Перечная Мята : другие произведения.

Спасите Сассапариллу!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ненаучно-фантастическая повесть о хомяке-инопланетянине. Написана под влиянием грызунов, поселившихся в моём доме - они точно из другого мира:)

 []
   Туальденор умылся и поглядел в иллюминатор. Там, за толстым стеклом, светились огромные столпы звёздной пыли в Туманности Орла. Сквозь медяные облака-колонны пробивались лучики звёзд. Туманность Орла... Еще так далеко до Земли!
   Он закрыл глаза и вспомнил день отлёта. Вспомнил, с какой тревогой и любовью смотрела на него Пенелопа, стоя на маленьком каменном мосту возле их дома.
   - Я всегда знала, что ты отважен, как вепрь, - сказала она, крепко обнимая его на прощанье. - Но всё же я волнуюсь за твоё пищеварение... Там, на Земле, хорошая кухня? Она не ядовита? Ведь при неправильном питании так легко заработать гастрит!
   Туальденор утешил жену, поцеловав её в розовеющий нос.
   - Не волнуйся, любимая, - кухня там вполне сносная...
   Пожалуй, земная кухня, это последнее, о чём нужно было беспокоиться, улетая в далёкий космос. Свирепые Ух-Тухи могли заметить его ещё на орбите, и тогда...
   Туальденор поёжился, представив, во что превратила бы его маленький корабль стая взрослых невоспитанных Ух-Тухов. Брр... Клочья. Нет, не клочья. Щепки. Пыль. Но, кажется, всё обошлось. По крайней мере, он сумел покинуть орбиту планеты целым и невредимым, а новенькая сверкающая обшивка корабля не получила ни царапины. Конечно, есть вероятность, что какой-нибудь особо глазастый Ух-Тух увязался за ним следом, но пока что его не видно...
   Туальденор зевнул. Бесконечное холодное пространство за стеклом нагоняло сон. Он никогда бы не отправился в это путешествие, если бы не долг перед своим народом. Разве можно по доброй воле покинуть родные холмы, поросшие шелковистой травкой, плантации подсолнечников и карликовых груш? Разве можно, находясь в своём уме, оставить одну прекрасную Пенелопу, которая без него непременно зачахнет и потеряет аппетит? Нет, нет и нет, это просто немыслимо, противоестественно! Только ужасная опасность, нависшая над планетой, могла заставить его променять ясное голубое небо на этот жуткий равнодушный мрак.
   Но если не он, то кто же? Он единственный на Сассапарилле немного разбирается в звездолётах, и, так или иначе, был причастен к их созданию.
   Туальденор снова зевнул и отошёл от иллюминатора. Нет, спать нельзя, вдруг Ух-Тухи где-то неподалёку. Лучше побегать часок-другой, это его взбодрит. Он должен быть в форме, когда окажется на Земле.
   Он бежал с закрытыми глазами, и ему казалось, будто он снова дома, совершает свою обычную утреннюю пробежку вдоль берега ручья...
  
  
  
   Глава первая
   Прибытие
  
   Вечерело. Небо над Снегирёвым становилось сиреневым и каким-то по-весеннему загадочным. На пустыре, за домами, дворник Борода жёг костёр - "утилизировал" весь собранный за день мусор. Едкий дымок заставлял редких прохожих недовольно морщить носы и чихать.
   Вдалеке, над лесом, проклюнулись первые звёзды. Собаки, бродившие по пустырю в поисках мышиных нор, почему-то все разом остановились и задрали головы к небу. Они, верно, заметили, как одна из звёздочек становится всё ярче и крупнее, и даже тянет за собой белёсый, как у самолёта, шлейф. Когда она покраснела и задрожала, собаки поджали хвосты и поспешили ретироваться в сторону помойки.
   А звезда всё приближалась. Вот уже она стала размером с куриное яйцо, а потом сравнялась и со страусиным... С тихим шипением она упала в сухую прошлогодние траву, на потемневший холмик лежалого снега, и осталась там, дымясь и потрескивая.
   Если бы вам случилось находиться на пустыре тем вечером, то вы, без сомнения, заинтересовались бы этим странным явлением и подобрались к упавшему НЛО поближе. Звезда оказалась маленькой ракетой. На её желто-зелёных боках светились иллюминаторы, а верхушка была украшена тремя округлыми башенками. Внутри ракеты что-то зашуршало, запикало, заморгали лампочки - люк открылся, и наружу по маленькой лестнице спустился кто-то мохнатый и разноцветный.
   Это бы хомяк. Обыкновенный хомяк, которых частенько заводят в квартирах, а потом незаметно переселяют в ближайший Живой уголок. Хомяк был нарядный, бело-рыже-чёрно-коричневый, а на спине у него торчал клок серой шерсти, отчего хома немного напоминал дикобраза.
   Хомяк спустился на землю, дотронулся лапкой до нижней ступеньки, и звездолёт начал стремительно уменьшаться. Казалось, что сдувается резиновая игрушка! Раз, два, три - и космический корабль совсем исчез из вида, а между травинками осталось лежать полосатое семечко - будто из подсолнечника. Хомяк бережно поднял его, погладил и сунул за щёку.
   Между тем, совсем стемнело. Небо перестало излучать колдовское весеннее сияние и сделалось спокойным и сонным. В домах за пустырём загорелись окна, вторя бесчисленным созвездиям. Хомячок встал на задние лапки, принюхался к ветерку. Со стороны города веяло дымом, бензином и жареной картошкой, лес пах мхом и застоялой водой. Хомячок потоптался немного на месте, а потом деловито засеменил в сторону домов.
   На какое-то время пустырь стал обычным пустырём - тихим и заброшенным. Из трубы котельной выползала белая змейка пара, разделяя небо на две половины. Собаки всё же не спешили вернуться. Они разлеглись возле мусорных контейнеров, задрав внимательные головы кверху. А там, в небе, появилась новая яркая точка. Она тоже начала расти, расти, пока не превратилась в сверкающий шар, из которого во все стороны сыпались искры и угольки. Шар упал на землю, едва не задев линии электропередачи, и теперь лежал на примятых и почерневших стеблях. Но вот шар дёрнулся, зашевелился, и расправился. Сначала показалось одно крыло, потом другое, вылезла ушастая голова с круглыми жёлтыми глазами, цепкие когти зацарапали по снегу. Странный пришелец очень напоминал филина, только невероятно большого. Он привёл в порядок оперение и начал крутить головой, изучая местность. На его затылке судорожно мигнула ещё одна пара глаз - филин оказалась четырёхглазым...
   - Ууухтуух! - закричал он и поднялся в воздух, тяжело взмахивая огромными крыльями.
   Собаки от ужаса чуть не попрятались в мусорные баки, а хомячок, перебиравшийся в это время через отопительные трубы, вздрогнул и припустил ещё быстрее.
  
  
   Глава вторая
   Найдёныш, или маленький переполох на уроке биологии
  
   - Если ты будешь так плестись, мы опоздаем! - говорила Зоя Мушкина своему брату Жене, который подцепил носком ботинка очередную банку и теперь перекатывал её из лужи в лужу.
   - Ну и иди себе быстрее, Муха! Чего увязалась-то? Мне в школу вообще неохота...
   Зоя обиделась.
   - Почему ты зовёшь меня Мухой? У тебя ведь такая же фамилия!
   - Да потому что ты на муху похожа - маленькая, надоедливая и жужжишь всё время! Иди давай...
   Зоя рассерженно хмыкнула и пошла быстрее. На муху она была совсем непохожа - разве что, и вправду, - маленькая, чернявая и с крошечной родинкой-мушкой над верхней губой. Женька-то совсем не такой. Он пухлый и светленький...
   - Если я муха, то ты этот...этот...колорадский жук! - придумала она наконец, обернулась и показала язык.
   - Иди, иди, мамина шпионка! - крикнул ей вдогонку Женька и вообще остановился. Несмотря на апрельское солнышко, скрашивающее еще блёклый, не оправившийся от зимы пейзаж, настроение у мальчика было отвратительное. Весенние каникулы закончились, а до летних - ещё огого, сколько томиться в душных классах! Папа на днях спохватился вдруг о его дневнике и, полистав, заявил, что, во-первых, на море Женька поедет, только если вполовину уменьшит количество троек в семестре, а, во-вторых, ни кота, ни собаки в этом году он не заслужил... А мама добавила, что от них шерсти много на ковре, из чего Женька сделал неутешительный вывод, что домашних животных в квартире, в любом случае, не предвидится...
   Мальчик отчаянно пнул банку, отчего она перелетела через пару автомобилей, стоявших на обочине, и затерялась в кустах. Кто-то испуганно пискнул там, в кустах. Котёнок? Воробей с подбитой лапкой? Кто-нибудь поинтереснее? Женька развёл руками ветки с набухшими почками и начал обследовать подозрительный участок. Ага, вот он... Не уйдёшь, не успеешь! Женька изловчился, завис на одной ноге, едва не ободрав щёки о торчащие сучки, но успел схватить за шкирку какого-то маленького пушистого зверька. Интересно, это хомяк или морская свинка? Пятнистый вроде, как свинка, а по размеру - хомяк...
   Зверёк сердито верещал и трепыхал в воздухе перепачканными землёй лапками. Хомяк. Точно, как у Маринки Кутёркиной, только у неё был золотистый, а этот пёстренький. Кажется, Маринкин в конце концов, сбежал, и она потом долго ныла... Этот, наверное, тоже от хозяина удрал. Ух ты, зубы-то какие!
   Женька пощекотал хомяку животик, и зверёк перестал верещать - зажмурился и умильно завертел головой, оттягивая кверху уголки рта, - будто смеялся. Щекотки боишься, малец...
   Женька довольно ухмыльнулся и засунул хомяка в рюкзак. Кажется, жизнь становится интереснее. По крайней мере, ему будет, чем заняться в школе.
  
  
   На первый урок - биологию - Женька опоздал. Промямлив извинения, он пробрался в конец класса и сел за одну парту со Славкой Дядькиным. Светлана Петровна была учительницей доброй и рассеянной и поэтому не вспомнила о том, что ещё в прошлом году запретила мальчишкам садиться вместе. К тому же, она была слишком поглощена своим рассказом.
   - Итак, по вине человека сотни видов животных были полностью уничтожены, в том числе удивительные птицы дронты и стеллеровы коровы... Женя, достань, пожалуйста, тетрадь и пенал - ты всё-таки на уроке...
   В рюкзак Женька не полез - боялся упустить хомяка, а попросил у Славки листочек и ручку. Вполуха слушая учительницу, Женька выводил на оборванном листке каракули, которые почему-то начали складываться в большую и сердитую сову. В рюкзаке зашуршало.
   - Кто это там? - спросил Славка, толкнув приятеля локтем.
   - Потом покажу, - ответил Женька и на всякий случай проверил молнию на кармане рюкзака.
   Между тем шуршание не прекращалось, а наоборот, сделалось громче и теперь сопровождалось аппетитным похрустыванием.
   Светлана Петровна, рассказывающая классу о мышевидном предке всех млекопитающих, вдруг насторожилась.
   - Кто шуршит? А?
   Все шестиклассники удивлённо и негодующе замотали головами.
   Светлана Петровна передёрнула плечами.
   - Кто шуршит? Это ты, Георгий? Опять твои шуточки?
   - Чего это? - обиделся Гошка Зайцев, известный на всю школу шутник и клоун, и обиделся не столько из-за обвинения, сколько из-за этого официального взрослого "Георгий".
   К шороху и хрусту добавился странный скрежет - как будто царапались где-то маленькие когтистые лапки.
   Светлана Петровна побледнела. Ей, учительнице биологии, было стыдно в этом признаться, но она ужасно боялась...
   - Крыса!
   До сих пор неясно, кто первый это выкрикнул, может впечатлительная Ленка Изотова за первой партой, а вполне возможно, кто-нибудь из мальчишек, сделав голосок потоньше. Да это и не важно. Только после слова "крыса" поднялся ужасный переполох: девчонки завизжали, мальчишки подскочили со своих мест и принялись ловить невидимую вредительницу. Светлана Петровна стала белой, как экран для слайдов, натянутый за её спиной, подхватила сумочку и попятилась к двери. Звонок с урока несколько оправдал её стремительное бегство, но неразбериха в классе продолжалась.
   - Крыса, крыса!
   - Да где же она, я не вижу!
   - В угол, под шкаф спряталась!
   - А видели, как биологичка испугалась? А ещё про мышей древних рассказывала!
   - Нет там никакой крысы, это тряпка!
   - Да её вообще не было! Кто это придумал про крысу?
   Женька наконец решил прекратить этот весёлый, но утомительный гвалт.
   - Не крыса это, а хомяк. Вот, в моём рюкзаке.
   Он поставил рюкзак на парту и осторожно потянул за молнию. Потом заглянул внутрь и вытащил прячущего между книжками хомяка. Тот уже не верещал и не размахивал лапками, и его щёки были подозрительно оттопырены.
   - Ой, какой хорошенький! - умилились девчонки и наперебой принялись гладить зверька по встрёпанной шёрстке. Хомяк помалкивал и не сводил с назойливых пальцев внимательных карих глазок. Оказалось, что за время своего заточения он обгрыз учебники по биологии и географии, схрумкал половину яблока и даже ухитрился проделать крошечную дырку в углу рюкзака.
   - Твой, что ли? - поинтересовался Славка Дядькин и грубовато дёрнул хомяка за короткий хвостик.
   - На улице нашёл. В кустах прятался, наверное, от хозяина удрал!
   - Ничей, получается. Это хорошо... - протянул Славка и многозначительно улыбнулся.
   - Почему хорошо? - не понял Женька. - Может, родители разрешат мне его оставить.
   - Ну, это ещё неизвестно. А пока он ничей, можно провести учения.
   - Какие ещё учения?
   - Настоящие военные учения. Мне новый вертолёт купили - дорогущи-ий... Там пилот пластмассовый - мы его хомяком заменим! Чтобы всё, как на самом деле...
   Женька засомневался.
   - Не знаю, а вдруг что-нибудь с мотором? Вдруг, разобьётся?
   - Ну, разобьётся, мне другой купят...
   - Да я про хомяка.
   - Ааа... Но ведь ты сам сказал, что его нашёл. Значит, он ничей, и никто из-за него нас не накажет!
   Женька подумал, что, хоть он и ничей, но всё равно жалко. Хомяк в это время как-то недовольно обнюхивал картинку с совой. Потом начал неистово рвать её лапками и грызть. Но тут снова прозвенел звонок, пришёл учитель математики - сухой и строгий старичок - а он был равнодушен и крысам, и к хомякам, так что пришлось спрятать изрядно раздувшегося от трофеев хому обратно в рюкзак.
   Вообще, все скоро потеряли интерес к Женькиной находке и занялись делами поинтереснее - списыванием, перешёптыванием, ёрзаньем на стульях и - в меру сил - математикой. Самому Женьке поневоле пришлось стать немножко серьёзнее и внимательнее, потому что математик шутить не любил и в свои семьдесят лет рассеянностью не отличался.
   Вот и шелестел хомяк в портфеле до самого обеда, пока уроки не закончились и Женька не отправился домой.
  
  
   Глава третья
   Озарение Зои Мушкиной
  
   - Мам, давай оставим его у нас, - ныл Женька, а сам проклинал себя за такое унижение - как девчонка, в самом деле...
   Мама, лепившая в это время котлеты, устало спрятала за ухо упавший на лицо локон, и сказала:
   - Ты же его нашёл, значит у него есть хозяин, надо будет вернуть хомяка ему.
   - Да как же мы его найдём, хозяина? - не унимался Женька.
   - Напиши объявление, несколько экземпляров, расклей везде - возле магазина продуктового не забудь...
   - А можно я напишу? - влезла в разговор Зоя. - Можно? Я даже компьютере напечатаю, и фотографию приклею! Женька неаккуратно сделает...
   - Ну, попробуй, - мама сосредоточенно выкладывала котлеты на сковородку, где они начинали скворчать и пускать масляные пузырики.
   Женька больно дёрнул сестру за хвостик. Лучше бы он этого не делал, потому что она захныкала и тут же вцепилась ему в вихры. Женьке пришлось отступить в коридор - при маме хорошенько подраться не получится. Та всё расскажет папе, и пойдут профилактические разговоры...
   - Мам, а можно, он в моей комнате поживёт - я уже и коробку из магазина притащила? А Женька собирался его в ящике стола держать...
   - Да я пошутил, - возмутился Женька, - Ничего я не собирался...
   - В столе? Конечно, хомяку удобнее в коробке - только следи, чтобы дырку не прогрыз, - согласилась мама и накрыла сковороду крышкой. - Женька, сбегай за горчицей - папа котлеты с горчицей любит!
   Зоя скорчила брату надменную гримаску и побежала устраивать хомяка в новый дом. А Женька надулся, как туча, и пошёл одеваться. Как сюсюкать - так это с Зойкой, а как в магазин надо сходить - так это Женя! Ну, Муха, держись! Получишь у меня за все свои гадости - мало не покажется! Вот родители завтра на работу уйдут - тогда ... тогда я что-нибудь придумаю!
  
