Аннотация: Для тех, кто чуть-чуть интересуется авиацией и о тропической малярии.
ДНЕВНОЙ ВЫЗОВ
(Из серии "Африканские этюды")
Анатолий МЕЛЬНИК
Галя, моя давняя пациентка, миловидная, общительная женщина лет тридцати пяти, жена военного специалиста, попросила осмотреть мужа. На вопрос:"Что случилось?" ответила, что муж занемог со вчерашнего вечера, лихорадит, жалуется на сильные головные боли, боли в животе, диспепсию.
Опасаясь пропустить какую-нибудь острую патологию брюшной полости, я согласился навестить больного не откладывая, хоть пришел только что домой после тяжелого суточного дежурства в госпитале и собрался прилечь отдохнуть.
Прихватив с собой сумку, где всегда хранился фонендоскоп, тонометр, шприцы, медикаменты для подобных случаев, мы вышли из дому. Галя рассказала, что муж чувствовал общее недомогание уже несколько дней и следовало бы раньше обратиться за помощью, но на работе была очень горячая, ответственная пора и нечего было даже думать о болезни, тем более о нескольких днях невыхода на работу. А вот вчера вечером он буквально "расклеился". Узнал я и то, что муж, поддавшись распространившемуся среди советских специалистов мнению о пагубном влиянии "Нивакина" на печень, прекратил профилактический прием противомалярийных препаратов, считая, что уж если заболеет малярией, тогда и будет "есть эту отраву". Я стал догадываться о причине недуга ее мужа. Когда, войдя в дом, расспросил и осмотрел больного, диагноз не вызывал сомнения. У больного приступ тропической малярии, абдоминальная форма, имеющая сходство с острыми брюшными хирургическими заболеваниями. Закончив осмотр, я сообщил Павлику (так звали мужа моей пациентки), что у него малярия. Он выслушал диагноз с явным облегчением и заявил, что пойдет на работу, так как необходимо готовить самолеты к полетам. И жена, и я постарались убедить его в необходимости остаться дома, соблюдать постельный режим в течение нескольких дней. Больной в конце концов, согласился с нашими доводами. Я взял у него мазок крови на "толстую каплю", ввел внутримышечно "фанзидар", назначив лечебный курс нивакином, рекомендуемый в этих краях, и дал первую ударную дозу.
Павлик, услышав, какое количество таблеток ему предстоит "съесть" за неделю, в придачу к чрезвычайно болезненным уколам в ягодицу, ощутив только первый, не самый тяжелый приступ малярии, приуныл. Получалось, что за 7 дней он примет дозу лекарств, насчитанных на полтора-два месяца, если принимать их с профилактической целью. Еще раз повторив свои рекомендации, попрощался и ушел. По дороге домой зашел в лабораторию, чтобы отдать мазок крови на исследование, позвонил в диспансер и попросил терапевта навестить больного, предупредив, что хирургической патологии я не нахожу. Теперь можно было спокойно возвращаться домой и отдыхать после дежурства. Часы показывали одиннадцать утра.
Прихватив для отдыха и дневную "съесту", я почувствовал себя бодрым, отдохнувшим и решил пойти с женой в город, что в принципе означало - "поход по базару, лавкам".
Когда жены лишены работы, а дети остались в Союзе, приходится им целыми днями сидеть взаперти и заниматься только хозяйством, кухней. Нет привычного повседневного общения, впечатлений и длится это долгими неделями и месяцами, потому-то "выход в город" воспринимается ими как отдых, воскресная прогулка.
Быстро собрались, вышли из дому. По дороге я решил, сделав небольшой крюк, зайти еще раз к моему утреннему пациенту, хотя уже знал, что мазок был буквально "нафарширован" плазмодиями - диагноз подтвердился лабораторно. Тем не менее, ощущение беспокойства не покидало меня, надо было взглянуть еще раз на живот, понаблюдать больного в динамике.
Павлика мы застали в форме "раз"- в одних трусах, разгуливающим по квартире. Форма, самая популярная в тропиках, в сезон дождей, когда жара, духота, влага и липкий, стекающий ручьями пот, не дают покоя ни днем, ни ночью, ни дома, ни на работе. Выглядел он значительно лучше, живот был спокоен, однако свое состояние он передал так, как если бы по нему проехали катком: сил не было, болели все мышцы и кости. Головная боль уменьшилась, но при каждом движении он как бы ощущал переливающийся в голове свинец. Вновь ему посоветовал лежать, на что Галина заметила:"Да не лежит он". С удивлением услышал я, что уже после моего утреннего осмотра пациент все-таки ходил на работу. Как ни отвратно он себя чувствовал, как ни отговаривала его жена, все-таки собрался и ушел. Жене только и оставалось, что помочь ему одеться и проводить до КП аэродрома.
Профессиональное чутье, ответственность не подвели его и на этот раз. Когда Павлик неожиданно появился перед "МИГом", местные механики, почти закончившие подготовку сверхзвукового истребителя к полету, радостно приветствовали его возгласами "Бонжур!", "Са-ва!?", что означало - "здравствуйте!", "Все нормально!". Они посочувствовали Павлику, советовали ему идти домой лечиться и отдыхать, так как сами справятся с работой. Механики гордо повторяли "Па де проблем!" - "Нет проблем!", "Не надо беспокоиться!". Но Павлик, следуя выработанному за долгие годы правилу, и на этот раз решил все проверить лично. Все было действительно подготовлено к полету, вот только в кислородную магистраль по ошибке залили масло, остальное, как говорится, без замечаний...
По словам Гали, у мужа чуть не случился шок. Он и сейчас все еще не мог представить себе без содрогания полет с такой подготовкой, не приди он вовремя на аэродром. Страшно подумать, что сталось бы с пилотом и истребителем. Поговорив о текущих новостях минут десять, мы распрощались и "пошли в город". Сегодня у моей жены будет много ярких "впечатлений", которых вполне хватит до следующего "выхода в город".
Март 1990г.
Одесса,
Анатолий Антонович МЕЛЬНИК
P.S. Если Вы прочитали рассказ, и он Вам понравился, оставьте отзыв, или хотя бы,
нажмите кнопку оценки.
А еще, если не трудно, разместите ссылку у себя в блоге
или отправьте ее друзьям.
* Полная или частичная перепечатка текста - с уведомления
автора и размещением авторской строки: