Да что ты так шипишь, красавица?.. Все нормально! Ведь я уже дома?
Хм, глупость. Опять я брежу.. или бредю? Наверно, слово ''бредю'' мне больше нравится. Да какая разница, если я последний, кто говорит?! Или последний, кто станет слушать? Наверно, это важно..
Мне сложно соображать, в голове настоящий туман! Сотня мыслей и все не вертятся.
Интересно, я действительно схожу с ума или это действие нового психотропного вещества? Вялость в теле бьет наповал.. Да и что, черт возьми, значит слово ''сумасшествие'', если живешь в отвязном кошмаре эволюции, утонувшей в пене эпилепсии?! Ненавижу мир! Ненавижу свою судьбу! Свою миссию.
Я устал, стал горстью прошлого, лишь бы не загнуться..
- И для чего ты написал всю эту чушь?
Меня душат слезы.. задыхаюсь. Милая, дай мне успокоиться! Я никогда не вел дневники, но сейчас он мне нужен. У меня есть пристанище материальное, а эти записи станут оплотом для разума. Конечно, эти строки никто не станет читать - своеобразная немая летопись кошмара моего.. Но текст обязательно должен быть логичными - необходимо спасти и сохранить остатки логики! Я должен, логику.. Кому должен? Зачем должен? Ха-ха.. я же мессия!
- Со своей логикой, ты смахиваешь на наивного психопата. И посмотри: твоя рука выводит буквы хуже ребенка - смешно!
Милая, не передергивай! Конечно, я давно не писал, но вполне разбираю текст..
- Ты еще уверен, что пишешь разборчивый текст? А может дневник лишь плод твоего воображения? Прошло столько лет одиночества! Сомневаюсь, что ты до сих пор говоришь на языке своих родителей, а не на своем собственном.
Я очень долго размышлял по этому поводу.
- И смог что-то придумать?
Конечно.
- И что же?
Это не имеет значения, пока я единственный носитель языка.
- Дурак.
Какая же ты у меня вредная, солнышко! Хи-хи-хи.. Вот не буду с тобой дружить!
- Я понимаю, что твой истеричный оптимизм необходим, как залог выживания, но ты начинаешь меня пугать. Ты не похож на себя! Стань серьёзнее, успокой сердце, наконец. Если так уж хочешь вести дневник, то для начала напиши о себе.
Да, правильный совет. Кстати, так странно писать - такое сложное ощущение, будто и глупо, и мудро одновременно... Абсолютное отчаяние, ха! Ладно, начну:
"Я родился еще до начала новейшей эры и жив до сих пор. Обо мне немногие догадываются, но эти немногие боятся меня. Несмотря ни на что, наблюдая, как начинался и как развивался этот хаос, я знаю, как они изменились, знаю почти все! Но я тоже уже не человек - я скорее идея..."
- Хватит загадок! На месте читателя, я бы уже заскучала. Начни уже со своего детства, что ли.. будь конкретнее и информативнее!
Ой, а ты у нас великая писательница! Я знаю, как сильно ты меня любишь, но прекращай издеваться. Не знаю.. мне нехорошо. В голове все перепуталось. Может в мясе вчерашнего бочкотелого был какой-то яд? Надо сходить за едой к автотрофам.
- Ты безнадежен! Прекращай заниматься глупостью и быстро иди в кровать.
Определенно. Думаю, мне не помешает немного выспаться, а завтра начну с новыми силами.
Запись номер два.
874 год новейшей эры 73 день годичного цикла.
Первая запись вышла довольно сумбурная, так как меня действительно пытались отравить, и двое суток, пока выводился токсин, я находился в состоянии постоянного бреда. Психическое бессилие, полная потеря контроля над сознанием. Мой сон наполняли самые разные отрывки воспоминаний, иногда самых ранних, и это было совершенно не здорово. Как будто все чужие, они мучили меня своей бессвязностью, мнимой замысловатостью, сдавливали череп.. Я пытался выкарабкаться из калейдоскопической воронки мыслей, стискивал зубы от душившей жары, царапал себя ногтями.. В целом, отвратительно. Кроме того, что я все-таки выжил, радует одно: в этих кошмарных грезах я видел людей, людей из прошлого и таких... Одинаковых. Да, пожалуй, это именно та особенность, по которой действительно скучаю.
Я долго мучил себя вопросом, для кого же сделал первую запись, и для кого будут последующие? Сомнений нет: для людей из прошлого. Смешно? Хотел бы, чтобы это было смешно. Все-таки, надеюсь, где-то еще живут люди старого образца, да я и сам практически такой.. Неужто, последний?! Есть же мельчайшая вероятность, что и лунные колонисты - это не просто миф, и им удалось выжить.
Итак, пожалуй, расскажу о своем быте. Я человек пещерный, хотя и обладаю письменностью.. Ха! Черт возьми, никогда не задумывался об этом с такой стороны.. Я живу в собственноручно выдолбленном гранитном доте, размеры которого ровно двадцать на двадцать шагов. Для его создания я не использовал взрывчатку, бурильные установки, воду высоких давлений или когти. Достаточно было найти крепкую кирку, ведро, лопату и создать специальную плесень, которая вгрызалась в микротрещины камня и за сутки размягчала его своими ферментами на несколько сантиметров в глубину. А времени у меня всегда было в достатке. Дверь в мое логово - это сверху неприметный, плоский камень, прикрывающий колодец с лестницей, и внутри герметично задраивающийся люк, который я позаимствовал на одном корабле - бывшей своей обители. Внутри у меня достаточно много всякого. Вся скудная мебель: кровать, полки, стол и кресло - сделана не из древесины, которая уже давно вся сгнила, а из ее аналога, но об этом позже. Есть также камин-печка, с самым сложным дымоходом за историю человечества. Почему дымоход самый сложный? Во-первых, он пробит в сплошном граните, а во-вторых - это часть живого организма. Но вы еще не готовы к такому уровню.. (забыл слово, не забыть вставить!)
Для первого примера нужно что-то попроще.. Ну вот: тьму мне разгоняют очень своеобразные существа с кулак размером. Сиреневые, мягкие для глаз.. У них есть тонкая ножка с присоской, которой они цепляются за камень, и люминесцентная шляпка с тонкими ресницами по краю, которые направляют или рассеивают свет, следя за моим перемещением. Не знаю, как на это должен реагировать нормальный человек, но эти "грибочки" - мои дети. Не потому, что я псих, нет.. Моя голова сочинила их геном, а сами они вышли из моей плоти - кто я, как не творец? Они не умеют питаться самостоятельно, и мне периодически приходится подкармливать их кусочками жира.
А дышу я за счет мягкого корня, пробурившегося в мою берлогу, и через который мой союзник постоянно предоставляет мне обогащенный кислородом воздух - за пределами убежища состав атмосферы достаточно непостоянен. Также можно упомянуть пару мелких предметов, например, мою необычайно старую фотографию, залитую в блок прозрачного пластика. Я на ней такой молодой, худощавый, патлатый и даже в очках - стою в полный рост с отстраненной улыбкой на фоне какого-то расписания. Качество у картинки так себе, сделана была на камеру телефона, но она залог того, что я еще не забыл, как должен выглядеть.
Если вы считаете, что я одинок в своей пещерке, то вы ошибаетесь. Во-первых, у меня есть девочка.. Ее зовут Алиса.
- Вспомнил, наконец, про меня! - теплая и мягкая пустота надавила на плечи.
Фух! Я думал, ты обиделась..
- Да нет.. Понимаю, ты много сделал и заслужил отдых. Расскажи дневнику о вчерашнем приключении!
С удовольствием!
874 год новейшей эры. 72 день. Вечер.
Около середины дня, ближе к вечеру я очнулся скрюченный у ведра. Это было старое, довольно знакомое чувство полного истощения, уже давненько не гостившее в организме. Тело нещадно затекло и онемело от долгого лежания на камне. Казалось, будто все мое нутро скукожилось, а мышцы и вовсе пропали - все перетекло в голову, доведя ее до состояния булыжника. Если бы не способность контролировать нервную систему, меня до сих пор мучили спазмы, возможно рвота.. Но кризис уже прошел, а через пару минут наступил долгожданный голод, причем не простой, а зверские боли в пустой кишке. Вздохнув с эпичностью богатыря, уставшего от сечи, я оседлал свой центр тяжести и медленно поднялся на ноги.
В углу мой пещерки есть, стоящая на козлах, шестидесятилитровая пластиковая бочка с краном на дне - неприкосновенный запас на такие случаи. Внутри живет консервационный гриб - медузоподобное создание, переваривающее закладываемую сверху органику в беловатое желе снизу. Он живет неограниченно долго.. Не так долго, как я. И бесконечно накапливает запас легкоусвояемых белков и жиров и защищает их от порчи микроорганизмами. Я нацедил себе почти целую кружку тягучего, солоноватого геля и выпил мелкими, судорожными порциями, преодолевая отвращение - несмотря на необходимость есть, пищеварительная система отнекивалась от еды до последнего глотка, безвольно провалившегося в глухую бездну нутра. Конечно, я съел слишком мало чтобы полностью восстановится, но во-первых, мне уже стало значительно лучше, во-вторых - несмотря на огромное количество витаминов, в этом отдаленном подобии молока также содержалось немало консервантов и антибиотиков, и мне не стоило губить свою микрофлору окончательно. В третьих, меня мучила жажда, а искать воду желательно на пустой желудок.
