Мое сознание выбралось из оков черепной коробки, потом из оков коробки панельного дома и, наконец, медленно полетело к облакам. Оно плавно и мягко, словно диковинный дельфин, маневрировало между мириадами легких перистых хлопьев, а потом со всего маху врезалось в огромную свинцовую тучу. Через мгновенье моему взору вновь предстало безумно красивое голубое небо. Под ним простирались бескрайние просторы моей любимой Родины, которые в данный момент, почему-то, представляли собой невероятно красивые зеленые луга, местами подернутые небольшими островками невероятно красивых же цветов, огромные, величественные горы и стремительные, прозрачные реки+ и тут мое уже улетевшее сознание, словно кастет пьяного гопника пронзил телефонный звонок. Сознание быстро вернулось и в панельный дом, и в черепную коробку - я снова обнаружил себя в опостылевшей родной квартире, сидящим в позе лотоса на диване.
Я нехотя поднял трубку, ответил и услышал до боли знакомый голос моего лучшего друга Виктора:
- Ну здорово, перец. Я не буду долго распространятся. Мы сейчас сделаем так: через полчаса я к тебе захожу, беру с тебя две сотни, потом иду за травой.
- Интересно, и с чего это тебя так резко торкнуло именно сегодня брать? - поинтересовался я.
- Да ты что, Федор! Лето кончается, через неделю снова в родной и любимый Юрик. Как-никак второй курс, даже страшно подумать.
Юриком мы называли юридический институт нашего города, который считался едва ли не самым престижным вузом нашего среднепровинциального города с миллионным населением.
- Надеюсь, на этот раз не будет какой-нибудь укроп с бабушкиного огорода. Через кого берешь-то?
- Через Сибанакова. Он говорит - трава а-м-у-д-е-н-н-а-я, - сладко протянул Виктор. - Почти афганка.
- Ну ладно. Жду тебя через полчаса.
- О кей, Че Гевара нам поможет! Пока!
"Блин, что за дурацкая фраза, - подумал я и избавился от надоевшей позы лотоса. - Медитация, медитация... целый месяц мучаюсь, первый раз хоть что-то получилось, да и то фигня какая-то. Телик что ль пойти посмотреть, там по MTV хит-парад как раз... Да нет нельзя - это же отупляющее и зомбируещее зло". Но делать было совсем нечего, поэтому пришлось включить отупляющее зло. Страшная все-таки эта штука - телевизор. Я даже в свое время стих про него написал, когда очень сильно страдал от телевизионной зависимости. Там было что-то вроде:
...Ведь ты за годы нашей дружбы
Мне все на свете заменил.
Открыл мне мир волшебный, чудный,
Цветным свеченьем заманил.
Готов сидеть я дни и ночи,
Закрывшись в комнате родной,
Открыв свои невинны очи,
Забыв о жизни о другой.
А если сердце молодое
Вдруг закричит, прося любви,
Включи ты ночью телевизор
И сам себе ты угоди...
Первое место в хит-параде в очередной раз заняла абсолютная бездарность, что меня вовсе не удивило. Настроение было поганое, несмотря на предстоящее курение травы.
Мы довольно редко курили марихуану и вовсе не для того чтобы со стеклянными глазами, беспричинно ухахатываясь, шататься по подворотням. Мы пытались, вообразив себя Сидами Баретами и Джимами Морисонами, расширить горизонты познания. Мы - это три неразлучных друга, три ученика одной школы, окончивших ее с серебряными медалями, а потом и три студента одного вуза. Федор, Виктор и Роман. Духовным лидером нашей троицы был, безусловно, Виктор. Именно он с начальной школы внушал нам идею разделения людей на быдло и элиту, обывателей и личностей, идиотов и интеллектуалов. Мы просто считали своим долгом читать много продвинутой, модной литературы, увлекаться восточной философией и, конечно же, слушать только "настоящую" музыку, т. е. что-нибудь не проще британского арт-рока или авангардного джаза нью-йоркских евреев.
