"Память о Лоране". Так называлась небольшая уютная чайная города Эрнбург. Хозяйкой чайной была Хелен, полноватая женщина лет за тридцать. В её каштановых волосах уже появились первые нити седины, а улыбчивое лицо покрывали мелкие морщинки забот. Эту чайную они начинали строить вместе с мужем, но он так и не дожил до открытия. Одной дождливой ночью простыл и слег от болезни, от которой так и не оправился. Но сколько всего в этой чайной было сделано его руками! И удобные кресла с узорчатыми спинками, и гладкий прилавок, и подставки для цветов - все напоминало Хелен о муже. Лоран был добрым плотником, и почти весь город пришел на его похороны.
После его смерти многие в городе помогали вдове воплотить мечту покойного, и потому маленькая чайная была достроена быстрее, чем Хелен могла надеяться. Теперь же в этом небольшом заведении каждый вечер собирались семьи, друзья или просто одинокие люди. Посетителей было не так уж и много. Но лишь здесь могли отдохнуть от домашней скуки пожилые люди, родители с детьми и все те, кто не хотел проводить вечер в грязном прокуренном кабаке и не мог позволить себе вечер в богатой гостинице. Здесь от самого входа пахло домашней выпечкой и свежим кофе. На столиках всегда были чистые разноцветные скатерти, а зеленые плети домашнего плюща с розовыми звездочками цветов, спадавшего с потолка до самого пола, придавали чайной особый уют.
Вот и в этот вечер в чайной было несколько постоянных посетителей. Шарлота с детьми, её муж был неплохим портным, и она целыми днями помогала ему, а вечером частенько приводила сюда всю свою семью, чтобы попить чаю со знаменитыми булочками с корицей, отдохнуть от забот и поболтать с подругами. Пожилая чета Такитов, аристократы, они могли позволить себе обед в самом дорогом заведении города, но считали такие места слишком шумными и помпезными. "Ах, - вздыхала миссис Такит, - столько молодежи, хрусталя, золота, но такая безвкусица. А еще они напиваются там, и ведут себя неподобающим образом. Ни за что не променяю ваши булочки с корицей на всю эту суматоху, Хелен". И изящным жестом подносила к губам фарфоровую чашку. Её муж кивал и улыбался, откинувшись в кресле. С ними же сидел их старый приятель, бывший военный, молчаливый человек со шрамами на лице.
Но сегодня, кроме этих завсегдатаев, хозяйка заметила незнакомого ей человека. Он сидел за ближним от входа столиком и пил чай, принесенный Линдой, помощницей Хелен. А кусок яблочного пирога перед ним так и стоял не тронутым уже вот полчаса.
Странно, ведь до того как Хелен открыла чайную, она готовила выпечку для лучших домов этого города, и никто никогда не мог укорить её в плохой стряпне. Хозяйка присмотрелась к гостю внимательнее. Тот сидел в промокшем насквозь черном плаще, хотя в чайной было тепло, в каминах пылал огонь, а у входа на вешалке сохли плащи и шляпы гостей. И ни один вор еще не посмел побеспокоить это заведение. Тем не менее гость сидел в плаще, опустив голову и уткнув свой нос в чашку с остывшим чаем.
Хелен вышла из-за прилавка и направилась к гостю:
- Доброго вечера вам, уважаемый. Я вижу вы не из нашего города, может я могу чем-нибудь помочь вам?
Незнакомец вскинул голову и внимательно посмотрел на хозяйку, от чего её сердце почему-то ёкнуло, будто почувствовав беду.
-Нет, - и больше он не сказал ни слова, вновь опустив свои глаза.
Хелен отошла, мало ли, почему бы новому в городе человеку и не вести себя так, у него могут быть свои причины. Она решила пока не думать об этом, а потом пришли новые посетители. И этот вечер прошел, как сотни других, чуть сонный, теплый, уютный... И лишь перед самым закрытием чайной вдова вспомнила про гостя, который так и сидел на своем месте, перед нетронутым пирогом. Поймав её взгляд, он встал и вышел. Пожав плечами, Хелен отпустила Линду, уже убравшую со столов, и отправилась домывать посуду.
Шел по городу человек в черном плаще. Шел по грязи, под проливным дождем. И бродяги, мокнувшие на улице, с завистью смотрели на его шикарный теплый плащ. А человек не смотрел на них, и никто не осмеливался подойти к нему, чтобы попросить мелкую монетку. В ночь вышел он из городских ворот, и никто из стражников не спросил его, куда же он идет в такое время.... А потом в чайной начался пожар....
