Мартовский Александр Юрьевич : другие произведения.

Возвращение Муркотенка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Устал боец Муркотенок. Надоело работать на координаторское сообщество. Захотелось спокойной жизни, типа, выращивать цветочки и гоняться за бабочками. Захотелось вернуться на родину. И была это ой какая большая ошибка.

  АЛЕКСАНДР МАРТОВСКИЙ
  ВОЗВРАЩЕНИЕ МУРКОТЕНКА
  
  
  КНИГА ПЕРВАЯ. ПЛАНТА МУРС
  
  
  ОТ АВТОРА
  Семейный круг клана Мартовских. Он тихий-тихий, он добрый-добрый. Если хотите, он самый подходящий, чтобы внутри него нечто водилось и хлюпало. Впрочем, водятся тараканы, а хлюпает вода в унитазе. Но данный случай совсем не про это. Вода и тараканы как первая ипостась, а тихое и доброе нечто как ипостась номер два. Распространение семейственности круга за круг Земли иногда приводит к образованию некоторого мыслительного пространства, которое в свою очередь охватывает нашу родную планету. Существующая действительность на фоне пространства иногда к нему не относится, но иногда она и есть та самая точка, откуда мы начинаем отсчет своих суеверий, предположений и мыслей.
  Кто-то сказал, обстановка обязывает. Я не спорю, но и не соглашаюсь. Современное общество опять-таки круг. Если не засосало, то и не так чтобы вдохновляет на подвиги современное общество. Хлама много, а толку мало. Хлам как интерьер современного образа жизни чуть ли не последняя стадия мыслящего человечества. Сидишь тихо, улыбаешься ласково, в носике доброта, в глазиках то же самое. Но это не по природной твоей доброте. Улыбка скорее отсутствующая, чем присутствующая. Она предмет мебели, того же хлама и всей обстановки.
  Вы не расстраивайтесь, товарищи. Не все так плохо на русской земле. Если мысли не могут быть слишком глубокими, если не пробиваются выше вселенской вершины и не опускаются ниже вселенской низины, если не достигают чего-то дикого, первобытного и прекрасного, а только торчат по углам, все равно это мысли. Точнее, часть времени, отражение эпохи, интеллект человека. Если ты человек, если придурошнее всех остальных тварей, значит, время пришло проявить милосердие для остальных тварей хотя бы по капельке и не выбрасывать отработанную капельку после того, как она потеряла свою привлекательность.
  Это почти совет Александра Мартовского. Каждое существо, погнавшееся за большими шишками, в конечном итоге выскальзывает из семейного круга своего человечества и выселяется из современной квартиры современных ему человечков. Советую, попридержать свои шустрые ножки, чтобы они не попали под шишки. С погнавшейся тварью каши не сваришь и за один стаканчик не сядешь. Последствия несанкционированной погони настолько непереводимы на русский язык, что перевести не удастся. Слова вроде русские. Если каждое слово само по себе, кажется, что-то и перевел. Но предложения и фразы чужие. Ничего не скажу, божественного мусора в этих фразах хватает, зато человеческое барахло на нуле. А наше русское барахло всегда человеческое. Улыбнулся, поперхнулся, стаканчик налил, вот и все наше. Никакого божественного мусора, никакого так его сяк божества. На божество напоролся в своих суетливых скитаниях, и какой теперь русский?
  Дальше еще интереснее. Лики святых, которые были блудниками и негодяями при жизни. Вдохновение ангелов, которые сотворили гадство похуже дьявола. Наконец храм, который больше большего погряз во грехе и меньше меньшего в добродетели. Теперь этот самый придуманный суетным человечеством бог, откуда следовало начинать наш рассказ. Александр Мартовский его не придумывал, и Владимир Александрович Мартовский здесь не участвовал, тем более не примазывайте сюда нашу любимую мамочку Татьяну Анатольевну Мартовскую. Однако бог есть, он всегда с нами. Он не то чтобы стопроцентная дурость, я имею в виду бога, но очень и очень похоже на то. Его тишина, что удар молота. Его доброта, что три пули в желудок. Его энергия, что катализатор русской души. А душа почти лед. А лед необходимо топить и растапливать. А катализатор подходит на это. Чтобы ты перестал улыбаться, но зато поспешил поклоняться вытащенному из небытия богу. От пеленок своих, от начала начал, от тупости и дебилизма до величия и вершины ума. Повторяю в сто тысячный раз, чтобы ты поспешил на пиршество самого главного бога на русской земле. А именно бога Мамона.
  Совесть тихо и мирно коснеет,
  Застывая очком и ребром
  Над мошною торговца злодея,
  Над набитым дерьмом сундуком.
  Застывает без важной причины,
  Без причины ложится под плеть,
  Потому что желает кончины,
  Потому что желает коснеть.
  Потому что плюет на иконы,
  Ожидая счастливый конец,
  И целует у бога Мамона
  Отощавший от жмотства крестец.
  Короче, никак не получается уйти на покой Александру Мартовскому. Даже в тихом семейном кругу поджидают подводные камни, о которые разбиваются головы, руки и ноги. Представляете, какая фигня отскочила от нашей земли за последние годы и пошла городить огород по вселенной?
  
  ВОЗВРАЩЕНЕЦ
  Муркотенок вернулся на родину. Нет, планета Земля не его настоящая родина. Планета Земля для землян, а для Муркотенка нечто другое, где он родился, или где породили его вопреки его настоятельному желанию. Никто не докажет, что именно в нашу эпоху захотелось родиться на свет Муркотенку. Даже самый выдающийся мордобой во вселенной не имеет права на место и время рождения. Ну и соответствующие выводы. Если на планете Земля хорошо, оно не значит, что здесь родина. Тем более, если ты не какой-то землянин, но Муркотенок.
  Хотя погуляйте, товарищи. Категория возвращенца опять же не значит, что вас ожидали на исторической родине. Время приходит, время уходит. В период прихода одна родина, в период ухода совершенно другая. Никто не сказал, что на последнем этапе не лучше чем до последнего этапа, как никто не решил, что бывает и лучше. Ты исчезаешь на долгие-долгие годы, ты возвращаешься без предварительного звонка или какой информации. Лапы мокрые - это от слез. Усы грязные - это от воспоминаний. И вообще развалилась по атомам потрясающая непобедимая система по имени Муркотенок.
  Оружие ржавеет в ножнах.
  Когти заросли шрамами.
  На ушах вязаная шапочка.
  Бляшка на ремне (какой ужас) утеряла свой блеск.
  И забыл где-то в космосе "Устав младшего координатора".
  Наконец, под вязаной шапочкой застряла непотребная песенка: про леса, про поля, про маленьких жирненьких кошечек с зеленоватыми глазками.
  Ах, эти зеленоватые глазки! Кто-то сказал, они преследуют во сне бесстрашных солдат. Заснул такой товарищ, и не может проснуться. Вокруг взрываются планеты, гаснут звезды, катится в тартарары очень большая и очень дурашливая вселенная. Очень нужно, чтобы проснулся солдат. Неужели не понимаете, как нужно, чтобы парень проснулся? Может от его единственного вздоха и от его единственного взгляда зависит судьба не какой-то там завалящейся планетки, но судьба целой вселенной. Проснись, твою мать, или кончится к черту вселенная! Но не просыпается, не может проснуться солдат. Ему снятся леса, и поля, и опять же маленькие зеленоватые глазки.
  - Господи, что остается нам смертным?
  А я не знаю, черт подери. На планете Земля не обучают бесстрашных солдат для очень страшного и коварного космоса. Как уже говорилось не раз, солдаты учатся в космосе. То есть учатся во время вполне конкретной работы, где они решают вполне конкретные задачи для блага общей вселенной. Иногда учеба несет положительный результат, после которого открывается крохотная лазейка на родину. Но иногда отрицательный результат, после которого тьма, пустота, никакой родины.
  Ну, и остальная порнуха.
  
  КОММЕНТАРИИ
  Все мы бываем отщепенцами, все мы бываем возвращенцами. Причины того и другого еще выясняются, то есть пока выясняются и, может, не выяснятся никогда. А Муркотенок уже не причина, но реальная действительность, существующая в нашей вселенной. Собрал документы, поставил печать, даже две с половиной печати, ибо одна из печатей оказалась расплывчатой ровно наполовину. Собрал и вернулся. Вот именно, в то самое место вернулся, где впервые звучало его непокорное "мяу", или мохнатая мама носила его на руках, точнее носила на лапах, и щекотала усами.
  - Ах ты, мой маленький, - цитирую мохнатую маму.
  - Никакой я не маленький, - это мохнатый сынок.
  - Для меня будешь маленьким, - снова она.
  - Нет, не буду, - снова сынок, переросший мохнатую маму.
  Что за нежности? Что за придурство для мордобоя по имени Муркотенок? Кто поверит, что маленьким был мордобой? Да никто не поверит. Режьте на части, бейте по морде, не был он маленьким никогда. Всегда здоровый, всегда суровый, всегда скала и кремень, всегда похожий на мордобоя, а вы говорите, он чем-то похожий на маму.
  Просто ошибка, черт подери! Если не против, вы в заблуждении. Блудили, блудили и заблудились среди своих собственных глупостей. Кто не знает товарища Муркотенка? Каждый знает товарища. Его стихия это стихия бойца. Схватки, погони, побеги, жужжание адских машин, тонны тротила и ядерной грязи. Опять же пуля в живот, три пули в башку, граната, бомба, снова граната. А вы говорите о родине. Неужели в тысяче тысяч галактик, на тысячах тысяч звезд и планет найдется хотя бы единое существо подобной породы? То самое единое, черт подери, самое-самое существо, неужели оно найдется, чтобы родить Муркотенка?
  - Я тебя полюбила задолго, как родила, - тот же источник, что несколько тактов назад.
  - Э, пора успокоиться, - теперь Муркотенок.
  - Я тебя воспитаю в любви, - вот дальше совсем чепуха.
  - Ладно, только закрой свою пасть, - и опять Муркотенок.
  Нет, он не грубый, но очень подкованный на работе, чтобы нежничать и рассыпаться любовными блестками. Детство как детство, работа только работа. Чуть отвалил в сторону, и уже не боец. Душа может быть мягкая, но не в рабочее время. У тебя погоны координатора. На горбу целый сектор с ублюдками и придурками. За тобой, как за самым надежным барьером, триста цивилизаций высокого уровня и сто тысяч еще недоразвитых цивилизаций. А ты распустил сопли. Такого быть не должно. Для того выдается ружье, чтобы выстрелило. Для того дергают за кольцо, чтобы взорвалась граната. Для того активируется термоядерная реакция, чтобы враги стали раком. Опять же всякие правильные координаторские действия носят правильный ярлык "профилактика". Поэтому если идет профилактика, значит в твоей голове профилактика. Остальное дерьмо прошу в нерабочее время.
  Муркотенок достаточно проторчал на Земле. Паршивенькая планетка, ничего не скажешь, но это работа. Земные грехи, земная эстетика или этика, наконец, оземеливание всего неземельного контингента опять же работа. Про бабочек и цветочки забыли. Коготь на курке, задница на гранате. Впрочем, на бомбе сидеть еще интереснее. Но вот такая вот пресловутая бомба за долгие годы координаторства выжигает каленым железом какие желаете бредни (тем паче сентиментальные) из сердца координатора. Дальше доказывать нечего. Муркотенок и координатор в одном лице. Пропитался грехами Земли, а теперь попробуем остаться хотя бы на пару процентов тем маленьким славненьким Муркотеночком из галактики Млечный Путь, из туманности Зет, со звезды неизвестно какой и планеты далекого детства.
  Спела песенку букаха,
  Не известно для чего.
  На душе три банки ахов
  И три пули под ребро.
  Только песенка простая:
  Ля-ля-ля и ле-ле-ле.
  Не растет, не исчезает,
  А засела в голове.
  Ладно, закончили распускать сопли, пора переходить к другой стадии.
  
  О ЧЕМ ЭТО МЫ?
  Ах да, о работе. Работа неблагодарная, только грехи накапливаются. Так было, так будет всегда, это вошло в систему, и ни в коей степени облегчится система от непосильного бремени. Только не надо мне впаривать про удачные обстоятельства, якобы облегчающие нашу нелегкую жизнь. Ибо жизнь растворилась в работе. Тем более что работа сожрала остатки галактики Млечный Путь, а что не сожрала, то извратила практически навсегда. Туманности извращенные, звезды замудоханные, планеты не лучше чем звезды. Я уже не говорю про мохнатое, чистое, светлое детство. Ах ты, мой мохнатенький! Ах ты, мой толстомордичек! Ах ты, лапушка, дорогая моя!
  Для придурков повторяю, это работа. Каждый выстрел в упор, каждая бомба, опять-таки каждая пуля распространяют на грешной Земле новое торжество хорошего над плохим, доброго над поганым, разумного над неразумным. Правда, распространяют слишком ничтожными порциями и в ничтожном количестве. Словно это замазка, которая потекла по усам. Усы шевелятся тихо, а замазка намазывается густо. Если не срыгиваешь, то есть свои прелести. Если облизываешься, то необходимо еще очень много замазать. Следующая порция на усы, следующая, следующая. Процесс практически бесконечный, как наша вселенная. Кто-то такое слизал, что-то в конечном итоге осталось. Кто-то намазал очередным слоем, и снова слизал, пока не подкрались другие товарищи. Хотя Муркотенок привычный товарищ:
  - Заступая на должность координатора, я поклялся перед лицом вселенной и неделимым вселенским разумом положить свои силы на благо мне неизвестной планеты.
  Муркотенок не возражает:
  - Сначала клятва, затем планета. В этом и заключается должность координатора, на которую тебя взяли. Если бы планета была известная, тогда зачем клятва?
  Но доводы неубедительные для сегодняшнего Муркотенка:
  - Незнание много хуже чем знание. Клятва, отпущенная в пустоту, есть почти вымогательство. Я надеваю погоны, я цепляю звездочки, а меня вымогают до самой смерти в рабы за погоны и звездочки, потому что была клятва.
  Впрочем, товарищ ворчит:
  - Для младшего координатора что-нибудь самое младшее. Планета его из пороков, дерьмо двести лет разгребать, с разумом сплошные проблемы. И вообще, откуда здесь разум?
  Во время депрессии поворчать не мешает. Про начальство с купленным образованием. Про работу на старой помойке. Про отсутствие карьерного роста и прочие гадости, что придумали исключительно для тебя с исключительной целью нагадить. Ну, и про планету, которая при определенном стечении обстоятельств могла оказаться межгалактическим курортом со всеми вытекающими отсюда последствиями, а оказалась, чем оказалась.
  - Модный костюм, бронежилет, ордер на убийство, плазменный автомат, гравитационная пушка и генеральская хрень на погоны почему-то не водятся в закоулках вселенной. На межгалактическом курорте, где и стрелять некуда и охранять нечего, почему-то они водятся. Вот такой парадокс.
  И еще очень долго ворчит Муркотенок:
  - Купился пацан, твою мать. Посмотрел на красивую фотку киношного мордобоя, взял и купился. Бутафорские звездочки затмили глаза. Автомат с заклепанным дулом оттянул лапы. Бомба из плюша согрела заднее место. И осталась одна мохнатая мама.
  Господи, что за фигня? Еще не хватает напиться и прослезиться. Все мы стоим перед выбором в детские годы. Не этот путь так другой. Не эти почести так другие. Не эта прибыль так все равно какой-нибудь пряничек. Не обязательно среди звезд, что обязательно звездные. К лику святых приобщаются разными путями. Палка, решетка, стакан, клеймо вечного изгоя и работа на родину далеко-далеко от самой родины.
  Наконец, полегчало.
  - Мохнатые пацаны обмохнатились, я хотел сказать, забурели, - перл из коллекции Муркотенка.
  - Однако не все поголовно, - опять из коллекции.
  - Скорее всего, забурел некто конкретный товарищ и может быть самый мохнатый...
  Да чего он еще вытворяет? Посыпаем голову пеплом или пылью, которая на погонах. Погоны старые, ну те чертовы, что получил перед клятвой. Пыль только новая. Возможно, она из души, так и оставшейся принадлежностью доброго котика. Возможно, она только пыль беспощадного времени, что не изменила погоны. И даже звездочки на погонах не изменила. Всегда маленькие будут звездочки. Всегда только младшего координатора, если не случится какое-нибудь чудо. Зато перхоть большая. Из постаревшей башки высыпается, по постаревшим плечам растекается. И шкура не такая мохнатая, как в прежние годы, и шерстка не такая блестящая, и усы потеряли свой блеск. Разве что шрамов хватает на три спецназовские команды, а остального добра даже в светлое время почти не осталось. Комбинезон, бронежилет, автомат. Этого как раз не осталось. Пыль перемешалась с многострадальными нитками, кнопками, желваками, застежками и обрывками светозащитного слоя. Ничего не знаю по поводу пулезащитной материи или брони. Ответ отрицательный. Только перхоть и пыль. Только следы на полу, заплывшие перхотью. Плюс такая эротичная горсточка пыли, и никакого контакта со звездами.
  - Ох, затошнило! - опять Муркотенок.
  - Ох, не могу! - его лозунги.
  Тошно и грустно, это болезнь, никакого просвета на долгие годы.
  Кровь несется по жилам
  Горяча и густа,
  Плещет с прежнею силой,
  Как в младые года.
  Бьет дубиной по шее
  И трещит в позвонках.
  Все быстрее, быстрее.
  На сносях, на сносях.
  Но добравшись до мозга
  Устремляется вниз,
  Расщепив свои розги
  О зубастый карниз.
  О застывшее рыло
  Расщепив свой экстаз
  Кровь несется по жилам
  В унитаз, в унитаз.
  И на данном этапе
  Мозг стекает в кусты.
  Что без шляпы, что в шляпе
  Умирают мечты.
  Э, последний вопрос, кто там кричал про величайшего мордобоя вселенной?
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ
  Соглашаюсь, не украшает болезнь Муркотенка. Младший координатор обязан быть яростным, оптимистичным и деятельным. Ярость есть продукт оптимизма, оптимизм опять же продукт деятельности. Деятельный Муркотенок ни в коем случае болезненный Муркотенок. Ничего не рассчитываю, никуда не заглядываю, ни о чем не задумываюсь, только действую. Все поступки праведные, все решения правильные. А болезнь притупила деятельность координатора на девяносто девять и девять десятых процента. Это в самый неподходящий момент, когда вселенная оказалась в гравитационном коллапсе, и черные дыры вышли из мрака, чтобы творить свою черную мессу.
  Муркотенок на волоске от гиперпространственной катастрофы. Сами знаете, что такое должностное несоответствие. С погонами старшего координатора разрешается любая болезнь, но с погонами младшего координатора не разрешается, тем более не разрешается несоответствие. Младший координатор по сути бомба, удар, пуля в висок и четырнадцать жертв от одного проницательного взгляда. Взрываю города, целые страны, планеты. Расчленяю корабли, целые армии и всю силу предателей. Свирепствую над дрянью. Для этого тебе присвоили звание "младший" на карточке "координатор". Грех, разврат, грязища, дерьмо - оно в подчинении младшего координатора. А младший координатор всегда в подчинении старшего координатора, который имеет болезнь. Неужели не догадались, что значит "имеет" и "право"? Вот поставят старшим тебя, тогда и пойдет разговор о высоких материях.
  Но не поставили. Старших координаторов более чем достаточно в Координаторском центре, только с младшими товарищами получаются заморочки и недоимочка. Первый срок отслужил, четвертый, сорок четвертый. Все при одних погонах и звездах, которые маленькие, все в одной должности. Впрочем, были другие погоны на несколько месяцев. Погоны координатора-исследователя высочайшего класса. Но о них вспоминать не хочется, или тоска совсем загрызет. Умные люди сказали:
  - Хуже не будет.
  Муркотенок не так чтобы умный, но соглашается:
  - Естественно, нет. Ибо хуже некуда.
  Такая высокая стратегия, такой государственный интерес, такой-разтакой гипервселенский подход к талантливой молодежи не пощадили лучшего мордобоя вселенной. Чего его щадить? И зачем с вышеупомянутым лапочкой нянчиться? Координаторский центр не то же самое, что институт благородных девиц. Здесь работают профессионалы, отнюдь не придурки, которые нянчатся. Для больного на голову непрофессионала повторяю в последний раз, здесь работают. И вообще, если попал в машину, пора подточить коготки, пора научиться быть младшим товарищем. Чтобы в конечном итоге рулили другие товарищи, а ты, словно крохотная деталь всего механизма, им подчинялся и не пытался катить в обратную сторону, даже если назвали тебя Муркотенок.
  Хотя погодите, какого черта столь непочтительный тон? Мало ли кого кем назвали и как с бодуна, но во вселенной был и все еще есть Муркотенок. Это даже похоже на ругань. Вместо беззаветного служения правильной положительной цели у нас надругательство над святынями, маты и самодурство. Так не пойдет. Мы поставили на должность крепкую экосистему. Мы тренировали, накачивали, воспитывали нашего ставленника, чтобы против подобной экосистемы целая вселенная была, что мусор в картошке. Если хотите точнее, в экосистему по имени Муркотенок вкладывались вполне конкретные денежки, на которые можно купить миллиард триллионов авосек все с той же картошкой. И вдруг такая хреновина.
  Короче, не повезло. Бомба кислилась в рюкзаке, гранаты заржавели на поясе, пули утратили свою целкость в обойме. Вроде они есть, вроде их нет. Муркотенок не тренируется, не развивается, не нарывается на новое боевое задание. В его более чем зомбированных мозгах (о чем позаботились лучшие преподаватели координаторской службы) какие-то несанкционированные мысли и чувства. Еще пол беды, если бы сумел на человеческом языке описать эти мысли и чувства непобедимый боец Муркотенок. Но хреновина в том заключается, твою мать, что ничего не сумел описать Муркотенок. Даже вот на такусенькую ничтожную хрень. Только мячит, только кряхтит про какие-то мысли и чувства.
  Короче, самое время выписывать белый билет и отправлять мужика на хрен.
  
  И СНОВА ВСЕ О НЕМ
  Нет, ребята, мы договорились, что государственные или общенародные денежки просто так не разбрасываются. Следовательно, переходим ко второй стадии по операции "а-ля Муркотенок". И что такого, если болезнь потрепала известнейшего мордобоя вселенной? На дальних звездах и малоизученных планетах разные случаются болезни. Не надо нам впаривать, что случай с младшим координатором из особенных. Да, сначала болезнь была незаметная. Слонялся товарищ с тупой рожей, пил водку.
  Небо квелое
  Стало темнее.
  Жизнь веселая
  Стала гнуснее.
  Сдохло чистое
  На обочине.
  Стала истина
  Червоточиной.
  Все явления
  Или благости
  Стали тлением,
  Стали пакостью.
  Затем болезнь оказалась заметная, даже чертовски заметная. Начальника не поприветствовал, большие погоны не облобызал, и вообще забил болт на субординацию боец Муркотенок. Вы понимаете, в каком смысле забил? Вот именно, в том самом смысле, что в правительственных организациях не поощряется, и начальник не переваривает. Очень большой начальник может кое-чего переваривает, мы с подобным фруктом не сталкивались. Зато маленький начальник, который чуть старше, чем младший координатор, очень обиделся.
  - Твою мать, непорядок!
  Вот мы и в деле. Кто известнее всех во вселенной? Опять Муркотенок. Кто стреляет без промаха? Он и в который раз он. У кого десять тысяч побед и ни одного невыполенного задания? Снова знаете, у кого. Муркотенок один во вселенной. Даже заболевший, свихнувшийся, депрессивный. Любой из малых или больших начальников не стоит коготка Муркотенка, даже самой паршивой чешуйки от пыли и перхоти на координаторской голове, даже пука такого матерого сыщика. Точно, теперь разобрались. Каждый начальник из этих "нестоящих" начальников желает быть "стоящим" начальником. Сопли пустил, глазки прикрыл и ну высмеивать идеал современного воина.
  - Что за лопух? - из-за спины Муркотенка.
  - Что за балбес? - это в дальнем углу, где товарищ не слышит.
  - Что за слюнявчик? - опять же морзянкой или нечленораздельным шепотом, пока сливается вода в унитазе, где только что побывал Муркотенок.
  Зря стараетесь, дорогие мои. Муркотенок точно не слышит. Задумчивый, ностальгический, шизонувшийся представитель семейства кошачьих. Стопроцентное соответствие кликухе "тупой кот". Ах, родная земля мурсианская! Ах, дорогая планета! Ах, чаровница всей жизни моей! Увижу тебя или нет? Кажется, никогда ни за что не увижу. Мне не может так повезти. Закопался в работе, задохнулся в бумажках, навешали всякую дрянь доброхоты с огромными звездами, плюс еще плановая отчетность. Но где-то в космосе, кажется, неизвестно где, совершает очередной оборот родная планета. Неужели не догадались, это родина мордобоя зовет мордобоя назад, это она посылает флюиды в космическое пространство и ностальгирует мордобоя?
  Муркотенок давно догадался. Очень догадливый во всех отношениях боец, хотя со здоровьем не очень. В остальном все то же дитя. Подленькие взгляды не замечаются, завистливые словечки не принимаются. Грамоты, наградные листы, премиальные - не самая лучшая пища для координатора. Зачем награждать, поощрять или нечто иное еще, если любовь награждает и поощряет без всякой награды? Святая любовь, ностальгическая любовь, нежная, черт подери, и все к мохнатнувшейся родине.
  - Стопроцентный старик, - снова подлая речь на задворках галактики.
  - Спекся на сковородке, - снова язва за язвой среди доброхотов с огромными звездами.
  - Из такого даже котлет не наделаешь, - последняя капля в общий котел, что обязана убивать, но ее игнорирует Муркотенок.
  Мелкие звездоносцы все равно останутся мелкой пылью в координаторском сообществе. Кто не запасся протекцией и принес клятву старшего координатора, тот себя погубил навсегда под названием "мелочь". Кто запасся протекцией, тот другого покроя товарищ, о чем не желает теперь рассуждать Муркотенок. Твоя протекция все равно, что моя перхоть. Этого много и этого много. Перхоть падает, но сердце не радуется на подобную благодать. А протекция только основа для злобы.
  - Перед нами кумир извратившейся черни, - так или примерно так на межгалактическом русском языке выглядит очередная плюха в адрес бойца Муркотенка.
  - Цум тойфель, сиюминутный кумир, которого не пропустят в счастливое ремембэ, - так или примерно так выглядит смесь межгалактического языка и прочих местных наречий.
  - Помылка ликаря, доннэр веттер, гезетц, - дальше непереводимое ругательство.
  Говорить можно долго, рассуждать можно много. Крупные звездоносцы не то чтобы мелкие звездоносцы, а мелкие звездоносцы вообще никакие. Но что они стоят против бойца, мордобоя и стопроцентного победителя всех земель и народов. Я не преувеличиваю, они ничего не стоят. Межгалактическим языком в координаторском сообществе овладели не только здоровые мужики, но младенцы и старые бабушки. Межгалактический язык, конечно, прекрасная вещь, только бомбы не останавливаются данным оружием, а пули не извлекаются из мертвого тела. Может оно и приятнее бегать с блестящими аксельбантами, но аксельбанты опять-таки не оружие, когда пожелают вырвать язык. При чем у каждого из присутствующих за исключением Муркотенка.
  Обидно, очень обидно, черт подери! Не совсем чтобы молодой мордобой, но все равно Муркотенок. А ты и старый, и молодой, и не знаю какой, но все равно только мусор из-под хвоста, несоизмеримый с пылью и перхотью. Наставляешь неверующих дураков, воспитываешь чернь, определяешь стратегию цивилизации, а тем более разума. Но Муркотенок во всех отношениях он Муркотенок. И засунь себе в задницу неподъемные звездочки, что никогда не сумеют затмить малых звезд Муркотенка.
  
  И ЧТО В РЕЗУЛЬТАТЕ?
  - А не пора ли нам продвигать молодежь?
  Первая дельная мысль. Не припомню, кто такое сказал, но мысль чертовски понравилась. Особенно в отсутствие задвигаемого товарища, когда тот разглядывал цветочки и обнюхивал ягодки.
  - У нас достойная молодежь.
  Короче, мысль действует. Кое-кто даже слюни пустил, и глаза засверкали. Бомбометатель, гранатоноситель, пулеметный и автоматный маньяк сегодня не в моде. Оно забывается, когда живая легенда исчезла. Нет легенды, нет ее имени, нет ничего. Племянничек коммерческого директора на четыреста выстрелов дважды попал в мишень, вот он легенда. Дочурка главного идеолога доплыла до конца стометровку и не утонула, она легенда. Внук самого президента компании сполз самостоятельно со стула и самостоятельно залез на горшок, здесь не просто легенда, но будущее и надежда всей нации. А Муркотенок в цель попадает четыреста раз на четыреста выстрелов, даже если хотите, все восемьсот или тысячу раз, ибо каждый выстрел как минимум поражает две или три мишени. В первую пуля вошла, проскочила насквозь, а там глядишь зацепила вторую и третью мишень рикошетом. Такого никто не может, но может один Муркотенок. Я уже не говорю про прочие легендарные штуки.
  - Без молодежи никак.
  Начальники бегают, они родимые возопили. Мало ли чего хочется, другое дело как оно получится. Молодежь в Солнечную систему не заманить баграми и батогами. Место не очень жирное, но для племянников, дочурок и внуков опять-таки прибыльное. Если вышепредставленное дело надлежащим образом обустроить. В Солнечной системе находятся два прибыльных объекта. Во-первых, планета Уран с урановыми рудниками, открытая часть сектора. Во-вторых, планета Земля с вымирающим населением, закрытая часть сектора. Муркотенок не сумел удержать Землю от катастрофы. Его методы оказались не самыми подходящими в сложившейся ситуации. Все почему? Муркотенок сама простота. Муркотенок не договаривается без добротной пушки или винтовки. А умный человек не особенно меткий стрелок, не для того ему ум, значит, он договаривается.
  Думаю, все понятно. Сектор есть. Хозяин сектора заболел. Из желающих товарищей очередь. Эй, больной, отвали, не мути наши яйца! Но не слушает, не отваливает Муркотенок, он точно больной на голову. Намеки мимо, а дать пинка никто не решится. Кажется, ничего проще. Подошел, замахнулся, дал. Ты уже старенький, ты уже липовый, твое дело к черту катиться и богу молиться. Или не хочешь катиться? Вот тебе новый пинок. После подобной процедуры полный порядок, а подобающий кандидат имеет сто шансов пройти в сектор.
  На словах оно вроде бы правда. На практике все та же галиматья: кто с пинками придет, тот от пинка и погибнет. Как-то не получается на деле пинок. У тебя он слабенький, у Муркотенка тот самый, которого нет у тебя. Ты, может, проявишься в образе руководителя сектора и новоиспеченного младшего координатора на десять миллисекунд до того момента, как отреагирует на пинок Муркотенок. Впрочем, может случиться не совсем, чтобы так. Ты ударил, а он не заметил. Комарник, клопик, мушка и прочая пофигень слились в твоем грандиозном ударе, а он не заметил. Он далеко за пределами реальной действительности, он в обалденных мечтах, и твои выдающиеся подвиги и прочие притязания на верховную власть в секторе не больше чем мусор с помойки.
  Ну-ну, не ругайтесь товарищи. Обмельчал Координаторский центр. Скисла и скурвилась база. Не бойцы, какие-то подлые олухи. Чего же вы захотели? Времена меняются, вселенная кувыркается, нынче нет смельчака, способного подобраться к координатору с элементарным приказом об элементарной отставке, его просто нет. Вселенная не рожала подобное чудо, мохнатая мама не пестовала. Подберешься, и сразу каюк. Средства телепортации, компьютеризации и ассенизации здесь не помогут. Очень просто состряпать приказ, но и на это нет добровольцев. Даже вывести слово "уволен" не может рука без позывов к поносу и рвоте.
  Вот вам клич богатырский, кто уволит непобедимого сыщика, тот становится непобедимым героем вселенной. Сектор твой, звезды твои, погоны твои. Имеешь право на дополнительное обеспечение в тридцать четыре мрота. Ничего не жалко, только сделай вот эдаку мелочь, только уволь. Но не найти смельчака. Тяжелый случай, вам повторяю, очень тяжелый. На парсек не приблизиться к бойцу Муркотенку.
  Вы не верите? Попробуйте сами, благо, что место свободное, никакой очереди. У приближающихся товарищей происходит разлитие желчи, закупорка вен, цирроз печени, отрыв селезенки и мочегонные легкие. А когда моча потекла изо рта, оно не очень приятно, даже наоборот. Не хочется, чтобы в юношеском возрасте что-то такое текло изо рта. Тем более в старческом возрасте очень и очень не хочется. Нам еще жить, нам еще управлять, нам еще пользоваться благами нашего положения в обществе. А вы нам черт знает что предложили. Это почти оскорбительно, и достоинство навсегда пострадало.
  Начинаю сначала
  Разговор по душам.
  Спесь жрала и гуляла
  По канавам и пням.
  То валялась в параше,
  То сидела в мехах,
  То была аки каша,
  То была аки прах.
  Но паря над землею
  Выше неба всего,
  Кроме мрази гноя
  Отливала ничто.
  Теперь забираемся в шкуру начальника.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ВСЕ ТОЙ ЖЕ ИСТОРИИ
  И вообще, что такое шкура начальника? На сегодняшний день перед нами не самая лучшая шкура. Координаторским центром четырнадцать сроков подряд руководит Николай Девятый, неизвестный родственник того самого Николая Второго, которого на планете Земля произвели в страстотерпцы. Кодовая кличка "начальник".
  Не будем заморачиваться, почему Николай Девятый руководит Координаторским центром. Демократия, свобода совести, открытое голосование, ну и так далее. Не наша задача оспаривать волю десятков и сотен звездных систем, поддержавших на четырнадцатый срок вышеупомянутого товарища. И почему такие деньги платят начальнику?
  Кажется, договорились, оно почему. Все тот же классический пример с Муркотенком. Муркотенок в своем секторе: кнопку нажал, бомбу взорвал. Для начальника один сектор все равно, что один атом, даже если туда замыкается сорок четыре звездных системы. Я уточняю, вселенная огромная, а координаторская задача огромнее вселенной, по крайней мере, вершка на четыре. Теперь понимаете, откуда льготы и деньги?
  - Мир рушится, - кто-то из подхалимов выпустил когти.
  - Наступает конец, - кто-то сумел сподхалимничать первого кто-то.
  - Как прожить? - вопрос не совсем, чтобы праздный.
  Ах, если бы только вопрос. Но неуважительное отношение к младшему координатору перекинулось на каждого старшего координатора. Вы не умеете командовать младшим по званию, вы не умеете его заставит, вы не научились справляться в своей среде со своей швалью, а глазки уже повело далеко за пределы вселенной. Так не пойдет. Если не научились, значит, не научились. Мы может быть недоразвитые, но мы не собираемся терпеть еще более недоразвитых руководителей, тем паче руководителей, утративших авторитет при первом более или менее робком ответе со стороны подотчетной машины, даже если она Муркотенок.
  - Вот тебе бабушка твоя губушка! - дальше уже не ответ, но наглеж.
  - Вот тебе дедушка кусок бабушки! - очень похоже на анекдотец дурного пошиба.
  Я понимаю, кое-кого уволили за анекдотец, кое-кого за ответ, но легче не стало. Первопричина она все та же, она Муркотенок. Зато первое следствие после первопричины суть Координаторский центр. Страсти кипят, и получается весьма поганая каша. Адская смесь этот центр. Вчера спокойный, вчера в удовлетворительном состоянии и по самые уши удовлетворил любое начальство. Сегодня не есть вчера. Сегодня хакерская атака на головы. Никто не работает, каждый сплетничает. Хочешь, дьявольские козни? Хочешь, ведьмин шабаш? Хочешь, путь саботажника? Чего хочешь, того и получишь. Я повторяю, успокоенные на предыдущем этапе противники координаторского движения почувствовали слабые точки в более или менее отлаженной системе координации и провозгласили теорию всеобщего равенства. Нет различий на младших, старших и средних координатров. Есть теперь только сплетни.
  - Муркотенок опять оплошал, - это которые против.
  - Ты сам оплошал, - это которые за.
  И не уступают, черт подери, ни те, ни другие:
  - Муркотенок ошибся в расчетах.
  - Расчеты ему ниже пояса.
  - Муркотенок испортил компьютер.
  - А компьютер ему еще ниже.
  - Муркотенок просто вандал.
  - Ну, конечно, вандал, в три минуты ломает три армии.
  Короче, полная кака. Если не возражаете, то самое место, где много-много растет огурцов. И это нормальные работники, законопослушные, интеллигентные, даже с дипломом? А некоторые товарищи получили два, или три, или четыре диплома. Для чего учились, если в конечном итоге не научились они ничему. Я имею в виду, не научились работать. Ибо одна очень маленькая зацепочка с закорючечкой снесла с катушек налаженную систему вместо того чтобы доказать превосходство правильного образа жизни над прочей вселенной. И получается, что из такой непростой ситуации с положительным балансом выбрался только единственный и неповторимый герой. Угадали, опять Муркотенок.
  - Господи, почему бы не проигнорировать всю вашу хрень?
  Правильно кто-то заметил. Но промахнулись товарищи. Раньше следовало проигнорировать, покуда не лихорадило Координаторский центр. Тогда были хорошие шансы, тогда следовало. Или еще умнее, не следовало задевать Муркотенка. А теперь машина поехала, и повернуть не получится. Амбиции, инвестиции, престиж. Или-или, как говорится в правительственных документах. Или младший координатор отправится за борт, или всех остальных координаторов отправят туда с какими угодно погонами.
  
  ТАК НЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ
  Черт подери, что вы такое здесь предлагаете? Работа в центре хорошая. Бумажка туда, бумажка сюда и еще целый ворох очень нужных бумажек. Работники носятся с каждой бумажкой. Ибо каждая бумажка секретная, она против врага, она панацея от всякой беды, даже если беда с большими усами и называется "Муркотенок". Хотя от данной беды вряд ли можно найти панацею.
  - Принесите конфет, - так написано в первой бумажке.
  Вы думаете, отсюда погоны облагораживаются, а Муркотенки отсылаются куда-нибудь подальше? Ничего подобного. Но меры предосторожности приняты. Конфеты поступают в антиударной таре с часовым механизмом. Если противник попробует тару открыть, тара взорвется. Если нормальный товарищ попробует, то сработает механизм, и тара взорвется несколько позже, аккурат после того, как извлекли конфеты.
  - Застрелитесь с противником, - следующая бумажка.
  Отнюдь не кодовое название, это прямой приказ. Просто компьютер чуть-чуть подшустрил не в ту сторону. Просили его разобраться в сложившейся обстановке, а в результате маленький такой турнирчик с использованием огнестрельного оружия. На следующих этапах технические подробности вычленились, благодаря программам минимизации и локализации, остался только приказ. Ну, и твоя реакция на приказ. То ли тебя подставили, то ли время рвать когти, то ли достаем пистолет и художественно выполняем, чего приказали. Не каждый, конечно, готов подчиниться приказу (кивок в сторону Муркотенка), но некоторые выполняют. Чем очень взволнован противник.
  - Подорвите все к чертовой матери, - почти шедевр бумажной продукции.
  Оно бы можно донивилировать до стопроцентного результата подобный шедевр. Но никто не знает, где находится "мать", тем более, где находится "все", и сколько необходимо взрывчатки, чтобы не больше, не меньше, а в самый раз довести до ума поставленную задачу. Муркотенок, пожалуй, знает. Но неужели забыли, секретная связь повернула в обход Муркотенка, и лучше подохнуть, чем оказаться ему обязанным за самую малую малость на работах с бумажкой.
  Я не шучу. Тяжелый момент в практике дармоеда. Координаторский центр не то чтобы погибает, но издыхает в последних муках и корчах. Его моторчик пыжится, ежится, однако же не фурычит. Его машина хлопает, выпускает пары, однако же не катается. Мы понимаем, что Координаторский центр на тысячу тысяч процентов - машина! Мощная, грозная, немножко громоздкая и тяжеловесная. Или больше не понимаем? Тяжесть еще есть, пара и масла совсем не осталось. Сколачивалось столетиями, сколачивалось эпохами координаторское добро. Вот ни в коей степени сколотилось, зато точно откинуло шестеренки и протянуло свои лапки. А как было здорово? Силы добра против мрачного мира! Силы мира против злокозного склепа! Козни стратегии против мерзостей антистратегии! И вот развалилась машина, тянувшая столь обалденную красоту. Очень жалкое зрелище. Смотреть просто не на что. Самое время стреляться.
  - Что делать? - вопрос пятисотой бумажки.
  Никакой секретности, идет открытым текстом вопрос, без подписи и печати. Больше того, некто приложил сюда свои неумелые пальчики. Может, впервые за тысячу лет побывал в этих пальчиках карандашик, которым и наклепали вопрос в правом верхнем углу рекламного проспекта про противозачаточные средства. И пошла гулять по Координаторскому центру такая странная и не соответствующая уставу бумажка.
  - Как делать? - следующий вопрос стоит первого.
  Не люблю изобилие вопросов, на которые не существует ответов. Это мрак, это дурь, это боль. Господи, как они мне надоели! Неужели вопросы выдумывают только начальники? Неужели другие товарищи их не выдумывают? Неужели начальники и другие товарищи не одного корня ягодка? И еще двадцать две тысячи "неужели". Вот такие тысячи я не люблю. Пока зацикливался на ответах на каждый вопрос, пришла костлявая бабка, взмахнула косой и утащила в свою безысходную норку. Не лучше ли наоборот? Посадили за вопросы костлявую бабку, пускай не разменивается по мелочам, пускай отвечает.
  - Куда делать? - снова посылка из центра.
  Господи, что за придурки нами командуют. Начальство давно озаботилось об удобствах своих сотрудников. Координаторский центр просто напичкан удобствами. Незачем повторять прописную истину: хороший координатор - освободившийся координатор. Для дураков есть еще указатели, которые указывают путь к ближайшему освобождению и другие технические подробности. А если обделались все? А если удобств не хватает? Отсюда последний вопрос, опять же технического порядка. И тут не виноват Муркотенок.
  Нет, Муркотенок прежний и несколько порозовел в лучшую сторону. Новый приступ ностальгического патриотизма принес первые результаты. Видится дальше, слушается лучше, осязается как никогда хорошо. Патриотическое лекарство и другие психотропные вещества концентрируются на планету планет, на родину и отечество. Вот у тебя отрицательные вещества, а у него положительные. Муркотенок ничего не отрицает, только подкладывает в свой бардачок. Ядерная бомба, бомба под номером два, опять и еще бомбы: номер третий, четвертый, семнадцатый. Все разобрал, отредактировал, снабдил взрывателями и хранит у себя под полой Муркотенок. Может взорву, может нет, пока не решил величайший взрыватель вселенной по имени и фамилии Муркотенок. Хотя очень и очень на это рассчитывает, как на маленький, но заслуженный пряничек.
  Развеется пыль,
  Развеется страх,
  Развеется гниль,
  Развеется прах.
  Поглотит эфир
  Дурная парша.
  Расплавится мир,
  Воскреснет душа.
  И можно сказать,
  С воскресшей душой
  Мы будем вдыхать
  Вселенский покой.
  А вот другие товарищи они на другой результат рассчитывали. И здесь их подвел Муркотенок.
  
  СУДЬБА МИЛОСТИВАЯ
  А еще судьба божественная, судьба мученическая и незлобивая. Где для мучителя час, там для освободителей вечность. Все-таки вечность больше чем час, по крайней мере, она предпочтительнее. Поэтому обалденная вечность. Еще потрясающая, черт подери. Несусь по склону, выскакиваю из виража, снова несусь на одной лапе. Натура ненасытная, склон пока что не развалился. На вышеупомянутом склоне наступит то самое насыщение, ради которого вся предыдущая работенка. А может и не наступит, но при определенных обстоятельствах тебе померещится то ли вспышка огня, то ли наше любимое солнышко.
  - Без паники, - вместо вспышки огня померещился облезлый котяра.
  - И, пожалуйста, без рук, - он же сегодня символизирует солнышко.
  - Наша подача пошла, - теперь комментарии.
  Никогда бы не подумал, что судьба или, как ее называют, вселенская благодать обозначается через синоним "котяра". Неизвестно откуда судьба отвалила подарочек, неизвестно как вылез подобный товарищ, более чем соответствующий вышеописанному названию. Он из шелудивых, он бородавчатый, он в струпьях и шевяхах. Больше того, он катается на пятой точке и чертыхается, как первоклассник. Еще он стучит хвостиком и перекручивается на пример потаскушки с сорокалетним стажем. Ну и прочие гадости. Никто не поверил, что можно выделывать нечто подобное без напряжения триста восемьдесят вольт, а шевяхи без синусоидального тока.
  Хотя постойте, товарищи, некоторые поверят и даже очень поверят. В отсутствие спасателей и котяра спасатель. Перед носом великой беды и маленькая надежда почти что великая. Мы устали терпеть, мы устали ломаться, мы устали трястись за любимую службу свою, что скоро исчезнет, если чего-нибудь не случится из милости. Котяра это из милости. Он ободранный, он полуголый, у него вены просвечиваются сквозь шкуру, а шкура просвечивается сквозь кости. И бородавка одна отскочила, оставив после себя маленький такой, гаденький такой корешок. И при взгляде на прочие корешки есть надежда, скоро каждый получит в презент бородавку.
  
  СУДЬБА ЛАСКОВАЯ
  Задымил чинарик котяра, вытер сопли о занавеску и приступил к операции.
  - Да вы не стесняйтесь, - развязная речь.
  Не знаю, кто там стесняется, но первая жертва начальник Николай Девятый по кличке "начальник". Именно к нему обратился котяра:
  - Морда ваша чего-то не нравится. Сигареты чертовски паршивые, и закуска, и водочка.
  Смутился начальник:
  - Ну, знаете...
  - Не знаю, и знать не хочу. В следующий раз подготовьтесь, пожалуйста, чтобы не было никаких нареканий и за работу обидно.
  Вторая жертва посыльный начальника:
  - Положи на стол и катись, чтобы больше тебя не видели.
  Опешил товарищ посыльный:
  - Это Потапу Потапычу от Николая Девятого.
  - А забили мы на Потапыча. Или хватит болтать, или придется писать бараньими яйцами.
  Следующая жертва табельщики и хронометристы:
  - А ну, засекем свой хронометр. Время пошло. Чтобы через десять секунд принесли пиво.
  Табельщики в ужасе, хронометристы в панике:
  - Э...
  - Пасть заткнуть, ваша мать, выполняем.
  Дальше компьютерный цех:
  - Улыбайтесь, товарищи, вас фотографируют с компьютера.
  Мышка упала на пол и откинулась:
  - Да ни хрена не фотографируют.
  - Тогда погрузили железную мутотень в космолет, и на ближайшую барахоловку.
  И откуда такой красавчик сыскался? Никто не знает откуда. Вроде бы наш туалетный рабочий, ну который отвечает за чистый фарфор и прочую там дезинфекцию. Вроде бы и не он, тот рабочий был ростом повыше и не совсем бородавочник.
  Короче, прощальные гастроли сразу для всей публики:
  - Вырабатываем стратегию и тактику.
  - Чего-чего вырабатываем?
  - Заткни свою пасть, недорезанный потрох и поц. Да кто ты такой, чтобы спрашивать?
  - А ты кто такой?
  И, наконец, последний выход котяры:
  - Я ассенизатор и лекарь вашего извращенного мира. Я пришел, потому что ваш мир безнадежно больной и нуждается в кардинальном лечении.
  Сами чувствуете, настало время свихнуться. И слушатели едва не свихнулись во время гастролей товарища. Кто разрешил это чучело? Кто допустил эту пакость? Знаем, знаем, он называется Мох. Мы его по компьютеру вычислили, все сплетни на данный предмет чистая правда. Подошли озверевшие, можно сказать, беспринципные хакеры, включили компьютер и вычислили. Живет во вселенной очень похожий товарищ, можно добавить, живая фабрика парадоксов и прочие выверты. Для друзей просто Мох, для недругов его называйте Малюткой. Живет такой товарищ и радуется. А есть ли у него друзья? Этого науке пока неизвестно. А есть ли у него враги? Опять неизвестно. Может враги и есть, никто не знает. Может их нет, потому что все умерли. Стратегическая философия, стратегический вопрос, ответ где-то рядом. Очень похоже на Моха, который Малютка.
  Ладно, договорились, хорошенькие мои. Времени у нас мало. Слишком бездарно растрачивалось время во все предыдущие годы. Так оно и растратилось. Теперь пора сушить пряники и собирать яблоки. Паразитический образ жизни внутри цитадели координаторов привел, как вы понимаете, к деградации координаторов. Деградировала не только сама идея Координаторской службы, но и деградировали товарищи, что поддерживали идею собственной физической силой и интеллектом. Что теперь копья ломать, товарищи деградировали. Шансов у них никаких. Хотя ошибочка вышла, есть один шанс, и он перед нами.
  
  СУДЬБА В РОЗОВЫХ ТАПОЧКАХ
  Мох где-то шлялся, теперь его время. Помыли, побрили, выдали форму солдата, выдали генеральские полномочия:
  - А ордена и медали чуть позже.
  Он строптивый. Торгуется, черт подери:
  - Почему это позже, почему не сейчас?
  Но, кажется, очень удовлетворился товарищ. Доходный сектор, доходная должность, чистый доход. Плюс полномочия. Вот это уже лучше. Плюс верительные грамоты, контейнер с иностранной валютой на непредвиденные расходы, еще контейнер с редкоземельными металлами, если валюта не очень подействует. Дальше из сферы фантастики. Бомба на бомбе, взрывные устройства, компьютерный комплект последней модели, нож, пистолет и ружье. Впрочем, опять не простое ружье: прицел лазерный, техника самодовлеющая. Что есть лазерный прицел еще разбирается Мох, но самодовлеющая техника последнего образца не для бывшего полотера и мусорщика. Она, как полагается, самодовлеет, и этого нельзя отрицать. Лучше сиди тихо, чтобы не узнал про подобную компиляцию Муркотенок.
  - Неужели поможет? - вопрос для товарища Моха.
  - Оно не поможет, - Малютка умнее, чем думали многие.
  - Так какого черта? - новый вопрос.
  - Хочу поиграться, - дьявольски умный Малютка.
  С другой стороны, большая игра, из которой Координаторский центр просто выбили в зрители. А игра не всегда проигрыш, пускай еще реже она выигрыш. Вы ничего не умеете, господа координаторы. У вас облом и содом. Ваши деньги всего только слякоть в ваших когтях. Ваше оружие опять-таки слякоть. Можете поприветствовать спасителя Моха. Ну-ка громче, ну-ка сильнее, ну-ка до хрипоты. Вот и правильно, вот и ладненько, вот и приветствуете. Никакой боли в широко открытых глазах. Предупреждал вас, будет не больно.
  Теперь разошлись по рабочим местам, кончился праздник. Мох в координаторской забегаловке. Кое-чего получил, кое-чего самое время спустить перед битвой. Не забывает котяра, что он шелудивый и, можно сказать, ренегат. Это службисты пускай забывают. Для координатора забегаловка после службы, и чтобы начальство не знало, а для Малютки она место прежней работы. Если Малютка не оторвется с друзьями как следует на служебную валюту и бесполезное золото, то получится как-то нехорошо напоследок. Ну, вы знаете, что такое на зверя идти, который зверь Муркотенок.
  - Гуляйте, ребята! - вопит шелудивый Малютка.
  - Победа в кармане! - вопят пацаны и девчонки, друзья шелудивого.
  - Айда чистить морду! - и ни одного представителя власти.
  Короче, дело кабак. Приличные координаторы шустренько повыскакивали через разбитое окно в туалете. Кому повезло, утащил с собой выпивку. Менее расторопный товарищ остался без выпивки, но хотя бы со жрачкой. Ну, и прочие штабные крысы, которые никогда не бывали в бою, просто спасают свой зад. И то хорошо, что какой-то козел раздраконил окно в туалете.
  - Пригрели гада, - мелкие звезды бегут и плюются.
  - Выпустили змеюгу, - чуть позади крупные звезды.
  И все. На крохотном пятачке или в крохотной точке пространства сгруппировались все люмпены координаторской базы. Выпивка за счет заведения, а там бизнес. Ну, знаете, какой бизнес. Или не знаете? Открытки и статуэтки, буклеты или брелоки, кукольная версия народного героя Малютки против голографического чучела народного врага Муркотенка. Наконец, что-нибудь из низов. Порнуха, эротика, секс. Не отходя от кассы, особо похотливые кошечки устроили мастер класс, что-нибудь вроде похождений Малютки Моха в постели со звездами. А особо похотливые журналисты все это бросили на продажу.
  
  НУ, ЧЕГО ПОКРИВИЛИСЬ?
  Фирма возвращает свои денежки. Пока что не факт, что выдворим Муркотенка, зато денежки факт. Претендент номер один заинтересовал заправил шоу бизнеса. Сегодня такая линия партии. Кто идет выдворять Муркотенка? Мох идет выдворять Муркотенка. Сегодня он точно идет, завтра, быть может, кости и грязные пятна изгадят панели.
  Зато денежки есть. Нынче все разрешается. Питейная индустрия поползла вверх. И порнографическая индустрия пошла. И всякая прочая. Даже из области культуры то самое прочее. Статуэтки, брелоки, буклеты. Ах, чего-то такая культура не нравится? Тогда десять тактов назад, в худшем случае строчек пятнадцать. Мягкий музон, легкий стриптиз, приятная обстановочка, что-нибудь вроде интима. Хватит витийствовать, не пора ли расслабиться? Сегодня наша культура.
  Помахай ножом, милашка,
  Постреляй из пистолета.
  Положи змею в рубашку,
  А в штаны засунь котлету.
  Закопай в золе шкатулку,
  Молоком залей дубину,
  Запусти по небу булку,
  Да в любую образину.
  Будь с подонками подонком,
  Будь с героями героем.
  То старпером, то ребенком,
  То кумиром, то изгоем.
  Истекай зловредным потом,
  Но всегда неси деньжата.
  Выполняй свою работу,
  Как кормушка для богатых.
  А завтра опять-таки завтра. Болит голова, вид неважнецкий, силы подорваны. Их не то чтобы много у нашего праведника, даже дьявольски мало. Но на какое-то время хватило. Чуть меньше, чем было в контейнере государственных баксов. Чуть больше, чем было энергии в загнивающем тельце товарища.
  Пора приступать к работе. Здорово почудил, здорово погулял Малютка. Отожрался лет на пятнадцать, отпился на все двадцать пять, отмылся всего-навсего на сегодняшний день. Следом обычная тактика. Морда в грязь, шкура завшивела. И солдатское платье надоедает, если оно не шкура. Зато лохмотья по прежней цене: просвечиваются, проветриваются, прослушиваются. Какая приятная грязь на лохмотьях! Или думаешь это не так? Впрочем, дело твое. Наше дело добить Муркотенка.
  - Дело гиблое, - так говорят знатоки.
  - Дело швах, - так подтверждает начальство.
  - И куда тебе, мальчик? - последний из самых последних мерзавцев поставил вопрос.
  Ничего не знаю. Пять минут наедине с Муркотенком. На шестую минуту сработало. Депрессивный координатор оставил свой государственный пост. После чего отложил именное оружие, бросил бирюльки военные и мордобойные, и возвратился обычным туристом и гражданином на родину.
  
  ОТ АВТОРА
  Значит, бог у нас денежка. По традиции денежка это Мамон. Всегда на месте, всегда под рукой, всегда вонючий и жалкий, всегда на вонючей собаке своей. Вам не нравится собака Мамона? Шерсть клочьями, кости сквозь кожу торчат, и кости гнилые. Собственно говоря, почему вам не нравится? Почему вы придираетесь именно к подневольному и бессловесному животному? Владимир Александрович Мартовский решил, это волк. Но разве такими волки бывают? Владимир Александрович поколебался против себя самого и дошел до собаки. Теперь уже точно не волк. Не обязательно опираться на внешность, что может быть волчьей в голодные годы, но внутри столь непонятного существа все до последней капли собака.
  Вот мы и договорились в семейном кругу клана Мартовских. Жмотство, рубище, трухлявые кости являются визитной карточкой старости. Ничего красивого, поэтичного, ослепляющего. По версии Владимира Александровича, Мамон непотребен на вид. По моей версии, то есть по версии Александра Мартовского, он просто мерзость. Мамочка вообще не хочет разговаривать на данную тему. Чем более мерзок Мамон, тем более идеальная денежка. Вы понимаете, он мерзость, а денежка идеальная. Доллар, марка, франк или рубль, или нечто иное, скажем, золото, серебро, медь во всей их завораживающей красоте. Плюс те самые непредсказуемые возможности, которые получаются не на пустом месте, то есть которые следствие денежки.
  Ничего вы не понимаете. Мамон мерзкий, Мамон злобный, Мамон убийца и гад, однако сегодня он самый красивый из самых красивых плейбоев. Тем более самый умный. Тем более суть культура сегодняшней русской земли. Рядом с ним каждая букашка увеличивается в размерах и все равно, что окультуривается. Больше того, рядом с ним пороки теряют минусовой привкус и превращаются в добродетели, а добродетели переходят на новую грань, что-нибудь сродни господу богу.
  Чего-то мы заболтались. Бог любви сегодня не в моде. Аскетический боженька просто достал со своим крестиком. Впрочем, последний всегда был мишенью Владимира Александровича. Я имею в виду аскетического товарища, не его крестик. Герой, головешка дырой! Божок, потерявший горшок! Всякие гадости проповедовал данный товарищ после хорошего бодуна, пока не прибили к нему крестик. А еще с проститутками якшался по самым неблагопристойным канавам. Плюс из учеников настругал сребролюбцев и мамонистов высшего качества. Что такое добро? Добро это зло или нет? Может в некое время добро превращается в зло? Или оно абсолютная величина, или вовсе не превращается? Тогда какого черта друзья триединого боженьки проскочили мимо вселенской любви, но стали добычей Мамона?
  Не припоминаю, чтобы облезлый старик кого-нибудь завлекал дешевым трюкачеством. Никакого воскрешения мертвых. Время пришло подыхать, подыхаем. Время пришло бесноваться, беснуемся. Никаких опытов и процедур над материей. Да что вы, товарищи? Чтобы одного бесноватого освободить не обязательно стадо свиней утопить. Стадо денежек стоит, а бесноватый всего-навсего маромойская морда, его на три копейки не жалко. Примерно то же самое в отношении блудницы. Денежка есть, блудница здесь. Денежки нет, значит блудница не твоя, развлекайся другим способом, то есть камнями.
  Если что-то поимел,
  Лучше тихо спрятаться.
  Может ты крутой пострел,
  Только можешь вляпаться.
  Всевозможные друзья
  Угрожают порчею.
  Если что-то им нельзя,
  То чертовски хочется.
  Спрячь подальше капитал
  И не при на ружья.
  Если что-то потерял,
  То оно ненужное.
  Впрочем, спорить не запрещается. Берешь одного карася и кормишь тысячу человеков. Берешь один хлебушек и кормишь две тысячи. Теоретически оно можно. Карась духовный питает лучше, чем кит греховный. Если желательно вообще карасем накормиться, значит накормишься. Но это не из копилки Мамона. Если бы каждый карась накормил целую тысячу человеков, или две, или три тысячи человеков, тогда на кой нужны денежки?
  
