Вы спросите меня, как это случилось? Всё просто. Всё так просто...
В то серое ноябрьское утро я вышел из дома, абсолютно уверенный, что ледяной моросящий дождь и серый свинец низкого неба не испортят моё лучезарное настроение. Я распахнул пахнущую чёрствым хлебом дверь старого московского подъезда и радостно улыбаясь, уставился на мелкие хрустальные капли на молодых и уже обнажённых деревьях. Во дворе уже лежал и быстро таял первый снег.
"Хорошо!", - подумал я, вдыхая полной грудью запах осеннего тления.
Стояла пора, когда весь мир поёт о вечном сне увядания, но на душе было легко и приятно. Края тёмных луж уже подёрнулись ледяной коркой, и я вспомнил, что дружище Гарик ещё неделю назад советовал переобуть машину.
А вот и моя ласточка! У тротуара меня дожидалась припаркованная BMW 5.
"Какой же хороший и кристально чистый своей прохладой день!" - я ещё раз вдохнул свежий ноябрьский воздух.
Перепрыгивая через тёмные лужи, раскинувшиеся на изогнутых плоскостях старых бетонных плит, я посмотрел на свои новые ботинки: дико модные коричневые английские ботинки с красной подошвой, они больше подходили для чистой стеклянной витрины.
"Надо поскорее добраться до уютного офиса, где друзья уже жуют печенюшки у кофейного автомата, - подумал я. - Наверное, сейчас они обсуждают последние новости из мира маркетинга".
Я сладко прищурился, представив себе это зрелище и тут же поскользнулся на левую ногу. Рухнул коленом в холодную воду лужи и начал балансировать руками, чтобы окончательно не потерять равновесие.
- "Ерунда, - через пару секунд подумал я и снова встал на ноги. - Конечно, неприятно, но чего только не бывает в жизни, не переживать же теперь? - и ещё раз почему-то вспомнил: - Кстати, дружище Гарик советовал поставить зимнюю резину".
Я достал носовой платок и аккуратно отряхнул левую штанину.
Забравшись в автомобиль, я завёл двигатель и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. На меня улыбчиво смотрел тридцатилетний блондин, подстриженный под ёжик, он любопытно уставился на своё отражение.
Раскачивая скрипящие и ржавые пустые вёдра в крепких и натруженных руках, дорогу перешла дворничиха баба Аня.
"А Аннушка уже пролила масло!" - весело подумал я и включил музыку на своём новеньком iPhone, прикрепив телефон к магнитному держателю на приборной панели.
- Гора Каменная. Гора Полкамня, - раздался из динамиков автомобиля медитативный голос. - Гора Малый Перевал. Гора Великая. Гора Ровный Холм.
Машина медленно покатилась к выезду из двора.
- Острие-гора. Гора Утренняя Песня. Гора Святящаяся. Гора Свежести, - звучало из динамиков автомобиля.
У открытого канализационного люка сидел мужичок-рабочий в тёмно-синей спецовке и сосредоточенно жевал свежий батон, запивая его кефиром.
Между нами медленно качалась на ветру полиэтиленовая лента с длинными белыми и красными полосами, она ограждала выезд из двора и обеспечивала безопасность.
Я легко нажал на клаксон автомобиля, включив огни аварийной сигнализации. Продолжая сосредоточено жевать батон, тёмно-синий рабочий даже не повернулся в сторону моей машины.
"Не слышит, наверное", - подумал я и вышел из BMW, на ходу размахивая руками и восклицая: "Уважаемый! Уважаемый! Ува-жа-емый..."
Я стоял уже вплотную к рабочему, он по-прежнему не обращал на меня внимания и всё так же медленно, апатично и сосредоточенно кусал батон, изредка запивая его кефиром из бутылки. Глаза его были безразлично устремлены вдаль, и всё в его облике говорило о том, что он познал дзен, йогу и мудрость сибирского кедра.
"Странно..." - недоуменно подумал я, поводив озябшей ладонью между кефиром и просветлённо безучастными глазами рабочего. - "Бывают люди, вроде они живы, а приглядишься, так вовсе уже и нет!"
