Аннотация: Фильм о дедушке на Youtube: https://www.youtube.com/watch?v=471bK8UQq_4
Дневник Богданова Афанасия Иосифовича,
написанный в 1945 - 1973 годах
(сохранена орфография оригинала)
стр. 1
19 сентября 1945 года.
Город Торн, Западная Польша.
Хир(ургический)-госпиталь Шевченко .
Богданов А.И.
Описание экскурсии с дорогим другом по несчастью Кузнецовым Николаем Ник.
С 1922 г. рождения, со средним образованием. Москвич. В 1941 году попал в плен к немцам и за политику был увезен эсесовцами в концентрационный лагерь близ Данцига (Гданьск). Пробыл около 3 лет и был освобождён частями Красной Армии в марте месяце 1945 года. Служил при пограничной части как переводчик немецкого языка на русский и также очень грамотный художник.
стр. 2
Накануне то есть 18 сентября решили с ним взять разрешение и сходить посмотреть, что же есть там в настоящее время, где мы отдали половину своей молодой жизни. Это лагеря смерти гитлеровских застенок на левом берегу реки Вислы. Где не только русские люди, но все европейские и даже американские сидели годами за колючей проволокой на 200 гр. хлеба и одном литре супа в сутки.
Утром 19-го сентября, сменился с поста, взял увольнительную и пошли с Николаем. Время 10.00 часов. День очень хороший. Яркое солнце поднялось прямо из России над городом. Жители города идут по тротуарам в разные стороны. Трамваи ежеминутно перевозят сотни людей. Ровно 9 месяцев назад здесь уродовали гитлеровские мерзавцы - дегенераты, насильственно наводили свои порядке в польском городе. Полякам было запрещено говорить на родном языке. Надо было говорить только по-немецки.
В конце января этого года здесь был разбит окружной немецкий гарнизон... Был бой там, где лагеря и центральная станция железной дороги. В городе нет признаков войны. Работают магазины. Товары всякого образца, людей очень много... Поляки строят жизнь вольно по своему усмотрению.
Идем по мосту, который стоит через реку Вислу - длина около 1 км, шоссейный. Его немцы еще в 1939 году взорвали. И в этом году, его снова взорвали при отступлении. Наши саперы за 29 дней построили новый, временный. Охраняется польскими солдатами. Это река Висла. На её берегу было много поймано наших товарищей, бежавших от фашистской неволи, и после замученных палачами в застенках. Эта река представляла большое препятствие бежавшим.
Выше по реке стоит железнодорожный мост, который был взорван немцами, когда убегали и нашими частями был выстроен новый - временный. Беспрерывно идут по нему поезда. На правом берегу стоят несколько судов и баржа. Дней 20 назад не было ни одного. Работа идет полным ходом.
На берегу целая баржа лежит из цементных плит, предназначенных для постройки бункеров на аэродроме. Но остались, не успел немец построить. Здесь в июле 1944года я работал по выгрузке из баржи этих плит на берег. Проходим ж/д станцию Торн (Торунь). Здесь нас выгрузили с вагонов осенью 1941 года. По 2-3 человека были мёртвые из каждого вагона. Умерли от холода и голода. Прибыли из лагеря смерти Остров-Мозовец - о моём пребывании, в котором опишу дальше. Слева на горе была радиовышка около 80 м высотой. Снизу очень тонкая и сверху, а середина выпуклая, на которой круглые сутки горели огни.
стр. 3
Возле этой вышки были пойманы наши товарищи, бежавшие из Гамбурга. Стали обходить город и попали на гарнизон немцев, были ранены.
Перфильев Сергей, когда выздоровел и был в лагере Форд 17 -крепость. С которым был намечен план вырваться снова, когда строили лагерь для англичан. Но меня перевезли в другой лагерь. Это был июль-август 1944 года. Сергея встретил в госпитале раненного как и я в г. Хойниц -Польша.
Много было разговоров о несчастных прошлых днях. И вот пришло время, что идём с другом и смотрим на страшные места смерти.
Идем по пригороду Торн - но его нет. Стоят одни трубы- результат боев. Идём шоссейной дорогой Торн - Бромберг (Быдгощ). Время 11 часов. Справа видим лагерь Љ11.
Сейчас осталась одна колючая проволока вокруг и руины каменных бараков. Все сгорело. Здесь я жил летом 2 дня, потом угнали дальше 1942 году. Здесь я ходил в баню - пригоняли из 14 лагеря. В этой бане работали англичане военнопленные. Здесь я впервые увидел английских людей. Этот лагерь славится тем, что была группа русских пленных из Кавказа - полицаев, которые имели метровые деревянные палки и занимались грабежами последних тряпок пленных. Вместе с немцами били до смерти пленных за мелкие проступки. Очень часто раздевали и выбрасывали на двор в ящик с трупами еще живых людей.
Здесь ночью раздели двух товарищей, лежавших возле меня и куда-то угнали. Здесь друг мой Николай жил полмесяца. Возле этого лагеря тюрьма - Бункер в земле. 4 отделения. Там сидели русские, англичане и все остальные пленные. А у немцев были миллионы пленных всех стран. Англичане, поляки, американцы, русские, чехи, французы и, наконец, итальянцы.
Кругом цемент и железные двери. Все стены исписаны разными адресами тех, кто здесь сидел. Здесь Николай сидел 15 дней. Видели его надпись, сделанную до следствия. Остались стены и труба барака Љ2, с которого был отправлен дальше в лагерь.
