Аннотация: Продолжение приключений сурового тана, имевшего несчатье жить на изломе эпох
Глава II
ДЕВУШКА ИЗ КАМЕНИСТОЙ ПУСТОШИ.
День спустя несколько всадников покидало могучий Шоффиллд. Двадцати молодым воинам предстояло немало дней провести в седле, исполняя волю своего господина. Посланники тана должны были разыскать ту даму, которая смогла бы стать достойной супругой последнего Эдора. Но в те минуты, когда юноши перебрасываясь шуточками, проверяли конскую упряжь перед походом и привязывали дорожные сумки к седлам, никто и не догадывался о тяжести выпавшей им миссии.
Слухи о страшной судьбе прежних наложниц Жестокого разлетелись по всем необъятным владениям тана. А потому в каждом доме и замке гонцы в серо-бордовых плащах были не желанными гостями.
Их приближение наводило ужас и на простых крестьян и на знатных вассалов Эррола. А потому отцы семейств поспешно прятали своих дочерей. В деревнях селяне запирали девушек в погребах и амбарах, заставляли их хорониться в лесу до тех пор, пока люди тана не покинут их землю. Воины-вассалы, принимая в своих замках посланцев господина, заискивая перед ними, жалко лепетали о тяжелых недугах, неожиданно поразивших их молодых родственниц, или же о нерушимых обетах безбрачия, которые те дали еще в годы детства.
Один за другим возвращались посрамленные гонцы в Шоффиллд. Рассказывая о своих неудачах, они не смели взглянуть в лицо господина, страшась его закипающей ярости. Но только когда последний посланец, преклонив колено перед Эрролом, поведал тому о своих заключениях, Жестокий дал волю своему гневу.
- Да как смеют эти плебеи, так оскорблять своего хозяина! - закричал он, швыряя в камин дорогой кубок.- Поистине, они горько пожалеют об этом глупом самоуправстве.
Эрол уже был готов приказать оруженосцам, собрать людей и силой привести в замок дерзких гордячек, но его остановил старый предсказатель. С той самой памятной ночи, когда Джон притащил колдуна в покои тана, он больше не покидал замка Эдоров. Влияние пророка на Эррола росло с каждым днем, что заставляло воинов Жестокого уважать и бояться этого грязного оборванца.
- Мой господин, - проговорил старик, склоняясь перед таном.- Отдав подобный приказ, ты совершишь новую страшную ошибку. Твоя женщина не должна переступать порог Шоффилда, как жалкая пленница, плача и проклиная свою участь. Мать наследника Эдоров, войдет сюда гордой госпожою, с плащом своего господина на плечах. И тебе самому предстоит разыскать ее! Такова воля Властителя Судеб. Поиски твой женщины могут затянуться, господин. Но рано или поздно она сама выйдет тебе навстречу.
Услышав эти слова, Эрол помрачнел.
- Как же я найду свою женщину старик? - медленно произнес он, принимая от оруженосца новый кубок с элем. - Эти презренные смерды, бояться своего господина как чумы, и разбегаются, лишь только мои всадники приблизятся к их мерзким лачугам.
- Тебе следует поступить иначе, мой повелитель, - голос предсказателя звучал мягко и вкрадчиво. - Разошли гонцов во все уголки своих земель, и пусть они разнесут весть людям Эдоров, что их господин ищет себе супругу, и сам выезжает навстречу своей судьбе. И тогда вы сами увидите, как радушно вас будут встречать в каждом доме.
Эррол послушался старика. И вот новая стайка гонцов растеклась по землям Эдоров, несла указ вассалам о воле господина. Хозяин ищет супругу, и стать ею может любая девушка независимо от своего происхождения.
Спустя несколько дней, прежде чем Эррол покинул Шоффиллд и отправился путешествовать по своим обширным владениям. Объезжая богатые земли Эдоров, Жестокий теперь везде был желанным гостем. Вот только его самого это путешествие не радовало. Много дней уже находился в пути Эррол. Останавливаясь на ночлег в богатых домах, убогих лачугах и даже в переносных шатрах полудиких племен он везде искал ту единственную, которую посулил ему мудрый колдун. В городах, деревнях и замках, немало статных дев выходило ему навстречу. Одетые в роскошные наряды, они спешили поднести Жестокому кубки с медом или же придержать повод его коня помогая спешиться. Отцы, гордясь красой своих дочерей, охотно представляли их Эрролу. Каждый из них надеялся, что именно на его дитя выпадет выбор тана, и кровь его рода смешается с кровью Эдоров. Но ни одна из этих красавиц не затронула сердца Жестокого.
