Бушевала сильная непогода. Дождь шел уже целый день. Сквозь вечерние сумерки, окутавшие город, по покрытой брусчаткой дороге ехала двуколка. Извозчик, поплотней закутавшись в кожаный плащ и надвинув на лицо широкополую шляпу, пытался защититься от непогоды. Его пассажиру, что находился под брезентовым навесом, было гораздо легче. И дело было даже не в том, что его защищал навес, а в настрое этого господина. В любой ситуации, даже самой ужасной на первый взгляд, он стремился обнаружить что-то хорошее. Оптимизм был спутником его жизни, что существенно ее облегчало.
Вот и в этот дождливый вечер он был в приподнятом настроении. Пассажир двуколки думал, смотря на пробегающие мимо дома и улицы, что в дожде есть один очень существенный плюс. Когда идет сильный дождь риск возникновения пожара снижается во много раз, по сравнению с ясной погодой. Это рассуждение придавало ему оптимизма, заставляя продолжать свою мысль. Если не возможны пожары, значит, уменьшается число пострадавших от них. Все просто чудесно!
За этими рассуждениями пассажир не сразу заметил, что двуколка остановилась у большого трехэтажного дома.
- Приехали сударь, Царская площадь, дом пять, как заказывали, - подал голос извозчик, оборачиваясь к своему пассажиру.
Пассажир выглянул из-под навеса. Это был довольно необычный господин. Дорогой костюм и строгая вычурность одежды сочетались с абсолютно не сочетаемой внешностью. На лысой голове красовался традиционный украинский чуб, чуть полноватое лицо украшали длинные усы, уныло свисающие по краям вниз. Раскрыв зонт, он встал в полный рост и, держась за брезентовый навес, осмотрелся, словно не веря вознице.
Вдалеке сквозь плотный дождевой занавес, проглядывал памятник Александру II. Также виднелись очертания огромного здания гостиницы Европейской, бывшей на Царской площади.
- Да, это так, - сказал пассажир.
Дав вознице гривенник, господин направился к дому.
Дом номер пять на Царской площади был знаменит тем, что в нем жил известный на всю Малороссию художник Олег Иванцов, со своей женой. Необычный господин, направлявшийся туда, не был поклонником творчества художника. Его привели дела иного толка. Остановившись перед большой резной дверью, он взялся за большое железное кольцо, старомодно служившее вместо звонка, и громко постучал им о железную пластину на двери. За дверью послышались приближающиеся торопливые шаги. Дверь приоткрылась, в проеме показалась миловидная женщина лет тридцати пяти.
- Да? - сказала женщина.
- Я договаривался о встрече с Елизаветой Петровной, по интересующему ее делу, - сказал господин.
Он прошел в дом. Тарас Гапонович осмотрелся. Он находился в большом холле, в лучших английских традициях, с уходящей на верхний этаж лестницей. На стенах повсюду висели картины, выполненные Иванцовым. Повесить их в холле было визитной карточкой, говорящей людям, приходящим в дом, кто здесь живет. Каждая из картин стоила целое состояние, но поскольку их рисовал хозяин дома, это не было проблемой. На полотнах были изображены великолепные пейзажи - конек Иванцова. Густые леса, древние крепости, рыцарские замки выглядели на картинах необычайно живо. Казалось, стоит немного присмотреться к деревьям, как они начнут покачиваться под порывом ветра. Эта уникальность работ Иванцова и снискала ему известность.
Закрыв за ним дверь, женщина приняла его мокрый зонт и положила сушиться к батарее.
Они прошли в большую комнату гостиной на первом этаже. Шикарный камин, обложенный мрамором, уже сам по себе говорил о благосостоянии хозяина дома. Женщина села на одно из кресел, стоящих у камина. Предложив гостю, устроится в точно таком же кресле, рядом с ней, она внимательно посмотрела на него. Возникла небольшая пауза.
- Елизавета Петровна это вы? - наконец, сказал он.