После получасового приготовления я был готов выступить. С собой взял только необходимое: нож, теплую одежду, веревку, кожаную флягу, защитные очки и специальную, очень прочную напоясную сумку, которую ласково называю шкатулкой смерти. Люк открылся с привычным, дружественным скрежетом бывалого стража, и сразу стало ясно, насколько будет трудной предстоящая прогулка. Плюнул, стиснул зубы и полез наверх по стальным скобам. На поверхности меня ждала моя родная, гранитная пустыня - унылый пейзаж из сплошных просоленных камней, редкой, насквозь мерзлой иловой грязи и случайного мусора. Лет сто назад тут была вода, но сейчас она отступила километров на десять - вон она, где-то там на горизонте, под тусклым солнцем. Но мне надо в обратную сторону, к тому черному, мохнатому холму... Посмотрел наверх: небо голубое и довольно ясное - не желтое и уже хорошо. Вот только с юга дует сильный, порывистый ветер, каждый раз пробирающий до костей - стекла очков быстро обледенели. Я думал, мороз освежит мою голову, прояснит мысли, но не тут-то было. Мало того, что он был обжигающе холодным, так в нем и кислорода было с гулькин нос, будто я стоял на вершине Эвереста!
Рядом промелькнули насыщенно-черные волосы.
- Нужно повысить температуру тела, пока не околел.. - досадно буркнул под нос.
- Но тогда и поесть нужно было хорошенько! - тут же ответила Алиса.
- Ничего.. Сожгу пару килограмм.
- Вот только перестал быть похожим на скелет, округлился.. И все снова! Хоть дышать не забывай...
- Значит, я морально не готов толстеть. Пойдем!
Я шел по скользкой пустыне медленно, буквально, обдумывая каждый шаг, чтобы не поскользнуться и не сломать такие дорогие косточки. При небольшом подъеме по склону ветер только крепчал, но мое сердце уже разогналось на полную катушку, с чавкающим звуком гоняя горячую кровь по артериям, и мне стало относительно тепло. Необычайно хотелось сорваться с места и побежать, но этого категорически нельзя было делать - из-за малой концентрации кислорода, я бы просто потерял сознание и замерз. И без этого через десять минут ходьбы мне пришлось воспользоваться очень своеобразным средством из своей аптечки: дыхательной таблеткой - сладкой и горячей одновременно. Сладкой потому что слюна расщепляла дисахарид на два простых сахара, а горячей из-за освобождавшейся энергии распада. Но самое главное - это чистый кислород, выделяемый при протекании несложной химической реакции. Чтобы не обжечь язык, я катал таблетку по всей поверхности рта и глубоко вдыхал морозный воздух, обогащая его прямо на входе в глотку. Всего два грамма вернули мне жизнерадостное настроение и способность соображать.
Наконец-то, я начал подходить к границам своего леса. Выглядел он примерно так: из соленой почвы на расстоянии пяти шагов друг от друга росли абсолютно ровные столбы метра два в высоту. Ближе к концу они резко начинали ветвиться, образовывая аккуратные кроны с черными, треугольными листьями, медленно, но зорко следящие за движением солнца. Фактически, у этих "деревьев" была одна крона на всех и единая корневая система, позволяющая не углубляться глубоко в землю, а просто опираться друг на дружку. По периметру единая крона опускалась до земли, образуя непроницаемую для света стену из черных листьев. Территория леса занимала несколько квадратных километров.
Наконец-то, я подошел к этой шершавой границе и, повернув налево, преодолел еще сотню шагов, прежде чем отыскал маленькую выемку. В этом месте у кроны существовал практически незаметный издали проем, за которым начиналась абсолютно ровная тропа к самому сердцу леса, сделанная специально для меня. Приятно.
Вытащив из кармана люминесцентный грибок, служивший мне фонарем, я храбро ступил во мрак чужих владений. Некоторые листья лениво оборачивались, следуя за моим источником света, а значит, я не остался незамеченным. Пускай, мне не привыкать быть незваным гостем, надо только чаще оглядываться по сторонам. Зато пропал пронизывающий ветер, сразу стало заметно теплее и намного легче дышать - вот что значит перешагивать корни в царстве фотосинтеза.
Иногда раздавался довольно громкий шелест и даже громкие писки - проявление местной фауны. Круглые, мохнатые, трехрукие создания с огромной челюстью, с половину туловища, водились тут в немалых количествах и скоро начали попадаться, висящими на ветках как перезрелые плоды. С одним я столкнулся лицом к лицу, и он чуть не облизал меня свисающим ниже туловища языком - испугавшись не меньше моего и противно взвизгнув, шар подтянулся на своих трех лапках и тут же скрылся в листве. В их функции входило следить за листьями: срывать старые, поправлять новые - а также защищать лес от различных мелких вредителей. На меня они не обращали особого внимания, хотя я бы не стал удивляться, узнав, что вокруг меня их уже около сотни.
Мне стало жарко и немного душно, поэтому решил раздеться. Теперь явно можно было обойтись без плотного свитера, оставив только куртку из крепкой кожи, скорее служившую броней, чем одеждой. Выбрав ближайший столб, я обхватил его рукавами свитера и завязал их - мне не хотелось зря носить лишнюю одежду с собой. Но стоило отойти на пару шагов, как тройка волосатых карапузов проявила заметный интерес к оставленной мною вещи. Пришлось помочиться на ствол, дабы поставить на стражу одного из лучших охранников за всю историю, имя которому феромон.
***
В сердце леса расположилась невеликая круглая полянка, открытая для солнечного света. Стволы будто расступились перед своим господином, которого я тихонько, заглаза называю Петровичем. Округлые бока из неплотной, но толстой древесины, фигура, напоминающая глиняный кувшин.. Сверху несколько защитных лепестков, сложенных в цветок лотоса, закрывают головную часть, которая состоит из трех длинных хоботков, свободно выдвигающихся на значительное расстояние и моргающие, каждый своей парой глаз. Снизу мощные корни, которые не только соединяются с остальным лесом, не только глубоко и надежно уходят в землю, но еще и ведут к главному мозгу и целой колонии живущих под землей людей. Я стоял перед величественным, если можно так выразиться, терминалом общения с огромным организмом, плотью которого был целый лес. И действительно, с первого взгляда - Петрович.
Стоило мне шагнуть в светлый круг, как двухметровый бутон лотоса раскрылся, и ко мне вытянулся длинный хобот с двумя карими глазищами, не меньше кулака каждый.
- Здрасть! - поклонился я в условном реверансе.
Петрович приветливо моргнул хоботом. Ну и пугало! Никогда не привыкну..
- Я за водой пришел! - потряс перед ним кожаной флягой.
Но судя по отрицательному болтанию отростком, Петрович, собака, не хотел делиться водой. Более того ко мне подтянулась еще одна щупальцеобразная конечность и довольно дерзко ткнула меня в грудь. Он явно начал требовать более сложного общения, чем примитивные жесты, возможно, навязывая серьезный разговор. Я около двух минут отнекивался всеми возможными способами, тыча пальцем в кожаную флягу, с противной гримасой уворачиваясь от новых толчков и показывая, что вот-вот готов уйти, но Петрович проявил завидное упорство, вынуждая меня согласиться.
Делать было нечего. Для начала скинул куртку, а потом, проклиная все на свете, принялся разбинтовывать локоть на правой руке. Под бинтом находилось то немногое, что внешне отличает меня от предков: с внутренней стороны локтя, на поверхность эпидермиса у меня выходит кончик немного модифицированного зрительного нерва, так необходимого для общения. Торчит ненемного, на пару сантиметров. Я аккуратно приподнял его пальцем и протянул руку в сторону отростка, вовсю жаждущего общения. Он слегка приоткрылся и достаточно нежно всосал кончик моего нерва, что все равно показалось довольно болезненной процедурой.
Закрыл глаза и принялся ждать, когда наши нервные системы объединяться, и я увижу образы "с третьего глаза". Как всегда, это случилось внезапно, и голову заполонила феерия цветов, форм и совсем непонятных ощущений, которые невозможно описать. Петрович, как всегда, пытался нахрапом завалить меня своим мыслительным мусором, но вскоре приноровился к низкому уровню моего интеллекта и сбавил обороты. Сначала я увидел себя со стороны, чужими глазами. Конечно, картинка из-за посредственного соединения оставляла желать лучшего: изображение было скорее карикатурным, а цвета чересчур яркие для реальных - но тем не менее моя левая рука поднялась вверх, показывая, что все отлично.
Петрович не сразу начал свое повествование. Предварительно, он поприветствовал меня, показывая, что видит мое тело сильным, неправдоподобно мускулистым, а меня самого храбрым и решительным. Я ответил, что его лес теплый и красивый оазис в ледяной пустыне, а сам он похож на цветок, после чего, наконец, приступили к делу.
В глазах все пропало и потемнело, чтобы спустя секунду я поплыл мимо схематического изображения леса. Петрович хорошо постарался, детально прорисовывая синие линии своих владений, не для формирования у меня картографически точных сведений, а чтобы показать масштабы бедствия. Огромная южная территория, чуть ли не четверть леса, периодически мерцала оранжевым огнем - ясно, проблема там. Меня аж передернуло.
Я высказал решительное желание помочь: в какой-то степени это была моя прямая обязанность. Но предварительно потребовал одну малость - немного воды, чтобы утолить жажду.
Он ответил несколькими воспоминаниями из жизни шароподобных существ: поломанные стволы, непонятные рытвины, оказавшиеся огромными следами.. и еще многим, что я, поступив довольно импульсивно, отвергнул и не стал смотреть. Это все, безусловно, было очень занимательно, но меня мучила сильная жажда. Петрович повторил показ сломанных деревьев и масштаба происшествия, который действительно впечатлял.. Будто и не пытаясь понять, что в первую очередь нужно мне для выживания! Я снова представил образ, который почти являлся криком: "Дай мне воды!".