С каждым днем последний из Эдоров мрачнел все больше и больше, а в его сердце постепенно угасала вера в пророчество старого отшельника.
- Эти глупые разряженные куры, - ворчал Жестокий, покидая очередной замок, - только и могут, что глупо улыбаться, да раздвигать ноги по первому требованию. Каждая из них только и годиться на то, что б согревать твою постель пару морозных ночей, а потом отправиться в бордель при дороге.
Каждое утро Эррол порывался отдать приказ о возвращении в Шоффиллд, но так и не смог этого сделать. Какая-то неведомая сила, подталкивала Жестокого продолжать путешествие по его обширным владениям. И вот спустя несколько недель маленький отряд приблизился к границе земель Эдоров. Здесь на несколько лиг вперед тянулась почти безжизненная каменистая пустошь, ведущая к горам чуть скрытым дымкой тумана. Эррол некоторое время всматривался в открывшиеся перед ним унылые дали, теребя в руке поводья коня. Казалось самое время повернуть коней назад, но вместо этого, тан, ухмыльнувшись в усы, сказал Джону, ехавшему рядом с ним.
- Видимо все же мы не зря отправились в путь, мой мальчик. И пусть я не нашел свою женщину, что посулил мне глупый колдун, зато знатно выпью сегодня за столом моего доброго друга.
Земли, расстилавшиеся сейчас перед отрядом Эррола принадлежали Эрику Беленгу, верному соратнику Жестокого. Волю судьбы, суровые пустоши Беленгов граничили с владениями проклятых Грентов. Когда началась война за наследство Эдоров, владения Эрика подверглись беспощадному разорению. Мудрый воин, быстро понял, что сил его недостаточно для отражения кровожадных набегов, и тогда он присягнул на верность своему молодому соседу. Много лет Беленг и Эдор сражались бок о бок, и тогда среди горячих и кровавых сражений зародилась их крепкая дружба.
Умный Эрик проникся искренней симпатией к своему молодому и храброму сеньору, а Эррол всем сердцем привязался к мудрому воину. К концу войны Жестокий был уверен, что у него нет более верного соратника, чем тан каменистых пустошей. В те годы преданность Эрролу Беленг не раз доказал своим мечом и своей кровью.
Когда враги были разбиты, и мир воцарился на землях Эдоров, Эрик удалился в свой старый замок в горах, решительно отвергнув предложение Эррола стать его первым советником.
- Я устал от войны и крови, - сказал он Жестокому, садясь в седло боевого коня, - поэтому крепко нуждаюсь в покое и отдыхе. А замок Эдоров это не то место, где сможет передохнуть уставший вояка. Но если тебе понадобиться снова мой меч, Эррол - ты знаешь, где найти старого Эрика. Я же всегда буду рад видеть тебя в своем чертоге, мой сеньор и добрый друг. Да и ты не забывай хоть изредка приглашать старика на кружку крепкого эля.
Эррол, улыбаясь, вспоминал те слова верного Беленга, приближаясь к его ветхому замку, хотя путь через дикую пустошь был не легок.
Целый день люди Эдора продвигались вперед по узкой тропинке, петлявшей среди высоких монолитов - молчаливых стражей мрачных владений Беленга. Кони медленно шли по тесной стежке, сбивая подковы о россыпи мелкого щебня. Их седоки, изморенные долгой дорогой, устало качались в седлах, проклиная про себя это унылое место.
Солнце уже клонилось к закату, когда Жестокий услышал гулкий стук копыт, раздававшийся из-за дальних камней.
Громадные валуны скрывали от него всадников едущих навстречу, и Эррол быстро взмахнул рукой, подавая знак своим спутникам.
- Эти земли и в мирное время богаты на опасные встречи, - нахмурившись, тихо сказал он оруженосцам. - Не дайте застать себя врасплох, ребята.
