Мохорт Генрих Генрихович : другие произведения.

Пересадка.

Недавно в СМИ проскочило сообщение о том,

что узкоколейная железная дорога Рудница -- Гайворон

доживает свои последние дни.

Сразу вспомнились события, связанные с этой, в прошлом очень популярной, узкоколейной железной дорогой.

Я учился в средней школе N1 п.г.т. Бершадь. Через дорогу от школы была старая кирпичная церковь, превращённая (на время) властями в спортивный зал. Там мы играли в волейбол и иногда устраивали танцы,

там работал гимнастический кружок. Рядом с церковью был забор, за которым находилась территория городской и районной больницы. Однажды, когда мы с ребятами нашего класса бегали около церкви, кто-то из них сказал мне, что вот там, за забором, стоит грузовик, и если я загляну в его кузов, то увижу что-то очень интересное! В этих словах чувствовался какой-то подвох, но я всё же перелез через забор, встал на заднее колесо грузовика и заглянул в его кузов. В кузове лежали какие-то скомканные чёрно-красные тряпки а отдельно от них - голова девушки, волосы на которой были аккуратно заплетены в косы и уложены снизу полукольцом. На лице были капли засохшей крови. Я не сразу сообразил, что это такое. Когда понял, то быстро перемахнул обратно через забор. Ребята смотрели на меня и грустно улыбались. Оказалось, что какая-то девушка в c.Яланец бросилась под поезд и в кузове лежит её труп с отрезанной головой, который привезли в морг. Никто не знал, какие причины заставили её так поступить.

Услугами нашей узкоколейки мне пришлось пользоваться чуть ли не с самого моего рождения. На шестой день после моего появления на свет и на четвёртый день войны 1941-1945 г.г. мой отец посадил мою маму со мной на поезд и отправил нас из Черновиц в Винницу. Через неделю мама со мной и большим чемоданом высадилась из поезда на Винницком вокзале и, не имея сил тащить и меня и чемодан, бросила последний на вокзале и пошла со мной к дяде Коле - бабушкиному родному брату. Потом дядя Коля проводил нас с мамой на тот же вокзал, нашёл её чемодан, к которому для охраны был приставлен красноармеец (боялись, что в этом ничейном чемодане могла быть бомба!), и посадил нас на узкоклейный поезд до Бершади. Всё это наше путешествие было трудным, голодным, неожиданно долгим и полным страха и приключений, но это уже другой рассказ.

По нашим железным дорогам на моей памяти всегда ездило очень много пассажиров. Обычно из Бершади в начале учебного года, после каникул, больших праздников ехала большая толпа народа, была страшная толкучка. Вагоны узкоколейки бывали забиты людьми до отказа. Большинство пассажиров ехали из Бершади до ст.Рудница и обратно: на Руднице была пересадка на поезда широкой колеи. Бывало, что я втискивался в вагон сам, а чемодан и другие вещи потом передавали через окно. Однажды на вокзале в Бершади мама познакомила меня с одним мужчиной средних лет - Шулькой, который работал в Бершадском универмаге и через которого мама мне покупала иногда костюмы и другие дифицитные вещи. Он, как и я , ехал по своим делам во Львов. Особенности нашей пересадки были в том, что поезд Одесса-Львов приходил на Рудницу сразу же после прибытия нашего поезда из Бершади. Времени, чтобы закомпостировать наши билеты, оставалось очень мало, тем более, что весь узкоколейный поезд был забит пассажирами. Мы с Шулькой оказались в средней части вагончика, изготовленного в ГДР. Мама просила меня помочь Шульке закомпостировать его билет. Мы сидели после последней перед Рудницей станции и разговаривали с Шулькой, и я с удивлением наблюдал, что люди уже сконцентрировались в обеих концах вагона: почти за час до нашего прибытия на Рудницу образовалась очередь на выход из вагона! Что делать? Времени у нас мало, а быстро выйти не получится! Пока мы ехали я с ужасом представлял себе, как прибегу к кассе, а там, как всегда, полно народа и пробиться к кассе до поезда не удастся! Не знаю, как бы я поступил, если бы не Шулька, а тут ещё мамина просьба помочь ему... Поезд подходил к Руднице. Я открыл окно в средней части поезда и, когда он начал тормозить, вылез через окно, спрыгнул на землю на ходу и побежал к кассе. Там я оказался одним из первых. Когда Шулька с вещами показался из вагона, я уже ждал его с закомпостированными билетами. Сколько было поездок, пересадок, сколько часов пришлось выстоять в очередях за билетами, этого никто не считал. Очень редко можно было куда-нибудь поехать железной дорогой, как должен ехать цивилизованный человек. "Новая эра" началась тогда, когда ввели предварительную продажу билетов, их компостирование в поездах. Но и это было не везде и не всегда.

Что-то слишком у нас долгий путь к цивилизованному образу жизни.