Жизнь всегда берет свое, вытесняя из актуальной памяти те воспоминания, которые или нам не нужны, или наоборот, излишне тревожат. Так и Аленка постепенно заставила себя забыть о странном происшествии, приключившемся во время рутинного тренировочного облета территории, прилегающей к базе. Тогда их привлекли вспышки в центре городка, но до крайнего момента она была уверена, что вся ситуация с совершенно необъяснимого вида монстрами - это часть каких-то масштабных учений, на которых явно не сэкономили.
Окончательно все попыталось встать на свои места, когда в ответ на ее подробный отчет старший инструктор базы, курировавший стажировки иностранных групп, похвалил за грамотность действий, но попросил не распространяться среди остальных на базе. Она только пожала плечами - неужели об этом надо отдельно предупреждать?
Не слишком хотелось обсуждать события даже со своими бойцами. Она ограничилась стандартным "разбором полетов", но не стала вдаваться в подробности, что именно происходило ночью - ее ребята, знавшие своего командира не первый год, даже не могли допустить в мыслях что-то сверх того, что прозвучало в официальной версии. Тем более, что утром они и сами своими глазами могли убедиться - подобранный вчера полутруп напоминал майский редис и безмятежно спал, "убаюканный" мощным снотворным. В таком виде они и перебросили его туда, куда приказал все тот же инструктор - очевидно, знал несколько больше о местной жизни... А уж незаметно открыть запертое помещение и создать антураж, наглядно демонстрирующий, что владелец офиса "И дьявол может плакать" вернулся хоть и изрядно ощипанным, но не побежденным, разделся на ходу, принял душ и улегся восстанавливаться.
Аленка за прошедший с тех пор месяц пару раз проснулась ночью от ощущения, что губы белокурого красавца снова касаются ее лица - она даже почувствовала, что ее сердце стало биться быстрее и дыхание участилось. После этого она твёрдо решила избавиться от лишних мыслей. А способ был один - до потери пульса увеличить нагрузки на тренировках. Она была готова загнать себя до полного изнеможения, лишь бы проваливаться в сон так, чтобы никаких ни видений, ни мыслей. Тем более, что группа против такой активности командира не возражала абсолютно - за тем и ехали сюда через океан, чтобы учиться.
Данте так и не сумел понять, приснилась ли ему рыжеволосая красавица из непонятного спецназа. Так тяжко ему досталось впервые, поэтому здравый смысл подсказал спихнуть все на сбой всех систем в организме, что вполне могло сопровождаться всякими видениями. А что такими приятными - то это можно расценить как бонус и не заморачиваться дальше.
Как всегда, неприятности подкрались незаметно. Не успел Данте порадоваться тому, что тяжкий груз ответственности за воспитание ребенка все же свалился с его пусть и широких, но не всемогущих плеч, и Петти теперь живет с матерью, как однажды утром городок облетела тревожная весть - захвачена группа детей с родителями и учителями в школьном автобусе, отправившаяся на экскурсию.
Он тут же набрал Петти - тишина, мобильник выключен. Уже с замиранием сердца набрал номер ее матери, хотя и не слишком был рад общению с ней - то же самое. Хотелось от бессилия взвыть - такими вещами занимаются официальные власти, и ему с его сомнительной репутацией лезть туда совершенно противопоказано. Да и вряд ли его меч и пистолеты, приспособленные к уничтожению порождений ада, принесут пользу в таком деле. Тем более, что Данте был не глуп и прекрасно понимал - это с призраками нет смысла вступать в переговоры. А с преступниками - иногда и есть, во всяком случае для избежания кровопролития все средства хороши. Тем более, там дети.
Инструктор был совершенно серьезен, и по его тону, глазам Аленка поняла, что на сей раз задача далеко не учебная.
-Вы и Ваша группа можете отказаться от участия в операции. Возможно, так даже лучше. Это внутренние дела нашей страны, и профессионализма наших спецслужб вполне достаточно. В конце концов, это вы здесь стажируетесь, а не мы у вас.
