Марвин Михаил Владимирович : другие произведения.

666

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Произведение довольно странное: не все, кто читал сразу поняли идею. Хотя, в принципе, она целиком выложена в цитате. И еще - пытался передать страх, но перечитав, понял, надо еще работать.

666.

Дьяволу не нужно захватывать этот мир, он и так в его власти.

Мысль одного моего друга.

   ...
   - Мы разговариваем с одним из пострадавших, водителем пикапа, Джеком Виторио. Что здесь произошло, сер, расскажите нам?
   - ... Что? Что тут произошло? Вы слепые что ли - как это вы называете...дорожно-транспортное происшествие, так ведь? Дерьмо. Никакое это не дорожно-транспортное происшествие. Я вам скажу, что тут произошло - тут пронесся ангел смерти, устроив бойню, а потом, дико смеясь, наследил на сраном дорожном знаке...
   - О чем это вы?
   - Посмотри на знак, журналистка. У тебя же есть глаза, не то, что у молодого наркомана, что вел то долбаное такси...
  
   - Так что же произошло, Джек?
   - А вы откуда?
   - Из "Москоу Ньюс".
   - Русские, значит. Черт, а вам какого здесь нужно? В России дерьма не хватает, что ли?
   - Ну, если по секрету, - отключив диктофон, слегка улыбаясь, шепотом произнес молодой журналист, - ваше дерьмо стало знаменитым на весь мир.
   - Кто еще?
   - Италия, Франция, Германия, Дурмания, Вегетариания и еще огромный кусок этого сумасшедшего мира.
   - "Нью-Йорк Таймс" тут уже были. Я послал их ко всем чертям. Так с чего это вы взяли, что я вам все расскажу.
   - Потому что американцы слишком... тупой народ.
   Джек Виторио искоса посмотрел на русского. Гримаса, видимо, означавшая густую смесь сомнения и удивления, продержалась всего несколько секунд, затем появилась корявая улыбка: после дорожно-транспортного происшествия не доставало шести видимых зубов, и черт знает сколько тех, что скрыты под плотными щеками пострадавшего.
   - Хм... Я бы с вами выпил, если бы мог. Да только после этого дерьма поклялся более никогда этого не делать.
   Парень, на вид двадцати двухлетнего возраста, в довольно потрепанной и ничем не приметной одежде включил диктофон.
   - Так что же там произошло, Джек?
   Джек оглядел палату, словно будущий преступник, затеявший ограбление или убийство, зорко озирающийся вокруг в попытке убедиться в отсутствии свидетелей. Он тяжело задышал, но не потерял своего розового, словно кожа на младенческой попке, цвета лица. С минуту он думал, так, по крайней мере, показалось журналисту, а потом в глазах, неприлично уставившихся на русского, отразился ужас, такой глубокий, заражающий, что парень, наш русский парень, державший в правой руке включенный диктофон, считавшийся самым преуспевающим журналистом "Москоу Ньюс", захотел вырваться из цепких объятий этого взгляда, бросить этот новенький цифровой диктофон, убраться из палаты, из города, в лес, забыть о своей девушке, о своей работе, о престарелой матери, обо всем на свете - просто залечь в вечную спячку или навсегда потерять всю свою память. Да что там говорить, через два часа самого страшного на его памяти интервью, он - гениальный, как называли его товарищи, журналист - надул в штаны, что оказалось еще не столь невыносимо для рассудка, сколь постоянно мучившие ужасающие кошмары в течение последующих двух недель его внезапного оборвавшейся жизни.
   - Я видел проносящиеся мимо деревья, - медленно заговорил Джек Виторио, - видел чистое шоссе, ничего более, да еще - чистое голубое небо...
  
   Я видел проносящиеся мимо деревья. Видел чистое шоссе, ничего более, да еще - чистое голубое небо.
   Знаете, я поражаюсь синоптикам, этим зажравшимся синоптикам, что способны потратить миллионы долларов на Суперспутник, а потом сказать, что двадцать девятого апреля 2005 года в нашем задрипанном городишке будет самый обильный дождь за последние двадцать лет. Я повторяю, я видел чистое голубое небо. Не единого облачка, и это примерно в начале шестого вечера.
   Помню, я посмотрел на небо, и ускорился до шестидесяти миль в час. Ветер развивал мои волосы: перед этим я открыл окно. Никаких дорожных знаков, попутчиков. Я приметил всего одну машину, и то только потому, что это был "Фольцваген Жук". Классика. Не каждый день встретишь такого красавца. Я высунул средний палец в окно и заржал. Было весело.
   На соседнем сиденье лежала бутылка "Старопрамена". Я одной рукой провернул маневр - пустил пену по пальцам. Пиво было холодным. Я приложился губами к горлышку и стал наслаждаться. Недолго...
   Я помню, чуть не потерял мозги. То, что я увидел, вогнало меня в такой ступор, что я почти не мог контролировать себя. Пиво выпало из рук, потекло по полу, издавая шипение, словно в салоне автомобиля прижилась гремучая змея. Шипение в определенной степени стало моим спасением, вывело меня из состояния полного оцепенения. Знаете, а мгновение я был уверен, что я должен умереть там, обязан...
   Первое, что бросилось в глаза, и что отвергал, как мог, мой мозг, - это грозовой фронт, идущий прямо на меня. ГРОЗОВОЙ, МАТЬ ЕГО, ФРОНТ! Секунду назад его не было, а потом - меня будто телепортировали в ад. У меня челюсть отвалилась: как будто кто-то щелкнул переключателем. Щелк, и синоптики с этого момента стали отрабатывать зарплату.
   Второе было много хуже. Оно пришло от моих чувств. Странная темнота. Какая-то неестественная. Темнота во всем: в зрении, слухе, осязании, если вы меня понимаете. Даже во времени. И еще запах заряженного воздуха, будто поблизости активировалась молния. Даже мыслей не было, только страх...
   Все это происходило в течение двух минут, (почему-то я додумался посмотреть на время до и после того...) не больше, просто, потом... подошел живой урожай...
  