После 10 ½ месяцев пребывания в лагерях до того истощали, что не могли влезать в барак - две ступени. Помогали друг другу.
Здесь банда из полиции ограбили ночью двух моряков. Николай сидел в бункере за участие в разгроме кухни. Где была баня, сейчас идет проволочная стена. Англичане - работники бани. Встречали очень дружное отношение англичан и американцев к нам. Они ходили чистые, получали через Красный крест все продукты и одежду. Мы носили их обноски. Они делились с нами последним куском хлеба и папиросой.
Время 11.30 пошли по шоссе с Николаем дальше: Прошли километра полтора, слева видать лагерь смерти Љ14.
В этом лагере я жил больше 7 месяцев. Прибыл сюда из общего
стр. 4
лагеря. "Цементные полы". В этом лагере было около 5 тысяч пленных. Сегодня видно только непроходимую колючую проволоку вокруг него. Все бараки сгорели. Один пепел. Также вокруг были бараки, тоже сгорели. Мы были рады тому, что впервые за 4 месяца были хотя бы под крышей бараков. Либо все находились в чистых полях. Немцы боялись, что из построек убегут. Да и русских они считали самыми вредными для них. (Но они же первые на мирный народ пошли войной!) Здесь на протяжении 5 месяцев получали по 100 грамм хлеба и 1/3 литры супа на день. И истощали так что одни кости и кожа. Ветер носил с боку набок, когда идешь по улице. Здесь я болел тифом, и у меня не осталось ни одного волоса на голове. Спасибо друзьям санитарам Жижину Вас. и Яковенко. Когда я был при лазарете, они мне кое-чем помогли. Когда я был в общих бараках, то на крыльцо не мог подняться. От того скудного пайка ещё отбирала полиция - русские продажные шкуры. Однажды меня носили в баню, и был мороз - зимой и не в состоянии был себя привести в порядок. Тогда я вторично обморозил себе ноги. Были черные. Ещё 1 ½ месяца лежал. (Первый раз обморозил на финском фронте в 1940 году январь месяц.) Были одни мысли: как бы скорей пришла смерть. Голодный, обмороженный и больной тифом. Даже нельзя было предста-
вить, что останусь живым - мстить паразитам-фашистам и прийти снова посмотреть на лагерь смерти и вспомнить все невзгоды и страдания. Здесь во время температуры всю кожу с ног содрал. Целые дни и ночи не спал и ждал смерти, лежа на нарах. Утром приносили 100 грамм бульону из муки. В обед супу 1/3 литры и вечером 100 грамм хлеба. Здесь впервые увидел деревянные колодки на ногах у каждого пленного. Когда немного поправился, тоже надел их. И все пленные носили эти кандалы. Пока был в плену, всё носил их. То есть больше 3-х лет.
Здесь мне русский полицай разбил голову палкой за то, что опоздал в строй. Но я уже едва мог ходить. Здесь же нам выдали смертельные паспорта, так мы их звали - это металлические пластинки со шнуром и номером. Должен всегда носить на шее. Мой был 6516.
Здесь нам были написаны знаки СУ "Совет Унион" по-русски Советский Союз. 20 x20см. На спине, на груди, шапке и везде. Чтобы знать, что русский пленный. Другие пленные не носили этого.
Здесь кушали уголь - смолу - траву - червей - мышей всё что есть. Но и этого не было. Места было мало, зима, а народу много. Виду тифа был карантин лагерю 4 месяца, никуда людей не отсылали. Боялись тифу.
стр. 5
Здесь свыше 50 человек ежедневно вывозили трупов в яму, умерших от голода. Часть убивала полиция и немцы. На день два раза повозку трупов пленные на руках уносили.
Сейчас кругом лагеря окопы вырыты. Немцы строили оборону. И слева стоит дот. Но и это не сдержало наступление советских войск. Здесь же во время больших морозов зимой людей держали на улице по нескольку часов голыми. Здесь же по 8-10 дней не оправлялись по-тяжёлому. Я лично в 7-8 дней ходил один раз.
Время 12 часов. Идем дальше по направлению к Бромбергу (Быдгощ). Слева кладбище. Проходим несколько избушек. Здесь, когда нас гнали немцы и мы шли однажды строем, несколько женщин-полячек вынесли хлеба и хотели дать. Один пленный стал брать. Фашисты убили пленного и женщину. Остальные женщины убежали.
Вправо идет дорога в Бромберг, 80 м пройти. Здесь было кладбище русских пленных. Налево от дороги. Здесь привозили пленные на своих руках повозку с трупами и валили в яму по несколько десятков и даже сотен. Один раз и я привозил с ребятами из лазарета 30 трупов своих товарищей. И так в каждый день со всех лагерей свозили сотни трупов.
Идем прямо. Слева были бараки. Их уже нет. Сгорели. В степи видно место из-под буртов. Здесь когда-то были овощи для всего города. Здесь-же на горе стоит памятник воинам Красной Армии, построенный несколько месяцев назад.
Справа общий лагерь Торницкого гарнизона. Сюда нас привезли из Острова-Мозовца. Здесь же я лежал в лазарете. Тогда здесь не было бараков.