- Да, - чуть улыбнулась женщина. - Вы, вероятно, приняли меня за прислугу, но после случившегося, я дала всей обслуге выходной на неопределенный срок. Это обеспечивает отсутствие ненужных мне сплетен. Не люблю, когда выносят сор из избы. Я сама телефонировала вам из своего дома, когда попросила вас приехать.
- Перед началом деятельности, я бы хотел уточнить несколько важных, для меня деталей, - сказал Тарас Гапонович.
- Что вы хотите знать? - спросила хозяйка дома.
- Почему вы наняли расследовать исчезновение вашего мужа меня? - сказал он. - Я недавно начал сыскную деятельность. Киев конечно не Петербург, здесь специалистов не так много, но даже здесь есть частные сыщики гораздо опытнее меня.
- Что ж, в этом нет ничего мистического, - чуть улыбнулась Елизавета Петровна. - Дело в том, что я знакома со здешними пинкертонами и доверия у меня они не вызывают. А в полицию, я обращаться не хочу, поскольку дело это деликатное. Нашей семье не к лицу дурная слава. Из всего этого следует, что мне нужен человек, которого мало кто знает, и который пока еще не перешел дорогу никому из власть имущих.
- Это все причины? - спросил Тарас Гапонович.
- Нет, есть еще одна, - сказала она. - У вас дома установлен аппарат Белла. Как вы сами заметили, Киев пока не Петербург, поэтому не у всех есть дома телефонный аппарат. Для приватности нет средства лучше, чем телефонный звонок, не правда ли?
- Да, да, - удовлетворился ответом Тарас Гапонович.
- Вам по душе мои причины? - внимательно изучая собеседника, сказал хозяйка.
- Вполне, - ответил тот. - Я могу приступать к делу. Прошу еще раз озвучить все детали проблемы.
- Мой муж известный художник. Чтобы поддерживать высокий профессиональный уровень, ему нужно много работать. Каждый день он работает в своей студии, которая находится в подвале нашего дома. Обычно, он проводит там целый день, а иногда и несколько дней. Когда позавчера мой муж спустился в подвал, чтобы поработать, я восприняла это как должное. Так ведь было всегда. Он вошел туда и заперся на ключ. Он провел там целый день и все не думал выходить. Когда я постучалась к нему и попросила его пойти ужинать, он сказал, что у него вдохновенье, и он будет работать до самого утра. Просил не беспокоить его. Я так и поступила. Утром, когда я снова постучалась к нему, он не ответил мне. Я решила подождать еще немного, и постучалась днем. Опять тишина. Я почуяла неладное, взяла резервную копию ключа, который Олег на всякий случай отдал мне, и открыла дверь. Какого же было мое удивление, когда в студии я никого не обнаружила.
- Вы уверены, что ваш муж не покидал подвал? - скептически поморщился Тарас Гапонович.
- Абсолютно, - уверенно сказала Елизавета Петровна. - Кроме той двери из подвала нет выхода. Окон в студии нет, только небольшая вентиляционная отдушина, там все оборудовано электрическими лампами, для хорошего освещения.
- Ну и куда же вы думайте, делся ваш муж? - спросил Тарас Гапонович.
- Это уж вы мне ответьте, - сказала она.
- Вы позволите осмотреть подвал? - поморщившись, сказал частный сыщик.
- Прошу за мной, - сказал женщина.
Поднявшись с кресла, она пошла назад в холл, частный сыщик направился за ней. Тарас Гапонович хоть и был новичок в деле сыска, но пару дел уже была у него за плечами. Ничего про что-нибудь подобное этому исчезновению он ни разу не слыхивал.
Под лестницей, ведущей на второй этаж особняка и находилась та самая дверь, ведущая в святая святых художника Иванцова, в его студию. Попросив, если найдется что-либо интересное, позвать ее, хозяйка оставила Тараса Гапоновича один на один с его работой.