  ТУРИСТ И ГРАЖДАНИН
  Высадившись на родимой планете, Муркотенок почувствовал себя на первоначальной стадии узнавания. Давай поиграем? Что у нас новенького? Легче было ответить, что у нас старенького, и играть вообще не хотелось. Однако кодекс туриста обязывал. Космос холодный и скучный, там теряется терпение в ожидании чего-то особенного. Турист всегда ожидает чего-то особенное. Вот закончится перелет, вот вырвусь из надоедливой коробки, вот разомну свои лапы на солнышке. Дальше поток информации, море восторгов, и вместо старенького барахла одно только новенькое, что следовало бы запомнить на целую жизнь до конца, однако возникли проблемы.
  По определению компетентных товарищей, Муркотенку не так чтобы повезло, но здорово повезло. Его родная планета выглядела все равно что чужая планета. Посмотрел налево, и ничего не узнал Муркотенок. Повернулся направо, и узнал еще меньше. Бросил под ноги неистовый взгляд, там все то же отсутствие привычной материи. Куда это нас занесло? Разве это планета детской мечты Муркотенка? Скорее это копеечка, или половина копеечки, или огрызок грязной медяшки, покрывшейся плесенью. Ничего зеленого, естественного, дикорастущего. Озера и реки, кусты и деревья, поля и под снегом вершины отсутствуют. Ни крохотной лужайки, или болотца, или ручья с паразитами. Нет ничего, что довлело бы над окружающим мусором, как великое таинство жизни.
  И все-таки многое есть. Пластик, металл, резина, провода, смеси, отстойники. Вышеперечисленное "многое" заменяет картинки из прошлого. Оно вроде дань машинного времени, а вроде самый простой заменитель, которым набили, что следовало заменить, чтобы не образовались пустоты. Один огнедышащий монстр, следующий монстр химический, следующий сякой и такой, но меньших размеров, затем опят огнедышащий. Это даже планетой не назовешь. Похоже на фабрику или завод по переработке старья и помоев. Но опять-таки ничего из мохнатого детства.
  - Облом, - сказал Муркотенок.
  О чем он подумал, когда собирался на родину? Сны, конечно, приятные, когда далеко твоя милая родина. Сидишь в своем кресле, мечтаешь над бомбой своей, ностальгия не то чтобы гнусно замучила. Скорее приятная ностальгия. Заберусь на любимый холмик, искупаюсь в любимой лужице, побегу за любимой бабочкой. Да что вы, ребята, какие здесь бабочки? Если попристальнее приглядеться, помоев хватает до самых бровей. Чуть прикоснулся, выпали брови.
  Листья увядают,
  Кустики гниют.
  Сам не понимаю,
  Что случилось тут.
  На пороге лето,
  Солнце над башкой.
  А за все за это
  Шевяхи и гной.
  Первая встреча с отчизной вызвала шок. Ну, нечто вроде удара железной балкой. Подкрались, ударили, разнесли пол балды. С одной стороны бешеное сердцебиение, сами знаете где. С другой стороны не менее бешеная дрожь в лапах. Ну, и куда дальше? Да, кажется, никуда. Таблички вполне соответствующие:
  - Планета Мурс.
  - Мурсианская хламодобывающая компания.
  - Космодром Мурсов.
  - Синдикат по переработке Мурсора.
  - Мурсианский Лепрозитарий.
  И еще много-много подобной муры, отсутствующей в лексиконе бывшего координатора.
  - А что такое Лепрозитарий? - хороший вопрос.
  Все-таки не совсем сошел с ума Муркотенок.
  
  ЧУТЬ ПОТЕПЛЕЛО
  Выскочил из посадочного модуля лучший из мордобоев вселенной, прикоснулся зубами к медной обшивке планеты своей. Думал прикоснуться губами, но что-то не вышло оно, только клацнули зубы.
  - Не бери в голову, - следом выкинули второй номер.
  Речь у номера два непонятная и гундосая. Чемоданы денег в зубах, ценные бумаги за поясом, верительные грамоты зашиты под кожу на шелудивом животике. Лепрозитарий, Эфоганетная мастерская, Шопмегатроп - всего только вывески. Нечего нам разговаривать. Почистишься в Лепрозитарии, заправишься твердым топливом под Эфоганетными баками, освободишься от жидкости в Шопмегатропе или наполнишься там же вполне съедобным десертом.
  - Мир изменяется, черт побери, - гундосит и шепелявит Малютка.
  Вот бы разомкнуть зубы разжать, вот бы поставить в тенек чемоданы, вот бы пофилософствовать самую малость. Как изменяется мир? При чем изменяется в лучшую сторону, если не быть ретроградом до мозга костей. Ретроград скушал собственный хвост, мир все равно изменяется. Философия ретрограда упадническая философия. Подавай старину! Очень хочу постарее какой-нибудь пряничек! Без этого никуда. Ретроград не догадался об изменчивости и переменчивости реального мира. Об очередной мелочи он догадался. Кость голубая, а трава золотая. Или еще лучше, кость медная, а трава вредная. Но ретроградский его мозжечок суть не компьютерная цивилизация шопмегатропов, эфоганетных стоянок и лепрозитариев. Это то, чего нет, чего не будет внутри изменившегося мира.
  - Кто берет, у того болит голова, - следующая сентенция Малютки.
  Очень хочется пофилософствовать. Однако обстановка обязывает на более осознанные действия. Чемоданы с деньгами ни в коей степени булка с пирожными. Только оставил их без присмотра, я имею в виду, чемоданы оставил, как нет чемоданов. Впрочем, они могут и быть, а вот денежек нет. На изменившейся планете водятся всякие любители и опознаватели денежек. За четыре километра учуяли неясный сигнал, исходящий из чемоданов, за два опознали, за полтора извлекли. Вот оно настоящий шок, не какая-та дурь Муркотенка.
  - Просто не по себе, - теперь говорит Муркотенок.
  - И бегемот не всегда толстокожий.
  - А этот при чем?
  - Когда-нибудь разберешься.
  Если разомкнул зубы и в лапы взял чемодан, тебя обворуют. Зубы находятся близко от головы, лапы почти на другом конце света. Энергия через зубы глушит энергию чемодана. В данном вопросе Малютка знаток. За четыре километра или за метр с четвертиной хороший глушитель всегда идет через зубы. Враг включает поисковую систему, а ничего не получается. Фон расплывчатый, в чемодане дерьмо, чуть ли в ушах твоих не воняет. Хотя погодите, сегодня воняет в ушах. Зубы - одна из вонючих проделок Малютки.
  - Мне нелегко выражать свои чувства, - говорит и грустит Муркотенок.
  Ну, что за тюфяк? Ну, что за развалина? Тебе нелегко, а Малютка такой маленький, но на подобной фигне не зациклился. Он за троих выражает чувства, даже просить не надо. Но сегодня его выразительность перешла в содержимое чемоданов. Там за металлическими холмами и за сливными бачками прячется мафия. А это такие товарищи, которые не научились пока выражаться по писанному, но когти имеют, какие не снились всем прочим товарищам. Чуть понесло не в ту сторону, и ты в когтях мафии. Точнее, твои чемоданы в когтях. Но это не выход для Моха. Так что потерпит пока Муркотенок.
  - Детство, ты детство мое...
  Вот и договорились. Один товарищ приласкал чемоданы в зубах, другой зубами ласкает пластмассу, металл, провода и прочую гадость. Речь его некультурная, нефилософская, нечленораздельная. Подобная речь от образования, ни в коей степени от сложившейся обстановки. Не научился координатор из бывших быть человеком и мурсианином сегодняшнего дня. Сами понимаете, не научился. Некая маниакальность осталась в его жестах и соответствующая параноидальность засела в словах. Был бы ничтожным котеночком? Ну, был и был, все мы были когда-то. Наше бывшее прошлое не наше нынешнее настоящее. Ах, мяукать ты не умел на родине предков, куда уже говорить или мыслить? Все не умели в свое время. Даже самая гениальная голова самого гениального гения походила на чан, в то время как прочие головы походили на чайник. Соответственно, кое-где распускались каскады и камнепады, а кое-где развивались ветры и бури, чуть ли не гиперкосмического масштаба. Ах, ты хотел научиться мяукать? Ну, это совсем лабуда. Многие чего-то хотели, но не представляли чего. Процесс мяукания сложный интеллектуальный процесс, если не научишься в определенном возрасте, значит, никогда не научишься. Впрочем, здесь не твоя забота. Существуют профессионалы, существуют учителя, наконец, оплачиваемые и отвечающие за свое дело кадры. Они замучают, но научат, даже если ты Муркотенок.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Впрочем, снова не помогает. Осознал себя совсем маленьким Муркотенок, еще без приставочки "мур", но смещение пластов есть. Маленькие котята должны играться, да на спинке кататься. У них профессиональная программа переподготовки. Сегодня выучил "эм", завтра выучил "я", а уже послезавтра и все "мяу". Но до прекрасного послезавтра два миллиона раз повтори "эм", три миллиона раз повтори "я", пять миллионов раз повтори "мя", и уже сколько хочется повторяй свое "мяу".
  А если не хочется? А если душа раздвояется и растрояется? Ведь раздвояются не только яйца. Есть и другие штучки. Они берут за грудки, они приводят в Координаторский центр, они наполняют ряды самых первых и, может быть, самых истинных координаторов.
  Повторяю, чего только нет и чего только есть внутри вечной и бесконечной вселенной. Например, всеобщее счастье, или счастье для всех без исключения мыслящих существ, что культивируют разум. Опять же ответственность за судьбу неразумных существ, не удосужившихся познать мысль, но при этом таких смешных и трогательных. А так же любовь к природе, пока еще можно наслаждаться ее красотой, самобытностью и величием.
  Детская песенка:
  Некто желает славы,
  Или желает власти.
  Вроде иной отравы
  Некто желает счастья.
  Полон известной веры
  И обладает весом.
  Любит свои манеры,
  Чувства и интересы.
  Рвется куда попало
  Ради любой награды.
  Все ему к черту мало,
  Все ему к черту надо.
  Припев:
  Это так и не так.
  Я дурак, ты дурак.
  Я козел, ты козел.
  Вот и весь разговор.
  Продолжение песенки:
  Некто желает тины.
  Ну, а под тиной свет.
  Хочется быть скотиной
  Видимо плюхе этой.
  Хочется быть ребенком
  Видимо этой шишке,
  Или большим обломком
  На туалетной крышке.
  Или еще там чем-то
  Вроде шприца под кожу,
  Вроде очковой ленты,
  Вроде мечты хорошей.
  Припев:
  Чухай плешь,
  Пей и ешь.
  Враги придут,
  И все отберут.
  Окончание песенки:
  Я не желаю биться
  С глупым и наглым некто.
  Есть для всего границы,
  Есть для всего решпекты.
  Можно пройтись по лужам
  И закоснеть в навозе,
  Если кому-то нужен
  И не скончался в бозе.
  Или скрываться можно
  Где-то в норе медвежьей.
  Жизнь это просто должность
  На виражах надежды.
  Припев:
  Беги не беги,
  А придут враги.
  Хрюкай не хрюкай,
  Все равно каюк.
  И вообще не пойму, какого черта полезла в башку вся вышеперечисленная дурость?
  
  ХОРОШИЕ НОВОСТИ
  Муркотенок поправил комбинезон. Все-таки парень он дельный, хотя немного потрепанный. Потрепанность Муркотенка не суть человеческая депрессия. Экосистема немного стирается в адаптивном порядке. На физиологию или интеллект оно не влияет. Что любил в прошлые годы, того не разлюбил по сей день Муркотенок. С кем сражался на этапе пути длиной в целую жизнь, того не убоялся сегодня. Во что верил по принуждению, то не повесил на двери, превратившись в свободного гражданина вселенной. Но адаптивный порядок тем и неприятен, что чаще адаптирует пройденный этап к существующим порядкам. Не успеешь погладить усы или нажать на курок автомата, как все та же занудная мысль: а это было, а это делал.
  Но вы не пугайтесь, мои дорогие любители прошлого. Действия Муркотенка четкие, без какой-либо прорехи и червоточины. Если подтягивался Муркотенок две тысячи двести раз позавчера, то подтянется две тысячи двести один раз сегодня и завтра. Если отжимался по семьдесят восемь часов без передышки, то отожмется семьдесят девять часов и даже с четвертью. Если бегал вокруг земного шара по траве и воде, то пробежит вокруг марсианской помойки по мусору. Вы не пугайтесь и не удивляйтесь, ребятки. Депрессивный Муркотенок еще молодой Муркотенок. Сапоги хрустят, пряжки звенят, усы разгибаются и поднимаются. Вот разве что адаптивный режим засбоил через шаг. Это было, было и было.
  Впрочем, многое изменилось с тех пор, когда мурсианский сектор отпраздновал свой первый день в координаторском движении. Черт подери, знаменательный день! У простых граждан открылись глаза, а причастные к праздничному торжеству сотрудники мурсианских спецслужб перестали балдеть от безделья и безысходности. Неужели мы не одни во вселенной? Думали, что одни. Только планета Мурс, только мурсианское солнце - и более ничего. А теперь кое-что. Мурсиане проснулись среди густонаселенных звездных систем и галактик. Мурсиане готовы выйти в открытый космос, чтобы творить добро для братьев меньших, чтобы процветала и развивалась обожаемая ими вселенная.
  Добро приветствуется в координаторском сообществе. Добрые координаторы всегда готовы помочь новобранцам и перепрофилировать их кипучую энергию на подходящий объект. Вы хотите творить добро? Творите себе на здоровье. Вот еще одна обитаемая планета со смешным названием Земля. Ее разум против наших стандартов, ее формы и принципы снова не наши. Но это опять ничего не значит. Неслучайно наткнулись и обнаружили вышеупомянутую Землю лучшие представители координаторского сообщества. Господи, сколько вселенского зла! Господи, какая помойка! Господи, лучше бы дома сидеть! И так далее. Еще миллион предложений: господи, господи, господи...
  Кто бы мог подумать, что мурсианская цивилизация столкнется со своим антиподом. На Мурсе озера, на антиподе металл. На Мурсе деревья, на антиподе пластмасса. На Мурсе добро, на антиподе сами знаете что. Кажется, одни сумасшедшие, ублюдки и извращенцы на антиподе. Там не найдете крохотного пятна, крохотного осколочка почвы или воздуха, непораженного поганью. Даже размером с зернышко не найдете. Этого просто нет. Погань царила в воде, погань царила в растительном мире, пряталась в каждом живом существе, каждой молекуле чего угодно и как угодно.
  Посмотришь и точно свихнешься. Обреченная планета, вымирающая цивилизация, неотвратимый конец. Такое ощущение, что все это разогнали по определенной программе и бросили. Катись в пропасть. На планете со смешным названием Земля больше поганства, чем в целой вселенной. Земля во всех отношениях отрицательный фактор. Хотя с другой стороны, отрицательный фактор притягивает. Ничего не скажу про простых граждан, но сотрудники мурсианских спецслужб устроили гонки.
  Координаторское сообщество не сразу почувствовало скрытую угрозу, исходящую из повышенного энтузиазма мурсиан. По версии товарищей координаторов товарищи мурсиане должны были облагородить и перецивилизовать "планету греха" или ту самую Землю. Но версия товарищей координаторов не подразумевало мурсианские гонки.
  А как же добро с капелькой чистой росы и в отсветах невинной природы? Да заткнись, твою мать! Посходили с ума мурсиане, снаряжают нежизнеспособные корабли и дырявые лодочки. Кто добрался среди победителей на "планету греха", тому главный приз или местные удовольствия по полной программе. Если сгорел по дороге корабль, значит, получит некто другой удовольствия. Мы не знаем, где этот некто, но он существует и он получит. Вселенная против опаздывающих товарищей. Быстрая гонка - хорошая гонка. Замедленная гонка уже не гонка. Быстрый любитель быстрой езды снимет сливки с "планеты греха", пока не очухалось координаторское сообщество и не прикрыло эту малину.
  
  СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ
  Малютка Мох приподнял правое веко, чтобы улучшить обзор на четыре процента. Парочка чиряков на правом глазу очень мешала в сложившейся ситуации. До отправки из Координаторского центра таких чиряков было шесть, но четыре штуки ликвидировал товарищ Малютка, пользуясь услугами межгалактической медицины. На оставшиеся две штуки не позарились даже профессиональные медики. Мол, лучше вырезать глаз и вставить стекляшку.
  - Я тебе вырежу глаз, - выругался с особенным чувством Малютка. Без глаза не очень-то развернешься на исторической родине. Ну и последний аргумент, одним глазом не уследить за отставником Муркотенком.
  Короче, медицина отступилась, только легкая коррекция правого века. Чтобы веко приподнималось в нужный момент и улучшало обзор за бойцом за бойцом Муркотенком (пресловутые четыре процента).
  Очень правильное решение. Можно и должно следить за слетевшей с катушек машиной смерти. Никто не отрицает, что Муркотенок несет смерть на уровне звездных систем и галактик. Какая-нибудь завалящаяся планета, типа планеты Мурс, для него не более вируса под ногтями. Выковырял вирус, выбросил и не заметил боец Муркотенок.
  - Прошлое далеко, - зато по-прежнему льются слюни и сопли.
  Пока никаких признаков со знаком минус, но это еще не повод подсчитывать барыши и пить водку. Адаптированное состояние меньше тревожит и заедает гордую мурсианскую душу отставного координатора. Запомни, мой ласковый мальчик, и попытайся понять состояние мурсиан в то далекое время, перед лицом антиподов. Не подготовились мурсиане ко встрече с "планетой греха", как не подготовился Муркотенок перед судьбоносной поездкой на историческую родину. Следовало подготовиться. Сегодня боевая машина дала вполне реальную трещину. Погоны, гранаты, автоматы, ее величество бомба - все в прошлом. Разве что верхний комбинезон, средний бронежилет, нижнее и исподнее белье из металла, ну и прочие блестящие прибамбасы оставил себе Муркотенок.
  Кто же возвращается вооруженный на родину? Только разбойник один возвращается. На родине следует нежиться и умиляться красотами природы, но ни в коей мере постреливать всяких зарвавшихся гадиков. Кто же постреливает собственную любовь и мечту? Опять же предатель постреливает. Я не рассказываю про антиподов. Туда без оружия ни за что не пошел бы бесстрашный боец Муркотенок. В свою бытность сунулись к антиподам безбашенные мурсиане с лавровыми ветками и без оружия. Но запомни, мой праведный, в тот период походили мурсиане на невинных детей, беззаботных и резвых по определению, суетливых и добрых, непонимающих происков злобы и отрицающих самую сущность пороков, за отсутствием на мурсианской планете подобного хлама.
  Ах, эти чертовы мурсиане! Далекие, оч-чень далекие предки. Они все равно, что праведники, они все равно, что спустились из рая, в самом что ни на есть ангельском обличии. Это не просто прекрасная родина одного сентиментального котеночка. Это рай, это райские кущи, это цветущий сад, переполненный млеком и медом. Ничего не делаю, никуда не стремлюсь, ни за что не страдаю. Вышел в поля, надышался лесами, и до самого вечера нежная музыка воздуха. А вечер он просто апофеоз всего сущего. Мурсианин рождается, наслаждается, впадает в детство. Никакой техники, никакого железа и проводов. В мурсианине все естественное, даже на тысячную долю процента нет в нем искусственного. Сегодня развиваешься, завтра адаптируешь, послезавтра пришло детство.
  - Мы мохнатели, - выхаркнул Мох из своей шелудивой утробы.
  А ведь правда, они мохнатели, эти райские, эти счастливые мурсиане. Процесс мохнатения как антипроцесс кибернетической цивилизации. Мурсианские предки отсюда стоят. Доколе неисчерпаемый процесс мохнатения, будет неисчерпаемой вся природа планеты. Здесь же свой генератор, восстановитель и заменитель наивысшей степени. Потребностей очень много, но генератор превыше потребностей. Он генерирует пищу, воду, энергию прямо из воздуха. Одна молекула плюс другая молекула, одна система плюс другая система, один мурсианин и снова плюс. Вся вселенная не способна сломить мохнатеющего мурсианина. И вообще мурсианин от кончиков когтей до мозга костей есть Муркотенок.
  
  ЕЩЕ МНОГО ХОРОШЕГО
  Кто-то там рассмеялся. Кажется, Мох рассмеялся, но Муркотенок его простил между делом. Пока идет процесс мохнатения, мы обходимся без оружия, бронежилета и звездочек. Никто не командует, никто не подчиняется даже самой умной команде. Мурсиане свободные особи. Голод, холод и жажда ни в коей степени принадлежность мохнатеющего мурсианина. Вот мохнатая шерстка она принадлежность. Во-первых, отражает любые бомбы и пули. Во-вторых, регулирует жизненный ток от начала и до конца. Маленький Муркотенок уже мохнатеющий Муркотенок. Только родился, только от мамочки отскочил, а уже неуязвимая экосистема и нечто выше целой вселенной.
  - Эпоха разума, - так говорит Муркотенок.
  - Оно возможно, - не сопротивляется Мох.
  Какого черта возможно? Эпоха разума только одна. Или она есть, или нет. Полуразум в любом отношении полубезумие. Полуэпоха все равно отсутствующая эпоха. Если Муркотенок мохнатеет, он не всегда развивается интеллектуально, но всегда развивается правильно. В здоровой экосистеме здоровые начала. Можно и не развивать интеллект, но чувство добра останется прежним. Вы понимаете, насколько физическое здоровье связано с чувством добра? Или снова не понимаете? Функционирующий Муркотенок ни в коем случае злой Муркотенок. Уничтожитель, разрушитель и мордобой - только его профессия против зла. Но против добра у него нет профессии. Добро не разрушается, добро созидается. А дальше всяк остальное.
  Вот здесь переломный момент. Если принять мурсианскую цивилизацию за единицу, тогда не обязательно развивать мурсиан по образу и подобию координаторского сообщества. Природа их сохраняла, природа их развивала на всех этапах мурсианской истории. Но развитие не бывает конечным. Дошли мурсиане до точки. Они самые неуязвимые, они самые восстанавливаемые, короче самые-самые. И все-таки как-то не хорошо получается. До точки дошли, точку прошли. Мурсианская культура застряла в далеком и фантастическом прошлом, а мурсианская наука развивается по сегодняшний день. Сначала смех и большая ванна маленьких пряничков. Затем фабрикизация, роботизация, компьютеризация. Нет, мурсианские фабрики, роботы и компьютеры это скорее легкая тень земного их антипода или аналога. И производят они какие-то целлофановые пакеты. Вы представляете, целлофановые пакеты вместо автомобилей, самолетов, космических кораблей? В пакетик залез, подышал или пернул, дальше готово. Здесь тебе не хрен в маринаде. Мурсиане вышли в космическое пространство.
  Финал известный. Он начинается целлофаном. Он начинается на энергии мохнатения. Он безобидная такая смешинка в глазу. Вынул пакетик из глаза, раскатал между пальцами, надул и расправил до подобающей формы. Тебе скучно, тебе надоела родная планета, тебе все надоело. Хочется полетать, очень хочется, черт подери, просто притягивает космос. И ты летаешь. Благо пакетик не очень тяжелый и можно разделаться с ним едва надоест путешествие в космосе. Зато удовольствие не засунуть в пакетик. А где удовольствие, там не удержишь самое доброе или разумное прошлое.
  Отходя от законов природы,
  Отходя от природных высот,
  Разум только рождает уродов,
  Как рождает уродов урод.
  Здесь бессмысленны разные штуки,
  Бесполезна любая стряпня.
  И приводят любые потуги
  Только в грязные сортир бытия.
  Блин, не плохо бы выругаться по земному обычаю. Но чего-то пошло не туда в голове Муркотенка.
  
  РАСКРУТКА СЦЕНАРИЯ
  Муркотенок остановился. Окинул пронзительным взглядом собственного попутчика, его чемоданы, его шелудивую грудь, покрытую редким, почти незаметным на расстоянии волосом. Снова поправил комбинезон. Так чтобы меньше торчали из рукавов волосатые и когтистые лапы. Муркотенок остановился, сраженный тяжелой, но снова печальной улыбкой отставного координатора. Печально вздохнул и опустил поседевшую голову:
  - Этого следовало ожидать.
  Культурное развитие Мурса совпало с научным развитием целого поколения мурсиан. Реализм сделался в большей степени идеализмом, чем следовало. Если раньше культура стояла за жизнь, за деревья, кусты, облака и холмы, то теперь она притащила на место реальной материи помрачение мысли. Кажется так. Мурсиане недалеко улетели в своих целлофановых пакетах, только до ближайшей звезды. Возле ближайшей звезды много чего интересного. Но за ближайшей звездой еще ближайшая, и еще, и еще. Там интересного больше, там интересное в кубе, в четвертой степени, в двадцать седьмой, там интересное - бесконечность.
  Реалистическая культура уступила в конечном итоге. Не всякий культурный товарищ летает среди звезд, оно хлопотно. Но всякий культурный товарищ фантазирует, что там за ближайшей звездой, или метасистемой, или галактикой? Вы представляете, фантазирует всякий? А дальше уже психопатия или идиотизм в неизлечимых формах. Сколько не лечишься, от подобной белиберды не излечиваются. Психопатия ума несет психопатию действия. Чем более ты не увидел, тем более хочется видеть. Ну, что вы пристали со своим мохнатением? Скука, природный процесс, нам надоело. Дайте чего-нибудь из другого кармана, чего еще не было никогда. Вот это и дайте.
  На закате мохнатеющей цивилизации зрелищная индустрия только упала с небес. Даже первые ее выходки отличались великой научностью и пристойностью. Как делится атом? Какого цвета экснулевой переход? Откуда начало всего безначального или конец бесконечного? По большому счету это даже не индустрия. Просто учебный процесс вместо природного. Вытаскивая на поверхность наглядную агитацию, гораздо легче учить муркотят, чем на пальцах. Сами знаете, насколько глаза превосходят уши, а уши превосходят нос. Информация через глаза отчетливее и благороднее впивается в мозг, хотя информация через уши впивается туда же надолго, а через нос навсегда. Но здесь задача иного порядка. Как бы там ни было, зрелищная индустрия есть предвестник новой культуры.
  - О-хо-хо, - зевнул Муркотенок.
  Он еще не соскучился, просто дошли до ангара. Ангар это куб: одна дверь и ни одного окна. Если дверь закрывается, внутри все равно, что в темнице, то есть внутри только внутреннее содержимое ангара и ничего внешнего. Такие ангары строили сначала вместо кинотеатров. Любители зрелищной индустрии сюда помещались, что сельди, на каждый метр два десятка. Затем звук, затем свет, затем собственно зрелище. Хочешь на левой стене, хочешь на правой, хочешь на потолке и так далее. Даже закрытая дверь содержала опять-таки зрелищность.
  - У-ху-ху, - у Моха упал чемодан.
  Теперь можно. Бывший кинотеатр, а настоящий ангар достойное средство от мафиози. Никакие молекулы не проникают сюда, никакие волны не возвращаются обратно. Левая стена - звук, правая стена - свет, спереди запах, а на закуску электросонсорная бесноваловка. И кому-то оно нравилось? Черт подери, какие же вкусы на закате мохнатеющей цивилизации? Значит пинаешься, топчешься, оглушаешься - и забалдел. Да какого черта ты забалдел? Или после природы, спокойствия, философии хочется шума? Чувствую, хочется. Чем меньше шума, тем продолжительнее возраст мурсианина. У мохнатеющих товарищей где-то на уровне тысячелетия выпадают зубы и волосы. У забалдевших товарищей зубы и волосы практически не растут после второго десятка. Но все равно очень хочется забалдеть, даже если впоследствии жизнь будет считаться годами.
  - Ничего, ничего, - Малютка не стал догонять чемодан.
  Причина есть. Зубы устали, замки распустились. Лично замки проверял перед взлетом Малютка Мох, но они кустарного производства. А кустарь делает все равно, что дерьмо месит. С другой стороны, он делает свой товар из дерьма, чтобы срубить побольше капусты. Следовательно, одноразовые замки. Чуть ударил, они разлетаются пополам. Чуть пожумкал, они пришли в непригодность. Вот если бы такое случилось за дверью... Ох, страшно! Ох, волосы дыбом! Но в ангаре в который раз разрешается. Замки лопнули, денежки выпали. Первая пачка, вторая, двадцатая, двести двадцатая пачка.
  - Бывает, бывает, - Малютка счастливый как никогда.
  Проблемы какого-то там Муркотенка не интересуют Малютку. Муркотенок может быть задницей, а Малютка собирает свои пачки, голографирует и компьютеризирует. Для подобной хреновины используется нынче ангар. Ну, сами заметили, нечто вроде сбербанка. Были хрустящие денежки, стали голографические. Голографические денежки никакой маромой не отымет, они как пить принадлежность товарища Моха.
  Самое время поговорить:
  - Культура, наука, прорыв через дебри вселенной.
  Мох декодирует и разговаривает:
  - Мы покопались в нашей вселенной не без помощи координаторского сообщества, и мы напоролись на первую из зараженных рассудком планет. Ну, представляешь, на что напоролись, на грешную Землю.
  У товарища судорога зубов. Вот те, сучок говорливый. Все земли грешные, одна Земля странная. Никак не разберется Малютка, с маленькой буквы ее называть или с большой, такую странную Землю. Пару раз назовет с маленькой буквы, даже подчеркнуто так, даже с издевочкой, как оно принято в высшем обществе. А затем поползло вверх. Зло на Земле, разврат на Земле, закон на Земле. И представляете, не самый худший закон на Земле с большой буквы. Для него оправдание, для него восхищение, за него можно душу отдать и все лучшие пряники. Чертовски великодушный товарищ:
  - Зовите меня Малютка!
  И еще:
  - Любите меня, как я люблю вашу грешную Землю.
  
  ДОГОВОРИЛИСЬ
  Муркотенок смотрит и умиляется. Раньше казалось, что мурсиане слепые котята. Берем мурсианина за маленькую пушистую лапку и проделываем с ним всевозможные упражнения. Например, производим процесс скрещивания мурсианина с другими не мурсианскими особями. Нет, кроме шуток. Привели выбранного мурсианина в государственный центр по переделке других особей. Заодно привели (или притащили пинками) туда же землянина, чтобы склепать из него мурсианина. Землянин совсем барахло, зато мурсианин не барахло. Базис, надстройка, и середина смешались в этих понятиях. Дальше вселенский переворот. Если мурсиане такие разумные, если земляне такие безумные, то необходимо как-то уравнивать первое и последнее, то есть разум с безумием. В данном случае координатор является уравнивающей субстанцией, а Координаторский центр есть панацея от всякой болезни для вымирающих стран и народов.
  - Я понимаю, - Муркотенок опять умиляется.
  И вообще, какая разница, что там бормочет Малютка:
  - Координаторское движение на первом этапе отличалось почти целомудренной простотой и мохнатой суровостью. Простота породила философикацию движения, а суровость дошла до натурфилософии и натурализовала объекты.
  История координаторского движения изучается в школе. Ее можно идеализировать, ее можно фальсифицировать. Только координаторы за последнюю тысячу лет стали неотъемлемой частью вселенной. И это прискорбный факт, который из песни не выкинешь. Остальное детали. Например, нам не надо доказывать божественное происхождение участников координаторской машины. Сие есть гнусная ложь. Первых координаторов выбирали из самых сопливых котят. Мяукать еще не научился, а выбирали. Ибо немяукающий котенок в конечном итоге может быть выдающимся координатором с физиологической позиции. Он скрипучая половица, способная выстрелить. И он обязательно выстрелит, потому что не научился мяукать.
  Стоп, товарищи, куда еще нас занесло? Или то самое дремучее прошлое, с которым успешно боролся Координаторский центр, опять наступает? Зачем тебе прошлое? Малютка Мох никогда не был немяукающим котенком. Ни при каких обстоятельствах не светился Малютке самый крохотный стульчик координатора. Все его выдающиеся способности, весь его интеллектуальный потенциал разбились о кастовую принадлежность товарища. Потому что, как вы догадались, Малютка принадлежал к касте Мохов, не попавшей в процесс мохнатения. А эта каста имела право только на швабру, метлу и вонючую тряпку. Зато Муркотенок был первым.
  Здесь покривился Малютка:
  - Неравенство, черт подери, вся вселенная держится на неравенстве. Мы выбираем якобы лучшую часть нации и запираем ее в бункере. Сначала нам кажется, что перед нами по настоящему лучшая часть. Но на деле она не самая лучшая, лучший у нас бункер. Четыреста восемь этапов абсолютной изоляции от остального мурсианского общества отсекают плевелы среди народных избранников и оставляют только культуру. А ты представляешь, что значит четыреста восемь этапов?
  Странный вопрос.
  - Не представляю, - мычит Муркотенок.
  Он не мяукает, но мычит. Товарищ, прошедший все тренировочные этапы от первого до последнего, представляет гораздо меньше об этом "все", чем товарищ со стороны, ничего не прошедший. Сама психология этапирования заключается в скрытности этапирования. Первый этап - долой пятьдесят процентов от общего числа претендентов. Следующий этап - еще пятьдесят за бортом. На третьем этапе, в который раз пятьдесят и так до конца, пока не становится совершенно бессмысленным выбор.
  Но муркотята не знают, что выбор бессмысленный. Они еще несмысленыши, если желаете, дундуки. Может, каждый в своем роде уникальная личность, однако личность без будущего. Зато в настоящем это кусочек материи или мохнатого мяса. А мохнатого мяса пока еще было в достатке на мурсианской планете. Такие уроды, как Мох, сидели тихо и не размахивали плакатами. По крайней мере, сам Муркотенок подобное чмо не встречал никогда. Зато муркотята попадались часто и даже на каждом шагу, а выбрать достойнейшего из попадающихся товарищей почти нерешаемая задача.
  Впрочем, взрослые экспериментаторы задачу решили. Вот тебе мохнатый ковер. Вот тебе завлекательные игрушки на вышеописанном ковре. Неужели не понимаешь, игрушки и впрямь завлекательные? Если тебе не понравилось, то настоящий придурок. Муркотята они завлекаются. Всякие кубики, шарики, статуэтки и куколки. Всякие растения, животворения, паразиты и прозелиты. Всякая феерическая фантазия и спецэффекты. Как же тут отказаться? Как же не выбрать? Мальчики взяли за хвостик девочек, девочки взяли за хвостик мальчиков, и поползли. А кто еще не ползал, тот хотя бы попробовал дергаться. Один за кубиком, другой за удочкой, третий за чинарем, четвертый в стакан и бутылку. Книжки раскрываются, цветы распускаются, фрукты поедаются, молоко проливается.
  - Так чего же ты выбрал? - законный вопрос.
  - Да так, ничего, - корчит усы Муркотенок.
  Впрочем, истина все равно рядом. Он единственный выбрал погоны с очень маленькой, тускленькой звездочкой и единственный вытащил бомбу.
  Управляет до самой могилы
  Каждой робкой и нежной душой
  Нечто вроде неведомой силы,
  Но пока неизвестно какой.
  Эта сила душой управляет,
  Как сортиром сливная вода.
  Эта сила за жабры хватает
  И влечет неизвестно куда.
  Здесь прилив тошноты скособочил Малютку.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ
  Муркотенок достал полинялый платок, вытер усы и глаза, плюнул на металлический пол и задумался. Глупость, однако. А может не глупость? На усы чего-то накапало, и глаза не совсем, чтобы очень сухие. Но с этим мы разобрались. Муркотенок запрятал платок. Прямое действие не всегда есть обратное противодействие. И обратные мысли не всегда есть прямые:
  - Координаторское движение возродилось на родине мурсиан, но окрепло исключительно в земном секторе. Цивилизация мурсиан должна была стать неотъемлемой частью планеты Земля и принести много пользы и много добра для столь зловредной планеты.
  Малютка согласен:
  - Хочется верить, что наша цивилизация оправдала себя, как основополагающая структура координаторского сообщества. По крайней мере, планета Земля не развалилась на тысячу мелких осколков и не распалась на атомы за годы координаторской опеки. По крайней мере, империя зла стала менее злобной и менее зверской. Ждали, что будут бить, а не дождались, по крайней мере.
  Муркотенок не возражает:
  - Покойников меньше, вселенная лучше.
  Малютка из той же кормушки:
  - Опыт координаторства, вот где зарыта собака. Грешная планета спаслась, значит, спасутся другие планеты. Насмотревшись на первую спасенную грешницу, координаторы отыскивают эти другие планеты, которым требуются немедленная помощь. Под номером два, пятнадцать, двести тридцать четыре. Планет становится больше, а секторов становится гуще. Координаторы не просто отыскивают, они спасают другие планеты. На других планетах режимы жестокие, на других цивилизации грязные. Мы для этакой грязи господь или спаситель в одном флаконе. Никто никого не облагодетельствовал ради пустых идеалов, с нами спасается умирающая вселенная.
  А деньги тем временем перекочевывали из чемодана в компьютер. Оно, конечно, маленький факт, чтобы на нем останавливаться. У каждой выдающейся личности свои слабости или факты. Впрочем, Муркотенок не столь меркантильная величина, он не смотрит на деньги:
  - Есть планеты, пораженные страшной болячкой наживы.
  И Малютка не смотрит:
  - Такие планеты есть.
  Самое время помамонизировать и померкантильничать в духовной сфере. Как только планета бросает духовное развитие и опускается на меркантильные рельсы, она первый кандидат для координаторского движения. Теперь вы чувствуете, куда держит путь профессиональный разведчик в первую очередь, а координатор тем более? Хотя на сегодняшний день координатор утратил разведывательную функцию. Ему запрещается вылезать из своего сектора в чужой сектор кроме исключительных случаев. И это правильно. Может быть, у тебя свежие идеи в голове, но в другом секторе другой координатор. Он учился специально на координатора, он со специальным дипломом. Его не блатники допустили на руководство, а ты пытаешься доказать, что вокруг блатники, то есть пытаешься доказать подобную ерунду своим неуместным рвением. Не пытайся, никто не поверит, пока есть диплом у другого товарища. И вообще, координаторская этика управляет вселенной.
  Так что давайте остановимся на болячках наживы и духе меркантилизма. Мощная система межгалактической помощи против межгалактического зла теперь действует. Когда-то существовал единственный проблемный сектор и пара лычек для единственного кандидата в единственный сектор, чтобы решить проблему. Теперь никаких лычек. Только дипломированные специалисты и дипломированное руководство. Мордобой исключаются пачками, а специалисты занимают места мордобоев. Не всегда же постреливать, пора перейти к гармоничному созиданию гармонически развитого человека светлого будущего. Другое дело, какое оно это будущее? И как воспримет его подотчетная координаторской системе вселенная?
  
  ОКОНЧАНИЕ МЫСЛИ
  Говорит Муркотенок:
  - Планета ученых, планета поэтов, планета философов постепенно впитала в себя основные принципы откоординированных планет. Принципы не были нашими. Они скорее чужие и чуждые принципы для всей мурсианской системе. Мы не так радуемся, мы не так понимаем отчаяние, мы не так себя уважаем.
  Говорит сребролюбивый Малютка:
  - Ничего не остается на месте. Наша планета отказалась от нашей закрытой цивилизации. Нынче открытая полицивилизация. Нечто наше, нечто оттуда, откуда должно было это прийти. И трудно поверить, что наше лучше, чем наносное и чуждое нечто, если оно не уступило в конечном итоге.
  Муркотенок соглашается, но не на сто процентов:
  - А я люблю наше.
  Малютка не маромой:
  - И я люблю наше.
  Но патриотическая любовь ничего не значит на фоне сегодняшних преобразований планеты Мурс. Не важно, какого знака вышеперечисленные преобразования. Они имеют право на минус, они имеют право на плюс. Знак только относительная величина. Сами преобразования, вот величина абсолютная. Что преобразовывается, то не может быть относительной величиной ни при каких обстоятельствах. Если бы мурсианская цивилизация застряла в одной точке, она бы вымерла. Сие понимает боец Муркотенок. И то же самое проповедует Малютка. Все остальное как есть. Частная форма, даже не образец для дальнейшей работы. Начальник создает себе заместителя, заместитель создает себе заместителя, заместитель заместителя опять-таки создает себе заместителя. И так до самого нижнего дна, до самого младшего из координаторов, что управлял в свое время Землей, а сегодня его упразднили.
  - Оно по жизни, - умненький Мох.
  - Жизнь такая непредсказуемая, - не из дураков Муркотенок.
  Приходится соглашаться, хотя противно, что именно так. Мурсианское прошлое не выдержало конкуренции со стороны мурсианского будущего, частично исчезло или исчезнет лет через двести. Культура, чистота, невинность, природолюбие и определенность основополагающих факторов. Этого нет. Однако отсюда начинается адаптированный признак бывшего координатора. Ничего другого не попадает под признак. Мурсианская природа - да. Компьютерная цивилизация - нет. Кто не ностальгирует по компьютеру? Да надо быть идиотом, чтобы по нему ностальгировать. По крайней мере, Муркотенок не ностальгирует по компьютеру. Неповторимые грани мурсианской планеты. Неповторимая духовность мурсианского прошлого. Неповторимый запах неповторимой мамочки. Этого нет. Правильно мыслит Малютка. Что не выдержало испытание временем, тог не найдешь ни за какие запредельные денежки. Хотя оно хочется.
  Добродетель не знает позора,
  Побеждает всегда и везде:
  Под забором и выше забора,
  В недостойной мирской суете.
  Добродетель не рыщет от света,
  Не лопочет поносом на свет.
  Добродетель не ведает бреда
  И не прячется в грязный клозет.
  Но бывает в больном ослепленье
  Заползает не в ту колею.
  Постигает не то разговенье
  И марает невинность свою.
  Муркотенок высморкался на гулкий бетон, растер сапогами сморкотину и пустил свой тоскливый, точнее, пылающий взгляд по компьютерным стенам ангара:
  - Космос уже не тот.
  - Вечность другая теперь.
  - Нет ничего освященного и родного.
  Малютка Мох засморкался в ответ. Он неистово засморкался на тот же бетон, не забывая попутно стирать с чемоданов случайные сопли.
  
  ОТ АВТОРА
  Нет, вы не лезьте в бутылку. Мы с Владимиром Александровичем фантазеры. Мы понимаем, что в фантастической интерпретации один человек превращается в три, четыре и пять человеков через несколько месяцев после случившегося события. Точно так же пять человеков превращаются в семьдесят, девяносто и сто человеков через несколько лет, а сто становятся тысячами по истечении века. Трех веков более чем достаточно, чтобы переделать завтрак на траве нескольких бродяжек во всеобщую обжираловку тысяч и тысяч. Важно лишь, в какую сторону пойдут тысячи. То ли одним карасем напитается тысяча человек, то ли тысячью карасей потешат самолюбие одного человека.
  Хотя умолкаю. Библия это факт. Трогать ее нельзя, трогать ее для здоровья опасно, там одна правда и только правда. А для любителей спорить и лясы точить всегда остается триста бочек с тряпьем иного порядка:
  - Кто сказал, что катается на собаке Мамон?
  Вот вам предмет и причина, чтобы не очень скучали дотошные товарищи русские:
  - Никто не сказал, но мне показалось.
  - Ах, тебе показалось? Неужели совсем маромой или крыша поехала? Даже новорожденный ребеночек в курсе, что собака друг человека, а Мамон это враг человека. Неужели свихнулся совсем? У врага не бывает друзей. Даже самых паршивых и завалящихся, тем более не бывает собаки.
  Кажется, обо всем договорились, и снова бессмысленный спор:
  - Почему не бывает? Волк тебе, что ли товарищ?
  Хорошая идея, черт подери:
  - Почему бы и нет? Волка хочу! Ты представляешь, такого здорового волка. Или не представляешь, такую скотину клыкастую. Вынимает вставные клыки и кусает. А слюна у него бешеная.
  - Хватит глумиться над волком.
  На тридцать или сорок минут разрешается выйти из нашей вселенной в другое пространство. Аргументы те самые, каковые можно привести за справедливость христианских сказочек, а можно привести против них. Но в данном случае христианством не пахнет. Все та же собака, все тот же и никакой другой волк, все тот же заманчивый и неповторимый хозяин собаки, который не может являться хозяином волка. Я понимаю, свободное существо не выбирает себе хозяина, не выбирало вообще никогда, и выбирать не стремится, как ты над ним не работаешь. Вот если бы раболепное существо...
  Впрочем, спор не имеет конца обычными средствами:
  - Ты меня оскорбил.
  - А ты меня нет? Культурный, значит, такой. Или еще лучше, газет начитался.
  - Да я газеты твои не читаю, они только зад вытирать и жесткие, черт подери, точно волки.
  Финал известен:
  - Заткнись, или врежу меж глаз.
  - Сам заткнись, или я тебе врежу.
  Вполне нормальный русский финал. Нормальные люди слегка побранились, затем побратались и стали снова нормальными. Я уважаю Владимира Александровича, он уважает меня. Наша совместная работа над фантастическим проектом про мордобоев вселенной ни капельки не пострадала при этом. Больше того, новый толчок, новый взрыв, новая мысль пробили себе дорогу под наши знамена. Без этого не обойдешься в работе. Вот без денежек в ней обойдешься, а без этого нет. Денежки отвлекают, зато отсутствие их концентрирует всякую новую мысль, тем более, если она против такого солидного бога Мамона.
  Понимаете, до чего мы дошли? Оборванный гаденький старичок мимикрировал в солидного молодящегося дяденьку с потрясающими перспективами на будущее. Все наши президенты, премьеры и депутаты на задних лапках стоят. Сами знаете перед кем? Здесь вам не Иисусик с его карасями. Просто Иисусик очередное имя Мамона. Сами знаете почему? Молодой интеллект отрицает старую ветошь, враг серебряников отрицает серебряники, добродетельный гражданин отказался принять диплом на убийство. Заглядываем в храм. Там все старое, денежное и убийственное. Там нет Иисусика, зато первая скрипка с тяжелой мошной и все аллелуи в пользу Мамона:
  - Были бы денежки!
  Небо такое красивое,
  Оно в звездных крапинках.
  Мы его немного полапаем
  И оторвемся счастливыми.
  Может быть и по случаю
  Красота переменчивая.
  И немного застенчиво
  Наши чувства измучила.
  Только вечность рассудочная
  Не такая и пошлая.
  В ней скрывается прошлое
  И открывается будущее.
  Это уже кое-что. Президент против народа, депутат против избирателей, буржуй против своих кормильцев или поильцев, писатель против истины. Сами знаете, отчего они против? Или вернее, за что. Они очень и очень надеются выловить эти самые, которые денежки. А результат? Снова в курсе, каков результат. Молодость растрачивается, свобода распродается, рассудок замутняется, а русская земля засоряется. Ваша квартира и так сосредоточение хлама. Но хлама мало, мало и мало. Хочется больше, хочется по самые уши, хочется захлебнуться и утонуть. Ну, какого черта тебе хочется? Если божественный дар растворился в потемках, если душа что дерьмо, если ты превращаешься в копию гадкой собаки Мамона.
  
  НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СВОБОДЕ
  Путешественники поселились в маленькой и чертовски неуютной гостинице с видом на главную достопримечательность современной мурсианской цивилизации, которая есть Триптих Свободы. Вышеупомянутый Триптих появился недавно на месте Дерева Разума, предшествовавшего тысячу лет и свободе, и разуму в виде обыкновенного дерева, пока не настало время для Триптиха.
  - Дерево Разума, - пояснил Муркотенок, - Являлось излюбленным местом паломничества всех мурсиан.
  Малютка Мох согласился. Он не так чтобы думал о Дереве Разума. Его поколение вообще не застало какие-либо деревья. Триптих оно застало. Мегатонны бетона и гектолитры металла были излюбленным символом поколения Мохов. Хотя бетонирование и ометалливание вокруг Дерева не только работа одного поколения, но многих и очень многих товарищей, что трудились и умерли между двумя цивилизациями мурсиан, между разумом и свободой. Жалко, что этого не было раньше.
  - Паломники приходили издалека, - опять пояснил Муркотенок, - Они располагались под Деревом на бархатной травке. Они философствовали.
  Впрочем, можно и не пояснять подобную глупость. Малютка учился в историческом колледже два неполных семестра и много чему научился, пока его не отчислили за прогрессивные взгляды:
  - Мурсианские традиции из того деревянного прошлого немножко попахивают идиотизмом. Ну, какой высокоразвитый интеллектуал или индивид прошагает до тысячи километров ради того, чтобы поваляться на травке?
  Малютка задает вопросы, и сам же на них отвечает:
  - Мурсианская старина в некоторых случаях дотягивала до абсурда. Были глупые девки, были глупые парни, даже просто козлы. Но настолько наивных философов еще не бывало, и я надеюсь, больше не будет. Или мы опозоримся перед целой вселенной.
  Хотя не из грубых плебеев Малютка:
  - Дерево Разума пережило себя. Старая цивилизация отошла, и вместе с ней Дерево Разума. Если бы не спилили Дерево на определенном этапе, оно могло самоуничтожиться и прибить кого-нибудь насмерть.
  Это ликбез для отсталого Муркотенка. Покуда товарищ координаторствовал, изменилась система правления мурсианской державы. Свобода стала государственностью. Государственная демократия переросла в аристократический режим очень и очень немногих. Аристократический режим через олигархическое кумовство вернулся назад в государственную тиранию.
  Дальше мы замечаем, какой хороший историк Малютка. Не то что кривлялся, но показал Муркотенку каждого из новоиспеченных тиранов. Мурсята Первый - отец народа. Мурсята Второй - и снова отец. Мурсята Третий - отец и мать. Наконец, самый главный из всех, Мурсята Четвертый. Он не просто тиран. Подобного ругательства в мурсианском словаре не существует. Ругательство из словаря земного, где слишком попортился или засерился Муркотенок. В мурсианском словаре есть аналог земной версии, его величают "архистратиг".
  Не знаю, почему "архи", Малютка здесь промолчал. Но Мурсята Четвертый в отличии от предыдущих товарищей Великий архистратиг. Именно при Мурсяте Четвертом берет начало нынешняя компьютерная цивилизация Мурса. Именно Мурсята Четвертый разобрался в бесполезности травки, деревьев, полян и луговин. Все оно дань прошлого, все оно полигон для идиотизма и дебилизма. Теперь никакого прошлого. Асфальт, железо, бетон. И да здравствует Великий Мурсята!
  С другой стороны, Триптих Свободы всего только символ. Дерево Разума из того же символического материала. Свободные мурсиане не поклонялись свободе, но поклонялись разуму. Чувствовали, вероятно, чего-то им не хватает. Сегодняшние мурсиане не поклоняются разуму, но поклоняются свободе. Причина видимо та же. Есть разум, нет разума. Есть свобода, нет свободы. А искусство, которое сосредоточилось в Триптихе, оно ни в коей степени идеал. Просто создатель Триптиха действовал по инструкции Четвертого отдела Мурсяты Четвертого. Привели пацана в Четвертый отдел, надавали по морде, то есть проинструктировали. Он понятливый, он соображающий, он не решился более рисковать своей мордой и кошельком. В конечном итоге, для кого будет Триптих? Вот именно, для кого? Если планета не больше, чем бетонированный ангар Мурсяты Четвертого.
  - Вглядитесь, пожалуйста, - Малютка не только историк по образованию, но выдающийся искусствовед всех времен и народов, - Вглядитесь в эти неповторимые и гротесковые формы.
  Формы точно гротесковые. Камень, железо, снова железо и камень. Но камень не выколачивали из земли, а отливали в плошках и поварешках. Скорее всего, на камень отливался сыпучий состав, хотя не уверен, что с низкопробным железом он не сразу развалится.
  - Новое искусство, - Малютка не отстает со своей лекцией.
  Искусство опять-таки новое. Если долго приглядываться, можно разглядеть кое-какие физиологические детали и вообще прийти к выводу, что предок твой мурсианин. Ей богу самый взаправдашний мурсианин! Разве что морда из зада растет, или зад стибанулся из морды. Но никаких неприличностей. Новое искусство всегда пробивает дорогу сквозь старые залежи. Недаром Четвертый отдел так настаивал на свободной интерпретации морды и зада перед автором Триптиха. Если бы строительство Триптиха происходило обычным путем, то это и есть рабство. Только свободная интерпретация создает, по крайней мере, иллюзию или иллюзорность чего-нибудь не от мира сего, что и есть на самом деле свобода.
  - Не убедил, - говорит Муркотенок.
  - Время рассудит, - вроде бы соглашается Мох.
  Может чего и рассудит капризное время. Триптих ушастый, глазастый, зубастый. Зубы на самом высоком месте растут, глаза куда ниже, уши совсем далеко. Это есть настоящее мурсианской цивилизации, ни в коей степени прошлое. Если скульптура на Мурсе ценилась в кои-то веки как передаточное число между природой и разумом, то какого черта такая скульптура? Передаточное число есть природный камень, а мы уважаем сегодня только камень из порошка. В скульптуре из прошлого нет ни капли металла, кроме металла содержащегося в природном камне, а мы опять-таки уважаем фабричный металл. Зачем построили фабрики, если их не использовать для искусства?
  Муркотенок сопротивляется:
  - Искусство должно гармонировать с природой. Озеро, лес, овражек и всякое прочее. Нет всякого прочего, искусство не гармонирует, но просто гадость.
  Малютка устал просвещать дундука:
  - Будь современней, папаша.
  Дерево это дерево, прогресс это прогресс, машина это машина. Неужели не понимает товарищ? А если с непониманием случились проблемы, можно включить приемник. Небось на Земле научился включать приемник? Ну, точно там научился. Вот такая кнопочка, или такая ручка. Ах, не было никаких приемников на мурсианской планете в детские годы бойца Муркотенка? Конечно же, не было. Передавали мысли на расстоянии дедовским способом из головы в голову. Зато сегодня другая планета, и твоя голова другая, то есть закрытая на замок голова, никто не прочитает твои мысли.
  
  УТРЕННЯЯ ПЕРЕДАЧА
  Неужели Муркотенок не догадался, как здорово сидеть с пустой головой и откликаться ушами на посторонние звуки? Точно не догадался. Радиоточка как сопоставление нашей цивилизации и антиподов планеты Земля. Неужели у них есть, а у нас нет? Да что ты, мой шизнутый, и у нас есть куча шикарных приемников. Мы от Земли не отстали, мы всегда обгоняли землян. Даже наши приемники отличаются качеством, не то, что дрянные земные приемники. Хотя погоди, ты желаешь чего-то сказать. Значит и наши приемники дрянь, значит не отличаются качеством. Ну, это уже ни в какие ворота. Сначала обозвал Триптих, затем усомнился в компетенции Четвертого отдела, теперь на цивилизацию наскочил пятой точкой.
  Хватит, довольно. Кнопочка нажатая, прижали уши, сидим и слушаем, чего из этой вот дырки придется.
  Ведущий:
  Дорогие проказники,
  Во халупах кривых
  Вы желаете праздников,
  Так получите их.
  Вы желаете радостей,
  Так получите в лоб,
  Чтобы выпотел сладостней
  Перекормленный горб.
  За кошмарами лезете,
  Так сойдемся на том,
  Чтобы каждый на лезвии
  Сгинул дохлым котом.
  Помощник ведущего:
  Выпьем по бокалу,
  Выпьем под столом.
  Перемажем салом
  То, что не допьем.
  Как пивные бочки
  Залудим вина.
  Доползем до точки
  Прямо с бодуна.
  К черту забодаем
  Трезвое нытье
  И устроем раем
  Доброе питье.
  Второй помощник:
  Перестанем брякать мисками,
  Как большие дураки.
  Побежим скорей за кисками,
  Да прихватим за грудки.
  Эти киски очень сладкие,
  Во вселенной слаще нет.
  На любую похоть падкие,
  Лучше меда и конфет.
  Третий помощник:
  Или выйдем за околицу,
  Там уколемся, уколемся.
  Хорошо в хлеву потрудимся,
  Там забудемся, забудемся.
  Будем выше всякой похоти,
  Не погонимся за крохами,
  Не попрячемся за печками,
  А постигнем мудрость вечную.
  Не под дубом, не под елкою,
  Вместе с крохотной иголкою.
  Ведущий:
  Дорогие приятели
  В запотелых портах.
  Тот, кто слушал внимательно,
  Не уйдет в дураках.
  Тот, кто слушал с сознанием,
  Не обгадит судьбу,
  Наберется старания
  И запрется в гробу.
  Дальше будущность вшивую
  Плюнет с гноем на гной.
  Покряхтит над могилою,
  Да нырнет с головой.
  
  НЕТ, РЕБЯТА, НЕ ВАША КОСТКА ПОШЛА!
  Муркотенок поморщился, сегодня торжественный день. Сегодня хочется праздновать как-нибудь по-особенному. Например, пригласить кошечек, сразу двух или трех. Еще ящик пива и литр водки. Твою мать, Муркотенок вернулся на родину! Или все равно не понятно, что бросил работу к чертям Муркотенок, сел на большой красивый корабль, и вот перед ним родина?
  Нет, ничего не понятно. Какая-та дрянь расплескалась вокруг. Так и несется она из приемника. Мерзкая, скользкая дрянь, неудобоваримые стоны и писки, с торжественным придыханием. Вроде бы на Земле оно надоело. Здесь тебе не планета Земля, Муркотенок желает любить родину. Всякую малую птичку, всякий цветочек, букашек и глистиков. Муркотенок чертовски желает любить родину. Столько желаний не возникало еще никогда в голове Муркотенка. Но теперь, возвратившись на родину, будет желать, будет любить Муркотенок.
  - Ой, простите.
  Неосторожный поступок. Замечтался великий боец. Голова закружилась на пару секунд. Может от воплей, которыми так испражнялся приемник. Может от воздуха, который несла с собой родина. Может от пресловутой болезни, в основе которой любовь к родине. Видит бог, ничего нехорошего не совершил Муркотенок. Просто дурная его голова, она во всем виновата. Легкое головокружение, легкий наклон в сторону, и развалился приемник.
  Разрешается мне не поверить, но никому не желает зла Муркотенок. Его стратегия связана с родиной. Муркотенок вернулся домой не затем чтобы рушить приемники и выковыривать коготком батарейки. Повторяю, он просто вернулся на родину. И это такая великая вещь, что кажется поганкой какой-то приемник.
  Кому кажется, а кому и не кажется:
  - Еще одна хорошая штука сломалась!
  Крик ужаса замер в груди. Малютка с трудом затолкнул эту пакость обратно. Надо же, какого привел дундука! Надо же, до чего этот парень дундук или гад! На цивилизованной планете работал, а с цивилизацией обращаться не научился. Следовало тихо-тихо и очень нежно строить свои отношения. Кто обращается нежно с цивилизацией, для того тихая цивилизация, а кто обращается тихо, для того нежная. Только грубияны и гады всегда в заднице. У них точно задница на голове. Взял за голову, попал в задницу. Снова взял, снова попал. Вот же не повезло! Будешь теперь сидеть в бетонированной комнате со старомодным козлом. Скучно и гадко. Никаких новостей, никакой жизни, ничего настоящего и человечного за пределами комнаты.
  Малютка язык проглотил. Приемник на Мурсе гораздо дороже чем на планете Земля. Приемник на Мурсе оценивается в два или три состояния. Сорок лет можно жрать, а приемник один не прокушаешь. Вы представляете, что значит приемник на Мурсе? Или не представляете? Муркотенок, кажется, полный дебил. Нет, чтобы в своем секторе нахвататься приемников. Там они не такие качественные, зато все равно стоящие. Для мурсиан и "подделка" пойдет. А этот дебил, козел и дундук в едином лице ничего не умеет, кроме как гадить нормальным товарищам.
  Малютка рассвирепел:
  - Да что ты себе позволяешь?
  
