Аннотация: весь негатив, котрый постоянно исходит от окружающих, копится какое-то время, но рано или поздно он находит способ проявить себя...
Ржавый жесткий тип
На будильнике появилась цифра 8, которую дополняли два нуля, и он истерически завопил на всю комнату. Парень, лежавший на втором ярусе, спрыгнул с кровати и отключил нарушителя спокойствия. Парень с первого яруса, не открывая глаз, буркнул уже надевавшему штаны парню:
- Что, ржавый, на учебу пора?
- Да... - с холодом в голосе ответил он.
Надев (натянув) на себя футболку, он взял зубную щетку и зубной порошок, открыл дверь и отправился в умывальную.
Умывальная, как во всех общежитиях, это место паломничества в это время всех жаворонков-ботаников. Все заучки похожи друг на друга. Невзрачная одежда, невзрачная внешность и очень отличительная черта: либо косоглазие, либо писклявый голос или, как в нашем случае, рыжие волосы. Не просто рыжие, они имели характерный коричневый оттенок. Решетка на узком маленьком окне, не пропускающие солнечные лучи из-за краски и известки, была такой же ржавой как волосы парня, чистившего зубы. Выходя из умывальной, он повстречал девушку с двумя косичками и сонным лицом. Увидев парня, она засияла улыбкой и произнесла:
- Привет, жесткий ржавый тип. - и расхохоталась на весь общажный коридор.
Парень привык к усмешкам окружающих людей. Два учебных года в университете и жизни в общежитии для него являлись сущим адом. У него не было друзей, он ни с кем не общался, все девушки над ним издевались и никто не проявлял симпатии. За эти два года учебы он свое Ия слышал лишь на занятиях. Иногда он сам забывал свое имя. Обычно это было по вечерам, когда в комнате никого не было. Это было самое любимое время.
В комнате уже все встали, когда он зашел, двое парней одновременно обернулись, долю секунды посмотрели на ржавого и продолжили свои занятия. Парень подошел к своей тумбочке, открыл дверцу и положил в нее щетку и зубной порошок.
- Слышь, ржавый, ты чё кружки не помыл? А?
Парень промолчал.
- А хлеб купил? - продолжал рыжененавистник.
- Да... - ответил он. И дрожь пробежала по его телу. Ненависть ко всем, и в первую очередь к самому себе, кололо маленькими иголками всё тело. Второй парень резки движением открыл оконную раму. Из-за трения образовался режущий короткий звук, который испугал покрытого гусиной кожей рыжего парня, и в один момент улетучился вместе с холодным осенним ветром.
Парень в майке закурил сигарету. Клубы дыма, испускаемые парнем, вволакивались в комнату. Рыжий парень начал собираться на учебу.
- Ржавый, где все ложки? - снова начал орать парень. Парень в майке продолжал курить.
- Так и не помыл кружки... - пробубнил себе под нос и начал разгребать завалы на столе. Рыжий накинул куртку, взял рюкзак и вышел. Вслед он услышал скрип закрывающейся рамы и бешеный крик :
- А где нож!?
Быстрым шагом он направился к выходу из общежития.
На улице елкой порошкой лежал снег. Белый-белый снег резал глаза. Пасмурное утро навязывало тревогу и грусть. Молчаливые прохожие, опустив глаза, серыми тенями направлялись по своим делам. Они казались удрученными и безнадежными, будто шли на эшафот. Проезжающие автомобили напоминали катафалки. Сегодняшнее утро было началом чего-то ужасного.
Идя по дорожке, парень то и дело поскальзывался, но сохраняя равновесие продолжал идти. Ненависть, накопившаяся в не за все его девятнадцать лет давила изнутри. Это не просто ненависть, это желчная смесь презрения, страха, боли, слез и различных мучений. Все перемешалось в нем и теперь рвалось наружу, ей уже не хватает места в искалеченной душе парня. Смесь желает воли, она желает выбраться из души. Засовы души трещат, они уже неспособны выдержать напор заключенных в ней перемешанных чувств. Парень хотел кричать, хотел, чтобы в один миг всё, что окружает его, исчезло навсегда.
