16+
Аннотация: "Зданию историко-архивного института уже сотни лет, и многие верят, что в этих древних стенах обитает поистине пугающая сила. Она заставляет слышать то, чего на самом деле нет, она насылает кошмары и стучит в запертые двери. Но что случится, если однажды ее освободят?"
В кабинете диспетчера невозможно было развернуться или найти хотя бы один свободный уголок. Всюду лежали старые архивные журналы, документы и кипы газет, а большую часть окрашенной в белый цвет стены занимала пробковая доска, на которой висели ключи всех форм и размеров. Под выведенными черным фломастером номерами на гвоздиках и кнопках покачивались ключи: какие-то из них были соединены кольцом с дешевыми китайскими брелоками, другие же выцветшими лентами оказались привязаны к массивным деревянным конусам. Как раз один из таких ключей пожилая женщина-диспетчер сняла с крючка и протянула Андрею, который уже несколько минут переминался с ноги на ногу возле тесной коморки.
- ...Да меня не интересует, что там у вас в электронном расписании сказано! - воскликнула старуха, настойчиво пытаясь вложить в руки доцента выщербленный годами ключ.
- Третья аудитория на это время должна быть закреплена за мной! Проверьте еще раз эти ваши списки. Якушев Андрей. Семинары с третьим курсом на все полугодие.
Он раз за разом отталкивал скрюченные пальцы диспетчера с зажатым в них ключом, силясь доказать, что не согласен на такой вариант.
- Ничего подобного! У меня четко написано, что в третьей аудитории до самого июня теперь идут сдвоенные лекции у профессора Дьяченко... Это ваше электронное расписание - брехня собачья! Я верю только своим спискам! - воскликнула старуха и ткнула в лежавшие перед ней на столе бумаги, где все таблицы пестрели карандашными пометками.
- И что вы мне прикажете? - возмутился Андрей. - Заниматься со студентами в этом сыром подвале?
- Ну нет у меня других свободных аудиторий! У вас группа на десять человек - как раз уместитесь в девятнадцатой!
- Это не аудитория, а дыра! Я буду жаловаться в деканат!
- Жалуйтесь! Но ничего больше я не могу предложить, ни им, ни вам! - сурового отрезала старуха и впихнула-таки ключ в руки остолбеневшего от негодования доцента. - Или берите, или будете заниматься в коридоре полгода!
Такого рода угроза остудила пыл Андрея, хоть он и не смирился окончательно со своим унизительным поражением. Демонстративно фыркнув напоследок, доцент развернулся спиной к диспетчерской, и за ним сразу же с оглушительным стуком захлопнулась дверь. Старуха, в одиночку ведущая войну со всем преподавательским составом историко-архивного института уже не меньше десяти лет, победила и в этот раз, но однажды хранительница ключей должна была пасть. По крайней мере, Андрей очень на это надеялся. Почти ежедневная борьба за аудитории начинала надоедать не ему одному.
Перебирая пальцами громоздкий деревянный брелок в форме груши, которым при желании можно было кого-нибудь оглушить, доцент махнул рукой группе своих студентов, жавшихся неподалеку, и направился к лестнице, ведущей на второй этаж корпуса.
- Андрей Иванович! - окликнула преподавателя одна из третьекурсниц, семенившая следом. - Мы что, правда в девятнадцатую пойдем?
- Особенного выбора у нас нет... - себе под нос выдохнул доцент, преодолевая одну ступень за другой. Под каблуками его ботинок звенел чугун, которым здесь была окована центральная лестница. Ажурные металлические узоры оплетали ступени и поручни, и каждый шаг сопровождался легким звоном, который эхо уносило вверх, под сводчатые потолки, чтобы после эти отзвуки растаяли в запутанных пролетах и переходах старого здания корпуса.
- Ой, как я не люблю эту аудиторию, - сразу же пожаловалась еще одна из студенток своим одногруппникам. - Вечно там сыростью пахнет и какой-то плесенью. И холодно...
- Да потому что подвал - он подвал и есть, - буркнул высокий парень с рюкзаком за плечами. - Даже в универе. Холод и вонь... Ничего особенного.
- Между прочим, - возмутилась на это заявление староста группы, - как раз-таки подземные этажи здесь датируются началом пятнадцатого века, в отличие от более поздних надстроек. Это самая старая часть историко-архивного! Она, можно сказать, дышит почтенной древностью! А вы только о вони думаете!..
- Какие еще подземные этажи, Лерка? Тут только один подвал с парой аудиторий и все!
Староста хмыкнула.
- Я где-то читала, что доступ на остальные уровни просто закрыли и замуровали уже давно, чтобы любопытные студенты туда не лазали, как на чердак над кафедрой краеведения! Все-таки это здание - уникальный архитектурный экспонат, если что-нибудь да не закрыть, то студенты тут все по камешкам разнесут.
- Пф! Больно надо! Да там на этом чердаке даже делать толком нечего, - пробормотал парень с рюкзаком. - Если в этих подвалах так же пусто, то могли бы и не замуровывать уж!
На втором этаже Андрей повернул направо, прошел до конца коридора и ступил на новую лестницу, которая вела обратно вниз. Запутанная система ходов историко-архивного института могла оказаться серьезным испытанием только для неопытных абитуриентов, а вот маститые преподаватели и старшекурсники давно знали не только схему всех этажей, но и самые краткие пути. Из-за богатой истории этого древнего здания, которая включала в себя множественные перестройки и ремонты, отдельные аудитории оказались запрятаны так глубоко в лабиринте проходов, что путь к ним напоминал спутанный комок ниток.
- Мне как-то Варя рассказывала, что она ходила с группой историков на лекцию по культуре Франции, которая как раз в девятнадцатой аудитории шла. Так она там заснула на этой лекции, и ей такая муть снилась!
- Если бы я добровольно пошла к Головашкиной на ее лекции по культуре, то мне бы тоже только бред мог присниться. Она страшно нудная! - заявила одна из студенток.
- А чего там Варя рассказывала?.. - все же поинтересовался кто-то из группы.
