Вы можете до полного вашего одурения спорить о том, существуют ли условия для жизни на других планетах или не существуют, а также верить или не верить тому, что более или менее (Чаще все-таки более, чем менее) интеллектуально развитые существа посещают нашу быстро загнивающую Землю. Я пасс. В этих, с позволения, дискуссиях я не участвую по той простой причине, что я с этими существами знаком накоротке и даже имел удовольствие некоторое, выражаясь по-вашему, то есть по земному, время существовать в потрясающем обществе одного из них.
То есть я мог бы прийти, скажем, на любую телестудию и, как это делают другие, рассказать, как было дело, но я же вас знаю: тут же потребуете справку с места временного проживания там, а не здесь и вещественные доказательства. Докажи вам, что у них там информацию не наносят ни на бумагу, ни на так называемые "древние камни", а стащить в качестве сувенира какую-нибудь вещицу и принести ее в телестудию...
Я БЫЛ ЗА ГРАНИЦЕЙ.
Не знаю, что лично вы называете границей, за которой при наличии денег, паспорта и визы вы были в последний раз, и о чем вы потом рассказываете, как о загранице, где процветают или ютятся люди, звери, диковины и достопримечательности, а для меня границей был давно не крашеный парапет нашего балкона на восьмом этаже, а заграницей... Знаете что? - если не готовы принять всерьез то, что я собираюсь рассказать, то идите своей дорогой, а я своей. Под своей дорогой я подразумеваю путь от кубинского кресла-качалки до двери балкона, а от нее - к железной решетке, устроенной для того, чтобы мы, не дай Бог, не упали на тротуар улицы Космонавтов.
Кресло-качалка из алюминиевых трубок и разноцветных пластмассовых шнуров и пара "маракас" на пианино были сувенирами с Кубы, но привезли их оттуда не мы, а наши друзья-кубинцы. Сидя в этом кресле, я закрывал глаза и чуть- чуть встряхивал маракасами, чтобы услышать шуршание песка на пляже, возле Гаваны - и мое воображение переносило меня через Европу и Атлантический океан. Много-много лет спустя мы с женой сняли на неделю комнату в Гаване и, вы не поверите, посреди комнаты стояло точно такое же разборное кресло из алюминиевых трубок и разноцветных шнуров.
Впервые я эту границу пересек тогда, когда жил на улице Космонавтов. Хотя и без визы, но зато с шорохом Карибского побережья в руках.
- Что с вами? - спросила меня Сильвия, хозяйка квартиры.
Мы о чем-то говорили, но ее голос уплыл куда-то вдаль, а сам я (Или мое астральное тело?) в противоположном от голоса Сильвии направлении пересек Карибское море, Атлантический океан и большую часть Европы, и я сидел в том же кресле, на восьмом этаже давно забытого дома, а за стеклом балконной двери видел предзакатное небо над городом, где по всем документам я, видимо, родился. Такова магия вещей, в том числе самых непримечательных предметов, вроде этой скрипучей качалки. И такова наша трагедия, что нам надежными кажутся такие зыбкие вещи, как таблица умножения или власть харизматического психопата, и при этом мы не доверяем магии любимых предметов.
- Исаак! Иди сюда! Тут что-то странное, - позвала меня жена с балкона.
Вся западная полусфера небесного свода, как мне это казалось, обнимала наш балкон, а перед закатом все вороны лесопарка, который был к востоку от нас, собирались в огромные когорты и мчались по направлению к заходящему Солнцу. Вы представляете эту картину: над самыми нашими головами черные потоки летящих птиц, и они как будто тонут в розовато голубом море вечернего неба. Мы много раз любовались этим роскошным спектаклем.
Но на этот раз в самом центре неба висело и ярко светилось нечто, чему в моем лексиконе нет наименования. Фотоаппарата, чтобы потом послать снимок уфологам у меня не было, а был только маленький театральный бинокль, но кто бы на моем месте НЕ сказал после этого, что он сам, своими глазами, видел НЛО и не раструбил бы об этом по свету?
Если я что-то понял в паранормальных и оккультных явлениях и науках (Я сказал: "если"), то только потому, что привык во всем сомневаться. Об этом мы еще при случае поговорим. Мне ясно одно: мы вечно будем болтаться между "это есть", "этого нет", "этого не может быть, потому что не может быть никогда" и "но что-то в этом все-таки кажется есть", пока не скажем себе честно: нам мешает привычка считать, что все имеет объяснение, а если объяснения нет под рукой, то его может дать господин Н. А надо бы успокоиться и просто смотреть, удивляться и описывать.
Хотя описать неописуемое невозможно.
Мы видели неподвижно висящее в небе овальное тело, как бы освещенное изнутри. Что это был за свет? Не знаю. Ни на естественный, ни на какой-либо из виденных мною искусственных это не было похоже. Из этого тела очень медленно спускались к земле светящиеся капли света. Ну, вот, примерно так это выглядело.
- Что это? - спросила жена, которая всегда считала, что я все знаю и у меня на все есть ответ. Хотя это неправда. Но она никогда не разрешала не отвечать на ее вопросы. Поэтому я сказал:
- Разве ты не видишь? Обыкновенный космический корабль. Правда, пока еще не опознанный.
