Стадлер Наталья Владимировна : другие произведения.

Игра в детектив

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.89*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот вариант дополнен и отредактирован. Сюжет повести основан на реальных событиях. События происходят в России в начале 90-х годов. Романтическая героиня, уставшая от бытовых проблем, случайно попадает в круг бизнесменов и вместе с героем своего курортного романа включается в частное расследование. Да простят меня люди, чьи имена совпадают с именами героев повести.


Наталья Стадлер

  

...Не хочу душою простуженной

Ожидать новогодних чудес...
  
  

ИГРА В ДЕТЕКТИВ

  
   Глава первая
  
   В Новосибирск пришла весна 1992 года. Солнце еще не баловало теплом, но его лучи уже настойчиво пробивались сквозь серый промозглый смог последних сибирских морозов. Зима отступала неохотно. Уставшие от продолжительных холодов и тяжелых одежд, жители, вдоволь наигравшись со снегом, не могли дождаться, пока он растает. И когда на смену марту подоспел апрель и растопил снежный покров, превратив его в грязную кашу, горожане оживились: спрятали валенки в подвалы, вышли на мокрые улицы и, несмотря на бесконечную слякоть вокруг, радовались приближению лета. Все шло своим чередом, как обычно. Все, да не все... Ветер перемен, кардинально менявший направление политического курса, циклоном разгуливал по стране, подбираясь к нашему, и без того, суровому краю. Лозунги перестройки остались в прошлом, намечались конкретные преобразования. Деловые люди нового времени начали закладывать фундамент своего будущего материального благополучия: кое-где уже зарождались акционерные общества, частные фирмы, различного рода компании... Хотя в воздухе парили неведомые ранее запахи свободы и надежды, предпринимательский дух новоявленных бизнесменов наступал на пятки обывателям иногда так больно, что они уже и не знали, стоит ли им радоваться грядущей демократии.
  
   На асфальте то льдинки, то лужи,
   Голова по-весеннему кружит...
   В ожиданьи крутых перемен
   Открывает карман бизнесмен.
   Пес голодный обглоданной костью
   Не играет, а нервно скулит.
   Не зовут знакомые в гости -
   Вечеринка куска не сулит.
   У беды замерзают глаза
   И стеклом отпадают с лица.
   На продажу какой-то пройдоха
   Подбирает стеклянные крохи...
   На асфальте то льдинки, то лужи...
   Быть ли оттепели после стужи?
  
   Как бы то ни было, в привычной жизни граждан что-то менялось. В застойное болото внезапно влился свежий поток и нарушил тоскливый ритм бытия. Казалось, только в моем затянувшимся, в связи с декретным отпуском однообразии, не предвиделось особых перемен. Стирка, варка, уборка... - навевали невыносимую скуку, а все чаще появляющийся в нетрезвом виде муж - до боли изнуряющую тоску и обиду... Сложившееся положение казалось таким безысходным, что слезы отчаяния душили меня по ночам. Когда домашние засыпали, я уединялась и погружалась мысленно в волшебный мир благородных героев и возвышенных чувств. Мои фантазии диктовали мне строки, которые неожиданно складывались в стихи. Постепенно это занятие захватило меня, скрасило серые будни и наполнило смыслом мою заурядную жизнь. И вот однажды, вырвавшись из дома в поисках весеннего настроения, я случайно остановилась перед объявлением: "Интерстрах" - это то, что вам нужно". Да неужели, в самом деле? Я решила, что это дешевый рекламный трюк и пошла дальше, но любопытство заставило вернуться. У меня не хватило внутренней силы пересилить искушение и не попробовать раскусить смысл этой вывески. А почему бы не прогуляться по указанному адресу и не выяснить, что это - приманка для простаков? Хоть какое-то развлечение. О, если бы знать, что в итоге из этого получится! Судя по всему, интересующая меня контора находилась недалеко от моего дома - на пересечении улицы Зорге, куда мы недавно переехали с семейством из центра, и улицы Петухова, конечной в нашем районе, название которого "Затулинка" было созвучно для меня с краем света. Я уже достаточно хорошо ориентировалась в округе и решила пойти по закоулкам, чтобы сократить дорогу - не терпелось поскорее добраться до места. Я любила свой город и была убеждена, что лучше его нет на всем белом свете. Но когда дворовые помойки уставились на меня открытыми ртами, набитыми набухшим от влаги мусором, который вываливался из железных челюстей и ветром разносился по территории, я брезгливо поморщилась: "Фу... какая мерзость!" Каждый раз, созерцая подобную картину, меня охватывало чувство сострадания к родине и желание что-то изменить ей во благо. "Надо же как-то с этим бороться!" - размышляла я по пути. "Чвак, чвак..." - вторили мне шаги. "А сапоги-то промокают!" - с ужасом поняла я. Осторожно огибая препятствия, вышла на центральную улицу, которую снегоуборочные машины еще более-менее приводили в порядок, и пошла по Затулинскому "Бродвею", посматривая в витрины магазинов на свое отражение. На мне было драповое пальто темно-зеленого цвета с серым каракулевым воротником в стоечку и каракулевая шапочка, которая была мне определенно к лицу. Пальто подчеркивало стройную фигурку. Одному богу известно, сколько трудов мне стоило добиться желаемой формы после родов! В общем, я осталась довольна собой. Скромненько, конечно, но со вкусом! Можно идти на смотрины. Оставалось только найти искомый объект. Когда терпение было уже на пределе, я достигла цели. В одном из зданий новостроек на первом этаже, респектабельная вывеска крупными буквами привлекала внимание: "ИНТЕРСТРАХ". "У черта на рогах"! - пронеслось в голове. Название фирмы почему-то сложилось в рифму с известным афоризмом. Я с опаской приоткрыла дверь. Тишина. Странно - никого. Похоже, пока я добиралась сюда, время подошло к обеду, и все разбежались. Значит, не судьба - вздохнула я с облегчением и только собиралась повернуть назад, как неведомая сила вновь заставила меня двигаться вперед. "Есть кто живой?" - робко спросила я. Уверенности в том, что мне повезет, не было. Но...
   Директор оказался на месте и весьма любезным. Лет сорока, невысокого роста, симпатичной наружности - он сразу расположил к себе.
   - Иноземцев Игорь Львович, - представился он и продолжал доброжелательно, - чем могу быть полезен очаровательной даме?
   Мне понравилось такое изысканное обращение, необычное для меня. Оно возвысило меня в собственных глазах, раскрепостило..., и я уже непринужденно рассказывала о себе, а в заключении выдвинула подходящий аргумент:
   - Мой любимый герой - Юрий Деточкин, и я с детства мечтаю стать страховым агентом. Уверенность в том, что моя непосредственность подкупает, не обманула меня в очередной раз. Вежливая внимательность со стороны Иноземцева сменилась на теплое радушие, и беседа закончилась заполнением анкеты, которую принесла приятная женщина среднего возраста. Она вплыла внезапно, как видение, будто все это время стояла за дверью с готовым бланком заявления в руках и в ожидании нужного момента.
   - Добро пожаловать в наш коллектив, - произнесла фея мягким грудным голосом и также плавно удалилась, покачивая пышными бедрами. Мне почудилось, что в воздухе прошелестело складками ее накрахмаленной блузки: "Обратной дороги нет". Судьба моя была решена - я официально зачислена в штат сотрудников фирмы. Когда пришла в себя от успеха, оглянулась вокруг: помещение офиса состояло из двух комнат и прихожей. В одной - большой директорский стол и стул, а в другой поменьше (как в сказке "Три медведя") стол и стул, где располагалась Эльвира Адамовна - уже знакомая мне полная дама, личный секретарь директора. Не хватает только "Мишутки", - подумала я. В прихожей раздался стук входной двери, и в секретариат вошел неприятный молодой человек: блондин-альбинос. Измерив меня оценивающим взглядом, протянул руку:
   - Михаил Сергеевич, заместитель. И он прошел к Иноземцеву, плотно закрыв за собой дверь.
   - Такой молодой, а уже заместитель. У нас в отделе главного энергетика можно до пенсии ждать повышения, - не без удивления заметила я в присутствии секретарши.
   - Золотая молодежь. Его папа - самый крупный владелец акций компании, и не только нашей. А мы все, так... мелкие служащие, - горестно вздохнула Эльвира Адамовна.
   На такое скромное заведение уже два начальника, размышляла я про себя, а вслух спросила:
   - И где же они все остальные рядовые сотрудники прячутся?
   - Как где? На работе, в людях, страхуют.
   Интересно, кого? - размышляла я дальше: у обычных людей зарплаты на жизнь не хватает. Какие там страховки! Вот, например, у нас дома, что страховать? Ковер от моли, который нам десять лет назад на свадьбу подарили? Так его не жалко. Надоел, как и вся семейная жизнь! Ведь, не первый раз в жизни (взять хотя бы мое замужество) сначала совершаю необдуманный поступок, потом включаю мозги. Вот и сейчас: подписала заявление о приеме на работу, - не прошло и пяти минут в новой должности, как уже чувствую - не стоит мне "ловить рыбку в мутной воде". И я пошла на попятную.
   - Вы знаете, Эльвира Адамовна, наверное, я поспешила к вам сюда устроиться. У меня потенциальных клиентов среди знакомых нет, одни рабочие да инженеры с завода, где до декрета работала. К начальству я пока не вхожа.
   - Вот, именно, пока. Вы такая милая и язык у вас подвешен. Вам и карты в руки. Берите листочек, пишите, кого знаете: адреса, телефоны, место службы... И начнем работать! Не бойтесь, мы вам поможем.
   На выходе я столкнулась с человеком в черной шляпе и темных очках. Разглядывать его было некогда, я спешила. Успела только подумать: "Вот он, таинственный представитель страховой агентуры при полной конспирации", извинилась и помчалась домой.
  
   Глава вторая
  
   Первыми в моем списке потенциально страхуемых оказались наши соседи: семейная пара - Людмила и Николай. Николай, хоть и был похож на обыкновенного алкаша, простым смертным не являлся. Он был начальником ЖЭКа нашего микрорайона. Людмила считалась моей ближайшей подругой, как в прямом, так и в переносном смысле. Во-первых, проживала она вдвоем с мужем прямо над нами на втором этаже. А во-вторых, делила со мной все радости и горести семейной жизни с тех пор, как мы познакомились, благодаря "счастливому" случаю.
   Как мы радовались с мужем, когда переехали от его родителей в отдельную квартиру, в "хрущевку" на окраине города. Европейский ремонт оказался нам не по карману, но косметический наш семейный бюджет выдержал, благодаря моей очередной жертве.
   - Наташа, или новые обои, или новые зимние сапоги, - заявил Сергей.
   - Нечего сказать: выбор небольшой, как в наших магазинах на прилавках. Я сопротивлялась:
   - Конечно, других вариантов у тебя нет! К примеру, отказаться от спиртного или...
   - Святого не тронь! Кто деньги в семье зарабатывает?!
   - А кто тебе детей рожает и с ними дома сидит?!
   - Вот именно, с детьми гулять можно и в валенках. Я все сказал!
   После таких железных доводов и простых арифметических действий из сметы были вычеркнуты обои и заменены известью. Дешево и сердито! Но когда в ванной, по свежей штукатурке потекли ручейки - по моему лицу потекли горькие слезы. Дверь на втором этаже над нами открыла интересная брюнетка с начесом на голове.
   - По-моему, вы нас затопили, - сообщила я соседке прискорбный факт.
   - В каком смысле? - переспросила она.
   Меня это покоробило:
   - А что в данной ситуации может быть еще какой-нибудь смысл, кроме того, что вы испортили нам свежую побелку?
   В следующие минуты, которые показались вечностью, мне что-то пытались объяснить про старенькую маму, которая, замачивая белье в ванной, забыла выключить кран и ушла в магазин. Дома никого не было... Но они не думали, что в такой степени...
   - В какой степени? Можете спуститься и убедиться сами!
   Мокрое пятно на потолке и многочисленные потеки на стенах нашей ванной комнаты заставили Людмилу торопливо извиняться:
   - Вы не волнуйтесь так. Мой муж - начальник ЖЭКа. Пришлет маляра, он все забелит. Людмилин муж Николай поклялся в этот же вечер уладить конфликт. Он так и сделал - притащил бутылку водки, выпили они ее с моим Серегой с большим удовольствием. Я отыскала в подвале известь, оставшуюся после ремонта, а Люда старательно замазала нанесенный ущерб. Ремонт, по типу "а-ля тяп-ляп", выглядел явной халтурой, но на фоне общего состояния квартиры вполне вписывался. После чего все участники происшествия остались очень довольные собой, а соседское взаимопонимание переросло в крепкую дружбу. Я была уверена, что соседи и сейчас не оставят меня без поддержки. Я отвезла детей к бабушке и, окрыленная надеждой, позвонила к подруге в дверь. Мы расположились на кухне, любимом месте для решения важных вопросов.
   - Люда, давай застрахуем вашу квартиру, - внесла я деловое предложение.
   - От чего? - без воодушевления откликнулась подружка.
   - От наводнения, например, - старательно намекала я на наше веселое знакомство.
   - А чего ее страховать-то? Квартира не наша, государственная.
   - Ничему тебя жизнь не учит! Хорошо, давай дачу застрахуем. Дача-то ваша!
   - От чего? - также лениво спросила Людмила.
   - От пожара, например. У вас же там вагончик какой-то стоит! - вспомнила я.
   - Ну и что? Сгорит... и черт с ним! Колька еще один спишет. Ты такая наивная, сейчас тащат все, кто что может.
   - Кого тогда страховать в нашей стране? - набросилась я на соседку.
   - Натали, масштабы твоих глобальных вопросов меня просто приземляют. Предлагаю выпить.
   Без ста грамм нам было не разобраться. И разбирались мы до ночи. Коньячок, который был всегда в запасе у Людочки, сделал свое дело. Мы раздухарились, обсуждая общих знакомых, которые могли бы польститься на мое заманчивое предложение застраховать имущество или жизнь, но достойных кандидатов в нашем окружении не нашлось.
   - Остается только одно - втираться в доверие к зарождающимся "буржуа", страховать по полной программе, а потом... как Деточкин, красть краденое! - предложила я, как выйти из положения.
   - Увы... такое только в кино бывает! - сожалела Людмила. Пожалуй, эта была одна единственная здравая мысль за весь вечер, которая нас посетила.
   - Вот именно! - ухватилась я за нее, - а что остается делать, если даже ты, моя подруга, не хочешь мне помочь?!
   Подруга обиделась и, по праву, возмутилась:
   - Послушай, ты устроилась в какую-то сомнительную фирму типа "Рога и копыта" и теперь шантажируешь меня нашей дружбой! Иди лучше увольняйся, пока не поздно, а то будешь потом винить себя за свою дурость, когда окажешься в месте, именуемое Ж...!
   На следующий день я переступила порог фирмы с готовым заявлением на увольнение в кармане. Но Эльвира Адамовна, встретив меня в дверях, многозначительно пропела:
   - А у нас для Вас СЮРПРИЗ! - и провела меня за руку к директору. Иноземцев встал из-за стола мне навстречу, как будто встречал важную персону. Протянул для приветствия сразу две руки и торжественно пригласил сесть.
   - Уважаемая, Наталья Владимировна, мы тут посовещались и решили остановиться на вашей кандидатуре. Вы у нас человек новый, но, без всякого сомнения - перспективный, именно поэтому на вас возлагается ответственность представлять нашу фирму на высших предпринимательских курсах в Сочи.
   Ничего не понимая, я смотрела то на секретаршу, то на директора, который величественно продолжал:
   - Посылаем вас на курсы повышения квалификации!
   - Вы шутите? Я только устроилась. У меня ни знаний, ни опыта. Как можно повышать то, чего нет? - удивилась я.
   - Зато у вас есть самое главное, и это сразу бросается в глаза: амбиции, желание выделиться из общей массы. Я думаю, роль простого агента страховой компании вам не по душе. Вы же хотите чего-то большего? Например, занять место в руководящем составе?
   - Да, но... - не успевала я соображать, что происходит.
   Директор не давал мне время на размышление:
   - Никаких но! Если на государственных предприятиях инициатива не поощряется, нестандартное мышление не приветствуется, то у частных предпринимателей совершенно другой подход: сразу подключать к делу способных людей. Прослушаете курс лекций, привезете коллегам новый учебный материал. Познакомитесь с другими директорами, связи нам тоже не помешают. Финансовые проблемы пусть вас не беспокоят. Поездку, проживание, учебу - все оплачивают наши спонсоры. Десять дней - тридцать тысяч рублей. Услышав такую цифру, я потеряла дар речи, но Иноземцев уже все решил за меня:
   - Сегодня пятница. За выходные соберитесь с мыслями и пакуйте вещи. Погода в Сочи замечательная - тепло, это вам не Сибирь.
   Слегка опомнившись, я задала волнующий меня вопрос:
   - Не понимаю, за что мне такая честь?
   Директор, ничуть не смутившись, объяснял:
   - Откровенно говоря, должен был поехать Михаил Сергеевич, но ему предстоит срочная командировка с другой целью. Я нужен здесь, на месте. А вы отлично справитесь, мы уверены.
   Я замялась:
   - Как-то все это весьма неожиданно. У меня же двое детей. Кто меня отпустит?
   Мой растерянный вид вызвал сочувствие, и Игорь Львович сжалился:
   - У вас есть время подумать. Посоветуйтесь с родными, друзьями, подругами... Если все благополучно устроится, придете в понедельник утром, получите билеты и прочие рекомендации. Во вторник полетите. Вас встретят, доставят на место. Дорогая, такой шанс не каждому выпадает. Я советую им воспользоваться. А сейчас идите домой, придите в себя. На вас лица нет. Успокойтесь, все будет хорошо. Получать привилегии не опасно, это приятно. Увидите, вам понравится. До свидания.
  
   Глава третья
  
   Я вышла на улицу. Эмоции переполняли: может быть, это действительно мой шанс? Бывает же такое, почему не со мной? А если со мной, то почему? Разум отказывался верить в случившееся, бунтуя в противоречиях. Порывистый весенний ветерок, обезумевший, как и я, вдруг разыгрался не на шутку, подгоняя меня домой.
   Обессиленная упала на диван. Мысли путались. Надо было принимать решение. Отрывки фраз яркой речи директора выстраивались в голове в доводы "за" и "против". Первых оказалось преимущественное большинство, а вторые в лице моего семейства смотрели на меня с укоризной: "Что ты за мать такая, если сможешь бросить почти на две недели детей?". В разгар тяжелой борьбы между желанием поехать и угрызением совести зашла соседка поинтересоваться - уволилась я или нет.
   - Ты что такая убитая? Уволилась? Не расстраивайся так. Скоро малой в садик пойдет, выйдешь на работу, и все пойдет своим чередом, по-прежнему.
   - А я не хочу по-прежнему, хочу жить по-новому! Поэтому не уволилась, собираюсь на курсы повышения в Сочи. Из всех меня выбрали! Понятно?!
   - Нет... Не понятно... Выкладывай все подробно! - распорядилась подруга.
   Далее последовал восторженный рассказ о том, какое большое впечатление произвел мой интеллект на руководство фирмы, что даже не пожалели тридцать тысяч, чтобы отправить меня учиться!
   - Ты что, дура, совсем!!! В таких случаях говорят: интеллект у нас спереди, а сзади...
   Другой реакции от Людмилы я и не ожидала:
   - Примитивно мыслишь, подруга! Иноземцев интеллигентный человек. Наверное, семейный. Даже если предположить, что он хочет из меня любовницу сделать, почему сам не едет? Как это обычно бывает - начальник с коллегой по работе вместе в служебную командировку - поближе познакомиться в романтической обстановке.
   - Не знаю... Может, денег выделили только на одного человека. Вот он тебя авансом и посылает. Приедешь - будешь рассчитываться.
   - Не похоже, ведет он себя достойно. Никаких сальных намеков... - рассуждала я. Но Людмилу уже понесло:
   - Или за границу переправят в бордель, а еще хуже на органы расчленят и продадут по частям? Не боишься?
   - Ну, ты даешь! Насмотрелась чернухи всякой... Будем рассуждать логически: для борделя я старовата немного, как-никак, уже за тридцатник. Если на органы расчленять надумали, попросили бы справку о состоянии здоровья под любым предлогом. Кино тоже смотрю, не дура! Боюсь я только одного, что свекровь с детьми не согласится остаться, а другого такого шанса больше не будет! Я ведь нигде не была, кроме дачи в Ельцовке. Сочи для меня, как иная планета. Фантастика! Хотя и подозрительно все это.
   - Вот-вот и Серега тебе еще покажет: и фантастику и приключения! Людмила полагала, что именно этот последний аргумент заставит меня призадуматься, но я разочаровала ее:
   - Да ему-то как раз и на руку. Дети у бабушки, жены нет - полная расслабуха. Лучше подскажи, как родственников убедить.
   - Ты же у нас голова, Наталья! А мне мой лобик подсказывает, что крылья тебе подрежут в любом случае, а еще ноги повыдергивают, и сядешь ты, как обычно, на свою задницу.
   - Ура, придумала! - обрадовалась я, - скажу, что дала уже согласие. Дескать, карьерный рост поможет увеличению нашего материального состояния. Поставлю перед фактом: билеты на мое имя уже заказаны. В случае отказа неустойку самим оплачивать придется!
   - Сумасшедшая! А ничего, что сейчас обычные люди исчезают в никуда, как в "Бермудском треугольнике"?
   - Хватит меня запугивать! Я приняла решение - поеду, чего бы мне это не стоило! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Да и, в конце-концов, наберусь новых впечатлений, кругозор расширю.
   Людмила поняла, что все ее ресурсы убеждений иссякли, уговаривать меня остаться дома - бесполезно и уже озабоченным тоном попросила меня об одолжении:
   - Если все-таки поедешь, оставь хотя бы координаты фирмы, имена, фамилии. Не позвонишь на второй день, как приедешь туда, на третий - пойду в милицию.
   - Спасибо за подстраховку, подруга! Я в тебе никогда не сомневалась!
   Вечером предстоял серьезный разговор с мужем.
   Когда Сергей понял, что я приняла решение, не спросив его, нахмурил брови. Это было нечто новое в моем поведении - очень необычное, задевавшее его мужское самолюбие.
   - Ты же не спрашиваешь моего мнения, когда уходишь один на вечеринки с приятелями, а, может, с приятельницами? Я еду учиться, не ерундой всякой заниматься. И, вообще, хочу тоже деньги зарабатывать и не клянчить у тебя каждую копейку!
   Мы кричали на весь подъезд. Слава богу, детей отвезли на выходные к бабушке с дедушкой. Людмила оказалась права: разразился скандал. Она периодически стучала по батарее, давая понять, что в любую минуту готова прийти на помощь, едва услышит мой условный ответный сигнал.
   - Сейчас я позвоню родителям и скажу, что приеду за детьми, объясню им ситуацию и посмотрим, как ты полетишь! - пригрозил Сергей. На что я заявила:
   - Сама поеду, сама объясню ситуацию. Твоя мама поймет, она умная женщина. Побуду вместе с детьми до отъезда, потом привезу ей обратно, никуда не денется - поможет!
   Далее, хлопнув дверью, я поехала на следующие переговоры, рассчитывая на то, что удастся провести их более мирно.
   Моих родителей уже не было на этом свете. Я была поздним, четвертым ребенком в семье. Мама умерла от инсульта, когда мне было шестнадцать лет. Папа, выдав меня, как он считал, удачно замуж, спокойно ушел вслед за ней. Свекровь Полина Степановна - педагог по образованию и по сути, вышла на пенсию: с удовольствием занималась с внуками, которых безгранично любила. Будучи разумной женщиной, старалась относиться ко мне объективно и поддерживала меня, как родную дочь, о которой мечтала в молодости. Но у неё было два сына, унаследовавших от отца заковыристый хохляцкий характер.
   Николай Петрович был родом из-под Одессы. Закончил мореходку с отличием и плавал "по морям, по волнам...", пока не занесло его в сибирский городок, где маленькая красивая женщина с голубыми глазами навсегда покорила его сердце. Согласно истории, люди небольшого роста часто претендуют на ведущие роли. Не исключением была и Полина Степановна. Она твердо заняла руководящую позицию в семье и, несмотря на тяжелое сопротивление ее мужской половины, всегда выходила из боя победительницей, потому что спорить с ней было бесполезно.
   Внимательно выслушав меня, она вынесла свой окончательный вердикт:
   - Поезжай, моя хорошая. Верю, что у тебя все получится. Только будь осторожней там. На этих курортах такое творится! Из некоторых уже песок сыпется, а они все туда же. При этом она уничтожающе посмотрела на мужа, который сверкал глазами в знак мужской солидарности с сыном.
   - Не беспокойся. Мы здесь за внуками присмотрим. Нам не в тягость, а в радость. Правда, дедуля?! Дедуля послушно закивал головой.
   В понедельник Эльвира Адамовна вручила мне билеты на самолет и, как положено командировочному, "небольшую" сумму денег в размере моего месячного инженерного оклада на заводе. Иноземцев, довольно улыбаясь, кратко пожелал мне успехов в учебе, приятного отдыха и благополучного возвращения домой.
  
   Глава четвёртая
  
   -Уважаемые пассажиры! Наш самолет произвел посадку в аэропорту города Сочи. Температура воздуха плюс 17 градусов. Благодарим за полет.
   Мне хотелось бежать к выходу, чтобы скорее увидеть этот город: его небо, его солнце, его людей... Наконец, я продвинулась к трапу. Солнечный свет ослепил глаза. Что это вдалеке? Боже мой, зеленая трава вокруг! Как тянется медленно время. Почему задерживают транспорт?
   Я так заметно нервничала, что рядом стоящий мужчина спросил:
   - Девушка, вам плохо?
   - Напротив, мне очень хорошо. Это от избытка чувств. Очень боюсь летать.
   - Вас встретят или, может, проводить? - чересчур участливо продолжал незнакомец.
   - Обязательно встретят! И пойдем мы с вами в разные стороны: вам налево, а мне прямо, навстречу судьбе! - ответила я и решительно шагнула к подъехавшему автобусу. В здании аэропорта пришлось терпеливо идти в толпе, чтобы не заблудиться в незнакомом месте и добраться без приключений к долгожданному выходу в город. Среди загорелых лиц кавказской национальности неожиданно мелькнуло лицо альбиноса, показавшееся мне знакомым и тут же затерялось в массе. Стало немного не по себе. Шпионские страсти какие-то! "Да мало ли здесь бледнолицых проживает", - успокаивала я себя. Надо собраться и искать табличку "Интерстрах". Вдруг опоздаю и уедут без меня! Я забегала глазами, читая надписи, пока не нашла среди других свою заветную, которую держала в руках симпатичная девушка. Приблизившись к ней, я увидела людей с сумками и чемоданами, стоявшими полукругом и облегченно вздохнула: "Слава богу... Значит, я не одна". Захватывающий вид из окна "Икаруса" по дороге к отелю заставил забыть о подозрительном персонаже в аэропорту. А шум мотора и бархатный голос нашей сопровождающей, рассказывающей об открывающихся взору красотах черноморского побережья, окончательно усыпил мою бдительность. Я смотрела по сторонам и, захлебываясь от впечатлений, записывала на ходу:
  
   Все здесь совсем по-другому:
   И в свободном полете птицы
   Чувство покоя с тобою,
   Горы вдали без границы.
  
   Ветром морским ты обласкан,
   Пьянён ароматом нежным.
   Все показалось мне классным,
   Радостным и безмятежным.
  
   Никогда раньше не была на юге. Очевидно, это и есть рай земной, - подумала я. Раннее апрельское солнце освещало пробуждающийся цветник. Отель, где нас поселили, представлял собой старинное здание с белыми колоннами - бывшее место отдыха высокопоставленных партийных чиновников. Величественная лестница, покрытая дорогой ковровой дорожкой, спускалась прямо к прибрежной зелени. Даль моря, утопающая в лёгкой дымке, дарила ощущение полной свободы и душевного равновесия. Конечно, я немного волновалась: какая она, эта новая публика - директора, с которыми предстоит познакомиться? А когда встретилась со своей простодушной соседкой по номеру Клавдией Петровной, успокоилась: если все директора такие, как она, то вовсе и не страшно. Ей было далеко за пятьдесят. Типично деревенское лицо из серии "Нонна Мордюкова и компания". Грузная, с большими руками и ногами, она напоминала скорее доярку, чем представительницу новой элиты. К моему удивлению, "бизнес-леди" не стремилась выйти из номера. Тогда я решила осмотреться сама и познакомиться с другими приезжими. Только они проходили мимо, холодно кивая головой на мое приветствие. Опечаленная, я вернулась обратно.
   - Конкуренция, душечка! Все бояться расспросов - кто и как поднялся, - разъясняла Клавдия Петровна.
   - Грустное начало. Нужны мне ваши секреты. Просто хочется прогуляться, поскорее увидеть море. Неужели вам не интересно?
   - Смешная ты, Наталья! Я родилась и выросла на Кавказе. Меня здесь уже ничем не удивишь. Отдохну с дороги. А ты сходи к морю, сходи. Встретишься там с обычными отдыхающими.
   Море манило меня к себе с самого детства. Благодаря моему отцу, самоотверженно прививающему мне любовь к литературе, я росла очень начитанным ребенком. Когда взрослые отправляли меня спать, а сами еще засиживались за беседой на кухне, я тайком с фонариком под одеялом читала сказки по ночам уже с пяти лет. В юности глотала все подряд: приключения, фантастику, классику... Если книг не было под рукой, папа пересказывал мне романы Джека Лондона, Майн Рида, Александра Дюма... а позднее цитировал Бунина, Пушкина, Тургенева... Часами мы могли обсуждать сюжеты, героев и их поступки. В результате этих дискуссий из меня сформировалось цельное создание - нечто среднее между наивной романтической натурой и озорной, склонной к авантюризму, жаждущей мировой справедливости, девушкой. Настольной на все последующие годы, осталась книга Александра Грина "Алые паруса", любимой героиней - Ассоль, которая таки дождалась своего принца, а всепобеждающая любовь восторжествовала над злобой, пошлостью, завистью и прочей человеческой мерзостью. Поэтому море являлось для меня не просто эстетической частью природы, а приравнивалось к воплощению детской мечты, к символу осуществления желаний. Сейчас оно было так близко от меня - голубое, бездыханное в состоянии абсолютного штиля. Аромат магнолий и экзотических цветов прилегающей окрестности сладким дурманом проникал внутрь моей оболочки, и томное тело парило в невесомости, не ощущая коварных ступенек под ногами. Я споткнулась. Неожиданно крепкая рука спасла меня от неизбежного падения.
   - Осторожно, здесь довольно скользко.
   Я подняла голову и не поверила своим глазам: передо мной стоял "Капитан Грей".
   - Я так рад, что вовремя проходил мимо. Давайте знакомиться. Олег Абисалонович. А, Вы, простите?
   Я не могла вымолвить и слова в ответ, так поразила меня нереальность происходящего. Откуда появился незнакомец? Шел незаметно за мной или "мираж" возник со стороны моря? Еще минуту назад казалось, никто не может нарушить тишину пустынного берега. Но мужчина стоял рядом, предлагая свою руку для знакомства, и едва дотронувшись до нее, ощутила человеческое тепло. Нет, это не сон. Не успела я это осознать, как разряд некой энергии от робкого прикосновения молниеносно проник под кожу, в кровь, заполнил каждую клеточку, воспалил мои щеки. Придя, наконец, в себя, я вежливо поблагодарила своего спасителя:
   - Спасибо. Если бы не Вы, не дойти мне сегодня до настоящего моря. А про себя подумала: и не встретить принца.
   - А что моря бывают не настоящими? - поинтересовался принц.
   - У нас в Новосибирске искусственное водохранилище.
   - Тогда я просто обязан проводить Вас до цели. Вдруг опять оступитесь. Разрешите? И он бережно подхватил меня за локоть. Мы спустились по ступенькам до берега. Прозрачная вода у наших ног восхищала кристальной чистотой. Искрясь в солнечных лучах, словно подмигивая нам, игриво приглашала войти. Соблазн был велик. Но, апрель не купальный сезон. Поддашься первому порыву помочить ножки и содрогнешься от холода. Природа будто предостерегала меня: не спеши, внешность порой обманчива. Мой спутник, тем временем, безмолвно наслаждался морским покоем, а я украдкой разглядывала его со стороны: не раздутый тупой качок, а человек с идеально сложенной от природы фигурой, с отпечатком благородства на лице, которого не увидишь на нахальных рожах современных ловеласов. Помню, тогда меня охватило страстное желание научиться рисовать, чтобы запечатлеть в деталях этот образ, лишенный недостатков. Неожиданно в унисон моим мыслям прозвучала реплика:
   - Завидую художникам, которые могут часами наслаждаться природой, изображая на холсте ее совершенство.
   В этот момент в прибрежном кустарнике отчетливо раздался хруст сломанной ветки. Я резко обернулась. Никого. По спине пробежал холодок. Стало жутко от преследующей меня, ставшей навязчивой, мысли. Я обратилась к новому знакомому, который, напротив, оставался спокойным. Неожиданный звук не произвел на него никакого впечатления. Он, ничего не замечая вокруг, по-прежнему, смотрел на водяную гладь, загадочно уходившую за горизонт.
   - Вам не кажется, что за нами кто-то наблюдает? - спросила я спутника.
   - Что? Что вы сказали? - задумавшись, не расслышал он.
   - Там в кустах кто-то прячется. Может, это маньяк, а если вы с ним в сговоре? Заманили меня сюда... - разволновалась я. Олег Абисалонович громко рассмеялся:
   - Вы серьезно? Я похож на маньяка?!
   - А кто на него явно похож? Зачастую они выглядят очень интеллигентно. Идет такой задумчивый навстречу, не подумаешь, что злодей. Прошел мимо - и в кровавой луже хорошенькая головка с перерезанным горлом ничего не подозревающей барышни.
   - Глядя на вас, не скажешь, что такую невинную девушку преследуют подобные мысли. Богатое воображение или литературы ужасов начитались?
   - Не без фантазии, конечно. А любимая книга - "Алые паруса".
   Олег Абисалонович не удивился моему выбору:
   - Мне тоже близка романтика Грина. Будем считать сравнение с маньяком неудачной шуткой.
   - Не хотела вас обидеть, скорее, обратить на себя ваше внимание - призналась я.
   - Вам это удалось - прозвучало в ответ.
   - Хотя... В каждой шутке есть доля правды. Как только я сюда приехала, меня не покидает чувство, что за мной постоянно следят.
   - Глупости. Кому это нужно? С этими словами мой новый знакомый подошел к указанному мной месту и раздвинул ветки кустарника.
   - Видите. Никого. Птица вспорхнула или зверёк пробежал.
   - Если зверек, то размером с человека, - дополнила я.
   - С вами не соскучишься! К сожалению, мое время истекло. Очень приятно было познакомиться. Только вы так и не представились.
   - Наталья Владимировна, можно просто Наташа.
   - Чудесное имя. В переводе с греческого - верная. Наташа, мое отчество редко кому удается выговорить. Мне доставит удовольствие, если вы будете обращаться ко мне просто Олег. А теперь извините, мне, действительно, пора возвращаться. Вы со мной? Я почему-то отрицательно покачала головой. Олег поспешил удалиться. Глядя ему в след, я ругала себя за дурацкий характер. Почему не ушла вместе с ним? Зачем наговорила столько глупостей? Разве теперь представиться возможность реабилитироваться? Даже не спросил, встретимся ли мы снова? Скорее всего, торопился к своей спутнице, к какой-нибудь длинноногой красавице, принимающей пенную ванну с дороги, ожидающей его в назначенный час. Где уж нам тут. Ну и пусть уходит. Подумаешь. Вот в таких влюбляются с первого взгляда. Я влюбляться не собираюсь - не такая дура! Силуэт уже скрылся из поля моего зрения, а я все стояла посреди пляжа, охваченная неведомым до сих пор мне трепетом, копаясь в своих переживаниях: то, ругая, то, оправдывая себя.
  
   Мой таинственный, нежданный,
   Вам покаяться хочу -
   В то, что кажется любовью
   Я поверить не спешу...
  
