Так сложилось, что мои предки почти все были англоманами. Один брат бабушки всю жизнь самостоятельно учил английский (он не окончил гимназию). Хотел читать английских классиков в подлиннике. Другой брат окончил гимназию и в Англии сделал в Кембридже доклад на английском языке. Подрабатывал переводами. Дедушка мой читал многих классиков, ценил английский юмор, Джерома Джерома знал почти наизусть, дога назвал Гольфом.
Мама училась у меня английскому, когда мы вместе отдыхали на даче, потому что в школе у нас был кружок английского языка. Мы даже кусок из "Отелло" ставили.
Любимыми авторами мамы были Диккенс, Теккерей и Вальтер Скотт. Они были и моими любимыми авторами.
Поэтому я попыталась поступить в ИНЯЗ, твёрдо уверенная в том, что это не получится. И не получилось. После окончания хорошего технического ВУЗа я пошла на курсы английского языка.
2 Третий курс обучения
Я получила четвёрку на выпускных экзаменах английских курсов. Решила пойти на третий курс, чтобы окончить его на 5.
На первом занятии в аудиторию вошла молодая приветливая брюнетка с радостными распахнутыми глазами. Маленькая, похожая на Янину Жеймо в фильме "Золушка".
Почти карлица, с кривыми короткими ногами, но хорошо причёсанная и модно, но просто одетая. Это была наша учительница Валерия Евгеньевна Володина. Голос довольно низкий, спокойный, не слишком богатый интонациями. Хорошая улыбка.
В отличие от большинства инвалидов она обладала уверенными движениями и весёлым характером.
Подумалось, что если на курсы взяли преподавателем инвалида - она переваливалась при ходьбе, но туфли носила на небольшом каблучке, - то это педагог высокой квалификации. Это вызывало доверие. У нас на курсах вообще были хорошие учителя.
Пошла череда занятий. На работе уставала, дорога занимала полтора часа в один конец. Вставала в 6, а после курсов бежала в метро по переходу, опасаясь, что его закроют - иногда заканчивали поздно. Но на курсах мы все отдыхали душой. Было интересно.
Мы приходили на курсы после работы. Предвкушение занятий снимало усталость от неурядиц дня. В группе были в основном инженеры и студенты технических вузов, богатые домохозяйки и один школьник, готовившийся в ИНЯЗ. Он собирался на факультет, где изучали итальянский, а на вступительных экзаменах можно было сдавать английский. Его звали Петей. Высокий, красивый, скромный. Писал стихи. Он написал одно длинное признание в любви и потихоньку дарил всем женщинам нашей группы, уверяя, что оно посвящено именно им.
Занимались истово. Обстановка была доброжелательной. Один из студентов принёс аудиозапись рок-оперы "Иисус Христос - суперстар" на английском языке. Слушали, обсуждали. Были и другие записи.
3 БИНЛ
Смотрели всей группой англоязычные фильмы в библиотеке иностранной литературы. Тогда нельзя было их посмотреть в интернете. Брали на абонементе интересные книги на английском языке, не адаптированные - кто какие хотел. Я любила ходить туда пешком от метро. Старинные горбатые улицы в садах, Яуза, высотка на Котельнической набережной, Троицкая церковь на Серебряннической набережной...
4 Новый Арбат, шляпки, книги
Курсы находились на Новом Арбате у кинотеатра Октябрь, в здании школы. Это была первая половина 70-ых годов. Мы покупали в специализированном магазине Хлеб особые виды свежайшего хлеба, забегали в Дом книги, отоваривались одеждой и косметикой в знаменитых магазинах.
Однажды все женщины пришли в одинаковых соломенных шляпках, причём опоздали - отстояли очередь. В этот раз на выпускных экзаменах получила 5. Почти все окончили с отличием.
5 Петя
Валерия Евгеньевна уезжала в отпуск. Петя в течение года посвящал ей стихи, в которых называл её Росинкой, признавался в любви. Пришёл провожать её на вокзал с букетом. Такой Ромео. Между ними была разница в 13 лет. Валерия Евгеньевна его ухаживания всерьёз не воспринимала. На каждом пункте маршрута - это была туристическая поездка, - её ждала телеграмма от него.
