Волина Маргарита : другие произведения.

Братья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Пегасик...
   Сказать по правде... тихий ужас
   Я вижу с каждым днем все хуже
   Не помогают мне очки
   И получаю я толчки
   От неопознанных предметов.
   Короче - я не вижу света.
   Но чудо! Дивный третий глаз
   Меня приводит на Парнас.
   Сказать точнее на Парнасик
   Там ждет меня хромой Пегасик.
   Летает он не далеко и не особо высоко,
   Зато всегда послушен мне.
   Пока он жив - я на коне.
   Лечу и в ус себе не дую,
   Подохнет он - и с ним уйду я,
   Тогда о чем же горевать?
   А ну, Пегас, давай летать.
  
   "Братья"
   ... Так встретились в Кремле два брата!
   Два разудалых молодца!
   Сошлись, не на людях, приватно.-
   Два сына, одного отца.
   Меньшой был царь Всея России
   Старшой-разбойник Кудеяр!
   Их люди разные взрастили -
   Но каждый был - и крут и яр
   В своих деяниях зловредных!
   Малюта нож точил за дверью,
   Неслыханной добыче рад!
   "Что ж, почеломкаемся, брат", -
   Сказал Иван, раскрыв объятья
   И обнялись по-братски братья.
  
   ... сменив картину на экране,
   посмотрим, что случилось ране
   Примерно тридцать лет назад.
   Москва. Дожди. И листопад.
   В Кремле, беснуясь на полатях,
   Рвет на себе княгиня платье.
   Великий Князь стоит, молчит,
   А Соломония кричит:
   "Меня неродицей порочишь
   И в монастырь упрятать хочешь,
   А у меня, подлец, злодей,
   Нет больше месяца кровей.
   Я тяжела не от соседа -
   И в монастырь я не поеду!"
   Князь вежливо, но очень сухо
   Ей отвечает: "Брешешь, сука,
   И уж подряд - который раз,
   Твой ум на хитрости горазд!
   Но больше верить я не стану.
   По-прежнему тонка ты станом
   И знаю я, как не потей,
   Мне от тебя не ждать детей!
   А мне потребен сын - наследник".
   "Пусть летом меня сунут в ледник,
   Когда весною твой наследник
   Не закричит тебе: "У-а-а!" -
   Ты, баба, спятила с ума!" -
   Ей отвечает князь Василий
   "И спорить я с тобой бессилен,
   Но знай, лахудра, что синод
   Дал разрешенье на развод".
   "Меня долой! Как бы нетелю!
   А ты на этой же неделе,
   С литовкой Глинской - рожей финской
   В постелю ляжешь, старый бес!" -
   Князь медленно в карман полез
   За кистенем, но спохватясь,
   Сказал седобородый князь:
   "Пускай я буду "старый бес",
   Но жизни я не мыслю без,
   Прекрасной молодой Елены,
   Она придет тебе на смену". -
   Так медленно заметил он
   И торопливо вышел вон.
   А Соломония. - княгиня, -
   Сабурова честная дочь,
   Как заклейменная рабыня
   Металась, выла всю ту ночь.
   Ее схватили и связали.
   И запихнув в повозку кладь
   Лошадок в монастырь погнали
   Да - так, что ветру не догнать.
   В монастыре, в убогой келье -
   И день и ночь шепча моленье
   Она всю зиму провела.
   И там , безлунной, душной ночью,
   В родовых муках - молча корчась
   Она сыночка родила!
   В конце весны. В начале лета
   Великий князь узнал об этом,
   Что делать? Глинская брюхата.
   Но роды будут не сейчас,
   А ближе к осени. В палатах
   Князь бродит плача и смеясь,
   Он Глинскую боготворил,
   Он даже бороду обрил,
   Чтоб рядом с Леночкой пригожей -
   На старика не быть похожим!
   Но! Соломония была
   Ему по-прежнему мила.
   И надо было подождать,
   А не в зашей из дома гнать!
   Ох - ох! Чему ж он дурень рад?
   Родился сын! И не Бастард,
   Наследник, им зачатый в браке.
   А Глинская кричит: "Все враки!
   Она обманывает! Лжет!
   Кто видел у нее живот?
   А у меня - гора , горою!
   Злодейка мне могилу роет.
   Желает, чтоб, при сем известье
   Я опросталась - тут, на месте!
   Врет, подколодная змея,
   Чтоб плод свой выкинула я".
   Но сын родился. Это точно. -
   "Тогда вели: немедля! Срочно!
   Монашку блудную казнить
   Щенка в колодце утопить".
   Князь улыбнулся как-то скверно:
   "Не знал я, Ленка, что ты стерва!
   Но злить меня, ты погоди,
   Я буду все решать один!"
  