   Зоя постелила на дно коробки бумажных салфеток, старых черновиков по математике, мягких лоскутков, которые она собирала для уроков труда, и поселила хомяка в его новое жилище. Он сразу же начал осматриваться, обнюхивать и ощупывать стенки коробки, а потом соорудил себе из подручных материалов гнездо, причём, как показалось Зое, использовал для этого самые яркие и красивые лоскутки....
   Зоя с блаженной улыбкой наблюдала за вознёй своего подопечного, совершенно позабыв и про уроки, и про объявление, которое она обещала написать. Ведь это она так, чтобы Женьку позлить, навязалась с этим объявлением. На самом деле, она в тайне мечтала оставить хомяка у себя. Зачем его кому-то отдавать? Ведь если он сбежал, значит за ним плохо следили, а она, Зоя, будет ухаживать за хомяком как следует, не упустит! Ууу, пушистик! Только вот, что родители скажу? Мама опять начнёт про аллергию, про инфекции... А папа, в конце концов, с нею согласится. Так они пять останутся без заботы, но и без веселья. Вот ужас-то - до пятого класса дожить, а в доме - даже попугайчика никогда не было!
   Хомяк начал задумчиво грызть исписанный цифрами листок, и Зоя побежала на кухню, за едой. Девочка вернулась с плошкой, в которой лежали овсяные хлопья, половина бублика, морковка, долька яблока и лист салата. Она хотела захватить и котлетку, но потом решила, что грызуны котлеты не едят.
   Папа сидел в гостиной, смотрел новости и щёлкал семечки. Шкурки он складывал на новую программу телепередач, что, конечно, было ужасно некрасиво.
   - Пап, дай семечек, для хомяка! Видел, какой?
   Папа насыпал ей горку на ладонь и сказал:
  -- Видел, только мама не разрешит... У неё аллергия на шерсть. Она чихает.
  -- А мы ей капли купим, и она чихать перестанет. И вообще, хомяк у нас целый вечер, а она ещё ни разу не чихнула...
   Папа засмеялся и поцеловал Зою в макушку.
  -- Ладно, посмотрим...
   Всё угощение методично и без промедления отправлялось хомой в защёчные мешки, и было совершенно непонятно, как оно там помещается - казалось, что мешки не защёчные, а заплечные, и простираются они до самого хвостика.
   В комнату заглянула круглая и насупленная физиономия Женьки.
  -- Что, сюсюкаешь? Про объявление только не забудь!
  -- Жень, давай вместе его покормим! - примирительно сказала Зоя.
   - Больно хотелось! Я его сегодня уже кормил, надоело. Посмотрим, на сколько хватит тебя.
   Зоя наскоро сделала уроки - на удачу заданий было немного, и все устные, - потом надела пижаму, включила ночник-домик и ещё долго сидела на ковре возле коробки, наблюдая за хомяком. Забавно, но он тоже сидел на задних лапках и смотрел на нёё. Передние лапки у него были потешно сложены, и казалось, что он молится какому-то неведомому хомячьему богу. Наконец, налюбовавшись на хомячью физиономию, Зоя щёлкнула выключателем и забралась под одеяло.
   Однако заснуть ей не пришлось. Оставшись в одиночестве, хомяк начал издавать странные звуки. Он то жалобно чирикал, то настойчиво стрекотал, и было ясно, что зверёк томится... Зоя несколько раз вставала к нему, брала на руки, чесала за ушком и уговаривала:
  -- Ну чего ты? Ты поспи, поспи, а завтра я тебя погулять пущу. По дивану.
   Но хомяк спать категорически не желал, а только пробовал на зуб деревянные пуговицы на Зойкиной пижаме, а потом забрался к ней на плечо и начал цокать в ухо.
   - Ладно, раз спать ты не хочешь, буду приводить тебя в порядок, - сказала Зоя и достала из шкатулки маленький красный гребешок, которым когда-то расчёсывала волосы куклам. - А то ты какой-то лохматый весь...
   Она бережно принялась расправлять свалявшуюся шерстку на пятнистых боках хомы, заодно соорудила на его голове залихватский чубчик.
   - Как же тебя назвать, пушистик? - задумчиво протянула Зоя, распутывая самый упрямый узелок.
   В это мгновение серая пушинка соскользнула с зубчика расчёски, плавно закружилась по комнате и, в конце концов, по таинственным и неизбежным причинам, попала Зое в нос... Девочка чихнула.
   "Вот она, аллергия!" - обречённо подумала она. Видимо, мама была права. Но долго ужасаться Зое не пришлось, потому что произошло нечто, гораздо более удивительное. Её уши уловили странное слово. Туальденор. Туальденор.
   Она замотала головой.
   - Какой туальденор? - спросила она вслух.
   - Меня зовут Туальденор. Я с планеты Сассапарилла, о прекрасная и великодушная Зоя... Ведь тебя зовут Зоя, я правильно уловил?
   Эта приятная и неожиданная фраза исходила от хомячка. Или, точнее сказать, из хомячка: его рот двигался, но вместо привычного чириканья получались вполне человеческие слова!
   От испуга Зоя вскочила с кровати, и зверёк неловко упал на ковёр.
   - Весьма невежливо с твоей стороны бросать меня на пол - мы, хомячки, не умеем приземляться на все четыре лапы, подобно кошкам, - проворчал хомяк и перевернулся со спины на живот.
   - Это ты разговариваешь? А? Или я заболела?
   Зоя на всякий случай отступила на шаг и теперь переминалась босыми ногами по холодному линолеуму.
   - Ты не заболела - я действительно разговариваю. И я всегда разговаривал!
   - Но почему я раньше тебя не понимала?
   - Потому что не знала хомячьего языка. А когда моя пушинка попала тебе в нос и ты чихнула, с тобой произошло озарение. Тебе очень повезло - озарение случается крайне редко... Я-то, впрочем, в вашем языке почти разобрался - и без озарения начал кое-что понимать.
   Хомяк уцепился лапками за край одеяла и неуклюже полез обратно на кровать. Зоя тоже немножко успокоилась, села, облокотившись на подушку и поджав под себя замершие ноги. Ей даже щекотно стало от любопытства, и больше всего она боялась, что в комнату заглянет кто-нибудь из родителей и всё испортит.
   - Так как тебя зовут? Туа... Туар...
   - Туальденор Девятнадцатый из рода Серебристых Туальденоров.
   - А почему Серебристых? Ведь ты же разноцветный.
   Хомячок покраснел, но, так как одна щека у него была рыжая, а другая коричневая, Зоя этого не заметила.
   - Это я в прапрадедушку уродился. Единственный из всего девятнадцатого поколения...
   - Так ты... ну... ты инопланетянин? - спросила Зоя и почему-то хихикнула.
   - Для тебя - конечно. Но для меня инопланетянка - это ты. И очень большая. Вы все - ужасно большие...
   - А что ты делаешь на Земле? Изучаешь нас? Ты исследователь? Или...или вы готовите вторжение?
   Зоя сама испугалась своих слов и похолодела. Ведь в фильмах такое показывают! Всем инопланетянам непременно нужно поработить землян или использовать их в качестве деликатеса...Но потом она представила, как армия хомячков-десантников захватывает города и деревни, и снова захихикала.
   Хомячок сердито цокнул.
   - Вторжение? Очень надо! У нас такая прекрасная планета - ваша Земля ей в подмётки не годится! Маленькие аккуратные холмы, прозрачные мелкие озёра, в которых невозможно утонуть, песчаные дорожки для бега, сливочные тыквы, из которых мы делаем вкуснейший сыр... Мммм... Зачем нам ваша Земля - опасная и непредсказуемая!
   - Тогда зачем ты прилетел?
   - Видишь ли, мне необходимо повидаться с одним...эээ... учёным. Я даже адрес знаю: Звёздный Проспект 12, квартира 57. Это очень важно, только ради этой встречи я отважился на долгое и опасное путешествие...
   Туальденор нервно потёр лапки и, заметив неутолённое любопытство в глазах Зои, продолжил:
   - Этот учёный - кстати говоря, один из величайших умов Вселенной, - наверняка знает способ избавиться от Ух-Тухов...
   - Ух-Тухи? Кто это?
   - Ну... это такие большие и вечно голодные космические совы. На своей планете они всё уже съели и теперь нападают на Сассапариллу. Атаки случаются почти каждый день. Мы пытаемся отбиться хлопушками и фейерверками - Ух-Тухи не любят шума и света - но, к сожалению, это лишь на время их останавливает...
   Зоя задумчиво грызла тонкую косичку. Всё, что рассказывал удивительный хомяк, казалось смешным и фантастическим одновременно. Да, именно смешным, если бы не...
   - А что Ух-Тухи едят? - наконец спросила Зоя.
   Туальденор помолчал, глубоко и трагически вздохнул.
   - А как ты думаешь? Хомяков, разумеется... Уже немало моих беззащитных собратьев пало жертвой этих ненасытных чудовищ... Мне очень, очень нужно встретиться с великим учёным, теперь ты понимаешь?
   Зоя осторожно прикоснулась к пятнистой хомячьей спинке.
   - Я обязательно помогу тебе отыскать учёного. Звёздный Проспект далековато - в самом центре города, но завтра после школы мы туда сходим!
  
  
  
   Глава четвёртая
   Полёт над Снегирёвым
  
   Женька вернулся домой рано - заболела учительница литературы, и целых два урока, которые они должны были посвятить сочинению по "Дубровскому", отменили. Женька пообедал вчерашним борщом и начал слоняться по пустой квартире, раздумывая, чем бы таким интересным заняться. Заглянув в Зойкину комнату, он вспомнил про вчерашнюю стычку и про свой гневный обет: отомстить... Правда мстить надо было сразу, не откладывая. За ночь Женькина обида, как всегда, притупилась, подтаяла, да и настроение из-за канувшей в вечность Литературы заметно улучшилось - к чему тратить драгоценное время на Муху? Однако, помявшись в дверях, Женька решил-таки насолить сестре - то ли из принципа, то ли от скуки. Пусть знает, с кем связывается!
   Он окинул взглядом маленькую, аккуратно прибранную комнату Зои, подмигнул хомяку, который пристально следил за ним из коробки. Хомяк, как хомяк. Зачем он ему? Пусть Зойка с ним и возится: убирает там, кормит, расчёсывает. Нашла себе заботу.
   Вот на столе лежат Зойкины тетради и блокнотики с дурацкими девчачьими рисунками на обложках - с пёсиками, котятами и глупыми фиолетовыми эльфами. Можно стянуть парочку - выбросить или просто спрятать... О, да она даже телефон дома оставила! Вот везенье! Сейчас посмотрим, с кем и о чём Зойка переписывается...
   Женька схватил с тумбочки бирюзовый телефон, похожий на отшлифованный морем камушек, и начал копаться в записной книжке. Так. Ленка Ш., Танечка, Пирогова В. ... Валька, что ли? А это кто? Денис. Интересно, интересно, уж ни Денис ли из 7А - тот, тощий, с которым она на олимпиаду по английскому ездила? Помнится, нарядилась тогда, как кукла, и даже помаду у мамы выпросила, вишнёвую... Теперь понятно, почему. Ай-ай-ай, Зоечка, как нехорошо оставлять телефон дома! Был секрет, и нету. А с секретом много чего сделать можно. И Женька с мрачным удовольствием представил себе, как при одном только заветном слове Зойкины строптивые вопли стихают, она заливается краской и - о, позор для Мухиной гордости! - впервые в жизни скромно соглашается со своим старшим братом.
   Хомяк что-то недовольно прочирикал из своего угла, словно комментируя злорадные Женькины мысли. В то же мгновение в дверь позвонили. Это был резкий и отрывистый звонок, по которому можно было сразу определить: за дверью кто-то из суматошных Женькиных друзей.
   - Привет, - сказал Славка Дядькин, отдуваясь после пробега на пятый этаж. В руках он держал большую картонную коробку, обмотанную скотчем. - Ну что, пошли?
   - Куда?
   Славка поставил коробку на коврик, встряхнул затёкшими руками и, снисходительно взглянув на приятеля, сказал:
   - Как куда? Хомяка запускать. Ты забыл, что ли? Я тут к нему лезу-лезу - лифт-то не работает - а он ничего не помнит! У меня и вертолёт с собой.
   - Апач, да? - Женька завистливо присвистнул.
   - Ага, коллекционный, точная копия, - на стадионе посмотришь. Ну давай, тащи своего суслика и пошли!
   Женька заколебался, жалобно наморщил белобрысые брови.
   - А может, ну его, хомяка? Давай без него?
   - Нет уж, я хотел с грузом запустить - с настоящим, живым... Да ты не бойся, ничего с толстяком не случится: полетает-полетает и вернётся!
   И в самом деле, чего он так переживает? Подумаешь, глупый толстощёкий грызун! Да родители его всё равно оставить не разрешат... Потом Женька подумал о Зойке: как она перепугается, когда обнаружит пропажу своей новой игрушки. Точно. Пусть помучается часок, поищет!
   И Женька вернулся в комнату, схватил встревоженного хомяка за шкирку и сунул в карман куртки.
  
  
  
   На стадионе было хорошо и вольно. По хлюпающей от растаявшего снега траве носилась малышня - гоняла дряблый и выцветший футбольный мяч. Солнце то скрывалось за рваными краями облаков, то выползало на чистое голубое небо, немилосердно слепя глаза и наполняя их колючими слезами.
   Вертолёт сверкал на солнце своими гладкими чернёными боками, а выпуклая кабина и изящные винты делали его похожим на диковинную одноглазую стрекозу. Мальчишки-футболисты бросили свой мячик в луже и почти с суеверным восхищением наблюдали за Славкиными манипуляциями.
   Всё шло просто замечательно. Сначала вертолёт, напуская на зрителей прохладный ветерок и жужжа лопастями, послушно поднялся над полем и немного покрутился на месте. Женька с замиранием сердца следил, как приятель возится с кнопками и рычажками на пульте, напоминавшем миниатюрную приборную доску. Там даже экранчик небольшой имелся - на нем отображались скорость вращение винтов и ещё какие-то неизвестные Женьке цифры. Славка довольно щёлкнул языком и потянул ручку газа вниз, до упора, - так что вертолёт перевернулся и продолжил свой полёт верх тормашками.
   - Слушай, ты осторожнее, хомяка же укачает, - попросил Женька, которому самому делалось нехорошо, когда он смотрел на кувыркающийся вертолёт.
   - Нормально, не волнуйся, - я твоего хому пристегнул как следует! А потом зря, что ли, я на симуляторе столько тренировался! - проворчал Славка и резко накренил вертолёт вправо. Теперь машина носилась над стадионом на бешеной скорости: то ухала вниз, едва не задев землю, то поднималась высоко над фонарными столбами, то делала "кобру", замерев над улюлюкающими мальчишками хвостом вниз.
   - Ты всё-таки не крути так сильно, - снова начал Женька, но Славка так зло на него посмотрел, что мальчик только гукнул и замолчал.
   Вертолёт тем временем всё увеличивал площадь своих опасных манёвров и иногда слишком близко подлетал к высоким встрёпанным липам, росшим вокруг стадиона. Славка разошёлся не на шутку: он так быстро гонял машину и так резко поворачивал, что у зрителей перед глазами начало вертеться с десяток обезумевших стрекоз.
   На одном из поворотов модель занесло, и она, уйдя в сторону, запуталась в кроне дерева. Мотор гавкнул, потом чихнул, винт ещё не желал останавливаться и с противным взыканьем проворачивался в паутине веток, отсекая самые тоненькие, потом разлетелся сам. Вертолёт начал падать вниз и, в конце концов, застрял на самом нижнем ярусе - ну точно помятая стрекоза в сетях паука....
   - Чтоб его, - зарычал Славка, пытаясь выключить двигатель - руль, похоже заело! - И хомяк твой слишком тяжёлый оказался...
   Но Женька его уже не слышал: он бежал к деревьям, чтобы проверить горе-пилота. Когда приятели с помощью взрослых ребят сняли с ветвей поломанную игрушку, зверька внутри не оказалось. Кабина была приоткрыта, самодельные ремешки свободно болтались. Женька обыскал траву и кусты вокруг, но обнаружил только соседского котёнка, который сидел в липовой поросли и умывал хитрую рыжую мордочку.
   - Неужели съел? - выдохнул Женька, с ужасом взирая на усатого малявку.
   - Да ладно, подумаешь, - махнул рукой Славка, - Мне вот дома точно попадёт - такой редкий вертолёт грохнул! А хомяков в любом зоомагазине полно - можно хоть каждый день по штуке покупать.
   Но Женьке было очень плохо. И противно. Он, вообще-то, не хотел животину мучить: всё как-то само собой получилось - ссора с Мухой, Славка со своим вертолётом... Женька ведь сам не виноват... Не виноват...
  
  
   Глава пятая
   Бородатый абориген
  
   Когда Туальденор увидел изящный летательный аппарат, в который его намеревались посадить, он совсем не испугался: ведь он не какой-нибудь заурядный хомяк-фермер, а пилот и космонавт - пусть неопытный, начинающий, но всё же... Чего они там бормочут? Эх, жаль без озарения изучать чужой язык приходится гораздо дольше!
   Ой, что вы делаете? Зачем так туго пристёгивать - весь живот перетянуло! А где приборная доска? Как он будет управлять этим чудо-юдой? И Туальденор похолодел - весь, до кончиков пухлых розовых пальцев. Нет никакой приборной доски. И он сам не пилот вовсе, а игрушка - груз, посаженный внутрь для забавы... О, коварные земляне!
   Вертолёт поднялся в воздух, - и началось. Хомяка кружило так, что многодневные тренировки в колесе казались ему приятным аттракционом. Земля и небо, затемнённые матовой пластмассой кабины, то и дело менялись местами, и Туальденор мысленно поздравил себя с тем, что так хорошо пристёгнут к неудобному жесткому креслицу. Но когда вертолёт переворачивался, всё тело хомяка складывалось, а задние лапки глупо и унизительно свешивались ему на грудь. И никакие ремни не помогали...
   Интересно, сколько это будет продолжаться? Перед глазами возникали оранжевые пятна и точки, а потом вдруг все они соединились в Пенелопу, которая стояла возле грядок с морковкой и повторяла:
   - Поскорее, Туальденорчик, поскорее! Тени Ух-Тухов уже над садом!
   Ах, если бы он мог управлять этой удивительной машиной, он бы, не теряя драгоценного времени, полетел прямо на Звёздный Проспект и проник в квартиру Наимудрейшего через окно!
   Печальные и спутанные размышления Туальденора прервались, когда вертолёт врезался в дерево. Бумс, бумс, бумс - словно по ступенькам прыга-га-гал он вниз и, наконец, остановился. Кабина с резким кряканьем открылась, а один из ремешков лопнул. Туальденор втянул живот и выскользнул из кресла. Сквозь щель в кабине он выбрался наружу, и, слегка покачиваясь, полез вниз - ветки под его лапками всё ещё двоились. Скорее, скорее, пока эти болваны не прибежали... У, хомомучители...
   Котёнок, играющий на солнышке со своим хвостом, с любопытством последовал за хомяком, но Туальденор так на него цыкнул, что бедняжка, подпрыгнул от неожиданности и метнулся в кусты.
   Туальденор пробирался по палисаднику и не оглядывался. Дорогу ему то и дело преграждали смятые пластиковые бутылки и рваные пакеты с совсем неаппетитными остатками чипсов.
   - Фу, фу, гадкое место, поскорее закончить все дела - и домой! - бурчал себе под нос хомяк и поспешно обходил стороной мусорные острова.
   Он был так сердит и возбуждён, что не заметил, как из дупла в одной из лип - скрюченной и старой - пристально наблюдают за ним круглые жёлтые глаза с чёрными ободками. Глаза расширились, моргнули и злорадно прищурились, а острый, как кинжал, клюв испустил тихий торжествующий клёкот. Ух-Тух куснул пару перышек на своей груди - в темноте дупла они сверкнули серебряными искрами.
   - Ух-Тух нашёл, Ух-Тух всегда находит... - просипел он и высунул из дупла большую голову с двумя пучками перьев на ушах, чтобы лучше проследить путь рассеянного грызуна.
   Туальденор как раз огибал деревянную оградку песочницы, когда неожиданно упёрся в какой-то округлый, заляпанный грязью предмет.
   - До чего противно, - снова начал он и хотел вильнуть в сторону, но тут же был бесцеремонно схвачен чьими-то большими шершавыми пальцами и поднят в воздух. Напротив него возникло круглое обветренное лицо, обрамлённое редкими волосами и неопределённого цвета бородкой. Лицо глуповато улыбнулось, показывая все немногие сохранившиеся зубы, и от этой улыбки красный нос незнакомца сделался плоским, как камбала. И лицо, и руки, и ботинок, на который нечаянно натолкнулся Туальденор, принадлежали дворнику Бороде, в этот самый момент прибиравшемуся в детской песочнице.
   - Уууу, суслик, - любовно проговорил Борода и пощекотал хомячий живот.
   Борода, хотя и выглядел несколько устрашающе, - немытый, нечёсаный, в рваной телогрейке - в округе считался человеком загадочным и, по большому счёту, добрым. Загадочным - потому что никто не помнил, сколько ему лет, откуда он взялся и когда он начал работать дворником, а добрым - потому что всегда от души веселил людей и жалел бездомных животин. У самого Бороды дом имелся - крошечная комнатка на первом этаже напротив кладовки для инвентаря. По вечерам он зажигал в своей каморке тусклую лампочку и через распахнутое окно, с которого свисала рваная сетка от комаров, общался со спешащими домой соседями.
   - Эй, Пал Семёныч, где хвост потерял? Утром-то был, а теперь, гляжу, отпал? - задирал Борода председателя домоуправления, когда тот грозил кулаком какой-то увязавшейся за ним дворняге.
   Или вот ещё:
   - Эх, мыло мочало - начинай сначала! - кричал он бабушке Любе, прогуливающей в коляске третьего внука.
   А Кате Дёминой, студентке с третьего этажа, прямо-таки позеленевшей от несчастной любви, он как-то раз подмигнул и доверительно посоветовал:
   - Не грусти в одиночку - поцелуй деда в щёчку! Поцелуешь - глядишь, молодцем обернусь!
   Словом, был Борода, хоть утомительным, но совершенно беззлобным существом, которое ещё и пользу приносило - собирало бумажки и бутылки с окрестных обочин. Была, правда, у Бороды одна слабость, которая не делала ему чести: очень он любил вишнёвый ликёр. Из-за этого самого ликёра ближе к вечеру дедовские шутки частенько становились грубоватыми, а ноги - ватными. Пару раз он даже до своей комнатушки не добирался и заваливался спать в кустах или на лестничной площадке...
   Туальденор про хорошую сторону Бороды ничего не знал, а потому неопрятный старик показался ему диким и опасным аборигеном. И маленькое сердце Туальденора ушло, как говорится, в самые его пятки...
   - Отпусти меня, мерзкое чудовище, - верещал хомяк и вертелся в шершавых пальцах деда, норовя убежать. Но Борода держал крепко.
   - Хороший зверь, - довольно сказал дворник и снова начал щекотать хомяку живот, - Потерялся, небось!
   Борода так усердно щекотался, что Туальденор не выдержал и начал хохотать. Семечко, которое он с момента приземления бережно хранил за щекой, выпало и сразу же затерялось среди мелких пёстрых камешков, каких в песочнице было видимо-невидимо.
   "О, ужас! Мой корабль!" - пронеслось в голове хомяка, и его смех сделался нервным и визгливым. Туальденор даже куснул дворника за большой палец, но старик не обратил на это особенного внимания - руки его были грубыми и малочувствительными. Он просто решил, что зверёк голоден.
   - Есть хочешь, да? Ну пойдём, семечек тебе дам! - успокоил хомяка Борода и сунул за пазуху, в тайный карман телогрейки. Не знаю, есть ли на других телогрейках тайные карманы, но у старого дворника такой имелся.
   Борода завязал пакет с мусором, подобрал с тротуара свою лысую метлу, и направился было домой, но тут в его пока ещё трезвой и сметливой голове возникла новая идея.
   "И зачем мне дома хомяк? У меня ведь уже есть облезлый котёнок и старая дворняжка! Сдам-ка я его в магазин на Вознесенском, там этого добра много - мой лишним не станет! И может, они хоть сколько-нибудь заплатят..."
   Так решил дворник-выпивоха, побросал свой убогий скарб и побрёл к центру города, придерживая рукой тёплый шевелящийся комочек за пазухой.
   В сгущающихся сумерках Борода не заметил, как большая крылатая тень отделилась от липового ствола и последовала за ним.
   А как же заветное семечко-корабль, о котором переживал Туальденор, сидя в тёмном кармане? А с семечком было вот что.
   Через несколько минут после ухода Бороды, один шустрый воробей решил обследовать территорию песочницы. Перебрав кучу камешков, он, наконец, наткнулся на настоящее подсолнечное семечко, на редкость крупное и толстое. Обрадованный воробышек чирикнул и понёс свою находку в гнездо - под крышу девятиэтажки. Там ждала своего супруга голодная воробьиха, высиживающая первенцев.
   Путь заботливого папаши проходил через рыночную площадь. В этот час на ней ещё вовсю шла торговля. Носки, апельсины, орешки, щётки для обуви, пирожки, диски и батарейки - всё это пёстрое богатство было аккуратно разложено на раскладных столиках, между которыми бродили лохматые псы и выжидающе смотрели на продавцов и покупателей. Вверху, на крышах и проводах, рядком сидели вороны и голуби - старожилы площади, вертели головами в надежде вовремя заметить оброненный кусочек.
   Нашему воробью не повезло: одна вздорная старая ворона заметила чужака и погналась за ним; спасаясь бегством, воробей сделал опасный кульбит, пискнул от восхищения перед собственной храбростью и ... Злосчастное семечко снова полетело вниз.
   На этот раз оно, как нарочно, упало прямо в пакет торговки семечками! И совершенно неизвестно, что же случилось с нашим семечком потом...
  