По возвращении из отпуска Валерия Николаевна продолжала занятия с частью группы у себя на дому. Я тогда много работала, мало зарабатывала и на эти занятия ходить не могла, хотя очень хотела. Петя отзанимался год и поступил в ИНЯЗ. Доходили слухи, что стал большим человеком в мире дипломатии.
6 Позвонила через 30лет
Прошло тридцать лет. Всё это время хотела позвонить, но некогда было. Позвонила. Голос Валерии Евгеньевны совсем не изменился. Я к тому времени вышла на пенсию и уже десять лет подрабатывала переводами и репетиторством.
Поблагодарила её за полученные знания, которые в девяностые позволили мне выжить. Она пригласила меня к себе. Валерия Евгеньевна жила в большой квартире, доставшейся ей от родителей, в четырёхэтажке недалеко от Кутузовского проспекта.
Спальня, столовая, библиотека. Пили чай на уютной кухне. Рассказывали друг другу, как прожили эти годы. Вспоминали преподавателей. На курсах было много симпатичных людей. Те, кто учили меня на первом и втором курсе - тоже. Завуч курсов со смешным именем Вилен, дал мне однажды надолго, без всякого залога книгу об англоязычных странах. Я давно за ней охотилась. Виленом его назвали родители - в честь Владимира Ильича Ленина.
Лера, - так она просила теперь её называть, - рассказывала, как она пришла на курсы. В школе она знала английский лучше преподавательницы и подсказывала. Та ей за это снижала оценки. Поступила в ИНЯЗ. Там во всей группе серьёзно учились только она с подругой. Остальные были дочками крупных людей и просто жили в своё удовольствие.
По окончании пойти преподавать в школу она не могла - внешность инвалида. Взял её на курсы Вилен и, думаю, никогда не жалел об этом.
Личная жизнь её была своеобразна. За ней ухаживал инженер Володя. Типичный представитель своего поколения, он был инфантилен, эгоистичен, мало коммуникабелен и к семейной жизни не подходил. Когда Валерия Евгеньевна ему отказала, он женился, развёлся и приходил к ней жаловаться на жену. Она поила его чаем, а он ремонтировал что-то по мелочам. Он работал в ВПК (военно-промышленном комплексе), который в 90-ые был разрушен. Он и на это жаловался ей, но она не знала, что такое ВПК.
Признаться, я не никогда не владела английским языком в совершенстве, а методикой преподавания его тем более. Я была репетитором по школьной программе. Позже я приезжала к ней со списком вопросов, иногда она отвечала мне по телефону. Одной из рекомендаций, которые она мне много раз повторяла, была: брать за урок побольше денег. Но мне совесть не позволяла.
8 Дача.
Летом она пригласила меня на дачу. Она была недалеко от станции Крекшино, по Киевской дороге. Обычно поездки мои случались в жаркое время. Вставать приходилось рано, потому что потом начинался обеденный перерыв в расписании пригородных электричек. Была ещё одна сложность. Я не была ветераном. Надо было платить за проезд вполне ощутимую сумму или бегать от контролёров из вагона в вагон.
Выходила я на станции усталая, не выспавшаяся, но радостная. Всю жизнь любила свежий воздух. По дороге у канавы рвала голубые хризантемки. Лера их любила. В первое своё посещение довольно долго искала её домик. Потом ноги несли сами.
Старый деревянный забор, кое-где покрытый плесенью и мхом. За калиткой, закрывавшейся на перекидной крючок, деревянные мостки по огромным лужам. Лера их называла "моя Венеция"
Водой её заливал один сосед, а другой оплачивал воду, которая к ней поступала по водопроводу. Слева и справа - старые берёзы, синие ирисы. После наводнения они погибли.
Домик маленький, дощатый, без фундамента, но с терраской. Крыльцо вело на терраску. Напротив крыльца - пластмассовый стол, вокруг - фанерные кресла с железными ножками, и на столе - букет ваньки мокрого.
На углу - бочка с запасом воды. В дверях улыбается Лера. Слева напротив входа на терраску - газовая плита. Посередине - круглый стол с радиоприёмником, за столом - диван. На стеклянной стене за диваном - нарядные белые с голубым занавески, подаренные одной из учениц, стюардессой.
Мы взволнованно говорим, потом молимся и пьём чай. Молилась Лера истово, я даже прослезилась. Иконки были простенькие, укреплённые на стене веранды к дверной притолоке - Спаситель и Богородица.
