![[]](/img/m/poezija/jsmith/volk-i.jpg)
С такими не шутите!
Но кузнец, поднаторевший в праздничных потасовках со станичниками, не стал дожидаться, когда волк бросится на него, и со всего маху, вложив недюжую силу, обрушил шкворень на волка. Тот не увернулся от удара, и, только чуть замешкавшись, с диким рыком, роняя хлопья белой пены на землю из ощеренной пасти, продолжил атаку, на этот раз кузнец приложился по волчьей спине, и не дожидаясь очередного броска, вновь огрел его по голове. А волк, словно не замечая ударов, вновь и вновь пытался дотянуться до кузнеца, и в какой-то момент его клыки скользнули по левому предплечью. Кузнец продолжал наносить удары, увертываясь от клыкастой пасти. Получив несколько увесистых затрещин, волк замедлил атаки, потом огрызнувшись, отскочил в сторону, и бросился прочь в степь.
Гаврила некоторое время наблюдал за убегавшим волком, пока тот не скрылся в ложбине в высоком ковыле, потом подошел к лежащей собаке. Из зияющих ран на шее у нее продолжала течь кровь; попытался, прижав тряпицу, остановить кровотечение, но это не помогло. Собака умирала, изредка жалобно скулила, попыталась даже лизнуть руку кузнеца, и вскоре затихла. Убедившись, что она мертва, кузнец взял лопату, и невдалеке, за кузней, выкопав неглубокую ямку, схоронил несчастную дворнягу.
После этого он направился в кузницу, подошел к бочке с водой, в которой закаливал поковки, промыл ссадину на руке, перевязал тряпицей, и продолжил заниматься прерваным делом.
Спустя дней десять рана зажила и кузнец позабыл о ней, так же как станичники, поговорившие какое-то время о волчьем нападении, забыли о случившемся. Только вот строже стали приглядывать за детьми, что все время норовили небольшими ватагами уходить в степь за станицей.
Прошло месяца полтора с того памятного дня с волком, и тут началось твориться с кузнецом что-то неладное: ухудшилось общее состояние, появились неопределенные боли в руке в области, уже забытого волчьего укуса, потом во всем теле, ломота, жар, головная боль, усталость. Несколько дней кузнец продолжал работать, но стал раздражительным, буквально "взрывался" по мелочам, с приходившими в кузню. Отлеживаться в то время было не принято, и только тогда, когда совсем становилось невмоготу, валились на лежанку и лечились народными снадобьями.
Спустя пару дней в кузне ему стало совсем плохо, изредка возникали судороги в руках, распространявшиеся на все тело, потом они участились, стали тревожить очень болезненные спазмы даже при глотании воды, и, наконец, появилась агрессия, да такая, что находившиеся в кузне, с перепуга, буквально вылетели наружу. Возбуждение вскоре прошло, забросив работу, кузнец на время затих, забился в самый дальний темный угол кузни, и сидел там ко всему безучастный.
Когда станичники осторожно заглянули в кузню, окликнули Гаврилу, тот не отозвался на имя, продолжая сидеть в углу. С опаской приблизились к нему, позвали по имени, но он оставался безучастным, только судорожная волна пробежала по телу. Один из вошедших вплотную подошел к кузнецу и, окликая по имени, попытался растормошить его. Кузнец повернул страдальческое, искаженное болью, лицо к говорившему, и, схватившись за горло, произнес осипшим голосом что-то не членораздельное, изо рта у него текла слюна. В следующее мгновение начались судороги и он попытался схватить приблизившегося. Вошедшие, не сговариваясь, ринулись к выходу. Кузнец, поднявшись, припадая на отяжелевшие ноги, со звериным оскалом и ревом, последовал за ними, пытаясь сграбастать кого-нибудь в охапку. Те в ужасе выскочив наружу, подперли дверь оглоблей. Кузнец несколько раз попытался, громко воя и хрипя, стуча в дверь, отворить ее, но находившиеся снаружи еще и подналегли на дверь для надежности, чтобы та не открылась.