Чистая степь и обгорожено проволокой и несколько цементных полов и крыш и мы здесь около 3 месяцев существовали. Здесь, как прибыли мы 2 тыс., то 3 дня ничего не давали. Уже не могли
вставать. Когда солнечный день, выгоняли в степь с полов и вытряхали вшей из одежды. Здесь я по 10 дней не оправлялся. Здесь же для потехи немцы стреляли в толпу пленных. Пробовали, сколько можно убить. Убили 3 человека и ранили 2. Здесь же группа пленных ворвалась на кухню, взяла продукты и вырвалась. Войско окружило, поймали и всех расстреляли. Здесь прямо на глазах помирали наши товарищи. Некоторые умирали стоя. Снег-мороз, а мы все раздетые по несколько часов стояли в строю. Здесь же стреляли тех, которые уже не могли ходить. До кухни было 80 метров. Всех отстающих стреляли или забивали. На площади одного начальника кухни застрелили за то, что два шага вышел из строя.
При входе в лагерь было много бараков.
стр. 6
Была охрана. Сейчас их нет. Сгорели. Проволока идет дальше. Когда сюда привезли нас дорогой, ждали 3 суток воды. У меня живот так резало, что не мог ходить. Спасибо, ребята дали 2 глотка воды, и стало легче. Здесь впервые за за 4 месяца плена гоняли на кухню работать, выгружали разный хлам. И покушал досыта картошки. И набрал в карманы. Но был обыск сделан немцев, и кто сколько имел картошки - тот столько имел палок. Я стоял задний и успел выбросить незаметно для немцев. Мы когда находили сырую картошину, считали за счастье либо очистить её и с солью кушать.
Здесь тогда происходило строительство бараков. Кто мог ходить, строил. Немцы гоняли и по 5 штук кирпичей заставляли носить для строительства. И рыли землю для бараков.
Из этого лагеря нас угнали в 14-й лагерь. И в этом лагере жил мой друг Николай. Сейчас мы сидим возле него на траве. Лагерь полный построек. И в нем свыше 15 тысяч человек пленных немцев. Когда строили этот лагерь смерти, они не думали, что они сами в нем будут сидеть. Не думали, что для себя строят. Сейчас сидят "завоеватели мира" за проволокой за то, что звероломно напали на русских людей войной.
Оставили сотни тысяч людей без крова, спалили целые русские города и села. Но им создали хорошие условия. Все чистые, одеты, и главное, - обувь у всех кожаная. Проходит колонна пленных немцев. Конвоируют красноармейцы. Все идут чистые, заправленные ходили в лес на работу. Сами они русских пленных держали не так.
Минут 20 посидели, смотрим, ведут другую колонну. Каждые 4 человека несут на кольях и плечах двухметровые чурки дров. Все искоса смотрят на нас с Николаем. Ах, черт - ведь когда-то и мы под конвоем - строем делали самую скверную работу.
Сейчас с одной стороны лагеря трое ворот. А когда-то было всего одни. Среди идущих пленных немцев есть фельдфебеля, унтер-офицеры, обер-ефрейторы, ефрейторы и старшие солдаты и солдаты. На каждой стороне Лагеря были вышки для пулеметчиков. Сейчас на этих вышках никого нет. Здесь по 150 грамм хлеба давали нам на день и ¾ литра супу . Когда я был ранен, и когда меня взяли немцы, я был в нательном белье. Мне в лагере Белосток один товарищ дал комбинезон. И так босиком в комбинезоне ходил месяца 3. Потом в большой толпе нашел валявшийся немецкий мешок из бумаги. Пошли холода. Надо во что бы то ни стало найти обувь и что-нибудь на плечи, при помощи товарищей
стр. 7
за две пайки хлеба и за мешок достал военную плащ-палатку. И ещё за пайку рваные ботинки. После в каждый день своим друзьям отдавал по кусочку со своей пайки долг. Когда прибыл в этот лагерь, вскоре был снег. Опять при помощи товарищей отдали палатку и две пайки хлеба по 150 грамм выменяли плохую шинель. И однажды нашел сигару, брошенную немцами когда-то и купил рваный шлем. Вот так, при помощи товарищей стал иметь шлем (шапку) шинель и ботинки, не то в течении двух - трех дней погибнешь. Итак, кто не имел, на глазах умирали(замерзали). Таким способом одевались мои товарищи. Кто чем обвязывал свое тело. Кто травой, кто бумаги клочь найдет плечо и ноги обвернет. Кто как. Прямо страсть-ужас в лагерях. Из сотни один, может быть, остался в живых. Остальные все погибли в лагерях за колючей проволокой.
Время 13.00, пошли назад по направлению к дому. Справа стоит дот, чуть видно амбразурные дырочки. Это немцы обстреливали шоссейную дорогу. Слева на берегу реки Вислы видно большой дот. Стоит целый. Сектор обстрела - город Торн, Висла и дорога. Возле станции железной дороги по правую сторону стоит крепость.
Старинная. Здесь был лагерь смерти "форд 17". Здесь я был в 1944 году летом около месяца. Сюда прибыл от помещика группа 30 человек и 4 конвоя были высланы в общий лагерь "крепость" за то, что 4 наших товарищей сумели вырваться из этой тирании. Убежали. Отсюда угнали в лагерь Швец "Светы". Возле этого лагеря были дома, здесь жили Хивия (Немецкая вспомогательная армия). Это были продажные шкуры из полиции с общих лагерей, и кто добровольно перешёл к немцам и желал им служить. Больше кавказские и украинские люди. Им были созданы хорошие условия. Здесь в крепости в другом отделении были наши офицеры. Их к нам не пускали и нас к ним тоже. Их содержали также как и нас. Все были очень истощены. Здесь давали по 200 гр. хлеба и 1 лит. супу на день. Больше варили салат один. Сейчас весь лагерь целый "крепость". Только двойные ворота разбиты. Стоит польский солдат часовой. Очевидно, стоит польская часть кой-какого имущества из трофей. Здания все целые.
