Аннотация: Рассказ участвовал в литературном конкурсе "Блэк Джек - 13". Призовых мест не занял.
Татьяна Минасян
Она все стерпит?
Лист бумаги напоминал широкое чистое поле, занесенное снегом. Ровное и безупречно-белое, без единого пятнышка, без каких-либо выпирающих из-под снежного одеяла предметов. Словно бы снегопад только что закончился, и эту абсолютную белизну не успели нарушить ни люди, ни звери с птицами...
Лилии всегда было жаль нарушать такую белизну своими следами, и если ей нужно было пройти через заваленную снегом площадку или поляну в лесу, она старалась обойти чистое место по краю или вообще выбрать другую дорогу. Хоть и понимала, что это глупо. Да и бесполезно - ведь рано или поздно кто-нибудь менее сентиментальный протопает через поляну напрямик, прочертив по красивому белому фону уродливую кривую из глубоких следов.
Чистые листы бумаги вызывали у девушки похожие чувства. В детстве она по нескольку часов собиралась начать заданное на дом сочинение, хотя и знала, о чем будет писать. Знала, хотела написать то, что задумала, но не могла заставить себя испачкать белую страницу неровными синими буквами. Правда, если на странице уже была написана концовка предыдущего задания, взяться за новую запись было легче.
Но сейчас перед Лилией лежал абсолютно чистый лист, на котором не было ни линеек, ни клеток, ни даже случайных точек. И девушка сидела за столом, ссутулившись и склонившись над этим листом, не решаясь написать на нем первое слово. Кончик дешевой шариковой ручки в ее руке чуть заметно дрожал. Сейчас, вот сейчас эта ручка опустится на лист и выведет на ней первую строчку...
Лилия оторвала взгляд от бумаги и мрачно усмехнулась. Переживать из-за чистоты листа при том, что именно она собиралась на нем написать, было довольно цинично. Но девушка ничего не могла с собой поделать. В детстве она боялась начинать сочинения, в старших классах школы с таким же страхом садилась за стихи и откровенные письма. А теперь уже поздно было меняться.
Помедлив еще несколько минут и безуспешно попытавшись найти какое-нибудь срочное дело, которое позволило бы отложить письмо, Лилия все-таки собралась с силами и прижала кончик ручки к бумажной белизне. На фоне цвета снега начали медленно появляться чернильные буквы. "Дорогие друзья! Если вы устали от непонимания и эгоизма окружающих, если вашим близким не до вас и вам не с кем поговорить, если вам неприятны модные тусовки и попсовая музыка, если вы интересуетесь серьезными вещами и хотите понять, ради чего живете, то наш клуб - для вас! Приходите к нам, и вы найдете настоящих друзей, всегда готовых вас выслушать. Приходите, и вы окажетесь в компании интересных людей, из которой вам не захочется уходить. Мы ждем вас!"
Лилия отложила ручку и перечитала написанное. Получилось достаточно складно и при этом вполне живо, чтобы текст не воспринимался, как реклама. Исписанный до середины лист бумаги выглядел именно так, как должен был: как письмо, составленное непрофессионалом, которому просто хотелось пригласить в свою компанию новых людей. Маргаритка, получив это письмо, без сомнения, поверит, что так оно и есть. Она придет туда хотя бы из любопытства, а скорее всего - потому что поверит, что там и правда собирается компания "понимающих и готовых выслушать". И, в общем, это будет правдой. Ее действительно выслушают, и уходить от новых друзей ей действительно не захочется...
Уже без страха и без всяких сомнений Лилия приписала еще несколько фраз: адрес "клуба", телефон и подробную инструкцию о том, как к нему проехать и как найти его в большом проходном дворе. Она хорошо знала Маргаритку - той ничего не стоит заблудиться в трех соснах, не то, что в лабиринте переулков и дворов-колодцев Васильевского острова! Но теперь она точно попадет туда, куда нужно было Лилии.
- Ну а что мне оставалось делать? - спросила девушка вслух, обращаясь к самой себе. - Маргаритка сама виновата. Сама!
Младшую сестру все любили больше, чем Лилию. И родители, и бабушки с дедушками, и воспитатели в детском саду, и учителя в школе. Маргаритка была маленькой, ей надо было во всем уступать, она имела право на самые лучшие игрушки и самые вкусные куски за столом. А Лилия была большой - на целых полтора года старше! - и ее долгом было заботиться о маленькой сестренке, помогать ей во всем и защищать ее от всех бед и опасностей. И ведь она уступала, и помогала, и даже по-своему любила смешливую и любопытную Маргаритку! Не всегда она выполняла свой долг с удовольствием, это верно, порой ей хотелось прогнать сестру подальше, чтобы не мешала ей жить своей жизнью. Но Лилия так этого и не сделала. Они выросли, закончили школу, пошли учиться на филфак, и старшая сестра продолжала опекать младшую, помогая ей в учебе и давая советы в устройстве личной жизни. Она даже примирилась с мыслью о том, что никто из родных и друзей никогда не будет относиться к ней лучше, чем ко всеобщей любимице Маргаритке.
