Ван Чу Хо, мальчик-пастушок со свирелью, очень часто сидел у берега реки и смотрел вдаль. Однажды ранним утром, когда облака, похожие на драконов, еще не сбросили свои розовые шкурки, Ван Чу Хо сидел под раскидистым платаном. В прозрачном воздухе веяла удивительная тишина, такая, что даже овцы не смели нарушать ее своим блеянием. Пастушок достал свирель, с которой никогда не расставался, и заиграл. Так хорошо как сегодня он не играл никогда. Даже облака-драконы приостановили свой извечный поход от горизонта до горизонта. Листья платана трепетали, впитывая чудесные звуки. Мальчик играл так прекрасно, что само Солнце задержалось у края неба, опасаясь нарушить очарование момента.
Мальчик открыл глаза и перестал играть, но последняя нота еще долго дрожала в чистом воздухе. Лысый толстяк невысокого роста, обмотанный в драную мешковину, перепоясанный веревкой с оборванными краями, стоял возле пастушка. Он улыбался.
- Меня зовут Жуй Да Пей, я известный мудрец из Татарии. Ты играл так прекрасно, что я не мог не прервать тебя, столь велико было очарование мгновения. Весь мир замер наслаждаясь твоей мелодией, а ведь жизнь есть движение - нет движения, нет и жизни, так что, малец, я спас Вселенную, не более и не менее того. Но чтобы вознаградить тебя за такие примечательные успехи в музыке, я сделаю тебе подарок, ты выберешь его себе сам.
Ван Чу Хо оторопело смотрел на босого мудреца.
- О, я смотрю ты голоден, - сказал Жуй Да Пей, присаживаясь на траву. - Это мы исправим. На голодный желудок, совершенно невозможно выбирать подарки. Знавал я одного отшельника, он жил на далеком ледяном острове, снег там был как у нас грязь. Он так измучил постом и молитвами богов, что они отправили к нему посланца. Посланец разложил перед ним подарки и благовония, бери что пожелаешь, и не отвлекай начальство от работы. У схимника от голода ум за разум зашел, он выбрал безыскусно сделанного деревянного божка, которому тут же начал поклоняться, боги плевались целую неделю. Божественную неделю, разумеется. Еще бы ведь отшельнику предлагали самозарядное ружье и фотоаппарат сингапурской работы с какаду вместо обычного воробья.
Не прекращая болтовни, мудрец извлек из засаленной котомки кусок хлеба, луковицу и бутылку с мутной жидкостью.
- Этот шмурдяк, - продолжал мудрец, нарезая луковицу, - Я купил у одного жида, когда проходил через Вавилон, уж больно мне хотелось тогда поглядеть на знаменитую Вавилонскую башню. Ничего особенного, так себе, здание чуть выше среднего. Строительство давно заброшено, как говорят у нас в Татарии, "переведено в разряд непервоочередных", какие-то лингвистические проблемы у подрядчика.
И ловко отхлебнул из бутылки. Пастушок слушал не в меру болтливого мудреца. В его воображении уже смешались схимник, ружье и какаду.