   ...Широкое названье, Суздаль!
   В нем степь российская и удаль,
   Звон колокольный, звон мечей,
   И запах восковых свечей,
   Зажженных у иконостаса.
   "Нет, я приехал не напрасно!",
   подумал князь - сойдя с коня, -
   "Сынок родился у меня!"
   День был хорош и небо сине.
   С душевным трепетом Василий,
   Не зная, как, с чего начать,
   Велел Игуменью позвать.
   "Оне болеет очень тяжко!", -
   склонясь ответила монашка,
   "Оне с одра не могут встать".
   "А мне с ней не гопак плясать!
   Ты проводи! Я к ней взойду!..."
   Приказываешь - проведу... .
   В убогой тесной чистой келье,
   На узкой девичьей постели
   Лежала женщина. - Она
   Как смертный плат была бледна.
   И князь белее мела стал:
   Он Соломонию узнал!
   А Соломония привстала
   И, торопясь, залепетала:
   "Ох, Вася, Вася! Ты ли? Ты ли?
   Или другой, какой постылый?
   Зачем бородушку ты сбрил?
   Или меня ты разлюбил?
   Но этого не может быть
   Что б так любить - и раз ... любить
   И раз... рубить! И раз... убить?"...
   "Где сын?", - спросил ее Василий.
   "Сыночек наш в сырой могиле,
   Но он сумел пять ден прожить...
   Его успели окрестить!"
   "Ты бредишь!", - закричал Василий.
   "Сыночек наш в сырой могиле.
   А я, Васена, - не в бреду,
   Я просто напросто - бреду... .
   Бреду, бреду, бреду к сыночку...
   Ты ж сына требовал, не дочку".
   И снова навзничь она пала -
   Без связи, что-то зашептала.
   Князь переждав немного, встал, -
   Поцеловал ее в уста -
   И вышел в думу погружен.
   "Так. что здесь явь, -
   А, что здесь сон?"
  
   Все разузнавши о погосте -
   Пошел Василий к сыну в гости.
   А вкруг него со всех сторон,
   Как стая вспуганных ворон,
   Метались черные монашки.
   "Зачем ищу я день вчерашний?
   Куда иду? Зачем пошел?"
   Зачем пошел, то и нашел.
   Крест. Холмик. Тополиный пух
   С репьями свежими лопух...
   А рядом - главная ворона.
   Игуменья! Грузна, дородна!
   Взгляд острый зорких птичьих глаз.
   "Спасибо, что приехал, князь,
   Хоша один. Хоша без свиты -
   Хоша, как басурман обритый.
   Но, все ж приехал, не таясь.
   Спасибочки! Великий князь!"
   "Что ж не ухожена могила?",-
   Спросил игуменью Василий.
   "Кому ухаживать, мой свет?"
   Вопросом был ее ответ:
   "Родильница в лихой горячке.
   Отец женился на гордячке.
   И сына ждет теперь другого.
   Родится он в златых хоромах, -
   А не в глухом монастыре...".
   И тут Василий, стыд презрев,
   Сказал: "Довольно, матушка издевок!
   В могиле этой мой ребенок -
   Мой долгожданный первый сын -
   И я хочу свидаться с ним!" -
   И князь могильщиков зовет,
   И странный им приказ дает:
   Могилку взрыть. Гробок достать
   И крышку гробовую снять.
   Игуменья оторопела,
   Но князю возразить не смела.
   Как он сказал, так и свершилось,
   Игуменья, трясясь, молилась... .
   Разрыли землю, гроб достали,
   И крышку гробовую сняли.
   В поту холодном, чуть дыша, -
   К покойничку князь сделал шаг...
   И обомлел. В гробочке утлом
   Лежала новенькая кукла,
   Искусно сделанная, впрочем.
   Князь в удивленье смежил очи.
   Раскрыл, протер, исчез туман.
   Да! кукла, да! Опять обман!
   Елена женским сердцем знала -
   Сие коварство разгадала.
   Весть о рождении обман!
   Опять в глазах поплыл туман.
   Комедиантство похорон!
   Над куклой? Погребальный звон!
   Сдирая прочь репьи с коленей
   Князь поспешил в Москву, к Елене.
   Однако Суздаль не спалил,
   И монастырь не разгромил.
   Князь, в общем, был мужчина добрый,
   Поверженных не бил под ребра.
  