На круглом столе всегда подарки учеников: элитный чай, как правило, Twinings с жасмином, который она пьёт только с гостями, что-нибудь к чаю. Я иногда покупала в сельпо у станции поляницу и мороженое, с которым мы пили кофе, когда не было поста. Когда не было поста, она разрешала мне привозить пряники. Их она только пробовала и требовала, чтобы я остальные забрала с собой.
После обеда обычно записывала за ней кулинарные рецепты, вспоминали родителей и женихов. Выяснилось, что у обеих с жасмином связаны детские воспоминания. Она любила радиостанцию Радонеж.
Потом, если не было дождя, мы пили чай за столом на улице.
Она показывает мне дом. Кухня - с русской печкой, которая плохо работает. У дома нет фундамента и его невозможно протопить. Справа от входа холодильник.
Слева дверь в гостиную. Там останавливаются Саша с Наташей, мои однокурсники, когда приезжают с ночёвкой. Гостиная отгорожена от столовой пурпурным занавесом. Окон много, они открыты и в комнаты вливается гомон птиц и шорох ветвей.
Если из кухни, от печки, идти прямо, то попадаешь в спальню Леры. Там письменный стол с православными книгами, над ним - несколько бумажных иконок. Православных книг много и на диване на веранде. Телевизор Лера не смотрит.
Лера ведёт меня в сад. И дом, и сад созданы при участии Лериной мамы. Она никогда не работала - сидела с больной Лерой. Зарабатывал отец. Он был инженером, подрабатывал переводами. Ездил в командировку в Лондон.
Создан сад давно. С тех пор ничего нового не посажено. А были посажены сливы, вишни, смородина, крыжовник, яблоня сорта мельба - я впервые услышала о таком сорте. Интересно, что она от старости перестала плодоносить, а когда я приехала, начала снова.
Обычно в саду жара не чувствовалась, вернее, была приятна. Даже у станции тёплый ветер был приятен. А на мосту у Киевского вокзала случался дым от лесных пожаров. Мельба. Красно- розовые яблоки с тонким ароматом. Лера призналась, что чувствует себя как в раю рядом с этим деревом.
В некоторые годы мельба щедро плодоносила. Я собирала крожай в ящики и перекладывала газетами. Лере было трудно делать это самой. Я всегда уезжала от Леры с этими яблоками и теми ягодами, которые созрели.
Лера звонила мне и говорила: "Крыжовник созрел, приезжай". Единственно, что делалось в саду, делалось руками Саши с Наташей, моей однокурсницей. А так всё росло само, что было небольшим чудом. Саша косил цветущую сныть, которая росла по пояс Лере, и в дождливую погоду ей было не пройти до деревянного туалета на дальнем углу участка. В другом дальнем углу был сарай, рядом с ним - большой дуб, орешник.
На соседнем участке, не отгороженном забором, росла, как водится, самая лучшая в мире крупная чёрная смородина, ароматная и соблазнительная. Лера за мной присматривала, чтобы я туда не заходила. Но я заходила всё равно, потому что сосед Лёша бывал редко, а ягоды осыпались. Ещё у него были замечательные грушовка и антоновка, розы. Всё это посадили его родители.
Лера знала его с пелёнок и очень жалела, потому что он рано стал сиротой. Кажется, это он оплачивал поступавшую от него к ней воду. Хотя был небогат - домик его выглядел так же скромно, как Лерин.
Цветы в этом саду на старых клумбах росли, если хотели. А не могли - не росли. Я пожаловалась, что в жизни сделала мало добрых дел. Лера пожалела меня и всегда поручала мне какие-нибудь дела. Усталая, довольная, с полным рюкзаком яблок и ягод, с букетом хризантемок, я обычно уезжала шестичасовой электричкой. До дому добиралась три часа. Узнав о моих с проблемах с оплатой билетов, Лера предложила мне оплачивать дорогу, но я, конечно, отказалась.
Когда я раскладывала под пианино яблоки, в квартире пахло как в саду.
9 Саша с Наташей и французский друг
Наташа была моей приятельницей. Окончила математический факультет МГУ. Рассказывала, что влюбилась во француза. Он был женат, но красиво ухаживал. Когда уехал, переписывались. Она гостила у него. "Наташа! Это как прекрасный сон... У него свой дворец, окружённый огромным парком. Так не хотелось уезжать..."
