Царствие ночи. Звёзды сияют ярким холодным светом, как и полная луна. Берег мелкого моря. На возвышении проходит старинная железная дорога. Она тянется от самой косы, и заканчивается где-то за горизонтом, сейчас затянутым чёрным полотном мрака. Береговая полоса покрыта не только песком, жёлтым, но и мелкими камнями, а возле самих рельс растёт камыш. На другой стороне от полотна тянется свободное пространство, а далее холм, что уходит метров на восемь вверх. Он покрыт травой, местами пожелтевшей.

В небе парит летательный аппарат, чьё название Мошка. Им управляет единственный пилот, женщина на вид лет тридцати пяти. Она удобно устроилась в форм-кресле, в уютной кабине. Вся информация поступает на сетчатку глаза, как высота, скорость ветра, оставшееся время. Мошка отсылает поток данных на базу, которая располагается довольно далеко от этого места, где-то глубоко под землёй.

"Расчётное время, восемь минут", - произносит мягкий голос искусственного интеллекта.

- Понятно, - отвечает Моника, заставляя мысленно приблизить картинку пейзажа.

Она напичкана новейшими разработками, которые не покинули ещё лабораторий. Такие технологии появятся на рынке лишь спустя несколько лет, но для неё сделано исключение. Она суперсолдат, чья служба проходит не только на различных планетах, но и в космическом пространстве. Теперь же ей пришлось прибыть на колыбель человечества, третью планету от солнца. Земля давно покинута. Здесь располагаются лишь военные лаборатории и пункты слежения. Само человечество покинуло солнечную систему, отыскав новые дома, более удобные, пока ещё не такие загаженные, как этот мир. В основном здесь работали роботы, занимаясь восстановлением атмосферы, пытаясь привести её в норму.

Мошка слегка снижается, зависая над морем, чьи воды спокойные. Моника же смотрит внутренним зрением вверх, на Луну. Та отдаляется от Земли, медленно, но верно. Сейчас идут приготовления к тому, чтобы приблизить единственный спутник на прежнее место, где он и находился, начиная от первых веков, и заканчивая двадцать шестым веком.

- Начинаю выполнять манёвр, - проговаривает Моника, отдавая мысленную команду.

"Расчётное время, шесть минут тридцать пять секунд".

Искусственный интеллект бесстрастен, как ему и полагается. Он бы мог эмитировать эмоции, но сейчас не время и не место.

- Первый заход.

Нанороботы впрыскивают в кровь немного успокоительного. Моника нервничает, пытаясь предугадать, что её ждёт по истечению времени. Её мысли ворочаются, словно тяжёлые камни при землетрясении, разворачиваясь совсем в другую сторону. Она думает о внутреннем сиянии, с которым не поделилась. Ей хотелось разделить свою энергию с кем-либо, но служба занимала слишком много времени. Браки, в привычном смысле этого слова давно устарели, а на смену им пришло то, что было сейчас. Создавались совместные пары, целые группы, которые разделяли сияние друг с другом, становясь ближе, роднее.

Мошка вышла на заданную высоту, зависая над проржавевшими рельсами. Шпалы утопают в зелени, давно скрытые слоем почвы. Моника сверяется со своими данными. Положенное количество метров, несколько оборотов вокруг собственной оси, местоположение летательного аппарата по отношению к морю. Когда остаётся четыре минуты, Моника запускает двигатели, начиная сверлить дыру в пространстве, входя в неё, оказываясь спустя секунду на десяток метров в стороне. Всё пока идёт по плану. Как-никак, ошибки быть не могло. Всё просчитано мощнейшими компьютерами, лучшими умами звёздного содружества.

"Дело за малым, - размышляет она, сосредоточившись на задании. - Одна ошибка, и придётся ждать не одно столетие".