  ПОЗДНО, ТОВАРИЩИ
  Муркотенок не то чтобы в трансе, скорее пошла его экосистема в разнос. Еще не добрался до всяких цветочков и кошечек. Еще не нашел ту блаженную жизнь, которую много столетий назад так по-дурацки оставил. Шатается, не стоит на ногах Муркотенок. Глаза из орбит повылазили. Не глаза, но кошмарные бельма. Чего-то бормочет под нос Муркотенок. Чего-то про добрую, милую мамочку. Чего-то про нежность и славненький хвостик. Чего-то про счастье для всех упоенных любовью. Чего-то про горе, которое вскоре оставит всех мурсиан, потому что вернулся к ним Муркотенок. Ну, и как следствие, неосторожный наклон в противоположную сторону. То есть в сторону противоположную загубленному приемнику. А там стоит телевизор.
  Нет, глаза бы мои не смотрели! Что делает толстомордый придурок среди мурсиан? И как называется его мурсианское счастье? И как он намылился искоренить горе? Между прочим, за телевизор великие денежки плочены. Ты, сука, катился и закатился в самое вонючее гнездо с самыми ядовитыми гадами. Между прочим, не тобой были денежки плочены! Денежки за телевизор вообще не твои, их перевел по электронной почте Малютка. За приемник, за телевизор, мама моя, за тот компьютер в углу, что пока не достал Муркотенок.
  Господи, какая дурацкая жизнь! Господи, как нам приходится расплачиваться за все содеянное добро! И еще один раз, господи, как нам хочется более чем бескорыстно нести всяким гадам добро и защищать сию драгоценную ношу шелудивой грудью своей. Ну, прошу тебя, господи, убереги наш несчастный компьютер!
  Не получилось, черт подери. Радио вдребезги, телевизор в клочья, компьютер на вид такой правильный, а в сеть не включается. Что за извращенная манера на чужие игрушки? Умные товарищи играются и кувыркаются в своем бетонированном садике, но тебе не мешают работать. Этой троицей (радио, телевизор, компьютер) можно пятнадцать голодных ублюдков кормить восемь лет. А ты подумал, что значит проблема голодных товарищей? Нет, у тебя милосердия. Нет, ничего не подумал. Кормилец скончался, и жизнь такая комолая.
  Малютка сейчас упадет кверху лысиной:
  - Ну, что откуда берется?
  Да ничего особенного. Муркотенок задрал здоровенный кулак и звезданул кулаком по столу. Видите ли, у него припадок в тяжелой форме. Как не старается, не может себе простить Муркотенок, что столько лет пронеслись за пределами родины. Столько лет, как один день. Вот чего не может простить Муркотенок. Сегодняшний день перевесил все предыдущие годы. Неужели не догадались, что в предыдущие годы не жил Муркотенок. Он просто купался в иллюзиях, строя на этом саму жизнь, его просто использовали. То есть всякая сволочь нашла подход к Муркотенку и наигралась по полной программе. Муркотенок так и не въехал, как эти гады его использовали.
  С грохотом екнулся стол. Хорошая вещь, более чем добротная. Сделан из качественной пластмассы. На пластмассовом столе не только стоит компьютер или нормальные пацаны кушают. На пластмассовом столе нормальные кошечки ублажают желания пацанов в стиле киберпанк, и ничего особенного не происходит. То есть на Мурсе весьма энергичные кошечки. Но и пластмасса у нас ничего. Вот почему очень ценится стол из пластмассы. Теперь только куча обломков.
  - Сущие ужасы, - в истерике Мох.
  - А мне весело, - доволен собой Муркотенок.
  - Какое тут весело, придется платить, - снова Мох.
  - Свиньи заплатят, - крушит кулаком Муркотенок.
  Ну, и кулачища у бывшего координатора. Дотронулся до шкафчика, нет шкафчика. Задел по комоду, дохлый комод. Попало стене, только дырка в стене. Такими кулачищами целый дом можно выпотрошить. Черт возьми, кто уверен, что дом устоит перед добрым богатырским задором и удалью? Добро пожаловать, мордобой, на родимую землю! Плечо раззудилось, и рука застоялась. Ах, у тебя не рука? Ах, всего только лапа? Ничего, все равно застоялась она, хорошая разрядочка не помешает в кучах пластмассы, стекла и бетона.
  - Не губи! - это Мох.
  - Да, заткнись, ты! - веселый и озорной Муркотенок.
  - Мать родная, отец родной! - Мох на коленях, корчится, ползает, воет и зубками роет половицы.
  А Муркотенку плевать. Припадок в тяжелой форме, совсем ностальгия замучила. Опять же чертова силушка расплескалась по координаторским жилушкам без всякого принуждения или искусственной медитации. В кои веки отвел душу и покутил в стиле координаторских капустников и посиделок заслуженный боец Муркотенок. Какие шутки, мама моя? Снова плевать. На земной планете Земля ваша взяла, дорогие товарищи. Но на мурсианской планете Мурс ваши приемники, телевизоры, магнитофоны, компьютеры и комоды точно зараза. Зеленый кустик, оно настоящее. Озерце в десять аршин, оно имеет определенную ценность для нации. Горка под снегом, очень и очень сгодится. А остальное зараза.
  - Не губи! Пощади! - крепко визжит Малютка, заливаясь соплями.
  - Да пошел ты...
  Мы понимаем, каков ответ Муркотенка.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Что-то не то, чего-то не так, можно сказать, ошибочка вышла. Ты земное дерьмо сюда не подсовывай, ты крамольными безобразиями меня не запутывай! Муркотенок вышел из детства, Муркотенку хочется в детство обратно. Так рождались великие муркотята и мурсиане его поколения. Так они жили и умирали. Или совсем одурел Муркотенок? Я хочу как они! Я хочу среди чистых долин и бескрайних лесов! Я хочу умереть, как родился!
  Оно точно не так. С точки зрения Моха, современного мурсианина и дипломированного специалиста в двадцати четырех дисциплинах, с точки зрения этого чуда компьютерной цивилизации, одурел Муркотенок. Его в сумасшедший дом, его под замок, его изолировать навсегда от культурного общества. Ничего не осталось культурного или цивилизованного внутри груды шерсти, мяса и мускулов. Изверг, вандал, просто чума египетская. Как над ним не работали ответственные товарищи, это неуправляемая чума. Не любит знаковые вещи все тот же боец Муркотенок, а мир покоится на вещах. Повторяю, сегодняшний мир состоит из вещей. Вот из данного телевизора, или приемника, или корзины для туалетной бумаги. Как же покинуть знаковый мир? Как же его не любить? Муркотенок беснуется, этот не любит.
  У Малютки последние две волосинки поднялись на лысине:
  - На кого я напал?
  Муркотенок очень и очень довольный товарищ:
  - Ты напал на меня.
  У Малютки икота и рвота:
  - В заднице мои денежки.
  Снова не прошибить Муркотенка. Он оказывается не только вредитель вещей. Он против самого важного, самого чувственного, самого гиперпространственного вещества во вселенной. Он против денежек:
  - Да, сходи на горшок.
  По всем параметрам сумасшедший товарищ. Никакого уважения к частной собственности, деньги для него точно бумажки. Здесь все чуждое, то есть ни в коей мере относится к древним мурсианским традициям. Древние мурсианские традиции могут спасти мурсиан в их неправильном настоящем. Отказ от традиций все равно, что отказ от спасения. Примерно на данной отметке заладил про своих допотопных и недоразвитых мурсиан Муркотенок. Каждый дипломированный специалист в курсе, какие они недоразвитые мурсиане из прошлого. Муркотенок не дипломированный специалист, он все равно, что кошмар старины. Неужели еще не дошло, он последний на нашей планете мохнатый осколок?
  - Я отказываюсь такое слушать.
  - Сходи и заткнись.
  Ничего не осталось внутри комнаты. Все сломал и растер в порошок Муркотенок. Мысленно, голосом, лапами. Какая силища! Какая энергия, твою мать! Чего у него не отнимешь, истинный мордобой Муркотенок. Но что самое страшное, он мордобой сумасшедший. Нет ничего святого, как нет ничего в комнате. Ложимся ничком, прикрываем глаза лапами, пока не пошел развлекаться по беззащитной планете столь вредный товарищ. Тогда уже точно кошмар. Убеждали товарища, разъясняли товарищу, перевоспитывали две тысячи раз. Все плевки в пустоту. Нынче другая планета, другая цивилизация, другие принципы и порядки. Поколение муркотят отошло или сдохло. Последние муркотята рассеяны в космосе. Там живешь много дольше и сохраняешься лучше, чем на мурсианской почве. Впрочем, не так уже много осталось мохнатеющих муркотят во вселенной. Один, или два, или три. Они рассеяны, они не возвращаются никогда, здесь им делать вообще нечего. А этот потрох вернулся. Пошел по диагонали, и потянуло домой. Ну и гад, ну и потрох великий боец Муркотенок.
  Малютка больше не вздрагивает. Стратегия дала трещину. Рассчитывал приволочить ископаемое в зоопарк и получить хорошенькие комиссионные. Вот вам ископаемое. Вот такими были мурсиане смешными и идиотствующими до того потрясающего момента, покуда не напитались цивилизацией. Если бы проскочила мимо цивилизация, то можете посмотреть на себя, но только без фокусов. Экспонат редкий, экспонат дорогой. Учит жить, учит любви к своему настоящему времени и законам технократической цивилизации, которые охраняют истинного мурсианина от его извращенного прошлого.
  Неужели ошибся Малютка? Неужели капуста легла не в ту сторону? Неужели придется расплачиваться по счетам за многие телевизоры, магнитофоны, компьютеры? И сколько придется расплачиваться? Нет, вы не смейтесь, не праздный вопрос. Ох, доконал ископаемый дедушка с гипертрофированными мускулами! Ах, уморил поганый сторонник ушедшей в небытие старины! Ух, затюкал за самые пяточки! Вопрос в любом варианте не праздный. Капиталы Малютки лежат в банке. Мафия их не достанет, но государство в любой момент может взять под контроль капиталы. Мелкое хулиганство, плати. Среднее хулиганство, плати. Крупное хулиганство, плати. Гнусный гад хулиганит в свое удовольствие, а заплатит Малютка.
  И почему такая непруха вокруг? Думал как лучше, получилось как в космосе.
  Лучше сгинуть
  Без обеда,
  Чем скотине
  Сдать монету.
  Лучше шляться
  В панталонах,
  Чем остаться
  Без Мамона.
  Лучше с варом
  Слопать бяку,
  Чем задаром
  Делать благо.
  Теперь истерический смех. Прорвало, черт подери. Вывернуло наизнанку, снова черт. Заидиотничался ни с того, ни с сего, опять вокруг непотребные рожи. Ну, почему такая бездарная жизнь для Малютки?
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ В НЕИЗВЕСТНОСТЬ
  Муркотенок серьезный, Малютка смеется. Никак не остановиться, никак не успокоиться выдающемуся мурсианскому комбинатору всех времен и народов. Ха-ха-ха, хо-хо-хо, ху-ху-ху! Точно не успокоиться. Это не истерия, это истерика. Да ты не обижайся, мой Муркотеночек, оно по твою душу, оно взялось неизвестно откуда и неизвестно как. Жизнь тяжелая, судьба жестокая, почему нам не рассмеяться перед лицом вечности. Будем смешливые, будем истеричные, будем совсем идиоты. Ах, тебе не понравилось? Сам виноват, обратной дороги нет, мы все равно будем.
  Дальше, куда хуже. Гениальный Малютка заткнул пасть целым ворохом гигиенических салфеток, из него поперло в другую сторону. То есть поперло всякие глюки и корчи. Он и прыгает, он и пляшет, больше того, бородавки швыряет как будто конфеты. Жизнь ужасная, судьба колючая, завтрашний день никогда не наступит, а если наступит, какая нам разница. Вот этот смех, вот эта пляска, вот эти корчи они сегодняшний день. Пускай с бородавкам, пускай в пустой комнате, пускай просто так, не за хорошие денежки. Но мы веселимся и пляшем сегодня, а выть будем завтра.
  - Мама моя, - не верит глазам Муркотенок.
  - Куда я попал? - не верит опять.
  - Ну, просто страна бесноватых, - не верит в стотысячный раз.
  А кто предлагал тебе верить? Вон полюбуйся в окошко. Современные мурсиане если не словом, то действием ответят на каждый скользкий вопрос относительно веры. Вера концентрируется вокруг символов. На современном Мурсе количество символов просто зашкаливает. Серые улицы, серый город, серая площадь. Металлические конструкции и бетонированное покрытие могут быть только серыми. Подобная хрень не блестит, но засеривается. Ты посмотри на непередаваемую гамму оттенков засерившейся планеты. В центре Триптих Свободы - самый великий из символов. И не надейся, что кто-то позарится на такую свободу или утащит в свою беспросветную норку. Нет, никто не позарится. Великий символ свободы нельзя утащить. Свобода в наших сердцах, свобода в нашей душе, свобода всегда будет рядом, всегда будет с нами. Еще раз посмотрели на Триптих Свободы, и на планету свободы, которая ничего не стоит без символов.
  - Дрянная история, - выбил окно Муркотенок.
  Не хватает воздуха. Душно, гадко, позорно. На Земле и то больше воздуха. А здесь, на игрушечной и подражательной антиземле его не хватает. Дым, грязища, вонища. Не улица, но помойка. Не город, но отстойник всяких и всяческих нечистот. Не планета, но химическая лаборатория перед взрывом.
  Впрочем, некоторым оно нравится, чтобы помойка, отстойник, лаборатория. Там на площади многочисленные "некоторые" товарищи. Их количество не уменьшается, но увеличивается с каждой секундой. Представителей семейства мохнатых почти никого. Все лысые, бородавчатые, шелудивые. Носы и уши из тряпок торчат. Остальное вообще не торчит. Тряпки длинные, тряпок много, на каждой особи двадцать штук, тряпки развиваются и ослепляют серыми звездами.
  - Ах, эти звезды! - вернул себе голос Малютка.
  Ну, и пляска слегка успокоилась. Встал Малютка за необъятной спиной Муркотенка, сунул зубы под локоть. Там, е-мое, столько шерсти, что едва не пошел куролесить по новому кругу Малютка. Что поделаешь, может единственный на планете мохнатый локоть принадлежит Муркотенку.
  - Вот повезло! - был Малютка, нет Малютки.
  Посопел, почесал свою плешь, и галопом на улицу. Все по ускоряющей траектории. Первая секция, вторая секция, двадцать четвертая. Только что здесь матерился товарищ, и вот уже там. Его солдатская униформа мелькает сред подозрительных личностей. Его бородавки смешиваются с чужими бородавками. Его горбатость, худосочность и низкорослость они такие же точно, как у прочих товарищей. Пошла моль по бочкам. Полезла мышь на крупу. Бьется рыба в корзине. Сами чувствуете, в какую стихию вломился Малютка. Здоровкается, раскланивается, лобызается. Вся планета его други, вся вселенная его родичи. Ну, может, не вся, но оно точно други и родичи. Какая радость! Какой восторг! Кривляются, здоровкаются, лобызаются остальные товарищи. Сбросили капюшоны, отвалили платки и шапки. Ах, ты моя рыбонька! Ох, ты моя мышка! Вот уже взвился в воздух Малютка, вот уже отпинали его, вот уже возведен на Триптих Свободы. Чего он лопочет, не разберет Муркотенок. Много здоровкаются, много хлопают прочие личности. Сквозь хлопки не видать, не слыхать, не узнать никакой информации.
  - Где техника? - вопль из задних рядов.
  - Да нет ни хрена! - беснуются ряды спереди.
  - Черт подери, где эта техника...
  Отправляйся кляуза
  На вершины горние.
  Пусть не будет паузы,
  Если есть агония.
  Правые неправые
  Мы агонизируем.
  Отправляйся к дьяволу,
  Будь же ты настырная.
  И всегда по матери
  Отвечай обидчикам,
  Что сегодня спрятали
  Все твое величие.
  Плюнул и заскучал Муркотенок.
  
  РЕЧЬ
  Наконец разобрались. Малютке в пасть микрофон. Теперь и слышно и видно. Звук такой, словно взлетел самолет. Сила такая, словно упала ракета. Манипулирует микрофоном Малютка. Истинный Мох. Настоящее продолжение цивилизации Мохов. А еще вся идеология Мохов в едином лице, можешь уши себе затыкать или вешаться. Но опоздали, родные мои, так и лезет Малютка.
  - Дорогие сограждане, - первый шаг с юмором.
  - Дорогие товарищи, - следующий шаг с нежностью.
  - Дорогие однополчане, - дальше с восторгом.
  И никаких претензий со стороны компетентных органов. Вполне разрешенное мероприятие для вполне разрешенного гражданина одной маленькой, но более чем разрешенной планеты. Гражданин понимает, за что ему так повезло, и почему ему так разрешили. Отсюда его действия правильные, его теория чистая, его мечта обалденная. Он приехал сюда не для грязной игры, он упивается громом аплодисментов, он втолковывает и растолковывает прочим нормальным товарищам, как им повезло родиться на мурсианской планете. А прочие нормальные товарищи они опять-таки правильные, они на веревочках. Делай раз, делай два, делай семь. Толпа ломанулась за этим Малюткой, и пританцовывает, и покашливает, и верещит. Потрясающая толпа, раскланивающаяся толпа, одно слово - свободолюбивая. Сальные рожи, гнилые усы, структура шкуры и шерсти, которая опять же гнилая, но из самых свободолюбивых среди рабской нашей вселенной.
  Отчего вселенная раболепствует? Не надо лишних вопросов. Извращенцев бьют по ушам и хватают за шиворот. Малютка заклеймил рабство, значит все чистая правда. Малютка знает куда лучше про рабскую вселенную, чем двадцать пять академиков и двести пять институтов, он всезнающий и всепонимающий продукт современной эпохи. Он не олух царя небесного, но будущий координатор планеты Земля вместо бывшего координатора Муркотенка. Вы понимаете, что значит сместить Муркотенка? Кажется, снова не понимаете. А свободолюбивая цивилизация мурсиан понимает. Мы обожаем будущего представителя власти и отрицаем товарища бывшего. Какой бы ты ни был, ты бывший товарищ. Сиди на пенсии и рассказывай сказочки всяким ублюдкам. За будущим жизнь. Малютка сделает нашу планету счастливее, он решит все больные вопросы, он, наконец, разберется с нашей тяжелой судьбой. Неужели не догадались, какая наша судьба? Вот-вот, судьба очень тяжелая из-за всех этих бывших придурков. Следовало раньше начать, то есть раньше сближаться с планетой Земля и перестраивать дурацкую цивилизацию мурсиан в обалденный прототип машинокомпьютерного века с земным привкусом.
  - Вы не верили, я вернусь! - Малютка брызжет слюной.
  - Вы поверили, я вернулся! - слюна рыгает Малюткой.
  Вот это уже кое-что. Муркотенок оглох, а толпа шизонулась на самом начальном этапе. Впрочем, отсюда ее нормальное состояние. Не бывает разумной толпы, но толпа с шизоинкой очень и очень бывает. Чем больше слушаешь, тем слабее контроль со стороны твоего тупенького разума и иных сдерживающих факторов. Или наоборот. Тебе кажется, что вышел из-под контроля твой тупенький разум, точно плаксивые, плешивые, маразматические мурсиане. На самом деле стопроцентный контроль. И контролер с микрофоном свободы.
  Теперь микрофономания:
  - Дорогие товарищи, наше время пришло! Мы запытывались и угнетались, мы отпинывались и отвергались неправильной властью. Мы ничто иное, как дрянь и отбросы смрадной политики общества. Ах, не спешите думать, товарищи, так говорило нам общество. Эх, погодите решать свои маленькие проблемы. Общество за вас подумает, общество за вас решит? Нет, оно ничего не подумает, оно ничего не решит. Несколько мелких подачек, штрейкбрехерская капелька после дождичка, фига и кляп. Мы не для этого здесь. Нас обижали, нас угнетали, нам задолжали кое-какую мелочь. Мы решили, довольно. Мы пришли получить проценты, наши проценты с той самой якобы мелочи. За тяжелое детство, за ужасы развращенной души, за тяжелое время мурсятины. Черт подери, мы пришли! Слушай вселенная, ужасайся вселенная, от нас не сбежишь в свою теплую норку. Это вызов, это борьба, это наши проценты.
  В данном случае можно оглохнуть, если ты не попробовал раньше свихнуться. Но тугоухий мохнатеющий товарищ по имени Муркотенок ни в коей мере свихнувшийся сгусток материи. Заложило опять перепонки. А чего говорят, ась? Про котлетку или про конфетку? Неужели я ошибаюсь? Неужели не говорят? Мне так хотелось покушать котлеток вместе с конфетками. Душа разрывается от отсутствия котлетно-конфетной диеты, и душа умиляется от ее присутствия. Там чего-то не то говорят. Некто борется с правительством, некто грозит обжиралам и опивалам, некто само совершенство, плюс затертые на планете Земля лозунги:
  - Свобода слова!
  - Свобода собраний!
  - Свобода печати!
  Неужели еще не дошло, какая нужна мурсианам свобода? Свободно рыгаем в свой микрофон, свободно размахиваем шелудивыми кулачками, свободно печатаемся на лбу, где на самом деле только и можно печатать свободные мысли.
  
  БЛИЖЕ К ИСТИНЕ
  Ей богу, как на планете Земля. Дальше не сомневается Муркотенок. Надрал шерсти, накрутил из нее катышков, насовал в уши. Глухота со временем отойдет, если предохранять уши. А если не предохранять уши? Ну, ты меня не запугивай всякими глупостями. Я все равно не из пугливых маленьких зайчиков. Природное средство оно лучше искусственного, хотя и искусственное средство иногда успокаивает.
  Опять микрофон:
  - Дорогие поборники вечной системы добра. Дорогие строители справедливости. Вы понимаете, что на мурсианской земле никогда не царило добро, тем более не цвела справедливость. Наша планета стала заложницей наших предков. Они ненавидели нас и возлюбили себя. Пускай будет сладкое прошлое, но тюремное, черт подери. Никакой свободы. Слушайте меня, никакой! Только тюрьма. Во-первых, тюрьма для мурсиан с техническими мозгами. Дальше тюрьма для компьютера. Еще дальше, в тюрьме абсолютный прогресс технической мысли, а на воле тоталитарный регресс с червяками и бабочками. В-четвертых, душа что параша. Никто с тобой не считается, всяк за свое спокойствие. Сиди в тишине, лобызай солнышко сквозь прикрытые глазки. Неужели ты бешеный, ты неистовый не желаешь приблизиться к солнышку? Неужели приспичило дрыхнуть в такой удивительный день? Или опять никакая жажда свободы.
  И это только начало:
  - Хватит, родные мои! Я повторяю вам, хватит. Насиделись и натерпелись на тысячу поколений вперед. Да будут предки у нас вроде роботов. Мы гениальнейшее поколение вселенной, мы вселенская поросль, мы покорители всевозможных систем и галактик. Нас пробудила планета Земля, нас научила планета Земля, нас поставила на всевозможные подвиги и на подвижничество во славу науки и техники сия удивительная планета. Да, мы подвинулись. Наше поколение должно было подвинуться. Мы Мурсиане с большой буквы. Мы Патриоты снова с большой буквы. Наша энергия гиперпространственная энергия. Сколько не удерживали всякие подлецы и вредители нашу энергию в мрачных застенках своего отживающего своеволия, всяко взорвутся застенки. Нам не нужен гнилой материализм из гнилого и даже не нашего прошлого. Это не свобода, но суть извращения прошлого. Мурсианин не обобществленная собственность. Никакого общежития среди истинных мурсиан, никакой уравниловки между разумом и тупым подчинением разлагающему воздействию тупой материи. Не для каждого солнышко. Только для лучшего все, а для худшего ничего. Никаких пережитков древнего мира, никаких собачьих условностей. Мы не обобществленные собаки, но мурсиане новой формации.
  И еще для полной картины:
  - Тяжело единице среди бесконечной вселенной. Если остался один во вселенной, значит, ты примирился с навязанным тебе поражением. Так было, так будет. Нет аналогов для развития твоей личности, если развивалась она в одном экземпляре. Одна планета, одна цивилизация, одни предки. Но сегодня мы не одни во вселенной. Но сегодня аналоги есть в бесконечном числе. Цивилизации есть, что живут и развиваются не по нашим законам. Им хорошо, чувствуете, как хорошо. У нас много гаже и хуже. От нас скрываются законы наших братьев по разуму. Вот отфильтруйте свой собственный законный порядок, вот отложите от предков своих рациональное зерно и очистите плевелы. Собственный порядок рассчитывался на тысячелетия, значит он лучший. А мы не согласны. Для кого подходит данный порядок, пусть повесится с ним на одной веревке (бурные аплодисменты). Для нас он худший порядок. Мы насмотрелись таких пакостей, чего не заткнешь никакими зернами. Мы желаем сравнивать и испытывать свой порядок (продолжительные аплодисменты). Вот дурацкое прошлое, то есть прошлое мурсиан. Вот прекрасное будущее, то есть будущее планеты Земля. Мы желаем, и будем испытывать свой порядок, пускай убоится враг человечества, что попробовал нам помешать, что разрушил нашу вселенскую правду.
  После воплей снова аплодисменты. Они и впрямь бурные и продолжительные. Если не против, аплодисменты соответствуют ораторской программе оратора. И снова порядок. Малютка не просто так дирижирует массой. Один из его дипломов опять же ораторский диплом. В свое время хорошо учили товарища, в свое время хорошо научили его. Значит, товарищ заслужил эти самые аплодисменты. Бурные, неистовые, взрывоопасные. Пока что нет взрыва, но взрывная волна вытащила несколько железок из основания Триптиха. На железках держался хвост, который и отлетел прямо в лапы оратора.
  - Это правда! - хвост над толпой.
  - Больше правды! - хвост понесли по толпе.
  - Больше, черт его, больше! - кажется, ситуация вышла из-под контроля.
  Хотя Малютка не очень уверен в подобной дурости. Земная цивилизация сегодня в моде. Следовало начинать на ней зарабатывать еще вчера и чуть раньше. Однако мешало гнилое, можно добавить, отжившее прошлое. Прятали цивилизацию, запутывали мурсиан. Ты зачем ее прячешь? Ты зачем такой наглый вредитель? Это цивилизация всех мурсиан. Вчера она только земная цивилизация. Сегодня она подошла под вселенские мерки, сегодня для всех. Это сегодня могло случиться за двадцать веков до сегодня, но оно не случилось. Кислые и вырождающиеся мурсиане допотопного образца опозорились в предыдущую вырождающуюся эпоху. Они так и не попробовали земное блаженство вместо своей перезрелой кислятины. Но теперь, видит бог, они получат свое и попробуют.
  - Да здравствует Мурс!
  Не знаю, кто закричал, но оратора взяли в лапы. А там по сценарию.
  
  ПОЖАЛУЙСТА, ВКЛЮЧИТЕ ЗВУК
  Оратора поволокли, оратора стали подбрасывать выше скульптуры свободы. И в подарок ему песня.
  Запевала:
  Поднимайте кровавые стяги,
  Поднимайте над мертвой страной.
  Вылезайте из грязных оврагов
  На покрывшийся плесенью строй.
  Поскорее несите дубины,
  Поскорее несите камней,
  Чтобы правили вечно машины,
  Чтобы были превыше людей.
  Хор:
  Бешеной кодле
  Врежем по морде.
  Пакостным предкам
  Скормим объедки.
  Запевала:
  Не сидите по темным клетухам,
  Не рыдайте от пошлых стихов,
  Не смотрите вранье и порнуху,
  И не слушайте злых сосунков.
  Не пищите как крысы под дверью,
  Не свищите от разной трухи,
  Будьте словно коварные звери
  И карайте других за грехи.
  Хор:
  Гнусное племя
  Срубим под семя.
  Скопище гадов
  Вылущим смрадом.
  Запевала:
  В нашем мире грядут перемены.
  Да такие, что сами грядут.
  И заплатят скоты за измену,
  И кровавые реки прольют.
  Но на эти кровавые реки
  Мы нацелим свои обода.
  Будем жить как друзья человеки,
  И счастливыми будем всегда.
  Хор:
  Скоро подохнут
  Гнусные рохли.
  К звездам воспрянет
  Красное знамя.
  Черт подери, хороший подарок, обалденный подарок на все времена. Как же обратно не отдарить правильных мальчиков и целомудренных девочек. Только гад не отдаривается. А Малютка не гад. Малютка сегодняшний вождь, и быть может он популярнее всех популярных ублюдков на этой железобетонной планете.
  Тише товарищи! Спокойнее товарищи! Вот закончил калякать Малютка, вот показал свою шелудивую грудь. Пускай она шелудивая, но и у тебя такая же грудь, и у него, и у этого парня, и у той девчонки со смешной лысинкой. Не надо выделываться, заклинаю тебя! Надоели мутанты и монстры. Пускай будут шелудивые парни, у которых всегда на груди грязный огрызок материи. Кровавый и гнойный опять же огрызок. А на данном огрызке одно только слово, один только взлет над ничтожной мурсианской землей, один только символ. И этот символ дороже ста тысяч других немурсианских планет. И этот взлет обалденнее тысячи тысяч вселенных. И это слово:
  - Мурсятники.
  
  ОТ АВТОРА
  Еще несколько слов про возлюбленную мамонистическую собаку клана Мартовских. Ах, не такая гадкая собака! Ах, она, что возвратная полоса или спад в истории русского народа. Вроде спорили, вроде кончили спорить, однако опять поползли какие-то глюки. Что такое "собака" на русской земле? Серебряники звякают, бумажки шуршат, спор готов начинаться, чтобы потом продолжаться целую вечность, даже если весь спор о собаке. И надо бы столь бузовое дело прикрыть, но как-то не получается гуманными средствами. Добро не совсем чтобы зло, зло не совсем что добро. Но семейная философия за семейным столом не в силах запротоколировать вышеозначенное добро или зло. Слабая философия, жалкая философия, серебряная философия. Круг замкнули, круг разомкнули. А может, не размыкали вообще никогда? Но серебряный звон точно есть, его размыкали.
  - Деньги давай!
  Следующий клич страждущего человечества. На улице нечто подобное услышать смешно, а дома страшно. Если серебряная философия Мамона проникла в семейный круг, что собой представляет семья? Например, семья президента, которая русский народ? Я плевал, что ты президент. Я плевал на твои полномочия и всякие корчи. Главное, деньги давай. Или не хочется? Ничего, перехочется. Не дашь деньги, пеняй на себя. Будет нищей, голой и босой Россия.
  Хотя потерпите, какого черта отдаст президент деньги? Товарищ договорился с собакой на определенных условиях и вылизал хвост. Оттуда кое-чего выпало. Для одного много, для всех мало. Семья президента может и обождать до следующей встречи с собакой. Желающие поживиться за счет президента, пускай договариваются сами, даже если не слишком сговорчивая собака. Так не бывает, чтобы один президент договорился на фоне других бестолковых придурков. И другие товарищи договариваются. За стаканчиком, за селедочкой, за молодочкой. Они из нашей обоймы, то есть за нашего бога Мамона, значит, они договариваются. Другое дело, если ты не из нашей обоймы.
  Семья человека, который не президент, всего-навсего человек, не навязывается в спутники к пресловутой собаке. И вот почему. Собачья денежка разрушает и убивает. Не надо тебе ничего. Если досталась копейка, ответишь рублем. Если на рубль получил всякого вкусненького, готовь свои тысячи. А главное, как бы не оказаться в большой попе. За звоном серебряников загнулась семья, нет ничего, только бродит тень человека. Зачем тебе тень? Политики постреляли народ. Буржуи ограбили страждущего и голодающего. Мерзавцы за золотой унитаз готовы раздрючить на клочья Россию. Нет настоящего бога, вы понимаете, нет. Триединое божество все тот же Мамон. Божественные храмы все то же Мамоново капище. Жрем, упиваемся, гадим. Под образами в капище дети Мамоновы.
  Приходит зло:
  В священный храм
  Разбив стекло
  Вползает хам.
  Ему плевать
  Гнилой соплей
  На Божью мать,
  На Дух святой.
  На чистоту,
  На аромат,
  На красоту,
  На все подряд.
  Зудит кила,
  Как чертов крот.
  Поборник зла
  На все плюет.
  И все же в тихом семейном кругу осталось тихое, доброе, вечное счастье. Денежка нападает, денежка исчезает. Сегодня она, но завтра обыкновеннее обыкновенного жизнь без нее, то есть без денежки.
  Пустой кошелек, пустая корзина, пустая кладовка. Неужели формация пустоты из области "тихого" счастья? Неужели самый свирепый старик ломанулся в кусты на свирепой собаке своей? Всю российскую землю захапал, всех победил и на части порвал, а здесь улепетывает. Неужели настало время для сказки?
  - Деньги кончились.
  - Нечего больше просить.
  - Нечего больше давать...
  Вместо денег над миром счастливая сказка.
  
  
  КНИГА ВТОРАЯ. ПОТАЙНАЯ ТЕТРАДЬ
  
  
  ВСТУПЛЕНИЕ
  Не успел я окончить очередное сказание о координаторах и насладиться плодами очередного шедевра, как постепенно и даже незамедлительно навалились усталость и разочарование. Есть такие спутники в жизни каждого человека, которые обязательно поджидают его после выдающихся подвигов. Не знаю, зачем они поджидают, но после встречи с усталостью и разочарованием тебе кажется, что раньше не было ничего, что ты валял дурака, и не было никаких подвигов.
  - Ты решил отдохнуть, - удивился Владимир Александрович Мартовский, - Идея не правильная. Она не соответствует высокому рангу героя нашего времени, выдающегося творца и врачевателя закоснелых душонок. Ты допускаешь ошибку. Еще не время потворствовать своим слабостям. Мир находится в неустойчивом состоянии, его качает из стороны в сторону. Твое добровольное предательство правильной стороны может оказаться той самой последней, или критической каплей, когда мир качнется неправильно и попадет не в ту сторону.
  Не скажу, чтобы мне очень понравилась речь Владимира Александровича. По сути, он говорил то же самое, что сидело далеко в глубине моего внутреннего "я" и не контролировалось рецепторами моего мозга. Однако мне не понравилась речь Владимира Александровича. Не каждый день, не каждый месяц, даже не раз в году появляются шедевры на русской земле. Хотя земля у нас плодовитая, но вот с литературой в последнее время не очень. Так что следует быть немножко повежливее с очередным шедевром Александра Мартовского всем его критикам, в том числе Владимиру Александровичу.
  - Я старался, - вот и все, что выдавил мой дурацкий язык вместо множества обличительных фраз, уничтожающих эпитетов, всяких там воплей и вздохов в защиту моего поруганного шедевра.
  - Очень старался, - вторая попытка оказалась ничуть не лучше чем первая. Не понимаю, почему на меня так действует менторский тон Александровича. Другим товарищам я бы просто набил морду. А вредный пацан Вовочка, которого мы называем не иначе как Владимир Александрович Мартовский, легким поворотом головы или единственным словом пресекает любые поступки величайшего раздолбая вселенной по имени Александр Мартовский.
  - Значит, мало старался.
  Нет, что-то не так на русской земле. Вроде бы твои усилия направлены для победы добра в смертельной схватке со всякими гадостями. Не важно, в какой форме представлена побеждающая поступь добра, важно, что это улучшает и развивает русскую землю.
  - Да куда уж больше, черт подери!
  А вот отсюда неправильный шаг. Нельзя так общаться с Владимиром Александровичем. Только факты, подтвержденные аргументами, воспринимает Владимир Александрович и принимает их в разработку. Пустые вопли безжалостно отсекаются и выбрасываются, чтобы не было никаких обид на необъективность столь правильного товарища.
  - Ты не имеешь права на отдых.
  - Как это не имею?
  - Пока что не заслужил.
  Надо же куда мы заехали. Вроде бы лучший писатель второй половины двадцатого века и герой нашего времени кое-чего заслужил. Не только хороший пендель под зад или кучу помоев. Все-таки творчество Александра Мартовского противостоит желтой прессе и прочему хламу тысяч и тысяч продажных товарищей. Сегодня, как вы понимаете, ложь громоздится на ложь, мерзость следует следом за мерзостью, подлость не прячется по углам, действуя больше в открытую, что совершенно не свойственно ей ни при каких обстоятельствах. Короче, зло хорошо подготовилось к походу на русскую землю, устроило здесь настоящий шабаш, чувствуя свою безнаказанность. И все-таки еще не отступило добро, не пустилось в повальное бегство под тяжелой артиллерией недругов. Держится неуступчивое добро благодаря немногим бойцам, а среди них Александр Мартовский.
  Улыбается Владимир Александрович:
  - Вот видишь, папуля, ты сам себе все объясняешь.
  Ерепенится и ругается Александр Мартовский:
  - Но почему, прошу ответить на последний вопрос, у меня нет права на отдых?
  Даже дело не в отдыхе. Настоящий боец не отдыхает вообще никогда. Его жизнь измеряется отрезком пути от одной схватки до другой схватки. Слишком многоликое зло на русской земле, чтобы с ним разобраться богатырским ударом бесповоротно и окончательно. Ты ударил, следовательно, убил одно зло. А за этим убитым злом стоит еще зло, и еще, и еще. Конца не видать того последнего зла, что пришло на русскую землю.
  - Глупый вопрос.
  Что еще может ответить тебе Александрович? Он не так давно вступил во взрослую жизнь. Его жизненный путь только начинается на русской земле, ему придется долго и больно спасать от всякой сволочи русскую землю. А ты всего лишь запас прочности, на который еще какое-то время сможет рассчитывать товарищ Вовка.
  Туча шкуру гнилую напялила,
  Не заметив под шкурой проплешину,
  И к проплешине этой добавила
  Все послания доброму лешему.
  Полетели такие послания,
  Что комками, что жидкими хлопьями.
  На дорогах, деревьях и зданиях
  Много крепких печатей нашлепали.
  А еще под печатями крепкими
  Схоронили регалии чудные:
  То ли в слякоть прогнившими репками,
  То ли яркими в хлам изумрудами.
  И придется теперь отдуваться по полной программе.
  
  НАЧАЛО ТЕТРАДИ
  Давным-давно, во времена более чем успешного процветания координаторского движения в Центральный компьютер попали замысловатые импульсы. Центральный компьютер идентифицировал импульсы как сигнал одной из энергетических станций второго кольца. Про энергетические станции второго кольца и так была масса нареканий, как бы неудачный эксперимент. Но на данном этапе существовали энергетические станции, и с этим приходилось мириться. Вы же понимаете, вселенная у нас, что гигантский мусоропровод. В мусоропроводе можно кое-чего подобрать. Например, немного энергии. Так вот энергетические станции второго кольца существуют для сбора энергии, как вы уже догадались, и не имеют никакого отношения к информационному сбору.
  Теперь немного поразмышляем. Почему сугубо энергетическая станция переключилась на информационный канал? Что должно было произойти внутри элементарной и сбалансированной системы, чтобы собранная энергия для сугубо производственных надобностей использовалась не по назначению? Можно, конечно, облегчить задачу, выдвинув предположение о секретной кодировке энергетических станций, якобы действующей при особых условиях. Тогда наводящий вопрос, какие должны быть условия, чтобы сработал секретный код? Опять же какой недорезанный негодяй поставил секретную кодировку на самую обыкновенную станцию? И зачем? Неужели ради рождественского прикола, чтобы досаждать всем диспетчерским службам координаторского сообщества?
  - Чертова хренотень, - при подаче сигналов схватился за голову младший диспетчер.
  - Влипли, - более авторитетно отреагировал диспетчер с более крупными звездами.
  - Еще как, - ответили компетентные службы менее компетентным товарищам.
  Дальше произошла беседа на диалекте, понятном службистам и не имеющим ничего общего с миллиардами диалектов вселенной, что находятся за пределами Координаторского центра. Произошла такая беседа, после которой беседующие товарищи падали в изнеможении на отведенные субординацией кресла и откисали в изнеможении несколько суток до следующего сигнала.
  - А я говорю, баловство.
  - Нет, просто гнусная станция.
  - Сдана с недоделками перед новым годом.
  Худо-бедно, выходки автономной структуры, то есть структуры вневедомственного подчинения, отозвались амальдегидным осадком в анналах компьютеров, дистрибьюторов и компиляторов самого высокого уровня. Опять же амальдегидный осадок изгадил и испохабил ячейки дорогостоящей памяти, тем самым значительно увеличивая стоимость прочих программ, не попавших в компилятивное поле системы. И это показалось не самым лучшим решением руководству Координаторского центра. Нет, и не может быть подобных решений в координаторской среде, даже если в программу прокрался несанкционированный вирус. А то, что в программе вирус, так на это попробовали сделать упор лучшие координаторы. И в том числе Муркотенок.
  
  НЕМНОГО ФИЛОСОФИИ
  Стоп. Попробуем разобраться. На некий неопределенный период вырубились правильные информационные системы. Такое ощущение, что прошла паразитная программа, направленная на жесткий хак внутри самой базы. Кому-то понадобилось ослепить мозги и сердце координаторского движения, и жесткий хак с одной удаленной станции задачу выполнил буквально на двести процентов. По логике вещей, такого не могло быть, потому что системы Координаторского центра все равно обнаружат наглого хакера, а по космическим законам за жесткий хак есть только одно наказание, то есть смерть в безвоздушном пространстве.
  Что мы имеем на деле?
  - Жирная тарахтелка, - отключился от терминала младший диспетчер.
  - Не очень то жирная, - решил его более старший товарищ.
  Ну и выпил стакан молока Муркотенок:
  - Мне без разницы.
  В конечном итоге, терпение у диспетчеров лопнуло. Что у самого младшего из товарищей, что у самого старшего. И пошли они с очень понурыми мордами в маленький кабинет на сто четырнадцатом этаже, где временно поселился боец Муркотенок. По дороге пришлось пережить парочку неприятных секунд. Это когда черная кошка пересеклась с делегацией. Тут не выдержали нервы у младшего диспетчера. Он разрыдался.
  - Что случилось? - задал конкретный вопрос более старший товарищ.
  - Это точно черная кошка? - сквозь слезы ответил ему младший.
  - Никаких сомнений, что черная кошка.
  - А может она серая?
  - Нет, она точно черная, и она принадлежит Муркотенку.
  Еще на десять или двенадцать секунд прихватили корчи младшего по званию. Никого не хочу обидеть, но данный субъект охал и корчился не по инструкции, что было на самом деле весьма жалкое зрелище. Зато его более старший товарищ остался невозмутимым до самого конца, и только отвел взгляд в сторону черной кошки.
  - Может убить кошку? - неожиданно младший диспетчер вытер на мордочке слезы.
  - Как же ее убить, если она принадлежит Муркотенку?
  - Вот так и убить. Сделаем вид, что ничего не случилось.
  На несколько секунд мысль показалась заманчивой. Всех достала черная кошка, которая принадлежит Муркотенку. Неизвестно, где и на какой планете подцепил Муркотенок столь вредное и капризное животное, но только известно, что встреча с черной кошкой сулила несчастье. При чем несчастье глобального характера. Ибо по мнению диспетчерского состава вышеупомянутая кошка была катализатором черной энергии. Никто не знает, где катализировала энергию кошка между двумя катаклизмами, и где она пряталась в спокойный период. Могу убедить вас на двести процентов, что не часто сотрудники Координаторского центра встречали черную кошку. Но если они встречали черную кошку, которая принадлежит Муркотенку, за этим незамедлительно происходили жуткие катаклизмы в масштабе целой вселенной.
  - Животных надо беречь, - с сомнением высказал старший диспетчер слова самого Муркотенка.
  - Разве это животное?
  Оба товарища еще раз посмотрели на черную кошку. Самая обыкновенная кошка. Никаких признаков мутации в сторону астрального кольца. Чуть ли не на семистах двадцати трех планетах, входящих в кольцо первого уровня, бегают и резвятся подобные кошки. Не говорю, что кошки там белые. Они всякие, в том числе один в один такие же, как черная кошка, которая принадлежит Муркотенку. Только маленький штрих, от встречи с любой из тех кошек не реагирует пространство кольца, астрал остается без изменений.
  - Все может быть, - решил подстраховаться старший диспетчер.
  - А я попробую, - младший из товарищей достал бластер.
  - И ты не подумал про Муркотенка?
  - Да кто такой Муркотенок?
  Младший товарищ поднял бластер и прицелился в кошку.
  - Интересно, кто он такой?
  Младший товарищ нажал на курок:
  - Имел я в зад Муркотенка.
  Есть дорога на свете такая,
  Что не очень дорога прямая,
  Что умеет подстроить сюрпризы
  И чертовски груба и капризна.
  Но приводит такая дорога
  Прямо к логову господа бога,
  Да еще проникает нахально
  Под великие плюхи и тайны.
  Где ложится гнилыми зубами,
  Где грохочет кривыми костями,
  И еще всякой дрянью грохочет,
  Будто вырубить господа хочет.
  Только в грохоте более звона,
  Или карканья старой вороны,
  Или капелек влаги из носа,
  Чем ударов крутых и серьезных.
  Здесь совсем неуместны удары,
  Как совсем ненужны комиссары,
  Ибо происков целые тыщи
  Разрешает дороге всевышний.
  Чтоб она потолкалась под богом,
  А затем заглотила убого,
  Что в толкучке сией подобрала
  И какие узрела начала.
  Чтоб обратно поход повернула
  И себя самое обманула,
  И признала добычей похода
  От божественной силы отходы.
  Чтобы белое сделалось черным,
  Чтоб конечное стало бездонным,
  А бездонное стало конечным,
  Надругавшись над истиной вечной.
  И такая пошла свистопляска,
  Что с кишок отлетела замазка,
  И никто не сумел бы проведать,
  Где основа у глупости этой.
  Ну, и закономерный финал. Кошка сделала ноги. А два недавних антагониста, какими могут быть только товарищи по работе, с удовольствием стали друзьями. И понеслись вприпрыжку на сто четырнадцатый этаж, в маленькую каморку, где должен сидеть Муркотенок.
  
  ЗДРАВСТВУЙТЕ, ТОВАРИЩИ
  Собственно говоря, кто такой Муркотенок? Да, кто он такой в тот незабвенный период, когда вселенная была молодая, и не достиг еще всемирной известности величайший боец всех времен и народов. Очень хочется рассказать нечто хорошее про молодого бойца Муркотенка. Видите ли, дорогие мои, после книги, которая называется "Оттепель" я решил прекратить рассказы про мордобоев и поставить жирную точку. Что-то мне не понравился Муркотенок. Что-то во время Оттепели не тем занимался боец. То ли новая должность его подпортила, то ли возраст пришел, когда теряют бойцы профессиональные навыки. Впрочем, с должностью очень легко устроить сюрприз. За ошибки в планировании и высокий непрофессионализм разжаловали Муркотенка в младшие координаторы. А как быть дальше? Если выглядел боец Муркотенок не совсем, чтобы гипервселенской развалиной, но как-то неубедительно и на очень нетвердую троечку. Вот поэтому я попробовал с ним разделаться координальными средствами. Был Муркотенок, нет Муркотенка.
  И тут меня подловил Александрович:
  - Слушай, большая ошибка с твоей стороны так фривольно обращаться с национальным богатством.
  Я чуть не скончался от смеха:
  - Где это национальное богатство?
  Ничего не скажу, хороший боец Муркотенок. Даже слишком хороший боец. Его присутствие стабилизировало вселенную тысячу лет, а его отсутствие дестабилизирует вселенную, по крайней мере, еще на сто тысяч. Пока не придет какой-нибудь новый боец. Необязательно такой непримиримый и настолько неистовый как Муркотенок. Но все равно нужен для вселенной боец на время отсутствия Муркотенка.
  Может, поэтому пропустил мои глупости Александрович:
  - Так, у нас дезертир.
  Я чуть не скончался на месте:
  - Какой еще дезертир?
  Посмотрел на меня совсем ласково Александрович:
  - Я ожидал нечто подобное. Экспериментальным путем доказано, что сильные энергетические системы приобретают энергию в то время, когда слабые энергетические системы ее теряют. Отсюда выводы, к какой энергетической систем относишься ты, папочка?
  Не слишком, чтобы мне поплохело в свете вышеперечисленных событий. Но как-то стало не по себе. Все-таки чувство неправоты по отношению к Муркотенку оно никуда не исчезло. Жил себе боец Муркотенок. Боролся со вселенским злом Муркотенок. Бил позорных врагов Муркотенок. Вдруг через какую-нибудь тысячу лет его пустили в тираж и практически вычеркнули из всех списков лучших мордобоев вселенной. А ведь можно было немного поднапрячься теоретически и оставить по-прежнему мордобойствовать Муркотенка.
  Знаете, очень хороший совет. Почему не угодил Александру Мартовскому правильный борец со злом Муркотенок? Уточняю в который раз, всегда правильно боролся со злом Муркотенок, всегда его побеждал. На определенном этапе подобное дело очень приветствовал Александр Мартовский. Как вдруг все изменилось, то есть все изменилось координальным образом. В некоторой мере трусливо, даже подло поступил Александр Мартовский, вычеркнув из списка живых выдающегося бойца Муркотенка. Вот какая странная вещь, все могло поучиться чертовски тихо, даже гладко, если бы не вмешался в процесс молодой интеллектуал Владимир Александрович и в какой-то мере не спас Муркотенка:
  - Нет, так дела не делаются.
  Засуетился Александр Мартовский:
  - А как они делаются?
  После чего получил вполне реальный ответ:
  - Сам знаешь как.
  И стало стыдно Александру Мартовскому. Вы можете мне поверить, можете остаться при своем мнении, но стало стыдно Александру Мартовскому. Что кажется невероятным при любых других обстоятельствах, а в нашем случае имеет смысл. Видимо не утратил последнюю совесть Александр Мартовский, видимо не дошел в гиперпространственном цинизме до необратимых высот, вот и стало ему стыдно.
  - Это серьезное обвинение, - я попытался слинять от ответа.
  Но на самом деле уже получил неплохой шанс Муркотенок. То есть он получил шанс еще раз вернуться в свою мордобойную вселенную к своей любимой мордобойной профессии младшего координатора. И вернуться в совсем неожиданном качестве. Потому что неожиданно подумал Александр Мартовский, что много сказано про взрослого, даже про опытного бойца Муркотенка, но очень мало про молодого координатора без роду и племени, каким по существу и являлся боец Муркотенок до встречи с другим величайшим мордобоем всех времен и народов Че Бэ Ивановичем.
  - Может ты и прав, - неожиданно я согласился с младшим представителем рода Мартовских.
  - Я всегда прав, - констатировал факт Владимир Александрович.
  Но это уже не имело никакого значения, потому что получил крохотный шанс на новую жизнь боец Муркотенок.
  Найдется дырка
  В небесной манне,
  Да в ней подтирка
  Для разной дряни.
  Что надо срежет,
  Сотрет что надо
  С любой одежды,
  С любого зада.
  Любую дуру
  В оправу вставит,
  А клочья шкуры
  Себе оставит.
  На эти клочья
  Стечет экстазом,
  Отрыжкой сочной
  Приправит разум.
  Отрыжкой бурной
  Затмит пол света.
  И станет дурно
  От тряпки этой.
  Короче, у меня возникла идея, среди всякого хлама и рухляди отыскать "Потайную тетрадь" бойца Муркотенка.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  Плохой и хороший диспетчеры пришли к Муркотенку:
  - А ну собирайся немедленно!
  - А ну выметайся немедленно!
  - Родина в опасности!
  - А ты даже вшей не ловишь.
  Что-то они не понравились Муркотенку. Как бы сказать поточнее, не понравился Муркотенку младший диспетчер, который плохой. Опять же не понравился Муркотенку старший диспетчер, который хороший. Черная кошка уже пробежала в маленькой комнатке Муркотенка и кое-чего промурлыкала на ушко самому справедливому из мордобоев вселенной. Почему-то почувствовал Муркотенок, что справедливость попала под перекрестный огонь, после чего ее потоптали разные гадики.
  - Разрешите спросить, на каком основании вы заявились сюда со своими дерзкими воплями?
  Встал во весь свой могучий рост Муркотенок. И коснулся башкой потолка. И в потолке организовалась вполне заметная вмятина.
  Теперь наводящий вопрос: а вы знаете, какие потолки в Координаторском центре? Нет, вы не знаете. Теперь наводящий ответ. Центральная база координаторов предназначена для руководства и координирования жизнедеятельности весьма значительного сегмента вселенной. На тот период координаторское сообщество контролировало четыре галактики плюс несколько приблудных звездных систем. К примеру, ту самую звездную систему, откуда пришел информационный сигнал с неправильной информацией. Соответственно, координаторское сообщество нуждалось в защите. Вы понимаете, любой контроль включает в себя ответную агрессию от объектов, которые не желают, чтобы их контролировали. Со стороны может показаться, что Координаторский центр раздавит любую агрессию. Но в действительности это не совсем так. Только хорошо защищенная база раздавит любую агрессию. А плохо защищенная база ничего не раздавит, скорее ее превратят в кучу мусора и бесполезных обломков.
  Отсюда выводы. Муркотенок уперся башкой в потолок где-то на уровне один метр семьдесят два сантиметра. Отчего стошнило плохого диспетчера.
  - Ну вот, - обиделся Муркотенок, - Теперь убирать.
  Достал метелку, достал совок, подвинул в сторону плохого диспетчера, чтобы тошнило в мусорный ящик.
  - Вы знаете, что у нас нарушают права человека? Младший координатор якобы не человек. Ему не положена механическая уборщица. А заодно ионизирующие декомпрессанты и киборг третьего класса.
  Муркотенок еще раз подвинул плохого диспетчера, чтобы слить мусор в мусорный ящик.
  - Нет, я никуда не поеду. И не буду спасать вселенную. И не надейтесь на мою помощь, пока не появится вот здесь в этой самой комнате киборг третьего класса.
  Муркотенок забрался на колченогий стул, после чего демонстративно продолжил крошить монстриков в своей любимой игре "Правильная лощина". Ой, простите, я забыл рассказать, что до прихода высокопоставленных гостей Муркотенок крошил монстриков, оттачивая на компьютере мастерство мордобоя. Больше того, приход высокопоставленных гостей несколько отвлек от работы товарища Муркотенка, и вышеозначенный Муркотенок зевнул одну из подлых штучек противника, что привело его к гибели.
  - Вселенная в страшной опасности! - в ярости возопил Муркотенок. Никакие реанимационные меры не помогли возродить компьютерного героя, ибо компьютерный Муркотенок просто и основательно откинул лапы в компьютере. Что еще больше взбесило реального мордобоя вселенной. Реальный Муркотенок мяукнул и сорвал со стены бластер:
  - Никакой пощады врагу.
  Вот тут-то в его комнату въехал киборг третьего класса.
  
  А ЧТО МЫ ИМЕЕМ С ГУСЯ?
  Даже в то древнее и чертовски несовершенное время координаторское движение достигло определенных высот, особенно в области межгалактических перелетов. Поэтому без какой-либо суеты и других неприятностей Муркотенок добрался в нужную точку пространства. Его задача казалась предельно простой, предельно решаемой за каких-нибудь десять минут, и называлась такая задача "Проект Бэ". А, по сути, в данном сегменте пространства должна была произойти самая разобычная очистительная операция. То есть операция из тех очистительных операций, которые изобилуют на страницах координаторского учебника, которые заучиваются, даже зазубриваются за обыкновенными партами на все случаи службы и все случаи жизни. Опять-таки для которых не надобно интеллекта и никаких мордобойных качеств из арсенала молодого бойца Муркотенка. Задача решается примерно так. Лапы координатора знают свою работу гораздо отчетливее мозга координатора. Они выполняют свою работу без рассуждений, без осмысления происходящего. Просто и весело выполняют свою работу вышеозначенные лапы координатора, будто делают нечто обыденное, нечто сходное с чисткой оружия либо обедом в самых нормальных не экстремальных условиях.
  Это нормально. В соответствии с параграфом координаторского устава о космической, гиперкосмической, энергоемкой и информативно аккумуляторной технике любая морально замусорившаяся техника не имеет морального права на длительное существование. Моральный износ обязательно переходит в физическую непригодность испорченной техники, что в соответствии с мощностью декодера интеллектуального импеданса вполне однозначно космический катастрофе на неполный полупериод эклиптингования и однозначно гиперкосмической катастрофе в последующие полупериоды. Следовательно, реконструкция взбунтовавшейся техники недопустима ввиду слишком большой вероятности катастрофы.
  Однако, согласно другому параграфу, степень готовности техники к уничтожению должна быть не ниже смертельной отметки. Иначе, еще не готовая техника может случиться объектом невосполнимой потери для конкретного сегмента вселенной. Уточняю, почему оно так. Не каждый сегмент вселенной является носителем полной таблицы Менделеева. Есть очень богатые сегменты, вроде земного сектора, есть столь же бедные, почти нулевые сегменты, куда элементная база доставляется со значительными потерям. Где, повторяю для авантюристов и прочих потрохов, любая зачистка, или очищающий ядерный взрыв, могут привести опять-таки к поразительным катаклизмам внутри пространства и к несвоевременному обрыву идиоматических линий элементарных структур. Как говорится, намечается коллапсационная нестабильность вселенной.
  Третий параграф без лишнего извращения примиряет первые два параграфа. Или простым языком, выдвигает тот самый смертельный барьер, до которого неприкосновенна система, но за которым более чем прикосновенна система. При чем вышеприведенный параграф выдвигает настолько точно и прочно барьер, что придраться к нему невозможно:
  - Все под твою ответственность, координатор.
  В данном случае координатору предоставляется безразмерная (можно только приветствовать) бесконечная честь подключить к извратившейся станции или системе собственные энергетические комплексы. Затем либо насытить станцию дополнительной таблицей Менделеева, либо приговорить ее к стопроцентной чистке. А что такое стопроцентная чистка, вы уже знаете. Это когда от некоей материальной системы или станции не остается в означенной точке пространства ни малого мокрого места, ни дохлого атома. Дабы в освобожденном пространстве исключить побочные факторы несвоевременного тарифицирования новой системы и перейти к открытию более правильной станции.
  Но самое интересное впереди:
  - Вот какого хрена прислали сюда Муркотенка?
  Очень хороший вопрос. Как отмечалось, подобную операцию трудно считать мало-мальски приличным шедевром координаторского искусства. Описанная сотни и тысячи раз самыми наиничтожными из разничтожных популяризаторов координаторского движения, подобная операция не имела ни единого шанса попасть в "Потайные тетради" борца за свободу вселенной. Но повторяю, она ничего не имела в одном единственном случае, если бы оказалась такой же хрестоматийной или обезличенной операцией, как прототипы ее из учебников.
  Тут что-то такое смутило бойца Муркотенка.
  Распилился котяра
  В старой плошке хвостом:
  "Не такой я и старый,
  Как сказали о том.
  Как меня записали
  В развороты хламья,
  И на этих скрижалях
  Оболгали меня".
  Тут ответила плошка
  На порочный распил:
  "Во разъехался крошка
  И чего учудил.
  Коль тебя затянули
  Бюрократы-клещи,
  Не показывай дули
  И вообще не пищи".
  Согласился хвостатый,
  Хвост загнал в уголок:
  "Если надо, то надо".
  И отринул порок.
  Не знаю, по какой серьезной или пустяковой причине опять задумался величайший боец всех времен и народов, прежде чем пить молоко за спасение целой вселенной.
  