После курсов вышла за Сашу. Он был старше неё, как и француз. Был учёным, кажется, даже академиком. Пел в хоре дома учёных. Однажды они по приглашению француза ездили к нему в гости. На время их визита жена француза отсутствовала.
Лера всегда ставила мне в пример Сашу: "А вот Саша сам видит, что надо сделать на участке". Но однажды работящий и немногословный Саша проделал вещь, которую я бы никогда не сделала. Мне бы просто не хватило сил. Он всегда косил траву специальной косилкой. Наташа на терраске готовила обед. Вдруг в окно гостиной влетает косилка! Что это было - мне не объяснили. Возможно, вышел спор по поводу религии.
Он был атеистом. Говорил, что все попы дураки. Лера понимала его - сама такая была. Постного они не любили. Лера разошлась со своей студенческой подругой, с которой дружила сорок лет, на почве постов.
А так Саша был заботлив. Раньше, когда Лера гуляла с гостями по лесу, возвращался к ней домой пораньше и ставил самовар.
10 Смерть Лены Денисовой
Однажды я собирала вишню и ожидала обеда (мне нельзя долго не есть). Даже голова заболела от голода. А Наташа не торопясь(они же ночевали тут) колдовала над борщом -"Надо яблочко добавить для кислинки", - доносилось с терраски. До электрички оставалось мало времени. Подумалось, что надо брать с собой перекусить.
И тут вдруг позвонила мама и сообщила, что умерла её любимая ученица, я тоже её любила, её все любили. Я засобиралась. Тут как раз дозрел обед, и меня засадили обжигаться супом и чаем. На поезд я всё-таки успела - надо было утешить маму.
11 День рождения Леры, Рождество, Пасха
В январе у Леры день рождения. Она пригласила меня, но предупредила, что не любит букетов. Квартира была переполнена большими букетами роз, как на бенефисе у знаменитой актрисы. На столе - огромный букет белых роз. В гостях иногда бывал Володя, но я его не застала. Остальные - женщины. В основном преподавательницы с курсов английского языка, а также ученицы. Там была моя учительница, которая вела меня на втором курсе.
Иногда я приезжала к Лере на Рождество, иногда на Пасху. На Пасху она иногда принимала меня на кухне одну, иногда с Наташей. Лера делала сама кулич и пасху, красила яйца, готовила куриную печень с рисом. Ей это было трудно, но она это делала. Была красивая кубическая бутылка со сливовой настойкой. Хозяйка выглядела усталой. Заявила, что подарков не принимает - я привезла шоколадные яйца и чай.
Извинялась, что кулич не так хорош, как у её мамы. Мама её была рукодельницей и кулинаркой. Лера утешала меня, что я плохая хозяйка: "Разве можем мы быть такими же, как наши мамы, если мы начали готовить в 50 лет?"
12 Добрые дела.
За мной когда-то ухаживал один человек. Очень сложного характера и со сложной судьбой. Православный. Он много говорил о необходимости добрых дел и много их делал. Однажды я была с ним в одной церкви и видела, как его благодарили за то, что он отремонтировал. Он был инженером. Так вот он говорил, что добрые дела всегда наказуемы. Много раз у него были неприятности после того, как он сделает доброе дело.
Как-то в сильную жару приехала я, усталая и не выспавшаяся, к Лере на дачу. Гоняли меня контролёры, пришлось заплатить штраф. Она велела мне разобрать в сарае и зарыть в землю доски. Мне казалось, что можно было всё оставить, как есть - Лера никогда не ходила в этот сарай по моим наблюдениям. Хотелось лечь под дубом и уснуть. Кто меня тянул за язык говорить про добрые дела?
Накатило раздражение, которого я тут же устыдилась, но оно не проходило. В этом состоянии я уронила на ногу гнилую доску с торчавшим оттуда ржавым гвоздём. Гвоздь попал остриём на вену. Казалось, крови не было. Я забыла помазать йодом. Помазала только дома.