Откуда взялось то, что сейчас творила Моника, она не знала. Ей не докладывали. Её просто отозвали с родной планеты, определив, как наиболее лучшего кандидата, поставив задачу. Так и так, на старой Земле, такого-то числа, при нужной лунной фазе, произойдёт вот это... Но перед этим следует совершить вот так, а не вот так, а после именно этак.

"Не моё дело задавать вопросы", - думает она, направляясь к Земле на быстром межзвёздном корабле.

Времени остаётся всё меньше и меньше. Пошли последние секунды. Моника сосредотачивается, немного щуря взгляд, будто это помогло лучше видеть. Но нет, наружные сенсоры Мошки идут напрямик прямо на сетчатку глаза. Загруженная в голову женщины программа обрабатывает сразу несколько картин, одновременно отсылая отчёты и отдавая всё новые и новые команды.

"Один удар сердца. Всего один, и сейчас я узнаю, ради чего меня отозвали, прислав сюда".

Мощным воздушным потоком швыряет Мошку в сторону, и это на высоте всего четырёх метров от поверхности земли. Из ниоткуда появляется старинный поезд, который доводилось видеть только в исторических хрониках. Локомотив тащит за собой около двадцати вагонов, зелёных, обшарпанных. Мощный прожектор разрезает ночную мглу, но не уходит дальше, чем на пять метров. Огромная махина издаёт оглушительный шум, покачиваясь на рельсах. Видны окна, а в них свет. Также в поле зрения попадают тени, возможно людские.

Моника спускает свой летательный аппарат к ближайшему вагону, и тот присасывается к корпусу, усаживаясь прямо на крышу. Женщина выбирается из кабины, одновременно проверяя канал связи. Тот отсутствует. Её программы не могут отыскать выделенный узел, через который она могла общаться с ПИ, а также с базой.

"Быть такого не может", - удивляется она, пригибаясь, чтобы её не сдуло сильным встречным ветром.

Женщина намерена закончить свою миссию. Пускай нет связи, но они это просчитывали. Каждое её чувство, каждая мелочь, что попадала на взгляд, тут же записывалась в специальный блок памяти, который постоянно отыскивал выделенную линию для того, чтобы отправить информацию к адресату. Пока такая отсутствовала, но попытки продолжались.

Поезд несётся вперёд, покачиваясь, стуча колёсами. От него исходит странный запах, возможно топлива, а возможно и нечто иного. О составе приходилось читать много легенд. Раньше, в дозвёздные времена, такие вот призраки появлялись в разных странах, и тут же пропадали, чтобы появиться уже спустя столетие совсем на другом континенте. Люди задавались вопросом, правда ли всё это, а если правда, то откуда взялся этот призрак железных дорог? Но теперь, спустя много столетий, когда человечество достигло пика своего развития, когда люди стали считать себя богами, появилась возможность это узнать. Для того и была организована эта экспедиция на старую колыбель.

Моника, крепко схватившись за выступ, спускается вниз, используя специальные средства, чтобы растворить стекло. Она проникает вовнутрь, оказываясь в тёмном тамбуре. А когда оборачивается, отверстие уже затянуто. Ветер больше не проникает, хлестая тугими плетьми. Но не это главное. Женщина видит планету, по которой несётся состав. Проносятся материки, сменяя пейзаж. Мелькает пустыня, жаркая солнечная, а следом уже густой лес, которого, скорее всего, никогда не было на Земле. Безжизненная поверхность Луны с заброшенными городами, а через секунду прозрачное, словно слеза, какое-то море. О такой скорости перемещения женщина даже не подозревает. Самые лучшие межзвёздные корабли содружества не смогли бы достигнуть такой скорости, даже используя пространственные врата. А тут какой-то поезд...

Моника открывает дверь, запуская на всякий случай боевую программу. Её мышцы становятся твёрдыми, словно бетон, готовые к сражению в любой из моментов. Сверхзрение усиленно работает, обрабатывая получаемую информацию. Но опасности не предвидится. Она шагает по узкому коридору, мимо множеств купе. В одно из них она всё же заглядывает, слыша за дверью мужские и женские голоса на незнакомом языке.

