Она была тонкая, мелкая, на вид - не больше пятнадцати. Глаза - как у дикой кошки. Видели таких? Тощие, злые, готовые на всё ради котят.
Маша... Рыжая бестия. У нас в банде была такая. Её даже вожак боялся.
Девчонка сидела на пригорке, рядом с парнем в разбитых стеклах, и, когда Лумумба протянул руку, я думал, она вцепится в неё зубами.
- Зачем вы приперлись, тройной вам тулуп об лед с переворотом. - наставник от такого загиба из уст крошечной девчонки опешил. Я, признаться, тоже присел.
- Барышня... - робко попытался наладить контакт учитель.
- Тамбовский упырь тебе барышня. - она вскочила на ноги и уперла руки в бока. - Мать застрелил Таракан. Драконов тоже мы завалили. Но что мы видим? В последний момент, как чертики из табакерки, из лесу выпрыгивают два паршивых наркомана, делают ручками пару пассов и забирают себе все лавры. - она наскакивала на Лумумбу как молодой, едва оперившийся петушок на старого матерого орла.
Я возмутился. Какое право имеет мелкая пигалица на нас орать? Мы, можно сказать, их жопы из пекла вытащили. Должны в ножки кланяться, да благодарить. По гроб жизни.
- С чего ты взяла, что мы это из-за денег?
- А из-за чего же еще? - встрял парень. Глаза его разъезжались в стороны, как у безумного кролика. - Присвоите себе все заслуги, Шаробайка вам, магам, и поверит. Мы-то кто для него? Так, пушечное мясо...
- Господа! - Лумумба примирительно поднял руки. - Смею вас заверить: никакой славы и наград мы не добиваемся. Оказались мы в вашем городе случайно, проездом. Проснулись среди ночи, от криков испуганного населения. Вмешаться решили исключительно из чувства самосохранения - не хотелось наблюдать поутру руины гостеприимно отнесшегося к нам населенного пункта.
- Мы прекрасно обошлись без вас, город был в безопасности. А теперь... - Маша безнадежно махнула рукой.
- Они правы. - вдруг сказал Таракан, до того не принимавший в беседе никакого участия. - Поймите правильно, молодежь: если б маги её не спеленали - хрен бы я попал. Револьвер - это не снайперка. Всё могло закончится по-другому.
- Вот, Тара, ты всегда так. - буркнула Маша. - Сделаешь большое дело, а победу кому-нибудь другому всучишь, насильно. Дон Кихот хренов. И что нам теперь? Табор сгорел - одни головешки, сокровища развеялись пеплом... А мы в это дело столько бабла вбухали - год можно было ничего не делать, только на балалайке играть.
- Если дело только в компенсации, то я... - Лумумба сделал вид, что лезет в карман плаща, за бумажником.
Маша устало вздохнула.
- Ну откуда у вас деньги? Разве что, наколдуете. - она окинула взглядом Лумумбу, одетого в свой походный, вываренный в щелоке и пропитанный смолой, плащ. Выглядел плащик и вправду не очень, да и весил порядочно, зато мог отразить огненный шар или даже пулю.
- Девушка, не надо грубить. - урезонил её наставник. - Люди мы действительно не богатые, но предлагаем ведь от чистого сердца.
- Чужого нам не надо. - обрубил Таракан. - Сами разберемся. Пойдем к Хрону, посчитаем, может, хоть компенсацию за боеприпас выплатит... А тебе, Маха, я отдам. - он сочувственно посмотрел на девчонку. - В конце концов, это я тебя уговорил.
- Никто меня не уговаривал. - в голосе дюймовочки звякнул металл. - Рисковали вместе, и проиграли тоже вместе. Всё равно без сокровищ Матери это всё бесполезно. Столько, сколько мне нужно, ни у кого нет. Конец всем надеждам. - совсем тихо добавила она отворачиваясь, как бы про себя.
- Жадность - второе счастье, я всегда так говорил. - заржал Обрез. Он явно не проникся моментом.
Маша глянула на парня через плечо - как на искалеченную, но неприятную и опасную зверушку, но ничего не сказала.
- Помнишь, Витюша, я тебе говорил: есть время варежку раззевать, а есть время язык за зубами держать? - Таракан отвесил парню хорошего леща. Из очков, жалобно брякнув, вылетели разбитые стекла.
- Ну...
- Монеты гну. Пальцами. - парень схлопотал еще одного леща. - Попрошу вот господ заезжих магов превратить тебя в тихое незлобивое животное. Ёжика, например. Или черепаху.