После третьего глотка мудрец достал из котомки перстень дивной работы и сказал:
- Однажды я отправился на юг. Сперва я пересек пустыню, где никогда не было дождя и люди по тридцать лет обходятся без воды. Передвигаются там на странных животных, которых зовут верблюдами, у них два горба и раздвоенные копыта. Бедуины подгоняют их саксауловыми палками. Раз в год верблюдов ведут на водопой, каждый верблюд опускается на колени и по многу часов рассказывает духам воды о том, что увидел и услышал в пустыне за этот год. Во время их рассказов бедуины затыкают себе уши воском, потому что всякий кто услышит рассказ верблюдов, никогда не сможет слушать ничего другого, столь сладки верблюжьи речи. Потом я шел по долине Нила и видел нубийских воинов, черных как смола, играющих с крокодилами в дивные игры. Видел львов, которых мы называем царями зверей, дерущихся в пыли за кость свиньи, выброшенную поваром-англичанином. Потом я шел по огромной степи, называемой саванна. Я видел огромные стада слонов и длинношеих жирафов. Я видел непроходимые леса, где прячутся охотники на гигантских жаб. Каждая жаба дает пищу племени на целый год, но во время охоты погибают десять охотников. Я видел пигмеев, которые живут на листьях кувшинки и ведут бесконечные войны с лягушками. Англичане охотятся на пигмеев, отнимают свинцовые копья и делают из них карандаши. Наконец я встретил на своем пути поле, усеянное человеческими и звериными костями, вокруг на много верст не было ни одной живой души и мои проводники бросили меня без воды и пищи. Мне не оставалось ничего иного как идти вперед, ибо позади меня был непроходимый лес. И я пошел через костяное поле. Долго брел я по мрачной пустыне, пока, наконец, не наткнулся на огромную гору алмазов. Тучи скрывали ее вершину, а сияние было так ярко, что мне приходилось рукою закрывать глаза. Алчность овладела мной, я бросился к алмазам и наполнил все свои карманы и котомку, потом я сорвал с себя одежду и наполнял ее алмазами. Но вдруг я осознал, что они мне ни к чему, мне не донести такую тяжесть, ведь я обессилел. Алмаз не превратишь в глоток воды, им не насытишься. Я выбросил все алмазы, которые набрал сперва, и лег в ожидании смерти. Но вдруг передо мной появился тучный старик одетый в роскошные одежды. Он улыбнулся мне и сказал: "Ты мудр, Жуй Да Пей, ты понял, что за все сокровища мира ты не купишь жизни, за это я спасу тебя". Он вел меня через удивительные пещеры, где пол усеян золотом, а потолки сделаны из чистого серебра. Горные духи там добывают алмазы, а потом играют в свои загадочные игры. Наконец, старик вывел меня к Кейптауну и дал на прощание этот перстень и сказал: "Когда захочешь стать богатым надень его. Но запомни, ты уже никогда не сможешь его снять". Это перстень богатства. Хочешь я дам его тебе?
Ван Чу Хо уже потянулся было за перстнем, но удержался.
- Это правильно. Я тебе покажу еще более удивительную вещь, - с этими словами мудрец извлек из котомки железный браслет самой тонкой работы. - Основательно отдохнув от прежнего своего путешествия, я отправился на север. Сперва я встретил варваров в звериных шкурах, они очень воинственны и кровожадны. Копья они делают из железных деревьев, а доспехи из костей поверженных врагов. Они не тронули меня. Потом я встретил рейнских пивоваров, которые поклоняются ячменным горам. Каждый день собираются они возле огромной кучи ячменя и пьют свежее пиво за ее здравие. У них у всех огромные животы и красные лица. Чем краснее лицо и больше живот, тем знатнее пивовар. Я недолго пробыл в Стране Рейнских Пивоваров, но заметно поправился и лицо мое приняло приятный медный оттенок. Через несколько дней пути я повстречал еще более замечательную страну. Ты не поверишь, мой юный друг, там живут очень удивительные люди. В этой стране нет женщин и мужчин, а есть казаки и бабы. Казаки живут на острове в военном лагере, а бабы в домах на берегу. Раз в год казаки переправляются на берег и живут со своими женами - бабами. Бабы отбирают всю военную добычу, которую казаки захватили за год и не успели растратить в играх и веселье. Через несколько дней казаки возвращаются на остров и ведут весьма странный образ жизни. Вместо воды они пьют самогон, едят исключительно сало и лук. От такой пищи и питья они становятся очень здоровыми и сильными. Иногда