"Славянская речь, - появляется в мозгу информация. - Примерно, начиная от девятнадцатого века, и заканчивая двадцать вторым".

Моника удивлена, так как никого в купе не видит. Она сканирует помещение различными видами зрения, но это не приносит результата. Хотя пару секунд назад именно отсюда доносилась речь, мужчины и женщины.

Не показывая эмоций, женщина откатывает в сторону ещё одну дверь соседнего купе, за которым смеялась маленькая девочка, и здесь ничего. Хотя нет. Слабый сгусток тумана, который растворился в пространстве имел очертания ребёнка. Моника успевает это запечатлеть, отправляя в архив памяти.

"Призраки? - размышляет она, шагая дальше. - Но они никак научно не обоснованы. Впрочем, здесь аномалия, которую пока ещё надо изучить. Именно для того я сюда и прибыла".

Моника больше не заглядывает в купе, проходя вагон за вагоном, переходя всё в новый и новый. Купе, СВ, плацкарт, снова купе, ресторан, плацкарт, купе. За закрытыми дверьми слышатся голоса, мужские и женские, детские и старческие. Чем дальше она уходит к голове состава, тем яснее становится понимания, будто в её голову кто-то вливает информацию. Женщина пугается этой неведомой силы. Именно она является венцом природы, а тут выясняется, что есть ещё кто-то, более могущественный.

За закрытыми дверьми находятся призраки. Они реальны, и когда-то являлись людьми. Ещё тогда, когда Земля была не покинута. Поезд, который является совсем не поездом, а нечто иным, не поддающимся осмыслению, двигается не во времени, не в пространстве, а в особой плоскости, пока неизвестной физикам. Он собиратель душ, энергетических сердцевин, что остались от людей, и не только. Имелись и другие, так называемые поезда, что забирали и иных существ из содружества, инопланетной расы. Накопитель, проводник, хранилище. Названий придумать можно много, и всё это будет правильным. Существо многолико. Оно имеет вид поезда, сверкающего тоннеля, уробороса, звёздной дороги, неземного ангела. Кому-как посчастливится.

"Я понимаю это, но не могу понять механизм".

Моника останавливается возле окна, наблюдая межзвёздное пространство, тёмное, бесконечное. Оно постоянно увеличивается, как увеличивается сама вселенная, родившаяся из сингулярности. Большой взрыв, а все живые существа теперь жили на осколках этого самого взрыва.

Покачивая головой, чувствуя нервную дрожь, женщина шагает дальше. Многие вложенные в неё программы больше не действуют, как и наноботы, что не впрыскивают успокоительного. Но Монике на это все равно. Она почти достигла головы состава, встретившись взглядом с высоким мужчиной в голубой форме. Это проводник. Его холодный взгляд ничего не выражает, губы крепко сжаты.

- Безбилетница, - произносит он монотонным голосом.

Моника вынуждена с ним согласиться. Она попала сюда без билета, но так ли это важно на самом деле. Женщина теперь знает, что пути обратно не будет. Ей никогда не увидеть родное содружество, по крайней мере, то самое, в котором ей довелось родиться несколько столетий назад.

Бесцветные губы проводника растягиваются, а рука вытаскивает из кармана прямоугольник. Он протягивает жёлтого цвета билет пассажиру, и Моника принимает его.

- Добро пожаловать на борт, - чеканит каждое слово мужчина.

Он отходит в сторону, пропуская женщину. Та шагает мимо, оказываясь в самом локомотиве, осматривая с опаской внутренности поезда, совсем не механические, а вполне живые, дрожащие от проходивших по ним энергетических импульсов. Воздух наполнен туманностью, в которой плавают мелкие звёзды, сверкающие, движущиеся.

"Это невероятно!" - думает она, всё дальше и дальше пробираясь вглубь.