Студия художника Олега Иванцова была огромна. По площади помещение студии было больше, чем холл этого дома. Здесь был настоящий художественный музей. Студия была уставлена множеством мольбертов, на которых красовались, как законченные работы художника, так и наброски карандашом. Частный сыщик внимательно осматривал помещение, проходя между работами. Хозяйка дома была абсолютно права, здесь было очень хорошее освещение. На высоком потолке было множество мощных электрических ламп, обеспечивающих почти дневной свет.
Обойдя помещение и не найдя никаких следов борьбы, насилия или иных противоестественных причин, сыщик принялся изучать вентиляцию. Вентиляционная отдушина была действительно мала, в нее могла пролезть разве, что кошка, да и то, с большим трудом. Призадумавшись, Тарас Гапонович решил проверить стены помещения. Простукивание, прослушивание и прочая проверка стен на наличие потайного хода результата не дали. Отчаявшись, сыщик сел на бетонный пол, прямо посреди комнаты и достал из кармана своего пиджака маленький и легко помещающейся на ладони круглый камешек. Осмотрев камешек, он вдруг, поцеловал его. Господин Тарас Гапонович Затрищенко прекрасно помнил, как к нему попал этот камень. Два года назад, в его бытность действующим антропологом, он совершил научно-исследовательскую экспедицию в Тибет. Там, он изучал особенности строения скелета древних местных жителей. Прекрасно зная о том, что в пещеры с захоронениями вход строго воспрещен, и, по местным преданиям, охраняется духами, он все равно пошел туда. Как-то раз, ТГЗ забрел в глубокую пещеру, изучая тамошние артефакты, как вдруг, там начался обвал.
Дальнейшие воспоминания начинались с буддийского храма, в котором он очнулся. У строптивого антрополога из далекой Российской Империи была сломана нога. Но монахи выходили его, спасли ему жизнь. Это событие стало переломным моментом в его жизни. Пока его раны заживали, он жил среди монахов. Целый год прошел, пока Тарас полностью не выздоровел. За это время, он выучил их язык, и проникся некоторыми таинствами. Одним из этих таинств была наука духовного успокоения души и тела, посредством медитации.
В дальнейшем, перед самым уходом из храма, его настоятель подарил везучему малороссийскому ученому, заговоренный им самим камень, в котором был помещен добрый дух. Этот камень, по словам настоятеля, будет оберегать и помогать в течении всей жизни. Камешек также помогал сосредотачиваться и находить ответ на важные вопросы.
По приезду на родину, в которой Тарас Гапонович Затрищенко, считался умершим, его встретили тепло и радушно. Предлагали даже повысить его в чине и отправить в Петербург, но жизнь среди монахов, оставила свой отпечаток на его характере и помыслах, до конца дней его. Итог - от работы он отказался, и мало того - написал прошение об отставке. После некоторых колебаний, прошение было удовлетворено. С тех пор и началась совсем новая для Тараса Гапоновича жизнь. ТГЗ решил выбрать для себя профессию частного сыщика.
Вспоминая обо всем этом, Тарас всматривался в камешек, прося его помочь в поиске ответа на главный сейчас вопрос: "Куда же делся известный художник Иванцов из закрытого помещения, со всего одним входом и выходом?"
Положив камень на место, частный сыщик встал и еще раз принялся осматривать студию. Неожиданно, внимание сыщика привлекла одна из картин. Работа явно была закончена. На холсте был изображен мрачного вида хвойный лес, по которому разгуливали невиданные чудища. Чудищ было два. Они походили на помесь волка с носорогом. Огромные волосатые звери с непропорционально большими зубастыми пастями и большим рогом на носу. Чудища стояли над плохо нарисованной, беззащитной фигурой. Можно было понять, что фигура была современного человека. Это был мужчина в строгом костюме, он лежал на животе, лицом вниз, как бы не желая видеть адских созданий.
Внимательно осмотрев картину, Тарас Гапонович не нашел в ней ничего подозрительного. Тем не менее, картина чем-то привлекала, он не мог только понять, чем. Внезапно произошло то, от чего у частного сыщика, его украинский чуб зашевелился на голове. Фигура на картине неожиданно изменилась. Теперь человек лежал на спине, лицом вверх. Тарас Гапонович потряс головой, решив, что ему почудилось. Снова всмотревшись в картину, он оторопел от удивления. Он узнал лицо фигуры на холсте. Это был сам художник Иванцов, фотографии которого часто появлялись в местных газетах.
