- Нужно войти в дом и плотно закрыть дверь. Иначе дом остынет.
Я должна беречь тепло.
Оцепенение в мыслях и теле.
- Возможно ли ЭТО? Неужели конец? Или есть надежда?
Кружение снега за стеклом в абсолютной тишине завораживает,
лишает воли.
Белый - там, вверху, здесь, - у самой земли,- он грустно темнеет,
неспешной влагой уходя в песок.
ЭТО случилось две недели назад.
Со стороны моря, пугая необычностью, пришли тяжёлые,
не по сезону чёрно-лиловыё облака.
Ветра не было, и ОНО надвигалось бесшумно.
Потом пошел снег. И вот идет десять дней.
Холоднее не становится.
Около нуля или чуть выше, а, между тем, "снег всё идёт и идёт":
- Кажется, так говорил Гуров?
Не приезжает больше мальчик, разносчик продуктов.
Не слышно дальнего гула взлетающих самолетов.
Кот, возвращаясь, уходил два раза.
Потом его не было целый день.
Теперь он ушёл - она понимает - навсегда.
Нет электричества.
В доме появилось много ненужных вещей.
- Нужно что-то делать. Нужно идти.
Взять заплечную сумку и идти.
Жизнь, возможно, будет продолжаться...
В другом месте.
- Да,да! Нужно просто идти.
Если останусь, потом, позже уже не хватит сил.
- Сумка должна быть легкой.
Для новой жизни нужно не так уж много.
Всё останется здесь. Навсегда.
- Ключ тоже оставить. Он больше не нужен...
Спрятать здесь, под камнем возле крыльца.
- Для кого?
... и не надо оглядываться...
Зябко поправляя воротник, уходит в сумрак снегопада.
2. ПИСЬМО
Утром на крыльце лежит письмо.
Cерый шершавый конверт нагрелся на солнце.
Нарядная крапивница, при моём приближении,
выполнив глубокий взмах узорными крылышками,
ускользает в сторону.
В письме - нечто вроде настойчивой просьбы навестить имярек.
Живёт он где-то на окраине.
Там, где я никогда не была.
С сожалением еду в город.
Терзаясь догадками, ищу указанный адрес.
Трамвай, погромыхивая на изношенных рельсах,
долго кружит по улицам.
Достигнув предела своего пути,
совершает круг по старой площади, выложенной брусчаткой.
Улицы тихо пустынны.
Старые яблони, недавно стоявшие в белом дыму,
теперь зелены,
опавший цвет укрывает
несвоевременно выпавшим снегом
заброшенные газоны.
Плутаю по странно безлюдным переулкам и тихим дворам.
Нахожу нужный дом.
Долго стучу в дверь.
Разговор короток, невнятен.
Нужно, следуя чьей-то воле, оставив всё,
ехать на край света - иначе не скажешь.
Там, если ничего не напутаю,
меня ждут.
Или будут ждать.
Будут ждать до определённого времени.
В моих интересах поторопиться.
3. ПОЕЗД
В спину теплом дышит сосновая опушка, прогретая замершим в зените солнцем. Неслышно планирует опадающая хвоя. Задерживается на редких кустиках черники, угнетённых засухой на крутом склоне над насыпью. Зацепившись за жёстко-глянцевые, слегка припорошенные тонкой пудрой пыли листочки, качнувшись, обречённо соскальзывает вниз.
Среди осыпающейся сухой подзолистой почвы и плетения корней пробиваются одинокие кустики травы, подсыхают переспелые ягоды земляники, смешивая сладкий запах с терпкостью смоляного духа.
Внизу, на насыпи, зарастающей между шпалами чахлым тысячелистником, мелькнула ситцевая спинка ящерицы, удивлённо не сумевшей преодолеть рельсы со следами потёртостей среди ржавого налёта, что даёт надежду на обещанный возможный поезд...
Вдалеке как-то старомодно свистнул на повороте локомотив. Потом трудно прополз мимо, и, снова просвистев, исчез уже за другим поворотом. Стало слышно, как скрипит при торможении состав, взвизгивают колёса.
Значит, придётся пройти ещё дальше, туда, откуда плывёт гул голосов, и сквозь него мучительно тонко нарастает чей-то плач.
Хорошо бы успеть.
Состав - старые товарные, и разбитые, безоконные зелёные - мёртво застыл возле полуразрушенной, с провалившимися досками платформы.
