Аннотация: Рассказ о песне - с подачи замечательной Ляли Брынзы. "Меж нами памяти туман, ты как во сне..."
Моя треугольная тень скользит далеко внизу, по ярко-зеленым лоскутам лугов, темно-зеленым заплаткам лесов, небесно-голубым кляксам озер... Иногда подо мной пенятся облака, и тогда тень запрыгивает на них. Я был всегда. Пели, рассекая воздух, орлиные перья. Купались в воздушных потоках кожаные драконьи крылья. Я был разным. Теперь я - несущийся сквозь ночь наконечник стрелы, устремленный туда, где гаснут звезды и желтая полоска рассвета, разгораясь, теснит фиолетовое полотнище неба.
***
День сегодня был не простой, а особенный. Хисси всё время помнил об этом. Он, как обычно, разбудил, накормил и отвел в детский сад сестренок, сбегал на огород и принес кой-чего поесть на ужин, а сам обдумывал то, что ему предстоит. Даже играя с друзьями в мяч, он всё думал про это (про это и про Неё, конечно) из-за чего проворонил два гола и получил шуточного, но обидного тумака от лучшего друга Ахасси.
Но сегодня это было неважно. Вечером, наскоро вымыв пол и полив цветы, он поспешил улизнуть до того, как мать вернется с охоты. Взбираясь по огромным ступеням в свою каморку под самой крышей, он чувствовал особую лихорадочную дрожь в теле: скоро, совсем скоро...
Дверь каморки была вырезана в стенке рядом с огромными черными стрелами и старинной надписью "НЕ КАНТОВАТЬ". Смысла толком никто не мог объяснить, даже дед Риссисау, а уж он-то знает почти всё. Но Хисси решил, что выглядит это достаточно внушительно, особенно "НЕ": всякий поймет, что заходить сюда без разрешения хозяина не следует. Конечно, если бы Она... Если бы Мириюсси вдруг решила сюда зайти, он совсем не был бы против. Ах, если бы вдруг Она решила! Но это всего лишь мечта.
Сокровище лежало в дальнем углу, заботливо укрытое рогожкой. Так, на всякий случай. Под ним помещалась стопка новой, гладкой бумаги, той, что осталась лишней: Хисси выменял тогда с запасом. И не зря - возле входа громоздилась куча неудачно сложенных или как-нибудь иначе попорченных листов. Это ведь так трудно: наваливаясь всем телом на неподатливый толстый лист, согнуть его точно по размеченной линии! А уж когда приходится складывать вчетверо... Никогда бы раньше не подумал, что это такая трудная работа.
Рядом лежала книга, раскрытая на странице с чертежом. Хисси привычно запрыгнул на нее и последний раз удостоверился: да, всё сделано правильно! Единственное сомнение, которое было с самого начала и до сих пор не совсем развеялось - название какое-то неправильное, СА-МО-ЛЁ-ТИК.
Но форма похожа и размер как раз подходящий! Хисси для уверенности дотронулся до прислоненной к стене линейки, задрал голову и посмотрел на самую верхнюю цифру "30". Пора! Он спрыгнул вниз, к рубильнику. Замялся... Метнулся наружу и стремительно взлетел по бетонной крошке к пролому в крыше. Осторожно глянул, щурясь от летящих в лицо пылинок: ветряк исправно крутился. Это был его личный, собственнолапно собранный ветряк - больше никаких упреков в потрате общественного электричества "на всякую ерунду"! Несколько раз пришлось драться со всякими желающими прибрать себе ценный прибор, пока дед Риссисау громко не сказал всем оставить Хисси в покое.
Хисси осмотрелся, протер рукавом мешковинной курточки поверхность крыши, сколько удалось дотянуться, ещё раз критически взглянул на будущую стартовую площадку и вернулся к рубильнику. Не то, чтобы это было необходимо, но... Но всё-таки необходимо. Песня должна звучать, пока он будет работать. И потом тоже. Хисси потянул рычаг на себя, торжественно нажал кнопку на коробочке из ярко-розовой пошарпанной пластмассы и замер в предвкушении.
***
Я лечу на восток, глядя, как внизу сквозь туманную дымку проступают лица Земли. Вы не знаете? У нее множество разных лиц - словно лица потерянных и вновь найденных любимых. Как больно, когда их черты ускользают, невозвратно стираются из памяти... Стирались бы, если б не я! Я возвращаю память и надежду, которые, как солнце, приходят с востока. Я помогаю дожить, долететь - для меня нет расстояний. Для меня нет преград, ведь я так высоко! Я несу на себе тех, кто сумел довериться крыльям. Непонимание, обида, горечь - моя тень стирает всё это бесследно. Я соединяю души. Я лечу к восходу!
***
Хисси пытался выспросить у старого Риссисау про некоторые самые сложные места Песни, но без толку.