Снова одни и те же образы, гигантская схема. Он просто игнорировал мою просьбу, что довело меня до бешенства, и я уже приготовился ставить жесткий ультиматум, и в случае отказа уходить. И тут что-то защекотало в мозжечке. Совершенно неожиданно перед глазами вспыхнули совсем недавние воспоминания: моя пещера, как я проснулся, свернутый калачиком у ведра.. - он пытался копаться в моей голове! Он не должен был узнать о моей слабости! Нужно было действовать незамедлительно, так как у моего мозга не было шансов противостоять его напору. Большая часть тела уже онемела и не слушалась меня, когда левой рукой вслепую нащупал на поясе нож и наотмашь рубанул по контактному хоботку. Его эпителий был достаточно тверд и выдержал первый удар, но зрение частично вернулось ко мне. Вторым движением я перерезал собственный нерв на руке и от вспышки боли, которую мы почувствовали оба, чуть не упал на землю.
Мое тело снова было в моем распоряжении. Из меня только что попытались сделать послушного раба, выведать все мои тайны. Предательство, удар в спину! Я был в бешенстве! Не медля ни секунды, выхватил из поясной сумки маленькую, герметичную капсулу и поднял ее высоко в воздух. Мне достаточно было сжать кулак, и за пару дней вся фауна этого леса вымерла бы полностью. Плоть Петровича покрылась бы гнойными чирьями и прогнила на всю глубину, отравляя саму себя токсинами, а подземная колония, даже пережив эпидемию, погибла бы от голода. Месть через абсолютную, отвратительную и долгую смерть. Лишь тонкая, натянутая пленочка изолировала от этого мира целое семейство вирусов, идеально настроенных на их ДНК, и в пылу гнева я был готов лопнуть ее.
Петрович склонил передо мной все три головы, и все шестеро глаз его наполнились искренним сожалением. Я остыл так же быстро, как и вскипел, сказывалась усталость организма после отравления. Да мой союзник ошибся, но я чуть не совершил непоправимое. Он думал лишь о выживании собственной колонии, он столько времени меня кормит, поит и дает кров, что я действительно веду себя слишком эгоистично. Пора выплачивать свой долг, каким бы трудным он не окажется. В конце концов, когда-то мне приходилось и до целой недели обходиться без воды.
Я шел мимо стволов в след за бодро скачущим на трех лапках волосяным шариком, стараясь не потерять его из поля светового зайчика от своего фонарика. Его движения по земле казались нелепыми и очень забавными, но за ним все равно было трудно угнаться. Неплохо для существа, предназначенного скакать по веткам, и поэтому на земле вынужденному двигаться в перевернутом состоянии. Приходилось терпеть, наблюдая как он поджидает меня после каждого десятка прыжков, то и дело прикрывая глаза непривычно свисающим языком.. Через полчаса беготни я начал сильно выдыхаться: в воздухе резко повысилось содержание углекислого газа. А когда я почувствовал угарный газ и вонь сернистого, то уже знал, чего ожидать. Нужно было постоять и отдышаться, пока это еще представлялось возможным. Через сотню шагов меж стволами был виден свет, но дышать там уже было нечем. Я подошел к случайному дереву и сделал пять длинных ударов и пять коротких - это был знак о переключении режима работы листьев. Обычно, почти весь вырабатываемый при фотосинтезе кислород аккумулируется в виде геля внутри стволов, теперь же листья начали испускать его в атмосферу - небольшая, но помощь аэробному защитнику леса.
И все равно вскоре глаза наполнились слезами, а в полости рта начался отвратительный зуд.
- Не дыши! - потребовала Алиса.
Я умею задерживать дыхание примерно на пять минут. Зажав ноздри, поспешил направиться к месту, где листва резко обрывалась и вскоре вступил в вязкую жижу. Это было отвратительно! Чуть дальше все стволы, уже лишенные листвы, были покрыты толстым слоем пузырящейся, беловато-желтой массы, которой на земле было местами по колено. Я ножом соскреб липкую слизь с ближайшего ствола и увидел черную, потрескавшуюся, будто обгоревшую древесину. Мне предстояло иметь дело с одой из разновидностей бактерий "медленного горения" - микроорганизмы с необычайно быстрым метаболизмом, заточенные на целлюлозу, которые за сутки, чуть ли не на глазах, перерабатывали целое дерево в примерно равную по объему колонию себе подобных особей, отравляя воздух угарным газом.
Мне действительно резало сердце, когда смотрел на пустую белую степь, залитую этой мерзостью. Конечно, она состояла из уже мертвых микробов, ведь с их скоростью жизненного цикла (около минуты) они могли жить только непосредственно на источнике пищи. Поэтому посреди это болота из одноклеточных, открытое пространство, продуваемое всеми ветрами, вполне позволяло дышать. И там, в нескольких сотнях шагов находились наши главные враги. Массивные, пирамидальные гиганты, настоящие мохнатые крейсера, вальяжно дрейфующие по липкому озеру и потихоньку поглощающие эту питательную субстанцию. Сказать о том, как они выглядели, практически нечего - отсюда смахивали на мохнатые, темные холмы. Ничего примечательного и не разглядишь. Куда интереснее было оглядеть окрестности.
Когда я увидел достаточно и примерно сопоставил свое местоположение со схемой, недавно поселившейся в голове, то поспешил убраться в глубь леса, где не приходилось страдать от недостатка кислорода. Не столь далеко к западу начиналась нетронутая граница леса - возможно, что бесполезно, но для начала решил наведаться туда. По пути ничего интересного не произошло, только шароподобные преследовали меня по пятам и иногда чуть ли не путались под ногами. Через полчаса ходьбы, добравшись до нужного места, я узнал, что не прогадал. На этой границе, по каким-то причинам, крона не касалась земли, оставляя очень удобную лазейку. Выползая из леса, я ощутил будто вынырнул из-под теплого одеяла, и пожалел об оставленном свитере. Зато встав в полный рост, увидел своего врага. Жадность - основной бич человечества во все времена. И вот и сейчас, один из захватчиков был вынужден отделиться от общей стаи и исследовать новые, еще нетронутые территории, хотя на оккупированной можно было питаться еще очень долго.
***
Не думал, что повествовать будет настолько скучно - так быстро устал! Алиса, ты тут? Знаешь, глядя на свою фотографию, я начинаю подозревать, что люди прошлого не могли бы понять мой текст. Вообще. Да что там - сам тогдашний не смог, настолько изменился.
Ее ехидный голос всегда рядом.
- А ты помнишь, каким был? Может, сформулируешь свои отличия? Прости, но ты впадаешь в откровенный абсурд! Зачем тебе это нужно, в принципе? Людей из прошлого давно нет!
Как так? Но я же.. Мы решили ориентироваться именно на них.
- Я?! Ты отравился неизвестным ядом и начал бредить написанием дневников! Тебя не это должно волновать, а месть! Мы оба знаем, что предательство нельзя спускать с рук.
Я пока еще слаб, нужно время для подготовки, хорошенько все обдумать и спланировать. Мне еще стоит отойти от прошлого приключения.
Иногда, она умеет соглашаться.
- Нет.. Не подумай, что мне охота бросать тебя в бой. Из огня в полымя.. Но не забывай, в каком мире ты живешь. Проявишь слабость, и они не станут с тобой считаться более.
Да, оно так..
- Конечно, не стоит делать необдуманных поступков! Итак отличился недавно. Да.. Что ты там говорил про отличие с людьми прошлого?
Хм.. я думал о том, как мы воспринимали мир. Это не столь важно, хотя и забавно. Нет, это очень важно! Ты только подумай насколько должно различаться мировоззрение, когда оно напрямую зависит от мироощущения? Раньше у всех были примерно одинаковые органы чувств, все видели, слышали, трогали мир одинаково, но при этом умудрялись толковать его по-разному. В большинстве случаев, конечно, умышленно коверкали общую картину мироздания ради прибыли.. Но это всегда было и считалось нормальным. Бред!
- Свобода личности.. Свобода мысли.
Не перебивай. Мир был один на всех и для всех одинаковый. Сейчас это совсем не так. Я уже не человек, скорее зверь шуганный.. Невольное чадо эволюции. Ведь как объяснить вот этому пареньку на фотографии, что обоняние намного важнее зрения? Как ему доказать, что в этом мире пахнет абсолютно все? От инертных газов до разных пород камней. Откуда я мог знать, что мой нос станет настолько тонким прибором? Он не только может почуять и различить тысячи разных запахов, но еще и подскажет примерное процентное содержание газов в воздухе или солей в воде.. И только потому, что мне это необходимо для выживания! Как слепому рассказывать про радугу, также и ему рассказывать, каково идти по собственному следу.. Неудивительно, что я так часто закрываю глаза и, возможно, уже не вижу часть спектра. Очень вероятно, в прошлом мое зрение было куда ярче и насыщеннее..