   Глава пятая
  
   Возвратившись в номер, я застала свою соседку за странным занятием, кардинально не соответствующим первому впечатлению о ней, которое у меня сложилось при встрече. Она сидела в кресле перед включенным телевизором и курила сигарету, вставленную в изящный длинный мундштук в дорогой оправе. Не успела я высказать ей своего удивления, как Клавдия Петровна нервно вздрогнула, услышав мои шаги, но увидев меня, облегченно вздохнула:
   - Дорогая, ты опоздала к ужину. Я уже начала волноваться.
   Вечерние новости сообщали: "... на побережье обнаружен труп молодой женщины..." И Клавдия Петровна начала меня отчитывать за легкомысленность, которую я проявила в первый же день. Весь вечер она журила меня и рассказывала всякие страшные истории из жизни курортных городов. Я защищалась:
   - Вы же сами не захотели пойти со мной, посоветовали прогуляться одной.
   - Не одной. Я думала на пляже много людей. Прости дуру старую. Забыла, что ещё не лето на дворе.
   - Вы не представляете, какого мужчину встретила, - не смогла я сдержаться, о чем тотчас же пожале
   - Какого? - насторожилась соседка.
   - Необыкновенного! - закатила я глаза к небу и, возможно, уже начала подниматься, но Клавдия Петровна быстро опустила меня на землю:
   - Да какого рожна тебе нужно!? Все они обыкновенные бл... - искатели приключений! Да ещё учитывай, в какое время мы живем - преступность совсем распоясалась! Видела по телевизору, какие страсти показывают?! Все, хватит разговоров на сегодня. Ложимся спать. Завтра рано вставать. Об учебе надо думать!
   Я считала себя достаточно воспитанной, чтобы не спорить с человеком старше меня.
   - Конечно. Я только родным позвоню, наверняка, уже волнуются, - вовремя вспомнила я об этом. Благоверного, как и следовало ожидать, дома не оказалось, а вот Людмила гневно затараторила в трубку:
   - Совести у тебя нет!!! Не могла сразу сообщить, как до места добралась!? Знаешь, я тебя уже расчленяю и по чемоданам раскладываю!
   - Люд, ну что за бред ты несешь! Извини... пока устроилась. Передай всем, что у меня все хорошо, более того, все прекрасно! - успокаивала я подружку. Приятно, когда о тебе хоть кто-то беспокоится. Пусть даже так нелепо, зато искренне.
   Утром мы пришли первыми в лекционный зал и, как примерные ученицы, уселись за первую парту. Клавдия Петровна достала общую тетрадь, ручку, цветные фломастеры. Я последовала ее примеру. Постепенно комнату заполняли люди. Они приветствовали друг друга, занимали места. Под шумок я разглядывала новые лица, пытаясь понять, о чем они говорят. За соседним столом расположились две женщины. Одна из них сухо представилась:
   - Вера Яковлевна.
   Весь ее важный вид говорил о том, что она "собаку съела" на страховом деле и приехала сюда только для того, чтобы отдохнуть. Вторая - Алла - симпатичная блондинка кокетливо крутила по сторонам своей головой, оценивающе осматривая каждого входящего мужчину. Было очевидно, что прибыла она сюда поразвлечься и своего не упустит. И вот, наконец, в зал вошел пухленький человечек в очках и представился:
   - Здравствуйте Дамы и Господа! Меня зовут Моисей Ибрагимович, ваш лектор. Прошу любить и жаловать. Через пять минут начнем, с вашего позволения, курс по специальности. Далее он начал готовиться к лекции, выкладывая из портфеля толстую стопку бумаг, содержимое которых нам предстояло постичь. Уловив ответственность момента, Клавдия Петровна внимательно следила за действиями ученого мужа. Я с умным видом приготовилась слушать. Вдруг Аллочка вскочила, вытянулась во весь рост, как струна, и замахала кому-то рукой. Оглянувшись назад, я вновь не поверила своим глазам! Олег Абисалонович собственной персоной входил в зал последним, пропуская вперед пожилого мужчину. Он поприветствовал Аллу аналогичным жестом, а, увидев меня, улыбнувшись, слегка кивнул головой. Тем не менее, сердце мое радостно застучало: ОН тоже здесь! И с ним рядом не длинноногая красавица, а почтенный старик. Лекция началась. Во время первой паузы, не успела я еще встать со стула, как Аллочка ринулась в задние ряды, где сидел Олег, и тотчас же окружила его своим вниманием. Мне ничего не оставалось делать, как пройти мимо. Я вышла в холл, подошла к книжному стеллажу у окна. Создавая видимость, что изучаю подборку литературы, с надеждой посматривала в сторону класса. В дверях показался Олег и направился ко мне. За ним вылетела блондинка. Метнув в меня взгляд полный презрения, удалилась в сторону туалета.
   - Здравствуйте, Наталья. Вот мы и снова встретились. Не скрою, очень рад.
   - Взаимно, - коротко ответила я. За пятнадцать минут перемены выяснилось, что прибыл он из Владикавказа, где жить в настоящее время становится небезопасно, поэтому ему пришлось приобрести оружие. В детстве его воспитывала няня, так как мама умерла, оставив ему лишь смутные, трогательные воспоминания о себе. Она была русская, а отец осетин, который боготворил свою супругу всю жизнь и после ее смерти так и не женился второй раз. Сюда, в Сочи, приехал вместе с сыном - немного развеяться, подышать мирным воздухом. Олег поделился со мной:
   - Папа постоянно нуждается в заботе, он серьезно болен. Самое главное лекарство для него это покой, которого нам не хватает сейчас на родине.
   - Тогда зачем ему присутствовать на занятиях? Пусть наслаждается видом с террасы или... - решила я поучаствовать, но сын, конечно, знал и без меня, что для его отца лучше:
   - Раньше он исполнял функции моего наставника, личного секретаря и теперь хочет быть в курсе всех моих дел, так ему легче переносить болезнь. После лекций он непременно захочет отдохнуть, и мы сможем продолжить нашу беседу на свежем воздухе, если вы не возражаете.
   Конечно, я не возражала! Мы договорились после "школы" побродить вдвоем по окрестностям. Во время прогулки Олег охотно отвечал на все мои вопросы, не делал тайны из того, как стал директором страховой компании. Разложил по полочкам: что такое "уставный фонд", кто такие - учредители. Рассказал об открытии им бесплатной столовой для малоимущих граждан, о преимуществах в налогообложении при благотворительной деятельности; о биржевой игре, и о многом другом - ранее незнакомом для меня. За интересной беседой мы и не заметили, как дорога привела нас к морю. Во второй половине дня оно казалось бирюзово-зеленым. Береговая галька поблескивала красками под ярким солнцем, руки тянулись сами собой к чудным гладким камушкам. Мы бросали их в воду и радовались, как дети. Белые чайки летали низко над головой, было слышно шуршание их крыльев. Я ощущала рядом дыхание мужчины, который нравился мне все больше и больше... Как хотелось дотронуться до его густых пышных волос, растрепавшихся от ветра, взять его за руку и бежать навстречу свободному свежему потоку! Но не смела. Как завороженная я слушала и не слышала его. Жадно вдыхая сырой воздух всей грудью, я задавала Олегу все новые и новые вопросы из сферы страхового бизнеса. Пожалуй, я так хорошо сыграла роль увлеченной карьерой дамы, что принц не заметил моего волнения. Иногда он удивленно смотрел на меня темными глазами, пронзая до глубины души...
  
   Глава шестая
  
   - Где ты была? - строго спросила Клавдия Петровна, когда я вернулась в номер. Вопрос показался мне бестактным. Ее манера поведения начинала меня раздражать. Она меняла окраску, как хамелеон. Не успев воплотить в жизнь образ деревенской простушки, резко переключилась на новую роль - моей опекунши. Почему она взяла надо мной шефство, оставалось загадкой. Наверное, потому, что по возрасту я оказалась самой молодой или производила впечатление "белой вороны" среди собравшихся здесь людей. Тем не менее, материнская забота, которой она окружила, не служила мне поводом для грубого обращения с пожилой женщиной. Но я осмелилась немного "покусаться" в несвойственных мне иронических тонах. Театрально закатив глаза к небу, заговорила нараспев, как в хорошем старом водевиле:
   - Да будет вам известно: Олег Абисалонович не просто красавец-мужчина, еще и замечательный человек!
   - А-а... ты опять с ним встречалась! - заворчала соседка.
   - Да! А в чем, собственно, дело? Разве я не вольна в своих сердечных порывах?!
   - Ты не на сцене, дорогуша! Спускайся...
   - "Не учите меня жить, помогите материально!", - перебила я, цитируя Эллочку Щукину из "Двенадцати стульев". Но Клавдия Петровна не поняла юмора и серьёзно отвечала:
   - Вот, вот... чем я и пытаюсь заняться. Обрати внимание на других кавалеров, которые могут оказаться полезными в реальной жизни.
   - Извините, ваша забота о моей заблудшей душе совершенно неуместна, но я не обижаюсь. Если вам так нравиться - продолжайте разыгрывать роль мамаши!
   - Смейся, смейся... Еще будешь благодарить меня за покровительство. Сегодня вечером состоится банкет по поводу открытия курсов. Советую присмотреться и к другим представителям мужского пола. Я представлю тебе преуспевающих в нашем кругу людей. Один из них не на шутку тобой заинтересован. Очень богатый человек!
   - Нет! Так не пойдет! Можно я буду сама выбирать себе знакомства? Мы договорились встретиться там с Олегом. Хотела познакомить вас с его отцом. Поверьте - очень приятная компания.
   - Давай поспорим, что твой Олег обычный "Мачо", который не против приударить за любой смазливой дамочкой, которая будет к нему благосклонной. Я заметила, возле его номера все время крутится наша Аллочка. Она не питает иллюзий, как ты. Не жаждет романтических встреч и вздохов при луне. Пойми, у бизнесменов нет времени на подобные церемонии! Эти двое быстро договорятся, если это еще не случилось.
   - А вы циничны, Клавдия Петровна. Не ожидала от вас.
   - Практична, Наташа, практична... Вот увидишь, он придет не один.
   - Не один, конечно, - согласилась я. - Олег Абисалонович придет с отцом.
   - Ах, девочка моя, какая ты наивная, - покачала укоризненно головой моя учительница.
   Пусть, я наивна. Разве это недостаток - верить в добро, мечтать о любви? Да, я замужем. Поэтому обязана смотреть всю оставшуюся жизнь на то, как спивается мой муж?! Бороться? Нести свой крест до конца? Тяжеловата, однако, ноша. Особенно, если твой благоверный думает иначе: "...пьянство - не порок, а нормальный образ жизни русского мужика, в придачу - любовница на стороне для каждого уважающего себя кобеля". И что прикажете со всем этим делать?
   Банкетный зал был украшен плакатами в стиле революционного "красного" времени: "Даешь дорогу страховому бизнесу!" или еще смешнее: "Бросим все силы на страхование жизни населения!" А если жизнь большинства населения гроша ломаного не стоит? Своеобразный юмор. Лозунги явно не соответствовали шикарной обстановке вокруг. Все по высшему разряду: безупречно накрахмаленные белые скатерти, салфетки, серебряные приборы на круглых антикварных столиках, лакеи в черных смокингах и белых перчатках, подающих изящным жестом шампанское у входа, слегка кланяясь в знак приветствия. Мы, как всегда, в числе первых. "Деловой человек обязан быть пунктуальным - первое правило, которое надо строго соблюдать", - учила меня моя новая наставница. Только вот Олега до сих пор нет. А к нам уже подсели нежданные гости, даже не спросив нашего согласия! Эти двое, явно не из высшего общества, удивили, представившись просто: Слава из Карелии. Виктор, Улан-Удэ. "Джентльменам" далеко за сорок, а они тут мальчиками прикидываются! Ну, где же мой Абисалонович?! Наконец, в дверях предстал сам Абисалон, словно персонаж, сошедший с картины 19 века в образе аристократа, горделиво несущего седовласую голову. Я, было, ринулась навстречу, забыв о приличиях, но тут показался Олег с ухватившей его под руку Аллочкой. Ее визгливое щебетание зависло в воздухе несмолкаемой звуковой волной, привлекая внимание всех присутствующих. Клавдия Петровна отвесила мне торжествующий поклон: "Дескать, что и требовалось доказать!" Взор мой потух, голова поникла. Предстоящий вечер был испорчен. Олег виновато смотрел на меня, объясняя взглядом, что обязан оставаться вежливым по отношению к навязчивой даме, но, заметив усевшихся за наш столик мужчин, ревниво ухмыльнулся. "Похоже, мы квиты" - читала я в его глазах. Далее с наигранной любезностью Олег усадил Аллочку между собой и отцом, а напротив ее пристроил Веру Яковлевну. Ну что же, раз ты так быстро успокоился, будем веселиться, несмотря ни на что! В юности я мечтала стать актрисой. Играла в драмкружках ведущие роли, но все равно была не уверена, обладаю ли большим талантом достаточным для поступления в театральный вуз. Поступила в строительный институт, поддавшись агитации школьной подруги, о чем часто потом жалела. И вот снова представился случай проверить свои способности. Итак, занавес открывается. Спектакль начинается.
  
  
   Сегодня я здесь королева!
   А все Вы: графини и графы,
   Бароны, маркизы, корнеты -
   Блистайте обличием бравым!
   На Вас не очки, а лорнеты,
   На дамах прозрачные шлейфы,
   Мужчины во фраки одеты,
   Звучат не гитары, а флейты
   И взоры летят, и шепот прелестный
   Шуршит одурманенным звуком
   И женщины милы, и стрелы амура
   Летят из натянутых луков...
   Здесь фаворитов огонь беспристрастный
   Холодным величием пышет,
   А королева хитра и опасна....
   В спину коварством колдующим дышит.
  
   Как только гости устроились в мягких креслах, за каждым столиком компанией из четырех человек, вошел элегантный мужчина - главный администратор отеля и объявил в микрофон:
   - Уважаемые Дамы и Господа! Позвольте поздравить вас с открытием высших предпринимательских курсов, организованных для руководителей предприятий страны! Не смею утомлять длинной речью. Надеюсь, что предлагаемое нами обслуживание окажется на должной высоте, и никто из вас не будет разочарован. Приятного всем отдыха!
   Официанты приступили к своим обязанностям. Ненавязчивый поток вечернего освещения располагал к задушевной беседе. Мне было слышно, как Олег рассыпался в комплиментах. Аллочка сияла от счастья. Вера Яковлевна довольно улыбалась, не нарушая своей субординации. На моем лице застыла капризная улыбка скучающей красотки: "Кто же посмеет меня сегодня позабавить?" И наши новоиспеченные кавалеры поспешили "не ударить лицом в грязь". Слава поднял бокал и разразился длинным грузинским тостом, суть которого заключалась в следующем: "... так выпьем за случайную встречу, которая, возможно, окажется роковой"! А Виктор добавил, пристав с места, по-гусарски поглаживая усы: "За прекрасных дам"! Я нарочито громко рассмеялась, подыгрывая новым ухажерам. Периодически я пытливо посматривала на Клавдию Петровну, которая в ответ на мои немые вопросы только одобрительно качала головой. Оставалось гадать: кто же из них туз козырный? Уж больно простоваты оба. Захмелев, Слава уже бы и песни затянул, а Виктор чуть в пляс не пустился. Как нельзя кстати, зазвучала танцевальная музыка в ритме танго. Машинально я оглянулась на Олега, но его уже ангажировала Аллочка. Реактивная особа! Не успела я переварить очередную неудачу, как рядом раздался чей-то высокий голос:
   - Разрешите? Незаметно подошедший маленький лысый человечек, важно протягивал руку, приглашая танцевать. Клавдия Петровна многозначительно улыбнулась. Наверное, он и есть денежный мешок.
   - Разрешаю, с удовольствием! - откликнулась я. Удовольствия на самом деле было мало, хотя "Малыш" весьма сносно танцевал, успевая одновременно поддерживать разговор:
   - Вы позволите поделиться моими наблюдениями?
   - Попробуйте, - разрешила я любезно.
   - Вы редкая женщина. Я заметил вас еще в день приезда.
   - Спасибо. Что же во мне особенного?
   - Свежесть.
   - Бросьте, не преувеличивайте, мне уже не шестнадцать лет, - рассмеялась я. - Да и звучит это, как из уст Воланда в разговоре с буфетчиком: "Свежесть и только свежесть..." Вы читали "Мастер и Маргарита"?
   - Ох! Простите. Я хотел сказать - нежность. Лицо у вас по-детски невинное, несмотря на то, что вы взрослая женщина. Такое сочетание не часто встретишь в наше время.
   - А вы знаток женского пола?
   - На Казанову, конечно, я не похож, но, поверьте, могу по достоинству оценить любую женщину.
   - И что, являетесь обладателем богатой коллекции?
   - Если пожелаете, будете сверкать в единственном экземпляре! - заверил коротышка.
   - Неожиданно. Польщена. Но не настолько, чтобы воспринимать сказанное вами всерьез.
   Танго закончилось. Малыш проводил меня на место и высказал пожелание:
   - Надеюсь стать вашим постоянным партнером на сегодняшний вечер, а, может...
   Не успел он договорить, как грянуло современное диско. Раскрепощенная толпа директоров, забыв о солидности статуса, поднялась из-за столиков и встала в общий круг. Внезапно я оказалась в центре массовки со жгучим брюнетом. Первое, что бросилось в глаза - его черная борода. Вот он - "Мефистофель", но меня голыми руками не возьмешь! Импозантный мужчина приблизился почти вплотную, впился в меня цепкими глазками и, не отрывая взгляда, спросил:
   - Смотрю я на вас и думаю: откуда такая симпатичная женщина приехала?
   - Из Новосибирска. Представитель фирмы "Интерстрах", - ответила я нарочито официально.
   - А-а... ваш директор, Игорь Львович, мой сокурсник. Мы хорошо знакомы.
   Тут Малыш подскочил, и они уже вместе закружили меня поочередно в быстром танце. Иногда в темноте блики светомузыки падали на разгоряченные лица, среди которых я пыталась найти Олега. Не успела я оглядеться вокруг, как "Борода" и "Малыш", взяв меня нахально под руки, уже тянули куда-то, приговаривая по дороге:
   - Пойдемте к нам! Пойдемте!
   - Отпустите меня! Куда вы меня тащите?! - возмущалась я.
   - Не тащим, а приглашаем к нам в номер.
   - Что вы, в самом деле, как маленькая! Поболтаем немного в спокойной обстановке... Не бойтесь. За кого вы нас принимаете?
   Да и правда, Людмила явно переборщила со страшилками. Веду себя, как ребенок. Поболтаю из вежливости. Не проходимцы же с улицы сюда понаехали, а деловые люди. Надо контакты налаживать. А главное - так хочется досадить Олегу.
   - Ну, хорошо, только не долго, - смилостивилась я.
   Пришли. Открыли шампанское. Вспомнив, на этот раз, о наказе свекрови - быть осторожной, чтобы не попасть в сети курортных обольстителей, я решила, на всякий случай, усилить бдительность и притвориться абсолютной трезвенницей:
   - Алкоголь не употребляю! Занимаюсь по системе Иванова Порфирия Корнеевича. Слышали про такого?
   Борода усмехнулся:
   - Слушай, где тебя Иноземцев выкопал, из времен "ретро"? Мне сказал, что приедет его заместитель.
   - Никакой я не заместитель, а начинающий страховой агент, - уточнила я.
   - Ты не переживай, я ему ничего не скажу. Ты что на него ставку сделала? А то переходи ко мне.
   Фамильярность и пошлые намеки, с которых начал Борода мне не понравились, и я сразу решила расставить все точки над "и":
   - Переходить никуда не собираюсь и на "ты" тоже! Я с вами на брудершафт еще не пила. Ставки... Меня интересуют только тарифные, согласно прейскуранту. Как сказал Джордж Вашингтон: "Лучше быть одному, чем в дурной компании". Поэтому позвольте вас покинуть. Хочу уединиться.
   - Хорошо, ну простите нас, мы никак не хотели вас обидеть. Не уходите, сжальтесь над нами! Обещаем, мы будем себя хорошо вести! За знакомство, давайте, по маленькой! Это же шампанское! - пытался исправить положение Малыш, встав на моем пути, умоляюще заглядывая мне в глаза. Выглядело это комично, я не сдержалась - рассмеялась, растаяла и осталась. Завязалась беседа ни о чем, потягивание шампанского, шутки, смех... И в этой веселой атмосфере неожиданно мрачно прозвучало:
   - Не знаю почему, но у меня предчувствие, - поделился с нами Борода.
   - Какое? - спросили я и Малыш одновременно.
   - Мне вспомнилась Агата Кристи, её роман "Зло под солнцем": берег моря, гостиница, компания непростых людей, банкет... а на следующий день или через день - убийство.
   После этих слов мне стало не по себе. Кажется, ухажеры перебрали, подумала я. Пора сматывать удочки.
   - О... господа, вас уже понесло! - сказала я и направилась к выходу. Они последовали за мной, уговаривая по дороге до моего номера продолжить посиделки:
   - Вы разбили нам сердце, мы в вас влюбились...
   Но на этот раз я была непреклонна:
   - Я тоже порой в кого-то влюбляюсь, но в данный момент ни в кого из вас. Спокойной ночи! Резко открыв дверь, я проскочила в свой номер и закрыла ее на ключ. Быстро разделась. Не успев прикоснуться головой к подушке, моментально уснула "мертвым" сном. Дома-то у нас уже светает.
   На следующее утро, потеряв всякую надежду на мое пробуждение, Клавдия Петровна гаркнула мне в самое ухо:
   - Вставай! Проспишь все на свете!
   - Зачем так кричать в доброе-то утро? - недовольно пробурчала я спросонья.
   - И вовсе оно не доброе. Веру Яковлевну нашли мертвой в постели.
  
   Глава седьмая
  
   Сквозь сон я подумала, что моя непредсказуемая соседка перешла на черный юмор, но Клавдия Петровна продолжала "шутить":
   - Собирайся, давай! Все уже в классе. Врач осматривает тело. Милиция тоже здесь. Всех, кроме тебя уже опросили. Между прочим, твой Олег был последним, кто видел Веру Яковлевну в живых, именно он провожал ее с банкета.
   Я вскочила с кровати.
   - Клавдия Петровна, вы это серьезно? Или работает скрытая камера?
   - Да очнись, ты, наконец! Посмотри в окно!
   На улице у входа в гостиницу стояли милицейская машина и машина скорой помощи. Так быстро я еще никогда не приводила себя в порядок. Через десять минут мы были в холле, где человек в штатском разговаривал с Олегом. Они расположились на диване за журнальным столиком. Незнакомец что-то записывал со слов Олега, которому этот диалог был явно неприятен. Проходя мимо, я попыталась положить руку на плечо моего друга в качестве поддержки, но его собеседник опередил меня. Пристав с места, он представился:
   - Капитан милиции - Гурзо Анатолий Дмитриевич. Клавдия Петровна, проходите в учебный зал, а вы останьтесь, мне нужно задать вам пару вопросов, - обратился ко мне капитан.
   - Когда вы видели умершую в последний раз? Желательно вспомнить время, хотя бы приблизительно.
   Я подумала и ответила:
   - Умершую в последний раз я видела живой на презентации. Часов в десять она ушла, а я осталась. С кем ушла Вера Яковлевна точно не припомню. По-моему, одна, - соврала я умышленно. Гурзо улыбнулся, меня мол, не проведешь, и отправил меня на лекцию:
   - Хорошо, разберемся. Идите, а мы тут еще побеседуем с Олегом Абисалоновичем.
   В классе стояла гробовая тишина. Официально занятий никто не отменял, но преподаватель не спешил начинать лекцию. Ибрагим Моисеевич, перекладывая с места на место свои листочки, видимо, искусственно держал паузу, чтобы как-то прийти в себя, одновременно предоставляя время и нам оправиться от шока. Солнечные лучи проникали через окна в каждый уголок комнаты, и жизнерадостная игра света никак не соответствовала всеобщему настроению. Сокурсники находились в подавленном состоянии. Я еще не со всеми успела познакомиться, но поймала себя на мысли, что кого-то не хватает. Ну, конечно, ничего странного, просто я еще не привыкла к мысли, что Веры Яковлевны нет больше с нами. Остальные, вроде бы, на месте. Слава с Виктором представляли жалкое зрелище глубокого похмелья. Наверняка, подлечиться с утра не успели и выглядели, как два нахохлившихся воробья в зимнюю стужу. Малыш почти клевал носом. Тоже не выспался, бедняга. Аллочка, не выходя из оцепенения, теребила в руках мокрый от слез платок. Абисалон беспокойно посматривал на дверь, ожидая появления сына. Выглядел он неважно, и я поспешила его успокоить:
   - Не волнуйтесь. Это какое-то недоразумение. Скоро все выяснится, я уверена.
   - Да-да... Конечно. Спасибо. Вы очень славная женщина. В этом я с Олегом солидарен. А в остальном... Все так нелепо получается. Нелепо... как правильно подобрано слово. Легкий храп прервал мои размышления. Это Малыш не выдержал и погрузился в сон. Понятно, они вчера с Бородой... Стоп! Как же я сразу не заметила - Борода отсутствует! В этот момент Ибрагим Моисеевич откашлялся, давая понять, что он готов начинать лекцию, но неожиданно Аллочка заголосила:
   - Это я во всем виновата, только я!
   Некоторые из присутствующих остались на своих местах, но большинство, в том числе и я, столпились возле рыдающей блондинки, пытаясь ее успокоить. Клавдия Петровна достала из сумочки бутылек с валерьянкой, бутылочку воды и маленький пластмассовый стаканчик. "Удивительно", - подумала я, глядя на ее готовность, "эта женщина никогда не теряет самообладания, хладнокровна и сообразительна". Спокойно разведя капли, Клавдия Петровна заставила Аллу их выпить, приговаривая при этом: "Бог с тобой, дорогая, в чем ты-то виновата?" Где-то на задних рядах зашептались, но я услышала пару реплик: "Племянница, скорее всего, является наследницей... У тетки, конечно, был скверный характер, но... Теперь понятно, почему этот красавчик от нее не отходил".
   Выпив успокоительное, Аллочка продолжала:
   - Если бы я могла предположить, какие последствия это повлечет за собой, то настояла бы на своем еще год назад... Я должна сделать заявление!
   Далее она резко ринулась к двери, отталкивая всех, пытающихся ее удержать.
   - Пустите меня! Олег Абисалонович здесь совершенно не причем! Это моя вина!
   Наверное, она прорвалась бы в коридор, несмотря на все преграды, но попала в объятия к человеку в белом халате, внезапно появившемуся в дверном проеме, который шлепнул ее по щеке и твердо произнес:
   - Прекратите истерику! Как врач, прибывший на место происшествия, уполномочен заявить: Бестужева Вера Яковлевна по предварительному заключению скончалась от сердечного приступа. Признаков насильственной смерти не обнаружено, но у милиции есть еще кое-какие сомнения. После вскрытия будет точно установлена причина ее скоропостижной смерти.
   - Вскрытие? Какое вскрытие? Я не допущу никакого вскрытия, - лепетала Аллочка, обессилив, плавно оседая на пол. Но доктор подхватил ее за талию и усадил в ближайшее кресло.
   - Воды! Дайте же воды! - раздался его приказ, и Клавдия Петровна опять пришла на помощь. Приведя Аллочку в чувство, медик полюбопытствовал:
   - Итак, на каком основании вы не допустите вскрытия?
   - Я племянница Веры Яковлевны и ее единственная родственница.
   - Простите, я не знал. Примите мои соболезнования. Только почему вы сразу не сообщили об этом?
   - Я не сообразила в этой суматохе... Это был такой удар для меня. Понимаете? Шок!
   - В таком случае, пройдемте со мной. Нам надо побеседовать с вами в более подходящей обстановке. И доктор вывел Аллу из аудитории, пожелав нам на прощание успокоиться и продолжать занятия.
   Занятия... Какие уж тут занятия! До конца урока оставалось минут десять. Тягостное молчание постепенно переходило в нарастающий гул. Все окончательно проснулись и бурно обсуждали случившееся. Ибрагим Моисеевич пытался призвать всех к вниманию, постукивая ручкой о краешек стола, но собравшиеся здесь (по выражению Клавдии Петровны) конкуренты, как никогда, стремились к общению. В конце концов, лектор сдался, махнул рукой и объявил перерыв. Вошел Олег. Естественно, наши взоры устремились на него. Олег обратился к отцу достаточно громко, чтобы его услышали все:
   - Все нормально, папа, не переживай. Если бы Алла Викторовна сообщила сразу, что у тети больное сердце... Абисалон задал вопрос, который интересовал многих в этот момент:
   - Ты был в курсе, что она её племянница?
   - Представь себе, нет. Узнал только что. Алла Викторовна об этом не говорила, а лишних вопросов я не задавал. Вернее сказать, меня это, вообще, не интересовало.
   Говоря это, Олег посмотрел мне прямо в глаза.
   - Какая-то таинственность есть, в том, что они не афишировали свою родственную связь, - заметил Слава.
   - Ничего удивительного не вижу. Наоборот, было бы странным рассказывать об этом посторонним людям, - оспорил Виктор.
   - Согласен. Тем более что Вера Яковлевна была довольно замкнутым человеком. У нее, наверное, не было ни друзей, ни подружек, ни мужчин. Царство ей небесное! - добавил Малыш.
   - Зато Алла - болтушка, каких поискать! Неужели, действительно, ни с кем не поделилась? - спросила Клавдия Петровна, подозрительно ощупывая взглядом каждого из нас. Мне почудилось, что сама "Мисс Марпл" взялась за дело, и сейчас непременно кто-нибудь расколется. И признание прозвучало.
   - Я знала.
   За последним столом сидели две женщины: одна лет тридцати пяти, другой было примерно за сорок. Это была реплика одной из них. Та, что помоложе, продолжала:
   - Это выяснилось случайно, в день приезда. Администратор хотел поселить меня в номер вместе с Аллой, так как мы подходим друг другу по возрасту, но Вера Яковлевна настояла, чтобы племянницу оставили при ней.
   - В таком случае, почему администратор не сообщил милиции о родстве? - продолжала допрос Клавдия Петровна.
   - Помилуйте, господа! - вмешался Ибрагим Моисеевич, - дежурные администраторы работают по сменам. По-моему, через трое суток на четвертые. Тот, кто вас встречал, еще не вышел на работу. Это, во-первых. Во-вторых, вы находитесь здесь всего три дня. Очевидно, что за такое короткое время вам не удалось выяснить, кто кому является родственником среди присутствующих. Тем более, позволю напомнить, не эта задача была целью вашего приезда, а курс, семинар, который, вами же и оплачен. В-третьих, какая теперь разница, кто знал, кто не знал? Неважно. Вера Яковлевна умерла от сердечного приступа. Прискорбно, конечно, но ничего не поделаешь. Если и остались некоторые вопросы, милиция разберется, будьте спокойны! А мы займемся нашим непосредственным делом. Давайте, наконец, продолжим занятия!
   Ораторское искусство Ибрагима Моисеевича произвело впечатление, и все согласились с тем, что он прав. Наступило временное затишье, преподаватель удовлетворенно объявил тему лекции. Я не была уверена, что все сразу забыли о случившемся и хладнокровно заострили внимание на законах страхового бизнеса. Как мучились остальные, не знаю. Мне сосредоточиться не удавалось, мысли путались, время тянулось невыносимо долго. Когда в класс зашел уже знакомый капитан Гурзо, в воздушном пространстве я ощутила всеобщий вздох облегчения. Как, все-таки, люди ненасытны в поглощении "жареных" новостей! Сколько фантазий порой возникает у них по поводу даже очевидных фактов! Анатолий Дмитриевич, привыкший к тому, что население предпочитает обходить его стороной, не подозревал, каким желанным гостем предстал перед нами в этот момент.
   - Простите, что прерываю учебный процесс. Прежде чем откланяться по долгу службы, должен сообщить вам: Алла Викторовна получила легкое нервное расстройство, ей будет оказана квалифицированная помощь в местной клинике. Я понимаю, что некоторые из вас после случившейся здесь неприятной истории, захотят преждевременно уехать домой. Поэтому убедительная просьба - не покидать города в течение двух-трех суток до окончания судебно-медицинской экспертизы.
   Когда милиционер закрыл за собой дверь, Ибрагим Моисеевич, опасаясь очередной бурной реакции, не дав нам опомниться, нарочито громко начал излагать правила, которые, мы с его слов обязаны были записать. Выглядело это очень забавно: маленький человечек размахивал руками, привлекая наше внимание, словно трибун, призывающий сплотиться за общее дело. Раскусив тактику хитроумного еврея, мы впервые за все это время дружно рассмеялись. Таким образом, обстановка разрядилась и Ибрагиму Моисеевичу удалось с триумфом завершить свое выступление под наши аплодисменты. Таких преподавателей советской школы обучения, которые вкладывали не только знания, но и душу в своих учеников, оставалось все меньше и меньше. Ибрагим Моисеевич оказался одним из них. Заслужив наше почтение, он таки заставил выслушать себя до конца. Зато на перемене всех будто прорвало: каждый спешил поделиться своей версией. Среди новоявленных детективов развернулась целая дискуссия. Молодая женщина Светлана, которую хотели поселить в один номер с Аллой, обиженно поджав губки, первая заговорила на волновавшую всех тему:
   - Я, конечно, домой не собиралась ни сегодня, ни завтра, но сам факт... Почему нельзя уезжать из города? Мы что находимся под арестом? Малыш, посмотрев на Светлану, как на пришелицу с другой планеты, небрежным тоном ответил:
   - Никто не говорил "нельзя", прозвучало иначе: "убедительная просьба". Чувствуете разницу? Если вскрытие покажет, что смерть была естественной, нас оставят в покое. В противном случае, будут опрашивать, как свидетелей. В чем можно подозревать людей, которые до этой поездки не пересекались. Или я ошибаюсь? И что-то милиция, видимо, нашла подозрительное в номере усопшей.
   - Судя по вашему тону, вы никогда не ошибаетесь. Может, подскажете тогда, куда пропал ваш дружок - эффектный брюнет? Убил даму и скрылся? - съязвила Светлана.
   - Достоевщина какая-то... Евгений Борисович пошел ночью прогуляться и до сих пор не вернулся. Сам теряюсь в догадках. Сказав это, Малыш смутился.
   Тут Слава высказал догадку:
   - А если Вера Яковлевна сама наложила на себя руки? Мучительные боли, депрессия...
   - Ну, о чем ты? - одернул напарника Виктор, - вряд ли бы она отправилась в путешествие в таком состоянии. Что гадать? Лично для меня мотив очевиден - свести с тетей счеты и помочь ей отправиться в мир иной, мог быть у племянницы.
   Клавдия Петровна гневно посмотрела в сторону Олега и возразила:
   - Это неизвестно. Я предполагаю, кто-то из нас что-то не договаривает или вовсе умалчивает.
   Сохранявший до сих пор молчание, Олег, не сдержался:
   - Становится все интересней! Мы что теперь будем друг друга подозревать?! Может, еще и к допросам приступим?
   - Непременно! И начнем именно с вас.
   - Я уже имел честь, Клавдия Петровна, более тесного контакта с правоохранительными органами, чем все остальные. С меня довольно! Вам вижу по душе роль сыщицы. Только давайте не будем заниматься самодеятельностью, дождемся результатов экспертизы. Считаю, подобные разговоры преждевременными и не желаю в этом участвовать. Он встал, подошел ко мне:
   - Наталья Владимировна, вы не против выйти со мной из этого душного помещения. Надо кое-что обсудить.
   Я послушно последовала за ним в холл.
   - Наконец-то, можно поговорить наедине. С нетерпением ждал этого момента. Я заметил ваше желание отвести от меня подозрение. Поверьте, это излишне, но мне приятно видеть в вашем лице союзника. Надеюсь, я не ошибаюсь, Может, перейдем на "ты"? И Олег предложил мне присесть за тот же журнальный столик, где он недавно беседовал с представителем милиции. Я кивнула головой и тут же поинтересовалась:
   - О чем вас, то есть тебя спрашивал капитан?
   - Ничего особенного, что и положено в таких случаях: заметил ли я, сколько времени было, когда провожал Веру Яковлевну; заходил ли к ней в номер; не показалось ли мне что-либо необычным в ее поведении; была ли она чем-то взволнована? Да и еще: не употребляю ли я "Люминал"?
   - А причем здесь "Люминал"? Это, кажется, снотворное или успокоительное?
   - Вот и я думаю, причем? Наверное, нашли таблетки или пустой пузырек возле трупа. В некоторых случаях, насильственная смерть, например, при отравлении, может быть ошибочно расценена или умышленно представлена как скоропостижная от заболевания, если известно, что человек страдал от какой-нибудь болезни.
   - А, что люминалом можно отравиться? Я не очень в этом разбираюсь, Олег. Никогда не задумывалась об этом.
   - Ну и, слава Богу, Наташа! А отравиться можно любыми таблетками, все зависит от дозы. Продолжительность судебно-химического анализа, как раз, и составляет 2-3 суток. Так что раньше понедельника мы ни о чем конкретном не узнаем, и наш курс обречён в ближайшие дни погружаться в бездну невероятных домыслов и догадок.
   - Если не секрет, откуда такая осведомленность? - удивилась я познаниям Олега.
   - Я юрист по образованию.
   - От юриспруденции к страхованию? Какая связь?
   - Никакой. Просто в наше время рискованно работать в сфере закона. Я бы даже сказал, опасно для жизни. Вот я и решил переквалифицироваться после некоторых трагических событий - сменил вывеску на более безобидную.
   - А что произошло?
   - Не будем сейчас о грустном. Поговорим лучше о тебе.
   Мы не успели поговорить. Ибрагим Моисеевич, который во время паузы удалился из класса, видимо для того, чтобы поберечь нервы и не распылять свой творческий потенциал на сомнительные дебаты, появился на горизонте и пригласил нас на следующую лекцию.
  
