Собаки, если они не породистые медалисты, довольно редко путешествуют по железной дороге. И вообще, процесс перевозки собак поездами МПС - самый непредсказуемый. Потому что действующие инструкции и правила давно вступили в противоречие с реалиями текущей жизни. Скажем, собак крупных пород разрешается перевозить исключительно в нерабочем тамбуре последнего вагона... Трудно представить себе исполнение этой инструкции, особенно в зимнее время.
Я не говорю уже о необходимых проездных и ветеринарных документах, без которых ваше животное просто не подпустят к подножке вагона!
Но, как в большинстве случаев в самых разных сферах нашей жизни, правила и инструкции можно легко обойти. Достаточно заплатить рублей пятьдесят проводнице, и она увидит в вашей овчарке собаку "средних пород". А средних и мелких разрешено провозить в плацкартных вагонах по багажной квитанции с пометкой "багаж на руках". В корзинах, клетках или сумках. Таким образом, если у вас есть пятьдесят лишних рублей, сумка и не совсем средняя собака, путь свободен, семафор зеленый, паровоз дает гудок.
Редкопутешествующие собаки в дороге обычно очень нервничают. Отчего все время хотят есть и пить. Кстати, я заметил, среди людей эта тенденция тоже очень распространена. Едва усевшись на свою полку, пассажиры начинают доставать из специального пакета (сумки, авоськи, баула) дорожную еду и поедать в течение всего пути. Состав ее практически не изменился со времен, описанных Зощенко: курица, вареные яйца, колбаса, соль в спичечном коробке, огурцы и пирожки домашнего приготовления. Добавились только газвода типа "Пепси", чай и кофе в пакетиках и лапша системы "Доширак"...
Да, так вот, о собаках. Моя дворняга Доджа, похожая на овчарку и лайку, за свою не очень долгую жизнь совершила всего два железнодорожных круиза: "Свердловск-Санкт-Петербург" и "Санкт-Петербург-Свердловск". Не будем вдаваться в подробности и объяснять, почему собака репатриировалась обратно на Урал. Ну сложилось так. Никто ведь, например, уже не пытается объяснить, почему поезд N71/72 называется не "Ленинград-Свердловск" или "Санкт-Петербург - Екатеринбург"...
*Спецсобака
Доджа нервничала всю дорогу. И потому все время хотела есть. Кинологи, к слову, не рекомендуют кормить собак в пути. Это связано с проблемой выгула. Ведь животное нуждается в прогулках, а на станциях осуществить полноценный выгул достаточно сложно: бетонные платформы, многочисленные бабушки, торгующие снедью, грязь, шум и толчея. Да еще какие-то дяденьки колотят молотками где-то под вагонами. И стоянки, как правило, сокращены. За пятнадцать минут в такой обстановке даже человек не всегда найдет в себе силы опорожнить кишечник. Но Доджа успевала. Однако когда поезд приближался к очередной станции, она нервничала особенно. Я отвязывал ее поводок от откидного столика и вел через вагон в рабочий тамбур к выходу. А собака, как я уже неоднократно говорил, была голодна. Поэтому, проходя по вагону, она тщательно обнюхивала каждого пассажира (все они пахли едой), заглядывала под столы и пристально смотрела в глаза. На станциях Доджа, быстро оправившись, принималась обнюхивать всех, кто толпился у вагонов. Иногда, почуяв что-то особенно вкусное, она гавкала. Нет, "гавкала" - это не то слово. Она зычно лаяла, как лают в кинофильмах пограничные собаки вроде Мухтара.
В результате где-то в Вологде в наше купе вошел милиционер. Я приготовил все документы, но старший сержант спросил:
- Могу я чем-то помочь?
О! Как много я хотел бы попросить тогда у этого сержанта. Но никто, даже он, не мог помочь мне после того, как я навсегда простился со своей несостоявшейся сказкой, древним Выборгом и самой лучшей девушкой в мире...
--
Да нет, - ответил я, - сами справимся.
--
Если что, - добавил милиционер, - я в девятом вагоне.
--
Буду иметь в виду, - согласился я.
Оказывается, пассажиры решили, что мы с собакой ищем наркокурьеров. И "стукнули" железнодорожному оперу. Так что, если вы соберетесь перевозить собаку, сделайте на компьютере какую-нибудь липовую ксиву типа "Спецсобака по борьбе с наркотиками ФСБ". И тогда не надо будет запасаться справками, квитанциями и деньгами.
... Интересно, почему пассажиры при виде Доджи делали такие честные лица? Они что - наркотики везли? Или у нас в крови - делать честное лицо при виде любого стража порядка, даже если он - собака? Я, кстати, сам при виде милиционеров перестаю размахивать руками и изменяюсь в лице. И становлюсь похожим на человека, который только что ограбил инвалида или изнасиловал старушку...
*Искусство vs. литературы
У Доджи появилась странная и малообъяснимая ревность к бумаге и ручкам. Вернее, к процессу писательства. Едва я беру лист бумаги, собака прижимает уши, хвост, как будто я собираюсь взрывать петарду. А когда я беру ручку, животное переворачивается на спину, разбрасывает в стороны лапы и начинает смотреть несчастным взором. Хвост при этом бьет по полу так, что кажется, будто соседи снизу прибивают одновременно десяток люстр.
Следующая стадия - когда я начинаю писать свои немудреные заметки. Доджа подкрадывается ко мне и, как бы невзначай, зажимает своими челюстями (весьма болезненно, между прочим) мою руку. Авторучка падает на пол и через несколько секунд превращается в пластмассовую крошку. Надо видеть при этом счастливый самодовольный взгляд собаки!
Можно кидать кости, куски мяса, мячики и игрушки - ничто не остановит антилитературных нападок зверя.
А вот когда я рисую, собака ведет себя совершенно иначе. Хлопает глазками, принимает жеманные позы и абсолютно не интересуется кисточками и карандашами. Хотя деревянные палочки должны бы привлекать ее больше - их грызть намного приятнее. Но, увы, живопись и графика не волнуют Доджу. Что же это значит? А то, что писательский труд - собачье дело. Искусство же не вызывает возражений ни у кого.
P.S. Можно попробовать писать карандашом на ватмане...