   Мои руки впились в руль. Мне и в голову не пришло нажать на педаль тормоза: времени для реакции не было, да и...что-то тянуло меня туда, на место Сбора. Какое-то неотвратимое желание закралось в глубинах моего сознания. И это не просто желание умереть какого-нибудь смазливого самоубийцы, потерявшего терпение жить. Это было столь ненормально...как у животных. Возможно, я скалился, возможно, я даже пускал слюни. Я даже почти уверен в этом. Я не видел себя в зеркало, потому что смотрел только на дорогу, только на эту проклятую дорогу. И на долю секунды я осознал то, чего скорее не я хотел, а то, чего от меня хотели. Я всем своим телом ощутил желание услышать скрежет обшивочного металла, скрипа шин, почувствовать переплетение машин в экстазе собственной смерти. Я невероятно хорошо помню эти чувства и тот момент, когда я посмотрел на свои штаны, промокшие в промежности: столь сильно было чувство возбуждения.
   Две отмеченные мною минуты растянулись на часы, каждое мгновение, каждый грязный вздох этого мира отдавался в моих ушах, сжигал мою носоглотку, убивал мой мозг. Всего две минуты, а жизнь растянулась, словно жевательная резинка "Бумер". Растянулась, превратилась в пузырь, черный и вонючий, как вода в сточной канаве. Пузырь рос, переливался в своей дерьмоте. А потом...БАБАХ.
   На меня неслось такси. Неслось - это не то слово...
   Справа я заметил два грузовика: один лежал в кювете на левом боку, кабина горела, водитель, как мне сказали, погиб еще при столкновении, его голову буквально выпотрошило; второй лежал на кузове, рулевой выпал из кабины, вероятно, пытался спастись, но попал в зону поражения огня. Он был самым настоящим боровым: на его месте остался четкий черный отпечаток сгоревшей массы жира.
   Прямо поперек дороги стоял "Форд". За рулем сидел ошарашенный отец молодого семейства, что расположилось на задних сидениях: пятилетний сынишка, молодая мать и двухмесячный ребенок на ее руках. Пятилетний мальчик, плача, кричал на отца, пытаясь предотвратить трагедию. Женщина вся изошла пеной и остекленевшими глазами уставилась в дверное окно: сердечный приступ, как я потом узнал. Совсем маленький ребенок во всю глотку орал. Орал потому, что его мать умерла, отец тронулся умом, и...Смерть была где-то рядом. Он орал не долго, хотя я отдал бы свою никчемную жизнь, чтобы именно его голосовые связки функционировали еще многие годы. Не мои, и не шизанутого отца, не сумевшего спасти собственное семейство. А его, двухмесячного ребенка, который только начал привыкать к свету. Младенца, перед которым этот свет внезапно выключили.
   Я обогнул "Форд", такси неслось прямо на меня, не сводя с меня своих ярких глаз-фар. Девяносто ,а может и все сто миль в час.
   Кто-то закричал. Мне показалось, что закричала хищная птица. Крик ярости, крик боли. А потом в воздухе раздался этот жуткий низкий смех...
   И тут я увидел то, что заставило меня изо всех сил нажать по тормозам - что-то темное с невероятной скоростью пронеслось мимо меня к машине, заградившей почти всю дорогу, к машине, на заднем сидение которой сидел теплый комочек кричащего существа. Водитель-отец, по-моему, пришел в себя и начал давить на газ...
   Я дернул руль влево. Пикап встал правым боком к несущемуся такси. Я резко потянул дверную ручку на себя и вывалился на тротуар. Жуткая вонь гари стояла в воздухе, отовсюду шел дым. Я зажмурился, приподнялся на колени и побежал в лес. Жуткий удар сзади: такси неожиданно потянуло влево, и оно задело только кузов пикапа. В противном случае мою задницу искали бы среди кучи перемешанной резины и металла.
   От удара мою машину боком протащило к обочине, кузов частично разорвало, оба задних колеса сошли с оси и вылетели на дорогу, одно из них покатилось ко мне. Я отскочил в сторону и упал на спину. Далее я не двигался: я смотрел на все еще стремительно движущееся такси. Его передняя часть превратилась в месиво, одно переднее колесо отсутствовало, но, черт меня побери, если я вру, - такси двигалось не просто быстро, оно УСКОРЯЛОСЬ.
   Молодой таксист незадолго до того, как оказался на месте Сбора, нюхнул кокаина - еще не убийца, но уже наркоман. В таком состоянии вряд ли кто справится с управлением, говорили эксперты. Да, впрочем, вы и сами знаете. Только знаете ли вы, что в таком состоянии он целых два часа вел такси по жилым районам близлежащего городка? И что? Ни одного нарушения, ни одного штрафа, да, мать их, ни одной жалобы. Ничего.
   Мертвый таксист наркоман валялся на асфальте. Видно он вылетел в лобовое стекло, осколками которого лишился обоих глаз. У грязного изуродованного трупа не было правой руки. Он лежал на животе в луже собственной крови, раздавленный своим же дружком по "коке" - Сумасшедшим Такси. Последнее стремительно неслось на "Форд". Неслось не долго: водитель "Форда" давил на газ, но машина внезапно заглохла. Такси буквально влилось в семейную машину, точнее, в заднюю ее часть. Впилось, как пиявка. Пиявка, высасывающая жизнь в мгновение ока.
   Все, что я успел увидеть пред взрывом - черный силуэт развивающейся мантии...и две светящиеся точки, обращенные на меня. Две светящиеся точки...
   Через час я проснулся на дороге, окруженный полицией, медиками и журналистами. Меня привели в чувства с помощью нашатырного спирта - этакого дедовского способа... впрочем, это много лучше электрошока. Брови, ресницы, усы, борода и волосы на голове были опалены. Сотрясение мозга - следствие незначительного повреждения черепной коробки. Присутствовали ожоги первой степени правой руки, шеи и части лица.
   Перед тем, как я из последних сил разъяснил "положение дел" голубоглазой журналистке "Нью-Орлеан Таймс", и меня увезли в отделение хирургии этой богом забытой дыры, я невероятно четко осознал одну вещь - реальный мир впервые в моей жизни просачивался сквозь пальцы... словно пляжный песок. Границ между этой реальностью и...чем-то не нашим, не действительным больше не было: на дорожном знаке, бывшем меткой четырнадцатого километра, красовалось угольное 666.
   Шестьсот шестьдесят шестой километр!.. Дамы и господа, прошу пристегнуть ремни, вложить в руки ваши никчемные грязные жизни, ведь место Сбора - ШЕСТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ КИЛОМЕТР ШОССЕ СМЕРТИ!..
  