- Она говорила, что с ней стены разговаривали, представляете? Я сначала хотела пальцем у виска покрутить, а потом вспомнила, что мне ребята с четвертого курса тоже жаловались, что не любят эту аудиторию. Мол, там сквозняк может на ровном месте появиться, звуки всякие мерещатся часто... Странное место, короче.
- У-у-у! - посмеялся парень с рюкзаком. - Нашли чего бояться, девчонки! Курсовую у Дьяченко писать - вот чего на свете страшнее не придумаешь, уж поверьте! Она же все мозги через трубочку выпьет, и уйдешь от нее в итоге с пустой головой и стостраничной работой, которая никому нафиг не интересна, кроме этой упырихи.
Андрей сам себе тихо хмыкнул под нос, но вслух озвучил совсем иное, обернувшись к группе:
- Дорогие мои архивисты, я бы попросил вас уважать преподавателей и не обсуждать их столь открыто в присутствии других педагогов.
Пристыженные студенты изобразили раскаяние, но на деле лишь понизили голос, продолжив обмениваться последними слухами и сплетнями.
Стоило Андрею и его свите преодолеть лестницу, они ступили в узкий темный коридор, где не могли бы разминуться даже два человека. Старый ход с обшарпанными стенами и одинокой лампочкой, горевшей где-то посередине длинного чуть искривленного тоннеля, привел их в самый конец этажа, где располагалась потайная лестница - единственный существующий путь к секции с несколькими подвальными аудиториями.
Там, в маленьком закутке, будто отрезанном от всего остального здания, размещались всего два смежных кабинета, в одном из которых еще периодически проходили занятия, а вот второй из-за появившейся недавно в стене глубокой трещины был временно крепко заперт.
Затхлый запах древности и сырости пропитал здесь не только всю мебель, но и сами стены. Лишенные окон аудитории, освещаемые лишь холодной белизной ламп, казались пыточными камерами, где парты стояли так тесно друг к другу, что между ними едва можно было протиснуться. Давивший на голову потолок с лохмотьями паутины, свисавшей по углам, периодически осыпался тонкими пластинками и мелкой крошкой старой побелки.
Пока студенты рассаживались по местам, доцент из любопытства заглянул в приоткрытую дверь соседней аудитории. Внутри оказалось несколько работников в спецодежде, которые заделывали в стене длинную продолговатую трещину, по диагонали тянувшуюся от самого пола с вздувшимся черным паркетом и до шершавого потолка. Кругом были разбросаны различные инструменты, все столы были сдвинуты в один угол аудитории и поставлены друг на друга.
В институте поговаривали, что эта трещина появилась буквально за один день. Еще совсем недавно в двадцатой аудитории ничего не было, и всего пару недель назад, прямо посреди занятия, по стене с угрожающим звуком расползлась змеящаяся глубокая трещина, перепугав всех студентов и профессора, находившихся тогда в комнате. Андрей же теперь переживал лишь из-за того, чтобы эта трещина не перебросилась и на смежный девятнадцатый кабинет, который отныне на пару часов в неделю принадлежал ему и третьекурсникам. Вряд ли заделывание разлома шпаклевкой могло как-то уберечь стены от дальнейшего разрушения.
На протяжении всего семинара доцент пытался притерпеться к запаху сырости и прелости в девятнадцатой аудитории. Студенты тоже страдальчески морщили носы, кутались в свои шарфы и свитера, все время недовольно косясь в сторону дальнего угла: возле самого преподавательского стола в месте соприкосновения двух стен очень медленно расползалось влажное грязно-зеленое пятно. Ни капель, ни конденсата не было, но вонь в кабинете стояла неимоверная, будто какое-то подземное болото в тот момент подтачивало стены аудитории, силясь проникнуть в обитель знаний.
Пятно было тем самым существенным нюансом, из-за которого девятнадцатая аудитория имела дурную славу, поскольку оно то появлялось время от времени, то исчезало на месяцы, будто высыхая. В соседнем кабинете ничего подобного никогда не замечали, даже пресловутая трещина не приносила столько проблем, а здесь именно пятно в углу стало фактором, вынуждающим многих педагогов отказываться от любезно предоставленного диспетчером ключа и проводить занятия в столовой или прямо в коридоре.
Всяко лучше, чем нюхать вонь в этом сыром холодном каземате.
Андрей же был готов примириться с запахом на пару часов в неделю, поскольку размещать целую группу в коридоре, чтобы студенты писали конспекты на коленках, казалось ему преступлением против человечности. Но все же доценту нахождение в подвале действовало на нервы.
Посреди семинара по истории архивоведческой мысли на какой-то миг ему даже показалось, что из того самого угла повеяло пронизывающим сквозняком. Ледяной ветер забрался под одежду, выморозил кровь в жилах и заставил Андрея передернуть плечами. Вот только после занятия, когда мужчина поводил ладонью над стеной, пытаясь отыскать невидимые глазу трещины, то ничего подобного не обнаружил. Да и откуда было взяться такому сильному потоку воздуха в подвальном помещении, глубоко под землей, где со всех сторон на тесный кабинет без окон напирали лишь тонны земли?
Ровно через неделю, когда третьекурсники пришли на очередной семинар, Андрей заранее подготовился к занятию: он забрал с кафедры переносной обогреватель. Мягкие волны тепла поплыли по девятнадцатой аудитории, и студенты с куда большей отдачей стали отвечать на вопросы преподавателя. Вот только спустя всего каких-то полчаса устройство с громким щелчком выключилось, и на него сразу же устремились взоры всех находившихся в помещении.
Андрей отложил книгу, которую обсуждал со студентами, и наклонился к обогревателю. Кнопка включения ни на что не реагировала: она просто с щелчком ходила в обе стороны, но устройство больше не включалось.
- Может быть, там с розеткой что-то? - предположила староста Лера.
Подкатив обогреватель к соседней стене, Андрей воткнул вилку в розетку. На одно мгновение загорелся красный светлячок выключателя, вновь повеяло теплом и практически сразу же все прекратилось. Устройство, как и в предыдущий раз, с громким щелчком выключилось. Теперь уже окончательно. Больше ни на одну розетку в комнате обогреватель не реагировал, и Андрей с недовольством был вынужден отказаться от идеи реабилитировать очевидно сломавшееся устройство.
