Мари Лила : другие произведения.

История Любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Адам и Ева. Любовь и ненависть. Где грань? И в какой именно миг началось это вечное противостояние двух полюсов?Может быть...

ИСТОРИЯ

ЛЮБВИ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Вы просите рассказать о Любви? Но почему именно меня? Может, лучше какую-нибудь притчу? Или анекдот? А?
  
  
   - Нет? Вы уверены? Подумайте!
  
  
   - Ну, ладно. Хорошо. А что именно Вы хотели бы о ней узнать?
  
  
   - Что такое Любовь? Вы шутите?!! Кто ж её знает!!!

"...страдания начинаются тогда, когда мы ждём, что нас будут любить так, как мы этого хотим, а не так, как хочет проявить себя сама любовь..."

Пауло Коэльо, ("Заир")

Тебе, Любовь моя!

ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

  
  
   Бег. Лёгкий, пружинистый бег, едва касаясь ногами упругой земли. Мягкий мох- приятно! Резкий шум и - прыжок в сторону. Всем телом дрожь. И звонкий смех - как просто! Ведь это жизнь, другая, была рядом и - прямо в небо! Лети! Снова бег. Трава щекочет ноги. Запах! М-м-м! втянуть носом, как можно глубже. На лице тепло - солнце - счастье! Ладонями коснуться мха. Что это? Кто-то зовёт? Её??? Но туда нельзя! Зов так заманчив. Осторожно, шаг за шагом, чтобы не оступиться. Трава всё выше, щекочет бёдра, живот, грудь. Трава закрывает собой небо. Стоп! Туда нельзя! Но обратно - куда? Трава закрывает собой весь мир. А зов так заманчив! Почему зовут - её? Любопытство щекочет ноздри. Шаг. Ещё. И резкий свет! Весь мир - один свет. И тепло. И любовь! Нега. Закрыть глаза и раствориться. Но - снова зов, впереди, там, где в центре этого мира дерево. Одно единственное дерево. На нём жизнь, другая. Глаза - в глаза. И зов. Та жизнь зовёт её. Шаг за шагом, осторожно, на зов. До дерева дотянуться рукой. Жизнь говорит с ней - так нежно, маняще, как песня! Говор ласкает уши - приятно! Улыбка и - полное доверие. Плод. Надо съесть. Надо съесть? Нельзя! Голос поёт, жизнь приближается, глаза - в глаза, надо, надо, надо... почему нельзя? Почему? Почему... Плод... Вкусно!
   -Ах! Какое вкусное яблоко! И что в нём такого запретного? Умница, Змейчик, что уговорил! Ой, что со мной? Я... Я? Я знаю!!! И что я знаю такого, чего не знала раньше? Боже мой! Господи! Мать честная! Я, кажется, знаю всё и обо всём! Ну, во-первых, я - женщина, Ева. Значит, есть ещё не-женщина? Ах, да! Совсем забыла - тот, мужчина, Адам. А ты - Змей-Искуситель. И кого же ты, Змейчик, искушал в моё отсутствие? Бедненький! Здесь же кроме нас с Адамом никого больше нет! Зверьки, птицы - те не в счёт. А нам сюда ходить строго запрещено. Тем более, есть яблоки с Дерева Знания! Ай! Ой! Ой-ой-ой!!! Что же я наделала? Боже мой! Господи! Отец! Прости-извини-не гневайся! Как думаешь, Змейчик, он сильно будет ругаться?
   -Шшш. Думаю, как минимум, лишит вас жизни, а, как максимум, выгонит вас из Сада.
   -Может наоборот, а? Уж лучше пусть выгонит!
   -Как знать, как знать.
   -И зачем же ты, гад эдакий, меня совратил?
   -Шшш. Извини, не хотел тебе зла. Призвание не выбирают.
   -Что же мне теперь делать?
   -Ну, во-первых, вторую половину скорми Адаму. А, во-вторых, огрызок зарой в землю. Глядишь, Он и не узнает. А если всё же узнает, вдвоём терпеть наказание будет не так обидно.
   -Ах, Змейчик! Спасибо тебе за добрый совет. Что бы я без тебя делала?
   -Шшш. Наверно, просто любила бы...
   -Что? Что ты сказал?
   Но Змей уже скрылся в густой кроне Дерева Знания. Ева осталась стоять посреди залитой солнцем поляны, обдумывая план дальнейших действий. Нет, она прекрасно знала, какой дорогой ей идти обратно. Вопрос в другом - какие доводы привести Адаму, чтобы уговорить его попробовать Запретный Плод. Терзаемая подобными мыслями, она медленно побрела к дому. По дороге, дабы придумать доводы наиболее весомые, ей пришлось ещё несколько раз откусить от яблока. Ева вовремя остановилась - она чуть было не откусила последний кусочек! Э, нет, сказала она себе. Погибать, так вместе! Немного не дойдя до дома, Ева остановилась в зарослях шиповника. Она прочистила горло, готовясь к проникновенной агитационной речи, и уже было шагнула на поляну навстречу Адаму, как вдруг замерла, невольно залюбовавшись представшей её взгляду картиной. Адам сидел на пороге их очаровательной хижины. Да, хижина была и правда очаровательная, теперь Ева это понимала. Но уж очень маленькая! Эдакий мини-коттеджик, будка для двоих. Нет, так не пойдёт. Надо наконец-то заставить этого человека взяться за ум и обеспечить им достойное жильё! Адам, блаженно улыбаясь и щурясь от солнца, ковырял щепкой в зубах. Совершенно голый, подумала Ева, и, почему-то, при этом покраснела. Да она и сама-то! Ева судорожным движением сорвала каких-то листьев и кое-как прикрыла срамное, с её нынешней точки зрения, место. Тяжелёхонько вздохнув и собрав в кулак всю свою волю, она шагнула на поляну. Когда она оказалась в поле зрения Адама, тот, засветившись счастьем и издав радостный вопль, бросился к ней навстречу. Ева остановилась и стояла не шелохнувшись, пока безумно любящий её мужчина бежал к ней, раскрыв объятья. Неужели она выглядела так же глупо до сих пор, подумала Ева и чуть было не откусила последний кусочек Запретного Плода с Дерева Знания. Адам же, ни мало не смутившись странного поведения подруги, заключил её в объятья и, радостно смеясь, стал кружить. Её волосы растрепались, голова закружилась и в груди начало подниматься тёплое, щемящее чувство к этому человеку... но в какой-то момент наваждение неожиданно пропало, и Ева так и не поняла, что это было. Поставив Еву на землю, Адам отступил на шаг назад и стал с любовью её разглядывать с ног до головы, как будто в первый раз. Вид фиговых листьев, которыми она стыдливо прикрывалась, больше рассмешил, нежели удивил его, и он попытался убрать их. Но Ева, довольно резко оттолкнув его руку, решительным шагом направилась к хижине. Ничего непонимающий Адам поплёлся за ней. По пути она судорожно вспоминала заготовленную речь, но - о, ужас! - все, такие красивые, весомые аргументы словно ветром выдуло из головы. Ничего, сказала она себе, как-нибудь выкручусь. У входа в хижину Ева резко обернулась, и Адам от неожиданности чуть не налетел на неё.
   -Адам. Мне нужно с тобой серьёзно поговорить!
   -Конечно, любовь моя! - мало что понимая, радостно согласился Адам. Ева была другая. Он это чувствовал, видел, слышал, но не умел осознать произошедшие с ней перемены.
   Его радостное, почти восторженное согласие почему-то смутило Еву, и она, нахмурив брови и закусив губу, слегка запнулась.
   -Я... ну, ты знаешь! Как обычно... думала, сбегаю-ка за теми вкусными финиками, что растут на окраине Сада. А ещё хотела по дороге домой набрать спелого винограда. Ты его так любишь! Вобщем, ради тебя я затеяла это рискованное путешествие в ту сторону, где растёт запретное дерево. Это не нарочно, так случайно получилось. Просто всё так глупо совпало! Наверняка какое-нибудь затмение, или полнолуние! - по мере углубления в свой сбивчивый рассказ, Ева всё больше приходила в отчаяние. Видел бы её сейчас Змей-Искуситель, наверняка подумал бы, что она едва попробовала Плод Знания, а никак не съела его почти целиком!
   Адам слушал её, открыв рот и вытаращив глаза. Мало того, что странный, путаный рассказ Евы был ему практически непонятен - никогда раньше она не говорила так много! А Ева тем временем всё сильнее запутывалась в дебрях своих оправданий. Видя, что Адам абсолютно безучастен к её истории, и понимая, что втолковать ему как следует о необходимости съесть Запретный Плод, не удастся, она решила несколько сменить тактику.
   -Дорогой! Да что мы тут о глупостях болтаем? Я же так по тебе скучала! Спешила, продираясь сквозь тернии лесные! - при этом Ева улыбнулась так обворожительно, насколько была способна, и, кокетливо поведя бёдрами, нырнула в прохладную темноту хижины. Адам, ни минуты не догадываясь о намерениях подруги, всё же пошёл следом. Ева ждала, эффектно водрузившись на ложе. Фиговые листочки по-прежнему находились на страже приличий. Адам удивлённо уставился на неё. И хотя он, лишённый запретных знаний, до сих пор не понимал, чего ждёт от него подруга, тем не менее что-то внутри его существа необъяснимо влекло его к Еве. Он подсел рядом и начал нежно ласкать её ноги, руки, плечи. Ева замлела и едва не забыла о главном. В тот момент, когда он нетерпеливым движением сбросил с неё всё лишнее, Ева протянула ему на ладони невесть откуда взявшееся яблоко, а точнее то, что от него осталось. Адам, рассмеявшись, ласково отодвинул её руку, но не тут то было! Еву как подменили! Она вся напряглась, сжалась в комок и снова протянула ему огрызок. Поняв, что разговоры успеха не имеют, она всем своим видом давала понять - "ешь яблоко, и я твоя, но не иначе!".Адам же теперь вообще ничего не понимал - ни того, чего хочет от него Ева, ни того, почему он перед этим должен съесть яблоко. А это было уже слишком! Адам сначала обиделся, затем разозлился, а потом просто рассвирепел! Он соскочил с кровати, швырнув в Еву её фиговые листья, и, ни слова не говоря, выскочил вон. Ева запаниковала. Она не то, что ни на шаг не приблизилась к своей цели - напротив, стремительно от неё удалялась. Что будет, если разоблачение случится раньше, чем она уговорит Адама попробовать Плод Знания? В этот момент она не задумывалась о том, что, погубив себя, пытается утянуть за собой в бездну любимого человека. Нет, она просто очень боялась остаться одна перед лицом беды. А мысль о том, что Адам захочет разделить её участь, даже не будучи виноватым, не приходила ей в голову. Теперь она знала себя знающую, но забыла себя любящую. Адам же, не попробовавший Запретного Плода, оставался прежним. Но кто способен увидеть другого человека таким, какой он есть? Ведь бессознательно каждый из нас судит по себе, даже сам того не подозревая. Просто потому, что каждый человек озабочен только самим собой, осознанно или нет, но только собой. И чем сильнее эта озабоченность, тем глубже она спрятана под покров внешней заботы о ближнем. Но трудно подавить свою сущность, и она проявляется, проецируя саму себя на окружающих. В конечном итоге наше видение других людей не что иное, как мы сами, многократно отражённые в Зеркалах Мирозданья. Итак, Ева запаниковала. Она бросилась вслед за Адамом, не забыв на ходу приспособить на место фиговые листья наиболее эффектным способом.
   Адам, отойдя совсем немного от хижины, в бешенстве ходил взад-вперёд, пытаясь понять происходящее. Почему ей так важно, чтобы он доел за ней яблоко? Нет, он не брезгует, совсем нет. Ему это сделать абсолютно несложно. И, скорее всего, он бы это сделал, но чуть позже. Потому что сейчас он просто не хочет яблоко! Почему же его отказ так грубо неприемлем? Какое отношение может иметь это дурацкое яблоко к их чувствам? Как получилось, что огрызок встал между ними, так сильно любящими друг друга? Ведь кажется, что Еве важнее, чтобы Адам съел яблоко, чем он сам!
   Бежавшая к нему женщина была непохожа ни на одну из тех, кого он успел узнать за последние пол часа. Неугомонная болтушка и кокетливая соблазнительница исчезли в испуганном, загнанном существе, приближавшемся к нему. Его сердце дрогнуло и волны любви захлестнули с головой. Он шагнул навстречу, готовый сразиться с той стаей демонов, которые, по всей видимости, гнались за Евой. Она же бежала к нему, гонимая собственными страхами. И, подбежав, открыла главный закон всех своих последовательниц на многие тысячелетия вперёд! Она упала на колени и залилась горючими слезами. Она протягивала к нему руки, сжимавшие недоеденное яблоко, и умоляла не бросать её в беде, помочь ей, разделить с ней это горе. Она говорила ему, что он, скорее всего, её не любит, раз ему так тяжело сделать для неё эту малость. Что теперь она точно погибнет, причём в полном одиночестве! Её мольбы перемежались всхлипываниями и вскоре слились в непрерывное монотонное подвывание. Растерявшийся Адам, мало что понявший в этой ситуации, вдруг осознал, что его любимая женщина страдает. И её страдания так сильны, что она может умереть. А причиной тому всего лишь его нежелание разделить с ней Плод с Дерева Знания. Плод с Дерева Знания?!! - как молнией поразило Адама. Но ведь он - запретный! Он тут же отогнал эту мысль, ведь на одной чаше весов сейчас были жизнь и счастье его любимой, а на другой - какой-то там запрет! Адам опустился на колени рядом с Евой, обнял её, прижал к себе. Он целовал её заплаканное лицо, руки, крепко сжимавшие яблоко, шептал на ушко ласковые утешения. Когда она успокоилась и почти перестала всхлипывать, он бережно разжал её руки, взял яблоко и откусил...
   -Ну и видок же у тебя, дорогая моя! Думаю, стоило бы умыться и причесаться.
   Ева, светясь счастьем, пропустила мимо ушей брошенную Адамом фразу. Они поднялись с земли, отряхнулись, и только тогда Адам обратил внимание на свою полную наготу. Бросив поспешный взгляд на своё "достоинство", он густо покраснел. Поднаторевшую уже в этих делах Еву умилила такая внезапная застенчивость, и она заботливо протянула ему фиговый листочек, вырвав его из своей набедренной повязки "а-ля Эдем". Адам, нервно прикрывшись, всё же поспешил повернуться к ней спиной, и с деловым видом направился к хижине.
   Прошло три дня. Бог так и не объявился. Небеса не разверзлись и карающий огонь не поразил их. Жизнь шла своим чередом. Как обычно. Или?
   -Ева! Ты только посмотри! Они есть и красные, и жёлтые, и зелёные! Причём, заметь - на одном дереве растут яблоки только одного вида! - восторженный Адам в очередной раз притащил из сада корзину разномастных яблок, которыми теперь была завалена вся хижина. И так негде развернуться, раздражённо думала Ева, ещё этот Мичурин со своими открытиями! Яблоки - они и есть яблоки. Какая разница, какого цвета, размера? Вкусные - ешь, не вкусные - не ешь. Вон их сколько вокруг!
   Если знания, данные Еве, претерпели в её голове таинственные метаморфозы, то те, что достались Адаму, не столько его наполнили, сколько вызвали нестерпимый зуд познания. Явившись ключевым моментом недавних событий, именно яблоки завладели его умом. Он исследовал в окрестностях все яблони, перепробовал плоды на каждой и теперь пытался проанализировать и систематизировать полученные знания. Подобное поведение никак не могло порадовать Еву, погрязшую в домашнем хозяйстве. Она раньше и представить себе не могла сколько, оказывается, существует важной и неотложной работы по дому. Спасибо Запретному Плоду! А от этого - никакой помощи. Ладно, пока только яблоками интересуется, думала Ева, а когда доберётся до груш, слив, фиников и бананов, я же совсем перестану видеть мужчину дома! Кто же крышу менять будет - вдруг дожди? Не к Змею же за помощью обращаться! Но для Адама окружающий мир стал просто-таки вызовом - он знал, что должен узнать о нём всё!
   Господь нагрянул совершенно неожиданно, спустя приблизительно месяц. Ева как раз суетилась у плиты, а Адам таскал камни для фундамента их будущего дома. Он вошёл в дом и, как ни в чём не бывало, уселся к столу.
   -Ну что, хозяюшка, чайком угостишь?
   Онемевшая "хозяюшка", выронив половник, стояла, как вкопанная, посреди хижины. На ней от испуга лица не было. Той же бледностью отличался и Адам, застывший на пороге. Любые дознания были здесь излишни - ребята всем своим видом признавались в нарушении запрета. Господь взял одно из яблок, лежавших на столе, и, откусив немного, стал с наслаждением жевать.
   -И как оно было на вкус? - спросил Он, сглотнув, - Неужели так сильно отличалось от этих? Что молчите? Или все аргументы по дороге растеряли?
   Говоря последнюю фразу, он как-то хитро глянул на Еву. Нет, он не сердился, не кричал и не топал ногами. Он не грозил им расправой - ни смертоубийством, ни изгнанием. Он, казалось, подтрунивает над ними, но сам при этом выглядит грустным. Опомнившись от первого потрясения, Ева стала хлопотливо накрывать на стол, собираясь угостить нежданного гостя от души. а Адам, теперь уже красный до самых кончиков ушей, сел за стол, напротив, и, не зная куда смотреть от стыда, глупо молчал. За чаем поболтали о том, о сём, обсудили погоду в Раю, небывалый урожай яблок, и поделились планами на будущее.господь слушал внимательно, с интересом, но потом неизменно смеялся. Ни Ева, ни Адам не могли понять причину столь бурного веселья. Когда Бог, допив чай, встал и собрался уже уходить, Ева не сдержалась и задала вопрос, мучивший обоих всё это время:
   -Прости, Господи! А разве в наказание за наш проступок ты не изгонишь нас из Райского Сада?
   -Изгнать вас из Райского Сада? Но вы уже сами себя изгнали оттуда! Разве этот Сад, где вы живёте - Райский? Посмотрите повнимательней - хижина теперь недостаточно хороша, погода не так благоприятна, как прежде, звери стали пугливые, а вы и дня не можете прожить без выяснения отношений. Нет, теперь это уже не Рай. Уж лучше я сам куда-нибудь отсюда подамся!
   -Господи! Ты покидаешь нас? Неужели, насовсем? И что, ты больше уже никогда не вернёшься? - в голосе Евы послышались надрывные нотки - казалось, она вот-вот расплачется.
   -Нет, почему же, вернусь, конечно. Но вот сможете ли вы меня узнать?
   -Конечно, Господи! Даже не сомневайся, конечно мы тебя узнаем! - Адам был настолько уверен в своих словах, что впервые за всю беседу от души разулыбался.
   Ева напряжённо грызла ноготь на большом пальце правой руки непрерывно перебегала взглядом с Бога на кастрюлю с супом. Заметив её смущение, Господь, ласково улыбнувшись, обратился к ней:
   -Спрашивай, не стесняйся, дитя моё! В последний раз говорю с вами человеческим языком!
   -Да, Господи, я вот хотела... это... ну... ведь было ещё Дерево Бессмертия, да? Так что - этот запрет снят или как? Ну раз уж мы остаёмся?
   -Ах, это! Теперь это уже не проблема. Теперь вы слишком много знаете, и ваши знания не дадут вам найти дорогу к Бессмертию!
   Уже в дверях Бог остановился, обернулся и неожиданно спросил:
   -Скажите, вы всё ещё любите друг друга? Как прежде?
   -Да, да! Конечно, да...
   -Конечно, даже не думай! Ещё как! - наперебой загалдели они, кивая головами и с облегчением вздыхая.
   -Это хорошо. Любите друг друга, дети мои! - сказал Господь и улыбнулся. Но в его грустных глазах стояли слёзы.
  

* * *

  
   Вопрос Еве: Бесполезно, наверно, спрашивать, зачем ты ела яблоко с Дерева Знания. Но вот, почему вообще ты оказалась около запретного дерева? Зачем гулять именно там, где нельзя, когда Сад так огромен?
   Ответ Евы: Почему? Да откуда мне знать? Бегала по саду, собирала фрукты, позвали, подошла, попробовала. Откуда мне знать, зачем? Так случилось!
  
   Вопрос Адаму: Ну ладно она, женщина. А ты-то, мужчина, как ты мог наступить на те же грабли, да ещё сознательно?
   Ответ Адама: Ева страдала. А я, кажется, любил её. Поэтому её горе было моим горем. Я подумал, что это сможет хоть как-то смягчить её страдания.
  
   Вопрос Змею: Вот любопытно, почему первой ты совратил именно Еву? Что, по-твоему, Адама совратить было бы гораздо трудней?
   Ответ Змея: Адама? Трудней? Да нет, что Вы, скорее, гораздо проще. А вот смог бы он, потом совратить Еву?
  
   Вопрос Богу: М-м-м...как бы это повежливей спросить? Господи, почему Адам с Евой до того, как съели Запретный Плод, были так счастливы, пребывая в полном, так сказать, невежестве?
   Ответ Бога: Это просто - раньше они не знали, что для счастья, оказывается, что-то нужно...

* * *

  
   Ева сидела на окраине Сада. Она смотрела на облака и плакала. Она вряд ли бы смогла вразумительно объяснить причину своих слёз. Они были сами по себе, без повода и одновременно по поводу всего сразу. Ева давно уже сделала это своим своеобразным ритуалом и придавалась ему не реже раза в месяц. Адаму и детям весело заявляла, что пойдёт собирать ягоды, чтоб не волновались и не искали, а сама убегала сюда, в свой потаённый уголок, и выплакивала небу, полю, лесу и облакам всю боль своей души. Вы не подумайте, её совсем не за что назвать несчастной: любимый, заботливый муж, уйма весёлых, умных, красивых детей, дом - полная чаша. Чего ещё можно пожелать? Да она и не знала ответа на этот вопрос. И всё же она плакала. С тех пор, как Господь Бог покинул Сад, он действительно перестал быть Райским. А может быть, это случилось чуть раньше, она уже и не помнит. Одно точно - что-то изменилось, всё пошло не так. Но что? Адам первое время с головой погрузился в изучение строения окружающего мира. Он пытался узнать всё и обо всём, препарируя реальность во всех направлениях. Он расщеплял вещи на составляющие и пытался из этого что-либо создавать, причём, разрушение ему давалось гораздо легче, чем созидание. Он шёл вовне и внутрь, пытаясь постичь суть вещей, которая в последний момент всё равно ускользала у него между пальцев, оставляя его жажду знания неутолённой. Удивительно, что его энергии хватало ещё и на обустройство их быта, и на исправное продолжение рода. С годами энергия стала убывать, поэтому обустройство быта и продолжение рода стали попеременно страдать. Неприкосновенным было лишь познание мира. Ева понять этого не могла, она злилась, ругалась, обижалась, устраивала сцены. Адам в ответ только молчал, стиснув зубы. В результате она добилась только того, что временно предпочтение было отдано обустройству быта. После чего ей пришлось смириться с победой Тайн Мироздания. Годы шли, дети подрастали и увеличивались в количестве, а заведённый однажды порядок жизни в их семье оставался неизменным. Адама это ничуть не беспокоило - ему хватало тех впечатлений, которые он получал от своих занятий. Дети очень быстро подхватили эту страсть познания и жадно исследовали жизнь во всех направлениях. Только Ева осталась один на один со своим простым и покорным приятием бытия. Что есть - то есть, думала она. Что есть, то и должно быть так, как оно есть. Видимо, так задумано Богом. Неужто, мы умнее Его? Даром, что съели яблочко на двоих. Он-то ими всю жизнь питается! Бога она вспоминала часто и с теплотой. Раньше она пыталась говорить о Нём с Адамом, но тот недовольно отмахивался, говоря, что и без Бога жизнь их не так уж и плоха. Даже, пожалуй, интересней. Что ему Бог? То нельзя, сё нельзя! А теперь он сам себе хозяин и волен решать, что ему делать и как ему жить! Поэтому Ева перестала делиться с ним своими мыслями о Боге, тем более, что она то как раз была убеждена, что им Его не хватает.
   Как-то раз, в погожий летний день, Адам вернулся домой после своей очередной научно-исследовательской экспедиции весь растрепанный, взъерошенный и, безумно глядя сквозь домочадцев, пробежал в свою комнату, где и заперся. Он не выходил три дня, не ел, не пил и одному Богу известно, справлял ли нужду и как. Потом вышел к семье осунувшийся, посеревший и как-то сразу постаревший, и покорно попросил поесть. Позже Ева узнала причину столь глубокого потрясения - мир оказался непознаваем! Но зато в результате такого глубокого прозрения муж и отец вернулся в семью! Ева была на седьмом небе от счастья. Он полностью отремонтировал их дом, построил несколько хозяйственных пристроек - пришлось развести скотину (не пропадать же помещениям!), забота о которой естественным путём легла на плечи Евы. Но она не жаловалась, ведь её муж был теперь при ней! Он нянчился с младшими детишками и периодически воспитывал старших, таскал воду из колодца и по выходным прогуливался по Саду под руку с Евой, опять беременной и какой-то особенно счастливой. Правда оборотной стороной такого постоянного тесного контакта стали их почти ежедневные стычки, в основном, по всяким пустякам на бытовой почве. Ругались - мирились, потом снова ругались - и опять мирились. Но и эта идиллия не продлилась дольше двух лет. Как-то раз, погожим летним утром, Адам, критически разглядывая себя в зеркале, неожиданно вспомнил о Дереве Бессмертия. Как же так случилось, что он забыл о нём на столько лет? Какую уйму времени он потратил впустую! Срочно, срочно на поиски!
   -Милый, но ведь Господь сказал, что мы не сможем найти дорогу к Дереву Бессмертия! Боюсь, что ты потратишь впустую ещё уйму времени, - попыталась воззвать к его разуму расстроенная Ева.
   -Ха! Да мало ли, что Он там сказал! Не поверю ни единому слову, пока не убежусь в этом сам! - только и ответил Адам и снова исчез из её поля зрения.
   Воодушевлённый, он искал Дерево Бессмертия днями и ночами. Немного подустав, ночами он начал спать. Затем взял себе пару выходных в неделю. Время шло, Адам перепробовал все известные ему способы, но Бессмертие не находилось. Оно как сквозь землю провалилось! Слегка разочарованный, Адам высказал предположение, что Господь Бог, убравшись из их Сада, прихватил злосчастное дерево с собой. На что Ева ревностно и на редкость логично возразила, что, во-первых, зачем ему оно - ведь он и так бессмертный, и, во-вторых, он же Бог и может вырастить себе другое такое же в любом уголке мира. Адам нехотя согласился и сократил поиски до одного дня в неделю. Вот уже на протяжении последних десяти лет Адам ищет Дерево Бессмертия. Ищет регулярно, методично и спокойно. И время, отведённое на поиски - свято и неприкосновенно! Еве он заявил, что найти Бессмертие - смысл всей его жизни, и даже смерть не сможет его остановить! Ева в ответ только вздохнула. Она прекрасно понимала, что Адам не отступится, но ей уже стало всё равно. У неё у самой есть свой пунктик - она бегает плакать на окраину Сада.
   Ева сидела на окраине Сада, смотрела на облака и плакала. Последнее время она всё чаще пыталась вспомнить, как жили они с Адамом до того, как съели запретный плод. Но память не сохранила практически ничего, кроме отдалённых ощущений. Иногда она вспоминала чувство безмерного счастья. Или то, что она испытывала к Адаму - это невозможно понять и описать, но, наверно, это была любовь! Нет, она не знает, как это. Какие-то обрывки воспоминаний, жалкие, потускневшие, истлевшие за все эти годы. Только обрывки воспоминаний и боль утраты. Да, тогда она любила и была любима и так счастлива, как уже никогда после. И Ева плакала, потому что не знала, сколько ещё миллионов жизней ей придётся искать свой Потерянный Рай.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ

