Аннотация: Встреча среди звёзд. Разум. Жизнь. Смерть.
Произведения Пересмешника вы можете найти здесь: http://zhurnal.lib.ru/p/peresmeshnik/Выдвигается на конкурс "Звёздная дорога"
Все права защищены. Произведение распространяется только в электронном варианте. По вопросам использования обращайтесь к авторам..
Даже сейчас звёзды были прекрасны. Недоступны, желанны, волшебны... И убийственно красивы. А где-то среди блеска разноцветных жемчужин была одна-единственная, родная и самая дорогая сердцу. Вокруг той звезды вращались девять планет, из которых человечество освоило только три.
И по всем законам мой корабль должен был лететь к этой звезде. Вообще-то, он и летел к ней - если верить навигатору. Не доверять его данным причин не было, только вот скорость была в несколько тысяч раз меньше. И продолжала снижаться, медленно и неотвратимо: без отдавшего богу душу генератора корабль остался лишь с межпланетными двигателями. Они годились для коррекции курса, возникни на пути что-нибудь крупное; генератор ими не заменить при всём моём желании.
Обычно западня - это замкнутое пространство или недостаток времени. Парадокс, но мой случай был ловушкой иного рода. Непреодолимая бездна космоса и месяцы медленной смерти. Я прикинул, сколько тысяч лет мне лететь с теперешней скоростью, чтобы попасть в зону приёма пограничных маяков. Конечно, регенератор не даст мне умереть, но в моём роду долгожителей не было...
И я чувствовал себя крысой в этой межзвёздной ловушке. Беда только в том, что крыса уже пережила два самых страшных периода: неверие и истерику. Первый прошёл очень быстро. Второй начался сразу же, когда стало очевидно, что все мои идеи результатов не дадут. Генератор не починить, астрозонды будут лететь не одну сотню лет, и не факт, что вообще долетят. А компьютер в своей обширной картотеке нашёл одну незамысловатую инструкцию, суть которой сводилась к двум пунктам: подать сигнал SOS и не отчаиваться. Вот тогда-то мне и показалось, что тысячи далёких звёзд - это всего лишь сыр в ловушке.
Этот сыр манил с детства, обещая неземную сказку. Он вёл мечтой всю жизнь; звёзды стали моей профессией. А теперь генератор выплюнул корабль далеко за границей разведанного космоса и захлопнул ловушку. Намертво.
Самая одинокая крыса - на тысячи световых лет вокруг - она уже поняла, что если у нее сразу не хватило духу покинуть ловушку единственно доступным способом, то не хватит теперь никогда. Способ был один, варьировались лишь методы. Как раз третий период начался с подсчета их количества и оценки, так сказать, преимуществ. Разгерметизировать корабль. Отключить регенератор. Устроить небольшой по вселенским меркам тарарам, сорвав предохранитель реактора.
В тысячный раз я просканировал приборами доступный мне сектор. Безнадёжный поступок. Я не мог надеяться на помощь, хотя отчаянно в ней нуждался. Мне не хотелось рассчитывать вероятность встречи с земным кораблём в этом отдалённом уголке космоса. Я и так знал, что шанс равен нулю.
Но я ошибался.
В моём секторе появилось некое космическое тело, появление которого не смог объяснить навигатор. Он всего лишь заключил, что объект - с высокой степенью вероятности искусственного происхождения и к тому же слишком велик для простого робота-разведчика. Я почувствовал себя Робинзоном, который заметил парус в бескрайних просторах океана.Я еле сдерживал желание завопить, сдёрнуть с себя куртку и замахать ей. Возбуждение переполняло меня, мои руки дрожали от волнения, когда я разжигал свой костёр - посылал мощный направленный сигнал. Господи, сделай так, чтобы меня заметили!
Экран навигатора беспристрастно зафиксировал изменение курса. Искусственное тело заложило крутую дугу, которая должна была упереться в мой корабль. Костёр заметили!
Я немного остудил свой пыл, по приборам наблюдая за идущим на сближение кораблём. Маневры в космосе требуют некоторого времени. Способность связно мыслить медленно возвращалась ко мне, а с нею возникли и два странных вопроса.
Почему корабль двигался в пространстве так медленно, почти с такой же скоростью, как мой? Почему нет ответного сигнала?