Однако привыкшие к сражениям воины не нуждались в предостережении тана. Спутники Эррола быстро сбились в тесный кружок, ощетинившийся острыми пиками. В воздух взлетели заряженные луки, пальцы в кольчужных перчатках сомкнулись на рукоятках мечей. Но эти приготовления в одно мгновение оборвал неожиданный, звонкий девичий смех.
Тут же из-за высоких камней на тропинку навстречу отряду Жестокого выехало несколько всадников, возглавляла которых девушка в темно зеленом плаще.
- Неужели тан Эррол ищет врагов в землях старого друга, - насмешливо произнесла она, снимая с головы капюшон. - Или он забыл, что горный барс Беленгов давно уже стал вассалом лесного кота Эдоров.
Жестокий смотрел на всадницу и не мог произнести ни единого слова. Поймав взгляд изумрудных глаз незнакомки, Эррол почувствовал неведомое ему ранее смущение. Грозный воин вдруг как бы со стороны увидел свое некрасивое в шрамах лицо, покрытое дорожной пылью, давно немытую гриву светлых волос, свисающую сальными прядями, спутанную бороду, тронутую сединой, порядком помятый панцирь и родовой бордовый плащ, сильно забрызганный грязью.
Заворожено Эррол наблюдал, как отблески лучей вечернего солнца золотят длинные темно-русые кудри девушки, а мягкий свет заката чуть румянит кожу на ее белоснежных щеках. Незнакомка же тоже не отводила глаз от лица Эррола.
Некоторое время ни что не нарушало тишину над каменистой тропинкой, пока тан не прервал затянувшееся молчание.
- Как твое имя, милая дева? - хрипло спросил он, любуясь простой красотой девушки. - Скажи, куда ты едешь так поздно?
- Называй меня Гвендолен Беленг, благородный Эдор, - ответила всадница, смело глядя в глаза тану. - А путь мой уже закончен. Дядя Эрик послал меня встретить гостей пробирающихся через пустошь. Ты же давно не посещал наши земли Эррол Жестокий, а потому можешь сбиться с тропы, когда над камнями сгустятся сумерки.
Слова девушки сильно удивили Эррола. Он знал, что семья друга погибла во время одного из набегов Грентов. Дикая орда напала на замок Беленгов, когда Эрик и его люди были в отъезде. По возвращению домой, они увидели обугленные остовы сгоревших домов и растерзанные трупы на окровавленной земле. Проклятые выродки не пощадили даже годовалого сына Беленга, его беременную жену и престарелую мать. Из всех родных Эрика в живых остался только младший брат, бывший тогда его оруженосцем. Позднее Эрик нагнал тварей, разрушивших его дом, и заставил их горько пожалеть о набеге на замок Беленгов. Но даже самая жестокая месть не могла воскресить убитых и замученных близких.
Воспоминание о горе друга черной тенью пронеслось в голове Эррола. Жестокий стоял рядом с ним когда пепел отлетая от погребальных костров навечно оседал на ярко- рыжих прядях Эрика.
Тот черный день навес сильный удар роду Беленгов, но вот сейчас перед ним молодая племянница Эрика.
- Что ж, - улыбнувшись своей проводнице произнес Жестокий, сжимая в руке поводья, - поспешим же в дом твоего дяди, пока совсем не стемнело.
Маленькая кавалькада всадников отправилась дальше по узкой тропинке, бегущей среди больших валунов. Приближалась ночь. Солнце скрылось за вершинами далеких утесов, уступая место на потемневшем небе яркому серпу растущей луны. Холодный ветер, налетевший с гор зябко обжигал лица путников, торопя их к ночному пристанищу.
За весь путь до дома Беленгов Эрол не проронил ни слова. Из - под насупленных бровей наблюдал он за своей прекрасной проводницей, не решаясь заговорить с ней. Жестокому казалось, что эта девушка - мираж навеянный усталостью долгого перехода, и неосторожно брошенное слово разрушит его без остатка.
И вот из синевы сгустившихся сумерек выступили щербатые стены старого замка. Сквозь вечернюю тьму было видно, что немало осад и вторжений врага пережили они на своем веку. Даже свежая кладка камней, взгромоздившаяся на месте недавних пробоин, не могла скрыть следов последних битв.
Несмотря на поздний час, подъемный мост был опущен, а ворота открыты, однако лучники у бойниц зорко несли свой дозор.