Много, очень много людей в чём-то сером, тусклом, отталкивая друг друга, пытаются пробиться в вагоны, где в открытых дверях и окнах им машут протестными жестами те, кто уже притерпелся, притёрся в этой тесноте. Кричат что-то о следующем, почти пустом, и всё перекрывает плач-крик на одной высокой ноте, как голос дикой, неведомой птицы.
Мелькнуло где-то там, вдалеке что-то снежно белое. Пронёсся, нарастая-затихая шелест: - Пропустите, пропустите! - Волной колыхнулась толпа, расступаясь и вновь ударяясь о вагоны.
В изнеможении и ужасе опускаю поклажу. Сил нет втиснуться в это месиво почему-то по-зимнему одетых людей, с разверстыми отчаянием воспалёнными ртами.
Локомотив ожил, неуверенно пыхнул, ухнул, подбадривая себя. Набирая силу, толкнулись вагоны, гул толпы взметнулся ввысь и муторным отливом начал опадать, освобождая пространство для не молкнущего, по нервам бьющего женскоо крика.
Впереди - узкая, с разбитым асфальтом дорога. По ней предстоит пройти трудные километры - всё время в гору. И оттуда, сверху, увидеть далёкое море и на берегу - дом, который нужно открыть ключом, возможно, ещё лежащим где-то там, куда его очень давно положили.
Под камнем возле крыльца.
4. ДОРОГА
Дорога пугает обманчивой бесконечностью. Утомляет однообразием старый асфальт, проросший в трещинах одуванчиками и подорожником. Чемоданы с каждым километром становятся тяжелее.
Десять шагов -- отдых. Десять шагов -- отдых.
Солнце, хотя и неспешно, но клонится к западу. Пытаюсь сосчитать, сколько ещё времени до наступления ночи.
Сзади, где-то там, внизу, пугая темнотой на горизонте, уже наступили сумерки.
-- Наверно, это туча, несущая прохладу и ливневый дождь после жаркого дня, -- успокаиваю себя, испытывая тревожное беспокойство.
Странно тихо. Ни кузнечиков, ни птиц. Только одинокая стрекоза замерла на сухом стебле чертополоха.
Дорога в гору -- немного вправо, немного влево -- неспешно вьётся среди низких холмов.
Отхожу на обочину. Отдохнуть, глотнуть воды, которой осталось совсем немного.
Лес давно позади, и пройденная дорога уже почти не видна. Оттуда, где мгла всё больше окутывает долину, катится сюда, наверх тревожный гул. Отхожу дальше от обочины.
Гул нарастает. Охваченная паникой и ужасом, пробегает толпа -- что-то напугало людей там, на платформе. Детский крик: -- Куколку, куколку потеряла! -- Скрываются где-то там, далеко, куда мне ещё идти и идти.
Штормовой порыв ветра подхватывает и уносит задумчивую стрекозу, поднимает с земли мелкий хлам, сухие веточки.
Ливень, град. Странные для лета крупные хлопья снега, мгновенно укрывшие землю.
Буря стихает так же быстро, как началась. Вот уже над горизонтом на фоне умчавшихся чёрных туч раскинулась двойная радуга. По мокрой траве пробежались солнечные лучи. Снега уже нет - словно привиделся.
На дороге -- брошенные вещи, пустые пластиковые пакеты, бутылки, мусор, мокрая разбитая кукла.
Воздух свеж. На листьях кустарников, на траве -- игра предвечернего солнца.
Дорога достигает вершины.
На фоне уставшего от шторма моря -- тихий белый дом. Окна - в прощальных отсветах дня.
5. КАЛИТКА
Заросшая белым клевером тропа ведёт к дому. Под ногами скрипит влажный песок. Промокли ноги.
Всё сильнее шум моря.
Яснее проступают очертания дома. Белые, из выветрелого камня стены местами затянуты зелёными плетьми. Деревья возле крыльца..
Бриз принёс с собой свежесть прибоя и запахи вечерних цветов.
Солнце коснулось далёкого горизонта. По воде скользнула и застыла золотая дорожка. Крикнула чайка. Её крыло окрашено заходящим солнцем.
Тишина сумерек. И новый вскрик чайки.
Калитка легко поддается руке. Тихо открывается.
Следы дождя на плитах известняка, устилающих землю. В тёмных мшистых пятнах каменная скамья под огромным кустом сирени с пониклыми после ливня ветвями.