Аленка качнула головой:
-Думаю, что мы все же можем быть вам полезны. Тем более, что операция внутренняя, и мы не окажемся втянуты в международный конфликт. Это наш долг - помочь вам в ответ на гостеприимство.
-Как знаете. При необходимости можете проинформировать ваше руководство.
-Ок. У меня серьезные полномочия, и запрашивать разрешения на участие в операции не придется. Киев я проинформирую по итогам событий.
То, что в общем-то стандартная операция по освобождению заложников из автобуса почему-то безнадежно пробуксовывает, Аленка и ее группа поняли, едва осмотревшись на месте. Какая-то бессмысленная куча репортеров, которых отгоняла стоящая железной стеной местная полиция, взъерошенный переговорщик с мегафоном и галстуком на затылке, пожарные и реанимобили, невозмутимые дядьки в серых костюмах и подразделение рейнджеров... Вся эта масса людей прибыла сюда с четким пониманием своих задач, но не хватало талантливого режиссера, чтобы каждый сыграл свою роль.
Вмешиваться группа ни во что не стала, заняли позицию в полной готовности и пытались "считать картинку" происходящего в режиме реального времени. Вроде бы все как и должно быть - автобус удалось заставить уйти на одну из второстепенных дорог и даже остановиться, не причинив вреда пассажирам. Но переговорный процесс зашел в тупик, так как преступники, мелкая местная криминальная плесень, не смогли вразумительно сформулировать свои требования. Удивляло, что они даже традиционный алкоголь, мешок денег и вертолет до Мексики не просили. И это настораживало.
Дети в автобусе прижимали личики к стеклу, расплющивая носы. В другой ситуации это было бы даже смешно, но не сейчас. Все стало совсем плохо, когда один из преступников вытащил из автобуса учительницу и расстрелял ее прямо у ступеньки, причем целой очередью, не жалея патронов, в голову, а затем... Затем он зачерпнул рукой образовавшуюся на месте головы кровавую кашу - и с довольным ворчанием отправил ее себе в рот. Тут затошнило даже видавших виды полицейских.
Аленка скосила глаз на самого молодого в их группе - за остальных она не боялась, а вот Петрусь подобное видел впервые. Хотя такое - и они не встречали. Разглядеть под натянутой маской она могла только глаза своего бойца, и они были хоть и расширившимися, но адекватными. Она мысленно поставила себе зачет как командиру - не зря старалась все отработки сделать максимально приближенными к действительности, не жалея ни красной краски, ни напалма, ни даже позаимствованных на скотобойне кишок и свиных туш.
-Снять его? - услышала она тихо, но отчетливо заданный вопрос снайпера группы. В его мастерстве не сомневалась, но одними ресницами не разрешила. Нет смысла мешать работе коллег, все же у них, как хотелось надеяться, система слаженная и они выкрутятся. Но по спине, под черным камуфляжем и броником, пробежал неприятный холодок - почему-то на память пришли малопонятные существа, с которыми пришлось сражаться в городке месяц назад.
Моррисон буквально ворвался в офис, где застал Данте, буквально выламывающего себе пальцы от внутренней борьбы: хотелось быть там, но и боялся все испортить своим вмешательством. А на кону была жизнь детей.
-Собирайся, все остальное по дороге.
Данте не заставил его повторять дважды.
То, что происходило на глазах у множества профессионалов, не поддавалось никакому объяснению. Никакой логике. Так как переговоры толку не дали, было решено продолжать их больше для виду, но готовить силовую часть операции. На особые неожиданности никто настроен не был, так как картина была теперь абсолютно ясна - автобус захвачен кучкой психов-наркоманов, что и объясняет в полной мере и отсутствие требований, и абсолютно немотивированное поведение. Все осложнялось еще и тем, что, лишившись учительницы, которая была несомненным авторитетом для участников злополучной экскурсии, дети и пара сопровождавших мамаш впали в полнейшую истерику. А все, включая журналистов, знали, что для находящихся за гранью здравого смысла взвинченных преступников достаточно одного вскрика, одного неосторожного движения, чтобы они открыли беспорядочную стрельбу по заложникам.