Студенты тоже заметно расстроились. К тому же, уже через десять минут вся аудитория погрузилась в прежний могильный холод, будто ледяные стены мгновенно впитали все тепло. Не было даже речи о том, чтобы попытаться отопить этот каменный гроб.
После семинара, когда кабинет опустел, Андрей, зачитавшись письменной работой одной из студенток, сам не заметил, как пролетело достаточно много времени. И пока он листал страницы, делая пометки на полях, только пронизывающий холод и едва уловимая гнилостная вонь его настораживали, но в какой-то момент мысли доцента вдруг прервал резкий стук.
Два четких удара, которые звонко разнеслись по всей девятнадцатой аудитории, заставили Андрея оторвать взгляд от бумаги и удивленно оглядеться.
В помещении никого не было, дверь оставалась закрытой для сохранения крох тепла.
- Войдите! - на всякий случай громко сказал Андрей, хоть он и не был уверен в том, что это стучали в дверь. Ему показалось, что звук шел откуда-то из другого места.
Как и ожидалось, в дверь никто не вошел.
Доцент еще полминуты подождал, пытаясь понять, повторится ли звук или нет, а после опять склонился над письменной работой, надеясь скорее ее дочитать.
Тук-тук.
Звук вновь разнесся по комнате, будто тот, кто его издавал, только и ждал, когда Андрей опять сосредоточится на тексте. Откровенно заинтересовавшись происхождением стука, доцент принялся ходить по аудитории, надеясь отыскать источник.
За дверью было пусто, между партами и под потолком тоже. Предположив, что это работники из соседней аудитории могли шуметь, Андрей заглянул и к ним, но дверь в двадцатый кабинет оказалась заперта. Стоило доценту вернуться обратно за свой стол, как его слуха вновь достиг этот раздражающий стук. Два четких удара.
Но в этот раз Андрей точно понял, откуда шел звук: ближайший к нему угол, где на слоях побелки растекалось грязное влажное пятно с отвратительным запахом - это там стучали.
Прижавшись ухом к стене, мужчина положил ладони на ледяную поверхность стены. По ту сторону было глухо. Да и не могло там ничего быть, ведь эта аудитория располагалась рядом с тупиком, здесь крошечная отделенная от остального мира секция с кабинетами заканчивалась. За стеной была лишь земля и темнота.
Вот только стук повторился.
Андрей испуганно дернулся, отбежав подальше от угла. В этот раз он совершенно четко слышал, что звук шел из стены. Будто там была полость, и кто-то намеренно стучал в довольно-таки тонкую, судя по громкости, перегородку.
- Не может такого быть.
Спешно собрав в кипу все бумаги и книги со стола, доцент зажал эту охапку подмышкой и торопливо покинул пустовавший кабинет. Пока он запирал дверь, пальцы его мелко подрагивали, и ключ не сразу попал в замочную скважину.
Он не понимал до конца, что же его так напугало, ведь в стуке, в конце концов, не было ничего сверхъестественного. Могли стучать от морозов старые проржавевшие насквозь трубы, которые наверняка тянулись где-то в недрах стен. Могло эхо сыграть дурную шутку, и на самом деле это звук с верхних этажей каким-то немыслимым образом проник в подвал. Объяснение можно было отыскать даже в самих стенах: ведь рождение трещин в этих древних помещениях тоже должно было сопровождаться каким-то звуком.
Вот только Андрей почему-то не верил ни в одно из этих предположений. Все они казались ему абсурдными или притянутыми за уши. Ведь он сам слышал отчетливый и громкий стук прямо за стеной, в том самом углу, овеянном такой дурной славой. И еще этот настойчивый отвратительный запах, который забирался в ноздри и пропитывал одежду, который еще несколько часов после ухода из девятнадцатой аудитории мог витать поблизости и оставаться на волосах. Теперь он, казалось, нервировал Андрея еще больше.
В непривычно пустовавшем кабинете кафедры доцент столкнулся лишь с одним из своих коллег: немолодой профессор Валентин Вячеславович как раз перебирал какие-то бумаги за компьютерным столом. Однако он-то и обратил внимание на странное состояние Андрея.
- Ты какой-то бледный, - проницательно подметил Валентин. - Не заболел часом? А то я слышал, что тебе не повезло теперь каждую неделю вести занятия в девятнадцатой, а она, конечно, весьма и весьма холодная в это время года.
Андрей лишь молча упал на соседний стул и сложил всю гору книг и бумаг, которые нес, себе на колени. Его потерянный взгляд скользил по полу.
- Да... Да, я только оттуда.
- Что-то случилось? - напрягся профессор, подавшись вперед.
- Я не уверен, но мне показалось, что там кто-то стучал.
- Стучал? - Валентин вздернул бровь.
- Из-за стены или даже из стены. Но ведь там ничего и никого не должно быть! Это же подвал...
Тут профессор нахмурился и весь потемнел лицом, а после положил Андрею руку на плечо и крепко его сжал.
- Послушай, я тут давно работаю. Все педагоги и студенты рано или поздно проходят через девятнадцатую аудиторию. Многие говорят, что слышат там какие-то странные звуки, замечают некоторые особенности этого места... Но вот что я тебе скажу.
Валентин убрал руку и посмотрел прямо в глаза доценту.
- Не стоит верить в глупые студенческие байки. Иначе так и до нервного срыва недалеко. Эта аудитория - лишь простая комната, и все эти россказни о стуках, запахах и снах придумывают учащиеся. Потому что им хочется видеть в этом подвале что-то жуткое, вот они и позволяют своим страхам оживать на пустом месте.
- Но ведь я и сам стал свидетелем этих необъяснимых явлений! - горячо воскликнул Андрей.
- Ерунда. Ты наслушался студенческих легенд, а после в каждом углу тебе начало казаться невероятное... А все куда прозаичнее: это всего лишь проделки старого здания, где постоянно что-то где-то да ломается, трещит или осыпается. Ветер завывает в щелях, двери скрипят - это вовсе не мистика, а обыкновенная потребность в ремонте.