  
   Попробуйте поймать чей-нибудь взгляд и при этом улыбнуться. Не просто так, не сквозь человека, а именно - ему. Человек обязательно посмотрит на Вас снова. И ещё. В этом будет сначала попытка узнавания, затем удивление, а затем - согласие на контакт. Почти наверняка. Почему люди так боятся смотреть в глаза друг другу? Потому что взаимный взгляд - это уже вызов. Вызов на отношения. Это ещё не мост от одного человеческого мира в другой, но уже протянутая рука. И человеческая природа такова, что отказаться от такого приглашения невозможно. А что же дальше? Дальше следует своего рода близость, подразумевающая открытие себя навстречу другому, неизвестному. Пусть не полное, но всё же открытие. В отношениях ты становишься в большей или меньшей степени уязвимым. А это пугает. И мы поспешно отводим глаза, предпочитая всматриваться в никуда, нежели разделить себя с кем-то другим. Ведь это может обернуться горем. А может, и счастьем...
   Она не была исключением и поэтому поспешно отвела глаза. Уже не в первый раз. Нет, только не сейчас. Не с этим человеком. Не в её нынешнем положении. А когда? С кем? Почему? Не знаю. Но потом, когда-нибудь потом, возможно... К сожалению, завтра приходит уже слишком поздно, и слово "любил" - в прошедшем времени и не имеет смысла. Но человек, поплакав, продолжает откладывать. Сегодня всегда есть что-то важнее. Он ей нравился. Давно. И это пугало ещё больше. Чувства могут захлестнуть - что тогда станет с её жизнью? Наверно, придется что-то менять - что-то в привычном порядке вещей, что-то в себе. Возможно, он захочет, чтобы она к нему переехала. А как же работа, квартира, детский садик Оксаны? Ну работы, допустим, везде хватает. Как, впрочем, и детских садов. А квартиру можно было бы сдать, или вообще продать. Хотя, может быть, он захочет переехать к ней сам? А если продать их обе квартиры, то они смогли бы купить дом загородом. Машина у него есть (она как-то видела его за рулём), а она могла бы работать на дому и т.д.. По дороге домой она в мельчайших подробностях продумывала детали их знакомства, бурного романа и дальнейшей совместной жизни. И ничего удивительного - таковы, пожалуй, все женщины! Но в следующий раз она снова отвела глаза.
   Известие о его женитьбе оказалось для неё громом среди ясного неба. Хотя за все эти годы она так и не нашла в себе мужества на ответный взгляд, в своих фантазиях давно уже состарилась с этим человеком, родив ему пару-тройку детей и готовя ежедневные разносолы. Она бродила по магазинам, выбирая обои и шторы для их спальни, оказывается, в то время, как он делал предложение другой женщине! Захотелось закричать, разреветься, колотить кулаками по стене. Но она лишь мертвенно побледнела и, быстро справившись с собой, холодно произнесла:
   -Вот как? И на ком же, интересно?
   Ах, Катя! Весёлая, симпатичная, обаятельная молодая подруга. Это конец. Наверно, так лучше. Да и как она могла мечтать о нём, когда в их компании всегда была Катя? Разве ей тягаться с этой примой? Да ещё с маленьким ребёнком на руках. Нет, невозможно, чтобы те его взгляды были не простой случайностью. Вот пошла бы тогда на поводу у своих чувств, сейчас бы рыдала в подушку, зализывая душевные раны. Как обычно.
   И всё же Ева страдала. Она узнала его имя (его звали Адам), его адрес, дату рождения, образование, профессию, место работы, хобби, рост, размер одежды и обуви. Она перечитала все гороскопы. Те издевательски, упорно выставляли их идеальной парой. Ну конечно! Как она могла сомневаться? Не доверяя в своё время своему внутреннему чутью, она с яростным мазохизмом бичевала себя пресными утверждениями с книжных страниц. Почему она не ответила тогда на его призывный взгляд? Чего боялась? Кого ждала? И поделом. Сама виновата, трусиха. А он? Тоже хорош! Если Ева ему нравилась, что же он не предпринял какие-нибудь решительные шаги к их сближению? Уверься она в его глубоких чувствах, обязательно ответила бы взаимностью! Настоящие мужчины, по её мнению, ведут себя именно так в подобной ситуации - настойчиво ухаживают, добиваются, борются, сражаются, в конце концов, с трудностями хотя бы, поскольку драконы и соперники на горизонте отсутствуют! Нюня нашёлся! Два раза отвернулась - и уже побежал к другой!
   Переложив всю вину на плечи ничего неподозревающего Адама, Ева едва ль испытала облегчение. Прошлое не воротишь. Осталось, вздыхая украдкой, заглядывать в будущее, поскольку осколки настоящего её совсем не устраивали. Конечно, сюжеты Евиных грёз претерпели сильные изменения, но она даже не думала отпускать из них Адама. Лишившись его в реальной жизни, она прочно вмонтировала его образ в хоровод своих фантазий. Не знаю, верно ли утверждение, что человек, которого вспоминают, начинает икать? Думаю, что нет, поскольку в противном случае бедняга Адам давно уже загнулся бы от этого недуга. Ева теперь просто жила своими мечтами, грезила, так сказать, наяву. Если бы она могла вместо сна предаваться фантазиям, она так бы и делала. Но усталость брала своё и, далеко за полночь, она всё же засыпала. Дома, на работе, в транспорте, в магазине и в очереди к психотерапевту - везде, где только могла улучить свободную минутку - Ева грезила. Окружающая жизнь её не интересовала, весь мир был серым, а поперёк экрана её внутреннего взора алыми буквами светилось имя - АДАМ! Седина упорно наступала, Оксана давно ходила в школу, а Адам с Катей прогуливали свою трёхлетнюю дочь, но Ева не сдавалась. Она, мечтательно глядя в окно автобуса, в который раз хоронила трагически погибшую Катю, после чего утешала безутешного Адама и победоносно вела его под венец. Несчастная Катя уже не один раз попадала под машину, падала с крыши девятиэтажного дома, становилась жертвой террористов и только что не засовывала два пальца в розетку. Однажды она даже пошла прогуляться с дочкой в горы и там её задрал насмерть медведь. Тут Ева долго раздумывала, оставлять ли в живых дочку, но материнское сердце дрогнуло и малолетняя Елена Адамовна сумела чудесным образом спастись от бешеного зверя. Девочку постигла сильнейшая душевная травма, и только бережный, тактичный подход тёти Евы вернул ребёнка к нормальной жизни. Дальше, как обычно, следовала их с Адамом свадьба. Ева улыбалась, автобус тормозил, двери открывались и под звуки марша Мендельсона она, с гордо поднятой головой, покидала душный, тесный, вонючий общественный транспорт.
  

* * *

  
   Он всю жизнь был застенчив. Да ещё к тому же имя, данное ему заботливыми родителями совсем невпопад - Иванов Адам Петрович. Дети дразнили его ещё со школы: "Адам! Где твоя Ева?". И ещё разное - про яблоки, фиговые листья и т.д. Но Адам, будучи натурой романтичной и впечатлительной, оставив мысли о фиговых листьях, решил найти-таки свою Еву.
   С Евами катастрофически не везло. И дело было даже не в имени - это оказалось совсем не принципиально. Просто все особи женского пола, которые имели честь ему понравиться, при ближайшем рассмотрении оказывались либо девицами вульгарными и грубоватыми, чем сразу вызывали его антипатию, либо - натурами столь утончёнными, чьи запросы далеко превосходили возможности и самооценку самого Адама. Он разочаровывался, страдал, иногда даже плакал и продолжал поиски. Пару раз у него всё же случились отношения с представительницами противоположного пола. Но долго они не длились, поскольку инициатором во всех случаях выступала женщина, и Адам шёл скорее у неё на поводу, нежели по зову своего сердца. Неудачи в личной жизни сделали его ещё более застенчивым и робким, что касается контактов с девушками. Он был просто в отчаянии - ведь он так хотел семью, он так любил детей!
   И вот в таком вот смятении чувств он встретил Её. Встретились случайно, на каком-то торжестве в доме сестры жены двоюродного брата. Адам, похоже, был единственным посторонним в компании, а подвыпившие друзья даже не удосужились представить его. И, смущённый, он едва ли решился бы сам познакомиться с кем-то, если бы не Катя, сразу к нему подсевшая и весело болтавшая весь вечер. От неё Адам узнал, что Её зовут Евой. Тысячи незримых колокольчиков зазвенели, и мир вспыхнул неожиданно яркими красками. Адам пытался поймать её взгляд, но она отворачивалась, дичилась и неизменно ускользала от него, что его совсем не ободрило. Но он сказал себе - судьба! Сказал уверенно, твёрдо и решительно. Впервые в жизни. И под любым предлогом стал бывать в этой компании. Расспросив ненароком общих знакомых, Адам узнал, что Ева - разведена, воспитывает маленькую дочь, работает экономистом в небольшой фирме, каждое лето ездит с дочкой на море, умна, но замкнута, увлекается плаванием и фигурным катанием.
   Шли месяцы, а она всё не появлялась. Адам посетил несколько раз бассейн и даже пару раз каток, но безрезультатно. Не отличаясь любовью к конькам, он не захотел больше полировать мягким местом лёд и временно прекратил поиски. И вот они опять встретились в той же компании. Ему на голову обрушился водопад счастья, а она поспешно отвела глаза и постаралась поскорее уйти. Когда это повторилось ещё, и ещё, Адам решил, что попросту ей неприятен. Иначе как ещё объяснить такое явное отвержение? Он недоумевал, он страдал, он пытался понять! Почему? Что он такого сделал этой незнакомке? Интересно, она вообще-то хоть знает, кто он такой и как его зовут?!! И всё же его опять тянуло в круг общих знакомых.
   Эти встречи стали бы совсем невыносимы, если бы не общество Кати, которая неизменно составляла ему компанию. Как-то раз, совершенно неожиданно, она пригласила его загород на пикник. Та естественность, с которой она это сделала, не оставляла места для отказа. И он согласился. Они стали дружить, навещать друг друга дома, ходить в кино, театр. Эта трогательная дружба была для Адама тихой гаванью в бурном океане межполовых отношений. Он начал потихоньку забывать свою неразделённую любовь и всё реже бывать в общих с Евой компаниях. А Ева по-прежнему отводила взгляд, стоило Адаму посмотреть в её сторону. Но это не ранило его, как прежде. И в один прекрасный день он понял, что это ему абсолютно безразлично. Несостоявшийся роман длиною в два года был окончен.
   Когда Катя а конце весны попала в больницу, Адам места себе не находил, навещал её по три раза на дню, убегая с работы. Он звонил ей, писал SMS-сообщения, закидывал её фруктами и деликатесами, а медсестёр шоколадками. Он перечитал все медицинские справочники, перерыл Интернет и затерроризировал врачей. И пусть у Кати не было ничего опасного для жизни, Адам вдруг ясно представил себе, что вот так, совсем неожиданно, он может её лишиться. И он испугался этого, только теперь поняв, что этот человек ему очень дорог. Поэтому когда Катя выписалась, не медля ни минуты, сделал ей предложение. Ева? Кто такая Ева? Ах, да! Ева! Ну, это так далеко, нереально, как будто в другой жизни. Нет, у его "Евы" совсем другое имя!
  

* * *

  
   А Ева продолжала жить грёзами, посещать психотерапевта и регулярно принимать транквилизаторы. Она ждала. Ждала претворения в жизнь своих мечтаний. Иногда на неё находила хандра, и она, перестав за собою следить, закрывалась от всех в плотную скорлупу. Она брала больничный, выключала телефон и никому не открывала дверь. В такие периоды даже Оксане не всегда удавалось достучаться до матери. Ева ходила по дому в пижаме, неумытая, нечёсаная, с нечищеными зубами. Она много курила, плакала и исписывала десятки страниц в дневнике. Придя в себя через неделю, Ева шла к психотерапевту, в баню, в парикмахерскую, мелко рвала и сжигала дневник и похорошевшая и посвежевшая выходила на работу.
   Шли годы, но они шли мимо неё. Человек так устроен, что он живёт либо в прошлом, в воспоминаниях, плохих и не очень, либо в будущем, которое неизвестно, а поэтому его можно придумать. Редкие счастливцы умеют жить настоящим. Остальные же пребывают в мире собственных иллюзий. Ева, как и большинство людей, была несчастна. Кто-то живёт в прошлом. Она жила в будущем, в своём придуманном будущем. Но человеческий ум не в состоянии увидеть своё будущее иначе, как проекцию прошлого, слегка подлакированную несбывшимися мечтами. Поэтому снова и снова, в похожих ситуациях, мы повторяем прежние ошибки. Эти ситуации преследуют нас всю жизнь. А мы, изо всех сил пытаясь что-то изменить - снова ошибаемся! И когда в автобусе мужчина, сидящий напротив, пристально посмотрел ей в глаза, слегка улыбнувшись, она опять отвела взгляд...

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ

  
   Они родились в одном году, в одном городе и в одном роддоме. Их разделяли лишь три месяца жизни и три метра лестничной площадки. Их матери не только были хорошими подругами и старыми соседками, но и отличались непростым чувством юмора. Детей звали Адам и Ева. Ева была старше.
  

* * *

  
   -Адам! Иди скорей сюда! Смотри, что я нашла! - звонкий детский голос доносился из зарослей крапивы, куда только что убежала маленькая девочка. В свои три года Ева, хоть слегка и шепелявила, но говорила уже довольно бойко. Отличаясь непоседливым характером и склонностью к разного рода авантюрам, она являлась главной заводилой среди сверстников и причиняла немало беспокойства, как родителям, так и воспитателям в детском саду. Единственный, кто мог на неё повлиять, был Адам - маленький, спокойный, молчаливый и очень серьёзный мужчина. Евина затея удавалась только, если он был не против. В противном случае оказывалось достаточно его тихого "нельзя", чтобы всё отменить. Вот и теперь, не успели родители отвернуться, как Ева уже отправилась на поиски приключений.
   -Адам! Ну, где же ты? Она же сейчас убежит!
   Адам шёл на зов медленно, аккуратно огибая кусты жгучей крапивы. Зачем ломиться напролом, когда можно спокойно миновать все трудности? Его цель всё равно никуда не денется. Таким он был с самого рождения - спокойным, рассудительным и уверенным в себе. И ещё он был властным. Ему достаточно было только посмотреть на Вас, чтобы вы поняли его желание, и поняли, что оно должно быть выполнено. Наверно именно поэтому ему удавалось командовать Евой. Пусть внешне казалось, что заводилой является она, все прекрасно знали, что последнее слово всегда оставалось за ним. Поэтому родители не шелохнулись, когда Адам отправился за Евой в заросли крапивы, поскольку были уверенны - сейчас вернутся оба.
   -Чего? - Адам не отличался многословностью, да и говорить начал гораздо позже Евы. Многие его "слова" до сих пор понимала только она, являясь переводчиком между ним и взрослыми.
   -Вот, посмотри! - Ева тыкала пальцем в улитку, медленно ползущую по стволу небольшого деревца, возле которого её нашёл Адам, - Смотри, какая красивая! Давай возьмём её с собой, посадим в банку. А потом найдём ей жениха, и у них будут дети!
   Адам молча смотрел на улитку. Та и правда была красивая: крупный панцирь разукрашен яркими разноцветными полосками, длинное, полупрозрачное тело увенчано двумя рожками, то вытягивающимися, то прячущимися в голове. Он таких раньше не видел. Других - да, много, а вот такую - впервые. Потом он, так ни слова не говоря, внимательно огляделся.
   -Нет, таких здесь больше нет, я смотрела! - Ева была столь же любопытна, сколь и деятельна. Что-то решив, она тут же разрабатывала план действий и сразу приступала к его осуществлению. Её никогда не заботили возможные трудности, ибо интерес самого процесса с лихвой компенсировал даже недостижимость цели. Только вот что она могла поделать, если вдруг Адам решал, будто бы это не нужно им или не важно и одним словом перечёркивал все её планы? Его авторитет был для неё непререкаем - ведь Адам умный и знает, как надо!
   -Тогда будет только одна, - резонно заметил Адам.
   -Ничего! Я поищу и найду потом вторую!
   -Хорошо. Пошли.
   -Ура! У нас будут маленькие улиточные детки! - Ева запрыгала от радости, хлопая в ладоши. Потом осторожно сняла улитку с дерева (та тут же полностью скрылась в своей раковине) и сунула в карман.
   Из зарослей крапивы они вышли, крепко держась за руки. Взрослые уже разожгли костёр и, болтая о непонятных взрослых вещах, раскладывали продукты на небольшом столике. Самый обычный пикник в самый обычный воскресный день. Но для двух маленьких детей он уже стал особенным - у них была улитка-невеста, которой срочно надо было искать улитку-жениха.
   -Давайте, рассказывайте, что вы там нашли? - с интересом спросила у Евы мама.
   -Смотри, мама! Мы нашли красивую-красивую улитку! - Ева тут же извлекла из кармана свою находку и на ладони протянула маме, - Это невеста, а теперь мы найдём ей жениха, и у них будут детки!
   Взрослые рассмеялись. То ли их умилила восторженность, с которой Ева делилась планами, то ли они не верили в успех этого проекта, то ли сомневались в правильности племенного подбора. Что бы ни было причиной их смеха, Еву это нисколько не смутило - понять взрослых тяжело, поэтому принимать всерьёз их не стоит.
   -А почему вы решили, что это девочка? - неожиданно спросил отец Адама, - Может, это мальчик?
   Все, в том числе и Адам, посмотрели на Еву. Непонятно откуда, но было ясно, что к такому выводу пришла именно она.
   -Потому что она красивая! - без малейшей заминки ответила та, - Она такая красивая, чтобы понравиться жениху. Ведь невеста всегда красивая, правда? Когда я вырасту, то обязательно буду невестой. И я буду самая красивая, чтобы понравиться Адаму!
   Взрослые почему-то опять рассмеялись. А потом отец Евы, не переставая посмеиваться, сказал:
   -Знаешь, Ева. А ведь у животных часто бывает совсем наоборот - мальчики наряжаются красиво, чтобы понравиться невесте и стать её женихом. А у невесты есть кое-что, за что они готовы даже жизнь отдать!
   После этих слов взрослые засмеялись ещё сильней. А Ева стала думать, что же такого есть у невесты, за что жених готов отдать жизнь. И будет ли это когда-нибудь у неё.
   Потом жарили мясо на огне, пели песни под гитару и даже танцевали. Но это всё взрослые. Адам с Евой, поев и попив, отправились на поиски потенциального жениха для своей подопечной. Им было велено не отходить далеко, но поиски вокруг поляны не увенчались успехом. Ребята почти уже отчаялись, когда подошли к костру передохнуть. Немного посидев, Адам сказал маме, что хочет в туалет. Та встала, вздохнув, и пошла с ним вглубь леса. Уже натягивая штанишки, он повернулся и у самого носа увидел его. Или её. Точно такая же, крупная, с ярким полосатым панцирем, она висела на нижней стороне листа.
   -Ева! - только и крикнул Адам, но Ева, сразу догадавшись, в чём дело, стремглав бросилась в лес. Она бежала так быстро, как только могла, чтобы поскорее увериться в своей догадке. И вот уже видны сквозь кусты Адам с мамой, но вдруг нога зацепилась за корявый корень, торчащий поперёк тропинки. Ева подлетела в воздух и, пролетев немного вперёд, шлёпнулась на землю. Последнее, что она увидела - это была улитка, выпавшая из её кармана и покатившаяся в густую траву. Потом весь мир потонул в горючих слезах.
   -Ева, доченька! С тобой всё в порядке? - подбежавшие взрослые окружили её со всех сторон и наперебой расспрашивали, не болит ли чего, не сильно ли ударилась и прочие маловажные вещи. Ева в ответ только рыдала, растирая грязными кулачками слёзы по щекам - она потеряла свою красивую улитку! Её горе было размером с целый мир. Единственным, кого она видела сквозь слёзы, был Адам - он стоял среди взрослых и молча смотрел на неё, насупив брови. Когда взрослые, наконец, поняли причину её слёз и удостоверились, что девочка цела и невредима, то всей толпой пустились на поиски пропажи. Но сколько они не ползали по траве, всё тщетно - улитка бесследно исчезла.
   -Не переживай! - весело предложил Еве дядя Коля, - Она наверно отправилась на поиски жениха, и теперь у неё обязательно будут детки!
   Но это не утешило Еву. Тем более, что Адам нашёл такую же точно. Они стояли рядом и разглядывали свисающую с листа улитку. Ева уже почти успокоилась и снова болтала без умолку. Но Адам молчал.
   -Смотри, она точно такая же! Правда?
   -Угу.
   -А давай возьмём эту и поищем ей пару. Может тут есть ещё? - при этих словах Ева умоляюще посмотрела на Адама. Но тот даже не глянув на неё, тихо ответил:
   -Нет.
   Из леса они вышли, крепко держась за руки. Слёзы у Евы почти высохли. Она наверно и забыла о своём недавнем горе и светилась счастьем, идя рядом с Адамом. Она всегда светилась счастьем рядом с ним. Вот так они и ходили, крепко держа друг друга за руки, за что все их дразнили "жених-и-невеста". Они не обижались и даже гордились этим. Так они ходили в детский садик. И точно так же пришли в школу, в один класс и сели за одну парту. И просидели за ней десять лет.
  

* * *

   -Мама! Мама, посмотри! Наверно, всё-таки это, как ты думаешь? - Ева крутилась перед зеркалом тесной примерочной, пытаясь как можно лучше разглядеть себя со всех сторон. Вот уже несколько последних недель они с мамой ходили по магазинам, выбирая Еве платье для выпускного вечера. Сначала их список включал не менее сорока. Перемерив их все, они сократили список для повторной примерки раза в три. Потом ещё. И ещё. Сейчас они уже шли на пятый заход, выбирая между тремя последними нарядами. Ева и сама от себя не ожидала такой скрупулезности в выборе вечернего наряда, обычно ей не свойственной. Она отличалась лёгкостью и порывистостью и в поступках и в суждениях. Но тут был особый случай - ведь она идёт на выпускной бал с Адамом! А рядом с ним она должна выглядеть безупречно. И хоть он никогда даже словом об этом не обмолвился, Ева прекрасно знала, что это так. Она чувствовала это. Жившие как две половинки одного целого, они стали частью друг друга. Ева могла смотреть на мир глазами Адама так же легко, как и своими собственными. Она слышала его ушами и чувствовала его чувствами. Будучи натурой открытой и податливой рядом с замкнутой неприступностью Адама, она за эти годы стала почти что его отражением. Ева не только знала, какой будет реакция Адама на тот или иной поступок - она изо всех сил старалась ему угодить. И зачастую, в ущерб собственных желаний. Любила ли она его, она не знала. Она даже об этом не думала. Просто всю её жизнь рядом с ней был Адам, и так должно было быть всегда. Другого она просто представить себе не могла. Вот и теперь, главным критерием в выборе платья было не столько её предпочтение, сколько предполагаемый выбор Адама.
   Адам знал, что Ева всегда сделает именно так, как нужно. Нет, он ни в коем случае не хотел подавлять её личность. Просто в его понимании так как нужно, было единственным правильным решением. Он никогда не задумывался о том, что другой человек может считать с точностью до наоборот. Но даже если бы это произошло, то не прав был бы тот, другой, а не он, Адам. И Ева, сколько он её знал, делала всегда всё правильно. А если иногда и ошибалась, то он помогал ей найти единственно верный выход. Просто он был таким всегда - спокойным, рассудительным и уверенным в себе. Просто жизнь до сих пор ни разу не заставила его усомниться в своей правоте. И отчасти благодаря Еве, беспрекословно верящей в его авторитет. И ещё Адам был властным. Поэтому их с Евой "общее" решение обычно принимал он. А Ева тут же убеждала себя, что это именно то, что надо им, а значит ей. Она давно отказалась от своего Я, променяв его на Мы.
  
