Она тихо засмеялась: "Вы знаете сколько мне лет? Все уже не имеет никакого значения...".
Сказала и задумалась, а действительно, сколько же ей лет? По - паспорту - "кидать - не перекидать", а ежели судить по ее внутреннему состоянию - время остановилось для нее в сорок лет - вот тебе и "будьте - нате"...
Ему это казалось абсурдным. С первого взгляда было ясно, что она уже не первый год, счет шел на десятилетия ее жизни, на грани срыва, переутомление на грани легкого отвращения к жизни. Измученная и замордованная болезнями, свалившимися на ее голову внезапно, постоянным безденежьем, бытовухой,работой, - этим возом непомерных обязанностей, тем не менее чувствовала себя моложе своих лет...
Отчего и почему? Возможно, виной всему ее самостоятельность и умение при любом раскладе контролировать ситуацию?
Первый взгляд,первая встреча с ней, пожалуй,для него были наполнена флёром загадочности...
При первой встрече она никоим образом не показалась ему провинциальной простушкой, а если уточнить - наивной деревенской дурой- скорее всего - "железный кулак".
( Некоторые ее знакомые, и это было не безосновательно, считали так же: любую яму, выкопанную для нее, она использовала, как окоп. Подчас, после очередного звонка доброжелателя - анонима, приглашающего ее то в клуб бывших жен, то взахлеб разбирающего проблемы ее детей,она, слушая эти потуги мысли, думала: "Мой окоп выдержит все - и не такое переживала. А вот вас, любезные,не затянут ли выкопанные ямы?". Но вслух ничего не говорила, отвечать на подобное - ниже ее достоинства).
А в сей момент была просто "хз" кто (в современном словарном запасе Эллочки Щукиной это буквосочетание можно было истолковывать двояко: неизвестно или хрен знает кто): безответная, тихая, неживая...
Испуганно глядя на нее, он слушал женский голос, который то колебался, меняя лицо (она умела превосходно подать игру оттенков интонации,не только словом, но и взглядом,мимикой, жестами), то звучал на одной ноте,до странности неестественно.
- Тогда, в свои сорок,плюхнулась то ли в воду, то ли в грязь, - улыбнулась, - надо бы было обойти, но это не в моих правилах. - В голосе прозвучали интонации боевого приказа, - в моих - обязательно нырять!- Рассмеялась.
- Ну не умела думать загодя: нынче на завтра, на многие дни вперёд, всегда предпочитала действовать на авось. Необходимость беспрерывно вращаться в неблаговолящим ко мне окружении, жадном до скандалов, щедром на сплетни, пересуды и язвительные толки вынуждала жить одним днем. Вся туча стрел, направленных окружением прямо в мое сердце,вызывала в нем такой пожар, который ежеминутно терзал восприимчивую и доверчивую душу. Собственно говоря, была виновна только в чрезмерной доверчивости, роковой открытости для всех и каждого. Уже в самом начале своего жизненного пути я поняла одну простую вещь: оказывается, можно шагать по жизни с закрытыми глазами, так даже лучше! Главное - не разжимать пальцы... В коварной долине людского Безразличия именно кулаки помогали крепко держаться не только мне, но и тем, кто не смог уравнять горе и радость,друзей и врагов,любовь и ненависть, живых и мертвых.
Но в свои шестьдесят с хвостиком мое сердце внезапно дрогнуло - побежало вперед разума, пало - кулаки разжались, и осталась, как вы выразились, безответная, тихая, неживая...
Ей было не стыдно признаться в этом, глядя в его широко распахнутые глаза.
Она,сорокалетняя,тогда и теперь умоляла мир о согласии.А он, мир, делая слабые попытки возразить ей,выставлял на ее жизненном пути голосующую измену, предательство, страх, боль, здравомыслящие стенания и ожидания, ожидания, ожидания...
Грешная суетность мира разрушила все: брак (рука - об руку - не получилось, получился "брак" - что-то ненужное одному, а другой пришлось, в очередной раз взяв на себя ответственность за двоих, выбросить "ненужное"). Супружеская измена во все времена не была чем-то из ряда вон выходящим.Кто из нас без греха? У Владимира Высоцкого есть песня на эту тему "Товарищ Парамонова"
"Ну что тут говорить! Что тут спрашивать?
