В воздухе парили большие и увесистые хлопья декабрьского снега. Вечера в последнее время выдавались всё более снежными и бархатистыми: хотелось укутаться в пуховик и гулять, гулять, заворожённо поглядывая на выбеленные питерские улочки. Я вышла на улицу впервые за долгое время и только сегодня заметила, насколько бывает красивой зима. Десятое декабря, шесть вечера. Людей, как ни странно, было мало, а если они и пробегали мимо меня, то лица у них были недовольные и красные от мороза. А я люблю и холод, и такой бархатный и уютный густой снег.
В такие моменты вспоминается детство, полное волшебных маминых рассказов и ребяческого восторга.
- Мама, смотри, какие снежинки! - Мама улыбалась своей доброй тёплой улыбкой и гладила меня по голове. Она успела оставить в моей памяти образ идеальной женщины. Походка её была плавной и летящей, она любила читать и писала маленькие детские сказки о девочке Лиде. Она никогда не повышала на меня голос, а на свои детские "почемучки" я всегда слушала до безумия интересные рассказы.
- Снежинки, - рассказывала мама, - это вата.
- Но как же вата, если они тают?
- А это волшебная вата. Она тает, потому что люди добрые.
Я не понимала, как связаны добрые люди и снег, но мне представлялось, как кто-то наверху отщипывает малюсенькие кусочки ваты, колдует над ними, превращая в холод, и сбрасывает на добрых людей. Тогда все люди, ресницы и волосы которых были белыми, становились для меня добрыми и хорошими, и я широко улыбалась прохожим. А они улыбались мне в ответ.
- А знаешь, Лида, что когда время подходит к Новому году, то случаются чудеса?
"Наверху живёт очень много эльфов, они и делают эту вату. Представляешь, целый конвейер холодной ваты! Но иногда под Новый год они выбирают маленьких девочек, вроде тебя. И если вдруг снежинка на их руке почему-то не тает, то в Новом году всё будет хорошо. Ты мне веришь, Лидочка?"
И я верила.
Но снежинки на моей руке почему-то всегда становились водой. И я злилась, топала ногами и устраивала матери истерики. "Ну почему же они не тают?" - И я обижалась на снег, на маму и на этих дурацких эльфов, которые делают неправильную вату.
Я присела на лавочку, а снега стало, казалось, ещё больше. Как и моих слёз, которые падали вместе со снежинками. Перед глазами то и дело всплывали ласковые мамины руки, звучал чистый голос и витающая в воздухе забота.
Справа тепло светил фонарь. Какие-то прохожие спешили в свои уютные дома, горячие ванны и под тёплые одеяла.
Что-то холодное коснулось моего запястья. Снежинка? Она такая красивая, геометрически правильная. Треугольник, ромб, снова треугольник.
Я рассматривала её, казалось, с минуту. Почему-то она не тает. Не тает?