- Не все в этом мире можно объяснить логикой и фактами, - осторожно заметил доцент.
Валентин поднялся на ноги и оперся на спинку своего стула, устремив задумчивый взгляд куда-то за границы окна, туда, где завывала злая колючая метель, и вихрь снежинок вспарывал серое небо.
- Не все, но многое. А страх порабощает сознание, делает его пленником предрассудков и заблуждений. Разве можно добровольно хотеть оказаться в этих путах? Любой здравомыслящий человек должен уметь в первую очередь отделять сухую действительность от мистического налета. Так и тебе, Андрей, давно пора бы научиться смотреть на жизнь трезво, не ища сверхъестественных объяснений там, где можно обойтись банальной логикой. А верить в сказки дозволено лишь зеленым студентам, но никак не нам, взрослым мужчинам и педагогам.
Слова Валентина Вячеславовича не особенно убедили доцента, но все же он совершенно не знал, что и думать по этому поводу. Андрей был уверен, что ему не послышались те стуки, что холод и вонь в аудитории все же были не случайны и даже сломавшийся обогреватель на самом деле перестал работать лишь потому, что кто-то так захотел. Но сомнения все же глодали его изнутри, и неожиданно поселившийся в груди страх изматывал.
На следующей неделе доцент с внутренним содроганием перешагнул порог аудитории. Он мог отказаться от ключа, увести третьекурсников в столовую или провести семинар в коридоре на лавках, но ему хотелось окончательно убедиться, что стук действительно имел место быть, что ему не показалось, как утверждал Валентин. Он искал больше подтверждений и даже был готов рискнуть, оставаясь и дальше в этом неуютном подвале.
Холод в кабинете стал лишь суровее и крепче. Еще немного и, казалось, изо рта пойдет пар, а пальцы превратятся в побелевшие крючья.
За стеной, в смежном кабинете, рабочие доделывали ремонт. Покончив с трещиной, они вскрывали отдельные напольные доски и меняли их на более новые. Вздувшийся от старости и влажности паркет мгновенно ломался от любого давления и превращался в труху, стоило его поддеть. Даже до девятнадцатой аудитории долетал грохот трещавших половиц, но Андрей попросил студентов ни на что не обращать внимания и дальше отвечать на вопросы, заданные к семинару.
Через четверть часа с начала занятия начались первые странности.
Сперва Андрей почувствовал, как поток ледяного воздуха скользнул ему по шее, из-за чего все мельчайшие волосики на коже встали дыбом. Нервно обернувшись, доцент ничего не увидел. Зато на это странное поведение педагога обратили внимание студенты.
- Андрей Иванович, с вами все в порядке?
Доцент лишь хмуро кивнул и вернулся к списку вопросов, стараясь больше не отвлекаться.
Но вскоре одна из студенток вдруг неожиданно подскочила на свое месте и активно завертела головой.
- Оксана, тебе нужно выйти? - деликатно спросил Андрей, но ответ ему совсем не понравился:
- Вовсе нет! А почему вы не пригласите их войти?
- Кого?
Теперь на курносую девушку, закутанную в безразмерный шарф, смотрели у все одногруппники.
- Оксан, ты о чем? - поинтересовался сосед студентки.
- Как это о чем? Нам в дверь стучат вот уже полминуты. Андрей Иванович, почему вы не пустите их?
На кабинет опустилась пелена вязкого молчания. Учащиеся с немым изумлением вглядывались в лицо Оксаны, которая никак не могла взять в толк, почему же все на нее так смотрят. А Андрей вдруг ощутил, как мурашки пробежали у него по позвоночнику.
Отложив книгу на стол, он медленно направился к закрытой двери вдоль парт. Все студенты проводили его испуганными взглядами. Взявшись за ручку и потянув на себя дверь, доцент медленно ее открыл.
Коридор пустовал.
Послышался удивленный вздох Оксаны.
- Странно... Они же вот только что, секунду назад, стучали в дверь...
- Они?.. - как-то хрипло спросила староста группы.
- Ну да... - прошептала Оксана, сжавшись. - Трое, не меньше.
Андрей, чтобы развеять все сомнения, выглянул в коридор и внимательно его оглядел. Ни следов чьего-то присутствия, ни людей. Никого.
- Я, конечно, слышала, что здесь иногда что-то мутное творится, но со мной такое впервые, - призналась Оксана.
- Ты, походу, одна это слышала. Я никакого стука не заметил, - сказал сосед по парте.
- Я тоже.
- И я.
- Может, тебя к медсестре отвести? - заботливо предложила староста.
Не став закрывать дверь, Андрей вернулся к своему столу и обвел кабинет мрачным взглядом.
- Я думаю, вам всем сегодня лучше уйти домой пораньше. Продолжим наш семинар через неделю. А теперь ступайте-ка все отсюда.
Студенты сперва не поверили своим ушам. Андрей Иванович никогда не славился как педагог, который мог отпустить с занятия пораньше или же просто так отменить пару. Но почему-то ни у кого даже не возникло сомнений, что это никакая не шутка, когда доцент попросил всех уйти.
Через пару минут аудитория опустела, и даже все еще ошеломленную Оксану заботливо подхватили под руки и увели из кабинета.
Оставшись наедине со своими испуганно метавшимися по голове мыслями, Андрей медленно подбрел вдоль одной из стен помещения, ведя пальцами по холодной поверхности.
Ему совсем не показался стук в прошлый раз. Теперь можно было даже не сомневаться, что не он один в действительности что-то слышал в этом кабинете.
Тук-тук.
Будто в подтверждение его мыслям из дальнего угла с расплывчатым пятном раздался резкий стук. Андрей вздрогнул, но именно этого он и ожидал. Для него было очевидно, что странности происходили здесь преимущественно, когда в аудитории почти никого не было, либо же слышать их мог только один человек из группы.
