Неспешно, май подошел к концу, и наступили долгожданные летние каникулы. Школьные учебники были сданы в библиотеку, аттестаты получены, а улицы Пробуждения наполнились слоняющимися без дела детьми.
Гриша стоял у раскрытого окна, облокотившись на подоконник и подставив свое веснушчатое лицо ласковым лучам солнца. Со двора доносились крики играющих в футбол ребят и щебетание птиц, скрывающихся в зелени деревьев. Он лениво проводил взглядом Пашку Одинцова - соседского парня, который спешил домой с пакетами из магазина. Никогда раньше он не радовался лету так сильно. Он чувствовал, что стоял на пороге новой жизни и ничто не могло испортить ему настроение в этот момент, даже брюзжание старой Клавдии Ивановны - его бабушки.
- Все, никаких тебе оладьев - сахару нету. Таскать не успеваешь - все съедает, как саранча, целыми мешками. Нет, чтобы бабушке помочь, на рынок сходить. Вырос, обормот - водку начал жрать, как дед твой, проклятый. Вот напишу твоим родителям в Москву, и пусть сами решают, что с тобой делать, а я уже старая, - она промокнула лоб кухонным полотенцем. - Мне не к чему стоять ждать тебя на балконе до ночи, высматривать, где ты там есть. Пожалел бы бабушку, у нее сердце слабое!
- Бабушка, - Гриша повернулся к ней со спокойной улыбкой, - это ведь всего один раз то и было. Ну не ворчи, - он сел на пол рядом с ней и обхватил ее колени.
- Ох, Гришка, да волнуюсь я, как бы ты не пошел по кривой дорожке, - она запустила свою старую морщинистую руку в его медную копну волос. - По телевизору сказали, что пьянство через поколение может передаваться.
- Я твой телек выброшу в окно, - закатил глаза он. - С первой же стипендии куплю тебе планшет и проведу здесь интернет.
- Да на кой ляд мне этот ваш интернет, - засмеялась Клавдия Ивановна.
Гриша тоже было засмеялся, но вдруг почувствовал, как желудок свело от голода и из живота раздалось громкое урчание.
- Бабушка, давай я схожу на рынок за сахаром, а ты пока мешай тесто.
- Ну и проглот же ты у меня - ешь за троих мужиков! Оно и не мудрено - вона как вымахал, - она с трудом поднялась из кресла и, шаркая ногами, направилась на кухню. - Деньги возьми из шкатулки в комоде.
Быстренько нацепив шлепки, он выбежал на улицу в одной футболке и шортах. На лавочке у подъезда собрались старушки - бабушкины подруги. Они кидали голубям семечки и болтали обо всем на свете, прячась в тени от обжигающего солнца. Гриша вежливо поздоровался с ними, услышав в ответ их одобрительный галдеж.
Купив килограмм сахара и полкило шоколадных пряников, он заметил Артурчика, который подрабатывал летом у отца на рынке, и поспешно направился обратно к дому, решив не испытывать судьбу Увидев его, Клавдия Ивановна, стоявшая на балконе второго этажа, скрылась в квартире, а подходя к подъезду, он услышал, что лавочные бабки обсуждали его:
- Родители сбагрили и укатили в столицу, уже сколько лет не появлялись. Даже на день рождения к нему не приезжают.
- Да больно он им нужен. У них там, небось, новая жизнь. Одной заботой меньше.
- Бедная Клавка...
- Так этот охламон давеча пришел пьянющий. Я сама видела, как его на машине привезли. Еле ноги передвигал. Вырастила на свою голову!
- А ну закрыли рты, быстро! - Гриша стоял перед ними с мешком сахара и чувствовал, как его всего потряхивает от ярости. - Мои родители не могут меня забрать, потому что живут в съемной комнатушке в Москве, а я поступлю в университет, поселюсь в общежитии и буду постоянно с ними видеться, понятно?! И да, они мне не звонят, потому что мы общаемся с ними по Вотсапу! А пил я всего один раз - на спор, стакан водки. И перед вами я отчет держать не собираюсь!
Бабки молча уставились на него, вытаращив глаза. Вдруг одна из них, тетка Эмилия - самая боевая, очнулась от оцепенения:
- А ты нам не указывай, что делать, ишь ты! Еще молоко на губах не обсохло, наглец!
- Пошли вон, - Гришу в прямом смысле трясло. - Давно пора было разогнать этот балаган. Вы только и делаете, что сидите здесь в любую погоду и кости людям перемываете.
- Гришка, ты чего? - послышался обеспокоенный голос Клавдии Ивановны, снова вышедшей на балкон.
- Я два раза повторять не намерен! - он шагнул в их сторону.
Бабки бросились в рассыпную, откинув свои трости в стороны. Гриша, плохо соображая, что делает, подбежал к лавке, и с силой потянув за нее, вырвал ее из земли, вместе с кусками бетона и швырнул ее в сторону.
- А это, чтобы вам больше негде было сидеть, старые вороны!
- Господи, что же это делается? - Эмилия схватилась за сердце, ее ноги подкосились и она мягко осела вниз. - Милиция! Милиция!
- Что с тобой? - Бабки обступили ее со всех сторон. - Кто-нибудь, вызовите скорую!
Воспользовавшись всеобщим замешательством, Гриша забежал в подъезд и за пару прыжков очутился на втором этаже.