Я обернулся к мигающей аварийными огнями BMW, и тут на меня налетел длинный худой подросток в футбольной куртке. Паренёк поскользнулся и рухнул передо мной в снежной каше.
Подав руку, я помог ему встать и заботливо отряхнул своей перчаткой его куртку.
- Спасибо! - доброжелательно улыбнувшись, подросток показал большой палец вверх. Паренёк поднял из лужи дорогой iPhone последней модели и аккуратно вытер его о штанину.
"Какой хороший парень, надо же, у такого малого - такой хороший телефон. А по одежде и не скажешь, что он из обеспеченной семьи. Работает наверное?! Молодец!" - весело подумал я, возвращаясь к машине.
Усевшись в тёплый салон BMW, я потёр озябшие руки и только теперь заметил, что в машине не слышно музыки, магнитный держатель одиноко висел на приборной панели, демонстрируя отсутствие моего телефона. Подросток!
Проскользнув под оградительными лентами, парнишка уже мчался изо всех сил прочь от моей машины.
Я был расстроен и стал неуклюже сдавать назад, пытаясь медленно маневрировать в узком пространстве старого двора. Мужичок в спецовке доел батон и принялся лениво зевать.
"Жизнь?! Кажется, обычное утро... А всё идёт не так! Как-то само по себе идёт! Вот, например, ещё неделю назад Гарик советовал переобуть машину, а я всё не успеваю и спешу... Куда, по сути, спешу?" - горестно размышлял я.
Ещё я думал об утерянном, точнее украденном, престижном девайсе. Вспоминал, какие позитивные эмоции я испытывал, прикасаясь к нему в первый раз, всего месяц назад.
Я заехал в салон связи, где получил дубликат sim-карты и заодно купил дешёвый мобильный на пару дней. Первым делом, я созвонился со своим менеджером и сообщил что задерживаюсь.
"Надо будет снова купить iPhone, только теперь, пожалуй, придётся оформить его в кредит", - машина стояла на светофоре и я рассеянно посмотрел в окно.
Слева притормозила убитая копейка с претензией на тюнинг. Из машины гулко разносились басы какой-то молодёжной музыки. Рядом с водителем сидел тот самый парень в футбольной куртке. Он что-то увлечённо рассказывал ржущему и прыщавому ботану в огромных очках. Он достал мой iPhone и принялся вертеть его в руках, показывая собеседнику.
Я медленно опустил окно и постучал в грязное ветровое стекло копейки. Подросток нагло обернулся... и его глаза застыли в ужасе, он что-то крикнул ботану и копейка, визжа тормозами, сорвалась с перекрёстка.
А дальше - началась погоня, как в детективном фильме. Мы петляли между рядами машин, то ускоряясь, то сильно притормаживая. Конечно, копейка не могла тягаться с моим BMW с четырехлитровым двигателем, я цепко сидел на хвосте у Жигулей. Одной рукой я быстро набрал телефон полиции.
- Алло! Украли телефон! - дико крикнул я. - Преследую похитителей! Нужна помощь! По этому номеру можно отследить местоположение! Алло!
На проспекте Мира, скрипя тормозами, копейка с заносом, сделала поворот на сто восемьдесят градусов, нырнув в жилую зону. Я резко крутанул руль, упёршись в педаль тормоза и пустил BMW следом.
Теперь мы неслись по узким улочкам, быстро лавируя в пространстве, между бетонными стенами и припаркованными машинами. Сквозь белую пыль, начавшегося снегопада, на меня оглянулся парень в футбольной куртке и что-то крикнул вцепившемуся в руль ботану, который оказался хорошим водителем. Прохожие недоуменно останавливались или быстро убегали с пути ревущих автомобилей.
Паля резину в резком заносе, мы выскочили из-за угла длинной девятиэтажки и помчались вдоль подъездов. Чёрный микроавтобус-катафалк перекрывал дорогу у последнего подъезда, четверо парней натужно несли к открытым дверям массивный гроб.
Родственники покойного, видимо, были людьми эксцентричными и богатыми, у подъезда заунывно играл духовой оркестр в окружении толпы скорбящих. В секунду толпа из маленьких человечков вдали превратилась в полные ужаса, перепуганные портреты, которые, разбрасывая яркие пластиковые цветы, разбегались в разные стороны. Один из музыкантов, с большущим тромбоном вокруг шеи, даже успел взобраться на ветку дерева. Парни, не сговариваясь, бросили дорогой полированный гроб на асфальт и метнулись за катафалк.
