Аннотация: — Итак, уточняю: приз только один, — продолжал замполит. — Второе и третье места не разыгрываются. Отмечу далее, что выигрыш победителя — уникальный...
ТРЕТЬЯ ПОПЫТКА
-- Итак, повторяю, -- повысил голос замполит, -- кто прибежит первым, получит приз -- отпуск на десять дней. Дни проезда домой и обратно засчитываться не будут. Вы, думаю, за эти полгода убедились: я вас ни разу не обманул. И ты, Рашид, если, конечно, победишь, попадешь в свою солнечную Туркмению. И ты, Виктор (с таким именем грех не выиграть!), если постараешься, обнимешь родителей в родном Красноярске. И у Олега есть возможность обрадовать маму и весь Академгородок под Новосибирском. И у Леонида появится шанс оказаться в своем далеком бульбашеском Минске.
Леонид -- это я, если не коренной, то закоренелый белорус, попавший служить в алтайские степи случайно. В ту злополучную субботу тренер выдавал замуж дочку, запраздновался и забыл, как было условлено, забрать меня из облвоенкомата. Сутки я продержался. Объяснял ситуацию: мол, спортсмен, борец, жду представителя СКА КБВО и так далее. Но на второй день проверяющий с тремя немаленькими звездами на погонах, наткнувшись на непорядок, возмутился:
-- Что за блатной отлеживается? Исключение? Чемпион? А ну-ка в Сибирь его, пусть там почемпионит!
И послал меня большой начальник (пусть Бог наградит того полковника сибирским здоровьем, чтобы он еще сто лет жил и двести ползал) в те места, где самолеты, как НЛО, встречают.
-- Итак, уточняю: приз только один, -- продолжал замполит. -- Второе и третье места не разыгрываются. Отмечу далее, что выигрыш победителя -- уникальный. Для нашей роты, как вы знаете, понятия отпуск не существует. В такую уж часть вы попали, невыездную, секретную, -- повезло, одним словом. Теперь -- о маршруте. Кто хочет, может бежать по дороге -- это где-то около четырнадцати километров. Любителям более коротких дистанций советую рискнуть и рвануть через поле -- почти наполовину короче будет. Но это -- вам решать.
К моему удивлению, состязаться за поездку домой изъявили желание все. Даже бурят с русским именем Вася, наркоман с желтыми нервно-мигающими глазами, и его дружок Петя Заборкин (про таких говорят: пить, курить, ходить и говорить начал одновременно) пристроились где-то сзади.
Я решил бежать по дороге. Снега почти нет, в сапоги не набьется. Кирзачи, правда, тяжеловаты, зато вместо портянок, которые вечно сбиваются под пятку, ноги грели присланные из дома толстые шерстяные носочки. Что до веса сапог, то он в обоих случаях -- величина неизменная. Поле же, вдобавок, прячет еще и загадку: а что там, под снегом?
Одним словом, дорога!
Подумал о конкурентах. Наибольшую опасность представлял Олег из новосибирского Академгородка -- чемпион области в беге на четыреста и восемьсот метров, Он также оказался здесь случайно (а может, это была та самая случайность, в которой проявляется закономерность?). Далее шел футболист Виктор Переверзев, а за ним -- представитель "общества друзей Японии", шустряк с тяжело произносимым именем, которое я вечно забывал (как, впрочем, не вспомнил и теперь), приблатненный, вечно озабоченный своим здоровьем боксер из Владивостока. Остальные сто солдатиков, сдается, останутся статистами. Но -- не будем гадать, посмотрим.
Бежалось легко. Сразу удалось вырваться вперед. Летел, а в голове стучало: вдруг на такой темп до конца дистанции силенок не хватит? Остальные не так резво начали, а ведь среди них чемпион Новосибирска.
"Будь что будет! -- отчаянно отмахнулся от тревожных мыслей, не замедляя бега. -- Ма-ма! Да-да-да! До-ма? Да-да-да!"
Футболист Виктор, искусный бомбардир, высланный тренером в степи на перевоспитание за строптивость характера, первым, видно, решил, что поле ему роднее заледеневшего асфальта. Нужно обязательно победить, чтобы оказаться дома. Он один во всем Алтае бьет, и с левой, и с правой, как из пушки, а наклепанных институтами физкультуры тренеров на каждом километре по паре. Только бы вырваться, добраться хоть до какой захудалой команды -- там покажет свои "мюллерские" ноги.
Ноги не сильно утопали в снегу, и Виктор надеялся, что так будет и дальше. Вот только чабан Рашид следом уцепился. Хотя, может, оно и к лучшему: с чабаном в степи уж точно не заблудишься.