Впрочем, позывной вскоре появился. Ни на что не похожий сигнал. Не подходящий ни к какому космическому стандарту. Послание, которое мой компьютер не мог расшифровать, хотя и признал его искусственное происхождение.
Кто же откликнулся на зов о помощи?!
Торопливо набирая команды, я послал требование об идентификации. Закодированные в тридцати известных компьютеру коммуникационных протоколах. И почти мгновенно я получил ответ, такой же бесполезный.
Бессмысленный набор знаков символов?
Самый безумный и, в то же время, самый простой ответ напрашивался сам собой.
Приближающийся ко мне корабль был инопланетного происхождения.
Коричневато-сиреневая обтекаемая конструкция застыла недалеко от моего корабля. От неё протянулся тонкий лучик света, коснувшись моего звездолёта. И тут же растворился во тьме. Затем возник вновь, и повторно погас. Маленький маячок. Отделение света от тьмы суть изначальная информация.
Я зажёг в ответ бортовой сигнал. И тут же потушил его.
Вот и начало контакта. Так просто и обыденно.
За светом последовали проверки нескольких диапазонов радиоволн.
К чёрту высокоскоростные протоколы - мои новые знакомые наверняка пропустили конференции, где утверждали стандарты и спецификации. Пришлось заставить компьютер передавать сигналы на самом простом машинном языке. Двоичный код - замечательная штука, тут "да" или "нет", а всё прочее от лукавого. Кошмар - к одинокой крысе вернулось присутствие духа.
Дальше дело пошло быстрее. Электронные сигналы между нашими кораблями складывались во всё более длинные цепочки. Компьютеры с бешеной скоростью обрабатывали и анализировали полученную информацию, молниеносно выстраивая и так же мгновенно уничтожая вероятностные вселенные понятий и образов. В дело пошли скорость света, период полураспада, химический анализ звёзд. Почему-то чужак очень дотошно выпытывал у меня именно информацию о звёздах. Это меня насторожило. Разумеется, я передал ему только координаты треугольника окружающих нас сверхновых - для корректировки общей системы координат. Месторасположение Солнечной системы я ему сообщать не собирался. Ещё, чего доброго, моя информация послужит поводом для атаки Земли армией злобных монстров. Если у них и вправду "Дом - Вода", как мне сообщалось в одном из первых посланий, то это еще ничего не значит.
Меня даже некоторым образом забавляла создавшаяся ситуация. Обречённый на гибель космонавт завязывает первый контакт. Причём, весьма успешным образом.
Какая горькая ирония! Все знания умрут вместе со мной, быть может, через пару месяцев. Возможно, через тысячи лет моё мёртвое тело найдут в дрейфующем корабле, а в компьютерных записях отыщутся следы контакта...
- Встреча - Лицо - Я - Ты,- перевел мне компьютер запрос чужака. Ну что ж, я ожидал этого уже давно, но не знал, насколько готов. Какое чудовище откроется моим глазам? Смогу ли я совладать со своим организмом, чтобы не вырвать или не зажмуриться?
Я приподнял противоастероидные пластины, обнажив броневое обзорное стекло на капитанском мостике. Казалось бы, бесполезное усовершенствование на корабле, дань ещё не окончательно искоренённому из человеческих душ романтизму.Вся зона по периметру корабля прекрасно обозревалась сидящими в ячейках корпуса камерами. Дальние, недоступные глазу объекты могли отслеживаться только хитроумными приборами. И всё же, практически все звездолёты конструировались подобным образом. Я любил стоять на капитанском мостике и смотреть на бесконечно далёкие звёзды, на россыпи чуждых и таинственных миров. Я представлял себе многообразие проявлений жизни и разума, миллионы таинственных существ, отделённых от меня непреодолимой толщей пространства, не подозревавших о моём существовании.
Однако я никогда не думал, что когда-нибудь буду использовать обзорную площадку для наблюдения за дрейфующим рядом инопланетным кораблём.
Вы когда-нибудь видели парящего в невесомости кита? Коричневато-сиреневого цвета, с налипшими на брюхе ракушками и илом. Без глаз. Что-то подобное открылось моим глазам. Порождение инженеров и учёных из глубин планеты-океана. Как, интересно, должен выглядеть старт такого космического корабля, выныривающего из воды?
