Можаев Андрей : другие произведения.

Поэты лугового края

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Об уникальной литературной традиции, сложившейся в рязанской глубинке.


Андрей Можаев

ПОЭТЫ ЛУГОВОГО КРАЯ

(очерк)

  
   В пяти часах езды от Москвы, за Мещёрой на рязанщине между реками Окой и Мокшей лежит луговой край, обозначенный на картах как пителенский район. Нет здесь ни промышленных предприятий, ни городов, даже малых. Люди живут как встарь: земледелие, уход за скотиной, охота да рыбалка.
   Сам райцентр Пителено - старинное, некогда ярморочное село со многими сохранившимися каменными домами. Но вот, что самое удивительное: в этом луговом крестьянском краю почти уже двести лет являются самобытные литераторы, поэты. Обошла стороной эти земли индустриальная суета, и цветёт здесь поэзия - даже вопреки тяжёлой, скудной нынешней жизни. Пишут стихи и люди с образованием (сельская интеллигенция), и простые крестьяне. Нет, речь - не о "лубочных виршеслагателях", таких модных ещё недавно! Речь идёт о настоящем стихотворчестве, где слиты два потока: народной, песенной культуры и высокой литературной традиции. Вот строки местного поэта:
   "Под дождями осени косыми
   В шорохе застывшей тишины
   Спит Пителено среди России,
   И в ночной туман уходят сны.
   Ветер по проулкам тихо бродит.
   Месяц в небе - серпик золотой.
   Тихая, задумчивая родина,
   Та, где ивы плачут над водой"...
   Надо подчёркнуть особо: пителенская земля (совсем недалёкая от есенинского Константинова) дала русской литературе двух классиков.
   Первый - Николай Павлов, современник Пушкина, муж известной поэтессы Каролины Павловой, устроительницы знаменитого литературного салона. Павлов был незаконным сыном помещика и вывезенной тем из персидского военного похода пленной грузинки. Отец отдал новорожденного в семью зажиточного крестьянина Павлова и записал в крепостное состояние. Впрочем, о его образовании позаботился - уже юношей отправил сына в Петербург в театрально-музыкальное училище. Но Павлов стал всё же поэтом и прозаиком, а затем был выкуплен друзьями на волю. Его стихи звучат сегодня несколько тяжеловато, архаично:
   "Не верь ты верности земной,
   Как сверхъестественному чуду;
   Но верь, что в стороне чужой
   Я долго, долго не забуду
   И музыку твоих речей,
   И простоту твоих желаний,
   И небо мирное очей,
   И ад неистовых лобзаний".
  
   А вот в повестях он во многом предвосхитил художественный принцип Гоголя. Пушкин писал: "Павлов единственный у нас, кто умеет рассказывать действительно занимательные истории". Именно Павлов первым, пожалуй, изнутри, без романтизма, описал жизнь крепостных, жизнь в солдатчине.
  
   Другим классиком, уже современным, стал Борис Можаев. В его книгах, в романе "Мужики и бабы" досконально описаны история, быт родного края, народа, описаны характерно для всей России. А главное - выражены вольнолюбие и стойкость русского крестьянина во времена тяжелейших испытаний. Правдивое слово - последнее, что сегодня ещё удерживает на самом краю полной гибели нашу жизнь. Вот строки местного поэта о значении такого слова:
   "Много бурь здесь отгреметь успело,
   Многое растаяло во мгле.
   Кажется, что всё здесь отшумело
   И уснуло в мёртвой тишине.
   Но не всё, не всё ещё в распаде...
   Ведь где в воду смотрят облака,
   Был Борис Можаев здесь, писатель,
   И оставил память на века.
   Пусть уходит в этой жизни многое,
   Слово не стирается во прах.
   Где-то рядом деревенька Брёхово
   И Россия "Мужиков и баб".
  