Шеф местной полиции не в первый раз порадовался, что на вверенной ему территории сидит крутой спецназ - уже как-то помогали эти ребята разбираться с местным криминалом. Им и проще - у полицейских тут дома, семьи, а что у спецназа? Даже лица нет.
Но вот группа, стягиваясь из окружавших дорогу кустов, остановилась как вкопанная. Причем на разных направлениях. А дальше - к полному оторопу у полковника, уже начавшего в очередной раз гордиться своими подчиненными, бойцы один за другим стали делать странные движения. Они толкали воздух перед собой, как будто решили вот прямо тут, на глазах у заложников, злодеев, коллег и репортеров разыграть пантомиму в стиле Марселя Марсо. Постепенно они начали бодать невидимую преграду, а затем и вовсе подниматься в полный рост, ощупывая перед собой невидимую стену во весь свой немелкий рост. И, что удивительно, связь с группой отсутствовала полностью.
Аленка подавила глубокий вздох. Похоже, не в самом удачном месте пришлось им набираться опыта. Может, надо было выбрать более ближнюю страну, там и стычки периодически реальные бывают, причем с вполне понятным противником. А тут? Тут была полная задница. Она машинально проверила магазин автомата, нащупала в разгрузке запасную обойму для пистолета и магазины. Оглядела ребят. Они с полувзгляда понимали друг друга, поэтому ответили ей тоже одним движением глаз.
Она подошла к полковнику и без особых церемоний, что ей и нравилось у силовиков этой страны, негромко спросила:
-Мы выдвигаемся?
Тот не изобразил бурной радости, но и не возражал. Только канал связи уточнил.
В сгущающейся вечерней темноте, усиленной плотно обложившими небо грозовыми тучами, они неслышно, сливаясь с темной травой и кустами, совершенно беспрепятственно подошли вплотную к автобусу, который почему-то стал изнутри светиться неприятным зеленоватым светом. "Даже если они включили освещение, а на это аккумуляторов автобуса хватит, то свет же обычно желтый. Ну, беловатый, раз у них другие лампы. Но не такой же..." - удивилась девушка, стараясь уловить еще какие-то признаки вмешательства потусторонних сил. Вместо этого с неба хлынул дождь...
Ливень был весьма кстати - его шум великолепно перекрывал все звуки, и можно было ускориться, а резкие косые струи забивали окна автобуса и делали подбирающихся бойцов фигуры расплывчатыми тенями.
-Штурм! Группа пошла, - она скорее выдохнула, чем крикнула, и слаженная группа в мгновение ока влетела в окна сразу с трех сторон и через люк на крыше, заодно прикрывая собой поднявших неимоверный ор детей. Аленка преодолела оставшиеся три метра перекатами, выпрямилась только перед самым лобовым стеклом и одним прыжком влетела в кабину, успев сгруппироваться в плотный, покрытый сплошной защитой бронежилета, сферы, наколенников-налокотников, клубок и вынеся прикладом стекло. Все шло в штатном режиме. Хотя - как бы не так....
Она выпрямилась и ругнулась сквозь зубы, хотя старалась этого себе никогда не позволять: "внутренняя цензура" работала бесперебойно. Но то, что открылось ее взгляду, невозможно было не только выразить терминами отчета, это даже в эмоции не вписывалось. В оглушающей, внезапно наставшей тишине, освещенной ядовито-мертвенным зеленым светом, в повалку на полу и сиденьях автобуса лежали дети и укрывающие их своими телами спецназовцы.
-Гранит, Гризли, - осторожно позвала она ребят в микрофон. Связь бездействовала. Тела были неподвижны.
Аленка непослушными пальцами отстегнула застежку и сдернула защитный шлем. Сделала пару осторожных шагов, отправив мысленно весь свой здравый смысл в вытянувшийся указательный палец, готовый по первому сигналу мягко и быстро переместиться на спусковой крючок. Оглянулась. Ни одного движения. Где же злодеи? По логике, парни должны были их выцепить сразу, хотя так и не было понятно, сколько же там окопалось врагов. Вразумительная информация была только по пассажирам - все же школьные экскурсии хотя бы по списку в автобус сажают.