  
   Глава шестая
   За решётку
  
   К вечеру на Вознесенском бульваре становилось людно: по вымощенной булыжником мостовой праздно шатались школьники и студенты, прогуливались парочки, хозяйки деловито перебегали от магазина к магазину, звякая дверными колокольчиками.
   Вознесенский бульвар был одной из самых примечательных улиц Снегирёва. Несмотря на то, что окраины города были застроены скучными многоэтажками, в центре ещё сохранились островки старины - уютные неширокие улочки с аккуратными двухэтажными домами по обеим сторонам. Здания недавно отштукатурили и покрасили в нежно-лиловый, лимонный и салатовый цвета, вернули на балконы витые решётки, а вдоль Вознесенского бульвара ещё и фонари установили - точно такие же, как в начале века. Теперь снегирёвцы и приезжие могли с удовольствием пройтись по центральной улице, поглазеть на витрины магазинов, выпить ароматного кофе в одном из крошечных ресторанчиков, купить букет фиалок у румяной цветочницы, а потом выйти к самому сердцу города - статному, снежно-белому Вознесенскому собору - и ахнуть от восхищения перед этой неописуемой красотой.
   Зоомагазин "Умка", к которому направлялся дворник Борода, находился где-то посередине Вознесенского бульвара, между кафе "Расстегай" и безымянной ювелирной лавкой. Молоденькая продавщица Настя в этот час как раз протирала ракушки, выставленные в витрине, а Галина Сергеевна, работник со стажем, отпускала корм для кошек одинокой покупательнице. Когда женщина удалилась, в помещении воцарилась тишина, которая бывает только в зоомагазинах - полная шорохов, шелестов, скрипов и чириканья.
   - Что-то покупателей сегодня мало, - задумчиво сказала Галина Сергеевна, рассматривая свои длинные ухоженные ногти малинового цвета.
   - Ага, - зевнула Настя и положила последнюю ракушку на место. Потом девушка плюхнулась на стул возле окна и стала наблюдать за прохожими сквозь зеленоватое стекло аквариума. - Может, я за мороженым сбегаю? С орешками и карамелью, а?
   - Нет уж, в прошлый раз хозяйка пришла - а тебя нет. Помнишь, сколько шума было? Вон, лучше каталоги кормов изучай...
   Настя выпрямилась на стуле и неохотно начала листать каталог. Потом не выдержала, бросила его на прилавок и вытащила из клетки маленького белого кролика.
   - Пусть к рукам привыкает, - объяснила она Галине Сергеевне, гладя подрагивающую шёлковую спинку.
   Напарница ничего не успела ей ответить, потому что в это мгновение дверь распахнулась, и в магазин ввалился грязный и растрёпанный Борода.
   - А вот и я, Ной, - начал он по обыкновению свои шуточки, - Тварь вам принёс, живёхонькую...
   - А ну пошёл отсюда, - взвилась Галина Сергеевна, с завидной лёгкостью поднимая со стула своё грузное тело. - Ишь моду взял: каждую неделю куражится... Ты что в прошлый раз принёс?
   - Чего принёс? - хитро улыбаясь переспросил Борода. - Рыбку! Ваську моего - золотую рыбку...
   - Золотую! - передразнила его продавщица. - Вяленную, а не золотую! Воблу вяленную ты нам продать собирался! Старую, сухую воблу!
   - Ничего не знаю: когда нёс, золотая была, и желания, помню,
   исполняла! - не сдавался Борода.
   Галина Сергеевна даже взвизгнула от возмущения. Настя, которая всё это время тихо умирала от смеха в своём углу, подала, наконец, голос:
   - Да ладно, тётя Галя, пусть покажет, чего на этот раз принёс - повеселимся хоть!
   Борода, видя поддержку со стороны Насти, воспрял духом и полез за пазуху.
   - Вот он какой, зверь! - гордо сказал он и вытащил из кармана подозрительно притихшего Туальденора. Хомяк как раз закончил прогрызать телогрейку и собирался бежать. Жёсткая рука Бороды схватила его в самый неподходящий момент.
   - Ой, какой симпатичный! - воскликнула Настя умилённо. - И где вы такого нашли?
   - Где нашёл, где нашёл - мой он, дома жил... - отмахнулся Борода.
   - Ага, - съязвила Галина Сергеевна, - На улице, небось, подобрал... Приблудного.
   Хорошо, что Туальденор ещё неважно понимал человеческий язык, а то бы он непременно оскорбился. Его, Туальденора Серебристого, коренного жителя Сассапариллы, назвать приблудным!
   - Да нет, как же хомяк может быть приблудным? Потерялся он, наверное... - возразила Настя, сочувственно глядя в сердитые и испуганные глаза Туальденора.
   - Ну так как, покупаете? - спросил Борода и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
   - Ещё чего, - презрительно ответила Галина Сергеевна, - Он, может, заразный какой-нибудь! А потом, не наше это дело - товар покупать! У нас хозяйка этим занимается.
   - Ну, на нет и суда нет... - вздохнул Борода. - Пойду, с яичницей его съем!
   - Подождите!
   Настя нагнала старика на пороге и сунула ему в руку сложенную купюру.
   - Вот, это всё, что я могу за него дать! Оставьте его здесь. Может, кто-нибудь его узнает... А если не узнает, я его себе заберу.
   Она мягко обхватила хомяка своими тонкими пальчиками и посадила на ладошку, а он и не думал сопротивляться. Эта землянка с длинной косой цвета лесных орехов Туальденору определённо нравилась - было в её лице и голосе что-то искреннее и располагающее. Возможно, она, как и Зоя, начнёт понимать хомячий язык и поможет ему отыскать Наимудрейшего.
   - Ты, гляди, к остальным его не сажай! - недовольно заметила Галина Сергеевна. - Покусает ещё...
   - Конечно, конечно, - покорно согласилась Настя и поселила Туальденора в маленькую пустующую клетку, между жилищем белого кролика и сирийскими хомячками.
   Борода же, пристроив найдёныша с выгодой для них обоих, весело присвистнул, дёрнул за хвост дремлющего карелло, и исчез за дверью. На Вознесенском бульваре тем временем уже зажглись фонари и тени пешеходов ходулями пересекали улицу.
  
  
   Глава седьмая
   Дама с жёлтыми глазами
  
   Туальденор побегал по клетке, попробовал на зуб прутья, и как мог, по хомячьи, позвал Настю.
   - Ты чего, пупсик? Есть хочешь? Сейчас, погоди...
   "Она, кажется, думает, что я голодный... Я это их слово "есть" уже наизусть выучил. И переводчика не нужно... Зачем всё время о еде говорить? Я что, обжора какой-нибудь, только для этого и гожусь?" - загрустил Туальденор и от огорчения подкрепился кормом для хомяков и морских свинок, который Настя щедрой рукой насыпала ему в мисочку.
   Будний вечер тянулся медленно, иногда в магазин заглядывали покупатели - всё больше за мелочью. Кто поилку купит, кто консервы для кошек, кто ошейник - так что Галина Сергеевна позволила себе отлучиться в подсобку, наводить порядок, а Настю оставила за старшую.
   Туальденор напрасно глядел на продавщицу своими умными карими глазами, напрасно делал ей тайные знаки лапками - девушка только улыбалась и одаривала хомяка ласковыми именами, вроде "пушистик", "пупсик" или "малыш".
   "Эх, языковой барьер! Никак его не перепрыгнешь!" - сокрушался Туальденор и нервно ворошил опилки. Он даже чесаться пробовал - специально, чтобы напустить пуха. Вдруг Настя чихнёт, вдруг начнёт понимать его речь? Но нет, она по-прежнему ничего не знает, оборачивает к нему своё милое доброе лицо в веснушках...
   Скука и уныние овладели его маленьким сердцем. С соседями, что ли, познакомиться? Может, полегчает?
   Белый кролик справа на приветствие не ответил и продолжал мирно и задумчиво жевать травинку. Слева жили сирийские хомяки, родственники Туальденора. Целых пять. Два персиковых сладко посапывали, зарывшись в опилки, рыжий прибирался в своём домике, серенький отчаянно крутил колесо, а белый - набивал щёки орешками. Обычная хомячья рутина - никакого разнообразия...
   - Братья! - позвал Туальденор, приникнув к прутьям. - Братья хомяки, я прилетел с вашей родной планеты, Сассапариллы! Как вы тут, а?
   Белый хомяк опустил лапки, сжимающие очередной орех, и с удивлением воззрился на пришельца.
   Ободрённый его вниманием, Туальденор продолжил:
   - Я Туальденор, хомяк-космонавт... Ну, в общем, я не совсем космонавт, так уж получилось. Я раньше выращивал Семечки-на-всякий-случай в Универсальном саду. Вы, конечно, не знаете, что такое Универсальный сад - вы многого не знаете о возможностях хомяков...
   Серый хомяк вылетел из колеса и плюхнулся рядом с Туальденором, устроив настоящую бурю из шелухи.
   - Чего? Это... Семечки?
   - Бедные, необразованные собратья! - грустно заключил Туальденор. - Вы даже говорите несвязно... Но я расскажу вам о Сассапарилле, о процветающей хомячьей цивилизации, и вы воспрянете духом!
   Персиковые близнецы - вероятно, брат и сестра - проснулись и, щуря глазки, подползли поближе. Даже рыжий чистюля отложил уборку домика и прислушался.
   - Сассапарилла - родина хомяков. Там они появились, и оттуда, давным-давно, прилетели на Землю. Как это произошло, до сих пор остаётся загадкой, но только на Земле хомяки одичали и, как я погляжу, служат теперь игрушками для огромных аборигенов... Это весьма прискорбно, братья, потому что вы заслуживаете лучшего!
   Туальденор взобрался на лестницу, набрал побольше воздуха в лёгкие и продолжил:
   - На Сассапарилле хомякам живётся свободно и весело! Мы сами возделываем поля со злаками и овощами, а в свободное время обустраиваем свои дома и катаемся на каруселях. Карусели, кстати, намного интереснее древних и примитивных колёс...
   - А это... Вы ээээ... живёте в клетках? - выговорил, наконец, рыжий хомяк и любовно смахнул соринку с крыши своего домика.
   - В клетках? Ну уж нет: у нас прекрасные норки со всеми необходимыми удобствами: спальней, кладовой, кухней и ванной... Есть и многоярусные холмы со множеством норок. Я, например, не любитель суеты и предпочитаю проживать в отдельном холме, окружённом большим огородом.
   Персиковая хомячиха восхищённо всплеснула лапками, и Туальденор с тоской подумал о Пенелопе, своей жене, - она точно такого же окраса, только гораздо красивее. И глаза у неё зелёные, как молодой укроп...
   Необычная речь Туальденора возымела действие. Хомяки оживились и начали наперебой спрашивать его о подробностях жизни на Сассапарилле.
   - А где растёт корм?
   - Расскажи ещё про карусели!
   - А сдобные булки вы тоже выращиваете?
   Туальденор говорил и говорил, наслаждаясь эффектом, который он производил на соплеменников. Он до того увлёкся, что закончил свой монолог дерзким призывом к действию.
   - Бегите из своих тесных клеток! Устраивайте свободные колонии, растите подсолнухи, смотрите на голубое небо!
   - А кошки? - тихо спросил белый хомяк. - У нас тут полно кошек, а у вас они есть?
   При упоминании о кошках Туальденор смутился. Кошек, на Сассапарилле, конечно, не было. Но зато Ух-Тухи...
   - Нет, - подумав, заявил белый. - К кошкам я не хочу! Я лучше здесь, в тепле и уюте... - и он громко раскусил орех.
   Всё это время Настя следила за странным сборищем хомяков из-за прилавка.
   - Вот это да! - прошептала она, наблюдая, как новенький хомяк пищит что-то с лестницы, возбуждённо размахивает лапкой, а остальные, в соседней клетке, сбились в кучу и с восторгом ему кивают. - Можно подумать, что он читает им лекцию. Или это митинг?
   Тьма за окнами сгущалась. Фонари и ночь боролись за каждый клочок пространства, всё резче высвечивая или затемняя полоски мостовой и фасады зданий. Откуда-то издалека донеслись легкомысленные переливы аккордеона - это развлекал прохожих уличный музыкант.
   Чьё-то бледное одутловатое лицо прислонилось вдруг к стеклу витрины. Глаза странного прохожего вращались, большие губы выдохнули облачко пара, отчего стекло сразу же подёрнулось белёсой пеленой. Никто в магазине этого не заметил - ни Настя, ни Туальденор, ни вертлявые попугаи, - и только полосатые рыбки барбусы метнулись к противоположной стенке аквариума, напуганные внезапным движением за окном.
   Грызуны между тем потихоньку расходились - видимо, рассказ Туальденора их в конце концов разочаровал. Они неплохо чувствовали себя и в клетках, вдалеке от кровожадных кошек и изнурительного труда. Тут тебе и орешки, и домик, и колесо! А там, на воле, всё сложно и опасно...
   - Кхы-кхы... - кашлянул кто-то над самым Настиным ухом.
   Девушка подняла голову. Перед ней стояла, кутая шею в роскошный воротник из перьев, высокая полная дама. И как это она так незаметно вошла? И колокольчик, кажется, не звякнул.
   Дама неестественно таращила круглые желтоватые глаза и, кажется, силилась что-то сказать.
   - Хххх... Хомячок. Мне нужен хомячок, - наконец просипела она и нервно поправила чёрный с серебром воротник.
   - Разумеется. Вот, посмотрите, у нас целых пять сирийских хомячков, четыре мальчика и одна девочка, - заученно вежливо сказала Настя и показала на клетку с суетящимися зверьками.
   - Нет, - возразила дама и моргнула, - Мне нужен вон тот, пёстрый!
   Кого же эта жуткая посетительница напоминает? Насте вдруг стало холодно, и мурашки запрыгали под шерстяной водолазкой. В любом случае, хомяка этой страшиле она не продаст. Настя никогда не смеялась над уродством, но здесь что-то другое... Вид у незнакомки, определённо, зловещий.
   Девушка бросила взгляд на хомяка. Тот забился в дальний угол клетки, ощетинился, как ёж, и с выражением совершенно человеческого ужаса на физиономии смотрел на безобразную даму. Нет, конечно не продаст. Может, потом и хозяин хомкин объявится...
   - К сожалению, этот хомяк уже продан, - ответила Настя как можно мягче. - Его скоро заберут.
   Лицо посетительницы вытянулось, отчего её крючковатый нос стал ещё длиннее. Настя ощутила, как по магазину пронёсся промозглый, пахнущий плесенью ветерок. Ламы дневного света моргнули, их свет сделался тусклым и неуютным. Что, в конце концов, здесь творится?
   - Я заплачу за него гораздо больше - мне он очень нужен, - голос дамы был похож на злой клёкот.
   - Но я же вам объяснила - у хомяка есть хозяин, выберите другого, - сказала Настя, борясь с накатывающими на неё раздражением и страхом. Интересно, зачем ей нужен именно новенький - в жертву, что ли, его собирается принести?
   Странная посетительница гневно фыкнула и как-то вся распушилась. Теперь она казалась намного выше, да и в плечах раздалась - совсем загородила Насте вид из окна. Где же Галина Сергеевна запропастилась? Ой, что это?
   - Чего вам надо? - взвизгнула Настя, глядя, как незнакомка тянет к ней скрюченные пальцы в чёрных перчатках, - кончики их порвались, и из дыр торчали острые загнутые когти...
   - Хомяка... - прошипела выросшая до потолка женщина, которая и на человека-то больше похожа не была. Настя прижалась к полкам и зажмурилась.
   - Не может этого быть, не может... - шептала она, с ужасом понимая, что ещё немного - и грязные когти вцепятся ей в щёку.
   Весело и громко звякнул колокольчик. Девушка открыла глаза: в магазин гомонящей толпой ворвались студенты и, сгрудившись возле клеток и аквариума, глазели на обитателей зооуголка. Злобная дама исчезла.
  