  
   В помещении кафетерия, в котором праздновал выпускной вечер их класс, оказалось довольно просторно. Столики выпускников стояли несколько особняком от общего стола для учителей и немногих родителей. Да и те немногие вскоре разошлись, предоставив ребятам полную свободу празднования. Больше половины зала было отведено под танцы. Но до сих пор ещё никто не вышел потанцевать, предпочитая пляскам шумное общение. Вчерашние ученики переходили от столика к столику, смеялись, пили и громко разговаривали. Некоторые ребята периодически выходили курить, невзирая на присутствие учителей - они уже взрослые и сами себе хозяева! Но никто и не думал им что-то на это говорить. Пускай себе наслаждаются долгожданной свободой. Девушки, разодетые и разукрашенные в силу своего представления о том, как должна выглядеть настоящая женщина, вовсю кокетничали с бывшими одноклассниками, как будто видели тех впервые в жизни. Короче говоря, вечер был пропитан ароматом взрослой жизни.
   Ева чувствовала себя королевой вечера. Хоть и негласной. Даже Адам открыл рот, увидев её в этом наряде. Остальные мальчишки засыпали комплиментами, а девчонки завистливо поглядывали. На розовом шёлке красовались искусно вышитые цветущие сакуры. Платье элегантно облегало её фигуру от самых плеч до бёдер, оставляя открытыми руки и шею, и спадало до пола тяжёлыми складками дорогой ткани. Три нити жемчуга создавали эффект небольшого воротничка и перекликались с крупными жемчужинами в серьгах. Ева выкрасила волосы в чёрный цвет и заколола их на затылке на японский манер, оставив два слегка вьющихся локона обрамлять лицо. Азиатские черты её внешности придавали особую пикантность всему образу. Она была приятно возбуждена, поскольку ловила на себе восхищённые взгляды Адама и понимала, что он гордится ею. Ева пила шампанское, смеялась, болтала с друзьями на общие темы и была ужасно счастлива.
   -Адам! Ты всё же решил в Университет? - спросил кто-то из ребят, - Не боишься конкурса?
   -Не думаю, что моих знаний будет недостаточно для какого-то там Университета! - полушутя, полусерьёзно отозвался Адам, преисполненный чувства собственного достоинства. Он с друзьями курил около входа в кафетерий. Адам не считал курение чем-то неправильным. По крайней мере, для мужчины. Правда, для женщины это выглядело в его глазах недостатком. Но Ева не курила, а другие его не волновали.
   Кто-то приходил, кто-то уходил, и все, в основном, делились планами на дальнейшее обучение.
   -А я останусь здесь - поступлю в наш колледж, может, работу найду, женюсь, наконец! - тяжело было понять, шутит Олег или говорит вполне серьёзно, но все присутствующие дружно загоготали, - А что смешного? Что, хотите сказать, что я после колледжа меньшего добьюсь, чем Адам после своего Университета? Ещё посмотрим!
   -Ты уже решил, на какой факультет будешь поступать? - поинтересовался у Адама подошедший только что Максим. Он хоть и пропустил начало разговора, но без труда подхватил тему. Ведь все прекрасно знали о намерении Адама поступать в Университет. Колебался он только с окончательным выбором специальности.
   -Да время ещё есть, - неопределённо ответил Адам, элегантно стряхнув пепел с сигареты, - Или на экономический, или - Высшая школа бизнеса. Ближе к вступительным выберу.
   -Вот и я думаю - с тобой, что ли, поехать? - мечтательно глядя вдаль, сказал Максим, - А что вы все уставились? Адам поступает, а я - что, хуже что ли?
   Ребята общались и шутили в том же духе в то время, как девушки в своём кругу обсуждали совершенно другие, но не менее глобальные вопросы.
   -Я вот хочу поехать на море отдохнуть,- делилась планами на лето Оксана, накручивая на палец крашеный белокурый локон - Может, роман закручу. Я вообще, если честно, умотала бы отсюда куда подальше. Только вот как? А так - закручу роман, выйду замуж и тю-тю!
   -С чего это ты взяла, что сразу роман закрутишь? Тем более, что замуж позовут? - смеясь, спросила Инга. Отношение к Оксане в классе всегда было немножко снисходительное. Внешность глазастенькой куколки с дефицитом интеллекта сделали её предметом вечных розыгрышей и насмешек. Тут уж отрывались оба пола. Особым пунктиком у Оксаны было её маниакальное желание замужества. В противном случае она давно бы уже встречалась с каким-нибудь парнем, но молва о её стремлении к алтарю ходила по всему городу, и ребята шарахались от неё, как чёрт от ладана, боясь до срока потерять независимость.
   -А я, девчонки, точно знаю, кто из нас первый выйдет замуж! - не успела Вера закончить фразу, как все посмотрели на Еву. Та густо покраснела и, опустив глаза, заулыбалась. Да, конечно, они с Адамом говорили на эту тему. Несмотря на то, что их детская дружба в последние годы переросла в более интимные отношения, Адам считал это непременным условием их дальнейшей совместной жизни. Они обязательно поженятся. Но сначала, как он решил, ему необходимо окончить обучение и "встать на ноги". А раз он так считал, то, само собой, так считала и Ева. К чему спешить с созданием семьи? Это никуда от них не убежит. Надо сделать так, чтобы соблюсти все интересы, говорил Адам. Ева, конечно, соглашалась с ним, в то же время, представляя себе, как они идут рука об руку к алтарю: она вся в белом, красивая и счастливая, а он весь в чёрном, красивый и счастливый.
   -Боюсь, что первой у меня не получится, - помолчав, сказала Ева, - Мы решили отложить свадьбу до окончания учёбы Адама. И потом - ему надо ведь ещё "встать на ноги". Да и я собираюсь учиться дальше. Семья никуда не убежит.
   -Девчонки! А куда запропастились наши парни? Идёмте-ка их поищем!
   Воспользовавшись призывом, девушки отправились на поиски. Выйдя на улицу, они застали всю компанию за обсуждением вступительных экзаменов в Университет.
   -...и ещё я узнавал наиболее возможные темы сочинений. Говорят, они повторяются каждые пять лет. И если не все, то хоть какие-то. Думаю, подготовиться мне времени хватит. Я уже почти готов! - речь держал Адам. Он говорил спокойно и уверенно, как всегда. Ева невольно залюбовалась им, но, встретившись с ней взглядом, он осёкся и замолчал. Почему-то Адам немного стеснялся её в мужской компании. Нет, он не стеснялся её, как женщину - тут ему завидовали почти все парни из класса. Он стеснялся её, как часть своего прошлого, напоминавшего ему то время, когда они ходили за руки в детский садик и писали в штанишки. Ева знала Адама таким, какой он есть, а не таким, каким его знали все остальные. Её присутствие, её взгляд обнажали его перед самим собой. И ещё Адама стесняла её неизбежность. Хоть он и любил Еву, не представляя себе жизни без неё, но, став частью его жизни, частью его самого, она стала единственно возможным вариантом будущего. Он ни в коем случае не хотел с ней расстаться. Но хотел ли он этой предопределённости - вряд ли. И именно это смятение чувств заставляло его в последнее время испытывать неловкость в присутствии Евы. Ничего, успокаивал он себя, вот поступлю, уеду подальше от неё и наверняка тут же начну скучать. Та жизнь будет совсем другая, а Ева - это Ева. Да, они любят друг друга. Но разлука только укрепит их чувства! Ева останется здесь, в его прошлом, и будет ждать его. Ждать всегда, являясь для него гарантом жизненной стабильности.
   -Ева, а ты поедешь вместе с Адамом? Ведь ты, кажется, хотела поступать в театральное? В какое, уже решила? Их, вроде как, несколько, - вопрос Олега сделал Еву центром всеобщего внимания. Со всех сторон взгляды устремились на неё, ожидая ответа.
   -Я... ещё не решила, в какое. Я... пока точно не знаю, но думаю, да, - Ева, смущённо улыбаясь, переводила взгляд с Олега на Адама, и ответ получился несколько скомканный.
   -Думаю, Ева останется здесь, - воспользовавшись этим её замешательством, неожиданно сказал Адам, - Театральное - это всё больше пустые мечты. У женщин из актёрской среды весьма скандальная репутация. Зачем нам это, Ева? В нашем колледже, если я не ошибаюсь, есть масса факультетов с отличной специализацией. Вот, к примеру, "Менеджмент" или "Бухгалтерия" - отличная специальность для женщины! Тем более что я планирую в будущем открыть своё дело. Ты сможешь в нём участвовать, помогать мне, - Адам смотрел на неё взглядом, не терпящим возражений. Нет - ещё более жёстким. Конечно, он говорил правильные, разумные вещи. Конечно, гораздо проще было бы остаться дома, отдав бразды правления их жизнью в его надёжные мужские руки. Конечно, именно она, как женщина, должна поступиться своей мечтой в угоду их спокойному совместному счастью. Но почему?!! Улыбка застыла на её лице, медленно превращаясь в натянутую гримасу. Глаза по-прежнему блестели, но уже из-за стоявших в них слёз.
   После ответа Адама все как-то потеряли к ней интерес, и беседа приняла иное направление. Ева продолжала стоять, делая вид, что участвует в общем разговоре. Но её мир был размыт и разрушен. Значит, когда она говорила Адаму о своём намерении поступать в театральное училище, он только делал вид, что согласен, считая её мечту - пустой. Он никогда раньше не говорил ей о том, что против её желания стать актрисой. Зачем же он сделал это сейчас, прилюдно втоптав в грязь то, что она лелеяла в душе столько лет? В груди что-то с силой сжалось, и комок подкатил к горлу. Нет! Только не сейчас! Как там учила мама? Когда плохо так, что тяжело дышать, ты все-таки вдохни полной грудью - медленно-медленно, и скажи себе: "Я есть - и этого довольно!", а затем так же медленно выдохни. Ева, используя этот способ, немного изменила фразу. Она говорила себе: "У меня есть Адам - и этого довольно!". Ей всегда помогало. Помогло и сейчас. Немного.
   -Ты что, Ева? Что с тобой? - Адам слегка потряс её за плечо, - Да не переживай ты так из-за своего театрального! Все девчонки мечтают стать актрисами, ты не исключение. Другие просто мечтают молча. Пошли внутрь, ребята уже там.
   -Адам! Дай мне сигарету, пожалуйста! Я покурю и приду!
   Адам, вместо ответа, окинул Еву с головы до ног и обратно таким взглядом, что ей стало не по себе. Потом, немного помолчав, добавил:
   -Никогда - слышишь! - никогда больше не проси меня об этом! Моя женщина не должна курить, - после чего повернулся и вошёл в дверь.
   Ева сначала покраснела, потом побледнела, и, опустив глаза, молча пошла за ним. Молчи, только молчи, говорила она себе. Молчи. Как там учила мама? Вдох - выдох. Негласная королева вечера была в одном слове от истерики.
  

* * *

  
   -Ну что, Ева, ты идёшь сегодня с нами? - Вера задала вопрос, когда они втроём спускались по парадной лестнице в фойе первого этажа колледжа. Занятия на сегодня закончились и студенты со всех курсов толпились в гардеробе, норовя поскорее получить свою одежду. Олег побежал вперёд, взяв их с Верой номерки, а подружки неспеша спускались следом. Вера предлагала всем вместе сходить вечером в клуб - потанцевать, попить пива и просто прогуляться по городу. Они частенько организовывали такие вылазки. Иногда к ним присоединялся ещё кто-нибудь из бывших одноклассников, но чаще они ходили втроём - Ева, Вера и Олег. Втроём они поступили в колледж на факультет экономики, и это сделало их друзьями. Олег не шутил, говоря, что собирается достичь многого, окончив их местный колледж. Он, как и обещал, устроился на работу параллельно с обучением. Работая торговым курьером в фирме по продаже компьютерного оборудования, он умудрялся объезжать окрестности радиусом в сто километров без какого либо ущерба для занятий и с хорошей выгодой для себя. Друзья и знакомые только в недоумении разводили руками, удивляясь, как это у него получается. А он, смеясь, отвечал, что был бы талант, а образование приложится. Вера поступала туда же, куда и Олег, потому что ещё со школы была в него тайно влюблена. Тайна эта, правда, была известна почти всему классу за исключением разве что Олега. Ева же шла на тот факультет, который посоветовал ей Адам. В их колледже ей все специальности были одинаково безразличны, поэтому она оставила право выбора за Адамом, повесив всю ответственность за своё будущее на его плечи. Олегу же, по всей видимости, нравилась Ева, поскольку он полностью игнорировал все встречные шаги со стороны Веры, тогда как оставался неизменным членом их небольшой компании. Вот так они и дружили эти три года. А впереди уже маячил последний, выпускной курс.
   -Ну, так ты идёшь с нами? - повторила свой вопрос Вера.
   -Нет, Вер, сегодня не смогу - сегодня пятница, Адам приезжает, - виновато улыбнувшись, ответила Ева.
   -Так пусть он тоже пойдёт. Больше народу - веселее!
   -Ты же знаешь, он не любит эти клубы. Тем более что в прошлые выходные был день рождения его мамы, надо сходить, поздравить. Нет, сегодня не пойду... не пойдём.
   -Девчата, получайте свои шкурки! - Олег протягивал им куртки, помогая надеть, - Как пойдём? Давайте через площадь - мне там кое-куда зайти надо. А потом я вас до дома провожу. Ка-а-аждую!
   Девушки рассмеялись, но предложение идти через площадь приняли. Дело в том, что Олег и так почти каждый день провожал их до дома. Но сделать небольшой крюк через площадь, чтобы пойти всем вместе, им было несложно.
   Когда вышли на улицу, Олег распечатал новенькую пачку "лёгких" сигарет, предложив каждой по очереди. Вера закурила, а Ева замотала головой, отказываясь.
   -Олег, ты же знаешь, что я не курю! Зачем каждый раз предлагаешь?
   -Ну я же не знаю - вдруг ты именно сейчас передумаешь?
   -Нет, не передумаю. Никогда не передумаю! Адаму очень не нравятся курящие женщины.
   -Знаешь, Ева, - медленно сказал Олег, - Я согласен с Адамом, что курящая женщина - не самое прекрасное зрелище. И, тем не менее, твои аргументы меня просто поражают! А как насчёт твоего собственного мнения?
   Ева ничего не ответила. А Вера судорожно затушила и выкинула только что начатую сигарету.
   На улице уже вовсю чувствовалась весна. Прилетели скворцы, распустились первые листочки, одев деревья в нежно-зелёную дымку. Ребята даже не стали застёгивать куртки, распахнувшись навстречу нежному весеннему ветерку.
   Чтобы попасть на площадь, нужно было вернуться на пол квартала назад, а затем пройти дворами. Это был наиболее короткий путь, поэтому его они и выбрали. Олег всю дорогу дурачился, кривлялся, рассказывал смешные истории - короче говоря, веселил девушек, как мог. Получалось у него совсем неплохо - те смеялись всю дорогу. Проходя какой-то двор, он запрыгнул на детскую карусель, прокатился несколько кругов и прямо на ходу спрыгнул. Догнав девушек, отдышался и спросил Еву:
   -А вы с Адамом ещё не надумали завести ребёночка? Смотри, как здорово - Адам уедет учиться и работать, а мы с тобой будем его прогуливать по городу. И весь город будет сплетничать о том, что ребёнок этот - мой! Ха-ха! Вы подумайте на досуге!
   -Нет, ну что ты глупости говоришь! - Ева не умела сердиться на Олега, потому что тот все серьёзные вещи преподносил шуткой. И вместо обиды получалось веселье. Как и теперь, - Какой сейчас ребёнок? Адам ещё не окончил учёбу. И потом, как с работой получится. Мы ещё даже не поженились!
   -Ох уж мне эти отговорки! Вот уведу я тебя у него - так ему и передай! Пока он будет в Универе свои штаны протирать, - смеясь, сказал Олег и пристально посмотрел на Еву.
   -Перестань, Олег! - Вера в такие минуты начинала явно нервничать, но изо всех сил старалась этого не показать, - Ты прекрасно знаешь, что у этих двоих любовь с рождения и до самой смерти. Как в сказке. Так что они и поженятся, и ребёночка родят - тебе здесь ловить нечего!
   -Ах, Ева! Ответь мне - неужели Вера права? - театрально округлив глаза, спросил Олег, - Неужели мои чувства к тебе останутся навсегда безответными? А я так надеялся взять тебя экономистом в свою будущую фирму и повесить на твои хрупкие женские плечи большую часть всей работы!
   Олег изобразил рыдания, а девушки весело захохотали. Он всегда смеялся над собой, над другими и над жизнью. И вот так, не переставая беззаботно веселиться, к тридцати годам стал одним из крупнейших бизнесменов в районе. А пока они были всего лишь студентами третьего курса.
   Первым на пути их следования был дом Евы. У подъезда они попрощались до понедельника, и Олег с Верой пошли дальше. Ева искренне надеялась, что когда-нибудь у них случится роман. Но отношения Веры с Олегом так никогда и не переросли дружбу. С годами влюблённость Веры понемногу остыла, она вышла замуж и была очень счастлива в браке. Олег женился гораздо позже и не ограничился одним разом. Но пока что каждый из них жил своими мечтами и был уверен, что лишь их воплощение сможет принести ему счастье.
  
  
   Ева старалась, как могла к приезду Адама. Она прибиралась в квартире, готовила и наряжалась. Дело было совсем не в том, что Адам придавал всему этому какое-то значение - скорее наоборот, он даже и не заметил бы ни пыли, ни того, что борщ вчерашний. Но просто Ева вошла в тот возраст, когда у женщины начинают проявляться материнские инстинкты, и свою любовь она реализовывала через персональную заботу и организацию уюта в доме. А из-за того, что Адам приезжал не чаще раза в две недели, та интенсивность, с которой Ева окружала его вниманием, граничила порою с манией. Хотя, что касается Евы, то Адам давно стал её манией. Поступив по его настоянию в колледж и оставшись дома, Ева испытала только разочарование - она постигала совершенно неинтересный ей предмет, а любимый человек оказался очень далеко от неё, и виделись они ой как редко. По её мнению, редко. Адам же считал, что этих встреч вполне достаточно, тем более что это не насовсем, а только на несколько лет. Ещё успеем надоесть друг другу, отшучивался он, когда Ева в очередной раз лила слёзы накануне его отъезда. Насыщенная, весёлая студенческая жизнь не оставляла Адаму времени для грусти. Теперь, когда Ева была далеко от него, а встречи стали редкими, их отношения приобрели в его глазах некий ореол романтичности - она, красивая и одинокая, вечно любящая, ждёт его, красивого и одинокого, вечно любящего. Их свидания стали яркими и бурными, а расставания долго отдавались щемящей тоскою в груди. Адам любил Еву теперь ещё сильней, чем прежде, и его всё устраивало. Но это не устраивало Еву.
   Ева только что вынула утку из духовки, когда в дверь позвонили. На ходу снимая передник, она кинулась к двери, не забыв по пути поправить перед зеркалом волосы. На пороге стоял Адам с неизменным букетом цветов. Он всегда дарил ей цветы, причём каждый раз другие. И каждый раз Еве казалось, что именно этот букет - самый-самый! Он поцеловал её и стал раздеваться, пока она ставила в вазу нежное облако из ирисов и хризантем.
   -Представляешь, сессия начнётся уже в конце апреля! Это почти на месяц раньше обычного! Мне кажется, что пройти весь материал не успеем, опять придется готовиться по учебникам! - Адам уже с порога начал делиться с Евой своими новостями. Он без какой-либо заминки переходил из одного мира в другой и пребывал в полной уверенности, что важное для него важно и для всех остальных. Но Ева всегда слушала его с интересом, пытаясь прочитать между строк выгодную для себя информацию.
   -Это значит, что закончится она у тебя тоже раньше? - обрадовано откликнулась она из комнаты, - И ты приедешь домой раньше на целый месяц!
   -Не думаю, что приеду домой сразу после сессии. Хочу поработать в одной фирме, я уже с ними договорился, что-то вроде стажировки. Думаю, имеет смысл, есть возможность получить там работу после окончания.
   Когда сели за стол, Ева осторожно спросила:
   -А ты разве передумал открывать своё дело?
   -Нет, но прежде хотелось бы набраться побольше практических знаний, не только теории. Да и начальный капитал нужен.
   -А что, нельзя у них попрактиковаться параллельно с учёбой, начиная со следующего курса? Я так надеялась, что всё лето мы будем вместе. Можно было бы куда-нибудь съездить, отдохнуть, - она вопросительно смотрела на Адама, но тот продолжал с аппетитом есть, даже не взглянув на неё.
   -Ну, я смогу выкроить пару недель, вот и съездим куда-нибудь. А тянуть с этой возможностью никак нельзя, ведь я не один такой умный - приеду, а место уже занято! Нет, так не пойдёт. Ведь это наше с тобой будущее!
   Ева молча ела, глядя в тарелку. Пару недель! И он это так сказал, будто этого им даже многовато! Всего только пару недель! Еве хотелось расплакаться. Значит, Адаму совершенно не хочется поскорей к ней вернуться. Ему и там неплохо, раз у него столько важных дел, не терпящих отлагательств. А она будет сидеть здесь одна и скучать. Видно, нет в ней того, ради чего мужчины готовы пожертвовать даже жизнью, не то, чтобы какой-то там карьерой. Как у той улитки из её детства. И нарядами здесь делу не поможешь. В последнее время безапелляционные заявления Адама всё чаще вызывали в ней злость. Не знаю, какое там у них будущее, думала она, а вот в настоящем всё совсем не так, как она себе это представляла. С чего это Адам взял, что будущее будет в точности таким, как представляет его себе он? Все эти три года Ева только и жила, что ожиданием приезда Адама. Она не видела в жизни больше никакой радости, разве что мелкие удовольствия. Дни тянулись ужасно медленно в его отсутствие, а рядом с ним пролетали мгновенно. Каждые каникулы были для неё, как медовый месяц. А у него, оказывается, такая насыщенная, интересная жизнь, что он и не спешит к ней! Но, подумав, она соглашалась с теми аргументами, которые приводил ей Адам. Вот и теперь, помолчав, она согласилась, что, конечно, ему необходимо заручиться сейчас этим местом в фирме, раз он считает это делом для себя перспективным. А она потерпит, ведь остался всего лишь год - а там она окончит колледж и сможет приехать к нему насовсем. Адам ничего ей на это не ответил, хотя про себя подумал, что ей совершенно ни к чему ехать к нему, пока он учится. Ведь в общежитие Еву не поселят, а снимать квартиру, или даже комнату, им будет дороговато. Это потом, когда он окончит Университет, получит место с хорошим окладом - тогда можно будет уже подумать и о свадьбе, и о совместной жизни. Но вслух он ничего этого не сказал, чтобы не расстраивать раньше времени Еву. Она и так в последнее время в его приезды чересчур возбуждена и обидчива. Конечно, она тут скучает без него, но что поделать? Всегда приходится чем-то жертвовать ради общих интересов. Адам жертвовал их с Евой личной жизнью.
  
  
   Вечером пошли к Адаму поздравлять его маму с прошедшим днём рождения. Приезжая на выходные, Адам почти всегда ночевал у Евы, а к родителям заходил только проведать, благо жили они на одной лестничной площадке. Родители Адама и Евы давно уже считали себя одной семьёй, поскольку дети не оставляли сомнений в своих чувствах и планах на будущее. Ева часто бывала в гостях у Николая и Алисы, родителей Адама, а все праздники праздновали совместно.
   -Тётя Алиса, ну вы никак на целый полк наготовили! - Ева помогала накрывать на стол, пока Адам делился с отцом последними новостями. Мужчины сидели в гостиной за не полностью накрытым столом и разговаривали. Темы поднимались совершенно разные - от успехов Адама в учёбе до политического курса страны. Женщины никогда не обижались на такое разделение, поскольку политический курс страны их мало волновал, и они с большим удовольствием предавались на кухне своим женским беседам.
   -Ну что, интеллектуалы, просим к столу! - Алиса водрузила на стол коронное блюдо в лице кролика, запечённого в винном соусе. Она готовила его по особым случаям и при том очень вкусно. Никто никогда не мог отказать себе в добавке.
   Застолье шло своим чередом: за неспешными разговорами, шутками, воспоминаниями и историями, имеющими значение лишь для людей, собравшихся за этим столом. Здесь всё было просто и открыто, не было тайн и секретов друг от друга, и планы на будущее обсуждали зачастую все вместе. Ева очень любила такие вечера. Они давали ей спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Вот так вот будет и у них с Адамом, думала она, глядя, как Николай нежен и внимателен с Алисой, как тепло и уютно в их доме. В последнее время она всё сильней тяготела к семейной жизни, потому что не смогла найти другого способа реализовать себя. Единственное, что расстраивало её - так это то, что она не видела подобной тяги у Адама. Может всё дело в том, что он мужчина, успокаивала себя Ева. Но это мало её утешало. Ведь ей, как и любой женщине, недостаточно было своих надежд - ей нужны были гарантии, высказанные вслух. А ещё лучше - претворённые в жизнь.
   -Ах, Ева! Я уже жду, не дождусь, когда же вы с Адамом подарите нам малюсеньких внучат! - неожиданно для всех сказала Алиса. Она, видимо, немного утеряла нить общего разговора, погрузившись в собственные мысли, поэтому фраза вызвала за столом некоторое замешательство. Все замолчали, уставившись, почему-то, на Еву.
   -Но тётя Алиса, вы же прекрасно знаете, что пока об этом думать рано, - запинаясь, оправдывалась Ева, - Вероятней всего, что не раньше, чем Адам закончит учиться, плюс пару лет на карьеру. Вот и считайте!
   -Нет, Адам, сынок! - не унималась та, обращаясь уже к Адаму лично, - Зачем так всё откладывать? Кто тебе сказал, что тогда у тебя уже не будет проблем? Они есть всегда, и чем дальше, тем больше! Так что, детки, нечего с этим тянуть - вот Ева отучится, и за дело!
   -Не думаю, мама, что это возможно так скоро, - холодно ответил Адам, - Мне сейчас совсем не до детей. Они у нас появятся не раньше, чем я буду к этому готов.
   -Дорогой! А разве желание Евы не в счёт? Что, если у неё такое желание возникнет раньше, чем ты будешь к этому готов? - в тон ему спросила Алиса и посмотрела на Еву. Но та только молча опустила глаза. Еве была очень неприятна эта стычка посреди такого мирного ужина, тем более что на всеобщее обозрение вынесли болезненную для неё тему. - Ведь всех денег не заработаешь. А достижение одной цели всегда влечёт за собой появление следующей!
   -Мама, давай закроем эту тему, - не привыкший к тому, что кто-то принимает решения за него, Адам явно был несколько раздражён, - Мы с Евой как-нибудь сами разберёмся, когда рожать, и рожать ли вообще.
   Тему за столом сменили, но у Евы внутри зародилось неприятное чувство протеста. Получается, что если она вдруг захочет родить ребёнка, скажем, через пару лет, то всё будет зависеть от согласия Адама? Получается, что мечты и желания ей позволены, но претворять в жизнь они будут только его планы? Она почувствовала себя безвольной марионеткой, но не могла открыто бунтовать, потому что боялась потерять Адама. А вдруг он бросит её, если она станет поступать по-своему? Совершенно непонятно, откуда у неё взялся этот страх, ведь по натуре Ева всегда была скорее ведущей, нежели ведомой. Но только не с Адамом. Возможно, та властность, с которой Адам всегда настаивал на своём решении, поработила её ещё в раннем детстве. Она никогда не пыталась, не умела и не хотела противостоять ему, боясь его обидеть. В итоге, Ева принесла в жертву благополучию их отношений свою собственную личность.
  
  
   Лёжа в постели рядом с Адамом, Ева перебирала в памяти события прошедшего дня. Адам уже давно спал. Ева в последнее время никогда не спала рядом с ним, пытаясь насладиться каждой минутой их недолгой близости. Она, конечно, уже простила ему всё на свете, ведь женское сердце отходчиво. И даже сумела придумать весомые оправдания его словам и поступкам. Как всегда, Адам оказался абсолютно прав абсолютно во всём. Ничего не поделаешь - ведь он мужчина, а она женщина. Так положено. Ева уткнулась носом в его спину, стараясь в точности запомнить запах любимого человека смешанный с любимым одеколоном этого человека. Хотя этот запах она узнала бы из миллиона - то был запах её судьбы, её жизни, её Мира. И всё-таки ей было грустно, ведь уже через день Адам уедет. Лёжа рядом с ним, она думала об этом и снова была несчастна. Ева была несчастна, когда Адама не было рядом. Но рядом с ним она была несчастна, потому что скоро это должно было закончиться. В его отсутствие она постоянно думала о его приезде, а почти сразу после приезда начинала думать о скором отъезде. И всё время чего-то не хватало, чтобы сказать: "Боже мой, как я счастлива!". Несчастной её делало не отсутствие любимого человека, а желание невозможного. И это желание невозможного мало помалу превращало её любовь в маниакальную зависимость.
  