Через несколько дней по всему телу пошла сыпь, потом красные пятна, потом они облупились, и под ними оказалась белая кожа. Она не загорала. Остальная кожа потемнела. Пятна зудели. Ноги так распухли к зиме, что лопнули швы на сапогах. Через полгода пришлось с ними лечь в больницу, но там так и не поставили диагноз. Написали "неопределённая экзема" или что-то в этом роде. Лера как-то всё-таки почувствовала, что она тоже виновата, хотя всё-таки виновата я - это же я не смогла подавить раздражение и не намазала сразу ранку, а ведь вполне взрослый человек.
Но я всё равно ездила к ней и вела после обеда беседы на православные темы. Даже записывала кое-что, вот только бы найти эти записи. Со стороны это выглядело так. Лера говорит, а я записываю за ней, стараясь ничего не упустить и упиваясь воздухом и тишиной.
Вот молитва Леры: Господи, благослови меня на этот день. Спаси и сохрани. Помоги мне в делах. Спасибо.
13 Родители, байдарки, бабушка
Лера часто рассказывала мне о родителях. Её отец встретил её маму на улице - она жила на этой улице, - и влюбился на всю жизнь. Так и говорил: "Мне другие женщины не нужны". Она была брюнеткой, а он блондином. Первый их ребёнок умер.
Жили в страшной тесноте. Ещё в комнате была собака. Она принадлежала бабушке. От собаки Лера и заразилась, как ей думается, тем заболеванием, которое сделало её карлицей. Я не поняла, как оно называется, а переспросить было неудобно. Поэтому она не любила животных.
Отец был туристом, альпинистом, работал в СЭВ, был кандидатом наук. Он брал с собой Леру в байдарочные походы. Однажды его фотография появилась на обложке какого-то популярного журнала. Лера хранила этот журнал. Ещё она хранила шнурки для обуви, которые отец привёз из Лондона.
Книги на английском он тоже покупал, но они были изданы в СССР - английские издания дороже. А шнурки ему были по карману. Лера хранила их нераспакованными. Показала мне. Я призналась, что страстно хочу хоть на день съездить в Лондон.
Прошло сколько-то времени, и она подарила мне эти шнурки! Это было важно для меня - а вдруг приведут в Лондон? И они привели. Но они привели ещё в одно место, тоже важное.
Мы с Игнатом - ну, тем, с которым я хожу в походы с ночёвкой по лесам, смотрите другие мои рассказы, - приехали на дальнюю станцию железной дороги. Так вышло, что пришлось пересаживаться с большим ожиданием на дизельный поезд и вошли мы в лес, когда солнце уже клонилось к закату.
Место было новое для меня, хотя Игнат нарисовал схему местности. Слева и справа - болото. Сухой участок леса идёт полуостровом под прямым углом к грунтовой дороге, по которой мы пришли. Тропы нет. А я с тележкой (мне нельзя носить тяжести) и рюкзаком. Надо было сделать несколько ходок, чтобы донести это до места ночёвки. Я сходила с ним к этому месту с рюкзаком и пошла за одной из сумок. Со мной были эти шнурки и ещё разноцветные. От рюкзака до тележки было метров 300 по непролази.
Я как мальчик-с-пальчик промаркировала шнурками путь, развесив на ветках. Ещё подумала: "Когда солнце сядет, я их не увижу". И начала таскать. Но я видела их, даже когда солнце село! Особенно я боялась, что потеряю драгоценные Лерины шнурки. Они были бежевые, шелковистые и в сумраке хорошо видны. Все были найдены. Представляете, что было бы, если бы я заблудилась? Был август, ночи холодные. География этого места была не так уж проста. Однажды сам Игнат заблудился там, возвращаясь к дороге, угодил в болото и чуть ни утопил ботинок.
Лера, как я уже говорила, была путешественницей тоже. Она плавала на теплоходе по Дунаю, посетила Вену, Братиславу, Будапешт и Белград, пила в Вене лучший в мире кофе и лакомилась лучшими в мире пирожными. Купила там себе кое-что из одежды. В Вене на пристани одесские евреи торговали разноцветными кримпленовыми костюмам. Хотелось купить все.