Но все это полная ерунда, по сравнению со вкусовыми рецепторами. Мой рот - полноценная лаборатория химического анализа. Мой язык настолько тонко устроен, что при желании распознает любой элемент периодической таблицы и великое множество их сочетаний, название которых я и не помню, если, конечно, у них вообще есть названия. В голове возникает образ облака электронов той или иной молекулы, и уже по ее форме я рефлекторно угадываю ее химические и физические свойства: насколько энергетически ценно это соединение, возможно ли его переварить, да и как оно подействует на мой организм. Конечно, такая гиперчувствительность требуется далеко не всегда. Поэтому большую часть времени язык покрывает защитная ткань со стандартными для человека рецептарами, которых, правда на порядок меньше, чем должно быть - все равно уже не помню, что значит выражение "вкусная еда". Во-вторых, вкусовая чувствительность у меня сильно избирательное чувство: не тревожит меня по пустякам и предупреждает только о редких, незнакомых или очень важных веществах. Это достигается благодаря большому нервному ганглию под языком, который обрабатывает бездну всяческой информации и формирует у меня подобие "второго подбородка". Он размером с глазное яблоко и защищен полукруглым хрящом, но ни капли не мешает мне смотреть вниз или жевать.
- Ты понимаешь, что объясняешь это самому себе?
Заткнись! Я просто расслабляюсь.
- А я просто тебе поражаюсь.. Но ладно, помолчу.
Так-то. На чем я остановился?.. Но и этого мне недостаточно для выживания! В глотке у меня есть дополнительная, крохотная полость, в которую умещается всего несколько капель слюны, но создание этого органа чувств, было колоссальным прорывом для человечества. А в моем случае, еще и гениальное чудо компактности. Ведь несмотря на крошечный размер, в нем умещается около трех миллионов чувствительных ворсинок и тысячи специализированных желез. Именно из-за этого органа, у меня рядом с продолговатым мозгом есть дополнительный участок, размером с половину мозжечка.
- О! И для какой же цели это нужно?
Издеваешься?
- Решила тебе немного подыграть.. Говори же быстрее, мне дюже интересно знать, зачем тебе служит эта дырка в горле!
Ха-ха.. Хорошо, Алиса, я с великой радостью тебе объясню. Эта, как ты выразилась "дырка", позволяет мне делать анализ ДНК.
- Не может быть! Неужели, это возможно?
А чего ж нет? Вполне возможно. Это работает, примерно, так. Мне достаточно лизнуть чью-то кровь и специальным движением языка загнать ее в эту полость. Дальше, в течение пары часов происходит извлечение ДНК. Для начала растворяются жировые оболочки клеток, разрушается мембрана ядер, удаляются излишние белки и другие вещества. Когда это сделано, вырабатываются денатурализующие агенты, которые распрямляют скомканную в клубок молекулу в более-менее прямую нить и разрывают двойную спираль на две одинарные. А вот после этого подготовительного этапа происходит самое интересное. Вырабатывается множество различных "маркеров", которые пристают только к определенным участкам ДНК, где есть нужная последовательность нуклеотидов. Это сложно описать, но в результате, в своем воображении я вижу последовательность из маркеров в виде разноцветной картинки, где каждый мазок соответствует конкретному известному участку ДНК, а черные пятна - неизведанны и непонятны. А дальше, дело привычки. Я знаю, что примерно значит этот узор, то цветное пятно, эти разводы... В большинстве случаев, глядя на такую картинку, я могу представить облик носителя ДНК, как устроены его органы, какими биохимическими процессами он поддерживает жизнь в своем организме. При условии, если я уже сталкивался с подобным, но люди любят частенько изобретать велосипед.
- Как же это все интересно.. Но я так и не поняла, зачем же тебе знать чужое ДНК?
Подобное уже абсолютно не понятно моим родителям, как это могло стать основой моей деятельности, главным столпом, делающим мое выживание возможным. Без анализа генной информации невозможно ее модифицировать, создавать вспомогательные организмы для облегчения быта, и..
- Так как ты упертый болван, последний дорожащий человеческим обликом, то не имеешь конкурентоспособного оружия и вынужден создавать опаснейшие вирусы.
Да. Но об этом лучше рассказать, продолжив повествование.
- Как хочешь. Оповестишь, когда прекратишь заниматься ерундой.
Непременно! Мне будет охота похвастаться.
***
Человек.. Человеческое существо, с котором предстояло бороться за лес Петровича, поражало своими огромными габаритами. По меньшей мере, три моих роста и в длину шагов сорок! Каким именно образом передвигалась мохнатая махина, я затруднялся предположить, так как никаких ног или других двигательных органов заметно не было. Тем не менее груда мяса в десятки тонн двигалась с приличной скоростью, только лишь конвульсивно сокращаясь и перекатывая свою плоть через камни и грязь. Забравшись обратно под защиту листвы и вжавшись в холодную землю, я с пробирающей насквозь тревогой ощущал, как она вибрирует, какие отвратительные, скребущие звуки издает приближающиеся чудовище. Но мне не пришлось долго ожидать его приближения. Внезапно все стихло.
Я аккуратно приподнял голову и выглянул из-под листвы. Враг оказался справа, в достаточном расстоянии для детального наблюдения. Раздался не очень приличный звук, и сверху, в передней части громадины образовалась щель. Через секунду с потугами из щели высунулась отвратная, костяная голова с парой глаз. Поблескивая слизью, она оглядывалась непродолжительное время, не заметила меня и со всхлипом нырнула обратно в тело. Ее вскоре заменил хоботообразный отросток, из которого на деревья пенящимся фонтаном полилась белая гадость.
Я понятия не имел об органах чувств этой твари, но пока она полностью игнорировала меня, выползшего из укрытия и даже вставшего в полный рост. Оставалось взять образец ее тканей, но как? Нельзя же просто взять и подойти к ней в плотную? Я молча глядел, как она постепенно уничтожает лес, а с ним и мои мечты на тихую, спокойную и защищенную жизнь. Нужно было решиться, рискнуть, наплевать на опасность. Каждая новая секунда подталкивала меня в спину, заставляла действовать, но страх все сильнее сковывал ноги. Неужели я зря прожил такую прорву лет? Веками оттачивал мастерство выживания? Вздохнув, я отступил и снова залез под защиту еще не сожранной кроны.
Постепенно начала распространяться вонь монооксида углерода и диоксида серы. Она все настойчивее терзала ноздри, мешая мыслить, не давая сосредоточиться. Понимая, что скоро придется убегать, последний раз огляделся и вдруг заметил под боком своего шарообразного проводника. Промелькнула здравая мысль. Я срезал ножом несколько черных листьев и кинул на землю. Мохнатый лесной санитар посмотрел на меня косо, но мгновением позже набросился на мусор, который рефлекторно должен был поедать. Вокруг на мгновение мелькнуло множественное движение, буквально, все зашуршало и задрожало, и также мгновенно затихорилось. Это могло значить только одно, и теперь у меня появился план. Вдохновение идеей держит на ногах тверже, чем адреналин, и теперь я был готов рискнуть.
К этому времени тварь обрызгала немалое количество листвы и, переваливаясь бочком вдоль границы леса, постепенно отдалялась от меня. Теперь я знал, что с ней делать! Будучи настолько окрылен, что, срезая новые листья, сильно порезался об их чрезвычайно острые грани и уделил этому мизер внимания. Вот и почему все так хотят их сожрать? Размял плечи и сложил небольшую кучку у своих ног. Прошла пара секунд прежде чем шарообразный решился вылезти из под кроны, приковылять ко мне и приняться за очередную трапезу. Я не стал мешать, спокойно отошел на три шага, хорошенько прицелился и с разбегу пнул бедное животное, что было сил. Признать, из него вышел довольно посредственный мяч, так как мягкое, почти бескостное тельце, буквально, обвило мою ногу, но после, издавая более чем смешные звуки, совершило полет по чудесной, дугообразной траектории, извернулось как кошка и всеми тремя лапками впилось в шерсть вражеской твари. Враг еще не успел осознать, кто такой озлобленный грызет его бок, как вдруг случилось нечто ужасное, для него. Повинуясь четкому сигналу из леса выпрыгнула волна из десятков, да нет, наверно, сотен волосатых шаров, доселе ждущих в засаде. Они повисали на нем гроздьями, рвали клоки шерсти, впивались в плоть, сваливались и снова бросались в атаку. Я раскрыл рот, изумившись таким эффектом, но вскоре спохватился: "да они сейчас его сожрут и мне ничего не останется!".
Судорожно сжимая нож, я поспешил нанести на него один из лучших ядов из своей шкатулки и тут же бросился в атаку.
- Стой! Назад! - внезапно, завопила перепуганная Алиса, у которой все хорошо с интуицией.
Облепленное грызунами чудовище дернулось и неожиданно перевернулось на спину, безжалостно раздавив половину из них. В следующую секунду то, что раньше было нижней частью распахнулась алым цветком, выбросив вверх десяток длинных, покрытых хитином, конечностей. Они взметнулись необычайно высоко, выдвигаясь по принципу подзорной трубы, и тут же обрушились сверху своими острыми концами. Пространство мгновенно наполнилось множеством, карающих с неба копий, на которые шарообразные нанизывались, как на шампура. Я сам оказался в опасной близости от жутких щупалец и чудом дважды увернулся.. но не испытал ни капли страха. Все затмило опьянение ненавистью: эта тварь должна была сдохнуть! Изловчившись я приблизился вплотную, подпрыгнул и ухватился за мягких край распахнутого брюха. Выход силы, и тут же перевалился во внутрь, к самому основанию щупалец. Конечно, я оказался на твердой, защищенной пластинами поверхности, но чуть глубже под этим панцирем должны были быть огромные мышцы и развитая система кровеносных сосудов: все это необходимо для манимулирования такими длинными конечностями. Схватив нож двумя руками, что есть мочи ударил тварь. Стальной кончик воткнулся в хитиновую пластину на половину сантиметра. Не отскочил! И ямка наполнилась капелькой яда. Я мог его пробить, и я сделал бы это любой ценой! Бешенство сжигало меня изнутри, заставляя колошматить без остановки, но! Азарт до добра не доводит, и тут произошло страшное. Мир покачнулся. Пропало зрение и все мысли сразу, мелкой дрожью затряслись руки, а все тело ослабло и разболталось. Забыв про разряженность воздуха, я с огромным трудом удержался на грани обморока, в следствии кислородного голодания. Будто всплывая из темной бездны, каким-то чудным образом мне удалось встать на ноги: судорожно хватая воздух ртом и хватаясь за край чужого брюха. Прошла убийственно страшная вечность, прежде чем черные точки спали с моих глаз и телу вернулась относительная подвижность. Еще не соображая, что происходит вокруг, я видел только уродский хитиновый щиток, покрытый дырками от моего ножа. Гнев переродился во мне. Подпрыгнув, я со всего маху ударил по нему пяткой. Под последним ударом панцирь проломился, как лед на воде, и моя нога погрузилась по колено в мягкое нутро. Целый кусок отравленного хитина оказался внутри! Чудовище затряслось от боли, и мне пришлось применить всю ловкость, чтобы вытащить ногу, прежде чем оно опрокинулось на бок. Я упал и схватился одной рукой за острый край пробитого отверстия, при этом на мое лицо полоснуло кровью как из ведра. Да! Вот она сладкая, наполненная питательными соединениями и кислородом кровь! Наплевав на все, я принялся лакать чужую жизненную энергию, моментально набираясь силой...
