Аннотация: Спешите любить друг друга, пока не приобретен билет на тот свет. Кто знает, примут ли его обратно....
Максим Книжник.
Билет на тот свет
"258 погибших. 134 пропавших без вести". "Самые большие жертвы среди миллионеров после катастрофы "Титаника". "Авиакомпания утверждает, что причиной катастрофы стал теракт", - я пролистывал газеты, сидя в кафе в холле центра международной торговли, и обратил внимание, что даже деловая пресса не удержалась от излишних деталей. Я, было, подумал, что в этой жизни так легко бывает купить билет на тот свет, как вдруг чьи-то нежные руки закрыли мои глаза.
- Максим!!! - радостный и звонкий возглас заставил меня вскочить, отбросив в сторону ворох газет. Чашка с недопитым кофе полетела на пол. Не давая опомниться, девушка так ловко бросилась мне на шею, что две пожилые дамы в хиджабах, сидевшие за соседним столиком, деликатно отвернулись. Я не верил самому себе. Это была Кристина - первая красавица нашего класса, по которой сходила с ума вся школа. Дитя любви между народами и жертва железного занавеса одновременно, она появилась на свет благодаря страстному роману между отличницей МГИМО и британским дипломатом, стоившему комсомолке места в секретариате министра иностранных дел, и карьеры - англичанину. Мы не виделись со дня окончания школы, - о ее судьбе больше я ничего не слышал.
Она присела за мой столик и стала пытать расспросами:
- Ты первый, кого встретила с выпускного вечера. Поэтому рассказывай все, что знаешь, абсолютно все.
- Извольте, сударыня, - я улыбнулся. - Ленка, твоя лучшая подруга через год вышла замуж за Славика, у них уже четверо детей. Андрей, как и мечтал, поступил в летное, но тогда на полеты денег не давали, он ушел из армии, запил и погиб в пьяной драке. Саша Леснин прошел обе чеченские, теперь на нем живого места нет, а Ромка, закончил с красным дипломом физфак и быстро уехал в Штаты, говорят, он начальник отдела в НАСА. Света - директор салона красоты, а ее сестра-близняшка Катя стала врачом-онкологом....
Более двух часов она слушала, почти не перебивая, только уточняла подробности, а потом поделилась своей историей:
- Сначала я сделала карьеру модели, потом была телеведущей в ВВС, последние полтора года почти постоянно в России, снимаюсь сразу в трех фильмах, один уже скоро будет завершен. В принципе, ничего особенного, мелодрамы....
Кристина говорила о сюжетах кино и репортажах, об особенностях работы модели и журналистки, я же думал, как она прелестна, и кажется, совсем мало изменилась за эти годы. Вспоминалось, что в школе мы иногда называли ее Пересмешником, за веселый нрав и способность шутить, правда, вполне безобидно, по любому поводу. Вот и сейчас, рассказывая о своей богемной жизни, она то и дело иронизировала, и мне казалось, что где-то недалеко должны быть ее девчата-подружки, - эту теплую компанию учителя всегда старались рассадить, иначе хихиканье и смешки на весь урок были обеспечены. Во мне стали оживать чувства, о которых еще в школе я себе запретил даже мечтать, и потом, в течение многих лет, был уверен, что забыл об этом навсегда.
- Ты замужем? - спросил я.
- Была. Около года. Сынок одного министра, по совместительству, владелец фабрики, трех ресторанов, ночного клуба и любитель кокаина. На публике - очень интеллигентный, необычайно эрудированный и очаровательный человек, а в домашней жизни - хамло и тиран. Еще когда он ухаживал за мной, в прессе был шум, что они с друзьями, нанюхавшись дури, бросили с балкона какую-то девицу, та только чудом осталась жива. Скандал сумели замять, а этот хлюст твердил мне, что все это - политические игры, что он ни при чем, я же, дурочка, поверила. Просто в голове не укладывалось, что такой воспитанный молодой господин, почти джентльмен, может иметь другое, совсем не привлекательное лицо.
- А теперь?
