Небо В Глазах Ангела : другие произведения.

Ушел и не вернулся

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написано в подарок Dei-liar, которая хотела пару мальчиков, которые сначала снятся друг другу, а потом встречаются в реале, с примесью мистики и драмы. По-моему получилось и то и другое, но это лишь на мой вкус. Так же заказчик обронил опрометчивую фразу "на ваш цвет и запах". Цвет у меня вышел серый, запахов было немного, а общее состояние - мокро и холодно. Зато драма, ага.

Ушел и не вернулся

  
   Мне восемь лет снится один и тот же парень. Он взрослеет вместе со мной. Я мастурбирую на него с тринадцати. Он целует меня во сне с четырнадцати, спит со мной с шестнадцати и тоже во сне. Сейчас мне двадцать. Он все еще снится мне. Все еще любит меня в этих бесконечных, наполненных стонами и хрипами снах. И он слишком реален, чтобы списать все на больное воображение. Оно у меня на самом деле больное. Я пишу рассказы. А любой творческий человек в чем-то, но просто обязан сойти с ума. Я схожу по нему. Он мое наваждение. И кроме него у меня до сих пор никого не было. Я стыжусь этого, но через себя переступить не могу.
   Во всем остальной я самый обычный парень. Да и сны эти бывают у меня вовсе не каждую ночь. Раз в месяц, иногда два. Я так и не смог вычленить их закономерность. Не нашел их причин ни во внешних факторах, ни во внутренних - в, так называемом, состоянии души. Но лечиться от психического расстройства как-то совсем не хочется. Да и не сумасшедший я. Живу один, снимаю квартиру, потому что родители мои в разводе, причем вот уже лет пять. Пока не зарабатываю. Учусь. Но регулярно имею небольшой приработок, продавая свои мозги, как называет сей процесс одна моя хорошая подруга. Проще говоря, пишу курсовые для нерадивых сокурсников по разным предметам. Мне одинаково хорошо даются гуманитарные и технические науки. Больше остальных люблю информатику и производные от неё предметы. У большинства они вызывают трудности, а мне доставляют лишь удовольствие, когда я в очередной раз пишу курсовую в Excel, но не для себя, а какому-нибудь незнакомому парню или девчонке. В принципе, мне обычно все равно для кого я это делаю.
   Весна. Трава только зазеленела, и то не везде, а какими-то пока не совсем ясными клоками. Деревья стоят голые, но уже готовы лопнуть листьями набухшие почки. Мокрый асфальт и дождь. Как началось это мокрое дело во вторник, так и продолжается до сих пор. Сегодня суббота. И я иду на первое в жизни свидание. Я надеюсь, что это именно оно. Хотя, щегол, на ошейнике которого я нашел приглашение, может оказаться всего лишь еще одной отправной точкой моего безумия. Но ради того, чтобы не опоздать, я даже забросил на середине страницы свой новый рассказ.
   Он родился у меня внезапно. В пятницу, когда ко мне попал этот раненый щегол. Откуда я знаю, что эта птаха с красноперой головой и желтыми полосами на крыльях именно щегол? Гугл - наше все. Я нашел его перед собственной дверью. Живу я в "хрущевке" на пятом этаже. Чердак близко. Оттуда ко мне под дверь регулярно перебираются летучие мыши. В такие моменты я чувствую себя средневековой ведьмой, живущей в какой-нибудь дальней избушке в темном-претемном лесу. Но щегол на видавшем виды коврике для ног стал для меня неожиданностью. Вряд ли приятной, по крайней мере, так казалось в начале. Почему он не улетел сразу же, как только я открыл дверь, ума не приложу. Наверное, был выдрессирован не хуже цирковой собачки. Ошейник - тонкая серебристого цвета планка под шейкой, крепящаяся с помощью кожаного шнурка, аккуратно затянутого сзади, лишний раз доказывал, что птичка мне попалась необычная.
