Аннотация: Дедушке стукнуло восемьдесят; вернувшись с утренней пробежки, он мечтательно возводит очи горе и рассказывает мне свое первое осознанное воспоминание.
Раннее-ранее утро, солнце еще не выкатилось из-за линии горизонта, однако на смену непроглядной темноте ночи уже заступили сумерки.
Далеко-далеко, насколько хватает глаз, простираются гектары пашни, которая совсем скоро в лучах солнечного света заиграет золотыми красками; пушистые колосья пшеницы чуть заметно колеблет ветер - неподалеку протекает Кама, и ветер с реки всегда поднимается промозглый. Теплеет - и от согретой земли начинает валить пар; вскоре предрассветный туман застилает всю пашню.
Высоко-высоко - сколько не задирай голову, а все равно не увидишь - заливается жаворонок, и его звонкие трели теряются в туманной дымке, сквозь которую пробирается крытый тарантас, запряженный пегой кобылкой. Кобылка сонная, идет нехотя, и столь же нехотя погоняет ее притулившийся на козлах старик. Исподлобья поглядывая на посевы, он вполголоса переговаривается с прижавшимся к его теплому боку внуком:
- Глянь на поле-то, Валик.
Но Валик поля не видит - один туман кругом - зато слышит жаворонка. Утро стылое, тусклое - а поет птичка весело, радостно. Валику всего четыре года, и он навсегда запоминает эти волшебные мгновения.