Моника осознаёт, что растворяется во всём этом, но уже остановиться не может. Любопытство гонит вперёд, пускай и ценою жизни. Она не только солдат, но и исследователь. И теперь подвернулся такой шанс, один на миллион. Ей разрешили заглянуть за занавес, чтобы узнать...

У неё нет больше рук и ног, а также самого тела. Но она продолжает продвигаться дальше и дальше. Моника видит перед собой расширяющуюся вселенную с её многочисленными галактиками. Древнее существо, проводник, достигает края, выходя наружу, оказываясь в неком бульоне, в котором плавают левиафаны, громадные, неповоротливые. Но сколько их здесь? Миллион, центилион...

"Гугол?"

Они обитают в безвременье, рождённые из сингулярности. Сама вселенная, это и есть живое существо! Левиафаны соединены с собой энергетическими пуповинами, с помощью которой и обмениваются не только материалом, но и информацией. Внутри них происходит жизнь во многих галактиках, на планетах солнечных систем. Вселенная расширяется от большого взрыва, а это означает, что левиафан растёт, увеличиваясь в размерах. Некоторые существа, более древние... Точнее, намного древнее, хотя здесь нет времени как такового, просто умопомрачительной величины. Внутри них также протекает жизнь, каждая своя. Некоторые с иными законами физики, но имеются и такие, вполне знакомые. К примеру, можно отыскать энное количество своих двойников в разных вселенных, которые будут заниматься почти одинаковым делом, лишь за мелким исключением. Кто-то при просмотре тривизора, станет чесать пятку, а кто-то локоть, а другой подбородок. И так до бесконечности. Бесконечное множество множеств. Есть и более разделённые вселенные, где Моника разделила сияние, и никогда не отправилась на колыбель человечества. Она входила в группу, став роднее, она погибла на межзвёздном корабле, вынырнув по ошибке в чёрной дыре, она проживала свою жизнь на райской планете Эдем-212, за много столетий так и не покинув её, она стала убийцей содружества, своих близких, а также новым мессией. И такое происходило с каждым из существующих, а также когда-либо существовавших людей и не только. Гитлер победил в войне. Гитлер никогда не начинал войну. Наполеон не сжигал Москву, Александр завоевал весь оставшийся мир и умер в старости, троянская война длилась всего несколько месяцев, недель, дней. Титаник не затонул, а если и затонул, то совсем в ином месте, первыми на Луну высадились русские, а Ленин не умер от сифилиса, продолжая строить свою империю, или же был застрелен Каплан. Можно отыскать вселенную вчерашнего дня, вчерашнего месяца, года, столетия и тысячелетия. Можно попасть во вселенную завтрашнего дня, или очутиться на шесть миллиардов лет в будущем, когда солнце погибло, превратившись в красного карлика, а Земля окончательно обратилась в мёртвую глыбу, или же вообще исчезла из-за космического катаклизма.

Женщина, глядя перед собой, видит других Моник, которые путешествуют по некому бульону, направляясь к своим последним целям. Их сотни, тысячи копий, что двигаются внутри проводника. Уже спустя несколько секунд они перестанут существовать. Существовать, как личность. Но пока у неё есть эти мгновения, первая из Моник заглядывает дальше, выше, к свету, глядя на то сверкающее, что открылось её разуму. Оказывается, даже левиафаны не являлись повелителями, находясь в некой оболочке, вакууме. Но вот, что открылось дальше, женщина осознать разумом не смогла, хотя и восхитилась в последний раз. Это было восхищение всех восхищений тем, что создало всё это. Оно было там. Или он? А потом она растворилась, став материалом для питательного бульона. Но уже спустя мгновение, где-то в одной из бесконечных вселенных, было рождено существо человеческой расы. Оно не помнило абсолютно ничего из произошедшего, и вообще не являлось Моникой, хотя и имело внутри себя частичку материала исследовательницы. Так зародилась новая жизнь в теле юного существа. Точнее будет сказать, зародилось не одна тысяча жизней с маленькой частичкой Моники.