  ЧТО-ТО НЕ ТАК
  Никогда Муркотенок не относился к законопослушным гражданам. Никогда он не действовал по указке. Никогда не принимал порочных решений. Ни в старости, ни тем более в молодости. Все делал правильно Муркотенок, согласуясь со своим непорочным чутьем или решая вопросы на одной интуиции. Так получилось и в этом случае. Добравшись в течение нескольких миллисекунд до запланированного места, Муркотенок заложил абсолютно хрестоматийный заряд под дефектную установку. Он не прибавил к заряду ни микрограмма излишней энергии и не убавил опять-таки то же самое в энергетическом эквиваленте. Порционность заряда была окончательно соблюдена, больше того, соблюдена амбулаторными дозами. Время подрыва было рассчитано при наименьшей структуре допусков и присадок. Коготь, попавший на чрево взрывного устройства, не дрогнул от слишком привычного прикосновения с холодным металлом.
  - Прекрасно, - сказал Муркотенок, запуская собственные микрочасы единым усилием разума.
  - Более чем прекрасно, - повторил все тот же товарищ, - Я успею вернуться на базу, проветрить одежду, вычистить, а тем более смазать оружие. И возможно успею простирнуть в дихлофосе носки и удалить из носков микрочастицы космической пыли.
  - Так должно быть, - снова сказал Муркотенок, - Скучная операция завершится в положенный срок, закроет очередную страничку в учебниках.
  Упоминание про учебники как-то совсем не понравилось Муркотенку. Следовало обойти потихоньку учебники, то есть представить, что их вроде бы нет, в то время, когда они есть. Это уже творческий процесс. Любой творческий процесс нравится Муркотенку. Потому что творческий процесс дает свободу выбора в микросекундах, а нетворческий процесс свободу выбора не дает. Единственный фактор, который может примирить творчество с догматизмом сам результат. Именно тот результат, когда родится как бы из ничего новое солнце.
  Вот-вот, не одно уже солнце создал Муркотенок. Вроде бы пора привыкнуть к технологическим методам создания новых объектов, но так и не привык Муркотенок. Понимаете, дорогие мои, он так и не привык к созданию нового солнца. Посему в последний момент передумал великий боец и убрал боевой коготь от ядерной кнопки. Следовательно, стал недосягаемым выход в гиперпространство для Муркотенка. Следовательно, возврат на базу откатился в очень неопределенное, может быть, в отдаленное будущее. Ну, и всякое прочее.
  - Кажется, не повезло, - первая мысль засвистела в ушах Муркотенка.
  - Кажется, программные глюки, - свист повторила вторая из мыслей.
  - Снова придется мириться с носками, - последняя мысль была самой невыносимой из прочих.
  Что мы имеем с гуся? То есть, что мы имеем в конечном итоге? А то самое, что Муркотенок вернул коготь на кнопку и произвел взрыв по всем правилам через двадцать восемь микросекунд после расчетного времени.
  - Теперь не придется...
  Во всех остальных отношениях взрыв получился гораздо слабее хрестоматийной его версии. Он, то есть этот застопорившийся взрыв, не только не уничтожил проклятую станцию, но раскрутил в непредсказуемом направлении, вогнал в резонанс и опять-таки сделал гигантской иголкой пространства. Иголка воткнулась в некое дистрибьютивное место, не предусмотренное программой, порвала и перепортила кое-какие энергетические связи. Больше того, выползая обратно все та же иголка повытащила из дистрибьютора самую, что ни на есть отвратительную образину неустановленного образца. От одного вида каковой образины в ступор вошел Муркотенок.
  - Черт подери, ну и как оно называется? - Муркотенок за следующие десять секунд так и не вышел из ступора.
  Скользкая, совершенно безликая тварь незамедлительно обросла волосами, жесткими словно железные прутья. Тремя секундами позже на тонкую корку волосяного покрова посыпались экзообразования, очень похожие на когти и зубы. И еще та же самая образина подсела под выдающегося борца Муркотенка и дожевала его выдающиеся носки непонятно каким образом. Короче, скончались носки. А образина вот она здесь, даже не хрюкнула от своей наглости.
  - Я не черт.
  - Ну, а кто?
  - Я всего лишь Черчака.
  И с приятной гримасой для дураков и дебилов устроила лекцию.
  
  ЛЕКЦИЯ ОБРАЗИНЫ
  Хорошо известно, что зло и добро тесно взаимосвязаны, или являются проявлением разных форм нетленного духа на тленной материи. Существуя в параллельных мирах, зло не может дыхнуть без добра, как добро не способно прожить без злодейства. Если в некоем сегменте вселенной главенствуют радость и счастье, или светлые краски, то в параллельном сегменте антивселенной главенствует черная ночь и беснуются самые жуткие выродки мрака. Точно так же, если в обычной вселенной рождается гений, в антивселенной вылезает на вольную волю Черчака.
  Пена алая, алая, алая
  От лучей отрывается дозами.
  Отрывается дозами малыми
  И течет на воздушные простыни.
  Дальше мается, мается, мается
  Эта пена в воздушном убежище.
  Пропадает и вновь появляется
  На привычном материи лежбище.
  Бездарь чертова, чертова, чертова
  Появляется в некоем качестве,
  Что невидимо может отчетливо,
  Но никак не зовется чудачеством.
  Будто темная, темная, темная
  Полоса по красотке ударила,
  Растворилось нутро ее томное:
  Черным сделалось алое зарево.
  Наконец, продолжая двустворчатое исследование обычной системы и антисистемы, не трудно заметить пропорциональные соответствия между любыми предметами и явлениями. Доброе слово с одной стороны для другой стороны получается гнусным ругательством. Добрый поступок не всюду принимается с распростертыми объятиями, и может быть очень поганым поступком. Гений опять-таки блещет умом лишь в одной ипостаси, но потрясает дебильностью в царстве черчатины. Красота не всегда однозначная величина, как вы опять понимаете. Точнее, она имеет такую октаву оттенков, которая чертовски сходна с уродством, то есть, больше волнует своими пороками, чем ослепляет достоинствами.
  К общей картине просто добавить разъединение и сочленение мысли, разобщение и комплектацию чувства, поломки в материальной среде, восстановление материальной среды, прочие великолепные вспышки рассудка, например, его падение в бездну. Любая мелочь, известная в антивселенной, интегрирует свою противоположность в обычной вселенной. Любая мелочь обычного мира занимает центральное место антисистемы и не боится последствий. Но, прорвавшись через терминал пространства, сломав временные барьеры, отринув законную награду величиной со среднюю галактику, все та же центральная величина превращается в нечто ничтожное, тогда как Черчака становится гением.
  И еще для обычной вселенной редкостны вспышки великого разума. Вселенная больше рождает уродов, кособоких и недоделанных, однояйцевых и перепорченных, не понимая какую услугу оказывает подобным деянием для параллельного мира. Параллельные особи отличаются внеземной красотой, ну и опять-таки тягой к наукам, искусствам, порядочности и добродетели. Или тебе не понятно, они отличаются именно в те благословенные годы, когда негодяи вселенной кончают друг друга, скатываясь без всякой на то причины в пучину разврата и омерзительного бесчестия. Соответственно, светлый период в анналах вселенной становится истинным бедствием для параллельного мира. Погибают науки, хиреют искусства, катятся в пропасть прекрасные особи, извращаются целые миры и народы. Антимир переходит на грань разврата, где весьма незначительного толчка может оказаться достаточным для устранения и кончины несчастной системы.
  Однако кончина не происходит. Гениальный Совет, состоящий вообще исключительно из добродетельных антитоварищей, то есть из любителей высшей науки и высшего разума, этот Совет производит набор своих эмиссаров из оставшегося мусора. А уже на следующем этапе отправляются эмиссары по разным забегам антивселенной в самое, что ни на есть горнило вселенной, где трудятся до тошноты над выводом гнусного мира из склепа добра на привычные ему ипостаси.
  Или снова не нравится?
  Конечно, не нравится. Если ничтожный Черчака, самый последний, самый забитый, самый оплеванный в собственной антивселенной, только такой вот Черчака имеет крохотную возможность побороться с вселенскими силами. Чем ничтожнее, чем инфантильнее будет натура его на отрогах антисистемы, тем сильнее почувствует гений его параллельная антисистеме вселенная.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  Муркотенок оставил оружие. За испорченные носки следовало наказать гаденькое существо, но Муркотенок только протяжно вздохнул и задумался. При этом его очень приятная мордочка стала еще более приятной, даже приобрела некоторый налет мысли:
  - Почему не взорвался энергетический узел второго кольца?
  Муркотенок похлопал когтями по раскаленным панелям, затем прокалил свои когти до нужного уровня и начертал в неостывшем металле коагуляцию равносторонних фигур, похожих скорее на бледные отпрыски чьего-то поврежденного разума, нежели на фигуры из старозаветных учебников.
  - Почему не заглохла система?
  Черчака тем временем выкарабкался из-под инфернальной дыры, а так же вытащил иглоподобные лапки и иглоподобное тельце иглами наружу. Иглы получились не очень приятными, по крайней мере, чуть хуже, чем богоподобный лик Муркотенка. Но иглоподобный товарищ как-то не посмотрел на себя в зеркальце, а бесцеремонно расположился на тех же ступенях, что сам Муркотенок, и так же приплюнул на те же фигуры:
  - Тяжелый момент.
  Хочет детка узнать,
  Чем питается тать.
  Да боится в ответ
  Поступить на обед.
  Вместо бочки с вином,
  Вместо миски с дерьмом,
  Иль другого куска
  Для себя чудака.
  Деткой быть не грешно,
  И не очень смешно.
  Но неверный вопрос
  Может вызвать понос.
  Иль накликать беду
  На чужую балду.
  А за этот разврат
  Никогда не простят.
  Плевок проскользнул по фигурам несколько дальше, чем ему полагалось по определению. Сие показалось не совсем уместным в сложившейся ситуации. По крайней мере, Муркотенок не оценил последнюю выходку маленького товарища. Больше того, покраснел Муркотенок. А краска она такая капризная вещь... Краска застряла в ушах мордобоя вселенной. Уши немного распухли от краски, следом распухли усы, да так, что едва не залезли в глаза острыми кончиками. Однако вовремя хлопнули веки и отогнали усы, как говорится, на прежнее место.
  - Значится, тяжелый момент?
  - Да будет так.
  - А если мы тяжесть убавим?
  Вытащил из-за пояса здоровенный тесак Муркотенок.
  
  ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ
  Нет, вы не думайте, никого не стал рубить Муркотенок. Есть в его характере не только хорошие черты, но и не очень хорошие. К не очень хорошим чертам относится пренебрежение к маленьким и убогим товарищам. Видите ли, не рубит маленьких и убогих товрищей Муркотенок. А если и вытащил из-за пояса здоровенный тесак, так оно по единственной причине, чтобы чуть подточить коготь.
  Это понравилось маленькому придурку с иголками:
  - Какой у тебя страшный коготь.
  Отчего улыбнулся боец Муркотенок:
  - В деле он много страшнее.
  Короче, договорились ребята. Сидят, ногами болтают, беседуют. Беседа у них на самом высоком уровне. Даже если отбросить тот факт, что слишком часто звенит Черчака иголками:
  - Следуя за гениальностью новоприобретенного разума в молекулярных границах вселенной, иногда хочется сопоставить мельчайшие детали обеих миров и на основе такого сравнения выстроить стройную пирамиду нынешней катастрофы. Именно катастрофы, случившейся вопреки ожиданиям как для обычной структуры, так для ее параллельного образа.
  - А по буквам?
  - Могу сказать популярнее, впервые для вашей, следовательно, и для нашей вселенной случилось анахроистическое совпадение. Правители материального мира почувствовали угрозу своей репутации со стороны некого элемента вселенной. Подобный элемент загрузил материальные датчики материальной вселенной по собственной инициативе, что привело к стиранию информационной среды и разбазариванию мирового пространства. То есть появилось несанкционированное зло, более соответствующее антивселенной, и вселенная треснула.
  Впрочем, не все понятно здесь Муркотенку.
  - Не понимаю, - так и сказал Муркотенок.
  - Еще популярнее, - не удивился маленький философ, - Зло из обычной системы вопреки всем расчетам и научным теориям принесло неприятности антисистеме. Истекающая информация, непонятная в некоей мере правителям материального мира, явилась губительной информацией для параллельной вселенной. При разгадке ничтожного компонента ее в параллельной вселенной могли наступить необратимые, непредсказуемые процессы, ведущие к разорению многих ингредиентов обоих миров по причине опять-таки непредсказуемости данных процессов.
  - Теперь понимаю. Ваше зло - это наше добро.
  - Только в одном случае, если зло и добро вытекают не слишком великими порциями. Так же если они контролируются, если они подотчетны обеим системам вселенной и антивселенной. Так же если они переходят поочередно друг в друга, страдают пороками обтекаемости, но не страдают пороками максимализма. Наконец, если зло и добро могут со временем изменяться, но не взрываются, высвобождая метагалактики неподотчетной энергии. Что опять же ведет к катастрофе.
  Представляете, очень задумался Муркотенок.
  - Значит, ваше добро - наше зло?
  Стопроцентной взаимностью ответил иглообразный Черчака:
  - Видимо так, если смотреть на предмет в малых дозах. Вы побеждаете нас, мы разбираемся с вами. Хорошая субстанция потихоньку кончает плохую субстанцию. Плохое вещество немного справляется с малой частицей хорошего. Только в вечной борьбе или вечной возне существует вселенная, как соответственно существует и антивселенная. При разрушении вечной борьбы и искоренении вечной возни наступит апокалипсис, одинаково смертоносный обеим системам, их бесконечному пространству и остальным катализаторам вечности.
  Захотелось ударить Ивану,
  Да удар нанести не сумел.
  Потому что попал на нирвану
  Размахнувшийся к черту пострел.
  Потому что в нирване сопатой
  Увидал мордобойный герой
  Только чистые морды лопатой,
  А злодейских мордах ни одной.
  - Значит, снова непроходимый момент?
  - И какой еще трудный. Мы оказываемся в положении демона, возжелавшего абсолютной, непререкаемой власти. Это в таких условиях, когда ангелы откинут концы, исчезнут навеки.
  
  ИСТОРИЯ ДЕМОНА
  Старому Карабуту дьявольски надоело скитаться среди живописных холмов, и не менее живописных лужаек, покрытых более чем живописными деревьями. Неужели всю жизнь так и быть демоном? А еще Старому Карабуту дьявольски надоело копаться в душенках паршивых людишек паршивой планетки Земля, ну и как полагается, презирать этих самых людишек, мало чем отстоящих в развитии от земляных червяков, но отстоящих опять-таки в худшую сторону.
  Сел Карабут на пенек и возопил:
  - Червяки копошатся в грязи, но выходят небесно лазурными из состояния грязи, дабы в дальнейшем подняться по новым ступеням развития и продолжить развитие в более мыслящих формах.
  Встал Карабут все с того же пенька и возопил куда громче:
  - Люди погрязли в душевных грехах, копошатся во всяком дерьме, не имея надежды исправиться, а только надежду скатиться все ниже, все глубже в разверстые пропасти мрака. Чтобы добраться до самого дна и возрождаться в более низменных формах.
  Старому Карабуту дьявольски надоела такая хреновина. Он разжирел, отупел, обалдел при общении с родом тупых человечишек. Его многомудрые знания, представляющие собой многожильные мощности, были совсем не нужны в данном секторе материальной вселенной. Представители данного сектора не нуждались в услугах чудовища. Они опять же сами были чудовища, еще вот какие чудовища, способные в мерзости переучить Карабута. Чем обижали гнилое его естество много больше, нежели отказом выделывать мерзость.
  - Не повезло, - сказал про себя бедолага.
  - Не повезло, - повторил старый прихвостень, - Если в других секторах академическая наука злодейства имеет обширное поле деятельности, то здесь маленькая кривая площадка. Если в других секторах академики зла развиваются, расширяются, паразитируют и дефилируют на предметах собственной мысли, то здесь нет никаких условий для совершенствования адского гения. Ибо здесь не надобно гения. Даже не надо сзывать на злодейства злодейские особи. Эти особи сами достигли вершины в злодействе.
  Было обидно и горестно Карабуту. Особенно за тот малый народ, над которым он властвовал долгие-долгие годы. Что написано в летописи:
  - Очень обидно.
  Словно специально народ создавался в прекрасных, кажется райских условиях. То есть народ создавался по меркам добра, самым чистым и праведным божеским словом. Выпил бутылочку пива, вышел на улицу, попытался отлить Большой Бо, но ничего не получилось (твою мать, простатит), и сказал Большой Бо слово. А кто такой Большой Бо? И что за подкожный вопрос? Скромно скорчил мордашку товарищ по имени и фамилии Карабут. Вы не знаете про Большого Бо? Все знают про Большого Бо. Очень ответственный и по-своему великий товарищ. У него множество имен. Даже на Земле у него множество имен. Кто-то называет его Создателем, кто-то называет его Мерилом Вещей, кто-то сравнивает его с Вечностью. Но для посвященных он только Большой Бо. У него есть начало, как у всех нас, у него когда-нибудь будет конец. И ему свойственны кое-какие слабости. Потому что он падок на мелкую лесть. А в мелкой лести преуспели созданные существа. Вы не ошиблись, в ней преуспели людишки.
  
  ВЫВОДЫ
  Так что мы имеем в конечном итоге? Нет, я не хочу рассказывать, как прокололись добрые ангелы, что мечтали увидеть прекрасный богоподобный народ, соответствующий только светлой стороне своего Создателя. Опять же я не рассказываю, насколько обиделись злобные демоны, получив в свои лапы целый народ без особых усилий. Так было, но так не должно быть. Вместо трудов праведных по насаждению зла, демоны погрязли в тупости и разврате, потому что в определенный момент их лишили работы.
  И что у нас получается? Бардак у нас получается. Я не боюсь запрещенного слова "бардак". Потому что он есть. А хотелось бы нечто другое. И этого нет. И вообще вокруг одна бяка.
  Вывод добра:
  Выльются потоки
  Ни каленой лавы,
  Ни гнилой осоки,
  Ни шуги кровавой.
  Из грудей открытых
  Выльются елеем
  Добрые молитвы,
  Добрые затеи.
  Раззудятся пасти
  Воплями холуев,
  И заменят счастье
  Счастьем аллилуйи.
  Вывод зла:
  Голосок подкислый
  Будет брякать в зале.
  Но другие мысли
  Застучат в подвале.
  На смолу и серу
  Променяют гимны,
  Песни изуверов
  Оградят от схимны.
  Да направят песни
  В адово жилище,
  Восхвалять чудесный
  Запах пепелища.
  Нейтральный вывод:
  Сон за все в ответе,
  В золоте отлитый.
  Дорогие дети,
  Вы побольше спите.
  Каждый ваш поступок
  Так или обратно
  Наплодит ублюдков
  И на солнце пятна.
  Ручки повязали,
  Ножки подогнули.
  Спрятались печали.
  Ша, вокруг заснули.
  В прежние времена как-то более эффективно действовал Большой Бо. Его апология слова вполне ублажала любую из противоборствующих сторон, что райских товарищей, что адские призраки. Однако сия апология не ублажила тот самый народ, что произрос первородным началом из слова. Народу не понравилось слово. Ну, что ты поделаешь, самое обыкновенное слово, то самое, которое всегда и везде говорил Большой Бо, в данном случае не понравилось. Оно почему-то показалось тому самому народу не тем самым словом. Не знаю, почему проигнорировал вышеозначенное слово народ, но ему не понравилось "слово", а захотелось ему нечто большее.
  
  ТАКАЯ ФИГНЯ
  Нечто большее выползло пакостным гноем из чистых и светлых луговин, от звонких ручьев и прекрасных дубрав, от холмов и откосов. Сия материя брызнула гноем и съела, точнее, сожрала всю душу народную. Не осталось в народной душе больше добра, не осталось в ней зла, осталась одна бесконечная, нет, беспробудная мерзость.
  - Мы поставлены богом над миром, - возмутился народ.
  - Нет, мы поставлены богом над целой вселенной, - опять же он возмутился.
  - Нет, мы выше какого-то вшивого бога и целой вселенной, - очередные вопли из того же источника.
  Плюс еще вопли:
  - Мы сами подобны богам только тем, что способны сродниться с пылающей славой.
  Дальше слава поперла кусками и пачками. Недобитый народец надраил свои тесаки, натачал чурбанов из вполне реального дерева, наделал из вышеозначенной хреновины страшные морды. Впрочем, мало кого интересуют страшные морды без комментариев. Так появились вполне реальные комментарии, которые стали приниматься на веру:
  - Это убийца невинных.
  - Великая слава ему!
  - Это развратник и клоун.
  - Извечная слава!
  - Это трусливая тварь.
  - Нет ослепительней славы!
  Короче, страшные морды расселись по лучшим местам и составили конкуренцию Большому Бо, с его недоделанным словом. Если честно, страшные морды ограбили Бо, как большого придурка, отвратив целый народ от его пресветлого лика и поставив под сомнение сам акт создания. Мы знаем, что акт был. И Большой Бо знает. И каждый здравомыслящий товарищ, родившийся на задворках вселенной. А целый народ с планеты Земля такого не знает. Как уже говорилось, товарищи выгнали к дьяволу Бо, а заодно отказались от демонических услуг и показали кукиш самому Карабуту.
  Это уже перебор. Карабут не какая-нибудь позорная шлюшка с панели. Умный демон, воспитанный и ученый, даже слишком ученый для нашего времени. Ему бы в академиях читать лекции по демонологии и адской генетике. А он вместо этого получил щелчок по носу. Ладно бы только один щелчок. Но в конечном итоге Карабут остался без любимого дела и без куска хлеба.
  - Слава! - вопили его номинальные подопечные.
  - Слава!! - визжали его упущенные жертвы.
  - Слава!!! - выли луженными глотками денно и нощно в объятиях идолов все те же ребята и те же девчонки, не замечая кого привечают такими безумствами и оскорбляют в своем ослеплении.
  Карабут попытался подмазать злодеев великим повидлом из знаний. Те опустили в помойку повидло. Карабут попытался скотов урезонить на Страшном Суде. Точнее, стал подсовывать им всевозможную чертовщину, даже дошел до такого кощунства, что дьявольское отродье посетило грешную Землю. А дальше? На любой здравомыслящий народ слуги дьявола всегда оказывают правильное влияние. Чуть появился черный козел с огненными глазами, как бегут отщепенцы в лоно Большого Бо, и просят защиты. Но это бегут среднестатистические отщепенцы, имеющие возможность исправиться. Здесь же никаких шансов исправиться, точно забыли про Бо. Вместо того чтобы сделать ноги от черной немочи, гадостные товарищи обожествили подземное зло. Затем они же причислили обожествленных демонов к собственным идолам, поместили их в непотребные капища, напоили кровью детей, накормили костями и плотью, сделали той же субстанцией славы.
  - Мы боимся.
  - Нам надо бояться.
  - Чем больше боишься, тем более сладостна слава.
  На каждую выходку ошалелого, отмордованного, обескураженного Карабута славолюбивые отроки отвечали более мерзостной выходкой. А еще они отвечали потоками страха и крови. А еще развратными действиями, сродственными с самым, что называется, отвратительным кровосмешением, какового не видывал свет и нельзя отыскать в преисподней.
  - Извечная слава!
  Плюс бездарные до тошноты заклинания:
  Силы могучие,
  Силы крутые:
  Ветры шипучие
  Плюньте на выю.
  В каждое брюхо,
  В зад под костями
  Каждую плюху
  Вбейте гвоздями.
  Больше породы
  Бросьте под ноги:
  Похоти кодлу
  Сделайте богом.
  Чтобы чесалась,
  Чтобы свербила
  Этака малость,
  Этака сила.
  Тут Карабуту стало совсем тошно. Заболел бедолага с тоски, не токмо от старости. Можно добавить, заболел жестокой смертельной болезнью. Но чтобы совсем не слететь с катушек пошел на последнее средство:
  - Нужна власть.
  И комментарии:
  - Абсолютная и неприкаянная власть.
  А, избравши последнее средство, Карабут отправился к самому богу.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  Муркотенок поморщил усы. Затем почесался когтями в координаторском загашничке и, не вычесав ничего кроме капель металла и прочего мусора, спрятал когти в пушистые лапы:
  - Бесполезная информация.
  - Как сказать, - отпарировал посланник антивселенной, - Истина всегда находится где-то рядом, но не точно в том месте, где нам хочется ее видеть. Видимо такие особенности предполагает истина. Чтобы слабые умы и умы изначально порочные прошли мимо. И только достойный товарищ сумел бы приблизиться к истине.
  - Какая-та чушь получается. И ни одной мало-мальски существенной мысли.
  - Не совсем, не совсем.
  Из шерсти пришельца закапали черные капли. Как вы понимаете, Черчака не относит себя к умам изначально порочным и слабым. Его порочность и слабость в нашей вселенной не больше чем капли. Эти капли тихо закапали на тот самый металл, который они растворили, разбили и разорвали точно стекло и бумагу. А еще появилось в металле множество маленьких дырочек, переходящих в бездонные отверстия, и множество бездонных отверстий, переходящих опять-таки в дырочки. Металл задышал сквозь отверстия и попробовал затянуться сквозь дырочки, да что-то такое не вышло в первой попытке. Ничего страшного, за первой попыткой последовала вторая попытка, и тут кое-чего вышло. Нежная кромка некоего невообразимого вещества раскрутилась воронками.
  - Мысль бывает бездумной, - заметил пришелец, - Но несущественной или бесполезной она не бывает вообще никогда. Потому что сама не приходит чистенькая и голенькая. Потому что вокруг нее образуются всевозможные продукты созидания и распада.
  Ну, не знаю, как там у нас с пользой, но черные капли высохли на иголках. А за ними закрылся металл. Не прошло десяти секунд по вселенскому времени, как нормальный и очень привычный нам мир вернулся в свое нормальное русло. Даже у Муркотенка пропала чесотка в разных несанкционированных частях тела. Усы обмякли, глаза ослабели, язык вывалился. Ну и само тело несколько сонно склонилось на бок под напором флюидов вселенской расслабленности. Нет, не думайте, что расслабился Муркотенок. Это вселенная проявила расслабленность и зависла в данной точке пространства, но ничуть не расслабился Муркотенок. Повторяю, у него свои методы.
  
  НЕМНОГО О МЕТОДАХ
  - Я продолжаю, - заметил пришелец, - То есть продолжаю известную теорему антагонизма системы и антисистемы. Вышеозначенная теорема не имеет никакого отношения к нашему случаю. Все дело в том, что мы попали в цейтнот. Энергетическая станция второго кольца, что находится у нас под ногами, оказалась одинаково вредной для каждой из приведенных субстанций. То есть она вредная во вселенной. Но и антивселенная благодаря второму кольцу испытывает определенные неудобства. По законам логики так не должно быть. Как мы уже говорили, масса злодейства, переходящая по элементам к платформе представленной станции в антивселенной должна соответствовать массе добра, уходящей назад от платформы в недра вселенной. Но этого нет, почему захромала на обе ноги философия.
  - Оставим к чертям философию.
  Ухмыльнулся лукаво Черчака:
  - Спасибо за комплимент. Но, даже оставив по вашему указанию философию, мы замечаем непредсказуемое стечение обстоятельств, при каковом два антипода стремятся к единому целому, то есть к уничтожению станции. Весьма удивительный факт. Как вы припоминаете, для обычной и параллельной вселенных гораздо выгоднее, гораздо разумнее заниматься работами над добром или злом в малых пропорциях. И вдруг такой факт. Отбрасываются малые пропорции, мы обращаемся к катастрофе, где не нужны будут службы добра, окажется бесполезным, даже бессмысленным зло, уйдет в отставку вселенная и выбросят на помойку параллельные миры со всеми их составляющими.
  Муркотенку последний вывод не очень понравился:
  - Да оставим опять философию.
  Но его уже не слушал Черчака:
  - Это нам не поможет в свете сложившихся фактов. Факты теперь таковы, что два антипода столкнулись в едином пространстве. Один антипод, ваш покорный слуга, направлялся размазать на части пространство. Другой антипод по имени Муркотенок направлялся размазать на части пространство. Оба включили часы, оба пристроили в нужное место заряды. Оба отмерили время и мощность с весьма подобающим для процедуры сией педантизмом. Только один антипод отработал свою процедуру в собственной экосистеме. А другой антипод сделал шаг через грани пространства и отработал свою процедуру в чуждой, несвойственной для антипода вселенной. Этот другой антипод был опять-таки ваш покорный слуга, но параллельная вселенная перевернула все его плюсовые индексы на знак минус.
  - А в результате?
  Чувствует Черчака, что не такой дебил Муркотенок. Что притворяется хитрый боец и самая совершенная машина для убийства внутри вселенной. И это понравилось маленькому уроду из антивселенной.
  - А в результате два сокрушительных взрыва свернулись в единый момент. То есть произошла самая тривиальная коагуляция по самой тривиальной причине - представитель обычного мира дернул бездумно за кнопку, но и представитель параллельной вселенной повел себя не лучшим образом. Нет, он не дергал дурацкую кнопку, он не воспользовался техническими приспособами, презираемыми в антивселенной. Но сила великого разума, противостоящая никчемной механике, в данном случае оказалась все тем же коагулятором мирового пространства. Вот поэтому не отреагировало мировое пространство на две совершенно одинаковые, хотя и противоположные силы. Механическая волна напоролась на умственную волну и погасила ее. Умственная волна застряла в механической волне, да так никуда и не вышла. Короче, мы с вами сидим и болтаем ногами по совершенно живехонькой станции.
  Два удара нашли друг друга,
  И не очень-то крепко нашли,
  Да застряли с тупого испуга,
  Задержались в анналах земли.
  И на них обломились анналы
  Тучей мрачных и дьявольских стрел:
  Правый сделался левым ударом,
  Ну а левый совсем поправел.
  И это чистая правда.
  
  НИКАКИХ ГВОЗДЕЙ
  Если вы думаете, что первым не выдержал подобную галиматью великий боец Муркотенок, вы ошибаетесь. Первым не выдержал Владимир Мартовский.
  - А ты случаем не запутался? - был таким его ядовитый вопрос.
  - Нет, не запутался, - был таким ядовитый ответ Александра Мартовского.
  Хотя тетрадь старая, некоторые записи стерлись, некоторые восстанавливались по памяти, и автор мог ошибиться. Как вы припоминаете, Муркотенок никогда не отличался любовью к литературе и писал, как кура лапой. Поэтому его "Потайная тетрадь" попавшая неисповедимыми путями к Александру Мартовскому, оказалась не лучшим литературным источником, разве что набором санкционированных и несанкционированных ругательств.
  - Черт тебя в задницу! - на следующей странице выругался Муркотенок.
  - Не черт, а Черчака, - заметил с улыбкой пришелец.
  - А я говорю, черт!
  Вот вам те самые образчики литературной речи, которые просто обязан использовать Александр Мартовский в своей компиляции "Потайной тетради", чтобы не оказаться слишком далеко от истины. И с этим вроде бы согласен Владимир Александрович. Для него "Потайная тетрадь" есть непререкаемый первоисточник, попавший неисповедимыми путями в нашу вселенную. Зато компиляция Александра Мартовского не совсем чтобы непререкаемый источник. Не раз ошибался Александр Мартовский в своих компиляциях. То ли по недостатку интеллекта, то ли по природной лени, но ошибался. И на ошибках его ловил Владимир Александрович.
  - Пусть будет черт! - не спорит игломордый пришелец.
  А Александр Мартовский все спорит и спорит:
  - Почему бы в определенной точке вселенной не встретиться двум антиподам?
  Вот именно, почему? Вселенная вечная и бесконечная, есть в ней разные точки. Тем более есть в ней точки входа из антивселенной и точки встречи для двух антиподов. И не обязательно, чтобы во время встречи один антипод соединился с другим антиподом до такой степени, что взорвалась бы к черту вселенная. Разные есть антиподы. Для Муркотенка в антивселенной найдется какой-нибудь Антимуркотенок, а для Черчаки в нашей вселенной найдется Античерчака. Не обязательно, что в точках встречи тусуются Античерчаки и Антимуркотята со злобными мордами, поджидая для соединения и дальнейшего взрыва своих антиподов.
  - Ну и что?
  Моя мысль явно не понравилась Владимиру Александровичу. Два противоположные знака, то есть Муркотенок со знаком плюс и Муркотенок со знаком минус ему очень понравились. Владимир Александрович сделал упор на те обстоятельства, что только таким образом можно уничтожить величайшего бойца во вселенной. Придет Муркотенок со знаком минус из параллельной вселенной, встретится с Муркотенком со знаком плюс из нашей вселенной. Пожмут друг другу руки товарищи, и бац... Гиперкосмический взрыв, нет Муркотенка из нашей вселенной, нет его дружка из антивселенной. Вообще ничего нет, то есть нет никакой вселенной, и антивселенная встала раком.
  - Какой же ты кровожадный.
  Зря я попробовал урезонить гениального товарища. Владимир Александрович сам знает, какой он, в комментариях не нуждается. Встреча героя Муркотенка из нашей вселенной и антигероя Черчаки из параллельного мира все равно ему кажутся притянутой за уши. По его разумению:
  - Нечего делать какому-то придурку с чернильными иглами в нашей вселенной, потому что у нас есть Муркотенок.
  Я попробовал доказать, что работа для каждого в нашей вселенной найдется:
  - Если не справился со злом Муркотенок, может справиться какой-то Черчака.
  Но получил по мозгам:
  - Муркотенок не может не справиться.
  Очень рассвирепел Владимир Александрович. Глаза горят, слюна брызжет. Любого паршивца порвет на части, если тот усомнился в бойцовских качествах величайшего мордобоя всех времен и народов по имени Муркотенок.
  То, что было - давно отшумело
  И конечно прокисло давно,
  Завалялось в помойках без дела,
  Опустилось на самое дно.
  И конечно опять завалялось,
  Будто не было были такой.
  Ну, а если чего и осталось,
  То скорее под древней трухой.
  Время старые почести скрыло,
  Время выжгло победы дотла,
  И последние светлые силы
  Поглотила пожара зола.
  Впрочем, я вовремя сделал ноги:
  - Может, вернемся к "Истории демона"?
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕМОНА
  Старому Карабуту не очень хотелось увидеться с Большим Бо. Некоторые особенности прошлых свиданий оставили неизгладимый след в памяти впечатлительного товарища. Но не получалось и уклониться от встречи.
  - Была не была, - решил Карабут.
  По большому счету он относился вполне уважительно к старику Бо. Он понимал его немочь, он понимал его силу, а так же умел примиряться к любым немощно-силовым вариациям его отвратительного характера, обходил подводные камни. Кстати насчет подводных камней разговор особый. Как вы опять понимаете, не обладая энергией высшего божества, Карабут очень надеялся когда-нибудь, может в весьма отдаленном будущем добраться до вышеозначенной энергии. А еще надеялся Карабут:
  - Старикан сегодня не тот.
  И товарищи Карабута были с глазами:
  - Заматерел старикан, ничего не знает, не видит, не слышит.
  И даже чужие товарищи:
  - Большой Бо стал отцом подхалимов.
  А что такое быть подхалимом в преддверии встречи с Большим Бо, Карабут хорошо знает на собственной шкуре. Лучше с Большим Бо не ругаться, не переводить отношения в область открытого мордобоя. Все равно старикан выйдет с чистенькой мордой, а тебя в какой-нибудь подворотне отделают ангелы. Карабут вспомнил про этих малолетних хулиганов, его передернуло. Нет, не хочется, чтобы отделали ангелы. Пускай почешут свои кулаки на других рожках да ножках. Мы же придем на ковер во всеоружии подхалимажа.
  И что опять получается? Да ничего особенного не получается. Быть подхалимом куда проще, чем вкалывать на благо отечества. Не самые умные товарищи вкалывают, пока не откинут рога и копыта. Но что такое благо отечества? Да ничего особенного. Большой Бо легко докажет, что всякое благо идет от него. На крайний случай есть ангелы.
  Теперь несколько слов про выдающийся ум Карабута. Считаю, что ум Карабута и впрямь выдающийся. Не всякий товарищ, будучи в откровенной оппозиции Большому Бо, может продержаться так долго на своем месте и так успешно заниматься оппозиционной деятельностью, как вышеозначенный Карабут. Все-таки научился вываживать рыбку в мутной воде один старенький демон. А рыбка являлась не меньше, чем сам Создатель вселенной.
  Есть плохая новость:
  - Другие не клюнут.
  Но есть и хорошие новости:
  - Бо заглотит крючок, ему не спастись от самой топорной наживки.
  Карабут потрудился на славу. Многомудрая речь, состоящая из многочисленных междометий во славу всевышнего, была своего рода литературным шедевром. Если бы опубликовали подобную речь в прозаическом виде, то она получила бы как минимум Пукеровскую премию. Но Карабут никогда не гнался за мелкой наживкой, хотя бы по той причине, что изобрел денежки. Слава новомодного Пукера его не прельщала в свете разворачивающихся событий. И хотя Пукеровская премия есть почти пропуск в божественный рай, не туда летел Карабут от грязных задворков своей оппозиции. Он летел с совершенно конкретной целью. А какой, читай дальше.
  
  ПОСЛЕДСТВИЯ МЕЛКОГО ПОДХАЛИМАЖА
  - Мы довольны, - сказал Большой Бо.
  - Мы довольны, - то же самое подтвердил Создатель вселенной в письменной форме, когда опустился к великому грешнику.
  - Грех не является некоей постоянной субстанцией, - выдавил грешник на всякий случай, чтобы не выглядеть стопроцентным придурком.
  - Грех ничем не является, - подтвердил Большой Бо, - Постоянная субстанция не есть грех, но упорство в грехе. Точнее, то состояние, при каковом греховное существо способно исправиться, но не желает исправиться. Не знаю, что у него за греховные мысли под куполом, но упорствующий во всем греховодник не желает отбросить поганые мысли свои и поступки. Он настолько запутался в происках плоти, что ушел далеко-далеко от духовных утех, что лишил себя света божественной истины.
  - Да будет так, - фальшиво вздохнул Карабут.
  Но его не расслышал дедушка Бо, занятый собственной новомодной теорией:
  - А что такое истина? Да, что такое она? Все мы знаем, истина не происходит от производных греха. Греховному существу свойственно заблуждение. Но не свойственна истина. Чем далее этот осколок судьбы окунается в бесповоротное заблуждение, тем сильнее он же уходит от истины. Чем далее отодвигается истина, тем сильнее пододвигается беспросветная тьма. А свет отдыхает.
  В данном месте гнилой Карабут очень ловко прикрылся хвостом, то есть спрятал гнилую улыбку.
  Острый ножик
  Жало точит,
  Складку кожи
  Срезать хочет.
  А под складкой
  Хочет мяса,
  Да в припадке,
  Да с приплясом.
  А в приправу
  Крови жаждет,
  Чтоб в канаву
  Справить жажду.
  Да по телу
  Разгуляться.
  Кончить дело
  И нажраться.
  Не представляю, насколько позорные планы старого демона соответствовали чаяниям Создателя вселенной, но одно доподлинно ясно, Карабут продвигался к своей цели.
  
  ЕСТЬ СОМНЕНИЯ?
  Нет, ничего личного. В данной точке пространства гнилой раздолбай очень ловко прикрыл под улыбкой позорные зубы. Отвлекусь на пару минут, чтобы описать эти позорные зубы, потому что они походили на здоровенные и кривые клыки. В свою очередь здоровенные и кривые клыки вызывали откровенную зависть Большого Бо, доходящую до скрытой обструкции. Дело в том, что у Большого Бо зубы сточились, сгнили и выпали. Как правовестник добра он не мог пользоваться зубами при вкушении пищи, он вливал пищу в свой праведный ротик через узкую трубочку.
  При чем товарищи ангелы, верные слуги Большого Бо, обзавелись комплектом подобных трубочек для себя лично. Так как трубочки все время портились от соприкосновения с зубами, то товарищи ангелы выбили себе зубы в конечном итоге. Двойная польза, черт подери. Во-первых, тренировка на реальном материале. Во-вторых, патриотизм и мелкий подхалимаж перед Большим Бо. У тебя нет зубов, у нас нет зубов, ни у кого нет зубов. И вдруг такие страшные, такие здоровые зубы. По сути мелочь, но сия мелочь могла поставить под срыв всю операцию, повредить наивной невинности Бо и его счастливому торжеству во вселенной. Короче, зубы исчезли, и с этим мы до конца разобрались.
  - Человек слишком мелочное животное, - продолжил ораторствовать Большой Бо, - Человек слишком мелок, слишком глуп при работе с грехом, при общении с грешной материей. Упиваясь известным аперитивом то ли мелочной силы, то ли могущества, человек направляет потуги свои больше к дьяволу, нежели к господу. Человек вызывает врага своего из отрогов самой преисподней, отдается ему, отдается опять, проникает мозгами в саму его мерзостную сущность и снова ему отдается. Но, только оставшись наедине с дьяволом, затраханный и обесчещенный человек замечает, как сильно обманут. Как дьявольски сильно обманут.
  И опять расшалившийся нехристь отвесил изящный пассаж, поклонился раз пять, раз пятнадцать присел, помахал здоровенным, пускай немного облезлым хвостом, топнул парой костяшек по полу, точнее по облаку и чуть-чуть не испакостил облако:
  - Вам премного обязан.
  - Да что вы? - ответил господь.
  - Очень премного обязан за истину. Мы ведь с вами почти что коллеги, хотя отрицаем в приличном обществе свое тождество, даже немного ругаемся или поносим друг друга на людях.
  - Что вы, что вы? - опять изумился номинальный Создатель вселенной.
  Но гнилой проходимец приклеился к благостной ручке всевышнего и сделал это так без чертей хорошо, что совсем успокоил товарища:
  - Не отрицайте, Создатель, единства наших целей. Мы работаем вместе, мы вместе таскаем бессмертные души. То есть таскаем работников нашим садам, нашим котлам, нашим пашням, а так же великим, точнее, бескрайним плантациям. Таскаем, не забывая в процессе работы о собственных принципах.
  - Как это так?
  - Божественные плантации требуют самых покорных рабов. Почти что слепых и, конечно, оглохших. Ну, а если рабы с ушами и зрением, то несомненно умелые в сокрытии данных пороков за фарисейскими вспышками лести. Божественная работа требует полной покорности, полного уничтожения личностных качеств души, если не гибели самобытности каждой души, абсолютной и всепоглощающей ее деградации в ноль, в абсолютную точку.
  - Странный ход.
  - Как посмотреть. Мы же с вами не малые дети.
  
  ЛЕКЦИЯ ДЕМОНА
  Высшему разуму необходимы помощники. Разум может любить тишину, разум может любить красоту и наслаждаться науками в собственном чреве вселенной. Для него ничего не стоит самая сложная интеллектуальная задача, придуманная самим Создателем для равновесия той же вселенной. Разум готов похоронить равновесие ради сомнительного удовольствия разобраться с очередной задачей, то есть открыть еще одну тайну.
  Все согласны, не существует границ перед разумом. И все-таки кое-что есть. Я уточняю, есть такая Единственная субстанция, недоступная разуму, как вершина величия. Именно, это вершина величия. Разум способен себя восхвалять, но не способен упиться подобным величием. Ибо самовосхваление болтается где-то по смехотворным низинам, когда нам нужна вершина и только единственная, которая есть вершина величия.
  А вот здесь мы проехали. Разум гордый и вредный, он бросается к собственным ногам, он корчится от собственной боли. Зато ничтожный жучок, не обладающий разумом, не бросается к собственным ногам, но только к ногам своего властелина. Данный поступок, каким бы болезненным не был по прихоти разума, приводит крохотное существо на вершину величия, недоступную разуму.
  Теперь наводящий вопрос:
  - Вам интересно?
  Я знаю:
  - Вам более чем интересно?
  Но в дальнейшем получится куда интереснее. Мы обращаем свой взор на планету, рожденную в муках. Планета родилась от боли чистого разума. Но сумела опуститься до состояния жучка, чтобы затем взойти на вершину величия. И это здорово. Если бы новорожденная планета пошла по пути разума, она никогда бы не достигла вершины величия. Разум ее оказался с щербинкой. Или не понимаете, что разум, не достигший величия, всегда ущербный и злой? Его главная задача достигнуть величия. Но, отрицая теорию жучка, он не может достигнуть величия. А тут целая планета достигла величия. И множество мелких, ничем не примечательных жучков копошатся в сточных канавах, помойках и прочем дерьме, чтобы планета чистого разума не потеряла величие.
  У потрепанной букахи
  Недобитые сопелки
  Отражаются во прахе,
  Как слезинки-недомерки.
  И выходит это славно,
  И выходит это мило,
  Если надо - богоравно,
  А не надо - прямо в жилу.
  По слезинкам собирая
  Отразившуюся жижу,
  Вырастает, вырастает
  Из пеленок, кто пониже.
  И конечно, кто повыше
  Отправляется на мощи,
  Если праведную жижу
  Неумеренно полощет.
  Следующий вопрос:
  - Вам неприятно?
  И следующий ответ:
  - Конечно, приятно.
  Если представить подобных жучков, воспевающих только одно божество, только одну крайность, и не знающих прочих, весьма соблазнительных крайностей, то это не может не нравиться. Но крайностей много. Они вылезают из малых щелей, они пробиваются через закрытые двери, они прогрызают очки в черепах и становятся важным созданием мозга. Крайностей много, что скверно с одной стороны. Но с другой стороны, каждая крайность является первой дорожкой опять-таки на вершину величия.
  Дело в том, что запутавшиеся в крайностях жучки все равно придут к своему единственному и неповторимому богу. Вот распутавшиеся с крайностями жучки придут к разуму. И что с этого? Получается вовсе не здорово. Пришедшие к разуму жучки перестанут искать вершину величия, перестанут стремиться на небо. Больше того, они почувствуют себя равными единственному и неповторимому божеству. Возможно, назовутся богами, станут себе поклоняться. И тогда вместо одной вершины величия на планете возникнут мелкие холмики. В которых умрет разум.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕМОНА
  - Хорошо, - ответил господь, - Черный ангел сегодня себя превзошел и, похоже, приблизился к истине.
  - Хорошо, - записал свои мысли номинальный директор (или зицпредседатель) вселенной, - Мы согласны прислушаться к умным словам, даже скрепить договор на взаимовыгодных условиях. Рынок, черт подери, такая штука, где условия должны быть взаимовыгодные, а прибылью приходится делиться. Поэтому мы согласны.
  Вот теперь Карабут отвернулся, вот теперь показал свои здоровенные зубы. Дело оказалось куда проще, чем предполагалось в начале. Большой Бо сущий младенец. Он еще тупее, чем его описали в детских книжках. Он еще наивнее, чем ему приписали некие наглые личности. Даже усовестился на пару секунд Карабут. Обманывать Большого Бо, что ребенка обманывать. Лучше бы он метал молнии, разрушал скалы, низвергал вселенский потоп на грешную Землю. Подобными вещами иногда развлекается Бо, чтобы окончательно не сдохнуть со скуки. Вот тут-то он настолько гадок, настолько мерзостен Карабуту, что его вопреки всем законам вселенной очень хочется и должно подставить.
  Короче, договорился с совестью гнилой Карабут. Совесть очень хорошая шутка, но у демона она только в проекции. Если бы демон пошел на поводу своей совести, следовало ожидать массу катаклизмов в самых отдаленных точках вселенной. Совесть вообще-то такая роскошь, на которую не имеет права даже Большой Бо, а любой мало-мальски приличный товарищ из ада давно продал и пропил свою совесть.
  - Начинаем, - предложил обормоту господь.
  - Все готово, - ответил счастливый избранник судьбы, - То есть готово для вашего вечного блага.
  И показал далеко-далеко вниз, куда-то под самое облако:
  - Видите, там копошатся жуки, извращают сущность свою отвращением к вашим разумным законам. Они уже настроили множества маленьких холмиков. Но холмики эти настолько маленькие, что развалятся в прах, если с ними чуть-чуть поработать.
  - Мы уверены?
  - А как же иначе? Плод созрел. Самобытный народ развратился до крайней, кажется, неописуемой степени. Он же пойдет на любые грехи, он же в стремлении к новым грехам сбросит в бездну наскучивших идолов. Только надо его подтолкнуть, только надо с ним поработать немного. Как правило, именем вашим господним. Это очень понравится грешникам. Это будет приятная пища в самом сердце греха. А приятность сама по себе подсластит процесс свержения идолов.
  В данном месте счастливый избранник судьбы бросил взгляд на счастливую Землю. Взгляд его затуманился. Кровь, боль, подлость, разврат, вопиющее безбожие, денежки... Никакой любви к ближнему своему, даже к собственным детям. Любовь к детям переводится на количество денежек, которое можно от них получить абы как за красивые глазки. В остальном одна нелюбовь, безбожие в квадрате и кубе, вечные муки и злоба.
  Господи, как хорошо! Кто мог подумать, что есть такая планета людей в нашей тихой и светлой вселенной?
  
  АПОЛОГИЯ СЛАВЫ
  Нет, не все так идет по-дурацки на грешной Земле. Там копошатся жуки в очень нужном для нас направлении. Их маленькие холмики не просто добыча, приносящая прибыль. Их стремление к власти не просто болезнь, разрушающая разум. Их апология славы не обыкновенная блажь. Господи, как хорошо, когда кто-то душу готов заложить за кусочек такой ерунды, которой на деле является слава. Здесь, ей богу, есть чем поживиться.
  Начало:
  Тварь выходит из проклятой грязи,
  Тварь макушкой поганой вылазит,
  Пробивает пространство макушкой,
  Отметая иные игрушки.
  Морщит лобик немного вспотелый,
  Морщит несколько скользкое тело.
  Морщит хилые-хилые лапы,
  Примеряется хапать и хапать.
  Примеряется к новым усладам,
  Примеряется к новым наградам,
  Примеряется к игрищам новым
  И полетам души бестолковым.
  Ищет самые верные меры,
  Ищет веру и жаждует веры,
  А вдобавок долины и кручи
  Для натуры гнилой и ползучей.
  Ей бы света немного поболе
  И немного поболее воли.
  Ей бы вечности целой вселенной,
  Ей бы плоти вовеки нетленной.
  Ей бы мощи великого бога
  И великой свободы немного.
  Так она показала бы миру,
  Что не тварь, а великая сила.
  Первая апострофа:
  Призраки лопочут,
  Призраки коптят.
  Порожденье ночи
  Посылает ад.
  С пламенным экстазом,
  С дьявольской трухой
  Бьются метастазы
  В пропасти ночной.
  Чертовщина эта
  Давит на умы,
  Что не знают света,
  Что не знают тьмы.
  По стезе загробной
  Что способны плыть.
  И тонуть способны,
  И способны гнить.
  Испаряться в лаве
  Вроде как вода.
  И себя восславить
  Всюду и всегда.
  Продолжение:
  Есть на свете такая порода,
  Что не ведает тени свободы,
  Что и крохи свободы не знает,
  Горько сопли да вопли пускает.
  Льются книзу поганые сопли,
  Льются к небу поганые вопли.
  Покрывается язвами небо,
  Как червями прогнившая репа.
  Покрываются гноем низины
  От зловонья такой образины.
  Из низин выбираются тени,
  Из низин выползает презренье.
  И от неба на скользкие плеши
  Отвратительным холодом чешет.
  Валит самой поганой отравой,
  Неуместной с потасканной славой.
  Но порода не слышит обвала.
  Ей обвала подобного мало,
  Чтобы кончить свои возлиянья,
  Чтобы кончить презренные дани
  Шкуре склочной, пустой и продажной,
  Но для данной породы отважной.
  Шкуре злобной, коварной, слезливой,
  Но для данной породы счастливой.
  Вторая апострофа:
  Лживая докука
  На любых устах
  Лучшая наука,
  Лучшая мечта.
  Капелька елея
  На ведро слюды
  Не испортит клея
  Из такой бурды.
  Только лучше смажет
  Подлому рабу
  Шелудивой кашей
  Подлую губу.
  Отпадет губища
  В рабский канифас,
  Ежели не тыщу,
  То единый раз.
  И такое вставит
  Славе на крючок,
  Что очко поправит
  Оскверненный бог.
  Окончание:
  Здесь порода желает трудиться
  И о кручи мозгами разбиться,
  Насадить на долины и выси,
  Как на пики, заветные мысли.
  В голове перерезать основы,
  Облизать под хвостом у коровы.
  И ползучую вызвать порнуху
  Бронебойным ударом по брюху.
  Чтобы в отблесках гнойных реалий
  Оставаться подобием твари.
  Поклоняться любому позору
  И другому бездарному вздору.
  Если слава ломается в двери,
  Если тысячи лживых поверий
  Для нее подходящая тина
  И отрыжка из брюха скотины.
  Если с каждым коварным ударом
  Слава будет возвышенным даром
  Для ничтожной, для квелой душонки,
  Что трусливей душонки мышонка.
  И бравирует трусостью этой
  Перед целой вселенной и светом.
  Что сама себя тащит за щеки
  Выше бога, в великие боги.
  А выводы делайте сами.
  
  ЕЩЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ДЕМОНА
  Язык Карабута едва не достал до Земли. Вроде бы Земля далеко, но у товарища вывалился такой здоровенный язык, что оказалась Земля рядом. И вот политическим образом поступил хитроумный товарищ. То есть взял и попридержал свой язык для другого более подходящего случая.
  Почему бы и нет? Земля красивая, рабы вырастают в достаточных количествах. Никакие природные катаклизмы пока что не повлияли на рост рабской силы. Существует не просто надежда, что в ближайшем времени переметнутся рабы от лобызания идолов в распоряжение дьявола, потому что так и должно быть на планете Земля. Сама атмосфера Земли, я повторяю, очень красивой и романтической планеты, склоняет любую душу к красивым и романтическим прелестям ада. Потому так должно быть. Красивый снаружи ад всегда переплюнет занудный и очень докучливый рай, в котором нет никакой романтики.
  Карабут поперхнулся, после чего сглотнул огненную слюну. Нет никаких сомнений, что плодятся рабы и вырастают другие рабы. Если планета предрасположена к романтическому рабству, так оно и будет при любых обстоятельствах. Поэтому пускай вырастают рабы, строят свои смехотворные капища, запугивают друг друга детскими сказками. По большому счету не такие они детские сказки. Это боль, это яд, это кровь изъязвленного сердца. Слишком уж захотелось рабам повторить свои сказки в реальной действительности. Не знаю, какого черта им захотелось. Но такие рабы могут рваться и могут прорваться сквозь цепи действительности к пылающим звездам. На звездах они настругают еще капища. Не пройдет каких-нибудь сто миллионов лет, как все звезды станут одним огнедышащим капищем. Больше того, задохнутся в адском чаду звездные системы, скопления и галактики.
  Здесь улыбнулся кривой Карабут, точнее, обратил внимание Большого Бо на паршивую кучку распутных товарищей.
  - Вы заметили? - робкий и якобы подобострастный вопрос.
  - Я заметил, - не менее робкий ответ. Хотя и ежу понятно, что Большой Бо слеп аки крот, то есть вообще не способен заметить ежа перед собственным носом.
  - Облизнитесь, - добавил опять демон, - Перед вами племя людишек, что спешат под ваше крыло, воскуряют вам фимиам, желают вам угодить до последней крайности. Вот только никто не подскажет, как это сделать.
  - И это все мне? - улыбнулся благообразный старик, - Я согласен. Скорее показывайте, где ставить подпись.
  Дальше дело десятое. Хлопок в ладони, из облака выскочил ангел с окровавленным мечом и листком небесной бумаги. Ну, где окровавил свой меч верный служитель добра, нас не очень-то интересует. Ангелы, как и полагается добру, вечно сражаются с омерзительным злом, но сражаются они не одними подушками. В данном случае нас заинтересовал небесный листок бумаги. При виде подобной роскоши пустил слюни Большой Бо. Затем поставил какую-то закорючку внизу листка, в том самом месте, где ему указал ангел.
  - Вы свободны, - широким жестом отпустил Большой Бо своего соратника по оружию.
  А Карабут незаметно сунул в протянутую белоснежную ручку пару серебряников.
  - Значит, вам все понравилось? - переспросил Карабут, ставя витиеватую загогулину на тот же листок бумаги.
  - Я прочитал документ и продумал, - надул свои жирные губки жирный Создатель вселенной, - Вы меня что, за дурака держите?
  - Как же иначе? - Карабут скрепил свою подпись печатью.
  Странное дело, если еще секунду назад листок был небесного цвета, то неожиданно его цвет поменялся, и чуть не издохла бумага. Гниль, позорище, кровавые пятна, смрад разложения, комья дерьма - все отразилось в этой бумаге, как только ее коснулась печать Карабута. Но Большой Бо опять ничего не заметил. Видите ли, кроме проблемы со зрением у него еще были проблемы со всеми прочими чувствами.
  - А условия? - снова заметил Большой Бо.
  - Как всегда.
  - То есть как в прошлый раз.
  - Воистину так.
  Карабут пустил по ветру бумагу:
  - Все души мои до первого праведника.
  