  
   Глава седьмая
   Долгий-долгий путь домой
  
   - Врёшь ты всё! Не мог он просто так убежать! - всхлипывала Зоя, размазывая по красному лицу слёзы. Она уже успела расцарапать Женьке нос, хорошенько поплакать и теперь, сгорбившись, сидела на кровати и думала.
   - Да не вру я, - возмущался Женька. - Я просто хомяка на улицу вынес, Славке показать, а он как заверещит, как кусанёт меня за палец - и в кусты... Бешеный он...
   - Кто, Славка? - съязвила Зоя.
   - Хомяк твой, вот кто! Бешеный и глупый!
   - Ничего он не бешеный! Вы со Славкой над ним издевались - вот он и убежал!
   - Не издевались мы над ним, понятно? Поиграли только... - Женька не стал уточнять, как именно они играли с хомяком - подумаешь, полетал немножко...
   Зоя решительно встала и, оттолкнув брата, направилась в коридор.
   - Ты даже не знаешь, что это был за хомяк, - сказала она, надевая свою голубую курточку. - Просто не представляешь...
   - Ага, куда уж мне. Грызун обыкновенный - толстый и ленивый!
   - Вот именно, что необыкновенный. Он...он...А, ты все равно не поверишь! - махнула рукой Зоя и громко щёлкнула замком.
   - Ты куда?
   - Искать его... Предупреди маму, если задержусь, понял?
   Зоя побежала вниз по ступеньками, а Женька долго стоял возле распахнутой двери, потом махнул рукой и пошёл играть в новый авиасимулятор.
   Зоя брела по Вознесенскому бульвару, согревая в карманах озябшие руки. Весна - весной, но по вечерам ещё промозгло, надо было захватить с собой перчатки.
   Девочка сама не понимала, зачем забралась так далеко в центр. Сначала она долго ходила между соседними домами: заглядывала под каждый кустик, спрашивала бабулек на лавочках, не находил ли кто-нибудь разноцветного хомяка. Даже звать его пробовала. Туля! Туальденорчик! Туальденор! Но на её зов сбегались только глупые дворняжки с просящими глазами...
   Потом она вспомнила, что Туальденор хотел найти какую-то квартиру на Звёздном Проспекте.
   - Скажите, как мне выйти на Звёздный Проспект? - спросила Зоя у продавщицы пирожков, чья палатка стояла в самом начале Вознесенского бульвара.
   - Третий переулок направо, - ответила женщина устало. - С чем тебе?
   - С картошкой.
   Зоя жевала горячий пирожок и хмуро смотрела на прохожих, беззаботно прогуливающихся по бульвару. Постояла немножко возле седовласого музыканта, самозабвенно играющего на аккордеоне. Два переулка уже было.
   "И как же я его найду? Такого маленького... Я и номер дома не помню!"
   Мимо проплывали ярко освещённые витрины. "Сувениры". "Шоколадница". Ресторан "Расстегай". Зоомагазин "Умка". Под названием красным по жёлтому красовалась подкупающая надпись: "Найди своего друга!"
   Зоя грустно улыбнулась и схватилась за отполированную ручку. Зашла.
   Внутри всё клетки, клетки и пакетики с кормом. В одной клетке хомяки: белый, серый, рыжий и два персиковых. В другой клетке - кролик. А в третьей... Ой, Туальденор! Туальденорчик!
   - Туальденорчик! Это ты? - воскликнула Зоя и от радости чуть не перепрыгнула через прилавок.
   - Твой, что ли? - спросила девочку молоденькая продавщица. Лицо у неё было какое-то испуганное. - Этого хомяк сегодня всем нужен... Но тебе он, кажется, рад.
   Хомяк и вправду оживился при виде Зои, забрался по прутьям под самый потолок клетки и изо всех сил старался открыть решетчатую дверь.
   - Мой, мой... Сегодня потерялся! - пролепетала Зоя счастливо.
   - Я так и думала. Его старик один принёс, подобрал, наверное. Ладно, забирай своего хомяка!
   - У меня сейчас и денег нет...
   - Так забирай, он у нас в списках не значится, - и Настя открыла дверцу. Туальденор выбрался из клетки прямо на Зоину ладошку.
   - Как ты его нести собираешься? Может клетку возьмёшь?
   - Не-а, не надо! Теперь он, точно, не убежит!
   Зоя прижала хомяка к груди, тот что-то тихонько ворковал, словно рассказывал...
   - Огромное вам спасибо! - сказала Настя уже на пороге, - Вы не представляете, как я рада, что его нашла!
   - Да не за что, - махнула рукой Настя, а потом, почему-то перейдя на заговорщицкий шепот, добавила:
   - Ты... только будь осторожна. Ладно? Поздно уже.
   - Ага, - рассеянно кивнула Зоя и вышла из магазина.
   На улице она чуть не столкнулась с каким-то грузным дяденькой в чёрной шляпе, спускающейся на глаза.
   - Ой, простите, - пробормотала Зоя и поспешила дальше. Хомяк уцепился за куртку девочки своими коготками и испуганно пискнул.
   - Ну, и что было потом? Расскажи дальше... - попросила Зоя.
   - Послушай, дальше... Ты только не пугайся, но меня, кажется, выследил Ух-Тух...
   - Как? Он здесь, на Земле? - Зоя встревоженно огляделась по сторонам.
   - Боюсь, что да. Сегодня он заявился в зоомагазин, приняв облик безобразной землянки, а в данный момент идёт за нами. Нет, не оборачивайся! - цыкнул на девочку Туальденор. - Просто не обращай на него внимания. Это тот, в шляпе-блине...
   - Я боюсь, - прошептала побледневшая Зоя, - Он может напасть?
   - Вряд ли. Ух-Тухи вообще-то довольно трусливы - способны обижать только маленьких и беззащитных, вроде нас, хомячков. Но они могут пугать...
   - Пугать? Как это?
   - Ну... Вызывать галлюцинации. Иногда получается очень убедительно. Ты, главное, помни: что бы ты не увидела, всё неправда.
   - Ты меня не очень-то успокоил, - сказала Зоя и ускорила шаг. Людей вокруг становилось всё меньше, тротуары прилегающих к Воскресенскому бульвару улиц были полны припаркованных автомобилей, но не пешеходов. Дальше стало совсем неуютно: холодный свет фонарей падал на замусоренную мостовую и завалы грязного снега вдоль дороги; какие-то подозрительные личности собирались в кучки возле редких пивных киосков, в темноте сверкали красные огоньки сигарет, словно чьи-то глаза...
   - Куда мы идём? - спросил Туальденор. - На Звёздный Проспект?
   - Я хотела домой... Уже поздно, родители будут волноваться. Но я, по-моему, запуталась...
   - То есть, заблудилась?
   - Ну да. Я тут вечером никогда не ходила, понимаешь? - голос Зои звучал растерянно. Она скосила глаза на погасшую витрину почтамта. Среди двоящихся отражений фонарей мелькнула тень человека в шляпе. Или не человека... Чьё-то расплывшееся пьяное лицо вынырнуло из переулка и глупо рассмеялось прямо над Зоиным ухом. Девочка метнулась в сторону и прижалась к холодной, пахнущей извёсткой стене.
   - Фух, я узнаю это место, - выдохнула она, когда сердце немного успокоилось и стало биться ровнее. - Вон там - Городской парк. За ним должен быть выход к моему дому...
   Она перебежала площадь, стянутую трамвайными путями, и вошла в приоткрытую калитку парка.
   - Поскорее бы отсюда выбраться, - сказал Туальденор, забравшись Зое на плечо и по-голубиному вертя головой. - Народу мало...
   Людей в парке действительно почти не было: лишь у самого входа прогуливалась старушка с маленькой толстой собачкой на поводке. Зоя быстро шла по центральной аллее, её ноги в осенних туфлях скользили по асфальту, покрытому тонкой плёнкой наледи. Парк был пуст и тёмен. Где-то впереди нервно моргал единственный горевший на всю аллею фонарь, освещая низенькую лавочку на кривых ножках. По обеим сторонам аллеи белели фигуры атлетов, колхозниц и пионерок: облупленные, с отбитыми носами, на расписанных граффити тумбах, эти статуи всё же выглядели смелыми и уверенными в себя героями. Да, Зое сейчас очень не хватало смелости и уверенности в себе - девочка испуганно оглядывалась из-за каждого звука, будь то шелест ветра в кронах деревьев, или редкое и сонное карканье ворон.
   - Только не бойся, только не бойся, - шептал ей Туальденор, но Зоя понимала, что он не на шутку трусит сам - дрожит, как осиновый лист...
   Так, постоянно озираясь и вздрагивая, они добрались до площадки, на которой, окружённый клумбами, возвышался Памятник Космонавту. Эта монументальная скульптура, заключённая в полусферу из чёрного гранита, была установлена в парке ещё в шестидесятых годах и посвящалась всем космонавтам Будущего.
   Белая фигура в скафандре на фоне усеянного звёздами мрамора смотрелась величественно и фантастично, Зое она всегда нравилась. Папа рассказывал ей, что во времена, когда появился этот памятник, люди искренне верили, что через несколько лет смогут совершать межгалактические перелёты и гулять среди лунных кратеров. Прошли десятилетия, мечты изрядно выцвели и обветшали, а вместе с ними поистёрся и памятник. Звёзды немилосердно выколупливались из мраморного неба, а маленький шарик в ладонях космонавта, изображавший Землю, не раз похищали. Власти города заказывали местному скульптору новую Землю, но в последний раз об этом не побеспокоились, и теперь в руки космонавту вкладывали пустые бутылки, обёртки от чипсов и сигаретные окурки...
   Зоя осторожно обходила по бордюру замёрзшую лужу и вдруг застыла на одной ноге. Памятника не было. Звёздная полусфера на месте, а там, где обычно высилась тяжеловесная фигура космонавта, - ничего, пустота...
   Зоя почувствовала, как по спине стекают капельки холодного пота. Туальденор насторожился.
   - В чём дело? Почему ты остановилась?
   - Его нет, - прошептала девочка, - Космонавта нет!
   Она опустила глаза вниз и чуть не задохнулась от ужаса: на тонком льду лужи отпечатался след огромной ступни - ботинок был рифлёный и, верно, очень тяжёлый, потому что вся лужа покрылась белой паутинкой трещин. На рыхлой земле клумбы тоже были похожие следы.
   - Он ожил! Он ожил! - воскликнула Зоя и сломя голову побежала вперёд.
   - Не бойся, это всё просто галлюцинации, слышишь? - пищал хомяк, изо всех сил цепляющийся за уголок кармана на Зоиной куртке, но девочка не слышала его.
   Она неслась по тропинке, не смотря под ноги, и, в конце концов, поскользнулась и упала. Её красная туфля отлетела куда-то в сторону, в прячущуюся за деревьями темноту. Зоя неловко поднялась, коснувшись носком холодного асфальта, и оглянулась.
   В жёлтом свете фонаря медленно, но неотвратимо к ней приближалась фигура в светлом скафандре. Огромный космонавт неуклюже шагал по тропинке, расставив в стороны надутые руки, - лица его не возможно было рассмотреть из-за шлема.
   Зоя перескочила на газон и стала шарить по траве, пока не нащупала потерянную туфлю.
   - Ты меня не слушаешь, - верещал Туальденор. - Тебе это просто кажется, кажется!
   - Ага, пусть так, - отвечала Зоя, отдуваясь, - Но он очень похож на живого, и я не хочу с ним встречаться! Может, он сердится из-за мусора? Но я никогда не засовывала в него бумажки!
   Куда бы ни бежала Зоя, всюду её преследовал жуткий космонавт. Казалось, он был единственным, кроме неё, посетителем Городского парка в этот поздний час, и звуки его шагов гулко разносились по пустынным аллеям, заставляя сердце девочки болезненно трепыхаться в груди.
   - Ты не сможешь от него убежать, ты боишься! Ты должна остановиться и убедить себя, что его не существует...
   Зоя обхватила руками кленовый ствол и, тяжело дыша, смотрела, как космонавт надвигается на неё, а тонкие тени ветвей мечутся и прыгают по его мощным плечам и груди.
   "Боже мой, да есть ли у него там, внутри, голова?" - подумала Зоя, вглядываясь в чёрное "забрало" шлема. Но оно было непроницаемо и надёжно хранило свою тайну.
   - Слушай, я больше не могу просто стоять и ничего не делать! - взмолилась Зоя. - Вдруг, он настоящий?
   - Ничего подобного, - как можно бодрее ответил хомяк, - Просто подпусти его поближе и скажи: "Нет тебя! Тебя нет! Превращайся в лунный свет!" Это всегда действует на выдумки Ух-Тухов...
   - Причём здесь лунный свет?
   - Просто повторяй и не бойся!
   Космонавт уже закрыл собой фонарь, и Зоя слышала, как страшно шипит воздух в трубках, оплетающих его скафандр.
   Она вонзила ногти в кору дерева, чтобы не убежать. Вот чудище остановилось прямо перед ней, вот склоняется, тянет к её горлу огромные, на шарнирах, руки... Туальденор спешно перебрался на спину девочки и спрятался под косичкой.
   - Тебя нет... - прошептала Зоя и зажмурилась. Но космонавт и не собирался исчезать, он по-прежнему нависал над ней каменной глыбой. - Тебя нет! - сказала Зоя уже громче и взглянула преследователю прямо в лицо - вернее, в то место на шлеме, где должно было быть лицо. - Тебя нет! Тебя нет! Ты всего лишь лунный свет! - на последнем слове Зоя даже взвизгнула от переполнявшего её нетерпения.
   Фигура каменного великана начала таять. Он стал прозрачным, как ледяная скульптура, и луна, выглянувшая из дырявой тучи, наполнила его своими серебряными лучами. Через мгновение от него остался только лунный зайчик на потрескавшемся асфальте.
   Зоя сползла вниз по стволу и обняла руками колени.
   - А ты изменила слова...
   - Что?
   - Я говорю, ты изменила слова в заклинании. Но так даже лучше... Всё равно я его придумал минуту назад!
   Зоя стащила хомяка с шеи и сердито на него посмотрела.
   - Не знала, что инопланетяне - вруны!
   - Но ведь подействовало! Ладно, давай выбираться отсюда - Ух-Тухи очень сообразительные злодеи...
   Девочка поднялась, стряхнула с одежды чешуйки коры и поплелась дальше, гадая, где же выход из этого разросшегося до неузнаваемости парка.
   Но выхода не было. Более того: сама тропинка внезапно оборвалась, упёршись в вязкую мякоть земли. Деревья, словно нарочно, сгрудились, не давая разглядеть, что впереди, и Зоя совершенно не понимала, где находится.
   - Я лучше пойду назад... - сказала она неуверенно. Идея возвратиться к памятнику ей совсем не нравилась.
   Она обернулась, собираясь снова ступить на тропинку, но тропинка исчезла.
   - Начинается... - прошелестел хомяк. - Не забудь: всё это враки - от начала и до конца! Наверняка со стороны мы ужасно глупо выглядим.
   Синее в разводах небо изменило свой цвет. Теперь оно было ржавое и чужое - Зоя не помнила, чтобы она когда-либо в жизни видела такое небо. Самое странное, что, хотя поблизости не было фонарей, да и луна подозрительно быстро ушла с зенита, девочка могла с лёгкостью рассмотреть окружающие предметы.
   Она блуждала между одинаковых стволов - белых, гладких, покрытых глубокими трещинами, и задавалась вопросом, каким же деревьям они принадлежат. Она провела пальцами по одному из стволов и поняла, что деревья-то все мёртвые, на них нет коры...
   - И что это за место такое в Городском парке? Никогда здесь не была, - размышляла Зоя вслух, чтобы хоть немного себя подбодрить.
   Ноги Зои вязли в размокшей земле, она постоянно наступала на корни и упавшие ветки. Что-то оглушительно громко хрустнуло под каблуком, и Зоя наклонилась, чтобы удостовериться... Не может быть... Это не ветка. Судя по форме и цвету это старая, выбеленная временем кость! И сколько их ещё вокруг неё, даже предположить страшно... Краешек недоеденного пирога, завёрнутый в салфетку, вывалился из кармана Зоиной куртки.
   В тот же миг почва в двух шагах от Зои зашевелилась и на поверхности показалась чья-то сморщенная морда с узкими глазками и почти поросячьим носом. Девочка поспешно отступила назад. Существо подползло ближе, таща за собой длинное пластинчатое тело, обнюхало пирожок и жадно заглотнуло - его рот не имел сколько-нибудь чёткой формы и растягивался, словно резиновый.
   - Фу, мерзость какая, - прошептала Зоя, наблюдая, как тварь снова погружается в землю, как склизкие пластины с шевелящимися отростками по бокам растягиваются и сжимаются в блестящий клубок.
   - Это Варпи... - сказал Туальденор, качая головой.
   - Что?
   - Ух-Тух пугает нас Варпи, своей планетой. Она мёртвая и пустая, из живности там остались только ядовитые многоножки, питающиеся объедками.
   - Мы что, на другой планете? - в голосе Зои послышались панические нотки.
   - Да нет же, нет, - отчего ты такая глупая, а? Я же говорю, он просто пугает нас! Идём вперёд и всё само собой закончится!
   Но ничего не кончалось. Мёртвый лес становился всё гуще; иногда пахнущий гнилью ветер шевелил ветки, похожие на немытые и нечёсаные волосы, и ронял какую-нибудь из них на землю. Противные многоножки ветку обнюхивали и с недовольным чваканьем уползали прочь, волоча за собой слюнявый шлейф.
   Кое-где с деревьев свешивались на ржавых цепях покорёженные клетки. Кто знает, кого держали там Ух-Тухи, кто проводил за этими шершавыми прутьями свои последние часы? Судя по мелкой дрожи, которая охватывала Туальденора в такие мгновения, он догадывался, кто это мог быть...
   Зоя начала жалобно всхлипывать. Всё так похоже на правду! А дурацкий стишок, который придумал хомяк, совсем не помогает - она, кажется, повторила его раз сто!
   За ближайшим деревом темнота вдруг ожила и зашевелилась. Два жёлтых глаза бесстрастно уставились на девочку; их зрачки постепенно расширились, оставив вокруг лишь тонкие яркие ободки - будто тени наползли на солнечные диски.
   - Отдай его мне, - прошипел Ух-Тух и таинственным образом придвинулся ближе вместе с деревом.
   - Не бойся его, отвернись и иди в другую сторону, - посоветовал Туальденор из кармана.
   Ух-Тух крутанул головой, вытаращив на Зою вторую пару глаз. Потом неторопливо поднёс к клюву свою растопыренную лапу, украшенную загнутыми когтями, почистил её и сказал:
   - Не стоит утруждаться - нас много, мы догоним...
   Зоя в смятении оглянулась. Повсюду из-за деревьев на неё глядели жёлтые ободки, слышался тихий клёкот и шелест перьев.
   - Они нас окружили! - воскликнула Зоя. - Ты не говорил, что тебя выследила целая армия!
   - Не может такого быть, - донеслось из глубины кармана. - Попробуй вот такой стишок: Ух-Тух съел Ух-Туха - пуха-то сколько, пуха-то!
   - Чего?
   - Просто прочитай стишок!
   Ух-Тух за деревом взъерошился и зашипел.
   Ободрённая его поведением Зоя подняла выше подбородок и постаралась повторить слова, не запутавшись:
   - Ух-Тух съел Ух-Туха - пуха-то сколько, пуха-то! Ух-Тух съел Ух-Туха - пуха-то сколько, пуха-то!
   В ту же секунду совы, окружавшие Зою, растопырили огромные крылья и принялись драться. Они наскакивали друг на друга, как бойцовские петухи, раскрывали клювы, показывая друг другу острые фиолетовые язычки, а потом с глухим хлопком лопались. Чёрные с серебряными кончиками перья носились в воздухе и плавно опускались на корни и косточки, покрывавшие землю.
   - Видишь, видишь, а? Фантомы, всё это фантомы! - довольно сказал Туальденор, без опаски высовывая из кармана лохматую голову. - Мы спутали все его планы тем, что просто-напросто тоже начали фантазировать!
   - Не думаю, что тот, самый главный Ух-Тух тоже лопнул, - без особого восторга заметила Зоя. - К тому же, мы всё еще в мёртвом лесу, и просвета я не вижу...
   Она осторожно перебиралась от дерева к дереву, стараясь не споткнуться о змеящиеся корни. Ветер стих, и теперь вокруг стояла тишина, от которой мурашки бежали по коже. В такой тишине непременно замышляется что-то плохое - Зоя была уверена в этом и внимательно смотрела по сторонам в ожидании нового подвоха.
   И новое зло не заставило себя ждать. На прогалину вышла сгорбленная старуха. Сначала Зоя даже обрадовалась, приняв её за ту старушку с собачкой, но потом поняла, что с этой что-то не ладно. Она была низенькая, костлявая до отвращения, с жидкими седыми волосами, заплетёнными в тонкую косицу. Еле переступая слабыми ногами в красных туфлях, она приближалась к Зое, и голова её подпрыгивала на булавочной шее, словно в любую минуту собиралась отвалиться...
   - Ты... - плаксивым голосом начала старуха и протянула к девочке руку с невероятно длинными и грязными ногтями. - Ты... Я тебя знаю.
   "А я тебя - нет", - подумала Зоя, но вдруг её всю передёрнуло от невероятной догадки. Туфли. На старухе - очень знакомые красные туфли с кисточками, её, Зоины, туфли. И голубая куртка на ней такая же - правда, заношенная до дыр, но всё же... И юбка от школьной формы - Зоя не успела переодеться после уроков. И с чего это на старухе Зоина одежда?
   Старуха теребила косицу и продолжала:
   - Моё прошлое всё ещё преследует меня в этом ужасном лесу. Как это было давно! Детство, юность... Всё забрал проклятый лес...
   Зоя не отрывала глаз от старухи. Поблёкшие глаза цвета слабой заварки, острый нос, родинка над губой... Мушка.
   - Это же я, - пробормотала она и похлопала пальцем по карману, зовя на помощь Туальденора. - Это же я в старости... Какой ужас!
   - Нет, не ты, нет, не ты, - заладил хомяк старую песню, - Призрак, просто призрак!
   - Я не призрак, - скрипуче возразила старуха. - Слишком долго я блуждаю между этих костей, слишком долго мучаюсь от голода и жажды, чтобы быть бесплотным призраком... Это ты - призрак! - каркнула она Зое. - Ты явилась из прошлого, чтобы дразнить меня!
   Зоя отшатнулась. Как жалко, что Туальденор такой маленький! За ним не спрячешься, в его бок не уткнёшься лицом, чтобы как следует зажмуриться и переждать все опасности... Если бы он был большим псом, - улыбчивой колли или бесстрашной овчаркой, - она бы так и сделала!
   Старуха, между тем, со стоном присела на один из узловатых корней и бурчала себе под нос совсем другие "если бы да кабы":
   - Если бы я знала, что всё так обернётся, то давно избавилась от этого хомяка! Вернулась бы домой, выросла, вышла бы замуж за Дениса из 7А... А хомяк всё равно пропал! Сожрали его многоножки, только клочок шерсти и остался...
   С этими словами старуха вытащила из кармана комочек серебристого меха, прижала его к лицу и заплакала.
   - Да врёте вы всё! - не выдержала Зоя этого "мыльного" спектакля. - Нету вас, нету! Вы просто лунный свет или туча перьев или ещё какая-нибудь ерунда! Эй, давай, придумай какой-нибудь новый стишок про это противное привидение! - обратилась она к Туальденору, который почему-то тихо сидел в кармане и не проявлял интереса к происходящему.
   Но изобретательный хомяк молчал. Зоя сунула руку в карман и вытащила оттуда маленькое обмякшее тельце - Туальденор был в глубоком обмороке...
   Старуха поднялась и направилась к Зое, в воспалённых глазах её загорелись жадные огоньки.
   - Еще не поздно, - шамкала она беззубым ртом, - Отдай хомяка, просто положи его на землю, и уходи! Здесь - бесконечность! Отсюда не выбраться! Только ветер шумит в сухих ветвях! Только шипят многоножки! Только кричат жертвы Ух-Тухов, пытаясь вырваться из своих клеток! А с неба идут ржавые дожди... Просто положи его на землю и уходи!
   Зоя отступала назад, пряча безвольное тельце хомяка за спиной и всё время повторяя, как молитву:
   - Ты всего лишь лунный свет! Ух-Тух съел Ух-Туха! Убирайся прочь, мерзкая выдумка! А за Дениса я замуж выходить не собираюсь - он слизняк!
   - Это я выдумка? - завопила старуха и схватила Зою за запястье своими цепкими костистыми пальцами. - Выдумка - это ты... Ты!
   Зоя хотела убежать, но внезапно почувствовал себя ужасно старой. Вместо этого она опустилась на корень и заплакала навзрыд. Она обнимала свои острые старушечьи плечи и кляла судьбу. Да, да, это она стала похожа на выдумку... Сколько лет она здесь бродит - без солнечного света, без тепла, в полном одиночестве, - кажется, даже после смерти она навсегда останется прикованной к мрачной и безжизненной Варпи... И видения прошлого её совсем замучили. Всё маячит перед ней фигурка худенькой девочки - глупой и упрямой, девочки, которою она когда-то была... А Туальденор, ради которого она пожертвовал собой много лет назад, всё равно погиб! Зоя взвесила на своей морщинистой ладони клочок серой шерсти. Зачем он ей нужен теперь? Всё пропало... Она уже ветхая развалюха, только и делает, что разговаривает с этим жалким клочком, как с живым Туальденором! Давно пора его выбросить...
   Зоя мрачно засмеялась, чувствуя, как в её лёгких на все лады заклокотала старость. Сейчас она отпустит память несчастного на свободу! Пусть промозглый ветер таскает его за собой...
   - Ой, какой симпатичный! - воскликнула светловолосая женщина в бархатном берете. - Ты его в зоомагазине купила?
   Перед Зоей стояла Светлана Петровна, молоденькая учительница, которая вела у них уроки Окружающего мира. Она ласково щекотала живот Туальденора, приходящего в себя на Зоиной ладони. В другой руке у Светланы Ивановны была небольшая переносная клетка, в которой кто-то сидел.
   Зоя замотала головой, чтобы прийти в себя. Вокруг был знакомый Городской парк, сладко пахнущий мозглой землёй и распускающимися почками. Они со Светланой Ивановной находились возле обшарпанного вагончика-тира; рядом торчала ржавая стрелка с надписью "Выход". Так. Значит, она почти добралась.
   Девочка придирчиво осмотрела свои руки, ощупала лицо - нет, всё гладко... Слава Богу, она не состарилась раньше времени, Ух-Тух опять обвел её вокруг пальца! А она чуть хомяка не выбросила, живёхонького, вот ужас-то! Но Туальденор тоже хорош: грохнулся в обморок, едва услышав о своей мнимой гибели.
   - Тебе нехорошо? - забеспокоилась Светлана Петровна, так и не услышав от Зои ни единого слова. - Давай я тебя провожу, ты поздно здесь ходишь одна...
   Зоя слабо улыбнулась. Она надеялась, что Ух-Тух израсходовал весь запас своих гадких фантазий и хотя бы сегодня вечером оставит её и хомяка в покое. Они пошли вдоль аллеи, к выходу, около которого приветливо горело оранжевое окошко в домике сторожа. Светлана Петровна всё ёжилась в своём тоненьком пальтишке и говорила.
   - Чего ты всё время оглядываешься? Никого там нет, не волнуйся. Знаешь, а я себе мышонка купила... Да, маленького совсем, в пятнышках. Хвостик розовый, голый. Подумала просто...Стыдно ведь, преподаю биологию, а мышей и крыс боюсь. Теперь вдвоём с мышонком бояться будем: я его, а он - меня! Вот так.
   Ох, Светлана Петровна! Разве мышей стоит бояться? Нет, живого опасаться не надо, вот мёртвого - другое дело... Теперь Зоя наверняка это знала.
   Выходя, она обернулась к трепещущему, словно потягивающемуся после зимних снов парку. Как хорошо, что они не на Варпи! Пока...
   Где-то в верхушках лип невесело ухала сова.
  