Но отгородиться от массовой культуры было довольно сложно, да и не всегда хотелось. Поэтому большую часть моей жизни я проводил за компьютерными играми, смотрением телевизора и банальными попойками. Нельзя сказать, что именно Виктор оказал решающее влияние на формирование моего мировоззрения - каждую секунду своей еще недолгой жизни (исключая наверно самое раннее детство) я осознавал свою избранность, превосходство над остальными. Я убеждался в этом каждый раз, выходя из загаженного подъезда своего дома, глядя на серые, почти мертвые лица прохожих, на лица моих бритоголовых сверстников в спортивных костюмах, на всеобщую скуку, обыденность и тупость. Процент умных людей, которых я когда-либо встречал, был ничтожно мал. Я не говорю о тех бездушных машинах для учебы, о тех прилежных мальчиках и девочках в очках и без них, единственной целью которых является образование, которое они надеются получить тихо, спокойно и не высовываясь. В моем понимании умным человеком был тот, кто по-настоящему стал жрецом интеллекта, использовал свои способности для того, чтобы расширить свой кругозор, попытаться понять тайные и явные шестеренки, управляющие миром. А этот мир в моем видении казался стопроцентно несправедливым, ведь интеллект и образованность играют в нем далеко не первую роль. Волны черной зависти прокатывались по моему телу, когда я видел своего однокурсника, абсолютного придурка, рассекающего просторы города на новой "десятке", подаренной ему родителями. Я убеждал себя, что завидовать бесполезно, но ничего не мог с собой поделать.
Моя семья жила достаточно неплохо, особенно если учитывать наш так называемый "рабочий", окраинный район, но учеба в "мажорном" институте доставляла мне массу психологических проблем наличием в нем внушительного количества детишек значительно богаче и в то же время значительно глупее меня.
Но свое недовольство заведенным порядком вещей ни я, ни мои друзья старались не показывать и находились, в общем-то, в хороших отношениях со многими совершенно неинтересными, а порой и противными нам людьми. Такая, честно говоря, приспособленческая позиция помогала чувствовать себя довольно вольготно и не опасаться нападок со стороны узколобых товарищей по институту и многочисленной гопоты из окрестных домов.
Я попытался вернуться к медитации, но мысль о скором приближении нового учебного года не давала мне покоя. Меня, конечно же, не волновала учеба сама по себе, новые предметы, оценки по ним - моего багажа знаний хватало, чтобы получать четверки, иногда посещая семинары. Другая, чуть-чуть подзабытая за лето, проблема снова свербила у меня в голове. И именно она заставляла посещать не только почти все семинары, но и лекции. Я оглядел свою небольшую комнату - кровать на полу, компьютер на письменном столе, музыкальный центр на журнальном столике, гитара на стене и цветы на окне. Но где же фотография моей институтской группы? Ах вот же, под книгой Пелевина "Жизнь насекомых". Довольно разношерстная компания количеством девятнадцать человек смотрит на меня с фотографии: несколько откровенных "мажоров", несколько иногородних и сельских, поступивших то ли по распределению, то ли выиграв в какой-то теле-игре, пара вообще непонятных людей, обмолвившихся за весь год, наверное, двумя-тремя словами с остальными+ и, наконец, Она. Второй ряд, третья справа. Небольшой рост, аккуратно уложенные рыжие волосы и, как всегда, безупречно спокойное, немного надменное выражение лица. Того лица, которое бесконечно очаровало меня безупречной чистотой своих линий и некоторой лисьей заостренностью, свойственной великому внерасовому клану рыжеволосых. На фотографии невозможно было разглядеть невероятно красивых, глубоких зеленых глаз, которые она зачем-то так часто скрывала за линзами солнцезащитных очков. Как это банально - влюбиться в одногруппницу. Но ничего другого к счастью или к сожалению мне судьба предложить не могла. Наверное, в наш век телевизионных стандартов красоты Лера не считалась особенной привлекательной у большинства представителей мужского пола, ведь она не обладала ни высоким ростом, ни пышными формами, но понимание именно этого факта доставляло мне самую большую гордость. Ведь красота Леры, вплоть до самых мелких деталей, была бесконечно изысканна и утонченна. Я даже в любви отклонялся от общепризнанных в обывательской среде предпочтений.
Что же касается перспектив в отношении моей рыжеволосой возлюбленной, то тут меня сиротливо ждал абсолютный ноль: Лера уже как год встречалась с парнем с третьего курса, говорила, что у них все отлично и даже намекала о своей скорой женитьбе на "ненаглядном" Сергее. Мне же оставалось в очередной раз чувствовать себя не таким как другие, ведь редкий обыватель окажется способным целый год с переменной интенсивностью страдать от безответной любви.