- Полгода, как развелись. Последний месяц стал звонить едва ли не каждый день, то умоляет вернуться, прощенья просит, то требует, чтобы я была с ним, как будто я вещь какая-то. Ладно, это пустое.... Расскажи о себе.
- А что рассказывать, - усмехнулся я, - учился в авиационном. После диплома работал в "пятерке", - так один закрытый институт под Москвой называется. Потом позвали в "сушку", на экспортное направление.
- А семья? - спросила Кристина.
- Не успел. Или не встретил такую, как ты, прекрасную и добрую, - попытался я отшутиться. Не хотелось рассказывать о двух своих неудачных гражданских союзах, едва не завершившихся неудачными браками.
Она помолчала минуту-другую, а потом наклонилась в мою сторону и сказала:
- Знаешь, Макс, а я ведь была по уши в тебя влюблена.
В груди защемило, и сердце остановилось, как будто меня подвесили над пропастью глубиной триста метров. Кристина смотрела прямо в глаза необычно серьезным задумчивым взглядом, и в какой-то момент я понял, что это всерьез.
- Поначалу я сама не понимала, чем ты мне нравишься, - продолжала она. - Ведь ты был совсем не такой, как я, одновременно и немного взрослый, и немного шальной, любил строить какие-то механизмы, самолетики, заниматься всякой там физикой, и никакую музыку не признавал кроме этой....
- "Металики".
- Точно. Я однажды взяла Ленку, набралась смелости и зашла к тебе в гараж, помнишь? Там гремел тяжелый рок, а вы с Ромкой что-то собирали....
- Ракету. Мы ее пустили в окно к директору школы.
- И за это вас чуть не выгнали. Я не понимала твоих увлечений, но и не могла ничего с собой поделать, все больше втюривалась. Даже Ленка стала догадываться и предлагать свое участие. Но я считала, что не нравлюсь тебе, что у тебя на уме одни железки, хотя Ленка говорила, что так не бывает.
- Так и не было, Кристина, - я набрался смелости и ответил. - Ты мне очень нравилась. Не потому, что нравилась всем, а просто ты сама, как человек и как девушка. Все пять лет, которые мы с тобой проучились, с того момента как ты пришла в шестой класс.
- Это правда, Макс? - она взяла мою руку, - или ты говоришь это, чтобы сказать мне приятное?
- Это чистая правда, Кристинка.
- Но почему же, почему ты не говорил об этом, даже не давал мне понять?
- По тебе же сохла вся школа, а я не хотел быть одним из многих. Поэтому я и занимался, как ты сказала, механизмами вместе с Ромкой, чтобы не видеть ничего больше.
- Какой же ты был глупый, Макс, - в ее глазах появились слезы, - а я тоже - дура приличная. Мы с тобой потеряли лучшие годы, и потеряли свою первую любовь из-за идиотской гордости. Ты, небось, до сих пор в самолетики играешь?
- Они, конечно, побольше тогдашних и умеют летать, но смысл не поменялся, - грустно улыбнулся я. - Сегодня встречался со знакомыми журналистами. В "пятерке" мы занимались выяснением причин авиакатастроф. Теперь, если серьезное происшествие, - репортеры звонят за консультацией, а с этим несчастным "Боингом" они словно с ума сошли.
- Погоди, Максим, - Кристина вдруг засуетилась, стала копаться в сумочке, и достала какую-то бумажку. - Смотри.
- Что это?
- Билет. Если хочешь, билет на тот свет. Две недели назад я собиралась в Лондон, а оттуда должна была лететь в Канаду тем самым рейсом. Но за день до поездки отменила все эти планы. Можно сказать, мне крупно повезло.
Я смотрел на реквизиты в документе: дата и номер рейса, аэропорт вылета и пункт назначения - все говорило о том, что обладательница данного билета должна была встретить свой последний час над северной Атлантикой.
- Почему же ты передумала?
- Я устала, страшно устала. Такая жизнь не для меня, понимаешь, Макс. Хочу отдохнуть и начать жить заново, чтобы не было этих бесконечных съемок, диеты и фитнеса, хочу детей, наконец. Сейчас закончатся все проекты, я возьму отпуск на все лето и поеду в Сочи, или в Крым. Ты представляешь, я никогда не была на отечественных курортах....