До остального и так додумался, сам. Ну не так, чтобы совершенно сам... Кое-что понял, много дней потратив на библиотеку. Каждый вечер после такого дня спина и лапы гудели - ведь ему ещё, надо признать, далековато до крутого парня с красиво играющими мышцами. Так, обычный тощий подросток... А с тех пор, как мамаша лучшего друга разродилась восьмым младенцем, Ахасси больше не отпускают по вечерам, приставили нянькой. Так что некому теперь помочь работать с воротом: и ремни накидывать, и крюки цеплять, и тянуть - всё сам! Но все равно перечитать сумел много чего.
И, например, понял, что то, что он делает, и значит - "сближать грядущее с былым". А ведь раньше много голову ломал над этой строчкой. И ещё, "туман памяти" - тоже про это. Сколько ни расспрашивай стариков, никто не помнит, что было раньше. Не то, чтобы десять лет назад, а, допутим, сорок. Каждый читал что-нибудь, но ведь читают в основном полезное. А "что было раньше" - куда приспособишь? Один знает одно, другой ещё что-то... Дед Риссисау знает много, говорят, в молодости силачом был, том энциклопедии одной левой поднимал... врут, наверно! Но ведь ничего не запишет, проси не проси. Хисси сам записывал. Нашел пачку особой тонкой бумаги (ух, как обрадовался!), сшил из нее тетрадку и стал всё-всё записывать. Уже понял счет лет у Больших, но вот который, по-ихнему, теперь год? Пока записал год своего рождения как Первый, а там, может быть, всё само прояснится.
Вроде бы, если найти одну вещь, Телескоп, то можно подсчитать... Нет, ничего нельзя, эх! Надо ещё знать Астрономию... Школу Хисси закончил с отличием, но в школе такому не учили. Всё-таки стоит поискать этот Телескоп, мало ли...
А вот ещё пишут в книгах, что можно получить... ах да, Внечувственный Опыт. Непонятное дело... Но точно имеет какое-то отношение к Песне! Там ведь тоже: не "мыслью одной" поется, а "крылом одним". Взлетел - и всё понял, выходит! Ещё в одной книге написано, что для этого нужна Точка Сборки. Неясно, но на всякий случай, собирая СА-МО-ЛЁ-ТИК, Хисси тщательно следил, чтобы ни в коем случае не сдвинуть его с места, даже рискнул проделать дырочку в носу и привязать бечевкой.
И наконец, недавно Хисси понял в Песне очень важное место. Это было связано с Мириюсси. Он поколебался, но записал всё в тетрадку. Конечно, это личное, но... Нельзя, чтобы потерялось такое важное знание!
...Когда отзвучала последняя нота, Хисси немного посидел, прикрыв глаза от избытка чувств, потом нажал кнопку, подписанную "Автоповтор", и приступил к работе. Надо было аккуратно втащить СА-МО-ЛЁ-ТИК на стартовую площадку.
Площадка была найдена давно, когда полет был лишь фантазией. Очень тонкий вопрос: в каком направлении лететь... Могло показаться, что "начало дня" - это всего лишь указание на время, но нет! Не так всё просто! Другой бы на месте Хисси этого не понял. Впрочем, время, конечно, тоже важно, так что тащить надо хоть и аккуратно, не нарушив чудесную белизну Сокровища, но не слишком-то копаться: первые лучи солнца необходимо встретить уже в воздухе.
Песня успела прозвучать много-много раз, прежде чем всё было готово. Её дивные звуки не позволяли сдаться, когда казалось, что вот-вот - и руки не удержат над головой СА-МО-ЛЁ-ТИК (но невозможным кощунством было бы тащить его по пыльным бетонным колдобинам).
Удержал! Удержал! Хисси поправил левое ухо, застрявшее в вырезе Летного Шлема, на мгновение замер на краю крыши, как можно лучше выпрямившись - для торжественности, а также для того, чтобы поверх черных руин "Новопавловского Шинного Завода" увидеть горизонт. Время было то самое: голубая и зеленая полоски (голубая широкая, зеленая поуже) красиво соединяли фиолетовое небо с тоненькой желтой каемкой, предвестником восхода. Хисси глянул вниз и задохнулся от радости: провал улицы тонул в сизом тумане, тускло подсвеченном одинокой дежурной лампочкой у будки стражников. Всё, как в Песне! Это... это не может быть просто так!
Он отработанным движением юркнул в упряжь, прислушался к доносившейся тихой музыке, на мгновение пожалев, что не сделал погромче, и решительно шагнул в пустоту...
***
Я - несущийся сквозь ночь наконечник стрелы, устремленный туда, где гаснут звезды. Я был всегда. Я буду всегда, пока на свете живут мечтатели. Сегодня мои крылья - из бумаги, но они никогда не подведут того, кто им доверился.
Первый солнечный луч отражается в сияющих круглых глазенках, вибриссы дрожат от восторга, жадно чуя воздушные потоки, а внизу плывут разноцветные лоскутки лесов и озер...