Эдмил вторые сутки скитался по склонам этой проклятой скалы. Измученный и голодный, он уже почти потерял все силы, но не утратил надежду, продолжая поиски дальше, вглядывался впереди себя, сквозь белую пелену, сыплющегося с хмурых небес снега. Лютая вьюга сбивала его с пути, резала и обжигала ему кожу, пробираясь даже сквозь крепкий элиийский, темный доспех, нестерпимым холодом. Но хуже всего, что она начинала терзать рассудок сомнениями. Он почти ослеп в снежной круговерти метели, а следы замел снег, но эльф обладал острой врожденной интуицией, - когда-то у него были некоторые задатки к высшей магии. Теперь Эдмил жалел, что не развивал их. Но все равно сейчас они позволяли ему надеяться на успех - внутри оставалось чувство, что не всё потеряно и эти голодные твари еще не успели разбить очередной привал и приняться обгладывать девушку до костей.
Метель стихла, а суровый ветер успокоился. Эдмил наконец выбежал на ровную, просторную поляну среди голых, скользких, обрывистых камней, где его взору открывались бескрайние просторы равнины, тянущиеся к горизонту. Он, кружась на месте, взволновано оглядывался по сторонам, переводя дух. Тяжелая одышка не давала ему сосредоточиться. Но вдруг эльф почувствовал опасность, присутствие живого существа и ринулся туда, откуда поступали еле слышимые тревожные отзвуки.
Уже было поздно.
Эдмил услышал, как будто кто-то сорвался вниз, с обрыва, издав душераздирающий вопль. Но голос был точно не девичий, а скорее орочий. Он бросился на звук и вскоре, неподалеку в пару десятках шагов от себя заметил ее. Распростертая на белом, холодном снегу, лежала изнеможенная, рыжеволосая полуоголенная красавица в изорванном, белом платье.
- Нэльва! - воскликнул радостно и в тоже время взволновано эльф, стремительно приближаясь.
Ее грудь вздымалась, - она дышала.
"Значит всё-таки еще жива!" - радостно подумал юноша. Он склонился, заботливо приподнял, обнимая. В своей, оцарапанной ладони девушка крепко сжимала рукоять окровавленного ножа. Бурая орочья кровь стекала маленькими капельками с искривленного лезвия, очерняя снежную белизну. Эдмил начал ощупывать и осматривать ее замерзшее, но к удивлению не слишком побледневшее тело. Ран и увечий, слава богам, не обнаружилось. Девушка была совершенно цела, лишь потеряла сознание от лютого мороза.
"Бедненькая!" - его сердце разрывала боль, наконец он поднял ее и распрямившись быстро как только мог уносил девушку в сторону подножья скалы.
Когда Эдмил спустился, его вновь охватила одышка. На этот раз она была сильнее - настолько, что ноги подкосились, но он успел извернуться и упал на землю сам - девушка оказалась на нем. Когда в потемневшей голове, прояснилось он встал, еще тяжело дыша и так и не отпуская ее, продолжил свой путь.
Вдали замаячило, стоящее на пригорке строение постоялого двора и Эдмил решил перевести дух. Он остановился возле одинокого валуна привалился к нему. Бережно придерживая девушку за спину Он почему-то боялся смотреть ей в лицо, поэтому просто прислушался, наклонив голову ближе к ее лицу.
Равномерное дыхание. Тихое. Чем-то ритм его напоминал песнь.
Эдмил открыл глаза посмотрел на наливающиеся алым губы, на почти румяные щеки... Любой другой человек побледнел бы давно при таком длительном нахождении в низких температурах. но девушке повезло, или...
Юноша встал, приподнял все еще безвольное тело, затем тихонько отвел краешек века в сторону, посмотрел в ее прекрасные глаза и чуть не уронил свою драгоценную ношу. В уголках глаз белок заметно покраснел словно краешек его, затопило кроваво-красное море.
Страх пронзил Эдмила. Но он лишь стиснул зубы и понес Нэльву дальше. Наконец, они вернулись на постоялый двор, с которого девушку похитили орки. Здесь все было разгромлено. Переступая через разбитую посуду и обломки мебели, он добрался до лестницы и поднявшись по ней, отнес девушку в свою постель. Когда он устало присел рядом, сзади раздался хриплый голос:
- Зачем ты принес ее сюда? Даже не владеющий магией колец или леса может понять что это за существо.
Эдмил обернулся. Привалившись к стене возле двери, к нему обратился окровавленный гном - хозяин гостиницы,- Свенелд.
- Тебе от раны чудится. - устало отмахнулся эльф, не понимая как сумел не заметить карлика.
- Она - подобная! И этого не изменить.
- Бред. Просто ты бредишь. Когда она очнется, я посмотрю как ты мне ответишь...
- ...Ох ты! Берегись!..
Эдмил обернулся, но никого за спиной не оказалось - лишь тень мелькнула рядом. Холодея от ужаса, он развернулся обратно, ожидая увидеть растерзанного гнома... но жестоко обманулся. Нэльва сидела на корточках рядом с гномом, но ничего страшного не происходило - тот был в отключке, но визуально цел. Эдмил сделал неуверенный шаг, хотя все существо требовало бежать - бежать без оглядки, бежать на мороз, в лютую метель, бежать хоть к оркам в плен - лишь бы бежать. Но он сделал шаг ей навстречу. Он всегда поступал по велению сердца. В ладони девушки зажглось пламя и она прижала огонек к кровоточащей ране Свена. Гном искривился лицо перечеркнулось судорогой, но он не очнулся. Это нужно - так он выживет, - ее голос эхом долетел до разума юноши.
- Я... - начал Эдмил.
- Знаешь поговорку: "лишние слова ничего не стоят?"
И она прижалась к его губам. Поцелуй был долгим, как он и мечтал.
- Я тебя люблю, Эдмил, но вместе нам не быть. И все что я хочу, чтоб ты стал моим первым. И последним... Ведь следующей ночью я стану другой. Изменюсь безвозвратно.
Он не умел ей отказывать. И когда ночь отступила, а за ней пришел рассвет, он в первый и возможно последний раз проснулся по-настоящему счастливым, - но ее уже не было. Она ушла вслед за ночью.