   Глава восьмая
  
   Борода не появился и на следующей паузе, и внимание директоров переключилось на его персону. Забыв о правилах хорошего тона, перебивая друг друга, они говорили почти одновременно, поэтому уловить, что конкретно инкриминировали Евгению Борисовичу, было нелегко. Абисалон не выдержал и вслед за лектором вышел на воздух. Мы с Олегом переглянулись, одновременно встали, направляясь к двери. Но Клавдия Петровна, как полководец на поле боя, решительно преградила дорогу дезертирам:
   - Вам придется остаться, друзья мои! В зале воцарилась тишина. Никто не ожидал от пожилой дамы подобного натиска. Я замерла на месте и пока соображала, как оценить ее поведение, на передовую вышел Олег:
   - Что вы себе позволяете, Клавдия Петровна!?
   В ответ прозвучала нелепица, явно сшитая на ходу белыми нитками:
   - Господа! Олег Абисалонович видел последним Веру Яковлевну в живых, а Наталья Владимировна удалилась с презентации в компании с человеком, который после пропал. Куда вы его спрятали и зачем?
   Глаза мои округлились. Я не знала, как мне реагировать на эту бессмыслицу, растерялась и с надеждой на подсказку взирала на Олега, который снова принял огонь на себя:
   - Прекратите ваши беспочвенные нападки, неподдающиеся логическому объяснению! Не понимаю, что у нас здесь происходит? Снимается очередная серия из цикла "Следствие ведут знатоки"? Или....
   - Или новое кино "Игра в детектив", - иронично продолжила я.
   Мысль, которая внезапно меня осенила и непроизвольно вырвалась наружу, понравилась Клавдии Петровне, и она воскликнула:
   - Голубушка, а почему бы и нет? Все просто сгорают от любопытства в ожидании экспертизы. Разговоров все равно не избежать, так может, направим нашу фантазию в нужное русло и поможем раскрыть преступление.
   - Вы так уверены, что это преступление, а не несчастный случай? - поинтересовался Виктор. На что "мисс Марпл" отвечала:
   - При любом раскладе, нам нечем заняться в перерывах между занятиями, а страсти накаляются все больше и больше. Недавно смотрела старый фильм "Авария". Забавная история: четверо веселых старичков, вышедших на пенсию, занимались на досуге тем, что из прохожих, случайно забредших к ним на огонек, выуживали компрометирующую их информацию и устраивали условный самосуд.
   - Знаю, о чем вы говорите, - подхватил Олег, который все больше удивлял меня своей компетенцией чуть ли не во всем. - Фильм создан на основе произведения швейцарского писателя Дюрренматта. Веселые старички, как вы изволили выразиться, в прошлом были не простыми смертными, а профессионалами в своем деле. Компания пенсионеров состояла из прокурора, адвоката, судьи и палача. Они развлекались тем, что разыгрывали судебные процессы, собираясь за ужином. В советской кино-версии главному герою, волею случая, попавшего к ним в ловушку, старики-юристы выносят смертный приговор, естественно, условный. В конце фильма герой попадает в аварию и погибает по-настоящему, разбившись на автомобиле. А в финале повести оригинала главный герой, потрясенный смертным приговором, хотя и условным, повесился в отведённой ему для ночлега комнате, испортив старикам их "невинную" игру. Меня подобные забавы не интересуют!
   - Отказываетесь принимать участие? Что, рыльце в пушку? - отреагировала своеобразно Клавдия Петровна.
   Теперь её неприязнь к Олегу, стала очевидной не только для меня, но и для всех остальных. Я встала на его защиту:
   - Вы, Клавдия Петровна, не можете взять на себя миссию прокурора, тем более, судьи, так как предвзято, не знаю почему, относитесь к Олегу Абисалоновичу.
   - Предвзято?! А у вас, Наталья, можно подумать, отношение к нему объективное! Именно поэтому вы взяли на себя роль его адвоката!
   - Думаете, вы, являясь инициатором процесса выведения на чистую воду, остаетесь вне подозрений? Ошибаетесь! - вскипела я. - Помните у Агаты Кристи в "Десять негритят"? Там как раз судья оказался массовым убийцей. Если и играть в детектив, то Олег Абисалонович, как юрист по образованию - первый претендент на роль Шерлока Холмса. Ведь прежде чем обвинять, защищать, судить и, наконец, наказывать кого-то, надо найти этого кого-то и доказать его виновность. Или кто-нибудь из вас, господа, хочет стать добровольной мишенью?
   Директора еще не до конца понимали, как им воспринимать разыгравшийся спектакль - в шутку или всерьез? Кто-то из них добродушно посмеивался, кто-то ядовито острил... Но Клавдия Петровна не сдавалась:
   - Это правда? - обратилась она к Олегу, - вы юрист?
   Олег достал из нагрудного кармана красные корочки. Беспардонная дама продолжала с усмешкой:
   - Небось, купили по случаю? Ищите любителей дешевых эффектов в другом месте! Да мало ли чем каждый из нас занимался в прошлой жизни! Может быть, кто-то еще имеет соответствующее образование или работал в следственных органах?
   Вопрос остался без ответа.
   Почувствовав прилив уверенности, я неожиданно для самой себя, предложила:
   - Кто за то, чтобы Олег Абисалонович возглавил следствие? Прошу голосовать! Почти все, поддавшись моему азарту, с воодушевлением подняли руки, за исключением Клавдии Петровны и пары незнакомых лиц, на которых я не заострила тогда своего внимания. Гораздо важнее для меня в этот момент было то, что подавляющее большинство поддержало выдвинутую мною кандидатуру. Торжествуя, я смотрела на Олега, который, похоже, не разделял моего восторга. Тем не менее, он с улыбкой пожал мне руку и выступил с ответной речью - краткой и лаконичной:
   - Как говорится - спасибо за доверие, хотя... я ещё полон скептицизма. Но если Наталья, автор идеи игры в детектив, согласится на роль Ватсона, тогда вместе с ней я возьмусь за частное расследование.
   - Я согласна! - тут же ответила я.
   В зале послышалось одобрение. Но такой ход дела взбесил Клавдию Петровну, и она выразила протест, заявив, что не собирается сидеть сложа руки. Тогда я заверила соседку:
   - Не беспокойтесь, в стороне не останетесь. Вам непременно подойдет роль палача.
   Наступило время обеда. Солнце томило теплыми лучами, но ничуть не умаляло этим аппетита у участников шоу, жаждущих "хлеба и зрелищ". В ресторане, где еще за завтраком, каждая пара из соответствующего номера сидела за отдельным столиком, произошла грандиозная перемена. Кажется, Светлана, первая предложила сдвинуть столики, и бывшие конкуренты сплотились в круг единомышленников. Я заняла почетное место по правую руку Олега, Абисалон слева от сына, Клавдия Петровна, как наш главный оппонент, устроилась напротив. Официанты, не задавая лишних вопросов в связи с перестановкой (хозяин-барин), подали напитки, затем свежий ранний салат с тонкими ломтиками белого мяса цыпленка, с кусочками сладкого красного перца, зеленью, луком, заправленный лимонным соком и подсолнечным маслом. Не чудесный ли это сон? Я на минуту закрыла глаза, чтобы вновь представить себя королевой за трапезой в дворцовой столовой, и услышала рядом, как мой король пожелал всем приятного аппетита. В ожидании первого блюда Олег огласил правила игры:
   - Друзья, не хочу допросами и подозрениями омрачать истинные цели нашего приезда сюда: учебу и приятный отдых, лишь позволю себе, как режиссеру действия, руководить и задавать некоторые вопросы. Мы будем просто беседовать, как цивилизованные люди в том порядке, как сидим, по движению часовой стрелки, слева направо. Поэтому, отец, начнем с тебя. Ты раньше всех выразил желание уйти, примерно в одиннадцать часов вечера и...
   - Я протестую, коллеги! - взвизгнула Клавдия Петровна. - Извините, что перебиваю, но пусть каждый отвечает за себя.
   - Олег, Клавдия Петровна права. Я сам расскажу, как было в случае со мной. Итак, согласно возрасту, около одиннадцати, изрядно утомившись, я попросил сына проводить меня спать. Он подождал, пока я улягусь, и пошел обратно на банкет, так как пообещал Вере Яковлевне и Алле Викторовне вернуться. Он заверил меня, что не будет долго задерживаться, уделит немного внимания женщинам, доставит их "домой", потому что Алла тогда уже выглядела достаточно нетрезвой. Сплю я очень чутко. Через час-полтора сын, как договорились, был уже в номере, и мы проспали, как обычно, до звонка будильника.
   - Этой парочки теперь нет вместе с нами, некому подтвердить выше сказанное!
   - Клавдия Петровна, придется верить всем на слово, - повторил Олег.
   - Какой смысл в данной ситуации в абсолютном доверии? - не унималась та, но "Холмс" терпеливо разъяснял:
   - Смысл - восстановить картину в хронологическом порядке. В результате обязательно всплывут нестыковки по времени или другие важные детали.
   Принесли овощной суп, сваренный на курином бульоне. Аппетитные запахи, распространявшиеся по всему залу, перебили начатый разговор, и все с аппетитом приступили поглощать чудесную смесь фасоли, мелко порезанных кубиками: картофеля, моркови, помидоров и посыпанную сверху зеленым луком и петрушкой.
   - Кухня здесь отменная, - резюмировал Олег, - Светлана, вам тоже по вкусу первое горячее?
   - Да, мне очень нравиться. Непременно выражу благодарность поварам в книге отзывов и пожеланий.
   - Не забудьте о шедеврах кулинарного искусства, которыми нас потчевали на банкете. Помните?
   Светлана оказалась сообразительной женщиной. Сидевшая за Абисалоном, она сразу поняла, что настал ее черед воспоминаний.
   - Память меня никогда не подводила. Я все помню. Кстати, мы с Ольгой Николаевной, (Светлана кивнула головой в сторону соседки по номеру), ушли с торжества почти самые последние в районе часа ночи. В зале оставались только Виктор Иванович и Вячеслав Александрович. Под конец эти двое очутились у стойки бара и были решительно настроены попробовать весь ассортимент спиртных напитков. Наши аргументы, что им давно пора идти отдыхать, не произвели должного впечатления. Не знаю, как вам самим удалось добраться до номера, или кто помог? - обратилась Светлана к Славе, сидящему рядом.
   Он сконфуженно развел руками:
   - Простите... Но мы, к сожалению, ничего не помним.
   - Да уж, праздник удался, - добавил Виктор, виновато взглянув на Ольгу Николаевну, оказавшуюся между двумя лихими дегустаторами. Ольга Николаевна, презрительно фыркнув, подвела итог:
   - Вряд ли эти два товарища могли кого-нибудь убить в этот незабываемый вечер. Удивительно, как они сами остались в живых!
   За столом раздались смешки в адрес Виктора и Славы, которых после супа совсем разморило и, сославшись на то, что дедуктивный метод в настоящий момент им не по зубам, извинившись еще раз, они удалились на послеобеденную дрему. Несомненно, для чудом "оставшихся в живых" крепкий сон сейчас был гораздо важнее, чем запеченные на гриле лосось с картофелем под пикантным сметанным соусом.
   Пока мы наслаждались вторым горячим, Ольга Николаевна продолжала:
   - У меня на алкоголь аллергия с тех пор, как в подростковом возрасте однажды перебрала и чуть "не отдала концы". Соответственно, не танцую на трезвую голову, благодаря комплексу полноты: уродилась толстушкой. Обычно, таких, как я в компании не любят, шепчутся за спиной: "...сама не веселится и другим мешает, сидит тут на страже нравственности - кто, где, с кем и зачем..." Зато в данном случае мои наблюдения весьма уместны. Клавдия Петровна, Вы, удивили меня своей стойкостью! Несмотря на преклонный возраст, продержались почти до самого конца вечера, постоянно оглядываясь по сторонам. Вы искали или ожидали кого-то?
   - Я ждала того, кто ко мне подойдет и спросит: мадам, вы танцуете? На что бы я ответила: нет, я пою, - Клавдия Петровна наигранно рассмеялась. - Моей чести уже никто не угрожает, остается блюсти моральный облик других. Довожу до общего сведения, что я никого не искала, а наблюдала за Натальей Владимировной, и ждала с нетерпением, когда та угомонится, бессовестно флиртуя со всеми подряд. Она, конечно, не ребенок, сама знает, что делает. Но уж больно не хотелось, чтобы по неопытности наделала глупостей. И тут прямо из-под носа совершенно неожиданно мою подопечную красавицу уводят сразу двое мужчин! А теперь меня не оставляет в покое вопрос - куда испарился один из них? Хотя и суток не прошло, не пора ли сообщить в милицию, что Евгений Борисович отсутствует по неизвестной причине?
   - Не сомневайтесь, капитан в курсе.
   - Какая оперативность! Уж не вы ли, Олег Абисалонович, постарались?
   - Какая разница? Главное, пропавший уже в розыске.
   Обед подошел к концу, и все, умиротворенные сытостью, разбрелись на покой кто куда.
   - Милый "Ватсон", не желаете прогуляться к морю?
   - Буду рад составить вам компанию, любезный "Холмс".
   Вновь мы спускались по крутой лестнице, теперь уже вместе, рука об руку. Солнце освещало на наших лицах загадочные улыбки. Олегу и мне еще предстояло проникнуть в чужие секреты, а друг другу доверить тайны собственной души... Когда где-то рядом с тобой смерть забирает в свои холодные объятия человека, начинаешь ценить жизнь во всех ее проявлениях. Просто жить - счастье: в удовольствие лениться, в удовольствие трудиться, в удовольствие плакать, в удовольствие смеяться... А в самое большое удовольствие - любить - хочется броситься напролом и без оглядки.
   Уединившись на пустынном пляже, мы присели на одинокую скамеечку, будто специально поджидавшую гостей в эти часы. Легкий ветерок кружил голову ароматом расцветающей весны и доносил до нас запах свежести прибрежной волны. Вода тихим плеском, украдкой шептала слова любви. Первые минуты мы просто молчали, боясь прервать эту мелодию признаний...
  
   В миноре музыка звучала,
   Переходя от вздохов в плач...
   Мажорной страстью искушая,
   Не смел надеяться скрипач...
  
   - Ты замужем? - первым нарушил молчание мой друг.
   Насколько мне было известно из рассказов о курортных романах, мужчин на "охоте" мало интересует семейное положение потенциальных партнерш.
   - Это так важно для следствия? - прозвучало несколько вызывающе с моей стороны, на что Олег отреагировал совершенно спокойно:
   - Нет, это важно для меня.
   - Муж имеется и двое детей, - ответила я, отстраняясь от Олега, - наверное, ты тоже не холост?
   - Моя жена погибла два года назад в автомобильной катастрофе, после того, как я отказался помогать бандитам. Детей завести не успели.
   Спазм сдавил горло. Несколько секунд я молчала, потрясенная признанием, прежде чем выдавила из себя:
   - Прости... Могу себе представить, что ты обо мне думаешь!
   Заметив мое смущение, Олег поспешил меня успокоить:
   - Думаю: повезло же кому-то!
   Я не уловила и капли иронии в этих словах, но все же переспросила с недоверием:
   - Правда? А моему "везунчику" так не кажется.
   - Бывает. Начинаем ценить, когда теряем... Поверь мне - твой муж не исключение из правил, исключением, как раз, являешься ты с обостренным чувством долга, взращенным на идеалах тургеневских героинь, для которых гораздо важнее не нарушать свои принципы, чем жалеть о несовершенных проступках.
   - Как ты догадался? Значит, я, к сожалению, плохая актриса. Весь этот дешевый маскарад...
   - Ну почему же, вчера на банкете было сыграно все натурально! Я, даже, поймал себя на мысли, что жутко ревную. Вы пользуетесь успехом, Ватсон! А теперь скажите, что вы отметили для себя интересного из сказанного сегодня за обедом?
   Немного подумав, я уверенно ответила:
   - Ничего!
   - А вот тут вы не правы, - возразил Холмс.
   - И что же такое необычное от меня ускользнуло?
   - Вот именно - необычное! Необычная позиция Клавдии Петровны тебя не удивляет?
   - Удивляет. С самого начала она взялась за мое воспитание, но тогда все ещё были живы.
   К делу это не пришьешь - мы все не без странностей.
   - Почему тебя поселили в один номер с Клавдией Петровной, а не со Светланой, например, которая тебе больше по возрасту подходит? Нет, здесь что-то не так... Всех расселили согласно возрастной категории, только меня с отцом и Веру Яковлевну с Аллой, как родственников, разместили вместе. А Клавдия Петровна ведет себя так, будто ты ей не посторонний человек.
   - Ну и что? Может, она одинокая женщина, хочет о ком-то заботиться, а тут я - овца приблудная. Понять можно.
   - И всё-таки, - продолжал Олег, - интуиция мне подсказывает, что ключ к разгадке происшествия находится в её руках. Заметь, никто, кроме неё, не нападает и не оправдывается, все ведут себя адекватно. Спокойны те люди, которые ни в чем не виноваты.
   - Мы еще не всех выслушали, - возразила я, - да и Борода пока не объявился. Как ты думаешь, что могло с ним случится?
   - Cherchez la Femme! В начале первого ночи, окончательно расстроенный, я покинул театральные подмостки, где ты, блистая в роли обольстительницы мужских сердец, так увлеченно танцевала с Евгением Борисовичем, что тебе лучше знать о его дальнейших планах!
   - Я была не менее расстроена, когда заметила твое с Аллой отсутствие. Воспользовавшись моим замешательством, Борода и Малыш буквально захватили меня в плен и похитили в свой номер, где предложили в их компании продолжить вечер за бокалом шампанского. Не знаю, какие планы были у них на мой счет, только с моими планами они явно не пересекались. Я задержалась у них ненадолго и в час ночи уже спала крепким сном. И к чему был весь этот стремительный маневр? Может быть, хотели обеспечить себе алиби?
   - Слава богу, Ватсон, вы начинаете мыслить в нужном направлении! Чем эти двое после того, как вы с ними расстались, занимались? Это следует выяснить первым делом за ужином. Все равно, чувствую, что без женщины здесь не обошлось. Что касается алиби, то в нем в первую очередь нуждается Алла Викторовна. Если оно у нее отсутствует, боюсь, на лицо ситуация "DOLO MALО".
   - А это еще что такое? Олег, рядом с тобой ощущаю себя полной невеждой.
   - Не стоит переживать по этому поводу, Наташа. Женщины уже рождаются более совершенными созданиями, чем мужчины...
   - Не каждый мужчина с этим согласиться, - прервала я размышления Олега, - но мне эта теория импонирует.
   - Конечно, это мое субъективное мнение. Но я доволен, что могу тебя чем-то удивить. Итак, ты спросила, что такое "DOLO MALO"? Так вот Dolo malo - судебный термин, в переводе с латыни означает - злой умысел, со злым умыслом. В нашем случае, убийство с целью получения наследства.
   - Признаться, я думала, вы вместе с Аллой коротали время до рассвета, и поэтому в ее невиновности не сомневалась... или...
   - Или я являюсь ее соучастником? Браво! Остроумная версия! Но Вы ошибаетесь, Ватсон. Мы ушли не вместе. Алла Викторовна ненадолго вышла в туалетную комнату, и я поспешил скрыться, пока она не вернулась обратно. Наверное, это было некрасиво с моей стороны, но я очень устал от ее общества, тем более мне есть за кем присматривать, кроме нее. Не могу надолго оставлять отца одного.
   - Ошибаетесь, учитель! Подобная идея, хотя и имеет право на существование, родилась, замечу, в вашей голове, а не в моей! Не узнаю вас. Разве не в ваших правилах выслушивать собеседника до конца, не перебивая? Я хотела продолжить: "... или вы разошлись в разные стороны, и чем занималась Алла в оставшуюся часть ночи тебе неизвестно". Разочарована, не скрою. Наивно полагала, что мы доверяем друг другу, и это не обсуждается.
   - Бред какой-то... Прости, сказал, не подумав. Но меня можно понять - просто теряю голову, находясь с тобой в такой близости. Я, ведь, живой человек.
   Олег взял меня за плечи и, развернув к себе лицом, притянул к себе. Сердце мое затрепетало, как при первом свидании и, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, выставляя мои чувства напоказ. Ну и пусть! Капитулируя, я начала погружаться в желаемый сон... И вдруг, совсем рядом кто-то громко откашлялся. Я открыла глаза. Перед нами стоял Борода, собственной персоной - живой и невредимый.
   - Извините, если помешал. Мне сказали, что меня разыскивают. Спешу сдаться в руки частного сыска.
  
   Глава девятая
  
   Наверное, мы должны были обрадоваться внезапному появлению одного из подозреваемых, но оно оказалось так некстати, что только испортило нам настроение. Я натянуто улыбалась, пытаясь скрыть свою неловкость. Олег сухо спросил:
   - Вы всегда так внезапно исчезаете и так же внезапно появляетесь? Мы обсуждаем произошедшее за общим столом. Могли бы подождать с появлением до ужина, а не искать встречи, так сказать, в нерабочее время. Все-таки, мы приехали сюда отдохнуть, развеяться от повседневных дел, а частное расследование... это так - игра... с подачи неугомонной Клавдии Петровны. Настоящим следствием занимается милиция. Будет куда лучше, если вы сообщите капитану Гурзо, что прибыли. Он оставил мне свои координаты. Олег протянул Бороде визитную карточку милиционера.
   - Да... но... господа, сыщики, я хотел объясниться сейчас же, - настаивал Евгений Борисович.
   - Вот и объясняйтесь с органами. А нам надо торопиться, Наталья Владимировна. Мы оставили отца одного на террасе. Погода портится.
   Действительно, ветер усилился, солнце стало уходить за облака, небо хмурилось, вот-вот собираясь заплакать. Мы не стали дожидаться еще одной неприятности и развернулись в сторону отеля. Борода, недовольный отказом в аудиенции, шел за нами. Весть о том, что пропавший вернулся, распространилась быстрее, чем следовало ожидать. Не успели мы пересечь порог гостиницы, как толпа любопытных окружила Евгения Борисовича. Тот только отмахивался от бесконечных вопросов, затем разозлился и заперся у себя в номере, сказав, что для начала побеседует с капитаном Гурзо, который уже в пути. Разочарованным сокурсникам ничего не оставалось делать, как набраться терпения, но расходиться никто из них не хотел, каждый спешил высказаться.
   - Господа, через час за ужином все выясниться! - пытался успокоить публику Олег.
   - Может, через час его уже арестуют! - сказала Клавдия Петровна таким убедительным тоном, как будто у нее не было никаких сомнений, что произошло убийство.
   - Обязательно арестуем, кого следует! - раздался голос капитана, который появился незаметно, но опять вовремя.
   Капитан Гурзо с каждым своим новым появлением становился мне все более и более симпатичен. Черные острые глаза грузина с одной стороны сверлили нас всех насквозь, с другой как бы подмигивали доброй ухмылкой. Все сразу притихли, едва услышав его уверенный голос, который продолжал:
   - Не надо так волноваться! Наоборот, надо радоваться, что нашелся ваш товарищ. Расходитесь! Не мешайте работать! Капитан постучал в дверь, за которой затаился Борода.
   Он не был арестован и подошел к ужину вместе с Малышом, который в качестве свидетеля, являлся единственным представителем его группы поддержки. И хотя вечерняя трапеза вновь оказалась на высоте, все понимали, что лакомым кусочком, так сказать, на десерт, будут откровения Евгения Борисовича. Поэтому, молча и быстро расправившись с тушеной говядиной в грибном соусе, мы устремили взоры на главное действующее лицо сегодняшнего вечера, нарушая опрос по движению часовой стрелки, которая будто замерла в повисшей в воздухе тишине. И Борода начал свой монолог:
   - Наверное, я разочарую вас, господа, если признаюсь, что провел ночь в обществе очаровательной жрицы любви. Эта конфиденциальная информация никогда не стала бы достоянием гласности, если бы не всем вам известные обстоятельства, о которых я до сегодняшнего дня и не знал.
   - Нет уж, извините! - не вытерпела Клавадия Перовна, - позвольте поподробнее описать ваше веселое времяпровождение!
   Борода рассмеялся:
   - Вас интересуют интимные подробности моего контакта с местной куртизанкой?
   - Ой, не надо ёрничать! Вы прекрасно понимаете, о чем я, - ответила Мисс Марпл.
   - Никто не забыл, что здесь вопросы задаю я? - спокойно вставил Олег.
   - Забыли. Официально вас никто полномочиями не награждал, - мгновенно ощетинилась Клавдия Петровна, - Так что будьте поскромнее.
   Возникла заминка.
   - Хорошо, Олег Абисалонович, я вас внимательно слушаю, - нарушил паузу Евгений Борисович.
   Олег глубоко вздохнул и продолжил:
   - Со слов Натальи Владимировны, вы вместе со своим приятелем (Олег кивнул в сторону Малыша) проводили ее в номер около часа ночи. Расскажите, что было дальше и, если возможно, в хронологическом порядке.
   - Не знаю, как это получится в хронологии, я был изрядно пьян. Но попробую. Борода поудобнее устроился в кресле и начал опять свой рассказ:
   - Спать не хотелось. Мы еще не знали, как нам развлечься и тут увидели в коридоре Аллу Викторовну. Она шла, слегка покачиваясь, понуро опустив голову, и мы предложили ей пойти с нами. Алла с радостью согласилась. Примерно до двух часов ночи распивали шампанское и болтали о всяких пустяках. Разговорившись, Алла откровенно призналась, что ей хочется сегодня расслабиться, и посетовала, что устала быть тенью своей тети. Так мы впервые узнали об их родственной связи. Вскоре Алла заснула на нашем диване. Мы, конечно, не праведники, но и не отпетые негодяи, чтобы воспользоваться слабостью пьяной женщины. Укрыли ее пледом и оставили в покое. Геннадий Андреевич остался с ней в гостинице. (Малыш, имя которого, наконец-то, было озвучено для общественности, утвердительно кивнул головой), а я еще полный жизненных сил, вызвал такси и поехал в город. Кстати, таксист может это подтвердить и указать точное время прибытия. Итак, я поехал в город - искать приключений дальше и ... нашел... в центральном ресторане, где меня тоже не могли не заметить и не зафиксировать. Обо всем этом я уже сообщил нашему капитану, пусть проверяет!
   - Не думаю, что он будет занимать этим свое драгоценное время, не дождавшись результатов экспертизы, - ответил, со знанием такого рода дел, Олег, - извините, что перебил, продолжайте.
   - Продолжаю: проснулся к обеду и не один, а с очаровательной незнакомкой, которая опустошила мой карман на приличную сумму. Еле добрался на перекладных! А тут, как говорится, приехали! Уму непостижимо! Я - подозреваемый номер один в убийстве чьей-то тети, которую до этой поездки и в глаза не видел!
   - Ошибаетесь! Подозреваемая номер один, - Алла Викторовна. "CUI PRODEST"!
   - Не морочьте нам голову, Олег Абисалонович! Нельзя ли по-русски? - ядовито буркнула Клавдия Петровна.
   - Простите за профессиональный термин. В переводе с латыни он означает буквально: "кому это выгодно?" А выгодно это может быть племяннице, если она является прямой наследницей богатой тети.
   - Алла Викторовна не могла этого сделать! - резко отчеканил Малыш.
   - Почему? - послышалось отовсюду.
   Малыш посмотрел с вызовом на меня и ответил:
   - А потому, что мы провели всю ночь вместе!
   - В каком смысле? - спросил Олег, которого ничуть не смутила назревающая "клубничка".
   - В каком смысле? А это как вам будет угодно, господа! Фантазируйте, сколько хотите!
   - В данном случае, фантазии не уместны. Очень важно сейчас: вы были всю ночь вместе?
   За столом сально захихикали.
   Прошу пояснить, - смущенно пробормотал Малыш.
   - Поясняю: если вы заснули вслед за Аллой Викторовной, то она могла позже проснуться, уйти незаметно, потом вернуться, чтобы обеспечить себе алиби.
   - Нет, не могла! Когда Алла уснула, Евгений Борисович уехал, я закрыл дверь изнутри, а ключ спрятал в укромное место. Она, действительно, проснулась среди ночи, но уйти не смогла. Разбудила меня, и мы вместе искали ключ до утра, так как, будучи выпивши, я якобы забыл, куда его положил.
   - Ловко! - не удержалась я, - какой ухищренный способ изобрели, чтобы остаться наедине с женщиной. Казанова отдыхает! Но вы могли позвонить по телефону дежурному и вас бы открыли. Алла наверняка пыталась вырваться из ловушки!
   - Алла Викторовна боялась себя скомпрометировать, - обиженно ответил Геннадий Андреевич, явно уязвленный моими словами.
   - Ни за что не поверю! - усмехнулся Олег, - если она кого и боялась, так это собственной тети. Мне предельно все ясно: птичка попалась в клетку, но недолго об этом сожалела.
   Малыш, довольный тем, что его нашли способным соблазнить даму, горделиво признался:
   - Ну, хорошо... Вы правы... Да, нам было не до тети...
   - Так рассказывайте, что дальше, не испытывайте наше терпение! - вмешалась опять Клавдия Петровна.
   Холмс решил без особой нужды не задевать мисс Марпл, чтобы лишний раз не терять время, выслушивая ее колкости в свой адрес.
   - Что рассказывать: как мы искали ключ? Хорошо. Но можно я оставлю описание пикантных сцен для моих будущих мемуаров? - разошелся Малыш, наслаждаясь славой героя-любовника.
   - Вы что сговорились с Евгением Борисовичем сегодня разыгрывать из себя дураков? - возмутилась Клавдия Петровна, - перестаньте паясничать, нам не до шуток!
   Олег задал свой следующий вопрос:
   - Как вы вышли из создавшейся вами ситуации?
   Не желая выходить за рамки приятного ему амплуа, Малыш уже без всякого смущения продолжал:
   - К началу занятий, когда мы в спешке одевались, услышав шаги в коридоре и испугавшись, что нас застукает в неглиже горничная, которая убирается в номерах, ключ нашелся, как бы случайно выпав из кармана моих брюк. Алла обрадовалась и помчалась в учебный зал, а я отправился следом немного попозже, в целях конспирации.
   - И что, Алла по дороге к тете не заглянула, которая спала уже мертвым сном? Ах, да, - вспомнил Олег, - Веру Яковлевну нашла горничная, она-то и подняла шум, когда мы все уже сидели в конференц-зале. Странно только, почему Алла первой не затрубила тревогу, не увидев тетю среди нас, почему не пошла за ней?
   - Не знаю. Может, боялась выяснения отношений с тетей наедине, которая, наверняка, заметила ее ночное отсутствие. Хотела отложить неприятный разговор хотя бы на некоторое время, ведь при людях Вера Яковлевна не стала бы затевать скандал. У нее были железные принципы, о чем поведала нам Алла, пока мы вместе выпивали. Тетя пыталась выковать из легкомысленной племянницы настоящую "бизнес-леди" по своему подобию. Алла пожаловалась нам, что тетка не дает ей свободно дышать и, поблагодарив нас за приглашение, заверила, что оторвется сегодня по полной программе. Вот мы и оторвались.
   - Уж не праздновала ли она день своего освобождения? Ведь никто не знает, чем она занималась, пока не встретилась с вами в коридоре. Возможно, у нее был сообщник. Вот вы, Олег Абисалонович, например. Проводив отца спать около одиннадцати часов вечера, вернулись обратно, не правда ли? - с сарказмом обратилась Клавдия Петровна к Олегу.
   Абисалон шепнул на ухо сыну:
   - Олежек, когда закончится весь этот бред? Затем встал, оглядел присутствующих и с видом оскорбленного твердо сказал:
   - Позвольте откланяться. Я уже сыт, - и демонстративно направился к выходу. Никто не посмел ему возразить. Даже Клавдия Петровна поняла, что переборщила.
   - Прощу прощения, - заговорила Ольга Николаевна, воспользовавшись паузой. - Хочу добавить несколько подробностей из моих наблюдений, может, это как-то поможет восстановить картину. Я могу подтвердить, что отец с сыном ушли раньше всех. Мы со Светланой сидели рядом, и нам было отлично видно и слышно, что происходило за соседним столиком. Вера Яковлевна, царство ей небесное, возмущалась поведением племянницы, которая то и дело прикладывалась к рюмке. Вскоре Олег Абисалонович вернулся. Алла успокоилась, но ненадолго. Тетя заметно нервничала, и когда Алла чем-то мимолетно отвлеклась, попросила Олега Абисалоновича помочь ей увести племянницу спать. Когда в полночь пробили часы, висевшие на противоположной стене от меня, их уже не было вместе с нами. В это время Наталья Владимировна на танцевальной площадке находилась в эпицентре мужского внимания...
   - Спасибо, я вас понял, - поспешил перехватить инициативу в свои руки Олег, пока Ольга Николаевна не начала в деталях описывать мое поведение.
   "Вот кого надо было взять в помощники Шерлоку Холмсу, из нее получился бы настоящий Ватсон!" - не без зависти подумала я про себя. Олег продолжал тем временем подводить итоги сказанного проницательной дамой:
   - Итак, вы хотите сказать, что в промежуток времени с двенадцати до пол первого ночи из-под наблюдения выпали я и Алла Викторовна. Но, разве вы не заметили, что минут через десять мы с Аллой вернулись. Думаете за такой короткий период можно совершить преступление? Алла не пожелала спать, и я пообещал тете присмотреть за племянницей до конца праздника. И если я в чем-то и виноват, то только в том, что не исполнил последнюю волю покойной!
   - Да-да... - подхватила Светлана - Ольга Николаевна, как раз была в туалете и просто не могла видеть, как вы с Аллой вернулись. Затем Алла куда-то вышла, и вы, Олег Абисалонович удалились почти сразу за ней, попросив меня не оставлять Аллу без внимания. Сожалею, но нам это тоже не удалось.
   - Точно, я вспомнила! - радостно воскликнула Ольга Николаевна. - Мы пересекались с Аллой Викторовной в туалете. Я мыла руки, а Алла пыталась привести себя в порядок у зеркала. Нечаянно она уронила косметичку на пол, и я помогала собирать ее содержимое. Там еще был какой-то флакончик с таблетками...
   Тут Клавдия Петровна, несмотря на свою тучность, к всеобщему удивлению, выскочила из кресла и, направив указательный палец в сторону Олега, громко заявила:
   - Вот! Что и требовалось доказать! Отравить человека за такой короткий период вполне реально, например, дав ему выпить стакан воды с уже заранее приготовленным смертельным раствором!!!
   - Спорить не буду, - согласился Олег, - вскрытие покажет. Объявляю наше заседание на сегодня закрытым, а домашним заданием на завтра для каждого из вас будет вопрос, какой мотив мог быть у меня для соучастия в убийстве? А пока всем приятного вечера и спокойной ночи.
   Вечер, согласно пожеланию, предвещал быть приятным. И мы решили не нарушать уже ставшей нашей традицией - свидание с морем. Олег обещал зайти за мной около девяти вечера, когда Абисалон будет готовиться ко сну. Сын возился с отцом, как с маленьким ребенком. Это трогательное отношение к родителю не вызывало у меня раздражения, напротив, Олег встретил полное понимание с моей стороны. Ничего удивительного: когда в шестнадцать лет я потеряла маму, мой папа остался для меня единственной опорой в жизни и близким другом, которого до сих пор никто не смог мне заменить. В ожидании Олега я плескалась в бассейне на террасе, естественно, не в одиночестве наслаждаясь предоставленным люксусом. Постепенно подтянулись на вечернее купание и другие сокурсники. Пожаловала и Клавдия Петровна в широкополой шляпе, в которой была похожа на черепаху Тортиллу. Погрузившись в кресло, она безмолвно начала созерцать плавающие тела. Несомненно, ее недремлющее око держало в поле зрения в первую очередь меня. Честно говоря, не верилось, что кроме Клавдии Петровны, еще кто-нибудь сейчас обдумывал идею причастности Олега к случившемуся инциденту. И, вообще, зачем это должно было произойти, нарушив идиллию курортного отдыха?
   Становилось тесно в оккупированном отдыхающими искусственном водоёме. Я вылезла из воды и направилась переодеваться в номер, Тортилла последовала за мной. Пока черепаха чапала до нашей комнаты, я быстро сменила наряд и помчалась за Олегом. Мой расчет оказался верным: в результате разницы скоростей, запланированная Клавдией Петровной встреча со мной, не состоялась. Как подсказывала мне интуиция, благодетельница еще питала надежду представить мне более выгодную партию, чем так и не полюбившийся ей Олег Абисалонович.
   - Представляешь, я опять нарушила ее планы! - запыхавшись после пробежки, взахлеб от восторга, я рассказывала Олегу, как обвела соседку вокруг пальца.
   - Чему ты радуешься? Не нравится мне вся эта возня, - поморщился брезгливо Олег - Больше всего на свете мне сейчас хочется забыть обо всем, что здесь произошло. Пойдем на наше место, может, на природе это удастся.
   Солнце уходило на покой. Не спеша, подкрадывались сумерки, постепенно укутывая в темную шаль прибрежную зелень. Испуская последние томные вздохи в полумрак надвигающейся ночи, медленно закрывались бутоны магнолий.
  
   В колыбели трав цветы уснули,
   Преклонясь головками к земле.
   Ну а я сейчас уснуть смогу ли
   В эту ночь, мечтая о тебе?
  
   Вода начала поблёскивать серебристыми чешуйками - на ночную вахту заступала луна. Романтика всепоглощающей темноты раскрывала нам свои объятия. Едва спрятавшись под покровом нашей спасительницы, мы заметили одинокую фигуру, внезапно возникшую из мрака, словно "карающий меч", предупреждающий падение нравов. Человек остановился в нескольких метрах от нас, закурил сигарету. Это был высокий худощавый мужчина, правда, лица его разглядеть не удалось. Казалось бы, ничего особенного: вышел отдыхающий на вечернюю прогулку, как и мы, или пригласил замужнюю даму на тайное свидание... Не будем мешать, места всем хватит, отойдем подальше. Мы долго бродили в поисках укромного места, запутывая следы. Было уже далеко за полночь, когда мы окончательно убедились, что наши маневры бесполезны, - попытки оторваться не увенчались успехом, фигура плавно передвигалась за нами вдоль берега. От нарастающего страха я вцепилась в Олега и предложила ему бежать.
   - Почему мы должны бегать от какого-то странного типа? Сейчас разберемся, что это за шпионские страсти такие! И Олег, остановившись, крикнул незнакомцу:
   - Эй, гражданин, вы что, следите за нами?
   Человек ничего не ответил, продолжая оставаться на посту. Тогда Олег, крепко взяв меня за руку, сам направился к нему.
   - Олег, не надо, - упиралась я, - вдруг это маньяк, высматривающий жертву!
   - Как главный специалист по маньякам, ты должна знать, что маньяк так нагло себя не афиширует, а нападает исподтишка. Со мной тебе нечего бояться! - и Олег ускорил шаги, "маньяк" тоже прибавил ходу. Теперь мы преследовали его, и он побежал в направлении отеля, где растворился, как призрак. Прогулка была испорчена. Продолжить ее я наотрез отказалась, будучи суеверной.
   - Сначала Борода, теперь, вообще, какой-то "Мистер Х"... Третий раз не хочу испытывать судьбу. Бог он все видит!
   - Я предполагаю, Наташа, что всевышний здесь не при чем. Кто-то явно стремится нам помешать. И мы должны выяснить, кто?
  