Поверхность на уровне условной груди космического кита начала... как бы выцветать, терять непроницаемость. Кит лениво и медленно поворачивал своё тело, подлаживая прозрачное пространство к капитанской рубке, открывшейся всем звёздным ветрам.
На черном бархате поблескивали далёкие алмазы звёзд, безучастно наблюдая за встречей двух разумов. Мне хотелось произнести что-нибудь торжественное и подходящее к этому моменту, но ничего не приходило на ум. Лишь где-то вдалеке, чуть слышно родились, прозвучали и снова затихли минорные ноты фуги Баха.
Что-то зашевелилось в глубине очистившегося пятна на груди кита. Какой-то размытый силуэт.
Я прильнул к гладкой, чуть холодноватой поверхности стекла, напрягая зрение до рези в глазах. Что-то мешало мне чётко рассмотреть чужака. Его многорукое тело, как я мог оценить, чуть меньше моего, странным образом еле заметно колебалось, как будто волнуемое невесомостью, или внутренней энергетической нестабильностью. Неужели у них нет белковой или, к примеру, кристаллической плоти? Я встретился в открытом космосе с мыслящим сгустком энергии. Не такая уж и невероятная возможность, если задуматься.
И всё же, что-то мешало мне полностью утвердиться в этой мысли. Я сфокусировал камеры, отслеживающие изображение, постепенно наращивая увеличение.
Сразу же насколько фактов стали для меня очевидны.
Разумеется, его тело было почти таким же плотным, как и у меня. Он не имел ничего общего с размытым энергетическим облаком.
То, что я вначале принял за руки, оказалось щупальцами, или чем-то очень на них похожим. Я аккуратно сосчитал - ровно восемь. Два громадных чёрных глаза внимательно следили за мной. Впрочем, с чего это я взял, что внимательно? Как я мог быть уверен, что правильно расшифровываю выражение лица и эмоции инопланетянина? Собственно, лица как такового и не было. Я различил небольшой клюв, в центре тела, вся поверхность которого была облеплена то ли грязными ракушками, толи датчиками неизвестного мне назначения. Цвет чужака - сиреневато-коричневый - не давал никакой возможности понять, одет ли он, или наг. Не является ли нагота чисто человеческим понятием?
Неясный размытый эффект давала вода. Инопланетянин плавал, или скорее, парил в толще прозрачной воды, которая, по-видимому, наполняла все жилые отсеки его корабля. Как я мог об этом забыть! Существенная часть информации, полученной компьютером, сводилась к миру-океану! Теперь всё становилось на свои места. Каким ещё я ожидал увидеть существо из водного мира? В своей наивности я полагал, что они живут на островах или строят подводные туннели и купола. Хотя первое совсем не отвергало второе.
Сколько скоропалительных догадок и выводов лезло в мою голову!
Чужак плавно шевелил щупальцами, совершая непонятные для меня манипуляции. Он был похож... да, из всех земных аналогов ближе всего к моему восприятию был образ осьминога. Ну что ж, привет, Октопус.
- Здравствуй. Я рад тебя видеть, - послал я сигнал.
- Видеть - Рад - Я, - сообщил мне синтезатор, через некоторое время расшифровав ответный сигнал...
Мы общались часто и подолгу, и больше всего времени уходило на анализ сообщений; наша беседа была весьма своеобразной. Отрывочные сведения, которые сумел расшифровать компьютер. Неточности здесь, обобщения там. Крупинки громадного мозаичного полотна. В нашем визуальном контакте не было необходимости, однако мы предпочитали видеть друг друга во время сообщениями. Мне начало казаться, что я привык к блеску его чёрных глаз, к плавным движениям щупальцев, чуть размытым слоем воды и прозрачными сегментами корабельных корпусов, выходя несколько раз в день на встречу с Октопусом. Перед моим взглядом медленно но верно возникала картина мира-океана, родной планеты чужака. В ответ я посылал ему общие, ничего не значащие сведения о Земле, не давая её координат. Впрочем, и месторасположение водного мира оставалось для меня загадкой. Любопытно, Октопуса чрезвычайно интересовали навигационные вопросы, он вновь и вновь возвращался к определениям системы координат и видимым в нашем секторе ярким звёздам. Я со спокойной совестью, как можно точнее передавал ему составленные навигатором карты этого далёкого уголка космоса. Родная Земля была недостижима. Я не рисковал передать потенциально опасную для человечества информацию.