   А первой книжкой писателя стал не известный широкому читателю сборник стихов. В поэзии автора слышна сильная песенная традиция. Да и как иначе? Ведь, рязанщина - исконно песенный край.
   Из Пителена летом сорок первого года Борис Андреевич уходил на сборный пункт в Муром, на войну, а оказалось - уходит в большую литературу:
   "И древней Муромской дорогой
   Пошли мы, млад и стар,
   Где предки ехали на дрогах
   Косами бить татар,
   Где ратных проносились кони,
   Хвостами пыль мели,
   Где свист разбойничьей погони
   Слыхали ковыли,
   Где ехал на базар вчерашний
   Тархан и коновал,
   Где запах дёгтя и ромашек
   Я много лет вдыхал.
   Прямая пыльная дорога.
   Визгливый плачь колёс...
   Тянулся медленно и строго
   По ней войны обоз.
   И люди шли, дымя махоркой,
   Спокойно, как в извоз...
   Был долго виден на пригорке
   Нам белый холст берёз".
   Этот холст берёз и сегодня провожает и встречает с пригорка...
  
   Также, известен был по всей средней России поэт 50-70 гг. Николай Яшков. Вот строчки его стихов:
   "Кружатся, кружатся листья в саду,
   Но всё равно этот лист я найду -
   Яблони лист, не иголка сосны,
   Тот, что мне дорог с весны.
   Помню, стояли в саду мы вдвоём
   И вот тогда-то небрежно на нём,
   Пряча свой взгляд и улыбку тая,
   Ты начертила: "Твоя"...
  
   И сегодня есть поэты, для которых стихи, литература - дело жизни. А бок о бок с ними - поэты-"любители", простые крестьяне, учителя, библиотекари, медики. Их стихи также выдержаны в высокой традиции. Да и нет, по строгому счёту, в настоящем искусстве художников "больших и малых", именитых и неизвестных. В глубинах художественного творчества такие разделения не работают. Ведь художник - это состояние души. Всё остальное - дело наживное.
   Вот, например, как выражает отношение к жизни простая крестьянка (не так давно силами администрации района и области издан сборник поэтов пителенского края под названием "Зелена моя дубрава"):
   "Умирают травы на покосе,
   Усыхая и желтея, словно в осень.
   Ветерок ласкает травы нежно
   И волнуется за жизнь их так мятежно.
   Приподнимет травку над землею,
   Та зашепчет: "Жизнь, ведь я с тобою"
   И падёт к земле головкой близко.
   Не подняться, а лежать ей низко.
   В ветерке спасения ища,
   Травы умирают трепеща".
   Это образно, и потому - художественно.
  