   Глава десятая
  
   Клавдия Петровна, облаченная в черную широкую мантию, что-то помешивала в огромном котле, возвышающемся посредине нашего номера. Нашептывая заклинания, она добавляла в варево то одну, то другую шепотку каких-то трав, пучками развешенных на веревке, натянутой по периметру комнаты, в пространстве которой витали зловонные испарения гремучей смеси. Всевозможные знаки черной магии смотрели на меня из каждого угла, пронзая холодом потустороннего мира. Увидев меня, Клавдия Петровна зловеще рассмеялась, оскалив хищные клыки, взмахнула руками, и в темноте появилась тощая безликая тень. Привидение погрузилось в котел. Смесь забулькала, поглощая добычу, затем зашипела и вытолкнула наверх готовый продукт. Исчадие ада в обличии Олега приближалось, протягивая ко мне щупальца осьминога. Когда оборотень, достигнув цели, ухватил меня за горло, я вскрикнула, и проснулась от ужаса. Клавдия Петровна стояла у изголовья кровати и что-то говорила, заглядывая в мои обезумевшие глаза. Не сразу вернувшись в реальность, я настороженно посмотрела на нее, потом по сторонам: обычная обстановка гостиничного номера... Клавдия Петровна, приложив ладонь к моему лбу, покрытому холодным потом, беспокойно спросила:
   - Что кричишь-то? Захворала? Добегалась!
   Сообразив, наконец, что это был всего лишь сон, я радостно возразила соседке:
   - С чего бы? Просто чертовщина какая-то приснилась. И именно с четверга на пятницу! Клавдия Петровна, вы случайно после двенадцати ночи не превращаетесь в ведьму и не творите бесовские обряды?
   - Господь с тобой, детка! Не перегрелась ли ты вчера на солнце? Давай-ка смерим температуру, - и Клавдия Петровна достала из личной аптечки градусник.
   - Не надо ничего мерить, это лишнее, я здорова! Оставьте меня, пожалуйста!
   - Нет, не оставлю. Иди умывайся, и пойдем на завтрак. Уже пора.
   За завтраком все молча просыпались. Запах свежемолотого кофе бодрил, манил, искушал... Чудный напиток не шел ни в какое сравнение с растворимым порошком, который был доступен, и то по праздникам, большинству граждан нашей страны. Я выпила одну за другой три чашечки, не притронувшись к свежей выпечке. Как говорится: кусок в горло не полез. Перед глазами еще стоял ночной кошмар: "вот-вот щупальца осьминога обхватят мою шею...".
   - Наташа, что с тобой? Почему не ешь? - заметил Олег мое состояние.
   - Да, так... потом расскажу. Сейчас не очень подходящий момент.
   - Что ночь была беспокойной? Неужели обдумывала мой мотив соучастия? И, обратившись к остальным, Олег добавил:
   - Никто не забыл, что у нас сегодня на обед "мозговой штурм"? Принимаются самые невероятные версии.
   Ибрагим Моисеевич не мог не нарадоваться всеобщему равновесию и дисциплине, царившей на лекции, приписывая себе заслугу - увлечь массы нестандартным изложением материала. Он и не подозревал, что это спокойствие - лишь временное затишье перед предстоящей бурей. Когда занятия закончились, преподаватель, поблагодарив слушателей за внимание, с удовлетворением объявил обеденный перерыв.
   Абисалон, по-прежнему, не желающий участвовать в обвинительном процессе собственного сына, взял тайм-аут - остался в номере и попросил подать ему обед в апартаменты. Когда Олег обратился с его просьбой к официантам, директора отнеслись к тому, что один из участников представления предпочел остаться за кулисами, с пониманием. Даже Клавдия Петровна проявила лояльность и не возражала. Благородные седины и болезненный вид старика внушали к нему почтение и сочувствие. И, все-таки, один человек нашелся, кто посмел по поводу отсутствия отца обвиняемого, отпустить неуместную шуточку: Царь трапезничать желает! - подколол Борода. И царская просьба была удовлетворена. Следующая за Абисалоном, Светлана, не дожидаясь приглашения, заговорила первая:
   - Мы с Ольгой Николаевной хотим воздержаться от высказываний на заданную тему. Надеюсь, мы имеем на это право?
   Олег согласно кивнул головой. Тогда предприимчивая женщина внесла конструктивное предложение:
   - Я думаю, выступления по желанию устроят всех. Пусть добровольцы поднимают руки. Не успели мы утвердить возникший на повестке дня организационный вопрос, как Клавдия Петровна стремительно подняла руку, давая понять, что ей первой необходимо поделиться основной версией обвинения, после которой, вероятно, другие мнения будут уже неуместны. "Кто бы сомневался?" - не без раздражения подумала я. Эта ее очередная выходка вывела меня из терпения, заставив забыть о сновидении, которое не давало мне покоя. Захотелось тотчас же выразить свое едкое замечание. Посмотрев в сторону несносной дамы, я уже было приготовилась открыть рот, как внезапно онемела, увидев сидящее рядом с ней безликое тело, напомнившее мне ночной призрак, невероятно похожий на человека из тьмы.
   - Мистер Х... - прошептала я в изумлении. И куда же я раньше смотрела? Получается, ослепла от любви, не замечая вокруг никого, кроме Олега. Только я хотела поделиться с предметом моего обожания открытием, как Клавдия Петровна приступила к изложению своих соображений:
   - Господа, совершенно очевидно, что Алла Викторовна использовала эту поездку для того, чтобы, наконец, избавиться от Веры Яковлевны, убив при этом двух зайцев: получение наследства и долгожданное избавление от постоянного давления тёти. Вряд ли бы она смогла реализовать этот план одна, будучи слабохарактерной и, прямо скажем, глуповатой персоной. Для осуществления замысла ей необходим был хитроумный сообщник, разбирающийся в тонкостях юридического искусства, чтобы замаскировать убийство под естественную смерть от сердечного приступа. И такой человек нашелся! Познакомившись с Олегом Абисалоновичем, она поняла, что лучшей кандидатуры на роль соучастника в преступлении не найти. Конечно, обратиться с такой щепетильной просьбой к ранее незнакомому человеку, только потому, что он юрист по образованию, было делом рискованным. Поэтому я убеждена, что они познакомились задолго до приезда сюда и выжидали подходящий случай, который им представится. И случай представился. В домашних условиях осуществить план было гораздо сложнее: племянница, как единственная наследница, сразу бы попала под подозрение. Здесь, среди массы народа, разобраться в истине намного труднее. Может быть, Олег Абисалонович имел намерения впоследствии жениться на разбогатевшей Алле Викторовне или та посулила ему немалый куш в качестве вознаграждения за содействие. Этого сказать точно не могу, но смею заверить, что эти двое держались постоянно вместе, и лишь для отвода глаз избранный вами "Шерлок Холмс" параллельно вел любовную линию с его наивной избранницей, каковой является Наталья Владимировна. Я закончила. - Клавдия Петровна обвела всех многозначительным взглядом.
   К концу ее выступления директора перестали не только жевать, но и дышать, а я просто замерла на месте с открытым ртом. Олег, поперхнувшись, громко раскашлялся.
   - Все-таки рыльце в пушку! - бросила мисс Марпл, указав на Шерлока пальцем.
   "Вот и у тебя кусок в горле застрял", - посочувствовала я мысленно Олегу, а вместе с тем и себе. Умеет Клавдия Петровна сразить наповал! Настоящий палач! Вонзила в самое сердце кинжал, отравленный ядом сомнения: неужели меня используют? Но готовность оправдать любимого, прежде всего, в собственных глазах, победила, и у меня вырвалось:
   - Когда вы говорите, Клавдия Петровна, впечатление такое, что вы бредите. Чтобы замаскировать убийство под естественную смерть от сердечного приступа, нужен медик, а не юрист.
   Выпив воды и поблагодарив меня за участие, "коварный интриган" без всяких объяснений серьезно произнес:
   - Ну что же... это - версия, хотя... в данном случае, доктору Ватсону, конечно, виднее. Кто следующий?
   Следующими оказались Виктор и Слава. Они встали вместе, раскланялись, будто предлагая нам концерт по заявкам, и заговорили по очереди в стиле знаменитого эстрадного дуэта. Начинал Виктор, а подхватывал его небольшого роста Слава.
   - Вчера вечером мы сообразили на двоих...
   - Если бы к нам присоединился третий, версия оказалась бы более элегантной.
   - Мы ожидали, что к нам на огонек зайдет сам виновник торжества.
   - Да, мы пригласили Олега Абисалоновича поделиться собственной идеей, чем могла насолить ему, так называемая, убиенная им Вера Яковлевна.
   - Но, к сожалению, он отказался поддержать нашу компанию.
   - Было нелегко. На трезвую голову мысли в нужном направлении не работали.
   - Но, как это обычно бывает у творческих людей - постепенно, под действием алкоголя, мозг проснулся и выдал гениальную идею.
   - Идею лишенную всяческой виртуозности, простую, как всё гениальное. Вы же знаете! - "Веселые ребята" изощрялись в красноречии.
   - Давайте ближе к телу, как говорил Мопассан, пошутил мрачно Олег, - и не надо, прошу вас, изображать из себя Карцева с Ильченко. В данной ситуации это похоже на черный юмор. Пусть выступает один из вас и серьезно. Человек умер, а вы тут балаган устроили!
   Слава, сконфузившись, присел на место, предоставив тем самым, право голоса Виктору, который продолжал дальше, но уже без прежнего энтузиазма:
   - К телу, так к телу... Все происходило примерно так. Вера Яковлевна уже спала, когда Олег Абисалонович, следуя ее просьбе, предпринял вторую попытку увести Аллочку с праздника и уложить в кровать. И вот, когда дело было почти сделано, Алла не растерялась и увлекла желанного мужчину за собой в постель. Не знаю, сопротивлялся ли он такому повороту, я бы, например, покорился судьбе и сдался без боя. Во всяком случае, любовная перепалка разбудила тетю, которую молниеносно хватил удар при виде безнравственной картины, и она уснула, но навечно...
   - И родная племянница, не говоря уже обо мне, не заметила, что тетка скончалась? - вставил Олег.
   - В порыве страсти - это возможно, тем более, что свет не зажигали - дело было темное. После содеянного, вы удалились, а Алла, не долго думая, одевшись, помчалась за вами. Но вас, как говорится, и след простыл. Слоняясь по коридорам в надежде на продолжение, она нашла себе новые приключения, и бросилась им навстречу, не подозревая, какая трагическая новость ожидает ее и нас с вами на следующий день.
   Закончив, Виктор раскланялся, затем обратился к нам с вопросом:
   - Как прокомментирует публика наше творчество?
   Оваций не последовало, зрители молчали, опустив глаза в пол. За всех ответил Олег:
   - И эту версию нельзя назвать невероятной. Ну что же, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно...
   Его размышления вслух резко оборвал Малыш:
   - Пьяный бред какой-то! - Видимо до него дошло содержание представленной пьесы. Оскорбленный до глубины души, он взахлеб начал защищать свою ночную гостью:
   - Алла не такая! Она... она... добрая, ранимая... Бедняжка чуть не лишилась рассудка, узнав, что тетя умерла! А вы все вместо того, чтобы навестить и поддержать в трудную минуту, говорите за ее спиной гадости. Это мерзко, более чем мерзко!
   Совсем забыв о мистере "Х", страдая от пожирающей ревности и уязвленного самолюбия, я оказалась полностью солидарна с негодованием маленького человечка, душа которого, как выяснилось, не так уж мелка и попыталась его успокоить:
   - Вы правы, Геннадий Андреевич. Мы обязательно проведаем Аллу Викторовну в воскресенье, если она сама не вернется до выходных.
   - Почему мы до сих пор этого не сделали? - продолжал нервничать Малыш. И опять за всех ответил Олег:
   - Я пытался узнать адрес больницы у капитана Гурзо. Он сказал, что лучше пока не тревожить Аллу. Она не хочет никого видеть, ей нужно время, чтобы немного прийти в себя. Вам тоже следует взять себя в руки. Присядьте, пожалуйста.
   - Хорошо, я сяду. Но больше никому не позволю говорить об Алле Викторовне в таком тоне! И, вообще, не понимаю, почему нельзя оставить бедную женщину в покое, если Олег Абисалонович выставил на обсуждение свою кандидатуру. В связи с этим возникает вопрос: зачем?
   - Я знаю зачем, - уверенно заявил Борода. Выдвигаю версию, условно названной мною "рокировкой", когда в шахматной игре фигуры меняются местами. Итак, начну. Конечно, легче всего нападать на человека, которого нет вместе с нами и валить все на него, ведь он не может оправдаться...
   - Да, да... - встрепенулся Малыш.
   - Прости, мой друг, но речь сейчас пойдет совсем не об Алле Викторовне. Хочу попросить вашего батюшку, Олег Абисалонович... Как его, кстати, величают?
   - Абисал Амурханович. А в чем дело?
   - Хочу попросить Абисала Ам... мурхановича... (Черт, как это можно выговорить!), к нам присоединиться.
   - Мы, кажется, действительно заигрались! - возмутился Олег, - папа серьезно болен, любое волнение ему противопоказано. Хотите еще один труп!?
   - Вовсе нет. Нам бы с одним разобраться.
   - Тогда переходите скорее к сути. Не понимаю, причем здесь мой отец?
   - Ну, как хотите, была бы честь предложена. Извольте! Вы, Олег Абисалонович, не спорю, юридически подкованный человек. Но я тоже "не лыком шит"! Мне известен перечень мотивов, из-за которых совершаются преступления. Это: деньги, карьера, ревность, зависть, страх разоблачения, месть. У меня нет фактов, но есть подозрение, что в нашем случае последнее и имело место! Вы все зациклились на первом: наследство, наследство... А ларчик просто открывался: месть и еще раз месть! В каждой шутке есть доля правды. Неспроста наш уважаемый сыщик объявил тему о соучастии его в убийстве, так как на самом деле он и является соучастником. Только преступление совершила не Алла Викторовна, а Абисалон Ам... мурханович! Понятно, почему он покинул нас сегодня - боялся себя выдать.
   - Я впервые увидела Олега разъяренным. Он умел сдерживать свои эмоции, но когда речь зашла о святом, взорвался:
   - Вам не стыдно!? Пожилой человек, если вам память не изменяет, ушел с банкета раньше всех на покой...
   Борода перебил:
   - А кто кроме вас это может подтвердить? Никто. То-то и оно. Чем сомнительное алиби, лучше никакого. Что вы так разволновались? Просили самые невероятные версии? Получите, пожалуйста. Прошло немало времени с тех пор, как тайная возлюбленная Абисалона Ам... мурхановича отвергла его, возможно, предпочтя ему другого. Долгие годы ваш отец вынашивал план мести и, уже отчаявшись его осуществить, неожиданно встречает здесь свою роковую любовь. Несмотря на почтенный возраст, горячая южная кровь закипает в его жилах при воспоминании о бурной молодости... И в результате выяснения отношений наш фигурант убивает, может быть, невольно, или доводит до самоубийства Веру Яковлевну.
   - Вы с ума сошли! Осетинский мужчина сводит счеты со слабой женщиной! Да настоящий джигит скорее зарежет соперника или себя! Это в принципе невозможно! - разошелся Олег, забыв о своем особом положении.
   - В состоянии эффекта все возможно! - не унимался Евгений Борисович. - Все свидетели, как сын прикрывает отца! Разыграл перед нами спектакль, чтобы в процессе всё сопоставить, потянуть время и обдумать, каким наилучшим способом выкрутиться обоим! Вот и вся комбинация!
   На Олега было больно смотреть: кулаки его сжались под столом, желваки на лице играли... Борода, заметив мое волнение, безжалостно рассмеялся, обращаясь уже ко мне:
   - Дорогой, Ватсон, вам не кажется, что всегда хладнокровный Холмс начинает выходить за рамки своей роли? И еще: вряд ли проявление злобы может быть оправданием.
   Мне было не до смеха, впрочем, не мне одной... Но, взяв себя в руки, Шерлок встал и объявил:
   - Версии одна лучше другой. Последняя превзошла все ожидания. Мне нужно время, чтобы переварить все выше сказанное. Объявляю перерыв.
  
   Глава одиннадцатая
  
   Олег поднялся из-за стола и вышел, бросив мне на ходу:
   - Извини, мне нужно побыть одному.
   Я осталась сидеть, терзаясь в догадках и домыслах. Кажется, сокурсники расходились. Кто-то тронул меня за плечо:
   - Наталья Владимировна, пойдемте, ресторан закрывается.
   - Да, да... Сейчас, - ответила я безучастно, продолжая оставаться на месте.
   - Уже другой, знакомый властный голос, добавил:
   - Ну, хватит изображать из себя великомученицу! Можно подумать, случилось что-то непоправимое! Твой Холмс сам напросился, когда объявил, что принимаются любые версии, - Клавдия Петровна встряхнула меня за плечи. - А сейчас я хочу, наконец, представить тебе моего хорошего знакомого Сергея Павловича Костромского. Я медленно подняла глаза. Передо мной стоял "Мистер Х". Теперь мне удалось разглядеть его лицо, вытянутое в форме конуса, абсолютно бесцветное, лишенное какой-либо привлекательности. Кого-то смутно напоминал этот высокий худой человек. Только кого? Мне было не до воспоминаний и не до знакомств. Я вяло улыбнулась и пробормотала:
   - Очень приятно.
   - Вам нездоровится? Позвольте вас проводить - предложил Костромской.
   - Спасибо, не стоит. Просто плохо спала ночью, пойду к себе, прилягу, - попыталась я вежливо увильнуть.
   - Пойдемте, пойдемте, попьем чайку у нас, поболтаем... - перехватила инициативу в свои руки Клавдия Петровна.
   Отвертеться от назойливой компании не удалось, пришлось подчиниться. В номере, еще раз сославшись на усталость, я устроилась на диване, отказавшись от чаепития. Костромской заботливо прикрыл меня пледом.
   - Отдыхайте, Наталья Владимировна, мы с Клавдией Петровной не будем вам мешать, посидим на балконе, обсудим кое-что.
   Они, действительно, вели себя тихо, разговаривая почти шепотом. А я все думала об Олеге и не заметила, как уснула.
  
   Погрузиться в спасительный сон
   Стремиться душа, разрываясь:
   Он, кажется, будто влюблен...
   Иль, может быть, явно стараясь
   Попасться в сплетенную сеть
   Чудной паутины узорной,
   Спешу я навстречу судьбе
   Тропою опасной, упорно...
   Только мне так иллюзии сладки
   Так приятен твой голос и лик...
   Отказаться смогу от них вряд ли
   Это мой наслаждающий риск...
  
   Проснувшись, я не сразу сориентировалась во времени. В комнате было затемнено: тяжелые бордовые шторы прикрывали дверь на балкон. Я посмотрела на будильник, прошло не более получаса. Дневной сон мне никогда не удавался, даже если ночью плохо спалось. Интересно, эти двое еще воркуют? На цыпочках я подкралась к балконной двери. Клавдия Петровна и Костромской сидели в плетеных креслах спиной ко мне, любуясь видом на море, и о чем-то негромко беседовали. Как любому ребенку из интеллигентной семьи, мне с детства внушали, что читать чужие письма, подглядывать и подслушивать - нехорошо. Но я быстро нашла лазейку в фундаменте моего воспитания. Пора было уже на деле оправдывать доверенную мне роль Ватсона, тем более, что ситуация на самом деле не стандартная. Что за таинственная нить связывает мистера "Х" с моей усердной попечительницей? К сожалению, почти ничего не было слышно. И только когда Клавдия Петровна почему-то выходила из себя, и, как мне казалось, отчитывала Сергея Павловича, до моего обостренного слуха доносились некоторые обрывки фраз:
   - Почему ты вовремя не пришел на банкет? Все могло бы обернуться иначе!
   - Клава, так сложились обстоятельства - пока принял эстафету у сына, потом мне надо было основательно подготовиться к встрече, привести себя в порядок...
   - Если рожей не вышел, никакой костюм не поможет! Мы же договаривались, на что будем рыбку ловить! Угораздило же тебя! - и Клавдия Петровна с досадой махнула рукой.
   - Зачем же так грубо? - обиделся Костромской. - Я хотел как лучше...
   - А получилось, как всегда... Еще, некстати, эта Вера Яковлевна... Ну ладно. Не дуйся. Еще не все потеряно. У меня есть запасной вариант, - и Клавдия Петровна опять перешла на шепот. С трудом можно было разобрать только некоторые слова: " ... в Японии... гейши... экзотические жрицы любви... на русский манер... богатый покровитель..." Признаться, я никак не могла уловить связь между произошедшими в отеле событиями и японскими гейшами. Костромской внимательно слушал эту белиберду. Далее они обменялись рукопожатием, после чего Клавдия Петровна сказала:
   - Итак, переходим к плану "В", - и начала медленно приподнимать своё грузное тело с кресла, опираясь на его подлокотники. Сообразив, что разговор закончен, я мышью шмыгнула на диван, укрывшись, как прежде пледом и тихонько засопела носом, изображая крепкий сон. Они вошли в комнату. Посмотрев в мою сторону, Клавдия Петровна приложила палец к губам:
   - Чи-и-и... спит, как ангел, ничего не подозревая. Будить не будем. Ты иди, мне тоже надо принять горизонтальное положение. Дам знать, когда проснется наша "майко".
   Я возмутилась про себя: "Какая еще к черту майка?"
   Костромской ушел, Клавдия Петровна улеглась в кровать и, похоже, задремала или только притворялась, чтобы не пропустить мое пробуждение. Я начала вынашивать план побега, не терпелось скорее все рассказать Холмсу. Где же ты сейчас мой Шерлок? В дверь постучали. Наверное, Костромской вернулся. Соседка недовольно пробурчала:
   - Чёрт! Ну, кто там еще?!
   Осторожно приоткрыв дверь, в номер заглянул Олег.
   - Можно войти? - спросил он.
   - Вы не видите, мы отдыхаем! - рявкнула Клавдия Петровна.
   Не успела она закрыть свой рот, как я уже вскочила с дивана, забыв о конспирации, бросилась к Олегу, вышла с ним в холл, схватила его за руку и потащила по коридору, возбужденная до крайности, постоянно оглядываясь назад, нет ли за нами возможной погони.
   - Да что происходит, Наташа, объясни, наконец! - остановился Олег.
   - Происходит что-то странное. Я ничего не понимаю, может, ты разберешься. Пойдем быстрее отсюда! - я прибавила шагу.
   - Куда? - поинтересовался Олег.
   - Туда, где нас никто не увидит и не услышит. Ты у нас главный сыщик, вот и придумай!
   - Хорошо, пойдем к нам. Отец спит, можно спокойно поговорить.
   Войдя в номер Олега и повесив снаружи табличку: "Не беспокоить!", мы заперли дверь на ключ. Люкс, который занимали отец с сыном, был более комфортабельным, чем наш. Две большие смежные комнаты разделяла дверь, и поэтому каждый мог при желании насладиться одиночеством. В спальне похрапывал Абисалон. Олег наклонился к старику, прислушался, затем проводил меня в гостиную, закрыл за нами дверь и озабоченно сказал мне:
   - Дыхание неровное. Отец не в лучшей форме. Я не стал пересказывать ему эту чушь про роковую любовь. Может быть, конечно, это его позабавило бы. У него всегда было отличное чувство юмора, но...
   - Олег, извини, что прерываю тебя, но мне необходимо поделиться с тобой информацией. Пол часа назад я такое подслушала, - случайно услышала... стала свидетелем некоего заговора.
   - То маньяки, то заговоры, - усмехнулся Олег, - похоже, тебя все сильнее захватывает расследование, а я, как раз, собираюсь прекратить этот цирк. Мой папа любил только одну женщину на свете - мою маму. После ее смерти он даже и не собирался искать ей замену, хотя оставался еще достаточно крепким мужчиной. Их взаимоотношения всегда были для меня примером, предметом нашей фамильной гордости. Теперь ты понимаешь, почему я так завелся? Борода знал, чем сразить соперника. - Олег притянул меня к себе, взял в ладони мое лицо, собираясь поцеловать, но я вовремя уклонилась, поджав губы. Двусмысленность положения еще подтачивала меня.
   - Какого соперника? - переспросила я с недоверием, - ты прекрасно понимаешь, что ты вне конкуренции, а вот мне не по себе... Клавдия Петровна тоже не промах.
   - Это ты про Аллу, - догадался Олег, - брось... Я не хотел тебе говорить, но, видимо, придется, чтобы развеять твои напрасные сомнения. Наш род принадлежит к династии осетинских князей. Мой дед служил в начале века при царском дворе и перед революцией своевременно побеспокоился о своем потомстве, оставив наследникам приличное состояние. Это увлекательная история о том, как большевики так и не смогли найти наши семейные ценности. Но речь сейчас не об этом. Я просто хотел сказать, что мне не нужно ни на ком жениться и, тем более, кого-то убивать, чтобы разбогатеть. К счастью, мы с отцом не бедные родственники. Существует и обратная сторона медали: всегда находятся лихие люди, желающие поживиться за чужой счет, особенно в смутные времена, когда грядут большие перемены. Теперь экспроприация приобретает новые формы - рэкет, например. Волна преступности захлестывает города, даже днем стало небезопасно. В моргах завал с трупами. Гурзо сказал, что, вероятнее всего, результаты экспертизы будут известны не раньше понедельника. Раскрытие явных убийств куда важнее, чем непонятная смерть Веры Яковлевны.
   - Вот именно, Олег! Не-по-нят-ная! И мы с тобой должны в этом разобраться!
   - Пусть разбирается милиция! А я хочу разобраться в наших отношениях. Каждый должен заниматься своим делом - сказал Олег и начал медленно ко мне приближаться.
   Все это время я нервно передвигалась по залу:
   - Подожди, Олег! Сначала ты с энтузиазмом берешься за дело, соглашаешься участвовать в игре... Получается, сдаешься, не доведя начатое до конца?
   - Дорогая моя, игра зашла слишком далеко, следствие затянулось. Я устал от этого кошмара и хочу остаток своего отпуска провести, как все нормальные люди - в теплой доброжелательной обстановке, а не в атмосфере зла и агрессии. По-моему, это естественное желание человека, уставшего от повседневных забот и проблем. Кроме того, в Осетии назревает новый конфликт с Ингушетией, может в любой момент начаться вооруженное столкновение. Очень надеюсь, что все рассосется. Если гражданская война неизбежна, прости за пафос, как патриот своей родины, собираюсь в числе добровольцев принять в ней участие. Вот видишь, я не такой уж слабак, как ты думаешь.
   - Я вовсе так и не думаю, иначе не вела бы себя, как последняя дура. Прошу прощения, что еще раз напоминаю - ты, в отличие от меня, свободный человек. Невольно возникает вопрос: что делать? И Чернышевский бессилен. Никто не поможет.
   - Почему никто? Предлагаю свою помощь. Понятно, что обычная курортная интрижка тебя не устроит, поэтому я кое-что придумал. Для начала, выслушай меня, пожалуйста. На правах мужчины, первый прошу слова, - и Олег начал излагать далеко идущий план, устроившись уютно со мной на диване:
   - Конечно, чтобы правильно оценить ситуацию, нужно время. Только время способно расставить все по своим местам: отличить увлечение от любви, любовь от страсти... И опять же со временем, задуматься о смысле перемен. Ты еще не забыла, зачем мы все здесь собрались? Я напомню: директора страховых фирм приехали сюда со всей страны поучиться, как вести и строить свой бизнес, обрести новые знакомства, контакты, полезные связи... Пока не знаю, чем конкретно занимается ваше агентство в Новосибирске, скорее всего, мелочевкой. Мой конек - страхование грузов - масштабы другие, другая прибыль... Риск, конечно, тоже не малый: разбойников на дорогах хватает, с другой стороны, так же, как и безработных, охотно идущих служить в охрану. В общем, есть свои плюсы и минусы. Дело не в этом, а в том, что ты привезешь письмо своему руководству с моим предложением создания совместного проекта по страхованию грузов. В этом обращении я распишу взаимовыгодные перспективы развития и укажу на возможность спонсорской поддержки с моей стороны на первоначальном этапе. Если ваши учредители разумные люди, согласятся с радостью, а тебя, соответственно, повысят в должности. Пока две стороны будут изучать конъюнктуру рынка, обсуждать взаимовыгодные условия договора и т.д., мне не раз придется посетить ваш город, а тебе, как организатору проекта, представиться возможность командировок в наши края. Здорово, правда!?
   - Здорово, наверное, - ответила я без особого оптимизма. - Однако верится с трудом, что мой директор захлебнется от восторга от твоей идеи и сразу начнет действовать в нужном нам направлении. Скажи, ты придумал это специально, чтобы меня успокоить? Ведь я прекрасно понимаю, какая пропасть нас разделяет и какое огромное расстояние между нами. Разве ты не можешь приехать ко мне просто так, не по делу?
   - Могу, конечно. Только не так часто, как бы этого хотелось. И главное заключается в том, что твоя первичная цель: стать независимой женщиной для тебя гораздо важнее, чем банальная любовная связь. Или я ошибаюсь?
   Я в очередной раз удивилась проницательности Олега:
   - Как тебе удалось за такой короткий срок раскусить мою сущность? Ты не ошибся.
   - Тогда будь последовательна в своих поступках. Не так уж и утопичен предложенный мною вариант. Кто знает, может, это твой реальный шанс кардинально изменить свою жизнь! Эх, где наша не пропадала! Решено! Для начала, обменяемся кольцами, - Олег рассмеялся, - хотел сказать, обменяемся визитками, - и преподнес мне красиво оформленную карточку со своими реквизитами.
   В ответ я только развела руками:
   - У меня нет. Напечатать не успели.
   - Ничего страшного. Запишешь потом свои координаты в моем учебном блокноте, который сейчас в спальне, не забудь. А теперь предлагаю выпить за наше будущее плодотворное сотрудничество! - радостно произнес Олег, доставая из холодильника шампанское. - И не сопротивляться!
   Моя надежда, что тема Шерлока Холмса на сегодня еще не закрыта, угасала на глазах. Ватсону, случайно приоткрывшему занавес тайны, как никогда, хотелось разгадать непонятный ребус и рассортировать все услышанное по полочкам.
   - Олег, - взмолилась я, - мы обязательно выпьем, но прежде позволь мне, все-таки, высказаться. И не дожидаясь согласия, я начала сумбурно рассказывать: про мистера "Х", который опоздал на какую-то встречу, про Веру Яковлевну, которая чем-то ему помешала, про загадочный план "В". Только я хотела перейти к японским гейшам, которые сбили меня с толку в этой истории, как раздался голос Абисалона, тактично оповещающий нас о своем пробуждении.
   - Сынок, ты не один? Олег распахнул дверь:
   - Заходи, отец. Мы с Наташей собираемся открыть шампанское, есть хороший повод выпить. Присоединишься к нам?
   - С удовольствием. Что отмечаем? - полюбопытствовал старик.
   Олег разлил по бокалам пенящуюся жидкость и провозгласил тост:
   - За успех нашего будущего совместного предприятия!
  