они совершают набеги на соседние турецкие города. Тогда турецкий султан, который, никогда не выходит из своего золотого дворца, пишет им гневные письма, а казаки посылают ему бранные ответы, причем за триста лет переписки ни одна бранная фраза не повторилась дважды. Почти полгода я провел с ними на их острове, служил писарем при штабе конного полка. Участвовал в набегах и играх, дергал за бороду жида-шинкаря, выпивал на спор ведро самогона, отрастил чуб и купил красные штаны. С сожалением покидал я эту чудесную страну, но бесы познания толкали меня посмотреть на другие места, быть может, более интересные. Я встретил на своем пути племена скифов, которые еще детьми садятся на коня и никогда потом не слезают с него. Видел племена славян-пахарей, которые запрягают своих жен и детей в плуг и таким образом обрабатывают огромные поля, правят ими женщины-тещи. Я видел воинственных викингов, которые живут на кораблях и покидают их только во время набегов на прибрежные города. Перед нападением они едят мухоморы и бледные поганки. От рези в животе они так разъяряются, что смерть им нестрашна. Я видел страну вечного холода, где никогда не заходит солнце. В горах живут люди с собачьими головами, которые питаются мясом путешественников и мечтают увидеть луну. Наконец, я увидел огромный столб, подпирающий небесный свод. Приглядевшись, я заметил обнаженного мужчину гигантского роста, прикованного огромными цепями к столбу. Иногда он дрожал от холода, и тогда сотрясался небосвод, и звезды срывались с него и падали вниз. "Кто ты, несчастный?"- спросил я. "Меня зовут Иван Поддубный, я самый сильный человек на земле,"- с грустью поведал он. "Кто же приковал тебя голым к скале в такой холод?". "Я сам сделал это, я стал настолько силен, что земля уже проваливалась подо мной, и тогда я нашел эту прочную скалу и приковал себя к земной оси. Одежда моя истлела за столетия, которые я провел здесь, а новой никто не приносит". Я пожалел его и отдал ему всю теплую одежду и красные шаровары - память о моей казацкой службе. Он долго благодарил меня и подарил мне браслет Силы, кто наденет его тот станет самым сильным и могучим человеком на земле, но никогда уже не сможет снять его. Хочешь я отдам его тебе?
Глаза Ван Чу Хо загорелись при виде замечательного браслета, но все же он сдержался.
- Молодец, ты не видел еще самого удивительного, - Жуй Да Пей достал из котомки оловянное зеркальце, украшенное изумрудами и продолжил. - Отдохнув и отогревшись, я отправился на Восток. Я шел через страны эмиров, которые воюют между собой. Я видел магометан, так истово верующих в своего бога, что всякое дело посвящают ему. Я жил среди евреев, которые пересчитывают еженощно свои богатства, но никогда не могут сосчитать до конца. Они упорно верят в бога, имя которого не называют. Даже англичане не смогли узнать его имя. Не истребима их вера и крепок их народ. Я закалял свой дух среди них, среди честнейших хитрецов. Я ушел от них, сожалея, что не смогу так же любить своих детей, как они. По дороге за истиной я видел безумных шаманов, которые бьют в бубен, пляшут и поют жуткие песни, и таким образом вызывают дождь и град. Я видел кочевников, пасущих огромные лошадиные стада, закрывающие землю как саранча, но каждый пастух знает имя каждого коня из своего стада. Эти кочевники нападают на поезда и железнодорожные станции англичан, потому что принимают паровозы за лошадиных дьяволов, а кондукторов за демонов. С кочевниками сражаются племена, поклоняющиеся телеграфным столбам и приносящие им кровавые жертвы. В долинах живут удивительные племена хариоглов, которые забираются на самые вершины гор и похищают там лед. Они считают его самым великим сокровищем мира. Но лед тает, лишь только они ступают в долину, и тогда они в отчаянии рвут на себе одежды и плачут, и вновь отправляются в горы. Я видел племена алагетов, которые прыгают с шестами и никогда ходят пешком, если лишить алагета его шеста, то он не сможет ступить и шагу. Я встречал горы столь высокие, что никто и никогда не видал их вершин. Люди у подножий гор живут по несколько столетий. Я видел дворцы из мрамора, которые появляются за одну ночь и пропадают за один день. Во дворцах живут прекрасные девы, поющие сладкие песни. Увидев их единожды, никто более не сможет смотреть на иных