   Звонили все колокола!
   Елена сына родила.
   Он наречен был Иоаном -
   И князь ходил от счастья пьяным!
   Но радости был краток срок,
   Внезапно княже занемог.
   И вскоре отдал богу душу.
   Овчина -Телепнев, - конюший -
   Опекуном Ивана стал.
   Его он холил и ласкал.
   Ласкала, миловала Ваню -
   Елена, любая маманя.
   Он часто в салки с ней играл,
   А наигравшись, сладко спал.
  
   Беда нежданная пришла.
   Елена (сглазу) умерла.
   Овчина - Телепнев исчез...
   Иван на трон наследный влез.
   И хотя трон под ним шатался,
   Иван на троне удержался.
   Подрос. Женился. Овдовел
   Бояр казнил и псалмы пел.
   И нареча себя царем -
   Всея Руси Государем, -
   Он укрепил насильем власть,
   И наслаждался властью всласть!
  
   И вдруг!... Молвы гремит набат!
   Есть у царя, мол, старший брат,
   В степи гуляет без боязни
   Сын Соломонии и князя
   Разбойник Волжский - Кудеяр
   А с ним тьма тьмущая татар.
   Что спасся он от мести Глинской, -
   Какой-то силой сатанинской.
   Сам черт лежал в его гробу.
   Младенец князь попал в Орду.
   Дитею был он окрещен,
   В Орде - в исламство обращен.
   А молоком своим вспоила
   Его ногайская кобыла -
   "Пурга" - чистейшей белой масти.
   И предан он единой страсти:
   Не ожидая позовут -
   Идти походом на Москву!
   Гремит! Гремит молвы набат!
   Разбойник сказочно богат!
   Но все, что грабежом добыл он -
   Все в землю Волжскую зарыл он.
   И, де - на Волге - яр за яром -
   Хранят богатство Кудеяра!
   А он желает быть царем -
   Всея Руси Государем.
   Ивана на кол посадить,
   В мечети церкви превратить.
  
   Иван смекнул: вранья немало
   Но верно, кот глядит на сало.
   А я, покеда не усох,
   Для вора лакомый кусок.
   И царь зовет раба Малюту.
   Скуратова. Пособник лютый
   Всех богомерских царских дел
   Он верен был царю и смел.
   Вошел. И царь ему велит
   На Волгу сей же час идти.
   Там Кудеяра разыскать
   И так разбойнику сказать,
   Что дескать царь - хоть млад, но болен
   И царствовать не хочет боле,
   А что бы смут не затевать,
   Сам жаждет трон ему отдать.
   Придет, с ним малость поиграем -
   Где клады он хранит - узнаем.
   А после, в том нам Бог поможет,
   С него живого снимем кожу.
  
   Так встретились в Кремле два брата -
   Два... хитроумных молодца.
   Сошлись не на людях -приватно -
   Два сына одного отца.
   Но братья были мало схожи.
   И "старший" выглядел моложе.
   В нем явственнее проступали
   Из Византийской дальней дали
   Черты их бабушки - гречанки,
   В Руси на княжество венчанной
   С Иваном третьим. Та ж краса
   Густые в кольца волоса
   И удивительные очи:
   Яснее дня, чернее ночи.
   Меньшой от венценосных дел
   Уже немного облысел.
   От многих чтений гнул он спину,
   Торчала бороденка клином.
   Но все же Грозный царь Иван -
   Богоискатель и тиран -
   В свои срединные года
   Был тоже малый хоть куда!
  