  
   Глава девятая
   Удивительная квартира профессора Нечаева
  
   Возле подъезда Зою дожидались встревоженные родители и перепуганный Женька. Он уже начал понимать, что его со Славкой забава могла обернуться серьёзной бедой.
   - Вон она идёт, я же вам говорил... Нашла всё-таки хомяка.
   Мама покричала на неё немножко для порядка, потом поцеловала, папа сочувственно помолчал, и они все вместе отправились домой - ужинать. Макароны давно остыли, так что пришлось их разогревать, а мамино коронное блюдо - грибной соус с французскими травами - превратился в холодное пюре неопределённого цвета и весьма неаппетитного вида...
   После ужина Женька зашёл в Зоину комнату и уселся на кровать.
   - Слушай, ты это... извини, я же не специально его потерял... Я даже посуду помыл за тебя.
   Зоя раздражённо поморщилась. Хомяк у неё на коленях поднялся на задние лапки и стрельнул в Женьку глазами.
   - Ты даже не понимаешь, что это - необыкновенный хомяк! Его зовут Туальденор.
   - Как? Что за дурацкое имя... Сама придумала?
   - Нет, его так зовут, я же говорю. Он - инопланетянин, его дом в беде... Он должен отыскать здесь какого-то учёного, чтобы тот помог хомячкам избавиться от Ух-Тухов.
   - Брось, Муха, чего ты прикалываешься! Инопланетный хомяк-убийца! Он вселяется в свои жертвы, а потом вылезает из живота. Ууууууу...
   И Женька состроил кровожадную гримасу, растянув рот пальцами в разные стороны и высунув язык.
   Но Зоя даже не улыбнулась, а совершенно серьёзно рассказала Женьке об Ух-Тухе, приключениях в Городском парке и своём внезапном превращении в старушку.
   - Жаль, что вы друг друга не понимаете, - сказала она и кивнула на Туальденора, который в мрачной задумчивости жевал краешек её рукава. - Он сам бы всё тебе объяснил...
   Женька недоверчиво усмехнулся.
   - Ну, знаешь ли, всё это полный бред! Он как-нибудь может доказать своё внеземное происхождение? Телепатия, перемещение предметов, еще чего-нибудь, поинтереснее?
   Зоя наклонилась к хомяку и что-то прошептала ему на ушко. Потом вздохнула и покачала головой.
   - Не-а, он говорит, эти способности на их планете не нужны....
   Хомяк перелез на Зоино плечо и что-то тихо пробулькал. Как будто вода в чайнике закипела. Женька с удивлением наблюдал, как лицо сестры вытянулось, а тонкие чёрные брови сдвинулись в сердитую галочку. Нет, и впрямь хомяк дрессированный какой-то... Лопочет чего-то, деловая колбаса!
   - Он говорит, что ты копался в моих вещах...
   Женька хмыкнул.
   - Он говорит, ты листал мои тетрадки! И в мой телефон залазил... Попробуй только ещё раз!
   И Зоя привычно потянулась к Женькиным вихрам.
   - Ладно, ладно, - поспешно пробормотал Женька и отодвинулся. - Я тебе верю... Откуда бы ты узнала... Но почему тогда я его не понимаю?
   - С тобой не случилось озарение. Мы стали понимать друг друга, когда в мой нос попала его пушинка, и я чихнула. Может, и на тебя подействует, а? Давай попробуем.
   Но сколько Зоя ни расчёсывала шёрстку Туальденора, ничего не получалось. Хомячий пух летел в разные стороны, а Женька отчаянно чихал, но озарения не происходило. В конце концов, после очередного Женькиного залпа, в комнату заглянула мама, многозначительно покачала головой и сказала:
   - Вот видите? Ты уже реагируешь на шерсть, так и до астмы недалеко! Поскорее ищите ему хозяина, поняли? И я почему-то не видела нигде обещанного объявления...
   Несмотря на пресловутый языковой барьер, Женька всё напрашивался помочь Зое и Туальденору отыскать знаменитого учёного.
   - Как ты собираешься завтра нести его на Звёздный Проспект? Ведь Ух-Тух наверняка выследил, где ты живёшь. Надо придумать отвлекающий манёвр...
   Не то чтобы Женька до конца верил во всю эту невероятную историю с пришельцами, но ему очень хотелось избавиться от чувства вины, которое противно скреблось где-то внутри, как назойливая мышь в шкафу. А потом, завтра всё равно выходной, и просто необходимо провести его с толком. Не век же бродить по компьютерным коридорам - можно и сестре подыграть!
   Ребята ещё долго сидели при свете ночника, который сегодня подозрительно подмигивал, и вполголоса обсуждали план завтрашнего похода. Под диктовку Туальденора Зоя записала подробный адрес профессора и вручила его Женьке. Второй, запасной, экземпляр она заранее положила в карман Женькиной куртки вместе с горсткой земляных орешков - прощальным сюрпризом для хомяка. Кто знает, увидятся ли они снова: если повезёт, Туальденор улетит сразу же после своего визита к профессору, пока Зоя будет отвлекать Ух-Туха. Ей не особенно нравилось, что придётся снова доверить Туальденора безалаберному братцу, но доводы Женьки были разумны... Необходимо разделиться.
   На следующее утро из подъезда девятиэтажного дома вышла девочка с небольшой коробкой в руках. Она бережно прижимала коробку к груди и подозрительно оглядывалась. В сквере возле дома было по воскресному тихо и безлюдно. Молчали оставленные на ночь автомобили, молчали вороны, и только мелкий дождик накрапывал с неба, заполняя шелестом эту сонную и праздную тишину.
   Девочка постояла нерешительно на углу, приоткрыла коробку и, заглянув внутрь, прошептала что-то утешительно-ласковое. Потом натянула капюшон и торопливо пошла дальше. Краешком глаза она заметила, как кроны деревьев над её головой зашевелились и потемнели и что-то угольно-чёрное проступило сквозь молодую листву. Итак, Зоя замечена. Нужно поскорее увести Ух-Туха подальше от подъезда.
   Женька вышел из дома через полчаса. Он почти не волновался и неторопливо шагал в сторону центра, засунув руки в карманы и, время от времени, надувая роскошные розовые пузыри из фруктовой жвачки. Никаких подозрительных личностей или животных поблизости он не обнаружил. На остановке Женька сел в автобус и уже через десять минут был на Звёздном Проспекте - лениво шёл по мокрому тротуару, отмечая про себя номера домов. В кармане куртки за его указательный палец крепко держался Туальденор.
   Дом N12 был единственным старинным зданием на проспекте - его возвели ещё в 30-х годах, в пору строительства экспериментальных высоток. Узкий, с островерхой крышей, делающей его похожим на ракету, он оказался зажатым между унылой многоэтажкой и потрёпанным блочным массивом, в котором находился Институт биохимической физики. У самого дома-ракеты вид был тоже неважный: тонкие трещинки обвили весь фасад, словно заросли плюща.
   Открыв тяжёлую дверь с капельками застывшей коричневой краски, Женька вдруг вспомнил, что оставил бумажку с точным адресом на зеркале. Какая там была квартира? Тридцать семь или пятьдесят семь? Вот ведь балда!
   В кармане зашуршало, и маленькие лапки услужливо протянули ему запасной листок с адресом, правда изрядно обгрызенный по краям.
   - Спасибо, - буркнул Женька и подумал, что хомяк слишком умный даже для дрессированного грызуна. Вдруг, и в самом деле, пришелец?
   - Мальчик, ты куда?
   Из комнатки под лестницей высунулась голова бдительной консьержки в вязаном бардовом берете.
   - А я в квартиру пятьдесят семь, к профессору...
   - Ааа... На самый верх поднимайся, лифт сегодня не работает. А ты чего один, без экскурсии?
   Женька недоумённо пожал плечами и побежал вверх по лестнице. К десятому этажу он уже изрядно притомился и медленно брёл по ступеньками, хватаясь руками за кованые изгибы перил.
   - Слушай, может, ты сам дальше, а? - спросил он Туальденора и сам себе удивился. Вот, со стороны, наверное, глупо выглядит - с хомяком разговаривает!
   Туальденор замотал головой и ещё крепче ухватился за указательный палец. Боится, мелкий...
   Возле квартиры пятьдесят семь красовалась металлическая табличка, на которой значилось:
   "Музей-квартира академика А. П. Нечаева".
   А ниже, уже на бумаге под пластмассовой обложкой было написано: "Посещение по предварительной договорённости".
   - Ну и дела, - разочарованно протянул Женька, - Как это, музей-квартира? Музей-квартира - это ведь, когда уже умер... Тебе точно туда нужно?
   Женька показал на дверь и на табличку.
   Хомяк уверенно закивал. Глазки его радостно таращились, а усики подрагивали от волнения. Ясно, что нужно. Ладно, что-нибудь придумаем...
   Женька нажал на кнопку звонка, но дверь долго не открывали. Потом послышалось шарканье тапочек, замок щёлкнул, и на пороге появилась маленькая худенькая старушка. Волосы её были собраны в седой пучок, а на носу блестели очки с толстыми-претолстыми линзами, из-за которых голубые глаза старушки казались необычайно выпуклыми и удивлёнными.
   - Да, что вам угодно? - спросила старушка и, приветливо улыбаясь, посмотрела куда-то поверх Женькиной головы. Женька привстал на цыпочки, и тогда она опустила взгляд, прищурилась и улыбнулась ещё шире.
   - Здравствуйте! Я в музей... Можно?
   - Такой юный и уже интересуешься наукой. Александр Палыч был бы рад... Заходи, заходи. А я чайник поставлю...
   Женька зашёл в тёмную, незнакомо пахнущую прихожую. Старушка семенила впереди, открывала двери в комнаты.
   - Вот спальня... На этой кровати он спал, когда возвращался после лекций и опытов. Правда, спал он мало, всё работал и работал... А это гостиная. Здесь он курил трубку по воскресеньям, вот в этом самом кожаном кресле.
   Женька вежливо осматривал светлые комнаты с полами, выложенными фигурным паркетом и удивлялся, что нужно хомяку от учёного, который давно умер. Может, здесь, в квартире, спрятано что-то очень важное? Какое-нибудь секретное оружие или древний манускрипт, где сказано, как именно избавиться от Ух-Тухов?
   - Но тебе, конечно, хочется взглянуть на кабинет профессора, - продолжала старушка свою экскурсию. - Кабинет - это самое интересное, всем непременно хочется там побывать!
   Она отворила двустворчатую дверь в самом конце коридора и пригласила Женьку войти.
   Кабинет, и в самом деле, оказался весьма любопытным местом. Женька даже забыл о цели своего визита, и просто застыл посреди комнаты, пожирая глазами все обступившие его достопримечательности.
   Вдоль обеих стен тянулись к потолку шкафы-витрины, заставленные книгами, кристаллами, чучелами и скелетами животных, колбами с противными заспиртованными червяками, трёхмерными моделями атомов и молекул. Возле окна возвышался массивный деревянный стол с уймой ящичков и отсеков, чем-то напоминавший многоквартирный дом. Кроме пробирок, спиртовок и банок с разноцветными порошками и жидкостями, на столе уместились маленький сад камней - Женька видел подобные в магазине - большая клетка с морской свинкой и старенький компьютер.
   В углу, упираясь в занавеску, притаилась странная фигура из золотистого металла - Женька даже испугался её поначалу. Приглядевшись, он понял, что это человек-часы. Циферблат был вмонтирован человеку в грудь, а за прозрачным стеклом в животе двигался маятник. В другом углу комнаты в кадке росла пушистая ёлочка.
   - Вот, это Александр Палыч, - сказала старушка, показывая Женьке фотографию, с которой серьёзно глядел совершенно лысый человек с оттопыренными ушами. - Пять лет назад он поехал в горы, кататься на лыжах, и пропал... - при этих словах старушка то ли всхлипнула, то ли хихикнула - Женька так и не понял. - А это Филемон, любимая свинка профессора, старенький уже стал...
   Она просунула руку в клетку и потрепала апатичного Филемона по толстому боку.
   - Ну, ты здесь осматривайся, можешь в кресле покачаться, а я чайник согрею... Ты пробовал варенье из огурцов? Александр Палыч его очень любил...
   И она зашаркала прочь, на ходу завязывая накрахмаленный белый фартучек. Женька глубоко вздохнул от избытка чувств. Полная свобода действий! Можно даже руками всё потрогать - никто же не видит!
   Походив по комнате, Женька удобно устроился в кресле-качалке возле письменного стола и начал рассматривать необычную люстру в виде движущейся модели солнечной системы. Потом его внимание привлёк макет самолёта, подвешенный к потолку, - большой, серебристый, с открытым верхом...
   Тем временем толстая морская свинка в клетке вышла из состояния глубокой задумчивости, выплюнула зелёный лист и весьма проворно открыла зарешеченную дверцу. Туальденор же самостоятельно выбрался из Женькиного кармана и поспешил свинке навстречу. На середине стола они обнялись как двое старых верных друзей и даже потёрлись носами.
   Женька увидел их радостные объятия и очень удивился. Но еще больше он удивился бы, если бы мог понять их разговор.
   - Профессор, как я рад, что наконец встретился с вами! - воскликнул Туальденор, прижимая лапки к груди. - Рад найти вас в добром здравии...
   - И я тоже очень рад, мой дорогой коллега, - отвечал Филемон немного в нос. - Сколько времени утекло с тех пор, как мы вместе работали в Универсальном саду... Но что привело вас на Землю?
   - Ооо, чрезвычайно важная и ответственная миссия... Я бы связался с вами по рации, но приёмник вышел из строя. Ух-Тухи нападают на Сассапариллу, уничтожают наших собратьев! Я воспользовался семечкой-звездолётом и прилетел сюда, чтобы спросить вашего совета... Ужасная беда...
   Филемон похлопал его по плечу.
   - Не волнуйтесь. Сейчас всё подробно мне расскажите, и мы что-нибудь придумаем, ручаюсь!
   Женька слушал переливчатый лепет грызунов, а сам всё следил за циферблатом на груди у металлического человека. Когда стрелка добралась до двух часов, человек открыл круглые глаза и, продребезжав "Ээээ", дважды показал язык. Забавные часики! А когда двенадцать стукнет - язык не отвалится?
   Грызуны всё беседовали, а камни в настольном саду медленно переползали с одного места на другое. Сначала Женька подумал, что это ему кажется, но потом, привстав с кресла, заметил на песке разрытые дорожки. Камни отчётливо выстроились в буквы "Б" и "А" и продолжали двигаться... Ну и квартирка! Хорошо что он дома не остался - было бы обидно такое пропустить!
   - Этот молодой человек... Он ваш друг? - поинтересовался Филемон, с любопытством рассматривая Женьку. - Он, кажется, нас совсем не понимает!
   - К сожалению, он не полиглот... Но он помог мне добраться сюда. В целом, Евгений неплохой юноша, хотя и поддаётся дурному влиянию.
   - Тогда нужно устроить ему озарение!
   - Увы, я пытался - по обычному типу, - но напрасно.
   - Иногда для того, чтобы понять другого, достаточно просто прочистить уши! - весело сказал Филемон и потянулся за вытянутой пятнистой ракушкой, лежащей за письменным прибором. - Помогите-ка мне, коллега!
   Вдвоём с Туальденором они подняли раковину и на цыпочках подкрались к ни о чём не подозревающему Женьке. В этот момент мальчик, затаив дыхание, наблюдал, как на ёлке распускаются крупные жёлтые цветки, которые ему что-то ужасно напоминали.
   Когда Филемон изо всех сил дунул Женьке в ухо, тот от неожиданности даже подпрыгнул.
   - Эй, чего ты делаешь! Больно ведь.
   - А вы потрите немножко, потри, - оно и пройдёт!
   Женька растерянно потёр ухо, а Филемон победоносно посмотрел на хомяка. - Видишь, действует!
   Это морская свинка сказала? Большая толстая морская свинка, которые, как известно, страдают от глупости и обжорства? Не может быть... Камни в песчаном садике сложились в слова "МОЖЕТ, БАЛДА".
   - Туальденор, представь меня, пожалуйста, - произнёс свинка с достоинством.
   - Это профессор Филемон, кавалер Ордена Грецкого Ореха. На Земле профессор в длительной командировке. Меня ты уже знаешь, хотя и поверхностно.
   - Так вот к какому учёному ты направлялся! Я даже и представить себе не мог... А как же профессор Нечаев? Он-то хоть существовал?
   - Мы с ним компаньоны, вместе сделали кучу открытий. Сейчас он в Галактике Андромеды, исследует голубые звёзды.
   - Значит, он не умер?
   - Нет, просто путешествует, и совершенно не ясно, когда вздумает вернуться. Я же предпочитаю изучать микромир, да и за бабушкой Надей, домработницей, присматривать нужно... Вот, слышите, опять про чайник забыла!
   Из кухни донёсся сдавленный свист переполненного чайника. Филемон цокнул, и серебристый самолёт под потолком еле слышно зажужжал и плавно подлетел к столу. Никаких ниточек на нём не оказалось.
   - Я сейчас. Только газ выключу, - сказал свинка, запрыгнул в кабину и унёсся на своей призрачной крылатой машине вон из комнаты.
   - Ну и дела... - прошептал ошарашенный Женька, провожая его взглядом. - Так значит, на вашей планете и морские свинки живут? И летают...
   - Ну да. Хомячки и свинки - равноправные жители Сасапариллы. Ещё есть небольшая колония мышей. А мы с профессором Филемоном вместе работали в Универсальном саду. Выращивали семечки-на-всякий-случай...
   Хомяк осёкся и скромно добавил:
   - Ну я-то просто ассистировал.
   - А что это за семечки?
   - Это семечки, из которых может получиться всё, что угодно. Диван, холодильник, швейная машинка и даже звездолёт. На одном из них и я прилетел на Землю. Только, кажется, я его потерял...
   - Ого, - только и ответил Женька. С такими семечками его семья горя бы не знала. Купил так на базаре кулёк - и, пожалуйста, тебе: телевизор, компьютер, и вся обстановка! А ведь у них недавно сломалась стиральная машинка. Вот бы... Ой, что это?
   Из ящика стола выползало что-то зелёное, скользкое, похожее на большого слизняка. Слизняк уцепился за Женькин кроссовок и двинулся выше, к коленке. Женька не смел пошевелиться. Вдруг это тоже какой-нибудь профессор, а он его отшвырнёт...
   - Это Хлорофиля - гибрид растения и животного, - пояснил свинка, который уже успел вернуться из кухни и теперь парил в воздухе на уровне столешницы. - В природе они тоже есть, только гораздо мельче. Ты его на окно посади, сегодня пасмурно, а ему солнышко нужно.
   Женька опасливо подхватил слизняка - на ощупь он оказался холодным, но совсем не скользким - и перенёс его на подоконник. Хлорофиля прислонил к стеклу изящную головку, похожую на листок и грустно вздохнул. На улице шёл дождь со снегом.
   - Но эти простейшие эксперименты в далёком прошлом. Недавние мои разработки касаются квантовой трансмутации живого и неживого. Вот, коллега, взгляните! - обратился профессор к задумавшемуся Туальденору.
   Свинка потянулся лапкой к саду камней, загрёб горстку песка и высыпал его на ковёр. Откуда-то из-под стола в тот же миг выкатился большой пылесос. То есть не пылесос, а пылеслон: задняя часть этого чуднОго устройства могла принадлежать обычному пылесосу - с колёсиками и блестящим пластмассовым корпусом, но вот передняя часть... Там зелёная пластмасса плавно переходила в резину, а потом и вовсе становилась грубой и морщинистой кожей. У пылеслона был широкий и мощный хобот, которым он с чавканьем собрал весь песок, замер, а потом быстро спрятался под стол, бросив на Женьку довольный взгляд: мол, смотри, какой я молодец!
   - Интеллект слона и глубокая вакуумная очистка! И заметьте, работает на растительных отходах и хлебных крошках - никакого привода. О чём вы задумались, коллега? У вас печальный вид.
   - О Пенелопе, моей жене... Я надеюсь, с ней ничего не случится за время моего отсутствия.
   Свинка хлопнул себя по лбу.
   - Непростительно с моей стороны расхваливать себя, когда Сассапарилла в такой опасности! Приношу свои извинения. Сейчас мы устроим маленький военный совет!
   В комнату зашла Бабушка Надя, спокойно посмотрела на парящий самолёт с морской свинкой-пилотом, а увидев Женьку, очень удивилась.
   - Ты на экскурсию? Что-то не припомню, когда тебя впустила. Ну, осматривайся, осматривайся, а я пойду чайник поставлю. Ты любишь варенье из огурцов?
   И она снова надела фартук и отправилась на кухню.
   Филемон сокрушённо покачал головой.
   - Нет, это невозможно! Здесь совершенно нельзя сосредоточиться. Придётся заседать в другом месте.
   Он спрыгнул на край стола и нырнул в клетку. Туальденор последовал за ним. Потом выглянул и помахал Женьке лапкой.
   - Чего ты ждёшь? Тебе неинтересно послушать?
   - Я? В клетку? - хмыкнул Женька. - Да у меня даже голова в эту дырку не пролезет!
   Свинка тоже высунулся из клетки и посоветовал:
   - Подойдите к дверце, выдохните, закройте глаза - и вперёд!
   Женька приблизил лицо к отверстию, носом коснувшись холодных прутьев. Из опилок на него смотрели две пары насмешливых карих глаз - побольше и поменьше.
   Так. Выдохнул. Зажмурился. И...
  