Неопознанный летающий объект по форме напоминал кабину полицейского вертолета, какой она мне примелькалась в боевиках, но над нею не было винта, а под нею лыж. Минут десять мы глазели на эту красоту, после чего, как видно наскучив нашим вниманием, НЛО удалилось. Вправо, вверх и вдаль. Вороний запас в лесопарке истощился, а Солнце расплющилось о горизонт.
2.
Жена ушла на кухню готовить к ужину мои любимые оладьи с кабачками.
На столике лежали мои ручные часы. Было семь двадцать четыре.
Где-то читал, что существует тесная взаимосвязь между временем, массой и скоростью и подумал, как хорошо бы рвануть подальше от этих мест, от такой серости и такого убожества, что високосный год огорчает, потому что приходится прожить еще один бесконечно тянущийся ненужный день.
В этот момент, ровно в 7.24, я почувствовал в теле необыкновенную легкость, доходящую до полной невесомости, какую - можно предположить - испытывает космонавт, когда при выходе на орбиту отстегивается от кресла. В глазах мелькнула темнота, и вдруг я увидел себя...
Проще описать то, чем это пространство не было, чем то, что я увидел. Это не была ни улица Космонавтов, ни давно не крашеный парапет нашего балкона, ни размозженное о горизонт Солнце, ни последние, догоняющие стаю вороны. Вместо этого было просто пространство, освещенное не из источника, а изнутри самого себя. И самым неожиданным образом - прямо передо мной непонятно на чем сидящий мужчина в джинсовом костюме и с воротничком рубашки в клеточку вокруг загорелой шеи. Кем бы он ни был, но он был очень похож на нового инженера, которого у нас на этих днях приняли в конструкторский отдел. Я не успел запомнить его фамилии.
- Нет, я не Грибоедов, но все равно здравствуйте, - сказал этот человек. - Я чисто случайно оказался похожим на вашего знакомого. Если вам это будет удобно, можете называть меня Алексом.
- Но скажите, где я? Что это такое? - сказал я нетвердым голосом и пальцем обвел пространство вокруг себя.
- Вы находитесь внутри одного из объектов, которые у вас принято называть "неопознанными", а я, как у вас говорят, "инопланетянин".
- Вы шутите! В джинсовых штанах!
- Приедете к нам, подберу вам костюм по нашей моде, - засмеялся он, и атмосфера оживилась.
- Вы только не пугайтесь и не думайте, что у вас будут брать анализы и образцы тканей. Кроме того, обещаю вернуть вас на ваш балкон.
- Вы отлично владеете русским языком, - сказал я.
- Не совсем так. То, что вы слышите, перевод на ваш, звуковой язык. Мы пользуемся другой сигнальной системой. Вы получаете синхронный перевод на русский. Словом, вы послушайте, что мы хотели вам сказать, спросите, если будут вопросы, и мы вернем вас домой.
- Вы уверены, что я вижу вас не во сне?
- Странные вы существа, однако. Вы вдвоем с женой стояли на балконе, видели нас наяву, после чего вы, правда, непонятным для вас образом, переправлены к нам, и вдруг решаете, что это бред. Должен сказать, что это свойство людей является одним из объектов наших исследований. Кто-то назвал это "самозащитой посредством самообмана".
- В принципе, вы правы, - добавил я. - У нас даже есть шутка такая: этого не может быть, сказал бегемот, увидев жирафа.
- Именно так. Мы летаем, сажаем корабли на поверхность, берем образцы для исследований, встречаемся с людьми и беседуем с ними...
- После чего у них отшибает память...
- Умышленно мы этого не делаем.
- Ваша цивилизация находится на гораздо более высокой ступени, - зачем-то сказал я. - Мы в ваших глазах, должно быть, выглядим, как варвары в глазах римлян. Кстати, варвары, в конце концов, разрушили Рим.
- Ну, это сравнение не адекватно ситуации. Важно, однако же, не это, а то, что вы, землянин, едва встретившись с представителем цивилизации другой планеты, первым делом подумали о том, кто из нас кому и какую гадость может сделать и кто, в конечном итоге, победит.
- Нет, я просто вспомнил эпизод из нашей истории.
- Вот об этом я и говорю. Из таких эпизодов состоит вся ваша история.
- Это и есть главный объект ваших исследований? - спросил я, постепенно беря на себя инициативу нашей беседы.
- Мы, - он сказал, - исследуем здесь все. Но вы поняли правильно, что ваше пристрастие к противостоянию - это главное, что нас беспокоит.
- Беспокоит? Вас? Сколько световых лет разделяют наши планеты? Что вам за дело до того, что происходит здесь?
- Причин две. Во-первых, так же, как вы изучаете историю ваших стран, мы изучаем историю планет, и нам известны трагические примеры. Одного этого было бы достаточно, чтобы постараться упредить и предостеречь. А вы как раз находитесь на том пороге, который многие не преодолели, и это привело к ужасным катаклизмам.
- А что во-вторых?