- А сколько тебе нужно? - тихо спросил я, пока никто на нас не смотрел. Почему-то перед этой девчонкой я ощущал личную вину. Будто обманул в чем-то. - Ты не думай, мы с бваной не такие уж и нищие. - она горько усмехнулась и покачала головой.
- Прав Таракан. Извини, что наехала. Сами дураки... Может, и не было никаких сокровищ. Попались, как дети на пустые фантики. - подняла ко мне лицо и улыбнулась. Будто лучик солнца сверкнул. - Не бери в голову, заезжий маг.
- А и вправду, Машенька, зачем столь юной девушке так много денег? - встрял Лумумба. Она только дернула плечом, и отвернулась.
- Для Бабули. - вместо нее ответил Таракан, и почесал затылок. - И как я сразу не сообразил... - Маша обернулась к нему, как ужаленная. На бледном, заострившемся лице остались только огромные, полные боли глаза.
- Замолчи. - она еле сдерживалась, чтобы не кричать. - Это не ваше дело. Это ничье вообще дело, и никого не касается.
- Эх Маха, добрая душа... - грустно улыбнулся Таракан и протянул руку, будто хотел погладить её по голове, но передумал. - Да разве ж Бабуля не нашел бы денег, если б это помогло?
- Я узнавала. Амулет десять тысяч стоит на черном рынке.
- Нет такого амулета, который ему поможет, дочка. - вздохнул Таракан. - Да если б был, мы бы всей артелью... Не ты одна Бабуле жизнью обязана. Из тех, кто сейчас в охотниках ходит - каждый второй. Думаешь, мы бы на амулет, кабы он был, копейку пожалели?
- Он ни у кого не стал бы просить. - буркнула Маша. - Он и о нашем с Ласточкой плане не знает. - и уставилась себе под ноги. - Только всё хуже ему. Почитай, каждую ночь... А мы ничего не можем, и только соседей по утрам пересчитываем.
И пошла, не замечая, куда ставит ноги.
- Витяй, пригляди. - скомандовал Таракан. - Да смотри у меня - насчет языка. А то я быстро... - парень молча кивнул и бодро поскакал вслед за Машей. - И чтоб до дому довел. - строго крикнул ему в спину Таракан, а потом обернулся к нам.
- Вы насчет парня плохого не думайте. Хороший он. Просто ушибленный малость.
- Из завязавших? - сочувственно спросил наставник.
- Ни-ни! Чистый, аки слеза младенца. Досталось ему только. В детстве.
- В детстве нам всем досталось. - я, не удержавшись, фыркнул. - И чего из этого сенсацию раздувать?
- Ваня. - негромко позвал Лумумба. - тебя тоже в молчаливое тихое животное превратить? В рыбку, например. Золотую.
- Да не надо меня ни во что превращать. Я и сам, кого хочешь... - я вдруг понял, что это начался отходняк. Отвернулся, вздохнул несколько раз, сжав со всей силы кулаки.
Задержались мы здесь. Обычно после работы я стараюсь забиться в какой-нибудь темный уголок на пару часиков. Пока "тот" свет и "этот" вместе не сойдутся.
- Что, плохо? - спросил Лумумба. Ему-то хорошо... Пятнадцать лет оперативником служит, с самого Распыления. Привык. - Ничего, сейчас поедем. - утешил он, и похлопал меня по плечу. Потерпи чуток. И повернулся, как ни в чем ни бывало, к Таракану. - Так что там с Бабулей?
- Проклятый он. Двоедушник. - Таракан смотрел в сторону. - Днем человек, а ночью - зверь дикий, без разума... Хороший мужик. Скольких детей от горькой участи спас. Маша - питомица его. Он их по помойкам да подвалам ищет, приручает - дети, они же что котята, дичают без ласки. Кормит, лечит, обучает... Да, видно, уж недолго осталось. Не выдюжит. Против проклятья не попрешь.
У Лумумбы сделался очень задумчивый взгляд.
- Расскажете, где его найти? - Таракан удивленно поднял бровь.
- Вы же слышали: денег у них нет.
- Ничего. Уверен, мы что-нибудь придумаем. - Таракан долго молчал, будто решая, доверять нам, или нет. - Вы же, я так понимаю, тоже на свой страх и риск воюете? - спросил учитель и окинул взглядом разоренные окрестности.
- Ох и не простой вы маг, товарищ Лумумба. - Таракан впервые улыбнулся, став лет на десять моложе. - Обещаю содействовать, чем могу.
- А вы - не простой охотник, товарищ Таракан. Обещаю не преминуть воспользоваться вашим содействием. - наставник постучал себя указательным пальцем по кончику носа. Оба рассмеялись, будто старые друзья.