Копейка вылетела правыми колёсами на пешеходный тротуар и на скорости девяносто километров в час проскочила между катафалком и низким садовым заборчиком, за которым укрылась ошарашенная процессия. Машина высекла из тускло-зелёного металла заборчика огромные искры...
Я ударил по тормозам, так как BMW была шире копейки, и я точно не смог бы повторить идеальную траекторию преследуемых. Раздался визг и машину понесло по наледи...
Инерция торможения была катастрофической, мой портфель со всего размаху, вылетел с пассажирского сидения и врезался во внутреннюю плоскость ветрового стекла. Машину закачало и понесло из стороны в сторону, сработали системы безопасности, но я неумолимо нёсся в катафалк или в хлипкий садовый заборчик, за которым стояли перепуганные насмерть люди. Я резко крутанул руль влево и с большим юзом пустил автомобиль в занос, заложив крутой вираж.
BMW задним бампером сильно ударила брошенный гроб. Ещё пару метров машина скользила на заблокированных колёсах. Передо мной возникла кирпичная стена, с угрожающей надписью "Осторожно, ГАЗ!".
И только теперь раздался звук удара! Раскрылась подушка безопасности и больно ударила меня по носу. Ах, как больно! Я на несколько секунд потерял осознание реальности.
Темно!
"Моя машина стояла посреди заснеженного поля", - морщась и нервничая рассказывал я. Мой голос дрожал, я был насмерть перепуган: "Я увидел, как это приближается ко мне. Оно было невообразимо, как сама судьба и неумолимый рок! И это было прекрасно и торжественно одновременно! Мне кажется! Точнее я уверен, что эта планета живая! И она читает наши мысли! Это главный закон матрицы!!!
Я медленно открыл глаза и увидел перед собой прорезиненную ткань отработавшей подушки безопасности.
"Да уж, а ведь дружище Гарик советовал ещё неделю назад поставить зимнюю резину..." - опять пронеслась в моей голове навязчивая мысль.
Я немигающим взглядом шокированного человека смотрел прямо в ткань подушки безопасности. В пространстве повисла тяжёлая пауза... На меня уставилась сотня перепуганных человеческих глаз. Весь мир застыл, все боялись пошевелиться.
Вдруг из-за капота появилась белоснежная голова худого и голубоглазого, точно ангел, старичка. Его седые волосы медленно колыхались на ветру, и он удивлённо вздымал брови. Выпрямившись, старичок растерянно и недоумённо оглянулся по сторонам. На нём был чёрный похоронный костюм с бабочкой. Шок приобрёл титанический размах, рты всех присутствующих медленно приоткрылись...
Я кое-как разжал пальцы рук и стащил их с рулевого колеса. С третьего раза, нажав плечом на дверь, я выпал из машины.
Передо мной было фантастическое зрелище: в гробу стоял во весь рост оживший покойник, он удивлённо рассматривал собравшихся. Висела неумолимая и бесконечная пауза. Дети спрятались за взрослых, музыкант упал с дерева, вместе с тромбоном, оглашая пространство глухим звоном меди.
Крепкий мужчина неуверенно сделал несколько шагов и, оглянувшись на процессию, подошёл к старичку.
- Семён! - нервно сказал он и протянул руку.
Внимательно осмотрев руку, старичок тихо ответил:
- Я вас не помню...
- Дедушка! - радостно закричала маленькая девочка и со вех ног бросилась к старичку.
Оживший сделал шаг и счастливо распростёр руки навстречу.
И тут вся толпа родственников обступила его, чтобы заключить в объятия. Забрезжили улыбки и слёзы счастья!
К общей эйфории подключился оркестр. Музыканты заиграли какой-то бодрый и торжественный марш.
Присев у кирпичной стены с надписью "Осторожно, ГАЗ!", я дрожащими руками вытащил сигарету и почувствовал, что руки и ноги у меня словно ватные, волна покоя и безмятежной усталости поглотила моё тело. А ещё я радовался произошедшей развязке! Меня захлестнули позитивные эмоции этих людей, которые счастливо смеялись.