Мои мысли уже приняли благостно рассеянную форму, но раздался звонок, зашел Виктор, взял у меня денег и быстро сбегал за травой. Мы скурили ее в тот же день, но горизонты познания особо не расширились (видимо это была совсем не афганка). Оставшаяся неделя прошла бесцельно и пусто - глупо что-то начинать, если все и так начнется совсем скоро, в День Знаний.
2
Мое сознание нехотя выбралось из оков сна... Из оков того единственного, что никогда не подводило и не разочаровывало меня... Из оков сладкого, волшебного сна... 7.00... Моим будильником был музыкальный центр, поставленный на таймер. Песней, которая меня разбудила, была битловская She Loves You. "Черт. А ведь она совершенно меня не любит" - единственная мысль, которая меня по-настоящему волнует в последнее время...
Я на полном автопилоте выключил музыку и уткнулся в подушку, надеясь вырвать у сна последние, самые сладкие мгновенья... 7.17... Мама как всегда оказывается куда действеннее любого музыкального центра, выкрученного даже на самые высокие децибелы. У Морфея нет никаких шансов.
На автопилоте, но уже с элементами ручного управления, я умылся, позавтракал и понял, что сегодня 1 сентября и мне нужно ехать в институт.
Мой боинг чуть не попал в аварию из-за отказа автопилота, когда я на всем ходу врезался в здоровенного детину в автобусе. Но, несмотря на объем своего бицепса, гражданин оказался довольно миролюбивым, и мне удалось избежать кровопролития.
Я полностью пришел в себя только на крыльце здания института, когда увидел знакомые физиономии с различных факультетов и групп. Несколько дежурных рукопожатий, пара "приветов" с натянутыми улыбками и обязательный ритуал скуривания сигареты в бессмысленной беседе с одним из самых тупых, но зато влиятельных однокашников.
И вот, наконец, дверь аудитории 34, в которой через несколько минут факультет Юриспруденции второго уже курса прослушает легкую, вступительную лекцию декана (а может и зам.декана) о том, что бедных студентов ждет в новом учебном году. Первого сентября все приходили вовсе не для того, чтобы грызть гранит науки, а просто пообщаться, поделиться летними впечатлениями. Хотя очень многие в нашем вузе приходили пообщаться, а точнее потусоваться практически каждый день. Потом они вполне успешно сдавали сессию, выложив за нее довольно терпимую сумму.
Я перешагнул через порог аудитории и быстро окинул взглядом разрозненные кучки студентов - Виктора, как и следовало ожидать не было видно (в такие дни он предпочитал выспаться и не жаловал своим присутствием Юрик). А так как Роман учился на другом факультете, особенного желания завести с кем-либо беседу не было. Кроме, конечно, моей ненаглядной Леры. Но это было совсем другое дело, ведь с Лерой я хотел говорить вовсе не для того чтобы поделиться новостями или обсудить какую-то проблему, просто мне нужно было быть рядом с ней, а говорить можно было о чем угодно.
Правда здесь возникала вторая проблема, которая омрачала моё существование. Кроме того, что Лера меня совсем не любила, она еще стопроцентно не подходила мне духовно. И если бы, о чудо, она ответила бы мне взаимностью, то не знаю, долгим ли бы оказался наш союз. Просто Лера была той самой машиной для учебы, которая использовала свой немалый ум только для зубрежки, а не для личностного развития. Мне трудно было говорить с ней на отвлеченные темы, и если наш разговор хоть чуть-чуть отклонялся от повседневной бессмысленной болтовни, то Лера говорила, что я начинаю "грузить". В глубине души я все еще воображал ее необыкновенной и интересной, иногда казалось даже, что сквозь строгую маску, защищающую от окружающего мира, проглядывает что-то живое. Но мои друзья считали Леру обычной, скучной и высокомерной.
Только все эти мысли куда-то ушли, стоило мне только увидеть это всегда спокойное, ухоженное личико. Всем своим видом Лера как будто говорила, что у нее все в норме, нет никаких проблем и по-другому быть не может.