Отсюда нас увезли в лагерь Швец. Там 21 января 1945 года нас стали куда-то угонять и довели дорогой до лесу. Мы 30 человек
стр. 8
группа все убегли. Три было конвоя. Не знаю, сколько они убили. И мы 5 человек Бочурин Иван, Котовы Василий и Александр и Федор 8 дней скрывались то лежа в снежную погоду и 29 (исправлено на 30) января попали к своим частям Красной Армии. Мы снова народились на свет. Когда на сборном пункте встретили ряд товарищей из нашей группы, оказалось, что они не знают, что немцы нашли в коровнике в навозе нашего товарища и застрелили. Другой сумел убежать. Остальных судьба не известна.
И с первых чисел февраля я был взят в одну стрелковую часть и стал отомщать за мои страдания. Первый раз меня ранило 8 марта и второй 20 марта сего года под Данцигом 4 км от Балтийского моря. Уже 6 месяцев лежу в госпитале.
Время 15.00 без 20 минут.
С 15.00 срок моей увольнительной. Мы пошли домой. Николай в этих лагерях не был. Пришли до леску, 10 минут покурили и распрощались. Он пошел в подразделение пограничников, а я пошел в госпиталь.
10 часов утра 206 запасной стрелковый полк - распределитель.
7 километров от города Бреслау - Германия ныне Западная Польша
ВОСПОМИНАНИЯ о русском лагере смерти военнопленных.
ОСТРОВ МОЗОВЕЦ. Восточная Польша.
Сейчас прибыли товарищи из Остров-Мозовец из госпиталя и рассказывают, что где были лагеря, нет ничего похожего. Очевидно, немцы сумели все свои черные дела замаскировать. Там был лагерь для всех русских людей - потому что они в этот лагерь не только военнопленных
стр. 9
привозили, но всех, кого видели в городах и селах и на дорогах. В гражданской и военной форме всё равно, здесь были из тюрем люди. Первые месяцы войны они всех подчистили, брали в лагерь мужчин. Этот лагерь был 6 км от города на степи. Десятки километров в квадрате степь. Лагерь был 2x 1 км.
Круг равнина. Колючая проволока вокруг в десятки рядов, вышки и пулемётчики охраняют эсесовцы. Сюда меня раненного привезли из лагеря Белосток, где жил 1 день ночь. Подобрали меня немцы водле городишка Беловеж. Был ранен в левую ногу и глаз. Совершенно раздетый, всю одежду порвал и накрутил на раны. Лежал и ждал, что сейчас подойдут немцы и добьют. Но взяли санитары и увезли в общий лагерь в лазарет, где были санитары русские пленные.
Другой лагерь был в городе. Но я в нем не был. Его строили, когда нас угоняли куда-то дальше. Это в Торн. Потому что приближалась зима, а в большом лагере не было помещения. Жили под открытым небом. Здесь доходило до 80 тысяч людей всех национальностей. В каждый день уносили в яму около лагеря по 300-350 трупов забитых, умерших от голода и холода. Немцы звероломно 22-го июня 1941г. в 4 часа утра отборные войска эсесовцев внезапно бросились на нас. И с первых часов войны мы стали отступать, не могли задержать натиску гитлеровцев. Я был 4 км от границы германо-советской. 48 дней мы отступали и вели бои. Я 10 августа уже вышел из строя.
Когда я прибыл в лагерь, здесь было уже десятки тысяч людей. Евреев немец не брал. Он их на месте расстреливал. Охрана была исключительно из эсесовцев .И внутри лагеря были полицаи из русских продажных шкур. Они жили отдельно в землянке, имели лучше условия и за счёт пленных жили хорошо. За это имел палку метр длиной и 5 см толщиной каждый. И били, грабили, отнимали последнюю шинель или сапоги, брюки и даже пайку хлеба. Такие палки имели все немцы, которые были старшие сотен. И этими палками убивали людей за малейшие проступки. кавказские люди и украинцы были отделенные от русских и жили в палатках больших. А русские сперва под открытым небом, потом часть выстроила землянки и маленькую крышу.
стр. 10
Потому что к нерусским людям немец имел лучше отношения. И из них больше вербовал последствие для своих работ. И в полицию лагерей. Как какой ослабнет от голода и холода невольник, их цель была его на месте добить.
В каждое утро часть людей из каждой группы уносили в яму. Однажды лежал один ещё чуть живой в канаве возле землянке и немец палкой по голове его добил и приказал несть в яму с остальными трупами.
В этих ямах сотни людей, сотни. Вшей была миллионные. И даже песок на котором мы сидели и спали, полон вшей и прочих насекомых. Каждый день по два раза искали с одежды. А в санитарной части прямо заедали вши людей, потому что не могли раненые и больные их убивать.
Тяжелораненые через десятидневку уже умирали от голоду и ран. Сотни людей приводили в каждый день откуда-то. А отсюда выносили трупами. Перевязки делали русские санитары, и то очередь подходила через неделю один раз.
Сильно были развиты разные болезни. Дизентерия. Этой болезнью болел почти что каждый.
В одной землянке было около 300 человек, и болели тифом. Немцы поставили вокруг охрану с автоматами и зажгли её. Все товарищи сгорели. Кто мог ползать, хотел уползти, но немцы их расстреливали.