Всё тонуло в безбрежной радости настоящего, ведь жизнь прекрасна в каждом своём проявлении!
Меня пригласили в большую квартиру, где со мной перезнакомилась вся семья старичка, которого звали Александр Степанович. Он долго и благодарно жал мою руку, повторяя, что я очень хороший человек. Приехал врач и констатировал удивительный и редкий случай: оказалось, Александр Степанович пребывал в летаргическом сне и ничем не отличался от покойника, только удар моей машины о гроб вывел его из этого болезненного состояния.
Семья старичка извинилась перед собравшимися и подрядчиком по организации похорон, предпочитая остаться в узком кругу близких родственников.
- Но вам всё-таки придётся уплатить неустойку! - недовольно сообщил представитель похоронного агентства.
- Конечно, конечно. Извините нас, пожалуйста, - ответила супруга Александра Степановича, высокая и худая старушка с большими зелёными глазами.
Началось скромное и тихое семейное застолье и меня попросили остаться, собравшиеся хотели отблагодарить меня за участие в воскрешении Александра Степановича. Я долго отнекивался, но всё же принял приглашение. Очень велико было моё потрясение и переосознание реальности - теперь я чувствовал ценность каждой секунды и хотел сознательно притормозить мою стремительную деловую жизнь. Я позвонил на работу и сообщил, что попал в аварию и хочу взять отгул.
После, меня щедро кормили и поили, усадив во главе стола. Затем старушка показала несколько альбомов со старинными фотографиями и рассказала историю семьи.
Когда наконец-то приехала полиция и дорожная инспекция, я спустился во двор, чтобы уладить все административно-правовые вопросы.
- Вы представляете, что он творил, управляя автомобилем на такой бешеной скорости?! - трагически давал показания представитель похоронного агентства, он патетически заламывал руки и был очень расстроен.
- Мы всё представляем и видим, - сухо ответил молодой инспектор и обратился ко мне. - Придётся временно забрать у вас права, будет назначен суд в центральной автоинспекции. О времени мы вам сообщим.
Затем я дал показания. Странно, но я никак не мог вспомнить номер той самой копейки.
Когда все вопросы были решены и BMW со смятым капотом погрузили на эвакуатор, я попрощался с полицейскими, которые доброжелательно пожали мне руку. До них уже дошли новости, что я, так сказать, "спас человека".
Довольно улыбаясь и глядя на белый после снегопада двор, я широко вдохнул воздух.
- На вашем месте я бы так не улыбался, молодой человек! - категорически и многозначительно сообщил представитель похоронного агентства. - Кто знает, чем ещё дело обернётся! - Придирчиво осмотрев со всех сторон микроавтобус-катафалк и так и не найдя на нём повреждений, он недовольно уехал.
А я вернулся в гостеприимную квартиру, в которой были весёлые истории, анекдоты, задушевные разговоры и стихи с песнями до позднего вечера.
На следующее утро была суббота. Электронный терминал в офисе компании, где был застрахован мой автомобиль, выдал бумажный талончик с номером "44", и я ожидал приёма агента, когда зазвонил мой дешёвый мобильный из синего пластика:
- Здравствуйте, меня зовут Никанор Самсонович, - раздался незнакомый хриплый бас из телефонного динамика. - Я представитель похоронного агентства "Лучистый свет".
- Здравствуйте, я вас слушаю, - доброжелательно ответил я.
- Видите ли, в чём дело, у агентства образовалась неустойка в связи с несостоявшимся заказом на погребение Александра Степановича Белого. Дело в том, что была заказана масштабная и яркая церемония. На месте захоронения планировалось выпустить в небо сотню белых голубей, сразу после памятного залпа роты почётного караула и небольшого салюта. Кроме того, агентством был внесён аванс на услуги епископа Московского прихода. И... - хриплый бас, сделал драматическую паузу. - И должен был выступить оперный певец Павел Дережков, который ради участия в церемонии прервал европейские гастроли. Была сооружена сцена и арендовано световое и звуковое оборудование. Предоплачен хор воскресной школы при католическом соборе Святой Елены. Кроме того, по отдельному прейскуранту были закуплены...
- Извините, зачем вы мне всё это рассказываете? - поинтересовался я, поглядывая на электронное табло очереди к страховому агенту.
- Так вот, были закуплены живые цветы, гирлянды и фонари, - словно не слыша меня, продолжил бас. - А ещё был оплачен ландшафтный дизайн и изготовлена надгробная скульптура в полный рост из каррарского мрамора.
- Это всё, конечно, очень интересно, но не могли бы вы пояснить цель вашего звонка? - рассмеялся я в трубку и присел на диван из искусственной кожи.
- Хм... - озадаченно крякнул бас. - Я считаю, тема звонка весьма прозрачна: агентство понесло убытки в виде огромной суммы, просто неприлично огромной суммы денежных средств. Церемония не состоялась! И как свидетельствует дело из Государственной автоинспекции под номером 43194 ИП, причиной срыва мероприятия послужило ваше столкновение с гробом из сандалового дерева.
- И что вы хотите? - ещё раз уточнил я.
- Я всего лишь хочу отметить, что агентство "Лучистый свет" претерпело огромные убытки, - равнодушно продолжил бас. - И вы как лицо, виновное в данных материальных убытках, должны выплатить материальную компенсацию.
- Извините, я вас не совсем понимаю! Что вы сказали? - я очень удивился.
- Вы не переживайте, сумма не такая глобальная, как может показаться на первый взгляд, - похвастался бас. - Всё же мы ценим наших клиентов и дорожим конкурентоспособным ценообразованием. Сумма составляет... Составляет... - повисла небольшая пауза. - Всего двадцать пять тысяч условных единиц. Вы можете подъехать к нам в офис, чтобы оформить документы для оплаты?
- Вы с ума сошли!? - тихо спросил я.
- Что вы имеете в виду? - искренне не понял бас.
- При чём здесь я к заказанным услугам?
- Я же сообщил, что согласно вышеупомянутому делу 43194 ИП вы являетесь единственным виновником данного ущерба!
- И что вы хотите?!
- Похоронное агентство "Лучистый свет" ходатайствует о полной компенсации расходов в размере оговорённой выше суммы.
- Простите, это бред какой-то! - я нервно рассмеялся в трубку.
- В случае вашего отказа агентство будет вынуждено обратиться в суд, чтобы добиться решения о покрытии ущерба виновником происшествия, - медитативно произнёс бас.
- Делайте, что хотите, - с этими словами я прервал вызов и остался сидеть с мобильным телефоном в руках.
"Да, а ведь дружище Гарик ещё неделю назад советовал поставить зимнюю резину", - опять пришла в голову эта навязчивая мысль: "Если бы я поставил резину, то тормозной путь автомобиля был бы короче и я бы не задел этот злосчастный гроб и уж тем более не врезался в бетонную стену газовой будки... С другой стороны, какое всё это имеет значение, ведь чуть не погиб человек, которого вполне могли похоронить заживо. Да... Это страшно".
Я сильно тряхнул головой, сбрасывая с себя оцепенение, и заметил, как на электронном табло высветилось число "44".
Она была прекрасна: в её глазах сияла глубина доброты и внимания... Все запутанные подробности произошедших событий выровнялись в прямую линию моего движения к ней!
Бездонные голубые глаза...
Девушка помогла мне с составлением заявления на выплату возмещения по страховому полису. А после мы спустились на улицу осмотреть мою разбитую машину и как стекают чистые капли тающего снега с парапета крыши над подъездом.
- Вас Еленой зовут? - улыбаясь спросил я.
- Вы удивительно наблюдательны, - рассмеялась она.
- Да, это имя написано на бейдже на вашей груди.
- А вас Юрой зовут, это имя написано в вашем заявлении?! - уточнила она и посмотрела мне в глаза.
И мир расцвёл гармонией и глубиной нашей встречи, дневной свет стал ярче, а стекающие капли прозрачнее. И я ещё раз порадовался за Александра Степановича, мысленно пожелал крепкого здоровья ему и всей его большой и дружной семье. А ещё подумал: "Хорошо же, что я не поставил зимнюю резину, хоть дружище Гарик и советовал ещё неделю назад".