  
   Глава десятая
   Коротко о Рае, Мубабе и огуречном варении
  
   Женька сделал шаг вперёд, ожидая, что стукнется лбом о решётку, но вместо этого ощутил на лице приятную прохладу. Правая нога его погрузилась во что-то мягкое и шуршащее, а левая задержалась на ковре.
   - Целиком, целиком переходите! - услышал он знакомый гнусавый голос профессора и, перетащив левую ногу на неизвестную поверхность, открыл глаза.
   Он стоял на вершине пологого холма. Вокруг него, куда не посмотри, плавно перетекали друг в друга такие же холмы, поросшие бело-розовым клевером. Далеко внизу дрожала фиалковая полоса моря, а ещё дальше, нарушая линию горизонта, из воды поднималась округлая макушка горы. Гора была похожа на огромную прозрачную каплю и отражала солнце.
   - Вот так. Нужно только расправить сложенное пространство - и другие планеты не понадобятся!
   Голос профессора прозвучал как-то слишком громко. Женька обернулся. Свинка и хомяк - неестественно большие, почти с него самого ростом, - сидели в плетёных креслах и потягивали лимонад. На круглом столике между ними стоял третий бокал, украшенный ломтиком апельсина, - очевидно для Женьки, а рядом примостился доисторический граммофон с широким раструбом, напоминающим цветок вьюнка. Позади виднелся тускло очерченный прямоугольник - открытая дверь, через которую все друзья-знакомые сюда зашли. Или сюда вышли...
   - Присаживайся, чувствуй себя как дома! - пригласил Туальденор и показал на свободное кресло. Женька видел по телевизору крупных грызунов - капибар, но хомяк размером с бабушкин комод - это уже слишком! Или это он, Женька, уменьшился до хомячьих размеров?
   Он скромно присел на самый краешек сиденья и взялся за стакан. Лимонад был кисло-сладкий, тягучий, с медовым привкусом.
   - Это что, всё в клетке помещается? - спросил мальчик и заполз поглубже в кресло.
   - Можно сказать и так, - ответил Фелимон. - Я, правда, кое-что здесь изменил. Клевера, например, не было. И ледяной горы тоже.
   - А она для чего?
   - Для красоты. Никакого прикладного значения - одно совершенство! Нравится?
   Женька кивнул.
   - Но если бы я мог такое, я бы сделал всё по-другому. Гигантские грибы, игуанодоны там всякие, синяя трава...
   Фелимон усмехнулся и прищурил свои огромные маслянистые глаза - такие бывают у пришельцев и морских свинок.
   - Зелёная трава приятнее для взгляда, а шмели и бабочки доставляют гораздо меньше проблем, чем динозавры. Если бы вы постранствовали по свету с моё, вы неминуемо пришли бы к этому скучному выводу.
   - Друзья мои, не пора ли приступить к обсуждению моей проблемы? - перебил их Туальденор, нетерпеливо ёрзая на месте. - Я ужасно волнуюсь. И у меня холодеют лапки, прямо как перед экзаменом в Сельскохозяйственную академию...
   Профессор согласно закивал и взял из вазочки половинку засахаренного грецкого ореха - чтобы лучше думалось. Потом свинка крутанул золочёную ручку граммофона, и из вьюнка полились благородные и немного печальные звуки трубы. Музыка летела в голубой купол неба, а где-то впереди, над морем, вздыхала робким эхом. Фелимон сидел и думал.
   "Интересно, как всё это смотрится снаружи, из комнаты?" - подумал Женька и снова оглянулся на тусклый прямоугольник.
   - Итак, - сказал Филемон наконец, - для начала нужно вспомнить всё, что мы знаем об Ух-Тухах. Их историю, привычки, образ жизни... Оценив всё это, мы непременно отыщем их уязвимое место.
   - Ух-Тухи - космические совы, - начал Туальденор заученные ещё в школе определения, - принадлежат к семейству органических трансформеров, способны передвигаться в безвоздушном пространстве и вызывать галлюцинации у своих жертв и врагов. Всеядны, но тяготеют к мясной пищи. Обитают на планете Варпи, ресурсы которой довели до полного истощения.
   - Так, так, та-ак, - Филемон закурил трубку, любезно поднесённую ему двумя упитанными шмелями. - Если мне не изменяет память, Ух-Тухи живут на Варпи всего тысячу лет?
   - Тысячу пятьдесят три года, - уточнил Туальденор.
   - А раньше планета принадлежала некоему Мубабе.
   - Я плохо помню эту главу из учебника истории... Это ведь почти легенда.
   - Да, да, Мубабе. Это трёхрогий демон-садовод, любитель фиалок, в целом совершенно безобидный. От демонического в нём только безобразная внешность и гневливость по пустякам. Мубаба сдал свою планету Ух-Тухам в аренду, а сам отправился в гости к своей тётке, на другой конец галактики. Демоны живут долго, похоже Мубаба сильно загостился!
   - Что же он сделает с Ух-Тухами, когда вернётся и увидит, во что они превратили его чудесную планету?
   - Ооо, это самый интересный вопрос! Я слышал, Ух-Тухи очень этого боятся. Если бы Мубаба объявился, эти безобразники убрались бы не только с планеты, но и из нашей солнечной системы. Мубаба безжалостен к истребителям фиалок, а на Варпи ни цветочка не осталось!
   - Но как же нам найти Мубабу? Хомяки никогда не имели дела с демонами, пусть даже и садоводами. И где живёт его тётка?
   Филемон выпустил изо рта аккуратное колечко дыма и снова погрузился в глубокую задумчивость.
   Женька слушал этот странный разговор и удивлялся. Профессор Филемон с его фантастическими способностями мог бы построить суперсовременную пушку и - бах! - от Ух-Тухов не осталось бы и перышка! Вместо этого он вспомнил про какого-то Мубабу... Нет, всё же грызуны непонятный народец - что на Земле, что в далёком космосе.
   Ледяная гора переливалась всеми оттенками голубого и играла с просвечивающими сквозь неё облаками: то увеличивала их, как гигантская лупа, то уменьшала. Свежий ветерок шевелил заросли клевера, пуская по холмам лёгкие волны. Женька закрыл глаза. Перед ним всё ещё порхали разноцветные бабочки, и голова приятно кружилась. Под тихую музыку и стрёкот кузнечиков он даже немного задремал.
   Очнулся он от неприятного свиста за спиной.
   - Ох, бабушка Надя опять про чайник забыла! - устало пожаловался Филемон. - Давно пора придумать автоматический выключатель газа - да всё лапы не доходят... Женя, будьте любезны, сходите на кухню. А мы с Туальденором обсудим кое-какие детали. Схема спасения почти готова.
   - Да, да, почти готова, - закивал хомяк и счастливо улыбнулся, показав широкие белоснежные резцы.
   Ну вот, так всегда. Всё самое интересное Женька проспал. И снова он на побегушках...
   Женька неохотно поднялся с кресла и побрёл к выходу. Как и в прошлый раз, он выдохнул и шагнул вперёд, только глаза полностью не закрывал. Вокруг него всё поплыло, закружилось, моргнуло на прощанье ласковое солнце из дальнего угла, - и вот он снова в комнате, возле большой клетки, а свежие опилки присыпали его обувь. Хомяк и свинка сидят внутри, возле кормушки и тихо переговариваются. Вот бред! Как во сне... Будто и не было вовсе бескрайнего горизонта...
   Бабушка Надя стояла возле ёлки и собирала в корзинку маленькие пухлые огурчики, выросшие на еловых ветках вместо шишек. Женька вспомнил про жёлтые цветы и понял, где он видел точно такие же. В теплице, на огороде! Так цвели огурцы!
   - Ты откуда взялся? От экскурсии отстал? - в очередной раз поинтересовалась старушка. - Пойдём чай пить, с вареньем. Александр Палыч очень любил варенье из огурцов.
   Женька со вздохом отправился за бабушкой Надей на кухню и попробовал, наконец, знаменитое варенье. Оно оказалось очень приятным на вкус, и чем-то напоминало зрелый киви.
   - Ну что, понравилось тебе здесь? - спросила старушка, подливая кипятку в его чашку. Со дна чашки на него с улыбкой смотрела нарисованная японка. - Когда Александр Палыч вернётся, будет ещё интереснее. А может быть, я первая отправлюсь его навестить. Ведь я догадываюсь, где он. Там, в голубых туманах Андромеды... - она заговорщически подняла указательный палец к потолку.
   - Вы как же, на ракете полетите? - решил поддержать бабушкину шутку Женька.
   - На ракете, на ракете, и с удобствами! Собственно, мне даже из дома не придётся выходить. Со всей обстановкой и полечу.
   Женька даже поперхнулся. Совсем, видно, старушка из ума выжила - во, фантазирует!
   - Чего, прямо с квартирой полетите?
   - С домом, - глазом не моргнув, ответила бабушка Надя и подула на чай. - Вот только плазменный привод в подвале до ума доведу и генератор защитного поля установлю, - и полетим!
   Дверь в кухню приоткрылась и в щёлку протиснулся радостный Туальденор. В лапках у него было большое тыквенное семечко.
   - Женя, в путь! Мы с профессором всё, как следует, обсудили и продумали. Сейчас же домой, на Сассапариллу. Мне Филемон новый звездолёт подарил - говорит, удобнее старого вырастет! - и хомяк победно потряс семечком, а потом сунул его за щёку.
   Бабушка Надя проводила Женьку и Туальденора до двери и даже постояла немножко на коврике, прощаясь. У её плеча завис на своём домашнем самолёте профессор Филемон, помахал лапкой. Женьке уходить совсем не хотелось: ему казалось, что самую главную тайну этой удивительной квартиры он так и не узнал. И сколько ещё изобретений прячется в ящиках письменного стола, на полках и по углам кабинета?
   - А можно я ещё раз сюда приду, с ребятами? У вас такое варенье вкусное, - подлизался Женька и постарался придать своему лицу выражение умилённого херувима.
   - Приходи, приходи, только поторопись. Помнишь, что я сказала? Вот скоро закончу подготовку - и пырх! - старушка помахала рукой перед Женькиным носом и улыбнулась.
   - Ага, я на следующей неделе приду! - крикнул Женька обрадовано и поскакал вниз по лестнице, придерживая карман с хомяком.
  