   Малюта нож точил за дверью ...
   Иван сказал: "Мой брат, я верю
   Что ты на зов явился мой,
   С открытым сердцем и душой.
   Тебя, мой голубь, не обижу...
   Сюда садись, ко мне поближе
   Я сгину, примешь ты венец,
   Как старший брат и первенец".
   Блеснули зубы Кудеяра.
   Он сел с царем на лавку рядом
   И, ухмыляясь, произнес:
   "Ты сгинешь, но куда?"
   "Как пес, оставив царские палаты." -
   Тут Иоанн навзрыд заплакал:
   "Пойду скитаться по Руси,
   Шепча: "О Господи, прости!
   Я царством правил не по праву,
   Но трон я отдал Кудеяру
   Пускай он вор, разбойник, кат
   Но по отцу мне старший брат!"
  
   Разбойник снова ухмыльнулся:
   "Ты, Ваня, шибко промахнулся
   и объявить тебе я рад, -
   Что я тебе совсем не брат!
   Я сын Василия - то верно.
   И сын его, наверно, первый,
   Но и ... последний!"
   "Вот - те раз!!!"
   Слезинки высохли у глаз.
   Ивана: - Успокой!
   Скажи, а кто же я такой?
   Скажу - ты не зевая слушай!
   Овчина - Телепнев - конюший,
   Слугою верным князю был
   И мать твою он часто крыл,
   Когда Василий был в отлучке.
   И вот от этой доброй случки
   Елены с бравым молодцом
   Родился ты! Твоим отцом
   Был Телепнев до баб охочий.
   А князь Василий... Он твой отчим.
   В тебе ни капли княжей крови".
   Иван четвертый ссупил брови
   "Ты- выблядок!
   Я - чистый князь!" -
   Добавил Кудеяр, смеясь.
  
   Пылали и мерцали свечи,
   А за окном был темный вечер,
   И мел ноябрьский снежок,
   Великий гнев Ивана жег.
   Дрожала, как у зайца хвост,
   Намокшая от слез бородка.
   Иван поднялся во весь рост -
   И произнес, спокойно, кротко:
   "Я эту басню с детства знал
   Но я не вешал тех, кто врал,
   Я языки им вырывал.
   Тебя, мой голубь, я прощаю
   И трон, опять же, обещаю.
   Прими!"- "Ну что ж, - могу принять!"
   "Малюта! Взять, Малюта! Взять!" -
   Вдруг завопил Иван Четвертый -
   И сразу стал похож на черта.
  
   Вошел с ножом палач Скуратов,
   А с ним 12 палачей,
   В кроваво-огненных рубахах
   12 дюжих силачей.
   "Схватить разбойника. Связать!
   На дыбу и колесовать!
   Но прежде... . Но допрешь всего
   Язык отрежьте у него!!!"
   Вопил Иван, забыв при этом,
   Без языка - не ждать ответа,
   Где клады наглый вор хранит.
   У палачей... был смутный вид.
   Тут Кудеяр - разбойник встал
   И тихим голосом сказал
   "Малюта! Спрячь свой ножик в ножны!
   Мое решенье было ложным.
   Я приказал тебе Царя
   Убить. Молитву сотворя,
   Едва тебя он позовет.
   Но я раздумал... Пусть живет!
   Ведь царь Иван - дурак по сути -
   Коран юродивых не судит.
   Аллах казнить их не велит,
   И даже к ним благоволит".
   Малюта спрятал ножик в ножны.
   "Садись! И вы ребята тоже!"
   Сказал разбойник палачам.
   Все сели. Царь Иван молчал.
   Рот его судоргой сводило,
   Все тело ходуном ходило,
   "Измена? У меня в Кремле -...
   или на русской всей земле?"
   "Иван Васильевич, не гоже
   тебе стоять и корчить рожи,
   Когда рабы твои сидят"-
   Сказал Малюта. Его взгляд
   Был равнодушно безмятежен
   Царь сел. Издал зубовный скрежет,
   А вор расселся с государем -
   И по плечу его ударил.
   "Ну как? Когда ты не дурак -
   Скажи -ты мог подумать так -
   Что я сменяю жизнь в седле
   На жизнь постылую в Кремле?
   Где на полатях вши с клопами,
   Спокойно, не скрипи зубами.
   В подполье крыс не сосчитать,
   В трапезных - тараканов рать,
   Где свет небесный еле-еле
   Проходит сквозь оконца-щели?
   Где все рабы. А первый раб - ты сам
   Скажи, что я не прав?
   Ты, Царь, за власть свою вцепясь,
   У власти собственной в цепях.
   В моей ватаге нет цепей,
   Кумыса вволю - пой да пей!
   Скачи наперегонки с ветром.
   Лови -футуро, помни ретро!
   Мы грабим. Да! Но не терзаем,
   Да голыми в степь отпускаем -
   Дав пищи на три дня при этом -
   И лишь весной, заметь, и летом.
   К зиме, спешим мы, кто куда:
   В слободки, села, города...
   Я, Ванечка, бывал в Стамбуле,
   И в Ватикане побывал,
   Но не нуждаясь, в папской булле,
   Обратно в степь свою удрал.
   Ты у меня хотел под пыткой, -
   Насколько я богат узнать?
   Ну, раз ты этакий уж прыткий -
   Могу тебе о том сказать.
  
