Родители уехали к бабушке на неделю. Катя, натянув длинную футболку брата и подоткнув карандашом густые русые волосы, села за кухонный стол, на котором уже третий день грудились стопки учебников по физике, математике и русскому. Через неделю ЕГЭ. Лениво отодвинув их, Катя потянулась к хрустальной пиалке с абрикосовым вареньем, машинально съела пару ложек и задумчиво уставилась в окно, занавешенное плотной тюлью советских времен с незамысловатым узором. За окном уже случился июнь, пахло свежескошенной травой и асфальтом, ветер тем временем покинул этот город. Духота. Катя думала про свое "новое" платье из секонд хенда: шифоновое, приталенное, с рюшами на плечах и неприлично короткой юбкой солнцем, кремовое, да еще и в цветочек. Раньше погода не благоволила его надеть. А сейчас платью мешали совесть и мечта. Катя мечтает стать геологом, искренне считая, что это ее единственная возможность путешествовать и открывать новые уголки прекрасного земного шара. Пока же получалось ездить с родителями раз в два года в Анапу в один и тот же дом частного сектора, соседями по которому неизменно были вахтовики северяне, приезжавшие на весь сезон. Они же из года в год безапелляционно говорили, что лучше этого дома и места на свете не сыскать. Катя не верила.
Назойливые уведомления телефона возвращают юное создание из грез за кухонный стол. Оперевшись подбородком на колено, Катя просматривает входящие сообщения от Эдуарда, нового, случайного, крайне привлекательного знакомого из троллейбуса. Зовет на свидание. Катя думает, что же ответить Эдику и ответить ли вовсе, параллельно заглядывает в зеркальце, чтобы взглянуть на себя и сердито морщит носик. Она считает себя долговязой, потому что так называли ее одноклассники и брат, начиная с класса восьмого. По факту Катерина высокая, стройная девушка с голубыми глазами, острыми чертами лица, тонкими запястьями и длинными пальцами.
Время недовольства собой преждевременно прерывается телефонным звонком.
Бабушка кричит в трубку:
-Катерина, в деревне гроза, скоро и до вас дойдет, закрой окна на балконе и поешь щи!
-Хорошо бабуль!
Надо закрыть окна. Надо сеть за учебники. Надо поесть щи.
С балкона открывается вид на сквер и магазин, дождем и не пахнет, а вот влюбленностью просто несет. Каждую лавку, словно голуби на площади Сан Марко, оккупировали влюбленные парочки, кто-то целуется, кто-то застенчиво смотрит друг на друга, и хоть кто-нибудь был бы совсем один, как я с этими учебниками. Однако ассоциация с площадью в Венеции вернули Катю к ее мечте.
Действие первое.
Эдик подождет, щи, пожалуй, тоже. Закрываю окна и немедленно сажусь грызть гранит науки, вот только сгоняю в магазин за холодной газировкой и чипсами, ибо гранит нужно чем-то запивать.
Натянув шорты и футболку, Катя выскочила на улицу, солнца уже не было, на его смену подоспел порывистый ветер и многоэтажная туча, цвета шифера. Магазин через дорогу, дело пяти минут, за зонтом возвращаться не буду.
Выйдя из магазина, Катю встретил грозовой ливень. Деревья гнулись, по их листьям с невероятной силой отбивали чечетку мощные капли, дождь, же, казалось, не определился с вектором движения и хлестал со всех сторон. Кате показалось, что он похож на занавес в антракте какого-то плохого представления. Спрятаться было негде, да и нескольких секунд ей хватило, чтобы намокнуть. Не раздумывая, она рванула через дорогу.
Раскат грома, удар по тормозам, удар по Кате. Девушка отлетает на метр, балетки и газировка разлетаются на два. Секунды тишины, пустоты и бездны. Катя открывает глаза, словно проспала двое суток, слышит приглушенные крики, но не чувствует ничего, ни дождя, ни тела. В следующее мгновение осознание произошедшего, попытка встать, пронзающая боль и опять тишина, пустота и бездна. Дальше, как плохой сон, отрывками блики мигалки, вкус железа во рту, больница, палата с синими стенами, гипс.
