Началось всё с соседской собаки. Она мне показалась, знаете ли, какой-то странной. И странность её увеличивалась с каждым днём. Вначале я заметил, что шерсть у неё местами заместилась на подозрительные чешуйки. Первое время их было совсем мало, но площадь тела, походившая то ли на змеиную, то ли на рыбью, становилась всё виднее. Я сообщил об этом удивительном открытии моему соседу и предложил сводить собаку к ветеринару, но он только дико посмотрел на меня, сказал, что его животное безусловно нормально и, отойдя на достаточно безопасное расстояние, покрутил пальцем у виска. Но я не сдался и продолжал наблюдать за его загадочной тварью. Со временем у неё раздвоился хвост, а с боков отросла ещё одна пара отвратительных зелёных ног. Собака раскрывала пасть, из которой выкатывался язык похожий по конструкции на хамелеоновый, и ловила зазевавшихся насекомых. Более всего меня поражал факт, что прохожие не обращали на возмутительную собаку абсолютно никакого внимания.
Между тем я продолжал свои наблюдения и обнаружил выводок кошек, постоянно ошивавшихся около помойки. Кошки были явно внеземного происхождения. Во-первых, шерсть их имела ядовито-зелёный оттенок, а по хребту шёл какой-то красный гребень с острыми шипами, который, когда кошки волновались, поднимался, растягивая между шипами оранжевые кожистые перепонки. Кроме того, лапы у кошек совершенно очевидно смахивали на гусиные, но оканчивались крепкими и острыми когтями, подходившими, скорее, орлам. Этими страшными лапами кошки разрывали мешки с мусором и выклёвывали оттуда объедки мелкими клювами неправильной формы. Ежечасно толпы людей проходили мимо кошек, скользя по ним равнодушным взглядом и не выражая удивления.
С каждым новым днём я обнаруживал всё больше пугающих несуразностей. Стаи привычных голубей оказались шайками шерстистых тварей, перелетавших от дерева к дереву на голубых стрекозиных крыльях и оглашавших окрестности злобным шипением. В супермаркете продавали ромбовидные яблоки, пирамидальные помидоры и чьи-то громадные глаза болезненно смотревшие на покупателей из прозрачных полиэтиленовых пакетиков. По улице совершенно свободно прошла женщина с тонким крокодильим хвостом, кокетливо покачивающимся в такт её бёдрам. Я поспешил к полицейскому и возбуждённо начал рассказывать ему о возмутительных несоответствиях, одновременно указывая на хвостатую дамочку. Полицейский ответил мне, что не видит в этом нарушения буквы закона и не собирается задерживать женщину. А вот вам, гражданин, надо провериться в соответствующем лечебном заведении, добавил он, блеснув на меня змеевидными зрачками восьми глаз. Я попятился от него с ужасом, а потом и вовсе пустился бежать.
Я написал о своих наблюдения в редакции всех известных газет и журналов, на радио, телевидение, и даже в правительство. Ответом мне было гробовое молчание. Никто не принимал меня всерьёз!
Между тем такой знакомый и привычный мне мир рушился, открывая всё больше и больше порой диковинных, но чаще пугающих несообразностей. Стройная архитектура любимых мной с детства проспектов искажалась в нелепые конструкции с похожими на осиные гнёзда ячейками. По улицам вышагивали гигантские муравьи, покрытые лоснящейся шерстью и рекламными наклейками. У них на спинах восседали в специально приспособленных креслах водители и возмущённо бибикали в клаксоны, если кто-нибудь преграждал им дорогу. В небе также наблюдалось оживлённое движение. Лёгкие винтокрылые мухи гудели в потоках, которые послушно застывали перед птицей-светофором с тремя разноцветными глазами попеременно затягивающимися веками. Пилоты-водители мух успевали высунуться в эти короткие моменты из прозрачных кабинок к башенкам-ларькам и купить мороженого, газировки или свежую газету. Днём светили два солнца - одно жёлто-зеленоватое, второе пурпурно-красное, от чего весь этот меняющийся на глазах мир принимал ещё более сумасшедший и гротескный вид. Люди уже не прятались от меня под благочинными одеждами, а разгуливали кто в чём, ничуть не стесняясь торчащих у них рогов, волосатых антенн, щупальцев или отростков совсем уж непонятного назначения.
Видимо я сделал ошибку, написав в правительство. За мной стали следовать два крепких крабообразных создания. Мне не стоило большого труда понять, что они наблюдают именно за мной, чутко вращая розовыми маленькими глазками на палочках и пощёлкивая мощными клешнями.
Мой мозг разрывался от тысяч всевозможных доводов и теорий, не в силах прийти к какому-либо логическому заключению. Я понимал, что странности рушащегося мира захлёстывают только меня. Все остальные принимают всё происходящее как само собой разумеющееся, не проявляя неудовольствия или озабоченности. Мой рассудок не выдерживал окружающего меня ужаса, воя и визжа внутри моего несчастного тела, которое, как я недавно заметил, тоже начало медленно, но необратимо обращаться в тошнотворный студень с беспорядочно торчащими перьями и ложноножками...
* * *
- Вот ведь какой странный случай, пожалуй первый в моей практике, - произнёс главный врач лечебницы для душевнобольных, задумчиво пережёвывая очередного сладкого червячка и автоматически поправляя очки с четырьмя парами фасеточных стёклышек хитроумно укреплённых в одной оправе. - Пациент, всю жизнь бывший больным и психически ненормальным, внезапно начинает выздоравливать. Причём, представьте уважаемые, как это ни парадоксально, с самого рождения в его сознании был мир какой-то фантастической и абсурдной планеты, который он и подстраивал под наш, воспринимая все вещи и события, какими они должны были бы выглядеть в его воображаемом мире. То есть, нашего реального мира он, можно сказать, никогда не видел до самого последнего времени. Когда же его заболевание внезапно начало проходить, и он увидел наш мир именно таким, каким он и должен быть, каким его видим все мы, когда он стал практически нормальным, вот тут то он и подумал, что сходит с ума и заболевает! Ну-с, какие будут соображения по лечению?