- Гриша, что ты творишь?! - кричала бабушка.
Он пробежал мимо нее и, запершись в своей комнате, с ужасом уставился на свои руки, прокручивая в голове все, что только что произошло с ним. Что это было? Он никогда не вел себя так раньше. Он просто не мог сдержать свой поток ярости - он готов был убить этих бабок, разорвать на куски! Впрочем, хорошо, что он не сделал этого... Но откуда взялась эта исполинская сила? Подумать только - он одним легким движением выкорчевал лавку из земли! Раньше он гантели на 5 килограмм то с трудом поднимал. Конечно, он изменился после падения метеорита, но даже для его нового тела это было слишком.
- Гриша! - бабушка барабанила ему в дверь. - Открой, слышишь? Они ничего и слушать не хотят - вызывают милицию.
Гриша обреченно обхватил голову руками - что же он натворил?
...
Антон с Марго валялись на диване и залипали в телек, смотря какое-то шоу про толстяков, пытающихся сбросить вес. Антон в очередной раз пошел заглянуть в холодильник, но открыв его, обнаружил, что все, что только можно было, они уже съели.
- Принеси мне чего-нибудь пожевать! - крикнула ему Марго.
- Ничего не осталось, - обреченно ответил он.
- Чёрт!
Родители были на юбилее у тети Оли и должны были вернуться только поздно ночью.
- И что же нам делать? - спросила она.
- Не знаю... Приготовь что-нибудь, ты же женщина.
- Во первых, я еще девушка, а во вторых, ты же сказал, что еды нет - из чего я буду готовить? Могу достать и пожарить мясо из морозилки.
Антон хмуро уставился в телек, прикидывая варианты.
- Может, ты сгоняешь в магазин?
У Антона была небольшая заначка, оставшаяся еще с денег на занятия с репетитором, которые он периодически пропускал.
- А почему ты не сходишь?
- Во первых, потому что я мужик, во вторых потому, что я старше, в третьих, потому что деньги мои.
Марго лениво потянулась, похрустывая суставами. Брат прав - по ходу, действительно придется идти.
- Первый аргумент был такой себе, - она взяла деньги вышла, оставив Антона дальше наблюдать за стараниями толстяков.
На улице был замечательный теплый вечер. Марго взглянула на телефон - один пропущенный от Гриши. Она решила перезвонить ему, как только вернется домой и, наконец-то, поест.
Возле дома был припаркован черный тонированный гелендваген, который она раньше не видела у них во дворе. Марго обогнула его и уверенно зашагала в сторону универмага, думая о том, как нелепо смотрится эта машина у них в Пробуждении.
Когда она вышла из магазина, купив всевозможных супов быстрого приготовления, чипсов и колы, на улице уже смеркалось и зажглись фонари. Проходя мимо Гришиного дома, она заметила, что лавочка возле его подъезда валяется на земле, вырванная с корнем.
- Как странно...
Внезапно, она почувствовала манящий сладковатый аромат, который невозможно было ни с чем сравнить, и встала как вкопанная. Это была странная и гремучая смесь, напоминающая запах влажных губ Яна перед поцелуем, запах его волос, его пота и странная примесь жареного мяса. Запрокинув голову на пятый этаж, она безошибочно определила местонахождение источника запаха. То, что было дальше, она не смогла объяснить себе позже и с ужасом гнала из памяти.
Марго пригнулась, положила руки на землю и с силой оттолкнулась от поверхности, начиная парить в воздухе. С неимоверной легкостью, будто во сне, она вмиг оказалась на балконе 5го этажа.
Пашка Одинцов сидел за компьютером в своей комнате, освещенной лишь светом от монитора. Дверь была плотно закрыта, во избежание неожиданного появления родителей, а на голове были огромные наушники с дугой. На экране монитора голая девушка скакала верхом на чернокожем парне и картинно выгибала спину. Правая рука Пашки была засунута в шорты и совершала фрикционные движения.
Если бы в этот момент Пашка посмотрел в окно, он бы увидел ужасное существо с горящими глазами, не мигая, наблюдавшими за ним. Пасть существа была приоткрыта и растянута в жуткой полуулыбке, а изо рта, полного заостренных длинных зубов, вытекала слюна. Существо оперлось лапами с уродливыми когтями о стекло и прижало свою морду, жадно смотря на парня.
Приближаясь к финишу, Пашка на всякий случай еще раз проверил дверь в комнату и машинально повернул голову влево, к окну. И тогда он увидел ЭТО, смотрящее на него плотоядным взглядом. Он попытался закричать, но крик застрял у него в горле. Он широко раскрыл рот в немом крике, дернулся и обмяк на своем компьютерном кресле, с глазами, вылезшими из орбит. Его правая рука так и осталась у него в шортах.
Какое то время, существо продолжало наблюдать за бездыханным парнем, но затем отвернулось от окна и с легкостью спрыгнуло вниз.
Марго помнила лишь то, как медленно приближались ее кроссовки к земле, как она успела грациозно сгруппироваться и не повредить связки, помнила, как она бежала домой, обливаясь слезами от ужаса, даже помнила то, что пакет с продуктами так и остался лежать в кустах. Не помнила она только одного - что было там, наверху?
Через пару часов Пашку обнаружили родители - бедолага скончался от разрыва сердца.