Возле центральных ворот (а их было одни) и санитарной части была огороженная виселица, из четырёх столбов. В каждый день на них висели наши дорогие товарищи. Однажды нашли одного еврея среди нас, поставили его среди полицаев землянки и привязали. Каждый немец шёл возле его и ударял по несколько раз палкой и у него была надпись большими буквами на груди : " Еврей Иуда". И через 2 суток он умер. Однажды по приказам немцев палочник двум нашим товарищам по спине и задней части ударил по 50 раз. За что? Не знаю. И они так и остались в канаве лежать.
В одной землянке людей не было. И после 3 месяцев моего пребывания там я уже помалу ходил и видел труп нашего товарища. И у него из лопаток вырезано тело. Очевидно, некоторые могли людей от голоду кушать человека. Один раз на день давали по 200 грамм хлеба , и вечером чаю по 150 гр.
стр. 11
Голод был высшей стадии. Ни в какой ещё неволе не содержали людей, как у немцев в лагерях военнопленных.
Тот, кто был слаб совсем, то вовсе оставался в землянке и через 2-3 дня умирал.
Была уборная яма в стороне. Однажды немец с пистолетом и палкой увидел, что один тов. справляется не у места. Он его заставил есть свой кал. А второго - руками очистить вокруг ее весь кал.
Однажды повели на обед. А обычно по десятку тысяч людей проходило на кухню группами, а кухонь было 10 штук. И по 40 человек с ведра делили суп. Нам досталась посуда на 60 человек. Я пошёл за ведром, чтобы лучше разделить. Немец увидел меня и бил меня по голове до тех пор, пока не вышел с сознанья. Была разбита вся голова и руки. Потому что бил только по голове, руками защищался. Кое-как товарищи увели в землянку, и полмесяца ходил в повязке голова и руки. И повязку должен был маскировать, либо как немцы увидят, что битый ходит, еще били, сколько хотели. Любой попавшийся.
Так, за весь плен я получил свыше 200 палок.
Особо достала голова. Месяцев пять не было ни одного волоса на голове. И так благодаря товарищам смог перенести эти побои. Благодаря тому, что у меня сохранился индивидуальный пакет, мне перевязали раны.
Да и тот, кто имел баночки, тот кушал свою норму. Кто не имел, уходил голодный. Либо немцы через определенное время угоняли от кухни. И так за каждый раз избивали безвинных десятки товарищей.
При построении в воротах землянки станут полицаи или немцы и кричат: "Выходи строиться" и каждого выбегающего ударяли по разу. Кто упадет, ударяли ещё раз. И так в каждый день выстраивали по нескольку раз. Это было для того чтобы быстро выстроились. Два удара получил от немца в строю по плечу палкой за то, что посмотрел в сторону.
Весь ужас и вся картина эта поднимала волос ежеминутно. Тот кто был там, тот знает и поверит мною написанным строкам. Это ещё не все. Либо всё не опишешь. И не опишешь все ужасов лагерной жизни. И особо лагерь Остров-Мозовец.
стр. 12
В каждое утро был сбор трупов из каждой группы. Каждые 2 человека на носилках несли по 2 трупа, и такая процессия шла с утра до 12 часов дня. Все трупы были голые. Потому что ночью их раздевали рядом лежащие товарищи, потому что были все плохо одетые.
За 3 с лишним месяца моего пребывания в лагере у меня были одни кости и обтянутая кожа и та вся в пятнах от чесания. Либо об мытье и замене белья и не было мечты. Здесь в 10 дней раз я только ходил оправляться. Тот товарищ, который кушал траву и всякую нечисть, червей, лягушек и человеческое тело и всё сырьём - потому что за огонь расстреливали, ни в коем случае нельзя было разводить. Те товарищи болели дизентерией и 2-3 суток уже умирали особо молодые товарищи 20-21 лет. Из сотни людей может десять только уехали из этого лагеря.
По 300 трупов бросали и зарывали в одну яму товарищей. Однажды получили хлеб, и одна огороженная группа решила прорваться через проволоку. И группой полезли. Кто что бросал на проволоку, чтобы не сильно поколоться. Один по одному перелезали. Но автоматчики немцы стреляли по всем, кто перелезал, и по всему лагерю. Много было убито и ранено товарищей. И много остались висеть на проволоке. Которые раненые, их палачи добивали. Часть товарищей, которые перелезли проволоку, бежали по степи, часть из них была убита, но часть дорогих товарищей ушла на свободу. Такие случаи происходили часто ночью.
Однажды 4 товарища сумели убежать и их на мосту поймали. Перед строем группы людей лагеря начали их весить. Было 4 петли на столбах. Но они были в особом, загороженом проволокой месте. Кругом было охрана человек свыше полусотни с автоматами. 4 конвоя повели к петлям. Один товарищ вырвал винтовку у одного и сумел 3 офицеров убить. Но по ним охрана не стреляла. Но им убежать было нельзя. Кругом проволока и охрана. И впоследствии пришло ещё много эсесовцев и их смогли поймать и повесить. Но они свыше 10 человек их охраны убили четверо.
Один умирающий товарищ крикнул "Родина за нас рассчитается"
стр. 13
В каждое утро в 6.00 часов у входа в лагерь поднимали фашисты свой флаг. Люди, сидящие в лагере, совсем не походили на людей. Каждый был бледный, оборванный, голый, голодный и злой. Никакого уважения друг к другу. Ведь такую переносить диковину. Каждый мыслил, что вот, вот или убьют немца или умру от голода или холода. Ведь, нет тяжелей смерти. Это - медленный томительный процесс, смерть с голоду. Это не минутные страдания, а неделями, месяцами и даже годами.
