Она едва не сбила его с ног, вылетела пулей из вагона. Чтобы не упасть он крепко схватил её и от крепкого тела и близкого лица его что-то пронзило. Они так и застыли типа обнявшись в потоке входивших-выходивших. "Пусти",- первой разобралась она, внимательно вглядываясь. Он понял что понравился.
Пикантность была в том, что он уже пытался найти себе пару. И, одичав в первой семейной жизни, прибегнул к помощи брачных агентств. Опыт был печальный. В одном ему дали полистать что-то похожее на семейный альбом. Где кроме разнокалиберных фотографий и даже чуть не на документы, а также ТТХ (возраст, рост, вес), были резюме-приписки от фирмы. Одна его насмешила: "...в голове пули свистят"... С другой конторкой случился форменный скандал. Подсунули моложавую банкиршу, выпытав при этом, что он не курит. Пришла на стрелку расфуфыреная, объяснила вкратце как будет поставлено дело: пришёл, сделал своё дело (лёгкий ужин и по бокалу шампанского "до того") и - ауфвидерзеен. Он вежливо довёл её до метро и послал...
Последняя сводня спустила на него свору одиноких провинциалок под и за сорок. Было предложение заехать в большой дом без мужских рук. Которые тётки решительно готовы были переехать хоть завтра. Эти его напугали, он отключил связь...
Она торопилась и условились встретиться завтра, на этой же станции, в это же время. На станции был обширный и пустынный с одного торца подземный вестибюль. По бокам чернели мёртвые торговые точки. Попрошаек и бродячих музыкантов по безлюдью не было. Просто стояли и болтали пока не пронимал сквозняк. Греться ходили или в смежный подземный торговый центр, тоже скорее полуживой, или поднимались в дешёвую кафешку с народным названием "Лох-Несс". У кафешки был второй выход, через который фарцовщики линяли от лоха под предлогом "отлить" с баксами или товаром.
Он рассказал в лицах и подробностях свои брачные похождения, после говорили исключительно о мелочах жизни, что и вспомнить нечего. В торговом центре изучили весь ассортимент, от аксессуаров к мобилам у входа до картин неизвестных художников в самой глубине. Художники гостили друг у друга или равнодушно смотрели сквозь зевак в свою художественную даль.
Он заметил, что она всегда в перчатках, и не снимая, раз стала мешать в чашечке кофе. "Что у тебя с руками", поинтересовался он. "СПИД, я больная". И она рассказала в полном его молчании... "Я вечно опаздывала, копошилась до последнего, этот дурацкий макияж... Вылетела из вагона и, как с тобой, прямо в объятья. Он был в длинном чёрном пальто в пол, тогда было модно, белый шарф с оборотом вокруг шеи и улыбался. Я засмеялась как от счастья...". Они стали встречаться. "И как ты, я заметила, что он не снимает перчаток и не лезет целоваться. А мне так хотелось, я даже стала думать - что со мной не так...". СПИД убивал его и он это знал...
Её жизнь пронзительно ускорилась и полетела кувырком. Всё вокруг стало маленьким и ненужным. Она чувствовала, что умирает вместе с ним и ей было сладко. Она хотела вершины и шептала - "я хочу тебя...". "У меня подписка", отговаривался он пока не сломался - " но только с презервативом".
Куда там! Сплелись в змеиный клубок, стали жадно целоваться. Пошло-поехало... Через пару недель он настоял, чтобы она проверилась в анонимном центре. "А как я узнаю?". "Я узнаю. Ты мне веришь?". Анализ ничего не показал и больше она не проверялась. Ей уже было всё равно...
Весной он закашлял и стал чахнуть. Антибиотики не помогали, не было иммунитета... Она взяла отпуск и не отходила, стала ночевать около него в кресле. Никогда её жизнь не была такой яркой как возле смерти. Она почти не ела и не хотела. Не спалА, а дремала и сильно похудела. Красота её обострилась и он с чувством смотрел на неё. У неё началось эротическое сумасшествие. Она обрядилась в короткий халатик на чёрное кружевное бельё. Халатик распирала грудь, а живот был твёрдый от возбуждения...
Боли стали мучительными и он попросил "ширку", дал адресок. Она поскреблась в обшарпаную дверь, потом обернулась и лягнула в неё каблуком с набойкой. Дверь открылась - "что надо?"... Она молча пошла на таран и фигура отступила в тёмный коридор. Туда же, в коридор, фигура вынесла машинку. "Кто там?", спросил невидимый голос. "Свои...". "Я приду завтра". "Окей".
Последние дни она не хочет вспоминать...
Где-то через год фирма принудила пройти медосмотр. Сдала анализы и забыла. Но через дней десять ей напомнили и попросили объявиться. В кабинете оглушили - "положительная...". Она прочитала об ответственности и расписалась, стала носить перчатки и лечиться без всякого желания. Знакомых распугала, ушла в себя и ей стало как-то легче жить. С ним же типа особый случай. Как если явилось привидение. И ей захотелось ещё раз, последний почувствовать себя любимой... Но уже становится тяжело и лучше расстаться.
Расстались на платформе. Она шагнула в вагон и, не оборачиваясь, прошла и села спиной. Он выслушал "осторожно, двери закрываются" и стоял пока состав не проехал с мельканием окон и шумом, пока он не остался один на жёлтой запретной черте перед ямой с рельсами...