Этот автор-исполнитель-импровизатор загорелся ярчайшей звездой на небосклоне музыкальной планеты. Его виртуозная техника исполнения достигла заоблачных, недосягаемых высот. Он безоговорочно признавался всеми без исключения критиками музыкального мира.
Своей музыкой он создавал зримые миры.
Собственно, слабые попытки совместить музыку и визуальность делались ещё чуть ли не с начала двадцатого века. Простые осветительные приборы меняли интенсивность и качество освещения. Потом к ним добавили цветные стёклышки-фильтры и тогда лучи прожекторов стали разноцветными. Вскоре эти лучи стали подрагивать в такт (или не в такт) музыке и бешено метаться по залу. В конце двадцатого века к прожекторам присоединились лазерные установки, создающие диковинные эффекты на больших концертах популярных групп и исполнителей или просто на дискотеках молодёжи. Лазеры совершенствовались, и уже в двадцатых годах двадцать первого века из их лучей умели лепить в пространстве трёхмерные геометрические фигуры, вращающиеся над головами слушающих или танцующих. Через десять лет пришла, как вы помните, новая эра в музыке - появилось поколение музыкальных инструментов, в которых звуки были связаны с мягко-стереолазерным изображением. Вначале аккорды грубо привязывались к определённым фигурам, но техника продвигалась вперёд, и фигуры заиграли яркими красками, проявляли пластичность и гибкость форм. И всё же до настоящего момента никому не удавалось достичь совершенства.
С первых же аккордов музыки он захватывал своим прекрасным искусством слушателей и зрителей. Перед публикой появлялся ландшафт какой-то неведомой планеты. Иногда это были горы, покрытые снегом, иногда бескрайние степи. Непроходимые джунгли,
глубоководные таинственные миры - всё было подвластно быстрым пальцам творца-исполнителя. Он отказывался раскрывать секрет своей техники и никого не подпускал к своему музыкальному инструменту. Он утверждал, что играет душой - и в этом его секрет.
Никто никогда раньше не видел ничего подобного. Самое удивительное - изображение как бы обволакивало слушающего-смотрящего, я бы добавил - ощущающего. Он находился внутри созданного музыкантом мира и наблюдал, лучше - сопереживал, все его метаморфозы. Пронизывающая вас реальность не шла ни в какое сравнение со всеми грубыми геометрическими конструкциями, которые неумело нагромождали другие музыканты. Его миры подкупали своей реальностью и необычностью одновременно.
Он населял эти миры людьми. Они чем-то походили на нас, но в то же время и отличались. У некоторых были крылья и они могли летать. Некоторые имели жабры и плавали в глубинах океанов, другие жили на ледяных планетах и тогда их хрупкие кристаллические тела имели голубоватый оттенок. Попадались миры, расположенные слишком близко к раскалённым звёздам - в них тела людей состояли из пламени. Мы видели и алогривых кентавров, и рогатых блистающих рыцарей, и потрясающих русалок с горящими очами, и суровых подземных властителей. Все эти люди были невыразимо прекрасны. Миры зачаровывали своей первобытной силой и переполняющей их жизненной энергией. Публика, присутствующая при исполнении, попадала под их влияние и не могла остаться равнодушной. Люди в этих таких разных мирах строили изумительные замки, засевали поля или выращивали радужные ледовые кристаллы. Кентавры с алыми гривами волос неслись по прериям. Русалки извивались в очаровательном танце, окружённые светящимися рыбинами. Крылатые люди выполняли головокружительные виражи в голубом небе. Огненные люди управляли своими многовёсельными раскалёнными каравеллами, переливающимися всеми оттенками белого, жёлтого и красного. Дети с разными разрезами глаз, цветом кожи и даже строением тела жизнерадостно резвились около своих домов. Женщины и мужчины часто смеялись и пели. Мирные цивилизации процветали. Развивались неведомые людям искусства, науки, философии.
Он действительно творил цивилизации. Его музыка была Музыкой Жизни.
Публика не могла поверить и прийти в себя, когда зажигался свет, все миражи мгновенно пропадали и зал взрывался грохотом оваций обезумевшей от восторга публики. Музыкант покорно раскланивался, закидываемый цветами, и посылал воздушные поцелуи.
Публика просто боготворила его искусство.
* * *
Но никто никогда не успевал увидеть и почувствовать того, что происходило за те доли секунды, когда представление заканчивалось и в зале зажигался свет.
Раскаты грома гремели над мирами. Людей охватывала слепая беспричинная ярость и они шли друг на друга войнами. И убивали себе подобных без пощады. Вспыхивали страшные эпидемии, уносившие миллионы жизней. Кентавры с развороченными животами корчились в муках в своих степях. Солнце приближалось к водному миру - океаны вскипали и умирающие глубинные люди с запёкшимися жабрами жадно хватали ртами раскалённый воздух. Ледяные люди плавились и вода была их кровь. С треском рушились кристальные замки, погребая под обломками женщин, детей и стариков. Трупы русалок разлагались под испепеляющими лучами рядом с уже обглоданными скелетами рыб. Солнце отдалялось от огненного мира и люди из пламени застывали обезображенными кусками пористой лавы. Их каравеллы вмерзали в остывающие моря с погибшими моряками. Гордые крылатые люди разбивались о скалы. Сжигались книги. Исчезали науки. Уничтожались произведения искусства. Уникальные и удивительные цивилизации уходили в чёрную бездну небытия.
Последние умирающие с ужасом видели на небе гигантское хохочущее лицо музыканта со странно исказившимися чертами. И, разрывая барабанные перепонки, давя последние искры жизни, над агонизирующими мирами грохотала Музыка Смерти.