- Ты еще помнишь, что не умеешь поглощать кислород желудком? - это подкралась Алиса, пытающаяся отвлечь меня от дневника.
- Ну.. Понимаешь, это скорее психологический эффект. Кровь позволила мне ощутить себя сильным. Вернула энергию в переносном смысле..
Ее явно не интересовал вопрос, девочка была в плохо скрываемом бешенстве.
- Ты вел себя как дурак! - она гневно перебила меня - Спокойно мог погубить нас обоих!
- Ах, вот оно что.. - рассмеялся - Иногда же приходится рисковать, не так?
- Конечно! Кто-то давно не дрался, решил повести себя как мальчишка! Адреналин, наверно, до сих пор бьет! А то, что мы лишь чудом не погибли..
- Алиса, прекрати.. Смотри, сколько мяса приволок.
- Что прекратить?! Ты уже пять часов потратил на свои каракули!
- Правда, что ли?..
- Да! Вместо того, чтобы заняться нормальными делами; у тебя вся одежда одеревенела от запекшейся крови! Вместо своего дневника, лучше бы чистящие ферменты вырабатывал!
- С каким запахом?
- Дурак.. Знаешь, как от тебя воняет?! Пока одежду не очистишь, не приду, понял? Пока!
- Ну, Алиса!.. - полумрак пещеры замолчал - Ушла. Вот и хорошо, не будет мешать повествованию. А одежда.. тоже подождет.
И на чем я остановился? Такой сумбур тогда случился, столько событий за какие-то секунды и все так быстро происходило! Чудище с проломленной нижней пластиной почувствовало себя в опасности. Лежа на боку, беспорядочно забило ножками, видимо пытаясь встать. Кровь не переставала хлестать в ритм каждого мощного, но совсем не ловкого движения. Костяные ноги вспахивали мерзлую землю, вырывали из ее вечного плена огромные валуны, но бесполезно - дело стремилось к обычным конвульсиям отравленного зверя. Пара шарообразных добрались до меня: их тоже привлекала свежая кровь - мы лакали ее вместе жадно, как молочные братья. Но если в моем организме был антидот, то им не повезло. Один обмяк прямо на моей руке, почему-то пытаясь меня укусить, но так и не успел сжать челюсти. Отбросил его в сторону и осознал, что все еще сжимаю в кулаке кинжал. Мгновение, и уже засунул его внутрь раны. Врага затрясло еще сильнее, и секунд через десять пульс огромного, раза в два больше моей головы, сердца прервался навсегда. Но перед окончательным затишьем последовали еще несколько грохочущих ударов - это костяные ноги поочередно упали на землю. Да сама туша обмякла, и далеко не без труда я смог из под нее вылезти.
Только меня заметив, оставшиеся в живых клыкастые шарики перестали грызть мохнатую гору и быстро столпились вокруг меня. Окровавленные и дикие от счастья морды - мы понимали друг-друга без какой-либо формы разумности.
- Кыш! - крикнул я, указав рукой на лес.
Они послушались, с веселым хрюканьем поскакали на своих трех лапках и повисли на еще свободном от бактерий участке кроны. С интересом и терпением принялись ждать, зорко наблюдая каждое мое действие.
Я обошел труп. На спине, из своей щели выпала костяная голова, будто пытавшаяся катапультироваться, но застрявшая плечами, которых, конечно, не было. Не самый страшный урод из тех, что мне довелось видеть, даже учитывая жуткую предсмертную гримасу. Интересно, а что он сделал со своим мозгом? Узнаем позже. Залез наверх. Потратив не менее получаса, вспорол бок и не сильно удивился пустоте: большая часть организма представляло собой огромную цистерну со стенками из мышц и ребер, каждое около четырех метров длину и толщиной с руку. На дне плескалось не меньше тонны белой жидкости в полупереваренном состоянии, но этот монстр вмещал значительно больше. Присвистнул, одернул нос от страшной вони. Подошел к передней части, где торчал хобот, под ним оказалась хитиновая пластина, скрытая грубой кожей и волосами. Расчистив ее гладкую, розовую поверхность, я догадался, что она защищает жизненно важные органы, но чтобы ее вскрыть требовалась куча времени. А надо было поторапливаться: еще час и мясо замерзнет - станет прочным как лед. Срочно было нужно чем-то растворить ее..
Хитин почти не растворим в органических растворителях и щелочах, тоже; концентрированных соляной или серной кислоты у меня нет и быть не может...
Нашел один более-менее целый труп шарообразного и принялся снимать с него шкуру.
..Сильная муравьиная кислота подошла бы. Да, конечно, муравьиная кислота деполимеризует хитин! И у нее довольно простая формула, можно попробовать синтезировать. Хотя, за такой короткий срок...
Снял шкуру и проверил на прочность: крепкая не порвешь! И еще достаточно гибкая, несмотря на холод.
..Мда, сложная задачка. И это при том, что я не уверен, хитин ли это? Да, я его называю "хитином", но что это за вещество, не могу и предположить. С какими белками оно связано? Нужно его проанализировать. У меня с собой несколько действенных ферментов, один-то должен подойти! Но, может, я вообще никогда не сталкивался с подобным?..
Отыскал подходящий булыжник и вложил в шкуру, а за лапки взялся, как за ручки пакета. Раскрутил свой снаряд, сколько смелости хватило, и ударил по пластине. Повторил. Трещины пошли удара с четвертого, когда лапки у шкуры оторвались. Взял камень поменьше и пробил дырку в грудной пластине. После этого, она уже довольно охотно крошилась, а через пять минут отрывалась целыми кусками. Легких я не увидел, наверно, они были где-то в глубине или на верху.. Зато вот Вам вся пищеварительная система, а сердце виднеется прямо за желудком, в котором я, возможно, и поместился бы. В пережеванном виде.
Чтобы достать сердце ушло еще полчаса возни с ножом - килограмм двадцать, не меньше! Пальцы немели от усталости, тело продрогло, но я не смел жаловаться. Уже рефлекторно смастерил из шкуры, веревки и ножа подобие рюкзака, специально для насоса.
- Вот так сердечко я Алиске подарю! - усмехнулся, когда удобно пристроил рюкзак на спине, и отправился в обратный путь.
Солнце постепенно заходило за холодную и немую пустыню, но стоило мне проползти под кроной, как мерзлая долина разразилась чавкающими звуками пира.
***
К Петровичу я пришел совсем поздно: когда вышел на полянку и задрал голову, на черном полотне вовсю блестели сотни звезд. Огромный лотос стоял спокойно, статно как монумент - нам пока нечего было сказать друг-другу, да и мой нерв не успел регенерировать. Тем не менее, он меня поприветствовал радостными кивками хобота и даже по-дружески плюнул водичкой - предложил напиться и смыть кровяную корку с головы, что было очень кстати, но прежде хотелось просто перевести дух. Жесткие лямки натерли плечи, спина ныла невыносимо, и момент скидывания рюкзака на землю хорошо запомнился, как секунда освобождения и чрезвычайной легкости. И вот сделав пару пружинящих шагов, помахав руками и размяв кости, я с удовольствием скинул остальную одежду и встал под теплый душ. Петрович лил на меня воду не задумываясь, не жалея. Мое самочувствие восстанавливалось недюжинными рывками, я попробовал воду, и языковой ганглий не подал тревожных импульсов, распознав только одну информационно важную примесь - фермент, растворяющий белки свернутой плазмы. Но много пить все равно не стал. Когда остатки чужой крови стекли с меня, я вышел из под струи, благодарно поклонился и задумался о ночлеге, а так как сегодня мне предстояло провести ночь прямо тут, для начала решил запастись дровами. Хоботок понимающе кивнул и скрылся внутри основного тела.