Вот стою я перед вами, словно голенький!
Я с племянницей гулял, с тети Пашиной,
И в "Пекин" ее водил, и в "Сокольники"..."
Она и во времена СССР не бегала в партком, а уж после - разрубила этот "гордиев узел". В лихие девяностые адюльтер не осуждался. Камни бросали не в того, кто проявил слабость плоти перед инстинктами,а в того,кто не мог смириться с роковой страстью одного из супругов.Его моральные дилеммы не мучили, а ей пришлось камней собрать много ("да что она о себе думает - посмотрела бы в зеркало, деревенщина", "замечательного специалиста потеряли из-за этой старой дуры", "без любовника живут или убогие, или уродки - и то, и другое о ней"...)
Хрупкий Мир, основанный на компромиссах и недосказанности, рушился. Метка: брошенка,осталась на всю жизнь.
Ее жизнь "после", на выжженной земле, была полна драматических коллизий. Спокойно жить она долго не имела возможности. Очевидно этот период ее жизни можно назвать ситуативно характерным.
Пародоксально, но именно стремление к успеху во всем в ее жизни стало причиной "неудач" на этом пути.
Она уже не могла идти "так далеко и быстро", как раньше, жизнь становилась все сложнее и сложнее.
Но, как говорится, "слишком" ещё не было "достаточно"...
Ее собеседник был молод,здоров, умен, горяч, принципиален и бескомпромиссен. Невероятным было то, что его принципиальность уживалась с табу на благородство. Благородство было опасно тем, что напрямую связано с непредсказуемым и неконтролируемым поведением. Он не ждал, когда "вода подойдёт к горлу", заранее расчетливо уходил; зрелыми размышлениями предотвращал удары жизни. Одни считали его эгоистом,другие, подобные ей, "мальчиком",для которого часть личности, связанная с божественным вдохновением, еще непознана,а монстр животного насилия , относящийся к инстинкту размножения, сексу, удовлетворению собственного "эго", был необуздан и не приручен.
Пожалуй, со временем он мог бы ее понять, несмотря на чудовищную растянутость ее речи, но кое - что он уяснил сразу.
Даже если у нее и были секреты, они практически никогда не становились достоянием общественности. Наполненная своеобразным жизненным мистицизмом,она просто должна была порождать вокруг себя множество разговоров и нераскрытых секретов. Как любой человек в этом отношении была скорее всего правилом, чем исключением.Она даже сейчас мало распространялась о действительных мотивах своих поступков. Ежели сказать проще , была опасна для него неясными мотивами, которыми грешил ее образ жизни. Таким как он было комфортнее, когда людьми двигала жажда наживы, похоть, зависимость, порок - это было понятно. А ее нравственные тараканы вызывала недоумение.
- Мы все время штурмуем "оплоты" и "символы", - подняла голову и, устремив взор вперед, замолчала на мгновение. Лицо ее приняло незнакомое ему до сих пор выражение. Между ними пронесся вихрь отчаянных слов, который кричал, невзирая на то, что бьет,уничтожает, задевая, в первую очередь, ее самолюбие.
- Я не знаю, что такое любовь и дружба. Как это, когда тебя любят или дорожат дружбой с тобой? Я жила только в созданной мною иллюзии этих слов - врала себе во спасение, что они у меня есть...
Ее умение крепко держаться за "спасение" еще не значило, что она обладает жизненной прозорливостью или предусмотрительностью. Ложь для нее была необходима. Вынужденно необходима - запасливо приберегала ее для самых черных дней. Сказать,что она, ложь, спасительна, было бы неверно. Черные дни проходили, а безумие созданной ею иллюзии незаметно, но целенаправленно, разрушало ее. Но все думки о последствиях своих иллюзий , она откладывала "на потом", как одноименная героиня романа - "об этом я подумаю завтра".
Иной что - либо сделает, а потом думает и "задним умом" ищет оправданий своим действиям. Но это не про нее - оправданий себе не искала ни до , ни после. Ее внутренний голос, ее "ухтышка", твердил ей денно и нощно: думать необходимо всегда,дабы не сбиться с верного пути.
Пространство вокруг вдруг стало ярким и контрастным.
