Неожиданно и вероломно обобранный, Ник Лебовски устало брел по коридору. В следствии постоянных толчков и слабого тяготения еда, которой он так недавно наслаждался, тошнотворным комом стояла в горле. Мимо, не обращая на него никакого внимания, то и дело пробегали служащие станции - все они стремились попасть в одно место: к спасательным челнокам. Сирены продолжали завывать.
Где-то, возможно, совсем недалеко отсюда, воздух с раздирающим свистом вырывался наружу, рассыпался облаком ледяных кристалликов, а дыра становилась всё больше. Скоро, совсем скоро безвоздушное пространство доберется и до него...
Хватаясь рукой за сердце и судорожно глотая воздух, Ник прижался к переборке спиной. Закрыв глаза, постарался успокоиться. Никогда ему не нравился космос. Все эти бесконечные пустые пространства, темнота, вредные излучения... Метеориты. Космические пираты. Всем этим ужасам Ник предпочитал твердую землю под ногами и успокаивающе плотный атмосферный столб над головой. К ангелам, к ангелам эти космические корабли, станции и дорогие яхты. Он, Ник, лучше проведет остаток дней в какой-нибудь тихой заводи, на планете с необременительной гравитацией и свежим, не нуждающимся в постоянном пополнении, воздухом. Если выживет, конечно.
Немного придя в себя и оттолкнувшись от переборки, Ник продолжил путешествие. Тяготение почти не чувствовалось, шаги от этого получались легкими и длинными. Одно плохо: он всё время на что-нибудь натыкался. Будучи сухопутной крысой, он совершенно не привык к невесомости. Наталкиваясь на переборки, углы, спешащих мимо существ, он набивал себе шишки в самых разных, порой непредсказуемых местах, и отлетал назад с равной противодействию силой.
Впрочем, поток служащих, спешащих к спасательным терминалам, постепенно редел. Откуда-то, подобно далеким громовым раскатам, доносились звуки битвы. Сухопутная он крыса или нет, звук лазерного пулемета Ник не спутает ни с чем.
Предположив, что и там не обошлось без злополучных осьминогов и мысленно пожелав им разлететься на мелкие кусочки, Лебовски наконец-то выбрался из хитросплетений коридоров и оказался у длинной череды терминалов, к которым, согласно карте, были пристыкованы спасательные челноки. Затормозив полет, схватившись за какую-то железяку, он остановился. Сердце подскочило к горлу, выталкивая пребывающий там комок пищи наружу.
Терминалы были пусты. Не осталось ни одного, самого завалящего челнока.
Станция содрогнулась. Где-то наверху раздался металлический скрежет и с потолка, как в замедленной киносъемке, начала долгое падение металлическая балка. Ник замер, задрав голову и недоуменно открыв рот. На какое-то мгновение отключились все его чувства и инстинкты. Он просто стоял и смотрел, как в бесконечном балетном фуэте ему на голову рушатся тонны железа...
Погибнуть здесь, в консервной банке, зависшей в космической пустоте? Так и не получив того, что причитается ему по праву? Под какой-то грудой железа?
Ник в это просто не верил. Этого не может быть. Это не его судьба, всё должно быть совершенно не так!
Но балка, с неотвратимой определенностью, падала ему прямо на голову.
В последний момент, взяв себя в руки, а руки в ноги, Лебовски умудрился отскочить. Неловко подпрыгнув, он отлетел к стене, ударился о неё, полетел назад к балке и, обдирая ногти, сумел зацепиться за страховочный трос, протянутый по все переборкам. Неловко взбрыкнув ногами, он завис в паре метров над полом и медленно, как сдутый воздушный шарик, спланировал вниз. Отряхнулся, а затем прихрамывая, но решительно, направился к будке ближайшего общественного галафона.
- Вы мне соврали! - Фрагс Денетор угрожающе навис над сидевшим, вытянув больную ногу, Лебовски. Одной рукой Ник придерживал на лбу, в качестве холодного компресса, пакет с замороженным сублимированным горошком, другой пытался делать успокаивающие жесты в сторону адмирала.