Но когда в их с сестрой жизни появился вернувшийся из академки Лев, Лилия поняла, что смирилась со своей судьбой не до конца. Уступить его Маргаритке она не могла. А он, хоть и провожал Лилию после лекций домой, хоть и гулял с ней по парку и занимал для нее очередь в Публичке, с каждым днем бросал на Маргаритку все более мечтательные взгляды и каждый раз начинал все больше шутить в ее присутствии или рассказывать то о своих победах на ринге, то о волонтерской помощи в поисках пропавших людей. Маргаритка слушала его, хлопая глазами и тоже все чаще смотрела на него. И все чаще они со Львом встречались взглядами. А с Лилией он встречался все реже...
Девушка взяла в руки только что сочиненное письмо и еще раз пробежала его глазами. Да, это то, что надо. Маргаритка побежит туда со всех ног. В последнее время младшая сестра стала грустной и замкнутой, она роняла чашки и забывала дома ключи, пару раз Лилия заставала ее плачущей. Неопытная в любовных делах сестра сомневалась в себе, ей казалось, что она не интересна Льву, что не достойна такого замечательного парня - это было очевидно. Зато Лилии со стороны было очень хорошо видно, как все обстоит на самом деле. Льву нравилась ее наивная младшая сестра, он просто не решался пока рассказать ей о своих чувствах. Но Лилия также понимала, что для него это - только вопрос времени. Пройдет еще неделя или две - и Лев навсегда перестанет ждать ее после лекций и провожать в библиотеку, потому что Маргаритка позволит ему делать все то же самое для нее. И многое другое позволит.
Но теперь этого не случится. Перед Лилией лежало приглашение в "клуб", из которого могут уйти только самые стойкие и сильные личности, да и то с помощью психологов. Ей самой несказанно повезло - когда на улице ее, расстроенную из-за влюбленности Льва в Маргаритку, остановила и пригласила в "интересную компанию" улыбчивая девушка, она готова была туда пойти, чтобы только отвлечься от тяжелых мыслей. Однако в тот же вечер, когда Лилия, по-прежнему пребывая в расстроенных чувствах, блуждала по интернету и искала поддержку на психологических сайтах, ей на глаза попалась статья о религиозных сектах. Прочитала ее, без труда узнала, куда именно ее приглашали, передернулась, облегченно вздохнула... Но адрес, который дала ей жизнерадостная незнакомка, почему-то не выбросила, хотя о сестре, вставшей между ней и ее любимым молодым человеком, тогда еще не думала.
Зато теперь на белой бумаге был подписан приговор Маргаритке и их со Львом отношениям. Сестра скоро станет счастливой, гораздо более счастливой, чем Лилия, постоянно улыбающейся и не интересующейся ничем, кроме дел своего "клуба" девушкой. Думать о Льве и о других парнях ей запретят - она выйдет замуж за того мужчину, которого ей назначит в супруги руководитель секты. Лев, конечно, попытается ее вернуть, будет переживать за нее, но что может обычный парень против отработанных на тысячах людей психотехник? Он расстроится, ему будет тяжело - но рядом с ним будет всегда готовая его утешить Лилия.
Девушка медленно провела ладонями по лежащей перед ней бумаге. Сейчас она сложит письмо, засунет его в конверт, напишет на нем свой собственный адрес и опустит в почтовый ящик своей квартиры. Маргаритка увидит его, когда будет возвращаться домой. Лилия к тому времени уйдет, родители вернутся поздно - никто не помешает младшей сестре изучить письмо и позвонить по написанному в нем телефону.
Неожиданно Лилии показалось, что белый лист бумаги, исписанный ее аккуратным почерком, слегка порозовел. Не успела она удивиться, как он стал уже ярко-красным, почти кровавым! Девушка покосилась на окно и облегченно вздохнула - там начинался закат, небо окрасилось розовыми красками, и красный луч заходящего солнца упал на ее письмо. Всего лишь закат. Конец дня, конец ее соперницы...
В следующий момент края бумажного листа из алых сделались черными, и на них заплясали маленькие, почти невидимые в розовом солнечном свете, огоньки. Лилия завизжала и отдернула руку, но было уже поздно. Огоньки пробежали по всему листу, превратив его в горстку невесомых черных хлопьев, и перекинулись с него на манжеты ее блузки, такой же безупречно-белой, каким был этот лист. Почему-то в первый момент они тоже покраснели и только после этого почернели.
Лилия вопила и каталась по полу, сбивая пламя с рукавов. Черные остатки письма разлетелись со стола в разные стороны и некоторое время кружили по комнате, а потом рассеялись в пыль, но рыдающая возле стола девушка этого не видела.
Через год, на свадьбе сестры, она была в открытом синем платье и такого же цвета длинных, до локтя, перчатках.