Когда стало совсем темно, и на теле Нут стали видны все огни, я подполз к костру и тронул господина за руку, потому что я не знал его звания и имени и про себя называл его Мой Господин.
--
Почему, - спросил я. - Почему там все было в крови?
Он опустил на миг руки и задумался. Кусочек темного дерева, который он вертел в пальцах уже приобрел очертания, подобные сидящей кошки.
--
Это случилось, - сказал он, - некоторое время назад. Ты знаешь Ра?
В соседней деревне жреца звали Ра-Херет. Я еще подумал тогда, что Мой Господин, может быть как раз из той деревни и спрашивать меня, знаю ли я жреца. Но нет, в селении за холмом никого знатнее этого самого жреца не было, я бы знал.
Я переспросил.
- Ра, что царит на небе?
--
Верно - верно, - подтвердил Мой Господин. - Тот самый Ра гулял в тростниках в поисках лотоса. Тростник и стебли папируса окружали его со всех сторон, вода блестела в протоках и ветерок дул...
Он протянул руку к огню и провел над ним, словно дальше, за угольками очага была вода и речные заросли, и он хотел мне показать путь Ра среди папируса.
Я слушал внимательно, не сводя глаз со странного лица его, хотя и не понимал, отчего он заговорил о том, как Великий Ра пошел искать лотосы. При чем тут наша деревня?
--
Ра загляделся на водную гладь, - продолжал Мой Господин, - и на белых цапель, что танцевали на отмели, и не смотрел он под ноги. А что случается с теми, кто глазеет по сторонам и не смотрит под ноги?
--
Они спотыкаются, - прошептал я.
--
Если б он споткнулся, ничего бы не случилось, - проворчал из темного угла спутник моего господина.
--
Нет - нет, он не споткнулся, - наклонившись ко мне, приглушенным голосом сказал господин. - Он наступил на змею. Она укусила его!
Я помню, как ахнул. Я видел, как мальчик из соседней деревни умер от змеиного яда. Хотя это было, когда я был совсем маленьким и еще не пас скот, а сидел дома с матерью, я помнил его хорошо. Он раздулся и почернел.
--
Но ведь он не умер? - спросил я на всякий случай.
Ра, должно быть, как-то справился со змеей, если солнце по-прежнему встает и садиться.
--
Он великий бог, - ответил Мой Господин. - Он не может умереть от такой малости, как змеиный укус. Но змея все же была ядовитой. Она была страшно ядовитой. И Ра заболел.
Я слушал, затаив дыхание. Ра-Херет любил нам рассказывать страшные истории про то, как Ра сражается с чудовищами, когда плывет по темной стороне. Ра всегда их побеждал и утром возвращался к людям, но вот ведь, оказывается, он не смог уберечься от змеи. Хоть Ра и не умер, а голос у моего Господина стал скорбным, как у плакальщика.
--
Ра вернулся на свой корабль, но боль от укуса не проходила. Он лежал на постели и не мог встать, потому что от змеиного яда все его тело стало твердым и нога раздулась, - тут Господин Мой развел в стороны руки, чтобы показать. - Вооот такая стала.
--
Больно, наверное.
--
Да! Ра очень страдал от боли. Заклинания и травы не помогали, и боль не проходила. Она становилась все сильнее и сильнее. И на тринадцатый день Ра начал просить других богов, чтобы они избавили его от страданий. Ну, ты понимаешь...
Я не понимал. Как его избавить, если не помогают травы? Если у нас кого кусали змеи, мы молились Мину. В соседней деревне молились Ра. Часто это помогало и укушенный выживал, но прежде ему действительно приходилось помучиться.
--
Ра попросил богов убить его, - совсем страшным шепотом поведал Мой Господин. - Никому про это не рассказывай, шшш, это тайна.