Открыв рот от удивления, Затрищенко протянул руку и дотронулся до изображения фигуры. Внезапно перед глазами частного сыщика все поплыло, ноги стали, ватными, после чего все погрузилось во тьму.
* * *
Голову раздирала мучительная боль, унять которую не было сил. Минуту назад, была лишь тьма, во всех ее бесконечных, мрачных оттенках. Тарас Гапонович открыл глаза. Вернее, попытался. Голову опять пронзила мучительная боль. Сделав еще одну попытку, он все же, пересилил себя и узрел мир вокруг.
Из того, что он увидел, было понятно только три вещи, но и этого оказалось достаточно, чтобы запаниковать. Во-первых - он был вне особняка Иванцовых, а посреди леса. Исполинские деревья нависали над ним, словно великаны, готовые в любой момент раздавить. Во-вторых - время было очень позднее, все небо было усыпано звездами. В-третьих, и в самых главных, все это уж слишком походило на ту картину, которую сыщик увидел в студии, перед тем, как потерять сознание.
Сделав еще одно усилие, он поднялся на ноги. ТГЗ оказался посреди мрачного леса. Кругом были совершенно невиданные деревья. Хвойные, но в природе таких не существовало. Размером с вековой дуб, они возвышались к небу, казалось, касаясь его своими ветками. Да и само небо отличалось от привычного. На этом небе не было видно ни одного созвездия. Казалось, все звезды беспорядочно перемешали в кучу.
- Что это такое? - сказал сыщик окружающему миру. - Это не возможно!
- Возможно, - раздался за спиной ответ окружающего мира.
Тарас Гапонович обернулся.
Перед ним стоял высокий мужчина средних лет. Его состояние оставляло желать лучшего. В свете звезд было прекрасно видно, что темные волосы были взъерошены, на худощавом лице виднелись глубокие царапины, на которых запеклась кровь. От его одежды, судя по всему очень не дурной, теперь остались одни воспоминания. Пиджак превратился в ободранный жилет, с остатками рукавов. Брюки были разорваны на мелкие ленты. Только черные туфли, еще остававшиеся у него на ногах выглядели прилично. Присмотревшись внимательнее, Тарас Гапонович понял, что перед ним пропавший художник Иванцов.
- Господин Иванцов? - осторожно сказал ТГЗ.
- Он самый, - сказал мужчина. - То, что от него осталось.
- Вы можете объяснить, что происходит? - сказал ТГЗ. - Как мы оказались в вашей картине? Как отсюда выбраться?
- Наверное, - сказал знаменитый живописец.
Пошатнувшись, художник едва не упал, сыщик вовремя подхватил его. Усевшись прямо на землю, знаменитый живописец тяжело вздохнул.
- Я ничего не ел уже почти трое суток, - сказал он. - Я изранен, и у меня мало сил.
- Что же с вами произошло? - сказал ТГЗ, присаживаясь рядом.
- Постойте, а кто вы? - внимательно посмотрев на сыщика, спросил живописец.
- Я частный сыщик, - сказал ТГЗ. - Ваша жена наняла меня для ваших поисков. Меня зовут Тарас Гапонович.
- Все ясно, - сказал художник. - Вы вероятно хороший сыщик, если смогли попасть сюда.
Тарас Гапонович улыбнулся.
- Ладно, не буду вас утомлять, - сказал Иванцов. - Вы верите в магию Тарас Гапонович?
- Теперь верю, - сказал сыщик, окинув взглядом это место.
- Теперь я тоже верю, но лет пять назад, не верил, - сказал Иванцов. - Примерно тогда я и обнаружил на чердаке своего дома (тогда я жил в маленьком домике, не то, что сейчас) эту вещь.
- Вещь? - не понял сыщик.