Кузнец затих, больше не отзывался на уговоры, желающих еще раз войти в кузню к обезумевшему кузнецу больше не было. Собравшаяся толпа у дверей, громко судача, перебивая друг друга, обсуждала случившееся, решая, что делать. Некоторые станичники из любопытства заглядывали в дверные щели оконце, пытаясь разглятеть в полумраке сбесившегося кузнеца. После длительных бесплодных пересудов кто-то предложил:
- Слушайте, Гаврила и раньше, выпив, не раз бузил на гулянках, и никто не мог его утихомирить кроме жены. Давайте ее позовем, она-то с ним сумеет справиться и объяснить ему, что к чему.
Собравшиеся одобрительно загудели, и тут же отрядили "послов" к жене Гаврилы. А надо сказать, что хмель на него действовал не только возбуждающе и веселяще, но и вызывал агрессивность, как правило, заканчившуюся дракой с кем-нибудь из гостей. Гаврила, ввязавшись драку, умудрялся хорошо намять бока противнику. Это случалось даже тогда, когда соперников оказывалось и двое, и трое, и даже четверо. Успокоить разбушевавшегося буяна была способна только его жена Мария. С виду это была симпатичная, среднего росточка, спокойная женщина, полная противоположность своему мужу-бугаю, умевшая каким-то непонятным образом утихомирить буяна-мужа. Станичники знали это, и всегда за помощью бежали к ней. Она приходила, и в ее присутствии муженек-"Вакула" необъяснимым образом на глазах затихал. Она слегка похлопывала его по спине, что-то тихо шептала на ухо, и тот послушно следовал за ней домой, как телок в загон, даже без хворостины.
Вот и сегодня побежали к ней, наперебой рассказали о случившемся, и позвали в кузню. Мария, словно ждала их, предчувствуя беду, начала суетливо собираться, кто-то из кумушек посоветовал:
- Мария, ты приоденься, пусть Гаврила увидит тебя принаряженной, в хорошем настроении - подобреет, успокоится, и сможешь увести его домой.
Мария кинулась к сундуку, откинув крышку, начала рыться в содержимом, наконец, извлекла платье, что подарил ей муж несколько лет назад по какому-то случаю. Ему очень нравилось, когда жена надевала это платье. Переоделась и поспешили в кузню. Пришли, народ расступился, пропуская ее к дверям, услужливо сняли запоры, открыли дверь и, подбадриваемая присутствующими, она вошла в кузню. Любопытствующие, облепив дверь, заглядывали в сумрачную глубину кузни, ожидая "укрощение строптивого". А Мария, приглядевшись, наконец-то обнаружила мужа, забившегося в угол кузни. Он не реагировал на ее голос. Подошла, некоторое время молча стояла над ним, ласково по-домашнему окликнула его по имени, тот не отозвался. Потом тихонько протянула руку и прикоснулась к плечу, казавшегося дремлющим мужа, тот оставался безучастным и к прикосновению жены.