Находясь в зависимости чувств и размышлений, он зашел в главный корпус. Открыв дверь, его размышления заглушили звуки людей. Смех доносился со всех сторон. Как будто люди прятались здесь от серости и безнадёги, главенствовавших на улице. "Убежище от страхов," - подумал парень, с ненавистью в глазах обвел холл взглядом и добавил: "Но не для меня".
Пара началась три минуты назад. Он специально опаздывал, чтобы перед занятием не выслушивать очередных насмешек и унижений.
Он стоял перед дверью с табличкой "231". Он постучался и открыл дверь. Двадцать девять лиц обратили свои взоры на вошедшего.
- Приветствуйте: жесткий ржавый тип!! - общий смех аудитории заглушил слова преподавательницы, которая сказала: "Приходите".
Преподавательницей была молодая, красивая брюнетка, со строгим взглядом с капелькой презрения, высокого роста, с правильными чертами лица, слегка худощавая, с тверды голосом, четким произношением. Все это можно выразить в шести словах: идеальная учительница русского языка и культуры речи. Рыжеволосый парень прошел к своему месту, а сидел он на первой парте, поближе к учительнице. Как только он сел, в него полетели бумага, различные унизительные слова и усмешки.
- Слышь, ржавый, ты урод.
- Ржавый тип, уберешься у меня в комнате?
- Придурок, ты зачем приперся?
Преподавательница записала тему урока. Рыжий парень не стал доставать тетрадь, ему было все равно. Спросят его или нет, ему плевать. Ему было плевать на всё и на всех. Из всего происходящего парня беспокоило одно - та смесь, что рвется из него, ей практически удалось вырваться наружу. Она близка к осуществлению своей цели: принести в этот мир страх, боль, слезы, учения, все, что его терзало и ранило, навлечь на окружающий мир. Единственное, что могло остановить продвижение смеси, это душа. Но она умерла, смесь победила ее, она разорвана на части, на множество бесформенных частей. Все части исчезают, испаряются, куски, что побольше, пытаются сопротивляться, но всё тщетно, всё обречено, всему приходит конец. У парня закружилась голова, ему казалось, что она сейчас взорвется и загадит всё вокруг. Ему казалось, он находится в какой-то воронке, в которую не может попасть звук, что за краями воронки всё расплылось в черно-серых тонах и начало вертеться по кругу, набирая обороты. Бешеная скорость превратила всё в серую вращающуюся полосу. Абсолютная тишина, только лишь стук чего - непонятно. Сердце? Нет, это не сердце, это похоже на часовой механизм. Это бомба. Боба, отсчитывающая последние секунды перед появлением на свет желчной смеси. Три, два, один...
Парень с дикими глазами поднимает голову. Видит в паре шагов женщину с правильными чертами лица, она ему что-то говорит, но парень ничего не слышит. Двадцать восемь человек хаотично открывают рот и показывают на жесткого ржавого типа пальцами. Парень, глядя преподавательнице в глаза, встает с места. Делая шаги по направлению к ней, видит панику на лице учительницы. Это доставляет ему удовольствие. Осталось совсем чуть-чуть и он уже рядом с ней. Она хочет сделать шаг назад. Но парень достает из-под кофты тот самый кухонный нож и резким движением вонзает его в грудь преподавательницы. Она издает сдавленный звук, на последнее издыхании опускает глаза на нож в ее груди. Алая кровь перекрасила ее желтую кофточку в черный цвет. Она попыталась ухватиться за стол, но не нашла опоры, ее ноги подкашивались и она рухнула на пол. Звук разнесся по чертовой аудитории. Настала тишина, но это уже совсем другая тишина, не то что была, это тишина 28 человек. Рыжеволосый парень повернулся к своим ненавистным одногруппникам. У каждого из них на лице с полуоткрытыми ртами властвовала желчная смесь. Страх, боль, слезы и мучения единственные правители на их лицах. Рыжеволосый парень с коричневым оттенком волос, как ржавая решетка в умывальнике, смотрел на всех и улыбался. Ведь это он и хотел увидеть все свои девятнадцать лет.