   Я снял с него шнурок, и коварная птаха сразу перестала симулировать, изображая, что не может шевелить одним крылом, которое все время оттопыривала. Щегол тут же взлетел на шифоньер, доставшийся мне еще от бабушки, и устроился там, смешно прищелкнув клювом. Я повертел в руках его украшение. Ничего особенного, но с обратной стороны металлической пластинки так же мелко, как в 925 пробе серебра, было что-то выбито, но длиннее, чем три простые цифры. Я полез за лупой. Она досталась мне от отца. Тот, до того, как согласился приобрести очки, пользовался ей, а потом в качестве ненужного подарка отдал мне. Удивительно, но она пригодилась. Я смог прочитать, что некто будет ждать меня завтра на автобусной остановке в полчетвертого утра.
   Я сразу понял, что это розыгрыш, пусть и такой оригинальный. Но все равно пошел на эту встречу, спрятав сонного щегла за пазуху. Он не пытался вырваться. Наевшись у меня на кухне отборного пшена, он, кажется, задремал и вполне себе уютно устроился. Я же пошел на эту встречу, зная, что её не будет, потому что с самого своего рождения был обречен делать нелогичные, тупые на взгляд многих, поступки. Помню, как в тринадцать меня впервые позвали курить мои одноклассники. Из всего класса, я тогда бы единственным, кто еще не попробовал. Мне торжественно вручили пачку "Примы" и, заговорщицки переглядываясь, предложили закурить. Даже зажигалку протянули, уже зажженную, как в лучших традициях американских боевиков про мафию, которыми мы в ту пору засматривались. А я взял и уронил всю пачку вожделенных сигарет прямо в лужу. Нет, не специально. Так случайно получилось. Больше курить с собой меня не звали. Я же и не спешил напрашиваться. Запах сигарет я не любил. А сейчас я шел на старую, проржавевшую почти насквозь автобусную остановку, с одной лишь целью - не сойти с ума. Ведь я бы вряд ли избежал сей участи, если бы остался дома. Так бы и изводил себя тем, что мог пойти и узнать, что это было, но не пошел. Поэтому я решил одним махом исключить все варианты.
   Расположение нужного мне объекта было указано не совсем точно. На пересечении улицы Сакко и Ванцетти с трамвайной линией могло оказаться несколько остановок. Одна - для трамваев, другая - для маршрутных такси, которые всегда в нашем городе с гордостью игнорировали остановки муниципального общественного транспорта. И все же я выбрал именно ту, с ржавым остовом, каркасом некогда деревянной скамейки внутри и едким запахом мочи по углам.
   Я огляделся. Сесть было некуда. Поэтому я остался стоять. Полчетвертого утра. Почти ночь. Или почти утро. Наверное, это как с полупустым и наполовину полным стаканом. Я считал себя меланхоликом по типу темперамента, но по натуре своей был оптимистом, поэтому решил, что утро ко мне все же ближе. И улыбнулся. По крыше муторно и тоскливо барабанил ленивый ночной дождь. Я сложил зонтик, под которым добрался сюда, не желая промокнуть до нитки и разбудить щегла, пригревшегося где-то у меня под сердцем. И высунулся на улицу, получил несколько больших капель за шиворот, поежился, но сумел оглядеться. Улица по обе стороны от остановки была пуста. В общем, что и требовалось доказать. Я решил подождать еще десять минут. Просто из вредности, вряд ли по какой-то другой причине. Не дождался. Грустно, но предсказуемо.
   Проверил, как там мой щегол. Ведь теперь, раз хозяин не вернулся, он точно мой, так? Засунул одну руку в карман, выстрелил зонтом вперед, шагнул под дождь и поднял черный купол над головой. Передо мной стоял парень. Тот самый. Мой. Откуда он взялся, ведь не было никого? И не выглядел он, будто пробежал стометровку. Но ведь это же он. Тот самый, из сна. Мой. Значит...
   - Думал, ты и сегодня не придешь, - он улыбнулся и отобрал у меня зонтик.
   А у меня не нашлось слов даже для того, чтобы просто сказать "привет". Но так хотелось обнять его. Просто почувствовать, что он материален. Что больше не снится. Но за пазухой зашевелился щегол и отвлек нас друг от друга. Я вытащил его оттуда, аккуратно сжимая в ладони.
   - Он твой? - спросил я, протягивая птицу ему.
   - Не совсем. - Он снова мне улыбнулся. - Но я заберу его.
   - Спасибо, - за что благодарю, я так и не понял, но поблагодарил.
   - Подождем автобус? - воодушевленно спросил он.