- Ну а что мне было делать? - примирительно простонал он. - Если б я сказал, что упустил Семечко, черта с два вы бы за мной прилетели.
- Вы забываете... - Ник поморщился, уклоняясь от капелек слюны. - Что я и теперь в любой момент могу вышвырнуть вас в открытый люк.
- Ой, да ладно, - Ник брезгливо отбросил подтаявший пакет. - Вы военный, а не палач... Давайте лучше подумаем, как вернуть нашу собственность.
- Нашу? - в Лебовски вновь полетела слюна. - Нашу собственность? - выпрямившись, адмирал хрустнул артритными суставами. - Вы испортили всё дело, Лебовски. То, чего я добивался восемьдесят лет, вы уничтожили одним небрежным взмахом руки.
- Семечко цело, ничего с ним не случилось, - попытался урезонить адмирала Ник. - Оно всего лишь, в очередной раз, сменило хозяев.
- Артефакт принадлежит мне! Я заплатил за него потом и кровью. Годами лишений. Жизнями своих людей. А вы... - Ник тяжело вздохнул. Адмирал принюхался. - Вы пили! - упер он обвиняющий, с мощным желтым ногтем, перст в мягкую грудь Лебовски. - Я вам запретил. Я ПРИКАЗАЛ вам забрать Семечко и тут же вернуться ко мне, на "Ганнибал". Но вы вместо этого отправились кутить.
- Вы мне не указ, - сердито буркнул Лебовски. Он изо всех сил пытался храбриться, но напору адмирала было сложно противостоять. - Я не ваш подчиненный и не обязан выполнять бессмысленные приказы.
- Бессмысленные? - Нику чертовски надоело, что Денетор повторяет почти каждую его фразу, и бывший агент, не сдержавшись, закатил глаза. Что взбесило Денетора окончательно. - Бессмысленные? - провизжал он. - Вам было поручено ВСЕГО ЛИШЬ спуститься на станцию, передать продавцу деньги и забрать товар. Впрочем, я забыл. Это ведь ВЫ убедили меня в том, что справитесь. В том, что моё присутствие только осложнит ситуацию... И вы всё просрали, Лебовски.
Казалось, адмирала сейчас хватит апоплексический удар. Он покраснел, затем посинел и мелко затрясся. Откуда-то из глубин мундира давно слышался тревожный писк - сейчас он перешел в непрерывный истеричный вой.
Рука Денетора медленно, будто сама по себе, поползла к карману на кителе. Пальцы подрагивали, лунки ногтей сделались почти черными. Вот рука заползла в карман, вынула из него небольшую капсулу и начала долгий путь наверх, ко рту.
Ник равнодушно наблюдал.
Проглотив лекарство, адмирал заметно успокоился. Краснота схлынула, руки перестали дрожать. Только под глазами, пожелтевшими от усталости и бессонных ночей, набрякли синюшные мешки.
Ник решил, что пора совершить попытку примирения.
- Послушайте, адмирал. Еще не всё потеряно. Мы могли бы... - не договорив, он замер, уставившись в мертвые, абсолютно равнодушные зрачки. Таким взглядом удав, зажав в своих кольцах барашка, наблюдает за его мучительной смертью.
- Никаких "мы" больше не существует, - охрипшим шепотом проскрипел Денетор. - После всего, что вы натворили... Что упустили... Я не доверю вам завязывать шнурки, - он моргнул и выпрямился. - Я отдам вас под стражу и высажу в ближайшем порту.
- Но Фрагс...
Адмирал больше не слушал. По-военному четко развернувшись, он направился к двери.
- Вы еще пожалеете об этом! - крикнул Лебовски.
Адмирал даже не оглянулся. Только чуть дернул уголком рта, а потом переступил порог.
Щелкнул магнитный замок.
***
...Навалившись всей тяжестью, ему наконец удаётся захлопнуть дверь. В пазы опускается тяжелый дубовый брус, звякают замки и железные защелки.
Заметив несколько отрубленных дверью паучьих конечностей, он пинком отбрасывает их в дальний угол и прислоняется лбом к двери.