Неожиданно по телу кузнеца пробежала судорожная волна, он дернулся, издал хрипящий воющий звук, взглянул на жену, и попытался отстраниться от нее, в следующие мгновение лицо его исказилось в болезненной гримассе. Он пытался что-то произнести, но слышались только отдельные нечленораздельные звуки, хватался за шею, изо рта текли слюни, падала обильными хлопьями белая пена с розоватыми прожилками. Лицо с заострившимися чертами побагровело от напряжения, словно он поднимал сейчас непомерный груз. Жена, всхлипывая и причитая, прильнула к нему, обхватив его голову руками, пыталась говорить ему что-то сугубо личное, что существует только между супругами долго и дружно живущими вместе. Но кузнец не реагировал ни на прикосновение, ни на слова жены. Наоборот, в нем опять начала нарастать волна яростного, не контролируемого психомоторного возбуждения. Мария инстинктивно почувствовала, что сейчас рядом с ней находится что-то непонятное, чужое, страшное, несущее угрозу. Осознав это, женщина попыталась отстраниться, но кузнец схватил ее своими ручищами, сдавил, повалив на пол, принялся душить, Мария отчаянно сопротивлялась, пытаясь оторвать его руки от шеи, пронзительно закричала, зовя на помощь. Но ее сопротивление только еще больше увеличивало ярость обезумевшего мужа. Схватив ее за руку, наступил на туловище, и в следующее мгновение так дернул руку, что та с глухим треском рвущейся плоти отделилась от туловища и оказалась в его руках. Жуткий оглушительный, не человеческий, крик жертвы пронзил округу, а окончательно обезумевший кузнец, словно зверь, почуявший запах крови, продолжал терзать жену. Отбросив оторванную руку, наступил на ногу распростертого тела, ухватившись за другую, напрягшись в неимоверном усилии, с жутким треском, леденящим душу, буквально разорвал жену пополам. Забрызганный кровью, он, наконец, оставил в покое затихшее окроваленное бесформенное тело жены, некоторое время продолжал биться в припадке безумия, пока силы окончательно не оставили его.
Над кузней установилась мертвящая тишина. Станичники, кто был послабее нервами, в ужасе кинулись прочь от кузни по домам, рассказывая по дороге встречным о случившемся. У кузни осталось несколько мужчин, вооруженных кольями, дубьем, стеречь, чтобы кузнец не вышел наружу и не продолжил творить новые беды. Гаврила оставался запертым в кузне целый день, изредка округа оглашалась безумными криками, грохотом крушащейся кузни. Потом все стихло. На следующий день кузню открыли, с опаской заглянули внутрь. Увидели два неподвижных распластанных тела на земле, вываляных в земле, саже, крови; подошли, убедились, что кузнец мертв.
Похоронили их на местном кладбище. Кузня с тех пор стояла опустевшая, ее старались обходить стороной. Вскоре началась активная коллективизация и в одну из ночей, полыхнувшее пламя оставило на месте бывшей кузни только выгоревшее пепелище. Больше ни кузни, ни кузнеца в станице уже не было, не слышно было и перезвона наковальни и молота.
P.S. Описываемый случай произошел более 80 лет назад в глухой провинции, где санитарные знания населения были на очень низком уровне. "Сбесившегося кузнеца" окружающие воспринимали, как просто "бешенного", не связывая с нападением волка. О бешенстве (гидрофобии) не знали. Симптоматика бешенства обусловлена стадией заболевания: начальная фаза, стадия "возбуждения" - собственно, бешенства, которая может принимать самые различные формы от "тихих" до жуткого безумства (что описывается в данном повествовании)и терминальной фазы - фазы параличей, которая в 100% заканчивается смертью заболевшего.
Лечение бешенства сводится к ранней иммунизации антирабической вакциной, и в тяжелых случаях - дополняется антирабическим гамма-глобулином.Если бешенство диагностируется (в начальной стадии, то проводится только симптоматическая терапия, направленная на облегчение страданий обреченного
![[]](/img/m/poezija/jsmith/skaz-i.jpg)
Начало конца
P.S. Если Вы прочитали рассказ, и он Вам понравился, оставьте отзыв, или хотя бы,
нажмите кнопку оценки.
А еще, если не трудно, разместите ссылку у себя в блоге
или отправьте ее друзьям.
*
Полная или частичная перепечатка текста - с уведомления
автора и размещением авторской строки:
Иллюстрации использованы из ресурсов Интернета.
E-mail:
[email protected]
http://zhurnal.lib.ru/m/melxnik_anatolij_antonowich
Связаться с программистом сайта.
| 19 апреля 2011г.
| Киев,
| Анатолий Антонович МЕЛЬНИК | |
|