Шорох за спиной, резкий разворот - ветка дерева, сбитая осатаневшими струями ливня, влетела через ею же пробитое лобовое стекло.
И вдруг - ледяное прикосновение чьей-то руки, сжимающей шею. Этого быть не могло, так как подобраться к ней сзади, да еще и запустить руку под балаклаву, спускающуюся до плеч, было нереально. Тем не менее, она чувствовала костистые ледяные пальцы, охватывающие ее горло - даже скрипач Паганини, встань он из могилы, не смог бы так широко растопырить пальцы, почти взяв в кольцо одной рукой - она ощущала каждый палец.
Девушка задержала дыхание и резко сдернула балаклаву. Как на зло, вместе с ней сорвалась и глухо звякнула об пол заколка, удерживавшая косу на затылке.
На одном движении, махнув зажатой в левой руке маской на том уровне, где должны были бы находиться глаза невидимого противника, она впечатала с разворота сгиб прижатого к боку автомата - успев пожалеть, что приклад подогнут - в том же направлении, но ниже: ведь живот, по логике, есть у каждого живого существа... А между полетом балаклавы и приклада просвистела еще и коса.
Да должно же было встретиться хоть какое-то препятствие! А его не было. И это не нравилось. Как и то, что впервые со времен сержантской учебки, ее сумели удержать: поднырнуть вниз не получилось, как будто броник повис на невидимом крючке, причем с нею внутри. "Да что за доска почета!", - мелькнуло в голове, а пальцы привычным движением отстегнули липучки на боку. И гибкое, тренированное тело спокойно продолжило намеченное движение - оставив бронежилет в руках все еще невидимого врага. В таком узком пространстве он был помехой, а так - хоть на доли секунды, но занял чужие руки, отвлек внимание.
И вот тут зло сощуренные глаза девушки увидели расплывчатый, как будто разлагающаяся туша, исходящий зеленым мертвенным светом силуэт с горящими красными точками глаз.
-Да мы вовремя! - не удержался от комментария Данте, едва только их машина миновала полицейский кордон. Впрочем, получив вызов от самого шефа полиции, Данте и так был готов к полнейшему кошмару. Мало того, что дети в беде - это вообще плохо всегда, так тут и личный интерес был - Петти.
Он уже несся к автобусу, исходящему зеленым, начавшим пульсировать мерцанием, как краем глаза заметил в темноте, среди мокрых кустов, рукопашную схватку человека с умертвием. То, что это был именно упырь, явившийся в этот мир с той же целью, с какой он сам, Данте, лакомится клубничным десертом. Только упырю нужна была даже не кровь, в отличие от вурдалаков, а живая энергия.
"Вот почему он выбрал именно детей! У них же столько энергии!" - сообразил Данте, выбирая удобный момент, чтобы вмешаться в схватку, ведь убивать всех подряд, в надежде, что на том свете сами разберутся, кого в рай, а кого в ад, ему не хотелось.
Аленка понимала, что долго ей не продержаться - с таким спарринг-партнером не работал ни один прием. Существо просто не чувствовало боли, бесполезными оказались и удары ножа, который она успела выхватить после того, как существо с неимоверной силой, практически выламывая ей суставы запястий, выдернуло у нее автомат. Девушка стиснула зубы, потому что боль в запястьях еще немного и заставила бы ее закричать, но это даже полбеды и даже неплохо - авось хоть кто-то услышал бы ее. Но второй половиной мозга она помнила, как наткнулась на невидимое препятствие предыдущая группа, помнила об отключившейся связи - и понимала, что надежда есть только на свои силы. И надо сражаться, просто выигрывая время, чтобы не пустить обратно к детям и к ее пока что беспомощным товарищам этого гада. "Живы ли они?" - билось в виске вместе с толчками бешено летящей по сосудам крови. И она успокоила сама себя - ни на полу автобуса, ни на лицах детей как раз крови-то и не было.
Зато кровь уже вовсю текла по ее лицу, мешая смотреть, смешиваясь с дождевой водой и грязью.