По всему было видно, что дом Беленгов ждет гостей, но все же, прежде чем направить коня к мосту Эррол приказал молодому оруженосцу протрубить в рог.
Лорд Эрик, приземистый широкоплечий коротышка с рыжими седеющими волосами, встречал гостей во дворе своего замка. Он сам придержал коня Эррола, помогая сеньору спешиться. Едва ноги последнего из Эдоров коснулись земли, Беленг поспешил преклонить колено перед своим господином, но тот быстро остановил старого друга.
- Ну что за церемонии, старый развратник! - смеясь, проговорил Жестокий, сжимая в объятиях Эрика. -Негоже сгибать спину тому, кто доказал не раз свою верность мечем. Ты лучше прикажи накрывать столы, да подать побольше крепкого эля. Ты же знаешь, как я люблю промочить горло после долгой дороги!
- Этого я не забыл, хозяин Шоффиллда! - в зеленых глазах Беленга заплясали веселые искорки. - Сегодня в моем доме приготовлен знатный ужин. Мои молодцы, едва завидев твое знамя у границ пустоши, сразу же послали весточку своему тану. Так что стряпухи на кухне постарались на славу, ради такого гостя. А уж в медовухе и эле недостатка не будет! - усмехаясь в седые усы, добавил старый лорд. - Пойдем, мой благородный друг, пропустим кружечку, другую - как в старые добрые времена.
Глава III
УЖИН В ЗАМКЕ БЕЛЕНГОВ.
В старом замке Беленгов, уже который час царило веселье. Под закопченным потолком главного зала в этот вечер не умолкали застольные здравницы и раскатистый смех пирующих воинов. Им вторил звонкий стук ножей и кубков, да негромкое тявканье собак, снующих по залу в ожиданье подачки.
В этот вечер лорд Эрик не поскупился на угощение. На грубо сколоченные столы были поданы несколько тушь зажаренных кабанов и вареная оленина. На бронзовых и серебреных блюдах высились горы запеченной рыбы, жареные тушки дикой птицы, свежий хлеб и поздние осенние яблоки. Вино, медовуха и эль лились рекой. Эти древние, благородные напитки, давно уже развязали языки и подогрели кровь гостей и людей Беленга. Даже тяжелый воздух зала не мешал веселому пиру. Смесь из запахов едкого дыма факелов, жарящегося мяса, немытых тел и собачьей мочи не отбивала аппетита у подвыпивших воинов.
Плавно лились застольные беседы. Старые воины неспешно рассказывали безусым оруженосцам, о великих битвах прошлого, о славных героях, погибших в жарких схватках и, конечно же, о подвигах и поединках прославивших их благородных лордов.
Но вот за столами воцарилась тишина. Взоры пирующих обратились к старому барду, который осушив очередную кружку сладкой медовухи, начал неспешно перебирать струны небольшой арфы. И вот под своды зала, прорываясь сквозь дым факелов, понеслись дивные звуки древней баллады.
Заворожено слушали люди чарующий голос. В их сердцах рождал он воспоминания об умолкнувших ныне боях, о чувствах, что некогда согревая душу, усыпляли разум, и о тех, кто больше не поднимет с ними кубок во время веселого пира.
И только лордов сидящих за главным столом лордов, волшебное пение барда не смогло заставить прервать беседу. За ушедшие годы накопилось много историй, которыми друзья спешили поделиться друг с другом. Воздав должное вкусному ужину и доброму элю, Эррол ждал, главного рассказа Беленга. Ему не терпелось узнать - откуда у одинокого тана вдруг появилась прекрасная племянница. Еще в начале пира он хотел расспросить Эрика о своей проводнице, но приготовленный вопрос так и не сорвался с языка Жестокого. Внезапная робость, закравшаяся в сердце Жестокого, мешала ему напрямую поговорить о Гвендолин с другом.
А Эрик как -будто не хотел касаться этой темы. Добрую четверть часа Беленг говорил о нелегкой жизни в каменистых пустошах. При этом речь его была щедро приправлена крепкими словами, которыми старый тан поминал Грентов, своих коварных соседей. Слушая вполуха Эрика, Жестокий не раз ловил себя на том, что смотрит на дальний конец стола, где среди дам ужинала Гвендолин.