А вот что касается дров, это действительно интересный момент. Я никогда не срубал деревья в своем лесу - обо мне уже заранее позаботились. Если подойти вплотную к любому стволу, то можно с одной из сторон заметить шов, проходящий от самых корней до места, где начинается крона. Если его аккуратно подковырнуть ножом, то верхний защитный слой, который я называю корой, начнет отходить, а после, зацепившись ногтями, его достаточно легко содрать, пару раз обойдя вокруг ствола. В итоге в руках оказывается рулон в два метра высотой, длинной чуть больше метра и в палец толщиной. Это подобие древесины похоже на пробку, но его волокна пересекаются крест-накрест, создавая фактуру, чем-то напоминающую ткань. Кора легко гнется, но прочная и поперек волокон с большим трудом режется ножом, теплая, благодаря пористой структуре, и замечательно горит ровным пламенем, даже в разряженной атмосфере. Уверен, у этой коры есть сотня применений! Под ней ствол уже куда жестче, черный и абсолютно гладкий, а сама кора (кстати, она еще заново отрастает по спирали за несколько месяцев) - настоящий подарок для меня! При желании, ее можно аккуратно расщепить ножом на десяток слоев, и именно на этом подобии бумаги я и пишу сейчас. Сначала, вырезал буковки кончиком ножа, а позже сделал из кости шарообразного удобный стилос, вставив в кончик кусочек острого листа...
Раздев три дерева, я получил удобную подстилку, на которой достаточно удобно лежать, и запас дров для костра на целую ночь. Несколько капель парафинов из сумки, искры от кремния и я уже блаженно лежу на подстилке, наблюдая как разгорается огонек. Но я отдыхал недолго, около часа, пока жарил срезанные с сердца кусочки мяса и поглощал их с благородным удовольствием победителя, добрыми словами помянувшего поверженного врага. Набравшись сил, принялся за работу: мне еще предстояло узнать, кого именно я ел и как бороться с его сородичами.
Удобно сев и закрыв глаза, я обратился к рисункам воображения. Чужая кровь достаточно давно коснулась моих губ, чтобы процесс извлечения ДНК начал подходить к концу. Я визуально знал облик анализируемого организма, поэтому количество маркеров, которые необходимо было синтезировать, резко уменьшилось, как и длительность всего процесса. Тем не менее, даже с моим опытом, для составления полной картины понадобилась чуть ли не целая ночь. Результаты, конечно, пугали, но.. Для начала я выделил гены, отвечающие за пищеварение, а именно за переработку белой массы из мертвых одноклеточных. С помощью этой генной информации Петрович легко создаст армию существ, способную спасти лес от этой напасти. Вот только, меня пугала мысль, что цистерны у этих чудовищ чрезвычайно огромны для их потребностей. Буквально, прикидывая на пальцах, я пришел к выводу, что с наполненным под завязку нутром они спокойно могли существовать около пятидесяти лет, и это с постоянными миграциями и без спячки.. Удивительно! Мои опасения полностью оправдались, стоило мне изучить их мозг. По ДНК довольно сложно судить по разумности, но совершенно определенно это были очень ограниченные существа с малоразвитым сознанием, что значило одно - эти огромные твари были частью чужого организма, примерно, как мохнатые шары были частью Петровича. Более того, кто-то специально унифицировал их для борьбы именно с нашим лесом, выведав лазутчиками необходимую информацию и дав своим слугам именно такой облик и оружие. Не имея собственной воли, они были лишь транспортным средством для доставки питательной массы своему хозяину. Очевидно, куда более могущественному, чем обычная банда бродячих оккупантов. Вот только, кому захотелось стирать с лица земли Петровича? Но кем бы не был этот агрессор, он не учел меня.
Рассвет, начавшийся еще посреди ночи, превратился в полноценное солнечное утро, когда я закончил с синтезом вируса. Устал писать, да и не хочу рассказывать о вирусах в двух словах - это предмет моей оправданной гордости, без преувеличения мое искусство, так что в следующий раз. Мне еще стоит подумать, настолько ли я доверяю дневнику, чтобы открывать ему свои секреты выживания. А пока, только самые общие моменты. У меня есть две печени, правда, это два совсем разных, абсолютно не дублирующих друг-друга органа. Правая, которую я называю синтезатором, является органом внешней секреции, несколько больше левой, простаивает большую часть времени и используется только при необходимых случаях. Она умеет синтезировать несколько полимеров, аналогов каучука и силикатных пленок. В ней есть полость, схожая с маткой, с небольшим запасом стволовых клеток и под орган, состоящий из множества сложных рибосом, собирающих такие генные цепочки, какие только захочет фантазия. Продуктом работы чудо-органа является мягкая и прозрачная виноградина, рождаемая из тонкой щелки на боку. Конечно, если посмотреть на просвет, капсула будет казаться пустой, наполненной простой водичкой, но именно так и выглядят идеальные вещи. Это бриллиант моего гения, последняя валюта, которая имеет реальную ценность в этот жутком мире. В мире, где жизни сотни людей зависят от пары миллилитров раствора глюкозы, с примесью опиантов, немного успокаивающих жертву, некоторым количеством очень тонкого силикатного песочка, при попадании в кровь вызывающего тромбоз, и, конечно, самого вируса, по-сути и не являющего живым организмом..
Ох, Алиса права: уже глубокая ночь, а я не сплю из-за своего дневника. Интересно писать - не оторваться, хотя проходит вторая бессонная ночь подряд! Надо заканчивать по-быстрее.
..Так как я хорошо поел, то мог позволить себе ускоренную регенерацию. Правда, это привело к необходимости выводить из организма немалое количества аммиака, что было нежелательной нагрузкой на почки.. Но зато, как раз к окончанию моей ночной работы, на локте отрос новенький кончик нерва - позволивший мне поговорить с Петровичем и передать ему нужные сведения.
Лотос резко распахнулся, и из подземного чрева леса хлынул рой из десятка летающих существ. Прозрачные, круглые крылышки и тонкие тельца. Они умещались у меня на ладони, и половиной их длины был острый как игла носик - самые настоящие, летающие шприцы. Я аккуратненько напоил каждого пробой вируса из капсулы и с довольным видом проследил за их стремительным полетом в небо. На этом моя работа была закончена, попрощался, набрал водички и отправился домой.
Запись номер три.
874 год новейшей эры. 75 день.
Прошло два дня. Вчера я не вылезал из своей пещеры, так как большую часть времени провел в кровати и только к вечеру занял себя чисткой одежды. Пустяцкое занятие быстро отняло у меня последнее желание что-либо делать, поэтому поспешил вернуться в мир снов. Кровать у меня сделана из трех слоев деревянной коры, уложенных друг на друга, и нескольких шкур сверху. Она стоит на паре плоских валунов, приподымающих ее над полом до уровня колена. Я очень скрупулезно подбирал толщину матраса, и в результате, она чудесным образом прогибается под моим весом, что мне безумно нравится. Я еще не успел полностью расслабиться и привыкнуть к щекотке волосатых шкур, как пришла Алиса.
Она не совсем пришла, ибо не было шагов, да и не ложилась рядом, на что отозвалась бы чуткая кровать. Лишенную неудобств плоти, я выдохнул ее и почувствовал тепло поцелуя, нежный вкус ее маленьких губ.
- Соскучилась, моя девочка? - не сдержал усмешки.
Удар невидимого кулачка разлился теплом под ребрами.
- Ты специально испытывал мое терпение! - обиженный голосок быстро сошел на шепот - Да, я соскучилась.
Я обнял пустоту, но пальцы быстро нашли тонкую спинку. Улыбнулся и прижал ее тельце к своей горячей груди.
- Ох.. - только и смогла она произнести и поцеловала меня снова, медленно, но с таким напором, что моментально пробудила во мне зверя.
Я сверкнул глазами и даже привстал на локте, но это был лишь мгновенный порыв. Еще пара движений языка, как я успокоился и безвольно опустился на кровать.
- Алиса, лучше не надо. Вчера я себя еще неплохо чувствовал, но сегодня.. полностью разбит. Руки слабые, на ногах еле стою, да и голова плохо соображает. Видимо, мне надо хорошенько проспаться.
- Это две бессонные ночи..
- Пожалуйста, помолчи!
Она не обиделась, только погрустнела. И легонько гладила мне грудь.
- Мне так неприятно видеть тебя таким слабым.. - ее голос был почти слезным - Тот, кто тебя отравил, должен поплатиться за это!
- Алиса.. - провел рукой по ее волосам - Ты у меня такая страстная. И через-чур кровожадная.
Она скривила обиженно серьезное лицо.
- Ну, я же люблю тебя. А он пытался убить тебя. Нас. И сделал это предумышленно и жестоко, а значит и мы должны быть жестокими...
Я млел от мягкости ее грудок.
- Я уже понял точку зрения своей девочки. Давай, просто полежим и поспим вместе?
- Мрр! - ответила она и лизнула подбородок - Давай.
Глаза уже совсем слипались, не было ни сил, ни желания держаться за край реальности.
- Я люблю тебя.. - так мы и заснули в теплых объятиях друг друга.
Так закончился вчерашний день.
***
- Да ты настоящий писатель! - едко усмехнулась Алиса, снисходительно скатившись глазками по записям - Если бы я не знала, что это некому читать, то сильно разозлилась бы.
- Почему? Не хочешь быть увековеченной мною в веках? - заметил я.
- Для начала обеспечь собственную безопасность! - отрезала любые попытки пошутить.
Тишина продержалась не больше минуты, за которую я не мог успеть насладиться своими мыслями.
- Сколько раз за сегодня ты ел? - внезапно, воскликнула Алиса, из-за чего я подпрыгнул на стуле и выронил из рук стилос.
- Раз.. утром.
Она побагровела от злости.
- Ты решил умереть от истощения? Разве так сложно нормально питаться? Еды полно, садись у камина и жарь мясо!
- Я только хотел сделать запись в дневнике... Ну, так и быть.
