Ложь должна быть грандиозной,
иначе в нее не поверят (Й.Г.)
|
ДЯДЯ ВИТЯ-АЙБОЛИТ
(Приятного аппетита)
Анатолий МЕЛЬНИК
В 1965 году, за полгода до окончания мединститута все мы были озабочены предстоящим распределением - куда поехать на работу, чтобы вернуть трехгодичный долг за учебу в институте. С первого курса мне хотелось стать хирургом, и я готовился к этому, читал дополнительную литературу, один-два раза в неделю ходил на дежурства в клинику к нашим преподавателям. К окончанию института захотелось вдруг стать врачом на подводных лодках, но там сразу забраковали из-за роста, а судовым врачом загранплавания быть не захотелось. В общем, в институте получил распределение хирургом в одесский облздрав. А там начальник отдела кадров, опытный кадровик, прошедший войну, взглянув на направление, заявил:
- Мест хирургов нет, поедете акушером-гинекологом.
- Как, у меня направление - хирургом! - возразил я.
- Нет, и все, есть место гинеколога!
Дальнейшие переговоры оказались бесполезными, пришлось уйти. Отправился в полагавшийся после окончания института месячный отпуск. Пару раз наведывался еще к кадровику на прием, все безрезультатно. Когда отпуск близился к концу, зашел еще раз. На этот раз кадровик начал уговаривать заняться акушерством, описывая преимущества работы женским доктором, советовал доверительно, почти по-отечески. Видя, что уговоры не возымели действия, он, наконец, сдался и произнес:
- Хорошо, пусть будет по-твоему, поедешь хирургом в Ново-Ивановку, сельскую номерную районную больницу. Получил направление, поблагодарил, попрощался, так началась моя самостоятельная врачебно-хирургическая жизнь.
Ново-Ивановка, крупное болгарское село в Бессарабии, было райцентром до тех пор, пока Н.С.Хрущев в 1962 году не начал управленческую модернизацию, создавая совнархозы, деля обкомы партии на сельскохозяйственные и промышленные, укрупняя районы, колхозы совхозы. Оптимизировал и модернизировал все до такой степени, что когда его сняли в 1964 году, шутили, что он не успел только объединить кухню с туалетом и водопровод с канализацией...
Село оказалось "убитым", в полном запустении, разрухе. Врачи там не задерживались, и потому туда в этот раз направили сразу семь врачей одного выпуска, преимущественно не семейных. Врачебный коллектив оказался молодым, дружным, не обремененный никакими бытовыми тяготам, состоявшим только из одних одесситов. Развлечений особых не было, и мы старались проводить большую часть свободного времени, собираясь у кого-нибудь по очереди.
Среди "старых" врачей, заканчивавших отработку своего трехлетнего сельского долга перед Родиной, был врач-педиатр, который у местных мамаш с детишками пользовался большим авторитетом и получил от них даже имя дядя Витя-Айболит. И мы, коллеги, вскоре тоже стали его так называть. Дядя Витя, действительно, был доктором-педиатром по призванию. Знающий, наблюдательный, любознательный, он все время что-то искал, экспериментировал, мог даже пробовать на вкус мочу своих маленьких пациентов (биохимические исследования тогда, тем более, на селе, не отличались особым уровнем развития). Так жили, так работали.
Дядя Витя-Айболит, не только увлекался педиатрией, он был еще не равнодушен и к женскому полу, не так чтобы, но все-таки, но положа руку на сердце скажите, а кто равнодушен?
Ново-Ивановка находилась по прямой от Одессы в 175 километрах лёта на "Аннушке". Считалась она большой глушью, настолько, что туда, как на 101-й километр, даже высылали некоторых граждан. Так туда за какие-то прегрешения из Одессы была выслана молодая свободная учительница английского языка внешне, ничем непримечательная, так себе - обычная серая уточка. Работала она в местной школе. Работала себе и работала. Как все.
Но наши докторицы заприметили, что с некоторых пор дядя Витя-Айболит стал захаживать к учительнице английского языка, вероятно, не подумайте, ничего плохого, чтобы пополнить знания английского. Но однажды дамы-докторицы уследили, как Дядя Витя-Айболит как-то глубоко за полночь, разувшись, чтобы, вероятно, не тревожить соседей, спускался по деревянной скрипучей лестнице со второго этажа после очередного занятия с англичанкой.
Докторицы-гусыни раздули из этого такую историю, что поведение бедного педиатра стало предметом обсуждения на комсомольском собрании, на котором женщины-комсомолки клеймили позором уличенного в разврате коллегу, нарушившего моральный кодекс комсомольца. И дядя Витя-Айболит вынужден был даже покаяться за несовершенные грехи, однако от совершенствования английского не отказался.
И тогда комсомолки-докторицы написали о своих подозрениях жене дяди Вити-Айболита, которая, работая гинекологом в Одессе, сберегала городскую прописку и квартиру. Спустя некоторое время Буся Мироновна, так звали жену педиатра, приехала в Ново-Ивановку. Женщина она была видная, интересная, с файными (как говорят в Одессе) обводами, привлекательными для мужчин. Приехала, ей сразу, по долгу женской дружбы, выложили все подлинные и мнимые прегрешения муженька, и с нетерпением стали ждать, что последует дальше.
А Буся Мироновна восприняла эту новость удивительно достойно и только попросила показать ей возмутительницу спокойствия. В ближайшую субботу все собирались в клуб на новый фильм. Женщины всегда шли в клуб своей компанией, активно обсуждая последние новости. Впереди они заметили учительницу английского языка, шедшую с школьной коллегой. Об этом тут же сообщили Бусе Мироновне, та ускорила шаг, нагнала и обогнала соперницу, потом остановилась и повернула назад, придирчиво разглядывая англичанку. Прошла мимо, и вернулась к подругам. Те с нетерпением ждали, что же она скажет. А та с чувством полного собственного достоинства промолвила:
- Я лучше, чем она! - дальнейшего обсуждения не последовало.