   Глава двенадцатая
  
   К ужину мы явились втроем в хорошем расположении духа, как говорится, навеселе. Поэтому мне не составило труда убедить Олега присмотреться к Костромскому, предоставить ему последнее слово и закончить представление с чистой совестью.
   - Пожалуй, решить уравнение с неизвестной величиной "Х" имеет смысл, чтобы покончить раз и навсегда с твоей манией преследования, - подсмеивался надо мной Олег.
   - Твоя ирония сейчас неуместна. Буквально вчера ты сам горел желанием выяснить, кто вставляет нам палки в колеса, - напомнила я.
   - Не сердись, я пошутил. Ты права, - согласился мой друг, ненавязчиво скользя глазами по правому крылу сидящих за столом людей, а на самом деле, пристально изучая всех по очереди, начиная с возглавляющего ряд, интересующего нас субъекта. Затем почти беззвучно огласил мне результат своих наблюдений:
   - Да, такое тусклое лицо не сразу бросается в глаза, как при дневном, так и электрическом освещении, а уж при свете луны неразличимо, поэтому не могу дать стопроцентной гарантии, что именно этот человек испортил нашу романтическую прогулку. И обрати внимание, за ним сидят еще две невзрачные дамы. Условно назовем их мисс "У" и мисс "Z". Или ты с ними знакома?
   - Пока нет.
   До сих пор эти женщины никак себя не проявили. Про таких говорят: ни в чем замечены не были. В каждом коллективе наряду с лидерами существуют некие серые личности, неразговорчивые, будто равнодушные ко всему происходящему. Как правило, никто не обращает на них внимания. Раствориться в общей массе, остаться неприметными - их жизненное кредо, а может быть уловка, скрывающая истинные цели приезда? Задача усложнялась. Олег недовольно пробурчал:
   - Нет. Уравнение с тремя неизвестными - это уже слишком утомительно.
   - Ну, пожалуйста, - уговаривала я, - не ломайся. Давай сегодня поставим жирную точку в этой мутной истории.
   - Жирную точку поставит в понедельник капитан Гурзо, огласив результаты экспертизы, а мы пока расставляем многоточия... Не напрасный ли труд?
   - Отличное начало совместного сотрудничества! Мнения разошлись, согласие не достигнуто! - попыталась я зайти с другой стороны.
   - В споре рождается истина! - выкрутился Олег.
   - Вот именно! Не пора ли ее установить! - не хотела я отступать.
   Естественно, дисгармония, возникшая между сыщиком и его помощником, не могла остаться незамеченной для общественности. Наблюдая за нашей словесной перепалкой, директора недоуменно переглядывались, поглощая бифштекс, поданный на ужин. Клавдия Петровна, бесспорно жаждущая не только говяжьей крови, после того как я вновь ускользнула прямо из-под ее носа, первая расправившись с мясом, обратилась к остальным в характерном для нее обличительном ключе:
   - Похоже, господа, Олег Абисалонович хочет сделать ноги! И я не удивлюсь, если завтра выяснится, что он тайно посещает публичный дом.
   Послышались смешки наших коллег, а я невольно подумала: вот уж, действительно, "а-ля Мордюкова", не зря же она в самом начале нашего знакомства вызвала у меня такие ассоциации.
   - Смешно... Мы явно недооценили ваше чувство юмора. Только не пойму, Клавдия Петровна, к чему вы клоните? - удивился Олег.
   - К тому, что игра, видимо, зашла слишком далеко, и для вас запахло жареным. Вот почему вы так не последовательны в своих действиях: то вдруг соглашаетесь на игру в детектив, то внезапно хотите выйти из нее преждевременно!
   - Не беспокойтесь, уважаемая, раньше понедельника, когда судебные медики, наконец, вынесут окончательный приговор, никто, в том числе и я, не покинет черты города.
   - Надеюсь, доживем до понедельника!
   Крылатая фраза из уст Клавдии Петровны прозвучала неожиданно со зловещим намеком, чему она приятно удивилась и самодовольно продолжала:
   - Если, вы, Олег Абисалонович, снимаете свою кандидатуру, могу взять полномочия главного сыщика в свои руки. Кто за это предложение?
   Присутствующие прекрасно понимали, что одержимость мисс Марпл заведет частное расследование в тупик. Она быстро поставит окончательный диагноз пациенту, а кто по ее мнению, болен, всем давно ясно. Скорее всего, скандальный финал поединка между соперниками приведет снова к монотонному однообразию учебного процесса, лишив всех невинной экстравагантной прихоти, внезапно возникшей, чтобы развеять обычную семинарную скуку. Поэтому большинство проголосовало против, за исключением мистера "Х". К нему, не долго думая, присоединился Борода, с ехидцей посматривая в нашу сторону. Хочет нас подразнить или подножку подставить? Козни строит, ядовитый змей! - негодовала я про себя. К счастью, никто больше не последовал его примеру. Мисс "У" и мисс " Z" от голосования воздержались. Это был как раз тот единственный случай, когда выступление Клавдии Петровны сыграло мне на руку. Правда, Олег не выглядел польщенным избранником масс. Но... против коллектива не попрешь!
   Не успела я обрадоваться, как мисс Марпл сама поперла - плевать ей было на мнение большинства. Она потребовала дополнительного слова, точнее сказать, взяла его, никого не спросив
   - Не знаю, чем Олег Абисалонович заслужил ваше доверие, только в моих глазах он давно себя дискредитировал. А сегодня, вообще, отличился, вернее, вообще, не отличился! А должен был, если взялся за роль Шерлока Холмса, потому что вездесущий сыщик никогда бы не прошел мимо и заметил бы важную деталь, за которую можно зацепиться в деле!
   - Какая такая деталь от меня ускользнула, что за зацепка? Вы говорите загадками. Мне нужны факты, а не грубые эмоции. Выражайтесь яснее, Клавдия Петровна! - принялся неохотно раскручивать ее новую интригу Олег.
   - Все слышали?! Он меня спрашивает, какая...
   - Прошу следовать за мной! - отчеканила Клавдия Петровна, приподнимаясь со стула.
   - А я попрошу вас прекратить эту бездарную оперетту и для начала объяснить, что случилось, - резко оборвал Олег.
   - Нет, это вы бездарно играете, иначе вам было бы уже известно, что опечатанный номер, где остановились тетя с племянницей, вскрыт!
   - Как вскрыт? Кем?!!! - послышалось с мест.
   - Когда это случилось? - спросил Олег, когда все немного поутихли.
   - Понятия не имею, когда это случилось, но срисовала я этот факт сегодня утром перед завтраком.
   - А почему сразу не сообщили об этом?
   - А хотела посмотреть, кто же из вас в течение всего дня обратит на эту проделку свое внимание? - Марпл посмотрела на Холмса в упор, не пытаясь замаскировать свое злорадство. Но Шерлоку хватило смекалки ее обуздать:
   - Интересно, что вы делали утром на втором этаже, если сами проживаете на первом? Каким таким ветром вас туда занесло?
   Клавдия Петровна побледнела, вздрогнула от неожиданности, хотя вопрос был абсолютно естественным и, поразмыслив пару секунд, призналась:
   - Я понимаю, что мой ответ может вызвать различные толки, но, тем не менее, это чистая правда: этим утром меня посетила идея - ходить в ресторан через второй этаж. Видимо, моя интуиция более совершенна, чем у некоторых. Я подумала, что мало двигаюсь, и небольшая разминка пойдет мне на пользу. Ну... что-то вроде утренней зарядки.
   Слишком неотесанная версия заставила многих улыбнуться. Ольга Николаевна высказала пожелание примкнуть к утреннему моциону. Виктор посоветовал не ограничивать Великий почин двумя этажами и забираться с каждым днем все выше и выше, сожалея при этом, что в гостинице всего пять этажей. Слава заверил курсисток, что их самоотверженный труд положительно отразиться на фигуре, и к концу поездки мы их не узнаем. Дав сокурсникам немного порезвиться, Олег задал вопрос, до которого пока никто из шутников не додумался:
   - А номер, действительно, вскрыт или просто бумажная ленточка надорвана?
   - Откуда я знаю..., - замешкалась мисс Марпл и, сообразив, куда клонит сыщик, ответила ему с вызовом.
   - Не знаю. Я туда не заходила, если вас это интересует!
   - Не надо так нервничать. Вы поступили правильно. На это имеет право лишь официальное лицо. Меня удивляет другое: почему охрана до сих пор не спохватилась? - размышлял вслух Олег. - Да... еще... странно... На вашем месте я обязательно проник бы в комнату из любопытства сыщика. И что даже дверь не толкнули, чтобы узнать, заперта она или нет?
   Клавдию Петровну будто передернуло:
   - Не понимаю, на что вы все время намекаете? Я просто не хотела этого делать без свидетелей, мало ли что... И что мешает нам это сделать сейчас?
   - Резонно. К чему такие церемонии? Вы меня убедили. Пойдемте, посмотрим. Если что... сообщим охране первыми о происшествии и никаких проблем! - заверил Олег.
   Директора засуетились.
   - Только не всей толпой, не следует привлекать внимание! - осадил Холмс энтузиастов, - с Клавдией Петровной пойду я и мой помощник - Ватсон. Остальные не расходятся и ждут нашего возвращения, мы долго не задержимся.
   - Позвольте мне сопровождать Клавдию Петровну! - вызвался мистер "Х" - Я не уверен в вашей объективности, поэтому настаиваю, уж извините. В конце концов, это будет справедливо...
   - Вы правы, лишний свидетель нам не помешает, - согласился Олег и шепнул мне с улыбкой.
   - Кажется, у ее превосходительства появился личный адъютант.
   Пока мы вчетвером поднимались наверх, Клавдия Петровна учащенно дышала, одной рукой ухватившись за Костромского, а другой, оперевшись на перила лестницы, ведущей на второй этаж. " Да ... марш-бросок дается ей нелегко. И когда она успела утром его совершить, ведь на завтрак мы шли вместе? - вспомнила я. Если только на лифте прокатилась туда-сюда. Зачем тогда было сочинять про какую-то утреннюю зарядку? Что-то здесь не сходится".
   Нам не пришлось нарушать закон, тайно проникая в распечатанный номер. Возле его приоткрытой двери стояли два охранника, явно поджидая еще кого-то, но точно не нас. Увидев нашу делегацию, один из них подмигнул другому:
   Ну вот, понятых искать не придется, сами пожаловали.
   Буквально вслед за нами подошел Гурзо, который, по-видимому, был вызван охраной гостиницы. Настороженно окинув нас взглядом, он спросил:
   - А вы что здесь делаете?
   Клавдия Петровна оцепенела, будто застигнутая врасплох. Олег, указав на разорванную ленточку, рассказал все, как есть:
   - Только что за ужином Клавдия Петровна объявила нам, что обнаружила перед завтраком этот дефект и привела нас сюда удостовериться в ее бдительности.
   - А почему, Вы, уважаемая, тянули с этим сообщением до ужина? - поинтересовался милиционер вполне благодушно, но в ответ мисс Марпл повела себя воинственным образом, используя тактику: " лучшая защита - нападение":
   - Я...я... Почему, Вы, позволяете себе говорить со мной в таком тоне? Я, между прочим, старше Вас почти в два раза! Во-первых, у меня уже старческий склероз, и я могла просто забыть об эпизоде. А за ужином мы обсуждали кое-что, пришлось, так сказать, к слову... Вот и всплыл в памяти утренний фрагмент. Во-вторых, мне могло все померещиться сослепу. Пригласила своих коллег, чтобы проверить. Не вижу ничего предосудительного в этом! Как всегда, инициатива наказуема! Зная это, я могла бы, вообще, промолчать, тем более что не являюсь ни стражем порядка, ни детективом. И тогда никто не посмел бы оскорблять меня своим недоверием! - Клавдия Петровна, наконец, замолчала и обиженно надула щеки.
   Надо признать, что вялостью мышления эта женщина не страдала и блестяще плела свои "кружева". После ее эмоциональной вспышки лица охранников, и без того не обремененные интеллектом, приобрели выражение полного тупизма: переварить столько слов сразу им оказалось не по силам. Зато Гурзо ничуть не растерялся:
   - Войну вам никто не объявлял. Но складывается впечатление, что вы сами находитесь в постоянном конфликте со всеми. Извините, Клавдия Петровна, если я вас чем-то обидел, это не входило в мои планы. Я хотел сначала осмотреть номер, а потом уже разбираться в содеянном, а не наоборот. Но раз вы все здесь оказались, проходите, пожалуйста, будем производить осмотр помещения в вашем присутствии.
   Мы вошли в номер и увидели следующую картину: чемоданы были перерыты, на полу валялись женские одежды и принадлежности, постель всклокочена... Все выглядело так, как будто что-то искали. Предположение, что Алла, пусть даже в растерзанных чувствах, уходя, оставила после себя такой бардак, показалось невероятным. Многообещающее начало. Далее были составлены опись вещей и протокол, в котором все расписались. В заключение Гурзо высказал предположение:
   - В другой раз я бы мог утверждать, что здесь побывал воришка - ни денег, ни украшений не найдено. Но с этим как раз понятно: так как кражи теперь не редкое дело, тетя с племянницей перестраховались. В этом мне пришлось убедиться самому. Доктор, который оформлял Аллу Викторовну в больницу, долго не мог добиться от нее, где находится ее удостоверение личности, и обратился за помощью ко мне. Мы приложили не мало усилий, чтобы выяснить, что паспорт и деньги они сдали под охрану в центральный сейф гостиницы сразу в день приезда. А вот дорогие дамские туалеты, которые вы видите и, которые в наше время запросто можно было бы продать на вещевом рынке за приличную цену, не украдены. Почему?
   - Потому что произошло убийство, и кто-то уничтожает улики! - не сдержалась Клавдия Петровна.
   - Оставим выводы для следствия. Этот вариант будет рассматриваться только после судебно-медицинской экспертизы, вскрытие покажет, стоит ли... В любом случае, отслеживать отпечатки пальцев, считаю делом бессмысленным - их здесь столько... А преступник, если таковой имеется, наверняка, действовал в перчатках. Затем капитан обратился к охране:
   - Дверь снова опечатываем до лучших времен! И не в дружбу, а в службу: установите особое наблюдение за этим номером и опросите проживающих в отеле, может, кто-нибудь что-нибудь видел, слышал...
   Два рослых молодца заметно приуныли - не пыльная работа, которая не требовала от них особой смекалки, в свете нового задания предполагала для них лишние хлопоты и непривычные сложности. Не заметив рвения, Гурзо подколол охранников:
   - Вы думали, ваши места в зрительном зале? Нет, будем действовать сообща. Я же завтра навещу Аллу Викторовну и попытаюсь выяснить у нее, оставались ли в чемоданах или еще где-нибудь деньги, драгоценности, о которых она могла проболтаться, и неосторожность с ее стороны послужила наводкой для мастеров своего дела, которые всегда и всюду начеку. Поверьте, в моей практике бывали и такие случаи. А теперь расходимся, господа. Время позднее, я спешу. Будем на связи. Приятного вечера.
   На обратной дороге Клавдия Петровна демонстративно молчала, недовольная результатом: никто не оказал должных почестей и не выразил восторга по поводу ее сыскного таланта. Костромской учтиво подыгрывал мисс Марпл.
  
   Глава тринадцатая
  
   Мы вернулись в ресторан не так быстро, как обещали, но как раз вовремя, так как сокурсники уже собирались на поиски нашей пропавшей экспедиции. Олег успокоил народ, кратко рассказал, почему мы задержались, и предупредил, что служба охраны будет выяснять у каждого из нас, не заметил ли кто некое подозрительное лицо, которое пыталось проникнуть в опечатанный номер, или не является ли кто-либо из нас таковым. При этом намекнул, что местные бойцы привыкли больше работать кулаками, нежели головой, поэтому особой щепетильностью не отличаются. Подливая масла в огонь, Холмс, наверное, хотел проверить реакцию всех присутствующих: не занервничает ли кто из директоров, услышав его объявление о предстоящей беседе с охраной, а, может, преследовал какие-то другие цели, но никто не испугался. В зале стоял гул, но можно было различить, как Слава острил:
   - Ой, да пусть допрашивают, нам с Виктором до лампочки! Мы по этажам не бегаем, поддерживаем спортивную форму в баре за стойкой.
   Светлана беззаботно смеялась:
   - А мне это, вообще, без надобности! Я довольна своей фигурой, и не только я...
   - Признаться, я ожидал нечто в этом роде... - таинственно произнес Борода, которому импонировала роль фаталиста, нагнетающего страх. Его прервал Малыш:
   - Мнительный ты какой-то, Борис. Все тебе что-то мерещится. Я просто убежден, что это очередная вылазка местного воришки, или какой залетный умелец постарался. Ищи-свищи его теперь!
   - А вам не кажется странным, что мошенник выбрал именно тот номер, который находится под пристальным вниманием? Я лично уверена, что убийца заметает следы, и он находится среди нас! - произнесла мисс Марпл после долгого молчания, пронзая всех по очереди взглядом, остановив его на сопернике. После такого прямого заявления мое желание противоречить вздорной женщине усилилось:
   - Не сочтите за нескромность, мне нравится казаться умной в моем новом образе и поэтому у меня возник вопрос: почему вы исключаете возможность, что убийца был кто-то посторонний и среди нас его нет? - Браво, Ватсон! Вы растете прямо на глазах! - восторженно отреагировал Холмс. - Тем более, мы должны отработать все версии и, если нам удастся установить, кто из нас не мог совершить преступление, то путем простого вычитания доберемся до истины. Поэтому предлагаю расширить круг подозреваемых в нашей игре. Вот, вы, например, господин Костромской, еще не поделились своей точкой зрения.
   Мистер "Х" слегка удивился тому, что прозвучала его фамилия, но, вероятно, вспомнив эпизод знакомства со мной, быстро догадался, кто его сдал. Кроме раскрытия "инкогнито", Сергея Павловича ничего не смутило, и, не вставая с места, он ответил, не раздумывая:
   - Я согласен с Клавдией Петровной и добавить мне нечего.
   - Превосходно! - воскликнул Олег. - Прямо на наших глазах формируются коалиции: напарники совершают преступления, союзники обвиняют - появился на свет новый альянс! А где были лично вы в ту роковую ночь, когда произошел несчастный случай, нарушивший наш покой? Исходя из воспоминаний коллег, вас никто не видел ни до и ни во время презентации. Я не верю в призраки, но как вам удалось затеряться среди присутствующих?
   - Мистика здесь совершенно ни при чем, - спокойно отреагировал Костромской - все очень просто объясняется: служебные дела не позволили мне вылететь вовремя, поэтому я приехал сюда не во вторник, как все, а лишь в среду вечером. Дежурный администратор сказал мне, что могу еще успеть на банкет, если потороплюсь, конечно. Пока принял душ, переоделся... и отправился в ресторан в надежде что-нибудь перекусить. Я торопился и столкнулся нечаянно в дверях с Клавдией Петровной, которая в этот момент выходила из зала. Извинился, что не заметил ее впопыхах: опоздал, спешил сюда, так как, признаться, был очень голоден. Мы познакомились. Она посочувствовала мне, ведь банкет уже закончился, почти все разошлись, кроме желающих выпить - осталось только спиртное. Далее Клавдия Петровна посоветовала мне проникнуть на кухню, где местный повар щедро поделился со мной остатками с барского стола, и удовлетворенный я отправился спать.
   - Очень милая история. Неправда ли, мы все очень растроганы? - Олег оглядел присутствующих и скептически спросил:
   - И вас, конечно, никто не видел кроме Клавдии Петровны?
   - Отнюдь. Когда шел к себе в номер, в холле сидели две барышни, смотрели телевизор - Сергей Павлович указал взглядом на "У" и "Z", сидевших рядом с ним. - Я еще удивился, почему здесь, ведь в каждом люксе есть телевизор. Уверен, они не могли меня не заметить.
   Олегу ничего не оставалось делать, как перейти к следующей паре:
   - А что на это скажет наш следующий тандем? Я к вам обращаюсь, милые дамы! Не пора ли подать голос и для начала представиться.
   Женщины никак не отреагировали на вопрос, будто обращались не к ним. Лишь мисс "У" - крашеная блондинка неопределенного возраста поправила старомодные очки на переносице, повернула голову в сторону более моложавой мисс "Z" - конопатой рыжей пампушке, широкое лицо которой на наших глазах покрывалось красными пятнами, полыхая застенчивостью старой девы. Ожидание диалога несколько затянулось. Дамы продолжали безмолвно переглядываться. Создавалось впечатление, что умение молчать, было их единственным достоинством, которым они владели в совершенстве.
   Когда я училась в школе, в нашем классе на первой парте, как раз, сидели две такие девчонки. Их даже к доске не вызывали, а разрешали говорить с места. Одна заикалась от страха, если приходилось отвечать урок, глядя в глаза одноклассникам, другая, вообще, не могла выдавить из себя ни слова. Чаще всего, им просто выдавали листочки, чтобы получить ответ, хотя бы в письменном виде. В силу своей закомплексованности девочки общались только между собой и мгновенно замыкались в себе, если кто-то пытался нарушить их узкий мирок. Возникал закономерный вопрос: как могли затесаться в ряды лидеров предприятий обыкновенные статистки?
   Олег, выдержав паузу, предпринял новую попытку вызвать на откровенность странную парочку:
   - Ну, хорошо... Вы можете подтвердить слова господина Костромского?
   - Вы становитесь похожим на дотошную домохозяйку, ищущую пыль, незамеченную самой же, - съязвил Костромской.
   Олег повторил свой вопрос.
   Женщины представляли жалкое зрелище: об эмоциональном состоянии мисс "У", глаза которой прятались за темными стеклами очков, можно было судить по нервному подрагиванию тонких губ, а тревожный облик мисс "Z" выдавал целиком и полностью страх перед надвигающейся опасностью. И Олег поспешил успокоить разволновавшихся не на шутку дам:
   - Не стоит так переживать. Здесь никто никого не принуждает говорить, директора просто забавляются, не найдя для развлечения более изящные методы, а я им в данной ситуации потакаю, вернее, женщине, к которой не равнодушен...
   - Ах, как трогательно! Я сейчас расплачусь, если поверю в эту сентиментальную галиматью! Автором этого комментария (кто бы сомневался), была Клавдия Петровна. Конечно, она не расплакалась. Зато мисс "Z" зарыдала взахлеб и выбежала из зала, за ней стремительно вышла мисс "У".
   Что же так расстроило "Пампушку"? Наверное, ей никто не признавался в своих чувствах и обделенная мужским вниманием... или... может быть, дешевый розыгрыш, чтобы уйти от ответа? В любом случае, всем было жаль бедную девушку. Даже Клавдия Петровна пыталась оправдаться и заручится поддержкой у окружающих:
   - Причем здесь я? Это ваша привилегия, Олег Абисалонович, задавать бестактные вопросы, так уж карта легла.
   - А не вы ли та самая пиковая дама, которая мне все карты путает? - ухватился за подброшенную аллегорию Олег - Эти ваши эффектные выпады погружают нас в пучину недоверия, неприязни и прочих дискомфортных ощущений и превращают задуманный легкий детектив в тяжеловесную драму. На сегодня игра закончена: не моя масть пошла. Отыграюсь завтра, возьму козыри в свои руки и, согласно классике жанра, представлю вашему вниманию последний расклад, в котором, исходя из известных мотивов, каждый из вас мог стать виновником смерти Веры Яковлевны. После чего, надеюсь, у вас не останется ни малейшего желания продолжать этот театр абсурда!
   Директора не спешили расходиться, всем хотелось обсудить разыгравшуюся драму. Мисс "У" и мисс "Z", которых раньше никто не замечал, превратились в главных героинь вечера. Одни настаивали отправиться на поиски таинственных незнакомок, другие считали это занятие бесполезным. Светлана обратилась за советом к Олегу. Он, бесспорно, оставался лидером после блестящей победы в очередной баталии.
   - Предлагаю воспользоваться партизанским методом, - вмешалась я.
   - Что вы имеете в виду? - переспросила Светлана.
   - Женщины чем-то напуганы. Может быть, это их естественное состояние, когда кто-то проникает за границы их бытия, а может, ловкий трюк. Они не пойдут на контакт прямым путем. Нужно заслать казачка.
   Олег посмотрел на меня с удивлением:
   - Браво,Ватсон! Не ожидал от вас такого тонкого психологического подхода. Вот вы этим и займитесь. По-моему, лучшей кандидатуры не найти. Как на это смотрит общественность?
   Общественность не возражала.
   - Тогда расходимся, - постановил сыщик и, подхватив меня и Абисалона под руки, первый подал пример.
   Покидая собрание, я все время чувствовала чей-то пронзительный взгляд, провожающий нас до самого выхода. У двери я невольно оглянулась. Видимо, мне показалось. Никто не смотрел в нашу сторону, сокурсники продолжали обсуждать происшествие. Уже в холле Олег обратился ко мне, ласково погладив меня по головке, как маленького неразумного ребенка:
   - Ну что, твоя душенька довольна? Шпионские страсти продолжаются. Ты идешь на ответственное задание, а я займусь разгадкой вскрытого номера. И это не обсуждается.
   - Когда и где встречаемся? - сухо спросила я.
   - Будем действовать по обстоятельствам. Мы же не знаем, кто из нас и когда, освободится первым.
   Оставшись одна, я немного растерялась. Предоставленная мне свобода действий почему-то не радовала. Непоследовательность Олега выбивала меня из колеи. Все-таки, он непредсказуем: то самоотверженно вызывает огонь на себя, предоставляя всем право выдвигать обвинительные версии против него, то почти бойкотирует начатое им же представление нежеланием в нем участвовать, то с энтузиазмом берется разобраться в новых обстоятельствах, подброшенных Клавдией Петровной... Буквально сегодня признался мне, что общение со мной для него гораздо важнее, чем вся эта затея с Холмсом и Ватсоном, которая ему только тем и интересна, что предполагает тесные контакты между сыщиком и его помощником. Конечно, разделение труда и у знаменитых друзей имело место, но, тем не менее, обидно... Вместо того чтобы пойти вместе в разведку, отправляет меня в самостоятельное плавание. Вот куда мне сейчас податься? Фамилии дамочек неизвестны. Где их искать? Выбора нет, придется тащиться к дежурному администратору, описывать внешность... А не пошлет ли он меня куда подальше? Нет, не пошлет, конечно. Они здесь все вежливые, как обитатели другой планеты. Но, безусловно, отметит про себя... Хотя, какая разница, что он подумает. Можно соврать, что на лекции нечаянно прихватила с собой чужую тетрадь, хочу вернуть ее хозяйке, а фамилию и где та остановилась, не знаю. Да... глупость какая-то. Или нет? Вполне правдоподобно!
   - Я вижу, вы в тупике, - раздался позади глухой вкрадчивый голос.
   Вскрикнув от неожиданности, я медленно повернулась. Почти вплотную лицом ко мне стоял Костромской. Вблизи он оказался еще безупречнее в своем уродстве. Слова застряли у меня где-то в пятках вместе со страхом, и Сергей Павлович поспешил мне на помощь.
   - Простите, не хотел вас напугать, но, похоже, кроме отрицательных эмоций вы ко мне больше ничего не испытываете. А мне так хочется исправить это положение. Поэтому решил вас поддержать в трудные минуты.
   - Это теперь так называется! - возмутилась я. - Меня чуть инфаркт не хватил! Хотите отправить меня на тот свет вслед за Верой Яковлевной!? Вы следите за мной? Вот почему мне мерещится всюду злой демон! Уж не ваша ли это заслуга?
   - Я не монстр, поверьте, - мягко ответил Костромской.
   - Кто же вы на самом деле?
   - Ваш покорный слуга и доброжелатель. Пойдемте, я покажу вам, где проживают наши безымянные сокурсницы.
   - Вы и это знаете! Похоже, мы у вас все под колпаком! - разбушевалась я.
   - В гневе вы не менее обворожительны, Наталья Владимировна, только не надо искать потайную дверь за очагом на холсте, нарисованным вашим поэтическим воображением. Все гораздо прозаичнее: интересующие вас женщины занимают номер рядом со мной, и я не раз видел, как они выходили оттуда, идя на лекции, в ресторан... или входили туда, возвращаясь обратно. Мне, как это ни странно, было часто с ними по пути.
   - Тогда не сложно догадаться, что вы с ними давно сговорились и, наверное, успели предупредить, что к ним послан делегат в моем лице для проверки вашего алиби.
   - Во-первых, вы несколько ошиблись в формулировке: не для проверки, а для подтверждения моего алиби, - уточнил Костромской. - Однако... вы правы, это одно и тоже.
   - Не форсируйте события, - брякнула я невпопад. - А что, во-вторых?
   - Не преувеличиваете мои скромные возможности. Как бы я успел их предупредить так быстро? Летать не умею.
   "Хорошо подготовился, придраться не к чему", - соображала я, обдумывая, на чем бы еще подловить "Квазимодо".
   - Красиво излагаете, не менее поэтично. Откуда знаете, что я пишу стихи? Ваша сообщница поведала? Кажется, я что- то декламировала Клавдии Петровне.
   - Браво! Вы еще и поэтесса! Вот теперь знаю. А про воображение, я так сказал - для красного словца.
   - Боюсь, пока мы здесь упражняемся в красноречии, будет поздновато нарушать покой ваших соседок. Показывайте, где они проживают!
   - Непременно, только с условием, что я первый узнаю о результатах встречи, если она, вообще, состоится.
   - Ставите мне условия? А я, ведь, могу справиться и без вашей помощи, просто это займет немного больше времени. Так что, ведите быстрее, "Сусанин"!
   Через пару минут мы достигли цели в противоположном крыле от ресторана.
   - Видите, Ватсон, проделав этот путь вместе со мной, вы сами убедились в том, что прошмыгнуть мимо вас незаметно мне вряд ли удалось бы за такое короткое время. Да и шел бы я тогда не за вами, а навстречу вам. Еще очень рассчитываю на то, что заглянете ко мне на огонек при любом исходе мероприятия. Надеюсь, что хоть немного заслужил вашего расположения.
   Не успела я ответить, как Костромской постучал в одну из дверей, расположенных рядом в коридорной нише, и скрылся за другой, пожелав мне удачи.
   Открыли сразу, даже не спросив - кто? Как будто, ожидали визита или условного сигнала.
  
   Глава четырнадцатая
  
   Мисс "У", распахнувшая дверь, неприятно удивилась. Она сменила темные очки на обычные и сверлила меня насквозь бусинками зрачков, словно вопрошая: что ты здесь забыла, самозванка? Мисс "Z", лежа на кровати, рыдала в подушку. Я решила тоже молчать, чтобы спровоцировать мнимых немых на разговор. Должен же кто-нибудь из них заговорить, хотя бы спросить: зачем я пришла? Не дав мисс "У" опомниться, пока та не захлопнула передо мною дверь, и, не спрашивая разрешения, я проскочила в комнату, нахально усевшись рядом с Пампушкой, которая никак не отреагировала на мой фортель. Зато мисс "У", наконец, нарушила молчание:
   - Я думала пришла горничная и принесла успокоительное по моей просьбе.
   Я только кивнула головой в знак понимания и осмотрелась вокруг. Довольно скромный номер: две кровати, соединенные вместе, у каждого изголовья по тумбочке, напротив стол и два стула, на столе небольшой телевизор. Хотя и старый, но, все-таки, есть. В проеме двери, которую еще не закрыли, появилась молодая женщина в белом фартуке и, увидев состояние потерпевшей, растерянно развела руками:
   - Я принесла валерьянку, больше ничего не нашлось. Похоже на истерику. Можно вызвать врача, если хотите.
   - Спасибо, пока не стоит. Мы сами разберемся, - дружелюбно ответила мисс "У" и, взяв из рук горничной бутылёк с лекарством, закрыла за ней дверь. Затем повернулась ко мне и холодно спросила:
   - Так что вам угодно, мадам?
   - Ничего особенного. Меня от лица всего курса просили принести извинения за принесенные вам неудобства и справиться о самочувствии мадемуазель... Я чуть не сказала "Z", но вовремя остановилась. Видимо, уловив в моем голосе интонации сочувствия и замешательства в подборе нарицательного имени для "Пампушки", мисс "У" несколько смягчилась по отношению ко мне и приоткрыла тайную завесу:
   - Я сама не ожидала такой реакции от Ларисы. Раз уж вы пришли, помогите мне, пожалуйста, привести ее в чувство.
   - Конечно, конечно! - обрадовалась я оказанному доверию, - что делать?
   - Разведите капли напополам с водой в стакане, а я попытаюсь оторвать ее от подушки. И мисс "У" принялась уговаривать Пампушку лечь на спину и приподнять голову. Но Лариса и не думала сопротивляться, она послушно пыталась исполнить то, что от нее требовалось. Правда, челюсть ее дрожала от бурных всхлипов, руки не слушались, падая плетьми. Кое-как мы залили в нее успокаивающую жидкость, сами, чуть было, не выйдя из равновесия, уложили её под одеяло, промокнув полотенцем опухшее от слез лицо. Лариса смотрела в потолок и продолжала плакать: сначала громко, потом все тише, тише... и постепенно затихла.
   - Может, и нам следует немного подлечиться. После этого кошмара я тоже на грани нервного срыва - горестно вздохнула мисс "У". Достав из тумбочки бутылку коньяка и коробку конфет, пригласила меня к столу.
   Сегодня вечером, который прекрасно начался с того, что Олег раздавал мне такие многообещающие авансы, я уже выпила бокал шампанского. Чтобы вечер не закончился бездарно, почему бы для пользы дела, когда предстоит добыть нужную информацию, не перейти на более крепкий напиток, тем более, некоторый опыт (вспомнились последние посиделки на кухне у Людмилы) имеется. Главное, самой не расколоться. Недаром говорят: "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке". Да, ситуация щекотливая, - рассуждала я про себя, но придется рискнуть, и я по-геройски, приняла вызов:
   - А давайте! Мне тоже не мешает расслабиться!
   Коробка "Ассорти" оказалась пустой. Мисс "У", смутившись, оправдывалась:
   - Лариса втихаря доела последние конфеты, сладкоежка! Не может отказать себе в единственном удовольствии, бедняжка.
   "Заметно" - уныло подумала я, а вслух задорно провозгласила:
   - Ничего страшного, будем пить, не закусывая! Это сближает. Предлагаю первый тост за знакомство! - и по-хозяйски наполнила рюмки.
   Мисс "У" понравилось, что я переняла инициативу в свои руки и, не задумываясь, выдала мне следующую тайну, назвав при этом не только имя, но и фамилию:
   - Татьяна Ивановна Коротаева.
   Затем лихо опрокинула внутрь содержимое стопки, ничуть не поморщившись. Я так же стремительно выпила свою. Знакомый девиз: после первой не закусывать, превратился в ритуал, в процессе которого Татьяна Ивановна чистосердечно призналась, что она вовсе не руководитель, а простой бухгалтер предприятия, поэтому чувствует себя неуютно в компании директоров, предпочитая держаться от них в сторонке. В ответ на ее откровенность, я поделилась своей историей о том, каким чудесным образом очутилась на чужом празднике жизни в качестве начинающей рядовой сотрудницы страхового агентства. Татьяна Ивановна безмерно обрадовалась тому, что я оказалась с ней по одну сторону баррикад, недоумевая одновременно по этому поводу и критикуя современные нравы:
   - Трудно поверить в то, что эти "новые русские" взяли так просто и отправили прохожую с улицы в элитный вояж!
   Ее гнев, обнаженный в порыве классовой ненависти тут же сменился на милость:
   - Хотя... Чего только в жизни не бывает! Я сама здесь по воле случая, благодаря Ларисе.
   Выпьем за ее здоровье!
   Мы выпили. Изрядно опьянев, но, еще не забыв окончательно о цели моей операции, я пыталась направить разговор в нужное русло:
   - Все ясно, мы с вами одной крови, Ивановна! А Лариса? Она что, тоже из наших?
   - И, да и нет... В этом то и заключается весь трюк!
   - Трюк?! Какой такой трюк? - насторожилась я.
   Меня начинало распирать от гордости: мой подвиг разведчика, пустившегося во все тяжкие, непременно войдет в историю расследования, как грех во спасение. Татьяна Ивановна покосилась на Ларису, которая вроде бы спала, утомленная всплеском эмоций, и шепотом сообщила мне:
   - Это из-за нее я влипла во всю эту авантюру, но не о чем не жалею. Потому что люблю ее и готова сопровождать повсюду...
   - Почему? - удивилась я, совсем не ожидая от женщины бальзаковского возраста подобного признания в любви к девице, моложе ее раза в два. "Действительно, нравы... видимо, отстаю от времени. Есть над чем призадуматься", - размышляла я. Татьяна Ивановна, будто не заметила моего изумления и заговорщицки объявила:
   - Потому что я - крестная мать Ларисы!
   Неожиданный поворот. - А кто же "крестный отец"? - прошептала я, задыхаясь от волнения, хотя мысленно была близка к разгадке, феерически озарившем мой разум: не кто иной, как мистер "Х" - мастер перевоплощений! Еще немного терпения и она сдаст мне Костромского. И, торжествуя в душе, предвкушая скорое разоблачение, я представила себе, с какой помпой объявлю завтра всем о раскрытии преступления! Холмс будет в восторге! Татьяна Ивановна, которая к этому моменту могла еще трезво рассуждать, в отличие от меня, приступила излагать суть дела:
   - В молодости, мы - я и мой муж, дружили с родителями Ларисы. Когда девочка в детстве тяжело заболела и традиционная медицина оказалась бессильна, наши друзья обратились за помощью к знахарке, которая выставила условие: пока сами не покреститесь и не окрестите ребенка, лечить не буду. Нам всем, убежденным атеистам, пришлось подчиниться. Мне с мужем доверили роль крестных. После воссоединения с церковью и последующих сеансов народной терапии, Лариса быстро пошла на поправку. В результате чудесного исцеления дочери мать исступленно уверовала в бога, вступила в какую-то секту и маленькую дочку таскала за собой. Лариса взрослела. Сначала мама водила ее в детский садик за ручку, потом в школу, вплоть до ее окончания, чтобы, не дай бог, Лариса по дороге не свернула с пути истинного! Дружить в классе ни с кем не разрешалось: только с божьими братьями и сестрами. В результате материнских запретов и наказаний, девочка росла замкнутой и запуганной. Отец долго сопротивлялся, потом смирился. Вскоре они разошлись. Наша дружба семьями тоже распалась. Своих детей мы с мужем так и не нажили, поэтому, когда нам позволяли, охотно навещали крестницу, дарили подарки на праздники и дни рождения и привязались к ней, как к родной дочери. Она отвечала нам взаимностью: ждала встречи с нетерпением и плакала при расставании, - Татьяна Ивановна прослезилась и продолжала:
   - Два года назад моя бывшая подруга умерла и, естественно, родной отец взял дочь к себе. К этому времени, давно освобожденный от оков семейного "счастья", он был уже на пике руководящей карьеры на промышленном комбинате, где я работала экономистом, и занялся вплотную устройством и перевоспитанием дочери, которая к тридцати годам не имела за плечами ни друзей, ни мужа, ни детей и даже должного образования. Закончила после школы курсы машинисток и стучала по клавишам, беря работу на дом. Когда, Союз распался, завод обанкротился, папаша быстро сориентировался в установившемся хаосе, сколотил стартовый капитал и организовал небольшую страховую компанию, куда пристроил Ларису личным секретарем, а меня, по знакомству, бухгалтером. Благодаря ему Лариса поглощает теперь иные ценности и учится жить по-новому. Наш директор обрадовался возможности вывести дочь "в люди", когда встал вопрос, кого отправлять на учебные курсы в Сочи. Но Лариса отказалась, наотрез, ехать одна и меня командировали вместе с ней в качестве няньки. Суровый отец вышел из себя - в его планы не входило оплачивать поездку в двойном размере. Чтобы как-то компенсировать свои расходы, он выбил нам номер подешевле. Обстановка не шикарная, мне не привыкать. Главное, что мы вместе!
   Финал душещипательной истории похоронил с почестями мою надежду восхождения на Олимп и лавры победителя. Ничего не поделаешь, пришлось признать свое фиаско и запить горечь разочарования еще одной дозой коньяка. Потом еще одной и еще, пока моя неудача не показалась мне ничтожной по сравнению с судьбой бедной девушки.
   - Теперь понятно, - заключила я, - почему Лариса так расстроилась. Не успела освоиться в чуждом мире, как ей учинили допрос с пристрастием.
   - Если бы только это! - сокрушалась Татьяна Ивановна, - бедолагу угораздило влюбиться первый раз в жизни в этого вашего сыщика!
   - Олега, Олега Абисалоновича? - поправилась я.
   - Ну, конечно, в кого же еще! Его публичное заявление о чувствах, было последней каплей. Поэтому я так враждебно вас встретила. Прости, понимаю...
   Волнуясь, Татьяна Ивановна, перешла на "ты":
   - Ты смелая, при этом такая женственная... Не чета моей Ларисе.
   - Спасибо, конечно. Комплимент от женщины вдвойне приятен, только я, здесь, совершенно не при чем, - врала я безбожно и нарочито громко в надежде, что Пампушка не спит и услышит все ниже сказанное мною: - Олег Абисалонович недавно потерял жену и пока не оправился от горя. Мужчина он видный, но женский пол сейчас его не интересует, только мешает соблюдать траур. А вот мой муж скорее пьян, чем мертв! Шутка! Мой муж живее всех живых и я, как глубоко порядочная жена, не намерена вступать в любовные связи на стороне. Воспользовавшись ситуацией, мы заключили сделку с Холмсом - разыгрываем из себя влюбленных, чтобы избавиться от назойливых поклонниц и поклонников. Я помогаю ему, а он мне, так как Клавдия Петровна почему-то настойчиво навяливает мне знакомство с вашим соседом напротив. Господин Костромской, по моему мнению, очень подозрительная личность. Вы не находите?
   Мозг мой был затуманен под действием алкоголя, и в работу включились резервные импульсы подсознания, напомнившие мне, зачем я битый час уже пью на халяву, как сапожник, и втираюсь в доверие к добрым людям, как последняя гадина.
   - Весьма скользкий тип, - согласилась со мной Татьяна Ивановна, - только он правду сказал за ужином. Мы действительно сидели в холле, якобы увлеченные телевизионной программой, а на самом деле - караулили Олега Абисалоновича. Выжидали, когда тот пройдет мимо один. По просьбе Ларисы я должна была любым способом привлечь его внимание, чтобы познакомиться с ним. Видимо, мы не в том месте устроили наблюдательный пункт, ибо Олег так и не появился на горизонте. Зато дважды за вечер видели Костромского. Все так и было на самом деле, как он описал. Сначала примчался в спортивном костюме с дорожной сумкой в номер, долго не выходил оттуда, затем вышел, как "денди лондонский одет" и поспешил в направлении банкетного зала. Примерно через сорок минут вернулся к себе в апартаменты. Боясь пропустить свою пассию, Лариса все глаза проглядела, пока они слипаться не начали и только около двух часов ночи, изможденные, мы пошли спать. За время нашего дежурства сосед точно никуда не отлучался.
   Не успела я признать свое полное поражение, как Лариса встрепенулась, соскочила с кровати и уже в бодром расположении духа объявила о своем желании присоединиться к нам. Похоже, версия с ложной соперницей благополучно дошла до адресата. Радости крестной не было границ: девочка, наконец, ожила! Татьяна Ивановна достала еще одну рюмочку, и мы решили отпраздновать втроем счастливое пробуждение ее крестницы. На этом мои воспоминания обрываются.
   Очнулась я под утро. Дышать было нечем, мешало нечто теплое и мягкое. Открыв глаза, с ужасом поняла, что лежу рядом с Пампушкой в невероятной позе, вальтом, уткнувшись лицом в ее толстую... Никогда раньше я не чувствовала себя в такой полной заднице.
  