Университет кино
Андрей закончил читать вслух, встал со стула на сцене и положив сценарий на стол, спустился в аудиторию, где сидели студенты-однокурсники.
- Ну что я могу сказать, это жанр! - громко заявил на всю аудиторию и откинулся на стуле Василий Сергеевич Логвиненко. - Правда, такой мелкотравчатый жанр! - добавил он.
Студенты третьего курса режиссуры игрового кино, затаив дыхание, внимательно слушали мастера.
На небольшом помосте сцены в учебной аудитории сидели три маститых режиссёра. Напротив, находилось пятнадцать студентов из разных стран: студент из Южной Кореи - Ким Ван Пак, финн Микка Хапсанен, Маджид Минахри из Ирана, Жанна Красновская из Казахстана, таджик Азиз Назимов, чукча Филипп Сергиенко - мастерская была многонациональной.
Андрей сел на стул, среди прочих студентов. Это его сценарий сейчас был вынесен на обсуждение, вернее уже седьмая редакция этого материала, по мотивам рассказа Карла Чапека. Он упрямо дорабатывал сценарий, пытаясь завершить его и выйти с ним на съёмки.
- Вот именно! - громко сказал Игнат Самсонович Касимов. - История, конечно, неплохая и даже смешная, но само качество юмора?! - он сделал паузу. - Это чёрный юмор! С точки зрения производства, странно запускать такой сложно-постановочный сценарий на учебную работу. Тем более на первый плёночный фильм.
Антон Аркадьевич Попов - третий из мастеров курса, иронично крякнул.
Андрей весь подобрался, он внимательно смотрел на художественный совет.
- Да, но студент относится к этому материалу не с холодным носом, а это тоже важно, - заметил Антон Аркадьевич. - Мы видим это по упорству, с которым Андрей дорабатывает сценарий. Какая это уже версия - шестая?
- Седьмая, - ответил Андрей.
- А, значит, я одну пропустил! - усмехнулся Антон Аркадьевич.
- Но всё равно, это мелкотравчатый жанр! - повторил Василий Сергеевич.
"Вот ты пойди - пойми, выражение же такое выбрал "мелкотравчатый жанр", - Андрей анализировал про себя слова мастера.
- Извините, а что такое "мелкотравчатый жанр"? - улыбаясь, спросил Филипп Сергиенко. Он родился на Чукотке, а потом его родители переехали в Москву.
- Ну, это жанр, когда смешно, но смешно как-то не до конца и бессмысленно. Не выражена сверхзадача, отсутствует актуальность, - пояснил Логвиненко.
- Но, может быть Андрей так и хотел, ведь есть же жанры, когда смех сквозь слёзы? - вкрадчиво улыбаясь, предположил Филипп Сергиенко.
Филипп вообще, когда не волновался, говорил всегда ласково и вкрадчиво, словно медведь, крадущийся по тайге. Он и сам был чем-то похож на медведя.
- Да бог с ним с жанром! - вставая из-за стола, махнул рукой Касимов. Он начал расхаживать по сцене. - Вот, я представляю, был бы я директором учебной киностудии и мне принесли этот сценарий, я бы его прочитал. А там автомобильная авария - а это комбинированные съёмки. Натура - несколько объектов, интерьер, массовка, ну ладно, бог с ним, у тебя заявлено тринадцать человек - это групповка, пусть будет групповка. Но всё равно, я бы спросил - и что, это сценарий учебной работы?! Я бы перевернул и перечитал титульный лист: учебная работа, студента и т.д., и т.п., мастерской Игната Касимова. Как минимум странно, как такой материал запускают на учебную работу!? Это сценарий на курсовую, а лучше на диплом! Понимаешь?! - обратился Игнат Самсонович к Андрею. - Тебя этот сценарий раздавит!
- Да, я справлюсь, у меня директор на студии будет хороший. Лена Ровенская - мы уже обсуждали с ней сценарий, - начал быстро оправдываться Андрей. - И комбинированные съёмки делать не надо - я придумал, как снять сцену аварии.
- Ну и как ты планируешь её снять? - засунув руки в карманы модного пиджака, прищурился Касимов.