- Что ж,- будто подводя черту, сказал он,- я удивлен, что вы так и не смогли превзойти все свои комплексы, обиды, амбиции. Время, которого у вас раньше не хватало на то, чтобы позаботиться о себе,сыграло с вами плохую шутку. Сейчас у вас его слишком много и вы тратите его неразумно: занимаетесь бессмысленным самокопанием (Кстати, самокопание - это казнь и весьма мучительная.Оно сродни вольнодумству,которым она тоже грешила). Стать друг для друга замечательными помощниками у вас со временем не получилось.
Внутренний голос опять твердил ей: " Помнишь свою роль? Молчать и улыбаться". Улыбаться по обстоятельствам она умела.Он поморщился,не отрывая от нее взгляда.
- Перестаньте. Ну рассердитесь. Назовите меня хамом, наконец, прогоните... Не лгите, скажите правду.
В этот момент они оба были чрезмерно эмоциональны, каждый по - своему...
(Вы думаете, что они выбирали, как себя вести в этот момент?. Нет, они были лишены свободы выбора. В их системе ценностей,как у любого из нас, был заложен только один выбор. Точнее, одна поведенческая реакция, и исключены все остальные...)
- Разве я должна что - либо объяснять вам? Постороннему для меня человеку,ворвавшемуся в мою жизнь с одной целью - удовлетворить нездоровое любопытство. Ощущаю себя чуть ли не той лабораторной крысой. Считаю - ничего никому не должна.- Непроизвольно поджала губы, интригуя своим молчанием.
Мысль в голову пришла внезапно: "Он прав, тебе есть над чем задуматься...".
Задуматься, конечно, можно. Но вот вопрос над чем? Мысли,да мысли - воспоминания, превратились для нее в мозгокрутку. Она была полностью истощенная,подчас, у нее даже не было мотивации просыпаться по утрам. Ее жизнь катилась вниз...
Воспоминания, засушенные в словах, ломали ее эмоционально. Ну никак не могла идти против своего внутреннего голоса. А он, внутренний голос, задавал вопросы, требовал объяснений ее дружбы - любви не только с позиций сухой логики, но и на основании эмоций, чувств, интуиции...
Любовь любовью,но дружба - то была?.. Где - то прочла, что дружба сродни браку, только без интимных отношений, а остальные обязанности и привилегии (поддержка, преданность, интерес, общение, разделение впечатлений и жизни) сохраняются.
- Опять "брак"?- невольно улыбнулась. Память неуклюже привела пример "брака". Как - то на своем очередном юбилее человек, которого она считала своим настоящим другом, игнорируя ее присутствие, ответил на вопрос важного гостя "кто она такая для него" односложно - "подруга по - жизни". Проще - приятельница. Есть такая практика заводить подобных приятельниц - парикмахеров, врачей, учителей...
Опять обдало холодом. Говорят в последние минуты жизни перед человеком проносится вся его жизнь?
- Что - то у меня слишком рано или долго "проносится"... Копнем глубже, а может моя "фаза надлома", если верить Гумилеву, это просто "пассионарный толчок"? Стремимся к идеалу во всем, к знаниям, к красоте - уровень перегрева высокий, но в спокойном же русле, без фанатизма? И никакого значения не имеют ни мораль, ни нравственность, ни интеллект - его переживают ,как полные дураки, так и гении. А уж нам середнячкам сам Бог велел пройти через подобное?!. В моем случае энергии много - но сделать ничего не могу...
- Можешь, - ответил ее молодой собеседник, - Вспомни о самой большой привилегии любого из нас.
- Какой же?
- Перестань лгать себе во спасение. Предательство - назови предательством, низость - низостью, подлость - подлостью. Именно в основе лжи лежит неправильный жизненный ориентир. Просто стань "причиной добрых перемен в чьей-то жизни..."(Блез Паскаль) - в этом и заключается твоя привилегия, которая дана каждому из нас свыше.
Пой же, пой!
В роковом размахе ...
Не тужи, дорогой, и не ахай,
Жизнь держи, как коня, за узду !.. (С.Есенин)
Я бы еще написала, но сын говорит: "Мама, отойди уже от ноутбука, мы вообще - то еще не ужинали...". Прощаюсь!.