   Глава одиннадцатая
   Магия тёти Серафимы
  
   Зоя уже два часа слонялась по городу, оглядываясь по сторонам и прижимая к груди коробку. В коробке был всего-навсего плюшевый зайчик, которого Зое подарили на прошлый Новый год, но Зоя старательно делала вид, что внутри - живое существо.
   Сначала Ух-Тух держался совсем рядом - девочка то и дело замечала его зыбкую тень за углами домов, за фонарными столбами и стволами деревьев. Он следил за ней, терпеливо наблюдал, готовясь к очередной атаке. Он тихо и зловеще клекотал, скрипел клювом и шелестел перьями из пустоты, стараясь нагнать на свою жертву побольше страху.
   Но Зоя теперь была учёная. Она нарочно выбирала людные места и не собиралась сворачивать в тихие боковые улочки - простор для злобных гипнотизёров вроде Ух-Туха. Она побродила по рынку, изучила все афиши возле кинотеатра и объявления на старой погнутой тумбе-вертушке, а теперь рассматривала витрины. Некоторые прохожие казались ей подозрительными, а у парочки даже глаза были жёлтые и пустые, но Зоя успокаивала себя тем, что и прежде встречала таких типов.
   Погода, однако, не располагала к прогулкам. Мелкий дождик набирал силу, а под конец превратился в густой мокрый снег, который сыпался из огромной синей тучи, нависшей над крышами. Зоя натянула капюшон и поспешила спрятаться под козырьком ближайшего подъезда.
   "Да ведь здесь живёт тётя Серафима!" - вспомнила Зоя. - Сто лет не была у неё в гостях... Зайти, что ли..."
   Зоя поднялась на второй этаж и выглянула в окно. Снег разогнал всех прохожих и чисто вымел мостовую - ни единой тени, только белая пелена за стеклом. Может, Ух-Тух отстал? Может, потерял её в этом снегопаде?
   В любом случае, она замёрзла и проголодалась, а у тёти Серафимы тепло и уютно, и наверняка найдётся что-нибудь вкусненькое. Не будет никакого вреда, если она посидит у неё часок. Туальденорчик, наверное, уже улетел домой, и теперь неважно, куда отправится Ух-Тух...
   Тётя Серафима, к слову сказать, Зое никакая не тётка - просто их взаимная симпатия родилась ещё в детском саду, где тётя Серафима оказалась воспитательницей в Зоиной группе.
   Серафима была крупная женщина с тёмно-каштановыми кудряшками, громкоголосая и деловитая. В саду она с лёгкостью командовала двадцатью-тридцатью малышами, при этом в её трубном голосе никогда не слышалось и нотки раздражения - дети и без того слушались её во всём. Они следовали за ней по пятам, как за большой и заботливой гусыней, - наверное, это был, своего рода, магнетизм...
   Не смотря на то, что ясли остались для Зои в далёком прошлом, тётя Серафима по-прежнему была ей хорошим другом: при случае умела внимательно выслушать и развеселить неожиданной шуткой.
   - Вот тебе на! - воскликнула тётя Серафима, распахивая дверь. - Смотрите, кто пришёл! А я как раз кулебяку затеяла...
   В тётиной квартире всегда пахло чем-нибудь аппетитным, что-то то и дело перестраивалось, перемещалось и ремонтировалось. Вот и сейчас, войдя в коридор, Зоя споткнулась о разлапистые лосиные рога, которые тётя Серафима зачем-то сняла со стены и оставила у порога рядом с пирамидой из тазиков и трёхногой табуреткой. Одновременно Зоин нос ощутил восхитительный аромат подходящего в духовке теста.
   - Заходи, подруга! Садись, грейся - нос-то совсем красный от холода!
   Зое особенно льстило, что тётя Серафима называет её "подруга" - совсем как взрослую!
   Девочка сунула ноги в огромные клетчатые тапочки и пошлёпала в кухню, где стоял маленький диванчик. Тётя возилась у плиты, а сама всё говорила и говорила, засыпая Зою всевозможными вопросами.
   - Замёрзла? Как школа? Чай с молоком или лимоном? Сколько пятёрок в четверти? В кого теперь влюблена? Свитер мама связала?
   Потом, закончив хлопотать, она уселась на диван, вздохнула и почесала свой большой нос.
   - Ну вот, теперь можешь рассказывать. А потом будем есть кулебяку.
   - А кулебяка с чем? - прежде всего поинтересовалась Зоя.
   - А с разным. Сама отгадаешь. Там много всего - даже не припомню теперь, чего я туда положила...
   - Ааа... А вы ремонт делаете?
   Зоя нарочно переводила беседу на другие темы. Ей не хотелось сейчас рассказывать о себе: все события в её жизни - кроме появления хомяка-инопланетянина и Ух-Туха - казались скучными и недостойными внимания. Но об инопланетянах взрослым лучше не говорить, даже таким продвинутым, как тётя Серафима.
   - Ремонт? Да какой же это ремонт? Так, мелочи... Тут подкрасить, там подлатать - обычное дело.
   - Давайте я вам помогу.
   - Ещё чего! Ты лучше родителям помоги - приберись лишний раз, обед приготовь. Как там мама?
   - Нормально. В отпуск скоро собирается. Рецепт просила, помните, того пирога, орехового...
   - Ага, напишу сейчас. А фиалка махровая прижилась?
   - Ничего, цветёт...
   Зоя оттаивала в тёплой кухне и отвечала почти механически. Глаза её закрывались, тело наполнялось приятной истомой, а тётина болтовня, звучавшая как будто издалека, придавала Зое уверенности в том, что мир безопасен и непоколебим. Встрепенулась девочка от звонка в дверь.
   Кто-то резко и неделикатно позвонил. Так делают только чужие - даже сквозь дремоту Зоя это понимала. Но прежде чем она успела полностью проснуться, тётя Серафима уже была в коридоре и щёлкала замком.
   - Газовая служба, - услышала Зоя низкий мужской голос, - проверяем, нет ли утечек!
   - Пожалуйста, в кухню... Нет, нет, это ванная, туда у меня газ ещё не проведён! - отвечала тётя шутливо.
   Зоя прижалась к диванной подушке и инстинктивно схватила со стола коробку с зайцем. Ей снова сделалось холодно от дурного предчувствия.
   В кухню вошёл газовщик в кепке и ярко-оранжевом жилете. На его крупном одутловатом лице нелепо смотрелись очки-хамелеоны в позолоченной оправе. Он словно бы не обратил внимания на Зою, повернулся к плите и загромыхал конфорками. Девочка, не шевелясь, сидела на диване и следила за его движениями. Тётя громко и весело разговаривала с кем-то по телефону - из гостиной доносился её раскатистый смех.
   Странный газовщик. Никогда прежде Зоя не видела газовщиков в очках-хамелеонах. И таких тёмных... Чего он скрывает?
   Дядька наклонился, кепка на его затылке съехала немного в сторону, и там, на затылке, среди спутанных рыжеватых волос, обнаружилась ещё одна пара глаз, которые зло и презрительно уставились на Зою. Её чуть не стошнило.
   - Тётя! - закричала она и метнулась в коридор. - Он здесь! Он на кухне!
   Она чуть не выбила стекло в двери гостиной и с разбегу налетела на тётю Серафиму. От неожиданности та даже телефон выронила.
   - Кто? Кто же? Да успокойся ты!
   - Газовщик! Это никакой не газовщик, это...это...
   - Вор? Бандит? Ничего, сейчас я ему покажу! Немало я их переколотила!
   И тётя схватила с полки тяжеленный том энциклопедии по домоводству.
   - Нет, тётечка, не бандит, хуже... Бежим!
   Но было уже поздно. На пороге появился злополучный оранжевый жилет, и его обладателя сложно было назвать человеком. Одежда его местами была продырявлена пучками тёмных перьев, которые всё росли и росли, раздирая её буквально на глазах. В конце концов, на пришельце остались только очки-хамелеоны, да и те упали на пол и разбились. Ух-Тух завертел головой, демонстрируя все свои четыре глаза, и мерзко заухал.
   - Бог мой, да из какого же ты зоопарка? - оторопела тётя и опустила "Домоводство".
   Ух-Тух раздражённо фыркнул и приблизился. Своей ушастой головой он упирался в потолок, а двери за его спиной вообще не было видно.
   - Хватит болтать, отдавайте хомяка! - приказал он. - Надоело по-хорошему уговаривать...
   - Но какая же эта сова огромная! - всплеснула руками тётя Серафима. - Может, покормить...
   - Молчать! - гаркнул Ух-Тух и гневно посмотрел на Зою. - Отдавай, говорю, по-хорошему!
   Зоя ещё крепче сжала коробку. Надо тянуть время. Надо как можно дольше...
   Бац! И Ух-Тух взмахом крыла выбил коробку из Зоиных рук, оцарапав ей запястье острыми перьями. Коробка открылась, и плюшевый заяц оказался на ковре, устремив к потолку блестящие пластмассовые глаза.
   - Уууууухххххх.... Обман! - зашипел Ух-Тух. - Решили меня провести? А я предупреждал! Сейчас от вас ни кусочка не останется! Но сначала придётся хорошенько пострадать!
   И он прищурился и стал раскачиваться из стороны в сторону, бормоча какую-то тарабарщину.
   - О нет, - поморщилась Зоя. - Он собирается нас гипнотизировать!
   - Чего-чего? - спросила тётя Серафима, которую всё происходящее не то чтобы испугало, а скорее изумило. - А сова, случайно, не бешеная? У неё нездоровый вид и...
   Договорить тётя не успела, потому что внезапно стала покрываться перьями. Да, именно перьями - чёрными и блестящими! Перья лезли у неё из головы, ушей, ладоней. Нос вытягивался и загибался, обрастая грязно-серой корочкой. Из тапочек высунулись пальцы со смертоносными когтями. Словом, тётя Серафима превращалась в гигантскую сову.
   - Быть растерзанной своей дорогой тётушкой - это же прелесть! - клёкотал Ух-Тух, продолжая свой гипнотический танец. - Сейчас она возомнит себя Ух-Тухом - и тебе конец, нахальная девчонка!
   - Сплошные враки! Тётя, не верь ему, это просто галлюцинации! Это всё понарошку! - закричала Зоя и в отчаянии затопала ногами. - Убирайся отсюда! Ты опоздал! Туальденор улетел домой, понял?
   И она швырнула в Ух-Туха тяжеленный том "Домоводства".
   Тётя Серафима уже помахивала оперёнными руками, как крыльями, и начинала тихонько клёкотать. Но, хотя вид её казался звероподобным, сознание пока не оставило опытную воспитательницу.
   - Оооооооооо... - взвыла она. - Мы так и не попробуем моей волшебной кулебяки!
   - Что? Тётя, как вы сейчас можете думать о кулебяках?
   Зоя перестала бросать в Ух-Туха всё, что под руку попадётся, и обняла бедную тётю Серафиму.
   Та подмигнула Зое своим пожелтевшим круглым глазом и снова завыла:
   - Ох, моя кулебяка! Одно утешает - она не достанется этой злобной сове! Оооооо...
   Ух-Тух перестал топтаться на месте и заинтересованно вытянул шею.
   - Кулебяка? Это что-то съедобное?
   - Нет, - махнула рукой тётя, - Это совершенно несъедобно... Гадость, тебе не понравится.
   - Да, да, только не ешь её, - продолжала Зоя, видя, что к тёте Серафиме, благодаря заминке, начало возвращаться человеческое обличье. - Впрочем, ты всё равно не знаешь, как она выглядит...
   - Ничего, я догадаюсь, - сказал Ух-Тух. - Я так упорно разыскивал проклятого грызуна, что совсем забыл про еду. Пара хилых воробьёв не в счёт. Ну, где ваша кулебяка?
   - Не ешь, не ешь её, она не вкусная, - в один голос принялись отговаривать его Зоя и тётя Серафима.
   Но проголодавшийся Ух-Тух уже носился по комнате и хватался то за одно, то за другое.
   - Это - кулебяка? - потряс он корзинкой для вязания.
   Не-а, - замотали головами Зоя и тётя Серафима.
   Ух-тух кинулся к восковым яблокам (они, действительно, выглядели весьма аппетитно), потом попробовал свечу в подсвечнике, клюнул засохший пряничный домик на пианино...
   - Найду, найду! Оттуда пахнет! - заверещал Ух-Тух и ринулся на кухню.
   - Он и вправду найдёт, тётя... - прошептала Зоя испуганно. - Что тогда будем делать?
   - Дадим ему немного подкрепится - может, он от голода такой злой? - ответила тётя Серафима, поправляя фартук и вытаскивая из кудряшек самое настоящее перышко.
   Ух-тух уже вовсю орудовал на кухне: было слышно, как гремят кастрюли и сыпется на пол посуда. Но вот открылась, лениво скрипнув, духовка, звякнул о решётку противень. И наступила тишина.
   - Всё, добрался! - торжественно произнесла тётя Серафима, - Теперь пойдём!
   И они пошли. То, что предстало перед их взором, Зое и со сне не приснилось бы. Ух-туха было не узнать. Он сидел на табуретке, неуклюже подобрав под себя лапы, и уплетал кулебяку прямо с противня. Все четыре его глаза были блаженно закрыты, кустистые брови разгладились, а его физиономия выражала наивысшую степень наслаждения.
   Когда Ух-Тух разделался с пирогом, он сполз на пол и склевал все крошки.
   - Ещё! - восхищённо взмолился он и бросился к тёте Серафиме. - Приготовь это ещё!
   - Тебе понравилось?
   - Ооооо! Хомячки по сравнению с кулебякой - вздор! Что ты туда положила?
   - Ну... Это мой секрет. Но, определённо, я в меру её посолила и хорошенько поперчила. Если ты не против, давай-ка уберемся в кухне, а потом я приготовлю ещё одну кулебяку! Только на этот раз будем ужинать культурно - можно и тарелки использовать.
   Ух-Тух энергично закивал и принялся сметать крылом осколки на полу, а тётя Серафима шепнула Зое:
   - Если тебе нужно уйти, уходи сейчас. Не знаю, что это за сова и откуда, но, думаю, я с ней справлюсь...
   - Спасибо огромное, тётечка, я вам потом всё объясню! - ответила Зоя и попятилась в прихожую.
   Когда она закрывала дверь, Ух-Тух надевал тётин фартук с голубыми оборками и что-то мурлыкал себе под нос, совсем как огромный кот...
   "Ну и дела, - думала Зоя, сбегая по ступенькам. - Злобный пришелец растаял из-за такой малости, как кулебяка... Никогда бы не подумала, что такое бывает!"
  
  
   Глава двенадцатая
   На резиновой лодке в космос?
  
   Вечером на пустыре было неуютно. Полная луна, словно огромный прожектор, залила все ямки и бугорки одинаковым ржавым светом, сделав их весьма опасными для неосторожного путника, а едва заметная тропинка, по которой шагали Зоя и Женька, то и дело норовила завести их в какую-нибудь канаву.
   Это был вечер прощания, и оттого всё вокруг казалось ещё печальнее. Туальденор улетал домой, на загадочную Сассапариллу, а они, Зоя и Женька, по-прежнему должны были прозябать в Снегирёве и вести унылую жизнь учеников средней школы...
   - Ну всё, давайте тут остановимся, - предложил умаявшийся от прыганья по кочкам Женька, - Тут далеко от домов, никто не увидит!
   Хомяк на Зоином плече одобрительно крякнул и начал осторожно сползать по рукаву на землю.
   - Давай я тебе помогу! - сказала девочка и поспешила подставить ладошку.
   - Ох, спасибо большое! Ты заботлива, как настоящая хомячиха!
   Зоя хихикнула, но тотчас же спохватилась и смущённо покашляла: не сложно было догадаться, что сравнение с хомячихой в устах Туальденора означало наивысшую степень похвалы.
   - Я очень благодарен вам за помощь и искренне жалею, что не могу остаться - сами понимаете, дело не терпит отлагательства!
   - Да ладно... Ты и так задержался и, кстати, очень рисковал, - заметил Женька, - ты же не знал, что Ух-Тух обезврежен...
   - Ваша тётя Серафима просто волшебница! Если бы можно было накормить всех Ух-Тухов этой... кулебякой... Но в любом случае, я не мог не попрощаться с Зоей. Мы ведь друзья.
   Туальденор галантно прикоснулся мокрым носом к Зоиному мизинцу.
   - Ну, пора...
   Он вытащил из-за щеки тыквенное семечко и легонько надкусил его. Семечко вылетело из его лапок и закружилось в воздухе, чуть слышно потрескивая. Потом оно начало расти, расти, приобретая довольно странные для звездолёта формы.
   - Это... Это... Что это?
   - Надувная лодка! - закончила за изумлённого хомяка Зоя.
   В самом деле, на земле лежала красная надувная лодка, очень нарядная, с аккуратными маленькими вёслами и моторчиком на корме. В такой лодке вполне могли бы поместиться с десяток хомяков.
   - Нет, не может быть! - воскликнул Туальденор и подпрыгнул на месте. - Профессор Фелимон перепутал семечки! Здесь должен был быть космический корабль!
   - Да не расстраивайся ты так, - попытался подбодрить его Женька. - Завтра сходим к Фелимону и попросим у него другое семечко!
   - Боюсь, это было последнее из его запасов, - сокрушенно покачал головой Туальденор. - А чтобы вырастить новое потребуется много времени... Я опоздаю. Опоздаю! Их всех съедят! Пенелопу съедят!
   И он задрожал всем своим пушистым тельцем, согнулся в три погибели и заплакал. Со стороны это было похоже на икание.
   Зоя и Женька успокаивали его, как могли, но Туальденор был безутешен. В конце концов он совсем упал духом и только лепетал:
   - Я обычный маленький хомяк... Я просто лаборант Универсального Сада... Я не смогу выполнить эту великую миссию... Это не для меня... Я слишком слаб...
   Зое стало очень жалко Туальденора и она охотно поплакала бы вместе с ним, но она понимала, что от её нытья счастья не прибавится. Она частенько видела в кино, как борются с истериками, и решила действовать так же.
   - Чего это ты так расквасился? - сказала она, как можно строже, и даже хорошенько встряхнула грызуна, двумя пальцами подняв его под лапки. - Ты - Туальденор из рода Серебристых Туальденоров, ты бесстрашный покоритель космоса, герой своей планеты! Ты - единственный, кто отважился полететь за помощью... Остальные на тебя надеются. Ты прилетишь вовремя, вот увидишь, ты же везунчик!
   Туальденор вытер слёзы и громко высморкался в Зоин платок.
   - Ты права, до сих пор мне везло. И я не имею права унывать. Завтра же пойду к Профессору и попрошу вырастить другое семечко. Может, ему удастся ускорить процесс...
   Хомяк нажал на какую-то незаметную кнопочку на борту лодки, и та с сердитым шипением сдулась. Зоя посадила Туальденора на плечо, и они медленно двинулись обратно по пустырю, чувствуя себя ещё подавленнее, чем прежде. Хоть девочка и убеждала Туальденора, что всё будет хорошо, она не очень-то верила собственным напыщенным речам. Откуда она могла знать всё наверняка? Это ведь не книжка со счастливым концом, это жизнь - здесь никто не гарантирует непременную удачу... Женька тихонько насвистывал, стараясь хоть как-то разбавить повисшее над всеми троими молчание.
   Когда они проходили мимо помойки, собаки завозились в тени контейнеров и лениво заворчали. Зоя показала им язык. Глупо, конечно. Но она была так расстроена, что, казалось, сама могла бы укусить любую нахальную собаку.
   Какая-то бабка в плаще, накинутом прямо на цветастый халат, пробиралась к мусорке по размокшей от дождей тропинке. Под мышкой она несла странный предмет - помесь микроволновки и игрушечного замка. При виде его Туальденор на плече Зои вытянулся в струнку - разумеется, насколько позволило его плотное телосложение.
  -- Зоя... Это он... Это мой звездолёт!
   Бабка потопталась возле контейнеров, видимо, раздумывая, стоит ли ей выбрасывать эту непонятную вещь; потом всё-таки решила, что она может пригодиться в хозяйстве, и повернула обратно к дому.
   - Бабушка, постойте! - крикнула ей вдогонку Зоя и потянула Женьку за собой. - Что это у вас?
   Бабка оглянулась и вся как-то даже расслабилась и просветлела - уж очень ей хотелось с кем-нибудь поговорить.
   - Да вот, дочка, не знаю, что и думать... Пришла с базара - я там семечки продаю - думала остаток пожарить... На сковородку их высыпала, а тут раз - пших, вжих - всё засвистело, зашипело - и вот эта штуковина образовалась! И чего это такое? Может, что-нибудь полезное, а может... бомба? Страшно как-то...
   - Ну-ка, дайте-ка я посмотрю, - предложил Женька и подошёл поближе.
   Он повертел штуковину в руках, и на его лице появилось невероятно смазливое, подкупающее своей невинностью выражение - которое (а Зоя наверняка это знала) всегда служило удобной ширмой для задуманных Женькой махинаций.
   - Судя по всему, это старая машинка для дойки кокосов, - произнёс он совершенно серьёзно.
   - Кого дойки? - ошеломлённо переспросила бабка.
   - Кокосов. Ну, для извлечения кокосового молока. У нашего дяди в Нигерии такая же была. Вот сюда, в люк, закладывается кокос, а вот отсюда, из этих трубочек, - Женька без зазрения совести показал на двигатели, - вытекает молоко. Удобная штука, особенно, когда кокосов завались. Жалко, что сломана...
   Бабка с подозрением оглядела звездолёт, вытягивая вперёд губы, морщинки у неё на лбу задумчиво скуксились. Потом она водрузила таинственный прибор на какой-то обшарпанный деревянный ящик, валявшийся поблизости.
   - А эта... кокосодавилка точно не работает?
   - Да вон же, весь мотор выпал - дырка одна! И горела, наверное, не раз - видите подпалины?
   - А может, для чего-нибудь другого сгодится? Для кабачков, к примеру?
   - Не-а, только для кокосов. У них строение особое, кожура твёрдая, как булыжник.
   Бабка вздохнула, поправила сползший на лоб платок. Видно было, что ей очень не хочется расставаться с необычной находкой.
   - Тьфу ты, кокосы! - наконец сердито плюнула она, махнула рукой и пошлёпала прочь, маневрируя среди кучек мусора. А звездолёт остался на ящике - грустный, тёмный, пустой, соскучившийся по своему командиру.
   Зоя изо всех сил держалась, а когда бабка скрылась из виду, прыснула со смеху.
   - Не знала, что у нас есть дядя в Нигерии, - сказала она, отдуваясь. - И кокосодавилка эта... Ничего другого не придумал?
   - Маленькая врака для пользы дела никому не навредит. Ты думаешь, она отдала бы звездолёт просто так? Да ни за что! Сама бы улетела, но не отдала бы... Давайте уходить, а то вернётся ещё!
   - Ох, что-то много мы врём в последнее время, - покачала головой Зоя. - Может, стоило ей всё рассказать? Звездолёт ей, по правде, тоже не очень-то нужен... Ладно, пошли...
   Друзья вернулись в поле, и Туальденор осмотрел свой злополучный космический корабль. Он оказался совершенно исправен - за исключением нескольких царапин и опалин на зелёной обшивке.
   - Это, наверное, от бабушкиной сковороды, - предположил Женька, но хомяк покачал головой.
   - Да нет, следы от метеоритов и сложная посадка...
   Туальденор забрался внутрь и включил двигатели. Корабль немного подрос, зажужжал, как большой шмель, и завис в воздухе на уровне ребячьих голов. Теперь, оживлённый присутствием хозяина, звездолёт выглядел более симпатично, но всё равно казался надувной игрушкой.
   - Ой, как интересно! - воскликнула Зоя и заглянула в люк. Внутри моргал пульт управления с удобными кнопками для всех четырёх хомячьих лапок, а Туальденор передвигался по кабине в округлом малиновом кресле на магнитной подушке. С правой стороны к стенке крепилось беговое колесо, по виду мало чем отличающееся от обычных колёс для грызунов.
   - Оно музыкальное, - поспешно объяснил Туальденор, - Вот, гляди!
   Он вскочил в колесо и неторопливо побежал - заиграла тихая и ненавязчивая мелодия, будто открыли музыкальную шкатулку.
   - А как ты выдерживаешь перегрузки? - поинтересовался Женька.
   - У меня есть гелевая капсула, ага, вот эта, похожая на яйцо... Я забираюсь в неё при взлёте, посадке, ну и когда действует фотонный двигатель.
   - Ого, даже так! А по виду и не скажешь, что этот корабль столько умеет. Он словно кукольный.
   - Он - миниатюрный, - поправил его Туальденор несколько обиженно. - Мы, хомяки Сассапариллы, больше всего ценим уют - даже в космосе. Тем более, в космосе. Там холодно и темно, и очень не хватает свежих красок и мягких диванчиков... Ну что же, давайте прощаться!
   Он высунул в люк свою вихрастую голову и прошептал что-то Зое на ухо.
   - Ох, я бы очень хотела! - ответила девочка и пожала крошечную хомячью пятерню. - Если бы только это было возможно...
   - Думаю, Профессор Фелимон что-нибудь придумает. А может, и я постараюсь - насколько позволят мои скромные познания...
   - О чём это вы шепчетесь, а ? - оживился Женька.
   - Да так, о новом сорте семечек... Ты ведь никогда не интересовался огородом, - сказала Зоя и хитро улыбнулась. Кажется, она что-то скрывает. А что - Женька непременно выяснит.
   Туальденор ещё раз попрощался с ребятами и задраил люк. Круглое стёклышко помутнело, сквозь него уже ничего нельзя было разглядеть. Звездолёт вздрогнул и начал подниматься в небо. Где-то на высоте пятиэтажного дома он превратился в сверкающий оранжевый шар, затем последовала яркая вспышка - и он исчез, в мгновение ока преодолев земное притяжение. И только ночные тучи ещё какое-то время хранили странный перламутровый отсвет.
   - Знаешь, чего мы так и не узнали, - сказал Женька, когда дети, наконец, опустили головы и принялись вертеть затёкшими шеями, - Мы так и не узнали, как же именно хомячки собираются избавиться от Ух-Тухов!
   - Ага, я и забыла спросить... Жалко.
   Они медленно и неохотно побрели обратно к дому, ясно сознавая, что всё самое интересное закончилось. Это как в ночь на Новый год: десерт съеден, подарки вынуты из коробок и хорошо изучены, пора спать... И даже Зоя, у которой была маленькая тайна, - так, пустяк, не обещание, а просто намёк, данный отважным космонавтом в момент разлуки, - даже Зоя не верила в то, что продолжение приключений возможно. Это было бы слишком невероятно.
   А баба Алина в это время не находила себе места. Она никак не могла смириться с тем, что оставила на помойке свой необычный трофей.
   - Кокосодавилка... И вдруг на сковороде... Из семечки! - ворчала она себе под нос, то снимая, то надевая ботинки. - Провёл меня мальчишка, облапошил старую, да ещё и посмеялся. Небось, эта штука кучу денег стоит, небось, сам и забрал. А может, не забрал? Может, там ещё?
   Наконец она не выдержала: накинула плащ и отправилась в ночь - искать потерянный артефакт. Но, баба Алина, к счастью, опоздала.
  