Подойдя к углу, доцент провел пальцами по влажной поверхности пятна. Совсем близко, прямо возле его головы, стукнули еще два раза. Андрей прислонил ухо к стене в том самом месте, где только что раздался стук, пытаясь точнее определить место.
Сначала ничего не происходило. Его мочку обжигал холод стены, а на перепонки давила оглушающая мерная тишина. Но все изменилось в один миг.
- Выпусти... - хрипло выдохнул кто-то прямо на ухо Андрею сквозь стену и подул. Ледяной поток воздуха легко взметнул волосы, но мужчина, испуганно вскрикнув, уже отскочил подальше.
Он с ужасом смотрел на ту часть стены, где миг назад некто совершенно четко и ясно попросил его выпустить. Происходящее было похоже на сон, на дурной сон, который лишь усугублялся с каждой минутой, и вынырнуть из него становилось только сложнее со временем.
"- А чего там Варя рассказывала?..
- Она говорила, что с ней стены разговаривали, представляете?"
Неожиданно всплывший в голове разговор двух студенток заставил Андрея судорожно сглотнуть.
- Кто здесь?! - нервно вскрикнул мужчина.
Он отступал назад до тех пор, пока не врезался бедром в край парты. Вцепившись пальцами в дерево, доцент не отводил взгляд от пятна на стене. Оно, казалось, неожиданно пришло в движение и стало разрастаться. Даже висевшая в воздухе вонь загустела, резанув обоняние гнилостной смесью болотного запаха и плесени.
- Покажись! Кто ты такой?!
Ощутив внезапный приступ смелости, Андрей кинулся к стене и остервенело стал барабанить по ней кулаками, будто пытаясь добиться ответа от того, кто минуту назад так его испугал. Он хотел понять, что происходило вокруг, хотел убедиться, что не сошел с ума.
Аудитория отозвалась ему оглушительным грохотом со всех сторон. Будто десятки кулаков в ответ настукивали в стены, силясь пробить в них бреши.
Андрей задохнулся от ужаса, обуявшего его, бросившись как можно дальше от угла. И теперь он стоял посреди кабинета, где в каждую стену с той стороны колотились чьи-то незримые руки. Колотились неистово и яростно, не останавливаясь и не утихая. И поднятый ими шум ввинчивался в уши, проникал в разум, рождая чудовищный страх. Этому не было никаких объяснений.
Замерев на месте, Андрей весь сжался, чувствуя себя крохотной песчинкой, вокруг которой бушевал смерч. Он тихонько подвывал от испуга, но глаза его были широко распахнуты. И потому он не пропустил момент, в который стены девятнадцатой аудитории дали трещину.
Широкая черная полоса резкими рывками проникла в кабинет из смежной комнаты, бросилась в обе стороны и через несколько томительных секунд уже оплела все стены извилистым кольцом.
Стук прекратился так же резко, как и начался.
В резанувшей по ушам тишине Андрей сразу же расслышал, как в двадцатой аудитории ругались рабочие, у которых буквально на глазах так же пошли трещинами все стены. Очевидно, никакого стука они не слышали, как и предполагал Андрей.
Из черных щелей веяло пронизывающим стылым холодом. И слабым запахом смерти, какой бывает в древних криптах и подземных некрополях.
Осторожно и опасливо заглянув в одну из широких трещин, доцент ничего не сумел разглядеть. Но с той стороны, где должна была быть лишь земля, наиболее сильно веяло сквозняком. Там была пусто'та.
Нельзя было оставлять все это просто так. Разгадка уже практически оказалась у него в руках, и Андрей, сжав зубы, чтобы не стучали от страха друг об друга, бросился в соседнюю аудиторию.
На полу, все еще оторопело пялясь на змеившиеся по всем стенам трещины, сидели двое работников, которые явно видели подобное впервые. Андрей не стал их отвлекать, а лишь схватил один из лежавших возле самой двери ломов, которыми до этого вскрывали старый паркет, и сразу же вернулся обратно в тесную девятнадцатую аудиторию.
Пусть это и было порчей "уникального архитектурного экспоната" и собственности института, но по-другому Андрей просто не мог поступить. Он, ни секунды не колеблясь, вонзил лом в трещину в том самом месте, где совсем недавно пугающий голос говорил с ним.
На пол полетели куски краски, штукатурки, а после повалились и обломки кирпича. Ржавого цвета пыль вспорхнула в воздух и осела на волосах и одежде Андрея, но он не обращал на пыль и грязь внимания. Лишь глубже и сильнее загонял металл в разлом, руша стену, безжалостно кроша ее и уничтожая.
В какой-то момент битый изъеденный временем кирпич сам стал отваливаться от краев, падать под ноги, делая окно в стене все шире и шире.
И когда рыжее облако пыли чуть осело, а Андрей откашлялся от кирпичной крошки, то он боязливо приблизил свое лицо к проделанной дыре чуть больше тарелки в диаметре.
Из черноты проема на него смотрел пустыми глазницами желтоватый череп.
- Навел ты тогда шуму, Андрей! - посмеивался себе в усы Валентин Вячеславович, сидя на кафедре. - Привели тебя едва живого в деканат, а ты ни слова сказать не можешь. Только лом в руках сжимаешь, с головы до ног весь в кирпичной пыли, и трясешься, как осиновый лист.
Андрей слабо улыбнулся в ответ. Еще не прошло и двух дней с того самого дня, как он, подчинившись каким-то неясным порывам, проделал дыру в стене девятнадцатой аудитории, но уже весь институт знал подробности, и кто-то даже втихую посмеивался над преподавателем.
- Валентин Вячеславович, не издевайся над ним! - строго попросила немолодая заведующая кафедрой, поглядывая поверх очков на обоих своих коллег. - Андрей еще в себя никак не придет, а ты только и дразнишь его.
- Ну, а как не дразнить? Это ведь надо было умудриться такого шума навести!
Заведующая демонстративно поправила очки на кончике носа и сложила руки на груди. В голосе ее послышалось недовольство и отдельные властные нотки:
- Между прочим, это важное археологическое открытие. Кто знает, сколько бы еще лет прошло, пока эти скелеты в подвале бы не отыскали.