Я знал, что теряю время на бесплодные, хотя и интереснейшие беседы с инопланетянином. Песочные часы, отсчитывающие дни моего существования, неумолимо роняли песчинки в пропасть небытия. Я не решался сообщить Остопусу о своём бедственном положении, о близости и неизбежности смерти. Что-то удерживало меня. Да и чем он смог бы помочь? Разная техника, разная еда. Наши корабли находились рядом, и всё же мы были бесконечно далеко друг от друга.
И наконец решимость пришла ко мне.
- Я попал в бедствие, - с тяжёлым сердцем сообщил я. - У меня сломались двигатели. Я рад встрече с тобой, но я обречён на смерть. Я не могу добраться до своих. Мне требуется помощь.
- Без Помощь - Не Домой - Смерть - Вопрос, - переспросил Октопус.
Я послал ему координаты форпоста, находящегося на окраине изведанного Космоса. По моим расчётам, это была самая ближняя к нам точка. И в то же время абсолютно недостижимая для меня. Большего я не собирался ему сообщать. Я не доверял ему. Любая полученная информация может быть использована во вред.
- Значение - Смерть - Вопрос, - послал запрос Остопус.
- Абсолютное прекращение познания и восприятия окружающего мира. Разрушение белкового тела. Уничтожение индивидуума.
Я был полностью уверен, что он ничего не понял.
Его реакция меня удивила. Точнее полное отсутствие реакции. Октопус исчез из поля моего зрения. Я послал несколько сигналов, но не получил на них ответа. Я устало опустился на пол, прислонив голову к холодному безучастному стеклу.
Вот и всё...
...Прошло около часа, и Октопус появился снова. Я знал, что это невозможно, и всё же пытался понять выражение его лица. Точнее, сочетания сенсорных органов, которое я для себя определил как лицо. Я стремился угадать его действия. Так же бесстрастно поблескивали его громадные чёрные глаза, отделённые от меня бронированными стёклами, вакуумом и размывающей изображение водой, по-видимому, заполнявшей весь его корабль. Что сейчас происходило в его мозгу? Что он задумал? Сиреневатые щупальца засновали над практически заслонёнными от моего взгляда раковиноподобными выступами - панелью управления. Его корабль начал медленно удаляться от меня.
Вот он что! Да он просто не хочет помогать мне. В самом деле, зачем ему лишние проблемы? Только людям доступна этика помощи попавшим в бедствие. Спасите наши души. Чёрт, эти проклятые уроды не имеют понятия о душе! Сейчас он просто улетит в свой бесконечно чуждый человечеству водный мир и навсегда забудет обо мне. Об обречённом на верную гибель огоньке разума, затерявшемся в бесконечном космосе.
Горечь и обида переполняли моё сердце.
- Что ты делаешь? - послал я ему сигнал, еле сдерживая подступавшие к глазам слёзы.
Мой синтезатор промолчал в ответ. Чужак меня сейчас просто игнорировал.
Корабль Октопуса медленно остановился. Конструкция, ранее казавшаяся неделимой, начала неуловимым образом изменяться. Я заметил, как ожили и заворочались бывшие неподвижными выступы на коричневато-сиреневой поверхности инопланетного звездолёта. Словно ожившее глубоководное чудовище, от корабля отделилось чрезвычайно гибкое тело, несомненно, искусственного происхождения. Всё происходило как в замедленном кошмарном сне, когда невозможно проснуться и избавиться от тягучего наваждения.
Меня затопила волна паники. Что происходило сейчас? Какие коварные мысли роились сейчас в мозгу Октопуса? Что-либо предпринимать было поздно и бесполезно. Чёрт возьми, у меня же не боевой корабль - самое большее, я могу устроить небольшой фейерверк антикометной системой. Может он хочет взять меня в плен, привезти на свою планету экзотическую зверюшку, как добавляют в домашние аквариумы разноцветных рыбок? На планете-океане меня будут тоже содержать в почётном аквариуме, в каком-то зоопарке, и посетители будут тыкать в меня пальцами, удивляясь невиданной уродливости инопланетной твари. Только мой аквариум будет наполнен воздухом.
И тут одновременно произошли сразу несколько событий. Мой мозг пытался осмыслить поступающую информацию, но тщетно. Я ничего не понимал, я давно перестал контролировать события.
