Аннотация: Миниатюра участвовала в литературном конкурсе "Салфетки-110". Заняла 8-е место.
Татьяна Минасян
...пока не доказано обратное
Камеры в троллийской тюрьме были оригинальными: крошечные клетки, подвешенные к потолку огромного темного зала без окон. Даже если удастся незаметно от охранников сломать замок и открыть дверцу - толку от этого никакого. Не прыгать же потом на пол с высоты двухэтажного дома!
Ульрих, впрочем, и не думал о том, чтобы попытаться сбежать. Вернее, поначалу думал, но после того, как его пришла навестить супруга, решительно отказался от этих мыслей. Даже тролль-охранник заметил, как резко изменилось его настроение, и с тех пор уже не так внимательно следил за его клеткой. Хотя вряд ли он понял, из-за чего заключенный так сильно упал духом: со стороны его свидание с женой выглядело вполне нормальным...
- Мы сделаем все, чтобы тебя вытащить, - убеждала его Элиза. - Найдем свидетелей, докажем, что ты не при чем, что ты никак не мог поджечь эту древнюю развалюху!
Но когда Ульрих спросил жену, как дела у их родственников и друзей, она вдруг изменилась в лице и смущенно забормотала в ответ, что "у них все хорошо и они обязательно придут его навестить, но только позже".
- Ты понимаешь, Фердинанда срочно отправили в Золотую пустыню, там местные опять воюют, и его отряд должен будет их усмирить, - объяснила она. - А Милисента приехала от тетушки страшно простуженная, она до сих пор лежит в лихорадке. Прости, я не хотела тебя еще и этим беспокоить...
Потом Элиза так же сумбурно бормотала еще что-то о своих родителях, сестрах и племянницах Ульриха и его приятелях, но он ее почти не слушал. Их проблемы его уже не интересовали - достаточно было того, что неприятности неожиданно обрушились на его детей и это так странно совпало с его арестом.
"Что ж, детишки выросли, у них теперь своя жизнь, и без отца-заключенного им будет лучше!" - утешал себя узник, когда Элиза ушла. Следующие пять дней он мысленно повторял это каждый раз, когда ему становилось особенно тоскливо, и в конце концов почти поверил, что обижаться на сына и дочь не стоит.
А на шестой день тролль-охранник отпер клетку, бережно взял узника двумя пальцами и поставил его на пол.
- Мы нашли настоящего поджигателя нашего дворца, - пророкотал он громовым голосом. - От лица троллийской общины я приношу вам извинения. Вы свободны.
Ульрих вышел из здания тюрьмы и зажмурился от солнечного света. А когда он открыл глаза, перед ним стояли счастливые сын и дочь. Лицо Фердинанда было покрыто золотистым загаром - именно с таким он всегда возвращался из пустыни. Милисента же была такой бледной, какими бывают люди, только что вставшие после тяжелой болезни...