Это равно тому, что привязать к стене человека и направить капли воды в голову и когда дождёшься смерти? Это легче от пули получить смерть, но не от голоду и холоду. Но они - палачи - фашисты, меньше старались стрелять в общем лагере, а убивали палками, розгами, разными пытками и, наконец, если стрелять, то будет грубое нарушение международных правил. Они дали такой лагерный паёк, то человек в течение ряда лет умирал самой тяжёлой смертью. Это с голоду, холоду и разных пыток.
стр. 14
Тот, кто побывал в фашистских лагерях, тот знает порядки лагеря. И то, что мною описано выше, всё исключительно происходило на моих глазах. И тот, кто читает эти строки, может верить всему этому. Но то, что там творилось, всего не вспомнить, потому что прошло уже 4 года и память в голове, можно сделать вывод из написанного, какая может быть. Во много сотен раз больше злодеяний сотворено фашистами при моих глазах, но все пером не опишешь.
Описал те случаи, которые особо выделяющиеся.
Каждый читатель может уже читал о жизни в этих лагерях. Потому что история обо всех опишет.
На этом я заканчиваю. И глубокой осенью, не помню чисел и даже дня, потому что не знал, и вообще мало кто там знал.
Нас угнали в Торн (Польша западная) в лагеря, о которых я писал выше. И среди наших товарищей были такие паразиты, что группами занимались грабежами, снимали одежду ночью и во время дележа несчастных паек
стр. 15
хлеба и тот отбирали и убегали. Много было случаев на моих глазах. Но я в этом помочь пострадавшим не мог. У меня в вагоне (ехали из лагеря этого в Торн) отняли пайку хлеба. Друзей в этом вагоне не было моих. Ночью и пришлось молчать. Либо сейчас будешь своими бандитами убит. Это были окромя полиции бандиты. В вагоне было по 120 человек и из него всю дорогу (3 суток) не выпускали, даже оправиться. По 200 грамм хлеба дали и по ложке повидла. Конец моего воспоминания.
8 октября 1945 года 2 часа дня Дойч-Лисса Германия. Богданов Аф(анасий) Иос(ифович)
8.10.41 года Дойч - Лисса.
Дорогие мои, мои друзья и приятели, а также знакомые товарищи по несчастью, с которыми мне пришлось делить судьбу лагерной жизни. На глазах друг друга мы голодали, из которых многих нет в живых, наверное. Пишу этих товарищей для своей памяти. В свободные минуты могу прочитать и об них вспомнить. На протяжении 3-х лет.
Яковенко Ал-др Вас. - Краснодар. 2 раза бежал из команд, оба раза был пойман и сидел в бункере. Дальше судьбы не знаю. Ещё в 1943 году...
Жижин Вас. Ив..- Тула. Был в центральном лазарете Торн. Они оба с Яковенко - друзья и фельдшера. Неоценимое им спасибо этим товарищам за их заботу обо мне, когда я был ранен и последующие мои болезни. Например, тифом когда я болел. Они проявляли дружественную заботу и всем другим товарищам.
Морозов Владимир Ал -дрович - Петрозаводск. Был также в лазарете
Федосеев Ал -ндр Н. Куйбышев - остался в лагере форд Љ 17.
Барсуков Ив. Н. вместе был призван в армию. Судьбы не знаю.
Борисов Ив. Гр. - Ленинградская область. Заболел и увезли в лазарет.
Костин Андрей Ник. Курск. Был отправлен в другой лагерь
Гребцов Ив. И. убежал из команд 12 июня 1944 года.
Чёрный Иван - Воронеж. Тоже _"-"-"-"
Карташов Ст.Гавр. - Саратов, Сталинград тоже "-"-"-"-
Козлов Вас. - москвич, тоже "-"-"-"-
Котов Василий Андр. - Саратов
"_"-"- Александр Андр. "-"-"-"-
"-"_"_"_ Фёдор (украинец?) из Сумской обл.
Бачурин Иван Фёд. - Курск
и я. Все мы вместе бежали из плена 22.1.45 и 31 января освобождены. И в феврале были призваны в армию.
стр. 17
Котовы были оба ранены. Бачурин помог мне влезть на повозку, раненному 20 марта. Остальные - не знаю.
Шурка, Шерстнев - Пенза.
Гриша - Саратов, Михаил были увезены неизвестно куда из лагеря. Павел - Орёл и Тимошенко остались в лагере 17 форд.
Губарев Илья - Новосибирск и его друг Але- ндр - Воронеж встречал на фронте.
Теплов Митрофан Ив. - Воронеж. Как убежали - не знаю больше.
Мухин Мих. Ив. - Москвич. остался в лагере 17 форд.
Данила - Орёл. Остался в лагере.
Сергиенко - москвич остался на проверочном пункте.
Василий повар украинец. Убили немцы, когда нашли его между валами во время побега. Друг его сумел убежать.
Перфильев Сергей Петрович - Владимирск. Случайно встретились в госпитале г.Койниц Польша. После лагеря уехал в Германию уже после войны.
Кузнецов Ник, - москвич, с которым имели счастье 19 сентября сходить на прогулку посмотреть, где жили в лагерях в городе Торне.
Многих из этих тов. мало знал. Конец. 4 часа дня (16)
8.10.45 года Дойч - Лисса.
стр. 18
Воспоминания о памятном дне. 19 -е мая 1945 года. 15 часов.
Сидим с земляком на траве. Вокруг лимоны? разных сортов цветов. Сзади роща крупного леса, причём больше бамбука (бука), которого ещё не видал. Сотни птиц и поют на разных голосах. Из России вглубь Германии уже пролетело 6 ястребков "Ванька". Спереди озеро и дачное место. И постройки в это время, дачников немцев когда-то принимал хозяин. Сейчас позорно удрал в тыл к себе.