   Я его не поддержал.
   - Тут автобусы не ходят. Да и рано еще, даже трамваи только с шести ходить начинают.
   - Ничего. Мы дождемся.
   Он закрыл мой зонт, повесил себе на руку и шагнул ко мне под козырек остановки. Встал плечом к плечу, но не касаясь. Щегол перекочевал за пазуху к нему.
   Я тщетно скашивал глаза, пытаясь хотя бы по внешнему виду определить - снится он мне, или уже нет. Он улыбался, не глядя на меня. Только прямо перед собой смотрел, но знаю, что взгляд мой чувствовал, потому и улыбался. Странный это был момент. Совсем непонятный. А для моей черно-белой жизни и вовсе мистический. Я почувствовал себя Иваном Бездомным, попавшим на удочку кота Бегемота. Я ничего не знал о нем и о его играх со мной, зато он, похоже, знал обо мне все и даже больше. Уверен, спроси я его, он сумел бы рассказать обо мне такие вещи, о которых я даже понятия не имел. Странное ощущение. Но теперь я точно не мог просто забрать у него свой зонт, извиниться и уйти.
   Подходит автобус. Не тарахтит, не плюется дымом, как в лучших традициях жанра. Самый обычный автобус. К нам в город, по слухам, их гонят из Франции, когда там они уже отживают свое и списываются в утиль. Он зеленый с белым, с электронным табло по верху переднего лобового окна, и внутри у него такое же. Черная полоса с кружками-точками, по которой регулярно проползают ярко-красные буквы. Мы входим. Сворачиваем направо. Там есть четыре места, по два друг напротив друга. Мой парень выбирает именно их. Садится лицом к движению, я напротив. Сидим. Автобус трогается, с шипением закрываются двери. Да, именно в такой последовательности. Похоже, водитель что-то не доглядел. Я первым решаюсь заговорить.
   - Тринадцатый?
   - Ага. Это местный маршрут.
   - Этой реальности или следующей? - я не шучу, мне на самом деле кажется все происходящее затянувшимся, иррациональным сном.
   Он смеется. Машет рукой.
   - Конечно, этой. Не запаривайся.
   - Не могу, - развожу руками, но не поддерживаю его смехом, отворачиваюсь к окну.
   Он грустнеет. Я вижу это краем глаза. Никак не могу отделаться от потребности все время следить за ним. Он вздыхает, тоже смотрит в окно, подперев щеку тыльной стороной ладони, и говорит.
   - Я так долго тебя жду. Кажется, целую вечность.
   - Дождался вроде. Ты сам сказал.
   - Ошибся.
   - Почему? - его ответ меня задевает. С чего это он? Я ведь здесь. Даже еду с ним по этому немыслимому маршруту номер тринадцать неизвестно куда.
   - Ты здесь. Но не со мной.
   - А с кем?
   - Все так же далеко, как прежде. Мне кажется, что даже дальше.
   - Почему? Объясни толком! - я завожусь. На самом деле такое поведение мне совсем не свойственно. Я обычно спокойный, меланхоличный и тихий. Но он заводит меня. Своим отторжением. Тем, что отвергает, даже не попытавшись сблизиться. Чего я хочу? Его.
   Он переводит на меня глаза. Долго смотрит. Пристально.
   - Я хочу любить тебя, - произносит он прямо, не желая, по всей видимости, на пару со мной давиться условностями. - Прямо здесь.
   Я закрываю глаза. Мне бы разозлиться. Или хоть что-то ответить, но я молчу. Все еще не смотрю на него, а потом протягиваю руки. Он обнимает меня. Не могу. Просто не получается открыть глаза. Я разрешаю ему, не сказав ни слова, и он начинает. Прямо в автобусе, пустом, но есть же водитель. Прямо под мерное гудение мотора, под выбоины на дороге, на которых мы оба то и дело подскакиваем вместе с колесами и всем салоном. Я знаю, что в ближайший час он не сможет меня отпустить.