Не будучи яркой красавицей, эта дева почему-то затмевала остальных женщин в зале. Ее разряженные спутницы, жены и дочери рыцарей из свиты Беленга, пускались на разные хитрости, чтоб привлечь к себе внимание знатного гостя. Но их звонкий смех, лукавые улыбки и многообещающие взгляды, лишь раздражали Эррола. Гвендолин же за весь вечер, ни разу не посмотрела в сторону Жестокого. Она даже не принарядилась к ужину как другие девушки, а вышла к столу в простом темно- синем платье, покрыв голову полупрозрачным покрывалом.
Эррол был удивлен, что племянница Эрика не заняла почетное место хозяйки дома, а скромно присела на скамью у дальнего края стола. Кроме того, Жестокий не мог не заметить как враждебно, с долей испуга смотрят на Гвендолин остальные женщины. Было похоже, что и прислуга тоже боится эту странную девушку. Подавая ей еду или наполняя кубок слуги, старались не поднимать на Гвендолин глаз и спешили как можно быстрее отойти от нее к другим гостям.
Все эти загадки еще сильнее разжигали любопытство Жестокого. Будучи больше не в силах бороться с этим жгучим чувством, Эррол решил сам заговорить о девушке с Эриком.
- Дружище, - произнес он, принимая от слуги чашу с вином, - а почему ты не расскажешь, откуда у тебя появилась молодая племянница? Ты послал ее мне навстречу, а здесь, в своем доме, не представил как подобает. Боюсь, ты что-то скрываешь от своего сеньора! - последние слова Эррол сопроводил громким смехом, после чего отдал должное пряному виноградному напитку.
Но даже наслаждение заморским нектаром не скрыло от Жестокого то, как в одно мгновение помрачнел его друг, захваченный врасплох его вопросом. Собираясь с мыслями, Эрик на минуту отвернулся от гостя, бормоча себе в бороду слова проклятья. Было, похоже, что ему неприятно любопытство Эррола. Какое-то время старый тан молчал, собираясь с мыслями, а затем выплюнул гневную фразу.
- Гвендолин бастард моего брата! - слова глухо слетали с губ старого воина, - Она и ее мать погубили его. В своем доме я терплю этого выродка только потому, что Дерэк вырвал у меня обещание перед смертью,- срывая возраставшее раздражение, Беленг швырнул костью в пса, что неосторожно пробегал в эту минуту мимо кресла хозяина.
Этим жестом Эрик показал, свое намеренье прекратить неприятный для него разговор, но Эррол не был непреклонен.
- Я слышал о смерти твоего брата Дерэка, - тихо, но твердо проговорил Жестокий, не отводя глаз от лица Эрика. - Но ни кто не рассказал мне - как он погиб. Думаю, что сейчас самое время поведать мне эту историю. - примиряющим жестом Эрол поднял чашу вином, смягчая тем самым сталь в своем голосе.
- Ну хорошо, слушай, - одним глотком Беленг осушил кубок с элем, - но ты заставляешь меня вызвать не самые приятные воспоминания, - добавил он, заедая выпивку добрым ломтем жареной свинины.
Некоторое время за главным столом царило молчание. Эрик, нахмурив брови, не спеша дожевал мясо, и только проглотив последний кусок, негромко заговорил.
- Ты конечно же хорошо помнишь Дерэка, мой тан, - с каждым словом голос Беленга набирал силу.- Когда мы с тобой задали знатную трепку Грентам, он был еще безусым юнцом. Ту веселую пирушку грязные ублюдки надолго запомнили, а у нас с тобой еще оставалась пара дел на юге. Вот я и оставил Дерэка здесь, поднимать хозяйство после набега Грентов. Надо сказать, что в те дни мальчишка быстро повзрослел, вот только ума ему вложить некому было. А все же из него вышел знатный воин! Он помог этому краю залечить многие раны, а вот себя не сберег. Уже в самом конце войны, поехал он усмирить одних бравых бродяг, что расположились в лесу у границ с землями Грентов. 'Поохотился' он тогда отменно - его трофеи составили бы честь даже тебе, тан Эррол. Да вот только охота эта стала для него роковой. Лес, где расположилась шайка, поистине препротивное местечко. Я бы рискнул туда сунуться, лишь выпив бурдюк крепкого эля. Да и то навряд ли. А у мальчишки кровь играет - ему все нипочем. Разбойничков-то его ребята скрутили прямо на опушке, а вот он решил и дальше по лесу проехаться. Вот там и наткнулся Дерэк на то трижды проклятое святилище. Люди разное болтают про это место. Одним словом - оно пристанище колдунов и прочей нечестии, от встречи с которой добра не жди. Хотя лучше было бы для Дерэка столкнуться с оборотнем или василиском, чем стать пленником ведьмы. Подстерегла его в тех камнях лесная колдунья! В один миг чарами своими опутала так, что парень последний разум потерял. Долго не раздумывая, он привез ее в мой дом, объявив всем своей супругой. Да только надолго он здесь не задержалась - не может порождение тьмы жить среди людей. Ведьма уже на сносях была, когда в свой проклятый лес от моего братца сбежала. А Дерэк тогда сам не свой стал!- почти выкрикнув последние слова, Белег замолчал, запивая свою речь крепким элем.