Выбрав момент, когда человек под чудовищным ударом упыря буквально откатился по мокрой траве, подняв вихрь брызг, Данте взмахнул мечом. Существо, почуяв его силу, материализовалось гуще, став еще омерзительнее в своих зеленых струпьях и лохмотьях. Даже без видимого оружия, оно било какими-то энергетическими лучами, блокируя все его удары.
Данте пожалел, что не начал стрелять сразу, но тут же отмел эту мысль - в такой круговерти, да еще на сбивающем с толку ливне было легко попасть в человека. Он скосил глаз на замершее в луже тело - подмога ему сейчас была нужна. Пусть на секунду, но ему бы это секунды хватило бы закинуть меч в ножны и выхватить оба пистолета. "Ну же, вставай!" - мысленно обратился он к бойцу. И чудо свершилось - человек встал одним рывком и снова попытался атаковать упыря. Даже этой двойки хватило Данте, чтобы оказаться к полной готовности к следующему акту этого балета. Все шло по плану: человек снова откатился по взрытой ногами мокрой траве, превратившейся в грязное месиво, а Данте двумя залпами разнес упыря.
Он перевел дыхание и огляделся - вокруг сначала стало темно, а затем - неожиданно светло. Это перестал светиться зеленым светом автобус, зато как в сказке, ниоткуда пробился свет прожекторов всей спецтехники, стоявшей по периметру. Данте вспомнил, что прожектора явственно были видны еще тогда, когда они подъезжали, но, стоило подойти ближе, как свет извне перестал проникать в пределы круга, невидимо очерченного энергетикой упыря.
Но вот теперь этот круг пал, как и разрушились все преграды, созданные упырской силой: к ним уже бежали люди, а автобус содрогнулся от разноголосого крика. Несущиеся на рысях полицейские, медики, спецназ и репортеры облепили автобус как муравейник, не заметив лежащего на дальнем краю поляны тела. Данте рванул туда, тем более, что было не просто интересно взглянуть на случайного напарника, но и удостовериться, что ему просто почудилось, как будто у бойца за спиной то ли хвост, то ли кнут. Это совершенно не укладывалось в облик бойца спецназа, вот только если... и с такой же фотографической скоростью в памяти мелькнули полустершиеся образы - Аленка небрежно наскоро заплетает косу после душа, вот ее коса разметалась по подушке, а нежные, пухлые губы приоткрылись во сне...
Он тряхнул мокрой челкой, залепившей глаза под этим нескончаемым дождем: "Глупости, это был просто сон, игра воспаленного мозга".
Он уже был готов наклониться к лежащему ничком бойцу, как его опередили и довольно резко оттолкнули, и тело обступили плотной стеной плечистые парни в черном снаряжении, переговаривающиеся между собой на красивом незнакомом языке. Данте сделал попытку прорваться в круг, пустив в ход свои, ничем не уступающие им плечи: мелькнуло бледное, запрокинутое лицо, залитое кровью и жидкой грязью, бессильно лежащая на траве рука и... упругая, округлая грудь, обтянутая мокрой насквозь футболкой под расстегнутой курткой. Мужчина чуть не выругался вслух, потому что к этой груди плотно прижался ухом один из спецназовцев, пока другой, бережно поддерживая голову раненого товарища, пытался смыть кровь и грязь с лица водой из фляжки. Уже пара пустых фляжек валялась на траве.
Данте сделал еще шаг, но был решительно остановлен. Глядя ему в глаза, один из спецназовцев на неплохом английском, но с чудовищным акцентом, сказал, не спуская маски с лица:
-Снова ты? Что ж, на этот раз спасибо. Одной ей пришлось бы туго.
Данте остолбенел от такой наглости - что значит "пришлось бы туго"? Да если бы не он, они бы и сами тут не стояли, так как упырь просто выпил бы до капли их жизненную силу, как намеревался сделать это с детьми. Просто с детьми проще - они не так закрыты от внешнего воздействия. "Неужели они не поняли ничего? Или вообще не заметили, как провели несколько минут если не без признаков жизни, то без сознания?" - подумал Данте и предпринял очередную попытку прорваться к лежащему телу - он был теперь практически уверен, что это Аленка...