   Отчего же в глубинке среди рек и озёр, лугов и лесов возникла и развивается вопреки всем условиям эта традиция? Вопрос весьма значим для понимания нашей культуры, истории.
   Как было сказано выше, корни явления в самой поэтически-песенной душе народа. Отсюда всегда и везде происходят самородки. Но в России со второй половины позапрошлого века стали появляться на селе земские школы. В помощь лучшим из дворян в дело просвещения пришли выходцы из других сословий. Все они чуть позже станут называться "народниками".
   В начале прошлого века дело образования вышло на свой пик. Появились династии "народников". Образы этих людей как раз выведены в романе "Мужики и бабы"... При школах часто организовывались театральные, краеведческие, фотографические, литературные кружки. Гуманитарное образование стояло на очень высоком уровне. У автора этого очерка имеется книга - полное собрание сочинений Пушкина в одном томе. Она принадлежала сельскому учителю, погибшему на первой германской войне. Страницы книги сохранили карандашные отметки и надписи, по которым легко определить, какой величины отрывки из каких произведений задавали тогда учить школьникам. Сравнение далеко не в пользу нынешнего времени.
   Итак, чтение, наряду с песнями, участием детей в церковном хоре под управлением регентов были тогда главным культурным занятием. Старики ещё помнят, как читали по вечерам в кругу больших семей под керосиновой лампой, а потом обсуждали услышанное. Так врастала в быт любовь к книге. Так осуществилась мечта ещё Некрасова о том, что когда-нибудь крестьяне понесут в избы с базаров томики Белинского и Гоголя. Кстати, и сегодня глубинка достаточно равнодушна к популярным в больших городах бестселлерам, пустой претенциозной "мидкультовщине".
   Традиция книжности пока жива. Это она растила людей в уважительном, достойном отношении друг к другу, что и сегодня бросается в глаза на улицах Пителена и выглядит поразительным диссонансом по сравнению с городскими нравами. И эта же традиция облагораживает чувства, даёт душе высокий строй.
   Вот удивительное стихотворение местного поэта Сергея Гераскина:
   "Над Россией большой и тихою,
   Над святою и грешной Россиею
   Купола потянулись к небу -
   Золотые на тёмно-синее.
   Над погостом ветла и берёза
   Ветки кутают в белом инее,
   А кресты на закате морозном
   Золотые на тёмно-синем.
   Вот луна загрустила над прудом
   И блестит между ряской и лилией.
   Лик её, беспристрастный и мудрый -
   Золотистый на тёмно-синем.
   Зрелым колосом шепчет поле,
   С горизонтом сливаясь линией.
   И такое раздолье и воля -
   С золотого до тёмно-синего.
   Много красок бывает в жизни,
   Но не всеми ей быть красивою.
   Я из радуги взял капризной
   Золотое и тёмно-синее.
   Ветер - время с годами уносит
   Ту любовь, как весна, красивую...
   А бывает любовь - как осень.
   Золотая по тёмно-синему.
   Пусть виски осыпает проседь,
   Пусть уходят и чувства, и силы,
   Ведь бывает любовь, как осень,
   Золотая на тёмно-синем.
   Всё равно, вы когда-то поймёте
   Грусть и радость, что вместе - красивые,
   Как любовь, купола и осень -
   Золотые - на тёмно-синем".
  
   После революции тяга к высокой литературе усилилась. Из поколения в поколение передаётся в семьях память о том, как десятилетиями переписывали в тайные тетрадки стихи запрещённого земляка Есенина. И в те же времена в сельскую, провинциальную школу пришла высланная из центров интеллигенция, высоко и широко образованные люди: профессура, учёные, инженеры, литераторы и музыканты, артисты. Они вырастили новое поколение учителей. Именно они стоят у истоков явления в советский период огромной плеяды выдающихся деятелей во всех областях жизни.
   Память о тех золотых людях жива и сегодня. Это выражается, прежде всего, в отношении к школе. Вот как пишет об этом сельская учительница:
   "Маленькой девчонкой возле дома
   Я учила кукол говорить
   И мечтала: "Вырасту и буду
   Ребятишек грамоте учить".
   В школе я училась на "отлично",
   Шаг за шагом двигаясь к мечте,
   И, окончив институт с дипломом,
   Подошла к намеченной черте.
   Я боялась, буду слишком строгой,
   И боялась, вдруг, что не поймут?
   А на деле оказалось проще:
   Если что не ясно - подойдут.
   Только вот бездушия не терпит
   Этот маленький и радостный народ.
   Только справедливых, верных, чутких
   За "своих" он в классе признаёт"...
   И это написано сегодня, когда нашу многострадальную школу не поливает грязью и не разрушает только ленивый!
  
   Всё это: и поэзия, и уклад жизни, и отношение к школе, детям, и многое-многое другое, что можно ещё встретить доброго в провинции, - говорит о том, что традиция пока жива. Её след можно отыскать по всей коренной Руси, но очень наглядно она выразилась поэтикой, книжностью отчего-то здесь, в приокском луговом краю. Это даёт в сегодняшнее трудное время надежду. Как пишет об этом поэт:
   "На земле на пителенской -
   С деревнями и сёлами -
   Будем снова высокими,
   Будем снова весёлыми.
   Всё родное здесь, милое, -
   Хоть порой и с ухабами, -
   Живо песнями русскими,
   Мужиками да бабами!".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"