  ВОЗВРАЩАЕМСЯ К ТЕТРАДИ
  Муркотенок достал из кармана две палочки колбасы, из которых одну предложил своему собеседнику.
  - Благодарствую, - тот надломился в ответ, - Но Черчаки не жрут колбасу натощак по причине известной болезни желудка.
  - Это к лучшему, - координатор прикончил единым глотком и свою и запасную к ней палочку, - Все-таки неприкосновенный запас координатора. Выдается только на особо важные задания в очень ограниченном количестве. А я люблю палочки.
  Посидели, помолчали. Тем временем колбаса прошла пищевод, после чего попала в бездонный координаторский желудок. О чем незамедлительно сообщил желудок легким урчанием и сытыми бульками. Есть контакт, с удовлетворением подумал Муркотенок. А то ведь хрен его знает, какой свежести наши армейские деликатесы. Может, они завалялись на складе.
  Еще помолчали. Теперь уже точно пошел процесс пищеварения.
  - Муркотенок не знает болезней, - мяукнул координатор, предчувствуя всякие радости, соответствующие процессу. Еще немного, начнут слипаться глаза, затем окунется в сладкую дрему величайший боец во вселенной.
  - Муркотенок не знает болезней, - мяукнул Черчака, - Потому что ни когда не пробовал пищи Черчаки.
  И достал из кармана чугунные дули. Каковые легко размолол меж зубами. Только хруст, только визг, только капли расплавленного чугуна брызнули во все стороны.
  - За любезность любезность, - добротная дюжина дуль заблистала у самых усов Муркотенка.
  - Спасибо, приятель, - сыто моргнул Муркотенок.
  - Куда там, мне жалко истратить запас, но компания лучшего в мире бойца того стоит.
  Дули снова попали в нутро образины, где моментом проделали праведный путь от твердого до расплавленного состояния, и от расплавленного состояния до самых мельчайших частиц, в некоторой мере, более компактных, чем атомы.
  - Не стесняйтесь, - достал Муркотенок большой кусок сыра.
  - Не стесняйтесь, - пришелец подсунул кубик из платины.
  Оба втиснули зубы в дефицитную жрачку, некоторое время вожделенные хруст и чавканье глушили все прочие звуки вокруг станции. Еще хочу добавить для самых тупых, контакт состоялся.
  - Вы склонны к обжорству, - заметил пришелец из антимиров.
  - На взаимных началах, - добавил его параллельный приятель.
  - Вы мне льстите в святой простоте.
  - Отдаю дань приятному обществу.
  Не судите превратно
  По чужой голове,
  Что она преотвратная,
  Если в липкой смоле.
  А ищите с душою
  Самый точный ответ,
  Что под этой смолою
  И чего вовсе нет.
  А это уже хорошая новость.
  
  ЕЩЕ ПРО КОНТАКТ
  Досточтимое пиршество на просторах вселенной несколько раскрепостило обстановку туманности, начинавшую концентрироваться над невзрываемой станцией. Вне сомнений высококалорийные продукты первой необходимости добавили по галлону энергии каждому из взрывателей, но дело не в этом. Как вы понимаете, тяжелая и непростая работа на благо вселенной или на благо антивселенной не располагают к контактам. А это в свою очередь мешает работе. И надо что-то делать с дурацкой станцией.
  - Время бежит, - пояснил Муркотенок.
  - Бежит недостаточно быстро, - поправил его оппонент, - То есть недостаточно быстро для астигмации временного отрезка в разрезе вселенной. Я хотел заметить, насколько важна наиболее полная и исключительная астигмации для нашего эксперимента. И как мы должны согласовать свои действия, чтобы продолжить эксперимент по разрушению энергетической рухляди.
  - Маленькая поправка, по полному разрушению.
  - Именно так. Только полное или абсолютное разрушение есть настоящее разрушение в каждой из сигнулярных проекций, сумма которых обязана будет равняться нулю. В противном случае мы получим неконтролируемый выброс энергии в саму бесконечность.
  - А нам это надо?
  - Конечно же, нет. Неконтролируемый выброс всегда кончается плохо. За него голосуют разве что отвратительные подонки из антивселенной. Этим ребятам нравится всякий неконтролируемый выброс, связанный с вечностью. А в результате мощный сполох материи вместо вечного существования той же материи.
  - Нам это точно не надо.
  - И какие отсюда выводы?
  - Мы сделаем все без ошибки.
  Заговорщики методично включили свои счетоводческие устройства. Подключение переросло в попытку хакерской атаки на блокпосты государственного контроля. Что с одной стороны подвесило сеть внутри нормальной вселенной и раскрепостило антисеть внутри параллельного аналога. А затем потекли цифры. Ибо от них, то есть от цифр, зависело само вычисление лучшего момента подрыва системы. Лучший момент при любом подпространственном эффекте или внутри полупространства вселенной должен был соответствовать уровню разной материи. И здесь, как ни странно, нашлась информация:
  - Направление косинуса.
  - Корреляция синуса.
  - Выход детерминанты коагулятора.
  Счетчики заработали, как полагается, а вот результат оказался совсем из другой оперы. Некий неведомый шум помешал разложению коагулятора, сдвинул детерминанту на ничтожную долю процента, очистил саму корреляцию и скоррелировал грязный мешок вместо воздушного синуса.
  - Что за мешок?
  Эта штуковина выпала из подпространства к ногам счетоводов, раскрылась и развернулась на триста шестьдесят градусов, затем треснула. Не скажу, что получился обворожительный треск, но кое-что получилось. Вот тут на поверхность энергостанции второго кольца вывалился крохотный шарик из кожи, шерсти и мускулов. Можно добавить, настолько крохотный шарик, что плюнуть некуда. Вышеозначенный шарик, не успев появиться на свет, молниеносно пробрался к центральным системам энергостанции, вытянул из облаток своих длиннопалые клещи и охватил ими, словно опутал весь комплекс.
  - Что за бред? - возмутился Черчака.
  - Что за дичь? - продолжил мысль Муркотенок. И едва не нажал на курок лазерной пушки.
  Налетел импичмент
  На горячую кашу,
  Переделал в момент
  Эту кашу в парашу.
  Наползла чепуха
  На бутылку кефира,
  И осталась труха
  От хорошего пира.
  Недотрога глазок
  Утащил у котлеты,
  А подбросил в залог
  Два дырявых билета.
  От такого добра
  Быстро скуксился леший.
  Заиграла метла
  Всем пилюлей навешать.
  Тут случилось нечто непредвиденное, чему нет названия.
  
  НУ И ДУРАКИ ЖЕ ВЫ ВСЕ
  Шарик мирно залился слезами:
  - Нет, не бред и не дичь, а порыв ослепленной, разбитой души к недрам великой святыни.
  Чего-то я не понимаю. Ничего вроде сверхъестественного не произошло, и вот у нас появилась святыня. Да еще святыня великая. Ежу понятно, никакая это не святыня, но самая обыкновенная железяка. Ее создавали обыкновенные руки обыкновенных рабочих. Так и написано в технических условиях на энергетическую систему, создана на планете Мурс. Вот и вся, между прочим, история железяки, которая в одночасье стала святыней.
  Муркотенок отставил к чертям свою пушку:
  - Мне это не нравится.
  Затем немного подумал, затем повертел у виска коготком, затем так же точно убрал коготок и повесил на шарик наклейку:
  - Болван.
  Но несчастный вообще ничего не заметил:
  - Гибнут святыни, святыни уходят. Мир покрывается мраком, мир покрывается плесенью. Дико и жутко пустеет наша вселенная, всюду черные дыры и плеши. Еще несколько триллионов лет, и не останется ни одной мало-мальски приличной святыни, кроме кучки взбесившихся атомов.
  Далее слезы забили такими ручьями, что чуть не снесли Муркотенка.
  - Полегче, любезный, - заметил Черчака, пробравшись поближе к источнику слез, - Много полегче, любезный.
  И кажется, видом своим прекратил никому не интересное действо:
  - Я успокоюсь, сейчас успокоюсь, дорогие товарищи. Ваша аура переполнена добротой куда в большей степени, чем мелочной или мстительной злобой. Но не спешите с убийством святыни. Дайте вас убедить в бесполезности данного акта.
  Слезы тем временем испарились на кромке металла. Больше того, слезы остудили металл почти до абсолютного уровня. А вы знаете, что такое абсолютный уровень? Ах, вы не знаете. Ну, тогда про абсолютный ноль вы чего-нибудь слышали? Ах, вы не слышали. Так вот, этот самый абсолютный ноль подморозил когти на голых ногах Муркотенка. Чуть ранее Муркотенок снял свои армейские ботинки, а сверху на ботинки положил теплый армейский платок (неприкосновенный запас), чтобы слегка проветрить на галактическом ветерке когти. Ну, и проветрил, черт подери. Когти слегка побелели без теплой и надежной защиты. Однако не стали сигнализировать дальше про неудобное, точнее, неудобоваримое свое состояние, и никакого сигнала не поступило в координаторский мозг по такому пустячному случаю.
  - Убеждайте, - сказал Муркотенок.
  - Убеждайте, - добавил пришелец из антимиров, - Только помните, время конечно, мы не потерпим запутанных к черту историй.
  - Да, мы не потерпим, - сказал Муркотенок.
  - И отпустите, пожалуйста, станцию, - антитоварищ поставил клеймо на своих отношениях с гаденьким плаксой.
  - Да, отпустите станцию, - сказал Муркотенок, - Мы с вами в танке не горели, в лодке не тонули, в друзья не записывались.
  Шарик крякнул и хрюкнул:
  - Ну, что за дурацкая жизнь?
  Но последовал доброму совету более старших товарищей и отпустил станцию.
  
  ОТКРОВЕНИЯ ПЛАКСЫ
  Я родился не то чтобы гнусным уродом, но каким-то не очень удобным осколком своего общества. Во мне внутреннее уродство общества отражалось, как в зеркале. Поэтому общество сделало меня козлом отпущения. А чтобы жизнь не показалась в горошинку, по выходным я еще подрабатывал мальчиком для битья, где получал свою долю затрещин. И так все юные годы, переходный период, еще несколько лет, пока не пришла зрелость.
  - Старая кляча пошла колдовать, - говорили товарищи.
  - Злой нечестивец вселился в поганца, - твердили родители.
  - Надо покончить с повадками дьявола, - вторили прочие потрохи, кто встречался со мной на узкой дорожке.
  Мальчик для битья это не совсем профессия, скорее легкая подработка, если тебя не принимают на серьезную работу. Например, наш президент неоднократно подрабатывал мальчиком для битья. Видите ли, президентский пост несет в себе множество подводных камней, за которые легче уцепиться мальчику для битья, чем гордой и свободолюбивой натуре. Поэтому президент может подрабатывать мальчиком для битья, чтобы в будущем обходить подводные камни на профессиональной основе. И натура его не особенно гордая, ибо должность обязывает.
  Но я не отношусь к президентскому сословию. Должность меня никуда не обязывала, скорее обязывали душевные муки и голод. А еще очень хотелось капельку понимания, чего опять-таки не было. Вот почему первое время я страшно расстраивался, натыкаясь на новый образчик непонимания и глотая новую погань.
  Первое время я плакал такими большими слезами, что наполнял двести бочек за пару минут, плюс еще одну маленькую корзиночку. Окружающие товарищи более или менее могли выдержать двести бочек, но маленькая корзиночка видимо им показалась уже чрезмерной, этого они не могли выдержать. Отсюда новые пинки, более основательные зуботычины, работа козлом и подработка мальчиком в сверхурочное время. Постепенно моя слезливость повернула на убыль. То ли я повзрослел, как говорилось чуть выше, то ли еще некая причина, но постепенно моя слезливость стала ломаться, падать и иссякать с неподобающей скоростью. Бочки не наполнялись на треть, не говорю уже про маленькую корзиночку. То есть не было больше корзиночки, и подобный облом еще больше ярил все тех же товарищей. Ну, не понимали товарищи, что изменился штатный козел и плакса. Не хотели они понимать очевидную истину, а хотели, чтобы жизнь продолжалась как раньше, чтобы страдала по выходным одна и та же, для всех привычная морда и жопа. Нет, дорогие товарищи, бывший мальчик взрослел, крепчал, учился властвовать над разбитыми чувствами. А еще появилась возможность склеивать чувства, их же перелицовывать и выворачивать наизнанку, чтобы все бывшие поражения и неудачи со временем превращались в победу.
  Но почему? Не могу ответить на данный вопрос. Видимо, так должно быть. Окружающие товарищи не замечали во мне перемен. Выбранная ими тактика казалась единственно верной. Вот придурок, больше того, убогий придурок. Вот мы, гениальные и чертовски благонадежные товарищи. Опять же придурок, можно добавить, чудовище, при чем из наиболее мерзких, не имеет ничего общего с нашей командой. Пусть и остается такое чудовище вечным чудовищем. Только стояли где то там на пороге грядущие перемены. Каждый изгой понимает, насколько нужны перемены, а я как изгой понимал в квадрате и кубе подобную истину. Ну и дальнейшие мои постуаки. Во-первых, работа на измор. Во-вторых, масенькая надежда, которую несла с собой малая работа. И это надежда когда-нибудь выйти из мрака. В-третьих, еще одна соответствующая надежда, вдруг все изменится. Жертва не только выйдет из мрака, но устроит свой собственный мрак для бывших мучителей, чтобы в дальнейшем кривлялись от боли мучители, и балдела над этакой поганью жертва.
  Почему бы и нет? В нашем мире случаются повороты на сто восемьдесят градусов, худший материал становятся лучшим, живые уроды завидуют мертвым. С другой стороны, в моем положении выбирать не приходилось. Я стоял перед самой обычной или совсем примитивной дилеммой: либо сразу отдаться на милость жестокого общества, занять место шута и скота, как оно хочется обществу, либо вступить на дорогу войны. А что такое дорога войны? Сами знаете, что она такое. Приходится жилы выкручивать, кости выламывать, и вообще заниматься не самыми чистыми делами в чистых перчатках. Опять же только один результат, когда проклятое общество приползет к тебе на карачках, а ты наплюешь ему в рожу.
  Сложная задача, черт подери. Обладая несколько необычной наружностью и таким же точно умением складываться и раскладываться в геометрические фигуры, я не то чтобы чувствовал, я ощущал принадлежность свою к индифферентному нематериальному миру, миру монстров и миру чудовищ. Вот тут пришла в голову весьма интересная мысль, если ты не такой как они, то и будь не таким как они, то есть будь таким, каким нужно. Я подумал, раз я не такой, значит так нужно. А если так нужно, то я попробовал проникнуть за загородку обычных явлений и попасть к этим самым чудовищам, чтобы обучиться у них искусствам мрака. Или набраться от них неких таинств кабалистической магии, вполне достаточных для подчинения грубых скотов и их извращенных душонок моему паронормальному гению.
  Даже кисонька самая скромная
  Не всегда расстается с искусами
  И забравшись в колодца бездонные
  Наслаждается призраков мусором.
  Будто в этих колодцах находятся
  Не покрытые саваном призраки,
  И не духи поганые водятся,
  А ключи для могущества кисоньки.
  Дальше совсем легко разобраться, как я грыз землю, рвал облака, заливал водой солнце ради поставленной цели. Долгие поиски по анналам вселенной прибавляли мыслительной массы в моей голове. Мыслительная масса в свою очередь прибавляла мне малых и даже великих способностей. Способности в свою очередь загоняли меня в экосферу трансэнимации и тетрагуляции, куда очень часто заносит парапатический разум.
  Не уверен, понимаете вы меня или нет, но я стал парапатиком. И следуя этой древнейшей науке перевоплощения из одного естества в совершенно противоположное естество, а так же из одного состояния в совершенно неадекватное состояние, научился выделывать над своими врагами кое-какие веселые штуки. Слезы мои высохли. Представляете, я теперь плакал разве что в целях самоконтроля и тренировки, по очень большим праздникам.
  Так прошло то ли несколько дней, то ли несколько лет, что не суть. Я запугал округу малыми и огромными призраками, живыми и неживым покойниками, флюидами магнетизированных полей и пришельцами из далекого космоса. Бывшие мои угнетатели не то чтобы испугались, но до смерти испугались. Вот тут бы их и брать тепленькими. Однако по собственной дури я не насладился плодами сией операции. А скорее утратил не только плоды, но ничтожную из разничтожных надежд на продолжение парапатических опытов.
  
  ЛЕКЦИЯ ПЛАКСЫ
  Истинный парапатик обязан чувствительно относиться к собственному призванию. Больше того, он обязан войти всеми своими чувствами в окружающую среду, стать частью самой природы, даже если такая природа суть принадлежность внешнего мира. Иначе никак. Любая ошибка, любая оплошность или погрешность в расчетах и действиях парапатика имеет сама по себе непозволительное значение, даже если не влечет к безобразным последствиям для реального и нереального мира.
  Для тупых и дебилов повторяю по буквам. Связавшись с духовной основой вселенной, крохотный разум одной единицы вселенной медленно наполняется крохами многоступенчатого сонсонарного разума всех остальных единиц. Одна единица медленно, но неизменно теряет градацию своего эго, а так же теряет свои особенности, далее личностные и иные сокрытые качества, становится не единицей в лучшем фрагменте, но колесиком мощного механизма. И что из этого? Именно то, от чего мы ушли. Отработанная единица получает большие возможности механизма, взамен на которые расстается со всеми свободами.
  Вроде бы все хорошо. Как говорится, в золотой клетке нахрена не нужна свобода. Но истинный парапатик не знает границы физической оболочки. Ему абсолютно подвластны любые тела, любые, пусть самые сложные, формы материи. Проникая из формы в ее антиформу, а из антиформы в ее форму, такой парапатик легко управляет материей, становится чуть ли не повелителем материального мира. И все же он остается рабом. Самым презренным, самым ничтожным рабом в мире без плоти и крови, в царстве духовной энергии.
  Для натуры простой и старательной
  Сбросить рабство чертовски желательно.
  Отделиться от рабства заборами,
  Отделиться научными спорами.
  Отделиться вселенскими кроками
  И энергии бурной потоками.
  А возможно головку ученую
  Сунуть в самую бездну копченую.
  Закопать ее с умными думами,
  Чтобы больше о рабстве не думала,
  А считала в своем ослеплении,
  Что питает великого гения.
  Как ни прискорбно, но следуя истинному призванию парапатика, надобно согласиться, что ничего не дается вселенной задаром. Чем более возрастает могущество над телами, тем более распаляется разум по клеткам, по составляющим, по нукленоидам и флематоидам. Тем более заполоняются ячейки разума чуждой волей и чуждой энергией. Тем более превращается организм в механизм, ну и как следовало ожидать, новые взлеты на поле материи не приносят великие радости.
  Радости медленно, но уверенно уменьшаются. Гиперкосмическая энергия, гиперкосмические поля и ферменты полей пожирают последние клетки души, сводят духовный баланс парапатика в абсолютную точку. Превращается данный субъект не иначе как в сгусток энергии. Мощный, всесокрушающий, но совершенно бессмысленный сгусток энергии. Способный лишь действовать, но не способный вообще разобраться, для чего он заварил эту кашу.
  
  НОВЫЕ ОТКРОВЕНИЯ ПЛАКСЫ
  Пользуясь силами парапатической мощи, я немного сумел покуражиться над округой. Шутки мои были злыми и жесткими, но вполне в духе злых шутников и придурков, что оказались их жертвой. Вы понимаете, если с придурком действовать интеллектуальными методами, он ничего не поймет, даже не испугается. Его крохотный мозг практически застрахован от интеллектуальной атаки на голову. Там такая толщина черепной коробки, что добраться до мягкой ткани практически невозможно. Поэтому я остановился на страшилках первого уровня, называется "Атака живых мертвецов". А что такое атака живых мертвецов? А это когда из земли поднимается всякая гадость и никак не желает вернуться обратно.
  Вот тут бы мне и поставить точку. Скелетоны и зомби сделали свое дело. Так хорошо сделали, что несколько придурков откинули копыта от ужаса. Но мне показался недостаточным процент откинувшихся придурков. Всего семь с половиной процентов. Хотелось как минимум сорок. Вот отсюда началось мое продвижение в бездну. Я придумал для мертвецов сложную программу мутации. Ну, чтобы раз в сутки происходило частичное или полное превращение одной оживленной формы в другую, еще более оживленную.
  Ну, это еще ничего. Тупорылые мои соотечественники приняли мутировавшую мертвечину просто за новую напасть, навалившуюся на их прекрасный и очень правильный городок за какие-то непонятные грехи и ошибки. Если раньше наиболее активная часть населения вооружалась чем бог послал, и устраивала мордобой с мертвецами и зомби, то теперь на первое место вышли духовники:
  - Где-то спряталось зло.
  - Где-то его очаг.
  - Найдите и уничтожьте.
  - Награда - десять копеек.
  И что удивительно, мутировавшая мертвечина подняла авторитет этих неизлечимых придурков, возомнивших себя знатоками души, на недосягаемые вершины. Даже самый тупой из моих соотечественников заметил, что убитые и изрубленные на куски мертвецы возрождаются снова и снова, но только в другой форме. А это было уже слишком.
  - Мы, значится, бьем его, бьем.
  - Он, значится, не умирает.
  Само собой теория "сконцентрированного зла и грехов тяжких" пришлась ко двору на двести процентов.
  - Вот избавимся от сконцентрированного зла...
  - Вот избавимся от грехов тяжких...
  Блин, и откуда берется подобная гадость?
  
  ВСЕ О ТОМ ЖЕ
  Постепенно мои мертвецы переросли первый уровень, окрепли, развились, стали настоящими машинами. Видите ли, в одной очень старинной книжке я прочитал про машины для перекачки крови. Понимаете, чертовски нужная вещь, а шороху куда больше, чем от тривиального зомби.
  Короче, посидел я, подумал, потренировался и выпустил в свет два десятка машин, снабдив их комплектом необходимых приспособлений, чтобы кровь качалась, а придурки пугались. Ладно бы, мои машины походили на нечто такое из области механики. Но дурацкая романтичность и воображение опять сыграли со мной злую шутку. Вместо обыкновенного хлама из проводов, пластмассы, железа я создал упырей, вурдалаков, инкубов, суккубов, прочую литературную дурь. Ну, чтобы совсем соответствовать книжке.
  Господи, почему мы все такие наивные? В который раз спрашиваю, почему? Здоровенная железяка со шприцем никого не пугает до смерти. Всегда найдутся охотники покопаться внутри железяки, понять ее принцип действия. Зато литературный персонаж пугает и очень пугает. Обыватели всех мастей, возрастов и комплекции прутся на литературную приманку поодиночке и толпами. Им даже подыхать нравится:
  - Ой, меня укусили!
  - Ой, я сейчас превращусь!
  - Ой, тащите осиновый кол!
  Смотреть тошно. И главное, мои кровоперекачивающие машины не были предназначены для убийства. Мне просто нравилась сама атмосфера страха, нависшая над бывшими соотечественниками. Пускай получат, чего заслужили. Мне нужен был страх. Страшный страх, жуткий страх, смертоносный страх. Мне нравилось, когда придурки умирали не от потери крови, но умирали от страха. Именно это нравилось мне, именно это являлось основой моего гениального плана. Я хотел сделать страх главным культом моей правильной родины. Пускай на правильной родине живет правильный страх. А вместо этого:
  - Где святая вода!
  - Тащите животворящий крест!
  Точно, вы догадались. Вместо этого все те же тупые духовники. С их бочками и цистернами всеразъедающей кислоты, с их ядовитыми крестами и такими же ядовитыми пулями. Господи, почему же так не везет? Моя ученая мысль напоролась на непроходимую тупость. Мои выдающиеся творения оказались бессильными против мракобесия тупизны. Больше того, самые ничтожные из моих соотечественников получали все новые и новые бонусы, успешно пользуясь своей тупостью (то есть святой водой, животворящим крестом, осиной и пулями из серебра) против моего гения.
  Господи, почему так? Не знаю, сказать не могу. Я замудрствовался лукаво, я закопался во внешних эффектах, я забыл о простых мерах защиты от дурака. Вы же знаете, технику следует защищать. А я поспешил пустить свою технику в дело без всякой защиты. И оказалось, что всякая ерунда, как тот же осиновый кол или маленький серебряный крестик, стала для меня тупиковой формой. Ибо влияние осиновой кислоты и серебряного яда были губительной суспензией для сложных молекулярных биосхем, составляющих систему управления моей техники. Вот и получается, что для одного лекарство, то для других яд.
  Короче, весь труд к дьяволу.
  
  РУССКИЕ НЕ УМИРАЮТ
  Не помню, где я прочитал столь простую истину. Но сдаваться как-то было еще рановато. За вторым этапом последовал третий этап, за третьим четвертый, ну и так далее. Машины ужасов усложнялись, спецэффекты от них усовершенствовались. И знаете, никакой метафизики, только точный, практически миллиметровый расчет. Чтобы никакой халтуры, чтобы никакой тупой отсебятины. Если имитируется лязг цепей, так это и есть лязг цепей, не мяуканье кошки. Если имитируется мяуканье кошки, так это и есть мяуканье кошки, не шелест рваного савана. Если есть шелест рваного савана, так опять же он только шелест, не утренний вопль петуха. Вы понимаете, я не халтурил, я очень старался. И это следующая ошибка.
  С придурками невозможно стараться. С ними лучше халтурить. Ибо придурки воспринимают любую истину за придурство, а любую халтуру за истину:
  - Нет, неправильный какой-то вопль. Так петухи не кричали.
  - Шелест неправильный. Так саван не хлопает.
  - Кошка так не мяучит. Что-то похоже на пьяные бредни.
  - Я уже не упоминаю про цепь. Знаете, какая вааще цепь? Ах, вы не знаете?
  И несколько конкретных примеров с повизгиванием:
  - Это вам ржавая цепь.
  И несколько хрюков:
  - А это не ржавая.
  Последний вопрос, как здесь работать? Нет, ответьте мне, как? Я не визжал горлом, даже не хрюкал точно кастрированный поросенок. Я использовал самую настоящую цепь, и уже ей наяривал, как оно полагается. А в ответ...
  - Лажа какая-та.
  Или еще хлеще:
  - Так не бывает.
  Кажется, гений материального мира не может схватить по башке, просто физически не способен к такой операции. Это верно, если серьезно работает гений над поставленной им задачей в независимости от условий задачи. И вообще, необходимо относиться к черной и белой наукам с полным сознанием и ответственностью. Ну, а если относиться сюда как к непотребному дурашеству? Есть результат. Кое-кто опять же откинул копыта, процент откинувших вырос в большую сторону до восьми целых и восьми десятых. Только благодушествовать рано, черт подери. Не пришло твое время.
  И что мы имеем в который раз? А то самое мы имеем, заигрался гиперпространственный гений, пошли кое-какие ошибки. Нет пока еще ничего страшного, но ошибки пошли. То петух загремит цепями, то матерый котяра зашуршит саваном. И как-то развеялся страх. Величайшая в мире трагедия тихо и скромно переквалифицировалась в комедию. То есть взяла вот так и переквалифицировалась, как будто так и положено по сценарию. Тупые придурки перестали бояться, но стали корчить позорные рожи.
  Вот вам смешно, твою мать! Я даже ругаюсь, потому что всем стало смешно. Ставка сделана на страх, на кошмар, на выход из-под контроля, на прочие отрицательные эмоции. Смех не является отрицательными эмоциями. Вы понимаете, он не является. Сие суть явление положительное, при чем положительное явление противостоит любому невыносимому ужасу и лишает ужас его невыносимой силы.
  Пора пугаться, опять-таки черт. Но никто не пугается. Вот не пугается, хоть ты тресни. Вместо этого святые мощи, кол, смола, серебряный крестик. Придурки носятся, как полоумные, со своими крестами. Их еще более тупые духовники волокут неразбавленную злобу и желчь под названием "святая вода" и этой дрянью поливают придурков.
  Господи, ну почему я такой уродился? Желчь, смола, осиновый кол. Неужели нет ничего лучшего для одной крохотной экосистемы внутри вечной и бесконечной вселенной? Видимо нет. В самый последний период парапатизма, слишком уверенный в собственных силах, я перепутал заклинания. Нечто подобное случается раз в тысячу лет только с особо одаренными товарищами. Нет, ничего не скажу, время от времени перепутываются заклинания, но чтобы они перепутывались с точностью наоборот, такого практически не бывает. А со мной такое произошло. Пускай оно произошло единственный раз, но и этого оказалось достаточно.
  Некий маленький червяк
  Не послушал маму
  И попал себе впросак,
  Выбравшись из ямы.
  В этой яме парень был
  Небывалой шишкой.
  Всех крушил и молотил
  Собственным умишком.
  Всех ломал и шпиговал
  Умными речами,
  А по случаю кончал
  В этой самой яме.
  Да заелся идиот,
  Пренебрег советом,
  Раззудил гнилой живот
  Погулять по свету:
  "Если надо, целый свет
  Разорву на клочья
  И прикончу этот бред
  Хваткой своей волчьей".
  О победах чудака
  Пресса доложила,
  Как от первого пинка
  Он обгадил рыло.
  Короче, до своей фатальной ошибки я еще мог принимать человеческий облик. Как вы уже догадались, получалось оно не очень. Выглядел я ни каким-то красавцем, об этом уже было рассказано выше. Но после фатальной ошибки я превратился в нечто неописуемое и непонятное, чем являюсь по сей день. В таком виде, как вы опять понимаете, восторжествовали духовники:
  - Вот оно исчадие ада.
  - Вот откуда все наши беды и глюки.
  - Бей демона!
  Колья, серебряные пули, животворящий крест, кровавые глазки фанатиков, никакого страха, одна ненависть. Пришлось мне покинуть сей подлый и мерзкий мирок, который по большому счету я очень любил, но который так и не стал моим домом.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  В следующую минуту в окрестностях станции наступило неловкое, в некоей степени демоническое молчание. Муркотенок уперся когтями в усы, скорчил несколько добрых и вовсе неудобоваримых гримасок, чмокнул губами и выругался. Как-то так вышло, что мощная лапа бойца всех времен и народов залезла в его же армейский мешок и достала оттуда все самое лучшее. Ядерный счетчик, электронную зубочистку, кусок колбасы. Муркотенок слегка помахал колбасой перед собственным носом, с шумом в ноздри втянул ее аромат, и отдал колбасу рассказчику:
  - Остудись.
  Тот сожрал колбасу на одном дыхании, как будто так должно быть. Никакой благодарности, никакой застоявшейся мишуры или пошлых поклонов. Просто сожрал за единый глоток, будто выполнил важную миссию.
  - Э, я так не играю.
  И Черчака достал свою дулю. Добротную железяку, чуть-чуть побольше других, с добротной насечкой, на ней даже фирма стояла. Блин, самая настоящая фирма! А Муркотенок козел. Но эту мысль при себе оставил Черчака. Не умеет Муркотенок делать подарки, как представитель вселенной. Зато Черчака умеет делать подарки, как противоположная ипостась. Рассказываю, как делаются подарки. Тихо, мирно, незначительная грустинка в глазах, слюна скатившаяся по подбородку на волосатый живот, чтобы там и исчезнуть:
  - Только так я играю.
  Плакса засунул в глотку подарок Черчаки. Машина, пустой механизм, движения деревянные. Почти машинально засунул чугунную дулю товарищ, прихрустнул и раздавил, словно не прочувствовал всей прелести дорогого подарка.
  - Хорошо, - Муркотенок поправил усы.
  - Очень хорошо, - Муркотенок убрал свои когти, - Мы прослушали долгую и потрясательную историю разбитой, изломанной, искалеченной жизни. Но, прослушав такую историю, совершенно не уловили связи ее с нашей станцией.
  - Точнее не скажешь, - продолжил идею Черчака, - Если была данная связь, то она промелькнула воздушным дымком, где-то там растворилась сознательным и несознательным призраком, сгинула в атмосфере, выплыла в стратосфере, поднялась до ближнего космоса и полезла почти за пределы нам неизвестной вселенной. А еще она оказалась метеоритным дождем, горстью пыли, крохотной стопочкой атомов, что атакуя наши мозги, не пробили в них самой крохотной дырки.
  - Твоя правда, - идею поймал Муркотенок, - Мозг остался нетронутым. Существуя в неких абстракциях или под очередным косинусом гиперпространства, данная связь слишком стыдливо упряталась в капище мыслей и символов. Мысли сокрыли ее под своей шелухой. Символы переложили ее на другую структуру, совсем непонятную нам, а еще из сериала тех недалеких структур, каковые умеют держаться только на грани реальности.
  - И на грани противоположной реальности нереальности, - опять подключился Черчака, - Ибо на грани есть самая верная грань, каковая проходит по краю антисистемы. Она такая незаметная, кажется, тонкая грань, что при любом колебании антисистемы вступает в дело система, а при любом колебании системы, наоборот, выходит из подсознания антисистема. Опять же генерируемый переход не является контролируемой величиной, всегда величина неконтролируемая и при этом опасная.
  - Кажется так, - Муркотенок добавил перчинок в общественный соус, - Мы предполагаем из самых тупых, самых бездарных источников хрестоматийной учености совершенную, нет, абсолютную невозможность покоя и равновесия. Равновесие не способно держаться на неконкретном пределе конкретнее заданного времени, как не способен покой сохранять больше заданных величин свои качества.
  - И тогда, - у Черчаки хватило энергии выпить настой Муркотенка, - То есть только тогда происходит разрыв застоявшихся качеств, или ломаются, нет, погибают структуры. А если ломаются, нет, разлетаются бренные атомы, вырывая систему из субэкстрата блаженства, то попадает система в кипящее крошево.
  Атом по атому
  Стукнул уныло
  Чревом залатанным,
  Свернутым тылом.
  "Что это выдумал,
  Вылез откуда?" -
  Стукнул обидами
  Старый зануда.
  Да и обиженный
  Был не из квелых.
  Мордой бесстыжею
  Скушал крамолу.
  "Где это плачется
  Старая дева?"
  Так заартачился -
  Лопнуло чрево.
  В данном месте плакса сделал совсем уж несчастную мордочку. Плакса выпустил клешни и снова сомкнул, отхвативши при этом немного ворсинок своей шерсти и, конечно же, немного крупинок своих мускулов.
  - Погодите, друзья.
  Муркотенок сглотнул многомудрую фразу, не успевшую вывернуть свет на потоки проснувшейся истины. Он же отправил обратно подобную фитюльку в желудок, где заставил ее подождать до удобного, более светлого случая.
  - Мы тебе не друзья.
  И Черчака сглотнул многомудрую фразу. То есть сглотнул, но в желудок ее не пустил, а оставил проветриться на фибриляторах, заменяющих ему органы чувств в ожидании какой-нибудь более подходящей лазейки.
  - Не на тех наехал.
  Неловкое молчание.
  - Все равно погодите.
  Плакса сложился до уровня шарика, покатился кругами по центру площадки, повертелся направо-налево, попрыгал то низко, то несколько выше ну самого верхнего вывода станции. Снова спустился в низы, снова поднялся к вершинам, пока не закончил сии пертурбации и не вернулся в состояние мешка в соответствии с полным покоем уже устоявшихся атомов.
  - Теперь можно.
  В данном месте прорвало Черчаку.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕМОНА
  Как известно, малое вещество не всегда котируется ниже великой материи. Берем великую материю за великую пакость, а малое вещество за малое благолепие, и сделали выводы. Главной подход, чтобы не зашкаливали выводы не в ту сторону. А то ведь как получается. Наше любимое благолепие настолько малое благолепие, что утонуло в куче помоев. Вроде бы оно есть, вроде бы его нет, потому что со стороны ничего не видно с положительным знаком, а помои очень и очень просматриваются.
  Здесь вся причина наших ошибок. Если удается отделить крохотную беленькую овечку от множества козлищ, то это уже путь. Не утверждаю, что правильный путь, но кое-какие проблески просматриваются, способные перерасти в свет, тепло и блаженство. Там и до победы недалеко. Пришел свет, ушел мрак. Наступило тепло, отступил холод. А про блаженство с любой буквы говорить не приходится. Для блаженных овечек и так уготовано лучшее место на небесах. Опять же, если для прочих придурков котел, щипцы, сковородка.
  Нет, я понимаю, в абсолютном меньшинстве сковородка. Весьма прозаичный или непотребный предмет. По голове бьют маленькой сковородкой. Сажают задом на большую сковородку. Все равно никакой поэзии, только проза. Вот щипцы и котел связаны любой точкой с поэзией. Если взять за определенное место щипцами и поместить в котел определенный предмет, то окажется в глубоком тазу сковородка.
  Или еще не дошло, дорогие товарищи? Кажется, вся причина в расчете. А так же в ошибках, вкравшихся сюда неизвестно по какой причине. Малая, даже ничтожнейшая неточность перед лицом пространства и времени, по сути не переросла в точность, которую мы от нее ожидали. Следовательно, получился какой-то неверный расчет и опять-таки неожиданный во всех отношениях. Короче, не отделилась овечка. Должна была отделиться, но не отделилась она от толпы отвратительных козлищ. Должна была отделиться, потому что так правильно. Но вышло не так, и оказался побитым господь, а невинные души отправились к дьяволу.
  Солнце светит выше тучи
  И оно намного круче,
  Чем осколки разной дряни,
  Порожденные в тумане.
  Солнце, может, одиноко,
  Но когда своим потоком
  Раздает вокруг награды,
  То других наград не надо.
  Если солнце души сушит,
  То к нему стремятся души,
  Как стремятся к преисподней
  Вместе с именем господним.
  Ну, и заслужил свой стакан Карабут вместе с маленьким маринованным огурчиком.
  
  ПОД ОТКОС
  Карабут возвратился к любимым товарищам (человеческая формация) после сделки с дедушкой Бо. Опять-таки пользуясь авторитетом более старшего товарища, его политической мощью и целой армией праведных ангелов, Карабут без особых мучений разделался с капищем идолов. Хочу отметить, мешали ему эти идолы. Вроде бы какая разница, поклоняются его подчиненные идолам или нет? Чем бы дурак не тешился в своей дурости, лишь бы не забывал платить дань... Но прошла пора идолов. Новый мир, новый свет, новое счастье. Капища никому не нужны по той самой причине, что они устарели, что не приносят прежних доходов в бездонный сундук Карабута.
  Вот мы и разобрались, почему не нужны капища. Потому что нужен доход, поэтому не нужны капища. Доход с дани более или менее постоянная величина, не подлежащая налогообложению никакой инстанцией, даже со стороны небесной канцелярии товарища Бо. Дальше куда проще. Есть возможность сломать идолов, как же ей не воспользоваться? Теперь понимаете, почему пришел Карабут и первым делом сломал идолов? А еще перепортил само место, где эти идолы безбедно существовали на радость все тех же людишек.
  - Именем господа нашего.
  Вроде бы мелкий штришок, но с большими яйцами. Ибо вышеупомянутый штришок очень и очень отразился на чувствах народа, как вы опять понимаете. Вспыльчивый, лживый, непостоянный народец, умеющий больше кричать и ворчать, без борьбы отвалил своих идолов. То есть ребята сами схватились за камни, ножи и дубины, еще за какую-то рухлядь, чтобы в безотчетном угаре крушить и ломать, что было когда-то им дорого. Или я ошибаюсь? Или все это мусор и хлам, и не было ничего святого для подопечных товарища Карабута? Возможно и так, то есть вообще ничего не было. Мы создаем идолов, мы же их превращаем в помои. У нас, можно сказать, плюрализм. Пускай не самый крутой плюрализм, но для идолов более чем достаточный. Вчера навешивал идолу самый красивый венок и приносил самые красивые жертвы, а теперь бац его по башке. Где ты, ласковый мой? Где ужасная сила твоя? Почему не порвал меня в клочья? Или ты забоялся? Или старенький Бо для тебя страшнее, чем мой заржавелый топор? Или пора ставить новые идолы?
  - Слава господу!
  - Вечная слава!
  Дальше слезы восторга, горячие объятия и чертовски сладкое слово "свобода". Не знаю, откуда взялось подобное слово. То есть не знаю его первый вариант применения, что есть факт. Но оно взялось с каких-то там непонятных небес, оно принесло с собой совершенное понимание святости жирного Бо. Мол, свободная душа поднимается над грешной землей и парит среди грешных образов так называемой "несвободы". Мол, свобода всегда лучше пахнет и издает более мелодичную музыку, чем ее антипод. Мол, после безоглядного рабства (например, рабства идолов) всегда наступает свобода. Хотя погодите, не все так чисто и гладко.
  Я повторяю, дедушка Бо все равно, что святой и главный из идолов. Но среди любого народа находятся всякие потрохи, которые утонули во мраке, то есть не очень любят свободу. Скорее, не по убеждению, а в силу своей испорченности подобные извращенцы отрицают все новое и признают только старое. Следовательно, они отрицают Большого Бо, не потому что Бо им не нравится, а потому что имидж у них такой. Я ничего не боюсь! Я на всех наплевал! Вы, позорные шавки, боитесь и опозорили нацию! А вот я не боюсь! Потому что я не позорная шавка! Наконец, Большой Бо просто отстой и дерьмо. Что он против меня? Что он может сделать со мной? Слышите, я закричал:
  - Слава кровавому капищу!
  И что сделал Бо? Он обдристался от страха.
  
  ЕСТЬ ПЛАН
  Нет, не думайте, что такие ублюдки разгуливали свободно в зачет своей исключительной удали. Они были частью плана, не больше того. Карабут рассчитал всю систему до мельчайших деталей. Следовало именно так рассчитать систему, и Карабут ее рассчитал. На основе людских пороков, с важной добавкой упрямства, злобы, бесчестия. В результате господь оказался в больших дураках, получил от народца одни лишь шиши, вместо сладких, как говорится, благоухающих пряников.
  Но почему, твою мать? Да потому что работал сам на себя Карабут, а не на какого-то дядьку. Славолюбивые идолопоклонники спускались потоками в ад, прямо в самый огромный, самый смердящий котел, в самое мерзкое варево. Вы представляете, они сами спускались, тащили детей и родных, и просто хороших знакомых. Короче, тащили туда все самое ценное. Не желая потворствовать создателю нашей части вселенной по такой ничтожной причине, что создатель стал разрушителем:
  - Вот мы жили недавно.
  - Приплелся какой-то кривой господин и испакостил нашу вселенскую славу.
  Карабуту, конечно, хватало работы в данных условиях. Разрастался народ, разрасталось число дураков, иногда забывающих принципы предков и предающих подобные принципы только ради предательства, только по гнусной натуре своей подлецов и предателей. А с такими товарищами конструктивный разговор происходит всегда по одной схеме:
  - Вы записались на прием к господу?
  - Видите ли...
  - Значит, не записались, как я понимаю, и правильно сделали. Все равно не примет Большой Бо подобную рухлядь.
  И для понимающих, или как они еще называются, для любознательных боголюбов, особая лекция:
  - Для вас, дорогие товарищи, Большой Бо предвидел особую роль, самую низшую, самую горькую роль среди прочих народов, прочих осколков и прочих отбросов планеты Земля и своего божественного царства. Не важно, что эти другие народы не стоят мозолей на ваших ногах или самого крохотного геморройчика в вашей заднице. Так решил Большой Бо. А кто такой Большой Бо? Ах, вы не знаете, кто такой Бо? Очень занятно. Все знают, что Бо создавал в свое время нашу вселенную по своему собственному проекту, да вроде бы создал ее такой, какая она есть. Ах, этого вы тоже не знаете? Тогда говорю популярно, старый козел Бо никогда не занимался созданием нашей вселенной. Старый козел Бо жрет, пьет и гадит на нашу вселенную, которую создали до него более проницательные молодые козлы. А кто это сделал, я не скажу, скромность не позволяет.
  Ну, и как полагается, личный контакт всегда имеет значение. Вы можете сказать, что каждый маленький человечек такое чмо, ради которого не стоит стараться. Но все равно приятно:
  - А я знаю дьявола.
  - А дьявол знает меня и он меня любит.
  - А еще он любит мою душу.
  Отсюда новые выводы. Время летит стремительно, вселенная катится по кругу. Души падают в бездну великими пачками. Ну и соответственно, души попадают в любимый котел, где их ожидает неизгладимое счастье вариться всем вместе. Опять же своя философия:
  - Лучше с обществом пухнуть в аду, чем без общества киснуть на небе.
  Там кончаются годы, века и тысячелетия. Власть Карабута окрепла в цепях и граните, в железе и меди. Власть Карабута поднялась повыше небес, даже выше власти верховного бога и зицпредседателя нашей вселенной.
  - Что за бред?
  В данном месте великий господь соизволил проснуться.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  Что-то мы сегодня какие-то нервные? Что-то мы переели и перепили без разрешения? Зря раскричался пришелец из антимиров. Обстановка не требовала личных разборок в одном конкретном месте, в очень конкретное время. Сидим на космическом солнцепеке, болтаем ножками, радуемся. Вопрос, чему радуемся? Ответ, а черт его знает чему. Такая у нас работа. Не дает наша работа вообще радоваться. Слишком ограниченные радости на работе. А тут повезло. А тут радуемся.
  Вроде как маленький отпуск за счет работодателя. Что такое, товарищ работодатель, вы обманули с работой? Инструмент тупой. Приборы зашкалило. Документация не полная. Вместо штампа стоит дырка. Нам так хочется разглядеть штамп. Может, над дыркой наиболее важный кусок информации. Ах, скоро будет другой штамп? Ну, когда будет другой штамп, тогда и поговорим. Вот давайте радоваться, дорогие мои, пока никто не отнял нашу радость.
  Или еще лучше. Давайте чего-нибудь такое сделаем. Ну, чего-нибудь гипервселенского масштаба. То есть чего-нибудь такое, чтобы осталось в веках, чтобы воспринималось всегда и везде, как смычка двух противоположных систем, как проникновение одного параллельного мира в другой параллельный мир, и всякое прочее. А чтобы нам такое сделать? Ничего в голову не приходит. Вроде бы голова светлая, вроде бы голова радостная, но ничего не приходит, совсем ничего. Тогда запасной вариант. Предлагаю вам песню.
  Начало песни:
  Я хватаю огромные глыбы
  И с откоса крутого пинаю
  Прямо в брюхо раздувшейся рыбы,
  Прямо в царство гнилых негодяев.
  Чтобы рыба глотала каменья,
  Да за ней негодяи глотали.
  Поддавались поганые тленью,
  Исчезали, опять исчезали.
  Припев:
  Чертовы думы
  Зависят от шума.
  К дьяволу гадок
  Чертов порядок.
  Продолжение песни:
  Я желаю устроит пожары,
  Да над бездной и в логове бездны,
  Чтобы жизнь пролетела не даром,
  Чтобы жизнь оказалась полезной.
  Очень хочется рыбу зажарить,
  Пропитать ее паром и гарью,
  Изничтожить в беспамятстве жало
  Этой явно взбесившейся твари.
  Припев:
  Лучшей вони
  Воин достоин.
  Блеф аромата
  Не для солдата.
  Окончание песни:
  Можно так же сродниться с потопом
  Из кислотного праха и стали,
  Да при этом поганку ухлопать,
  Чтоб ее никогда не видали.
  Чтоб не дергала жабрами плюха,
  Не рычала своим поддувалом,
  Да еще не рычала на ухо
  И в очко никогда не рыгала.
  Припев:
  Есть для скотины
  Только дубина.
  Миска с икрою -
  Пища героев.
  И как вам такая песня?
  
  ГОВОРИТ МУРКОТЕНОК
  С песней как-то получилось не очень. Перешел установленные границы приличия известный нам представитель из другого мира. Чтобы поставить на место товарища, пришлось взорвать несколько гранат у него под ухом. Самая обычная операция. Все знают, что от взрыва гранаты глухие обретают слух, а незрячие видят солнце. Про зрячих товарищей и товарищей с идеальным слухом ничего сказать не могу, возможно, на них граната не действует. А вот со всякими уродцами полный порядок. Рекомендую, средство верное, его еще в прошлом веке запатентовал Муркотенок.
  - Я немного увлекся? - пришел в себя пришелец из другой вселенной.
  - Ты немного увлекся.
  - Извините меня.
  - Извиняю.
  Теперь самое время объяснить увлекающемуся товарищу, что не мы пальцем сделаны. Даже в нашей вселенной, такой простой и понятной есть свои принципы. Начнем с того, что настоящее состояние вселенной является только крохотной перемычкой между прошлым и будущим. Кому-то казалось, что в настоящем времени спрятана соль самого существования вселенной, но это не так. Настоящая величина не больше, чем перемычка. Перемкнуть ей кое-что можно, а вот удержать кое-что или законсервировать на определенном этапе нельзя. Настоящее состояние никогда не находится в равновесии. Нет у настоящего времени такого расстояния, как равновесие. А что у него есть? Ничего у него нет. Оно медленно переходит из одного состояния в другую форму, а из другой формы в новое состояние, не повторяясь ни при каких обстоятельствах. Но возрождаясь и исчезая, опять исчезая и возрождаясь вовне обстоятельств.
  Быстротечность подобного процесса имеет свои недостатки. В первую очередь недостатки связаны с твоей собственной нерешительностью. Ибо нерешительный субъект обычно не успевает поймать настоящую величину по причине, что слишком долго он колебался, и это самое настоящее нечто прошло мимо. Вот если бы он колебался чуть меньше, то есть был более решительным субъектом, возможно, ему бы удалось поймать настоящее нечто. Или, по крайней мере, был шанс с положительным результатом, где нерешительный субъект мог добиться успеха.
  - Значится так, - подвел итог Муркотенок, - Ни одно существо во вселенной не живет вечно. Существо само по себе пришло из прошлого, чтобы уйти в будущее. Смерть была начальной стадией для подобного существа, она же будет его кончиной. Только перемычка между смертью и смертью есть жизнь. Вот если бы заморозить эту перемычку до бесконечности, тогда получится бесконечная жизнь. Но если разморозить эту перемычку на каком-то этапе, тогда получится все равно смерть. Всем понятно?
  - Ага, - ответил Черчака.
  
  А НАОБОРОТ?
  Видите ли, быстротечность все того же процесса между смертью и смертью имеет свои преимущества. Благодаря каковым преимуществам худшее состояние не всегда завершается отрицательным результатом. Зато нечто плохое перерастает в нечто хорошее, нечто чертовски плохое становится просто плохим, и наступает удача после большой задницы. Не успел оглянуться, как бездна схватила текущий момент, измельчила его, нарядила в шутейный наряд, а затем уже сделала детской историей.
  - Вы схватили по уху?
  - Так ухо давно заросло.
  - Вы схватили по глазу?
  - Синяк рассосался под глазом.
  Конечно, ухо не сразу приходит в порядок, и так же не сразу приходит в порядок синяк. Призраки настоящего держатся цепко за прошлый период. Но по мере передвижения прошлого в настоящее состояние гибнут опять-таки призраки. Ухо перестает быть причиной какой-нибудь ерунды, например, мировой революции, глаз не причисляется к гибели целых народов. Вне всякого вмешательства со стороны само время затирает последнюю память об революционном ухе и всенародном глазе.
  - Ишь чего захотел?
  - У нас проблемы.
  Более дальнее прошлое непременно отражается в будущем, где уравниваются две ипостаси в правах: холеный разум с бестолковой материей, знакомая энергия с незнакомым веществом, понятная душа с неизведанной плотью. Будущему состоянию, так или иначе, приписываются определенные функции, каковые по известной тупоголовости разума берутся из более чем извращенных анналов того самого прошлого, где им совершенно необязательно соответствовать истине. Однако есть результат. Повторяю, не всегда результат отрицательный. Прошлое состояние прикрывает собой текущий момент вроде большой кожуры или какой-нибудь другой оболочки. А когда наступает момент, надежды его забываются, становятся прошлыми шутками, переползают в разряд небылиц, будто их не было. Умные особи просто живут. Глупые особи ищут провидцев:
  - Этот чудак отгадал нашу кость.
  - Пусть копается дальше в догадках, пускай поколдует над будущим.
  Если карту достать из кармана,
  То, возможно, такая фигура
  Сразу вылечит старые раны
  И повяжет обрывки от шкуры.
  Обалдеют без меры обрывки
  От великой картежной науки.
  Снимешь с карточной пакости сливки -
  И забудешь про прочие муки.
  Это может не очень-то умно
  Строить глазки по поводу сплетен.
  Много вони и всякого шума
  Нам приносит мистический ветер.
  Человек - настоящая обезьянка,
  Отчего он всегда и обманывается.
  А что мы имеем отсюда? То самое мы и имеем. Провидцы приходят, провидцы уходят. Кое-кто поднимается на вершину сознания, кое-кто поскальзывается и падает с этой скользкой вершины. Но все, то есть все без исключения пришлые особи, исчезают в небытие, показывая самый пристойный прогноз на будущее чем-то вроде детской удачи. В худшем случае они остаются в нашей памяти дрянью и мусором.
  - Дар не вечен, - вздыхает тупая часть человечества.
  - Надо жить настоящим, - уходят от вздохов немногие гении.
  Тут опять появляется настоящий момент, та самая пресловутая перемычка между прошлым и будущим, на которой повисла целая вечность и которой служит вселенная.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕТРАДИ
  Сильные вопли и философские выкладки саккумулировались на единичной, точнее единственной плоскости, взаимно скрестили свои флюиды и уничтожили столь же взаимно друг друга. Черчака взвинтил до пределов шумовую субстанцию. Координатор эту субстанцию успокоил собственной философией. По сути мы возвратились к исходной точке, откуда все начиналось до прихода товарища плаксы.
  Хотя с другой стороны плаксивый товарищ почувствовал общую атмосферу конструктивизма и даже проникся политикой параллельных миров, хотя этого никто от него не требовал. Видите ли, не для каждого товарища параллельные миры суть реальность. Если ты отрицаешь саму реальность, чего можно от тебя ожидать? То есть нельзя ожидать ничего хорошего. Ну и плохое нельзя. Потому что ты овощ по определению.
  - Мы уклонились от цели, - заметил неправильный плакса.
  - Верно подмечено, - мягко послал его Муркотенок.
  - Мы уклонились от места, - добавил все тот же любитель воплей и слезок, - Что, впрочем, можно исправить.
  - Как знать, - здесь подвернулся Черчака, - Изложите свою версию, пожалуйста, в письменном виде, в трех экземплярах.
  Может, мне показалось, может, и нет, но в следующее мгновение по платформе скользнул небольшой холодок. Мягко разгладились иглы на некоей слишком колючей спине, мягко поникли усы на известной и очень пушистой мордашке. А еще что-то засело внутри одного черепа, где мозгов было более чем достаточно, и вылетело из другого черепа, где с мозгами проблема. Следом платформа пришла в движение. Присутствующим товарищам показалось, что она вздохнула подобно живой, точнее, глубоко ранимой душе. И точно так же дышать перестала платформа, превратившись обратно в наросты металла. Те же товарищи почувствовали единственный в своем роде металл без души, без морали, без счастья. Наваждение какое-то, черт подери! Наваждение лопнуло в луже материи.
  - Я согласен, - смирился плаксивый обрубок ненужного никому вещества, - Задавайте вопросы.
  