Ясно, что тайна. Кто бы мог такое подумать про Ра. Голова моя все еще болела, и я даже подумал - а не снится ли мне это. Так уверенно о богах говорил только Ра-Херехт. Но говорил он совсем другие вещи: что нравится и что не нравится богу, как угодить ему в своих поступках, как не прогневить, что будет, если прогневить. Он рассказывал и о том, как ладья Ра проходит все дома неба и возвращается с темной стороны, и Ра сражается в ней с ужасными чудовищами.... Но Ра-Херехт никогда не говорил про Ра таких ужасных, таких нелепых вещей. Всемогущий Ра, страдающий от укуса змеи, просит о смерти.... А если бы он умер?! Кто бы повел по небу ладью?
Мой Господин знал ответы на мои вопросы. Он шептал еле слышно, даже треск огня стал казаться мне громким.
--
И боги собрались, чтобы решить, кто будет править кораблем Ра, когда его не станет. Но когда они спорили, кто займет место Ра, пришла Асет. Она вернулась из этих самых мест...
--
Что? - Я представил Асет, такой, как она нарисована была на каменной стене в храме, в белом одеянии, в золотой короне поверх заплетённых волос, как у знатной дамы. - Прямо тут?
--
Да, точно. Она собирала травы по всей земле и в то время была как раз здесь. Ласточка принесла ей весть о несчастье, что произошло с Ра, и она поспешила к нему.
--
Богиня была в наших местах?
--
А что такого?
--
А я не видел ее.
Я не мог скрыть своего огорчения. Из всех богов, что я видел в городском храме, Асет была прекраснейшей. Увидеть ее по-настоящему - вот было бы чудо. Пожалуй, после такой встречи меня бы могли послать учиться, и я бы стал жрецом.
--
Ну, - Господин пожал плечами, - может, она ночевала под этим же навесом, как знать. Тогда же она пришла к Ра и сказала ему...
Тут господин выпрямился точно, как богиня на стене храма, протянул руку ладонью вверх и певучим голосом произнес:
--
Я могу вылечить тебя, великий Ра. Но я прошу об одолжении взамен.
Получилось в точности как у соседки Тау, когда она приходит просить свое зерно в уплату за пряжу. Спутник моего господина рассмеялся из темноты. Господин повернулся ко мне.
--
И она попросила Ра назвать ей свое истинное имя!
Наверное, она попросила о чем-то серьезном. Я никогда не слышал про истинное имя.
--
А тот, кто знает истинное имя Ра, может повелевать им самим, - пояснил спутник моего господина.
Ого!
--
Асет может повелевать Ра?
--
Теперь может, маленький Сутех. Ибо Ра согласился. Он не мог больше выносить боль от яда, разум его помутился и он назвал Асет свое имя. Асет вылечила его своими травами и заклинаниями, - Мой Господин поднял к глазам статуэтку, и вновь принялся за свое занятие, продолжая рассказ. - Когда же боль его прошла, Ра испугался, что его имя узнают люди. Он призвал к себе Хатхор и велел ей уничтожить людей, чтобы они не смогла стать над ним, узнав его имя. В гневе Ра решил прекратить существование их на земле.
--
Всех людей? - теперь уже была моя очередь шептать. "Страшись гнева Ра", - говорил жрец тем, кто вел себя неподобающе. Я страшился. Теперь страшился еще больше. Ра всемогущ. Никого не осталось из всего нашего селения, кроме меня одного. И я бы разделил их участь, если бы отец мой не рассердился на меня.
Господин Мой продолжал.
--
Хатхор обернулась Сохмет. Знаешь такую? Она гневная и свирепая, она несет с собой болезни, голод и гибель. Ты спрашивал, откуда кровь. Она любит купаться в крови, она убивает, не зная жалости.
--
Они все умерли?
--
Не знаю. Может, они успели убежать. Ведь ты не видел мертвых? Ведь не видел, верно?