Я незаметно закатил глаза.
- Жалко, что не удалось в вещичках Матери Драконов пошарить. - сетовал Лумумба, когда мы остались наконец-то одни, в нашем номере.
Спать хотелось неимоверно. Запыление всегда отнимает много сил. Чувствовал я себя, как осиновый листок, с которого удалили всю мякоть, оставив лишь тончайшие, похожие на сеточку, прожилки.
Но спать было нельзя. Пока вся Пыльца из организма не выведется - ни-ни. Сколько было случаев: отключится человек, а во сне, как известно, себя не контролируешь... А проснется каким-нибудь мальчиком-с-пальчиком в сапогах и с пулеметом. Проще говоря, у каждого свои скелеты в шкафу. И вовсе незачем их оживлять.
Так что, спросив себе ячменного кофе - настоящий, как нам сказали, можно только в "Зеленом Пеликане" найти, у Мадам Елены, - мы с Лумумбой мужественно бдели.
- Думаете, что-то ценное могло попасться? - от скуки поддержал я разговор.
- Прежде всего, хотелось бы взглянуть на её запас Пыльцы.
- Вычислить поставщиков по качеству наркотика?
- В том числе. - кивнул бвана. - А главное, разобраться: откуда у всей этой аферы ноги растут. Над обычными дилерами обязательно должен быть главный. Координатор. - Лумумба, опрокинув в себя остатки мерзкого кофе вскочил, и, по своей привычке, заходил по комнате. - Сам подумай: по всей стране люди пытаются избавиться от наркотика. Ловят распространителей, казнят наркоманов, борются с маганомалиями... Устали, за пятнадцать лет, от вседозволенности. А здесь - тишина, покой и воля! Даже начальник Агентства в ус не дует, тревоги не бьет, депеш в головной офис не строчит. Почему?
- Привыкли, наверное. - пожал я плечами.
- Почему в других местах не привыкли? Почему там, - он неопределенно махнул рукой в потолок, - нас дергают, если кикимора под полом заведется, а здесь, - теперь он потыкал пальцем в пол, - драконы над городом летают, и никто не чешется?
- Ну, говорил же Шаробайко: до Москвы далеко, у них здесь свои законы... А и правда, бвана, чего вы так кипятитесь? Вон, про Мангазею рассказывают: тамошние бароны завели моду Запыленных на службу брать. И боевых берут и природных... Даже у нас, в Москве, за погодой маги следят!
- Ты меня не путай, стажер. - Лумумба затряс головой. - В столице всё под контролем. Хозяевам Мангазеи тоже не резон собственные угодья разорять, они магической силе меру знают. А здесь - он выглянул в окно - всё как-то по-глупому. Анархия, одним словом. Разброд и шатания. Возьми хоть Мать Драконов: колдунье такого уровня, а тем более, Долговечной, были бы рады везде. И у баронов, и у нас в Агентстве. А на что она свой дар тратила? На мелкий шантаж нищих фермеров. Какой в этом смысл?
- Эх, жалко, угрохали её эти горе-охотнички... - я, зевая, потянулся. - Моя бы воля - шкуры бы с них спустил и на просушку вывесил.
В следующий миг я очутился на полу. Удар был бесконтактным, Лумумба мог это делать одним взмахом брови.
- Объяснить, за что?
- Очень бы хотелось услышать... - буркнул я, потирая копчик.
- Ты, Ваня, не помнишь первых лет после Разлома. А уж жизнь до него - тем более...
Как не помнить! Особенно, до того, как к монахам попал... Детские банды - самые жестокие, ибо дети не отличают добра от зла и не испытывают сочувствия к ближнему, а просто хотят выжить. Я был тогда одним из младших - только что пятый день рождения отпраздновал. Подростки такую мелюзгу и за людей не считали. Чтобы доставались хотя бы объедки, такое делать приходилось... Я потряс головой и зажмурился. Те годы я действительно старался не вспоминать. Иногда, внезапно проснувшись среди ночи, стыдно признаться, начинал плакать. От облегчения, осознания, что я уже вырос, и больше никогда не стану прежним. Маленьким зверенышем по кличке Глист...
- ...Между порядком и хаосом, стояли только они: вот такие вот охотники. - закончил Лумумба не заметив, что я на время отключился.
- Убийцы они. Им мага замочить - что утереться. Извините, бвана, можете превратить меня в гусеницу на этом самом месте, но что охотники - благородные люди, искренне радеющие о благе общества, вы меня не убедите. - на всякий случай я всё-таки отполз подальше. - Возьмите хоть мегеру эту рыжую... От полу - метр с кепкой на коньках, а предоставь ей возможность - вцепится прямо в горло. Зубами. Повернись спиной - всадит нож под лопатку, да еще и карманы обчистит. У них даже имен нет! Таракан, Обрез... Как цепные псы, ей богу.