- Пф! - Валентин махнул рукой. - Ничего важного тут нет и не было!
- Это еще почему? - без особого интереса спросил Андрей, подперев свою тяжелую голову кулаком. Пусть в себя он еще не пришел, но отдельные слухи про находку до доцента уже добрались.
- Так называемые "строительные жертвы" были достаточно распространенным явлением в древние века. Дома возводили годами, за это время было множество случайных смертей: по неосторожности, от травм, истощения или же оседавшей в легких пыли. Чаще всего тела строителей замуровывали в фундаменте или стенах...
- Зачем это было нужно? - Андрей нахмурился.
Валентин Вячеславович одарил коллегу снисходительным взглядом.
- Считалось, что запертый в стенах дома дух будет оберегать здание.
- Однако, - встряла заведующая кафедрой, - это не всегда были мертвые тела. Случалось и такое, что людей замуровывали живьем. Это было своеобразной жертвой, даром.
- Что-то мне подсказывает, что души погибших такой страшной смертью были не очень рады подобной кончине и возложенной на их плечи обязанности, - тихо заметил Андрей, ниже опустив голову.
На месте сразу же недовольно завозился Валентин. Он сжал губы в узкую линию, а после резко поднялся со стула и принялся ходить по небольшому помещению.
- Неужели, Андрей, ты правда все еще придерживаешься этой своей мысли, что позавчера тебя якобы направляли духи, когда заставили разрушить стены?.. Какая же нелепость!
Заняв оборонительную позицию возле Андрея, заведующая кафедрой мгновенно прочистила горло и заговорила на тон выше:
- Валентин Вячеславович! Оставь свои претензии, я тебя прошу. Каждый верит в то, во что хочет. Тебя там не было.
- Ну и что с того, что меня там не было? - задохнулся профессор. - Не может взрослый образованный человек верить в такие глупости, как нечисть, призраки и неупокоенные души!
- А как же тогда Андрею удалось определить, в каком месте нужно ломать стену, а? Разве это тебя ни в чем не убедило? - отстаивала свою позицию женщина.
- Глупости!.. Глупости и еще раз глупости!..
Не в силах больше выносить эти крики и ругань, Андрей молча поднялся с места и скорее вынырнул из душного кабинета кафедры. Эти споры преследовали его с того самого дня. Все студенты и преподаватели разделились на два лагеря: были те, кто твердил, что все странности девятнадцатой аудитории происходили именно от мертвецов, замурованных в стенах подвала, другие же утверждали, что Андрей просто сошел с ума, и никакие скелеты ему ничего не нашептывали.
Во что верил он сам, Андрей не до конца понимал.
Ноги вели его по лестницам, темным и узким коридорам, пока он вновь не оказался в крошечном отделенном от мира секторе с двумя подвальными аудиториями.
Теперь здесь было достаточно многолюдно. Все двери распахнуты, всюду включен свет, принесены прожекторы для дополнительного освещения, кругом лежат ящики с инструментами и бродят приглашенные археологи и эксперты из Департамента культурного наследия.
В девятнадцатой аудитории уже не было ни парт, ни кирпичных обломков: все очистили и подмели. С опаской приблизившись к пролому в стене, Андрей заглянул туда. Но все скелеты уже извлекли из их тесной гробницы и, похоже, увезли для дальнейшего изучения.
Как бы ему ни хотелось забыть тот страшный момент, но доцент все еще замечательно помнил, что он испытал, стоило ему проделать в стене дыру. Это был ужас, сильнее которого он ничего в жизни не испытывал. Прямо напротив его глаз из черноты стены выглядывал старый череп. В тот миг мужчине показалось, что пустые глазницы смотрели четко в его сторону.
А после оказалось, что скелет там был далеко не один. Около дюжины древних останков отыскали археологи в стенах подвала. И работы до сих пор продолжались.
От одной только мысли о том, что все эти истлевшие мертвецы веками молча стояли в стенах, и от живых людей их отделяла лишь тонкая кирпичная кладка, Андрею становилось дурно. Но еще хуже ему было, когда в голову то и дело лезли воспоминания о стуке, которым неупокоенные духи пытались привлечь внимание к своей незавидной участи.
Андрей неспешно покинул девятнадцатую аудиторию. Теперь вряд ли когда-нибудь кто-нибудь осмелится вновь проводить занятия в кабинете со скелетами.
В том месте, где некогда был глухой тупик подвала, эксперты сбили кувалдами несколько слоев кирпичной кладки и добрались до старинных кованых дверей, открывавших путь к подземным этажам здания. Многие знали об этом спрятанном проходе: поговаривали, что его замуровали еще в середине прошлого века. И вот теперь вновь открыли.
Бегавшие туда-обратно люди, археологи и работники, даже не заметили, как Андрей незаметно шагнул сквозь эти двери и начал спускаться по влажным ступеням небольшой лестницы, уводившей в полумрак.
Здесь был короткий коридор с низким темным потолком, с которого постоянно капала вода. Запах сырости, отчетливый и тошнотворный, безраздельно царствовал в этой обители.
По обе стороны расходились маленькие комнаты. Где-то были двери, а где-то - лишь распахнутые в немом крике зевы арок. Судя по звукам, в одном из этих помещений ломали стену. А по углам то здесь, то там можно было заметить работающих экспертов, которые в свете своих фонарей выскребали какие-то артефакты древности.
Заглянув в одно из помещений, туда, откуда доносился стук кувалды, Андрей практически нос к носу столкнулся с какой-то худощавой женщиной в комбинезоне, которая как раз выбегала из комнаты с широко распахнутыми глазами. Нетерпеливо оттолкнув доцента в сторону, она бросилась к лестнице, ведущей наверх, на ходу крича кому-то:
- Саша, мы нашли еще! Как минимум пару десятков скелетов!..
Андрей сглотнул, услышав эти слова. Похоже, археологи и эксперты не зря ломали стену: за ней они отыскали целую армию мертвецов.
Выходит, все это здание было построено на костях.