Я покачал головой. Я видел кровь - много крови, словно стадо коз зарезали в нашей деревне, возле каждого порога и в каждом жилище. Ни коз ни людей там, однако, не было. Но если Ра неугодны люди, то Сохмет найдет и их, и меня, и Господина Моего. Мне было страшно.
--
А разве Асет кому-то сказала истинное имя? - спросил я.
--
Ра, - сказал Мой Господин с усмешкой, - уже не раз терял свои сокровища и находил их потом в руках людей. Яд и боль помутили его ум. Он испытал страх.
Я тоже. Мне было холодно. Я слаб против гнева Ра и ярости Сохмет.
--
Сохмет придет за нами? - спросил я.
--
Нет - нет, - успокоил Мой Господин, - Асет уже образумила Ра. Он растворил в крови вино и напоил им Сохмет, и она легла и уснула. Когда она проснется, то снова станет Хатхор. Люди будут жить в этих землях, и никто их не тронет. Ра будет охранять их, как прежде.
Он мне улыбнулся.
Я не знал, что мне делать. Я пытался быть с ним почтительным. Получалось у меня плохо: почтительный человек не задает столько вопросов своему господину. Но он сам задал мне вопрос.
--
Боишься не найти их?
Я помотал головой.
--
Мы могли бы задержаться, - сказал тот, что скрывался в темноте. - Я смогу их найти, если они живы.
Сердце мое замерло.
--
Нам непременно нужно их отыскать, - согласился Мой Господин.
Что мне сказать ему? Что я не хочу оставаться? Что про себя я уже зову его своим Господином? Он разгневается. Хоть он и добр безмерно, он прогонит меня.
--
Ты один у них? - спросил Мой Господин.
--
У меня есть брат. Старший.
И он чуть не стал причиной моей гибели, когда мы виделись в последний раз.
--
И вы любите друг друга, как Анупа и Бата?
Я никогда не слышал, кто такие эти Анупа и Бата. Я дотронулся пальцами до того места на голове, которое еще все еще болело от удара. Там засохла корочка.
--
Это он сделал, - сказал я.
--
О да, Анупа, - сказал спутник моего господина и засмеялся. - И Бата.
--
Брат побил тебя? - удивился мой господин. - Ты был с ним непочтителен?
Он решит, что я непочтителен. И мне придется вернуться домой. О, Мин, пусть этого не случится!
--
Он хотел, чтобы я вел его волов, - торопливо принялся объяснять я. Он старше меня и пашет вместе с отцом, а я приглядываю за козами. Я сказал, пока я буду водить волов по борозде, козы разбегутся. Он рассердился и толкнул меня на камень.
У меня перед глазами поплыли круги, и в ушах зазвенело, когда я вспомнил, как пришел в себя на каменной осыпи. Брат не спустился посмотреть, жив ли я. Он оставил меня и пошёл к своим волам. На камнях была кровь. Совсем немного, но когда я схватился за голову, руки у меня намокли и покраснели. Я хотел подняться, но у меня так кружилась голова, что мне пришлось лезть вверх, упираясь в землю ладонями и коленями, и лез я долго. Когда же я забрался наверх, я увидел отца. Он стоял рядом с волами на краю поля и глядел на землю. Когда я вылез, он посмотрел на меня. Что-то у него было с лицом. Он казался напуганным. Он спросил меня, где мой брат. А я был зол на брата и ответил, что он не коза и я ему не сторож. Тут я сумел встать на ноги и увидел, что земля под ногами моего отца темная, а он увидел мои руки и закричал.
Дальше всё у меня перепуталось. Я бежал куда-то, мне было больно, отец гнался за мной с криками.
Я услышал голос Моего Господина.
--
Значит, вы с братом живёте не мирно?
Я поморгал, чтобы видеть его лучше.
--
Мне нужно поговорить с твоим отцом, - сказал Мой Господин. - Как только поднимется солнце, станем искать его.