   Глава пятнадцатая
  
   Клавдия Петровна приступила к утреннему туалету, когда я взбудораженная и взъерошенная, как драная кошка после встречи с дворовым псом, примчалась в номер. Измерив меня критическим взглядом, она и не подумала тактично воздержаться от вопросов.
   - Где ты пропадала всю ночь?! Абисалонович дважды заходил за вечер, точнее сказать, второй раз имел наглость заявиться ночью! - и лукаво поинтересовалась, - Уж не у Сергея Павловича задержалась?
   - Я вас умоляю, Клавдия Петровна, не обольщайтесь на его счет. И, вообще, я сейчас не расположена к откровениям, мне бы в порядок себя привести. Вы позволите принять душ?
   Каждый раз, направляя холодную струю на голову, представляла перед собой героя Великой Отечественной войны - Карбышева. Благодаря его мужественному примеру, удалось выстоять в этом сражении минут пять от силы, не больше. Водные процедуры, несомненно, пошли мне на пользу, тем не менее, синее отражение в зеркале не внушало уверенности в себе, и я принялась особо тщательно разукрашивать лицо, прежде чем отправиться на завтрак. Наверное, перестаралась, так как Олег при встрече отвесил мне двусмысленный комплимент:
   - Выглядишь эпатажно! В чем дело? Ждал тебя с новостями.
   - Сам сказал: действуй по обстоятельствам. А обстоятельства сложились так, что мне пришлось задержаться на ответственном задании, - отвечала я неохотно.
   - Что-то темнишь, Наташа. Как-то вяло звучит.
   - Не выспалась, мучилась всю ночь, решая уравнение с тремя неизвестными.
   - Ну не томи, каков результат вычислений? - сгорал от нетерпения Олег.
   - Боюсь, что разочарую вас, Холмс, уравнение равно нулю.
   - А поконкретнее? - не унимался дотошный сыщик.
   - Если конкретно, то смею заверить: женщины тут не при чем и алиби Костромского подтвердилось.
   - Значит, все-таки, результат не нулевой. А доказательства? Выкладывай! - добивался Олег.
   - Не терзай меня, пожалуйста. Сначала мне нужно выпить чашечку кофе.
   - Наталья Владимировна, мы все ждем с нетерпением доклада, чем закончился ваш следственный эксперимент, - включился в разговор Костромской, будто услышал с противоположной стороны стола, о чем мы говорили. И ехидно продолжал. - Мои, так называемые, сообщницы не вышли к завтраку. Надеюсь, они еще живы?
   Действительно, Татьяна Ивановна и Лариса отсутствовали. Немудрено, отсыпаются после бурной ночи. Когда я покидала кровать Пампушки, та лишь вздрогнула во сне, натянув на себя украденное мною одеяло, а ее крестная, скрюченная калачиком на другом краю кровати, развернулась поудобнее в освобожденном пространстве, продолжая спать в более комфортных условиях.
   - Смотри, все взоры устремлены на тебя в ожидании жареных фактов. От отчета не отвертеться, - заметил Олег.
   Мне пришлось рассказать о прошедшем визите, исключив некоторые подробности и, конечно, позорный факт из области извращений.
   История Ларисы не произвела особого впечатления, все слушатели остались разочарованными, лишь Костромской не скрывал своего удовлетворения.
   - А теперь я хочу знать всю правду. Мне необходима подробная информация, чтобы никто не ускользнул от возмездия, - прижал меня Олег после завтрака.
   - Честно сказать, меня тревожит твой яростный настрой. Вчера я уговаривала тебя заострить внимание на новых персонажах, сегодня, наоборот, ты пытаешь меня, будто я что-то скрываю. Все самое главное уже сказано. Что ты еще от меня хочешь? - в моем голосе прозвучала обида.
   Абисалон, наблюдавший за нашей размолвкой, (вот уж кому нельзя отказать в деликатности), по-отечески похлопал сына по плечу:
   - Ну, вы тут разбирайтесь без меня, пойду прилягу перед лекцией, только не ссорьтесь, прошу...
   - Не дождутся, отец!
   Я хотела тоже уйти, отдохнуть немного, но Олег попросил задержаться. Обняв за талию, вывел меня на террасу, усадил в кресло. Утреннее солнце слепило глаза, которые и без того закрывались от усталости. Опустив веки, наслаждаясь маломальской передышкой, я слушала в полудреме его рассуждения:
   - Странные существа, женщины. Порой эмоции, которые вами двигают, не поддаются никакой логике. В данном случае, ты не исключение, не обижайся. Я стараюсь изо всех сил тебе угодить, но не получается. Сама себе противоречишь: когда я хотел прекратить весь этот цирк, ты настаивала на обратном. Теперь - опять не так, когда по твоей же просьбе раскручиваю сюжет дальше! И реакция директоров за завтраком на твой трогательный рассказ подогрела меня дополнительно. По большому счету, им глубоко наплевать, как живут простые люди на свете, а вот уличить кого-нибудь в преступлении - это так увлекательно! С жиру бесятся! Ничего, скоро каждый из них получит свою порцию адреналина! Вот почему важны любые мелочи: зацепиться за них, завернуть в яркие фантики и преподнести, как конфетки "на золотом блюдечке с голубой каемочкой". Давно не выступал в зале суда. Хочу произвести фурор, в основном, на тебя. Ты слышишь, вообще, о чем я?
   Небольшая порция бальзама отогрела мне сердце, взбодрила спящую плоть и, выйдя из "комы", я изложила свои соображения, не забыв ввернуть для начала ответный комплимент:
   - Не кокетничай! Прекрасно знаешь, что произвел на меня неизгладимое впечатление уже при первой нашей встрече. Что касается твоих красочных обвинений: не стоит сгущать краски и забывать о том, что по своей профессиональной принадлежности ты не прокурор, а адвокат.
   - Не забывай, какую миссию на меня возложили. Я весьма польщен, так как преклоняюсь перед Шерлоком Холмсом и хочу блестяще завершить эту роль. И сегодня ночью тоже не сидел, сложа руки, а ты даже не спросила... Тебя совсем не интересуют мои успехи?
   Какой конфуз! Как я могла забыть! Эгоистка! Бессонная ночь была не только у меня. Однако Олег выглядел бодрячком. Как ему это удается? - хотелось задать вопрос, но, вспомнив постыдную сцену своего падения, я лишь покраснела от смущения. Олег понял меня привратно:
   - Понимаю, тебе стыдно, что ты забыла поинтересоваться... Так вот: по-моему, я напал на след личности, которая проникла в номер ныне покойной Веры Яковлевны и ее племянницы. Добыл кое-что, правда, не совсем конкретное, поэтому мне нужна твоя помощь, свежий взгляд. Еще мне необходимо для этого описать свои ночные похождения во всех подробностях, чтобы удостовериться, что двигался в правильном направлении. Не скрою, ваше мнение, Ватсон, небезразлично для меня, как и ваша реакция на вещественное доказательство, которое оказалось у меня в руках в результате моих исследований.
   - Вы и мёртвого уговорите, Холмс! Признаться, я растроган вашим доверием и тем, что вы нуждаетесь в моих советах. Хорошо, я вас слушаю внимательно. Надеюсь, рассказ будет увлекательным, иначе усну! - пригрозила я.
   - Я постараюсь вас не разочаровать и удивить своей находчивостью! - прозвучали слова, достойные Мюнхгаузена.
  
   Глава шестнадцатая
  
   Олег приступил к повествованию:
   - Для начала я отправился к стойке администратора посмотреть, возможно ли незаметно взять ключ от номера и таким же образом вернуть его обратно.
   - Ну, если в номер влез воришка, как предполагает Малыш, то ему совсем не обязательно было бы красть ключи. У работников этой сферы всегда наготове отмычки, - вставила я свои "пять копеек".
   - Схватываете на лету, Ватсон! Вот именно, вор так бы и поступил! Но, мы то идем от обратного - нам нужно выяснить, кому еще и зачем понадобилось проникать в чужое пространство. Итак, я устроился в фойе, несколько в стороне от посторонних глаз - в кресле за пальмой. Листая газеты и журналы, наблюдал за происходящим. Время от времени подходили приезжие с чемоданами, опоздавшие к утреннему заезду, брали ключи, заселялись в номера или отъезжающие сдавали ключи, покидая отель. Процедура начинала меня постепенно раздражать. Прошло около часа, но подходящий момент так и не наступал. Раздосадованный тем, что придется еще долго торчать здесь, теряя драгоценное время, я вышел на свежий воздух и уже с улицы через стеклянную витрину фасада следил за дежурным администратором. Не прошло и десяти минут, как он отлучился в момент, свободный от посетителей, и быстро вернулся со стаканом в руке. Тем не менее, за это время можно было спокойно снять ключ со стенки и скрыться.
   - Не убедительно, - опять вмешалась я. - Чтобы вахтер, вернувшись, не заметил пропажу?
   - Он даже не взглянул на стену, а поспешно уселся за свою стойку и принялся наслаждаться напитком, пока ему никто не мешал.
   - Откуда ты знаешь? Тебе так хорошо было видно? - не поверила я.
   - Кофе или чай он себе притащил, признаюсь, не разглядел, - отшутился Олег. - Согласен с тобой. Если бы он окинул наметанным глазом доску с ключами, то и заметил бы среди множества ключей одно пустое место. Но в том то все и дело, что он смотрел только себе под ноги и на свой стакан, чтобы не расплескать его содержимое. Не будем обвинять его в халатности и нам ничто человеческое не чуждо! В общем, я убедился в том, что при желании любой человек мог бы совершить такой трюк, как снять ключ, а потом в подходящий момент повесить обратно. После я зашел к тебе, не терпелось обсудить мои умозаключения с Ватсоном, но застал Клавдию Петровну в одиночестве. Далее я поднялся на второй этаж. По пути моего следования мне никто не встретился, добропорядочные граждане уже спали. Передвигаясь в полумраке по коридору, прислушиваясь к шорохам и звукам за закрытыми дверями, я пытался в чем-нибудь уличить не спящих обитателей гостиницы, но ничего интересного уловить не удалось. Я шел на свет, который маячил впереди - это был пост дежурной по этажу. Вот кто может мне помочь! Вдруг повезет, и она расскажет нечто важное. К примеру, скучающие старушки на лавочках во дворах, иногда замечают такие детали, которые порой ускользают и от профессиональных ищеек. Я подошел поближе. Интеллигентная женщина пенсионного возраста вовсе не была похожа на старушку, при свете настольной лампы без очков читала книгу, которую тут же отложила, заметив мою персону. Затем измерила меня враждебным взглядом, и я понял, что даме уже кто-то испортил настроение и душевной беседы не получится.
   - Добрый вечер! Извините, хотел с вами поговорить, но, вы, кажется, не в духе? - поинтересовался я с сочувствием в голосе.
   - Скорее доброй ночи, молодой человек! Так что вам угодно? Что-то я раньше вас здесь не видела. Откуда вы? - строго спросила дежурная.
   - Да, вы правы, - проживаю этажом ниже в сто двенадцатом номере. Не хотите ли вы сказать, что никто не может пройти здесь по коридору незамеченным вами?
   - Я пока на зрение и на слух не жалуюсь. Знаете, в наше время, конечно, даже и на мою должность лучше какую-нибудь молодую безответственную девицу возьмут, а с нашей старой гвардией не больно-то церемонятся. Поэтому своим местом дорожу, мимо меня и мышь не проскочит!
   - А у меня другая информация: некто проник в опечатанный номер, и это произошло, как раз, в ваше дежурство. Не так ли? - спросил я наугад.
   - Послушайте, оставьте меня в покое! Мне лишние неприятности не нужны, меня и так сегодня целый день пытали, то один охранник, то другой, и вы туда же. Вы, собственно, кто такой? Предъявите документы, пожалуйста!
   Я развернул свое удостоверение, которое произвело на женщину магическое впечатление, и она сразу сменила тон:
   - Понимаете... люди постоянно передвигаются с этажа на этаж, проходят и по нашему коридору, лица меняются - одни уезжают, другие заезжают. У нас престижная гостиница, а не дом престарелых... Могла, что и пропустить. Вы уж заступитесь за меня перед начальством.
   - В этом нет необходимости, вам нечего бояться. Можете быть со мной совершенно откровенны. Повторяю свой вопрос: мог кто-то здесь по коридору пройти мимо вас незамеченным?
   - Практически, нет. Я всегда на чеку... Теоретически...я не знаю...
   - Как изволите вас понимать? - удивился я.
   - Я, ведь, тоже человек...- женщина смутилась, - могла и отлучиться... ну вы понимаете?... в туалет.
   - Или вздремнули немного, когда все постояльцы уже угомонились, да?
   - Нет, нет, что вы, что вы... У нас с этим делом строго, за это и уволить могут.
   - Но, ведь, кто-то же проник в номер, а потом ему и выйти из него надо было. А вы ничего не видели, не слышали ни до, ни после. Как такое может быть?
   - Не знаю... - женщина чуть не плакала. Я чувствовал, что она что-то, все-таки, знает. Что-то, что не воспринимает, как стоящую для кого-либо информацию.
   - Не расстраивайтесь, с каждым может случиться. Постарайтесь вспомнить, может, вы видели что-то, просто не придали этому значения? Прошу вас, напрягите свою память, пожалуйста. Не заметили ли вы кого-нибудь прошлой ночью? Это очень важно.
   - И зачем мне ее напрягать? С памятью у меня тоже все в порядке. Так и передайте, кому следует. А по ночам у нас здесь только один чудик гуляет.
   - Какой такой чудик? - воодушевился я.
   - Странный такой человек: высокий, волосы длинные, в джинсах-клеш, такие лет двадцать тому назад носили, на хиппи похож или на бомжа... и всегда пьян. Только придраться не к чему - тихий, не скандалит. Живет вторую неделю и всегда, как по часам, выходит за полночь. Прямо "Вечера на хуторе близ Диканьки"... жуть... Я как увидела его впервые, испугалась и сразу же сигнализировала "наверх". Меня успокоили, сказали, он художник. А то, что в нетрезвом виде, так известно, у этой братии обычное состояние - способствует творческому процессу. Если не буянит, не реагировать. Вот я и выполняю распоряжение - не реагирую.
   - А к кому он... в какой номер он заходил, вы заметили?
   - В том-то и дело, что ни к кому! Он появляется с ближней лестницы, проходит медленно по коридору, озираясь по сторонам, и уходит на дальнюю лестницу. А там, куда уж он идет, к себе или еще куда, не знаю. Еще что интересно, лифтом никогда не пользуется, бродяга. Не боится же в пьяном виде со ступенек упасть. Хотя... пьяному и море по колено.
   - Откуда вы знаете? Лифта с вашего места не видно, ни в дальнем, ни в ближнем крыле.
   - Это правда, лифты находятся в нишах за углами, на предлестничных площадках. Их не видно, но... слышно ближний лифт, когда у него открываются или закрываются двери.
   - Значит, войти в ближний лифт или выйти из него незамеченным невозможно, а вот пройти незаметно по коридору в ночное время суток при слабом дежурном освещении можно? - Нет, нельзя. - Ну а как же тогда проникновение в опечатанный номер?
   - Я же вам уже сказала: практически невозможно, но теоретически...
   - А опечатанный номер находится, как раз, ближе к дальней лестнице, откуда и я поднялся, однако, вы меня не сразу заметили.
   - Почему вы так решили?
   - Книгу спрятали только тогда, когда я подошел к вам поближе.
   - Увлеклась... От вас ничего не скроешь... - расстроилась дежурная.
   - Должность обязывает. Но вы не переживайте, я вас не выдам. Мне ли не знать, что у каждого человека есть свои маленькие слабости. Объявляю вам благодарность. Спасибо огромное, очень помогли. Такие сотрудники, как вы, на вес золота! Так и передам.
   Женщина расцвела:
   - Вам спасибо, обращайтесь, чем смогу... - и вдруг перешла на шепот. - Ах... смотрите. Вот и он, явился в час назначенный.
   В коридоре показался длинноволосый мужчина: взглянув, мельком на нас, он стал, не спеша, удаляться в сторону дальней лестницы. На ловца, как говориться, и зверь бежит - подумал я и, быстро распрощавшись с дежурной, поспешил за ним, будучи почти уверен, что напал на нужный след. Меня таки распирал кураж, веришь, Наташа?
   - Верю, - ответила я. - Мне тоже этой ночью показалось, что я на верном пути, но... увы... Скорее всего, этот художник оказался обычным лунатиком или непризнанным гением, который мечтает прославиться, как только ему удастся найти и запечатлеть нужный ему сюжет. Вливает в себя приличную порцию спиртного и, взбудоражив свое воображение, выходит в полутьме на поиски неуловимой музы, а потом до утра творит очередные шедевры.
   - Ты близка к истине. Слушай, что было дальше: я настиг его со спины, закрыв ему руками глаза. Почему я это сделал? Объясняю - проверить его реакцию. Обычные люди в такой момент просто пугаются от неожиданности. Но если человеку есть, что скрывать, он всегда наготове и в экстремальной ситуации сохраняет хладнокровие, чтобы себя не выдать. Вспомни наших знаменитых разведчиков.
   - Так это же специально обученные люди, Олег! Что ты сравниваешь!
   - Подожди. Без ложной скромности, скажу, что испытал подобное на себе. Однажды в детстве нашалил изрядно и все время находился настороже, что родители вот-вот узнают о моей провинности, и был готов каждую минуту достойно принять наказание. В это время одному из моих недругов из соседнего двора захотелось меня напугать. Он подошел ко мне со спины в темной подворотне и, аналогично, закрыл мои глаза своими руками. Потом очень удивился, что я не закричал и даже не вздрогнул от страха. С тех пор я слыл среди местных мальчишек храбрецом, и никто не смел меня больше обижать.
   - Послушай, Олег, я давно поняла, что у тебя масса достоинств! Можно без лирических отступлений? С какой целью ты испытываешь мое терпение, в чем подвох?
   - Да, с терпением у тебя слабовато. А ведь, прежде чем докопаться до сути, приходится иной раз просчитывать множество ходов, прокручивать в уме различные комбинации, переставляя фигуры с места на место - это, как в шахматной игре...
   - Надеюсь, про шахматы мы поговорим в другой раз, - остановила я Олега, который, ухмыльнувшись, тут же перестроился на прежнюю тему:
   - Так вот, художник ничуть не испугался. Слегка покачиваясь, он развернулся и на меня повеяло запахом алкоголя.
   - Вы меня, верно, с кем-то спутали, - угрюмо произнес незнакомец. Небрежность в одежде, жирные волосы, слипшиеся в сосульки, небритое лицо, тусклый взгляд - все это подчеркивало состояние нездорового человека.
   - Возможно и так, - ответил я пространно.
   - Что значит, возможно? - рассердился больной. - Не злите меня. Разве вы не видите, я в расстройстве духа.
   - Думаю, немного спиртного поможет вам прийти в себя, - посоветовал я.
   - Хорошо бы. Только у меня не осталось ни капли.
   Сожалея, пьяница развел руками и поплелся дальше.
   - Разрешите вам помочь! - предложил я ему вслед.
   - Вы не можете помочь бедному художнику! - ответил он мне на ходу.
   - Вы художник? Тем более, я смогу вас поддержать.
   Бедолага остановился и спросил:
   - Вы смеетесь?
   - Отнюдь. Если сможете нарисовать быстро мой портрет, как это делают уличные художники карандашом или мелками, мне все равно, я смогу вас также быстро отблагодарить, и вы поправите свое здоровье. Не самое оригинальное решение проблемы для человека вашей профессии, зато эффективное. Не правда ли?
   Художник посмотрел на меня уже с интересом и предложил подняться к нему в номер на третий этаж.
   Дешевый номер, который он занимал, был похож на маленькую мастерскую, где на стульях, стоявших в ряд вдоль стены, я увидел пару картин, написанных в стиле абстракционизма. Воздух в комнате был пропитан запахом красок и растворителя, к которым примешивалось что-то еще - ужасно неприятное, вроде несвежей закуски. Непроизвольно я подошел к окну и настежь открыл его, чуть не уронив стоящий рядом мольберт с закрепленным на нем холстом. Холст был пуст.
   - Осторожно! Вы не у себя дома. - буркнул художник, но, вспомнив об обещанном вознаграждении, смущенно добавил - Не обращайте внимание на беспорядок. И не потому, что сегодня неудачный день - хаос всегда сопутствует творческому процессу.
   Затем прикрепил к холсту чистый лист бумаги, взял в руки карандаш, усадил меня напротив и принялся за работу. Не прошло и пяти минут, как мастер не без гордости сообщил:
   - Ваш портрет готов! Сейчас я его вам покажу, а вы попробуйте воспринять его именно, как портрет.
   Лихо! Наверное, желание подлечиться придало еще большее ускорение процессу, - пронеслось в моей голове, и я взглянул на свое изображение. Признаюсь тебе, был обескуражен. Рисунок был выполнен несколькими штрихами: на овальном лице сидели прямоугольные глаза, нос в виде конуса, рот растянулся в треугольной улыбке, завершали композицию кубикообразные волосы. И все это геометрическое сооружение было чертовски похоже на меня - получилась удачная карикатура.
   - Оригинально, черт возьми! Впрочем, я себя таким и представлял, мне нравится!
   Но художник рассчитывал не только на мою похвалу, и я не заставил себя долго ждать: спустился в бар (слава богу, успел до закрытия!), купил бутылку виски и бутылку марочного вина. По дороге решил зайти за тобой. Подумал, что при виде такой очаровательной леди, художник будет более приветливым. Я постучался в номер, используя наш условный сигнал. Вместо прекрасной дамы выскочила разъяренная фурия в ночной сорочке. Клавдия Петровна отчитала меня по полной программе:
   - Что, счастливые часов не наблюдают? Вы знаете, сколько время?!
   - Догадываюсь, поэтому был уверен, что Наталья Владимировна уже вернулась.
   - Не будьте столь самоуверенны, кроме вас у нее есть и другие поклонники! Не знаю, где шляется ваша пассия!
   Я не успел извиниться за поздний визит, как передо мной захлопнулась дверь. Вежливость и такт - это не про твою соседку. Расстроенный поднялся наверх, где художник тоже пребывал в растрепанных чувствах, страдая от нетерпения или страха, что его надули. И, скорее всего, уже пожалел, что не увязался за мной. Но когда я доставил лекарство и водрузил его на стол, он даже присвистнул от такой неожиданной удачи:
   - Щедрый, вы, господин хороший! Может, еще что надо?
   - И ты, конечно, не отказался выпить с ним за плодотворное сотрудничество!
   торжественно произнесла я, с удовольствием отмечая в очередной раз параллели в поведении между собой и Холмсом.
   - Удивляться вашей смекалке, Ватсон, становиться для меня уже приятной привычкой! Надеюсь, сообразительность не подведет вас и в дальнейшем, потому как после демонстрации своей манеры подачи материала, меня терзали смутные сомнения, что этот художник тот, кто нам нужен.
   - А вам не приходила в голову мысль, господин сыщик, что он только выдает себя за художника, а на самом деле - обыкновенный вор.
   - А обстановка в комнате, а мой портрет, так просто и так точно изображающий меня? - возразил Олег.
   - Теперь настала моя очередь удивляться. Это же элементарно, Холмс! Картины - декорации. А вор - что не человек, не может быть талантливым? Представляешь, ты напал на след неуловимого вора по кличке "художник"! Я слышала, в воровской среде не только корявые псевдонимы бывают. Встречаются и "скрипачи", и "поэты", и даже свои "Эйнштейны"...
   - Эка, вы, масштабно мыслите! Откуда такая осведомленность, Ватсон! Кина насмотрелись? Ладно... Только, если бы я предъявил ему все мои подозрения, он выставил бы меня за дверь и оказался бы прав. Поэтому я пошел другим путем. Да, я не отказался от бокала вина, а вот мой компаньон начал с виски, после чего взбодрился, и его потянуло на размышления о высоком искусстве. В этот поздний час я узнал много нового о видах и известных всему миру представителях абстрактной живописи, об особенностях современного авангарда. Чем меньше виски оставалось в бутылке, тем больше распалялся художник. Он яростно оспаривал мнение тех критиков, которые смели утверждать, что абстракционизм - это беспредметное искусство и соглашался с другими, которые признавались в том, что все искусство - абстрактно, потому что никакая живопись не может рассчитывать на то, чтобы быть чем-то большим, нежели грубым резюме того, что видит художник. Я слушал его с видимым интересом, а сам размышлял, как мне подобраться к интересующей нас теме, как вызвать собеседника на откровенность. Чем можно подкупить творческую личность? Конечно же, заинтересованностью его творчеством! И я решил брать быка за рога:
   - Спасибо вам огромное за интересные факты из биографии великих. Я, конечно, видел работы Малевича, Кандинского, Гончаровой, но по роду своих занятий, естественно, не так хорошо разбираюсь в тонкостях живописного искусства, а в современном авангарде, признаюсь, абсолютный профан. Думаю, исключительно по этой причине, ваше имя остается неизвестным только таким дилетантам, как я. Так представьтесь же мне, наконец!
   Художник вздрогнул, наверное, представляя, как его фамилия могла бы достойно вписаться в перечисленный мною ряд, и от волнения произнес невнятно:
   - Я...кубов.
   - Кубов! Какая подходящая фамилия или это псевдоним? - спросил я.
   - Я-ку-бов! - повторил по слогам художник.
   - Не трудно запомнить. Кубов - гораздо проще, чем Треугольников.
   - Моя фамилия - Якубов, - развеселился художник, и я понял, что попал впросак.
   - Ах, Якубов! Простите...
   - Ничего, бывает... Хотя... Ваша идея с псевдонимом мне по душе. Кубов - от слова - кубизм. Пикассо - мой кумир...
   - Подождите, вы опять... речь сейчас не о Пабло. Как ваше имя?
   - Зовите меня просто Влад. С кем имею честь?
   - Олег, для вас просто Олег.
   Мы выпили за знакомство.
   - Так как вас занесло в эту гостиницу, Влад? По нынешним временам, поселиться здесь довольно дорогое удовольствие. Вы, наверное, поскромничали, назвавшись бедным художником?
   - Вот именно, в настоящее время творческой интеллигенции доступ в приличные места закрыт, не по карману. Я здесь по случаю. Сам из Питера. Погода там у нас в это время, в-основном, унылая. Давно хотел махнуть в эти края, да все как-то не получалось, а нынче и не мечтал вовсе... И тут на мою удачу один богатый клиент подвернулся! Впарил ему копию..., - тут Влад осекся:
   - Вы, часом, не из милиции? А на вид приличный человек - в живописи разбираетесь... Так ко мне уже сегодня приходили - случилось что-то: то ли ограбление, то ли убийство... Допрашивали меня... Ищут кого-то... Уж не вас ли?
   - Так вы определитесь, Влад, на кого я больше похож - на милиционера или на преступника?
   - А по мне, хоть, на черта, лишь бы прок был! Я тут поиздержался немного. Не подбросите ли деньжат? Нет, не поймите превратно, не милостыню прошу, заработать хочу честным трудом.
   - Хорошо, договорились. Считайте, гонорар у вас уже в кармане, если окажете мне еще одну услугу: так что вы ответили охране?
   - Хм... Вы, все-таки, из этих...
   - Нет, из тех... или из этих... но вам же все равно. Так вы видели кого-нибудь подозрительного прошлой ночью?
   - Да мало ли кого... Жизнь только ночью и начинается, во всяком случае, для меня, - опрометчиво признался художник.
   - Заметьте, не я это сказал. Обычные люди спят в это время.
   - Вы что меня подозреваете? - возмутился Влад.
   - Нет, я хотел сказать, что вы необычный человек, поэтому можете мне помочь.
   Если видели кого, то опишите его.
   - Да, может, мне показалось. Чего спьяну-то не померещиться. Зачем вводить органы в заблуждение, за это и схлопотать можно! Я и охранникам ничего не сказал. Оно мне надо?
   - Влад, хватит торговаться! Кому из нас сейчас нужны деньги? - я достал портмоне.
   - Ну... видел... Со спины и не с близкого расстояния, да и темно было... - замялся художник.
   - А нарисовать сможете?
   - Смогу. Только не уверен, что это вам поможет. Вы же видели мою работу. Абстрактный жанр подразумевает отказ от изображения реальных форм и вещей.
   - А вы попробуйте достичь максимальной узнаваемости, подчеркнув в абстрактной фигуре реальные штрихи, например: наклон головы, прическу, одежду... и т.д. Одним словом, что-то такое, характерное только для этого человека, за что можно зацепиться. Вот вам и подходящий случай - создать нечто свое, особенное.
   - Это сложно, - поразмыслив, ответил художник, намекая на то, что это будет стоить подороже, чем пара бутылок.
   - Да, бросьте, Якубов! Вы уже продемонстрировали мне свои способности. Художнику вашего уровня это вполне по плечу.
   - Сначала деньги, потом стулья! - подстраховался Влад.
   Я протянул ему сумму, от которой он не смог отказаться.
   И работа закипела. Влад отрабатывал по полной: в ход пошли краски, которые он наносил на пустой холст размашистыми мазками. Мне запретили приближаться к картине, покуда она не будет полностью готова, и я терпеливо ждал этого момента, оставаясь за столом, наблюдая за творческим процессом, который на этот раз, весьма, затянулся. Время от времени, потягивая виски из стакана, Якубов все больше воодушевлялся: теребил сальные волосы и нервно ходил по комнате, разглядывая свое детище на расстоянии. Затем выключил общий свет, включил светильник и в полутьме кружил возле мольберта, словно колдун, тыча волшебной палочкой-кистью в полотно, вдыхая в него жизнь. Наконец, окинул оценивающим взглядом картину и, кажется, остался доволен, допил свой стакан виски и подал мне знак рукой. Я подошел. На черном фоне бросалось в глаза размытое пятно песочного цвета. Напряженно всматриваясь в эту мазню, я пытался различить в ней нечто, похожее на силуэт, но тщетно... Заметив мое замешательство, художник отвел меня от окна к противоположной от картины стене и предложил взглянуть мне на нее по-другому:
   - Следуя вашему совету, я старался максимально приблизиться к реальности. Представьте и вы, что идете по темному коридору, в конце которого вы видите человека со спины. В одно мгновение он скрывается из виду и вам приходиться только теряться в догадках, кто это - мужчина или женщина? Так что не судите строго, посмотрите лучше внимательно, может, и узнаете кого.
   Если бы Якубов знал, что я не знаю, кого мне следует узнать! Я изучал изображение, то, удаляясь от него, то вновь к нему приближаясь. Действительно, вблизи краски сливались в общую цветную массу, а по мере моего удаления от картины, разделяли ее на передний темный план и задний, где как бы в тусклом освещении грязного желтого цвета вырисовывалась, уже более конкретно, тучная фигура в мешковатом одеянии, то ли в платье, то ли в жакете песочного цвета, а на голове черный колпак. Это еще что за клоун? - задавал я себе вопрос, но так и не смог найти ответа на него ни с ближнего, ни с дальнего ракурса. Тем не менее, выразил восторг Якубову по поводу его таланта, горячо поблагодарил за оказанную помощь и вышел от него в полной растерянности. И стыдно признаться вам, Ватсон, в данном случае не знаю, что мне совсем этим делать. Одна надежда на вас!
   - Не узнаю вас, Холмс! Где ваша хватка? Лично я не сомневаюсь, что так называемый художник, назвавшись чужим именем, искусно запудрил вам мозги, а на самом деле просто хотел подзаработать. И вас, простите, обвел вокруг пальца и направил по ложному следу, подсунув вымышленный персонаж! Где это великое творение, которое ввело вас в заблуждение?
   - У меня в номере. Не мог же я прийти с картиной на завтрак, привлекая всеобщее внимание.
   - Идем быстрее. Не терпится посмотреть.
   Абисалон дремал в спальне, когда мы пришли. Олег прикрыл к нему дверь, предварительно попросив меня оставаться пока в коридоре, чтобы соблюсти оптический эффект при показе картины, которая стояла у стены в глубине зала, и повернул ее ко мне лицом.
   - Так это же Клавдия Петровна! - воскликнула я, да так громко, что разбудила старика.
   - Молодежь, чем вы там так увлечены? Не пора ли на лекцию? - послышался его голос.
   - Отдыхай, еще есть немного времени, - успокоил отца сын, приложил вертикально к губам палец в знак соблюдения тишины и жестом подозвал меня к себе.
   - Ты уверена? - спросил меня шепотом Олег.
   Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после такой встряски, потом я с облегчением вздохнула и отвечала также шепотом:
   - Думала, твой сериал никогда не закончится. Надо отдать тебе должное - героиня появляется в последнем кадре максимально эффектно. Без всяких сомнений, это Клавдия Петровна. Именно в таком наряде предстала она передо мной в день нашего знакомства. Первое впечатление о человеке обычно хорошо запоминается. Как сейчас вижу на ней это платье песочного цвета, мешком сидящее на ее нескладной мужеподобной фигуре, прическа... И, вовсе, это не колпак, а собранные в пучок, по-деревенски, волосы, покрашенные в жгучий черный цвет, чтобы скрыть седину. Я предложила ей укладывать их по-другому, а бездарный наряд, который ее полнит, спрятать в чемодан и носить более элегантные вещи темного цвета, ведь, она, все-таки, директор, а не баба колхозная. Выразилась я, конечно, поделикатнее. Кому не хочется выглядеть помоложе и в то же время солидно, как и подобает современной женщине на руководящем посту. Поэтому ты ее и не узнал: наша "Мордюкова" согласилась со мной несколько изменить свой имидж, а вчера перед вылазкой, пока меня не было, оделась по-старому, для конспирации, и, я не удивлюсь, что она состоит в сговоре с убийцей.
   - Значит, ты утверждаешь, что на картине изображена Клавдия Петровна. Это точно, на сто процентов? Может быть, просто случайное совпадение красок и форм? Хотя... я не верю в случайные совпадения.
   - А покажи-ка мне свой портрет, Олег. Хочу убедиться в том, что твой Влад может достоверно изобразить человека. Бывают такие умельцы, которые сами толком нарисовать ничего не могут, вот и косят под мастеров абстракционизма.
   Олег достал из кармана свернутый трубочкой лист бумаги и показал мне набросок:
   - Ну и как я тебе, нравлюсь?
   - Да... Красоту ничем не испортишь. Если не возражаешь, я возьму себе это на память. Спорить не буду, Якубов попал в самую точку, тебя здесь ни с кем не перепутаешь. Тогда заявляю со всей ответственностью, на двести процентов, что на картине не кто иная, как наша Клавдия Петровна. Рылась в чужих вещах, устраняя улики? Но это её заявление, что опечатанный номер вскрыт! Сделала проникновение, так молчи - и дело с концом! Нет, наоборот, она ведет себя вызывающе! Или это такой хитроумный ход, чтобы отвести от себя подозрения? Неплохо состряпано! Неужели причастна к убийству? Что-то я совсем запуталась, Олег... А ты, что думаешь?
   - Или хотела унизить меня, как сыщика, в глазах окружающих. Объявила мне открытую войну, пошла ва-банк, вот и устроила весь этот маскарад? Да... я тоже пока не понимаю, зачем? Мне кажется, я приблизился близко к разгадке, но чего-то не могу уловить до конца, какого-то нюанса не хватает или ключевого слова, которое нужно либо оставить, либо убрать, и тогда все встанет на свои места. Надеюсь, нам удастся скоро подобраться к шифру. А в настоящий момент буду обличать всех по очереди, как и обещал. Не могу же я в угоду нашей мисс Марпл отказаться от своего слова.
   - Очевидно, ты прав, только не стоит карать всех без разбора. Понятно, что Клавдия Петровна пытается загнать тебя в угол: готовит вместе с Костромским некий план "В". А может быть, здесь орудует целая банда? Можно предположить о существовании плана "А", который закончился устранением Веры Яковлевны. Пойдем дальше: Борода замахнулся на самое святое - оскорбил отца и память твоей матери, ранил в самое сердце. Согласна, ответный выстрел на дуэли немного удовлетворит уязвленные чувства. А остальные? Что на них можно повесить? Например, Слава с Виктором - безобидные шутники, смешной Малыш выступил "Дон Кихотом", защищающим свою "Дульсинею", Светлана или Ольга Николаевна - исключительно интеллигентные женщины и явно не равнодушные к тебе - отказались от обвинений в твой адрес, и, наконец, Татьяна Ивановна с Ларисой. Они в чем провинились? Последнюю лучше вообще не трогать, иначе может составить компанию нашей Аллочке. Тебе не жаль бедную девушку, которая, между прочим, влюблена в тебя безнадежно? Это единственное, что я утаила от всех. Считаю непорядочным разглашать чужие личные секреты. Надеюсь, благодаря тебе, любовная драма Пампушки не станет всеобщим достоянием? Поздравляю! Пользуешься ажиотажным спросом у женщин! Потешь на досуге свое самолюбие, а я пойду к себе, все-таки, нужно выспаться. Голова чугунная, то ли от избытка информации, то ли... Ничего страшного не случится, если я пропущу одну лекцию.
   Я встала, но Олег тут же заключил меня в объятия и, пытаясь поднять мне настроение, заговорил с пылкостью юноши:
   - Обожаю тебя! В чем Клавдия Петровна и права, так это в том, что ты бесподобная защитница!
   Попытка удалась, я рассмеялась:
   - Артист... Еще она как-то сказала мне, а я повторю тебе: " ...ты не на сцене". И уже от себя интересуюсь, какая роль для тебя главная, а какая второстепенная - Ромео Монтекки или Шерлок Холмс?
   - А тебе, кто больше нравится?
   - Сама не знаю, - задумалась я, - наверное, оба.
   - Вот. Разберись сначала в себе, сделай выбор, потом поговорим. А пока ты окончательно не определилась, будем исполнять волю зрителей.
  