- Да, - сказал художник. - Моя бабка также была известным художником. Ее картины выставлялись в Париже и Лондоне. Так вот когда я разбирал старые вещи на чердаке, то обнаружил коробочку со странной запиской. Эта записка была написана моей бабкой незадолго до смерти, если верить дате на бумаге. Она рассказала, что секрет ее успеха в живописи лежит в этой коробочке. Далее она описала магическую кисть, якобы способную преобразовывать мысли художника в образы на холсте. Еще она писала про опасность этой вещи, если действовать необдуманно и про то, что нужно держать в секрете эту находку. Конечно, я не поверил ее словам. Открыл коробочку и обнаружил там совершенно обычную на первый взгляд кисть, которую можно купить в любой канцелярской лавке. В тот же день я, смеха ради, решил испытать бабкину кисть. Достал кусок мешковины, натянул его на деревянное подобие подрамника и подумал о своей бабке. Я хорошо помнил ее лицо. Взмахнул кистью и коснулся ей холста. Какого же было мое удивление, когда я увидел ее лицо на холсте. Лицо было таким живым, словно это она сама живая смотрела на меня. С тех самых пор моя жизнь круто изменилась. Я стал заниматься совершенно чуждым для меня делом - написанием картин. Вы знаете, что из этого вышло. Я разбогател, стал известным, смог выгодно жениться и вообще, моя жизнь стала походить на волшебную сказку. Но со временем я заметил и одну особенность. Для своего создателя картины становились целым миром, в который можно попасть и насладиться его красотой в полной мере. Поначалу я не придал этому значения. Я иногда заходил в свои картины. Гулял по несуществующим в реальности замкам, купался в морях и реках, жил другой жизнью. Я сутками запирался в своей студии, создавая видимость кропотливой работы, на самом же деле я придавался радостям в созданных мною мирах. Что самое удивительное, в них точно такое же чувство времени, как и в реальном мире. Сейчас в реальности 1901 год Рождества Христова, здесь то же самое, но по своим законам.
В этот раз все пошло не так. Я был в плохом настроении, сильно напился, и, не смотря на это, взялся за кисть. Что из этого получилось, вы сами видите.
- Невероятно, - только и смог вымолвить ТГЗ. - Значит вы не настоящий художник?
- Если мы сможем выбраться отсюда, прошу, не распространяйтесь об этом, - сказал Иванцов. - Хотя, можете распространяться. Вашим россказням о магической кисти все равно никто не поверит.
- Думаю это сейчас не столь важно, - сказал ТГЗ. - Скажите, как выбраться отсюда?
- Когда я появился здесь, то сразу же стал жертвой нападения моих же тварей, которых я спьяну нарисовал на холсте, - объяснил Олег Иванцов. - Я чудом остался в живых - успел вовремя вскарабкаться на дерево. К сожалению, кисть свою я потерял, а без нее нам никак не выбраться отсюда. Вы должны найти кисть и принести ее мне. Сам я, к сожалению уже мало на, что гожусь, поэтому пойти с вами я не смогу.
- Где вы потеряли кисть? - сказал частный сыщик.
- Там, - сказал художник, показав рукой на восток. - Может быть, полкилометра в том направлении. Там было большое дерево, больше, чем эти и с раскидистыми ветвями, по которым я и взобрался на него. Именно под ним я и оставил свою кисть.
- Сколько там чудищ? - спросил Тарас Гапонович.
- Двое, - ответил Иванцов. - Осторожней с ними. Если вы умрете здесь, тогда погубите не только себя, но и меня.
- Учту, - сказал Тарас Гапонович, уходя в указанном направлении.
* * *
Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, частный сыщик продвигался к указанному художником месту. Вооружившись найденной в лесу длинной толстой палкой, он чувствовал себя гораздо уверенней. Кругом все было тихо. В этом лесу не было слышно пения ночных птиц, не трещали, раскачивавшиеся на ветру деревья. Это был не настоящий лес, мертвый лес. Здесь все было другим, и оттого здесь было жутко.