Через пару дней она вернулась в Одессу. Все утихло, успокоилось, даже не начавшись. Уроки английского, судя по всему, продолжались, но к ним был потерян интерес окружающих.
Врачебный коллектив праздники любил отмечать сообща. Отмечали, прежде всего, Новый год, 7 Ноября, 1 Мая. Готовились к ним основательно, женщины заранее начинали обсуждать меню для банкета, что, как и кто будет готовить, мужчины в основном занимались добычей продуктов. Самым напряженным оказывался праздничный день, когда с утра женщины, собравшись вместе в квартире, где будет проходить веселье, занимались приготовлением блюд. На этот раз собирались у аптекарей, квартира которых непосредственно примыкала к аптеке.
По заведенному правилу в помощь женщинам выделялся один из докторов, который исполнял роль "кухонного мужика". На этот раз им стал дядя Витя-Айболит. Мужчина он был рослый, спокойный, доброжелательный (дети чувствуют хороших, располагающих к себе докторов), ну и, конечно, не страдал от отсутствия аппетита, не курил, и к выпивке был абсолютно равнодушен. Выпивал он, можно сказать, по принуждению, просто, чтобы поддержать компанию и не обидеть гостей, а вот от закуси, никогда не отказывался. Дядя Витя-Айболит во всю крутился на кухне, переставлял, переносил, прокручивал мясо в мясорубке - делал все, что просили женщины. Ну а те, в свою очередь, потихоньку, зная его слабость к перекусу, давали ему с готовившихся блюд то одну, то другую дегустацию.
Праздничный стол был богат, красиво сервирован, расставлялись блюда, закуски, спиртное. Напряженный период приготовления блюд почти закончился. И тогда дяде Вите-Айболиту женщины за хорошую работу на кухне решили сделать небольшой перекус перед началом праздничного застолья. Дали что-то из приготовленных блюд, он с удовольствием их опробовал, аппетит только разыгрался, дали еще что-то, но и этого оказалось мало. И тогда одна из сердобольных, симпатизировших ему докториц подставила доктору тарелку с холодцом.
Холодец был сварен по всем правилам кулинарного искусства из поросячьих ножек, с добавлением свиного, телячьего и куриного мяса, был плотным, хорошо застывшим, поверхность покрывала аппетитная жировая изморозь. Там красовались, кружечки моркови, листики петрушки, укропа, а сводящий с ума аромат, определялся лавровым листом, чесноком. Дядя Витя-Айболит с удовольствием принялся за холодчик. Женщины, зная, что он не любитель спиртного, тем не менее поставили перед ним стакан молодого сухого вина. У болгар открывать бочки с вином нового урожая принято через сорок дней после укупорки, когда вино переиграет и успокоится, это как раз совпадало с главным советским праздником и началом свадебной поры. Дядя Витя без желания, почти по принуждению и настойчивостью стряпух, бывших уже слегка навеселе, выпил это вино. Женщины, видя как он с легкостью угомонил тарелку холодчика, подставили ему еще одну тарелку, и он принялся за ее зачистку.
В сегодняшней компании верховодила аптекарша, молодая, веселая, энергичная, привлекательная молдаванка. Она, видя, как Дядя Витя поморщился, пробуя вино (кисляк, а он по природе был сладкое), поставила перед ним еще одну кружку с вином собственного приготовления. Секрет его состава она никому не выдавала, известно было только, что там был малиновый сироп, что-то вроде глицерина, еще несколько компонентов, ну и, конечно, добавлялся спирт ректификат. Пилось это приятное на вкус и запах сладкое аптекарское снадобье с удовольствием и без всякого напряжения. Но было оно в тоже время коварным, так как при передозировке валило с ног и отключало память без всякого напряжения и предупреждения. Дяде Вите-Айболиту понравился и холодец, и вино особого приготовления, он продолжил доедать холодчик, запивая его аптекарским вином. Потихоньку стали собираться гости.
И тут с Дядей Витей-Айболитом что-то произошло. Он побледнел, положил вилку, отодвинул тарелку и начал приподниматься из-за стола, пытаясь что-то сказать, но не успел договорить. Поднявшись, опираясь на стол руками, он наклонился над ним, и в следующий момент низвергнул фонтаном все холодецкое содержимое желудка прямо на праздничный стол. Последовало пару ложных рвотных позывов и бедный доктор-педиатр, любимец детворы и их мамаш, обессиленный рухнул под стол на глазах обомлевших присутствующих...
Последующие праздники всегда уже проводили с опаской и учетом случившегося.
Прошло несколько лет, доктора-одесситы вернулись в жемчужину у моря, возмужали, окрепли, встречаться стали все реже и реже. Дядя Витя-Айболит, герой этого рассказа, уехал вскоре на историческую родину вместе с Бусей Мироновной..., а дальше - в Америку, но уже с давней знакомой учительницей английского языка. С медициной он не порвал, как это обычно случается с нашими коллегами по ремеслу за границей, работал санитаром в каком-то крупном госпитале. Учил английский язык, и потихоньку упорно сдавал экзамены на подтверждение врачебного диплома, и таких экзаменов ему пришлось сдать несколько десятков, если не сотню. Он их сдал, став врачом с американским дипломом. Продолжил работу врачом все в том же госпитале, и, наконец, стал заведовать научно-исследовательской лабораторией. Вот и весь сказ.
P.S. Имена и фамилии героев вымышлены.
|