В этот миг кричавшая женщина, спешившая вверх по лестнице, неожиданно оступилась. На мокрых ступенях, покрытых пленкой мха и плесени, она поскользнулась, успев лишь испуганно и жалобно вскрикнуть. Тело ее кубарем скатилось вниз, и только голова тяжело билась о гладкий камень с глухим звуком. А после женщина замерла подстреленной птицей у подножия лестницы, не двигаясь и не издавая ни звука.
Андрей смотрел на все это с тщательно скрываемой паникой. Вокруг сразу же засуетились коллеги женщины, через четверть часа прибыла скорая. Ребята с носилками бережно перенесли пострадавшую в карету и с мигалками увезли ее прочь от этого проклятого здания. Все были в смятении, а кто-то особенно суеверный сразу же пустил слух, что это духи мертвых вырвались на свободу. Столько столетий они стояли в стенах, вынужденные лишь молча следить за жизнью вокруг. Их переполняла злоба - ведь усопшие не нашли покоя после смерти.
И теперь их освободили из кирпичной темницы. Мертвые желали отомстить живым за годы своего пленения.
Андрей бросился прочь из этого подвала, не переставая думать над тем, что именно он стал виновником случившегося. Он разрушил стену, он поддался зову мертвецов и выпустил их. Теперь он хорошо это понимал.
Институт опустел. Большинство занятий уже закончилось, и теперь пустые пролеты и переходы казались еще мрачнее, чем обычно.
Торопливо шагая вперед, Андрей поднялся из подвала по лестнице, свернул в узкий коридор, как и всегда освещенный лишь одной-единственной лампочкой.
По его спине пробежала дрожь. Странное чувство впервые посетило доцента: он не мог объяснить как, но он ощущал чье-то присутствие у себя за спиной. Будто кто-то стоял вплотную к нему и молча дышал в затылок. Андрей слышал это хриплое дыхание. Волоски на затылке шевелились от легкого дуновения ледяного воздуха.
Андрей резко и решительно обернулся.
За спиной никого не было. Но ощущение чужого взгляда и присутствия никуда не делось.
Одинокая лампочка замерцала и в один миг погасла, погрузив тесный коридор в абсолютный мрак. И тогда в лицо доценту неожиданно резко пахнуло мерзостной гнилостной вонью.
Он пробежал весь коридор так быстро, как только смог. И, вынырнув из полумрака на другую сторону узкого прохода, обернувшись, еще пару минут вглядывался в темноту, одновременно и желая, и боясь кого-нибудь там разглядеть.
Но коридор пустовал. А вот лампочка так больше и не зажглась.
Спешно добравшись до кафедры и захватив свои вещи, Андрей быстрым шагом направился к центральной лестнице, намереваясь убраться из института в кротчайшие сроки. Сегодня с него было достаточно этих стен, будто пропитанных вязких духом смерти.
Каблуки его ботинок звонко застучали по ступеням, окованным чугуном. Лестница изгибалась, и Андрей, скользя рукой по перилам, торопился спуститься в фойе. Позади него кто-то тоже быстро выстукивал каблуками нервный ритм, уже практически догнав доцента.
Однако стоило Андрею повернуть на очередном лестничном пролете, как краем глаза он отметил, что позади никого не было.
Замерев, как соляной столп, мужчина полноценно огляделся. И правда, за его спиной не оказалось ни единой живой души.
Он один спускался по лестнице.
Но откуда же был этот звук? Андрей слышал его совершенно отчетливо.
Успокоив колотившееся в груди сердце, доцент, больше не оборачиваясь и стараясь не обращать внимания на подобного рода странные ощущения, стремглав вылетел прочь из стен института.
И до последнего момента, пока не закрылась входная дверь, его преследовали чужие пронизывающие взгляды. Вот только в фойе за его спиной никого не было.
На следующий день в кабинете кафедры Андрея встретила утром лишь обеспокоенная заведующая, которая нервно перебирала какие-то книги и объемные папки.
- Черт-те что!..
- Нужна помощь? - вежливо поинтересовался доцент.
- А, Андрей, это ты... - Она повернулась лицом к вошедшему, и тогда мужчина увидел, как мелко подрагивали губы заведующей.
- Вы что-то ищете?
- Нет. Пытаюсь собрать вещи. Ты уже слышал, что творится в здании?
- О чем вы говорите?
Тяжелый вздох вырвался из груди немолодой женщины, и она вся вдруг как-то резко осела на ближайший стул, будто силы ее покинули в один миг.
- Я знала, что не к добру эта твоя находка в подвале. Нехорошо все вышло... Как только стены пробили, то сразу же начало твориться что-то неладное во всем институте. Это не замечают уже только полные самодуры.
Андрей нахмурился, внимательно слушая.
- Теперь всем, и студентам, и педагогам, постоянно что-то мерещится в коридорах и кабинетах. Все валится из рук, техника ломается. И холодно стало везде, как в могиле.
- Думаете, это правда может быть связано со всеми этими останками? - произнес вслух Андрей, но сам подумал о том, что это просто не могло быть не связано.
- Конечно... Как бы многие это ни отрицали, но ведь не могут такие вещи происходить на пустом месте. Вчера пострадала одна из археологов в подвале, ее увезли на скорой с переломами. Сегодня утром в столовой повара обварило раскаленным супом из перевернувшейся кастрюли. На студентов то и дело падают стенды со стен или ни с того ни с сего возле них разбиваются стекла. И мне самой уже постоянно кажется, будто за плечами кто-то стоит. И смотрит, просто молча смотрит...
Женщина нервно обернулась и передернула плечами.
- Если заживо замурованные в подвале люди были теми самыми "строительными жертвами" при возведении здания, то теперь их освобожденные души будут тревожить живых, - робко высказал свои предположения Андрей, покачиваясь с пятки на носок.
- Лучше подумай вот над чем, - протянула заведующая кафедрой. - Этих людей замуровали, чтобы они оберегали и охраняли здание, согласно древним суевериям. А теперь, много веков спустя получив желанную свободу, неспокойные души больше не станут оберегать эти стены. Более того, будь я на их месте, я бы как можно скорее разрушила бы их.