Ну вот. Теперь можно передохнуть и прийти в себя...
- Тут ты прав. Теперь нас точно никто не потревожит.
Он оборачивается. Над головой, угрожающе щелкая хелицерами, нависает гигантская туша.
Распахивая рот в беззвучном крике, он судорожно рвет ручку двери, но плевок паутины надежно приклеивает её к доскам. Светящиеся глаза паука, собранные в большую гроздь, становятся всё ближе, ближе...
- Успокойся, - на лоб опускается что-то прохладное. - Ты в безопасности, - перед глазами мутное белое пятно. Сэм моргает и пятно становится лицом Саёнары. Она протягивает руку и кладет ладонь ему на лоб. Кожа ладони нежная и прохладная. Сэм блаженно закрывает глаза.
- Эй, ты как? - спрашивает Саёнара. Вопреки обыкновению, её голос звучит заботливо и нежно.
- Пгмг... - Сэм безуспешно шевелит сухими губами. Такое чувство, что зубы растворились и осели на языке противным шершавым налетом. Он дергается, пытаясь подняться, но рука вдавливает его голову обратно в подушку.
- Лежи спокойно.
Саёнара подносит к его губам стакан воды, из которого торчит легкомысленная розовая трубочка. Сэм пьет, долго и с наслаждением.
- Почему я связан? - спрашивает он наконец.
- Это ремни безопасности. Ты метался во сне и шов мог разойтись.
- Какой шов? Что вообще происходит? - потихоньку Сэмом овладевает паника.
- Мозговой клещ, помнишь? Кэсси его вытащила. Но автохирургу пришлось хорошенько потрудиться. Кэсси сказала, мы успели в последний момент.
Сэм молча моргает, переваривая информацию. Затем говорит:
- Почему у меня болит всё, а не только голова?
- Что ты помнишь последнее? - её вопрос вызвал в памяти смутные ассоциации - совсем недавние.
- Мы встретились с моими братьями. А потом...
Крошево зеленых ошметков, жгучая, как кислота, слюна, скрежет жвал... Значит, это был не сон. Не совсем сон. Не только.
- Тебе серьезно досталось, - говорит Саёнара и поправляет плед, которым Сэм укрыт до самого подбородка. - Полтора метра клонированной кожи - это было проще, чем лечить ожоги третьей степени. Посадить луковицы волос... - она погладила его по голове, и Сэм ощутил под её рукой свой голый череп. - Не дергайся, отрастут твои кудри, - мягко нажимает на лоб Саёнара. - Твои волосы сильно обгорели, Кэсси с трудом отыскала несколько не поврежденных луковиц. Она их размножила, так что скоро будешь такой же рыжий, как и раньше. Хорошо, что глаза удалось спасти - иначе ты бы сейчас ничего не видел. Растить новые глазные яблоки на синтетическом коллагене пришлось бы пару месяцев... Знаешь, первоначальный прогноз автохирурга, сделанный по анализу твоих повреждений и количеству впрыснутого паучьего яда, был однозначным: летальный исход. Кэсси пришлось отключить управляющий программой медицинский ИскИн - он всё время выдавал прямую линию; Но ты выкарабкался. Она говорит, это чудо, и я тоже так думаю. Видел бы ты, что от тебя осталось.
Только сейчас Сэм заметил, что Саёнара двигается довольно скованно. Вытирает ему лицо, подает напиться - всё одной рукой. Другая закована в пластиковый панцирь. Девушка очень бледна - еще бледнее, чем обычно. Тонкие губы отливают синевой, пальцы на здоровой руке выглядят почти прозрачными.
- Значит, у нас всё-таки получилось, - говорит Сэм. - Но какой ценой? - он осторожно поворачивает голову на бок. Там, на высоком помосте, скрытое непрозрачным силиконовым куполом, вздымается и опадает что-то большое. - Что это? - спрашивает он.
- Порфирий. Ему... крепко досталось, когда мы тебя вытаскивали.
Память возвращается неохотно. Свою драку с пауками Сэм вообще склонен поместить на полку с ночными кошмарами...