-Остановись, - взял его под локоть железной хваткой мужчина лет 35, судя по твердому взгляду светло-карих глаз с намечающими лучиками морщинок у висков. - Она, конечно, солдат, но все же женщина. И вряд ли бы захотела, чтобы ты сейчас ее увидел.
-А как же вы все?
-Мы - это совершенно другое, - отрезал мужчина и резко отвернулся от Данте, давая понять, что разговор закончен. Парни подняли на руки своего командира и быстрым шагом двинулись к своему вертолету, который как по команде, застрекотал лопастями.
Данте еще раз краем глаза в дождевых струях заметил безвольно свисающую руку с потеками крови и сбитыми костяшками пальцев, болтающуюся гриву мокрых слипшихся прядями волос, тоже потемневших от воды и крови.
И, пока Моррисон не вывел его из забытья и не посадил силком в машину, он остался стоять на разом опустевшей дороге, где остались только эксперты-криминалисты, продолжающие измерять, фотографировать и брать пробы.
Прошла неделя, а Данте не мог найти себе место. Как только они примчались в городскую больницу и убедились, что со всеми детьми, а в особенности с Петти все в порядке и они уже разносят отведенные им палаты, он снова задумался о пережитых событиях. Единственное, что радовало - это то, что упырь, забирая энергию детей, всосал в себя в первую очередь самые сильные, лежащие на поверхности эмоции - а это были страх от захвата и жуткая гибель учительницы. И в памяти детей эти воспоминания просто стерлись, как ластиком: поехали на экскурсию, а ту вдруг раз - и полиция с медиками. Находчивый шеф полиции так им, а заодно журналистам и властям штата так и поведал: мол, водитель не справился с управлением, автобус занесло и он чуть не перевернулся, отсюда и весь сыр-бор со спасательной операцией и гибелью размозжившей себе голову при падении учительницей.
Мысли об Аленке занимали все его свободное время, и стоило задремать днем в офисе, удобно пристроив ноги на столе и накрыв лицо журналом, как перед глазами возникали то пушистая рыжая коса на подушке, то вздрагивающие в такт шагам мокрые и грязные пряди все с тем же ничем не заглушаемым солнечным проблеском.
Совершенно измаявшись своими догадками и фантазиями, чувствуя, что еще немного, и рехнется, Данте позвонил Петти и с разрешения Нины пригласил ее после школы угоститься мороженым в их любимом кафе.
Он пришел чуть раньше, и сейчас, в середине дня, в кафе было пусто, только столик у окна в дальнем углу занимала большая компания - несколько парней и девушка в легком бело-коричневом платье. Данте удивился, что вроде парни-то молодые и все как на подбор здоровенные, но не горланят и не хохочут в полный голос, да и девушка не хохотала визгливо, как это обычно делают девицы в окружении красивых парней. Вообще компания странная была - пили сок и ели мороженое. Данте не заметил ни одной бутылки не то что пива, но и даже колы.
Но вот девушка, сидевшая спиной к нему, повернулась к одному из своих спутников, и что-то в ее манере двигаться заставило его задержать дыхание. Эти рыжие волосы! Но мало ли рыжеволосых хорошеньких женщин, любящих полакомиться мороженым в обществе друзей? Но вот она еще раз резко повернула голову, и волосы, крылом закрывавшие половину ее лица, на мгновение откинулись в сторону, открыв точеную скулу, изящно изогнутую бровь, взмах длинных густых ресниц и... тонкий, но совсем свежий, красноватый еще шрам, пересекающий бровь.
Данте аж приподнялся со своего места, чтобы разглядеть ее, опять скрывшуюся за плечами парней, но тут кафе наполнилось восторженным визгом детей - это Петти привела на мороженое весь класс, воспользовавшись его щедрым предложением. Едва успевая отвечать на вопросы, отшучиваться и при этом не давать мальчишкам попытаться вытащить из ножен его меч, Данте не заметил, как компания расплатилась и покинула заведение.