Собираясь с силами, Беленг с такой силой сжал кубок, что побелели костяшки его пальцев. Снова за главным столом танов воцарилась тишина. Эррол не торопил друга, хотя его рассказ только сильнее разжигал любопытство Жестокого. Нервно поигрывая своим кинжалом, он ждал окончания этой мистической истории.
И вот, бросив взгляд полный ненависти на Гвендолин, Эрик продолжил свое грустное повествование.
- Я в тогда только, что вернулся домой, - по всему было видно, что воспоминания причиняют сильную боль старому тану,- и застал брата в невменяемом состоянии. Он не узнавал ни друзей, ни родных, отказывался от пищи, и все рвался в тот лес - искать свою непутевую женушку. Я приказал своим людям зорко следить за Дерэком, но уберечь его мы не смогли. Как-то ночью он хитро провел охрану и сбежал из замка. Я обнаружил его побег только утром и тут же снарядил погоню.
Со лба Беленга катились крупные капли пота. Он смахнул их рукавом своей старой коричневой куртки и жадно припал к своему кубку. Эрролу стало жаль старика. Но заставить его замолчать Жестокий был не в силах.
- Я нашел его на опушке проклятого леса,- Эрик провел перед глазами ладонью, как бы отгоняя прочь страшные воспоминания, - там самом месте, где Дерэк казнил собак Грента, - добавил лорд с горькой усмешкой. - Все его тело было покрыто страшными ранами. Один глаз его был вырван, а левая щека распорота до кости. Несколько пальцев на руках были отрублены. Но Дерэк еще боролся за жизнь. А под плащом он прятал вот это отродье, которое сидит сегодня за моим столом! - Эрик со злобой взглянул на Гвендолин, и та тут же вся сжалась, будто этот взор дяди причинил ей жуткую боль.
- С тех пор прошло шестнадцать лет, но я этот проклятый день хорошо помню. В последние минуты разум вернулся к Дерэку, - слова Беленга были пропитаны глубокой горечью.- И знаешь, Эррол, вместо того, чтоб назвать имена своих убийц, он вырвал у меня гнусную клятву! Он просил меня достойно заботиться о своем ублюдке! Как ни тяжело мне было в тот миг, но я дал ему обещание. Дерэк умер спокойно, а я так и не узнал, что случилось с ним в том проклятом лесу! Мой брат не отомщен по сей день! А отродье ведьмы, что погубила его, я должен терпеть в своем доме. Клянусь тебе всеми богами, Эррол, как только эта тварь ее мамаша, попадет в мои руки, она пожалеет о том дне, когда встретила моего брата.
Эрик замолчал, но каждое его слово словно отпечаталось в мозгу Жестокого. Грустная история Дерэка Беленга вызывала горькую скорбь, и жалость... Он искренне пожалел несчастную девушку, которой столько лет приходилось мириться с ненавистью ее единственного родственника. Это незнакомое чувство в одно мгновение заставило Эррола принять роковое решение.
- Знаешь Эрик, - заговорил он, четко произнося каждое слово, - за последние месяцы я проделал долгий путь. Но по всему видно, что моя дорога лежала в твой дом. Здесь конец моему путешествию!
Глава IV
ОСЕННЯЯ СВАДЬБА.
Виток за витком струился шелк красной ленты. Своим гибким телом связывала она навеки две руки и две судьбы. Четко звучали в морозном воздухе ясного осеннего утра слова свадебных клятв...
