Мы отдыхали на полуострове среди стариц реки, на который можно было пробраться по двум брёвнам с двумя палками, упирающимися в трясину. Над трясиной стояла вода, над ней летали и в ней плавали белые бабочки. Их было жалко.
Пели птицы, цвела черёмуха. Люди праздновали майские праздники и не хотели проверять вестибулярный аппарат в виду возможных возлияний. Мы проверили и пришли в замечательное место, где иногда останавливались байдарочники. В то время их не было и мы были этому рады.
Я села на бревно у кострища и любовалась дубравой на острове между основным руслом и старицей. С того берега ко мне летела белая бабочка. Мне не хотелось, чтобы она летела через реку и старицу - ей это было не по силам. Она летела и смотрела мне в глаза, а потом упала в воду и продолжала смотреть мне в глаза. Её уносило течением, а я не могла её спасти - плавать не умела и вода была холодная. Я подошла к краю берега и горевала от беспомощности.
На том берегу послышались голоса птиц. Думалось, что журавлиные. Я посмотрела налево и направо - людей на реке не было. Раскинула руки и раскрыла ладони - у меня нет оружия! - и сделала несколько приглашающих жестов руками.
И они взлетели! С того берега взлетели три красивых журавля и перелетели на плавни недалеко от полуострова. Там они немного поговорили и пара их улетела, а одна птица осталась, прощаясь с ними.
Сева сказал, что это была журавлиха - так ему представилось по интонациям её голоса.