Я поднялся до 4 ряда аудитории, а котором сидела Лера и ее подружки. Это вроде и не первые ряды, где обычно обитают законченные ботаны, но и не галерка - привычная территория "веселых" студентов. Лера встретила меня совсем уж сдержанно, хотя я пытался ее всячески развеселить. "Вот стерва, - думал я. - Два месяца не виделись, а на хоть бы что. Даже просто как к приятелю, как к одногруппнику можно отнестись чуточку теплее".
Жалеть себя не хотелось, поэтому я решил обидеться и пересесть повыше, но в этот момент зашел зам.декана, и перебегать было поздно.
Как ни странно, во время пятиминутного перерыва Лера сама проявила активность и заострила мое внимание на одной девушке с нашего факультета.
- Слушай, а тебе нравится Мокронос, как ты к ней относишься?
Мокроносом мы ее прозвали потому, что ничего о ней не знали, кроме того, что она живет в деревне или маленьком городке под смешным названием Мокронос. Лера вообще любила промыть косточки тем, кто с нами учиться, особенно если они учились не в нашей группе.
- Мне кажется она такая хорошая, добрая девушка из деревни, трудолюбивая, суп какой-нибудь всегда сварить может. Ну, ты понимаешь, ни очень умная, зато честная и все такое, - ответил я.
- Фи, Федя, какой дурной вкус. По-моему, она просто вульгарная деревенская баба. Такой полбутылки водки надо, чтоб в постель затащить. А ты посмотри, как она одевается, на ее макияж, если это можно так назвать...
- Неужели ты только на это смотришь, а как же внутренний мир и все такое...
- Все такое, все такое... А ты откуда про ее внутренний мир знаешь? Что жил с ней, что ли? - оборвала меня Лера.
Тут я запнулся. Действительно, что это я так завёлся, может она действительно вульгарная баба, которую за бутылку можно в постель затащить. На самом деле, я никогда не интересовался Мокроносом, даже не удосужился узнать ее имя, просто в данный момент во мне говорил дух противоречия, тем более что я всегда предпочитаю думать о людях хорошо, если не знаю их.
На этом наш разговор благополучно закончился. Закончилась и вводная лекция, после которой я встретился на крыльце с Романом. Мы обсуждали всякую ерунду, но мысль о Мокронос не давала мне покоя. В этот день Лера меня особенно огорчила своим безразличием, и девушка из деревни казалась эдакой альтернативой Лериной недоступности и высокомерности. Мокронос представлялась простой, любящей и верной. Пусть не такая красивая, пусть это не было бы высоким чувством. Зато в этом есть своя фишка - жил бы спокойно, не загонялся, не страдал зря.
Я захотел узнать о Мокронос побольше, и тут вовремя появился Вовчик, одногруппник Романа, который слыл самым любвеобильным бабником нашего курса.
- Вовчик, ты случайно не знаешь девчонку с нашего факультета, она из Мокроноса, среднего роста, черненькая такая? - спросил я.
- Ну, ты даешь! Ты знаешь сколько в Юрике из Мокроноса, у них тут целая делегация! - рассмеялся Вовчик.
- Правда? А я и не знал... Да вон она, смотри, только что из двери вышла!
- О, эту то я знаю. Клёвая телка, - довольно сказал Вовчик, обернувшись и посмотрев на Мокронос. - Мы с Лёхой и ее подругой, тоже из Мокроноса, хорошо вчетверочка потусовались, в клуб сходили. Денег на них потратили кучу. Правда и покувыркались потом прикольно.
- Это что, с первого раза то? - удивленно спросил я.
- Конечно, она телка то нормальная! - противно рассмеялся Вовчик. - И сосет хорошо.
Ну вот. Все эти мысли о милой и хорошей девушке были как всегда романтической чушью. Лера, видимо, была права насчет вульгарной бабы и бутылки водки. Хотя нет, прогресс идет, расценки растут, теперь уже и поход в клуб им подавай.
- Ну а зовут то ее как? - уже без энтузиазма поинтересовался я.
- А ее не зовут, она сама приходит! - Опять противно рассмеялся Вовчик. - Так... Щас вспомню... Катя кажется. Точно Катя. Это же в прошлое первое сентября было. День Знаний, бля.