Неужели, он хочет рассказать моему отцу то, что я рассказал ему. Такому господину, как он, отец поверит.
--
Он мне не отец, - вырвалось у меня.
Как я мог такое сказать? Он решит, что я непочтителен не только с братом, но и с родителем. Мне теперь придётся рассказать то, что шептала мне старая Тиу, когда я был болен. Снова всё вокруг стало расплывчатым и голос Тиу зазвучал в моих ушах: "Чрево матери твоей было бесплодно десять времён..."
- Чрево матери моей было бесплодно, - пробормотал я. - И она пришла к храму Сина и просила его. Она провела ночь в жилище бога, и он дал её чреву ребенка. Он родился и вырос здоровым. Это был мой старший брат. Но мать хотела ещё детей. Отец привёл ее сюда, когда на наших землях стали воевать. По дороге она снова обратилась к Сину. По просьбе её чрево её наполнилось...
"Она понесла и родила тебя, - говорила мне старуха. - Но брат твой был темноволос, крепок и всем походил на отца. А ты вышел на свет с белыми волосами, светлой кожей и глазами новорожденного леопарда". Она опускала веретено и смеялась сухим смехом.
--
Я не похож на него. Жрец сказал моим родителям, что я сын бога. Отец не верит жрецам. Он видел в страже храма воина с бледными глазами и волосами цвета пепла. Он думает, что я похож на него.
Я сам слышал, как он орал в день разлива, после двух кувшинов пива: "Я видел этого бога. У него была здоровенная дубина. С такой дубиной и я бы подался в боги! А больше он ничем на бога не походил..."
Голова у меня пошла кругом, и всё снова поплыло. Я ткнулся лбом в циновку.
--
Много нового узнаёшь из разговоров с людьми, - сказал задумчиво Мой Господин.
--
Я не его сын, - повторил я.
--
С кем же тогда мне разговаривать?
В голове моей было пусто, и я промолчал.
--
С Сином, - сказал спутник моего господина. - Жаль ночь безлунная. Ты обратился бы к его лику.
--
Сутех, - сказал Мой Господин. - В странствии мы пересекли пустыню. Мой старый слуга не перенёс пути. Он был стар и зной выпил его жизнь. Мне потребуется новый прислужник. Я вижу ясно - тот, кто был тебе за отца, согласится отпустить тебя, но что скажет мать твоя?
Я поднял голову и взглянул на него. Боги никогда не внимали моим молитвам. Они ни разу не помогли мне даже отыскать пропавшей козы, не усмирили гнева отца и не покарали друзей моего брата, когда они усадили меня на муравейник. Каким чудом сбываются мои желания теперь?
Господин Мой носит на себе немного драгоценностей и одежды его запылены, но он знатен. Его не страшит неурожай и потеря имущества, значит, он богат. Он не страшится ночи, значит, могучие боги берегут его. Я не буду знать ни голода ни жажды, если стану ему служить. Может ли моя мать не отпустить меня к нему?
- Она хочет, чтобы я стал писцом, - сказал я и снова склонил голову. Ложь моя меня пугала. Мать надеялась пристроить меня в помощники соседу.
Господин Мой будто читает в сердце моем. Вдруг и это станет ему явным. Но он рассмеялся.
--
Желание твоей матери разумно. Я с удовольствием уважу его. Мой слуга должен уметь читать и писать. Пусть она согласится - и тебя научат всему, что нужно писцу, но ты будешь сопровождать меня в моих странствиях.
--
Она согласится, - сказал я. И это была истина. Кто в нашем селении может сравниться с жрецом? Только писец. Я не посмел соврать, что моя мать мечтает видеть меня жрецом, ведь жрец - это слуга бога.
--
Хив, - сказал Мой Господин, - отправляйся на поиски с первым лучом солнца. А тебе, маленький Сутех, нужно отдохнуть. Спи.
Я заснул, кажется, до того, как голова моя коснулась циновки.