Звонок мобильного телефона прервал ее слова. Она взяла трубку, посмотрела на определитель, и, побледнев как мел, ответила, срываясь на крик:
- Слушай, Руслан! И не смей ничего говорить! Ты достал меня дальше некуда! Ты целый год изводил меня! И теперь не хочешь оставить в покое?! Не звони и забудь мой телефон! Иначе я найду средства сделать тебе неприятности! - она резким хлопком закрыла "раскладушку" и бросила в сумочку. - Когда же это кончится? - сказала она сама себе, на мгновение забыв, что я рядом. - Прости, Макс, у меня стали сдавать нервы.
- У нашей конторы здесь в ЦМТ и в "Украине" есть несколько номеров, забронированных на три года вперед, так, на всякий случай, - я зажег сигарету и затянулся. - Думаю, что тебе стоит немного пожить вдали от дома, так спокойнее. И потом, ты всегда можешь остановиться у меня.
- Спасибо, Макс, ты очень мил, но я, если можно, откажусь. Неужели я убегу из дома из-за какого-то обкуренного папенькиного сынка! Что он может сделать? Проспится и успокоится, он же не дурак, чтобы из-за женщины портить бизнес себе и карьеру папаше.
- Говорят, природа на детях отдыхает.
- Только не на этих детях. Несмотря на то, что крышу у него иногда срывает, дела он держит в полном порядке. Кроме того, я надеюсь, что уже сдала свой билет на тот свет.
- Все равно не стоит искушать судьбу своим равнодушием, - продолжал настаивать я. - Я отменю все дела, и мы пойдем бродить по Москве, пообедаем где-нибудь. Потом ты выберешь себе апартаменты, а я привезу тебе все, что надо. Впереди выходные, мы можем сорваться куда-нибудь, например, в поездку по Золотому Кольцу.
- Придумано здорово, только у меня съемки, - улыбнулась Кристина. - Давай встретимся в воскресенье около пяти прямо здесь, это очень символично, ведь будет девять дней, как я должна была умереть, тогда и придумаем что-нибудь. Раньше я просто не могу - сегодня допоздна в студии, а завтра целый день - дубли на каком-то военном полигоне. Говорят, что разрешили со скрипом, и второй раз не дадут. Зато и понедельник, и вторник я свободна. Вот мой телефон, - она написала на открытке свой номер, а я ей протянул личную визитку, - отлично, теперь мы на связи. А сейчас извини, я уже на полтора часа опаздываю. Давай прощаться, надеюсь ненадолго.
Она быстро поцеловала меня в щеку, и тут же застеснялась.
- Кристина, - сказал я, - если тебе будет что-нибудь нужно, просто позвони. И, вообще, звони, когда захочешь.
- Пока, Макс, надеюсь, ты не передумаешь еще раз встретиться с такой взбалмошной особой, - Кристина повеселела, и к ней вернулся ее ироничный тон. - А если передумаешь, соизволь сообщить. Ведь я еще кинозвезда, хотя далеко и не первой величины. Не провожай, не люблю этого.
Улыбнувшись напоследок, она убежала, забыв памятный билет на столе. А я, чтобы не чувствовать время, провел на работе остаток пятницы и всю субботу.
В воскресенье я взял такси, оплатив машину с утра и до часу ночи, и, не в силах сидеть дома, полдня катался по городу. На полшестого был заказан столик в "Александрете", уютном греческом ресторане. Когда я вошел в центр, было еще сорок минут до назначенного времени. Переживания были настолько велики, что, расположившись в кафе, я не отрывал взгляд от главного входа, с нетерпением ожидая увидеть, как она спешит ко мне своей легкой, порхающей походкой. Мне представлялось, как мы будем поднимать бокалы за встречу после стольких лет, вспоминать школьные годы и наших друзей, смеяться над нашей непонятливостью и грустить о том, что уже не изменишь. Как мы будем бродить по ночной Москве, а под утро решим поехать куда-нибудь....
