"Мы были уже на краю пустыни,
когда нас начало накрывать..."
(из к/ф "Страх и ненависть в Лас-Вегасе")
Поселившись в дачном доме, я безотрывно сидел за компьютером. В соседнем доме жила добрая бабулька тетя Надя. Она все время сетовала, что я в таком молодом возрасте живу один, без родителей. Будучи никак не приспособленным к деревенской жизни, я угорел: просто не знал, что заслонки в печке можно закрывать только тогда, когда в ней прогорят дрова, и закрыл их раньше времени. Помню, что мне вдруг сильно захотелось спать. Я прилег и моментально уснул. Очнулся я от криков тети Нади, которая тащила мое обмякшее тело из дома на веранду.
- Очнись, Максим, очнись, - кричала она. - Ты угорел.
Я не понимал, что происходит - у меня жутко болела голова, меня тошнило, и не было сил даже перевернуться с бока на бок, не говоря о том, чтобы встать на ноги. Руки болтались, как веревки, ноги не слушались. Тетя Надя проветрила дом и привела меня в чувство. Когда я оклемался, она рассказала, что в деревне было много случаев, когда люди умирали от угара. Она объяснила, как правильно топить печку. До этого дня она ни разу не заходила ко мне в дом. До сих пор задаюсь вопросом, что заставило её прийти проведать меня в тот день.
Я жил на даче несколько месяцев, постоянно занимаясь компьютером. Сын тети Нади работал в местной больнице. Когда он узнал, чем я занимаюсь, он попросил меня прийти к ним в больницу - настроить компьютеры. Там я познакомился с Володей - взрослым дядькой, который работал в милиции, в ОБЭП.
- У меня дома недавно появился компьютер, - сказал он. - Не мог бы ты как-нибудь зайти ко мне, научить им пользоваться.
- Этому надо долго учиться, - ответил я.
- Ну, хотя бы основы, - просил Володя. - Я даже не знаю, как он включается.
"Ну вот, - подумал я, - пришел настроить компьютеры, а теперь ещё и обучай". Но отказывать не стал. Как-то неудобно было отказать взрослому человеку, который искренне хотел научиться тому, чем я владею в совершенстве. Так я стал домашним учителем.
Я мог в любое время, когда Володя не был на работе, придти к нему в гости. Я обучал его простейшим вещам, азам работы с компьютером, но и это ему давалось нелегко. Тогда я понял, что взрослому человеку гораздо сложнее чему-то научиться, чем ребенку. Не раз он предлагал мне взять у него деньги, но я всегда отказывался. Я видел, что он живет не богато, и мне было стыдно брать с него что-то. Я ограничивался теми угощениями, которые ставила на стол его жена, когда мы с ним сидели за компьютером. Володя всегда с огромной радостью встречал меня и просил, чтобы я приходил почаще.
Через некоторое время я познакомился с местными ребятами. Это была довольно большая компания подростков - парней и девчонок. Мы стали собираться у меня дома, играть в карты и просто бездельничать. Компьютер их не интересовал. Они в моем возрасте уже попробовали спиртное и сигареты, и это был их основной интерес. Мне тоже предлагали, но меня это не привлекало. Я сказал, что предпочитаю покурить травку. К моему огорчению, травки в тех краях не было. Тогда кто-то из них спросил:
- А ты пробовал таблетки? Это круче, чем травка.
Мне стало интересно.
- Какие таблетки? - спросил я.
- От которых "глюки" ловишь.
Я согласился попробовать. Таблетки назывались "тарен". Мне сказали так: две таблетки - то, что надо, три - сильные "глюки", от четырех будет очень плохо, а от пяти люди умирают. Звучало убедительно. Первый раз я съел две таблетки. Ощущения не заставили себя долго ждать - через короткое время узоры на полу зашевелились, все вокруг стало меняться в объемах и переливаться различными оттенками.
Мы сели играть в карты, и я увидел, что валеты, дамы и короли - объемные, почти что живые, готовы вот-вот выпрыгнуть с картинки и пойти гулять по комнате. Это было очень необычно. Я смотрел на карты, поворачивая их так и эдак и пытаясь понять, как такое может быть. Трогаешь карту - она гладкая, а смотришь на неё - объемная. Остальные также были увлечены собственными "глюками". Одни разглядывали картинки на картах, другие - узоры на полу, третьи - обои. Если бы в дом зашел взрослый, он увидел бы компанию совершенно невменяемых подростков, распластанных на кроватях и со стеклянными глазами что-то бессмысленно разглядывающих по всей комнате. Но взрослые в этот дом не заглядывали.