Лумумба протянул руку, помогая мне встать. Усадил на стул, протянул кружку с кофе, заботливо наполнив её из кофейника. Сел рядом. От кофе явственно пахло желудями.
- Ты думаешь, что маги и охотники - по разные стороны баррикад. Одни призваны колдовать, а другие - это самое колдовство пресекать. - крякнув, он расстегнул ремень, снял через голову перевязь с пистолетами и повесил её на спинку кресла. Затем принялся, упираясь пятками, стаскивать сапоги. - Но это не так. Когда-нибудь ты поймешь, что делаем мы одно общее дело.
Я не стал возражать. Может, наставник и прав. Когда-нибудь всё станет как раньше, и все станут счастливы.
Но... Он сам сказал: я уже не помню, как было раньше. До Распыления. И таких, как я - больше. Старики постепенно вымирают, а дети, особенно родившиеся сейчас, не знают другой жизни. Они не могут представить мир без магии. Я не могу.
Утро нас порадовало визитными карточками, их принес управляющий. Мы с Лумумбой, пребывая в куда более приятном расположении духа, чем вчера, кушали чай.
Похмелье... От любого удовольствия бывает откат, и Пыльца не исключение. Как погано я себя чувствовал вчера - словами не передать. И наша размолвка с наставником - следствие банальной ломки. Конфликт отцов и детей вечен. Нужно просто смириться с тем, что мы живем в немного разных временах.
После отдыха, хорошего сна, между нами установились мир и благодать. Было очень покойно сидеть за столом, перед самоваром, вдыхая ароматы свежеиспеченных бубликов и клубничного варенья.
- Ну-ка, глянем... - Лумумба мановением брови приказал подать визитки. - Господин Дуринян, Тигран Аванесович, виноторговец. Приглашает отобедать в ресторации "У Чаши", в два пополудни. Господин Ростопчий, Михайла Потапович, промышленник. Приглашает к себе домой. Адрес прилагается. Господин Цаппель, градоначальник... О! Вот это интересно: контрамарка на две персоны в "Зеленый Пеликан". Концерт-кабаре и ужин в нашу честь.
- В нашу честь? - удивился я.
- Мы нынче знаменитости, Ваня. - Лумумба кивнул на газету, лежащую на том же подносе, что и визитки, и сложенную так, чтобы видна была наша с начальником большая фотография, сделанная прямо на пороге гостиницы. - Спасители города. Победители Драконов. - нараспев прочел учитель. - Как удачно всё складывается: теперь не мы будем искать клиентов, а наоборот. - плеснув в блюдце раскаленного чаю, наставник подул на него и шумно выпил. - Только вот... - отставив чай, он защелкал в воздухе пальцами, будто пытаясь уловить нужные слова. - Одеться бы соответствующе.
- А чем плохи мундиры? - я даже удивился. Очень мне нравилась форма нашего управления: строгий тёмно-зеленый китель с галунами, брюки с золотым кантом, жесткая фуражка с лаковым козырьком...
- Тем, что они - мундиры, садовая твоя голова. - беззлобно ругнулся учитель. - Мы ж теперь совсем другие люди. Факиры. Заклинатели. Мы исполняем желания и дарим волшебство! - я растерялся.
- И... что делать будем? - никогда о себе не думал, как о факире и заклинателе.
Лумумба уже тянул вышитый бисером шнур для вызова слуг. Примчался управляющий. Такой же набриолиненный во всех местах, как и вчера. Бвана критически оглядел его малиновый бархатный пиджак, чесучовые модные галифе, лаковые, пускающие зеркальные блики, узконосые ботиночки...
- А скажите мне, любезнейший, где можно раздобыть вот такой же дивный лапсердак? Нас тут, понимаете, в гости пригласили, а мы - с дороги, не подготовимшись...
- Осмелюсь спросить-с, к кому приглашены господа маги?
- В... Зеленый Пеликан, так, кажется? - бвана небрежно бросил на стол визитку, всю заляпанную золочеными завитушками.
- О-о-о, к Мадам Елене? - тонко улыбнулся управляющий. - К Мадам Елене господа одеваются только в парадное. Фрак, пластрон, гвоздика в петлице. Всё это можно найти в торговом доме господина Ростопчия...
- Никаких гвоздик. - Лумумба бросил в руки управителя пухлый бумажник. - Только орхидеи. Желательно, черные. Гулять, так гулять.