   Глава семнадцатая
  
   Спектакль начался во время обеда. Аншлаг был обеспечен. Публика собралась в полном составе. Неважно чем угощали в этот день, ели молча. Олег не торопил события, выжидая подходящего момента. И он наступил, когда в абсолютной тишине, звонко ударив лезвием, упал на пол нож. Борода уронил столовый прибор, при этом громко выругался с досады, что-то типа: "Черт, побери!", разрядив напряженную атмосферу.
   - Итак, господа, подведем итоги! - слова Олега прозвучали сурово, как приговор. - Что мы имеем на сегодняшний день? Прошло три дня с момента смерти Веры Яковлевны. Не думаю, что открою большой секрет, информация все равно уже просочилась в наши ряды: рядом с трупом нашли пустой бутылек из-под люминала, и эта маленькая деталь послужила поводом для размышления. Препараты этой серии не так то просто распознать в организме, требуется более долгий и тщательный анализ. К тому же у криминалистов, видимо, есть дела посерьезнее. Поэтому они не спешат с выводами, и особых причин к возбуждению уголовного дела, пока не будет результатов экспертизы, у них нет.
   - Все ясно. Хватит разглагольствовать! - бесцеремонно прервала Клавдия Петровна. В этот раз Олег не смолчал и ответил на грубость не менее резко:
   - Зато, вы, как всегда, спешите, Клавдия Петровна. Куда? На скамью подсудимых? Успеете. Ваша очередь последняя. А первый, кто подозревается в убийстве, на кого сейчас, волею судьбы, выпал жребий, это Евгений Борисович.
   Борода нахмурился, потемнел в лице, но принял вызов с достоинством:
   - Первый? Какая честь! К вашим услугам, сэр.
   - Извольте, начну издалека. Вера Яковлевна была амбициозной натурой, и узы брака её не прельщали. Она мечтала не о семейной идиллии, а о карьере и, когда в ранней юности на свет появился малыш, без угрызений совести, сдала его в детский дом и забыла о нем, как забывают ошибки молодости. А мальчик ждал, верил, что мама вернется за ним, но, увы, надежды не оправдались. Повзрослев, он сам принимается за поиски матери, чтобы узнать: не умерла ли при родах, не скончалась ли впоследствии или как жила все эти годы. Может, брошенная его отцом, в нищете, вытекающем из этого пьяном угаре... Ему так хочется ее оправдать, даже помочь. Он искал долго и, наконец, случайно напал на след. Выяснив, что мать никогда ни в чем не нуждалась: в прошлом дочь состоятельных родителей, а в настоящем - успешная богатая женщина, которая просто выбросила его из своей жизни, как ненужную вещь, Евгений пришел в неукротимое бешенство и решает убить её, но не открыто, явно, а хитро!
   - Невероятно! - не выдержал Борода. - Вы что справки обо мне наводили? Да, я - сирота, испытал на своей шкуре все тягости детдомовского детства, потом насмешки благополучных "маменькиных сынков" над безродным отпрыском... Ожесточился. Всю свою сознательную жизнь пытался доказать всем, что и без родителей можно выбиться в люди. Достиг немалых успехов, только никому не пожелаю такой судьбы! И если бы встретил свою мать, убил бы, не задумываясь.
   - Ох! - громко вскрикнула Ольга Николаевна, прижав руку к груди, после чего над столом повисло тягостное молчание.
   Все были потрясены откровением Евгения Борисовича. Через пару минут Борода осознал, какую пищу для размышлений подбросил в эмоциональном порыве и не замедлил оправдаться:
   - К счастью или, к сожалению, выяснить что-либо о моих родителях мне так и не удалось. Что касается истории с Верой Яковлевной, то у меня, вроде бы, алиби. Не так ли, господин Холмс? Вы, ведь, на дружеской ноге с милицией, иначе, откуда у вас такие подробности из моей личной биографии?
   - Это, всего лишь, ваши домыслы, - заверил сыщик. - Хочу еще раз расставить акценты: во-первых, правоохранительные органы не станут обременять себя заранее раскопками сведений о нас, пока не установят причину смерти. Во-вторых, точное время ухода из жизни Веры Яковлевны они тоже не сообщили, поэтому утверждать или опровергать чье-либо алиби сейчас бессмысленно. В-третьих, теоретически, каждый мог отравить Веру Яковлевну и до, и во время, и после банкета. Поэтому, ваши опасения, Евгений Борисович, напрасны - вы на равных с остальными.
   Борода равнодушно отреагировал на последнее обращение к нему, как-то весь обмяк внезапно, затих, задумался о чем-то... Видимо, погрузился в тяжелые воспоминания. Паузу в присущей им манере конферансье заполнили Виктор и Слава. Первый начал оптимистично:
   - Хочется в это верить! Если так, поразите нас своим воображением! Какие скелеты, по-вашему, скрываются в наших шкафах?
   Второй, как обычно, подхватил:
   - Может быть, и мы с Виктором внебрачные дети, покинувшей нас, теперь уже, безвозвратно, матери-кукушки? Не мешало бы получить свои доли от наследства! - развеселился Слава не на шутку, но последующая легенда, озвученная Олегом, развеяла их притязания в пух и прах:
   - Подкидыши, безусловно, могут претендовать на некоторую часть, отмеченную в завещании, но вам не так повезло, и свои материальные претензии к Вере Яковлевне вы решили осуществить другим путем. Благо цинизма вам не занимать! Имею в виду беспроигрышный способ: шантаж. И "ключ, от квартиры, где деньги лежат" у вас всегда при себе - компромат, который собираете под благодушной маской, прикидываясь простачками. Нарыли материала на потенциальную жертву и вымогали деньги, угрожая оглаской. Слабое сердце не выдержало, и вашу жертву хватил удар. О покойниках принято говорить либо хорошо, либо ничего, но, мы ведём расследование и поэтому, думаю, нам это будет простительно. Возможно, у нашей общей знакомой было не все в порядке с законом, и вы решили этим воспользоваться.
   Весельчаки, как впрочем, и остальные участники представления, были обескуражены: никто из них не ожидал услышать в ответ на каламбур, хоть не самый удачный, столь экзотическое обвинение, идущее в разрез с первоначальной версией отравления. Скорее всего, это был незапланированный экспромт: на сцене резко поменялись декорации и жанр преступления, но убийство осталось. Я мысленно торжествовала: такой мужчина, как Олег, вам, господа, не по зубам! Предугадать или раскусить его до конца невозможно! По этой причине он остается моим фаворитом, Клавдия Петровна, и никакой Костромской ему и в подметки не годится! Думая об этом, я машинально перевела взгляд от лица своего избранника туда, где напротив нас, упомянутая мною парочка, что-то обсуждала между собой, делая пометки в тетради. Интересно, какие провокации с этой стороны готовятся сегодня?
   Тем временем, "незаконнорожденные братья" продолжали паясничать, изображая из себя оскорбленных тем, что на них повесили клише, которое они сочли унизительным. Виктор кисло улыбался, Слава обиженно кривил губы. И почти синхронно прозвучало:
   - Значит, на роли убийц мы не тянем, только на мошенников...
   - Подобный случай в судебной практике называется непреднамеренное убийство, - ответил Олег.
   - Спасибо, успокоили, - "братья" раскланялись.
   Зрители не смогли удержаться от смеха, оставался серьезным только главный режиссер. Не знаю, мне, конечно, не были знакомы тонкости психологического анализа, которыми владел мой кумир, но эти эксцентричные приятели внушали мне симпатию, несмотря на то, что их выступление вышло за рамки трагической передачи, зато вписалось в формат клоунады, которую я любила разыгрывать сама, чтобы рассмешить окружающих.
   - Олег, жизнь продолжается! Расслабься немного! - слегка толкнула я соратника в бок.
   - Не будь наивна, Наташа! Не стоит судить людей по себе. К тому же, мои домашние заготовки не предполагают комедии.
   - Не скромничай. Я только что убедилась - ты отличный мастер импровизации.
   - Не факт. Пока идет все по сценарию, - не переставал удивлять меня мой герой, - не будем изменять тактике нападения. А вас, Ватсон, прошу не забывать, что мы работаем в связке, и поэтому поддерживайте мою позицию.
   И непоколебимый Холмс во всеуслышанье огласил:
   - Господа, ваша ирония не уместна! Речь идет об убийстве, в котором подозревается следующий кандидат.
   Следующим оказался Малыш. Геннадий Андреевич весь напрягся, не скрывая своего волнения. Лысина покрылась испариной, красные щеки то и дело раздувались, выпуская пар. Претендента бросило в жар. Конечно! Не каждый день тебя подозревают в убийстве, даже если оное - полная абстракция. Но по мере ее изложения печать беспокойства постепенно исчезла с лица Геннадия Андреевича, уступив место удовлетворению собственным величием. На этот раз, Олег угодил подозреваемому, пожаловав ему роль тайного любовника. А нашему вниманию предложил романтическую версию убийства:
   - Забыв о существовании собственного ребенка, реализовав свои девичьи мечты, уже не молодая и, как выяснилось недавно, не пышущая здоровьем, Вера Яковлевна, задумалась о преемнице. Выбор пал на племянницу, как на единственную родственницу в ее окружении. Тетя решила воспитывать девушку по своему образу и подобию, чтобы наследница смогла достойно распоряжаться состоянием, продолжая умело вести дела. Но планы Аллы не совпадали со стратегией Веры Яковлевны. Она грезила о семье, детях. Искала, жила в ожидании любви, наконец, встретила вас, но... пришлось скрывать эту связь, так как тетка уперлась - ничего не хотела слышать о замужестве, более того, всячески препятствовала вашим взаимоотношениям. И тогда вы решаете убрать преграду, освободив свою возлюбленную от навязываемых ей обязательств.
   Геннадий Андреевич воспринял данную историю, как комплимент, и остался доволен:
   - Звучит вполне правдоподобно! В целом, не возражаю, только хочу исключить участие Аллы Викторовны. Я один придумал и осуществил преступление.
   Олег не мог не выразить одобрения в адрес Малыша:
   - Ну что же, очень благородно с вашей стороны взять всю вину на себя. Оставим слабый пол в покое, во всяком случае, до ужина. Объявляю антракт.
  
   Глава восемнадцатая
  
   Неделя закончилась. Впереди выходной и запланированная экскурсия по достопримечательностям Сочи. Олег прав: как хорошо развеяться, окунуться в атмосферу курортного города, почувствовать его размеренный ритм, впитать в себя колорит южных теплых красок. Забыть о страхах, подозрениях, лицемерии. Если мир бизнеса состоит из этих неприятных составляющих, вряд ли в нем найдется место для меня.
   Я записывала свои мысли в блокнот. Не всегда получалось это делать каждый день, но по возможности, я старалась. Вот и сейчас, уединившись на террасе, восстанавливала в памяти события прошедших дней, оставляя их след на бумаге. Где-то у горизонта занавес дождя повис над морем, а над моей головой отголоски ненастья редкими каплями стучали по крыше, сопутствуя размышлению. Мое забвение продлилось недолго. Проводив отца в номер, Олег нашел меня за любимым занятием. Заглянув на открытую страницу, полюбопытствовал:
   - Что ты тут строчишь втихаря? Наверное, заметки о моей проделанной работе: как я виртуозно закрутил версии, повесив подходящий ярлык каждому по соответствующему типажу?
   - О! Признаки мании величия уже на лицо. Ты почти угадал. Веду творческий дневник, он всегда при мне. Бывает, озарение приходит внезапно: рождаются афоризмы, стихи...
   Олег удивился:
   - Не перестаешь меня удивлять. Может, прочтешь что-нибудь?
   Уговаривать меня не пришлось. Давно хотелось поделиться сокровенным с близким человеком, и я процитировала самый драгоценный мне опус:
  
   Затуманилась, заерошилась
   В небе синяя полоса...
   То ли шаль моя не наброшена,
   То ли снова идут холода...
  
   Снежной пылью сотканы кружева,
   Зелень хвойная до небес...
   Не хочу душою простуженной
   Ожидать новогодних чудес...
  
   Олег молчал. Может быть, ждал продолжения, которого не существовало или обдумывал критическую оценку. Наконец, заговорил:
   - Я потрясен. Звучит красиво, но сквозит грустью, мне непостижимой - будто писано зимой под завывание вьюги под окном. Скажи на милость, откуда в тебе: красивой, молодой, жизнерадостной на вид женщине, такая скрытая печаль? Или я пропустил что-то самонадеянно?
   - Ты ничего не пропустил. Мы почти не знакомы, чтобы делать какие-либо выводы. Наверное, я слишком глубоко спрятала философский смысл, или он понятен только мне: нельзя зацикливаться на предательстве по отношению к тебе, в жизни куда важнее не изменить самой себе. Эти строки отражают состояние больной души на тот момент, когда они появились на свет, но также полны страстным желанием ее выздоровления, чтобы не упустить истинного чуда. Понимаешь, если человек обижен, подавлен, разочарован, он может не поверить в настоящее чувство, пройти мимо. Как-то так. Уныние - большой грех, внутренний враг, которого хочу одолеть, ведь я по жизни оптимистка!
   - И идеалистка! - заключил Олег. - Трудно тебе будет в бизнесе. Может, из тебя неплохая писательница получится? Прозу не пробовала сочинять?
   - Говорят, поэзия мне лучше удается.
   - Согласен - стихи прекрасные, только сентиментальная лирика сегодня не в почете у наших граждан. Им подавай триллер, боевик, на худой конец, остросюжетный брутальный роман с трупом на каждой странице. Спрос рождает предложение. К сожалению, старый психологический детектив отходит на задний план. Всему свое время. Собирай материал. Память - непостоянная субстанция. С годами из нее стираются не только штрихи, но и целые эпизоды.
   - Откуда ты знаешь, Олег? До старости тебе еще далеко.
   - Отец пишет мемуары. Описать детство и юность ему не составило труда, а вот последующие года, особенно, после пятидесяти - сплошные провалы в памяти. Нервничает, торопится. Вбил себе в голову, чудак, что ему недолго осталось, поэтому и со мной расставаться не хочет: боится, что умрет без меня. Вот и сейчас ждет. Оставляю тебя, не смею мешать творческому процессу. Буду польщен стать причиной твоего вдохновения.
   К вечеру тучи развеялись. Радуга цветным коромыслом оживила воздушное пространство, приковав на миг мое внимание, и утонула в молочных облаках, плывущих по небу. Я посмотрела на часы. Время пролетело незаметно. Оно всегда мчится стремительно, особенно, когда ты пытаешься его притормозить. Ничто не подвластно времени, никто не может удержать его в узде! Вот кто настоящий властелин мира!
   - Наташа, ты все еще здесь? - окликнул меня Олег. Он шел в ресторан один, без сопровождения отца.
   - А где Абисалон Амурханович, не приболел? - забеспокоилась я.
   - Папа решил отужинать у себя.
   - И какая веская причина заставила его лишиться твоего общества?
   - У него нарушается процесс пищеварения, когда он слышит нелестные отзывы в адрес прекрасных дам. Это противоречит его принципам.
   - Я думала, ваши принципы совпадают. А ты, значит, решил покарать женщин. Не очень великодушно...
   - Эти эмансипированные особы претендуют на равноправие с мужчинами, поэтому я не намерен разводить с ними реверансы. Тем не менее, предоставлю им право выбора.
   Сокурсницы подготовились к процедуре обличения с чисто женской смекалкой. Предвидя, что каждая из них будет находиться под мужским прицелом, вырядились, как на бал, нанесли усиленный макияж и выглядели сногсшибательно. Даже Пампушка, замаскировав свои формы под пледом цвета густой сирени, припудрив веснушки и искусно наложив румяна, напоминала аппетитную булочку и не уступала в привлекательности остальным. Запланированный разбор полетов на глазах превращался в светскую тусовку. Одухотворенные таким началом, мужчины под занавес заказали шампанское и увлеченно ухаживали за женщинами, лица которых возбужденно сияли от произведенного эффекта. Олег, как сыщик, не мог не заметить предпринятые маневры со стороны женского ополчения, но, как джентльмен, не смог воздержаться от восхищения:
   - Милые дамы, ослеплен вашим очарованием! Сражен наповал, да так, что обвинения против вас рассыпаются, как карточный домик! Поэтому не смею вас более задерживать. Попрошу остаться только Клавдию Петровну.
   Моя соседка приукрасила свой деревенский облик крупными бриллиантами, которые вызывающе сверкали в ушах.
   Естественно, она возмутилась:
   - А я, по-вашему, не женщина!
   - Я этого не сказал. Но вы проходите вместе с господином Костромским по одному общему делу, которое должно завершить расследование и освободить меня, наконец, от занимаемой должности.
   - На каком таком основании вы пришили меня к Сергею Павловичу? - заерепенилась мисс Марпл. - Разве я подавала повод?
   - Я не обязан, даже в рамках частного сыска, выдавать тайны следствия. Но так как наша игра - дело добровольное, то все желающие, без исключения, могут покинуть помещение. "Баба с возу, кобыле легче"! - завернул Олег, выказывая намерение не задерживаться, чтобы поскорее покончить с делом, которое ему уже изрядно надоело. Но Клавдия Петровна продолжала сидеть на месте, всем своим видом показывая, что собирается взять реванш. Татьяна Ивановна дернула за руку Ларису, предлагая ей уйти от греха подальше. Но Пампушка пожелала остаться. Она преданно смотрела на Олега, готовая принять от него любую пощечину, какой бы хлесткой она не была. Поправив легким движением руки новую прическу, Ольга Николаевна возразила сыщику:
   - Нет уж, извините. Мы только вошли во вкус и не хотим с вами расставаться. Светлана, улыбаясь, кокетливо спросила:
   - Чем вы нас побалуете, дорогой Холмс? Докажите, что ресурсы вашей фантазии еще не иссякли. Хочу первой отдаться в руки правосудия! Вы удовлетворите мою просьбу?
   - Желание женщины - закон! И Олег незамедлительно приступил к удовлетворению пожелания Светланы:
   - Вы сейчас легкомысленно флиртуете со мной, хотя кому, как не вам, знать, что флирт не всегда безопасен. С него все и началось. Вера Яковлевна владела этим искусством в совершенстве, не гнушалась связей и с женатыми мужчинами. И, когда под руку ей попался завидный, но непокорный мужчина - любящий муж и отец, ваш, между прочим, отец, Светлана, она решила заполучить его, во что бы то ни стало. Вскоре Вере Яковлевне, как и следовало ожидать, наскучило. Она без сожаления бросает своего любовника, увлекается новой охотой. А ваша семья так и не оправилась от удара: мама не простив измены, впала в тяжелую депрессию, папа спился, и ваша счастливая жизнь превратилась в кромешный ад. Дальше... можно не повторяться, финал известен.
   Что-то в этой истории зацепило Светлану, даже покоробило. Она наигранно рассмеялась:
   - Но позвольте, где я, а где Вера Яковлевна? Мы приехали из разных регионов.
   - Поберегите свою репутацию, Светлана, не задавайте глупых вопросов. Это выглядит не в вашу пользу. Мир тесен и где только не пересекаются судьбы человеческие, - закончил философски Олег.
   Ольга Николаевна вступилась за подругу:
   - Да мы со Светой все время вместе, чуть ли не туалет вдвоем посещаем...
   И тут произошла осечка: Холмс еще не забыл, что во время презентации именно Ольга Николаевна пересекалась с Аллой в дамской комнате, когда Светлана оставалась одна за столиком в зале. Он напомнил ей об этом.
   - От вас ничего не ускользнет! - удивилась в свою очередь наблюдательная женщина. - Не понимаю только одного, зачем мы вспоминали все эти мелочи: что, где и когда? Устанавливали временные связки, проверяли алиби, если, как вы говорите, каждый из нас мог убить в любой момент? К чему весь этот фарс?
   - Я же говорила: анализирует, сопоставляет, чтобы замести следы! - влезла в разговор Клавдия Петровна.
   Игнорируя реплику, Олег продолжал, обращаясь к Ольге Николаевне:
   - Причина, по которой вы с таким энтузиазмом поддерживаете приятельницу, понятна: покойница увела прямо из-под носа перед самой свадьбой вашего жениха. Позабавилась и вернула игрушку, только вы ее не приняли обратно, - гордость не позволила.
   - Вздор!! Какой вздор! - задыхалась Ольга Николаевна от унижения. - Она старше меня лет на пятнадцать!
   - Тем не менее, разница в возрасте не помешала ей отнять у вас любимого мужчину. Сердечная рана до сих пор сочилась. Теперь вы облегчили свои страдания? - обрушил свой вопрос Шерлок Холмс на и без того уже раздавленную даму, лицо которой выражало полное отчаяние. В эти минуты я ненавидела Олега. Женщины надеялись околдовать его своими чарами, а он безжалостно похоронил их светлые намерения!
   - Жестоко, - прошептала я ему. - Нельзя ли было как-то помягче? Настоящие мужчины так не поступают.
   - Зато так поступают настоящие сыщики. Хочу заметить, Ватсон, подозрение в убийстве не может быть основано на лицеприятных фактах биографии человека, а существительные - "преступление и наказание" среднего, а не мужского и не женского рода.
   - Это всего лишь игра слов.
   - Но, эти женщины пожелали поиграть с огнем, - продолжал в том же духе Олег. - Вот и доигрались! Кажется, наш женский заступник тебя услышал и тоже хочет высказаться. Сидящий рядом со мной Малыш, приподнялся, расправил плечи и произнес пламенную речь:
   - Не скрою, шокирован происходящим. Какой переплет! Агата Кристи отдыхает! Получается, мы все - звенья одной цепи. Сговорились и собрались здесь, чтобы уничтожить женщину, искалечившую каждому из нас, по-своему, жизнь. Нет, это мягко сказано! Не женщина, а прямо-таки чудовище! Слышала бы Алла сейчас, какими эпитетами наградили посмертно ее любимую тетушку! А ведь о покойниках либо хорошо, либо ничего! Побойтесь бога!
   - Вот именно! - поддакивала ему Татьяна Ивановна. - Не забывайте, что среди нас находятся верующие люди! - взгляд ее упал на Ларису, которую она опять попыталась увести в очередной раз:
   - Пойдем, дорогая, невинной душе не место среди лицедеев!
   Но, девушка отстранилась и впервые заговорила при всех, с трудом выдавливая из себя каждое слово:
   - Хочу сделать... чистосердечное признание: это я ... убила Веру Яковлевну. Это прозвучало, как гром с ясного неба, перекликаясь с эхом недоумения в ответ.
   - Что ты такое говоришь?! - подскочила, как ошпаренная, крестная мать. - Господа, не слушайте чадо неразумное!
   Олег прервал нарастающий гул в зале, стараясь деликатно уладить недоразумение:
   - Лариса, милая, очнитесь! Вы не в плену у "Гестапо" и не в камере "НКВД", где люди под пытками сознавались даже в том, чего не совершали! Не мучайтесь, скажите, что это неправда и ступайте себе с богом!
   Пампушка налилась краской, как спелое яблоко и неожиданно для всех затараторила:
   - Я отравила Веру Яковлевну... нечаянно, клянусь... Произошла ошибка... Я хотела нейтрализовать Аллу Викторовну, которая все время вертелась возле Олега Абисалоновича. Тетя с племянницей перепутали бокалы с вином, в одном из которых был снотворный порошок... Моей целью не было убивать, просто хотела усыпить, но не навсегда. В результате несчастного случая Вера Яковлевна скончалась, после чего Аллу увезли в больницу, а на моем горизонте появилась следующая соперница - Наталья Владимировна. Но она реабилитировала себя, когда приходила к нам в гости. Заверила, что взаимоотношения между Холмсом и Ватсоном не противоречат трактовке Конан Дойла и являются чисто дружескими. Это правда? - и Лариса с робкой надеждой посмотрела Олегу в глаза.
   Олег смутился, растроганный неуклюжим признанием девушки в любви.
   - Она все придумала, чтобы обратить на себя ваше внимание! Разве не понятно?! - закричала Татьяна Ивановна.
   Клавдия Петровна, заглушая ее, набросилась на сыщика:
   - Ну и кто из нас превратил детектив в любовную драму?!
   Виктор дьявольски хохотал, приговаривая:
   - Вот так тихоня! Кто бы мог подумать!
   Ему вторил Слава: - В тихом омуте черти водятся!
   Светлана с Ольгой Николаевной потребовали призвать на помощь милицию. Татьяна Ивановна взревела белугой, закрыв грудью свою крестницу, умоляя о пощаде:
   - Делайте со мной, что хотите, а девочку не трогайте!!!
   В зале началась неразбериха. Чтобы предотвратить назревающий скандал, Олег стукнул кулаком по столу, в гневе не рассчитав свои силы, - на пол посыпалась посуда, после чего присутствующие официанты мигом покинули помещение, а ошарашенная публика немного притихла. И тогда Холмс призвал всех к благоразумию:
   - Прошу прекратить это безумие! Господа, я понимаю, что сейчас любой дополнительный импульс может вызвать бурю эмоций, закрутится новый виток подозрений и распутать этот клубок будет все сложнее и сложнее. Поэтому, как часто повторял мой мудрый дедушка Амурхан: немножко рассудка никому не помешает! А теперь послушайте меня: Лариса напрасно себя оклеветала, выдав желаемое за действительное. К убийству она не имеет никакого отношения. Это легко можно доказать, так как Вера Яковлевна, согласно запрету врачей, в принципе, алкоголь не употребляла, зато Алла по просьбе, которой я и заказал бутылку молодого грузинского вина, пила за двоих, но бокал на праздничном столе был один. Мой отец отказался попробовать местный разлив, сославшись на изжогу, и попросил взамен графинчик добротной русской водки и две рюмки, потому что я с удовольствием поддержал его выбор, вскоре к нам присоединилась и Алла. Тетушка следила за племянницей и целый вечер цедила минеральную воду из стакана, который по мере опустошения я сам и наполнял, ухаживая за дамой. Согласитесь, господа, информация исчерпывающая для оправдания невиновной и беспокоить милицию не вижу смысла. Я ответил сейчас на ваш вопрос, почему мы занимались восстановлением деталей, Ольга Николаевна?
   - Ответил, как приговор себе подписал! - ринулась в атаку мисс Марпл - Я сразу догадалась - убийца тот, кто рядом сидел!
   В возродившейся тишине Шерлок Холмс поднялся и повелительным жестом дал понять, что имеет сообщить нечто важное:
   - Клавдия Петровна, меня уже не настораживает, а все больше пугает ваше поведение! Вы, кажется, вошли во вкус, бичуя меня. Все, что я говорю или делаю, вы используете против меня. Благодаря вам, я в любой ситуации остаюсь виновным во всех грехах. Не с этой ли целью - во что бы то ни стало, меня скомпрометировать в очередной раз, вы проникли в опечатанный номер и устроили там погром?
   Клавдия Петровна вспыхнула, как спичка:
   - Что?!! Что вы сейчас сказали? Какая наглая ложь! Да как вы смеете предъявлять мне подобное голословное обвинение, не опираясь на факты! - кричала она в зал, который гудел, как улей, после неожиданного заявления - Или вы предоставляете нам доказательства или вы просто пустомеля!
   - Если потребуется, я смогу доказать, что именно вы побывали в номере покойной прошлой ночью, - спокойно отвечал Олег, - вопрос в другом - зачем? Является ли причиной этого поступка ваша одержимость, с которой вы, во что бы то ни стало, хотите одержать надо мною победу? Не слишком ли замысловатый ход для простого сведения личных счетов? Да и в чем я провинился перед вами, ума не приложу! Надеюсь, это выяснится позже, а пока остается загадкой, почему вы, Клавдия Петровна, постоянно переводите стрелки на меня, затягивая петлю на моей шее, все туже и туже... Однако уверен, господин Костромской знает, отчего я впал в такую немилость. Может быть, Вера Яковлевна стала нечаянным свидетелем ваших с ним махинаций, и вы убрали ее с дороги, а меня решили сделать крайним?
   - В этом мире много случайных совпадений, поэтому рекомендую вам быть поосторожнее с обвинениями, - вступил в диалог Костромской - Очевидно, вы блефуете, господин сыщик. Нет у вас никаких доказательств, - с уверенностью заявил Сергей Павлович. - И быть не может. Нахватались профессиональной лексики и морочите нам голову. Да вы просто дилетант!
   - Я не понял, кто это сыщик-дилетант!? Уж не мне ли перемывают кости!?
   В дверях в сопровождении администратора появился капитан Гурзо. Страж порядка продолжал:
   - Я, конечно, не Шерлок Холмс, но полномочия прекратить безобразие, которое вы здесь устроили, имею! Немедленно объяснитесь, Олег Абисалонович! Мне доложили, что вы здесь за главного!
   - Да-да, - подтвердил администратор, - это он посуду разбил, между прочим, недешевую.
   - Придется оплатить ущерб! - постановил милиционер.
   - Разумеется, - Олег достал из портмоне несколько банкнот. - Этого достаточно?
   - Вполне, - сказал довольный администратор и удалился.
   - Один конфликт разрешили, переходим к следующему. Прошу прокомментировать создавшуюся ситуацию: что за самодеятельность вы тут развели за моей спиной?
   - Вы совершенно правы, настоящая самодеятельность! - не стал отпираться Олег. - Силами участников курса создана группа народного творчества. Ставим актуальную пьесу, так скажем, по свежим следам. Криминальный сюжет основан на реальных событиях последних дней, в центре которых - смерть нашей сокурсницы. Автором сценария согласилась выступить, присутствующая среди нас, поэтесса. Это ее первый опыт в написании прозы. Поэтому не будем строго судить начинающую писательницу. Прошу любить и жаловать - Наталия Владимировна...
   Я чуть не упала со стула после такого представления и с возмущением посмотрела в сторону предателя, - глаза Олега молили о прощении, и просили подыграть ему. Пришлось выручать партнера:
   - Мое имя пока никому неизвестно, - неуверенно заговорила я, - предпочитаю оставаться в тени, так как по своей натуре не склонна афишировать и продвигать в массы произведения сомнительного достоинства. Правда, у меня уже есть поклонники моего творчества. В основном, среди друзей и коллег по работе. Один из них, Олег Абисалонович, который по собственной инициативе выступает сейчас в качестве моего литературного агента. Откровенно говоря, не понимаю, зачем ему, успешному бизнесмену, это надо, дивидендами не пахнет, лишняя морока, да и только!
   - Кто знает! Агата Кристи, например, в начале творческой карьеры не могла похвастаться широкой известностью. Успех ей принес более поздний роман "Убийство Роджера Экройда". Впервые она подключила жанр детектива к происходящей вокруг реальности. Вместе с тем так запутывает преступление, подбрасывая постоянно ложные версии, что, в конце концов, ошеломляет читателя совершенно неожиданной развязкой! - горячо возразил мне Олег, будто окрыленный в этот момент новым призванием - открывать и продвигать талант к вершинам славы. Так что не скромничайте, Наталья Владимировна, будьте смелее!
   Труппа самодеятельных артистов, тупо наблюдающая за происходящим, не посмела противостоять новаторской идее главного режиссера, побоявшись столкновения с представителем власти и оставила свой комментарий за кадром.
   Гурзо повелся или сделал вид, что поверил в эту чушь. У богатых свои причуды! А вдруг и правда? Еще хуже - выглядеть неотесанным ментом в глазах будущей представительницы литературной богемы. И Анатолий Дмитриевич обратился ко мне с видом знатока:
   - Детектив, очень часто предполагает убийство, а значит и убийцу. Так кто, по вашему раскладу, его совершил?
   - Видите ли, выдвинутые гипотезы не были подкреплены доказательствами. Я не успела определиться. Вы прервали нас на самом интересном месте, - откровенно ответила я, не заметив подвоха.
   - Оригинальный подход к делу. Обычно, автор уже в начале произведения определяет преступника, а потом уже раскручивает сюжет. А у вас получается наоборот. Может, ждёте подсказки? - ухмыльнулся капитан, который оказался не так-то прост на самом деле и сразу понял, что его водят за нос.
   - Не изобретайте велосипед! Воспользуйтесь классической формулой: сделайте убийцей человека, которого на протяжении всего повествования никто ни в чем не подозревает. И вы не ошибётесь, - заверил, довольный собой, милиционер, которому удалось продемонстрировать свою начитанность и поддержать дискуссию. Давая подобный совет, он и предположить не мог, в какую цель попадет выпущенная им стрела остроумия! В отличие от капитана, все мгновенно сообразили, куда дует ветер, и посмотрели на меня, как на единственную среди них, избежавшую подозрений. А Клавдия Петровна не заставила себя долго ждать:
   - Прикинулась невинной овечкой, а сама еще та штучка! Пригрели змею на груди!!!
   - Это что сейчас было? - возмутился Гурзо.
   - Это наша прима роль свою репетирует, - нашелся Олег.
   Но капитан уже занял четкую позицию исполнения служебного долга:
   - Шапито! Шоумены, мать вашу! Не нравится мне ваша рекламная компания, больше смахивает на оскорбления и свару. Не стыдно? Уважаемые люди, а ведете себя, как последние склочники! Всё, расходитесь, пожалуйста.
   Все, повинуясь, направились к выходу.
   - Стоять! - крикнул Гурзо.
   Все замерли.
   - Пока не забыл, кто из вас Геннадий Андреевич Слуцкий?
   - Малыш вздрогнул:
   - Я.... А в чем дело? Вы меня задерживаете?
   - Нет, вы мне не нужны... может быть только пока, но вы нужны Алле Викторовне. Она просила вам передать, чтобы вы завтра приехали за ней в больницу и сопроводили в гостиницу. Она хочет собрать свои вещи, чтобы после оглашения экспертизы немедленно отправиться...
   - В тюрьму? - ужаснулся Малыш.
   - Тьфу ты! С ума все посходили, что ли! Может быть, в дорогу, тело вывозить, тетку хоронить. Спокойствие, в понедельник все выяснится. А сейчас расходитесь господа, прекращайте балаган!
   Сокурсники выстроились колонной и в порядке очереди выходили из ресторана. Мне казалось, что участники процессии покидают судебный зал. Я ловила на себе их косые взгляды, будто участь моя была уже решена. Мне стало душно.
   Олег вывел меня на свежий воздух и облегченно вздохнул:
   - Слава богу, все кончилось! Почему этот симпатяга Гурзо не появился раньше? Столько времени упущено. Ну, ничего, наверстаем! Проведаем отца, а потом на наше место, хорошо?
   Но я молчала, понуро опустив голову.
   - По-моему, ты чем-то недовольна. Понимаю, все творческие люди подвержены капризам настроения.
   - Прекрати, Олег! - начинала я закипать. - Зачем ты устроил эту пиар-акцию? Благодаря тебе, моя популярность выросла до размеров главной подозреваемой! Все смотрели на меня, как на врага народа!
   Олег отрицательно покачал головой:
   - Не все. Я первый, кто...
   - Пригрел змею на груди! - оборвала я его.
   - Брось... Скорее всего, я извивался ужом, чтобы спасти положение! Прости, ляпнул, что первое пришло в голову, импровизировал на ходу.
   - В находчивости тебе не откажешь, - процедила я сквозь зубы. - Ты, как всегда, на высоте, а вот мне крылышки подрезали!
   - Не думал, что общественное мнение имеет для тебя такое большое значение. Не драматизируй! И не стоит принимать так близко к сердцу слова вероломной женщины! Обещаю тебе разобраться с этой стервятницей! Неужели ты не понимаешь, что смерть Веры Яковлевны здесь не при чем! Используя ситуацию, Клавдия Петровна старается натравить нас друг на друга и осуществить свой тайный замысел - окончательно поссорить!
   - Кажется, ей это удалось! - бросила я Олегу в лицо и, повернувшись к нему спиной, быстрым шагом пошла от него в другую сторону.
   - Опомнись, Наташа! Не поддавайся на провокации врага! Постой! - крикнул мне вдогонку Олег. Но меня было уже не остановить.
  