женщин, столь безобразными они будут казаться. Поэтому путешественники выбирают себе слепых поводырей, завязывают себе глаза и бредут, положив руки на плечо впереди идущего. Рассказывают легенду про одного безумного англичанина, который остался во дворце с ними. Много чудес с ним приключилось, столь длинна легенда, что никто никогда не слышал ее до конца. Я прибился к каравану одного итальянского купца, который шел в Индустан - волшебную страну, где молотый перец лежит на дороге как пыль, а медленно бредущие буйволы мечут туда свои лепешки, местные жители собирают их, а потом продают англичанам как самые диковинные лакомства. Много дней мы брели по диковинным странам. Я отчаялся уже дойти куда-то, когда мы пришли. Я сразу отделился от моего каравана и его любезного хозяина и пошел гулять по базару. Мой юный друг, чего только не было там: волшебные ковры, которые могут летать, сапоги, в которых никогда не устают ноги; одежда, которую не пробивает ни кинжал, ни английская пуля дум-дум; желчь осьминога, от которой самый дряхлый старик превращается в моложавого юношу; юные рабыни, всегда танцующие и никогда не стоящие на месте. Но дивнее всех был старик, который глотал саблю в три дюйма толщиной, а потом выдыхал огонь. Порой он садился и всякий прохожий мог спросить его о чем угодно, на любом языке, а старик отвечал. Он знал все обычаи всех стран и всех народов, он знал всех отцов всех детей, знал всех царей, знал все меры длины и веса, ему открыты были все тайны Поднебесной, а одному бурсаку из Непала он поведал теорию англичанина, который сказал: ничто не берется из ниоткуда, и ничто никуда не девается, а все в мире равно "эм це квадрат". Весь день, пока не стемнело, наблюдал я за мудрецом. "Скажи, старик" - обратился я к нему, когда толпа рассосалась. - "Кто ты таков? Я обошел пол-мира, следуя за моими ногами и не всегда успевая умом, но не приобрел и пылинки знания, по сравнению, с тою горой, что имеешь ты". - "О-о, милейший Жуй Да Пей, слава твоя летит далеко впереди тебя. Я Далай-Лама, мудрейший из мудрых, и я приготовил для тебя один подарок, еще когда ты не начал свои странствия," - При этих словах он достал зеркальце, которое я держу в руках и добавил. - "Всякий, кто взглянет в него, в один миг станет таким же мудрым как и я. Но никогда более он не сможет сказать что-либо, не посмотрев сперва в это зеркальце.". Хочешь, маленький музыкант, я подарю его тебе?
Ван Чу Хо протянул было руку, но вновь ее одернул.
- Расскажи, мудрейший Жуй Да Пей, в каких еще удивительных странах ты побывал? И как ты попал к нам?
- Малыш, я попал в Вашу чудесную страну, сев на английский пароход. Я хотел повидать море. Могу сказать, что я не встречал ничего прекраснее. Сразу как только мы отплыли, наше судно окружили стаи дельфинов, которые выпрыгивали из воды и мчались за нами. Иногда дельфины, плывущие по правому борту, кидали огромных рыбин своим друзьям слева. А однажды на нас напала стая летучих рыб, они, обычно, не очень велики, но зато, пролетая над палубой, хватают все блестящее и уносят с собой в пучину. Моряки, чтобы наловить побольше рыб, натирают до солнечного блеска закрепленные металлические предметы, и тогда летучая рыба, которая не в силах побороть свое естество, вцепляется в них зубами и треплет, пока ее не ударят доской. Самая большая удача - поймать вожака стаи - тогда все остальные рыбы: самцы, самки, мальки - бросаются на палубу спасать его, и уловы бывают очень большими. Главное для капитана - знать меру и не убить жену вожака. Иначе корабль никогда более не сможет выйти в море - вожак будет преследовать судно и пытаться уничтожить до конца своих дней. Еще мы видели в море огромных кашалотов. Японцы, которым вечно не хватает земли, строят у них на спинах деревни и выращивают рис. Иногда кашалот ныряет, чтобы оросить поля, ведь рис всегда дожен быть покрыт водой. В каждой деревне на кашалоте обязательно живет самурай. Он должен отгонять русские крейсера, если они подходят слишком близко. Ведь русские считают кашалотов своими островами и стремятся загнать их в свои воды. Мы видели одну битву кашалота с русским крейсером. Русский крейсер стрелял шестидюймовыми снарядами, а кашалот поднимал своим хвостом ужасные волны-цунами. Поднялся сильный шторм, и нас кидало из стороны в сторону. К