Две-три доцветающие лиловые кисти роняют поблёкшие звёздочки на сугроб алиссума и бледную резеду. Развернул трубочки душистый табак, смешивая тревожно сладкий аромат с запахом сирени и цветов.
Окна дома -- темны.
6. ДОМ
"Если вам не спится - выдумывайте сны." Георгий Иванов
Окна дома темны.
Нужно где-то найти ключ...
Ветер с моря становится свежее.
Высыпали звёзды.
А окна дома -- темны...
***
Сон, как всегда, обрывается на самом интересном месте.
Проснувшись, прислушиваюсь к звукам ночи. За стеной привычно плачет ребёнок. Слышна невнятная колыбельная - усталый, измученный бессонницей голос.
Вчера помогла соседке занести коляску в подъезд. Совсем юная мама. Тёмные круги недосыпания под глазами. Тихий голосок. Нежная улыбка младенцу.
На окне колыхнулась штора. Поздний дождь, похоже, зарядил надолго. Встать и закрыть окно? Нет, не хочется.
Что же это был за сон?
Ну, положим, "Анну Сергеевну" можно объяснить тем, что листала перед сном "Даму с собачкой". А дальше? Что за катаклизм, нарушивший мою, нет, не мою -- чью-то жизнь. Ужас каких-то туч и летнего снега.
Тихий, безлюдный город, старые тротуары, отцветающие яблони. Всё так незнакомо.
И этот странный дребезжащий трамвай. Какое-то письмо. Хлопоты, отъезд, дорога в никуда. Измученные и напуганные люди. Ливень. Усталость. Холодный ветер с моря и тёмные окна розовеющего в предзакатных лучах белого дома.
Дождь тихо постукивает по железному откосу окна. Шуршит листьями тополей и лип под окнами. Ребёнок за стеной затих. Стало слышно, как капает вода из крана на кухне. Вздохнув, тихонько заурчал холодильник. Морфеюшка с Дрёмой ускользнули в открытое окно. До рассвета остаюсь наедине со своими мыслями.
Часы у кровати неторопливо отсчитывают время бессонницы....
***
...Итак, окна дома -- темны.
Появились первые звёзды. Из-за далёких сосен странно быстро выкатилась огромным оранжевым шаром луна. Снежно голубым флюоресцируют шапки алиссума и огромные цветки душистого табака. Мелькнула тень летучей мыши. Прошуршала ночная бабочка.
Прошелестела, падая, роса.
За спиной тихий стук калитки. Лёгкие шаги. Взволнованное дыхание и тревожно-радостный голос:
- Вы уже здесь?!
- Боже мой, как Вы меня напугали!
- Устали? Замёрзли? Такой ливень, а теперь прояснило. Смотрите, как странно. После такого дождя и выпала роса. Теперь так странно всё, не то, что прежде, до ЭТОГО, ну Вы понимаете. И, смотрите, какая луна! Словно и не луна вовсе. Даже не знаю, как это назвать... Пойдёмте, пойдёмте в дом. Я ждала Вас.
Ключ в маленькой руке. Седина склонённой головы.
Из открытой двери пахнуло теплом, запахами недавно испечённого пирога и печенья, каких-то сухих трав и хороших духов.
- Я ждала Вас, но думала, что не сегодня, а дня через два-три. Вы очень быстро добрались по нынешним временам. Неужели пешком? А говорят, что поезд иногда всё же ходит. -- Зажигает свечу. Берёт мой плащ.
- Да, ходит. Только сесть на него невозможно. Очень уж много людей стремится уехать -- убежать с юга. И неизвестно, что там. Все так измучены.
- Неужели Вы -- пешком? И с этими чемоданами? Бедняжка! Сейчас, сейчас чай будет. У меня пирог с ревенем, похоже, удался. А уж потом, потом мы с Вами обо всём поговорим. Или завтра? Вам поспать надо. Отдохнуть.
В камине догорают угли. В комнате тишина и покой. Голос милой женщины становится всё глуше и дальше....
***
Ночная тишина за окнами время от времени прерывается шорохом редких машин, где-то вдалеке на стоянке сработала сигнализация, но вскоре затихла.
Утро, наверно, будет пасмурное. Если кончится дождь, небольшой туман приглушит и эти звуки улицы, окутает плотной кисеёй ближайшие дома.