Окраина города Шлохау. Весело... ВЕСНА
Оба с другом, раненные лечимся в госпитале 2655 п/п 66814. Сейчас отдыхаем. Война кончилась десять дней назад. Скоро, может, поедем в свои родные места. Читаю книгу Гутори ? (Нечаев)
19.5.45 года Подпись Богданов
стр. 19
Воспоминание о прошлом
Сегодня 22 января 1946 года день прошёл очень хорошо и весело. Хотя и живу один в своей комнате, на станции Дойч-Лисса, западнее города Бреслау, Германия. Ныне Западная Польша. Но товарищей много. Сегодня Ткачук Николай принёс продукты мне на 10 дней и свежих газет. Мы с ним, конечно, изрядно выпили. Вспоминая минувшие дни ровно год тому назад. Нельзя спокойно читать написанные мною строки.
20-го января 1945 года, работая в 30 человек командой при охране немцев, 4 человек и 3-х поляков на разрывкой буртов из-под картофеля.
В 12 часов прибег посыльный. Приказал снять с работы людей. Причина нам была не известна. Как обычно, что бы, где не происходило, нам не известно.
Двое суток держали в лагере без работы, что никогда не бывало. Тут конечно, кое-какое сомнение было: в чём дело?
21-го при особом строгом конвое часть наших товарищей носили тюками солому в дом помещика. Ночью, где-то в дали виднелись вспышки ночного огня в воздухе. И только в эти дни немцы перестали пускать свой снаряд "Ф-1". Мы стали догадываться, что где-то происходит. Одни говорят, что фронт наших подходит, другие говорят, что десант высажен, наверное, в Данцинг или нашими или союзниками. Третьи говорят, что, наверное, с воздуха высажен десант. Но факт тот, что немцы зашевелились.
21 -го января ночью тихо общаемся все вместе в лагере. Решаем, что-то есть, немцы начинают суетиться, при каких бы обстоятельствах не было, какие жертвы из нас не были, а их нам
стр. 20
.........не разборчиво... пришли в село на подкрепление. И так, эту ночь находились последнюю ночь нашего скитания в мёрзлом сарае, успокаивая себя, что через один день наши должны быть здесь. Ночью было тихо, окромя отдельных выстрелов с пулемёта. Очевидно, немец убегает, а наши наступают. Я предполагаю, что немцы этого села не хотят отдать, зарылись в окопы и установили пушки. А раз так, то завтра должен быть здесь бой.
Время 12 часов. Ложусь спать
Подпись: Богданов
31-е января 1946 года
Сегодня день прошёл лучше прошлых. Немного легче стало. Была отоплена моя комната. Получил два письма от знакомых, а также свежих газет. Настроение повышенное. Решил записать о прошлых событиях.
Ровно год назад вместе со своим другом Ваней вдвоём находились всю ночь в соломе на коровнике. Наши друзья Котовы Василий, Александр и Фёдор так и не могли вернуться к нам. причина неизвестная.
Всю ночь было тихо, за исключением отдельных выстрелов. Всю ночь немцы горготали по двору и рылись в мёрзлой земле.
Да, сегодняшняя ночь была последней ночью скитания. Ждём что-нибудь нового. Утро с рассвета начинается тоже тихое. Мыслим, вот должен начаться бой.
И наконец, часам к 10 утра со стороны леса, очевидно, наша разведка узнала об обороне немцев здесь. Решили дать им перцу. Начали бить станковые пулемёты по линии обороны немцев во фланг. Да знакомый голос услыхал я станкового пулемёта "Максим". 3 года на нём работал. Где бы он ни показался, я уже его голос знаю. Смотрим в щель на шоссейную дорогу, никого не видать.
Немцы начали отстреливаться. Заговорила наша артиллерия. Два дома загорелись сразу, немцы начинают бегать из окопа в окоп. Становится жутко. Если один снаряд попадёт в солому, загорится весь двор. И выбежать некуда. Кругом - немцы. "Что будет". Прямым попаданием артиллерист и танк, очевидно, тоже знакомый звук, сбивает трубу спиртового завода. Летит груда кирпича вниз. Получается огромный оглушительный гул.
стр.21
Тот, кто был под артиллерийским налётом современной техники, тот знает её мощь и силу. Лучше сидеть в окопе, нежели в соломе на горе. Загорится, и бежать некуда. Становится жутко сидеть. Но положение заставляет ждать момента. Зарываемся ниже и сидим спокойно.
К 12 часам дня всё стихло. Решили посмотреть, что творится вокруг. По шоссейной дороге в 2 ½ километрах от нас (дорога была 800 метров), идёт тихо громадный танк. Сердце начинает трепетать. Ваня, видать, идёт отечественный танк. Радости нет предела. Сейчас бы к нему навстречу. Но нельзя. Могут свои подбить. Пока сидим. Другой показался. Третий. Гул оглушающий доносится гусениц. Прошли левее нашего села и остановились. Немцы в панике сматывают удочки по окраинам домов. Ваня, это наши дорогие товарищи приехали. Всё-всё тихо. Все люди в подвалах и в лесу. Один слышен стон скота. Прибыл в село разведчик. Мы быстро покинули солому, все грязные, оборванные, в деревянных колодках, лагерной одежде.