3
Понимание того, что все бабы суки, накрепко поселилось у меня в голове в этот день, лихо подвинув юношеский романтизм. Конечно, в глубине души я понимал, что спрос рождает предложение и, что поведение всех видов встречающихся в природе девушек можно объяснить логически, но мне казалось, что вид девушка искренне и бескорыстно любящая переходит в разряд вымирающих.
Естественно я не говорю о страшненьких девушках, готовых до конца жизни беззаветно отдаться любому более или менее нормальному парню. Хотя тут уважаемый читатель может с легкостью обвинить меня в необъективности: "Ругает, дескать, представительниц слабого пола за бездушие и меркантильность, а сам, хитрец, не хочет простушку с богатым внутренним миром. Красавицу ему подавай, да еще и не глупую". Обвинит меня читатель и будет абсолютно прав. Только вот ничего я не могу поделать со своим еще не до конца убитым юношеским романтизмом, и еще наивно теплится в глубине души платоновская идея о второй половинке человека, которая будет полностью внешне и внутренне ему подходить. И долгое время я был уверен, что моя половинка - это, конечно, Лера.
Но в это первое сентября сугубо материалистическая часть моей личности правила в моей голове: "Все бабы суки, и Лера первая из них, да и эта Катя из Мокроноса та еще шлюха".
Был только один способ заглушить обуревающую меня тоску. В дни сомнений и особо тягостных раздумий русскому человеку не поможет никакая басурманская дурман-трава, только исконная, кондовая пьянка может его вылечить. Конечно, я предпочитал напиться где-нибудь на квартире, но Роман уже предупредил мои желания, объявив, что мы идем вечером отмечать День Знаний на набережную. Кто составит нам компанию он не сказал, заметив, что ее состав будет небольшим сюрпризом. Я не стал особо допытываться, потому что в этот момент для меня было важно только где купить дешевое пиво.
И каким же сильным было мое раздражение, когда на месте нашего сбора у памятника какому-то партийному деятелю в начале набережной, я увидел не только Романа, Вовчика, моего одногруппника Игоря, но и Леру. Несмотря на мою всепоглощающую любовь к ней, в этот ужасный день моего полного разочарования в женщинах видеть ее второй раз не было никакого желания.
Коротко поздоровавшись, наша компания, не спеша, направилась вдоль набережной.
- И как же ты, Лера, согласилась пойти с нами гулять? На тебя это не похоже. Куда же смотрит Сергей? - Язвительно спросил я.
- Да вот, Роман меня пригласил. Я подумала, почему бы и нет. А Сергей уехал на дачу с друзьями. - Невозмутимо ответила Лера.
- Понятно. Роман, наверно, хотел сделать мне приятное, - сказал я, с укором посмотрев на своего друга. - Что же твой парень тебя не берет с собой. Непорядок.
- Просто ему хочется иногда пообщаться с друзьями в чисто мужской компании.
На все мои уколы Лера отвечала непоколебимой уверенностью и достоинством. Ее вообще, по-моему, невозможно было ничем уязвить или убедить в чем-то, с чем она была изначально не согласна. Во всех спорах она всегда выходила победителем, просто потому что никогда не признавала свою неправоту.
Немного прогулявшись по набережной, наша компания направилась в одну из ничем не примечательных кафешек. Как оказалось, в этот день крепко выпить решил не только я. Пиво полилось рекой, Вовчик и Игорь сразу пошли "клеить" довольно сомнительного вида барышень.
К моему глубокому удивлению Лера тоже основательно взялась за пиво и курила одну сигарету за одной. Я знал, что парень категорически запрещал ей пить и курить. Было довольно забавно наблюдать, как Лера временами забиралась покурить в какую-нибудь глухую подворотню рядом с Юриком, чтобы Сергей или кто-то из его друзей ее не увидел. Если бы он все-таки узнал, Леру ждала бы крепкая взбучка.
Мне всегда было интересно наблюдать за девушкой, а чаще за компанией девушек, которые после долгого перерыва дожидаются, наконец, вечеринки без их парней. Тут уж эти правильные и степенные мадам отрываются, по их же словам, по полной программе. Главное лакомство в этом девичьем мероприятии все-таки сигареты, потом вино, пиво, пляски святого Витта в лифчиках. Заканчивается же это светопреставление совместным прослушиванием и исполнением группы "Сектор газа".