   Когда я, подложив под ухо
   Седло, дышу полынным духом,
   Гляжу на звездный небосклон,
   Под непрерывный перезвон
   Цикад, кующих мне удачу,
   Я, Царь Иван, - тебя богаче.
   Бесчисленно мое добро!
   Полынь - живое серебро
   В алмазах утренней росы,
   И золото лучей косых
   От восходящего светила -
   Мое богатство, моя сила!
   Ты, говорят, великий книжник!
   Мои познанья верно ниже,
   Но я с латынью царь знаком
   И люб строптивый мне Назон.
   Овидий. А Рубайи
   Омар Хаяма я рубаю,
   Царь, по-персидски.
   Люб мне он,
   И люб мне Франсуа Вийон.
   Я не поэт, не Божий вестник-
   Мне дар другой аллахом дан!
   Я - маг и чародей, кудесник!
   Ну, вроде, как мой дед - Иван.
   Под взглядом третьего Ивана
   Склонялся разъяренный зверь,
   А я, бывает, и незваный
   Вхожу сквозь запертую дверь.
   Ко мне приполз твой раб Малюта,
   Меня в ловушку заманить,
   И не прошло одной минуты,
   Он стал по рабски мне служить.
   Малюту, царь, гляди не трогай.
   Он вновь - опорой будет трону,
   И палачей ребят - не тронь.
   Но!.. слышишь бьет копытом конь.
   Мой брат! Не шли мне вслед проклятье
   Да, брат! Мы все друг другу братья,
   Когда с Адама счет вести.
   Мы все - родня! Аллах прости!
   И впредь, мой брат Иван Великий -
   Меня к себе в Москву не кликай!
   И не страшись меня, без зова
   В Кремле не появлюсь я снова!"
   Сказал. Исчез, как не бывал...
   Верхом бродяга ускакал.
   И первый, нежный, чистый снег
   Засыпал его конный след.
  
   Малюта сгинул как-то странно,
   Но не по воле злой Ивана.
   А палачи все, как один,
   Дожить сумели до седин.
   Усердно головы рубили,
   Детей и жен своих любили
   Иван - молился, сатанел,
   Постился. В пост мясное ел,
   Заветы чтил, особо "Ветхий"
   Басманова ласкал как девку,
   В сердцах - наследника убил,
   И в шахматы играть любил.
   И на больших сковородах
   Бояр поджаривал. Но страх
   Везде и всюду был с ним рядом
   Он всюду видел Кудеяра.
   Он вешал, жег, колесовал,
   А Кудеяр не исчезал,
   Скакал на белой кобылице,
   Сплетая с былью небылицы,
   И Царь завидовал ему!
   Как никогда и никому -
   Он не завидовал досель.
   Ложась в пуховую постель,
   Он ждал - вкусить полыни запах,
   Но от перины пахло затхлым.
  
   Перешагнув за пятьдесят
   (О, Боже мой, о, Боже свят!)
   Безумный, страшный, бедный Грозный
   Почил, как говориться, "в Бозе".
   И, "Со святыми упокой".
   О, Боже Свят! О Боже, мой!
   Он принял
   В славном "Третьем Риме",
   Где ныне правит мэр Лужков -
   Бесценный друг своих дружков.
  
   А в Суздальском большом музее
   Увидеть могут ротозеи -
   Ту куклу, от которой князь
   Василий, двинул восвоясь,
   Сдирая прочь репьи с коленей
   К неверной женушке Елене.
  
   Века над Русью прокатились,
   А, кукла чудом сохранилась.
   В родимом суздальском музее
   Она , как Ленин в Мавзолее,
   Спит под стеклянным колпаком,
   Не вспоминая ни о ком!
  
   1996г.
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"