счастью, оба соперника получили слишком сильные повреждения и отошли, иначе нам пришлось бы туго. Миновав место циклопической битвы, мы вошли в воды Полинезии. О, мой милый друг, сколько бы я ни повидал на белом свете, сколько бы я не забыл из того, что видел, я не забуду никогда этого зрелища. Юные непорочные девы - таитянки, плывут на спинах морских черепах и правят упряжками нарвалов и касаток. Девы трубят в раковины и этот звук так прекрасен, а в волосах у них заплетена морская пена, а смех... Ах, юноша, через десяток лет, ты поймешь, почему пассажирам и команде уши затыкают ватой. Это я уже старик и многое повидал, могу обуздать себя. А молодые... Один молодой матрос тайком вытащил вату из уха, услышал смех таитянок и бросился в море. Пучина поглотила его. Глупец, он не знал, что против юных дев есть только одно надежное средство - вата в ушах... На этот случай, на каждом пароходе есть четыре морских пехотинца, одетых в красные мундиры. Они вышли на палубу и отдали салют погибшему матросу. Таитянки захлопали в ладоши и уплыли прочь. Салют - единственное зрелище, которое они ждут от английских пароходов. Потом, я видел морских слонов, которые перевозят на себе своих детенышей и трубят свою дивную песнь, огромных устриц единожды в жизни всплывающих к солнцу, чтобы впитать его лучи и взрастить в себе чудесный жемчуг, стадо морских коней, плывущих к берегам Африки, чтобы попастись в реке Конго. Я видел, к счастью, лишь на горизонте, огромного морского змея, вытягивавшего шею на высоту в семь кабельтовых, а однажды прямо перед носом корабля выплыла гигантская морская ехидна, не могу тебе ее описать, такая она мерзкая. Но наш капитан не растерялся и затрубил в рог, который есть на каждом пароходе. На звук рога приплыл английский дредноут и расстрелял ехидну из шестнадцатидюймовых пушек. На пути мы встретили стаю огромных черепах, и были вынуждены встать на якорь и пропустить их - они очень свирепы в это время года, и могут своим клювом пробить днище корабля, а их броню не может пробить даже снаряд. Мы видели удивительную охоту морского царя на тигровую акулу, когда тритоны на резвых морских конях загоняли ее к засаде, а сам морской царь гарпуном, выделанным из зуба нарвала, поразил акулу в голову. Тут же капитан корабля заплатил морскому царю за проезд через его владения, выкинув в бездну полный бочонок золотых гиней. Мы видели затонувшую страну Гот, а чтобы горные пики не оцарапали нам днище, капитан выпустил специально обученных электрических скатов и угрей, освещавших фарватер. А этим утром я встретил тебя на этом лугу. А теперь поскорей выбирай себе подарок.
- Мудрый Жуй Да Пей, вы из каждой далекой страны увозите подарки, так примите в подарок мою свирель за Ваш чудесный рассказ... А лучшим подарком будет, если вы возьмете меня с собой в дальние страны, чтобы я мог играть и там, ведь жестокий хозяин Фу Чун запрещает мне играть после заката, а родителей у меня нет...
Болтливый мудрец в запыленном рваном мешке, перепоясанный веревкой с оборванными концами, помолчал. Потом он кивнул и взял мальчика за руку. И так они ушли. Был уже закат, когда облака-драконы вновь надевают свои розовые шкурки, а Солнце садится за край горизонта. И только последний лучик осветил мудреца, перекладывающего засаленную котомку бывшему пастушку на плечи.
Жестокий хозяин Фу Чун не особо огорчился, узнав, что пастушок пропал, но иногда скучал, когда не слышал свирели после заката.
****
Я обязательно закончил бы на этом месте, если бы не встретил недавно лысого мудреца и уже возмужавшего юношу, они спрашивали меня как пройти в страну англичан, а я, покачав головой, дал им ночлег и сытный ужин.
- К чему Вам идти туда? - спросил я мудреца из Татарии. - Посмотрите вокруг, и у нас есть поезда, пароходы, даже метро.
- Дружище, - сказал Жуй Да Пей, в своей обычной, чуть развязной манере, - мы, конечно, ценим твое гостеприимство и твой скромный дом с камином, но нам очень нужно взглянуть на единорога.
- А зачем? - спросил я недоуменно.
- А зачем вообще на что-то смотреть? - ответил он.
Они ушли, захватив глобус, школьный атлас и игральные карты.
- Мы вернемся! - сказал Ван Чу Хо и помахал на прощание.
Я жалею, что не пошел с ними посмотреть на единорога. Но я буду ждать, когда они вернутся и расскажут, что увидели. //