Внезапно, где-то за спиной хрустнула ветка, и частный сыщик инстинктивно рванулся в сторону. Это был очень вовремя. Мимо Затрищенко с ревом пронеслась огромная туша. Покрытое густой черной шерстью существо, размером с взрослого носорога гулко ударилось о ствол дерева. Во все стороны полетели щепки.
Решив, что промедление подобно смерти, Тарас Гапонович со всех ног побежал вперед. Сзади послышался дикий рев и последовавший за ним тяжелый топот приближающейся твари. Оглянувшись на ходу, сыщик увидел, что монстр уже вполне пришел в себя и преследует его. Сыщик прибавил ходу.
Обратив взор вперед, он ужаснулся. Прямо на него с другой стороны неслась второе существо. Видимо монстры с самого начала действовали вместе, заманивая свою жертву в ловушку.
"Это мой единственный шанс!": подумал Тарас Гапонович. В последний момент, когда монстры почти настигли его, сыщик резко ушел в сторону. Две громадных туши со страшным ревом врезались друг в друга.
Все было бы очень хорошо, если бы в темноте леса сыщик смог заметить маленькую кочку. Споткнувшись об нее, он растянулся на земле. Его палка, которую он все время держал в руках, улетела во тьму ночного леса. Монстры, тем временем, поднялись на ноги. По их зубастым мордам сочилась темная кровь. Жутко рыча, они стали приближаться к лежащему на земле Тарасу Гапоновичу.
Частный сыщик попытался подняться, но его правую щиколотку пронзила боль. Очевидно, он вывихнул ее при падении. Оставив попытки подняться, он стал искать свою палку, которую выронил. Вместо нее в руки попалось что-то маленькое и тонкое. Поднеся находку к глазам, Тарас увидел ту самую кисть, которую потерял Иванцов.
Монстры, тем временем были уже совсем ярдом. Настолько близко, что Тарас Гапонович ощущал зловонное дыхание из их пастей.
"Он сказал, превращает мысли в действия": думал ТГЗ, рассматривая кисть. "Была, не была!"
Решив больше не медлить со своей жертвой, чудища прыгнули на лежащего, на земле человека. Изо всех сил, напрягая свое воображение, Тарас Гапонович представил, что в руке у него не кисточка, а самая настоящая молния. Он сделал выпад на встречу тварям, и яркая вспышка озарила лес. В воздухе запахло озоном. Монстры свалились на землю рядом с несостоявшейся жертвой, они были мертвы.
* * *
Вернувшись назад к художнику, сыщик застал его в том же положении, как и оставил. Олег Иванцов безвольно сидел на земле. Завидев приближение Тараса Гапоновича, он сделал таки над собой усилие и поднялся на ноги.
- Неужели вы достали ее? - спросил знаменитый художник.
Вместо ответа, ТГЗ показал ему кисть. Просияв от радости Иванцов, побежал к нему. Не говоря ни слова, он выхватил кисть из его сыщика.
Как не странно, вместо сердечной благодарности за возвращение кисти, Тарас Гапонович получил не менее сердечный удар ногой в пах от знаменитого художника. Упав от неожиданной боли на колени, Тарас Гапонович, вопросительно уставился на художника.
- Спасибо за возвращение кисти! - громко прокричал Иванцов. - Теперь я знаю, что могу оживлять не только пейзажи, но и живые существа. Уже давно я работаю над созданием моста, способного переместить моих питомцев в реальный мир. Когда это случиться, полчища моих созданий промаршируют по всему миру, не оставив от него камня на камне. Я стану повелителем всех государств на планете. А вы, мой дорогой спаситель слишком много узнали, поэтому вы останетесь здесь навечно. Эта картина станет вашей могилой.
- Вы сошли с ума! - закричал Тарас Гапонович, поднимаясь на ноги.
- А вы бы не сошли, будь у вас такая власть, как у меня? - спросил Иванцов.
- Разве вы не довольны своей успешной судьбой? - спросил Тарас Гапонович, медленно приближаясь к Иванцову. - Так почему бы вам просто не радоваться жизни, пользуясь тем, что у вас есть, благодарить за это Бога. Скажите, почему вы не хотите этого?