   Глава девятнадцатая
  
   Что же так зацепило меня больше всего? - рассуждала я по дороге. Безжалостная оплеуха Холмса в ответ на благосклонность к нему Светланы и Ольги Николаевны; разглашение моего творческого начала, которое я доверяла не всем, избегая насмешек; резонанс общественного мнения? Чушь. Просто хотела, чтобы побежал за мной, удержал силой. Не его стиль, эстет, или... к отцу торопился. А что остается мне? Последовать за ним, раскаяться... Нет. Самолюбие не позволяет? Да и настроение поганое - все так глупо вышло! Идти в номер, выяснять отношения с Клавдией Петровной? После ее последнего выпада, взрыв бомбы неизбежен. Только не это! Наматывать сопли на кулак, страдать в гордом одиночестве? Что-то не хочется. И тут я вспомнила о подругах по несчастью, которым сегодня также досталось немало впечатлений.
   На мой стук в дверь, открыла Лариса.
   - Пустите заблудшую овечку к вам на огонек погреться.
   - Конечно, заходите! - обрадовалась девушка.
   Татьяна Ивановна лежала в постели с мокрым полотенцем на голове, растерзанная поступком Ларисы, которая теперь, в свою очередь, отпаивала крестную валерьянкой.
   - Простите, угощать сегодня не чем, - подала голос больная - коньяк еще вчера кончился, приходится снимать стресс подручными средствами.
   - Я совсем не за этим пришла. Да и праздновать, особенно, нечего, - грустно призналась я.
   - А где Олег Абисалонович? - как бы, между прочим, спросила Лариса. Похоже, этот вопрос волновал сейчас Пампушку гораздо сильнее, чем самочувствие Татьяны Ивановны, которая истолковала интерес крестной дочери со своей точки зрения:
   - Не успели поблагодарить его за помощь. Как своевременно он вступился за мою дурочку. Как представлю себе, если бы Гурзо чуть раньше нарисовался - дурно становиться. Сами видите, как расклеилась.
   - После того, как законной властью был наложен запрет на существование частного агентства, а его члены распущены, сыщики разбежались в разные стороны, - констатировала я печальный факт. Лариса, еще не искушенная в притворстве, засияла счастливой улыбкой. Татьяна Ивановна, покачав укоризненно головой, попросила ее:
   - Детка, а завари-ка, ты, нам чаю с мелиссой!
   И пока детка наполняла чайник водой из-под крана умывальника в душевой комнате, поспешно обратилась ко мне:
   - Я, конечно, не так наивна и не верю в дружеские взаимоотношения между красивым мужчиной и красивой женщиной. Вы подстать друг другу во всем...
   Тут Лариса вернулась обратно, и Татьяна Ивановна уже громко продолжала:
   - А как же дружба между Холмсом и Ватсоном? Не прошла проверку на прочность?
   - Скорее, не выдержала испытаний ее слабая половина, - горестно посетовала я.
   - Присаживайтесь к столу, - пригласила хозяйка, поднимаясь с кровати, - попьем чайку, может, полегчает. Татьяна Ивановна, решила успокоить меня, да и себя, заодно, весьма своеобразным способом - вскрыть гнойный нарыв с душком, созревший на поверхности зарождающегося слоя буржуазии. Ее, как прорвало, вместе с "болячкой":
   - Вера Яковлевна с первых же дней нашего пребывания здесь взбесила меня своим высокомерием. Она ни разу не удостоила нас приветствием, считая ниже своего достоинства общение, выходящее за рамки ее круга. Породистая сударыня чутьем, по нюху определяла обычных дворняг, вроде нас с вами. Да, моя карьера не состоялась, и, вряд ли я разбогатею на службе, подбивая страховые балансы, а ничего другого делать не умею. Поверьте, удача не сопутствует честным нищим! А социальное неравенство еще пока никому не удалось искоренить: ни большевикам, ни коммунистам, ни самозванцам-демократам! Вас, как и меня, не могло не унизить поведение Веры Яковлевны! Однако, это не повод для расправы. В конце - концов, на дворе не семнадцатый год! Я вижу, вы со мной согласны, Наталья. Мы с Ларисой и не сомневались в вашей невиновности. Татьяна Ивановна перевела дух:
   - Ну вот. Как камень с души упал. Все-таки, выговориться - лучший способ успокоиться. Можете попробовать исповедаться, хотя... не стану настаивать. Вечер был и без того насыщенным. Вы тоже устали.
   - Да, спорить не буду. "Веселье выдохлось, и разговор иссяк..." - процитировала я Цвейга из любимой новеллы "Сумерки". Спасибо за поддержку. Благодаря вам и мне полегчало, поэтому не стану больше злоупотреблять вашим гостеприимством, пойду к себе. Спокойной ночи!
   Покинув лагерь союзника, я поплелась в стан неприятеля. Слава богу, Клавдия Петровна уже спала!
   Воскресным утром я встала на час раньше обычного, хотя можно было бы понежиться в постели, - занятий не было, а сбор на экскурсию был назначен на десять часов, оккупировала туалетную комнату, и когда моя соседка только начала просыпаться, я уже, при всем параде, одной из первых, среди проживающих в гостинице, переступила порог ресторана. Нашего большого стола не было. Его составляющие были расставлены и пронумерованы в прежнем порядке. Видимо, Гурзо вчера порекомендовал дирекции гостиницы не способствовать участникам страхового курса в их "работе над пьесой". Хотя какое он имеет на это право? А может быть, администрация просто испугалась дальнейших последствий нашего бурного застолья? Рассуждать на эту тему смысла уже не имело. Быстро позавтракав в одиночестве, я вышла на улицу. Гораздо приятнее окунуться с головой в свежесть раннего утра, чем столкнуться лбами с этой... Понятно, что изолировать себя от неприятного общества надолго не удастся, а избавиться до окончания курса, тем более. Разве что отправить ее вслед за Верой Яковлевной. Если бы я была убийцей, так и поступила бы. То, что она еще жива - вот главное доказательство моей невиновности! Киллера нанять? Таких средств у меня нет. Снять отдельный номер, пусть самый захудалый? Может, на одни сутки и хватит денег, а впереди еще четыре дня. Что?! Всего четыре дня! В четверг улетаем домой! Мама дорогая, что же я раньше не сообразила - времени в обрез! Надо срочно объясниться с Олегом! Наверняка, он уже в ресторане... и не только он... Наедине поговорить не получится. Что же делать? В панике я обошла все закоулки гостиничного двора в поиске "выхода".
   Подошел экскурсионный автобус. Из него вышла та самая симпатичная девушка, что встречала приезжих в аэропорту и сопровождала до мест назначения.
   - Здравствуйте! Как отдыхаете? - улыбнулась она приветливо. - Я сегодня в качестве гида. Вижу, кроме вас никто не торопится на прогулку, хотя ваша группа последняя, которую забираю. Туристам из других отелей не так повезло - выспаться не удалось. Прохладно. Поднимайтесь в автобус, внутри тепло. Через десять минут выезжаем. Пассажиры дремали полулежа в больших мягких креслах "Икаруса". Я устроилась у окна. Наблюдая, как подтягиваются сокурсники, высматривала Олега, для которого держала место рядом с собой. Знакомые лица поочередно мелькали перед глазами. Вот уже на подходе Клавдия Петровна... Вижу, как она несёт свои телеса по проходу и учащённо дышит. Сижу тихо, отвернувшись к окну. Прошла мимо. Я "перекрестилась": "Пронесло...".
   Отец с сыном замыкали процессию в окружении Ларисы и Татьяны Ивановны, которая, улучив момент, изливалась в благодарностях Олегу Абисалоновичу и восхищалась его благородством. Старик, польщенный внезапными почестями, оказанными его сыну, пытался выяснить у Пампушки, в чем дело, но тщетно. "Юная" дева, смущаясь, повторяла одну и туже фразу из трех слов, переставляя их местами: "Спасибо, все хорошо". Пока мужчины расшаркивались у входа в автобус, пропуская вперед женщин, рядом со мной кто-то приземлился. Кто посмел? Повернувшись, я увидела Костромского.
   - Вы? Опять! - я чуть не задохнулась от возмущения.
   - И вам, Наталья Владимировна, доброе утро!
   - Это место занято, - отрезала я.
   - Кем? - оглянулся вокруг Сергей Павлович. - Я никого не заметил рядом с вами кроме пустого кресла.
   - Пересядьте, пожалуйста.
   - Осталось свободным одно место в заднем ряду, а меня там укачивает.
   Пока мы препирались, с нами поравнялся Олег. Наши глаза встретились. Мои говорили: "Не виноватая я, он сам пришел!" Возможно, мои потуги телепатии были истолкованы не верно, только не успела я и слова вымолвить, как Олег, кивнув головой в знак приветствия, быстро прошел в конец салона, где его поджидала Лариса. А Абисалон любезно пригласил Татьяну Ивановну присесть рядом с ним, видимо, рассчитывая из ее уст узнать о заслугах сына, о которых тот скромно умолчал. Автобус тронулся.
   - Разрешите я выйду, - сказала я Костромскому, который уселся поудобнее, положив ногу на ногу.
   - Куда? Вы что в проходе собираетесь стоять? Разве вы не видите, - автобус полон и свободных мест больше нет. И, вообще, ведите себя прилично, на нас люди смотрят! А вашему другу сейчас не до вас. Посмотрите, как девушка цветет рядом с ним. Будьте милосердны! Вам все равно ничего не светит - вы уже замужем!
   - Вы что анкету мою читали? - фыркнула я.
   - Представьте себе, читал.
   - Ну, вы и нахал! Врете и не краснеете! И, вообще, моя личная жизнь вас не касается! - я отвернулась к окну, дав понять, что больше не желаю разговаривать. Сергей Павлович зашуршал газетой.
   Мы подъезжали к городу. Сравнивать Новосибирск, где унылые серые улицы утомляли однообразием насаждений, и Сочи, который утопал в зелени, было занятием бессмысленным. Контраст ошеломлял: южные виды виды деревьев и кустарников, пальмы, удивительные цветы восхищали своей роскошью! По ходу движения автобуса одна красочная картинка сменялась другой, напоминая мне сказочные узоры из цветных стекляшек детского калейдоскопа. В другой раз (как, например, в день моего приезда в Сочи) живописный пейзаж за окном подвигнул бы меня на новое литературное творение, но сейчас слова Костромского опустили меня "с небес на землю". Я вспомнила о доме, о детях, о семейном долге. Тоска, досада... - все объединилось в один клубок, комом подкатило к горлу. На глазах выступили слезы, которые я размазывала по щекам украдкой, будто протирала лицо от пыли, чтобы никто не заметил моих чувств. Экскурсовод объявила первую остановку у собора Михаила Архангела. Белокаменная православная церковь в строгом русско-византийском стиле располагалась в самом центре города. Сокурсники разбрелись по территории священного места. Лариса первым делом заглянула в храм, вероятно, помолиться и попросить благословения, как пристало, вместе с крестной матерью. "Не мешало бы и мне мысли грешные развеять" - подумала я и отправилась за ними. У входа в святую обитель меня остановил Олег:
   - Наташа, ты чем-то расстроена? Если из-за Ларисы, то напрасно. Просто не хотел обидеть девушку. Немного мужского внимания прибавит ей уверенности в себе, с меня не убудет. А ревность, между прочим, признак низкой самооценки.
   - Зато у тебя самомнение на высоте. Еще бы! Пользуешься повышенным вниманием у женщин. Только я не переживаю по этому поводу, просто мне захотелось домой.
   - Понимаю, - с сочувствием в голосе протянул Олег.
   - Что, ты, можешь понимать! У тебя ни жены нет, ни детей!
   - Спасибо вам на добром слове, Наталья Владимировна!
   - Прости, - опомнилась я, - ты меня неправильно понял. Я хотела сказать, что ты - человек вольный, а я связана по рукам и ногам.
   Но Олег не услышал меня, он уже скрылся за вратами храма, подошел к алтарю, зажег свечу за упокой рабы божьей... и больше ко мне не подходил на протяжении всего дня. Обиделся не на шутку. Может быть, это и к лучшему, решила я. Не буду себя искушать.
   - Вы сделали правильный выбор, - заявил мне Костромской в конце пути на обратной дороге.
   - О чем вы? - спросила я рассеянно.
   - Не притворяйтесь, вам это не идет. Давайте подумаем, как нам вместе приятно провести оставшееся время.
   - Сергей Павлович! Я сейчас думаю только об одном: когда вы, наконец, оставите меня в покое!? Нет, еще одна мысль терзает меня: как мне в номер возвращаться, где эта ваша Клавдия Петровна... Видеть ее не могу... За что мне так повезло?
   - Да... Клава... перегнула палку... Работает грубо, не профессионально. Ничем не брезгует ради денег...
   - Так, так, так... с этого места поподробнее, - воодушевилась я моментально, - значит, вы хотите сказать...
   - Я сказал только то, что сказал. Остальное узнаете завтра. Да... и не беспокойтесь, Клавдия Петровна вас больше не укусит. Если хотите, я вам отдельный номер сниму, с зарплаты рассчитаетесь, - ухмыльнулся Костромской, - а лучше сразу, переезжайте ко мне.
   Я не поверила своим ушам:
   - Вы бредите!? Я замужем... Вы же сами... Нет, вы просто издеваетесь надо мною по очереди! Чего вы добиваетесь? Выпустите меня, иначе я за себя не ручаюсь!
   - Успокойтесь, мы уже приехали. Вы безрассудны, потому и нравитесь. Все-таки, подумайте над моим деловым предложением.
   Я рванула из автобуса, как ошпаренная. Голодные сокурсники сразу пошли на ужин. Только я аппетит не нагуляла, вернее сказать, мне его перебили. Примчалась в номер, зарылась с головой под одеяло, спряталась. Киллер придет, а я уже сплю. Что-то Костромской не договаривает. Неужели, мои прогнозы оправдались. Клавдия Петровна, вы и есть настоящий палач?
  
   Глава двадцатая
  
   Вот мы и дожили до понедельника. Говорят: понедельник - день тяжелый. Принесет ли он нам облегчение, освободив от подозрений? В это тревожное утро пока никто не знал ответа на этот вопрос. Сокурсники проходили в лекционный зал, занимали свои места. Я пересела от Клавдии Петровны за свободный стол. Она оставила мой жест без внимания, как нечто должное, что и следовало ожидать. Малыш занял место Веры Яковлевны, поддерживая Аллу, которую вчера вечером перевез из клиники в гостиницу. Ее врожденное кокетство на лице стерло выражение скорби, черное платье подчеркивало траур. Атмосфера накалялась, - игроки сгорали от нетерпения. Наверное, каждый из нас томился в догадках. Мне, например, казалось, что убийца не может оставаться хладнокровным, когда с минуты на минуту должны объявить - есть преступление или нет. Удалось ли убийце замаскировать убийство. Но никто, кроме племянницы, не выдавал себя особенным волнением. Ну а Олег выглядел вообще абсолютно спокойным. Я была уверена, что азарт сыщика, каким-то образом проявится, но... лицо его сковала печать равнодушия, как будто исход дела ему давно ясен, и ничего нового для себя он сейчас не услышит. А, может, надел бесстрастную маску лишь для меня?
   В класс вошел Ибрагим Моисеевич и, как обычно, после приветствия заступил на свой ораторский пост. Неужели сначала предстоит выслушать доклад лектора? В таком случае, это будет реквием: невыносимое ожидание развязки достигло апогея, агония неизбежна.
   - Утро доброе! Господа, простите, за опоздание, - раздался бодрый голос капитана. Гурзо появился на горизонте, как вестник долгожданной победы:
   - Приступим сразу к делу, без предисловий. Итак: судебно-медицинской экспертизой было установлено, что Бестужева Вера Яковлевна умерла естественной смертью по причине сердечной недостаточности, которой она страдала в течение последних пяти лет. Признаков насильственной смерти не обнаружено. В результате тщательного анализа предполагаемая версия отравления или передозировки лекарственными средствами не подтвердилась. С чувством глубокого удовлетворения милиционер посмотрел на присутствующих. Я не знаю, как остальные отреагировали на это сообщение, потому что сама находилась в состоянии шока, как после внезапного удара электрического тока.
   - Твою мать... цирк... - послышалось негромко в зале.
   - Ну, вот - никакого убийства! - произнёс Костромской.
   - Нет... убийство было! - усмехнулся Борода.
   - Как?! - раздался хор голосов.
   - Очень просто. Было убито ваше расследование, - ответил с сарказмом Евгений Борисович.
   - Я тут же взглянула на Олега. На лице его мелькнула ухмылка, в которой читалось: ведь я же отказывался играть в такие игры. С чувством собственного достоинства и превосходства он посмотрел на главную зачинщицу разоблачения. Клавдия Петровна молча опустила глаза. Возразить ей, на сей раз, было нечем. Радостная новость, в том смысле, что на самом деле никто не виноват в смерти Веры Яковлевны, и что среди нас нет убийцы, постепенно доходила до всех участников игры, но они продолжали растерянно переглядываться между собой. Еще бы! Мыльный пузырь, который мы так долго раздували, лопнул в одно мгновение, не оставив и мокрого следа! Хотя, с этим можно было поспорить, потому что Аллочка развела напоследок такую сырость на месте, с какой не мог уже справиться ее истерзанный носовой платок. Утопая в слезах, она причитала:
   - Это я виновата, вовремя не настояла на операции!
   - Не вините себя. Одному господу богу известно... может быть, вы, наоборот, продлили ей жизнь... Смерть на операционном столе тоже не редкий случай, больное сердце всегда на грани риска, - успокаивал Анатолий Дмитриевич. - Сейчас нельзя расстраиваться, нужно сосредоточиться, впереди тяжелые хлопоты. Забрать тело из морга можете сегодня, если успеете все утрясти. Кто может вам помочь? Похоже, одной вам не справиться.
   - Я возьму все хлопоты на себя! - вызвался Малыш. - Кому-то, видимо, ужасов не хватило, а Аллочке так вполне достаточно! - бросил он нам с укором, бережно взял Аллу под руку, и вместе они покинули аудиторию.
   - Ну, вот и славно, - заключил Гурзо на прощание. - Можете спокойно продолжать занятия, а мне пора на службу. Да, чуть не забыл! Это, конечно, мелочь по сравнению с первым известием, но все равно, новость приятная: Алла Викторовна подтвердила, что в их номере ничего не пропало. Просто кто-то нахулиганил, разберемся. На прощание выражаю надежду, что пребывание в нашем замечательном городе, не смотря ни на что, оставит теплые воспоминания в душе каждого из вас. Хорошего настроения и счастливого возвращения домой!
   Ибрагим Моисеевич, не дав нам опомниться, приступил к своим обязанностям. В перерыве между лекциями ко мне подошла Клавдия Петровна:
   - Ты прости меня, Наталья, если сможешь... Старалась для твоего же блага.
   - Странное у вас представление о моем благополучии. Хорошо, инцидент исчерпан. Только вступать с вами в дальнейшие переговоры у меня нет никакого желания. Будем сохранять нейтралитет, продолжая держать дистанцию. Не долго осталось.
   Не успела она отойти, как приблизился Костромской:
   - А меня простите за вчерашнее дерзкое поведение. Хотел проверить ваш моральный облик, прежде чем... - не договорив, Сергей Павлович замолчал.
   - Вы все время говорите загадками. Прежде чем что?
   - Если вам это действительно интересно, заходите после ужина, побеседуем.
   - Договорились. Только на этот раз избавьте меня от ваших фокусов, пожалуйста. Просто откровенно признайтесь, что вы от меня хотите?
   Татьяна Ивановна с Ларисой заключили меня в объятия, поздравляя с торжеством справедливости. И так целый день: пришедшие в себя, сокурсники оживились и в любую свободную минуту горячо обсуждали случившееся. Отец с сыном не принимали участия в дебатах. Создавалось впечатление, что они чем-то озабочены. Олег замкнулся в себе. "Не буду навязывать свое общество, раз он так старательно меня избегает". После ужина я отправилась в разведку. Любопытство взяло верх над благоразумием. Мне было интересно, какие такие делишки объединяют Клавдию Петровну с Костромским, и как это может быть связано со мной? Распрашивать об этом мою соседку, мне не позволял объявленный мною мораторий на выяснение с ней отношений. В коридоре я увидела Олега с картиной в руках. Решительным шагом он шел мне навстречу. Опасаясь, что пройдет мимо, я преградила ему дорогу:
   - Олег, подожди! Я была не права, и ты неправильно меня понял... В общем, я хочу все объяснить, только не здесь, не на ходу. Прошу тебя выслушать, осталось всего три дня.
   - Дошло, наконец-то! Тогда встретимся через полчаса на нашем месте. Сейчас, как и обещал тебе, спешу разобраться до отъезда с одной особой. Это, произведение Якубова, - он приподнял картину, - и это доказательство! А ты куда направляешься?
   - Хочу тоже кое-что выяснить у одного господина. До встречи.
   Костромской встретил меня в длинном халате, наподобие кимоно.
   - Извините, не успел привести себя в порядок после принятия душа. Проходите, присаживайтесь, я быстро. - и скрылся в смежной комнате. Я наивно полагала, что Сергей Павлович хочет переодеться в более строгий костюм, подходящий для деловой встречи. Пока он отсутствовал, я разглядывала обстановку его шикарного номера. Вдруг откуда ни возьмись, как по взмаху волшебной палочки, передо мной появился изящный столик на колесиках, на котором стояли: ваза с цветами, поднос с фруктами, коробка дорогих конфет, бутылка импортного вина и два бокала. Сам хозяин в прежнем наряде в вальяжной позе развалился возле меня на диване.
   - У вас, кажется, романтическое свидание намечается, - догадалась я.
   - Да, надеюсь, - признался хитроумный лис.
   - Видимо, я пришла не вовремя. Не смею мешать, - прикинулась я дурочкой, встала и пошла к двери.
   Костромской подскочил за мной с дивана, в прыжке пояс его халата развязался, и светский лев предстал предо мной во всей своей нагой "прелести", схватил меня за руку и повлек за собой, томно приговаривая:
   - Я давно искал свою Майко. Наконец, нашел.
   В ответ я отчитала бесстыдника:
   - Вы бы лучше трусы свои нашли! - вырвала руку и выбежала за дверь. Вот, дура! Опять попалась в ловушку! Зато выяснила, чего от меня хотят - нет худа без добра.
   Солнце ласкало последними лучами землю, склоняясь к закату. Вечер выдался, по-летнему, теплым. Я нашла местечко недалеко от воды под развесистым деревом, ветви которого падали вниз, плотно смыкаясь друг с другом, образуя некий шатер. Там и дожидалась Олега.
   - Вот где прячется Майко! - раздался его голос.
   - Вы что сегодня все сговорились? Или по Черноморскому побережью объявлен рейд по поиску нижнего белья, чтобы вернуть пропажи владельцам, забывшим свои принадлежности в разгаре сезона на пике курортных страстей? Ничего не понимаю. Олег рассмеялся:
   - Ты даже не представляешь себе, как трогательно заблуждаешься. Майка и Майко - два разных слова, произносятся почти одинаково, а по смысловому значению очень далеки друг от друга. Русское слово майка, толковать не буду. Японским словом Майко называют будущую гейшу. У каждой начинающей гейши есть своя старшая наставница, которая преподносит младшей уроки мастерства. Эротика, так же, как пение и танцы для гейши - высокое искусство. Тихий нрав, чувственность и соблазн... Какой мужчина не мечтает о таком сочетании в женщине? Экзотичные и манящие они живут в мире, где изысканность, изящество - все, а любовь с презрением отвергается, как иллюзия. У каждой гейши есть свой господин...
   - Все это, конечно, очень интересно в познавательном плане, только причем здесь я, Олег?
   - Очень даже причем. Помнишь, я тебе говорил о ключевом слове, которое нужно было либо оставить, либо убрать, чтобы подобраться к шифру?
   - Конечно, Олег, я помню все дословно, о чем мы с тобой говорили.
   - Так вот, слово - убийство - нужно было вычеркнуть сразу. А нюанс, который я никак не мог нащупать, это - ты!
   - Ах, вот как! Значит, я для тебя всего лишь нюанс!
   - О, Господи... Ох уж эти женщины... Думают только о любви, а я говорю сейчас о деле, в котором порой маленький нюанс играет большое значение, является зацепкой...
   - Нет, зацепкой я совсем быть не желаю! - продолжала я шутить, изображая из себя обиженную девочку. Мы посмеялись, потом Олег продолжал:
   - А теперь серьезно. Когда я прижал Клавдию Петровну к стенке и напрямую спросил, почему вставляет нам палки в колеса, она сначала возмущалась тем, что я лезу не в свое дело, но потом под давлением... Не бойся, силу я не применял. Просто сказал, что у меня в руках вещественное доказательство того, что это она вскрыла опечатанный номер и показал ей творение Якубова:
   - Есть свидетель, Клавдия Петровна. Это некий художник, проживающий на третьем этаже, который видел вас в ту ночь и запечатлел ваш незабываемый образ.
   Рассматривая картину, твоя соседка сначала смеялась:
   - Вы шутите, мистер Холмс? Полагаете, это месиво из красок имеет сходство со мной?
   - Это, как вы выразились, месиво, приобретает вполне реальные очертания с расстояния нескольких метров. Наталья Владимировна, например, опознала вас с первого взгляда...
   Тут Клавдия Петровна уже заметно занервничала:
   - А кроме нее кто-нибудь видел этот шедевр?
   - Пока нет. В курсе только трое: я, Наталья и сам создатель, который при очной ставке, не сомневаюсь, узнает в вас свою натурщицу.
   - Вот пугать меня не надо! Может, я просто гуляла по этажу или искала своих знакомых, мало ли...
   - Ночью? Другого времени не нашлось? Будете рассказывать сказки в милиции, придумайте что-нибудь посущественнее!
   - Как вы меня достали! Крутитесь все время под ногами, всю свадьбу расстроили, на кону такие деньги... Да! Это я проникла в номер! Хотела выставить вас шарлатаном перед всеми, чтобы они, наконец, перестали смотреть на вас и слушать, раскрыв рот. И, прежде всего, Наталья. И что она в вас нашла? Подумаешь, Шерлок Холмс! Только вы ничего не докажете! Никто не видел, как я входила туда и выходила. Спали все, даже дежурная по этажу сопела в книжку... И откуда он взялся, этот ваш бездарный художник?! Хотя кто поверит в его художественный вымысел?
   - Поверят или не поверят - судить не нам. Но, неприятности из-за подозрения в проникновении в чужой номер и попытку введения в заблуждение следствия, у вас будут. Это я вам говорю, как юрист. И вы не уедете отсюда вовремя, как все. Придётся задержаться. А это огласка, потом штраф... вы же солидная дама... Как вам такая перспектива?
   - Значит, шантаж..., - процедила сквозь зубы Клавдия Петровна, - что вы от меня хотите?
   - Я хочу знать, зачем вы все время "наводили тень на плетень", то есть на меня, чем я вам не угодил? И еще: почему вас с самого начала раздражал наш союз с Натальей Владимировной? Поверьте, чистосердечное признание облегчит вам душу и участь тоже.
   - Я вам не кающаяся прихожанка, а вы не поп, отпускающий грехи и не судья. С какой стати я буду выкладывать вам все за просто так?
   - Не за просто так. Предлагаю конкретный обмен: вы рассказываете мне правду, а я отдаю вам картину. Вы можете ее тут же уничтожить, но советую сначала обратиться к эксперту. Вдруг окажется, что художник вовсе не бездарен, и картина чего-то стоит. В общем, делайте с ней, что хотите. Я подарю ее вам, а сам забуду про нее и, соответственно, про вас, навсегда.
   - И я должна поверить вам на слово, мистер Холмс? - уточнила Клавдия Петровна.
   - Слово джентльмена! Разве этого мало?
   В конце концов, она призналась мне, что ты - избранная неким влиятельным и богатым господином Майко, правда сама еще об этом не подозреваешь, но хозяин у тебя уже есть и лучше мне уйти с дороги.
   - И кто же мой повелитель?
   - Догадайся с трех раз.
   И тут меня осенило: я вспомнила подслушанный разговор на балконе между Клавдией Петровной и Костромским, который не успела передать Олегу, отрывки фраз, которые сбили меня с толку...
   - Вот и сложилась мозаика, - подвел итог Холмс - выражаясь по-русски, наша тетя Клава - сводница, оказывает услуги богатым клиентам: учит уму разуму их избранниц, если надо, и капканы расставляет, и сети плетет, толкая жертву в пасть богатеньким акулам. Как старалась, ведьма, угодить Костромскому: любой каприз за ваши деньги, а тут я, путаюсь под ногами и срываю их планы.
   - Верится с трудом, Олег... К чему вся эта экзотика: японские термины, причуды?
   - Украшают свои пороки оригинальной вывеской. Блестящая упаковка - всего лишь приманка... или... этот Костромской в своем роде - сексуальный маньяк: не может без изощренной подоплеки, особый гурман в любовных утехах.
   - Ты пугаешь меня, Олег. Слишком затейливые виражи, уловки, подставки, приманки... и все для того, чтобы соблазнить обычную замужнюю женщину? Бред какой-то!
   - Не скажи. Для меня, например, ты совсем не обычная женщина. Касаемо второго факта: к сожалению, любовь не выбирает, кто скреплен узами брака, кто нет. Она врывается внезапно, как необузданная стихия. Может, Костромской просто в тебя влюбился? Вот и не знает, что уже и придумать: и так к тебе, и эдак. А ты вся такая из себя правильная, недоступная.
   - Да... выдумщик он еще тот, - и тут я проболталась неосторожно:
   - Он мне говорит: "Я давно искал свою Майко". А я ему серьезно отвечаю: "Вы трусы сначала найдите!" и припустилась бежать, сломя голову.
   - Вот как, до чего дошло! Ну, я сейчас ему морду лица разукрашу!
   - Постой! Не надо! Опять скандал - милиция прибежит, - тормозила я Олега.
   - Не посмеет жаловаться, такие люди дорожат своей репутацией.
   - Давай уже завтра, Олег. Не будем портить прекрасный вечер.
   - Завтра мы с отцом улетаем домой, точнее, этой ночью.
   - Как? И ты до сих пор молчал?
   - По-моему, я только и делал, что говорил. Слишком много говорил, а главного так и не сказал....
   - Ты не можешь меня оставить, особенно сейчас, когда все выяснилось! Скажи, что ты пошутил! - крикнула я.
   - Мне не до шуток, Наташа. Сегодня получил неприятное известие из дома: нападение на мой головной офис, перевернули все верх дном, уроды! Слава богу, люди не пострадали. Это пока только угроза, подбираются к моим счетам. Мне нужно срочно выезжать на место - разбираться, усиливать охрану...
   - Отдай им все, что хотят! Лучше жить бедным, чем умереть богатым.
   - Я знаю, что ты начитанная женщина, только избавь меня, пожалуйста, от литературных штампов!
   - Может быть, для тебя это штамп, а для меня позиция. Во всяком случае, я никогда не стала бы рисковать жизнью ради материальных ценностей. У меня другие приоритеты.
   - Твое жизненное кредо внушает мне уважение, восхищение... и более глубокие чувства, но пойми... Услышь меня сейчас - на свете столько бездомных, нищих, сирот, больных, которые нуждаются в помощи, а я должен делиться с этими подонками! Я не собираюсь сдаваться! В первую очередь нужно увезти отца в безопасное место. Не хочу потерять преждевременно еще одного близкого человека.
   - А я не хочу потерять тебя, слышишь?! - в отчаянии я схватила его за грудки.
   - Какой темперамент, кто бы мог подумать! - смеялся Олег. - Да ты не похожа на кроткую гейшу, скорее на дикую сибирскую кошку! Придется укрощать строптивую.
   Он взял меня в плен, крепко сжимая в объятьях, целуя лицо, глаза, губы... Голова моя закружилась... И вот уже пленительная нега усыпляет сознание и просыпается желание. Оно стремительно нарастает, крушит все преграды, вырывается наружу, в отчаянной схватке замирает от восторга и блаженной истомой наполняет тело...
   Утомленный вечер покидал землю, озарив ее на прощание теплым светом багряного заката. В этот чарующий момент, казалось, все живое замерло вокруг: затихли в траве сверчки, угомонилась рыбешка, не нарушая всплеском воды морской покой; луна, затаившись в облаках, не смела подглядывать с небес. Покровительница природа безмолвно торжествовала вместе с нами. В упоительном изнеможении я погружалась в эту бездонную тишину, успев лишь заметить сквозь ресницы, как берег мгновенно растворился в темноте. Благословляя на сон, ночь укрыла нас своим покрывалом, оставив во мраке улики совершения таинства.
   - Мне пора, любимая. Отец, хоть и знает, где я и с кем, наверняка уже волнуется. Через час придет такси.
   - Поеду провожать вас в аэропорт, - настаивала я.
   - Нет. Слишком много эмоций для одного дня. Я провожу тебя до номера. Там и расстанемся.
   Мы возвращались счастливые, соединенные близостью и одновременно несчастные от предстоящей разлуки.
   - Не знаю, как жить дальше. Что ждет впереди? - спросила я.
   - Как все улажу, дам о себе знать, если ничего не случится, - ответил Олег.
   - А что может случиться?
   - Все, что угодно, Наташа. Времена наступают непредсказуемые. Не забывай меня, жди...
   - Я буду ждать. Столько, сколько нужно. Пусть целую жизнь...
  
   Глава двадцать первая
  
   После отъезда Олега исчезла и Клавдия Петровна, будто растворилась в пространстве. Когда и как она успела сделать это незаметно? Меня меньше всего волновали эти вопросы. Главное, что ее больше нет! Избегать Костромского надобность отпала. Он сам не попадался мне на глаза. А может быть, просто, я никого не замечала вокруг? Казалось, жизнь остановилась. Подруга по несчастью опять помогла мне выйти из транса. Как только Лариса услышала новость о том, что Олег отбыл на родину, она устроила такую душещипательную сцену, что я забыла о собственном горе. У меня была чудная ночь позади, а впереди надежда. А бедной девушке ничего не досталось. Если вам плохо, помогите тому, кому еще хуже. Оставшиеся два дня я утешала Ларису, как могла.
   - Почему он уехал, даже не попрощавшись? - задавала она мне один и тот же вопрос. И каждый раз я не уставала повторять:
   - Ушел по-английски, как истинный сэр Шерлок Холмс.
   Поднимаясь по трапу самолета, я еще раз оглянулась назад, чтобы сохранить в памяти ослепительное солнце, торжество зелени и привезти домой частицу тепла, где еще не везде растаял снег, в лесу на проталинках пробивается подснежник, оповещающий своим появлением на свет начало сибирской весны. Взлетаем. Я закрыла глаза и весь полет провела, как во сне, вспоминая эпизоды сочинского приключения. Может быть, это все мне приснилось? Пора избавляться от иллюзий. Как меня встретит мой родной город, моя семья? Заметят ли перемены? Я, ведь, возвращаюсь домой совершенно другой.
   Объявили посадку. За окном самолёта непроглядная серость. Вот шасси коснулись посадочной полосы... вступаю на трап - пасмурный тоскливый день встречает меня и никто из своих. Буду добираться на такси.
   - Позвольте вас подвезти, - раздался знакомый скрипучий голос. Рядом стоял Костромской.
   - Вы? Вы... как тень отца Гамлета... всюду преследуете меня! Что вы здесь делаете?! - недоумевая, вспыхнула я.
   - Мы летели в одном самолете. Я родился, живу, работаю в этом городе, и потому я здесь. Вас это сильно удивляет?
   - Конечно, я понятия об этом не имела.
   - А почему вас никто не встречает? - спросил Сергей Павлович, когда мы были в зале
     прибытия. - Где ваш муж?
   - Он с детьми. Сама доеду, не маленькая. Надеюсь, больше с вами не увидимся. Прощайте!
   - Как знать? - буркнул он мне вслед.
   Дети бросились мне на шею. Соскучились. Сергей чмокнул в щеку.
   - Мог бы и встретить жену, - упрекнула я.
  -- Не успела приехать, уже чем-то недовольна. Я, между прочим, на работе был.
  
   В понедельник я пошла в "Интерстрах" с отчетом о командировке и с предложением Олега о совместном проекте страхования грузов, не сомневаясь, что Иноземцев останется очень довольным результатами моей поездки и сразу повысит меня в должности. Эльвира Адамовна встретила меня радушно: обняла, расцеловала и распахнула передо мной двери директорского кабинета:
   - Встречайте! Наша ученица вернулась!
   В комнате было трое: один - директор, второй - его заместитель, а третий (в пальто и шляпе) сидел ко мне спиной. Наверное, тот самый представитель страховой агентуры, с которым столкнулась в первый день, - подумала я. И тут он обернулся ко мне. Чёрт! Невероятно! Костромской! Уже и сюда добрался!
   - Помогите! - закричала я. - Это маньяк, он преследует меня! Вызовите милицию!
   - Отец, что ты натворил в Сочи такого, что нужно вызывать милицию? - съязвил зам. директора. Я смотрела то на Сергея Павловича, который выглядел не менее испуганным, чем я, то на Михаила Сергеевича, который продолжал ядовито улыбаться и не верила своим глазам - одно лицо... Ай да, "Мишутка!" Уж не ты ли следил за мной в Сочи?
   Иноземцев в этот раз холодно поприветствовал меня и представил "маньяка":
   - Костромской Сергей Павлович - владелец компании. Я вижу, вы уже познакомились. А сейчас пройдите в секретариат, сдайте билеты, документы для отчетности. Потом зайдете к нам для дальнейших распоряжений.
   Эльвира Адамовна нашептывала мне:
   - Наш хозяин, как только увидел тебя, забронировал себе билет в Сочи, а сына отправил за тетей Клавой, известной свахой в определенных кругах. У него, между прочим, серьезные намерения. Не красавец, конечно, зато будешь за ним, как за каменной стеной. Тяжелые времена наступают, разделяют нас опять на бедных и богатых. Подумай.
   После такого откровенного пожелания, мне вспомнилась сначала гримаса ужаса на лице Костромского, когда я требовала призвать на помощь милицию, затем фраза из кинофильма "Не может быть": "Уберите эту психическую, а то жениться перестану". Вот это номер выкинула! Я прыснула от смеха. Эльвира Адамовна удивленно вскинула брови, не понимая, что она такого смешного сказала.
   - Не принимайте на свой счет. Смеюсь над собой. Поверила, глупая, что устроилась в серьезную фирму, а у вас здесь какая-то брачная контора. Только я не нуждаюсь в ее услугах, потому что уже замужем.
   - Муж не стенка, можно отодвинуть! - убежденно ответила секретарша.
   - Я так и сделаю, только не ради вашего шефа! - с этими словами я взяла чистый лист бумаги, написала заявление на увольнение по собственному желанию и закрыла за собой двери "Интерстраха".
   Вечером отправилась к соседке. У нас не было, а у подруги был домашний телефон. Как же, муж ее - большая шишка! Набрала Олега, хотела сообщить ему новости, но на другом конце провода не отвечали. Я звонила почти каждый день, но безуспешно.
   - Да неужели ты не понимаешь, что это всего-навсего курортная интрижка! Твой Ромео больше не появится на горизонте! - взывала меня к разуму Людмила. И каждый раз я отвечала:
   - Он обещал. Я ему верю.
   Шли месяцы... В телевизионных новостях и по радио передавали о развивающемся национальном конфликте в Северной Осетии. Где ты сейчас, Олег? Почему молчишь? Я думаю о тебе каждый день. Жду.
   В повседневных заботах монотонно тянулось время. Мне уже стало казаться сказкой все то, что произошло в Сочи, и постепенно я начала привыкать к этой мысли. Лучше бы это оказалось, на самом деле, так! Несчастье застигло меня врасплох. Через полгода я получила письмо, в котором Олег писал:
   Здравствуй, любимая! Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых. Не хочу рассказывать обо всех передрягах, в которых побывал, да и не вижу сейчас в этом никакого смысла. Прости. Прости меня за то, что не смог раньше сообщить о себе. Помни обо мне. Напиши о нас. Я уверен, получится красиво. Будь мужественной, Наташа, не плачь! У тебя впереди еще целая жизнь. А я буду ждать столько, сколько нужно.
  
   Эпилог
  
   Моя карьера страхового агента, не успев начаться, закончилась. Страховая компания "Интерстрах" вскоре прекратила свою деятельность, как одна из многих существующих тогда фирм - однодневок. Клавдия Петровна, наверное, до сих пор подрабатывает "гейшей-наставницей". На одном страховом бизнесе сильно не разбогатеешь! Абисалон Амурханович умер, получив известие о гибели сына. Олег оставил завещание. Среди наследников было упомянуто и мое имя.
  
   Там в далеком и зеленом Сочи
   Канул бизнес-счет мой в неизбежность
   Не смогу пересчитать я в миллионы
   Всю мою потерянную нежность...
  

Оценка: 6.89*12  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"