Он сосредоточился. Как в стробоскопе, замелькали картинки: дон Муэрте, хищно потирающий конечности, палящий из двух огнеметов Нафаня, меч в руках Саёнары выглядит, как сверкающий диск...
- Нафаня и Гораций? - рассудив: раз их нет в медотсеке, значит, они благополучно здравствуют. Или...
- Нафаня на "Одуванчике", - поспешно заверяет девушка. - Не мог же он бросить свой корабль. Не беспокойся, он летит за нами... Гораций здесь, в машинном. Воркует со своей ненаглядной Кэсси и заряжает батареи.
- А... Что Порфирий? - Сэм дергается, пытаясь привстать, но прохладная ладонь мягко вдавливает его голову в подушку.
- Жить будет, - Саёнара смотрит на Сэма. - Он сильно обгорел. Лишился двух щупалец. Почти всего меха... Проткнуто второе сердце и уничтожена третья печень... Кэсси поместила его в искусственную кому. Не дергайся, - она вновь прижимает его к подушке. - Мех отрастает. Щупальца - тоже... Сердце удалось зашить. Кэсси сказала, у октапоидов потрясающая способность к регенерации. Восстановится даже печень, со временем. Так что не температурь. Проснется твой братец в еще более мерзком расположении духа, чем обычно, только и всего.
Сэм закрывает глаза, чтобы скрыть от Саёнары навернувшиеся слёзы.
- Это я виноват, - говорит он через минуту. - Это из-за меня он пострадал.
- Мы, втроем, слишком увлеклись дракой, чтобы обращать внимания на что-то ещё. А ты был слишком горд, чтобы позвать на помощь. Всё могло обернуться намного проще, если б мы все не были такими гордецами.
- У тебя, верно, не было старших братьев? - спрашивает, криво усмехнувшись, Сэм. Саёнара молчит. - Они всегда держат тебя за маленького. И всегда смотрят свысока. Уверены, что ты ни на что не годен. Я просто не мог просить помощи. Это было бы...
- Они - октапоиды. Могучие ребята с тремя сердцами, подъемной силой в несколько тонн, способностью функционировать в открытом космосе и молниеносной регенерацией. А ты - лысый, мягкий человеческий детеныш.
- Но я за них в ответе.
Как-то раз, когда Ма потрошила сома, из его брюха выпал огромный комок всякой всячины. Там были мелкие камешки, рыбьи кости, рыболовные крючки, даже одна блесна - ржавая и изъеденная желудочным соком. Сейчас Сэму казалось, что такой комок - из рыбьих костей и стальных крючков - находится у него в животе...
- Ммм... На самом деле, ты очень хороший боец, - Сэм недоверчиво приоткрыл один глаз. - Я это заметила еще на Веге-эс. И... Я знаю, что в какой-то момент ты спас мне жизнь. Спасибо.
- Обращайся.
- Никогда бы не подумала, что человек, неспособный выстрелить в живое существо...
- Врезать кому-то кулаком, или там пнуть - это по-честному. Особенно, когда тебя пинают в ответ. Но убивать, применяя специальные приспособления... - Сэм дернул плечом. - Один раз в жизни, на пороге зрелости, осьминоги дерутся с касатками без всякого оружия. Один на один. Иногда побеждает касатка, иногда - осьминог. Те, кто не решаются выйти на честный бой, до конца жизни считаются детьми. Я - не смог.
- У вас разные весовые категории. Касатка перекусила бы тебя пополам.
- Это не важно. Я предпочел улететь с планеты.
- Чувство вины, да? Ты не смог пройти испытание и думаешь, что тебя всё еще считают ребенком.
Сэм хотел ответить, но тут запищал какой-то датчик и ремни, удерживающие руки и ноги, отстегнулись.
- Добро пожаловать на борт, капитан Сэм, - голос Кэсси звучит отовсюду и ниоткуда. - Рада сообщить: вы совершенно здоровы. И кстати: спасибо, что освободили меня из рабства.