   ...
   Через полторы недели после того интервью Джек Виторио поздней ночью брел к своему дому, напоминая медведя-шатуна, не того, что в ярости просыпается зимой и начинает давить и пожирать все, что помещается в его огромную пасть, а того, которого на Руси в царское время ловили и поили водкой ради человеческой забавы. Да, Джек Виторио не сдержал своего последнего обещания - он напился.
  
   ...
   Джек вошел в дом с трудом. Ноги подкашивались, голова плохо соображала. Дверь Джек прикрыл слегка: безопасность его сейчас не волновала. Нашарив выключатель на стене, он дал тусклый свет своей прихожей. Не разуваясь, Джек прошел на кухню, открыл дверцу холодильника, достал старое пиво. Грязная открывашка валялась на столе рядом. Джек сорвал ею крышку пива и пошел в зал. Приземлившись на диван, он взял пульт в левую руку и вяло огляделся. Все на месте, не смотря ни на что, - подумал Джек и включил телевизор.
   - ... Леонардо Сплин скончался вчера в 23:13 по местному времени в городской больнице вследствие обильного кровоизлияния в мозг. Напомним, что Леонардо Сплин вместе с еще одним пострадавшим "дорожно-транспортного происшествия 666" Джеком Виторио находились в соседних палатах упомянутой больницы десять последних дней. Сегодня Джек Виторио был выписан...
   Жаль твоего сына, папаша. Может, там, на небесах вам будет лучше, - подумал Джек, хрюкнул и сделал довольно смачный глоток кислого пива.
   Пиво выпало из рук, когда в квартиру пришла темнота.
   Мгновение протрезвевший Джек смотрел в темнеющий коридор на огромный черный силуэт. О, Господи! Две светящиеся точки смотрели на него...
   До того, как прекратило работать сердце, Джек успел разглядеть на внутренней стороне двери криво написанное угольное 666. И уже чуть ниже: Иисус спросил его: как тебе имя? И сказал он в ответ: легион имя мне, потому что нас много.

08. 05.2005 г.

Автор: Марвин М.В.

  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"