Но вернёмся к предкам. У Леры бабушка была замечательной рассказчицей, юмористкой. В неё были влюблены Бунин и Куприн, но она не отвечала взаимностью ни одному из них. Куприн подарил бабушке фотографию с автографом, но в 1937г её пришлось уничтожить
Какие-то родственники жили в Ульяновске и приезжали на дачу. Двоюродная сестра проводила с ней лето в детстве. Но когда Лера осталась одна, сестра от этих приездов отказалась. Объясняла тем, что боится жить рядом со станцией без мужской защиты. И ещё её пугали ночные шорохи на чердаке.
А Леру нет. Она уезжала с дачи в сентябре. Её привозил туда после учебного года и увозил знакомый. Володя помогал погрузить вещи. На то, не страшно ли ей жить одной - рядом дачи уже стояли пустые, она цитировала одну православную старушку: "А Бог-то, батюшка?"
Ещё рассказывала, что когда однажды в избу к старушке пришёл незнакомец и тоже спросил, не страшно ли ей одной?", она ответила: "А я не одна. Со мной Бог". Это ощущение никогда не покидало её.
Лера знала наизусть утренние и вечерние молитвы. Если при ней говорили о нитратах или пестицидах в пище, она утверждала: "Если еду перекрестить, можно съесть всё"
14 Вклад отца и слепота, воцерковление
Лера не всегда была православной. Отец её оставил значительные сбережения им с мамой: "Это вам на то время, когда меня не будет". Он был доверчив, любил людей. Однажды защитил сотрудника, который оказался подлецом. Это послужило причиной инфаркта и гибели отца.
И вскоре накатили девяностые. Вклады обесценились. Лера в тот момент потеряла зрение. А ведь она репетитор! И тут она пришла к вере. Крестилась. Молилась, искала хороших офтальмологов, и зрение вернулось! Потом крестилась её мама.
Мама тоже вскоре заболела - инсульт. И Бог дал силы Лере, такой маленькой, ухаживать за довольно крупной женщиной, переворачивать её и даже приподнимать! Об этом всём она рассказывала мне, когда мы с ней попивали чай.
Лера много читала, слушала православные радиостанции. Однажды ей подарили икону св. Николая Чудотворца, который грозно смотрел вбок. Ей подумалось - что это значит? И как только включила радио, услышала, что это Никола Можайский и смотрит он на бесов.
Постилась Лера на ягодах. Посты любила. Наташа с Сашей были неверующими и ели только скоромное. Лера рассталась с лучшей студенческой подругой из-за своего воцерковления.
Утренние и вечерние молитвы знала наизусть.
15 Стюардесса и другие ученики
Приветливость Леры всегда собирала около неё бывших и настоящих учеников. Её квартира и дача полны их подарков. Вот уже упомянутые вышитые ришелье занавески на терраске. На диване - несколько плюшевых мишек.
Она была в курсе того, как сложилась дальнейшая жизнь учеников после обучения. Один дипломат приезжал к ней усовершенствовать английский. С ним ей особенно интересно было заниматься. Она признавалась, что его словарный запас значительно превосходил её, но в некоторых тонкостях грамматики она разбиралась лучше. Платил он очень хорошо. И ему просто нравилось общение с ней.
16 Наводнения
Надо сказать, что наводнения преследовали Леру не только на даче. Над её квартирой жила женщина, которая сдала квартиру таджикам. Они никогда не выключали воду над ванной и бросали туда мусор.
В результате вода лилась к ней на кухню с потолка. Сначала после затопления она сделала ремонт. А они снова затопили. Так продолжалось годами, и конца этому не было. Она перестала белить потолок. У неё раскалывалась голова.
Обращалась в милицию, в общественные организации, её активная подруга развила кипучую деятельность, но ничего не помогало. Оставалось терпеть и молиться. И когда мы уже перестали надеяться, всё закончилось.
17 Дачные соседи
Ирина Дегтярёва. У меня хранятся две книги, подписанные этой молодой писательницей. Она жила неподалёку от Леры, надеюсь, и сейчас живёт. Лера знала её с детства. Ира получила несколько престижных премий. Пишет интересно. Тематика - дети, подростки и армия. Заходила иногда к Лере, спрашивала, не надо ли чего.
Красивая девушка с густыми русыми кудрями, нежной кожей, тонкими чертами лица. Такой непросто подобрать пару. Я горжусь знакомством с ней.