   Он нежен. Я знал, что он будет нежен, потому что уже был в его объятиях, и не раз, но только во сне. Ему все равно, что мне уже двадцать, а, сколько ему на самом деле, я даже боюсь предположить. С ним я не стыжусь своего возраста и неопытности, хотя будь он обычным человеком, моим сверстником из одного со мной мира, начал бы издеваться. Не люблю, но знаю, что в моем случае это очень верное слово - чмырить. Но он другой. Теперь я понимаю, в чем это выражается. И легко признаюсь себе, что во всем. Просто другой. Не лучше, возможно, в каких-то моментах чуточку хуже. Но он мой. Я знаю его так давно. Так давно желаю его. Так давно отдаюсь этим рукам, подставляю шею и губы под его поцелуи. Мне хорошо.
   Все еще тарахтит где-то видавший виды мотор. Автобус покачивается, не сбавляя хода. Когда же остановка? Следующая ведь должна быть, так? А если кто-нибудь войдет, а ведь он уже не просто меня целует. Он двигается. Мне больно. По вискам бегут слезы. Облизывая губы, я чувствую на языке едкий, соленый пот. Он двигается. Я с силой цепляюсь за его плечи. Куда пропал щегол из-под его куртки, мы ведь не могли его раздавить, так?
   Он шепчет что-то мне на ухо. В горячке для меня слова его похожи на какие-то заклинания. Возможно, так и есть. Мне все равно. Он двигается. Я хотел бы шептать его имя на вдохе, но не знаю его. Помню лишь, что он мой. То и шепчу. Чувствую его улыбку у себя на плече. Думаю, он не против. Хотя имя было бы лучше. Но сейчас и так сойдет. Можно и так. Ему хорошо. Я чувствую, как он кончает, входя сразу резко и глубоко. Замирает во мне, я чувствую, как внутри что-то останавливается на середине круга, а потом срывается и летит в бездну. И когда он отстраняется, по бедрам течет. Мне все равно. Он все еще улыбается.
   - Лучше чем сон? - спрашивает, оправляя одежду, но не спеша помочь с этим мне.
   - Больнее.
   Сам встаю. Сам натягиваю полуспущенные брюки. Холодно и пусто снаружи, а внутри мокро и тепло. Скоро остынет. И тело, и чувства. Это неизбежно. Но сейчас больно и хорошо. Похоже, я все же мазохист. Но думаю, в этом мире я не один такой. Нас много. От этой мысли спокойнее и легче.
   - И все? - уточняю. - Теперь увидимся только во сне?
   - Поздно, - качает он головой, стоя рядом с сиденьем, на котором я честно стараюсь сидеть прямо, но все еще больно, и не очень-то хорошо у меня это выходит. - Теперь ты со мной. - Он держится за поручень обеими руками, смотрит на меня сверху вниз, а я отстраненно размышляю, куда делись щегол и мой зонт.
   - Надолго?
   - Не знаю. Как повезет. Но этот маршрут не ходит в обратном направлении.
   - У меня, наверное, осталось что-то там. Дома. Незавершенное.
   - У тебя будет новый дом. И, уверен, ты еще сможешь придумать себе что-нибудь еще такое же незавершенное, - он словно дразнится, но мне не смешно и не обидно.
   Вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Там за стеклом вдоль дороги бежит рыже-бурый пес с рваным ухом и облезлым хвостом. У него в пасти мой зонт, на шее ошейник, такой же, как у щегла - металлическая планка и кожаный ремешок. А на боку желтая проплешина. То ли в краске какой неудачно вывалялся, то ли это природный окрас. Странный пес.
   - Решил, что лучше, если нам не будут мешать, - говорит мой парень.
   Наверное, даже если все это не всерьез. Лишь шутка моего больного воображения. У меня все еще остался один вопрос.
   - А твое имя?
   - Прощенный Пес.
   - А тот, что за окном?
   - Пес Щегловский.
   - Как засека.
   - Да, в твоем городе есть такое место. Я помню.
   - А в твоем?
   - В моем есть я, тебе не хватит?
   - Наверное, я зря спросил.
   - Нет. Но ты так и не ответил "да".
   - А нужен мой ответ?
   - Он всегда нужен, когда уходишь навсегда, не согласен?
   - Я ухожу. Но ответа у меня нет.
   - Тогда будем искать.
   И единственное, о чем я могу сожалеть, это тот незаконченный рассказ, который я бросил на середине страницы. Хотя, мне кажется, если я смогу сосредоточиться, то сумею его переписать. Вот только зачем он мне здесь?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"