После второй кружки меня, как всегда, потянуло на откровенный разговор:
- Лера, ну ты скажи. Чего ты в нем нашла, блин? Чем он так хорош?
- Ну, знаешь, он такой сильный, уверенный в себе, настоящий мужик. Понимаешь? С ним я как за каменной стеной.
- И "девятка" у него неплохая, - добавил я.
- Да. Материальная сторона тоже важна. Ничего в этом плохого. Я хочу быть обеспеченной, спокойной за свое будущее.
- Что и требовалось доказать, - не унимался я. - Все дело в деньгах.
Если бы мы были трезвыми, после этой фразы разговор закончился бы серьезной обидой. Но две бутылки "Miller" оказались приличной дозой для Леры, и она находилась в благостном расположении духа. Немного подумав, она сказала мне материнским тоном:
- Просто ты такой еще максималист, Федя. Ничего, пройдет время, и жизнь тебя научит.
Для меня это прозвучало как-то зловеще и безысходно. Видимо, жизнь меня, действительно, научит. Не суждено прогнуть под себя этот мир. Придется довольствоваться ролью большинства - прогнуться под этот мир.
Эти невеселые мысли я решил залить алкоголем на все оставшиеся деньги. Очень хотелось водки, но, к сожалению, или, скорее, к счастью, в открытых кафе водку не продавали. К моей великой радости Вовчик предложил продолжить банкет дома у Лехи. Того самого Лехи, с кем они вместе веселились с Катей из Мокроноса.
Лера для приличия немного помялась, но, так как, судя по всему, решила оторваться по полной, согласилась идти с нами.
По дороге мы купили пару бутылок водки и через 15 минут были на месте. Как оказалось, наша водка была абсолютно лишней, так как у Лехи шло празднование на широкую ногу. Там было человек 10, уже довольно пьяных и абсолютно мне незнакомых. Сам хозяин был особенно пьян, он с трудом открыл нам дверь, зато очень бойко пригласил нас к столу, который все еще ломился от всевозможных яств, а, особенно, напитков.
Я принялся методично уничтожать эти напитки, налегая в основном на крепкие. Лера потягивала Martiny со скоростью 100 мл в час, и, так как находилась в веселом расположении духа, завела со мной милую, не напрягающую беседу.
Это продолжалось довольно долго, пока Лера не спросила у Лехи, где в квартире телефон. Ей нужно было позвонить домой. Леха был уже совсем невменяем, но все же показал на дверь в комнату, которая находилась за моей спиной. С сигаретой в руке Лера поднялась из-за стола, повернулась и открыла дверь. Она тихо вскрикнула и замерла на месте. Это показалось мне очень смешным, и я обернулся, чтобы посмотреть, что же она такое там увидела. На кровати в небольшой комнате, накрывшись одеялом, лежала Катя из Мокроноса, а рядом спешно натягивал штаны Сергей, парень Леры.
- Лера, я тебе сейчас все объясню. Это не то, о чем ты подумала! - кричал Сергей.
Сколько раз я слышал эти слова в дешевых мелодрамах. Какими они казались глупыми и надуманными. Получилось, что в реальной жизни ничего другого в подобной ситуации в голову не приходит.
К моему изумлению, первое, что сделала Лера - выбросила сигарету. Наверное, по привычке...
Дальше разразился обычный в такой ситуации скандал - крики, обвинения, оскорбления. Лера изменилась мгновенно - куда-то пропала уверенность в себе, надменность, спокойствие. Она выглядела очень жалкой и несчастной. Да, на первый план вышли именно горечь и разочарование, а не злость на своего парня.
Одевшись, Сергей взял плачущую Леру за плечи и увел на кухню. Видимо им предстоял серьезный разговор. Сидевшие за праздничным столом не долго уделяли внимание этому неординарному событию и вскоре принялись отмечать с прежним усердием.
Сам я не сразу определился, как относиться к произошедшему: я был уже достаточно пьян и туго соображал. Не буду лукавить - первое и самое сильное чувство, которое я испытал, было радость. Я понял, что это мой шанс, отношения Леры и Сергея теперь долго не протянут. И лишь потом мне стало просто жалко Леру, ведь ей сейчас было действительно плохо.