Олег возглавил и вел группу погони. Не волновался: "Это не восьмисотка, -- говорил себе, -- но и смельчак впереди, -- не чемпион в марафоне. Отсидимся, а там, перед казармами, -- рванем! Спринтер я не последний. В отпуск поеду не домой, а в Адлер, на отбор к Союзу. Еще успею. Умру, но в тройку войду! Хватит! Шутки кончились".
Безымянный боксер бежал по дороге, но вскоре испугался зеркального асфальта. Вспомнил, как однажды поскользнулся на ринге и, падая, получил увесистый хук справа. Такой увесистый, что после счета -- десять! -- еще долго ловил звезды с потолка. Из-за тех звезд теперь и бежит.
И он сиганул в поле, на что отважились только двое: футболист и прилипший к нему тенью Рашид.
"Чурбан, конечно, от холода спечется, -- прикинул безымянный, -- а футболист -- он же не боксер. Как там, на финише, сложится, -- никто не знает".
Все мечтали о победе, а ехавшего на "Урале" за основной группой замполита беспокоило другое: "Как выбить в дивизии, обещанные победителю десять дней? Все зависит от генерала-тестя, но тот в последнее время был нервозен и непредсказуем: задерживался его перевод в Западную группу войск. Надо что-то придумать. Хотя мороз даже в машине пробирает, и всё идет к тому, что вряд ли кто вообще добежит до казармы. Вот и первые сдавшиеся голосуют -- в машину просятся. Может, тесть не понадобится и придумывать ничего не придется"?
Я понял, что самое тяжелое -- очередной глоток обжигающе ледяного воздуха. Понял это и организм, пошел мне навстречу. Горло, словно орошенное новокаином, онемело и не препятствовало дыханию. Группа преследования держалась цепко, но догнать пока не пыталась. "Может, выдержу такой темп до конца?", -- спросил-обнадежил себя, делая новый глоток.
"А белорус сильнее, чем казалось, -- прикидывал Олег. -- Слонялся по казарме, скучал, все о чем-то думал, а сейчас прет, как паровоз. Словно подменили парня. Проблема с ним будет. Но ничего! Главное -- сохранить силы для финиша. А после победы -- в Крым!"
Боксер бежал вслед за футболистом. Когда почувствовал, что тот сдает, достал его и, обходя, крикнул: "Я!" Нападающий понял: "японец", который пока ему союзник, дает возможность передохнуть от лидерства, и кивнул головой: "Давай!"
"Снег -- не ледяная дорога, здесь меньше шансов поскользнуться", -- подбадривал себя боксер. Он не замечал, что с каждым километром ноги вязли в снегу все глубже.
Мне казалось, будто лечу пулей, но, прикинув: позади только треть дистанции, а времени прошло больше получаса, понял -- ползу черепахой. Однако осознал и другое: в такой гололед да при минус сорока это предельная для меня скорость.
Резко потемнело. Бежавшая полем троица исчезла. Как провалилась. В последние минуты они явно сбавили темп. Пахота началась или их приняла, как тут говорят, чужая земелька? Нет! Пока что -- нет. Но -- примет. (Так потом и случилось: забрала за два года каждого пятого из нас!)
А я все бежал. Бежал чтобы выжить. Догнать судьбу...
Показалась казарма. Со стороны поля никто не появлялся, мои преследователи безнадежно отстали.
Командир роты стоял у входа и улыбался. "На грудь принял", -- догадался я, подбегая. Трезвый он беспрерывно орал, учил уму разуму: лечь-встать, лечь-встать, лечь-встать!
-- Ну что, спо-рт-смен, -- сказал сквозь икоту, -- победил? Думаешь, так все просто? Нет, солдат. Сюрприз! Победа не засчитывается. Смотри! -- Капитан вывел из-за спины руку и махнул аккуратно сложенными портянками. -- Под матрасом дневальный нашел! Молодец дневальный. Земляк твой, бульбаш, а -- честный. Небось, в мамкиных носочках бежал? А? Не лучшее решение принял, солдат, неверное. Нарушение формы. И, следовательно, нарушение устава. А что положено нарушителю устава? Только одно -- гауптвахта.
Так закончилась моя третья за первые полгода службы-неволи попытка вырваться из алтайских степей на Родину.
Вырваться удастся с девятой. Через два года и тридцать четыре дня.
Вырваться -- удастся, а вот догнать судьбу...
Спортивный клуб армии Краснознаменного Белорусского военного округа.