  ЕСТЬ КОНТАКТ
  Муркотенок погладил холодный металл и отнесся к задаче с великим вниманием:
  - Эта станция есть полено в глазу некоторых высокопоставленных товарищей. Но если бы дело касалось только высокопоставленных товарищей, мы могли бы прийти к компромиссу. По сути, забирая из чрева вселенной энергию, эта станция не фабрикует энергию в нужные емкости. Вроде бы и работа совсем никакая, но выполняется она через зад. Энергия из вселенной уходит вообще неизвестно куда, при чем нарушается закон сохранения энергии. Чего по определению быть не должно. Во вселенной законы не нарушаются по определению, энергия не может исчезнуть бесследно.
  - Не согласен, - ответил плаксивый дебил, - В исчезновении энергии есть определенная польза.
  Здесь едва не обиделся Муркотенок:
  - Какая такая польза? Не вижу никакой пользы.
  И совсем оборзел плакса:
  - Не видите, потому что не знаете вектор пользы, как не постигли само направление пользы. Вышеозначенное направление в некоей степени связано с парапатической личностью (то есть бывшей парапатической личностью). А личность совершенно безвременно уединилась в чисто энергетической среде, отмежевалась от реального мира и сконцентрировала несчастную душу свою на существующей станции.
  - Это еще не причина.
  - Ну, как посмотреть. Если личность пытается сбросить оковы вселенной для блага вселенной иногда не мешает пойти на уступки.
  - Если только забыть про приказ. Но приказ есть приказ, его пока что не отменили.
  Муркотенок фыркнул и хрюкнул как-то совсем неестественно, затем вернулся на место:
  - Фигня получается.
  Муркотенок подергал за дуло родной автомат, сунул коготь туда же в то самое дуло, вырвал когтем десятка четыре ничтожных, почти незаметных окалин. И остался стоять, как стоял с автоматом наперевес. Нерушимая скала, непреклонная твердыня, невообразимая мощь, охрененный и обожаемый идол:
  - А наплевать.
  Место товарища из нашей вселенной медленно занял Черчака. Не шумный, не грозный, не разъяренный, далекий от всполохов ярости. Занял с приятной, даже философической фамильярностью:
  - Вы не правы, мой ласковый.
  - Чего же не прав? - удивился опять-таки плакса.
  - Вы не правы хотя бы по той причине, что спутали время полета со временем увядания в окончательной точке по имени станции. Что это такое, не мне вам рассказывать. Вы допустили ошибку, то есть окончательно запутались, потому что у вас на часах не то время. Можете на меня обижаться, но отвечу со всей обстоятельностью, вы потеряли свое время, и захотели попасть не в свое время.
  - Я имею такие права.
  - Не всегда, не всегда, мое золотце. Занимаясь науками, вы передвинули горизонты познания не по своей воле. А еще проникли в святые святилища разума, стали не столько проводником, сколько приемником мощного импульса гипервселенской энергии. Однако не посчитались с предложенным импульсом, разбазарили, прокутили энергию на бестолковые процедуры, ну и другие придурства. Неужели не ясно, вы выставили себя в дураках и, соответственно, отразили гиперпространственный разум не в той плоскости. За что получили по слишком нахальной башке. Если точно, вам дали по морде.
  - Я пострадал.
  - Вы пострадали за дело. Только страдание не прибавило вам хотя бы немного ума, а отобрало последние крохи. Ну и кое-что на счет вашего выдающегося таланта. Ваш талант скончался в самом зародыше. Его худшие производные сконцентрировались на соответственной энергосистеме, чем испортили эту систему. Больше того, пошатнулся баланс невиновной в любом варианте вселенной, а следом пошатнулась антивселенная. Ну, и вытекающие отсюда последствия.
  Разум скудеет со временем
  И расплывается в темени.
  Очень легко расплывается,
  Словно гниет и ломается.
  Сколько над ним не уродуем,
  Сколько не машем свободами,
  Сколько не блещем указами,
  Что-то не ладится с разумом.
  Только истории пошлые,
  Только забытое прошлое
  В прорве находят убежище,
  Делая разум посмешищем.
  Черчака спокойно скрестил свои иглы и так же спокойно вернулся на место. Он же выпустил несколько капелек желчи на грубый металл, ну и заодно выдавил несколько легких слюней, чтобы желчь показалась не слишком искусственной и театральной. Короче, отвернулся товарищ из параллельного мира от бедной плаксивой души, будто забыл про плаксивую душу. Совсем отвернулся для более важной беседы о более важных материях.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕМОНА
  Всемогущий господь разозлился на подлого Карабута. Что за хрень? Что за дичь? Что за дурацкие яйца? Всемогущий господь опустился, точнее, приблизился к самой жестокой, самой ответственной степени ярости. Ну и как вы понимаете, он приблизился во всех своих ипостасях: на воде, под водой, на земле, под землей и на небе. При таком приближении вышли к чертям ипостаси, то есть низверглись на грешную землю. Точнее, вскипела вода, вздыбилась и заходила комками земля, небо покрылось тяжелыми мертвыми тучами.
  - Черт задери!
  Тут отругнулся господь. Да так отругнулся, как мог заругаться лишь самый последний ублюдок, подлец и подонок самого гнусного общества. И что самое интересное, наш идеальный дедушка Бо не заметил кощунственной ругани.
  - Всех порешу!
  - Так им и надо, - подтвердили с лихвой подхалимы.
  Ну и соответствующая эмоциональная озвучка. Как вы понимаете, не один величайший правитель, тем более правитель целой вселенной не может обойтись без озвучки. Подхалимы достали из старых загашников груду мечей, плюс доспехи, плюс прочие очень правильные штуковины. То есть полный джентльменский комплект всякой хрени, абсолютно необходимой для духоборческой процедуры искоренения ада.
  - Бейте тимпаны!
  - Дудки играйте!
  - Вейся победная музыка!
  У подхалимов ну просто повыросли перышки. В некоем месте до нужной черты защемило от треска и зазудело от гула. А еще появились большие надежды на ангельский мордобой и такие же точно надежды на корчи, на обуздание мерзкого адского чудища.
  - Почему мы считаемся с адом? - решили архангелы, - Получается слишком неравной игра. В наши сети идут только кислые хлюпики, дураки и лгуны, а все лучшее ад подпалил сковородкой.
  - Почему мы считаемся с дьяволом? - прикипели к решению прочие ангелы, - Если будем в дальнейшем считаться, у нас не останется малой букашки, ни то, что ничтожной души. Всякая сорная травинка, всякая отвратительная пылинка отправится в ад, а мы будем драить больничные стены.
  - Почему, почему? - разозлился господь и отправил на Землю ужасную молнию.
  
  ХВАТИТ ПРИКАЛЫВАТЬСЯ
  Ничего не скажу. Молния была и впрямь ужасная. И попала она куда положено в конечном итоге. Эта молния попала в некоего пьяненького правителя самого большого на Земле государства, отскочила от него в сторону, и после множества несанкционированных кульбитов, которые были все мельче и мельче, некая крохотная искорка наконец добралась до цели. Ну, и естественно кого надо прикончила. Даже не личность, всего лишь мелкого, нудного, недобитого червяка в облике человеческом, который в данный момент катался на яхте. Если хотите, мелкую, нудную, червоточивую душу, которая пересчитывала денежки. Впрочем, божественный гнев принес пользу. Ибо тот самый червяк отправился к праотцам много раньше, чем умудрился нагадить. То есть много раньше, чем присосался к нему гнилой Карабут, или сделал ничтожную червеподобную особь настоящим созданием дьявола.
  Песня молния:
  Иногда получается очень неплохо,
  Если мы исправляем дурную эпоху,
  Если мы переводим эпоху из блуда
  Через дырку игольную вместе с верблюдом.
  А за дыркой такой отрезвляем умело,
  Чтобы эта эпоха внезапно созрела,
  Распустилась внезапно такими цветами,
  Чтобы эти цветы оказались плодами.
  Припев:
  Лучшая пилюля
  На любой роток:
  Бомба или пуля,
  Или молоток.
  Продолжение песни:
  Люди больше похожи на скользкую гниду,
  Их ошибки не очень заметны для виду,
  Их пороки сокрыты скорей в оболочке,
  Все равно, что запрятаны прелести в бочке.
  И не просто проведать такие ошибки,
  Ибо их затирают благие улыбки,
  Ибо их затирают дубовые споры
  И набитые лживой трухой наговоры.
  Припев:
  Для трухи хорошей
  Есть один совет:
  Это дать по роже
  И слинять в клозет.
  Окончание песни:
  Разговоры приводят незримо к провалу,
  И приводят незримо к гнилому оскалу
  У врагов чистоты, у врагов совершенства,
  У противников вечной идеи блаженства.
  На противников этих не стоит равняться,
  Просто надо единый разок постараться
  И решить все проблемы ударом полена,
  Чтобы с этим поленом исчезли проблемы.
  Припев:
  Чтобы не ишачить,
  Не чинить прорех:
  Надо зад отклячить
  И прикончить всех.
  Тут закончилась небесная трескотня.
  - Вот он праведник! - взвыли архангелы.
  - Вот он гений! - задергались прочие ангелы.
  Многомудрый поддельный директор вселенной подпрыгнул повыше небес, ну и, конечно же, много выше самых высоких, самых небесных надстроек собственного апоплексического рая. Затем, кое-как успокоившись, дедушка Бо позвал на ковер Карабута.
  
  ЛЕКЦИЯ ГОСПОДА
  Грехи не являются в одиночку, как не являются добродетели. Грехи, задержавшись на некоем уровне, продолжают накапливаться рядами, когортами, складням. Больше того, грехи нашпиговываются друг на друга, чуть ли не во всех направлениях, и представляют в конечном итоге приятный букет. Вы угадали, тот самый букет, что не выдерживают вообще никакие насесты и уровни бытия, чему нет места на божественном пастбище.
  Здесь происходит расплата. Повапленный греховодник за все получает сполна, могу отметить, даже более получает, чем заслужила подобная тварь за свою отвратительную, чертовски позорную, греховодную жизнь. Причем этот гад получает без снисхождения, какой-либо мелкой отсрочки на будущее и сообразуясь с законами божества, а не своей греховодной душонки.
  Бездна становится ложем ему. Деготь становится пищей его. Напитком становится та же смола. Ну и если продолжить сравнение в аллегорической форме, то сера становится чистым нектаром по той совершенно ничтожной причине, что другого нектара не будет. А котел, самый жаркий, самый зловонный котел становится лучшим и неизменным жилищем. Больше того, коммунальным жилищем, каковое приходится без разговоров, без воплей делить с миллиардами, триллиардами, сиксилиардами других грешников. Ну и как вы догадались, ничего опять же не будет.
  - Так справедливо, - представляю вам хор подхалимов.
  Естественно, справедливо. Греховное существо, восставшее на дедушку Бо, на Создателя своего, лишается полностью права на лучшую долю. Ну и надежды на право оно так же лишается. Нагрешившись за несколько лет этот потрох и поц поступает на вечные муки к наместникам господа. Точнее, он поступает к жестокому, но справедливому дьяволу. А от дьявола нет снисхождения, то есть нет ничего, кроме серы и дегтя, смолы и блевотины.
  - Опять справедливо, - цитата из прежнего источника.
  Тем более справедливо не только карать за грехи, но любить, но почитать добродетели. Пускай невозможно найти добродетели в лоне земли, хотя бы по той причине, что грязь порождает нечто достойное только в единственном варианте, когда приложилась сюда рука господа. Если не приложилась рука, то грязь черта лысого порождает. И все-таки мы договорились, едва пожелает господь, как выйдут на свет добродетели.
  - Это истина, самая верная истина, - больше источники не комментируются.
  Создатель карает, Создатель наносит увечья. Создатель врачует увечья и к ним прибавляет награды. Пускай не всегда награжденный товарищ достойнее бедного выродка, но все равно свое дело знает Создатель.
  Непривычно по первому разу
  Разобраться, решить и понять,
  Где скрывается злая зараза,
  Где укрыта сама благодать.
  Где души окопалась удача
  И, естественно, правда видна -
  Прояснить не простая задача,
  Даже если задача одна.
  Опять же кощунственно бочку катить на Создателя. Более чем кощунственно, черт подери, сообразуясь с законами вечной и бесконечной вселенной. Ибо во вселенной пороки не суть абсолютные числа, а абсолютные числа сами не суть добродетели. Если сегодня сажают на сковородку за определенный порок, то это не значит, что завтра за тот же порок не пришлют тебе тысячу девственниц.
  
  ОКОНЧАНИЕ ИСТОРИИ ДЕМОНА
  Карабут поклонился создателю. Карабут поклонился до самой земли, а возможно еще ниже. Он поклонился с глубокой, почти что убийственной страстью. Хрен его знает, чего впереди, что за поганка подначила господа. И со стареньким Бо иногда развлекаются эти поганки, то есть превращают его в отвратительного зануду. А отсюда конец всего бизнеса.
  - Я желаю заметить, - сказал Карабут, и даже слегка наложил в штанишки от страха.
  Но господь, вот же вредный старик, сделал вид, что вообще ничего не заметил:
  - Ты желаешь, поганая тварь! Да подумай сначала, откуда вообще появились желания. Сначала был хаос, затем еще и еще хаос, затем еще хаос. Над всей этой дрянью носился господь. То есть я над всей этой дрянью носился. А ты, что ты делал в то благодатное время, когда носился над дрянью господь? И не надо корчить гадкую морду. Тебя не было, ты ничего не делал.
  Тут бы Карабуту слегка оправдаться. Но вредный старик снова сыграл на опережение, не дал ему оправдаться:
  - Ты затеял дурную игру в непомерной погоне за душами. Не надо было этого делать. Это уже лишнее, даже с позиции нашей морали. Я может старый дурак, но мораль еще есть на земле и на небе. Кто затеял дурную игру, тот практически испохабил мораль своим отрицанием. Мол, я играю, потому что морали нет, потому что не может быть во вселенной подобная тупость. А если не так, то идите вы все далеко. Я медведь, всех в жопу переть. И никаких комментариев.
  - Это грешники, - в миг попытался себя обелить Карабут.
  Только поздно, господь был чертовски разгневан:
  - Может и грешники. Но прогуляйся по раю, несчастный слепец, прогуляйся по райским беседкам, райским садам и плантациям. Найди в самых милых беседках, в садах и плантациях хоть единую чистую душу и кинь в меня камень.
  А еще был чертовски упрямый господь:
  - Все мы грешники, страшные грешники. Каждый товарищ вскормлен гнильцой и пропитан гнильцой от утробы своей матери. Каждый с гнилью сроднился от кончиков пяток по самые уши. Впрочем, так должно быть. Однако живут, существуют однако сады. В них гуляют, пускай не особенно чистые души. Там страдают, пускай не особо разумные особи. Потому что нельзя в нашем деле без рая. Или еще не дошло, твою мать! Нужен рай, очень он нужен для самой тупой и отстойной вселенной.
  Гнев смешался с упрямством:
  - Наш рай опустел.
  И упрямство ответило:
  - Рай извратился от происков демона.
  Дальше горний правитель позвал недорезанных слуг, разных там лизоблюдов и подхалимов. Короче, всякую сволочь от подлизателей до подмывателей его божественной задницы. Вот он позвал взбеленившихся слуг и указал им на демона:
  - Вы хотите войны?
  Подскочили от радости слуги:
  - Конечно, хотим.
  А еще подлизались столпы лизоблюдства:
  - Желаем всегда.
  И подхалимы едва не наделали в тапочки:
  - Мы желаем во славу господа нашего.
  Если можно ударить по капищам,
  И ударить еще из засады,
  Вне сомнений корявые лапищи
  Загудят, как правителям надо.
  А особенно, если правители
  Сберегут от ответных ударов
  Головешки своих небожителей,
  Можно врезать по капищам даром.
  Это будет не самое страшное
  И не самое подлое зрелище.
  Если вспомнили время вчерашнее
  И надели поддельное вервие.
  Человек произошел не от слова,
  А от молекулы бестолковой.
  Дальше горний начальник отправил всю свору на прежнее место. Затем настучал по щекам дупнутой молнией, выбросил нимб со своей плешивой башки и остановился в паре парсеков от собеседника:
  - Ты стремишься к войне?
  Собеседник сломался под градом суровых ударов:
  - Ни за что, ни куда не стремлюсь.
  Но господь еще гневался:
  - Ты желаешь ввергнуть вселенную в хаос и тем самым вырвать с корнем, что нам дорого? Или мы нашли злополучного праведника?
  - Или мы...
  Тут с престола слетел Карабут. В самый мощный и самый зловонный котел. Так приятно, так гордо слетел, как умеют слетать одни карабуты. А, попавши в котел, заполнил зловонной тушей его и прогнал из котла трусливых, злокозных, бесчестных любителей славы на небо. На вечное, чистое, доброе небо. В объятия господа.
  
  ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
  Я захлопнул тетрадь и решил возвратиться в анналы родной философии. Но это не очень понравилось Владимиру Александровичу. Можно, конечно, любить философию. Можно ей заниматься в свободное от работы время. Но при всем своем уважении к точным наукам, почему-то не очень уважает Владимир Александрович какую-то там философию. Слов много, толку мало, и вообще, не такая точная наука под названием "философия". Так и сказал Владимир Александрович, ей не хватает точности. А его дорогому папаше вроде то же чего не хватает? Нет, с папашей полный порядок. Если чего не хватает Александру Мартовскому, так это хорошего такта, не приплетать куда ни попало свою философию. Плюс кое-какие детали.
  - И это все? - удивился Александрович.
  - Вроде так, - я почувствовал в сердце обиду.
  - Не густо, не густо.
  - Но достаточно.
  - Это смотря для кого и смотря по какому поводу.
  Я почувствовал, что обида не самая маленькая. На циничных губах заиграла слюна, совершенно не соизмеримая с ликом философа. Там же отразилась безмерная ненависть к творчеству. К разным полетам и разным падениям творческой души в разных творческих безднах с одной единственной целью угождать всяким вредным товарищам, которые не считают себя философами.
  - Может, хватит? - я повысил начальственный голос.
  - Твои проблемы, - отозвался на голос Владимир Александрович, - И решать их только тебе. А земля русская, покрытая всякой дрянью и гадами, она подождет. Вот именно, она подождет конец света.
  Ешкин корень, ну что за пацан? Что за мысли блуждают в его голове?
  - И почему это должен настать конец света?
  Ответ сам напрашивается.
  - Не знаю. Но будет так, если мы не спасем русскую землю.
  
  ОКОНЧАНИЕ ТЕТРАДИ
  Яркая звездочка вспыхнула над горизонтом и покатилась черт его знает зачем и с такой головокружительной быстротой по самому краю вселенной.
  - Она приближается, - заявил Муркотенок.
  - И приближается к собственному концу, - ухмыльнулся Черчака, - Она отыскала ту малую точку из множества незначительных или абстрагируемых степеней, где наступит конец, не взирая на все пожелания звездочки.
  - Видимо так.
  Оба взгляда застыли в одном направлении к горизонту. Мощный координаторский взгляд просочился сквозь время и мелкие его проблески. Он же дошел в пучинах пространства до сути вещей и, похоже, оставил на дальних задворках пространство, чтобы прожигать, потрошить обреченную звездочку.
  - Видимо правда.
  Оба взгляда застыли в одном направлении. Тонкий прищур гноящихся впадин антитоварища выбрал не самый правильный из переходов вселенной, зато самый легкий, откуда истекали мощные потоки флюидов. Этот взгляд выскользнул через дыры во времени и через мелкие происки оставленного пространства почти точно так же, как поступил до него Муркотенок. Плюс много бонусов антивселенской мощи.
  - Появилась звезда.
  - Обломилась звезда.
  - Как указано в "Книге законов" с рождением вещей звезды задрожала от страха вселенная. Ужас выполз из гнойных щелей, вытащил кровавые когти свои, приготовился рвать и топтать, мять и крушить все, что еще не вернулось в первоначальное состояние хаоса.
  - К черту хаос!
  - Как указано в "Книге решений", в прочих талмудах и прочих загадочных книгах, что-то произойдет во вселенной. Ибо пророчество отвечает на самый важный вопрос, при рождении вещей звезды антимир заметался гораздо сильнее вселенной. А еще антимир заметался в жестоких предчувствиях разложения собственной антиструктуры и гибели дуализма веществ перед властью единого абсолюта и бога.
  Оба взгляда легли к горизонту. Погладили горизонт, приласкали его, приложили к слепящему фетишу собственной неповторимости, затем отложили куда-то в сторону.
  - Время подходит, - сказал Муркотенок.
  - Подходит, - ответил его оппонент, - "Книга мудрости" предполагает решиться на самый отчаянный шаг, неповторимый, непредсказуемый, но соответствующий самой обстановке. Ибо гибель вещей звезды предрешена до ее рождения. Ибо рождение вещей звезды есть реальность. Здесь же "Книга законов" идет на согласие с мудростью и восхваляет сей шаг для вселенной последней вселенской надеждой. А "Книга решений" слагает свои полномочия тем же единым порывом души, благостным антимирам и приносящим смерть политике абсолюта только единственно во вселенской вселенной.
  - Время подходит, - сказал Муркотенок.
  - Подходит, - ответил его оппонент, - Все великие книги, источники, первоисточники, пророчества и предсказания отливаются в нынешнем времени, и так должно быть. Мы отдаем, а точнее, мы отпускаем пространственно-временную связь на произвольную пляску стихий, на выбор некоей малой структуры, способной решиться на выбор в текущий момент, то есть решиться на правильный выбор.
  Взгляды ушли с горизонта и обратились к энергостанции второго кольца, этакой груде металла и прочей трухи, этакой груде ошибок и прочего мусора, этому центру вселенной и антивселенной. Взгляды пронзили все вышеупомянутые структуры, исколесили их выдающиеся черты и особенности, но возвратились назад, не обнаруживши ничего сверхъестественного.
  - Пусто.
  - Пустее придумать нельзя.
  - Мы остались одни.
  - Это может быть к лучшему.
  Тишина на рассвете приводит к рассвету.
  Тишина на закате приводит к закату.
  И пускай недоходчивы истины эти,
  Ты, возможно, до них доберешься когда-то.
  И поймешь, что труднее всего одиноким
  Оказаться среди тишины и распада,
  Где тебя ожидают вселенной истоки,
  Где вселенная рядом, воистину рядом.
  Где на некую малую долю минуты,
  А возможно на меньшую, меньшую долю
  Ты сумеешь отбросить вселенские путы
  И впитаешь по крохам вселенскую волю.
  Плюс минута молчания.
  
  СВЕРШИЛОСЬ
  Муркотенок достал интегратор, приклеил к нему восемь компилятивных зарядов, при чем на положенном расстоянии от интеграционного компилятивного центра, а так же с точностью до половинки микрона в выборе антипозиции компилятива дурной энергии. Далее подключил интегратор к одной из консолей потенциального обеспечения энергоресурсов. Далее проинтегрировал путь релятивистского импульса от центральной консоли к прочим консолям, сделал поправки на интеграцию в области гектопаскалей и наносекунд. Наконец, проверил двадцатую степень двадцатого корня компилятивной воронки и отошел от работы своей в самодовольном экстазе самодовольного монстра.
  - Оно может быть к лучшему.
  Черчака достал металлический эллипсоид. Затем разогнал эллипсоид до состояния неустойчивого качания. Затем раскрутил ту же самую вещь до состояния неустойчивого скольжения, выправил полуоси качания, вывинтил полуоси скольжения и окунул готовую машину под кожух коагулятора станции. Следом поправил две риски на кожухе, выдвинул несколько тумблеров из коллаптической области в область потенциометра, изменил семь углов от семи гравитационных полей. И отошел от конъюктитуры последнего уровня в самодовольном порыве самодовольного ангела.
  - Лучшее движется к лучшему.
  Взгляды снова скрестились на яркой звезде, на последних порывах, последних потугах ее предсмертного величия. Взгляды снова скользнули в обрез горизонта, параллельно друг другу в той самой неискажаемой разделительной плоскости, где никогда не встречаются наша вселенная и антивселенная.
  - Я выполняю приказ, - отрубил Муркотенок.
  - Я выполняю задание, - выдал туда же Черчака.
  - Приказам перечить нельзя. Они исходят от самых глубин естества, от начальных истоков начальной вселенной. В них живет, к ним стремится вселенная, выбирая единственный путь вместо множества разных капризных игрушек. Такая отдача приносит всегда результат, даже если не всех потенциальных заказчиков ублажила вселенная.
  - И задание сложно отбросить в помойку для малых капризов своих или какой-нибудь там необузданной прихоти. Над заданием трудятся сотни умов, что в просторах вселенной, что в недрах ей параллельной антивселенной. Над заданием трудятся самые светлые головы, чтобы не было лишнего мусора.
  В данном месте сломалась звезда. Просто сдохла в потоках непреодолимого счастья.
  Черчака вырвал рычаг.
  Муркотенок нажал кнопку.
  
  КОНЕЦ СКАЗКИ
  Ведь это идея, прийти и спасти русскую землю. Вот просто взять ее и спасти. То есть не так, то есть сначала прийти в самую нужную точку на русской земле, откуда начинается спасение. А затем уже взять и спасти русскую землю.
  - Почему бы и нет? - даже не удивился Владимир Александрович Мартовский, - Русская земля спасается, если на ней есть хотя бы один праведник.
  - Разве такой праведник есть?
  Чувствую, глупый вопрос. Точнее, чертовски глупый вопрос. Это чувствую по реакции Владимира Александровича. По циничной ухмылке на его тонких губах. И он чувствует, что чертовски глупый вопрос, и что это я чувствую.
  - А разве нет?
  Чего-то внутри меня екнуло. Может, какая-та всепланетная глупость из моего далекого детства. Или кучка глупых картинок сегодняшней жизни, которую уж никак не сравнить с детством, тем более не назвать праведной. Я подумал про русскую землю. Про всякую мерзость, что сегодня укоренилась на ней, жрет, пьет и гадит на всю катушку. Я подумал и содрогнулся, нет, не такая у нас земля. То есть она должна быть другая, и действовать мы обязаны как-то иначе, чтобы вычистить гадость с нашей земли, чтобы осталось все только хорошее, а гадости не осталось.
  И захотелось мне нечто такое сказать, ну нечто личное, только для Владимира Александровича:
  - Видишь ли, сынок, твой отец никакой не праведник.
  И улыбнулся Владимир Александрович:
  - А кто говорил, что ты праведник?
  - Да, вроде бы мне показалось.
  - Ах, тебе показалось.
  И снова улыбнулся Владимир Александрович:
  - Не о тебе речь, извини папа. Ты нормальный мужик. По жизни тебя все боятся. Но нужен не ты, нужен другой праведник.
  Маленькая пауза. Владимир Александрович отобрал у меня карандаш и запустил его в стенку:
  - Неужели еще не дошло, нужен сейчас Муркотенок? Очень нужен такой настоящий борец против мрака и мрази, против вылезшей и разожравшейся сволочи.
  Черные-черные шкуры
  Льют разложившийся гной,
  Портят любую структуру,
  Гадят в структуре любой.
  С каждым порывом алкают
  От экскрементов собак.
  К черному-черному раю
  Тянут взбесившийся мрак.
  Будто под стягом господним
  Сами себя сознают.
  Сами себя в преисподнюю
  Мордой поганой суют.
  Мордой гнилой и орастой
  Славу скребут по дерьму:
  "Мы никому не подвластны!
  Нас не сломать никому!"
  Я подобрал карандаш. Сел, задумался, и решил простить Муркотенка.
  
  
  КНИГА ТРЕТЬЯ. МУРСЯТНИКИ
  
  
  ОТ АВТОРА
  Жизнь такая интересная, если живешь в большом городе. И вдвойне интересная, если твой город называется Санкт-Петербург. Здесь никакого отупляющего однообразия, и ничего не осталось от параноидальной скуки, доводящей до расстройства желудок. Удивительный город Санкт-Петербург, загадочный город. С одной стороны, тебя окружает технократическая империя со всеми ее бонусами. С другой стороны, ты можешь напороться на осколки древней русской культуры. Наконец, в Санкт-Петербурге еще остались кое-какие кустики и деревья, у которых такое милое название - природа.
  Кто-то сказал, что большой город есть город контрастов. Здесь попадаются отрицательные контрасты, но попадаются и положительные контрасты. В чем их суть и основное различие мы не подкапывались с Владимиром Александровичем. Мы просто живем в этом городе и поглощаем контрасты. Вот можно отметить, мы просто живем. А Владимир Александрович в дополнение ко всему еще родился в Санкт-Петербурге.
  Нет, не думайте, акцентируя внимание на петербургские корни, я не пытаюсь показать исключительность Владимира Александровича Мартовского как факт, и его отрицательное отношение к денежному вопросу, как множество производных из вышеозначенного факта. Например, Александр Мартовский родился в другом городе. Все любители творчества Александра Мартовского знают, что город тот называется Одесса. А в городе Одесса, как вы понимаете, совершенно другие контрасты, не имеющие ничего общего с Петербургскими контрастами, совершенно другая культура и, соответственно, отношение к денежке.
  Вот и представили, чего хочется. Татьяна Анатольевна Мартовская, мамочка Владимира Александровича, так же из Санкт-Петербурга. Счет у нас интересный. Два петербуржца и один одессит вступили в неравную схватку со вселенским злом по неизвестным причинам, после чего получился потрясающий во всех отношениях клан рода Мартовских. Есть, конечно, в Санкт-Петербурге другие Мартовские. Бабушка и дедушка Владимира Александровича со стороны отца, брат блезняшка Александра Юрьевича и его семья. Но все они поражены любовью к денежке или поклоняются денежным мешкам, так что не имеют ничего общего с кланом Мартовских. Правда, еще остается шанс, что когда-нибудь в отдаленном будущем приведет Владимир Александрович в клан разбитную девчонку, нарожает умненьких и чертовски вредных Мартовских, и наших бойцов станет больше.
  Бедная и забитая родина,
  Ты устала от вечных потерь.
  Отдохни хотя бы немного
  На моей горячей груди.
  Хватит извечно нести
  Всякую рухлядь убогую.
  Все это дело пройденное,
  И не стоит слезинки твоей.
  Впрочем, пора возвращаться на Мурс, к железу, бетону и денежке.
  
  НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ?
  Когда Малютка Мох появился в гостиничном номере, митинг на площади находился в самом разгаре. Многочисленные ораторы не просто митинговали и не просто заползали на Триптих Свободы. У них оно вышло само собой, ну вроде религиозного ритуала. Взял микрофон, отколупнул кусок Триптиха. Отдал микрофон, снова отколупнул. И не важно, чего там сумел накричать:
  - Богатому деньги!
  - Бедному в морду!
  - Власть негодяям!
  - Честному рабство!
  Лозунги они всегда лозунги. От некоторых лозунгов коробит или кровушка распустилась по жилушкам, от прочих вовсе заснул. Но сегодня, кажется, никакого сна со счастливыми лицами. Вот о кровушке оно точно сказано. Чем более колупается Триптих Свободы, тем более распускается кровушка. Не думал не гадал, а наварил блинов гениальный Малютка.
  - Хороший денек, - он за спиной бывшего координатора по имени Муркотенок.
  Хотя постойте, Муркотенок и впрямь "бывший", а кто назвал идиотом Малютку? Маленький Мох стоит маленьких блох. В такой маленькой, такой закрытой вселенной нелегко разобраться ни при каких обстоятельствах. Никто никогда не узнает, что на сегодняшнем митинге получилось стихийно, а что подготовил и отрепетировал с командой продажных артистов Малютка. Лучшие ораторы в нашей вселенной обладают артистическим талантом. Но они же не дундуки, всегда репетируют.
  - Воля народа, - сказал Муркотенок.
  Хотя потерпите, неужели он нечто такое сказал? Нет, это не он. Скорее дурацкий язык, который не всегда, как положено, произносит слова, но зато всегда произносит невыносимую гадость. Флаги, вопли, экстаз. Все мы немного сдвинутые, тем более сумасшедшие потребители информации. Все мы немного верим в нечто, чему не хотелось бы верить. Просто верить приходится. Вдруг ошибочка вышла в твоей голове, не где-нибудь на задворках вселенной. Именно ты оказался большим дураком, не какой-нибудь дядя.
  - Вы прочувствовали? - Мох улыбается.
  Сегодня в любом варианте хороший денек. Мелкие неприятности утонули в прекрасном, возвышенном и народном величии. Осколки приемника есть неприятность. Телевизор не подлежит восстановлению, опять неприятность. Мебель и тряпки оттуда же. Но, кажется, понесло. Свобода, равенство, братство. Свобода Мурса это свобода Земли. Равенство Мурса оно как земная наука. Братство само по себе может быть только земного происхождения. Свет, ярость, не представляю чего там еще и какие вселенские бяки. Праздник опять же оттуда. Он из самых из благородных или естественных величин, если сумел увлечь Муркотенка.
  - Прочувствовал, но не очень, - не сдается злодей Муркотенок.
  Вышел из комнаты, отыскал кран, поливается. За две секунды до этого едва не стал человеком бывший боец Муркотенок. Я имею в виду, земным человеком в полном его перевоплощении. Вы понимаете, человеком восторженным, который так нужен на Мурсе. А ведь следовало. Мурс на взводе, Мурс ожидает, для него нужны идеалы, для него нужны человеки или, по крайней мере, очеловеченные борцы, что побывали на настоящей Земле, что притащили с собой если не запах Земли, так хотя бы призрак ее бытия. Тот самый призрак, который сегодня так нужен.
  - Что за напасть? - Мох начинает сердиться.
  Муркотенок в воде. Уши его мокрые, глаза опять мокрые и башка хуже некуда. Сколько не поливается водой Муркотенок, но шерсть все равно мягкая и пушистая, ни единой проплешины. Лучше бы перестал заниматься фигней Муркотенок и перемешивать карты прочим товарищам. Ты в ловушке, ты в эпицентре народного гнева, пора идти по течению. Неужели не догадался, какое течение? Точно не догадался. Сегодня народ на взводе. Сегодня он отомстит. Сегодня за ним настоящая жизнь вместо дурацкого прошлого. Не привередничай, ласковый наш, голосуй за народ. Или еще лучше ступай впереди взбудораженной массы. Это праздник, это великий день. Мы не в параше, но накануне великих событий, пряников и конфет. Что тебе нравится, будет твоим - ты получишь конфеты и пряники.
  
  НЕ ЗНАЮ, НЕ ЗНАЮ
  Точно, совсем оборзел Муркотенок. Воды три кувшина. Пол не пропускает отработанную воду, только грязь. Или башка твоя выпала в грязь? Да нет, вроде на месте башка. Обвязал ее тряпицей Муркотенок и оставил торчать, словно ночной горшок. Сияющая, блестящая, но бесполезная вещичка среди прочих полезных вещей и предметов. Меньше надо обвязывать сей бесполезный инструментарий эгоцентриста и циника. Больше надо расходоваться на общее, на настоящее, на мурсианское дело. А то останется только перхоть в башке. Ну и вытекающие отсюда последствия. После техногенной мурсианской воды много больше грязи и перхоти.
  Нет, не прикалывается Муркотенок. Глаза прочистил, уши промыл. На следующем этапе семьдесят семь простых приседаний и семьдесят семь сложных. Простые приседания как расслабляющее средство, а сложные как укрепляющее. Если их сочетать с кувырками и ласточкой, то гармония почти полная. Ах, снова гармония! Она снова наехала на Муркотенка. Не хочется действовать обычным способом, даже если он сложный, хочется действовать необычным способом, даже если простой. Чтобы упругие мышцы играли, а неупругие знали свое место. Впрочем, у Муркотенка все мышцы упругие. Я повторяю, мурсианская зрелость прошлого образца не есть старость землянина образца нынешнего. Чем более Муркотенок взрослеет, тем более здоровеет его тело. Вот когда здоровье дойдет до критической черты, или мышцы не смогут его выдерживать, вот тогда "пух!" - и нет Муркотенка:
  - Два плюс два - восемь.
  - Три плюс пять - шесть.
  - Семь минус восемь - двенадцать.
  Плюс выводы:
  - Верно, как хрень под томатным соусом.
  Выводы делает Мох из сливного бачка. Бежал за товарищем Муркотенком, кричал что-то в ухо чертовски серьезное, оступился Малютка. Одно неосторожное движение, один непристойный кульбит, в результате бачок. Если бы был осторожнее товарищ Малютка, мог избежать больших неприятностей. Но великое мурсианское дело на благо любимой планеты несет в себе кучу больших неприятностей, ради такого дела попался Малютка. Сначала лапой в пресловутый бачок, затем кормовой частью, когда попробовал освободить лапу. Вот и я говорю, попался Малютка, булькает словно прокисшее молоко, никакого выхода на поверхность, то есть обратно.
  - Тут такое дело, товарищи...
  И вообще, получилась хорошая пробка для не совсем, чтобы обычной бутылки:
  - Тоже мне нашелся величайший математик всех времен и народов. Хватит складывать дурацкие числа.
  Ну, и всякое прочее:
  - Пора бы лапу подать.
  Попробовал освободиться маленький Мох ведическим способом, то есть с помощью своего интеллекта, но в результате едва не сломал шею, и глаза его выкатились:
  - Что же это такое? Не может одна стратегическая ошибка привести к провалу всей операции, должен быть выход.
  Муркотенок прошел мимо:
  - А все-таки интересный вопрос, сколько будет, если помножить квадратное два на четыре, а четырехкратное три на двенадцать?
  И почесал в голове:
  - Сумасшедшие цифры получатся.
  Что за наглая рожа бывший боец Муркотенок? Зациклился, можно добавить, в своей никому не нужной вселенной. Решает, в который раз, никому не интересные арифметические задачки. И вообще, ведет себя так, будто один на планете среди неживых роботов, или планета принадлежит целиком Муркотенку.
  - Ладно, после ужина сосчитаю.
  Муркотенок скинул верхний комбинезон, скинул средний бронежилет, скинул нижнее и исподнее белье из металла. Черт подери, сколько металла таскает бывший боец Муркотенок. Взял бы и выбросил к черту металл, раз в голове уморительные цветочки, сопливые мотылечки и блудные кошечки. Должна быть какая-та логика, если таскает металл, а пропагандирует шерсть Муркотенок. Шерсть мохнатая, шерсть шелковистая, она барашком и мелким бесом, она струится в разные стороны, и очень прикольно шуршит на ветру. Короче, самая мурсианская шерсть, оставим в покое прочих товарищей. Вот тебе карщетка, вот тебе мыло, зубная присыпка и зеркальце. В зеркальце посмотрелся, мылом намылил, присыпкой присыпал, дальше колечки попробовал расплести, карщетка сломалась.
  - Некачественный товар, - выпал из каталептического состояния Муркотенок.
  Опять же неправильная карщетка. Мурсиане из прошлого умели делать подобные мелочи. Чтобы шерсть расчесывалась и ложилась правильными завитками. Теперь все отошло в прошлое. Очень странное, неоднозначное прошлое, которое так любили маленькие пухленькие муркотятки.
  Представил мохнатое детство товарищ боец, подавил рвущийся из груди стон, ну и заодно расцарапал мохнатую мордочку. Потекла по расцарапанной щеке крохотная капелька. То ли это была скупая слеза, то ли остатки воды, что не успел расчесать и стряхнуть Муркотенок. Потекла и заиграла крохотная капелька всеми красками радуги. Задумался Муркотенок:
  - А где наш маленький брат?
  И запустил пятерню в еще нерасчесанную шерсть. И заскрипели железные когти.
  - Мама моя! - Малютка вывалился из бачка без чужой помощи.
  Что за ужасные когти? Вот и напрашивается вопрос, из какого железа они сделаны? Да такими когтями порвешь любую броню точно клочок папиросной бумаги. Что против них колющее, рубящее, огнестрельное и магическое оружие вместе с большой-большой ядерной бомбой? А еще прикидывается котеночком подлый злодей Муркотенок.
  В тихих пролежнях
  Леший прячется.
  На кривых клешнях
  Черт артачится.
  Во гнилой тени
  Жаба гнойная
  Коротает дни
  С упокойником.
  Вся былая быль
  Нос повесила,
  Превратилась в пыль,
  Стала плесенью.
  Малютка глазам не верит, он в трансе.
  
  ОШИБОЧКА ВЫШЛА
  И куда полез маленький Мох. И на что он купился? Предупреждала мама, большие деньги - крупные неприятности. Выговаривал папа, крупные неприятности - кончились деньги. А тебе показалось, что ты умнее папы и мамы? Ты наслушался тупых бредней от таких же тупых гавночистов и дворников в Координаторском центре, будто бы ослабели на мурсианской земле старики. Ты отыскал ослабевшего старика, и попробовал получить за него крупные деньги. А старик, твою мать, он Муркотенок.
  - Кстати, один наводящий вопрос.
  Муркотенок напялил исподнее, бронежилет, комбинезон и прочие свои бутафорские штучки. Муркотенок потрогал усы и спихнул со щеки настырную каплю. Муркотенок вернулся к сливному бачку, с некоторым удивлением поколупал пальчиком вывалившегося из бачка младшего брата по разуму. И, наконец, задал тот самый вопрос:
  - Кто такие мурсятники?
  Ну, и что там опять? Подпрыгнул Малютка, матюгнулся Малютка, сложился практически пополам, затем его вытошнило, зря не послушался папу и маму, когда еще был совсем маленький. Теперь уже точно попался. И поделом. Что еще за фигню учудил Муркотенок? Разве умный товарищ нечто подобное спрашивает? Разве умный товарищ суется, куда его не позвали? Нет, не спрашивает и не суется в такие дела умный товарищ. Тихой сапочкой и нежной лапочкой он проворачивает дела. Да и какой тебе умный товарищ ответит на не совсем (мягко выражаясь) чтобы умный вопрос Муркотенка? Черт подери, опасный ответ. Даже очень и очень опасный:
  - Ах, мурсятники!
  Плюс вторая волна:
  - Ох, мурсятники!
  Дальше по сценарию куча восторженных стонов и воплей.
  
  КАК НИБУДЬ ОБОЙДЕТСЯ
  Малютка отбежал от бачка на безопасное расстояние. Голова грязная и вонючая, лысина на определенных местах покрылась художественной плесенью, среди плесени стали художественным откровением все бывшие бородавки. Ты чего? Да ты куда? Да он зачем? Умный товарищ проигнорирует дурацкий вопрос. Умный товарищ просто покажет пальцами, какой в натуре ответ. Не понимаешь, что значит пальцами, значит не повезло. Ты понимать обязан, ты человек ученый. Глупые дела пальцами не делаются, глупые истерят во весь голос и перхают, а только умные пальцами. Или снова не понимаешь?
  - Кончай притворяться, - как есть Муркотенок.
  Щелкнул товарища в лысину. Так и мозги можно выбить. Если не в курсе, мозги скрываются под лысиной. Никаких волосиков, никакой защиты от дурака. Дурак щелкнул по лысине, а мне три года лечиться, а у меня мозги набекрень. Ой, помогите! Эй, оттащите! Повторяю, даже в железную цивилизацию не делают железные мозги. Так оно получилось на начальном, то есть на неправильном этапе развития мурсианской цивилизации, что мозги представляют собой комочек слизи и прочую гадость. На последующих, то есть на правильных этапах никто не подумал убрать гадость и заменить ее на железо. Вот если бы заменили Малютке мозги на железо, тогда он готовый ответить на любые вопросы любого тупого урода.
  - Все равно не выделывайся.
  Не понимает высокоинтеллектуальные порывы своего товарища бывший боец Муркотенок. Не понимает по двум причинам. Во-первых, Муркотенок давно устарел, что мы доказали. Во-вторых, Муркотенок никогда не отличался большим уважением, отсюда и пониманием к интеллекту. Просто тупой кот. Могу выразиться конкретнее, злой и тупой кот. Еще обыкновенный качок с охрененными мускулами и любитель стрелять безвинных собачек. Плюс кое-какая секретная информация, извлеченная Малюткой из архивного сервера. Там написано, как стрелял Муркотенок. Вы спрашиваете, так-таки и стрелял? Малютка с полной ответственностью отвечает, только и может стрелять Муркотенок. Если враг близко, если враг далеко, если нет никакого врага, все равно не ведет дипломатическую игру Муркотенок. Плазменный пистолет в зубы, дальше стрельба, и горы не очень красивых, но обгорелых трупов.
  - Я чего, я выполняю заказ.
  Вовремя спохватился Малютка, пошла информация. Во-первых, что вам сегодняшний Мурс? Ну, конечно, он не вчерашний, он в любом варианте сегодняшний. Во-вторых, что вам завтрашний Мурс? Может взрывная смесь вчерашнего и сегодняшнего? Или может осколочек чистой материи без каких либо старческих примесей? Малютка потрогал нижнюю часть своего драгоценного тела. Кажется, не пострадала подобная драгоценность во время последних событий. Следовательно, не пострадает та самая информация, что еще есть у Малютки.
  Свободное вчера, несвободное сегодня, полусвободное завтра. Или наоборот. Несвободное вчера, отрицающее сегодня, снова завтра и снова полусвободное. До президентского правления на мурсианской земле не было никакого вчера, но только сегодня. Именно президентское кресло внесло революцию в политический строй мурсиан, изменило былую неинтересную, тусклую, квелую жизнь. В частности, мурсиане покончили с мохнатением и протолкнули теперь уже бесполезный процесс своих предков на современные рельсы. А рельсы для Мурса, что пряничек. По ним разрешается разогнать полновесный состав земной науки и техники.
  - Чего-чего разогнать?
  Муркотенок не очень догадливый слушатель, придется еще повторить для дебила. Чтобы изменилась жизнь, необходимо сдвинуть ее с привычного места и потрясти в определенной плоскости. Данное движение и эта тряска называются революцией. Если не потрясешь надоевшую жизнь, она не сдвинется с места. Но великая революция или великая тряска не происходит бескровно. Бескровный переход от одного тоталитарного режима в другой тоталитарный режим, такое бывает. Бескровная сдача власти одним тираном другому тирану, такое случается. Но переход от тиранического образа жизни в нетиранический рай, или от нетиранических удовольствий в тираническую зависимость возможен только кровавым путем. Как же так? Был тиран, теперь лапочка. Или был демократ, теперь просто гадина. Нет, ни за что не согласен с подобной хренью Малютка.
  - Проехали, - Муркотенок выказывает нетерпение.
  Малютка здорово разболтался. Его политическая платформа рассчитывается на сорок четыре часа, может на сорок пять с четвертью. Муркотенку необходима другая платформа. Муркотенок не работает на заданную тему, но сопоставляет факты. Ты даешь факты, вот твое ремесло. Он берет факты, вот его ремесло. Насчет революции договорились между двумя фактами. Революция произошла, революция с кровью, от революции мурсиане слетели с катушек и полегли кверху лапами. Но как же мурсятники?
  - О-хо-хо! - завыл от восторга Малютка.
  Малютка не может спокойно смотреть на мурсятников или слушать про них. Только благоговение, только восторг. Так и облобызаю, добро ты мое ненаглядное. Но Муркотенок не лобызает добро. Давай пошевеливайся, ходячая энциклопедия маленьких гадостей. Значит, мурсятники от Мурсяты под номером первый? Ну, конечно же, от него. Хотя, ух какие товарищи! Просто сказочка! Просто розанчик! Просто сифончик! Ты убери свои восклицательные знаки, да поскорее представь мне придурка Мурсяту.
  А я не против, а я представляю и тороплюсь с выводами. Этот Мурсята просто тиран. Он под номером первым, потому что был первым тираном и президентом нашей планеты, что на сто процентов доказано. Еще его звали Мурсята Корявый. Это за корявую душу и за корявый характер. Кое-кто выдвинул версию про корявое здоровье Мурсяты Корявого. Глупая и ошибочная версия. Здоровье Мурсяты Корявого вошло во все справочники по лечебной гимнастике. Никогда не сморкался, никогда не мочился сверх запланированного Мурсята Корявый, ни единой пилюли он не сожрал. Да что есть здоровье? Зверская шерсть, зверская сила, зверские уши, зверские зубы и когти. Правда, с умишком не повезло. Но для здоровья, я уточняю, вреден умишко. А для планеты наоборот. Ибо присутствие некоего количества умственной энергии могло осчастливить планету, зато отсутствие послужило причиной неисправимого зла для мурсятников.
  - Ты на что намекаешь? - вопрос Муркотенка.
  - Без комментариев, - умный ответ.
  Мы не ссорится сюда подвалили, мы выясняем природу мурсятников.
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ
  Или снова козлы, или не понимаете, что значит глагол "выясняем" вместе с гигантским словом "природа"? Ах, понимаете! Ваша взяла. Первый Мурсята, Корявый Мурсята, Кровавый пачкун и еще две тысячи прозвищ получил самый первый из президентов мурсианской планеты. Он не просто легендарная личность, он как есть документ многочисленных партийных съездов, и дела его вошли в документ, пускай под грифом "секретно". Против этого не попишешь. Застолбили Землю секретно. Изучаем Землю секретно. Выводы только секретные, реакция на секретные выводы стопроцентный секрет. Как оно вам понравилось? Или совсем не понравилось, черт подери? А разве вас или нас спрашивали? Мурсята Корявый - первый выборный руководитель Координаторского центра, он еще и Мурсята Сказочник. Его основная сказка сложилась относительно той же планеты Земля. Империя зла, кладезь мерзости, грешное начало и греховный конец. Вот вам сказка, вот ее исполнение. Весь периметр Солнечной системы опечатан патрулями. Ты свободен летать где угодно, но в вышеупомянутый сектор нет ни входов, ни выходов. Кто в сектор попал, считайте покойник.
  - А не поплохеет? - вскипел Муркотенок.
  Малютке не поплохеет. Разошелся, опять-таки черт. Ну, и гадина пресловутый Малютка. Сначала шелковый, затем таинственный, затем критикан, отщепенец и зверь. Оно точно подобных ребятишек раньше на Мурсе не делали. Навалился на саму память первого президента. Как же так? Свобода есть, и свободы нет. Земля есть, и Земли нет. Вроде сектор для всех и для каждого, но на деле сектор для президента Мурсяты Сказочника. Патрули, войска, спецназначение, преждевременный ад. Мурсианская цивилизация побежала налево, земную цивилизацию опустили направо. Но погодите, товарищи, разве можно остановить победное шествие одной цивилизации в другую цивилизацию? Нет, ни за что! Нет, никогда! Есть ребята трусливые, есть ребята достойные. Которые ребята трусливые, те поджав хвост побежали налево. Которые ребята достойные, те наплевали на происки президента и всю его падаль.
  - Тьфу, тьфу, тьфу, - изображает Малютка плюющих героев.
  Теперь реалистическая картина мурсианского героизма. С одной стороны бомбы, пушки, ракеты, лазерные установки, квантовальная и интегральная техника. С другой стороны самый простой, даже более чем простой мурсианин. Этот товарищ вообще сумасброд. Он ничего не боится, он даже бравирует конфликтом с властями и всей тиранической сволочью. Никому нельзя, а мне можно. Земной регион как был, так и будет для всех. Земной регион мое место паломничества. Мурсята Кровавый подумал, что только его место. Зря подумал. Отважные космолетчики и несгибаемые мурсиане против любой тирании. Вот дерево можешь забрать, или кустик, или два кустика. Если под деревом здорово жрется, если под кустиком здорово испражняется, тогда забирай свои дурацкие фетиши. Мы возьмем другое дерево и другой кустик.
  Но земной регион нечто большее. Во-первых, новая цивилизация. Во-вторых, машинный век. В-третьих, сама необыкновенность земной жизни. Если не против, я насчитаю две тысячи двести двадцать два пункта, а могу и двадцать две тысячи, даже два миллиона. Машины, приборы, железо, бетон, прочие навороченные чудеса и так далее. Хватаем за задницу чудеса, мантулим их мимо тупых патрулей. Так что здесь облажался товарищ Мурсята.
  Временами попробовать хочется
  Изменить свое имя и отчество,
  Изменить свою шкуру и лысину,
  На судьбину тупую окрыситься.
  Стать немного вольнее и ласковей,
  Распроститься с протухшими красками.
  Перестроить картины привычные
  На картины совсем необычные.
  Отоварить дурные стенания
  Дуракам остальным на заклание.
  И кишкой окунуться в проплешины,
  Даже если проплешины лешего.
  ***
  Пуля тяпнет мимо
  Доброго нутра.
  По кишке родимой
  Не пройдет пила.
  Штык не размахнется
  По зубам в упор.
  Заблестит под солнцем
  Треснувший топор.
  Скрежетом и треском
  Кончится недуг.
  Некто свяжет леску
  И швырнет на крюк.
  ***
  Временами неплохо попробовать
  Попинаться с дурными микробами,
  Потолкаться с дурными заботами,
  Поделиться с заботами счетами.
  А на счетах поставить по выстрелу
  Недобитому гаду нечистому,
  Чтобы чистился гад, как положено,
  Прямо в морде своей заторможенной.
  И не лез в перемены пустячные
  Той же мордой тупой и незрячею.
  И не путал великую вольницу
  Со своей развалившейся горницей.
  Муркотенок чихнул, полетели сопли в разные стороны, попали в плешивый живот, так что едва не скончался Малютка.
  
  ЗАКРЕПЛЕНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ
  - Интересно, - снова чихнул Муркотенок, - Столько лет при погонах, а не встречалось ничего подобного.
  Вот тебе армейская служба, вот тебе ее прелести. Много служил величайший из мордобоев вселенной в земном секторе, да только ничего там не выслужил. Кажется, находился всегда в эпицентре боец Муркотенок, но это не помогло. Если бы старый служака смотрел телевизор... Да что вы, товарищи, армейская служба не развлекательное бюро. Кто служит, тот не имеет права развлекаться даже при помощи телевизора. Кто развлекается, тот не достоин служить. Иначе доразвлекаешься, и служба пойдет к черту. Враги они рядом, враги ничего не забыли.
  - Более чем интересно, - чихает через плечо Муркотенок, - Может, ты заливаешь, дружок?
  Малютка обиделся. Он не так чтобы слишком обидчивый. Однако за честь постоять и за ум иногда не мешает. Если у тебя колотун в голове, оно не значит, что у других камни. Пока ты служил, другие анализировали мировую обстановку. Или не в курсе? Армейская служба - тупая служба. Координаторский пост из самых престижных, однако из самых тупых. Координатор по сути слуга, при чем одновременный слуга чуть ли не бесконечной массы господ с протокольными рылами. Кто у власти, на того подписался служить координатор. Это мы зовем "субординация". На самом деле это есть "раболепие". Неужели не долетело до одного перекачанного мордобоя, что раболепный служака всегда раб, а служака всегда раболепный? Даже хозяина не выбирает себе мордобой. Поступил безымянный приказ. Ты служи, ты хватайся зубами за безымянный приказ, ты имеешь право утратить и когти и зубы, но откуда прислали приказ или что за этим стоит, все равно не узнаешь.
  - А в морду, - совет Муркотенка.
  Ей богу, лысенький Мох нарывается. Раззудился чего-то не в том муравейнике, и наглость зашкалила на две сотни процентов. Да где ты живешь? Да из какого ты мира? Да откуда вышел поганой мордахой своей? Муркотенок может и озвереть в подобных условиях. Он тебе не товарищ. Вместе детей не крестили и водку не пили. Муркотенок работал, чтобы тебя не покоцали. Ах, тебя не покоцали? Пока Муркотенок давил и кончал всякую сволочь, здесь завелась своя сволочь. При чем открытая и обнаглевшая сволочь. Тирания практически выросла на глазах у целой вселенной. Мировое господство стало навязчивой идеей и превратилось вообще в манию. Никого не боится на данном этапе и отыметь может каждого сволочь. Как же так, почему не знал ничего Муркотенок?
  Впрочем, тупость стареющего координатора на сегодняшний день не является чем-то особенным. Малютка согласен не шибко ругаться. Его матюги скорее загадочные, и не имеют ничего общего с порывом общественного негодования. Еще повезло Муркотенку, что натолкнулся на столь покладистого товарища. Вы понимаете, устарел Муркотенок. Мохнатеющее сознание пропало во мраке без какой-либо надежды на ослепительный свет. И вдруг ослепительный свет пролился (не знаю зачем) на одну безмозглую голову. Может лучше во мраке? Ну, ты полегче, ласковый наш, никто не желает подобной участи. Свет когда-нибудь да пройдет через мрак. Так пускай он сегодня пройдет. С болью и кровью, с дрянью и мразью, ну и другими мрачными штучками. Мрак не так раздражает, как всепотрясающий свет, зато без света не кажется страшным боец Муркотенок.
  Малютка развеселился:
  - Ничего не горит просто так.
  Муркотенок не понял товарища:
  - Ничего не меняется без толчка или повода.
  И получил очень легкий щипок от Малютки:
  - Дайте чего изменить, повод найдется.
  История самая тривиальная. Пока некий депрессивный боец координаторствовал и строил из себя героя, родина твоя скидывала одних тиранов и приглашала других тиранов. Разница была только в терминах. Просто первые тираны называются царями, а последующие тираны называются президентами, или наоборот. Но в любом отношении это тираны той самой любимой и больше немохнатеющей родины. Убивать, да. Обворовывать, да. Издеваться, насильничать, рвать на куски родину, снова согласен. Как не называем мы тиранию, как не замазываем яркой замазкой ее, как не подпитываем фальшивой культурой с фальшивыми звездочками, всяк она тирания. А вокруг ее жертвы.
  Малютка кончил смеяться:
  - Так появились мурсятники.
  Мурсятники не какие-нибудь троглодиты, гелиотропы и извращенцы. Они всего-навсего накипь тоталитарного режима Мурсяты Корявого. Некоторые их называют жертвой Мурсяты, некоторые его недоразумением, некоторые вовсе не называют, но только дуются и завидуют. Очень зря. Исторический факт не коробка конфет. Президентство Мурсяты Корявого длилось целых четырнадцать лет восемь месяцев двадцать два дня три часа три минуты и двадцать четыре секунды с десятыми долями. Сие есть исторический факт. Ученые товарищи за большие деньги считали и просчитали период президентства Мурсяты, чтобы не осталось никаких разногласий, чтобы все знали кровавый режим до самой последней точки и до самой десятой доли. Институт парапсихологии, Университет биоэнергетики, Академия философии, Училище поваров и кухарок. Короче, все просчитали ученые товарищи, но разногласия есть. Как ты не изгаляешься, дело в микросекундах. Нет еще ясности на микросекунды Мурсяты Корявого.
  Малютка совсем не смеется:
  - Так появились антимурсятники.
  
  И ЧТО В РЕЗУЛЬТАТЕ?
  Неужели не ясно, в результате антимурсятники. Вот тебе настоящая гадина на мурсианской земле. Все прочие гадины из фальшивых фальшивок, с ними можно еще разобраться. А здесь позор и раскол высшего уровня. Пострадавшие от тирана Мурсяты товарищи входят в четырнадцать лет восемь месяцев двадцать два дня три часа три минуты и двадцать четыре секунды с десятыми долями. Остальные товарищи ни в коей степени пострадавшие. Если в описанный выше период родился, значит, ты пострадал. Если родился секундой и долей секунды раньше или тем более позже указанного времени, значит, не пострадал.
  Чего еще надо? Срок четкий, срок научно обоснованный и установленный. Только антимурсятники отрицают научно обоснованный и установленный срок. Они за те самые микросекунды. Для них микросекунды диктата есть самый страшный период. Микросекунды маленькие, микросекунды подленькие. Глазки хлопнули, и испарились микросекунды, будто их не было никогда. Но кошмар заключается в том, что они были, что от подобной истины невозможно отделаться. Кто в микросекунды родился, тот больше всех пострадал. Вот политическая платформа антимурсятников.
  Что за лепет гуляющей кошечки? Что за параша зловонная? Неужели микросекунды послужат причиной гражданской войны внутри обновленной мурсианской цивилизации? А ведь такое случается. Мурсятников много, зато они добрые. Антимурсятников наскребется на коготок, зато они негодяи из самых и самых отпетых. Неужели добрые товарищи есть полный нуль против партии негодяев? Точно, они полный нуль, если их не сплотить против всей этой богомерзкой лжемурсятины с привкусом "анти".
  Малютка стучит кулаком:
  - Берегите святыни!
  Муркотенок в приятном расположении духа:
  - Надо же, удивил.
  Малютка совсем разозлился:
  - Да здравствует справедливая родина!
  В устах Малютки каждый лозунг приобретает определенный смысл, можно даже сказать, смысл политический. Слушаешь его и удивляешься, зачем слушаешь. Дети мурсятины. Дети антимурсятины. Праведные праведники. Нищие духом и оборванцы. Жертвенность и прихлебательство. Реальный порок, что обязательно изничтожит твою и мою родину.
  Впрочем, эпитетов более чем достаточно, но главное, это мурсятина. Кто народился в период Мурсяты Корявого, тот сплотился в один бронебойный кулак, предназначенный для выколачивания из последующих за кровавым тираном правителей благодеяний и привилегий. При чем это не абы какие благодеяния и привилегии, но конкретные благодеяния и привилегии, несправедливо утраченные, я уже не представляю в силу каких обстоятельств.
  Да что еще вам обстоятельства? Награди себя сам, если ты настоящий мурсятник. Вот если ненастоящий мурсятник, отсюда другой вариант. Награда у нас не для всех. Каждого товарища невозможно завешать наградами, иначе награды потеряют смысл. А позади тяжелое детство, чугунные конфеты, черствые пряники. Теперь прочувствовалось, какое тяжелое детство мурсятников? Нет телевизора, магнитофона, радиопередатчика или приемника, видиоплэйера или компьютера, даже лазерной установки, которой нет, не упоминаем другие радиоуправляемые, компьютеризированные и программируемые игрушки. При Мурсяте Жестоком нет ничего, что обязано быть. Мусор и пакость, да. Подзатыльник или затрещина, как понимаете. Вот и весь джентльменский набор для котят, что попали в такое ужасное детство.
  Вы еще не прослезились, черт подери? Вы еще не попробовали отомстить хотя бы на пару копеек? Ах, у вас настолько подленькая улыбочка, что вытошнит даже подонка Мурсяту. Ах, не вытошнит, снова черт? Бывает и хуже. Нет, не бывает. Мурсята Злокозный (еще одно прозвище гада) отобрал самое лучшее, что предназначается мурсианину. Он настолько злокозная тварь этот самый Мурсята, что не может быть твари злокознее его во вселенной.
  Горькое пьянство
  Лучше тиранства.
  Скопище шуток
  Лучше пинков.
  Черное хамство
  Вовсе не хамство,
  Если желудок
  К пище готов.
  Только без пищи
  Чертово днище
  Вдруг истекает
  Под колуном.
  Пакостно свищет,
  Пакостно дрищет,
  Пакостно тает
  Черным нутром.
  И здесь разрешите перейти к выводам.
  
  ВЫВОДЫ
  Малютка Мох с отвращением плюнул в сторону Муркотенка:
  - Что оно детство?
  Муркотенок заметно смутился:
  - А что?
  Мох опять оплевал несообразительного товарища:
  - Как мы знаем, детство является философической категорией, определяющей все остальное развитие личности. Тяжелое детство приводит к плохому развитию, легкое к легкому, а богатое или сытое детство приводит в сказочный мир, где желейные конфеты и нежные пряники.
  Теория Моха оказалась весьма интересной. Убийцы, развратники, садисты и мазохисты, маромои и ренегаты, тираническая костка и жмотская плесень - все оно вышло из детства. Насчет ученых товарищей, исследователей или философов ни единого слова. Насчет культурных товарищей пока еще мы не нашли общий язык. Только уродливость, только порча, только вселенская язва. А еще неумение мыслить, чувствовать, жить. Наконец, мордобой, воровство и слепая вера в конечную гибель вселенной. Малютка совсем озверел, доказывая правильный выход из детства.
  Крупным планом зевающий Муркотенок:
  - Старовато чего-то.
  Мелким планом взбесившийся Мох:
  - Только денежное или сытое существование может быть новым на мурсианской планете. Только от денежного или богатого образа жизни отдает новизной. Только за деньги имеешь право на нечто со знаком плюс, тем более право на детство.
  Дальше еще одна философическая концепция любителя всяких концепций. Поставлен вопрос: почему Мурсяту Корявого назвали Мурсятой Кровавым? Поставлен ответ на это весьма очевидное "почему". Мурсята имел возможности, но не реализовал их. Мурсята имел богатство, но не пускал его в оборот. Сами представляете, планета Земля якобы колония мурсиан. Мы открыли земную колонию, мы ей владеем. Но в действительности колонией владел только вышеозначенный гаденыш Мурсята. Окружил, забаррикадировал, запихал в сейф. Ну что больше этого похоже на самодурство тирана? Кажется, ничего. У тебя такой рай во вселенной, а ты устроил шалаш вокруг рая, сам не пользуешься и никого туда не пускаешь.
  Муркотенок не то чтобы сомневается, но не согласен по принципиальным вопросам:
  - Ваш Мурсята Корявый просто Мурсята Дурак.
  Малютка не слушает дилетанта. Малюткино мнение оно профессиональное мнение профессионального эксперта по Мурсятине. Конечно, во дворце тирана Мурсяты была потайная комната. Конечно, в комнате кое-чего залежалось. Устарелый приемник, такой же магнитофон, телевизор и видио. Все с пауками и пылью. За четырнадцать лет тирании Мурсяты пауков стало много, а пыли еще больше. Службы безопасности, открывшие комнату, удивились, что там за кака. И ни один секьюрити не унес себе в домик сокровище злого Мурсяты. К тому времени сокровище уже перестало походить за сокровище. В лучшем случае оно что паучая горка.
  - Ну, и ладненько, - так заявил Муркотенок.
  Теперь не согласен Малютка. Мало чего там нашли. Не такие каки находят. Главное, что от сокровища выжившего из ума президента номер один осталась легенда. Или не чувствуете, что значит легенда? Ну, вы не совсем идиоты, вы чувствуете. Кровавых сокровищ может быть вообще на копейку. Делали под красными звездами, делали топором, дурак разберется, как еще делали. Главное, легенда пошла. А что у Мурсяты Корявого? А что в его тайнике? Ух-ти какие радости у Мурсяты! Неужели не возгорелась душа? Да она за меньшее барахло возгореться готова. Не будь Мурсята тираном, не прятался бы от нас и не пользовался единолично земными благами. Мы поколение развращенных котят. Мы развращены легендами. Но самая популярная легенда все о том же сокровище, все о тех же подарках планеты Земля. И она для нас величайшее благо.
  Теперь понимаете, почему сместили Мурсяту Кровавого? На деле он не такая величественная фигура во вселенской политике. Существовали боле развратные президенты и кончили, между прочим, своей смертью. Мурсята Кровавый оказался каким-то неправильным президентом, не сумел предугадать свою собственную участь. Даже шестерки не помогли. Отбираемые по большому знакомству соратники Мурсяты Кровавого так же не сумели предугадать народную революцию, поставившую крест на всем человеконенавистническом режиме Мурсяты. Короче, легенда о сказочных богатствах первого мурсианского тирана привела к первой мурсианской революции, может быть, весьма игрушечной и не зрелой, но вполне достаточной, чтобы уничтожить богомерзкое жмотство Мурсяты вместе с его кровавыми тайнами.
  Бомба рванула,
  Взвыла граната.
  Сверзлась со стула
  Внутренность гада.
  Отпрыск кровавый
  Лопнул на части.
  Стала держава
  Выродком счастья.
  Канули в лету
  Пытки тирана.
  Стала планета
  Чистой нирваной.
  Вот вам и все выводы.
  
  УЛЕТНОЕ СРЕДСТВО
  Муркотенок остановил Моха:
  - Извини, дорогой, но после подобных откровений можно заработать бесплатную койку в казенном доме.
  Малютка не стал возражать:
  - Как прикажешь, начальник.
  Муркотенок поковырялся в носу:
  - Никакой я тебе не начальник. Мы живем в свободное время, на свободной планете, среди свободных сограждан, далеко-далеко от координаторского сообщества. Это в координаторском сообществе мы делились на подчиненных и их начальников. Но желаю заметить в последний раз, никто никогда в координаторском сообществе не подчинялся бойцу Муркотенку, хотя товарищ боец много сезонов руководил земным сектором.
  Малютка потряс розовым флаконом на уровне живота Муркотенка:
  - Не возражаю, начальник.
  Несколько капель из розового флакона перекочевали в прыщавый ротик гениального карлика. Малютка смешно похлюпал губами, даже приложил к щеке пресловутый флакон с видимым удовольствием. Затем без удовольствия оторвал от щеки сие чудо и завинтил крышкой:
  - Средство с Земли.
  - Что еще за средство? - грубо спросил Муркотенок.
  - Не волнуйся, улетное средство. И ощущение такое, что вроде для нас оно делалось. И название прямо из наших, что-то вроде "муркотики".
  С другой стороны, земная цивилизация изобрела много чего интересного, чего не было никогда на мурсианской планете. Например, такую коробочку с двумя дырочками. Не просто интересное, но чертовски ценное изобретение, как бы сказал Муркотенок. Если раскрутить коробочку, там внутри весьма хитроумное устройство с двумя проводами. Но можно ничего не раскручивать. Наточил коготки поострее, чтобы убрать вражескую кровь и окалину от предыдущих координаторских операций. Затем вонзил коготки в дырочки. Обязательно, чтобы в левую дырочку попал коготок с правой лапы, а в правую дырочку с левой лапы. И понесло. Вся земная цивилизация в розовых облаках и зеленых звездах.
  Мох глазами стучит:
  - Случаем ты не мурсятник?
  Муркотенок блаженствует:
  - Нет, не мурсятник.
  Оно очень жаль. Такого парня можно принять в мурсятники. Такой парень для любой фракции завидный кусочек. Если и не попал в период мурсятины, мы поможем хорошему парню. Документы легко выправляются, дата рождения легко подчищается. Зато не будешь дерьмом на аркане. Пускай другие товарищи разгребают дерьмо. Эти другие товарищи не заслужили хорошего настоящего за свое нехорошее прошлое, а ты заслужил. Боевик, ударная группировка, сгусток энергии. Нет, говорит от чистого сердца Малютка. Не боишься коробочки с двумя дырочками, не испугаешься смерти вселенной. Для мурсятника смерть как нормальное состояние организма. Он не боится вообще ничего и не имеет права на страх. Мурсятник опять же мурсятник.
  
  ВСЕ РАВНО НЕ ДОХОДИТ
  Муркотенок слишком долго коснел и парился в одиночестве. Сила планеты, гордость планеты, будущее планеты не в его компетенции. Политическая закваска опять про мурсятников. Что-то там квасили и заквасили дорогие товарищи на высоком уровне. Но мурсятниковская теория не завлекла Муркотенка. Для вас сила, а я приехал на отдых, чтобы побродить по забытым местам из забытого мохнатого детства. Для вас гордость, а для меня все равно отдых. За вами будущее, а нахрена ваше будущее Муркотенку?
  В испарине словолюбивый Малютка. Слов на три миллиона, результат опять же неправильный. Неужели стучите о дерево? Нынче любая разумная тварь метит в мурсятники. Деньги они ничто без той самой отметки в паспорте, что четырнадцать лет восемь месяцев двадцать два дня три часа три минуты и двадцать четыре секунды с десятыми долями. Не попал на отметку, самое время прибарахлиться веревкой и мылом. Вывалили из правильной политической среды, разрешается рвать на себе волосы. Все равно больше рвать нечего, и никакой договор с сатаной или господом богом тебе не поможет. Ты даже можешь не верить ни в бога, ни в дьявола, но это не выход, если тебя опустили мурсятники.
  Не договорились, черт подери! Муркотенок нашел на стене коробочку, ее разобрал, потому что ему показались не достаточно крупными дырочки. Мол, фиговый стандарт. Держится напрямую за оголенные провода Муркотенок. Вот это точно стандарт. В голове не самые розовые, но очень розовые облака и не самые зеленые, но очень зеленые звезды.
  Малютка прикончил флакон до последней капли, а другие флаконы еще не прошли таможню. И не разберешься, что за денек впереди: может очень хороший, может наоборот не очень хороший денек. Но кое-какая подвижка имеется. Хотя с другой стороны, не хватает содержимого одного флакона, чтобы выглядел убедительно Мох. И чтобы получилось заболтать Муркотенка.
  - Да зачем тебе этот козел? - Мох обращается к своему отражению в зеркале.
  - Что еще за козел? - спросил Муркотенок.
  - Не козел, а старый козел, - вот и весь результат розовой водички с таким романтическим названием "муркотики".
  А насчет Муркотенка говорить нечего. Всего лишь наводящий вопрос про мурсятников. Кому во вселенной когда-либо предлагали нечто подобное? Кажется, никому. Кажется, первый случай за всю историю мурсятины. Чуть задержался с ответом, скорчил кислую мордочку, и уже не предложат тебе никогда. Есть такая пословица: "На господа бога желающих много". Желающие товарищи выстроились в очередь до космодрома и дальше. Они с большими и очень большими деньгами. А тебе предложили вот так, по доброте душевной, можно сказать, совершенно бесплатно. И нечего извращаться. Ты сначала помучайся с наше четырнадцать лет, тогда узнаешь, что значат мурсятники.
  Малютка высунул морду в окно:
  - Наше дело обнакновенное!
  Там за окном настоящие парни. Там за окном кровавые флаги. Этих ребятишек не приходится уговаривать, которые настоящие мурсятники, которые с флагами. Но население всей планеты пыхтит, корчится и уговаривает. Вот тебе кашица, вот тебе супчик, вот тебе бочка и что-то внутри. Ты выстрадал, ты выдержал, без тебя нас бы не было никогда. Но ты был и ты есть. Кушай, гуляй, напивайся. Ты такой добродетельный гражданин, для подобной личности всего недостаточно. Мы же не граждане вовсе, мы порочная пародия на саму личности, нам и корочка с пипочкой подойдут, как награда. Неужели не догадались, рвется на части планета, чтобы несчастные дети мурсятины хоть сегодня, хоть в данный момент испытали свое запоздалое счастье?
  Желчь уверенно
  На землю льется.
  Что потеряно,
  То не найдется.
  Что отброшено,
  То не гуманно.
  Все хорошее
  Скрыто туманом.
  Все добротное
  Сброшено в лужи.
  Только рвотное
  Рвется наружу.
  В гнусной копоти
  Рвется жестоко:
  Как все проклято,
  Как одиноко.
  Нет, вы не думайте, что запоздалое счастье придет. Оно исчезло, оно уже далеко. Но размахивающий флагами товарищ отвлекается от проблемы далекого счастья, а горланящий гимны ублюдок почти умиляется своей героической выдержкой. Чем бы мурсятник не тешился... Это святое, это начало мурсианской земли, это невозвращаемый долг мурсиан. Сколько не возвращаем невозвращаемый долг, не возвратить его никогда. Но возвращать оно должно без воя, без злобы. Пускай хоть сегодня прочувствует справедливость мурсятник.
  - А Муркотенок козел.
  Малютка плюнул в окно и стремительно возвратился на улицу.
  
  ОТ АВТОРА
  Все-таки слабоват Владимир Александрович. Никогда ему не превзойти Александра Мартовского даже в несущественных мелочах, не говорю о чем-то чертовски серьезном и важном для нашей поруганной родины. И Татьяну Анатольевну не превзойти. На то есть объективная причина. Родители Владимира Александровича относятся к цивилизации технарей, Владимир Александрович туда никак не относится.
  И пускай чертовски сообразительный этот мальчишка. Задачки всякие щелкает, по шкурной работе может дать фору любому махинатору с большой дороги. Но к цивилизации технарей он все равно не относится. Здесь тот самый барьер, за который не перешагнуть Владимиру Александровичу никогда, ни при каких обстоятельствах. Даже если он напряжется до крайней крайности, все равно будет непреодолимым барьер. А там за барьером ясное солнышко, безоблачное небо, зеленая травка. А там гуляют и радуются два совершенно неадекватных и непредсказуемых представителя рода человеческого из такой же неадекватной и непредсказуемой цивилизации технарей: Александр Юрьевич и Татьяна Анатольевна Мартовские.
  
  НЕПРАВИЛЬНАЯ ГЛАВА
  Электроэнергии оказалось намного меньше, чем требовала конституция бывшего координатора. Халтурный распределитель, халтурный провод, халтурная коробочка с дырочками. Нет теперь ничего качественного, одна халтура. Товарищ подключился, а там его поджидала халтура. Сначала копоть, затем вонь, затем языки пламени, и как естественное завершение всего этого, комната в темноте.
  Впрочем, Муркотенок зевает и не волнуется за последствия. В темноте он такой же, как при самом пронзительном свете. Можешь его разглядывать, можешь его не разглядывать, ничего не изменилось во внешнем и внутреннем облике Муркотенка. Ах, голова посвежела! Но не так чтобы очень. Еще бы семьсот пятьдесят, максимум восемьсот киловатт, тогда с головой мы приятели. Но мурсианский распределитель стандартного образца, на подобную мелочь не подготавливали. Не важно, где находится распределитель. Розетка, провода и... каюк. По проводам наступает каюк, в чем не надуете Муркотенка.
  Проблема другая. Проблема толще и шире. Бывший координатор оставил координаторское сообщество ради далекой родины. Это на сто процентов факт. Вот бумага, где зафиксированы последние действия координатора. Вот печать, каковая подтверждает правдивость бумаги. Если бы не бумага, но липа, тогда еще ничего страшного. С липовыми документиками сталкивался по службе боец Муркотенок. Ты меня надуваешь, я делаю вид, что надулся точно воздушный шарик. Но координаторское сообщество для того и существует, чтобы отлавливать надувателей. Здесь настоящий профессионал Муркотенок. Почему печать не такая, не знаю какая? Почему красные корочки, не представляю, откуда они? И вообще что ты за сволочь и дрянь на моей территории?
  Однако координаторское сообщество ни в коем случае родина. Родина представляет поля, луговины, урочища, крючины. Родина опять же цветочки, болотца, ручьи, бурелом. Родина это нечто из детства. Координаторское сообщество как бич детства. Муркотенок вполне убедился, что первое отрицает второе. Думал жизни не хватит на искоренение предыдущего отрицания. Буду бегать, буду вдыхать тишину, буду верить в свой мохнатеющий рай. Жизни может и мало, но дня оказалось много. Где еще бегать? Какого черта вдыхать? Для чего твоя вера? И это все родина.
  Даже электрический Муркотенок все равно, что надутый чурбан. Никаких подделок, никакого соглашательства, никакой мафиозной заразы в когтях. Однако чурбан есть чурбан. Однако надули и очень жестоко надули величайшего мордобоя вечной и бесконечной вселенной. Наши поля просто сказка. Наши леса - мифология. Наше воздушное, неосязаемое, неуничтожимое и другое пространство из области бреда. Неужели спит Муркотенок? Вот именно, спит и еще бредит. Как только проснется бывший товарищ боец, бред оборвется по полной программе. Болезнь адаптируемого существа предусмотрела такой вариант. Если бы только свалить свои горести на адаптационный период на мурсианской планете.
  - Здравствуй, мохнатая мама.
  Ну, совсем очумел. Откуда в подобной параше мохнатая мама? Голые стены, вонючие провода, дырища вместо окна. Ни одной живой травинки, ни одной молекулы незагазованного воздуха. Ты понимаешь, даже с воздухом что-то не то. Нынче воздух ни в коей мере природный, но химия и какая-та невыносимая дрянь. Природу давно вынесли на носилках, если хотите, вперед ногами, а осталась антиприрода. На пресловутой Земле не совсем чтобы так. Там еще где-то осталась природа. Ползаешь среди железячек, и откопал ручеек. Кувыркаешься по бетону, и нащупал цветочек. Вылез из-под стекла, надо же, пробивается травка. Планета Земля омерзительная, но на четыре процента живая планета. А что насчет твоей родины? Планета Мурс восхитительная планета, лишенная жизни.
  Ерунда какая-та! Сколько раз повторять, на иную встречу рассчитывал Муркотенок. Нет, никаких цветастых речей или слюноточивых пряников. Мохнатая мама ушла навсегда, мохнатые братья исчезли в черных пучинах вселенной, мохнатые сестры родили то самое чмо, которое путается и верещит под ногами.
  Знаешь, мохнатая мама, мы так мало общались в той правильной жизни, когда нам никто не мешал. Никакие правительственные перевороты, техногенные катастрофы и религиозные выходки не стояли между тобой, моя мама, и твоим маленьким добреньким Муркотеночком. Только ты, только твой непутевый сынок, только большая-большая любовь, от которой могла развалиться вселенная.
  Ах, осталась на месте вселенная. Суровая во всех ипостасях своих и неприступная до последнего атома. Может, стоило чуточку подождать с этой самой вселенной. Никуда не торопиться, продлевая счастливые часы и минуты, отведенные только тебе, моя мама, и твоему Муркотеночку. Или снова не так? Или что-то неправильно сделал мохнатый сынок, а за все расплатилась мохнатая мама? Ну, и мрак окутал родную планету.
  - Да куда я попал? - рычит Муркотенок.
  Посмотрел на правительственные бумаги, и от подобного велилепия остались клочки. Что они значат такие клочки со всеми своими печатями? Видит бог, они ничего не значат. Координаторский центр потратил энергию на ненужное и бесполезное дело. Восемь координаторов оформляли бумаги, девять координаторов согласовывали, десять координаторов домогались начальства, и даже начальство, которое в едином числе, чего-то вспотело и прокоптило над вышеупомянутой бессмыслицей почти две недели. Мне не нужны бумаги и мне не нужны клочки. С ними не получается построить новое государство всех времен и народов. С ними не вернуть мохнатую маму.
  При всех своих отрицательных качествах еще в здравом уме Муркотенок.
  - А ведь самое время свихнуться.
  
  СЛЕДУЮЩАЯ ПЕРЕДАЧА
  Нет, ни на того наехали. Другие сумасшедшие товарищи остаются, как есть внутри слетевшей с катушек вселенной. Если вселенная слетела с катушек, то сумасшествие не вылечивается. И вообще, есть свои прелести без ума. Только появится ум, сразу будет и гадко и гнусно. Поэтому мы не трогаем товарищей не из нашей команды. Пусть живут, размножаются и выводят в нормальную жизнь точно таких же товарищей с перевернутыми мозгами. Трогаем бывшего бойца Муркотенка. Хватит, довольно, набрался всяческой ерунды. Теперь отвали отсюда. Сквозь преграды и цепи, сквозь всю мерзость и дурь. Я повторяю, самое время сбежать, пока еще ты Муркотенок, пока еще не достала обновленная мурсианская цивилизация.
  Репортер:
  Выходите скорее из дома,
  Покидайте прокуренный дом.
  И в компании добрых знакомых
  Поспешите объять космодром.
  Вам не хватит горячих объятий,
  Вам не хватит сердечной любви,
  И энергии вашей не хватит
  Вырвать мысли и чувства свои.
  Вырвать этаку глупость из плена
  Серой жизни и серой тоски.
  Раздробить на мельчайшие члены
  И отдать космодрому куски.
  Малютка Мох:
  Меньше разговоров,
  Меньше суеты.
  Держатся за споры
  Грязные скоты.
  А у нас не скотство,
  Не парад острот,
  Не лихое жмотство
  С пулями в живот.
  Не протухший пряник
  В ядерной пыли.
  К нам летит посланник
  От щедрот Земли.
  Хор:
  Звонче вопите герои,
  Звонче стучите ногами.
  Пусть от протяжного воя
  Выше поднимется знамя.
  Знамя вселенской свободы,
  Знамя планеты родной.
  Знамя кровавого сброда
  Что очарован Землей.
  Малютка Мох:
  Меньше песнопений
  И наоборот.
  К нам направлен гений
  От земных щедрот.
  Он не ждет оплаты
  Жирного куска.
  Сердце у солдата
  С нами на века.
  Это сердце плачет
  Как народный глас.
  И несет удачу
  Каждому из нас.
  Репортер:
  Выходите скорее из мира
  Недоступного гордым мечтам,
  Вылезайте из грязных сортиров,
  Отложите обыденный хлам.
  Сбросьте мусор пустой и ненужный,
  Да оставьте на пару часов
  Все тяжелые, горькие нужды,
  Все заботы козлов и рабов.
  Приходите к подножию храма,
  Приходите к стопам корабля,
  Где из космоса ласковой мамой
  С вами будет общаться Земля.
  И вообще, озверел Муркотенок.
  
  НАША КОСТКА ПОШЛА
  Коридор длинный, лестница крутая, переходы запутанные и целая куча приемников. Приемники слишком долго работали, сотрясая мировое пространство. Самое время попробовать тишину вместо стонов и воплей. Муркотенок чертовски любит чего-либо попробовать. Трех секунд не прошло, как заткнулся самый крайний приемник. Дальше следующий, четвертый, восьмой. Нет, ничего личного, никаких противоестественных действий со стороны Муркотенка. Мысль работает и курочит материальную субстанцию на ошметки, мусор, дерьмо. Ничего новенького, только старенькое дерьмо осталось от каждого судьбоносного агрегата, (то есть приемника), несущего свет в массы. Могло получиться хуже, а получилось в стиле а-ля Муркотенок. Только не надо придуриваться, значит, такая судьба у приемников.
  Впрочем, никто не придуривается:
  - Руки за голову! - громкий писк в конце коридора.
  Говорили умные люди, пора уходить Муркотенку. Ты не ушел. Предупреждали все те же товарищи, ну-ка сваливай поскорее от общественного котелка. Ты не послушался. Нельзя быть таким бесноватым и так ненавидеть само общество. Даже на Мурсе работает твой пресловутый закон. Думал, закон на Земле? Думал, что ты его представитель, раз несколько десятилетий руководил земным сектором? Какого черта? Много думаешь, когда мало действуешь. Много действуешь, когда мало думаешь. Незначительная мысль не преодолеет значительное действие, незначительное действие не совсем, чтобы мысль. Надо бы разобраться, когда то или это. Ты не разобрался, черт подери! Столько грязи вокруг, столько трухи и всего остального, о чем упорно мы говорили, и что называлось "приемником".
  Теперь задача поинтереснее. Вот плечо Муркотенка, вот лапа, задевшая это плечо. Лапа шершавая и чужая. Кто мог подумать, что совершенно чужая лапа позарится на плечо Муркотенка? Не важно, во славу закона или против него. Муркотенок всегда Муркотенок. На бывшего координатора не распространяются всякие лапы. Будь ты шершавая, будь ты колючая, будь ты из золота или пропахшая потом и кровью, ты не больше чем лапа. Муркотенок не сумочка для трусов и не прокладка в задний проход. Для придурков, козлов и безмозглых товарищей повторяю в последний раз, даже в облике бывшего координатора Муркотенок есть Муркотенок.
  - И покажите закон.
  - А чего показывать? Представляет закон его величество младший демократический законовед Рыкопятов.
  Если еще не дошло, лучше сразу повеситься. Вот одна шершавая лапа, вот другая, вот двадцать другая. Техногенные бронежилеты и лысые мордочки. Техногенные автоматы и лапы из самой обыкновенной материи. Опять-таки лысые лапы, без ничтожного намека на клочок шерсти, зато их очень и очень много. Попробовал сосчитать Муркотенок, и в башке появилась огромная дырка. Приемников было меньше, чем этих товарищей с лысыми лапами. Кого они нам напоминают? Ах, не помню! Ах, новая дырка! После электричества совсем озверел Муркотенок. Когти, отсутствие шерсти, техногенная маскировка. Ничему не удивляемся, ни на что не бросаемся без веской на то причины. Катитесь, ребята, покуда я добренький и спокойненький. И ты Рыкопятов подальше катись. Без вас с головой непорядок, очень хочется что-нибудь взять и испортить.
  Реакция ноль. Это уже обидно. Триста тридцать три чудика на одного Муркотенка. Да чем вас больше, тем для вас хуже. Ваша законодательная система не более чем пижонские выверты. Я с вами не на спички играю. Лысые когти могут стать красными, а техногенное оружие наоборот. Это уже не моя планета, по горло наелся великий боец Муркотенок. Это ваша планета, я вам ее уступаю. Со всей цивилизацией, компьютеризацией, ассенизацией. Неужели не догадались, она теперь ваша планета? Берете цивилизацию, и за дверь. Там поджидает ассенизация. А если не очень она поджидает, можно подсуетиться ради такого подарочка, или воспользоваться подходящей бумажкой. Из одного отверстия вышло, в другое вошло. Из одной трубы капнуло, в другую трубу какнуло. Послушай меня, Рыкопятов, добрый сегодня и ласковый до тошноты Муркотенок.
  Снова не помогает. Во славу мурсианской земли, во славу счастливой планеты, во славу ее великого будущего не стоит группе товарищей приставать к одному единственному товарищу, если он Муркотенок. Каждый из многочисленных товарищей пресловутый закон. Да мы точно сошли с ума. Триста тридцать три автоматчика, и каждый закон. С каждым ознакомиться лично жизни не хватит. Муркотенок плевал на личный контакт. Ваша работа, вы и знакомьтесь. А заодно не стой на пути, зашибу. Он ведь такой, он зашибет.
  Но никто не слушает Муркотенка.
  
  ОГЛАСИТЬ ПРИГОВОР!
  Что еще за пигалица вылезла? Что за урод в шелковой мантии? Уродливее я не встречал ничего подобного. Впрочем, бывают уроды из более зверских уродов, но я не встречал. И снова со своей бумажкой. Только отделался от более нужных бумажек бывший представитель координаторского сообщества по имени Муркотенок, теперь пошли менее нужные бумажки. Слушаем, внимаем и благоговеем. Счастливая планета, счастливый порядок, счастье ближнего и законопослушного гражданина, наконец, приговор. Ну, ты разобрался, приговор для ублюдочного и несчастливого гражданина, которому не удалось заполучить государственный статус. Хотя с тобой обошлись по всей гуманности мурсианских законов. Не просто так пристрелили, но просто так прочитали бумажку.
  Муркотенок за три рубля Муркотенок:
  - Убери подтиральничек свой, я уже побывал в туалете.
  Зато закон терпеливый даже в облике самого выдающегося своего представителя. Закон не реагирует на глупые выходки. Для закона Муркотенок только приговоренный, только субъект. И данный субъект обязан пройти до конца все процедуры.
  - Да здравствует, мурсианское государство!
  Дальше в сокращении, ибо передать слово в слово всю законотворческую тягомутину товарища Рыкопятова невозможно. Четырнадцать здравниц, сорок восемь проклятий и общая часть. Здравницы для существующего строя. Проклятия для строя существовавшего. Общая часть, собственно говоря, для Муркотенка. Ему не мешает узнать, как на прекрасной мурсианской планете во славу прекрасных мурсианских правителей существует прекрасный мурсианский народ. Этот народ не только труженик и представитель отчизны своей, он еще облагораживающее и облагодетельствующее начало всяких и всех чужеземцев, попадающих в нашу отчизну.
  Вот вам правило номер один. Или правило не понравилось? Или не хочется быть чужеземцем? А ведь правило на бумаге. Чтобы страна процветала, чтобы народ веселился, чтобы сама справедливость сочилась в дыры и щели, без чужеземцев не обойтись. Кто-то должен быть патриотом и аборигеном, то бишь истинным мурсианином, кто-то нет. Оно более чем справедливо. Истинный мурсианин, тем более, если это мурсятник, несет на себе тяжелый груз обязательств. Во-первых, перед отечеством. Во-вторых, перед главой государства. В-третьих, перед собой самим, как элементом вышеупомянутого государства. Чужеземец ничего не несет. Он гость на мурсианской земле, для него рай среди мурсианских законов. Если не любишь рай, значит, ты негодяй, и какого черта забрался на непринадлежащую тебе территорию?
  Следующее правило номер два. Пришел в чужой дом - не распоряжайся добром (заговорили стихами). Добро чужое. Даже малая пылинка здесь не твоя. Чтобы распоряжаться пылинкой, ты получи разрешение в соответствующих инстанциях. Если нет разрешения, значит, залезь на толчок и заткни пасть, лучше навеки. Мурсианская цивилизация тебя приютила, мурсианский народ с тобой обошелся гуманно. Могли и гвоздями к забору прибить. Однако где ты засек гвозди? Их нет точно так же, как не существует забора, к которому прибивают придурков и гадиков. Не забывай это правило. Можешь увеселяться нашим весельем, можешь до самых кишок просвещаться нашим крутым просвещением, можешь распространить наш же удивительный опыт на все остальные планеты. Мы не жадюги, опыт у нас не является тайной. И вообще, нет у нас секретов от братьев по разуму. Главное доброжелательность, добронравие и почтение в твоем лице, чужеземец.
  Теперь третий номер. Законовед Рыкопятов, ну этот товарищ, который читает закон, не очень замкнулся над третьим номером. Голос вязкий, скрипучий и злой. Слова скорее глотаются, чем произносятся. Но если существуют слова, их приходится слушать. А если ты отказался от слов, все равно повторяю, делай обратное. Глубокое изучение документов никогда никому не мешало. На мурсианской планете при мурсианской цивилизации (что одно и тоже) документы просто так не валяются. Пока не попал под закон, ты не знаешь, что есть документы. Но если попал, не зачем матюгаться и плакать. Все равно пустая затея, все равно не поможет.
  Каждый чужеземец опять же не мурсианин. Каждый чужеземец только потрох и лох. Недостаточно у него выдержки, такта и интеллекта. У мурсианина очень и очень достаточно. Насчет чужеземца я уже говорил. Самое время учиться, а если понадобится лечиться от ненаших, то есть от чужеземных замашек. В твоем распоряжении лучшая техника мурсиан. Существует платная техника, она для богатых товарищей. Существует бесплатная техника, то есть для соответствующих слоев. Если воспользовался тем, что за деньги, то не имеешь права ломать что бесплатно. Если не воспользовался ничем дорогим, все равно не имеешь. Только потрох и лох наезжает на приютившее его государство, повторяю в который раз. Но он остается потрохом или лохом, пока наезжает словесно. Другое дело, если это открытый разбой и открытый ущерб для всего народа планеты.
  - Надо же? - реплика Муркотенка, - Я и не знал.
  Младший демократический законовед Рыкопятов харкает на всякие реплики. Он государственная единица, он не пререкается со всяческой падалью. Его послали, ему поручили, он кое-что кое-как кое-где доложил. Мурсианские законы суть законы для всех. Под четвертым номером списывается мурсианский долг перед космосом и вселенной. Еще двадцать одно проклятие и двадцать две здравницы. Проклинаем преступников, прославляем, сами понимаете кого. Все наши здравницы неспроста. Преступник прослушал, прочувствовал, осознал свой проступок. Если бы он поступил подобающим образом до собственного неподобающего действия, то имел бы право на здравницы. Теперь ничего не имеет подобная тварь. Во-первых, он должен быть уничтожен морально, и его уничтожили. Во-вторых, не избежать ему пули в желудок. Впрочем, не такое существенное уничтожение после моральных всех степеней. Скорее гуманность мурсианского закона для того же лоха и потроха. Как можно жить, если ты уничтожен морально? Всякий мурсианин знает, никак. Без чести, без совести, под гнетом таких обстоятельств. Точно вам говорю, жить невозможно. Здесь справедливый закон и гуманная пуля в желудок.
  Для закона
  Нет горбатых,
  Нет зловонных
  И пархатых.
  Нет великих
  И корявых.
  С божьим ликом,
  С божьей славой.
  Нет ни света,
  Нет ни тени.
  Есть предметы,
  Есть мишени.
  Если не идиот,
  Пуля найдет.
  Кому не понравилось, встать спиной к стенке и не мешать нам делать свою работу.
  
  ШОУ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
  С другой стороны, Муркотенок не из тех извращенцев, кто уцепился когтями за чувство юмора. Когти у него есть нормального размера, в чем мы не раз убедились. Вот насчет юмора пока плоховато. Муркотенок не всегда воспринимает момент, когда следовало бы смеяться, а когда вопить благим матом. При чем словесная шелуха то же самое, что бессловесная тупость для Муркотенка. Тебе разрешается говорить, но не разрешается юморить. Или сам после всего пожалеешь, что открывал невпопад ротик.
  - Да какой же я иностранец? - хороший вопрос.
  С божьей помощью мы разговаривали про "чужеземца". Если не возражаете, чужеземец и иностранец одного поля ягодки. Но закон на стороне первого товарища. Если бы закон определял права иностранцев, тогда бы он выражался яснее. Но приходится повторить, ни одного иностранца не было в нашем законе. Это по сути выдумка Муркотенка, его извратившийся интеллект, наконец, его извращенное прошлое. Исходя из вышесказанного, давайте жалеть Муркотенка. Столько его поливали, столько его проклинали, прямо по пунктам пуля и легкая смерть. А мы его пожалеем. С нас оно станется. Неужели, вам не понятно, станется на небесах. Все мы там будем, если умеем жалеть Муркотенка.
  Следующий поступок, ей богу, достоин жалости:
  - Что за галиматья?
  Тебе объясняют, в который раз объясняют, и снова в который раз. Перед пулей в твое ненасытное брюхо ты обязан исправиться. Пуля на сто процентов от тебя никуда не уйдет. Еще не было в истории мурсианства более гнусного преступления, чем совершил Муркотенок. Ибо товарищ несостоявшийся координатор кощунствовал, ренегатствовал и маромойствовал одновременно. Во-первых, над мурсианской цивилизацией. Во-вторых, над компьютерной техникой. В-третьих, над будущим Мурса. В-третьих с половиной, над политическим строем планеты. Черт подери, за что страдали мурсятники? Неужели не ясно за что? Тогда уточняю, мурсятники страдали за существующий строй. Чтобы вошли в каждый дом радио, телевизор, компьютер. Или опять без понятия? Каждое радио это тысячи жизней. Каждый компьютер опять-таки тысячи. Каждый телевизор не меньше, но больше.
  Наконец, появился бывший боец Муркотенок, ну тот самый, что никогда не страдал. Большая часть его жизни сочетается с планетой Земля, где есть радио, телевизор, компьютер и многое-многое-многое. Если бы на планету Земля отправили мурсиан, тем более мурсианских мурсятников. Но не повезло, никто никогда их туда не отправит. С кровью добываются земные блага, с кровью распространяются, с кровью находят пути в каждый дом радио, телевизор, компьютер. Нет, не существовало большего негодяя на столь прекрасной планете. Мы даже жалели и пожалели подобного негодяя, ибо его негодяйство выше каких угодно систем, галактик и самой вселенной. Пускай будет так, пускай будет выше то самое негодяйство, но пора и остепениться всем прочим товарищам. Случившегося не вернешь, ибо время не возвращается вспять. Святыни больше не существуют, они в руинах. Имя чужеземца можешь поставить на иностранца, а имя иностранца можешь поставить куда угодно, но все равно ты покойник.
  Не соглашается координатор из бывших:
  - Да пошли вы, ребята.
  Снова грубит:
  - Мать твою перемать.
  Что же это такое? Чем мы будем дышать и куда управлять, если будет закон чем-то вроде портянки для бывших товарищей?
  - Перемать твою мать.
  Триста тридцать три гренадера и исполнителя по самые уши в дерьме. Они ничего плохого не сделали против закона. Они его правая лапа, они его левая скула, они его нос или хвост. Приказано так, значит так. Приказано сяк, значит сяк. Если они выполняют приказ, значит это приказано. Если по стойке смирно стоят, значит на это у них полномочия. Вся твоя ругань опять-таки на могилку тебе. Запротоколируют, выбьют в камне. Пускай проходящий товарищ прочтет и ругнется. Какая здесь сволочь! Какая здесь мразь! А мы хотели ее пожалеть эту сволочь и мразь. Не следовало либеральничать. Беззаконная жалость все равно беззаконная. Если закон не против, значит, жалеем до кровавой пены в глазах. Но сегодня закон молчит. Так сказал Рыкопятов. Суровый, неподкупный, гуманный закон. Кажется, против гуманности нет оппонентов? Которые были, те сплыли.
  Правовестник закона дает пинок Муркотенку:
  - Законный и обесчещивающий пинок.
  Вот это зря. Муркотенок схватился за пятую точку товарища.
  Не будите зверя,
  Спящего в берлоге.
  Не ломайте двери
  На большой дороге.
  Не зовите слепо
  Буйные стихии.
  Может лопнуть небо
  И расплющить выю.
  Дальше будет дождик,
  Дальше будет ветер,
  И пятьсот пирожинок,
  И мозги в кювете.
  Ошибаться не грешно,
  Если съел мороженое.
  Сколько мы объясняли про мордобоя номер один? Не проходят законные штучки в который раз с Муркотенком.
  
  И ЧТО?
  Каждая развивающаяся система должна содержать в себе не только законный порядок, но и немножечко самосохранения, основанного на понимании окружающей действительности. Грубость, хамство, спецназовский юмор, не знаю, как там еще, но опять-таки не проходит в случае с бывшим координатором. Цепной откат, твою мать. Ты его словом, он тебя словом. Ты его пальцем, он тебя пальцем. Но запомни, твой палец ни в коей степени принадлежит Муркотенку.
  Теперь обесчещивающая процедура. Может кто и правовестник закона, даже его составитель, но это опасная иллюзия в реальных условиях. Муркотенок схватился за пятую точку. Вот что, мой маленький друг Рыкопятов, все опасные иллюзии издохли в порядке вещей. Например, отрыв от горизонтальной поверхности и круговое вращение. Умеешь ли ты летать, Рыкопятов? Дальше удар в вертикальную плоскость и клочья шкуры на стенах. Извини, что летать не умеешь. Сколько визга, сколько вони, ей богу, ох хорошо! Наконец-то действует не по уставу и выражается не в соответствии с протоколами бывший непобедимый боец. Действие описать не умею, но слова тютелька в тютельку твоя перемать, которая перемать Муркотенка.
  - Фойер!!!
  А это уже иноземная дурь. Только не рассказываете, дорогие товарищи, где вы чего нахватались? Автоматы свистят, минометы скрипят. Горы плазмы, море огня, вселенная света и мрака. Как оно ублажило, как оно нравится Муркотенку. Да что я слышу? Да что я чувствую? Да неужели родная стихия, то есть вернулась ко мне? Господи, вот повезло после тяжелой карьеры! Господи, благословляю за все и спасибо! Ты такой добрый, ты такой ласковый, ты не знаю какой! Я уже думал, оно никогда не случится, и потерял свой задор господи. Какого черта думал бывший боец Муркотенок? Лазерные установки, плазменные упаковки. Все под рукой, всяк работает, всяк изрыгает свои смертоносные бонусы. Лазер, плазма, огонь, сгустки электро и пьезоэнергии. Ну, молодчага ты, господи!
  - Смерть негодяю! - прекрасная быль.
  - Бомбу в предателя! - просто манна небесная.
  Неужели есть справедливость на мурсианской земле? Веселитесь мурсиане! Резвитесь сердешные! Пускай ваша плазма споткнется о бронежилет. Пускай железяки летят и беснуются. Вот до чего здорово, вот вам реальные отблески координаторского движения. Кто придумал, что сдохло координаторское сообщество и прекратило движение? Я не доверяю понятию сдохло. Я доверяю только собственным чувствам, на крайний случай, глазам. Сотни гранат разлетелись на множество мелких осколков. Сотни огней перетекли в сплошное и незатухающее пламя. Глаза не обманывают, чувство, что надо на данный момент, точно проник в океан почти бесконечной любви Муркотенок. Такой океан завораживает и затормаживает, он же разрешает повеселиться и поглумиться над соответствующей ему глупостью мурсианской цивилизации, над правительством всех мурсиан. Да вы не знаете, что есть небеса, где на огне вызревают цветы. Да вы не знаете, откуда вселенная огнедышащего металла, бетона, гравия и огнедышащей страсти.
  - Хочу бомбу!
  Наконец, повезло. Гостиничный комплекс больше не то, что гостиничный комплекс. Это новое солнышко, новая звездочка, новый факел свободы. Сначала Триптих Свободы отождествил собой образ свободы, теперь факел. Как вы представляете, факел хорошо освещает Триптих Свободы. Новая асимметрия взглядов, новое искусство мысли, абсолютно новый подход. Что значит Триптих без данного факела? Мы не в курсе, что значит, но со временем будем в курсе. Дайте немного света, дайте немного огня, дайте немного металла и раскаленными каплями! А если вместо "немного" всего дадим "много"? Черт возьми, что тогда понесется над площадью?
  
  ОКОНЧАНИЕ ИДИОТСКОЙ ГЛАВЫ
  - Это божеский знак! - слышим шорох кровавых одежд, удивительно гармонирующих с морем плазмы и бешенством адского пламени.
  - Или божеский свищ! - принимаем безумие кровоподобных мордашек, что является продолжением той же к черту гармонии.
  - Или божеский свет! - не отступаем от пляски и мысли, которая отдает только кровью и кровью.
  Да вы успокойтесь, родные мои. Триптих не пострадал. Вся свобода могла пострадать, но она удержалась за лапы, за зубы, за уши столь выдающегося создания мурсианской цивилизации. Никто не думал, насколько создание выдается из серого тлена современной мурсианской системы. Нынче никто не думает, всяк определил на глазок, оно выдается. А для придурков последняя попытка увидеть свободу. Великий день, великая минута, величайшее из величайших мгновений. Ничего подобного больше не будет. Правильные мурсиане не чудаки, не раздолбаи и бестолочь, они уже осознали, что больше не будет свободы, они наслаждаются. Триптих не есть бесконечность. Три головы, двенадцать лап, соответственное количество ушей и усов. Лезь на головы Триптиха. А еще лапы. А еще в подарок усы. Насчет ушей та же картина. Уши вроде бы заколдованные и зачарованные. Лезь, пока еще есть место.
  Вот что значит свобода по-мурсиански. Каждый правильный мурсианин, тем более каждый нормальный мурсятник не упустит мурсианскую свободу ни за какие улетные бонусы. Праздновали мало, но выносить много. Какие такие очистки? Какое такое дерьмо? У нас всяк хорошее, дельное, человечное чувство свободы. Мы не то чтобы профессионалы и даже мы не ораторы. Но ораторствуем от бога, то есть от чистой души. Наши поползновения снова от бога. Наши телодвижения опять от него. Не задавайся, мой праведный, ума в тебе меньше, чем в бочке с навозом. Мы берем не умом. На нас снизошло небо, на нас упала лавина огня. Черт подери, какая возбуждающая лавина. В сто тысячный раз говорю, она более чем возбуждает. Есть варианты, которые менее возбуждают. Но сегодня отбрасываем всякую мелочь к собачьим чертям. Огонь, Триптих, на нас снизошло божество. Да здравствует божество! Мы будем смеяться, мы будем плеваться, мы будем как малые дети мурсианской земли. Кто там самый высокий на Триптихе? Ах, он кривляется влево? Значит, так суждено. Значит, кривляемся следом за ним. Ах, он кривляется вправо? А наплевать! Вправо и влево, влево и вправо. Кто самый высокий, тот самый правый товарищ, пока не сбросили с Триптиха.
  Мать моя женщина! Мир всколыхнулся у наших ног. Вселенная развернулась над нашими головами. Здесь партийная конференция или шабаш? Ну, не беснуйтесь словесно, а то на самом деле начнется шабаш. Мы настоящие парни, мы настоящие девки, мы честь и совесть мурсианской экосистемы со всеми ее мурсианами. Мы покрываем чужие грехи, мы отдаемся за всех, мы страдаем, чтобы другим хорошо. Это бездна, это клоака, это вертеп или ад. Но почему-то у нас хорошо самым гнусным и подлым товарищам. Для чего мы страдаем, если страдают другие товарищи? Нет, пускай они не страдают. Мы передовая гвардия, мы страстотерпцы или страдальцы во веки веков. Попавший в мурсятники мурсианин просто обязан страдать. Пламя, плазма, металл и бетон. Здесь не что-то иное, как символ мурсятины.
  До чего хорошо! Огненные звезды, огненный космос, огненное божество и всякая дурь, что всегда называлось вселенной. Просто здорово! Хлопать отбил ладоши боец Муркотенок. Топать пятки отбил. Взбираться на Триптих нет никакой возможности. Сколько там трупов под Триптихом? Суставы, кости, мозги, кровища и жуткая неописуемая масса чего-то совсем жуткого. Благословенно свободное существо, сорвавшиеся с Триптиха Свободы. Самая богоугодная смерть. Остальные уроды утратили шанс, остальные вовсе не богоугодные пацаны и девчонки. Кто сорвался, не просто страдалец, он ангел. Его душа поднимается вверх и без всяких правительственных документов мчится галопом на звезды. Здесь не просто страдающая душа, хотя в который раз здорово. Ты понимаешь, черт подери? Толкался, толкался и дотолкался товарищ. Теперь лапки вместе, мордой вниз с Триптиха. Зато сразу в рай. Не каждому так повезло, не каждому так повезет. Уродам вообще никогда не достичь подобной нирваны. А тебя пометил господь, а ты не какой-то урод, но самый лучший из лучших.
  
  КОЕ-ЧЕГО НЕ ХВАТАЕТ
  И заткнитесь, товарищи. Металл течет, бетон летит. Вселенная в предвкушении вселенских преобразований. Что преобразовывается, то образовывается на любом из этапов. Любитель вселенной ни о чем не мечтает так яростно, кроме как воссоединиться с возлюбленной им бесконечностью. О ненавистниках и ябедниках не говорю. Пускай сгорят в своей ненависти или ябеде. Это мерзко, подло и для ничтожного существа. Но вселенная есть величайшая макросистема против твоей мельчайшей микросистемы. Зато твоя мельчайшая микросистема имеет шанс очутиться внутри величайшей макросистемы и сделаться ее неотъемлемой частью. Вот тебе сказ, не упусти такой шанс. Сегодня, сию минуту, в данный момент позади греховное и бестолковое буйство материи. Теперь только чистое и толковое буйство. Плазма, гвозди, мозги и разбитые в клочья тела.
  Знаете, чего не хватает? Угадали, черт подери. Очень нужна песня.
  Запевала:
  Поднимайте кровавые руки,
  Поднимайте кровавые зубы,
  Выходите на адские муки,
  Выходите на поиски трупов.
  Если этаких трупов не будет,
  Не ищите в безделье услады.
  Рвите морды, конечности, груди,
  Обдавайте вселенную смрадом.
  Хор:
  Острыми ножами
  Препояшем знамя.
  Кровью маромоев
  Истину отмоем.
  Запевала:
  Обдавайте вселенную гнилью,
  Обдавайте кровавым поносом,
  Не стесняйтесь расходовать силы
  На свои и чужие отбросы.
  Не стесняйтесь откушать блевоту,
  Не стесняйтесь повиснуть на рее,
  Не стесняйтесь кровавого пота.
  Если это на пользу идее.
  Хор:
  Выбросим уловки,
  Соберем веревки.
  По горам и весям
  Скотников развесим.
  Запевала:
  Это будет прекрасное время,
  Это будет великое чудо.
  Сбросит родина вечное бремя
  И проклятие злого иуды.
  Сбросит родина вечное горе,
  Сбросит к черту гнилое уродство,
  И оставит на первом заборе
  Разведенное предками скотство.
  Хор:
  Попадут в опалу
  Выродки кагалов.
  Отрезвят планету
  Избранники света.
  Вот эта самая песня грохочет и млеет над взбеленившейся площадью.
  
  ОТ АВТОРА
  В мире нет ничего невозможного. Мы сами ограничиваем себя в собственных возможностях, поддаваясь на провокации окружающей среды. Мальчишки боятся девчонок, потому что девчонки по определению стервы. Может, они и стервы, но как-то надо продолжать род человеческий. Вы же понимаете, искусственным путем не продолжается род человеческий. И то, что народонаселение планеты Земля за последние двадцать лет выросло, так оно выросло за счет стариков. Ибо старики взяли моду жить долго и счастливо.
  Но нам не нужны старики. Пускай они живут долго и счастливо. Пускай возвращаются в свое прекрасное прошлое и огаживают наше паршивое настоящее. Пускай пускают слюни на свои любимые денежки. Мы им дадим денежки. И не важно, насколько они заслужили подобный подарок. Мы все равно дадим денежки. Это наша сладкая месть. Пускай старики поклоняются денежкам, пересчитывают, перекладывают, прячут в чулок и кубышку. Они все равно уходящая накипь, от которой ни толку, ни проку. Им не могут уже повредить денежки.
  А мы настоящее поколение на нашей бедной земле. И не важно, какая у нас земля, насколько она русская или мурсианская. Нам отвечать за эту землю. Нам беречь эту землю. Нам любить эту землю. Мы не можем одновременно любить эту землю и что-то другое, например, денежки. Лучше мы сотворим невозможное на нашей земле. Наши мальчишки не испугаются наших девчонок. Наши девчонки не отпинают наших мальчишек. И новая свежая поросль потянется к солнцу и звездам.
  
  А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ...
  На космодроме происходили события, имевшие по признанию современников исторический характер. Выражаясь точнее, то что происходило на космодроме имело право остаться на веки вечные в анналах мурсианской истории. По крайней мере, для подобного дела хорошо постарались некоторые товарищи. Работа у них такая. Журналист с газетой, компьютерщик с компьютером, менеджер с радиотелефоном. Нам не нравится старая история, подавайте нам новую историю. Мы творцы самой новой и очень новой истории. Ее предшественница создавалась тяп-ляп да еще кое-как. Мы создадим нечто более грандиозное, более человечное, более подходящее для грандиозной и человечной нашей планеты. Мы - то есть журналист, компьютерщик, менеджер и остальные мурсятники.
  - А что? - вопрос из толпы.
  - Да ничего, - резонный ответ.
  - А скоро вылетит птичка? - вопрос номер два.
  - Когда надо, тогда и вылетит, - ответ под каким угодно вам номером.
  Нельзя два раза войти в один и тот же сортир. Нельзя два раза спустить одно и то же дерьмо. Нельзя два раза издать один и тот же несанкционированный звук из одного несанкционированного места. Нельзя два раза погладить один и тот же животик. Или не разобрались еще? Существует один только раз. Вы представляете, только один. Следующего раза не будет. Этот следующий раз ни в коей степени тот же самый, что тот прошедший. История творится однажды. Дальше другая история. Может быть более лживая, неподходящая, никакая. Лучшие силы мурсианской планеты знают, она никакая история. Если ты не успеешь сделать свой вклад, если ты промахнулся, если паршивый бездельник и прочая тварь, значит, проехал мимо истории, и пострадала не токмо дурацкая шкура твоя, но пострадала родная планета.
  Мы не котятки, тем более мы не кошечки. Много полезных профессий цивилизованный Мурс подсмотрел на благословенной планете Земля. Мурсиане не только мяукали или ластились, растопырив пушистые хвостики. Мурсиане совершенствовали собственную цивилизацию по образу и подобию того самого прототипа, который им так охрененно понравился. И что получилось в конечном итоге?
  Журналист настоящий профессионал. Редко спрашивает, но много записывает. Компьютерщик стопроцентный дока в своей области. Вовсе не спрашивает, только на компьютере совершает некие пассы. Менеджер разболтался, его красноречие неисчерпаемый кладезь какой угодно истории, попробуйте посоревноваться или с катушек свалить обладателя радиотелефона. И еще. Вся тройка это команда. Если они порознь, то история не получилась. Мелочевка есть, а истории нет. Но если они вместе... Вот здесь ответ на любые вопросы. Они собираются вместе со своей выдающейся аппаратурой и своим выдающимся профессионализмом лишь в исключительных случаях. Здравствуй, газета! Здравствуй, компьютер! Здравствуй, разверстая пасть! Они собираются, если иначе нельзя или непоправимый ущерб для истории.
  - А оно будет? - любопытная нынче толпа.
  - Будет-будет, - приходится толпу успокаивать.
  - А оно точно, - любопытство пошло через край.
  - Смотри и не спрашивай...
  Для гениального товарища, изучающего породу мурсиан, хороший повод потренироваться. Столько характеров, столько типов, столько всего свеженького или новенького. Вроде как с Земли свалился. Летел, летел и свалился. Посадка не самая мягкая, то есть не на самую мягкую часть. Думал, что будет мягкая, а тормоза отказали. Если бы не отказали в нужный момент тормоза, может быть, не свалился и пролетел мимо все тот же товарищ - к другим галактикам, к другим звездным системам. А так пожалуйте на исторический Мурс, на праздничный Мурс, на единственный и неповторимый в целой вселенной. Пожалуйте и изучайте своих мурсиан, покуда вам повезло, покуда можно без разрешения проводить всевозможные опыты, или не дали по морде.
  
  ТЕМА
  Здесь не только повод к дальнейшему самосовершенствованию, это урок. Умеешь учиться, чему-нибудь да научишься. Красная косынка, красная накидка, красные штаны. И что такого, если цвет крови самый праздничный цвет на сегодняшнем Мурсе. Больше того, кто сказал про цвет крови? Скорее мы в царстве огня. Огонь бывает желтым, оранжевым, белым, в определенных случаях голубым. Но настоящий огонь всегда красный. Огонь сердца, огонь чувства, огонь мурсианской истории. Красное солнышко, красная девица, красный боец и холуй. Да что вы там раскудахтались? Сегодня великий день и самый красный из самых красных, когда-либо существовавших в цивилизации Мурса. А вы все еще уцепились когтями за желтый цвет и харкаетесь желчью.
  Желчное ведро
  И ведро помоев,
  Как одно добро
  Родственны по гною.
  Как одна семья
  Родственны по вкусу.
  Годны для питья
  Для зловонных трусов.
  Но попав к столу
  Дорогим знакомым
  Отдают в килу
  Разные симптомы.
  Ну и, конечно же, нельзя отрицать место встречи всех настоящих мурсятников. Сие место называется космодром. Ничего секретного, мы уже догадались и объявили народу, где будут встречаться мурсятники. Впрочем, народ не дурак, он и сам догадался. Космическая пыль под ногами. Космические ангары слева и справа. Космические корабли туда и сюда. Но главное, космический Мох, который зовется Малюткой. Ей богу, главнее его не найдешь в современной системе мурсятников. Сегодняшний день, как космический день для Малютки. И одет этот парень весьма вызывающим образом.
  
  ОСТАНОВИМСЯ НА НАШЕМ ГЕРОЕ
  Во-первых, ближе к народу. Все мы знаем, что тряпки - одежда народа. Чем более грязные тряпки, тем больше народный на них колорит. Неужели не чувствуете, какое доморощенное барахло предлагается? Оно производилось на ваших заводах и фабриках, оно приводилось в порядок вашими трудовыми руками, оно впитало в себя вашу халтуру и ваш кретинизм, оно истлело от времени. Но все равно, я люблю доморощенное барахло. В таких и никаких других тряпках я выражаю свою солидарность с народом.
  Во-вторых, любовь зрителей. Малютка получил любовь по полной программе. Не знаю, каков он красавец. Но нынче в моде фигура, прическа, походка а-ля Малютка. Крутые мускулы и широкие плечи не совсем чтобы мода. Хватит нас запугивать мускулами и заталкивать богатырским разворотом плеча. Мы свободная нация, мы сами себе выбираем, чего пожелали на завтрак, обед или ужин. Наш выбор очень и очень свободный. Вчера супермен, сегодня слабак, доходяга и бородавочник во всех интересных местах. Но черт подери, какой бородавочник, если этот парень Малютка.
  В-третьих, почему бы не обратиться нам к богу? На благословенной планете Земля зарубили сильных богов во имя слабого бога. Некий любитель трупов вознесся с креста, чтобы пообещать вселенский рай каждому из своих загнувшихся собратьев. То есть живому товарищу ад, зато трупаку рай. А замечаете, дорогие мои, как походит на трупака наш любимый Малютка.
  Наконец, речь. Менеджеру и в кошмарном сне не приснится нечто подобное, компьютерщик с открытой пастью стоит, журналист наделал в штаны. Подобным образом выражается только единственный гений на мурсианской земле. Он выражается, и дрожит космодром. Он замолкает, и слезы текут. Господи, какая удача! Господи, только для этого жизнь! Господи, мне никогда не забыть, что я видел сейчас и сегодня! А кто еще просит забыть? Помни, мое солнышко. Пропитайся, моя звездочка. Передавай другим поколениям свое уникальное счастье. Не все поколения присутствовуют при раздаче. Ты присутствовал, а другие товарищи могут надуховиться только через передаточный механизм сотворенный сегодня твоими руками.
  Но замолчали, пока не набили вам морду. Слушаем Моха. Он есть благодетель и развиватель какой пожелаете техники. Но космическая техника его болевая точка. Ассоциация патриотов, которой командует Мох, решила открыть нам торговый космос. Полиэтиленовые пакеты выброшены в утиль. Мурсианин сегодняшнего образца не способен таким допотопным образом покорять звезды. Сел в пакет, пролетел две или три единицы мегапарсеков, возвращают скелет в полиэтиленовой оболочке. Организм современного мурсианина ничего не стоит против космического пространства. Сплошная беспомощность и еще одна жертва.
  Малютка узнал космос, Малютка его изучил. Ассоциация патриотов за безопасное путешествие между звездами автоматически включила в свои ряды столь выдающегося товарища. Больше того, путешествие между звездами должно приносить пользу. Никакого туризма. Туристами мы полетали. Теперь только польза. Для каждого путешественника в отдельности и для цивилизации мурсиан в целом. Ассоциация поддерживает цивилизацию, об этом сказал Мох. Космическая техника для народа. Запомните, не полиэтиленовая техника. Прочь старье и гнилье. В нашем мире металла пора создавать настоящие корабли, способные бороздить не только космическое пространство одним голяком, но и перевозить на Мурс грузы.
  
  ИНТЕРЕСНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
  Вы не обольщайтесь, товарищи. Инициатива Малютки есть его частная инициатива. Правительство здесь не замешано. Правители всех мурсиан мягко спят, горько пьют, сыто жрут. Им никогда не додуматься до грузового бума Малютки. Сегодняшний грузовик или контейнеровоз компьютерной техники разработан под очень большим секретом командой Малютки. Нигде во вселенной вы не найдете что-либо подобное. Впрочем, можете не искать, оно уже есть. Немного терпения, и самая передовая, самая высококлассная, самая современная техника будет на Мурсе.
  Что это такое? Вы можете аплодировать? Спасибо, товарищи, я принимаю ваш трудовой порыв. Ваши аплодисменты - бальзам на раны создателя новой космической эры в истории мурсиан. Бейте громче и хлопайте ярче. Все мы истерзаны за годы антитехнического регресса. Наше правительство никогда не заботилось о своем народе. Народу только старье, еле живое и практически на последнем дыхании. Новая техника шла для правительства. Получаем, просеиваем, надо же, хороший какой образец. Лет пятнадцать на нем поиграюсь, дальше в народ. Народ тупой, он ничего не замет.
  Нет, ребята, Малютка свирепствует против тупой подлости государственных структур, таких как Координаторский центр и ему подобные. Малютка всенародно признался, какой прекрасный, какой разумный народ. Только правительство у нас маромойствующее и тупое. Приятно сидеть на распределителе, откуда никто ничего не заметил ни ухом, ни рылом. Я получаю свои бонусы, я насладился полученным, я отдаю его куда следовало. Запаздывание техники на пятнадцать лет есть кошмар для вселенной, но для правителя весомая отдушина, через которую легче править и находиться всегда на шаг впереди того же народа. А вы знаете, что такое единственный шаг впереди? Нет, не знаете. Вы просто его не прочувствовали. Ваше запаздывание на пятнадцать лет настолько прочно угнездилось в наших сердцах, что стоит только отбросить его, как вы оказались в раю, или в совершенно сказочной и нереальной вселенной.
  Сказочная вселенная всегда разжигает толпу. Малютка знает, что разжигает. Его Ассоциация суть переворот в будущее. Старое государство обязано перевернуться. Правительство обязано подать в отставку. Всех обманщиков и надувальщиков на костер. Стыдно плестись за дочерней планетой в отношении компьютерной техники. Мурс старше Земли, Мурс важнее, и интеллект его не сравнится с земным интеллектом. Но планета Земля как кладезь компьютерной техники, а сегодняшний Мурс только отстойник. Сами мы производим одно устарелое оборудование с отставанием на пятнадцать лет. Нет новейших аналогов, но есть устарелая дрянь, отсюда все наши беды.
  Малютка очень хороший товарищ. Команда Малютки борется за благополучие всего Мурса. Команда Малютки мурсятники. Они передовой отряд мурсианской цивилизации, они могильщики сегодняшнего правительства и возродители завтрашнего правительства. Они возьмут под себя тиранию вместе с ее президентом. Больше того, они займутся фабрикой президентов. Наша компьютерная фабрика будет основой для президентской доктрины. Каждый президент опять же компьютер. Сначала клянешься на верность техническим интересам Мурса, следом подписываешь контракт с командой Малютки, следом становишься марионеткой в пальцах Малютки, и тогда президент. Пей, веселись, хорошая жисть! Народом управлять не придется. Народом управляет Малютка.
  
  И СНОВА АПЛОДИСМЕНТЫ
  Такой перегар, точно вылакали основные запасы мурсианского государства по вину, водке и пиву. Впрочем, оно можно. Впрочем, оно в самый раз. Планета стоит перед потрясающим выбором: или угнетаться или развиваться. Никто не возжелал угнетаться. Та самая техника, которая уже в пути, она лакомый кусочек для нашей планеты. Если ее не получим, то не жить бы нам лучше! Но очень хочется жить, очень хочется с новой техникой. Радио с планеты Земля, земной телевизор, опять же компьютерная техника - они ультрамодного образца и всяк в наши пенаты. Ой, не держите меня! Ой, все равно не удержите! Ой, чичас упаду! Даже злодей затрясется от радости. Только бы новая техника да поскорее, чтобы ее оплевать и к чертям раздраконить.
  Малютка не суетится. Коты и котята, котяры и кошечки, мурсятники и антимурсятники они всего-навсего материал грандиозной программы. Они пожелали, они попросили, они размечтались. Короче, им нужен мессия. Коли нужен, так получите своего мессию. Малютка не жадный. У него диплом устроителя зрелищ и младшего директора цирка. Он умеет устраивать зрелища, тем более не обязательно в цирке. Вся планета для него цирк. А космодром как лучшая часть планеты, кажется, специально предназначенная часть для народных увеселений и мессии.
  - Чудо хотим! - народ дошел до последнего уровня зверства.
  - Чудо давай! - чувствуете как истерит и трясется.
  - Ой, не могу, мама родная! - еще секунда и вытошнит.
  Нет, не возьмешь дипломированного специалиста до времени. Если вытошнило, значит вытошнило. Космодром гладкий, шестаки уберут. Несколько затошниловок только предтеча. Пускай затошниловки будет больше, чем несколько. А еще давильня и молотильня. А еще красная кровь на кровавых одеждах, обнаженный мозг, обнаженные кости. Это здорово помогает в определенных условиях. Сегодня условия есть и они определенные. Малютка не миндальничает, он поступает, как должно. Затаился, подготовился, и удар. Черт подери, во славу грядущего поколения каждый удар, во славу машинизации, компьютеризации, мистификации новой системы обновленного и более чем свободного Мурса.
  Плавится бетон,
  Лопается сталь,
  Истекает шмон,
  Отупляет гарь.
  Мертвая вода
  Капает дерьмом,
  Лезут провода
  В глотку колуном.
  Сопли из кровей
  Оставляют след,
  Тысячи чертей
  Пакостят скелет.
  Тысячи клопов
  Пьют кровавый пот,
  Лезет из портов
  Полинялый кот.
  Лезет у кота
  Полинялый зад,
  В мире чернота
  Чествует разврат.
  Кровососный вздор
  Оправляет бал.
  Плещется позор,
  Плавится металл.
  И не оставит Мурс на погибель верный товарищ Малютка.
  
  НЕ СПЕШИТЕ, ТОВАРИЩИ
  Чего обещали, за то отвечаем по полной программе. Космодром не резиновый. Митинговать двадцать четыре часа никто не позволит. Деньги всего за четыре часа заплачены. Следовательно, часы расписываются по минутам и по секундам. В такую минуту такая-та речь, в такую секунду такое-то действие. Малютка годами расписывал все, что сегодня увидите вы на бетонных полях космодрома. Он не собирается психовать и ради нескольких преждевременных инсинуаторов изменять распорядок. В толпе его люди. Каждый действует в интересах Ассоциации и команды Малютки. Если приказ на убийство, мы убьем кого надо и как надо. Если приказ бесноваться, мы побеснуемся. Исполнители подобраны прекрасные. Деньги такие, что ого-го. И машина пошла. Никто никого не знает, но приказ все равно выполняется. Если тебе быть убитым сегодня, что бы не произошло, ты будешь убитым.
  Малютка не спешит. Его худая фигура замерла на фоне космических кораблей, которые медленно и величаво опускаются на космодром. Корабли и впрямь величавые. Подобного зрелища еще никто не видал в нашей вселенной. Это не полиэтиленовые пакеты, но настоящие корабли из настоящего металла пока еще неизвестной конструкции. Когда-нибудь неизвестное станет известным. Мурсятники Малютки откроют секрет. А сегодня секрет не имеет значения.
  Корабли вроде перст божий на небесах. Планета Земля передала сей перст по необыкновенной космической эстафете. В корабли не поверил никто из врагов земной техники, и сию минуту трудно поверить. Мол, компьютеры есть на планете Земля, вот и вся техника. Только не надо прикидываться, что развивающаяся земная цивилизация вышла в открытый космос. Никто не прикидывается, черт подери. Но корабли опустились точно по расписанию на космодром и подтвердили патриотические чувства и мысли Малютки.
  - Господи праведный! - одна лапочка расцарапала себе мордочку.
  - Господи всеблаженный! - другой олушек заколотил в себя колышек.
  - Господи Иисусе! - третий бесполый товарищ искусал асфальт до кровавой пены и грязи.
  Ну, точно как на планете Земля. Слова, молитвы, и вопли. Затем яркая вспышка, и слезы текут по щекам. Завершился судьбоносный полет, корабли стоят полукругом, а люки у них квадратные. Если бы круглые люки, тогда можно было подумать о бесконечности самой бесконечной вселенной. Но люки квадратные. Сие есть признак планеты Земля, ее дань, ее современное чудо. Посмотришь на самый квадратный квадратик, и умилишься. Слова земные так и прутся из самых разсамых щелей. Мысли земные туда же и снова туда же выскакивают. Вот сейчас откроются люки:
  - Мама моя!
  Малютка лапкой махнул. Вы угадали, бесконечный поток барахла излился из люков на девственно чистый бетон космодрома. Изготовлено на Земле, прилетело с Земли, опять же оно наваждение или призрак какой. Все заграничное, все неизвестное, от всего глаза в кулачок. Тряпки, коробки, пакеты, мешки. Столько лейбочек или пипочек, что готов застрелиться самый крутой барахольщик. Какого черта готов? Уже слышны выстрелы, уже кое-кто подрывается и стреляется. И это не только продажная гвардия Моха. Гвардия, что фитиль. Фитиль поднесли, фетиль вспыхнул. Пошла искра, пошел огонь, разыгрался пожар. Не знаю, как оно для жителей грешной Земли, но мурсиане в нокауте.
  Бей и добей. Малютка с трудом сохраняет спокойствие. Даже он не машина. Но он не имеет права сейчас волноваться, он обязан быть жестче машины. Любой компьютер с ним рядом, что куча дерьма. На компьютере ты нажимаешь кнопочки, а Малютка сам на себе нажимает. Никто не говорю, что игра толковая. Никто не уточняет, насколько нокаут глубокий. Но из глубокого нокаута цивилизация выходит обновленной и в редких случаях поумневшей. Исключаем все редкие случаи. Для этого существует нормальное средство "добей". Иначе твои корабли только прообраз земной барахоловки.
  
  АГА, ВОТ ВАМ И МЕССИЯ
  Малютка - креститель. Сколько вам говорить, не бери на себя обязанность мессии. Обязанности крестителя куда интереснее. Покрестил на небесах, отозвалось в аду. Покрестил в аду, отозвалось в неизвестной точке галактики. Ты с прибылью, и от тебя бежит порча. Славы, конечно, меньше, зато свободного времени больше. Пускай секретные службы и особый отдел шпионят за мессией.
  Шутки в сторону. Для полноценной работы крестителя необходимы кое-какие инструменты. Животворящий крест на последнем месте. В случае неудачи используется так называемый крест, от которого собственно и произошел так называемый первый креститель. При нормальном раскладе используется самый обыкновенный мешок с красивой буковкой "М", что означает "Малютка".
  Процедура известная. Самый обыкновенный мешок становится на самое заметное место. Несколько пассов унизанной перстнями лапкой или волшебной палочкой. Буковка "М" начинает мерцать и переливается основными цветами радуги. Дальше так называемое самое обыкновенное или запланированное чудо.
  Раскройся мешок! Развались узел! Хватит прятаться в индифферентном пространстве! Нынче пространство все дифферентное. Раскройся и вылезай фокус-покус оттуда! Сами понимаете, чем больше кричать, тем более собирается народа с заинтересованными глазками. Или еще один финт. Чем больше сучит твоя лапка, тем более в оцепенении целый народ. Чего там у нас? Сами узнаете! Здесь не жопа с ушами, но мессия.
  А я думал, жопа с ушами. Товарищ, выбравшийся из мешка чертовски похож на то самое аппетитное место. Хвоста нет, шеи нет, когти и усы почти не проглядываются. Гладкий, лощеный, чуть ли не глянцевый во всех отношениях товарищ. Голова плавно переходит в туловище. Туловище плавно переходит в лапы. Лапы никуда не переходят, они как живые сосиски или сардельки. Комбинезон есть, автомат есть, координаторский ремень на том месте, которое пояс, знаки координаторского отличия в наличии. Как есть аппетитное место и как есть мессия.
  - Боже ты наш! - вздохнула толпа.
  - Боже ты праведный! - ребятишкам неймется.
  - Ой, совсем не могу! - дальше подстава, не то, что придурки с козлиными мордами.
  Внимательно прислушиваемся, внимательно наблюдаем. Некоторая истеричная кисонька вошла в роль. Ей обещали за роль хороший ангажемент, если конечно сыграет. А она не столько сыграла, сколько вошла. Роль ее жизненная, короче, неповторимая роль, которой не будет вообще никогда ни в одной из параллельных вселенных. Только единственный раз, только выполнить и умереть. Или ангажемент, если не хочется умереть, но ничего подобного больше не будет.
  Преодолеваешь кордоны охраны, прорываешь зубами колючую проволоку, оставляешь клочья одежды там или тут. Ты истеричная кисонька. Кожа твоя гладкая-гладкая, до последнего волосики выщипаны. Ножки твои длинные-длинные, удлиняют их коготки, что из искусственного материала. Но это еще не все. Корма у тебя, елки-палки, настоящий шедевр, а сиси такие, что палки-елки, их точно кололи чем-то ненашим.
  Но вы не стесняйтесь, земной вариант. Там подобного добра на тонны и мегатонны хватает. У нас подобное добро еще не привилось, но божьей милостью мы привьем и это, и кое-чего получше. Прорываешься сквозь кордоны, подиумный шаг, мини и максистриптиз, целуешь жопоподобного мессию ни куда-нибудь, но под место, где должен быть хвостик. Ты же народ. Или точнее, ты возбужденный народ и истеричная кисонька в едином лице. Твое дело истерика. За что опять заплатили, точнее, ангажемент. Чем больше истерики, тем естественнее шабаш народный. Даже самые сдержанные мурсиане не выдержат, даже самые пуританствующие заистерят. Вот это да! Ну, дела! И кому же дала? Сами чувствуете, кому. Тебе не даст ни за что. Но это не ты, это буковка "М", это мессия.
  Малютка отступил в сторону и стушевался. Машина поехала. Кисонька готова тут же отдаться по всем правилам эротического искусства. Народ опять же пришел в готовность по всем правилам мессионерского искусства, но уже отдается. Возьми меня! Возьми меня! Возьми меня хотя бы три раза! Нет, ты не понимаешь, ее не бери. Она и так хороша до последней степени охренения. Хороших девчонок всегда успеешь принять в последнюю очередь, есть у них утешители. А меня не успеешь, бери сейчас, и кранты. Вот единственный раз и все кончится. Если не поторопишься, видит бог, не успеешь.
  Ладно, товарищ народ, эротические сцены нельзя доводить до конца, иначе прелесть пропала. Кисоньку хватаем за аппетитные ножки, раскручиваем, и долой за колючую проволоку. Мессия хватается за автомат. Первая очередь над головами, вторая очередь по головам, третья очередь в самую гущу толпы. Есть раненые, есть убитые, есть безнадежные товарищи, которых добьют между делом. Не зрелище, но конфетка. Дай наглядеться на твой автомат! Какой он большой! У других совсем не такой автомат! Дай автомат твой пощупать! Плазма, огонь, трупы и добиваемые придурки, считаются в сотнях и тысячах. Это завораживает, это разжигает, это по-нашему. Малютка сам проработал сценарий. Он в курсе, что нравится, а что нет. Сюда пришли разжигаться и умирать во славу технического превосходства планеты Земля. Так пусть они получают и то и другое. Сначала поджог, затем ужасы смерти. Чем извращеннее пресловутый поджог, тем обалденнее и сладостнее ужасы. Получи, что хотел. Никого не обидел Малютка.
  
  СЛЕДУЮЩЕЕ ДЕЙСТВИЕ
  Называется раздача слонов. Слоны в коробках, слоны в пакетах, слоны из космического корабля, их на всех хватило по самые уши и выше. Но слоны не хотят раздаваться за так. Они кое-чего стоят, они кое в чем исчисляются, за них Малютка большой капитал заплатил, а получит куда еще больший. Глупо ныть и скулить в такой потрясающий день! Новые выстрелы из автоматического оружия они для толпы. Толпа разжигается, толпа дошла до кондиции. Можно ее гранаткой, можно бомбочкой. Перед тем, как на воздух подняться от бомбочки, посмотри каковая роскошь у нас для тебя. А на небе куда еще большая роскошь.
  Нет, ничего удивительного. Мурсиане произошли от триединого бога, мурсятники поголовно верят в Христа. Нравится им христианство Земли. Земной Иисус не какой-то там маромой, но вероятный мурсятник. По крайней мере, родился во время Мурсяты Корявого. Здесь это определили с потрясающей точностью. И не важно, что ты на Земле, важно, что ты во время родился. Мурсятники побегут за тебя под любые пули и бомбы. Ты страдал, и мурсятники не апельсины вколачивали. Ты на небо, и мурсианские братья на небо. Вот только бы заглянуть в коробку единым глазком, или в пакет, или в ящик. Коробка как пить прототип неба. Там это самое есть, то бишь небесного происхождения все что в коробке. Попадешь, встретишься с мурсятником Иисусом, он с тобой обнимется, он подарит мурсятниковый поцелуй, а теперь бери, чего хочешь на небе.
  Малютка ни в коей степени скорчил умильные христианские глазки. Его мессия на сегодняшний момент заменяет товарища Иисуса. При чем заменяет с мурсианским привкусом. иисуса распяли, а этот меткий стрелок. Он отстреливается за праведников против греха. Он отстреливается за грешников, которые от первой попавшейся пули переходят в разряд праведников. Если на пулю попал, не значит пропал. Скорее наоборот, скорее ты просто исправился. С пулей приходит прощение, с пули начинается рай для мурсятников даже если ты никакая ни жертва Мурсяты Корявого. Пуля всех нас объединяет и примиряет. Земные грехи не больше чем отзвуки пули. Иисус пострадал через крест, чтобы мы пострадали в образе пули. А кто пострадал, тот имеет право быть самым лучшим и самым праведным гражданином не только на мурсианской земле, но и там, на далеком и праведном небе.
  Хотя погодите, родные мои. Некоторые товарищи считают, что крещение и искупление происходило водой, а не пулей. Эти некоторые товарищи есть ренегаты и отщепенцы. Они из правительственной кодлы или из кодлы антимурсятников. Они не прониклись идеями мурсианского христианства и величайшая угроза для стратегии Моха. Мох с такими уродами будет беспощадно бороться. Мох им докажет не только в физиологическом, а скорее в духовном порядке, что есть само по себе христианство и что оно есть в условиях Мурса. Если бы все погибали от пули, тогда иной разговор. Но от пули погибают одни избранные, или претенденты на место в раю. Пуля ни в коей степени дурная вода, пуля отыскивает избранного, пуля посылает его в рай. Если тебе рановато идти в рай, тебя не отыщет пуля, сколько не подставляйся, и сколько ты не просись за самые сумасшедшие деньги. Но если время идти в рай, тогда уже точно отыщет тебя пуля.
  Теперь гнилая позиция антимурсятников:
  Вода истекает соплями из крана,
  Как будто она истекает из раны.
  Вода истекает на потные лица,
  Как будто над этаким делом глумится.
  Но лица не моет подобно бальзаму,
  А пачкает гнилью и всяческим хламом.
  Но лица не чешет холодной струею,
  А режет на части, кует на помои.
  Такая позиция кажется странной:
  Вода истекает соплями из крана!
  ***
  Сядешь на качели
  Очень толстым задом,
  Заскользишь до цели,
  Что прилипла рядом.
  И достанешь вроде
  Гаденькую кралю,
  Коль не даст по морде
  И в сортир не свалит.
  ***
  Труха истекает кусками из чрева,
  Что древней старухи, что ласковой девы.
  Затем попадает на чистое место
  И делает место похожим на тесто.
  И месит на месте такую стряпуху,
  Что вырвет красотку и вырвет старуху.
  Что вырвет не только клубникой и медом,
  А вырвет скорее отъявленным сбродом.
  Что сверху до низу залепит палаты,
  Что доброму делу поставит заплаты.
  Да будет еще доставать офигело:
  Труха истекает кусками из чрева.
  И с этим пора разобраться.
  
  ЕСТЬ КОНТАКТ
  Еще одна кошечка облизала хвостик товарища Моха. Сие не предполагалось сценарием, но все равно. По сценарию облизывать необходимо у мессии. Мох в стороне. Он прикидывает и просчитывает, сколько можно еще пристрелить ревнителей веры, чтобы осталось достаточно покупателей на привозную технику. Больше того, в секторе "А" бедные покупатели, а в секторе "Бэ" не совсем чтобы бедные. Мурсианское христианство отделяет тех от других, чтобы которые "не совсем" не попали из сектора "Бэ" в сектор "А". Ибо блаженство ждет только бедных, а Мох ожидает хорошие деньги:
  - Блаженство в наших когтях.
  Когти у Моха не так чтобы оружие. Но кто запрещает сделать искусственные когти? Например, тридцать пять сантиметров, или полметра, или метр с четвертью. Хотя метр с четвертью весьма обременительная поганка. В рот не поднесешь, от непогоды не спрячешься. Разве что денежки хорошо загребаются. Нет, вам послышалось, загребаются не девушки, но денежки. Ибо девушки только расходуют денежки, а когти их загребают. Они опять-таки блаженные когти, пускай из искусственного материала. Они перевернули всю историю мурсианства. Теперь не будет обратной истории. Христианнейшая история наша история. Денежная история опять-таки наша. Одни мурсиане добиваются бессмертия на небесах, другие мурсиане организовывают те самые небеса, но за все про все кое-чего добиваются.
  - Мессия спустился в народ!
  Становись на колени, воздевай руки выше, молись. И не важно, чего там кудахтает мессия. Он, кажется, глухой и немой. Хотя автомат у него не глухой, тем более не немой. Твоя душа как божественная связь с автоматом, его душа всего-навсего автомат. Вы же знаете, бог управляет людьми через избранных человеков. Тем более бог благосклонен к своим мурсианам и управляет мурсианами через избранных мурсиан. Бог невидимый, а избранный мурсианин должен быть видимым. Бог неслышимый, а избранный мурсианин должен быть слышимым. Бог без чувства, без запаха, без всяких там фиглей и миглей, а избранный мурсианин сами знаете как... Особенно если товарищ такая жопа.
  Ну-ну, не ехидничайте, родные мои, каждый получит пинок по заслугам. Кому повезло, тот отправится на небеса, остальные в очередь. Сперва порезвимся и изведем к чертям денежки. Вы понимаете, сперва дьявол. Путь к богу, тем более к богу земному лежит через дьявола. Необходимо низко упасть, чтобы возвыситься. Ты еще слишком богатый для возвышения, но подходящий субъект для падения. В руках у тебя дьявол. Опять же дьявол есть денежки. Ты не можешь расстаться с дьяволом. То есть ты еще не готов к простой процедуре: взял и отдал. Ладно, не будет простой процедуры. Мы не вымогатели, становись в очередь.
  
  ЧТО ЗА ПРЕЛЕСТЬ СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ!
  Одних мурсиан постреляли, это для бога. Других мурсиан обобрали, это для дьявола. Пораженные дьяволом ребятишки разбегаются с мешками и прячутся по потайным углам космодрома. Зачем же вы прячетесь, черт подери! Чтобы нас не ограбили, чтобы мафия не наехала. Мафия страшная, мафия беспринципная, мафия грабит. От нее не уйдешь, если не побережешься до крайности. Был богатый, мафия сделала бедным за так, и ничего не досталось мешку твоему: ни телевизора, ни приемника, ни дерьмовой баранки.
  Малютка Мох против мафии. Переводишь через компьютер свою денежку и получаешь нечто в мешок. Ты не думай, что будет дешевое нечто. Скорее оно дорогое. Здесь наценки за контрабанду, религиозность и просто так. Но никакого обмана. На сколько переводишь, на столько в мешок. Посидел, побалдел, послушал и насладился. У кого через четыре минуты сломалось, у кого через пять, у кого через сутки. Короче, все за твои денежки. Сколько голографических денежек, столько товара с планеты Земля, или на столько ты приобщился к техническому будущему. Далее ты не богатый, но бедный товарищ. Далее соглашаемся увидеться с богом в секторе "А" вместо сектора "Бэ". Далее под гранаты и пули.
  Пуля злая
  Теперь и впредь
  К черту знает
  Куда лететь.
  Мощь преграды
  Ей не указ.
  Сыщет гада
  И в морду даст.
  С очищающим огнем мы уже разобрались. Это божественно! Это всепотрясающе! Это гипервселенский восторг! Потрясайся и восторгайся до самых кровавых печенок. Ты успел, ты проскочил, ты на поезде, но не под поездом, твою мать! Такой закваски больше не будет. Чего-нибудь другое, скажем чего-нибудь дьявольское, оно будет. Дьявол всегда перед нами. Дьявол за богом бежит и подбирает ошметки. Не все праведники, но всегда найдутся ошметки. А ты неповоротливый, а ты жадноватый, а ты не все в голографию перевел. Захотелось припрятать на черный день. Какого черта на "черный" день, если всегда будет "белый"? Тебе объяснили, на небе все "белое". Разгуливаешь в белых одеждах. Слушаешь белый приемник. Играешь на белом компьютере. Ах, не верится в белые одежды после стрельбы. Повторяю еще раз, мурсианская действительность принимает кровавые одежды как знак жертвенности, зато на небе оплата за жертвенность, зато одежды там белые.
  И еще надоел безымянный мессия. Отчего он такой безымянный? На Земле Иисус Христос. Мы знаем выдающегося мурсятника на Земле, мы можем произносить его имя и им насладиться. Ах, ты сладчайшее имя! Ах, ты вкуснятинка из вкуснятинок! Ах, ты лекарство из лучших лекарств! Только произнес подобное удовольствие, сразу захорошело. Только повторил, сразу прорвался на небо, и от души отлегло. Иисус, Иисус, Иисус. Пока еще трепыхаешься, пока еще пуля чужая не для тебя, а имя суть талисман для придурков. Не молиться же на президента и на его министров? Да что вы, родимые? На президента можно только ругаться. На министров одна только грязь или вонь. Они посланники дьявола, они сторонники дьяволиады, они антихристы и развратители мурсианской цивилизации. Они ни в коей мере порядочные граждане мурсианской земли, тем более не мурсятники, не христиане. Кто на них помолился, точно, в аду. Наша молитва сладчайшая, наша молитва пречистая. Имя хотим, чертовски хотим это имя!
  Малютка не возражает. Его сценарий согласуется с подобным подпунктом. Кто же привозит с Земли безымянного мессию! Да никто не привозит. У мессии все в порядке. Во-первых, оружие. Следом бронежилет. Следом комбинезон. В-четвертых, погоны координатора. И, наконец, оно самое имя, которое для народа. Хотя погодите, неужели тупоголовый народ? Мессия перед вами! Регалии его прямо лезут в глаза или в душу. Да глухой не услышит, да слепой не прочувствует, да гугнявый не прогугнится хотя бы единственный раз. Неужели народ обалдел? Вся эта стрельба, всяк эта купля-продажа, наконец, очищение и вознесение на небеса. На то имеет право народ, он обалдел. Но медведя в сене не утаишь. А величайшего из величайших координаторов не утаишь еще больше, чем величайшего из величайших медведей.
  - Да это же Муркотенок!
  Вот оно имя.
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  Сказка кончилась, говорить о ней больше нечего. Мы решили не связываться с такой дуростью. Мы - это я и Владимир Александрович Мартовский. На данный момент единодушно решили. Какого черта расхаживаешь возле конченой вещи? Она была, ее больше нет, она исчерпала себя до конца. Все повороты или потуги после конца скорее отталкивают и раздражают собственной недоразвитостью, чем продлевают твое наслаждение вещью. Не вороши прошлое, не трогай покойников, не копайся в судьбах живых. И вообще язычок на замок. Ах, не хочется на замок? Что-то есть еще в твоем прошлом. Не полностью выдохся, вот еще черт. Ну, тогда поюли такой дурой подальше от нашей помойки.
  - Ничего абсолютного, - сказал Владимир Александрович.
  - И ничего не меняется, - не отрицаю его правоту.
  - Абсолютная величина соотносится с неизменной, а неизменная величина соотносится с абсолютной и исчезает, - снова Владимир Александрович.
  - Только человеческая мерзость не соотносится, но в каждой точке пространства сама по себе, - тема для новой беседы и новой сказки.
  Хотя погодите, для старой сказки время ушло, а для новой еще не настало. Добро или зло, безразличие или мораль, благодушие или мерзость - они всегда тема.
  - Человек как худшее из созданий вселенной, - продолжает товарищ Владимир.
  - Там где есть лучшее, обязано быть худшее, - не грех согласиться, потому что так надо.
  - Человека ничем не проймешь, - Владимир опять же не против.
  - Да и трогать бессмысленно все, что зовется у нас человеком, - еще одна тема для разговора между умными сказочниками.
  Слышите, никакого касательства к сказке, которая позади. Человеческий характер, человеческие идеи, человеческая человечность и человеческий позор. Разве про это мы говорили? Ни в коей степени, чтобы мы говорили про это. Человек, человечек и человечишка окопался сам по себе, а наша сказка сама по себе. Разгуливает по вселенной, кувыркается среди звезд, посещает большие и малые экосистемы и что-нибудь в том же роде. Вы понимаете, с нами не человечек, тем более не человечишка и человек, только сказка.
  Владимир позволил себе возразить:
  - Плотоядная тварь убивает.
  Я попытался не согласиться:
  - А для чего тогда разум?
  Владимир не согласился со мной:
  - Разум всего лишь игрушка или оружие твари.
  Я позволил себе отойти от канонов интеллектуальной беседы:
  - Черт возьми, хорошо же запрограммировали тварь товарищи боги!
  Чувствуете, диалог затухающий, процесс умирающий. Немного об идеологии грязных скотов, немного о психологии человеческих монстров, немного о тупости или уме. А еще человеческое развитие, человеческое совершенство, взлет и прогресс только в обратную сторону. Скучно, мудрено, черт его знает как. Если ты отупел, значит и развивайся в обратную сторону? Если на самом деле мерзавец и гад регрессивный, зачем считаешь себя прогрессивным столпом человечества и берешь на себя управление русской земли? Если убийство едва насыщает тебя, какого черта вопишь о культуре? Не бывает культура убивающая. Культура слова, культура взгляда, культура жеста. Мне плевать, что в твоей голове, если культура твоя оправдательный документ за убиенных тобой человечков.
  Нет ничего нереального.
  Разве что наши слабости
  Или другие гадости,
  Скрытые под печалями.
  Нет ничего невозможного.
  Разве что дурь животная,
  Ну и душа наша рвотная,
  Что протянула ножки.
  Нет ничего недозрелого
  В том, что всегда кончается
  И потому не мается,
  Что его так уделали.
  Хотя постойте, товарищи, закончить всю эту фигню все-таки хочется на нашей подаче.
  
  ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ
  Тем временем истинный Муркотенок сучил разбитыми лапами по выжженной металлической пустыне, примыкающей к космодрому. Ну, если присмотреться, и на Муркотенка он был не похож. Тот бутафорский бесхвостый товарищ на космодроме на все сто Муркотенок, по крайней мере, как его представляют законопослушные граждане. А с этим сомненьеце есть. Потрепали даже более чем порядочно сомнительный экземпляр. Вот ожог, вот от пули дыра, вот осколок гранаты и чуть ли не целая бомба застряла в клочках шерсти. Может кому-то не нравится, но раны ужасные и на халяву не зарастают на теле стареющего Муркотенка, как зарастали на теле молодого бойца. Какое там молодой Муркотенок? Какое там рьяный боец? После болезни еще только выздоравливает вышеупомянутая особь, и видок у него не очень. Посмотри на кого ты похож? Может на мокрую пудреницу, может на сдвинутого барбоса, может на ящик с люлями. Да все равно, на что или на кого похож Муркотенок, утративший легендарный прикид Муркотенка.
  Впрочем, это еще не конец. Сила воли является основным качеством мордобоев вселенной, а воля вообще несгибаемая величина у подобных товарищей, что в молодые, что в прочие годы. На подобных величинах не одни грибы делаются. Несколько шажков, передышка, несколько кувырков и опять передышка. Испорченную и искореженную одежду выбросил к чертям Муркотенок. Туда же полетели всевозможные рекуперативные и регенерирующие системы, плюс исподнее. Хватит ориентироваться на вчерашний день. Рекуперативные и регенерирующие системы свою задачу выполнили, но на большее не запрограммированы даже они. Разве что Муркотенок, разве что бывший координатор запрограммирован выше всякой программы. Никакого конца, никакого желания лечь и остаться навеки именно в этой земле твоего суматошного и чертовски мохнатого детства. Впрочем, я повторяю, рано пугаться и гроб колотить из неструганных досок. Узнаю Муркотенка.
  Но разве могло быть иначе? Сантиметры превратились в метры, метры в десятки метров, а те в сотни и километры, и даже больше того. Первый шажок, пятый шажок, три тысячи пятый. Кувырки совсем не считаются. Они за шажками, они в общий котел, они увеличивают пройденное расстояние от начала исхода и уменьшают в той же последовательности расстояние до конца. Если пройденное расстояние становится на один кувырок больше, то непройденное расстояние становится на один кувырок меньше. Согласен, что не такой простой кувырок. Осколки позвякивают, а пули выскакивают из пробитого тела. Однако при каждом "больше" и каждом "меньше" увереннее ползет Муркотенок.
  Что за чертовщина? Другой бы товарищ свихнулся давно. Этот ни в какую, этот ползет. Тело рваное и душа в бесконечных заплатах. Под когтями железо, бетон и стекло. Тело напарывается на всевозможные гадости, душа кровоточит от внутренней боли. Ты бы залез в уголок, ты бы раны свои зализал, ты бы сердце свое успокоил и немного попотчевал сказками детство. Поздно, товарищи. Нет, я не ставлю на детство. Детство исчезло, то есть исчезло оно навсегда. Могу сказать вразумительнее, его нет. Первая струя автомата, первая граната, первый сверхзвуковой резонер или лазерный луч вошли без разрешения в детство. Подобные штуки излечивают. Но с Муркотенком вечно не так как с другими товарищами. Если насчет детства, то совершенно здоровый теперь Муркотенок.
  
  БЫЛО БЫ ЗДОРОВЬЕ
  Вот в чем вопрос. От одной болезни избавился, другие сами пройдут. Только вторично не заразиться бы первой поганкой, ибо рецидив страшнее болезни. Заразиться еще можно. Гнойная планета, развратная планета, чертовски заразная. Ее металл есть зараза в квадрате. Ее бетон есть зараза четвертой степени. Ее стекло, полимеры и прочая рухлядь опять же неистребляемая зараза самых высоких порядков. А голова в дырах, а брюхо сплошные ожоги, а лапы остались почти без когтей. Пока еще регенерируют когти на лапах, словно бешеный кот намахаешься белыми пухлыми пальчиками. Не следует ставить на категорию "бешеный". Кот это кот, а мрак это мрак. Торопится, черт подери, Муркотенок.
  Опять ничего личного. Если привык путешествовать по далеким и пламенным звездам, или рубиться за никому ненужное счастье далеких и очень дурацких людишек с планеты Земля, там пускай и останется далекое счастье. Если каждый шаг по родной планете удаляет от данной пакости, значит каждый шаг приближает к вселенской радости. Пускай будет радость, но исчезнет прочая дрянь. За одного битого Муркотенка не грех раскурочить двадцать вселенных. Муркотенок не жадный, но более чем довольный сгусток вселенной. Вот повезло! Вот научили! Вот бы так и всегда повезло! Кто сказал, что не так? Глупенький котик сказал или добрая киска в горошинках. Они никогда не встречали везение, они торчат на дурацких и бесполезных деньгах, обжираются и умиляются без реальной причины. У тебя телевизор, а моих целых два. У тебя видеокамера, а за мной их четыре. У тебя лимузин... Но довольно, катитесь подальше, ребята.
  Черт подери, очень радуется боец Муркотенок. В ад попал по своей воле, но там не остался. Наша экскурсия на любимую родину подошла к естественному концу. Покривлялись в облике отставного координатора, поюродствовали за счет индустрии туризма и ее составляющих, показали к родимой земельке любовь. Но разве в конечном итоге любовь получилась именно к этой земельке. Чего-то не верится и чего-то не хочется верить в такую любовь. Вот если бы заглянуть в твое прошлое, вот если бы разобраться с мамой твоей, которая просто мохнатая мама.
  Но с мамой опять же не вышло. Мама в сердце. Греет, ласкает, возвращает мохнатое детство. Вот уже новая шерстка пошла. Осколки не держатся за кости и мясо, но вываливаются, как до этого выпали пули. К черту подобную хрень! И бомбу не жалко, когда мохнатение есть. Из кровавого месива просто прет молодая и крепкая шерстка. Ай, да Муркотенок! Ай, да мамин сын! Что против одного мордобоя цивилизация мурсиан? Что против непобедимого бойца все их бомбы и пули? А заодно всякая пакость с Земли. Ну, сами понимаете, что оно против этого?
  - Я говорю, мяв!
  Черт подери, рычит Муркотенок. Цель его космодром. Погуляли и ладно. День на Мурсе, что тысяча лет во вселенной. День пришел, день ушел, а мы погуляли. Тишина то какая! Красота то какая! Муркотенок не чокнутый шизоидал, свихнувшийся на несуществующем прошлом. Больше нет того прошлого Муркотенка. Доадаптировался до красных чертиков и красной горячки. Планету надо лечить, планету надо спасать, какая-та не такая сегодня планета. Но душа она точно такая, и точно душа Муркотенка.
  - Если выпил, самое время закуска, - первый совет.
  - Если дали по морде, самое время ответить, - совет номер два.
  - Если решил прогуляться, не смей возвращаться с расквашенной мордой, - вот еще один номер.
  - Если вообще ничего не решил... - припоминает устав Муркотенок.
  У мурсиан более действенные законы. Но как-то устав координаторского сообщества ближе к сердцу, чем "действенные" законы.
  - Не проскочи мимо цели, - под номером пять.
  - Не подрывай бомбы, не подорвав мины, - шестой номер.
  - Если умный, выслушай глупого товарища, - еще одна цифра.
  - Не слушаешь глупого товарища, выслушай умного, - улыбается, черт подери, Муркотенок.
  Ну, наконец, улыбается. Мир переменчивый, судьба извращенческая, иногда повезет, но скорее не повезет никогда, как ты в это не веруешь. Впрочем, верующий представитель высокоразвитой цивилизации много хуже неверующего товарища, если он перебрал с общественной верой, и много лучше группы фанатиков, покуда верует втихомолку.
  - Заряжай со ствола, - великолепная девятка.
  - Дави на курок, - не менее пламенная десятка.
  - Бросай без замаха, - не самый первый, но чуть ли не самый важный из номеров, потому что он перед дюжиной.
  - И вообще прикрывай карты, - теперь дюжина, с ней придется мириться, потому что еще не подох Муркотенок.
  
  ДАЛЬШЕ НЕ ПРОДОЛЖАЮ
  Черт побери, более чем улыбается лучший боец всех времен и народов. Даже смеется, как маленький котик в розовых тапочках. Смех чертовски приличный, не так чтобы истеричные всхлипы и вопли. Над собой смеется боец Муркотенок. Во, деревенщина! Во, идиот! Во, подловили и накололи на шишку! Правильно, что подловили. Правильно, что накололи в нужный момент. Таких беспортошных придурков следовало подлавливать, а в конечном итоге накалывать. Столько лет проработал в одной государственной организации. Не десять, не двадцать, не сто и не двести лет, твою мать, гораздо больше и больше. Пора бы чуть-чуть подучиться уму разуму. Не подлавливаешь ты, подлавливают тебя. Не накалываешь ты, накалывают тебя. Заработался среди выдающихся координаторов, но как-то не поумнел Муркотенок. Святая простота в три хвоста. Наехал один плюгавый товарищ, мордочку скорчил, и получилась наколка без веревки и мыла. Неужели каждый плюгавый товарищ сюда наезжает, чтобы накалывать? Плюгавые товарищи почему-то хитрее нормальных товарищей. У них отсутствие одного элемента дополняется чрезмерным присутствием другого. Например, отсутствие мускульной системы дополняется присутствием хитрости.
  У тебя даже нет воспаления хитрости. Что отсутствует, того нет. Вот если бы присутствовала маленькая капелька или еще более маленькая крошечка той самой хитрости, тогда может быть ничего. Хитрый товарищ пришел, хитрый мяукнул или протявкал, хитрый в душу залез. Там ничего кроме капельки или крошечки. Накалывается или не накалывается хитрый товарищ, опять ничего. Капелька такая непонимающая, крошечка самая что ни на есть отражающая всякие гадости. Капелька не доказывает и не показывает твой удивительный мир для остальной бесполезной вселенной. Живу как живу, люблю как люблю, страдаю за то, что страдаю. Крошечка действует тем же порядком. А позвольте поинтересоваться, милостивый государь? А позвольте вам предложить, добрейший мой благодетель и обольститель? А позвольте послать вас куда-нибудь далеко или хотя бы на три буквы? Хитрый товарищ в душу залез и таким же макаром вернулся обратно.
  - Мщение мстит, - это чертова дюжина.
  - Прощение прощает, - следующий за дюжиной номер.
  Муркотенок на все согласен. Попадешься, получишь по морде. Не попадешься, опять повезло. Планетка паршивая, детство дурацкое, жизнь где-то рядом витала и что угодно проспала в последний момент. Впрочем, планетка не виновата. Мстить ей просто смешно. Пули жалко, черт подери! Бомба совсем недозволенная роскошь на столь примитивной планетке. Ребята так заигрались, что сами себе отомстят без всякого ядерного оружия, и вы не впутывайте сюда Муркотенка. Бывают игры азартные, бывают игры дурацкие. Сегодня игра дурацкая, тем паче смешная игра. Кто надумал дурачиться, тот не должен дурачиться через слезы. Речь, сентенция, диалог, ораторское искусство, исторический процесс, новая партия, нация и народ. Пускай оно так. Разве что враг оскудеет на парочку дорогих для него бородавок.
  - Какая пошлость, - поставил штамп Муркотенок.
  Бородавочник в волосиках
  Не такой чтобы и простенький.
  Бородавочник халявенький
  Не такой чтобы и маленький.
  Бородавочник с бородкою
  Не всегда торгует водкою.
  Не всегда кряхтит и чешется
  Бородавочник с проплешиной.
  Он не чудище, не юдище,
  Не пирожное, не булочка,
  Не галактикам послание,
  А одно воспоминание.
  И я не советую вам, дорогие товарищи, оказаться на линии огня, когда огонь повел Муркотенок.
  
  НУ И ЧТО?
  В который раз ничего, дорогие мои. Мало ли кто там ползет за тройной полосой из колючей проволоки. Всякие гады ползают. Мало ли кто загребает шаги кувырками и кувырки поправляет шагами. Малютка Мох не из вышеперечисленной компании. У него тут такое творится! Впрочем, сами читали, чего тут творится. На подходе денежки, чертовски большие денежки. На подходе гиперкосмическая величина, которая в денежках. Сам президент оказался менее гиперкосмической величиной, чем Малютка. Не упоминаю про жалкую кучку буржуев, что так и не нашли приличные денежки. Даже мафия содрогнется, когда узнает насколько гиперкосмическая величина. Но мафия не узнает про денежки. Тактика мертвой земли. Все свидетели отправляются на небеса. Одни раньше, другие позже, но все равно они туда отправляются. Места на небесах много, кто пожелал, тот попал, и это знает Малютка.
  - Ах, мои денежки! Ах, мои радостные!
  Мысли вслух, теперь разрешили подобные мысли. Толпа меньше, денежек больше. Толпа больше, денежек снова больше. Кто приходит на посошок, тот пропустил самое интересное. А кого здесь запытывают? А кого здесь поджаривают? Да не задавай дурные вопросы. Запытываемых запытали, поджариваемых поджарили. Из первой партии совсем никого не осталось. Нет артистов, не существует наемников, не надо платить. Их никого. Плазма, огонь, смерть и отправка на небеса. Так разыгрались, что доигрались товарищи.
  Балагурит Малютка, скалит гнилые клыки. Товар его стоящий. По три раза спустил, можно сказать, за шести-семи кратную цену, а кое-что по двадцать три раза. Чем более оборот, тем богаче Малютка. Земной товар предлагается на равноправных условиях мурсианской цивилизации, земной товар продается, потому что его нельзя распихать даром. Обалденная мода на данный товар, даже на нестандартные копии или брак девяносто девять процентов. Радуйся, что в руках подержал настоящую цацу с Земли. Про остальное забудем. На определенном этапе товар возвращается к "папочке", чтобы совсем не испортился. А тебе всепрощение, благословение, пуля. Или не нравится пуля? Тогда какого черта пришел? Тогда какого черта здесь делаешь? Ах, из дурацкого любопытства пришел! Ах, прогуливал песика по космодрому! Или не песика, но бабу свою прогуливал? Что дают, где дают, как дают и так далее.
  Заткни свою пасть! Показалось, в тебя поверили? Никто просто так никого не прогуливает: ни песика, ни бабы, ни муравья в желтой кепочке. Ты негодяй и шпион. Здесь нормальные люди делают дело. Здесь нормальные верующие возносятся и благовоспитываются по стандартным законам. Не нравится благословение пулей или гранатой? Сразу видно, каков ты шпион. Мы проницательные товарищи, даже дьявольски проницательные, черт под ребро. Мы унюхали и прочувствовали шпиона за тысячу двести шагов. Теперь не сбежишь, теперь не отвертишься от нашего гнева. Ты шестерка антимурсятников. Ну, конечно, вся их гнилая команда в игре. Не могут вот так успокоиться и перейти на наших условиях в лагерь мурсятников. Вся страна для мурсятников нынче шестерка. Эти проклятые "анти" зажрались совсем. Наша гордость, наше величие, наши идеи! Правда, некоторые мурсиане переходят сознательно в шестерки мурсятников, даже многие некоторые, но ты не из этой среды. Ты точно шпион. Значит, будешь в аду. Убейте предателя!
  Финальный аккорд. Малютка смеется, Малютка в деньгах. Так никто никогда не смеялся, так никто никогда не сумеет смеяться. Малютка поет и приплясывает. Его песня во всех приемниках, телевизорах и компьютерах. Звуковая разновидность, видио, компьютерная. Выбирайте именно его песню и только за ваши денежки, выбирайте на вкус, на запах, на цвет. Кто побогаче, выбирайте с телевизором или компьютером опять же его песню. Кто победнее, всегда на месте приемник. Это не просто дурашество и лабуда. Это последний, я говорю тебе мать, это сольный номер Малютки.
  
  ДЕНЕЖНАЯ ИДИЛЛИЯ
  Прошу простить, если вкралась какая ошибка при переводе с межгалактического русского языка на техногенный мурсианский язык и обратно. Но по существу перевод очень точный и близкий к оригиналу.
  ***
  Есть планеты счастливые,
  Есть планеты спесивые.
  Есть планеты прекрасные,
  Есть планеты опасные.
  Мир имеет деление
  По любому хотению.
  По любому желанию
  Мир ласкает сознание.
  То ли мысли печальные,
  То ли боль изначальную.
  То ли пошлость бесплодную,
  То ли гниль первородную.
  То ли дьявола логово,
  То ли облако богово.
  Мир исходит из мусора
  С очень разными вкусами.
  Поклоняется истово
  Нестыкуемым истинам.
  Раздирается муками,
  Аки злобными суками.
  Раздирается войнами
  И народами гнойными.
  Даже в яме обрыганной
  Насаждает религию.
  Насаждает хреновину
  Даже в мрачной кротовине.
  Но при прочих различиях
  Не меняет обличие.
  Не вылазит из пропасти,
  Где по юности влопался.
  Где жестоко и бережно
  Любит славные денежки.
  ***
  Течет по откосам
  Гнилая вода.
  От гнусных отбросов
  Сквозит ерунда.
  Живет недобиток
  В отборной норе:
  Зловонной, открытой
  Для мрази дыре.
  Не знает покоя
  Под грешной землей,
  Питается гноем
  И потчует гной.
  Питается мраком
  И потчует мрак
  Останками хряка,
  Костями собак.
  Останками гроба
  И прочей стряпни
  Говеет утроба
  Под слоем земли.
  Говеет без света
  В безумье своем,
  До мозга согрета
  Великим огнем.
  Великой усладой,
  Отринувшей свет,
  Согрета для смрада,
  Для звона монет.
  ***
  Позабудем про мысли поспешные.
  Пусть у логова топчутся лешие.
  Пусть клыкастые ходят, рогатые,
  Инфантильные, злые, сопатые.
  Пусть стадами гуляют несметными,
  Пусть вздыхают мордахами вредными.
  Позабудем про мысли, про ужасы.
  Не зальемся кровавыми лужами.
  Не закиснем от злых вампирятников
  Под насестом в злокозных курятниках.
  При монете звенящей и ласковой
  Жизнь становится дивными сказками.
  При монете шуршащей и пахнущей
  Жизнь становится праведным капищем.
  Нос горбатый и морда корявая
  Расцветают божественной славою:
  Все грехи неизменно прощаются.
  Все обиды к чертям забываются.
  Все пороки растут в добродетели
  И имеют на это свидетелей.
  А свидетели грязными губками
  И своими прогнившими зубками
  Все пороки венчают иконами,
  Даже если иконы зловонные.
  ***
  К счастью и несчастью
  Мы конечно знаем,
  Что стоит у власти
  Кодла негодяев.
  Кодла изуверов
  В пене паранойи
  Заправляет верой
  Проклятых изгоев.
  Под печенку лезет
  Естеством горбатым.
  Да похабно грезит
  О великих кладах.
  И такие грезы
  Превращает в моду,
  Проводя допросы
  Своему народу.
  Обдавая калом
  У народа тело,
  Этако фискалье
  Превращает в дело.
  Обдавая слизью
  У народа брюхо,
  Возрождает к жизни
  Гнойную разруху.
  А еще натуру
  С подлостью мешая,
  Бьется за купюры
  Кодла негодяев.
  ***
  Есть планеты железные,
  Есть планеты полезные.
  Есть планеты нетленные,
  Все равно, что вселенные.
  Но за шутками этими
  Все имеют отметину.
  Хоть вопят и ругаются,
  Все к Мамону склоняются.
  Что ушами, что ряхами.
  Да возвышенно крякают.
  Про Мамоновы истины
  К черту квакают искренне.
  То ли боль неприкрытую,
  То ли пошлость забытую.
  То ли ярость пахучую,
  То ли ненависть жгучую.
  То ли божие промыслы,
  То ли дьявола помыслы.
  Здесь нелепы сравнения
  И любые учения.
  Даже мудрость бездонная
  Льется в царство Мамоново.
  В этом царстве лопатится,
  С ядом бешеным катится.
  Разбухает и капает
  Кровососными каплями.
  Разбухает и пенится
  На продажную мельницу.
  На бумажки шуршащие,
  На монеты звенящие.
  Душу льет в изобилии
  И рождает идиллию.
  
  А ТЕПЕРЬ НА ПОКОЙ
  Побаловались, поразвлекались, накостыляли незнамо чего. Космодром, что кровавый алтарь. Остатки шкуры, внутренности, кости. Шестьсот шестьдесят шесть праведников на небесах. И праведников более не предвидится, и места на небесах на всех не хватает. Я повторяю, пора. Не будь таким настырным и жадным. Четыре часа бесконечного шоу есть предел всех надежд и желаний для маленьких кошечек и дурашливых котиков. Обнадеживали четыре часа и обнадежили. Желалось четыре часа и наконец пожелалось. Последнее предупреждение, сливай воду, мой ласковый. Ах, еще бы чуточек! Ох, еще бы глоток! Тогда можно слить воду.
  Ну, что за натура твоя мурсианская? Она совсем человеческая натура. Получил, ухватил, теперь отвали в другую галактику, на очень и очень далекие звезды. Но потерпите хотя бы минутку, родные мои, хотя бы пятнадцать секунд. Вот еще один праведник, вот еще один труп, из которого вылезают внутренности, шкура и кости. Это номер шестьсот шестьдесят седьмой. Ты понимаешь, особо запретный номер? Лжемуркотенок твой офигел. Даже поддельный мессия устает нажимать на курок. Даже у этакой задницы автомат оттянул лапы. Не имеет значения, что лапы казались совсем неоттягиваемыми, потому что пролезли из жопы. Я заклинаю, пора. Но не слушается денежный Мох. Дайте три или две секунды для полного счастья.
  - К черту правительство! - третий лозунг пошел от конца.
  - К черту Христос! - за ним второй лозунг.
  - К черту мурсятники! - вот и конец.
  Ну что, накричался? Ну что, доволен как слон? Неужели не понимаешь, слон по самые уши в дерьме, и ты заехал туда же по самые уши? Точно, не понимаешь, когда разрешают кричать и кто подобную блажь разрешает? Все-таки Малютка всегда остается Малюткой, а Мох остается Мохом при любых обстоятельствах. За три секунды до этого, за две секунды и за секунду оно еще можно было что-то исправить в нужную сторону. Теперь никогда. Разрешается кричать, разрешается ногами стучать, тем более отгрызть свои когти и уши от бешенства. Повторяю, мой глупенький, никогда не отыщет другую галактику Мох, никогда не увидит далекие звезды Малютка.
  - Что за точка на самом краю космодрома?
  Вот именно, что? Точка ползет, переваливается, приближается. Прятаться глупо, полный пипец. Точка уже не точка. Ты знаешь, какая она. И пропали к чертям твои денежки.
  
  ОТ АВТОРА
  Диалог в последней стадии:
  - Перемены хорошо, когда они хорошие, - зевает Владимир Александрович.
  - Абсолютная величина всегда переменная, - зеваю в ответ.
  - Вот если бы наоборот, - гримаса Владимира.
  - Как подумаешь... - я забыл и заткнулся.
  Дальше не хочется разговаривать. Все сказано-пересказано тысячи раз. Тирания, тупое правительство, тупой глава государства. Представитель низов, представитель верхов, сравнительная характеристика на того и другого. Чем отличается алкоголик от прочих товарищей? А чем отличается бомж? А сумасшедший представитель сумасшедшего дома? А жирный буржуй? А деляга? А гермафродит? А столетний дедуля или бабуля? Пересказано и доказано. Тупость одного корня. Дебилизм того же корня опять. Дебилизм как правительственная тупость, тупость как низовой дебилизм. Представитель верховной власти великой страны все равно, что пьяный кретин под его же началом. Потребности у них одинаковые. Набить желудок, снова набить желудок, снова набить. Короче, чисто физиологические потребности. Никаких отклонений от физиологии. Если набиваешь желудок, значит набиваешь желудок. Если не набиваешь желудок, значит кретин. Другое дело, чем набиваешь. Представитель низов набивает желудок какой-нибудь дрянью с помойки. Представитель верхов, сами знаете чем. То есть болью и кровью народной.
  Я не отрицаю Владимира Александровича:
  - Новая сказка начинается как продолжение старой сказки.
  Он не отрицает меня:
  - Новая истина все равно, что старая истина.
  Мы хорошо поработали, мы устали, нам наплевать до какой степени продавшийся народный избранник конкурирует с алкашом, или насколько алкаш точная копия главы государства. Всюду винтики, всюду гаечки, всюду шайбочки. Теория винтика чисто наша теория. Отвертка закручивает, винтик закручивается. Отвертка откручивает, винтик откручивается. Взаимосвязь верхнего уровня с нижним уровнем не так чтобы поразительная, но она факт. Тот самый факт, который больше не поражает на русской земле никого. Три года назад поражал, два года назад поражал, год назад... Нет, теория из обычных и самых занудных во всех отношениях. Алкаш - гаечка, президент - винтик. Алкаш - шайбочка, президент - гаечка. Алкаш - винтик... Ну, и так далее. До чего надоела теория алкаша-президента.
  Впрочем, здесь не наша вина. Мы уходим корнями в среду, где материальное нечто заведомо выше духовного. Материя прощупывается на тысячи световых лет, дух ни за что не прощупывается. Вот разве что дух есть религия. Тогда прощупывается. Можешь лапкой погладить, можешь попкой прижать. Но это для самых тупых недоносков. Чуть-чуть света, и пошла колесить по помойкам религия. Уж больно покойницкий дух. Нет, нам не нужен покойницкий дух. Наше материальное "я" набивает себе цену за счет духовного эго. Хватит набивать и душится чужими ошметками. Не пора ли просто спуститься на землю? Духи такие крохотные. Духовность такая шизнутая. Душа вообще никакая. Не пора ли назад, где духовная величина алкаша ни в коей мере мир президента.
  Ветер воет и валит на лысину
  Безразличный от слякоти снег.
  И смеется до мерзости искренне,
  Что под снегом стоит человек.
  Что под снегом стоит осовевшее
  И пустое совсем существо.
  Ветер гадит на эту проплешину,
  Ветер гадит на это ничто.
  И его не волнуют сомнения,
  Что белеет в сгустившейся мгле:
  То ли мудрость великого гения,
  То ли слив на зловонной киле.
  Впрочем, мы удаляемся. Мы - это Владимир Александрович и ваш непокорный слуга Александр Мартовский. Хорошего вам отдыха, приятных вам сновидений. Пускай плотнее сгущается мрак и растворяется свет. Во мраке не так заметны пороки нашей несчастной земли и добродетели более чем счастливой вселенной. Равновесие соблюдено. На порочные камешки всегда отыщется добродетельное маслице, но во мраке почти не заметно, какую тебе подложили свинью, а что не из нашей вселенной. Как подумал, так оно есть. А не хочешь в себе усомниться, не читай никогда нашей сказки.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"