   В вагоне электрички, который выбрал Адам, было довольно безлюдно, и он с лёгкостью нашёл себе место у окна. Адам всегда старался сесть у окна - пробегающие мимо пейзажи успокаивали, а сегодня ещё и отвлекали от грустных мыслей. Ева провожала его до самого поезда. И хотя она вела себя, как обычно - немного слёз, немного поцелуев и заверения в вечной любви, но Адам явно почувствовал что-то неладное. Зря он вспылил тогда, за ужином. Скорее всего, его слова ранили Еву, хоть она ничего ему и не сказала. А сам Адам побоялся завести об этом разговор - что, если Ева и впрямь захочет ребёнка в ближайшем будущем? В праве ли будет он навязывать ей тогда своё мнение? Адам понимал, что если вопрос о ребёнке встанет ребром, то он вряд ли сможет ей на этот раз отказать. Поэтому предпочёл всячески замалчивать эту тему. Порой ему было жаль Еву, и он уже винил себя в том, что не позволил ей в своё время пойти в театральное училище. Возможно, она тогда была бы счастлива, занимаясь любимым делом. Если бы поступила, конечно. Но теперь то уже поздно что-либо менять! И чем ей колледж не угодил? Получает замечательную специальность, живёт дома, никаких тебе забот о хлебе насущном. На его взгляд, Адам организовал Еве жизнь наилучшим образом, а она всё недовольна! Он изо всех сил старается для их общего блага, а ей вечно подавай только его присутствие, причём любой ценой! Иначе - упрёки, обиды, обвинения. И хоть Ева очень редко их высказывала вслух, но стоящие в её глазах слёзы немым укором преследовали его ещё долго после отъезда. А как он бросит задуманное? То, ради чего уже потратил столько времени и сил? Он любил Еву, искренне и сильно, и, по большому счёту, не хотел её терять. Но у Адама был чёткий жизненный план лет эдак на десять вперёд, и отступать от него он тоже не собирался. И если для его реализации придётся пожертвовать личной жизнью, он пожертвует ею. Вернее, немного отложит, до благоприятного момента. В том, что этот момент обязательно наступит, Адам ни минуты не сомневался. Его семейное счастье никуда от него не денется.
  

* * *

  
   Ева медленно шла знакомыми улицами. Она возвращалась с работы домой и спешить ей было незачем. Вот уже шестой год она работала секретарём в городской префектуре, куда её устроила по знакомству мама. Работу по специальности Ева не нашла. Да, впрочем, и не искала. Её планы переехать к Адаму после окончания колледжа рухнули вместе с надеждой на скорую свадьбу. Адам сказал, что денег на их совместную жизнь в большом городе у них нет. Как и на свадьбу. Пока он учился, в фирме, куда он устроился, платили совсем немного. Хотя его это не смущало, поскольку Адам был уверен, что место там ему обеспечено. Но за месяц до окончания учёбы его, мягко говоря, попросили оттуда, и Адам остался ни с чем, не считая некоторой практики. Получив диплом, он отправился искать работу, достойную его амбиций. За первые пол года он сменил несколько мест, и только с шестой попытки нашёл то, что искал. Всё это время они с Евой практически не виделись. Да и после этого тоже. Теперь Адам был полностью загружен работой. Он снимал меблированную комнату в небольшом пансионе и от предложения Евы переехать к нему отказывался наотрез, мотивируя это тем, что подобные условия жизни не для неё. Ведь он видел их совместную жизнь совсем иначе! Подожди ещё немного, уговаривал он её, проявлю себя на работе, получу повышение, и тогда доходы позволят снять достойное жильё. Ева ждала, но напрасно. Вместе с повышением по службе возникла необходимость в личном автомобиле. Все финансовые излишки теперь шли на погашение кредита за машину. Семейное счастье опять было отложено на неопределённый срок. Ничего, решила Ева, зато Адам сможет чаще приезжать к ней, ведь у него теперь собственная машина! Но карьера оказалась девушкой ревнивой - вместе с её ростом увеличивалась и занятость. Адам работал не только по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, но ещё и в выходные. Потерпи совсем чуть-чуть, говорил он Еве, разберусь с делами, рассчитаюсь с кредитом, и тогда, наконец-то, начнём строить совместную жизнь. Начнём быть счастливыми! Зато у нас всё будет правильно, так, как надо - жильё, машина, хороший доход. Ни о чём не надо будет беспокоиться! А чего хорошего мыкаться абы как, не имея ни малейшей уверенности в завтрашнем дне? Ева потерпела немножко, но, поскольку ничего не изменилось, возобновила попытки переехать к нему. Ответ был один - на совместную жизнь денег не хватит! Но ведь она тоже может пойти работать, возражала Ева. Тогда, скорее всего, денег хватило бы и на квартиру, и на жизнь, и на погашение кредита. Адам же считал, что со своим средним образованием Ева почти не имеет шансов найти работу в большом городе - здесь слишком сильная конкуренция. Зачем же тогда Адам настоял, чтобы она училась именно в этом колледже, спрашивала Ева? Чтобы упростить ей жизнь, отвечал Адам. Что ж, проще некуда получилось, язвительно соглашалась Ева. Разговоры подобного содержания случались между ними всё чаще. Иногда Ева заговаривала о ребёнке. Этого Адам боялся пуще всего, поэтому в целях самообороны тут же начинал протестовать - мол, о ребёнке и речи быть не может, пока они не "встанут на ноги". А жизнь, казалось, играла с Адамом в "кошки-мышки", то подразнив его заветной целью, то тут же спрятав её за спину. Постановка "на ноги" всё откладывалась. Ева прекрасно понимала, что Адам поступает так не потому, что не хочет быть с ней рядом, а просто в силу своих взглядов на жизнь, на то, как должно быть. Ему казалось, что раньше у него всегда так и получалось. Но это было не так. Вернее, не совсем так. Просто никогда раньше он не ставил себе таких глобальных целей, не окружал себя стеной стольких принципов. Адам сделался заложником собственных амбиций. А жизнь, эта Великая Затейница, плевать хотела на его планы на будущее, поскольку имела собственные замыслы. Она вовсе не хотела Адаму вреда. Просто своим упорным сопротивлением её естественному течению он сам лишал себя того, что она для него запланировала. Ведь известно, что чем в более жёсткие рамки ты пытаешься втиснуть свою Судьбу, тем сильней будут её удары.
   И вот уже в который раз Ева медленно шла знакомыми улицами и размышляла о своей жизни. Во что превратилась её любовь? Куда подевались все детские мечты? Жизнь казалась ей бесконечной волокитой в ожидании чего-то лучшего. И она уже сама не знала, чего именно. Потому что давно перестала мечтать. Она просто убивала время, как могла. А куда ей было спешить? Уж точно не в четыре стены, предательски напоминающие ей о том времени, когда они с Адамом были неразлучны!
   Телефонный звонок раздался в тот момент, когда Ева мыла посуду после ужина.
   -Ева! Иди, это тебя, Адам! - прокричала из комнаты мама.
   -Привет, солнышко! - раздался в телефонной трубке радостный голос Адама, - У меня для тебя потрясающая новость - меня назначили начальником отдела! Повышение значительное, я даже не ожидал. Оклад - в два раза! Понимаешь?
   У Евы замерло сердце. Она ещё не успела до конца сообразить, чем это для неё обернётся, но уже почувствовала ликование - вот, вот оно! А Адам тем временем возбуждённо продолжал:
   -И это ещё не главное, послушай - мне выделяют от фирмы квартиру!!! Теперь ты не только можешь приехать ко мне, но в ближайшее время мы сможем сыграть свадьбу! Слышишь меня? Ты что молчишь?
   -Я... я просто не знаю, что сказать. Адам, я так рада! Ты себе не представляешь!
   -Ещё как представляю! Думаешь, я не рад? Так что ты со своей работой разбирайся, с увольнением, вещички начинай собирать. А я за тобой приеду недельки через две. Смотри, чтоб всё было готово! И ещё... подумай там, на досуге, насчёт имён для наших будущих детишек!
   Повесив трубку на рычаг, Ева разрыдалась. От счастья.
  
  
   Адам решил выехать пораньше, чтобы уже к обеду приехать домой. Ева должна была ждать его сегодня, но обратно они сговорились ехать только завтра. И всё же Адам хотел приехать домой пораньше. Как же - наконец-то он едет, как победитель, чьи планы осуществились, чтобы кинуть к ногам любимой женщины обещанные золотые горы! Теперь у них всё будет именно так, как они всегда мечтали, как хотела Ева. Дом, семья, дети. И они обязательно будут счастливы! Вместе. Настроение у Адама было приподнятое, как никогда. Он что-то насвистывал, выезжая из города на трассу. Конечно, он радовался этому не меньше Евы - ведь Адам всегда хотел быть с ней, но прежде надо было создать все необходимые для этого условия. Необходимые, с его точки зрения. И вот теперь это случилось. Он ощущал себя счастливым впервые за долгое время. Выбор специальности, упорная учёба, тяжёлая работа, всё это Адам запланировал в своей жизни только с одной целью - построить для них с Евой достойное будущее, в котором они ни в чём не будут нуждаться. Ведь только тогда их личная жизнь станет гарантировано защищённой от бытовых невзгод, способных, на его взгляд, разрушить какую угодно любовь. Теперь он спокоен, потому что впереди их ждёт только мирное счастье!
   Адам мчался по хорошему скоростному шоссе, и ему рисовались идиллические картины их с Евой ближайшего будущего. Загородный дом, пара-тройка ребятишек, лучше девочка с мальчиком. Он всегда хотел именно девочку с мальчиком. Каждый год они все вместе ездят отдыхать на море. У Евы обязательно должна быть машина, какое-нибудь увлечение и несколько хороших подружек. На выходных - гости - родственники, или деловые партнёры. Почему-то так Адам представлял себе семейное счастье. Таким он его себе представил много лет назад и распланировал для этого всю свою жизнь. Теперь его планы осуществились. Он добился своего и может наконец-то просто наслаждаться счастьем рядом с любимой женщиной. Счастьем, в котором он так долго себе отказывал в силу жизненных обстоятельств. Адам улыбался своим мыслям, ему даже хотелось смеяться. Как-то его встретит Ева! Теперь не надо больше отводить глаза, боясь вопросов, на которые так тяжело отвечать "нет". Не надо утешать её перед очередным отъездом - всё позади, и слёзы, и обиды, и неприятная пустота в груди после расставания. Адам улыбался.
   Погода выдалась на редкость солнечная в этом феврале. Деревья, пробегающие мимо, серебрились в своих нарядах. Из глубины заснеженного леса проглядывала волшебная зимняя сказка. Несмотря на порядочный мороз, в машине было тепло и комфортно. Из динамиков приятно струилась музыка. Адам вёл машину уверенно и спокойно, как делал всё в своей жизни. Казалось, что сама дорога покорно расстилается ему навстречу. Шоссе, выходя из леса, сделало поворот, и солнце оказалось прямо перед глазами Адама. Дорога заблестела, слившись со слепящей белизной открывшегося простора полей. Адам надел солнцезащитные очки, окрасив белоснежную реальность в бронзовый загар. После пригорка дорога входила в небольшой населённый пункт, и Адам немного сбросил газ. Замелькали приземистые домики, покрытые огромными снежными шапками, сквозь которые пробивались струйки дыма. Они рассказывали Адаму о тепле и уюте домашнего очага, о большой дружной семье вокруг стола с дымящимся обедом. У него почему-то защемило сердце - где же тепло и уют его домашнего очага? Там, там, за этим поворотом, ответило щемящее сердце!
   Наверно, по здравому размышлению, стоило бы пожертвовать жизнью этой собаки, так неожиданно выскочившей на дорогу. Возможно, и столкновения с ней удалось бы избежать, вильни Адам на правую обочину. Но он не успел подумать, не успел проанализировать ситуацию и спланировать действия. И рефлекторно вывернул руль влево, нажав на тормоз. Машина, потеряв управление, закружилась на скользкой дороге, вылетев на встречную полосу. По какой иронии судьбы на этом пустынном шоссе оказался грейдер, медленно ползущий в гору навстречу Адаму? Раньше он его даже не заметил, а если бы и заметил, то вряд ли обратил внимание - ну едет себе и едет, что тут такого? Теперь это было уже неважно. Визг тормозов разрезал волшебную тишину зимнего дня. Собака с воплем бросилась вдоль дороги, чудом избегая столкновения с фонарными столбами. Солнцезащитные очки, как в замедленной съёмке, отлетев, разбились о лобовое стекло, заполнив брызгами мелких осколков весь салон. Что это там нацарапано гвоздём на двери грейдера? На какое-то мгновение весь мир замер ... и обрушился звоном и скрежетом чернеющей пустоты. Последним словом, которое успел произнести Адам, было имя. Ева.
  
  
   С самого утра Ева была, что говорится, как на иголках. Вещи она собрала ещё неделю назад. Вчера она в последний раз вышла на работу - коллектив проводил её, бухгалтерия рассчитала, а бывшая уже начальница напутствовала со слезами на глазах. Казалось, весь город в курсе её нежданной радости. Эти две недели ожидания Ева буквально порхала, занимаясь привычными, такими надоевшими ей делами. Она постоянно улыбалась, напевая что-то себе под нос. А иногда замирала, мечтательно глядя куда-то вдаль, сквозь людей и предметы. Продолжая пребывать в привычной для неё обстановке, душой Ева уже жила в совершенно другом мире. Один Бог свидетель, о чём она думала все эти дни, потому что делиться с окружающими своими мечтами она не привыкла.
   И вот настал долгожданный день, на который Адам назначил свой приезд. Ева в нетерпении бегала по дому, пытаясь занять себя чем-нибудь полезным. Приятное возбуждение в предвкушении скорой встречи перемежалось с липким холодком, иногда пробегавшим мурашками по спине. Но Ева, фыркнув, отгоняла глупое предчувствие - к чему думать о плохом, когда она стоит на пороге своей новой, счастливой жизни? Она уже в сотый раз поправила перед зеркалом причёску и переоделась. Ева то меняла серьги, то начинала краситься. Ну, где же он? Конечно, конечно, ещё очень рано, ведь ему ехать не меньше пяти часов! А она уже места себе не находит. Ева попыталась успокоиться, заняв себя уборкой. Ай-ай-ай! Какая нехорошая примета, сказала бы её мама. Но той как раз не было дома.
   Когда ближе к обеду, мама вошла в дверь, Ева застыла на месте, глядя на неё. Мама была бледнее недавно выбеленного потолка, и как-то нехорошо прятала глаза.
   -Мама, что случилось? - почти закричала Ева.
   -А ты ещё не знаешь? - шёпотом, после некоторой паузы ответила мама, - Алиса... её только что увезли на скорой... инфаркт... Мне Николай позвонил... Велел срочно ехать домой... К тебе...
   -Мама, - железным голосом сказала Ева, - Ведь дело не в Алисе? Да, мама? - и едва слышно добавила, - Что случилось? Скажи мне, мама?
   -Да, доченька, да, я скажу, конечно, скажу, - мама суетливо разделась, повесила на вешалку одежду, с какой-то болезненной щепетильностью разобрала сумки, и только потом, посмотрев прямо Еве в глаза, сказала, - Адам... какая-то глупая случайность... авария... насмерть...
   Говорила ли мама что-то ещё, Ева уже не знала, потому что в тот же миг все звуки стихли. И в этой звенящей тишине поплыли, серея, все краски этого чужого, пустого, ускользающего мира. Она без чувств упала на пол.
  

* * *

  
   Ева развалилась на заднем сиденье машины - она возвращалась домой. Отец неспешно вёл их старенький автомобиль, а мама сидела рядом, держа её за руку. Ева изредка улыбалась маме, но всё больше смотрела в окно. И молчала. Она привыкла к молчанию за шесть месяцев, проведённых в клинике. Первые два месяца Ева провела в полной тишине и темноте. Горе её своей чернотой затмило весь мир. Потом, понемногу, чувства вернулись к ней, но ещё целый месяц она молчала и с трудом узнавала лица родных и друзей. Когда она шёпотом сказала врачу: "Я могу увидеть маму?", все с облегчением вздохнули. Последовали долгие недели реабилитационного лечения. После его окончания Еву благополучно выписали, поскольку она вела себя адекватно, говорила мало, но разумно и не выявляла попыток суицида. Врачи, улыбаясь, передали её в руки родителей, предварительно напичкав тех рецептами и рекомендациями. Родители были вне себя от счастья - их Ева, целая и невредимая, здоровая, возвращалась домой. Их Ева, всё та же Ева, разве что несколько седых прядей и этот отчуждённый взгляд. Ну, ничего, всё ещё наладится, думали они. И жизненный опыт велел им верить в это.
   Дома ждал праздничный ужин и куча подарков. Ева благодарила, улыбалась и казалась вполне довольной. Алиса с Николаем тоже были приглашены. Ева говорила очень мало и всё больше односложно отвечала на вопросы. Никто ни единым словом не обмолвился о произошедшей недавно трагедии, и вечер прошёл вполне сносно. Но, против обыкновения, разговор за столом не клеился и все довольно быстро разошлись. И всё же её родители были счастливы. Их можно понять.
   Первые дни её пребывания дома родители пристально наблюдали за Евой, не выпуская её ни на минуту из поля зрения. Но она была абсолютно спокойна, с аппетитом ела и много гуляла, благо погода этим летом выдалась тёплая. Гуляла она только с кем-нибудь из родителей или друзей. Понемногу строгость контроля ослабевала, и к концу второй недели Еву стали всё чаще оставлять наедине с собой.
   В тот день отец уехал на несколько дней по делам, а мама как раз задержалась на работе. Ближе к вечеру Ева решила прогуляться. Выйдя из подъезда, она пошла дворами в сторону сквера. Шла она медленно, автоматически выгуливая своё тело на свежем воздухе и почти ничего не замечая вокруг. Так надо. Это ей полезно. Так говорил врач, родители и все остальные, желавшие ей добра, люди. И она послушно выполняла данные ей предписания. Проходя последний перед сквером двор, Ева машинально повернула голову влево. К подъезду парковалась новенькая, блестящая машина. Ева абсолютно ничего не смыслила в марках авто, но тут она сразу узнала знакомую эмблему на носу машины. Такая же была и у Адама, новенькая и блестящая. Адам. Еву как током ударило - что она делает здесь, в этом мире, без него? Как ей жить дальше, теперь, когда не стало не просто человека, а части её самой? Ева не знала мира, в котором нет Адама. И она не умела жить без него. Ноги несли её сами, а вокруг сменялись чёрно-белые картинки ненужной ей реальности.
   Ева очнулась на крыше какого-то дома. Сколько этажей отделяли её от серого асфальта, она не знала. Да разве это важно? Ей хватит. Ветер развевал подол её платья и выбившиеся из причёски пряди волос, нежно подталкивая к краю крыши. Несколько шагов - и она уже стоит, схватившись руками за невысокое ограждение. Последний шаг, за ограждение, дарует ей свободу от этого кошмара. Интересно, что там, внизу? Горизонт качнулся, и она с силой вцепилась в перила ограждения. Дурнота подступила к горлу и колени, ослабев, подкосились. На ватных ногах Ева сделала несколько шагов назад и без сил осела на горячую поверхность крыши. Она сидела, обхватив колени руками, и думала о том, что вряд ли ей хватит духу ещё раз подойти к краю этой бездны. И теперь ей суждено прожить всю жизнь в померкшем сером мире, лишённом света и надежды. Прожить с постоянной болью в сердце, ведь горе её было размером с этот мир. И слёзы размыли всё вокруг.
   Неизвестно, сколько времени провела Ева на крыше, предаваясь своему горю, когда на ограждение неожиданно села птица. Даже сквозь слёзы Ева заметила её ярко-красное оперение. Потерев кулаками глаза, Ева пригляделась повнимательней. Пёстрое оперение птицы переливалось красным, синим, зелёным и иссиня-чёрным цветами. Внутри защекотала жажда познания - как тогда, в детстве, когда она искала жениха для своей улитки, - и Ева осторожно, чтобы не спугнуть птицу, придвинулась чуточку поближе. Но та даже не думала улетать, с явным интересом наблюдая за Евой. Слёзы на глазах немного обсохли, и она теперь явно различала переливающиеся в оперенье птицы цвета. Откуда ты взялась здесь, красивая птица? Каким шальным ветром занесло тебя на такую верхотуру? Что тебе на этой мрачной, раскалённой крыше, когда есть летние грозы и шелест зелёной листвы? Когда мир полон птичьего пения и солнечного света? Зачем ты здесь, красивая птица, когда тебе даны крылья и свобода полёта? Свобода выбора и свобода счастья?
   -Зачем ты здесь? - спросила Ева вслух и тут же сама поняла ответ, блеснувший в глазах нежданной гостьи. Хотя птица только повернула голову набок и тремя коротенькими прыжками отодвинулась подальше от неё, Ева уже знала ответ, и ответ не только на этот вопрос. Тёплый ветер дыхнул ей в лицо, принеся с собой запах свободы. И Ева ощутила крылья, раскрывшиеся за спиной. То были крылья её мечты и веры в себя. Крылья, дающие ей свободу выбора и свободу полёта. Кто сказал, что люди не умеют летать? Трёхлетняя девочка Ева ни за что бы не поверила этому. И пятилетняя тоже. Когда, в какой момент жизни она лишилась своих крыльев, потеряв в себе ту маленькую девочку? Наверно, это произошло не сразу, но шаг за шагом, понемногу, она предавала себя, забывая мечты и цели, меняя свою свободу на зависимость, и искренне веря, что это и есть любовь. Но любовь, став зависимостью, перестаёт быть любовью! Обрезав крылья, Ева лишила себя свободы любить и быть собою. Она приковала себя цепями к другому человеку, уверившись, что это и есть счастье. Но чем сильней себя привязываешь, тем тяжелее путы. Печально, но только смерть Адама сумела освободить её, вернув утерянную свободу. Ева, улыбаясь, глядела вдаль, и её горе постепенно растворялось, открывая горизонт. Там, где рыжее солнце окрасило небосклон всеми цветами радуги, скатываясь в зелёные кроны деревьев.
   -Спасибо тебе, красивая птица! - сказала ей Ева, глядя на мир глазами маленькой девочки, - Передавай привет тому, кто послал тебя!
   Птица, чивикнув что-то на прощанье, упорхнула. В кармане зазвенел телефон.
   -Ева! Что случилось? Где ты? - мамин голос выдавал её волнение, хотя она старалась говорить, как можно спокойней.
   -Я... решила прогуляться. Такая погода! Всё в порядке, мам. Скоро буду. Да-да, уже иду.
   Она медленно поднялась на ноги, отряхнувшись. Гордо запрокинув голову, оглянулась вокруг, и, вдохнув полной грудью, сказала себе: "Я есть - и этого довольно!". И сразу же пришло спокойствие. На крыше сейчас стояла негласная королева выпускного бала в своём шикарном розовом платье, полная надежд и веры в себя. Солнце почти полностью скрылось из вида, пробиваясь прощальными лучами сквозь ветви деревьев. На землю опускались сумерки, и для всех людей день понемногу терял краски. Но для Евы он только-только разгорался заревом новой жизни. Весь мир расстилался у её ног.

ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ

  
   Зимняя трасса убегала далеко вперёд, и под монотонный шёпот мотора Ева впала в полузабытьё. Она вела машину привычно и уверенно, но сознание её было далеко от живописных пейзажей, бегущих мимо. Она покинула шумный мегаполис, чтобы впервые за долгие пять лет насладиться диким спокойствием провинциального городка. Её родного провинциального городка. Ева перебирала в памяти события этих лет и фантазировала о том, что ждёт её там, за последним поворотом шоссе. Непривычный салон старенькой малолитражки. Да и сама она выглядит совсем непривычно. Ева улыбнулась незнакомке в зеркале заднего вида. Оттуда на неё смотрела жгучая брюнетка, коротко стриженая, с тёмными очками вместо глаз. Она терпеть не могла тёмные очки и никогда их не носила, даже на солнечных курортах. Ева была убеждена, что человек, прячущий от других свои глаза, либо боится открытого общения, либо неискренен с людьми. Общаться она не боялась, и человеком была искренним, поэтому видеть в отражении эти огромные тёмные линзы вместо глаз было вдвойне необычно. Но сегодня - дело другое. Покидая столицу, Ева тщательно заметала следы, чтобы толпа прожорливых папарацци не настигла её в секретном логове, куда она собиралась спрятаться на все две недели долгожданного отпуска. Даже Антон не знает о том, куда она уехала. А может быть, она сбежала именно от него, ведь в последнее время в их отношениях что-то разладилось. Не стало того внимания и заботы с его стороны, которыми он сразил и покорил Еву при первом знакомстве. Исчез влюблённый взгляд и те приятные пустяки в повседневном общении, что делают нас такими счастливыми в любом возрасте. Изменилось и её отношение к нему: Ева успокоилась, она уже не ждала с нетерпением его приезда, не радовалась каждому звонку и не просыпалась с первой мыслью о нём. Она принимала его, как что-то само собой разумеющееся в её жизни. Этот вот холодок между ними и заставил её сбежать от Антона в никуда. Она хотела понять, что она чувствует к нему, и стоит ли менять то волшебное чувство, что когда-то было между ними на ровные монотонные отношения, к которым они пришли в настоящем. Ева ещё раз улыбнулась незнакомке, ведущей старенький "Пежо", и сосредоточилась на дороге. Конечный пункт её путешествия приближался.
   Свернув с трассы , Ева тут же очутилась в некоем параллельном мире, давно ею забытом. Машина запрыгала по неровной дороге, и ей пришлось сильно сбавить скорость, чтобы не навредить пожилому организму четырёхколёсной работяжки. Взятая напрокат в какой-то второсортной фирме, она совсем не внушала доверия своим видом, и тем более заслужила признательность Евы, что за всю дорогу даже не разу не "чихнула", не говоря уже о чём-то серьёзном. Стараясь по возможности объехать все ямы, Ева не без интереса разглядывала городские виды, потерянные в её памяти. Город, если и изменился, то совсем немного. После ставшего уже привычным мегаполиса столицы, он казался серым, обшарпанным, приплюснутым и безалаберно разбросанным по своим окрестностям. Проезжая знакомые районы, Ева поражалась, как сильно изменился её взгляд на одни и те же вещи. Казавшиеся ей когда-то высотными, новыми и яркими, дома теперь, после неонового многоцветья крупного города, представлялись лишь жалким подобием новостроек. А приземистые одноэтажки старых районов отбрасывали сразу на сто лет назад. И всё же Ева была счастлива вновь встретиться с этим городом, где она родилась и выросла, первый раз влюбилась и узнала свой первый поцелуй. Здравствуй, дорогой мой, приветствовала она его, сворачивая на заправочную станцию.
   -А тебя, старушка, не мешало бы помыть! - сказала Ева машине и пошла искать окошко кассы. Дело оказалось не из лёгких, потому что под написанной крупными буквами вывеской "касса" окошко оказалось заколочено. Дальше на стене она увидела нарисованный от руки указатель, предлагавший ей проследовать за угол. Но за углом, кроме уличного сортира и мусорного контейнера, Ева не нашла ничего. Касса обнаружилась, только когда она полностью обогнула здание. Пока Ева заказывала и оплачивала бензин, мужчина в окошке кассы не сводил с неё пристального взгляда. От этого она разнервничалась и никак не могла на холоде справиться с застёжкой своего кошелька. Ещё не хватало, чтоб её узнали здесь, после всей, так тщательно спланированной конспирации. Главное, добраться до дома, а там - парик долой, домашняя одежда, никакого макияжа. Вряд ли тогда кто-нибудь в старой соседке Еве Ипатик узнает лицо с глянцевых обложек модных журналов. Лицо мадам Консо. Но только не сейчас!
   -Послушайте, дамочка! Не жили ли Вы, часом, на улице Облепиховой,8? Уж больно мне лицо Ваше кажется знакомым! - мужчина по местному сильно растягивал слова. Да и вся его речь была сродни этой жизни, подумалось Еве - неспешная, мелодичная и спокойная. Интересно, какое событие способно потревожить этот тихий омут? Тем не менее, вопрос её успокоил.
   -Нет, нет, вы, видимо, ошиблись. Я со Старой, - весело ответила Ева, - А почему у Вас указатель в другую сторону показывает? Еле нашла кассу!
   -Да это мальчишки, чертята, вечно поворачивают, - махнул он рукой, будто удивившись, какое значение могут иметь такие мелочи.
   Бензин оказался не лучшего качества - машина всхлипнула, поперхнулась, но, спохватившись, всё-таки завелась. Не мешало бы по пути заскочить в магазин, подумала Ева. Убегая от своего настоящего, она не подумала запастись продуктами в дорогу. Магазин оказался немногим комфортабельней заправки. Все присутствующие, включая продавщицу, не сводили с Евы глаз, пока она осматривала полки, выбирая, чего бы купить. Даже не будучи человеком застенчивым, она испытала дискомфорт от этих взглядов, поэтому постаралась поскорее купить, что первое попалось на глаза и уйти из магазина. Хотя город её очаровывал своей дремотной стариной, Ева всё же чувствовала себя здесь чужой. Ничего, пару дней - и освоюсь, ободрила она себя. Без труда найдя свою улицу, Ева медленно покатила по ней, боясь пропустить дом. Внутри всё замерло - как-то он её встретит, её родной дом? Мало ли что могло произойти за это время: вдруг пожар, или покосились стены, или хулиганы камнями повыбивали стёкла? Нет, стоит, поблёскивая окнами! Облупившаяся краска не оставила и намёка на его прежний цвет, из ставен осталась последняя, и та болталась на одной петле. И всё же дом был цел и встречал хозяйку поржавевшим замком на входной двери. Сугробы снега бережно подпирали ворота с обеих сторон, поэтому, заглушив мотор, Ева оставила "Пежо" прямо на дороге - по улице Старой нечасто ездили машины. С трудом протиснувшись в покосившуюся калитку, она стала пробираться по глубокому снегу к крыльцу. Взобравшись по скрипучим ступенькам, Ева остановилась и обернулась, окидывая взглядом двор. Конечно, за пять лет всё здесь пришло в упадок. Хорошо хоть зима скрыла под снегом пожухлые заросли бурьяна на месте некогда богато цветущего палисадника, ржавую ограду вокруг него, сад, усыпанный перезревшими яблоками и кучу гнилых досок на месте завалившейся хозяйственной постройки. Да, никому, даже Антону, не придет в голову искать её здесь! Ева улыбнулась и полезла в сумочку за ключом. Замок открываться отказывался - то ли примёрз, то ли проржавел. Делать нечего, надо идти к соседям за помощью.
   -Ева! Ты что ли? - непонятно было, удивился ли сосед, увидев её, или обрадовался. Скорее всего, просто узнал. Именно таким приветствием неизменно встречал Пётр Ильич всех знакомых. А незнакомых в этом городе у него, пожалуй, не было. Еве всё же было непонятно, как он смог её узнать, когда она сама себя не очень узнавала в зеркале в таком виде.
   Ни на какие уговоры замок не откликался, в результате чего был, в конце концов, просто спилен. Ева поблагодарила соседа, извинившись, что не приглашает на чай, поскольку в доме холодно и грязно.
   -Ничего-ничего, Ева! Ты у нас девчонка хозяйственная, мигом всё тут наладишь. А там и почаёвничаем. Если что надо - не стесняйся, заходи.
   Ильич, как все его коротко звали, ушёл, а Ева почувствовала себя дома. Как будто не было всех этих лет. Только вот пыль! Стоя посреди комнаты, она поёжилась - в доме было откровенно холодно. Несмотря на свой неказистый вид, одноэтажные районы в городе были снабжены центральным отоплением, водоснабжением и канализацией. Но, уезжая отсюда в последний раз, Ева, на всякий случай, перекрыла все вентили. Придётся идти в подвал, с неохотой подумала она. Вооружившись фонариком, она осторожно спустилась по шатким ступеням и оказалась в сыром, холодном и захламленном подвале. Попробовала включить свет, но выключатель, щёлкнув, подтвердил её подозрения - лампочка либо давно перегорела, либо вышла из строя за эти годы. Ева пошарила пятном блеклого света в поисках необходимых ей вентилей. А вот и они! Мокрые, покрытые грязью и обрывками паутины. Ева испытала брезгливость - давно её нежные руки ни видели грязной работы, - но всё же взялась за дело. Закончив с коммуникациями, она стала с любопытством оглядываться вокруг. Подвал, как и весь дом, переживал полное запустение. В углу кучей набросаны старые деревянные ящики, садовый инвентарь валяется, как попало, на прогнивших полках стоит несколько банок с домашним вареньем. При виде этих банок у Евы защемило сердце и на глаза навернулись слёзы. Она вспомнила маму, которая с такой любовью готовила домашние разносолы всё лето, консервируя их в разногабаритные банки, заполнявшие повал плотным строем. Она всегда пыталась всучить их Еве побольше в её нечастые наезды домой. Даже тогда, когда дочь стала одной из самых высокооплачиваемых актрис. Ева обычно отказывалась, почему-то стесняясь такого старомодного атрибута домашнего уюта, как самодельные консервы. Она под любым предлогом оставляла дома бережно собранные для неё мамой сумки с гостинцами. Как поздно она осознала всю глупость своего поведения. Ведь пренебрегая заботой любящего человека, мы грубо отталкиваем саму его любовь! Когда пять лет тому назад мамы не стало, из всех своих проступков перед мамой Ева больше всего, почему-то, винила себя именно за это. Она бережно взяла одну банку и, стерев с неё грязь ладонью, поцеловала. Всхлипнула и, быстро повернувшись, стала подниматься наверх.
   Пока закипал старенький чайник, Ева кое-как прибралась на кухне. Сначала согреться самой и согреть дом, решила она, а уж потом уборка. Ей ещё предстояла расчистка снега во дворе - не бросать же машину посреди улицы. Старый чайный сервиз, мельхиоровые ложечки, даже начатая пачка чайной заварки, и та на том же месте, где и всегда. Дом потихоньку возвращал Еву в прошлое, которое заполняло её, становясь настоящим. Столица с работой и Антоном исчезли в тумане нереальности. Ева была дома.
  
  
   Проснулась она оттого, что солнечные лучи, пробиваясь сквозь мутное оконное стекло и полупрозрачные занавески, щекотали нос. Ева потянулась всем телом, не открывая глаз. Боже мой, как хорошо! Она не чувствовала себя такой отдохнувшей уже лет сто. Матрас заскрипел под ней всеми пружинами, окончательно развеяв последние обрывки сна. Она прекрасно помнила, где находится - дом своим запахом, смешанным с запахом пыли и старых журналов, напоминал о себе. Ева открыла глаза. С пожелтевших фотографий на неё, улыбаясь, глядели бабушка, дедушка, совсем ещё юная мама и прочая родня. Надо было вставать, дел невпроворот. С вечера она только и успела, что расчистить кусочек двора и загнать туда машину. Это её полностью вымотало, и Ева легла спать, решив отложить уборку дома на следующий день.
   А дом неплохо прогрелся, подумала она, шлёпая босыми ногами в ванную. Приняв душ и одевшись, Ева первым делом принялась за уборку. Завтрак подождёт, решила она. И так уборка грозит растянуться не на один день, надо же когда-нибудь начать. Начать она решила с гостиной. Висевший на стуле парик рассмешил её -это ж надо было так замаскироваться! А вот Ильич всё равно узнал! В душу он смотрит, что ли? Она запихнула парик поглубже в сумку, решив, что вряд ли придётся им воспользоваться ещё. Рассыпавшиеся по плечам, слегка вьющиеся, соломенного цвета волосы она собрала в пучок и спрятала под косынку. Чтобы не запылились. Волосы всегда были предметом её особой гордости. Длинные, густые, шелковистые, они служили достойным обрамлением правильной красоте её лица. Даже большинство ролей, которые ей предлагались, не предусматривали смену причёски. Её героини были не столько личностями, сколько красавицами. Как и сама Ева. Ева выглянула в окно, но только вздохнула - оконное стекло до самого верха было разукрашено причудливыми ледяными узорами. Ну и мороз, не меньше пятнадцати градусов! Интересно, заведётся ли старушка "Пежо"? Впрочем, какая разница - расстояния здесь прекрасно покрываются неторопливыми пешими прогулками. Да и куда ей ходить? Разве что до магазина.
   Пыли на всём оказалось гораздо больше, чем предполагала Ева. Смахивая её с каждого следующего предмета, Ева понимала, что пылью покрыт не только весь дом, но и её память. Вот музыкальная шкатулка, которую она подарила маме на шестидесятилетие. Старинная шкатулка красного дерева с причудливой мелодией и танцующей парой. Ева помнит, как увидела её в каком-то антикварном магазине и сразу купила, поскольку всегда знала, как мама неравнодушна к подобным вещам. Мама так никогда и не узнала её настоящую цену. После долгих расспросов Ева назвала какую-то наиболее правдоподобную в маминых глазах сумму. И даже от неё та пришла в ужас - здесь человек, способный на такую трату, считался бы богачом. Мама легко осознала то, что её дочь стала знаменитой актрисой, и гордилась ею. Но уровень её доходов она понять так и не смогла - она не верила, что тем, кто "придуривается перед камерой", платят такие деньги. Мама упрямо отказывалась от денег, которые Ева норовила ей дать, считая, что жизнь в столице дорогая, и деньги дочери гораздо нужней, чем ей. Поэтому Ева взяла за правило преподносить маме материальную помощь в виде уже купленных вещей.
   Она аккуратно протирала бокалы и фужеры, выставляя их на чистые полки серванта. Старый добрый сервант, он знавал ещё её прабабку. Закончив с посудой, Ева уважительно прошлась влажной тряпкой по потрескавшимся створкам дверей. На верхней полке рядком пылились фотографии, в рамках и без, наиболее дорогие маминому сердцу. Вот мама, молодая и красивая, томно смотрит куда-то мимо объектива фотографа. А вот их с папой свадебная фотография. Ева, совсем маленькая, а рядом уже они с папой на фоне приезжего цирка. Папа. Его не стало, когда Еве едва исполнилось пять лет - несчастный случай на производстве. Выросшая без отца, Ева испытывала какую-то особую потребность в мужском внимании. Мягкая и доверчивая, она с готовностью откликалась на любое проявление по отношению к себе заботы и любви. В начале её актёрской карьеры этим с готовностью пользовались все кому не лень. Её бывший муж, Эркюль Консо, молодой красавец кинорежиссёр, исчез из её жизни так же внезапно и театрально, как и появился, оставив после себя лишь фамилию, с какой и псевдоним не нужен. Весь бракоразводный процесс, во время которого Ева так ни разу и не увидела мужа, осуществляли адвокаты. Помнится, мама тогда сильно расстроилась рано распавшемуся браку дочери. А Ева почти умирала от горя, думая, что уже никогда не сумеет полюбить. Но женское сердце отходчиво. Почти все режиссёры, снимавшие Еву в её первых фильмах, были по совместительству и её любовниками. Она же влюблялась абсолютно искренне и тяжело переживала каждый следующий разрыв. Много позже, став уже довольно знаменитой и узнав себе цену, Ева покрылась защитной бронёй неприступности и высокомерия. Но и под ней по-прежнему билось нежное женское сердце, больше всего на свете жаждущее любви. И пробить эту броню удалось лишь Антону. Ева вздохнула и, поставив на место последнюю фотографию, закрыла стеклянные створки. Антон. Она думает о нём, а, стало быть, он всё ещё что-то для неё значит.
   Зазвонил телефон. Странно, подумала Ева, её новый номер не знает ни одна живая душа. Оказалось, кто-то ошибся. Телефонный звонок прервал цепочку воспоминаний, вернув Еву к действительности. Надо бы чем-то позавтракать. После завтрака она решила немного прогуляться, а заодно и осмотреться. Одевшись потеплее, она вышла на улицу. Яркий свет ударил в глаза, и она рефлекторно зажмурилась. Стайка снегирей, что-то чивикая, перелетала с дерева на дерево. Мимо неё по дороге с деловым видом пробежала собака - наверно, по своим, собачьим делам, подумала Ева. Исполненный спокойствия мир серебрился в лучах солнца. Она уже и забыла, что так бывает.
   Ева спустилась на набережную и пошла вдоль небольшой извилистой речки. Речка эта никогда не была судоходной и не имела никакого стратегического значения, но каждую весну исправно выходила из берегов, а летом давала возможность ребятишкам купаться в своих холодных водах. Улочки, идущие вдоль каждого её берега, гордо именовались Набережной Правой и Набережной Левой. Сейчас Ева шла по Левой. Она почему-то вдруг вспомнила, как однажды, сбежав всем классом с уроков, они пробирались по этой Набережной, боясь случайно попасться на глаза кому-то из родителей. Как-то сейчас её бывшие одноклассники? Ева попыталась припомнить весь свой класс, но с трудом вспомнила лишь несколько человек. А ведь сейчас конец января! Стало быть, она попадает на вечер встречи выпускников! Надо же, ведь многих она не видела с окончания школы. В этом месте речка делала крутой поворот, и набережная неожиданно выходила на центральную площадь города. Ева, улыбаясь собственным мыслям, вошла в первый же магазинчик.
   Здесь ассортимент продуктов был несколько богаче, чем в том, который она посетила вчера. Всё же центр! Взяв несколько видов печенья, пачку зелёного чая и минеральной воды, Ева прошла на кассу.
   -Ипатик? Ева Ипатик?!! - радость и удивление смешались в голосе девушки, чьё лицо показалось Еве знакомым, как только она вошла в магазин, - Какими судьбами? Ты что, не узнаёшь? Ну, даёшь! Три года за одной партой просидели!
   -Анна! Неужели ты? - Ева удивилась, как она сразу не узнала школьную подругу. На заметно пополневшем лице всё те же смеющиеся глаза, нос картошкой и лучезарная улыбка. Длинные рыжие волосы аккуратно убраны в пучок - а ведь всегда носила короткие стрижки и принципиально не красилась! - Тебя не узнать! Что ты здесь делаешь? Как же институт?
   -Вот, работаю. Институт - это хорошо. Но ещё лучше, когда есть работа, за которую платят! - печальная правда жизни в словах Анны никак не вязалась с её счастливым видом.
   -А ну-ка рассказывай всё, как есть! Не верю я в твою безработицу.
   Анна только рассмеялась в ответ, и стала пробивать на кассе Евины продукты.
   -Когда мы с Игорем поженились, он уже был совладельцем этого магазина. А через год его партнёр погиб в автокатастрофе. Так что Игорь остался единственным владельцем. Кассирша заболела, вот и пришлось подменить. Не нанимать же работника на пару дней.
   Анна осталась прежней - умела сходу, на ровном месте, придумать розыгрыш. Пока подруги болтали, у кассы образовалась набольшая очередь, поэтому Ева поспешила проститься, обещая на днях заскочить в гости.
   -Не забудь - вечер встречи в первую субботу февраля! - крикнула ей вслед Анна, - Обязательно приходи. У нас многие собираются. А Тельман будет просто счастлив!
   Кто такой этот Тельман, подумала Ева, но, так и не вспомнив, выкинула его из головы. Домой она возвращалась короткой дорогой, мимо школы. Город гордился своей школой, потому что уровень преподавания в ней давал фору многим столичным лицеям. Непонятно каким образом, но вышло так, что подобрался очень сильный преподавательский состав. Учителя были не только людьми образованными, но и прирождёнными педагогами. Большинство выпускников с лёгкостью поступали в престижные ВУЗы. Поэтому старое здание пребывало в идеальном состоянии - свежевыкрашенное, оно подмигивало Еве стёклами новеньких окон. На месте дверей, знакомых ей ещё со школьных лет, красовались массивные дубовые створки. Еве стало интересно, насколько изменилось внутреннее убранство её родной школы. Надо обязательно сходить на вечер встречи, решила она для себя.
  
  
   Не успела Ева раздеться и разобрать сумки, как в дверь постучали. Она даже вздрогнула от неожиданности. Что за невезение - хотела от всех спрятаться, а в результате получается сплошное общение. Вздохнув, она пошла открывать дверь. На пороге стоял сосед и протягивал ей какую-то банку:
   -Вот, соседушка, медку тебе принёс. У тебя, поди, и чаёк то не с чем попить!
   -Проходи, Ильич, проходи. Я как раз чайник поставила. Компанию не составишь?
   -Отчего же? Составлю! - Ильич, покряхтывая, протиснулся с дом и стал медленно и с достоинством раздеваться. Ева смотрела на него и думала о том, что в этом, никому не известном, простом провинциальном человеке благородства и душевности гораздо больше, чем во многих её знаменитейших и образованнейших знакомых. Те только говорят о совершенствовании души, о высших материях, о Вселенском Разуме и прочей новомодной ерунде. Ильич, пожалуй, и слыхом об этом не слыхивал, но жил и поступал всю жизнь прямо-таки по заповедям из их книжек. Он честно и с удовольствием проработал всю жизнь, вырастил трёх замечательных ребятишек, недавно схоронил любимую жену. Он радовался простым каждодневным мелочам и был счастлив своим внутренним счастьем. Отзывчивый к чужим трудностям и безотказный к просьбам, он никогда не стремился изменить ни мир, ни себя - и то и другое его вполне устраивало. Ильич, присев к столу, стал с деловым видом оглядываться по сторонам:
   -А ты, я погляжу, резво за дело-то взялась. Смотри-ка, кухня как новенькая! И в комнате почище стало. Если что помочь надо - приколотить, там, или подремонтировать - ты, это, не стесняйся, проси, подсоблю. Мы ж с твоей матерью старые дружки были, понимаешь ты, нет? Да и тебя ещё сопливой помню.
   -Спасибо, Ильич, обязательно попрошу, - Ева с улыбкой приняла комплимент старого соседа, ибо сказанное им можно было рассматривать именно как комплимент, - Ты пей, пей чай то, ведь остынет. И за мёд - большое спасибо. Отдельное!
   Прежде чем приступить к чаепитию, Ильич важно крякнул и огладил усы с бородой. Затем медленно поднёс чашку ко рту и стал отпивать маленькими глоточками, периодически дуя на горячий напиток. За столом, сколько Ева его помнила, он всегда сидел очень прямо, а ел медленно и с чувством. Если бы не крестьянское прошлое многих поколений его предков, Ильича можно было принять за потомственного боярина. Очень колоритный персонаж, профессионально подумала Ева. Если б не возраст, ему б в исторических сериалах равного не было бы.
   -Евушка. А чой-то ты вчера вроде как тёмненькая такая была, а сегодня вроде как всегда, а?
   -А, всё же заметил. А то я уже подумала, что напрасно старалась. Я внешность изменила, чтобы незаметно сюда приехать. А то эти репортёры - жизни от них никакой. Устала я, Ильич. Отдохнуть приехала. И подумать кое о чём надо.
   -Заметить то я конечно заметил. А то, что не сказал сразу - так это вроде как от скромности. Но вишь, любопытно стало, не выдержал. Нечасто к нам актрисы наезжают. А чтобы ещё так внешности менялись - такого и вовсе небывало! Я-то всё замечаю, а ежели чего не говорю, так это оттого, что стеснительно мне, или же неинтересно, понимаешь ты, нет? Отдохнуть - отдыхай, это хорошо, самое место, лучше не придумаешь. А то я вот подумал - вдруг ты дом продавать приехала?
   -Нет, нет, продавать дом я не хочу, - Ева соврала, поскольку мысли о продаже дома приходили ей в голову не далее, как сегодня, - пока не хочу.
   -И подумать - подумай! - продолжал Ильич, как будто не услышав её слов. Но она-то прекрасно понимала, что только ради этого ответа он, возможно, и затеял всё чаепитие, - Подумать в тишине, оно ведь никогда не помешает. Эти сердечные дела - не то, чтобы очень простые, но и сложного в них ничего нет. Оно ведь как: если любишь - сердце само тебе подскажет, а если нет - то и мучить себя ни к чему. Ты подумай, подумай, не руби сгоряча.
   Ева была шокирована проницательностью собеседника и какое-то время молча пила чай. Ильич первый нарушил тишину:
   -Да ты не удивляйся, ежели угадал. Вы нас, стариков, не слушаете, всех за маразматиков держите, а мы всё-таки пожили. Я вот ещё спросить хотел - у матери твоей книга кулинарная была, старая такая. Она всё по тем рецептам стряпала, да так знатно стряпала! Так вот ежели она тебе не нужна, может, это, ну...а? Мне хоть будет чем старость скрасить - попрактикуюсь в кулинарии! - последние слова Ильич произнёс почти по слогам и вопросительно улыбнулся.
   -Конечно, она мне не нужна. Только вот где её искать? - Ева удивилась просьбе старика, вообразив его у плиты в поварском колпаке. Но она даже не представляла, где может быть эта книга, - Сейчас, погоди, гляну в шкафу, на верху.
   -Да ты не торопись. Мне же не к спеху.
   Но Ева уже направлялась к шкафу со стулом в руках. То ли шкаф был очень высокий, то ли она слишком низкая, но она с трудом дотянулась, чтобы только заглянуть на верхние полки. Полки были битком набиты разными книгами и старыми фотоальбомами. Еве повезло - она почти сразу увидела нужную ей книгу. Та лежала в самом низу, под стопкой пожелтевших журналов. Ева, встав на цыпочки, дотянулась до неё и, крепко, взявшись за переплёт, вытащила. Да, точно, та самая, решила она, прекрасно помня источник маминого кулинарного вдохновения. Она уже спустилась со стула, когда сверху послышался какой-то шорох. Наверно, вынув книгу, она нарушила зыбкое равновесие во всей стопке, и та сейчас свалится ей на голову. Пришедшая мысль заставила Еву резко отскочить в сторону, и в тот же миг кипа старой литературы вместе с макулатурой и фотоархивом с грохотом рухнула на пол, подняв тучу пыли. Из кухни послышались торопливые шаги.
   -Ева, доченька, с тобой всё в порядке? Говорю же - не к спеху. Так и покалечиться недолго!
   Ильич стоял в дверях, когда Ева, чихая, показалась из облака пыли.
   -Ничего страшного, Ильич, не переживай. Мне всё равно там разобраться надо. А так оно всё само ко мне спрыгнуло. На вот, держи, - и она протянула ему книгу. Старик взял книгу и долго смотрел на неё, думая о чём-то своём. Какие события прошлого, приятные и важные, связаны с ничем, казалось бы, непримечательной вещью? А для него это был целый пласт его жизни. Придя в себя, Ильич поблагодарил Еву и стал собираться домой. В прихожей его взгляд остановился на её сапогах.
   -Э, так не пойдёт. В такой обувке и околеть недолго. Зайди-ка ко мне, я тебе валенки отдам, от Варвары моей остались, - он как-то неловко переминался с ноги на ногу и смотрел в пол, - И ещё, это, ежели всё же надумаешь дом продавать, ты перво-наперво мне скажи - может, кто из моих ребятишек купит. Ведь это же он для тебя ничего не значит, а для нас, соседей, он - вроде как свой, понимаешь ты, нет? Ведь он тоже своей жизнью живёт. И любви требует. Пока мать твоя жива была, она то его страсть как любила. А как её не стало, он будто бы и загрустил. Но мы, соседи то, его все эти годы поддерживали - когда забор подправим, когда траву в саду скосим, к Пасхе окна, вона, мыли. Не бросили, нет. Вишь - стоял, цел-целёхонек, тебя дожидался! Поэтому, негоже его чужим то, понимаешь ты, нет? - Ильич внимательно вглядывался Еве в глаза, стараясь понять, сумел ли он правильно объяснить ей всю важность этого вопроса, - Ну ладно, я, это... пойду, что ли. А за валеночками ты зайди!
   Ильич ушёл, оставив Еву один на один с домом, который, оказывается, тоже хочет любви. Как и всё в этой Вселенной.
  