Сотрясение мозга, сложный перелом правой ноги и ключицы. Усатый доктор строго велит соблюдать покой. Мама и бабушка постоянно шутят "мол до свадьбы заживет", украдкой всхлипывают и приносят теплые вареники со сметаной, а папа и брат похлопывают по здоровой ноге или укрывают одеялом, как будто за что-то безмолвно извиняясь.
Катя поправилась через два месяца.
А экзамены не сдала.
Действие второе.
Катя закрыла окна балкона, вернулась на кухню, и для укрепления как ей казалось мотивации, решила до начала усердной подготовки к ЕГЭ выпить чаю и полистать инстаграмм. Вся лента пестрила успешными, молодыми, прогрессивными, обязательно талантливыми и красивыми людьми из всевозможных уголков мира, в последних коллекциях ведущих брендов и обязательно, счастливо состоящих в отношениях. Платье из шифона мгновенно стало убогим и старомодным, Эдику улетело горькое смс "Ничего не получится", а в голове словно калейдоскоп кружились фотографии красивой жизни, чужой красивой жизни. А я даже в Москве никогда не была, какая мне Венеция. Да и способности у меня посредственные, наверняка баллы не наберу, а платное родители не потянут. Бабушка же мне всегда говорила: "не майся Катерина ерундой, иди в техникум, где родился, там и пригодился". За техникум выступала и мать. Вон он через дорогу, а на геолога твоего в областной центр ехать надо, будешь там в общежитии с тараканами да пельменями. И то если поступишь, долговязая - добавлял брат.
Кате стало безумно страшно и страшно обидно. Она закрыла ладонями лицо и горько заплакала. Страшно не набрать баллы, сепарироваться от родителей, страшно за свой выбор, за неоправданные ожидания семьи, за то, что ничего не получится. А обидно, обидно, потому что Эдик такой красивый, а все вокруг бессовестно счастливые, а она долговязая.
В этот вечер Катя листала учебник, страницу за страницей, многократно возвращалась к предыдущим параграфам, но совершенно ничего не усваивала, потому что она уже все решила. Страх решил. Не стоит даже пытаться.
Экзамены не сдала.
Действие третье.
А Катя очень хотела в Венецию, но разве можно быть в Венеции одной, это же город любви? А вдруг Эдик ее судьба, ведь он такой высокий, статный, как бы сказала бабушка, да и все эти парочки в сквере разве не знак? Катя закрыла окна балкона, без колебаний влетела на кухню и отправила заветное смс "через час в сквере на Ленина".
Туго затянут хвост, лёгкий блеск на губах, бриллиантовый с чертовщинкой блеск в глазах, молния на платье застегнута до упора, воланы на плечах расправлены, пару кокетливых реверансов перед зеркалом и самые красивые сандалии. Катерина восхитительна.
Ровно через час двери подъезда распахнулись, и она сразу увидела Его. Он был невероятно хорош собой, в белой футболке, с белыми ромашками, под стать цветочному платью, открытой улыбкой. Гуляли долго, попали под ливень, насквозь промокли, высохли, но не расходились, наперебой рассказывая друг другу о планах и мечтах. Катя о путешествиях, походах, командировках, о том, как долго она выбирала самую романтичную профессию, о том, что не хочет работать на производстве, как родители, о Венеции и Вероне, а Эдик о квартире в ипотеку, работе менеджером в офисе, о спутнице-хранительнице очага, чтобы как мама и о море, непременно в Анапе.
Смеркалось, Эдик проводил Катю до подъезда, поцеловал в щечку и анонсировал "до встречи". В эйфории девушка влетела в квартиру и начала вальсировать с учебником русского языка. Это был счастливый день.
Эдик не позвонил ни завтра, никогда.
Катя весь следующий день провела в метаниях и тоске, а под вечер разозлилась и поняла. Поняла, что восхитительна, что Венецию можно отложить, чтобы исполнить потом, что сейчас время следовать за мечтой, что она категорически не хочет больше в Анапу и варить щи тоже не хочет. Может быть когда-нибудь, но не сейчас.
Катя проснулась в семь утра и с остервенением взялась за учебники.