- А во-вторых, то, что большая часть людей не осознает главного принципа, который лежит в основе мироздания. Вселенная - это одно целое, а не сумма частей. Расстояния не играют роли. Катастрофа на одной, отдельно взятой, планете приносит ущерб во вселенском масштабе.
- Это мне понятно, - признал я.
Тут я обратил внимание на то, что сижу в своем любимом кубинском кресле.
- Вы похитили меня вместе с моим креслом?
- У вас будет возможность убедиться в том, что мы никого не похищали. Но вы же любите сидеть в своем кресле. Так нам обоим будет комфортнее.
- Все таки вы и инженер из конструкторского Грибоедов - одно и то же лицо.
- Нет, это не так. Мы для встречи с землянами принимаем тот облик, который считаем наиболее уместным для данного случая. Но вернемся к нашим овцам.
- Баранам, - поправил я.
- Ошибка перевода, - извинился он.
- Я вижу, вы изучаете нас во всех подробностях.
- Приходится. Я же объяснил вам причину.
- Вы относитесь к нам, как к варварам вселенной?
- Мне бы не хотелось обижать вас лично.
- Но все-таки?
- Все-таки дело вовсе не в вашей технологической отсталости. Технология сама по себе не проблема. Эти знания и умения можно экспортировать и импортировать. Вы единственные существа, по крайней мере, в доступном нам регионе Вселенной, которые не усвоили элементарных этических правил.
- То есть?
- То есть вы уничтожаете все и всех вокруг себя так, как будто эта планета с ее ресурсами, растениями, животными и людьми никому не нужна. Даже вам самим. Мы уже много лет ведем наблюдение за поведением представителей фауны и гомо сапиенс, и предварительные выводы ужасны. Я специализируюсь на мотивации поступков отдельных людей и человеческих популяций. Мы не можем вмешиваться и вносить коррективы в ваши поступки. По крайней мере, на этом этапе мы пытаемся понять мотивы. Во время побоища, учиненного в Европе и в Азии полвека тому назад, я безотлучно находился в этом районе. Не я один, мы - это целая экспедиция специалистов в этой области.
- Мы интеллектуальные импотенты?
- Мы такими формулировками не пользуемся. Я вам уже сказал, что наша цель - понять мотивы.
- И?
- И мы их не обнаруживаем. Вы убиваете животных и их мясом отравляете свои организмы, что вдвое сокращает ваши жизни. Некоторых представителей фауны или флоры вы убиваете, потому что они вам не нравятся, а других, наоборот, потому что они вам кажутся красивыми. Или потому что они быстро бегают. Или приятно пахнут. Вы рубите красивые деревья, чтобы делать из них некрасивые и ненужные вещи. Подумайте, что получилось бы, если бы мы относились к вам так же, как вы к китам, тиграм или деревьям. В действительности, мы к вам относимся так же, как ко всему, что есть на вашей планете. С этической точки зрения мы не видим разницы между крокодилом и человеком, но вы из кожи крокодила мастерите какие-то уродливые вещи, а мы из вашей кожи ничего не мастерим.
- Почему?
- Потому что каждый из вас - это мир, и между муравьем и Вселенной, по крайней мере, с этической точки зрения, нет различий.
- У нас тоже многие это понимают.
- Я вижу, что и вы это понимаете.
- Да, - сказал я. - Мне это давно уже понятно. Но ведь не я же затеял Мировую войну.
- Наши исследования показывают, что никто персонально ее не затевал. Война - это психологическая потребность человеческой популяции. Все начинается с внутренней потребности каждого доказать свое превосходство. Вы постоянно соперничаете друг с другом.
- Но это же происходит и в животном мире, - возразил я. - Соперничество, это способ выявить более сильных, способных и волевых. Это инструмент выживания.
- У животных есть нравственные тормоза, и у них соперничество не доходит до убийства себе подобных.
- У нас тоже есть...
- "Не убий"? Кто-нибудь принимает эту формулу всерьез?
3.
В этот момент я заметил на его лице беспокойство. Он заерзал, потом, помолчав немного, сказал:
- Я верну вас на ваш балкон.
- Предварительно стерев наш разговор из моей памяти?
Он задумчиво посмотрел на меня:
- Ах, это? Нет, это досужие фантазии ваших сочинителей.
- В любом случае, спасибо за приятную беседу. Охотно продолжил бы, но у меня возникла серьезная проблема. Прощайте.
В тот же момент я увидел себя на прежнем месте и первым делом почему-то взглянул на часы, лежавшие на столике: было 7.25. Моя беседа с инопланетянином длилась одну минуту!
В той части неба, куда, как в морскую пучину, погрузился НЛО, появилась яркая световая точка. Увеличиваясь, она опять приняла форму кабины вертолета и продолжала приближаться.
Из другой части неба к ней двигалось цилиндрическое тело. Мы привыкли к тому, что нашим летательным аппаратам их строители по понятным нам причинам придают обтекаемую форму, а этот имел вид металлического цилиндра. Он приблизился к моему знакомому и в этот момент свет в "кабине" вспыхнул еще ярче и внезапно погас. Как будто кто-то выключил электрическую лампочку. Цилиндр подпрыгнул вверх, умчался и исчез.