  
   Ева стояла посреди комнаты, глядя на разбросанные по полу книги. У некоторых оторвались страницы и теперь сиротливо лежали вдали от первоисточников. Почти все фотографии выпали из альбомов и в беспорядке расположились поверх этой кучи наподобие некой шапки. Она подошла, присела и взяла в руки первую попавшуюся фотографию. С глянцевого снимка на неё, улыбаясь, смотрел весь её выпускной класс. Ева переводила взгляд с одного лица на другое и в голове сами собой всплывали имена, которые она тщетно пыталась вспомнить накануне. А вот и Тельман. Адам Тельман. Немудрено, что она не смогла его вспомнить сегодня в разговоре с Анной. Маленький, неприметный, в огромных очках, его даже никогда не дразнили в классе, считая, видимо, что жизнь и так его порядком наказала, наградив такими внешними данными. Он был влюблён в Еву с первого класса и до самого выпуска. Она не могла объяснить, откуда она это знала, но знала точно. Наверно, чувствовала, потому что больше ни один человек об этом не догадывался. Адам никогда, ни единым намёком, не выказал своих чувств. Только на выпускном вечере, выпив лишнего, он во всеуслышанье заявил, что любит Еву, и будет любить её всегда. Одноклассники тогда смеялись, и Ева тоже. Она понимала, что это правда, но не принимала её всерьёз, потому что в любви ей в то время признавалась половина всех мальчиков их школы. Высокая, красивая, с длинными золотистыми волосами, она рано созрела, и почти все одноклассники рядом с ней казались года на два младше. С самого первого дня учёбы мальчишки дрались за право нести её портфель. При таком раскладе Адам даже не пытался бороться за её внимание. Да и пара из них вышла бы столь нелепая, что никому никогда в голову не пришло дразнить их по поводу рокового совпадения имён. Если верить Анне, то Тельман будет на вечере встречи выпускников их школы. И он будет счастлив её видеть. Не может быть, чтобы спустя столько лет, он всё ещё любил её! Любопытно было бы с ним встретиться, подумала Ева.
   Засыпая, Ева вспоминала Антона. Интересно, что он думает о её внезапном исчезновении, ведь она даже не предупредила его о своём отъезде, ограничившись лишь короткой запиской: "Не ищи меня. Когда вернусь, позвоню. Ева". Может быть, он даже рад её отсутствию, а может, места себе не находит. Конечно, последнее устраивало её гораздо больше. Ведь когда женщина прячется, она больше всего на свете хочет быть найденной. Потом подступила дремота, атакуя Еву толпой ярких образов. Антон во фраке пускал мыльные пузыри, насвистывая национальный гимн. Анна пела караоке на собственной свадьбе, а затем разделась и швырнула платьем прямо Еве в лицо. Ильич спорил о любви с Адамом Тельманом, а тот смеялся и показывал ему фотографию Эркюля Консо. Потом оба сели верхом на лошадей и ускакали. А ну вас всех, беззвучно сказала им Ева и провалилась в глубокий сон.
  
   * * *
  
   Атмосфера на вечере встречи царила поистине праздничная. Всё помещение было заботливо украшено руками учителей и старшеклассников. Ева помнила, как они в своё время готовились встречать бывших выпускников. Для всей школы это большое событие! Коридоры и учебные классы были переполнены нарядно одетыми людьми разного возраста. Кто-то окончил школу год назад, а кто-то, как и она, уже пятнадцать лет не бывал в этих стенах. Встречались и более древние экземпляры. Ева как раз пробиралась к кабинету химии, где, по словам Анны, всегда собирается их класс, когда кто-то одёрнул её за руку.
   -Ева! Ты? Вот сюрприз! - Ольга глядела на неё восторженными глазами, - А мы думали, ты уже никогда в город не приедешь! Надо же - сама Ева Консо! Ты же у нас теперь знаменитость. Пошли к нашим, уже почти все собрались.
   В кабинете сдвинули парты, и теперь шумная компания пыталась разместиться за одним длинным столом. При виде Евы все без исключения разразились шумными приветствиями. Никто не ожидал её увидеть - Анна, как и обещала, хранила её приезд в тайне. Хоть на время, а всё же поспокойней, решила Ева. Теперь одноклассники просто требовали подробный отчёт о её нынешней жизни. Ева рассказала вкратце, как поступала, училась, как получила первую роль. Рассказала о непродолжительном замужестве, о теперешнем своём положении в мире кинозвёзд. Она старалась максимально сгладить рассказ, чтобы он не выглядел, как хвастовство. И всё же в глазах многих её бывших одноклассников читалась зависть - ведь она с лёгкостью добилась того, о чём большинство из них даже мечтать не смели! А что им всем мешало идти навстречу своей мечте? Страх. Всего лишь страх, что у них ничего не получится. Страх, что все их усилия окажутся напрасными. Страх, что кто-то другой посчитает это глупым. Но если подумать, что мы теряем, попробовав? Да ничего, абсолютно ничего, кроме своего страха! Но он продолжает мешать нам не только в достижении каких-то глобальных целей, но и в отношениях с людьми, в чувствах, и в повседневных житейских мелочах. Мы всё время думаем, что люди могут сказать, что они могут подумать, что они могут почувствовать. Придумав для самих себя вариант чужой реакции, мы пугаемся её заранее. Вот так и живём, с оглядкой на окружающих, и даже не знаем, как они отреагируют на наши действия, потому что до действий у нас обычно не доходит. А ведь жизнь подразумевает действие. Бездействие сравнимо с медленной смертью - если в жизни не происходит ничего стоящего, то какая ценность в самой жизни? Отчего же страх того, чего мы сами не знаем, заставляет нас большую часть жизни тратить впустую? Оттого, что большинство из нас ни за что на свете не признается в своём страхе самим себе! А если делать вид, будто чего-то нет, оно от этого не исчезнет, просто мы привыкнем с ним жить. Страх руководит нашей жизнью с нашего же на то молчаливого согласия.
   -Ева, пообещай мне, что дашь интервью в нашу газету! - с блеском в глазах потребовала от неё Ольга, когда та закончила свой рассказ - Пообещай! Ну, будь ты человеком!
   Ольга работала в местной газете кем-то вроде ответственной за спортивные новости. По совместительству она периодически писала кое-какие статейки о рядовых событиях и всем известных горожанах, впрочем, как и остальные её коллеги. Город редко баловал их громкими новостями и яркими происшествиями, поэтому большая часть полос в газете была отдана рекламе и программе теле и радиопередач. Конечно, интервью с такой актрисой, как Ева Консо, выйдет на первой полосе и сделает Ольгу не менее популярной личностью в их городе, чем сама Ева во всей стране. Для неё это, наверно, будет счастьем. Но согласиться - значило бы обнаружить своё нынешнее местонахождение и навсегда лишить себя тайного логова. Отказаться - обидеть Ольгу, да и всех остальных, с кем она жила бок о бок столько лет. Ева не хотела отказываться, но и соглашаться не спешила. Она молчала и обнадёживающе улыбалась.
   -Мне шеф за такое не только премию выдаст, но и отдельный кабинет предоставит! - не унималась Ольга, - А потом - ты только представь, какое это событие для нашего города! Нет, Ева, ты просто обязана это сделать, или ты не наша землячка?
   Теперь уже на Еву выжидающе уставились все присутствующие. Сказать "нет" сейчас, значило бы просто плюнуть в лицо этим людям. Ну, Ольга, подставила же ты меня, подумала про себя Ева.
   -Ладно, ладно, убедила. Дам я тебе это интервью, но с одним условием - оно выйдет только после моего отъезда! Идёт? Вот, позвони мне завтра - договоримся о времени, - с этими словами Ева протянула Ольге номер телефона, написанный на клочке бумаги.
   Та вместо ответа завизжала от радости и кинулась её обнимать. Конечно, она была согласна на все условия!
   После чего общение за их столом вернулось к обычному в таких случаях обмену новостями, и Ева превратилась в слушательницу. Сначала ей было интересно, что происходит в жизни её бывших приятелей. Но мало помалу интерес её стал сменяться разочарованием. Насколько она сумела понять из разговора, никто из её класса не занимается тем, чем всегда мечтал, к чему испытывал призвание. А если и занимался, то лишь подобием того, что когда-то было мечтой детства. Как, например, Ольга: всегда хотела стать журналистом и стала им, но разве так она представляла своё будущее, получая заветный диплом? Другие же поступали в институты, учились, приобретали специальности, но выбор будущей профессии определялся не внутренними порывами, а внешними удобствами. Кто-то выбрал специальность, потому что знакомые помогли поступить именно в этот ВУЗ. И даже если он был способен сделать это самостоятельно, всё тот же страх гнал его по наиболее лёгкому пути. Кто-то руководствовался тем, что родители могли помочь с дальнейшим устройством на работу в данной профессии, и ступал на уже проторенную дорожку. Скучно, неинтересно, зато гарантированная зарплата. Некоторые выбрали наиболее модную на сегодняшний день специальность, невзирая на свои желания и способности в этой области. А кое-кто просто не хотел уезжать из дома. Ведь полная самостоятельность не только даёт свободу, но и требует ответственности. У каждого из них была размеренная жизнь с устоявшимся бытом, семьи, дети, работа и регулярные обновки в гардеробе. Внезапно Еве стало смертельно скучно среди этих людей. И даже её лучшая подруга, Анна, потеряла для неё интерес. Анна, которая всегда мечтала работать в области космических технологий, умница Анна, без труда поступившая и окончившая Университет на отлично, теперь подменяет на кассе заболевшую продавщицу! Ева зевнула и посмотрела на своего соседа справа. Красавиц Константин, он носил её портфель классе в пятом или шестом. Наверно тогда это расценивалось сверстниками, как роман. В Константина были влюблены многие девчонки, но, начав с ним встречаться, быстро охладевали. Кроме внешности в нём не было ничего, что нравиться женщинам, а внешность быстро приедается. Судя по тому, что он до сих пор не женился, Константин не сильно изменился за эти годы.
   -А что, Адам Тельман не придёт? - спросила она как бы невзначай, - Интересно, как он там поживает?
   -Да лучше всех, как и все эти Тельманы! - вместо Константина ей сострил в ответ Игорь, муж Анны, сидящий слева от Евы, - Он вовремя никогда не приходит - его нынешнее положение его оправдывает. Он же у нас теперь доктор биологических наук! Занят какими-то секретными разработками для импортной фирмы прямо у себя на дому! Испытывает на беззащитных растениях какую-то дрянь. Не иначе, в Нобелевские лоуряты метит!
   Игорь продолжал ёрничать в адрес Адама, но Ева из всего сказанного уяснила для себя только то, что Адам, всегда увлекавшийся биологией, не побоялся своих целей и сумел их достичь. Они, единственные из класса, поймали за хвост свою мечту. Все за столом заметно оживились, обсуждая прошлое и настоящее их бывшего одноклассника, и Ева поняла, что Адам Тельман - одна из любимых тем для обсуждения в своё отсутствие в этой компании. Ей снова стало скучно и она собралась было уходить, когда дверь приоткрылась, и в класс бесшумно вошёл невысокий щуплый мужчина в больших очках и с обширными залысинами на голове. Ева без труда узнала в нём предмет всеобщего обсуждения, а разговор за столом оборвался, поперхнулся и сразу перескочил на другую тему.
   -Здравствуйте, ребята. Извините, я опять опоздал, - почти шёпотом поздоровался он со всеми сразу и, не дождавшись ответа, стал искать место за столом. Было видно, что он давно уже привык к всеобщему безразличию и это ничуть его не задевает. Но почему-то это задело Еву.
   -Адам, иди сюда, мы все подвинемся, места много! - довольно громко сказала она поставленным голосом профессиональной актрисы и стала двигаться таким образом, чтобы он сел между ней и Константином. Подальше от Игоря.
   Но Адам стоял как вкопанный, не сводя с неё глаз. Кое-кто за столом начал хихикать, те, что были ближе к нему, подталкивали его вперёд.
   -Ну что, доктор, дождался свою музу? - пошутил кто-то, после чего Адам, обретя способность двигаться и говорить, начал поспешно пробираться к освободившемуся возле Евы месту.
   -Ты приехала! - только и сумел сказать он, подойдя, после чего покраснел до кончиков ушей. Ева тоже испытала некоторую неловкость и не нашлась, что ответить, - Я уже и не надеялся, что увижу тебя ещё когда-нибудь, - совсем тихо, так, что услышала только Ева, добавил он и сел рядом.
   Всё оставшееся время они почти не общались, изредка обмениваясь односложными фразами. Когда разговор за столом стал понемногу терять свой запал, удлинились паузы и закончились общие для всех темы, Ева решила, что теперь точно пора откланяться. Она поднялась и попрощалась со всеми.
   -Можно, я тебя провожу? - без надежды на её согласие в голосе спросил Адам.
   -Если только до машины, - с улыбкой сказала она.
   Они вышли на улицу. Старушку "Пежо" Ева припарковала чуть ниже по улице, поэтому пришлось немного пройтись.
   -Хочешь, я тебя подвезу? - спросила она Адама, подходя к машине.
   -Нет, что ты, спасибо! - смеясь, отказался он, - Мне здесь идти пятнадцать минут, а погода отличная. И звёзды.
   Адам стал вглядываться в небо, запрокинув голову. Он чему-то улыбался, а Ева думала о том, что его интересуют только те звёзды, которые на небе. А она для него - всего лишь женщина. Даже не будь она Евой Консо, известной актрисой, она не стала бы для него менее интересной. Неожиданно он как-то странно посмотрел на неё и спросил:
   -Ева, если я как-нибудь приглашу тебя к себе в гости - ты придёшь?
   Она какое-то время молча смотрела на Адама, потом на звёздное небо. И только уже сев в машину повернулась к нему, чтобы ответить "да".
  
  
   Следующее утро началось телефонным звонком от Ольги. Той не терпелось обрести славу местного значения.
   -Привет! Извини, если разбудила, но шеф просит узнать, в какой номер забивать интервью. Чтобы не занимали первую полосу - сама понимаешь, ты у нас звезда! - немного виновато оправдывалась Ольга, - Ну и давай, заодно, с тобой насчёт дня договоримся, раз уж я позвонила. И ещё - ты придешь к нам в редакцию или я к тебе?
   -В какой номер, говоришь? - Ева со сна никак не могла собраться с мыслями. Надо решить, какого числа она уезжает, от этого и плясать. А она и сама ещё не определила точный день своего отъезда, - Смотря по каким дням выходит твоя газета. Если сегодня воскресенье, то уеду я, скорее всего, в следующую субботу. Вот после этого - всё, что хотите! Хоть в три номера подряд!
   -Ну а насчёт интервью - ты к нам или мы к тебе? - напомнила Ольга возбуждённым голосом. Чует запах сенсации, подумала Ева. Она успела хорошо изучить репортёрскую братию - все они одним миром мазаны, только что разного пошиба.
   Ева на минуту задумалась: конечно, идти куда-то ей было лень, но, с другой стороны, не хотелось, чтобы в статье фигурировали фотографии её дома, да ещё, не дай бог, адрес. Уж лучше она доедет до их редакции. Глядишь, под шумок удастся адрес сохранить в секрете.
   -Я к вам приеду. Скажем, в четверг, после обеда. Нормально?
   -Отлично, просто отлично! Ева, ты прелесть! Ты даже не представляешь, как я тебя люблю!
   -Ладно, прекрати говорить глупости. Это же просто интервью, - мягко возразила Ева, а про себя злорадно подумала, что пока она не подпишет понравившийся ей вариант статьи, никакой сенсации у них не будет. Не подумайте, она не имела ничего против Ольги лично - раздражала сама ситуация, лишившая её права выбора.
   Отложив телефон в сторону, Ева посмотрела на часы - ого! Уже половина двенадцатого! Пора вставать, с неохотой решила она. Привыкшая к ранним подъёмам, она совсем расслабилась, живя в этом доме и позволяя себе подолгу валяться в постели. Всё же у неё отпуск, а она давно не устраивала себе такого тотального отдыха. Но сегодня Ева обещала прийти в гости к Адаму к двум часам, поэтому времени оставалось не так уж много. Она ещё разочек потянулась и одним прыжком выскочила из постели. Проходя через гостиную в чём мать родила, Ева ненадолго задержалась у зеркала. Да, если продолжать в том же духе, сказала она себе, никакая диета не поможет! Или придётся отныне играть пухленьких красоток. Тем не менее, Ева не поспешила отойти, продолжая созерцать своё отражение с довольным видом. Она привстала на цыпочки и повернулась немного вправо. Потом влево. Подобрала руками волосы. Распустила их снова. Изящно обернулась несколько раз вокруг, не отводя глаз от зеркала, и улыбнулась сама себе. Да, она красивая... нет, она просто шикарная женщина!
   Ева ходила по дому, довольная собой. За прошедшую неделю она полностью привела его в порядок. Всё здесь сияло чистотой. После разговора с Ильичом она совсем иначе стала воспринимать дом. Ева не просто вытирала пыль - она нежно гладила этого великана. Она пела ему песни, моя полы и окна. Рассказывала о своей жизни, разбирая шкафы. И хоть Ева никогда никому об этом не скажет, но она уверена, что дом отвечал ей: скрипом половиц, шорохом занавесей и вздохами дверей. Ильич прав, думала Ева, дом, как и человек, требует любви. Вернее, он в ней нуждается. Но это не всё. Он так же нуждается и в том, чтобы отдавать эту любовь! Ведь когда энергия застаивается, она из созидательной переходит в разрушительную. У людей это проявляется, как агрессия, раздражительность, злость. Не умея выразить переполняющую нас любовь, мы начинаем разрушать себя и всё вокруг. Чтобы организм нормально функционировал, энергия должна течь! И Ева не только размышляла об этом - она это чувствовала. Любовь, которую столько людей вкладывали в этот дом, теперь с избытком изливалась на неё. Дом дарил ей тишину и спокойный сон, он дал ей возможность через физический труд обрести душевный покой. То спокойствие, в котором находилась сейчас Ева, было чем-то большим, чем просто результат хорошего отдыха. Это было знание, что тебя любят, помнят, что ты нужна. Даже если на всей Земле не останется ни одного человека, будет что-то, что даст тебе свою любовь и то, что будет нуждаться в тебе. Потому что любовь выходит далеко за пределы нашего мира!
   Про Антона Ева вспоминала всё чаще. Она не вытаскивала из памяти обрывки их прошлого. Представляя его себе, Ева пыталась прочитать свои ощущения - только так она могла понять своё к нему отношение сейчас. А что до того, что было раньше - так былое всегда кажется более красивым, потому что память ретуширует нам его сообразно сиюминутному желанию. Если Вы относитесь сейчас к человеку негативно, то попробуйте вспомнить что-нибудь из прошлого, связанное с ним, и в памяти всплывёт только плохое. Измените своё отношение, и через минуту та же самая память выдаст Вам только хорошее. Память - всего лишь орудие ума, а ум далёк от истины. Истину нужно искать в сердце. Вот Ева и искала. И мало помалу она осознала, что любит Антона. Любит ещё сильней, чем прежде. Она понимает этого человека, чувствует его. И ей очень хорошо рядом с ним. Да и вдали от него ей хорошо уже потому, что она знает и любит его. Мы ждём от любви статичности - что, однажды проявившись каким-то образом, она останется неизменной. А любовь, как сама жизнь, постоянно меняется, меняя нас. Броская и яркая на первых порах, со временем она уходит вовнутрь, делая отношения глубже. Мы любим кого-то до тех пор, пока наша к нему любовь способна меняться, давая нам возможность роста. Став неизменной, любовь исчезает, уступая место другим чувствам - дружбе, уважению, заботе, состраданию. Но большинство ошибочно принимают за любовь привычку быть с кем-то рядом. Это не всегда делает человека несчастным, но таким образом он закрывает себя для возможности другой любви, а только с ней возможен духовный рост. Только любовь наполняет жизнь смыслом.
  
  
   Ева медленно ехала по узкой улочке в поисках нужного ей дома. Взяв у Адама адрес, она не сомневалась, что без труда сориентируется в родном городе. Но на поиски улицы у неё ушло не меньше часа, и теперь Ева неприлично опаздывала. Так случилось, что, проучившись вместе много лет, она так и не узнала, где живёт Адам. Она знала адреса всех своих одноклассников, кроме него. И вот теперь навёрстывала упущенное. По обе стороны улицы располагались новенькие коттеджи, один симпатичнее другого. То ли в целях конспирации, то ли по рассеянности владельцев, почти ни на одном из них не был указан номер дома. Поэтому Ева не сразу сообразила, в нужном ли направлении она едет, когда свернула на улицу Новую. А когда сообразила, оказалось, что в прямо противоположном. Ну вот, подумала она, а ещё говорят, что у женщин хорошая интуиция. Когда её взгляд упёрся в искомый номер, она сначала не поверила своим глазам. Чугунная изгородь окружала большой участок, посреди которого возвышался трёхэтажный дом причудливой архитектуры. Не то, чтобы он был несуразный, но определённое смешение стилей, безусловно, присутствовало и сразу бросалось в глаза. Создавалось впечатление, что его хозяин, не имея возможности построить три разных дома, соединил все свои желания, втиснув их в одни стены. Дом красного кирпича с "пузатыми" балкончиками и ажурными решётками на окнах, венчали четыре готические башенки по углам крыши. И всё бы ничего, если бы не четыре белые колонны, вносившие окончательный диссонанс в композицию. Они обрамляли крыльцо, полукругом выступающее вперёд, и поддерживали такой же полукруглый балкон на уровне второго этажа. По обе стороны от колонн на монолитных постаментах восседали каменные львы. Сбоку от дома под снежной шапкой обрисовывалась довольно просторная беседка. Тут и там виднелись молодые, аккуратно обрезанные деревца. Въезд во двор был тщательно расчищен от снега. Ничего себе особнячок, думала Ева, разглядывая его с открытым ртом. Её удивил не столько сам дом, сколько то, что Адам живёт в таком доме! Этого она себе представить не могла. Точнее сказать, она вообще никак себе не представляла, в каком доме живёт Адам - она просто над этим не задумывалась. То, что он живёт именно в доме, а не в квартире, Ева поняла, когда он дал ей свой адрес, потому что номера квартиры в нём не было. Значит, частный сектор, решила она, и на этом закончила. И теперь была немало удивлена.
   Ева хотела было уже припарковать машину к воротам и заглушить мотор, когда те стали плавно открываться ей навстречу. Вот это гостеприимство! Ни минуты не сомневаясь, она въехала во двор и остановилась - Адам начинал ей нравиться. В тот же момент двери дома отворились, и на крыльце появился хозяин. Будучи человеком, мягко говоря, некрупным, он казался просто карликом на фоне своего монументального сооружения. Прихватив с заднего сиденья купленный только что торт, Ева поспешила навстречу Адаму, поскольку тот выскочил на улицу раздетый, а она не хотела стать причиной его внезапной простуды.
   -Здравствуй, Ева! - несмотря на восторженные глаза, Адам говорил очень тихо и без эмоций в голосе. Это смутило Еву, и она, не зная как реагировать, почувствовала себя скованно. Ни слова не говоря, Адам провёл её в холл, помог раздеться и подал тапочки. Ева смущалась всё сильней, молчание обескураживало её. Если так дальше пойдёт, то сразу после чаепития свалю отсюда раз и навсегда, решила она. Войдя в гостиную, Ева остолбенела, глядя на стол, накрытый к её приезду. Её торт оказался чуть ли не третьим в этом кондитерском параде.
   -А что, разве ещё кто-то будет? - удивлённо спросила она.
   -Нет, только мы, - краснея, ответил Адам, - Просто я не знал, что ты больше любишь, и решил подстраховаться.
   Подстраховался он на славу. Обходя вокруг стола, Ева переводила взгляд с печенья на пирожные и обратно на печенье. Были здесь не только сладости, но и холодные закуски. Посреди стола красовалась бутылка дорогого красного вина. Ясно, что Ева здесь -желанный гость.
   -Ну что, сначала чаю попьём? - неуверенно спросил Адам.
   -А давай-ка ты мне покажи для начала, какими ты тут исследованиями занимаешься! - Ева неожиданно почувствовала себя уверенней и решила взять вожжи в свои руки, - Чаю напиться мы и потом сумеем.
   -Конечно, если тебе это будет интересно! Пойдём, это там, - он махнул куда-то рукой и быстро вышел из гостиной. Ева поспешила следом. Адам принял такой резвый старт, что Ева, не ожидавшая от него этой прыти, боялась потерять его из вида. Изнутри дом оказался не менее странным - сплошные коридоры и повороты. Кое-где на их пути попадались двери, но все они были плотно закрыты, и Ева не могла понять, куда они ведут. В конце последнего коридора была лестница, ведущая вниз. Лаборатория Адама помещалась, по всей видимости, в подвальном помещении. Несколько ступенек перешли в недлинный коридор, в конце которого виднелась дверь. Адам какое-то время возился, отпирая её - дверь оказалась запертой на три замка, - после чего они очутились в просторной зале, сплошь уставленной стеллажами с разными растениями на них. Ева, войдя в залу, остановилась и огляделась по сторонам. В центре помещался большой стол, на котором стояли банки с яркими надписями - наверно, на латыни, подумала Ева. Ещё здесь была центрифуга и несколько штативов с пробирками: одни были совсем пустые, другие наполнены какой-то жидкостью наполовину или на треть. На дальнем конце стола лежал журнал, и стояло паспарту. Везде - идеальный порядок. Всё остальное пространство занимали стеллажи с растениями. В комнате, вопреки ожиданиям Евы, было тепло. Даже очень.
   -Это моя лаборатория, - обернувшись к ней, гордо сказал Адам, - Я её сделал ещё в то время, когда писал кандидатскую. Тогда даже и не думал, что пригодится. А теперь, вот - целая подземная оранжерея! - он медленно переходил от одного стеллажа к другому, касался рукой растений, улыбался, то ли им, то ли своим словам, - Я занимаюсь исследованиями в области биологически активных добавок для культурных растений. Здесь представлено не так много, не более ста видов (от этой цифры у Евы округлились глаза), но больше невозможно. Надо, чтоб растения требовали примерно одинаковых условий, поскольку помещение одно. Мои научные работы заинтересовали "Флауэрс Лайф". Они - крупнейший в Европе производитель всевозможной химии и органики для растениеводства. Все исследования финансируются этой фирмой. Если результаты с применением моего запатентованного средства повышения жизнестойкости и урожайности культурных растений подтвердятся, то контракт с ними у меня в кармане! Половину времени я провожу исследования в их лабораториях, а половину у себя на родине. Это было моим условием. Я оказался большим патриотом, чем думал - хочется ещё раз перепроверить свой препарат в условиях нашего климата.
   Адам говорил увлечённо и со страстью - куда только девался тот застенчивый молчун, встретивший её на пороге дома! Сразу было видно, что он поглощён своим делом настолько, что способен забыть обо всём на свете, рассказывая о нём. Он говорил и говорил, сыпля терминологией и делая отступления в особо непонятных местах. Казалось, что он делает доклад на симпозиуме, или читает лекцию перед профессиональной аудиторией. В какой-то момент Еве показалось, что Адам говорит не столько для неё, сколько для себя и для своих растений. Возможно, они свидетели не одного такого выступления. И, тем не менее, Ева слушала с интересом. Он приоткрыл для неё мир, о котором она никогда раньше ничего не знала, и даже не думала о его существовании. Закончив свой рассказ, Адам подошёл к ней и остановился напротив с таким видом, будто собирался сделать ей предложение:
   -Моя добавка называется "КоролЕва сада", - после некоторой паузы сказал он, - Там буква "Е" в середине слова заглавная. Это в честь тебя.
   Какое-то время они молча смотрели друг на друга, после чего Ева с чувством сказала:
   -Спасибо.
   Потом Адам показал Еве весь дом. Дом оказался совсем не таким запутанным и несуразным, каким показался ей вначале. Коридор на первом этаже шёл вокруг каминного зала, а те двери, что заметила Ева, как раз вели в него с разных сторон. Посреди зала на ворсистом ковре стоял рояль.
   -Ты играешь на рояле?!! - удивилась Ева.
   -Нет. Просто всегда мечтал, - сильно смутившись, ответил ей Адам. Вне своей лаборатории он вновь стал тем застенчивым молчаливым Адамом, которого она всегда знала. Он говорил мало и с большими паузами. Как будто, не привыкший к общению, он с трудом подбирал слова, - Никогда не было возможности. А вот сейчас... смог купить.
   -Надо же! А я когда-то начинала играть на скрипке, но быстро бросила. Была возможность, но не было желания.
   Второй этаж занимали комнаты для гостей и спальня самого хозяина. Третий этаж представлял собой одно большое помещение. В дальнем углу стоял рабочий стол с компьютером и аккуратно сложенными стопками бумаг. Остальное место занимали два стола - бильярд и настольный теннис. Интересно, подумала Ева, с кем он тут шары гоняет?
   -Я здесь редко бываю, - как будто прочитав её мысли, сказал Адам, - Компьютер мне нужен нечасто, а играть одному скучно. Больше люблю первый этаж. Иногда по много дней не поднимаюсь выше.
   -Зачем же тогда тебе всё это? - удивилась Ева.
   -Когда покупал, думал, друзья будут в гости заходить. А получается, что им всё время некогда. Я им раньше звонил, приглашал, но потом перестал - всё равно зря. Встречаемся теперь редко.
   -А где они живут, твои друзья?
   -Как - где? - Адам удивлённо смотрел на неё, - В нашем городе! Ты же всех их сама знаешь.
   -Ну да, да, - пробормотала Ева, поняв, что под "друзьями" он понимает своих бывших одноклассников. Ей стало очень жаль этого одинокого человека, который принимает за дружбу всего лишь терпимое к себе отношение. Который общается по душам со своими лабораторными растениями. Который хранит в своём сердце образ светловолосой девочки, существующей только в его воображении, и посвящает ей всё самое важное в своей жизни. И она улыбнулась ему, как лучшему другу.
   За чаем они более менее разговорились. Адам рассказал, как учился в Университете, что повлияло на выбор дальнейшей специализации. Рассказал подробней о проекте, над которым работает, о перспективах. Ева, со своей стороны, кое-что поведала о себе: о работе актрисы, о лучших своих ролях, о Эркюле Консо. По мере исчезновения на столе пирожных, напряжение между ними уменьшалось, они расслаблялись, и общение становилось более доверительным. Адам ухаживал за Евой с той галантностью, на которую был способен. И это её тем более покорило, что исключало всякую корысть с его стороны. Он не пытался произвести на неё впечатление, но он был так счастлив в её присутствии, что изо всех сил старался сделать ей приятное. Просто в знак благодарности за её визит. От Адама Ева узнала много нового о истории своего родного города. Лишённый компании сверстников, он провёл всё детство в обществе книг их семейной библиотеки. А та, надо заметить, отличалась редкостью и богатством. Оказывается, рано оставшись без родителей, Адам воспитывался своей бабушкой. Но бабушка умерла, когда он учился на втором курсе университета. Адам остался совершенно один.
   -А больше никаких родственников у тебя нет? - удивилась Ева.
   -Почему же, есть. Но все далеко, многие за границей. Иногда кто-то приезжает. Я к ним езжу.
   -Просто я подумала - у тебя такой огромный дом, предполагающий большую семью. А ты живёшь в нём совсем один.
   -Я привык к одиночеству. Участок этот ещё отец купил. Потом инфаркт. Мама без него долго не прожила. Наверно, сильно любила, не смогла пережить. Мне бы самому ни за что не построить, но когда я школу кончил, приезжал мой дядя. Я его раньше никогда не видел, он далеко живёт, за океаном. Оказывается, они с отцом всегда были очень близки. И он мне сказал, чтобы я строил дом, как хотел отец. А он всё оплатит. Он миллионер, - как-то смущённо закончил Адам.
   -Вот как, - протянула Ева, - А почему такая странная архитектура?
   -А, это! Все спрашивают, но я никому не объясняю. Тебе скажу. Когда ещё отец планировал строительство дома, он хотел, чтобы были такие колонны. И львы. Он очень любил этот стиль архитектуры. А мама обожала рыцарские романы. Готика - это от неё. Всё остальное - моё. Бабушке было всё равно. Я никогда не знал, что нравилось тебе, а то бы...
   -Нет-нет, всё и так отлично, - поспешила прервать его Ева. Интересно, что Адаму было неважно, как это будет выглядеть со стороны. Важным было то, что дом напоминал ему любимых людей. Адам жил, окружённый воплощением их грёз.
   -Извини, наверно это меня не касается, но ты никогда не думал жениться? - осторожно полюбопытствовала Ева.
   Адам какое-то время молча ковырял кусок торта, а потом, не поднимая глаз, сказал:
   -Я очень замкнутый человек. Да и женщины никогда меня не любили. Но ведь всем хочется, чтобы рядом кто-то был. Хотя бы собака. Мне тоже. Есть одна девушка, Алина, она помогает мне по хозяйству. Она добрая и очень хорошо ко мне относится. Мне кажется, я ей нравлюсь. Я думаю сделать ей предложение, - при этих словах Адам посмотрел на Еву и густо покраснел.
   -Отлично, непременно сделай! - Ева ободряюще ему улыбнулась, - Надеюсь погулять на твоей свадьбе!
   Они ещё долго говорили на разные темы. Ева была удивлена, что так свободно обсуждает с этим человеком те вещи, о которых она не смогла бы сказать даже Антону. Адам оказался хорошим собеседником, слушателем и советчиком. Он был начитан и порой высказывал своеобразные мысли. Некоторые его взгляды казались ей необычными. Немного усложняла общение его манера выражаться. Но практика быстро сказывалась, и скоро он начал говорить довольно бойко. Почувствовав себя свободно в её обществе, Адам приоткрыл Еве свой мир. Не полностью, но и этого ей хватило, чтобы счесть его интересным. Было довольно поздно, когда он вышел проводить её. Они договорились увидеться на следующий день. Встретившись сегодня днём, как два чужих, настороженных человека, они прощались хорошими друзьями. Им улыбался молодой месяц.
  