Стоя на священном холме у жертвенного камня Эррол и Гвендолин не отрываясь, смотрели друг на друга. Этот день был подарен им Властителем Судеб.
Лучи раннего солнца, едва касаясь их лиц, рассыпались разноцветными искорками на ворсинках светлого меха свадебных плащей вступающих в брак. Легкий ветерок, гуляя среди блестящих наконечников копий, развевал знамена двух древних родов. Под его ударами расстилались на фоне ослепительной синевы неба серый шипящий кот Эдоров и черный барс Беленгов. Под пляшущими полотнищами замерли в начищенных до блеска кольчугах и шлемах замерли воины обоих танов.
Под их пристальными взглядами, алая лента крепко обвивалась вокруг запястья Жестокого, отдавая ему навек девушку - бастарда.
Странные, неведомые ранее чувства в этот час захватили сердце Эррола. В его душе пировали смешанные воедино, неудержимая радость и предвкушение обладания той, которую Жестокий ждал все свою жизнь. Счастливые глаза Гвендолин, сверкали как изумрудные огоньки. Их блеск, заставлял последнего из Эдоров чувствовать себя победителем, разметавшим врагов в тяжелой и долгой битве.
Отчасти этому сопутствовал и последний разговор cо старым Эриком. 'Безумец, - кричал тот, с перекошенным от ярости лицом,- неужели ты не понимаешь, что эта ведьма околдовала тебя! Ее мать извела моего брата, а эта тварь - погубит тебя! Ты должен сопротивляться колдовству, Эррол! Борись с наваждением, пока у тебя еще есть силы!' Эти слова и смачный плевок стали ответом на просьбу Жестокого отдать Гвендолен ему в жены.
Еще никто не наносил такого оскорбления последнему отпрыску дома Эдоров. Принимать его было горько и больно, однако Жестокий смог подавить закипающий гнев. Он прекрасно понимал чувства старого тана. Много лет Эрик любил его как сына, и сейчас он хотел уберечь друга от опрометчивого шага.
Но страсть в одночасье захватившая Эррола была сильнее любых предостережений. Молча выслушав пропитанную злобой речь старого тана, последний из Эдоров остался непреклонен в своем решении.
- Я не принимаю твой отказ, Беленг, - глядя в залитые гневом глаза друга, резко ответил Эррол. - Но ты забыл, что сеньор имеет право взять любую женщину в доме своего вассала. И решение мое неизменно - Гвендолин будет моей женой и хозяйкой Шоффиллда, хочешь ты этого или нет!
Еще раз, плюнув под ноги Жестокому, Эрик, пошатываясь, побрел прочь, проклиная свое бессилие.
В день свадьбы солнечный свет осеннего утра разогнал почти все тучи недавней ссоры. Последним ее бликом стало хмурое лицо Беленга, когда тот вложил узкую ладошку Гвендолин в грубую, с узловатыми пальцами руку жениха.
Легкий утренний ветерок стремительно уносил слова свадебных обетов к тронам далеких богов. Но в те минуты Эррол не нуждался в их милости и благословлении. Он получил, наконец, желанную женщину, посланную ему судьбой!
Долгий поцелуй супругов завершил свадебную церемонию. Сладость губ Гвендолин в один миг разбудила дикую, жадную страсть в сердце Жестокого. Казалось еще чуть-чуть и разум гордого сеньора не сможет противиться ее бурлящему потоку. И только железная воля Эррола на время усмирила волны кипящих чувств.
- Скоро ты станешь моей, Гвендолин, - шепнул он жене, глядя в ее глаза полные счастья. - Но это случиться не здесь. Сейчас будет лучше, если мы немедленно покинем дом твоего дяди. Думаю, не стоит испытывать его терпение. А то он чего доброго он схватиться за меч пропустив пару кубков эля на свадебном пиру.
- Ты угадал мое желание возлюбленный супруг, - улыбнувшись шутке мужа, ответила девушка. - Я тоже не хочу возвращаться в дом Беленгов. Теперь, когда боги благословили наш брак, самое время умчаться далеко-далеко отсюда.
- Все будет так, как ты хочешь Гвендолин Эдор, - не отрывая взгляда от лица жены, произнес Жестокий.