Где-то в отдалении, будто на соседнем этаже корпуса, раздался тяжелый грохот.
- Что происходит в институте? - с напором спросил Андрей, предчувствуя беду.
- С утра все здание ходит ходуном. Ломается мебель сама по себе, от стен отваливаются куски, сыпется краска. И трещины... Всюду теперь трещины!
- Боже мой, вы были правы...
- Да. И, не знаю, как ты, Андрей, а я намерена забрать все важные документы и как можно скорее убраться отсюда. Вся администрация сейчас на срочном собрании на третьем этаже, обсуждают необходимость эвакуации. Но, чтобы вызванные службы признали, что здание находится в аварийном состоянии, нужно время. А времени нет.
Буквально совсем рядом, за стеной, оглушительно громко хлопнула дверь, а после послышался звон разбившегося стекла.
- Я ухожу, - едва смог вымолвить Андрей и бросился прочь.
- Я тоже скоро догоню! - крикнула ему вослед заведующая и принялась с удвоенной силой рыться в грудах документов, откладывая часть из них на стол.
Андрей бежал по коридору и думал, как же он не обратил внимания на суматоху, царившую в здании, еще когда вошел в него десять минут назад. Теперь он видел и испуганные лица людей и торопливо стремившихся к выходу студентов. Охранник бегал в фойе на первом этаже и не находил себе места.
А еще все стены вокруг были покрыты трещинами, и с потолка постоянно сыпалась пыль.
Когда Андрей спускался по чугунной лестнице, то лицом к лицу столкнулся с Валентином Вячеславовичем, поднимавшимся с первого этажа размеренным шагом. Он явно никуда не торопился.
- Ах! - заворчал старик, впившись пальцами в поручень, когда доцент в него врезался.
- Валентин, нужно уходить немедленно! - скороговоркой произнес Андрей и схватил коллегу за рукав пальто.
- Да что такое?! - возмутился профессор, даже не пытаясь сдвинуться с места.
- Все здание рушится и рассыпается на глазах! Похоже, в тот подвал никому не стоило лезть, и теперь мертвые преследуют живых!
На миг доценту показалось, что в глазах Валентина Вячеславовича промелькнули искры гнева.
- Что за чепуху ты несешь?! - взъярился старик. - Я пытался оправдывать тебя и твое поведение, как мог, Андрей! Но теперь я ясно вижу, что все бесполезно! Ты - явно больной человек, который не может отличить свои фантазии от реальности и видит во всем паранормальную дурь!
- Да что вы...
- Я это терпеть не намерен! Я сегодня же пойду в отдел кадров и сообщу, что ты невменяемый! Тебя нужно отстранить от преподавательской деятельности!
- Да посмотри же ты вокруг, Валентин! Стены все в трещинах! Здание развалится на куски в любой момент!
- Такого не может быть! Это здание простояло не одну сотню лет и еще простоит! Дома, к счастью, просто так не могут взять и за один день полностью разрушиться...
Договорить профессор не успел. Где-то над его головой и головой обезумевшего от всего происходящего Андрея раздался пронзительный металлический скрежет, после скрип, и сверху посыпалась мелкая белая крошка. А следом за ней и куда более крупные куски.
- Что за?.. - только и успел произнести Валентин, задрав лицо кверху, когда прямо на него и стоящего рядом доцента с треском и лязгом обрушилась целая секция лестницы.
Громоздкая конструкция, подняв облако густой пыли молочного цвета, с громыханием упала на ступени, проломив их своим весом, сломав перила и погнув все металлические элементы. Это послужило началом цепной реакции, финалом которой стало полное разрушение здания.
Со всех сторон раздавались крики людей, которым не повезло успеть убраться из института. Под ногами крошился пол, от него отламывались куски и фрагменты, которые с шумом падали вниз, разлетаясь на осколки. Звенели стеклянные окна, лопаясь одно за другим, с резкими щелчками разрастались глубокие трещины, превратившие стены в сплошную паутину щелей.
Кто-то бежал, другие звали на помощь из-под обломков. Студенты и преподаватели задыхались от пыли, кашляли и плакали, а здание все продолжало и продолжало осыпаться, как карточный домик. Стены сминались, падая друг на друга, промялась крыша, а пол на первом этаже оказался проломлен до самого подвала, где уже высилась гора трупов и кирпичных развалин.
Андрей очнулся, по его ощущениям, через несколько часов. Он лежал на спине, придавленный несколькими крупными кусками стен и чугунных перил лестницы. Пошевелиться было невозможно: тело почти не слушалось, а голова безумно болела. В горло забилась сухая пыль, и любые попытки закричать превращались лишь в тихий клекот. Дышать было очень тяжело, а во рту стоял явственный привкус крови.
Кругом была кромешная темнота и давившая на уши тишина. Андрей понял, что он лежит где-то глубоко, очень глубоко под завалами, раз даже свет сюда не проникал. Все, что он смог сделать самостоятельно, - это освободить кисть правой руки из-под груды разбитых кирпичей. Вслепую пошарив пальцами по земле, Андрей дотронулся до краешка чьей-то одежды. На ощупь это показалось ему шерстяным пальто, и доцент с ужасом догадался, что всего в полуметре от него, насмерть раздавленный обломками, лежит профессор Валентин Вячеславович.
Андрея обуял неконтролируемый животный страх. Он был обездвижен, лишен сил и надежды. Погребен под завалами и распят, как бабочка.
Ни звуков, ни света, ни воздуха не проникало в его могилу. Рукой Андрей смог дотянуться лишь до какого-то куска деревяшки, валявшегося неподалеку от мертвого профессора.
Экономя силы и даже не пытаясь больше кричать, чтобы сберечь оставшийся кислород, мужчина мог лишь дробно стучать по деревяшке костяшками пальцев, надеясь, что кто-нибудь из спасателей сумеет расслышать его сигнал о помощи, сумеет разгрести завалы и выпустить его из этой удушающей темницы.
Тук-тук.
Звук эхом разносился под завалами, отражался от обломков и тонул в тишине.
Никто не слышал эту мольбу о помощи погребенного заживо.