***
Алиса поступила нечестно: наевшись мяса, я набил себе брюхо, и теперь глаза просто слипаются - без конца тру глазницы ладонью. Да и время уже довольно позднее, надо поспешить с дневником... Зевнул. Эх, точно решила меня усыпить, и прийти ко мне во сне! Сте-е-ерва. Ну что такое? Зеваю так, что ничего не могу с собой поделать. Хм.. думаю, немного кофеина в кровь мне не помешает?
Ха-ха-ха! Моя эндокринная система еще хранит секреты, о которых и позабыл совсем! В один миг меня так прошибло от целого набора впрыснутых в кровь гормонов, что от неожиданности, я вскочил со стула и сделал несколько мечущихся прыжков по всей пещере, будто что-то пыталось меня убить. Скакал, будто раненный зверь, вырвавшийся из лап хищника, будто был загнан в угол! Глаза выпучил, выхватил нож, прогнул спину, готовый к броску, и без конца внюхивался в воздух, искал врага.. совсем ничего не соображал. Не меньше минуты ушло на то, чтобы отдышаться и немного успокоиться, прекратить панику. И еще минута, чтобы встать, заплетаясь ногами, пройти к столу и, положив на него руки, согнуться от хохота. Нет, просто плачу от своей глупости.. Вот почему нельзя заниматься биохимией в полусонном состоянии, когда телом управляет не сознание, а подлые, только и ждущие своего часа рефлексы! Ох, очень давно не использовал эту гремучую смесь, не раз спасавшую раньше, в самые трудные моменты - из-за своего мгновенного и особо острого воздействия, она уж больно вредная для всего организма. Да и сердце может остановиться, что оно никак не хочет делать сейчас. Наконец-то, хоть зрение перестало быть черно-белым.. Ха-ха! Это как сесть голым в костер - простое и искрение счастье. И опыт, что ни за какие деньги.
Мда...
Ну, раз у меня теперь заряд энергии на всю ночь, то охотно продолжу рассказ, если, конечно, перестану хихикать.
Сегодня с утра пошел проведать дела у Петровича. Погодка, как всегда, была свежа, но безветренна, и редко с высоты падали то капли, то снежинки. Я шел бодро, с настежь распахнутой курткой, и вдыхал полную грудь воздуха - палкой выгонял из себя утреннюю сонливость, пока не замерз и не застегнулся.
Из-за своего настроения, немного меланхоличного, я не собирался сразу идти к лесу, нет. День был относительно хороший, атмосфера вполне благоприятная, и, пройдя половину пути к первоочередной цели, решительно повернул на север. Не к чему оправдания, когда тобой руководит навязчивое желание. Захотел, значит захотел! Особо нечего говорить про окружавшую меня местность, так как повсюду была серая и унылая грязь. Она то поднималась верх по пологому склону холмов, где заканчивалась выступами чистой гранитной породы, то спускалась в топкие низины, где в теплые периоды несложно увязнуть по пояс. Редко на ней виднелись зеленые островки мха или пятна безымянной плесени, самых разных, тусклых оттенков. Иногда попадались относительно съедобные грибы. Снег почти не встречался, но ноги частенько оскальзывались на грязном льду - его белую натуру вскрывал почти каждый неловкий шаг. Справа, прямо в земле скалилась жадной пастью огромная щель - видимо, обвалилась подземная пещера. Каждый раз очень жутко приближаться к ее краям, приходится обходить стороной, где безопаснее.. И так продолжается километр за километром. Странно, что этот ландшафт кажется мне родным и вполне симпатичным; я тут один, и это моя земля.
Наконец, показался конечный пункт моего путешествия. Улыбнулся. Всегда улыбаюсь, когда его вижу. Начался подъем, и я в нетерпении ускорил шаг, хотя ненадежная земля заставляла двигаться чуть ли не на четвереньках. После долгого карабканья по хлипкому и вязкому склону холма, я оказался у крутого обрыва и вознаградил себя видом на поистине огромную долину, уходящую в неизведанные дали. Земли много, а глазам не за что уцепиться; без особых ориентиров, сплошная и безжизненная гладь, теряющаяся в тумане - ничего интересного, одна пугающая неизвестность. Так зачем же я пришел сюда?
Не знаю, как к этому отнесется другой человек, но я потратил огромное количество сил, чтобы прийти в место, где этих сил было потрачено несоизмеримо больше. Это настоящий памятник моему бессмысленному и тяжкому труду! Для начала пришлось выровнять участок земли у края обрыва и выложить его камнем, что уже заняло около месяца. А уже потом, в течение не одного года, забывая про это и принимаясь снова, я приходил сюда и со всей округи стаскивал валуны для основного строительства. Сначала думал вырезать аккуратные каменные блоки, но быстро отказался от такой затеи. Выложив первый ряд из камней разной формы и размеров, я принялся размышлять о способе их цементирования, связывания друг с другом. Решение не долго заставило себя ждать, и вскоре я принялся разводить в яме специальных червей. Первых родил сам, остальные быстро размножились сами. Огромное количество мелких, копавшихся тварей! Как основной принцип выживания задал им рефлекс заползать в щели, прячась от света. А если камень смочен соленной водой, то прикрепиться к нему и строить вокруг себя защитный кокон из кристаллов карбоната кальция, обернутых не очень длинным белком - все почти как у ракушек. Конечно, постепенно это приводило их к голодной смерти внутри кокона. Да, самые полезные организмы те, которые не могут жить долго. И именно таким образом, жертвуя своими ничтожными жизнями, они скрепляли валуны между собой.
Наверно, можно было придумать более эффективный механизм, но я никуда не спешил. Более того лежащие на поверхности валуны быстро закончились и уходило очень много времени на поиски новых. А потом я терпеливо наблюдал, как потихоньку растет мой собственный коралловый риф и, когда требовалось, добавлял следующий ряд камней. Когда нужно было делать потолок, я закапывал весь этаж землей и на ней выкладывал каменную плиту. За десяток лет кропотливого труда, у меня получилась достаточно аккуратная трехэтажная башенка около восьми метров в высоту. Она кажется такой прочной и монолитной, и при этом необычайно красивой. Серые с красными прожилками валуны перемешиваются в гладких образованиях, переливавшихся на солнце всеми цветами. Счастья можно было достичь, только наблюдая, как закатные лучи играются на ее шероховатостях.
Двери у башни, как таковой не было. Я специально сделал вход максимально узким, чтобы пролезать в него только бочком, после чего завешиваю его шкурами. На первом этаже у меня стоит самая обычная печка с дровами, стол для трапезы и кровать. Южная стена по диагонали поделена выступающими ступеньками, ведущими на второй этаж. Там, в сплошной каменной коробке, у меня кладовка с запасами воды, пищи и самыми разными, накопленными за жизнь вещами. Настоящий хламовник! Куча разложенных костей самой причудливой формы, клыки размером с руку, целый стеллаж с образцами крови, некоторым из которых уже не одна сотня лет! Шкаф, набитый ядами, реагентами и, кто его знает, чем еще! Каждый раз думаю, что нужно срочно проводить ревизию и опись всех вещей. Но зачем мне это все? Не знаю..
Третий этаж куда интереснее: тут почти ничего нет. Даже северной стены - лишь бы не мешала любоваться лежащей внизу долиной. Это даже не комната, а так, наблюдательный пункт.. Вух, как ветер задувает! В центре выложено аккуратное капище - тут я развожу ритуальный огонь. Ритуальный, потому что других оправданий растраты ресурсов нет. И я их ни капли не жалею, каждый раз развожу костер, будто в последний. А прямо у стене стоит мой трон. Устраиваюсь на нем удобненько, укутываюсь в шкуры, и смотрю. Смотрю, как бойкое пламя лижет воздух, как клубистый дым течет по потолку к самому краю и стекает прямо в серое небо.. И, конечно, наблюдаю за долиной.
Никто не знает про мой маяк, но вдруг такой объявится? Глаза слезятся от дыма, и туман над долиной моментально сгущается. Шмыгаю носом, утираю глаза и снова ясно вглядываюсь в долину. Я знаю на ней почти каждый большой камень, черчу мысленно линии, выстраиваю рисунки.. Настоящее звездное небо! Но нет, все камни на своих местах: впрыскиваю в кровь немного эндорфинов и расслабляюсь.
Я просидел на посту около пяти часов, пока не сгорели остатки дров.
***
Солнышко уже скатывалось к горизонту, когда я усталый дотопал до Петровича, но он встретил меня еще радостнее, чем в прошлый раз. Все хоботки дружно взметнулись вверх, а шестеро глаз смотрели на меня с почтением и максимальным дружелюбием - я малость ошалел от такого приветствия. Видно, что моя вакцина сработала должным образом. Из дальнейшего диалога с ним выяснилось, что совсем недавно захватчики поспешно отступили, почувствовав себя нехорошо из-за поразившей их невиданной болезни. По моим прикидкам, вирус должен был их убить за недельку, но при этом полностью лишить способности двигаться суток за трое. Даже если они и успеют вернуться к хозяину, то это только увеличит вероятность заражения подобных тварей, а если нет.. Через две недели, не найдя других жертв, вирус исчезнет сам собой, так как белковое тело, из которого он состоит, распадется и погубит заключенную внутри молекулу ДНК. Это очень важно закладывать в вирусы механизмы саморазрушения, дабы минимизировать вероятность последствий, и чтобы у остальных было меньше времени изучать мои секреты...