- Э... И тебе спасибо, Кэсси, - Сэм осторожно сел. Мир раскололся на несколько зеркальных осколков и обрушился куда-то во тьму, но тут же вернулся обратно. Сэм потер запястья и только теперь заметил, что совсем раздет, не считая голубенькой полупрозрачной распашонки, едва прикрывающей... В общем, очень короткой распашонки. - Спасибо, что вытащила меня. И за заботу о моём брате. И об остальных, - натянув плед обратно, он неуверенно огляделся. Слишком уж неподвижное лицо Саёнары Сэм старался игнорировать. - А где моя одежда?
- Её пришлось срезать, - ответила Кэсси. - Вместе с кожей.
- О...
- Но я приготовила вам новую форму, капитан, - пол вспучился, из него проклюнулся табурет, на котором лежал запаянные в пластик тёмно-синий китель и брюки с серебряным кантом. - Надеюсь, вам понравиться.
Рубка Кастиэль совсем не изменилась. Всё те же кремовые панели с множеством огоньков и непонятных кнопочек и циферблатов, всё тот же растущий из пола диван, та же россыпь звезд за прозрачным куполом... В левом верхнем квадранте висел "Одуванчик". Он тоже не изменился.
- Кэсси? - Сэм со вздохом удовлетворения упал в капитанское кресло. - Доложи, где мы находимся.
- Между Скороваркой и Мясорубкой. Капитан Нафаня решил, что нам нужна хорошая передышка и посоветовал зависнуть здесь, между двумя сингулярностями. Он сказал, здесь нас никто искать не будет.
- Ну, раз он так сказал...
Собственные мысли приходилось ловить, как непослушных мальков в мутной воде. Оставалось только надеяться, что состояние отупения в скором времени пройдет.
- Не желаете полезный оздоровительный напиток? - голосом профессионального официанта осведомилась Кэсси.
- Что за напиток? - есть не хотелось. Собственно, от мыслей о еде сразу начинало мутить. Голова казалось легкой, словно была набита пенопластом.
- Витамины. Аминокислоты. Белки, углеводы, жиры - в идеально сбалансированной для организма пропорции.
- Давай, - лениво кивнул Сэм.
Из подлокотника тут же выехал высокий фужер, наполненный чем-то тошнотворно-розовым, с белыми прожилками. Недоверчиво понюхав, Сэм отхлебнул. Жидкость была густая, как клей.
- Так это же молочный коктейль с клубникой, - удивился он.
- Приятного аппетита, - ответила Кэсси.
Сэм с наслаждением прикрыл глаза, потягивая через трубочку ароматную холодную жидкость.
- Капитан?
- Ммм?
- С тобой хотят выйти на связь.
- Валяй... - он приоткрыл один глаз. - Наверное, это Нафаня - хочет узнать, как у нас тут дела...
Запоздало Сэм подумал, что сам первым делом должен был выйти на связь со старшим братом - поблагодарить, например, за спасение...
С большого экрана в центре рубки смотрел вовсе не Нафаня. Смуглое костистое лицо. Лысый череп в старческих пятнах и лазерных ожогах. Пронзительные синие глаза, утонувшие в складках морщинистых век... Сэм силился вспомнить, где он его уже видел.
- Меня зовут адмирал Фрагс Денетор, - щель рта, больше похожая на капкан, открылась ровно настолько, чтобы выплюнуть слова.
- Я вас помню, - Сэм выпрямился и отставил пустой фужер. - Вы хотели меня убить.
- Сынок, - голос стал снисходительным, будто старик обращался к слабоумному младенцу. - Если б я хотел тебя убить, ты бы сейчас здесь не сидел.
- Может, обойдемся без патетики? - поморщился Сэм. - Мой брат держал вас на мушке.
- У него была обыкновенная труба. Ты что думал: я, боевой адмирал, не смогу отличить обрезок трубы от гранатомета?
- Да я вообще ничего не думал, - пожал плечами Сэм. - Как-то, знаете, не до того было... Как вы нас нашли?
- Лебовски прицепил к вашему кораблю маячок. Еще на станции.