   Глава тринадцатая
   Новости земные и небесные
  
   - Ну что, скучаете? - спросила мама, заглядывая в Зоину комнату. Зоя и Женька уже неделю сидели дома, перемазанные зелёнкой, - ветрянку где-то подхватили. - А я вам эклеров принесла, свеженьких. Хотите?
   Ребята закивали головами, хотя и без особого воодушевления. Не ходить в школу, конечно, приятно, но вот не ходить гулять... Да еще прыщи эти болючие! А Женька из-за дурацкой ветрянки так и не сводил друзей в квартиру академика Нечаева. Только похвалиться перед всеми успел - и сразу заболел. В общем, тоска смертная и позор, и никакие эклеры делу не помогут...
   Вечером, когда все ужинали, папа, как обычно, читал газету. Сегодня у него оказалось целых две газеты для чтения: еженедельник "Факты, и только факты", который мама купила для него в киоске, и худенький, бесплатный "Снегирёвский вестник", брошенный кем-то в почтовый ящик вместе с глянцевыми рекламками. Обычно папа быстро откладывал "Вестник" в сторону, проворчав что-то об очередном повышении квартплаты и стихийных свалках, но в этот раз всё было по-другому.
   Папа отхлебнул чая из своей любимой полосатой кружки и тут же поперхнулся.
   - Нет, ну до чего дошли! - сказал он, откашлявшись и тыча в газету пальцем. - Чего только не придумают, чтобы внимание от серьёзных проблем отвлечь!
   - А о чём там пишут-то, Саш? - поинтересовалась мама и даже телевизор потише сделала.
   - Да ерунда какая-то, читать противно!
   - Ты прочитай, а я пока посуду помою, - предложила она примирительно. - А то мне скучно...
   - Ну, ладно, послушайте все и посмейтесь. Где же это было... А, вот. "Вчера в полночь жители Звёздного Проспекта и редкие прохожие стали очевидцами необъяснимого явления. Дом N12 задрожал, из его подвала вырвалось пламя, а затем всё здание поднялось в воздух и исчезло в ночном небе. Необходимо отметить, что дом N12 городские власти собирались сносить, и все жильцы, к счастью, уже были расселены по новым квартирам.
   Однако из достоверных источников нам удалось узнать, что в доме всё же могли оставаться люди. В частности, пенсионерка Петушкова отказалась покидать квартиру на последнем этаже, где она долгие годы служила экономкой у известного учёного, профессора А. П. Нечаева. Кроме того, по свидетельствам очевидцев, в подъезде "улетевшего" здания беспробудным сном спал дворник городского ЖЭКа, Семён Петрович Борода, который в тот вечер находился в состоянии глубокого опьянения и не смог дойти до своего квартала.
   Власти отказываются давать комментарии по поводу странного исчезновения дома N12, но одному из милиционеров, прибывших на место происшествия, удалось заснять момент "отлёта" на мобильный телефон".
   К статье прилагалась размытая фотография, на которой можно было разглядеть высокий силуэт дома, подсвеченный снизу лучистым пламенем; первые этажи дома находились как раз на уровне верхушек деревьев.
   Папа иронически хмыкнул, мама засмеялась, а Зоя и Женька так и остались сидеть с открытыми ртами, из которых торчали кусочки пирожных.
   - Дай посмотреть, пап! - воскликнул Женька, схватил чёрно-белый листок и бросился в свою комнату. Зоя, на ходу вытирая губы, побежала за ним.
   - Эх, дурак! Я же думал, что старушка того, с приветом, - ругал себя Женька, - А она, оказывается, не врала... Действительно, прямо с домом и улетела...
   - Куда?
   - Да я же тебе рассказывал - куда-то к Андромеде... Профессора Нечаева искать. Представляешь, если бы не ветрянка, мы бы тоже с тобой полетели! Старушка ведь мне намекала...
   Зоя обиженно наморщила брови. Вот ведь не везёт! Она представила, что находится в уютно освещённой комнате, а за окном проплывают звёзды... И Земля становится совсем крошечным голубым шариком. Да, это было бы здорово - путешествовать, не выходя из дома!
   - Но это невозможно, - со вздохом сказала она. - Во-первых, мы опоздали, а во-вторых, я бы всё равно маму с папой не бросила, даже ради другой галактики.
   - А мы бы совсем на немножко полетели и записку бы оставили... - возразил Женька и, тоже нахмурившись, добавил: - В конце концов, мы бы взяли их с собой!
   Зоя махнула рукой.
   - Ой, замолчи, и так тошно! Пойду лучше уроки делать, а то мне по математике тройка светит...
   И Зоя пошла. И сделала задание по математике. А потом, когда выздоровела, получила заслуженную "четвёрку".
   Хотели этого брат с сестрой или нет, но началась обычная жизнь - без загадок, оживших памятников и пришельцев. Или почти без пришельцев: Ух-Тух ведь остался жить у тёти Серафимы - помогал ей по хозяйству и очень преуспел в кулинарии. Он стал регулярно питаться и нрав у него оттого сделался кротким и уравновешенным. Когда Зоя приходила навестить тётю Серафиму, Ух-Тух всегда варил девочке сладкое какао с корицей и ужасно стеснялся своих недавних выходок.
   - Я просто родился заново, - говорил он, примирительно щурясь. - Серафима Карловна открыла мне глаза - можно сказать, все четыре глаза... Кулинария - это сказка! Я даже вспоминать не хочу о прошлой жизни: полуголодное существование, вечная охота за пропитанием... Нет, Зоя, я был не прав - дружба намного приятнее войны!
   С этими словами он принимал вид толстого дяденьки в очках и отправлялся в магазин за продуктами.
   Тётя Серафима подумывала устроить Ух-Туха на работу, слишком уж аппетит у него был хороший...
   Шло время, приближалось лето. Ребята успешно закончили учебный год, и мама однажды принесла из зоомагазина хомячка.
   - Ладно уж, так и быть. Раз обещала за хорошие оценки - пусть живёт! - сказала она. - Только почаще клетку мойте, а то аллергия и инфекция...
   Хомяк был красивого персикового цвета и умел разговаривать. То есть, это Зоя и Женька его хорошо понимали - озарение-то действовало до сих пор. Хомяка звали Пух, и он был одним из тех, кого когда-то просвещал Туальденор, стоя на лестнице и взволнованно размахивая лапками.
   Слова инопланетного собрата всё-таки запали Пуху в душу. От своих хозяев грызун потребовал полной свободы передвижения, а поэтому стал жить не в клетке, а в деревянном домике под стулом. Ночью он разгуливал по всей квартире, карябая коготками паркет, и регулярно делал набеги на запасы круп в буфете. Мама нередко обнаруживала его мирно спящим на нижней полке, между пакетов с мукой и банок с пшеном и горохом.
   На даче Пуху отвели отдельную грядку, где он пытался вырастить подсолнухи, а в жаркие дни Зоя катала его на лодке в корыте с водой. Да, да, в той самой красной надувной лодке из семечка - Туальденор оставил её ребятам!
   Всё, вроде бы, шло как обычно. Зоя и Женька примирились со своим положением заурядных землян и потихоньку начали забывать все случившиеся с ними чудеса. Но однажды...
   - Вам тут письмо, - сказал папа, вытряхивая из газет лиловый конверт. - Интересно, от кого бы это?
   На конверте были сплошь непонятные закорючки - всего три слова и можно было прочитать: "Зое и Жене". Марка на конверте была малюсенькая, но Женька в лупу разглядел на ней зелёный холм и жёлтый цветок, поднимающийся к небу.
   Внутри оказалась фотография и сложенное вчетверо письмо.
   - Ой, кто это на фотографии? - спросила Зоя.
   - Это... это бабушка Надя! И профессор Нечаев, я его узнал! Они встретились!
   Женька восторженно тыкал пальцем в окутанные скафандрами фигурки на фоне ярко-голубой ледяной пустыни.
   - А вот Филемон... Свинка. Видишь? Самый маленький из них, - А этого я не знаю, хотя тоже где-то видел...
   Третьим человеком на снимке был дворник Борода, и немудрено, что Женька его где-то видел - Борода каждое утро собирал мусор возле их подъезда. На лице бывшего выпивохи было написано выражение глубокого удовлетворения и даже какой-то гордости - ведь он, можно сказать, первый дворник, отправившийся в космос...
   На обороте фотографии была надпись: "Ледяные поля звезды Люции. Долгожданная встреча".
   - А что в письме? - спросила Зоя и осторожно развернула крошку-листок.
   А в письме маленькими неуверенными буквами русского алфавита было написано:
   "Дорогие Зоя и Женя! Пишу, чтобы сообщить о своём благополучном возвращении домой и полном поражении Ух-Тухов. Совет Профессора Филемона оказался весьма действенным!
   Филемон просил переслать Вам эту фотографию - в Созвездии Андромеды исследования идут полным ходом, появились даже новые участники, которые быстро приобщились к важному делу.
   Великодушная Зоя! Я с некоторым опозданием выполняю своё обещание и отправляю в письме семечко-на-случай-полёта! Надеюсь размеры и внутреннее убранство подойдут - я сам разработал всё до последней детали. Семечко рассчитано на четырёх человек, можно даже захватить с собой небольшое животное.
   Ждём Вас в любое время! Автопилот сам сделает всё, что нужно, а что касается человеческого роста - не волнуйтесь, Метод Относительной Пропорциональности Профессора Филемона позволит Вам избежать всяческих неудобств на нашей миниатюрной планете.
   Итак, до свидания! До встречи!
   P. S. Пенелопа обещает приготовить тыквенные пончики к Вашему прибытию и уже обставляет комнаты для гостей".
   Зоя хорошенько ощупала конверт и обнаружила в уголке подсолнечное семечко.
   - Что это такое? - дрожащим от волнения голосом спросил Женька. - Это...
   - Ага, - кивнула Зоя. - Это именно то, о чём ты подумал! Туальденор молодец - выполнил своё обещание. А я уж не надеялась...
   - То есть, мы сможем полететь на Сассапариллу? Все вместе? Даже с родителями?
   - И его возьмём! Ему там понравится!
   И Зоя показала на хомяка, оседлавшего её тапок и нетерпеливо задирающего голову - Пух хотел быть в курсе всего самого интересного.
   Брат и сестра взялись за руки - а такое с ними редко случалось - и пустились скакать по комнате, время от времени выкрикивая "Ура"; а Пух тоже приплясывал, только на Зоиной голове.
   Потом вдруг Женька остановился и сказал:
   - Может быть, когда мы прилетим на Сассапариллу, мы наконец узнаем, как именно хомячки проучили Ух-Тухов?
  
  
   Эпилог, или Пара слов о Методе Профессора Филемона
  
   На Сассапариллу опустились лиловые сумерки. Всюду слышались тихий смех, таинственный шёпот и хруст ореховых скорлупок - это хомяки отдыхали после долгого жаркого дня.
   В круглых окнах домов горел свет. Кто-то сидел на кухне, пил сливовый сок и смотрел передачу "Садовый поединок"; кто-то катался на колесе обозрения, созерцая моргающую разноцветными огоньками долину; самые неугомонные прогуливались по Лабиринту или путешествовали по Воздушным Тоннелям, оплетающим город.
   Весёлые компании хомяков расположились на террасах маленьких ресторанчиков и, весело болтая, уплетали сырные пироги. Ничего не поделаешь - грызуны очень неравнодушны к еде и на диетах сидеть не любят.
   Казалось, ничто не могло нарушить эту мирную картину вечернего отдыха. Но вдруг противно заверещала сирена на крыше мэрии, и взволнованный голос мэра донёсся из всех радиоприёмников:
   - Тревога! Тревога! Ух-Тухи в небе! Приготовиться к отражению атаки!
   Все хомяки разом преобразились. Из рюкзаков и сумок они достали блестящие шлемы; на макушке каждого был закреплён фонарик. Надев шлемы, хомяки дружно направились за город, на большой пустующий луг.
   Тысячи хомяков, морских свинок и мышей, с горящими на голове фонариками, выстраивались в какую-то огромную фигуру на зелёной траве. Они делали это быстро и уверенно - ведь они не раз тренировались... Постойте, кажется, это какое-то лицо. Нет, скорее звериная морда! Снизу не видно, надо подняться повыше...
   Да, это зверь с тремя рогами и пастью, полной острых зубов. Он грозно смотрит на Ух-Тухов с земли, и ноздри его раздуваются от негодования.
   - Мубаба! Он вернулся! - кричит ведущий Ух-Тух и чуть не врезается в крышу мэрии от страха.
   - Он сердится на нас! - орёт второй и сталкивается с первым.
   - Сердится? Да он проглотит всех нас вместе с клювами и когтями! - пищит третий. От ужаса его голос сделался тоненьким и дрожащим. - Поворачивай! Поворачивай! Уходим!
   Вся эскадрилья Ух-Тухов поспешно отступает; им вслед Мубаба изрыгает проклятья и щерит зубастую пасть. Хомячки-звукорежиссёры на славу потрудились над тем, чтобы рык Мубабы получился правдоподобным...
   От себя можем добавить, что, хотя Метод Профессора Филемона был крайне своеобразен, и возможно, кто-нибудь другой наверняка бы использовал лазерную пушку вместо хомячков с фонариками, Ух-Тухи никогда больше не досаждали жителям Сассапариллы. Более того, в скором времени вернулся от тётки настоящий Мубаба и выгнал нахальных пришельцев далеко за пределы солнечной системы.
   Здесь, к сожалению, история Туальденора и его друзей подходит к концу, а начинается другая - о Мушкиных-космонавтах, отправившихся в опасное путешествие на чудесном семечке. Но об этом как-нибудь в другой раз.
  
   Март - октябрь 2009
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"