Ну вот. Что-то впал в прострацию, поздно уже совсем. Только что встал из-за стола и размялся. Подумав, вытащил из-под кровати "коготь". Если мой нож - это клык гадюки, то когтем я называю почерневший от времени стальной палаш. А он всегда был черный, ведь ковал его еще в незапамятные времена собственноручно и никогда не полировал до блеска. Главное, что сталь получилась хорошая, твердая и толстая, сам палаш очень увесистый, около шестнадцати килограммов, а лезвие с локоть длиной. Людям с неисправленной генетикой пришлось бы тренироваться, чтобы поднять такую штуку... Деревянная ручка за столько лет идеально переняла форму ладони - приятно его просто держать, сделать замах над головой.. Выполнив простейшее заученное движение, я немного пошатнулся и перемнулся с ноги на ногу - еще не вся сила вернулась. Это злило.
Не меньше часа я выполнял упражнения, делал выпады, рубил воздух и отскакивал от воображаемых врагов, пока не почувствовал былую крепость и уверенность в движениях. Тело била дрожь, мышцы натянулись и застонали, съедаемые молочной кислотой. Сердцу стало тесно в грудной клетке, но я из последних сил сдерживал дыхание и контролировал копившуюся внутри ярость. Отрабатывал четкость, резкость каждого удара, если воздух не свистит на лезвии, от чего станет плакать враг? Вот она, старая, добрая боль в суставах..
Конечно, Алиса наблюдала за мной. Молча. Тихой улыбкой подстегивая каждый мой нерв, заставляя каждое мышечное волокно работать быстрее и точнее. Пока я не выдохся и не отложил оружие в сторону. Сел и записал это, стараясь дать организму успокоиться и прийти в норму. Теперь нужно выспаться. А завтра свершиться месть - я решил!
874 год новейшей эры. 76 день.
Я весь в крови! Руки, лицо, штаны забрызганы по колено.. Не могу спокойно сидеть, постоянно вскакиваю и хожу кругами по пещере. Лицо все в ссадинах, и трещит голова - точно сотрясение, даже немного тошнит.. Вряд ли, у тех немногих оставшихся обладателей мимических мышц, они рассчитаны держать удар, но мои сохранили в целостности зубы и форму носа.
Алиса не брезгует, обнимает меня и хвалит. Говорит, все правильно сделал - успокаивает. Моя девочка иногда бывает такой настойчивой.. Смеюсь и плачу, не могу остановиться! Дневник должен меня успокоить, но просто не могу писать в таком состоянии!
***
Алиса, мой нежный ангел, пару часов боролась за мое душевное равновесие. Искала его ноготками под ребрами, лазила язычком за ушком, шептала правильные пароли - люблю когда мне заливают лаской уши! Я млел и потихоньку поддавался власти опьяняющих вожжей. А потом она потащила меня к ведру и принялась мыть. Закидывая на голову пригоршни холодной воды, я дергался и фыркал, а она стирала с меня кровь и иногда смеялась. А вот одежду придется скоблить ножом - оставил на потом.
Теперь, почти голый, сижу за столом, Алиса на коленях ничего не весит, но греет своим теплом, ждет. Просидевшей в пещере интересно, что же со мной случилось.
- Дооо! - она слегка иронизирует - Очень интересно.
Итак.
Я несколько дней размышлял, морально подготавливая себя к этому дню, и вдруг мной овладела дикая уверенность. Она пылала у меня внутри с самого пробуждения ранним утром и тлеет до сих пор. Поначалу думал проанализировать кровь, проверить работу эндокринной системы, но не стал. Вбил себе в череп фразу о душевном подъеме и забыл о рассудке - его время ушло, настал черед веры в принятое решение. Почти ничего не взяв с собой, вылез на поверхность возбужденным и голодным, сжимая палаш в руке. Даже лишние мысли оставил дома, сделав мозг пустым и чистым! Хотя причина, возможно, кроется в кислороде, которого опять было мало..
Все мои маршруты начинаются с одного направления на лес, но в этот раз надо было повернуть на север, буквально, через пять минут шага. А вот потом предстояло очень долго идти параллельно черной кроне и ждать, пока она закончится. Я нетерпеливо перепрыгивал с одного булыжника на другой, стараясь не ступить в жидкую грязь и ничего не отрубить самому себе своим же оружием. И опять, из-за этой спешки постоянно приходилось останавливаться и делать дыхательные упражнения. Часто поскальзывался, но, к счастью, упал только один раз и слегка вывихнул ногу - особо не обратил внимания, но стал идти осторожнее. Через час пути лес сбоку кончился, и его граница резко ушла на запад - с этой стороны он имеет почти правильную прямоугольную форму. По пути перешел еще одну границу - очень кривую линию побережья, где пару веков назад кончалось море. Около получаса пологого подъема по серовато-желтому песочку сильно вымотали, поэтому сделал короткий привал. Голод напомнил о себе - достал кожаную флягу и подкрепился высококалорийным гелем, о котором уже упоминал. Мне предстояло еще минут сорок прошагать на северо-запад к видневшемуся вдалеке одинокому холмику. Вздохнул, положил в рот кислородную таблетку, сжал покрепче коготь и пошел дальше..
Как это ни странно, но после прибрежного песочка пошла вполне плодородная земля, на которой действительно что-то росло! Нечто среднее между мхом и обычной сорной травой, это растение покрывало собой небольшие участки в пару десятков шагов по периметру. Совсем крошечные, в несколько сантиметров над землей, побеги с тонкими листочками были вынуждены использовать коричневую, камуфляжную расцветку от возможных разведчиков сверху, что похоже сильно мешало их фотосинтезу. В центре каждой такой заросли торчали тонкие и очень высокие стебли с коробочкой наверху. Из коробочки высыпалась маленькая горстка жестких семян, практически непригодных в пищу. Очень слабая и непродуманная репродуктивная система, позволяющая жить лишь из-за отсутствия конкуренции. Кто, когда и зачем создал это растение - не знаю. Возможно, чей-то генетический эксперимент, благо что от него вреда никакого...
Наконец-то, я оказался на месте! Мутное, немного зеленоватое солнце уже поднялось высоко и с трудом прожигало странные, сильно размазанные облака, пыль которых тихонько моросило на мои щеки - день выдался довольно-таки пасмурным. Холм не был пологим со всех сторон, и более того, он являлся искусственно насыпанным. Немного обойдя, оказался с той стороны, что представляет собой неправдоподобно ровный срез земли. Дверь - сомкнутое овальное отверстие из сплошных мышц с меня ростом, неплохо маскировалось на сером, земельном фоне. Я прикоснулся к одной из полукруглых створок, она была чуть теплая, с очень твердой и шершавой кожей. Но несмотря на грубость эпителия, дверь почувствовала мое прикосновение, легонько вздрогнула и тут же напряглась, окончательно зажимая и без того несуществующих проход.
- Не волнуйся, это я.. - совсем рядом, в стене есть круглое подобие кнопки. Нажал на нее рукой с растопыренными пальцами, и совсем мягкая, чувствительная плоть обволокла ее по контуру, таким образом воспринимая форму: мало у кого есть пять пальцев в наше время. Несколько секунд и меня распознали. Дверь еще раз вздрогнула и полностью расслабилась, образовав узкую щель с приоткрывшимися красноватыми губками внутри, которые будто бы просили меня войти. Фух.. Это всегда необычайно страшно, но что поделать? По-другому не зайдешь. Задержал дыхание и принялся протискиваться вовнутрь. Двигаться приходилось боком, преодолевая довольно сильное сопротивление и терпя чуть влажное трение "губ" по всему телу. Наконец-то, момент, когда одним волевым усилием меня могли раздавить как насекомое, закончился, и я провалился в прохладную темноту.
Мне сильно повезло, что в утренней суматохе не забыл покормить фонарик, и будучи вытащенным из кармана, он проснулся с интенсивным фиолетовым свечением, вырвавшим из мрака все то немногое, что было вокруг. А что тут было? Хитиновая труба-туннель, в которой мне достаточно просторно, и могу стоять в полный рост. Абсолютно ровные, блестящие стены легкого фиолетового оттенка, без предусмотренного освещения. Зато пол из пористого материала, который совсем не скользкий, шероховатый и по нему удобно ходить, даже учитывая довольно резкий наклон вниз.
Гладкие стены совсем ничем не были примечательны, кроме тонкой желтоватой трубочки, подвешенной к потолку и идущей от самых дверей куда-то дальше в темноту, к руководящему мозгу. Это был нерв и питательные сосуды. Мне нужно было обеспечить отступление - легким взмахом когтя я перерубил питание и управление главной дверью. На меня сверху полилась жидкость, схожая с кровью, и дверь, почувствовав обрыв связи, тут же сомкнулась, баррикадируя выход. Конечно, при ее размерах и силе мышц, без питания она помрет и расслабиться через пару минут, которые мне и потребуются на дальнейшие действия.
Я спускался недолго и оказался у входа в большое куполообразное помещение, где меня ждало не меньше двух сотен человек. Может и больше: тьма скрывала истинные размеры помещения, но это не важно. Они не видят меня, ни слышат, ни чувствуют. Наверняка, главный разум предупредил их об опасности, но сейчас они беззащитны, и я спокойно вышагивал сквозь их ряды. Так что же из себя представляют большинство людей будущего? О, давно ждал этого момента! Начну.
Внешне, как правило, это шестигранная бочка из ребер и сухожилий, внутри которой очень компактно размещен необходимый минимум из органов. В зависимости от места и способа обитания, набор органов может варьироваться. Например, у этих точно отсутствуют легкие, так как они питаются от хорошо организованной кровеносной системой, одной на всех. Но у каждого пульсировало собственное сердце с множеством желудочков, поддерживающие давление в общей системе и дозировавшее кровь для себя и шестерых соседей. И так далее... Но главный объем занимал мозг, без органов чувств и мозжечка, но все равно больше моего.