Выбегаем навстречу разведчику своему, здороваемся. Тут прибегают ещё наши дорогие товарищи, которые были в погребах. Мы разведчика подняли "на ура" за доблесть и мужество в грядущей освободительной войне, за освобождение нас из фашистской тирании. Целуем его как своего освободителя.
Всё, конец тирании, неволе. Мы свободны.
Тут собралось уже в селе много красноармейцев. Оставшиеся фрицы убежали в лес.. Нас тоже 16 человек, все как один измученные, истощённые и рваные, все гурьбой пошли в барский дом. В доме лежал пьяный помещик, был изолирован. Нам принесли поляки водки, закуски, и мы, свободные ...даже выпили как следует в честь встречи и освобождения. радости нет предела.
В скудных строках не опишешь всего происшедшего в этот момент, а описать эту радость не возможно. Убили борова, свинью барскую и её 1 ½ суток отдыхали. И через 10 дней уже все свои лохмотья сменили на военные и 15 февраля с оружием в реках продолжали бить, гнать немцев к Балтийскому морю.
Подпись Богданов
стр. 22
20-е марта 1946 года
Знаменитый день в моей жизни. Время 10 часов вечера. Сидим втроём - Кабанов Веснодий? и Кобдисоров. Скоро начнётся ужин. Нездоровится. Сегодня пришёл сюда с поста в 12.00 послал 10-й. 15.
Впервые за всю свою службу. Сегодня работали 5 человек. Весна, весело. Впереди видно Карпатские горы. Справа самолёты кружатся. Слева - наш полк. г. Яуер.
Ровно через год, сегодня в 11 часов дня меня ранило в правую ногу осколком снаряда - между Данцигом и Гдыней. В районе Сопота., 4 км от Балтийского моря. Покинул передовую, фронт и 6 месяцев находился на излечении в госпитале.
Яуер город. Германия.
Подпись Богданов
21-е марта 1946 года.
Знаменательная дата. Читаем Указ Президиума о демобилизации третьей очереди. Скоро поедем домой. Ребята весёлые.
Подпись Богданов Яуер, 18 км Магни...(не разборчиво)
21 января 1947 года (запись сделана на родине, в г. Пудож)
знаменательная дата, сегодняшнего дня в моей жизни и работы. Время 7 часов 40 минут по московскому времени. Сижу за столом один, слушаю Москву. 10 минут назад передавали выполнение пятилетнего плана за 1946 год. Парасковья, моя хозяйка готовит завтрак.
весело и радостно в настоящий момент жизни. Я свободно и радостно живу. вспоминаю о прошлых днях. Вчера читал свои записи - воспоминания о пребывании в плену у фашистов. Сегодня вечером буду продолжать. Ужасы берут меня и моего слушателя о прожитых моих днях в лагерях фашистской неволи и дне освобождения. Нет выше радости, когда я был свободный. Сейчас я служу и работаю свободно и радостно. Отдаю долг стране, как гражданин СССР.
Ровно 2 года назад я сегодняшнюю ночь проводил уже не в лагере фашистской проволоки, а в польском сенном сарае с дорогими друзьями и ждали фронт своих. Об этом я пишу в этой книге. В эти дни я много пережил 2 года назад. А сегодня сижу свободно и радостно вспоминаю о прошлых днях. Вскоре нужно идти на работу в Райсовет. Буду завтракать.
Подпись Богданов
стр.23
22-е января 1948 года
Время - 00.02 по Москве. Сейчас только Москва передавала последние известия. Вечером вчера ходил в больницу навестил дорогую жену. Лёг на койку немного отдохнуть, но уснул и проспал до 23.00 часов. После чего стал читать свою знаменитую книгу о прожитых днях застенок лагерей смерти фашистской неволи.
Ровно три года назад в этот день, то есть 22.1.1945 года мы с группой товарищей в количестве 30 человек бежали из лагеря военнопленных и 31-го января присоединились к своим частям, а в феврале были взяты в Красную Армию. И снова началась фронтовая жизнь.
Вот тут-то нам была предоставлена возможность отомстить за муки, лишения и невзгоды. Обо всём описываю в начале этой книги.
Сейчас сижу за столом один. Время 00.15 22.1.1948 года. Горит электричество, поёт радио. Один в комнате. За стеной отдыхают брат моей жены Нади, её сестра со своей дочерью Ларисой. Немного скучно, потому что жена болеет. Сижу и вспоминаю о прошлом один. Но ничего, скоро она выздоровеет, и пойдёт жизнь нормально.
Сегодня свободно и радостно будем праздновать день памяти В.И.Ленина. Чёрные дни неволи в лагерях для военнопленных прошли 3 года назад. Осталась только их память, о которой забыть нельзя. Эта память будет в моей голове - память дней фашистской неволи. Сегодня днём пойду в контору хлебозавода помочь товарищу по работе после обеда.
Ровно 3 года назад я проводил ночь на свободе, в польском маленьком сарайчике. Я об этом описываю в настоящей книге. А сегодня сижу свободно и радостно читать и пишу воспоминания. Спасибо партии и правительству, спасибо нашей Армии за освобождение из фашистской тирании. Скоро буду ложиться спать. В эти дни я 3 года назад жил уже совершенно другой жизнью. Я уже не знал палачей фашистов, Я мечтал, как бы спасти себя. Эти дни, пока не подойдёт фронт, и наши товарищи. Либо мы лежим в группе 5 человек бессильны, в лагерной одежде, рваные, голодные, слабые и не в состоянии помочь своим. И так, заканчивая свои сегодняшние воспоминания, пожелаю счастливой и радостной жизни себе и нашему народу.