Заметив, что замечтался, я резко одернул себя: нечего рассчитывать на то, что может только сниться, ведь мы из таких разных миров. Богемная работа привязывает к себе сильнее наркотиков, и вряд ли она сможет отказаться от привычного образа жизни, чтобы искать счастья с авиационным инженером, пусть и достаточно успешным. Ее аллергия на съемки пройдет вместе с последним днем отдыха, а наша сегодняшняя встреча может быть лишь приятной прогулкой в прошлое двух школьных друзей....
Звонок мобильника прервал мои размышления. На часах было пять минут шестого. Дисплей показывал номер Кристины. Пытаясь скрыть волнение, я ответил спокойным тоном:
- Кристина, привет. Ты где сейчас?
Однако со мной говорили незнакомым женским голосом.
- Молодой человек, я правильно поняла, что Вас зовут Максим?
- Да, а кто Вы? И что происходит?
- Я врач скорой помощи, моя фамилия Смирнова. К сожалению, случилось несчастье. Кристина скончалась несколько минут назад у нас в машине. Мы ничем не смогли ей помочь, это был удар ножом прямо в область сердца. Ее убил бывший муж, подкараулив у подъезда, он задержан. Ваш номер - последний, кому она набирала, причем за несколько минут до трагедии.
У меня перехватило дыхание, но я нашел в себе силы и спросил:
- Могу я что-нибудь сделать?
- Да, можете. И, по видимому, сейчас больше некому о ней заботиться. Ее мать умерла три года назад, а отец за границей, по крайней мере, так говорят соседи. Подъезжайте в институт Склифосовского и позвоните. Я Вас встречу. На всякий случай, я спрятала ключи от ее квартиры, но зайти Вы сможете только с милицией, потому что они опечатали дверь. В милиции же Вам вернут личные вещи....
Врач все обстоятельно объясняла, но я отключился от реальности, плохо представляя, что она говорит и зачем все это. Наконец, женщина не выдержала:
- Молодой человек, нам тоже сейчас тяжело, но если Вы действительно любите эту девушку, все, что Вы сейчас можете сделать для нее, это поступить так, как я Вам скажу.
И я поехал в Склиф.
Кристину похоронили рядом с матерью. Я позвал всех ребят, кого смог найти, но пришел почти весь класс - многие узнали об этом из новостей. Были коллеги, подруги и знакомые, было много поклонников, некоторые даже из Европы. Из Англии приехал ее отец. Этот высокий британский аристократ, в молодости, наверное, был очень красив. Те, кто встречался с ним раньше, говорили, что он за эти дни постарел лет на десять.
Потом мы с ним пили русскую водку, и он рассказывал мне о своей любви к советской комсомолке родом из кубанской станицы, как родилась дочь, и как им не дали соединить свои судьбы. Он вспоминал свою клятву в семейной церкви, что пойдет к алтарю лишь с одной женщиной на свете, томительные годы ожидания, редкие встречи и радость, когда рухнул железный занавес. Как, наконец, они смогли обрести счастье, но таким недолгим оно оказалось. Перед отъездом он сказал мне, что завещал похоронить себя в России, рядом с женой и дочерью.
Мы переписываемся, и однажды с письмом пришло несколько фотографий его поместья: около небольшого старинного дома среди цветочного ковра стоит фигура стройной девушки из белого мрамора. Кажется, что это не камень, а фея из далекой волшебной сказки парит над кустами белых и красных роз.
Я не стал рассказывать ему о том, что Кристина отказалась от поездки в Лондон, и от полета на том злосчастном "Боинге". Билет, который она забыла на столе, теперь всегда со мной вместе с ее фотографией с выпускного вечера. Я часто вспоминаю наш последний разговор и спрашиваю себя об одном и том же: как изменилась бы наша жизнь, окажись мы с ней чуть-чуть смелее? И почему я - руководитель большого отдела, не смог уговорить одну хрупкую девушку поступить так, как считал нужным?
Не знаю, какие вопросы задает себе благородный английский рыцарь, но несколько раз в году, когда он приезжает в Москву, мы с ним пьем водку, разбавляя ее тихой и светлой грустью.