Громадная переливающаяся конструкция, странным образом отдалённо напоминающая формы самого Октопуса, плавно пульсируя щупальцами, подлетала к моему кораблю. У меня было такое ощущение, что конструкция попытается поглотить весь мой корабль, вместе со мной. Я сознавал, что эта идея абсурдна, что конструкция гораздо меньше моего корабля, но, тем не менее, не мог отогнать от себя эту мысль.
В эти же бесконечно растянувшиеся, перешедшие световой барьер секунды, Октопус послал мне очередной сигнал. Но впервые за наше с ним общение компьютер отказался расшифровать послание. Что-то мешало ему. Не хватало каких-то фактов и понятий, с помощью которых он мог бы завершить логическую цепь. Я знал, что сейчас он перебирает сотни виртуальных словарей, основательно вороша свои мемо-блоки. Но, видимо, он пока не выбрал подходящее понятие, чтобы перевод не потерял первоначального смысла сообщения.
Октопус приник к бронированному стеклу и уставился на меня своими чудовищными чёрными глазами. Он даже приложил к стеклу свои щупальца, как это делают дети, наблюдая за чем-то чрезвычайно важным. Казалось, он хочет прикоснуться ко мне. Мои мысли, запертые в черепной коробке, метались как сумасшедшие истеричные рыбины в замкнутом пространстве. Я не знал, что думать.
Всё происходило бесконечно медленно, и в то же время заняло не больше нескольких минут. Абсолютная тишина плотной субстанцией заполняла пространство. Я слышал только своё тяжёлое дыхание и бешено колотящееся сердце.
В теле космического корабля Октопуса, напоминающего громадную тушу кита, возникло одновременно несколько ран-пробоин. Из них в открытый космос хлынула вода, нагнетаемая внутренним давлением. Наши корабли тихонько закачались, на невидимыми волнах, бегущих в бескрайнем океане звёзд. Я с ужасом заметил, что над головой Октопуса обозначилась линия. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это значит.
Уровень убывающей воды. Стремительно вытекающая жизнь. Пронзительная мелодия умирания, исполняемая в сумасшедшем темпе на скрипке с лопающимися струнами.
Не успевая вытечь из корабля, вода мгновенно превращалась в лёд. Внутреннее давление, а может быть, предохранительные системы не давали кораблю превратиться в монолитный айсберг. Пробоины моментально обросли по краям искрящимися зазубренными коронами. На льдинках тончайшими переливами преломлялись лучики миллиардов звёзд. Души давно умерших светил, посланные тысячи лет назад в свой скорбный полёт, оплакивали умирающего звёздного кита. Капли застывшей воды превращались в тысячи тускловатых алмазов и выточенных безумным мастером скульптур, символизирующих движение. Блистающее облако кристалликов льда медленно и торжественно двигалось в чёрном мерцающем пространстве. Во всей этой картине было что-то невыносимо прекрасное и жуткое одновременно. Потрясённый, я застыл перед обзорным стеклом, не в силах оторвать взгляд. Шок сковал меня. Я был не в состоянии что-либо делать или предпринимать. Да и что я мог сделать?
Застывшее между нашими кораблями глубоководное чудовище снова ожило. Его темные щупальца заработали, подгоняя поток кристалликов льда к центру механического тела, в котором открылось отверстие, напоминающее рот. Кровь, вытекающая из смертельно раненого кита, исчезала в бездонной пасти проворно перебирающего щупальцами чудовища.
Уровень воды в корабле Октопуса опустился до нуля. Его глаза до последней секунды наблюдали за мной. Клюв беззвучно зашевелился, словно он хотел что-то сказать мне. Или это были гримасы боли? Перепад давления оторвал Октопуса от стекла и жестоко бросил куда-то в глубину рубки, скрытой от моего обзора.
Вся вода вытекла и была поглощена механическим чудовищем, застывшим около моего корабля. Внутренности умершего кита заполнил вакуум. Застывшее тело Октопуса, скорбно раскинувшее заледеневшие щупальца, безвольное, послушное невесомости, снова появилось в поле моего зрения. Чёрные, ещё несколько минут назад блистающие силой разума глаза покрылись непроницаемой плёнкой инея.