  
   Они стали встречаться каждый день. Обычно, после обеда. Это устраивало обоих - Ева, пользуясь возможностью, отсыпалась, а Адам занимался своими подопытными растениями. Они гуляли по городу, заходили в кафе, иногда просто сидели дома у кого-то из них. Еву абсолютно не смущали заинтересованные взгляды знакомых, частенько попадающихся им на пути. Она проводила время в обществе очень интересного и хорошего, с её точки зрения, человека. И ей было наплевать, что думают на этот счёт окружающие. Она давно уже диктовала моду, а не шла у неё на поводу. И вовсе не потому, что была кинозвездой - ею она стала задолго до того, как сумела обрести свою свободу. Свободу, позволяющую ей быть в центре жизненного процесса, а не на его периферии. С некоторых пор события стали происходить не с ней, а вокруг неё. И хоть у неё это не всегда получалось, такой подход к жизни позволял ей абстрагироваться от плохого, наслаждаясь хорошим.
   Адам и Ева говорили. Они говорили о себе, о своей жизни, о своих чувствах и мировоззрениях. В чём-то они соглашались друг с другом, в чём-то нет - это не мешало им с удовольствием общаться. Напротив, это добавляло в их общение элемент спора, как способа поиска истины. Но если Еве их споры просто разнообразили жизнь, то Адам относился к ним со всей серьёзностью философа - он только что не конспектировал беседы. И оба открывали для себя не столько друг друга, сколько самих себя. Ведь порой, чтобы понять что-то в себе, необходимо активизировать это внешней ситуацией. Их разговоры в какой-то мере моделировали те или иные ситуации, заставляя их увидеть потаённые стороны своей натуры. Познавая другого человека, мы познаём себя. Познав себя, мы можем себя понять. Но, только поняв себя, мы можем понять другого. Ибо каждый из нас несёт в себе все аспекты человеческого Я, в разной мере проявленные.
   И ещё Ева многое поняла о любви. О той любви, что не требует и не ждёт взаимности. О той любви, что просто живёт в человеке, проявляя себя в его творчестве. О той любви, которая необходима, как воздух, но многие делают вид, что это не так, задыхаясь в четырёх стенах своего устоявшегося, респектабельного мира. О той любви, что течёт сквозь нас постоянно, если мы позволяем ей делать это. О той Любви, что освещает Вселенную счастьем!
  
   * * *
  
   В четверг Ева встала пораньше, чтобы подготовиться к предстоящему интервью. Она с тщательностью женщины, привыкшей быть в центре внимания, подошла к выбору наряда, к своей причёске и макияжу. Просмотрела ещё раз список приблизительных вопросов, которые накануне ей передала Ольга. Пусть это всего лишь неизвестная газета маленького города - она должна выглядеть безупречно! Ведь впервые в жизни она не просто даёт интервью, а отвечает на вопросы людей, которых знает с самого детства.
   В редакцию газеты Ева приехала за пол часа до назначенного времени. В коридорах наблюдалось оживление, все куда-то спешили, но при виде неё непременно здоровались, расплываясь в улыбке. Она без труда отыскала Ольгу.
   -Пошли, я провожу тебя в комнату, где мы будем беседовать. Если ты не возражаешь, Луиза, наш фотограф, сделает несколько снимков, - обернувшись к ней, на ходу тараторила Ольга.
   Ева не возражала. Комната, в которую привела её Ольга, была вычищена до блеска и изящно драпирована. Два кресла и невысокий столик в ярком свете прожекторов - вот и вся обстановка. Неплохо подготовились, подумала Ева.
   -Мы хотели бы снять небольшой ролик с твоим интервью, ты не против? Так, для архива, вроде как хроники нашего города. Глядишь, когда пригодиться.
   -Да снимайте, бог с вами. Это из-за съёмки так всё разукрасили?
   -Хотелось, что бы не хуже, чем на Центральном Телевидении, - весело ответила Ольга, - А почему ты просила, чтобы интервью вышло только после твоего отъезда?
   -Ну, во-первых, я не просила, а ставила это главным условием. Это для того, чтобы информация о моём нынешнем местонахождении не просочилась в прессу до моего возвращения в столицу. Не хочу, чтобы столичные папарацци сюда налетели. Могу я иметь секретное логово или нет? - улыбаясь, ответила Ева. Но что-то в выражении Ольгиного лица ей не понравилось - та смотрела виновато, улыбка медленно сползала с её лица, а щёки покрывались румянцем.
   -Ольга! А ну-ка признавайся, в чём дело! Чего ты молчишь?
   Но вместо ответа Ольга только сильнее краснела, став уже почти пунцовой. В голове Евы промелькнула слабая догадка:
   -Ты что, рассказала уже кому-то? Я права, да? Ты что, хочешь сказать... Ольга! Какая газета?!! Когда?!! - Ева уже кричала, а на бедной Ольге лица не было.
   -Ева, ну я же не знала, что это такая тайна! - умоляюще глядя на неё, оправдывалась та, - Я просто заикнулась, так, к слову пришлось. Если бы я знала! Я не думала, что они сразу напечатают эту ерунду!
   -Ерунду?!! Дай-ка сюда это творение вашей братии! - Ева требовательно протянула руку, и Ольга дала ей номер какой-то газеты, невесть откуда взявшийся у неё в руках. На всю первую полосу красовалась чёрно-белая фотография Евы, на которой она с трудом себя узнала. Её персоне был посвящен целый разворот. Она стала бегло читать. Сначала, как водится, шла откровенно пиратская перепечатка с какого-то столичного журнала - мол, кто такая, как звать, откуда взялась и где снималась. Потом начинался чистой воды вымысел, эффектно сдобренный местными сплетнями: "...недавно исчезнувшая из столицы госпожа Консо обнаружила себя в небольшом городе N. По имеющимся у нас сведениям, она проживает в доме своего близкого друга, бывшего одноклассника, Адама Тельмана. Судя по тому, что Адам и Ева без опаски появляются вместе на людях, этот роман будет иметь продолжение, которого мы все с нетерпением ждём. А что до Антона Зальта, с которым актриса состояла в близких отношениях последние несколько лет, то эта тайна покрыта мраком. Никакой информации о разрыве отношений к нам пока не поступало... и так далее и тому подобное". Брезгливо скривившись, Ева оторвалась от чтения.
   -Чёрт! - она со злостью отшвырнула газету. Ольга с замершим сердцем следила за ней, ведь Ева могла запросто отказаться от дачи интервью. Для неё это было бы естественным поступком обиженной кинозвезды, а для Ольги - полным крахом. Но Ева не собиралась отказываться. Что сделано, того не изменить, думала она. А нарушить данное обещание, значило бы бросить тень на свой имидж, так бережно ею создаваемый, - Ну что, приступим? Если можно, чашечку кофе.
   -Конечно! Эдик, принесёшь? - обратилась она к молодому человеку с видеокамерой.
   Пока Эдик бегал за кофе, Ева, примирительно подмигнув Ольге, проследовала к креслу. Она уселась поудобнее, немного поёрзав в нём, и лучезарно улыбнулась:
   -Ну что, как я выгляжу?
   -Чудесно, лучше не придумаешь! - придя в себя, немного не в тему ответила Ольга.
   Потом они выпили по чашечке кофе, и всё началось. Это было обычное интервью, ничем не отличающееся от всех тех, что она дала в своей жизни не меньше сотни. Типовые ответы на стандартные вопросы, немного юмора и много улыбок:
   -Как Вы попали в мир кино?
   -О! Это была мечта моего детства! А когда чего-то очень хочешь и стремишься к этому, оно обязательно сбудется!
   -Какую из своих ролей Вы считаете лучшей?
   -Надеюсь, она ещё впереди!
   -В жизни Вы столь же обворожительная женщина, как и Ваши героини в кино - как Вам удаётся всё время быть в форме?
   -Искренняя любовь к себе творит чудеса!
   -Вы постоянно в разъездах - съёмки, гастроли. Где же тот дом, который Вы можете назвать своим?
   -Мой дом всегда там, где я.
   Ольга держится великолепно, решила про себя Ева, почти автоматически отвечая на вопросы. Судя по времени, интервью подходило к концу.
   -И в завершении нашей беседы хотелось бы задать Вам вопрос, который, безусловно, интересует всех наших читателей. Ваши героини всегда переживают какую-то особенную, неземную любовь. Встречали ли Вы такую любовь в своей жизни?
   Заготовленный заранее ответ застыл у неё на губах, так и не сорвавшись. Ева смотрела куда-то сквозь собеседницу, и нарисованная улыбка на её лице постепенно сменялась задумчивым выражением. Она опустила глаза, и какое-то время молчала, как будто решая, удостоить ли вопрос ответом. Потом медленно подняла их и, глядя уже прямо в камеру, тихо начала:
   -Я всегда отвечала на этот вопрос "да". Но сегодня отвечу иначе. Я встречала в жизни не одну любовь, и каждый раз была уверена, что именно эта - та самая, неземная. Потом она проходила, и по прошествии лет её краски меркли. Недавно я узнала такую любовь и теперь ни с чем её не спутаю. Ведь у такой любви есть одна отличительная черта - она бескорыстна! Когда такая любовь касается вас, она озаряет вашу жизнь особым светом, заставляя меняться к лучшему. Но, почему-то узнав её, мы норовим схватить, удержать, привязать к себе. Это убивает её, потому что настоящая любовь может быть только свободной! Если повезёт, можно прожить в лучах такой любви всю жизнь. Но даже если вы просто пройдёте мимо, вы непременно ощутите на себе её касание. И вы уже не сможете оставаться прежним.
   Эдик выключил камеру, а Ольга щёлкнула кнопкой диктофона. Интервью было окончено.
  
  
   Из редакции Ева поехала не домой. Она прекрасно понимала, что ждать субботы нельзя - уезжать придётся прямо сейчас. Возможно, о злосчастной статье ещё ничего никому не известно, и она успеет вернуться в столицу раньше, чем туда дойдут первые сплетни. Ведь та газета вышла только вчера. Но рисковать и медлить с отъездом она не хотела. Ева ехала проститься со своим другом. Она ехала к Адаму. Не предвидя такой спешки, она только вчера с ним рассталась, договорившись встретиться в пятницу. Сегодня он её не ждёт. Его вообще может не быть дома. Это заставляло её слегка нервничать и сильней жать на газ. Вот и улица, ставшая уже родной. Чугунная изгородь. Против обыкновения ворота не открылись перед ней. Быстро взбежав по ступенькам, Ева позвонила. Долго никто не открывал. Потом из глубины дома послышались шаги. В глазах Адама сначала мелькнуло удивление, потом понимание и страх.
   -Ты уезжаешь, - тихо сказал он, когда Ева, даже не раздевшись, прошла в гостиную.
   -Да. Неожиданные обстоятельства вынуждают. Боялась, что не застану тебя, - она почему-то смущённо улыбалась.
   -Ничего страшного. Я бы понял, - Адам нервно теребил конец скатерти, пряча от Евы глаза, - Будешь чаю?
   -Нет, спасибо. У меня мало времени, надо ещё собрать вещи. Я буквально на пару минут, только попрощаться, - она старалась говорить весело, но голос дрожал. Господи, что со мной, думала Ева. Я чувствую себя, как влюблённая школьница, хотя это совсем не так!
   Адам даже не пытался скрыть своих чувств и с трудом сдерживал слёзы:
   -Я был так счастлив эти дни. Спасибо тебе. - Адам замолчал и, отпустив наконец-то скатерть, медленно пошёл по комнате. Он поправил картину на стене, переставил с места на место статуэтку на тумбе. Он делал всё подряд, так ни разу не повернувшись в сторону Евы. Все его движения были механическими и очень медленными. Казалось, что он абсолютно спокоен, и только дрожание рук выдавало его внутреннее напряжение. Но когда он снова заговорил, глядя Еве прямо в глаза, на лице его была улыбка, - Все эти годы я любил совсем не тебя, а образ, придуманный мной. У моей Евы была твоя внешность, и только. Я боялся, что знакомство с тобой разрушит этот образ. Теперь я узнал тебя, настоящую. Теперь я знаю, что моя любовь не ошиблась.
   -Адам, - Ева смотрела куда-то в правый верхний угол комнаты, кусая губы, - Адам, я... я совсем не такая, я... послушай меня! Я - стерва! Я - капризная, избалованная звезда! Я непостоянная, со мной очень трудно жить. И потом - я не люблю тебя! Мне было с тобой очень интересно, правда. Но у меня своя жизнь, а у тебя - своя. И рано или поздно я бы всё равно уехала отсюда. Адам, обещай мне, что наша дружба останется только дружбой. Обещай, что она никак не повлияет на твою личную жизнь. Обещай мне, что женишься на Алине! - почти что выкрикнув последнюю фразу, Ева посмотрела на него, улыбнувшись. Адам улыбался ей в ответ. Нет, она не ошиблась в нём - он правильно понял их отношения, - И ещё - знай, что на Земле у тебя есть как минимум один настоящий друг!
   Ева подошла к Адаму, обняла его и, быстро повернувшись, поспешила уйти. Он даже не сдвинулся с места. И только тихо сказал ей вслед: "Я знаю".
  
  
   На сбор вещей ушло не больше получаса - Ева приехала налегке. Перекусив перед долгой дорогой, она тщательно прибралась на кухне и перекрыла вентили в подвале. Потом медленно прошлась по всему дому, вслух прощаясь с ним, и вышла на улицу. Мороз был несильный, но поднимался ветер. Под его напором тихонько поскрипывала старая берёза у забора, будто желая ей счастливого пути. От дома исходило тепло и ощущение уюта. Вздохнув, Ева закрыла за собой дверь и повесила на неё новенький замок. Яркие огни столицы, приманившие своим волшебным светом много лет назад молодую Еву Ипатик, вновь показались на горизонте. Сейчас они горели уже для Евы Консо всего лишь, как ориентир. Она возвращалась в свой мир, но теперь он был совсем не такой, какой она покинула две недели назад. В нём стало больше добра, больше друзей и больше любви. Осталось сделать последнее, перед тем, как покинуть этот город.
   -А, соседушка! Ты, никак, куда собралась на ночь глядя? - Ильич открыл ей только после того, как она постучала в третий раз, - Ну проходи, проходи.
   -Нет, спасибо, Ильич, некогда мне. Я уезжаю. Вот, зашла проститься. И ещё просьба у меня к тебе есть - ключ хочу тебе от дома оставить. Может, когда зайдёшь, проверишь, что да как. Или родня к тебе приедет - разместишь на ночлег. Да и чтоб замок не заржавел! За валенки - спасибо. На вот, возьми.
   -Ох уж мне эта молодёжь! Вечно им по темноте куда-то надо! - по-стариковски ворчал Ильич, - За домом то я, конечно, пригляжу. Мне не трудно, понимаешь ты, нет. Даже в охотку будет. А вот валенки ты себе возьми - мало ли, пригодятся. Смотри-ка, морозы то и в столицах бывают!
   -Лучше я их тебе на сохранение оставлю, - смеясь, сказала Ева, протягивая соседу валенки.
   -Ладно, уговорила. Ты, это... погоди ехать то. Я сейчас оденусь, проводить тебя выйду. Это ведь нехорошо, чтоб человека никто не провожал. Ведь ежели есть, кому проводить, то значит, будет и кому после встретить. А тогда и жизнь - она ведь по-другому, понимаешь ты, нет?
   Пока Ева выгоняла со двора машину и закрывала ворота, Ильич вышел и встал у дороги, щуря слезящиеся от ветра глаза. Мотор ровно гудел, как будто предвидя долгий путь. Ей не хотелось спешить, но и держать старого соседа на холодном ветру она не могла. И Ева, мигнув ему фарами, тронулась. Ильич в знак прощания поднял руку. Она помахала ему в ответ и улыбнулась, но по щекам текли слёзы. Нет, она не станет продавать дом. И Ильич, и этот дом, и этот город теперь были не просто частью её прошлого - они стали частью её самой. Они научили её любви и дружбе. Они показали ей ту жизнь, о которой она начала уже забывать. Они пришли к ней на помощь теперь и, возможно, придут ещё не один раз в жизни. Они стали тем глотком воды для её пересохшего горла, после которого она сможет без фальши взять следующую ноту в своей собственной песне Любви.
  
  
  

ИСТОРИЯ ПЯТАЯ

  
  
   Адам, в который раз, посмотрел в окно. Н-да, что бы такого надеть? Погода выдалась пасмурная, да ещё этот сырой восточный ветер. Как бы не простудиться! Больные суставы и ломаные когда-то кости уже неделю давали о себе знать. Ничего не поделаешь, осень. Адам всегда очень тяжело переносил эту пору, предпочитая отсиживаться дома в приятном тепле и сухости. Но сегодня было другое дело - давали пенсию! Такое пропустить он не мог. Пенсия была всем его доходом, ни на что другое ему рассчитывать не приходилось, и поэтому день её выдачи пропустить никак нельзя. Несмотря на то, что где-то у него были и дети, и внуки, Адам, на закате своих дней, чувствовал себя абсолютно одиноким человеком. И поход за пенсией был для него чем-то большим, чем просто прогулка по улице. Это вам не какой-то там магазин! Нет! Здесь, на почтамте, в день выдачи пенсии собирались почти все, кого он знал с самого детства. Все те, кто ещё остался по эту сторону жизни. Старики общались, делились новостями, жаловались на слабое здоровье и в сотый раз рассказывали друг другу яркие истории из своего прошлого. Для Адама это был своего рода светский раут, такое редкое и такое необходимое разнообразие в жизни. Поэтому, каждое третье число месяца, день в день, будь то солнце или вьюга, он шёл на почтамт. Исключенье составляли только те случаи, когда третье приходилось на выходной, и выдача пенсии переносилась на другое число. Но об этом Адам узнавал заранее чуть ли не за пол года, тщательно изучая календарь. Такое педантичное отношение к важным событиям осталось у него ещё со времён офицерской молодости. Вчера он сходил в парикмахерскую, и теперь остатки седых волос аккуратным "ёжиком" обрамляли внушительных размеров лысину. Утром он тщательно выбрился, дрожащей рукой водя станком по морщинистому лицу, и надушился хорошим, дорогим одеколоном. Ему его подарила дочь на какой-то праздник года четыре назад. Запах Адаму очень понравился, но использовал он его крайне редко, только по особенным случаям. Таким, как сегодня. Свежая, выглаженная сорочка, костюм только что из химчистки, начищенные до блеска ботинки - Адам старательно поправил перед зеркалом галстук и с довольным видом провёл ладонью по волосам. Старик не старик, а выглядит он на все сто! Что же всё-таки надеть? Нет, простужаться он никак не хотел - лечись потом всю зиму! Итак, пальто. Видавшее виды пальто и шляпа переместились с вешалки на высокую, сухощавую фигуру Адама. И, наконец, его неизменная спутница-трость. Адам отсалютовал своему отражению в зеркале и вышел на лестничную площадку, захлопнув за собой дверь. Даже самый обычный поход на почтамт за пенсией может стать грандиозным событием при должном к нему уважении.
  
