Митрофанов Олег Валерьевич : другие произведения.

Гусарская рулетка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Какой вы, сударь, однако, странный! Вас ведь Бог хранит, а вы чего-то боитесь...


ГУСАРСКАЯ РУЛЕТКА

  
   Георгий нажал на курок.
   Выстрела не случилось. Опять повезло.
   Он перетасовал и сдал карты. Поставил на кон вырученные от продажи иконы деньги. Открыл верхнюю карту у мнимого соперника. Потом - свою.
   Своя карта была меньше. Опять не повезло.
   Он убрал в карман проигранные самому себе деньги. Заложил за пояс наган. Повязал галстук, надел пиджак, накинул на одно плечо холодный осенний плащ и вы­шел на мороз.
   Собственное гусарство было ему противно. Жизнь, однако, часто стано­вилась противна еще больше. Превра­тившаяся в вялотекущую азартную игру, она выглядела нереальной в обыденном течении. Ре­вольвер, который Георгий нашел в старом дедовском сундуке, по­следние полвека молчал. В нем оказа­лось три патрона. Сейчас два из них стояли на ноч­ном столике и напоминали о последнем, который... Но нет. За четыре года, прошедшие по­сле смерти ба­бушки, револьвер так и не выстрелил.
   Георгию удивительно везло в любви и в гусарской рулетке. Однако если с последней все было однозначно, то что называть везением в любви - пред­ставлялось неясным.
   То ли, что он дважды был разведен - и если только дважды, то лишь по­тому, что ос­тальные девять раз пре­дусмотрительно не женился?
   Или, быть может, то, что все его женщины были воистину прекрасны - каждая в своем роде; - абсолютно разные, не похожие друг на друга ни внешностью, ни тем­пераментом, ни даже причинами разрыва с ним; целая коллекция удивительных красавиц, настоящая порт­ретная га­лерея, накоплен­ная в большом золоченом фотоальбоме - на любой вкус, цвет и, так сказать, размер; все его по-настоящему любили и совершали всевозможные безум­ства?.. Или то, что ни одна не родила ему сына?
   Его бабушка, которую он называл мамой, пережила свою единственную одинокую и несчастливую дочь, приняла после нее годовалого внука, вырас­тила его, воспитала, выпус­тила в жизнь и ревниво стерегла, не позволяя ни одной девочке завладеть серд­цем Георгия.
   Когда она умерла, оказалось, что оглядка на бабушку вошла ему в кровь. И все де­вочки, девушки, женщины так и не поняли, в чем дело.
   После смерти бабушки Георгий обследовал сундук, на дне которого отыскался револь­вер. Каждый раз, после очередного разрыва, Георгий доста­вал оружие из ящика и вспоминал заветы любимой ба­бушки-мамы. Каждый раз удачно - боек неизменно ударял в пустоту.
   Карты отнюдь не были страстью. Просто Георгию в них столь же упорно не везло, сколь везло во всем остальном. Это вносило в его жизнь жертвен­ный оттенок горделивого смирения. Неизменно проигрывая - то себе, то зна­комым, то не­знакомым - он обязательно отдавал долги. В том числе самому себе. Делалось это таким образом: он клал деньги в сбер­банк на разные счета, завещал эти счета бывшим подругам, вырванным наудачу из фотоаль­бома, и после к сберкнижкам уже не прикасался. Стопка сберкнижек в ящике бюро росла, а цен­ностей в квартире становилось все меньше.
   Дед был из старых большевиков. О том, каким образом в его дом по­пали редкостные, подчас уникальные вещи, можно было только догады­ваться. Во всяком случае, вслух об этом никто не говорил. В тридцать шестом году, будучи комиссаром кавалерийской бригады, дед уехал на Дальний Вос­ток, в Монголию и Манчжурию, где среди степей и, позже, леси­стых полу­круглых сопок его бригада выполняла так называемую особую миссию. В чем был конкретный смысл миссии - осталось загадкой. Но высший ее смысл за­ключался в том, что это спасло и деда, и будущую семью, и все нажитые в ре­волюционные годы богатства от ура­ган­ного окончания тридцатых.
   После войны, которую дед завершил в Кёнигсберге полковником, орде­ноносцем и ге­роем, он демобилизовался, сразу отдалился от партийных бонз, утратил связи. Семья зажила спокойно и тихо, а все тайны были погребены вместе с револьвером на дне сундука.
   Георгий вышел из сберкассы и посмотрел на часы. Несостоявшееся сви­дание с Татья­ной освободило вечер. Воскресный день навевал глухую тоску и внушал мысль, что надо не­медленно куда-нибудь уехать. Одиночество не уг­нетало, угнетала - свобода. И праздность.
   В будние дни, во время работы, возникала иллюзия, что он от кого-то за­висим. Всю не­делю иллюзия продолжалась, давая какую-то перспективу, но в выходные хотелось бежать к чертовой матери от этой псевдо-перспективы. Приходил неудержимый порыв все поменять, начать с чистого листа, в дру­гом городе, в другой стране, еще лучше - на другой планете.
   Что произошло сегодня с Татьяной, он так и не понял. Она рыдала и уг­рожала в трубку, называла его пауком и кровососом, била - это хорошо было слышно по телефону - подарен­ный им старинный сервиз.
   Сервиз-то тут при чем?
   Нет, бабушка была права...
   Троллейбус вез Георгия по Садовому кольцу. Пустая квартира с оголен­ными стенами представлялась ему намного более холодной и неуютной, чем этот зимний железный гроб с рогами.
   - Какой вы, сударь, однако, странный! - сказала сидевшая напротив женщина.
   - В смысле?.. - сумрачно отвернулся Георгий.
   - Вас ведь Бог хранит, а вы чего-то боитесь...
   - Боюсь?!
   Теперь Георгий обратил на нее внимание. Она была седая и голубогла­зая, одета в вет­хое пальто, валенки, меховую мужскую шапку. Две сумки и двое маленьких детей располо­жились рядом с ней на сиденье.
   - Не бойтесь. Все будет хорошо.
   Надо было что-то ответить, но мысль не приходила. Дети взяли по сумке, женщина ух­ватила за руки детей, после чего они покинули троллейбус. Георгий обернулся. Заднее окно было грязным, и на остановке Георгий ни­кого не увидел. Троллейбус тронулся, но тут в стекло попал пущенный маль­чишеской рукой снежок.
   След от снежка давил глаза, как наган поясницу.
   Георгий достал револьвер, провернул о рукав барабан, положил оружие на колено.
   Секунду подумал, извлек из кармана карты.
   Перетасовал и сдал. Поставил на кон последнее оставшееся от бабушки золотое кольцо с изумрудом.
   Открыл верхнюю карту у мнимого соперника. Потом - свою.
   Карта Георгия была больше.
   Неужели - повезло?.. - пришла мысль.
   Георгий долго и удивленно смотрел на серьезного бубнового короля и улыбчивую тре­фовую даму.
   Потом приставил пистолет к груди и нажал на курок.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"