- Да потому, что я теперь сам могу стать Богом! - закричал Иванцов.
Его глаза блестели нездоровым блеском.
"Вот, что с человеком делает власть": подумал ТГЗ, глядя на известного художника.
- Сейчас я взмахну своей кистью, и появятся новые монстры, которые позаботятся о вас, а я тем временем спокойно вернусь домой! - яростно закричал художник.
Рука Иванцова описала в воздухе невообразимую геометрическую фигуру, которая осталась незаконченной, так, как ТГЗ врезался плечом в живот живописца, повалив его на землю. Не смотря на почти трое суток без пищи и воды, сил в художнике оказалось достаточно, чтобы оказывать Тарасу Гапоновичу яростное сопротивление. Видимо нарисованный мир все-таки не так действовал на человеческий организм, как реальность. Они стали кататься по земле. Тарас пытался выхватить кисть из рук Иванцова, а тот изо всех сил силился сбросить сыщика с себя.
Они продолжали кататься по земле, пока кисть неожиданно выпустила в пространство узкий луч, осветив все вокруг яркой, синей вспышкой. От неожиданности ТГЗ выпустил Иванцова и закрыл глаза, спасаясь от яркого света. Из неоткуда рядом с ними неожиданно возник мольберт с картиной, точно такой же, как и в студии. Отличием было само изображение на картине. На ней был изображен не лес, а студия Иванцова. Большое помещение с рядом законченных и не законченных художником картин.
- Это и есть выход, - выразил мысли в слух сыщик.
- Только ты туда не попадешь! - закричал художник, снова оказавшийся на ногах. В его руках по-прежнему была кисть. И в этот раз, она была нацелена точно на сыщика.
Частный сыщик приготовился к смерти, как вдруг за спиной художника возник еще один монстр, наверное, появившийся после вспышки. Иванцов не успел ничего понять, как магическая кисть исчезла из его руки, сгинув в пасти монстра. Само адское существо, не обращая внимания на находящихся рядом людей, побежало в чащу.
- Нет! - дико закричал Иванцов.
Забыв обо всем, художник собрался, было помчаться за чудовищем, но прямой удар кулаком в челюсть охладил его пыл. Взвалив на себя обмякшее тело знаменитого живописца, Тарас Гапонович потащил его к мольберту.
- Легко пришло, легко ушло, - сказал ТГЗ, прикасаясь к картине...
Легкое помешательство, блики перед глазами и непроглядная мгла прекратились гораздо быстрее, чем в первый раз. Спустя мгновение, Тарас Гапонович с Иванцовым на плечах вновь оказался в знакомой студии, прямо перед злополучной картиной.
Картина мрачного леса по-прежнему выглядела живой и необычайно правдоподобной. Но в ней появились изменения. На холсте больше не были изображены монстры и лежащий на земле человек. Кроме самого леса теперь здесь больше не было ничего. Только нечто, напоминавшее обломки художественной кисти.
Тарас Гапонович положил художника, все еще находящегося в бессознательном состоянии на пол. Сразу же послышались приближающие шаги. Дверь в подвал открылась и на пороге показалась Елизавета Петровна. Увидев своего мужа в таком жутком состоянии, она бросилась к нему.
- О боже! - закричала она, склонившись над ним. - Что произошло? Где он был?
- Я думаю вам нужно срочно принести вашему мужу воды, это вопрос его жизни, - сказал ТГЗ, направляясь к двери.
- Да, да, - сказала она, побежав вслед за ним. - Я сейчас сбегаю на кухню. Думаю, вам лучше подождать пока, мой муж придет в себя. Тогда мы сможем поговорить об оплате. Вам полагается награда за такой подвиг.
- Лучше расскажите всем о моей помощи, это поможет моему делу, - сказал ТГЗ, уходя из студии. - А на счет денег, оставьте их себе, они вам вскоре будут гораздо нужнее, чем мне.