Неожиданно медленное течение моих мыслей прервала Катя. Я не заметил, как она оделась, вышла из комнаты и села на стул, на котором только что сидела Лера.
Я внимательно посмотрел Кате в глаза... И тут произошло нечто совершенно неожиданное, нарушившее обычное течение моей жизни. Я, как будто, понял эту девушку всем своим существом. Она ни говорила мне ни слова. Я словно прочитал код ее судьбы. Мне стали понятны все ее поступки и мотивы, двигающие ею. Возможно, это было лишь мое богатое воображение. А может, мне открылась метафизическая сущность мира - не даром я так долго пользовался магической техникой, описанной в книгах Кастанеды.
Да, она грешила. Да, прелюбодействовала. Но, на самом деле, был тайный смысл во всех этих утехах плоти. С каждым новым мужчиной она все больше и больше набирала самую могущественную энергию мира - энергию слияния двух начал, энергию продолжения рода. Катя была из тех немногих женщин, отважившихся перенять чисто мужскую прерогативу - трахать все, что движется. Трахать своих ровесников, трахать стариков, трахать 12-летних мальчиков. Совокупляться с несколькими партнерами по очереди несколько часов подряд или с целой толпой одновременно. Для нее не остались незамеченными ни женщины, ни животные. Самый изощренный владелец порносайтов удивился бы названиям извращений, которые она испробовала; впрочем, у некоторых из них еще не было названий. Наконец Катя исполнила самое заветное желание - соблазнила отца и мать. Священники обходили ее стороной, чувствуя чуждую им могучую дионисийскую силу.
Решив, что должен воспользоваться своим просветленным состоянием, я словно долетел до кухни и открыл дверь. Лера и Сергей удивленно повернули головы в мою сторону. Одной секунды хватило, чтобы полностью понять и Леру. Не колеблясь, я торжественно стал читать текст огненными буквами написанный у меня перед глазами.
- Лера, ты очень сильно любила своего отца. Ты любила его сильнее Бога. И за это завистливый Яхве решил покарать тебя, отняв самое дорогое. Когда полтора года назад твой отец умер, ты испытала самое большое горе в своей жизни. И эта жизнь потеряла для тебя всякий смысл. Возненавидев Бога, ты перешла на сторону Сатаны. Зловещая мысль о самоубийстве, отправляющем тебя в обитель демонов, накрепко поселилась в твоей голове. И в сей страшный миг ты встречаешь Сергея, который был похож на твоего отца не только внешне, но и по тем неуловимым чертам характера, заметным только тебе. Добрый мир с Богом был восстановлен. Но сейчас я призываю тебя отречься от этого еврейского старикашки, который превращает твою жизнь в череду серых, скучных явлений жизни. Я призываю тебя перейти под крыло Князя Тьмы вместе со мной. Мы покажем тебе настоящую жизнь, полную невероятных открытий, захватывающих приключений и безумной любви!
Я ожидал несколько другой реакции, но после некоторой паузы Лера сказала:
- Нужно вызывать врача.
- Нет, нельзя. Если врачи установят, что это у него от наркотиков, сразу накапают в ментовку. А там заинтересуются, почему это у обычного студента Лехи в квартире целый склад кокаина и ЛСД.
После этих слов Сергей повел меня в комнату, где еще недавно этот главный прихвостень Яхве забавлялся Катей. Я не сопротивлялся, ведь моя миссия была выполнена - теперь Лера точно будет спасена. Только теперь я понял истинный смысл названия праздника - День Знаний. С радостью улегшись на кровати, я почувствовал приятную слабость и сразу забылся сном.
4
На самом деле, до этого случая я ни разу не пробовал ничего тяжелее марихуаны. И очень удивился, когда во время вечеринки у Лехи мне предложили попробовать кокаин. Учитывая количество выпитого алкоголя, эффект оказался непредсказуемым. Надо признаться, после того бреда, который я нес, не возникало желания повторить эксперимент.
Хотя весь этот наркотический поток сознания имел, на мой взгляд, реальную основу: я, действительно, считал, что после смерти отца Лера нашла в Сергее некую опору; возможно, он чем-то заменил ей отца. А, может быть, я слишком увлекался Фрейдом...