- Машина проносится мимо стены. Быстрое панорамирование, чтобы фон быстро мелькал, потом смазка, как будто объект вывалился из кадра. Звук удара от аварии! После панорамы - реакция представителей похоронной процессии, после динамики погони - нарочито статичные и застывшие портреты, нужно подчеркнуть событие. С последнего портрета перевод камеры на заранее подготовленную машину.
Машину, естественно, разбивать не будем, а снимем сзади, добавим открытый помятый бутафорский капот, а место аварии сильно задымим.
Андрей выдохнул, наступила пауза.
- Хитро, хитро! - задумчиво улыбаясь, сказал Игнат Самсонович.
- Я в деталях продумал, как снять этот материал, - воодушевившись, продолжил Андрей. - Я и раскадровку уже сделал, приложил к документам. Можем пройтись по ней?
- А можно на свалке найти такую же машину и поставить в кадр, - предложил Филипп, искренне пытаясь помочь.
- Можно, но это дорого для нашего производства, - ответил Андрей.
- По раскадровке это тебе с оператором надо обсуждать, собственно, для него раскадровка и делается, - задумчиво произнёс Касимов. - И что ты так упёрся в эту работу, ведь в ней же ничего нет?
- Мелкотравчатый жанр! - в третий раз, произнёс свой вердикт Логвиненко.
- Вот именно. Работа ни о чём, нет никакого социального подтекста! - пояснил Игнат Самсонович.
- Но это же философская притча, не социальное кино! - ответил Андрей.
Весь курс внимательно прислушивался к разгорающимся дебатам.
- Притча! - вслух размышлял Касимов. - А ты понимаешь, как сложно снять притчу? Для этого надо лет двадцать поработать режиссёром, чтобы понять этот жанр. Я в "Свинце" тоже пробовал притчу сделать и это крайне сложный жанр, скажу я вам!
- А как же студенческие работы Котова и Саши Гросса, ведь это же притчи и тем не менее студенческие короткометражки? - не сдавался Андрей.
- Ты ещё скажи, я так вижу... - устало сказал Касимов и сел за стол. Хорошо! - переключился он и громко на всю аудиторию жёстко заявил: - Я дам тебе снимать этот сценарий! Но если ты не справишься или мне что-то не понравится в этом фильме, я тебя отчислю! Понимаешь?! Отчислю! Без всякого объяснения причин!
Повисла пауза, студенты опустили глаза.
- Решай сейчас! - с металлом в голосе продолжил Касимов. - Я сейчас подписываю тебе документы на запуск. Где здесь мои подписи требуются?! - Он опустил глаза и пролистал сценарий.
- На титульном листе, на третьей и последней странице, - взволнованно подсказал Андрей.
- Хорошо подготовился, прямо шантаж какой-то! - совсем зло сказал Касимов. - Так что, решай!? - с вызовом в голосе повторил он и взял в руки шариковую ручку. - Не понравится - отчислю!
Пауза была ужасающей, тяжесть всей своей судьбы ощутил на своих плечах Андрей. Что же выбрать?! Все в аудитории внимательно смотрели на него и молча ждали ответа. Секунды длились вечность... Андрей обдумывал решение.
Касимов просто так угрожать не будет, Андрей это чётко знал и, если захочет, то отчислит. Он уже отчислил четырёх ребят со второго курса за профнепригодность. С другой стороны, даже если отчисление случится, у Андрея останется интересная работа в портфолио, необычная для университета кино, а сейчас молодых режиссёров судят не по диплому.
- Подписывайте... - облегчённо выдохнул он.
Андрей ждал, что сейчас случится тот самый вожделенный момент, и художественный руководитель курса поставит свои подписи на необходимых документах. И уже завтра он сможет пойти, нет... окрылённо побежать на учебную киностудию. С какой радостью он возьмётся за подготовительный период этого проекта! Все эти мысли пронеслись в одно мгновение в его голове.
Касимов медлил. Пауза затягивалась и вдруг лопнула! Он отбросил от себя ручку, которую всё это время держал в руке.
Он не подписал...
Вся аудитория разочарованно выдохнула, все поняли, что произошло.