  
   Выйдя на улицу, Адам поёжился . Порыв холодного ветра ударил ему в лицо, раскинув полы пальто. Повыше подняв воротник и натянув шляпу на уши, он медленно пошёл вдоль улицы. Ветер гнал по асфальту опавшие листья, то, поднимая и закручивая их, то бросая вниз. Они давно уже потеряли связь с корнями, когда-то питавшими их, и теперь покорно отдались на волю несущего их ветра. Ещё не совсем умершие, но уже и не вполне живые. Вот так и люди, философски рассуждал Адам, глядя, как какой-то одинокий листок откинуло ветром на проезжую часть, где его с хрустом переехала машина. Живут, радуются, мучаются, страдают. За что-то борются, к чему-то стремятся. А потом приходит осень, и их, как опавшие листья, неумолимо гонит ветер к последней точке. И никто не знает, где она - эта последняя точка. Остаётся опустить руки, поняв, что всё бессмысленно: страсти, стремления, порывы, победы и поражения - всё это в прошлом, и ровным счётом не имеет никакого значения перед лицом осеннего ветра. Адам грустно вздохнул. Он вообще любил пофилософствовать и очень сожалел, что некому его послушать. Вот уже два года, как умерла жена, а дети приезжали очень редко и не надолго. Да и неинтересны им были бредни старого философа.
   Проходя мимо кафетерия "Лунный камень" Адам мгновенно вышел из состояния задумчивости, притормозил и стал с интересом изучать витрину. Разноцветные пирожные, воздушные бисквиты и аппетитные булочки заманчиво подмигивали ему с ажурных подносов. Надо обязательно зайти на обратном пути, подумал Адам. Посещение кафетерия было обязательным пунктом его культурной программы в день выдачи пенсии. Не то чтобы он не мог себе позволить этого в любой другой день. Просто праздник - есть праздник, и обставлен он должен быть соответственно. Ведь радость от события тем больше, чем реже оно случается. Всю жизнь Адам строго дозировал радость, опасаясь пресыщения. Он, почему-то, был искренне уверен, что избыток радости и счастья может быть сохранён и распределён во времени.
   Дойдя до церковной ограды, Адам ускорил шаги и опустил глаза. Человеком он был всю жизнь неверующим и не собирался менять взгляды на склоне лет. Он вообще ничего менять не собирался. В то, что на облаках сидит какой-то мужик и за всеми внимательно наблюдает, верилось с трудом. А глубже в религию Адам вникать не пытался. И теперь, когда все его сверстники, как одержимые, кинулись в храмы, он принципиально стоял на своём. Правда, в жизнь после смерти верить хотелось. Ой, как хотелось!
   Внутри почтамта было сыро, тесно и душно. Очередь от окошка кассы причудливо изгибалась, заполняя собой всё помещение, и заканчивалась у самого входа. Адам, заняв очередь, тут же влился в общий разговор. И пусть практически ничего нового он не слышал, тем не менее, сам процесс заставлял его иначе воспринимать свою нынешнюю жизнь. Раз есть о чём поговорить, значит, в жизни происходит что-то, заслуживающее обсуждения. Старики шумели и спорили, перемалывая одни и те же проблемы. Каждый знал практически наизусть, кто и что ответит на тот или иной вопрос. Но это совсем не мешало им болтать по несколько часов кряду, наполняя потускневшую жизнь приятным волнением. Светская тусовка пенсионеров была в самом разгаре.
   Несмотря на значительное число народа, очередь продвигалась достаточно быстро. Не прошло и часа, а Адам уже подходил к заветному окошку. Это и радовало его и огорчало. С одной стороны, долгое стояние в очереди негативно сказывалось на его суставах. А с другой стороны, наступал конец такому приятному общению. Адам вздохнул, медленно обернувшись по сторонам. Профиль стоявшей впереди него женщины показался ему знакомым. Да нет, глупости. Откуда? Те, кого он знал, приходят сюда каждый раз, и он уже со всеми успел поздороваться. И всё же. Он посмотрел ещё раз. Их разделяли четыре человека. И несколько десятков лет жизни. Да, теперь он был уверен. Женщина, стоявшая в очереди впереди него, была его первой любовью.
   Адам вздохнул и опустил глаза. Боже мой, когда это было! Усталая память предательски спутала числа и лица. Первый раз он её увидел во дворе - она жила в доме напротив. И, насколько он помнит, сразу влюбился. Они всем двором играли в "Казаки-разбойники". Мальчишки против девчонок. Ева была капитаном вражеской команды и единственная из всех девчонок сражалась до конца, в плен не сдавалась, а под "пытками" молчала. Такой она запомнилась ему навсегда - красивая, весёлая и бесстрашная. Потом они учились в одной школе, но в параллельных классах. Адам, как мог, оказывал ей знаки внимания, а она его даже не замечала. Но знакомы они всё же были и даже встречались в одних компаниях. После окончания школы жизнь закрутила и развела. И хоть они по-прежнему жили в одном дворе, судьбе не было угодно сделать их ближе друг другу. Разные семьи, дети, работа. Какое-то время Адам продолжал следить за её судьбой, а потом... в большом городе так легко потеряться! Нет, он не мог не узнать этот профиль. Боже мой, как долго и сильно он любил её!
   Женщина со знакомым профилем уже получала в кассе деньги. Поздороваться или нет? А что, если она его даже не вспомнит? Не узнает? Ведь прошло столько лет! Ему очень хотелось этой встречи, но он, как всегда, боялся обмануться в радостном предчувствии, не мог поверить в доступность счастья.
   Получив деньги, она повернулась и направилась к выходу, едва скользнув по нему взглядом. Адам ещё сильней наклонил голову, стараясь спрятаться за полами шляпы. Уже дойдя до двери, она неожиданно обернулась, посмотрев прямо на него.
   -Адам?
   Адам смутился и покраснел. Как глупо было прятаться, когда сам ужасно хотел поздороваться первым! Вот так всегда - хочешь одного, а поступаешь, как полный придурок. Он поднял глаза, откашлялся и ответил Еве:
   -Да, это я.
  
  
   Они сидели за столиком в кафетерии "Лунный камень". Том самом, который планировал посетить Адам. Идея была его.
   -А почему бы нам не попить кофе с пирожными? - предложил Адам, и Ева с радостью согласилась. По её словам, она давно уже не позволяла себе таких вольностей, как посиделки в кафе в обществе интересного мужчины.
   -Я очень давно тебя здесь не видел. Ты недавно приехала?
   -Да, только две недели, как вернулась. До этого жила у дочери, а квартиру сдавала.
   -Почему решила вернуться? С дочкой то, небось, легче?
   -Так дочка у меня пол года, как погибла. Вот, похоронила, а жить уже в том доме не смогла. Понимаешь?
   -Прости, я не знал. Понимаю. Я как Веронику схоронил, год сам не свой был. Пока сын весь ремонт заново не сделал, не мог успокоиться. И вроде всё к тому шло - старость, болезни, но не стало её, и как не стало половины жизни. Всё вокруг и то же, и не то. Очень я тебя понимаю.
   -Вот и я решила сменить обстановку. Тем более что здесь мне всё напоминает молодость. Иной раз думаю - почему она? Почему не я? Мне то здесь небо коптить совсем ничего осталось, кому я ещё нужна? А потом подумаю - нет, раз случилось именно так, значит, так и должно было быть. Горько, больно, а ничего не попишешь.
   -Так ты ещё, никак, и в Бога веришь? В судьбу?
   -Конечно, верю! Как же иначе? Без веры тяжело. А знаешь что? Давай не будем о печальном. Расскажи-ка лучше о себе. Где жил, чем занимался. Ведь не всю жизнь же ты в нашем дворе прожил?
   -Да нет, не всю. Когда я военное училище окончил, несколько лет мотался по гарнизонам. Потом в одной части случился у меня конфликт с начальником. Настолько сильный, что пришлось подать в отставку. Вот домой и вернулся. Ты тогда ещё там жила, замуж не вышла.
   -А я и не выходила туда никогда! - смеясь, сказала Ева, - Так ты за мной следил, что ли? Сам, наверно, уже женатый вернулся! - и как-то странно посмотрела на него. Да, она умела посмотреть так, что надежда заставляла кровь вскипать. Адам хорошо помнит этот взгляд. Он остался у неё прежний, разве что лучики морщин обрамляли его теперь.
   -Нет, приехал я ещё холостой. Но в том городе у меня осталась девушка, Вероника. Я тогда долго не мог работу найти, а когда устроился и понял, что... ну, вобщем, съездил я за ней. Привёз. Поженились.
   Ева опустила глаза и долго молчала, чем вызвала у Адама ощущение неловкости. Он вспомнил, как, вернувшись, мечтал увидеть её. Он тогда уже считал себя взрослым, разумным человеком, лишённым подростковой застенчивости и нерешительности. Вот увижу, думал он, и тут же признаюсь ей во всём. Будь тогда что будет. И он её увидел, но... так ничего и не сказал о своих чувствах. Оказалось, что застенчивый и нерешительный юноша так и жил в нём все эти годы. Он мог быть волевым и бескомпромиссным на службе и с друзьями. Но женщина, глядящая на него глазами его мечты, тут же выбивала почву из-под ног. Он боялся, что отказ навсегда сделает его мечту несбыточной, лишив надежды. А согласие - что тогда? Не слишком ли много для него будет счастья? Вот так вот он и растратил жизнь, боясь в погоне за счастьем потерять всё, что имел. Пришла старость, и оказалось, что он и не имел то ничего такого, чего жалко было бы потерять. А возможности остались далеко в прошлом. Интересно, о чём думает она - женщина с глазами его мечты? Когда Ева посмотрела на него, в её глазах читалась грусть.
   -Ты её сильно любил - свою Веронику? - нерешительно спросила она.
   -Любил? Да, наверно, любил. А вот сильно ли. Не знаю. Я очень сильно любил другую женщину. Но это было очень-очень давно.
   -Так давно, что ты предпочёл забыть об этом?
   -Так давно, что я предпочитаю думать, что всё это было в какой-то другой жизни, где мы с ней смогли быть счастливы.
   -А Вероника - вы были счастливы? - допытывалась Ева.
   -Ты задаёшь очень сложные вопросы, Ева. Счастье, любовь... всё так далеко! Хотя, начинаю вспоминать, и сердце колотится, будто и не было всех этих лет! Был ли я с Вероникой счастлив? Да, конечно. Наверно. Но как то тускло счастлив.
   -Тускло???
   -Да. Ну, как бы тебе объяснить? Понимаешь, когда ты молодой, влюблённый - всё кажется так ярко, звонко, необычно. Как хрусталь. И так же хрупко. Мы с Вероникой решили заморозить свою любовь, чтобы сберечь её надолго. Мы спрятали свой хрусталь за стекло.
   -???
   -Мы всегда относились друг к другу очень бережно. Так нам казалось. Старались не ругаться, не выяснять отношения. Предпочитали молчание взаимным претензиям и обидам. Да, мы почти не ссорились. Но, в результате, каждый начал замыкаться в себе, отдаляясь от другого. Иногда я понимал, что не знаю, что думает и чувствует Вероника. Мне кажется, она испытывала то же самое. У нас двое детей, внуки. Нет, по-своему, мы были счастливы. Но такое счастье лишено сильных эмоций, переживаний. Если это можно назвать счастьем. А потом, однажды мы вспомнили про свой хрусталь. Но оказалось, что он запылился и потускнел за эти годы. Так и получилось - вроде бы она была, любовь, а вроде бы и нет. И вот я иногда думаю - может, лучше было бы ему со звоном разбиться в молодости?
   Какое-то время оба молчали, ковыряя ложечкой пирожные. Адам вспоминал первые годы своего брака. Тогда, убегая от несбывшейся мечты, он поспешил в омут первого же чувства. Он думал, что любовь можно вылепить, создать, если очень постараться. Ему казалось, что он знает, как это сделать, чтобы счастье и любовь остались навсегда. Он верил, что их союз будет идеальным, а Вероника станет его единственной женщиной. Да, действительно, они прожили вместе всю жизнь. Но была ли Вероника его женщиной, или женщиной, просто жившей рядом с ним? Тяжело ответить на этот вопрос сейчас, когда её уже нет рядом. Да и нужно ли, ведь прошлое не изменить, и то, что мы упустили уже не вернуть.
   -Скажи, а ты никогда не изменял Веронике? - в глазах Евы не было и намёка на смущение - одно сплошное любопытство.
   -Ну, Ева! Ну, ты даёшь! Уж не досье ли на меня ты собираешь? - Адам даже рассмеялся, - На какие же ещё вопросы ты горазда?
   -Если не хочешь - не отвечай. Я просто так спросила. Странно, прожить всю жизнь с одной женщиной, которую ты даже толком не знал и не любил. Неужели ни разу не случалось посмотреть на кого-то - и чтоб аж дыханье перехватило!
   -Нет, почему же, случалось. Но, видимо, я военный не столько по профессии, сколько по духу - долг для меня оказался превыше всего. Поэтому я смотрел - и отворачивался. Считал, что нельзя ради нового чувства жертвовать старыми крепкими отношениями. Ради спокойствия и счастья близких я отказался от своего спокойствия и счастья. Пару раз я всё же не удержался, но почти сразу обрывал связь. Наверно, зря.
   -Зря? Почему же?
   -Потому что теперь, когда стало уже всё равно, я вспоминаю тех женщин гораздо чаще, чем... Веронику.
   -Ну, это ещё ничего не значит. Не переживай! В чужом дворе малина всегда слаще! - Ева вытерла уголки рта салфеткой и отхлебнула кофе, - А вот у меня всё совсем наоборот. Я много влюблялась, любила. Но долго ни с кем не прожила - не могу оставаться рядом с человеком, когда любви больше нет. Как только понимала, что всё закончилось - сразу расставалась. Мой самый долгий роман продлился всего пять лет! Наверно, ты сочтёшь меня легкомысленной?
   -Нет, нисколько. Скорее, позавидую. Думаю, всем хотелось бы с такой же лёгкостью отказываться от умерших чувств. Но только мало кто решается на это. По-своему, ты молодец. А, кстати, почему ты тогда уехала?
   -Я влюбилась. Очень сильно. А он взял и женился на другой. Тогда я и решила уехать. Далеко-далеко. И потом, всю жизнь, как только отношения с кем-то у меня заканчивались, я почти сразу уезжала. Чтобы начать всё заново. Пришлось помотаться по стране.
   -Да. Ты всегда была смелой девчонкой. Так вот, запросто, всё бросить и уехать! А как же дочь?
   -Когда родилась Даша, я вернулась домой почти на пять лет. Сейчас мне кажется, что это были лучшие пять лет в моей жизни!
   -Я что-то не помню тебя с маленьким ребёнком?
   -А тебя тогда здесь и не было.
   -Да, действительно, я лет восемь жил и работал очень далеко отсюда. Не поверишь, но меня тоже погнала отсюда несчастная любовь! - усмехнулся Адам.
   На какое-то время за столиком снова воцарилась тишина. Адам вспоминал, каких трудов ему тогда стоило убедить Веронику уехать из стабильности и определённости в неизвестность. Но он боялся, что близость Евы помешает его семейному счастью. Теперь он понял, что поступил совершенно правильно, потому что даже сейчас, по прошествии стольких лет, её близость волнует его, как и в годы молодости. Ничего не изменилось ни в ней, ни в нём, ни в его чувствах. Вот вам и школьная любовь!
   Немного помолчав, Ева сказала:
   -А ведь это был ты.
   -Кто - я?
   -Тот, кто женился на другой, из-за кого я уехала отсюда. И не смотри на меня так, будто тебя по темечку огрели! Можно подумать, ты ни о чём не догадывался!
   Адам смотрел на Еву и не верил своим ушам. Он слышал слова, но не мог до конца понять их смысл. Как? Как такое может быть? Нет! Такое возможно было только в его несбывшейся мечте! Не в жизни, нет! Она говорит, что уехала из города, потому что была безнадёжно влюблена! И в кого! В него, Адама, который был безнадёжно влюблён в неё! Он просто онемел от потрясения. Вот не хватало ему на старости лет таких волнений!
   -Нет, постой. Ты же тогда встречалась с каким-то... Андреем, или... Алексеем? Уже не помню, - сбивчиво пытался возразить Адам.
   -Да это был Арсений, мой бывший одноклассник. Не то, чтобы я с ним встречалась. Просто ему так хотелось этого, что он вёл себя, как мой официальный парень. А я ему не говорила "нет". Но и "да" тоже не говорила.
   -Всё равно не могу в это поверить! Я по ней с ума сходил Бог знает, с каких времён, а она меня даже не замечала. А теперь оказывается, что всё наоборот!
   -Не придумывай! Никогда ты по мне с ума не сходил. Я бы это заметила, - смеясь, отмахнулась от него Ева.
   -Кстати, а почему ты не говорила этому Аркадию "нет"?
   -Арсению. Потому что его ухаживания мне нисколько не мешали. Даже напротив, повышали самооценку. Всё произошло так неожиданно. Приехал ты - молодой, красивый, галантный! По тебе тогда все девушки сохли. А я так ещё со школы!
   -Со... школы??? - нервно переспросил Адам. Хорошо, что он не сердечник, подумал он, отхлебнув сразу пол чашки кофе.
   -Ну, не совсем со школы, - хитро улыбнувшись, сказала Ева, - С выпускного бала. Мы же в параллельных классах учились и в школе почти не пересекались. Но на выпускном я тебя сразу заметила! Ты мне тогда очень понравился. Но потом все разъехались кто куда. А когда ты вернулся, то был уже без пяти минут женат на другой. Тогда моё сердце разбилось впервые.
   Адам замолчал, глядя в окно. Он не хотел давать никакой оценки этой потрясающей для него новости. Он даже думать об этом не хотел. Просто смотрел в окно, улыбался и чувствовал себя абсолютно счастливым. Сквозь серые тучи пробились робкие солнечные лучи, и теперь деревья вызывающе пылали багряно-жёлтыми нарядами. Последний всплеск уходящей на покой жизни! Если б не эти затяжные дожди, он, наверно, даже полюбил бы осень. Особенно теперь.
   -А в школе, - начал Адам издалека после некоторого молчания, - разве никто из ребят не оказывал тебе знаки внимания?
   -Знаки внимания? Нет, что ты! Мне кажется, я вообще не нравилась мальчишкам. Особенно в средних классах. Помню, тогда один меня даже ненавидел.
   -Ненавидел? Тебя? Ты уверена? Кто это был?
   -Я даже не знаю - никогда не успевала его увидеть. Он налетал на меня на переменах, сбивал с ног, дёргал за волосы. Однажды изрисовал фломастерами весь портфель. А зимой, стоило мне выйти на улицу, как сразу же получала снежком в голову.
   -И ты так и не узнала, кто это был? - с волнением в голосе спросил Адам.
   -Нет. Он очень хорошо маскировался. А ты говоришь - знаки внимания! Куда там! Заступиться было некому!
   -С чего ты тогда решила, что это мальчишка? Вдруг это была девчонка?
   -Ясное дело - мальчишка! Разве девчонка станет заниматься такими глупостями?
   Адам усмехнулся и, гордо посмотрев на Еву, сделал признание:
   -А ведь это был я! Я был так сильно в тебя влюблён, что не знал, как ещё заставить тебя обратить на себя внимание.
   -Ты?!! Не может быть! Зачем же ты тогда так профессионально прятался?
   -Не знаю. Не помню. Стеснялся, наверно.
   Оба рассмеялись. Сначала потихоньку, а потом закатились вовсю. Хохотали, схватившись за живот. Показывали друг на друга пальцем и припускали снова. Их почти забытое, такое далёкое прошлое теперь представало перед ними в совершенно новом, трагикомичном свете. Ещё не стихли последние смешки, когда Ева, утерев слёзы, спросила:
   -А ты меня не обманываешь? Ты же тогда каждый день провожал из школы Луизу, мою соседку. Забыл?
   -Нет, не забыл. Это мне родители поручили. Они дружили с родителями Луизы. А к ней в школе какой-то мальчишка приставал, проходу не давал. Чуть ли не драться лез. Она домой одна ходить боялась. Вот они мне и поручили её каждый день после уроков провожать. Тем более что мы в одном классе учились.
   -Ой, обманываешь ты меня! Небось, был в неё влюблён, а теперь всё это придумал - и про меня, и про Луизу.
   -Нет, если бы, - грустно вздохнув, ответил Адам.
   -Всё равно не верю! - хохоча, не унималась Ева.
   -Послушай меня, Ева - я... никогда... не был... влюблён... в Луизу! Поверь!
   -Слушай! А этот парень - он, наверняка, был влюблён в Луизу! Как думаешь?
   И они снова засмеялись. Кофе закончился, пирожные тоже. Адам расплатился, помог Еве одеться, и они медленно побрели в сторону дома. Ева опиралась на его руку, но всё же немного прихрамывала. Какая странная штука - судьба, думал Адам. Вот они идут, два старых, больных человека, когда-то любившие друг друга, но из-за своих комплексов и юношеского максимализма не сумевшие разглядеть в другом эту любовь. И теперь снова встретившиеся. Встретившиеся, спустя целую жизнь. Не слишком ли поздно? А может, Ева права? И если оно случается именно так, то так оно и должно быть? Ветер немного стих, и проглянувшее солнце даже дарило чуточку тепла. Проходя мимо ларька, Адам купил шоколадку и галантно вручил её Еве. Она заулыбалась и даже, как ему показалось, слегка покраснела.
   -Скажи, Адам. Ты действительно был влюблён в меня со школы?
   -Да, и даже намного раньше.
   -Надо же! А мне тогда было не до мальчиков. Я училась, ходила в спортивную секцию, занималась музыкой. Уставала так сильно, что могла уснуть прямо за уроками. И ещё какие-то хулиганы мне в окно камнями кидались по ночам! Что? Чего ты так смотришь? Не может быть! Это снова был ты!!!
   -Да, точно, - виновато признался Адам и ухмыльнулся, вспоминая, как одно время, почти каждый вечер приходил под окно Евы и, спрятавшись в кустах сирени, ждал, пока у неё в комнате погаснет свет. Тогда он аккуратно кидал маленький камешек в окно и снова прятался. В окне появлялась Ева в ночной рубашке - от одного её вида у Адама кровь начинала стучать в висках - и выкрикивала в темноту: "Кто бы это ни был - придурок и козёл!". Для влюблённого Адама это было равносильно поцелую на ночь. Счастливый, он возвращался домой. Ему всё казалось очень романтичным, и он ещё долго после не мог уснуть.
   -А почему тогда на выпускном балу ты ко мне ни разу не подошёл? - немного обиженно спросила Ева.
   -Почему? Сам не знаю. Я всё с духом собирался. Вот, думал, подойду и так вежливо скажу: "Ева! Можно тебя пригласить?". А ты мне ответишь: "Да". А потом, когда мы протанцуем несколько танцев подряд, я предложу как-нибудь угостить тебя пивом. И ты согласишься. И непременно влюбишься в меня раз и навсегда!
   -Пивом? Почему именно пивом? - рассмеялась Ева.
   -Не знаю. Тогда мне казалось, что это очень по-взрослому и только так я смогу произвести на тебя впечатление. Но я тогда так весь вечер и прособирался. Глупо, да?
   -Сейчас это и правда кажется немного глупым. Но тогда, наверно, всё было правильно.
   -Правильно? Что ты имеешь ввиду?
   -То, что ты не решился подойти ко мне. Наверно, из этого бы ничего не вышло. Всему своё время.
   -Думаешь? Я ведь и тогда, после училища, приехал, чтобы тебе признаться в любви. А ты с этим, как его, забыл опять...
   -Арсений...
   -Да, с Арсением. Ну, я... с дуру... поспешил с выводами. Да и вообще, поспешил.
   -Ладно тебе, перестань! У тебя была своя жизнь, у меня своя. Всё равно моего прежнего темперамента тебе не выдержать было бы! Это я к старости немного остепенилась.
   -Ой ли?
   -Да, видишь ли, пришлось - здоровье не позволяет!
   Адам нежно сжал её сухонькую, морщинистую ладонь в своей руке, и приятно замерло сердце. Неужели? Вот так, вдруг, в самом конце жизни - и это нежданное счастье? Что аж дыханье перехватывает!
   Солнце спряталось в тяжёлых серых тучах и начал накрапывать мелкий осенний дождик, когда Адам с Евой вошли под руку в двор их общей юности. Повернувшись к Еве, Адам спросил:
   -Разрешишь проводить тебя до подъезда, красавица?
   -Отчего же? Проводи, мой верный рыцарь!
   Уже около подъезда, поцеловав на прощанье Еве руку, он произнёс:
   -Видишь ли, я ведь уже и не верил, что в моей жизни может произойти что-то необычное. Думал, поживу ещё немного да помру. А вот встретил сегодня тебя - и смущаюсь, краснею, как мальчишка. Не знаешь, к чему бы это?
   -Вот что, Адам! - вместо ответа сказала Ева, и сквозь паутину морщин кокетливо блеснули её лукавые глаза, - А не угостишь ли ты меня как-нибудь пивом?

ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЯЯ.

  
  
   Перед Вами не просто истории о любви, а История самой Любви. И так же, как История Человечества, она движется по кругу, переживая одни и те же ситуации, повторяя одни и те же ошибки. А может, это не круг, а витки восходящей спирали? Кто знает? В любви только от нас зависит, топтаться на месте или перескочить на очередной её виток, вырвавшись из оков собственных стереотипов.
   История Любви! Такая разная и в то же время такая одинаковая. Адам. Красивый и несуразный, бесстрашный и нерешительный, робкий и принципиальный. В любом своём проявлении он всё тот же Адам. Если Вы, уважаемый читатель, имеете честь быть мужчиной, то он предстаёт перед вами в зеркале каждый раз, когда вы туда глядите. Но если Вам посчастливилось родиться женщиной, то тогда перед вами отражение Евы во всём её многообразии. А порой нет даже такого простого разделения, ибо пол определяется лишь набором внешних отличительных признаков. Адам и Ева. Не пытайтесь искать их в Лондоне и в Париже, в Нью-Йорке и в Москве, среди холмов Йоркшира или в патриархальной деревне Кукуевке, потому что все они внутри Вас, и только внутри Вас!
   Вздор! - скажите Вы. Разве хоть кто-то из них похож на меня? Нет, что Вы, я совсем другой(ая)! А эти - они вокруг! Да-да, конечно, Вы правы... и неправы одновременно. То, что мы знаем о себе, мы видим в себе. Но то, чего мы о себе не знаем или не хотим знать - мы видим в других! Ибо, как сказал один Мудрец - нет в нашем мире того добра и того зла, которого не было бы в каждом из нас. Только найдя себя, разглядев себя и полюбив, мы сможем привнести этот свет вовне!
   Но и это ещё не всё. Адам и Ева. Их встреча и расставание, их любовь и несчастье, их притяжение и конфликт происходят не только снаружи, но и внутри Вас. Если Вы - Адам - попытайтесь найти и полюбить в себе Еву! Если вы Ева - ищите своего Адама внутри себя! Ибо, как сказал другой Мудрец - нет предела совершенствованию!
   Но в этом нет никакого смысла и логики! - скажете Вы. Пожалуй, но разве есть логика и смысл в счастье? Разве можно разработать алгоритм любви? Зачем же тогда искать логику и смысл в познании любви и счастья? Когда мы живём чувствами, мы бессознательно счастливы. Но, начиная жить разумом, мы становимся сознательно несчастными! Кто знает, быть может наша задача - уравнять чаши весов, выпустить наружу свои подавляемые чувства, вернуть себе первобытную невинность, но уже на вновь обретённом уровне разума? Кто знает, быть может привести к гармонии противостояние этих двух крайностей человеческой натуры - и есть смысл жизни?
   Кто знает, где он - наш Потерянный Рай?
  

* * *

  
   Бег. Лёгкий, пружинистый бег, едва касаясь ногами упругой земли. Мягкий мох ласкает ступни - приятно! Рядом Он - счастье! Бег. Рука об руку. Плечом к плечу. Его тепло на плече - приятно! Солнце в глаза. Ой, щекотно! Ой! Смех. Мягкий мох ласкает тело - приятно! Его тепло везде - счастье!!!
   Пока ещё не вылупился тот Змей, и не выросла та яблоня. Пока ещё они не помнят прошлого и не думают о будущем. Пока ещё они не знают, что может быть иначе. Пока ещё они просто есть. И их любовь Бесконечна...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"