Короны танцем амарантовых лучей
Всеозаряющей Трисветлой Сурьи
Соткутся янтрою Небесные лазури,
Струясь в звезда̀х восторженных очей.

И возвестит, ускорив свой извечный бег,
Коней четвёрка огнегривых
Гласо̀м и звонким, и игривым:
Эгей! Златой нача̀лся век!

Рекомо исстари всемудрыми Богами
И Тьмы владыками с тех пор утверждено:
Чему бы в Мiре быть ни суждено,
Тому своими до̀лжно течь кругами.

И так, красно̀й пророчеств древних нитью
Чрез мглу времён пронизан зов,
То светлых пращуров - Асо̀в
Своим потомкам переда̀нное наитье:

Попрёт колёс железных пагубную силу
Волохова̀ние кудесников мудры̀х,
Иных же чрев смердящих дых,
Остыв, сойдёт в уготова̀нную могилу.

И ночь Великая умов людских забвенья,
Ослабив чар своих навет,
Утра младого впустит свет
И явит Мïру дня грядущего знаменье.

Гремят ещё уж разорва̀нные вериги
В пленённых Душах и сердцах,
Их к воле слабнуть будет страх,
Как Правды свет развеет морока интриги.

Над чистозвоньем пробуждённого сознанья
Тогда зареет Божия Любовь,
От злата с жиром очищая кровь,
И снова Роем жить обрящется призванье.

Обрюзг, держа забвения над Светом полог,
Сильны̀м Атлантам уподобиться решив,
Но лишь Атлантов рассмешив,
Лукавства Князь - уж срок его не долог;

Уж скоро Божий долгожданный Суд приидет,
С волков руно овечие срывая,
Сполна по каждому деянью воздавая,
И всё как есть честно̀й тогда Народ увидит:

И на глава̀х бесовских полыхающие шапки,
И нечистот ленивых мух следы,
Трудов пчелиных сладкие плоды,
И Правды стать, и Кривды танец шаткий;

Тогда всё зло истлеет в Пекельном огне,
Грехов превозмогать уже не в силах груз,
Как предвосхитил Константин Великорус
В своей нетленной и пророческой "Струне".

И гвалты смутные охрипших фарисеев,
Что всем едино гибелью сулят,
Лишь на сулящих изольют свой яд,
Тщету их воплей по ветру рассеяв.

И в миг коросты лживой с Древнего Завета
Сметёт Борей юродливый оскал:
Не гибель нам Всевышний предвещал,
Но Тьмы закат и восхожденье Света.

Окончен век действительности Старой!
- Поет светил Небесных глас,
И долгожданный про̀бил час
Рассвета над Вселенною усталой.

Но Духом чистый водворится лишь избранник
В Велеса Царствие, черны̀х же Душ уго̀лья
В былом увязнут, как верблюд в ушке игольном,
Сирѐчь наказывал Любовь Несущий Странник.


Перуна доблесть в дерзновенные сердца
Стяжать наро̀чил волох Велимудр,
Чтоб, Златоус и Среброкудр,
Он вёл Светлы̀е рати до победного конца:

Не раб смиренный унаследует Протеву,
Не кроткий червь иль малодушный смерд,
Но, светел в мыслях, в Правде тверд,
Родов своих побег благоухающего Древа.

Из далей в дали распростёртая межа
По чести жизни волны рассечёт,
И выбор каждой капли их учтёт,
Судѐб неудержимый ток сдержав.

И лишь на гребне той неистовой волны,
Что ввергнет в хлябь зияющей пучины
Камѐний хла̀дных Душ погасшие лучины,
В Рассвет вольются искры только чѝсты и сильны̀.

И глухо треснет опостылая клюка
Сует несмысленных навязанная болью,
Крыла̀м Души предоставляя волю
Вознесть сознанье во Стрибо̀жьи облака;

К мирским благам же страстью обуянный,
Чела, что данное на век,
Уж не поднимет человек
Из праха ввысь, желаний полон рьяных.

Земли Орея всепогибельный удел
Притхиви Новой судьбами уже не повторится,
И с опалёнными перья̀ми птицей
Уж не лететь нам прочь от готовлѐнных дел.

И благо Крышнем дарова̀нного ученья,
Привнесшего покой в Яруны сердце,
Лишь во Сады Ирийские откроет дверцу
Душа̀м, исполнившим своё предназначенье.

Хранимо древности седой благоуханье
Родов исконных песнею в крови,
И о̀но с вешними ветрами из Старѝ
Втечёт в нас сызнова живительным дыханьем.

И хлынет образов чарующих волненье
Дождём в умы разверзнутые щедрым,
Туша сердец огнём объятых недра,
И жилы сохлые напоит вдохновеньем.

И в свете истины предстанут незабвенны
Пред взором просветлённого ума
Были Наследия дремучей закрома,
Душой возвышенною внемлимы почтенно.

Колений Праведных струящиеся руды
В сердцах сынов воспоминаньем отзовутся:
И как Древа Велики шепчутся и гнутся,
Роняя наземь грозди спелых изумрудов,

Зарю и сумерки Аморфов легендарных,
Инсектов и Велентов бытие,
Лемурии расцвет и забытье,
- Узрит тогда потомок благодарный;

И горьким опытом прозренья искушённый
Он в Новь, учёный Старью мудрою, войдёт,
Познав, что было, есть, и что грядёт,
И завершит предшественников путь незавершённый.

И Древних Вед невосполнимую утрату
Восполнит просветлённый эпигон,
Когда Душой восхѝтит он
Наследья, Родом сохранённого, сураты;

И Мудрости испив сей с Крыницы Небесной,
Что жаром в сердце светлом отзовётся
И хладом в О̀ум чистый изольётся,
На Сваге долею своей исполнится чудесной...