Около месяца я избегал Леру. Пропускал занятия в институте, чтобы не попадаться ей на глаза. Я знал, что она решила сделать перерыв в отношениях с Сергеем, не расставшись с ним до конца. Это было очень удобное время, чтобы активизировать усилия по завоеванию ее сердца. Но мне казалось, что она, наверняка, считает меня сумасшедшим. Трудно ожидать другую реакцию от девушки, услышавшей такой редкостный бред в свою сторону. Поэтому нетрудно было понять мое удивление, когда после семинара, на который я все-таки пришел, Лера подозвала меня и тихо сказала:
- Федор, приходи сегодня в 5 часов к моему дому. Мне нужно серьезно с тобой поговорить.
Мне очень нравилось, когда она называла меня Федором, а не Федей. Это предавало мне некую значимость. В такие моменты я понимал, что она относится ко мне серьезно, как к взрослому человеку, а не как к забавному одногруппнику.
Сразу же согласившись, я начал обдумывать дальнейшее развитие событий. Внутренний голос говорил мне, что встреча с Лерой принесет благоприятный для меня исход. Конечно, было бы глупо предположить совсем нереальную ситуацию - Лера понимает мою глубокую, тонко организованную душу и принимает меня за принца на белом коне. Я просто надеялся, что она простит мое безобразное поведение, и мы останемся друзьями.
Однако же, по мере того, как я начал осознавать приближение этой встречи, казалось, что-то стало меняться в этом мире. Ощущение чего-то необыкновенного, парящего в воздухе, полностью воцарилось в моей душе.
На этот раз я не принимал ничего стимулирующего, наркотики были не нужны. И без них мое сердце билось с бешеной скоростью, я не мог сосредоточить внимание на чем-то одном и наматывал круги по квартире. От этой встречи я ждал уже не только примирения с Лерой. Казалось, что именно сейчас должна кардинально измениться моя судьба. Или пан, или пропал.
Пять часов вечера наступили мучительно нескоро, и, не помня как, я секунда в секунду был у Лериного подъезда. Говорят что, ожидание смерти хуже самой смерти. Спорное утверждение, но в моем случае, ожидание слов Леры оказалось, действительно, намного хуже самих этих слов.
- Мне очень трудно... Ты говорил такие странные вещи про моего отца. Конечно, ты был под наркотиками, но все же следи за собой. Но сейчас не об этом. Я многое поняла. Сергей оказался таким негодяем. Я узнала, что он изменял мне не раз... Да, каждый раз, когда он говорил, что уезжает на дачу к друзьям, на самом деле забавлялся с какой-то девкой. Он испортил последние два года моей жизни, а ему так верила... - Лера сказала это с явной дрожью в голосе, потупив взгляд.
Она была одета в какой-то смешной, совсем детский халат. На ее лице не было никакой косметики, и это придавало ей особую, необычную привлекательность. Подняв взгляд от земли, и посмотрев мне в глаза, она произнесла:
- Так вот, мы два дня назад расстались. Ты, наверное, догадывался о том, что я знаю о твоих чувствах ко мне. Честно говоря, ты мне всегда нравился как парень. Но когда мы познакомились с тобой на первом курсе, я не могла думать ни о ком другом, кроме Сергея. Тем более, ты говорил всегда такие сложные, непонятные вещи. Мне казалось, что ты никогда не найдешь нормальное место в жизни, если не оставишь в покое всю эту философскую чепуху о смысле человеческого существования и тому подобное. Мне казалось, что мой молодой человек должен иметь за душой машину и квартиру, а не тонну прочитанных книг, написанных ненормальными людьми сто лет назад. Хотя раньше я сама любила читать эти странные книги и задаваться вопросами, на которые вряд ли кто-то когда-нибудь даст ответ. Просто, когда мой отец умер, я решила расставить приоритеты - к чёрту высокие материи, у девушки два пути добиться чего-нибудь в жизни: хорошо выйти замуж и сделать карьеру бизнесс-вумен. Я решила сделать и то, и другое. Понимаешь, не хотелось думать, что через пять лет я буду находиться вместе с безработным философом-самоучкой в растянутых трико. Но сейчас я многое пересмотрела в своих взглядах, и это связано не только с Сергеем... Возможно, я неправильно расставила приоритеты. Мне кажется, я смогу поменяться, снова стать такой же, как раньше... И, может быть, у нас с тобой что-нибудь получится...