Выпустив из своих пальцев холодную ладонь девушки, Эррол быстрым жестом подозвал к себе оруженосца.
- Собирай людей, Джон и готовьте лошадей. Сегодня мы возвращаемся домой! - резкий приказ тана подобно грому облетел склоны священного холма.
Слова Жестокого породили удивленный шепот и гневные крики среди нестройных рядов собравшихся. Воины Эррола предвкушали свадебный пир, но вот господин неизвестно за что лишает их праздничного застолья. Теперь вместо горячего мяса и крепкого эля их ждала долгая дорога среди мерзлых камней, под суровым, пронзающим до костей ветром.
Но Жестокому было достаточно одного взгляда, брошенного из-под прикрытых век, что бы унять недовольный ропот своей свиты. Однако этот же суровый взор еще сильнее разжег огонь злобы людей Беленга.
Странный приказ Эррола, страшным оскорблением обжег воинов стоящих под знаменами черного барса. Сеньор забирая девушку из дома их тана, пренебрегал его гостеприимством.
Покрасневшие от гнева оруженосцы Беленга уже нащупывали рукояти мечей, но хлесткий окрик Эрика остановил их.
- Тихо вы, бараны безмозглые! - спокойный голос старого тана, подобно ушату холодной воды остудил горячие головы крикливых вассалов. - Разве вы не видите, что это не сын Эдоров наносит мне обиду!
С горечью выплюнув эти слова, Эрик неспешно сделал несколько шагов и встал на пути Эррола и Гвендолин спускавшихся по тропинке с вершины холма.
-Выслушай своего слугу, благородный сеньор! - тихо заговорил Беленг, судорожно сжав руки. - Сегодня я понимаю, почему тебе стал противен хлеб в доме верного друга. Хотя еще неделю назад моя рука с легкостью вспорола живот тому, кто осмелился бы сказать мне об этом. Этим утром, господин мой, все изменилось! Красная лента брака стала пеленой закрывшей твои глаза и сетью укутавшей твой разум. Ты даже не понимаешь, какую боль я испытал услышав твои слова. И больно мне не от оскорбления нанесенного тобой! Сейчас больше всего терзает мое сердце собственное бессилие! Я не смог остановить тебя, Эррол - и ты ступил на путь ведущей к погибели. Твой глупый приказ стал тому доказательством! Знай, - немного помолчав, добавил старый тан, - что отныне я каждый день буду молить Создателя Миров, что б твой рок стал не таким страшным как судьба Дерэка Беленга.
Произнеся эти слова Эрик, повернулся спиной к последнему из Эдоров и быстро зашагал прочь. Вслед за таном потянулись его воины в старых кольчугах, над головами которых гордо развивались знамена с черным барсом.
Глядя, с каким достоинством, покидает его старый друг и соратник, Эррол молчал. Первым его порывом было - догнать Эрика, пожать ему руку и забыть все неурядицы за кубком темного эля. Но легкое прикосновение руки Гвендолин превратило в прах эти мысли.
- Мой супруг, - чуть слышно проговорила она, провожая взглядом своего дядю, - мне так же тяжело, как и тебе, вот так, с обидой, покидать родные места. Но если мы не уедем сейчас, вражда может разгореться еще сильнее. Пройдет время, и его плащ ровно укроет все провалы дорог прошлого. Поверь, Эррол, в этот час нам следует отправиться в путь.
- Твои слова не лишены мудрости дама Эдор, - улыбнувшись жене, ответил Жестокий. - Я тоже верю в то, что спустя пару месяцев сердце Эрика смягчиться. Хотя старому ворчуну будет нелегко смириться с поражением его мрачных пророчеств.
С этими словами Эрол принял поводья коня Гвендолин из рук оруженосца. Легко как пушинку он подхватил девушку и усадил в богато украшенное седло.
Несколько минут спустя маленькая группа всадников неспешной рысью покидала владения Беленгов. Заняв свое место рядом с мужем, Гвендолин улыбалась. Она спешила навстречу новым, счастливым дням, а потому не замечала хмурых лиц и злобных взглядов воинов Эрола. Девушка не хотела знать о том, что сейчас упиваясь своей радостью, она невольно разожгла ненависть в сердцах людей, среди которых отныне будет протекать ее жизнь.