Так я познакомился с галлюциногенами. Мой следующий опыт общения с "тареном" оказался гораздо более серьезным. Это произошло через несколько дней после первого приема. Ребята снова собрались у меня, при них было большое количество спиртного и таблеток. На этот раз мне захотелось испытать больше "глюков", и я съел три таблетки. Поднимать эту планку ещё выше я не собирался. Во всех комнатах было полно молодежи, я отправился бродить по дому. Таблетки начинали "накрывать". Я зашел на кухню, там тоже сидел народ. На столе стояла баночка с таблетками "Сукразит" - это обычный заменитель сахара. Одна таблетка "сукразита", добавленная в чай, приравнивается к чайной ложке сахара. Кто-то из парней покрутил эту баночку в руке, а потом спросил меня:
- Будешь "тарен"?
С этими словами он положил на стол три белые таблетки. Я плохо понимал, что происходит. Мне показалось, что он решил пошутить и под видом "тарена" предлагает мне заменитель сахара, который только что крутил в руках. "Эти таблетки - из этой баночки", - подумал я. Чтобы подыграть ему, я кивнул и съел эти три таблетки. Оказалось, что это действительно был "тарен", а никакой не заменитель сахара. В тот день я съел шесть таблеток. Для неокрепшего подростка это смертельная доза.
Я помню, как в какой-то момент в доме стало очень тихо. Было ощущение, что все ушли. Зайдя в комнату, я увидел, что все спят, причем не на кроватях, а на полу. Самое страшное было то, что лица спящих были изуродованы радиацией - они были неестественно-желтого цвета, облысевшие и покрытые ужасными язвами. Почему-то я не придал этому значения и решил, что не буду никого будить. В другой комнате тоже лежали тела - ещё более страшные и скрюченные. Было непонятно, живы они или нет. Я подошел к окну и увидел, что у неба неестественные оттенки - оно было каким-то инфернальным, с "кислотным" отблеском. Это было похоже на небо из игры Doom-2. Не хватало только игровых монстров, выпрыгивающих из-за углов. Мне почему-то казалось, что во всем мире остался только этот дом и небольшой клочок земли, который его окружает, и больше ничего - ни городов, ни людей. Как будто все остальные - давно умерли, и я остался в этом мире совсем один. Самое странное, что мое сознание не придавало всему этому никакого значения, как будто все, что меня окружало, было вполне естественным. "Надо убраться в доме", - подумал я и отправился мыть посуду.
В том месте, куда меня перенесли таблетки, я провел достаточно много времени. Воспоминания были смутными и обрывочными - я что-то делал по дому, потом кто-то пришел и разговаривал со мной, но ни его имени, ни разговора я не запомнил. Кажется, это был даже не человек, а какой-то дух. Все, что там происходило, было жутким и сюрреалистичным, но почему-то во мне не было ни страха, ни удивления, как будто я был просто зрителем, который смотрит кино со своим участием. В какой-то момент что-то произошло, и я провалился в черную пустоту.
Когда я открыл глаза, мое тело было парализовано. Я лежал в комнате и не мог пошевелить ни руками, ни ногами. "Паралич, - промелькнула ужасающая мысль, от которой внутри все похолодело. - Нет ничего хуже, чем быть на всю жизнь прикованным к постели". Я решил, что встану во что бы то ни стало. Всем телом я стал проявлять усилия, чтобы приподняться над кроватью, но что-то очень сильно мешало. Голова соображала плохо. Пытаясь оторваться от кровати и делая рывок за рывком, я был уверен, что бьюсь с параличом. Это был нелегкий и болезненный бой. С каждым рывком я чуть-чуть приподнимался над кроватью и снова падал. Грудная клетка болела все сильнее и сильнее. В один из таких рывков я почувствовал, как что-то на моей груди лопнуло. Это была веревка.
Оказалось, что я был очень плотно привязан веревками по всему телу к длинной гладильной доске. Когда разорвалась первая веревка, остальные я распутал без труда. В доме никого не было. Я отправился выяснять, что случилось и почему я очнулся связанный.
- Ты ходил по дому с закрытыми глазами, - рассказали мне ребята. - Ты спотыкался об пороги, которых нет. Ты открывал кран и мыл руки в воздухе, грыз семечки, которых у тебя не было в руках, разговаривал с зеркалом. Мы пытались до тебя докричаться, но ты нас не слышал. Потом ты стал зачем-то забираться на шкаф и грохнулся с него на пол. Как ни в чем не бывало ты встал и пошел дальше. Мы решили, что надо тебя связать, пока ты себя не покалечил.
Их рассказ звучал очень правдоподобно. С тех пор к "тарену" я больше не прикасался. После этого случая я прекратил собрания молодежи у меня дома и снова засел за компьютер. Через некоторое время на дачу приехала мать и предложила вернуться в Питер.
- Я поговорила с отцом, - сказала она. - Он остыл и больше не будет на тебя давить.
Я согласился вернуться в Питер. Создавалось впечатление, что этот дом относился ко мне недружелюбно - сначала я угорел тут от печки, потом съел критическую дозу "тарена". Было чудом, что после всего этого я остался жив.