Напившийся крови монстр потянулся щупальцами к моему кораблю. Новая волна ужаса затопила моё сознание. Я почувствовал смягчённый удар со стороны моего уже бесполезного межзвёздного двигателя. Мой корабль заворочался. Кажется, гибкое чудовище поудобней устраивалось на нём, прилаживая свои податливые формы к неровностям чуждого механизма.
Что-то запульсировало в моём мозгу. Какая-то неясная мысль.
Мой корабль медленно, нехотя, как межпланетный рудовоз, сдвинулся с места. Умерший звездолёт с плавающим в невесомости заледеневшим телом Октопуса за несколько минут превратился в затерявшуюся среди звёзд точку. Мысль пульсировала и становилась всё ярче и отчётливее. Я кинулся к навигатору, анализируя принятый кораблём курс. Мы неслись, стремительно набирая субсветовую скорость, к ближайшему форпосту, примерные координаты которого я дал Октопусу.
Мысль взорвалась в моём мозгу.
Он отдал мне свой автономный двигатель, а вместе с ним и горючее!
Воду!!
Ну, разумеется, они открыли принцип атомного разложения воды, эти существа из мира-океана. Что могло быть для них естественнее? Межзвёздный двигатель на воде, удобно устроившийся на дюзах моего корабля.
Подарок ценою в жизнь.
Он спас мою жизнь, пожертвовав своей.
Но почему, почему он сделал это?!
Времени поразмыслить у меня хватало. Пока компьютер подбирал перевод к последнему сообщению, я перечитывал записи наших диалогов. Октопус всегда охотно отвечал на мои общие вопросы, но сам почему-то больше интересовался навигацией. В чем тут дело: неужели он не верил, что наша цивилизация не случайно выбралась в космос? Его простые вопросы больше всего напоминали мне экзамен на зрелость... человечеству. Глупости всё это. Координаты, параметры звёздных систем и расстояния между ними; как будто Октопус заблудился и спрашивал у меня...
Знакомые ориентиры!
Мысль разорвалась гранатой в моём мозгу, шокировала меня. Я снова почувствовал себя дураком. Корабль-кит двигался в пространстве медленно и неуверенно, потому что его пилот не знал, куда лететь. Что-то случилось, и мне теперь не узнать никогда - уничтожила ли какая-то авария карты, или он тоже случайно оказался за границами изведанного.
А я-то хитрил, в каждом вопросе видя подвох. Дозировал и фильтровал информацию, подозревая в Октопусе злобного захватчика. Так боялся сказать лишнее, что предпочитал не сказать ничего.
Спустя лишь час я снова посмотрел на экраны. Компьютер справился с непростым заданием и отобразил последнюю фразу Октопуса - на удивление короткую.
...Я пытался представить себе картину его мира, координаты которого так и остались для меня тайной. Скупые и отрывочные данные, расшифрованные компьютером, плохо складывались в единое целое. Кем был Октопус? Воином, разведчиком, медиком, учёным? Был ли он мужского или женского пола? Имел ли он пол вообще? Я практически ничего не узнал о нём.
Странное сочетание чувств бурлило в моей душе.
Мне было стыдно, грустно и радостно одновременно.
Моя мечта о встрече инопланетным разумом, порождением бесконечно далёких и таинственных звёзд, воплотилась в жизнь. И я не смог довериться воплощению своей мечты, я подозревал его бездушности и эгоизме, в злом умысле. Что стоило Октопусу принять решение? Получив от меня координаты звёзд, он мог с лёгкостью бросить меня на произвол судьбы. Его собственное спасение было ему гарантировано. Октопус пожертвовал ради меня своим миром - океаном, друзьями, семьёй. Он никогда не увидит их вновь. Заледенелое тело будет миллионы лет тихонько парить в невесомости, в брюхе мёртвого кита. В конце концов, ближайшая звезда поглотит корабль Октопуса.
Мне было радостно, потому что я спасся от неминуемой гибели. Стыдно, потому что... Остопус оказался куда гуманнее меня. Его понятия о человечности были выше и чище. Его благородство сверкало в тени моей подозрительности.
Звёзды снова улыбались мне. Их ласковый и манящий зов плескался невидимыми волнами. Как вода в океане, из которого, создавая тысячи мельчайших радужных брызг, взмывают к неизведанным мирам гигантские корабли-киты, неся в себе свет разума и гуманизма.
И я понял, что наши миры чем-то схожи между собой, две крохотные капли воды в бескрайнем океане звёзд.