Заходила иногда соседка Наташа с двумя весёлыми, хорошо воспитанными сыновьями школьного возраста. Она регулярно, уезжая в магазин за покупками на машине, привозила продукты и Лере. Однажды по её просьбе за Лерины, конечно, деньги, купила новый холодильник вместо сломанного.
Был ещё рабочий - украинец. Он пил, но когда трезвел, то ремонтировал то, что просила Лера. Он жил на Украине, а здесь подрабатывал и имел временную жену, с которой выпивал. Лера относилась к его недостаткам с юмором и ласково уговаривала не пить. Славе казалось, что Лера страдает от одиночества, и он прислал к ней жену, чтобы Лере не было скучно. Жена пришла трезвая, с шоколадкой, но предложение было отвергнуто.
С некоторых пор к Лере стала приходить по вечерам соседка-еврейка, чтобы вместе молиться.
18 Шарфик
У меня протёрлись от старости шапки, связанные мамой. Мама умерла, а я почему-то не научилась у неё вязать. Попросила научить меня Леру. Но предупредила, что у меня комплекс неполноценности и я становлюсь идиоткой, как только берусь за спицы.
Лере не захотелось видеть меня в этом состоянии. Она обещала связать шапку, если я куплю шерсть по моему вкусу. Я привезла, и она быстро связала. Часть шерсти осталась и она связала шарфик.
Мне уже помог один её подарок - шнурки из Лондона. Этот спас меня от тяжёлой простуды. Дело в том, что у нас с Игнатом далеко от Москвы, в лесу стоял маленький домик из полиэтилена, но с печкой. Мы там бывали в межсезонье и зимой. Иногда встречались прямо в домике - отдельно приезжали. Обычно я приходила попозже, когда печка уже нагрела его.
В этот раз по дороге выяснила, что резиновый сапог прохудился - я смело шла по глубокой луже, а носок промок. Надеялась, что просушу у печки. Запасных носок не было. А Игнат не пришёл! Сама я печку не разжигаю. Но у меня был Лерин шарфик. Я обмотала им голую ногу и вернулась домой.
19 Белка и коты
Лера не любила животных, а они её любили. На участок приходили толстые нахальные коты. Им было удобно выяснять тут отношения. Мышей они или не ловили вовсе или в другом месте. Однажды Лера видела, как белка учила бельчонка прыгать с дерева на дерево. Ему было страшно, но мама-белка заставила и он прыгнул. Получилось.
Как-то Лера попросила похоронить птичку. Та ушиблась о стекло веранды и упала на кирпич, свернула шею. Когда её хоронили, птицы на деревьях что-то верещали.
20 Сельпо у станции
Сначала я долго думала, что купить к чаю и на обед. Привозила из Москвы. Потом Лера подсказала, что рядом со станцией есть маленький магазинчик и всё можно купить там. Надо только учитывать постные дни.
Мне нравилось туда заходить. Я обязательно покупала мороженое к кофе и что-нибудь ещё по списку, оговоренному по телефону. В этих покупках было предвкушение, как перед поднятием занавеса в театре.
21 Бытовые неурядицы
Саша с Наташей обычно приезжали ненадолго. Двоюродная сестра вообще не хотела жить на даче. А я хотела. Но когда я просто мыла посуду, стала натыкаться на бытовые неурядицы. Дело в том, что я трачу на это много воды. А воду Лере поставлял сосед и он же её оплачивал. Лера потребовала экономии. А я иначе мыть посуду не могла. То есть могла, но тогда не могла тут долго жить, изо дня в день. Не сложилось. А так хотелось пожить на даче...
Из-за этой размолвки погибло нечто для меня дорогое - дерево мельба. Яблоня засохла. Саша его спилил прежде, чем я успела приехать и воспрепятствовать - ведь она уже засыхала, а при моём появлении ожила!
22 Осень
В один из моих последних приездов мы долго беседовали за столом у крылечка. Лера не могла остановиться в разговоре. Редко видела людей. Но утверждала, что ей нравится одиночество. Холодно. Лера в куртке, испила печь, закрывая дверь с веранды в дом. На столе ждали яблоки. И ждало яблоко на нижней ветке, которое я постеснялась съесть в прошлый раз. Потихоньку съела. Совсем другое дело, с ветки!
Рядом с яблоками накакала собака. Их много бродит по участку - заборов нет. Лере яблоки надоели, всё время подгнившие ест.