С самого утра Хелен бегала по городу. Ночью ей удалось спасти часть мебели в таверне, посуду, еще какие-то вещи, но само здание сгорело почти полностью. Все вещи теперь были свалены на чердаке домика Линды. А сама Линда помогала вдове нанять строителей, чтоб восстановить чайную. Хелен успела уже занять денег, договориться о работе поваром в таверне, пока будет отстраиваться её чайная, переговорить с плотниками, каменщиками, художником.... Столько всего нужно было сделать. Женщина совсем не спала ночью, да какой там сон, хорошо хоть уберегли от огня дома соседей. Хорошо, что есть друзья, которые готовы помочь в беде. Хорошо, что не всё, сделанное руками покойного мужа, погибло в огне. Так много хорошо, что кажется и не от чего плакать, и руки дрожат зря, и непонятно, почему голос стремится сорваться. "Все хорошо, - успокаивала она себя, - только откуда этот пожар? Поклясться готова, что и очаг погасила, и все свечи до единой, и камин в общей зале. Все как всегда." Покоя не давал ей взгляд странного гостя, бывшего у нее в тот вечер, будто до сих пор она чувствовала его на себе. Но столько было хлопот в этот день, что Хелен постаралась выкинуть из головы все глупости, чтобы как можно скорее окончить все дела.
Так в хлопотах прошел один день, второй, началась стройка....
Уже через четыре дня по городку поползли слухи:
- Слышали? Только фундамент закончили они в чайной, так он и провалился под землю, бедная Хелен!
-Слышали? Привезли дерево для сгоревшей чайной Хелен, а на утро оно уже все сгнило. Что за торговцы такие? Обмануть несчастную вдову!
- Слышали? Рабочие на стройке у Хелен ставили стену, а она как рухнет на них! Ох, нескоро она закончит эту стройку, бедняжка.
-А может, она кому дорогу перешла? Прокляли её чайную! Прокляли, точно вам говорю!
Вот одна из таких "кумушек" и привела к Хелен знакомую знахарку. Та внимательно осмотрела опустевшую стройку (мало кто после таких слухов хотел тут работать) и присела на одно из бревен. Долго - долго молчала она, шевелила губами, уткнувши взгляд в землю, потом подняла глаза да пожала плечами.
- Ох, не знаю я, Хелен. Чувствую, что-то не так. Да вот что? Тебя знаю хорошо, добрая ты, дорогу никому не переходила, в городе никому не мешаешь. Вспомнишь сама хоть кого, кто тебе бы зла хотел?
Вдова помотала головой. Что тут сказать? Нет у нее врагов. Посетителей не так много, чтобы появились завистники. Ходят к ней все свои, никого не обидела она. И тут Линда встрепенулась и схватила ее за рукав.
-Помнишь, этого? В черном сидел. Мокрого плаща так и не снял. Сидел часов пять, наверное, так ничего и не съел. А взгляд у него! - Линда вздрогнула. - Я ему когда заказ принесла, он на меня глаза свои бездонные поднял, серые такие, ледяные и спрашивает, гостей, мол, у вас, два стола занято, кому, мол, ваша чайная нужна? Я растерялась тут, не успела придумать, что ответить, он рукой махнул и уставился за окно.
-Знаешь его? - спросила знахарка.
-Нет-нет, нездешний он. Хотите, могу у брата узнать. Брат-то мой - стражник, может, и помнит кто из его друзей, как чужой пришел и ушел куда.
Хелен устало кивнула, закрыла воспаленные от бессонной ночи глаза:
- Спасибо, Линда, сможешь - спроси.
- А вы бы поспали пока! - громко заявила девушка, с укором посмотрев на вдову. Та лишь кивнула.
Утром Хелен засобиралась в путь.
- Куда же ты! - пыталась отговорить её Линда. - Он уже столько дней как ушел, не догнать его никогда, да и кто знает, куда он пошел?
- Ничего, - отмахивалась Хелен, - карету до соседнего города найму. А не найду его, то сердцем чую, ведь не верну чайную. Смотрит на меня Лоран с небес, тоже горюет, ведь это мечта его была. Не смогу без неё жить. Что у меня еще от него осталось?
Так никто и не смог её отговорить. Миссис Такит лишь смогла убедить взять еще денег на дорогу, ведь столько ушло на неудачную стройку.
Несколько дней путешествовала Хелен. Вся измученная, усталая, больная... Легко ли пожилой женщине в дешевом экипаже по размокшим дорогам кататься? И всё спрашивала она людей : "Видели ли сероглазого мужчину в черном плаще?" Но почти никто не мог помочь, говорили : "Да мало ли таких мужчин? Может быть, и видели, может быть, и он. Куда пошел? Да кто знает его, вон в ту сторону, вроде". Так добралась она до Грэтбурга, самого большого города, что когда-либо видела в своей жизни. Родной- то ее городок за час обойти, за два со всеми поговорить. А тут, искать - не переискать каплю в море. Да и денег осталось чуть-чуть, видимо, придется скоро назад. Сняла она комнату в дешевой таверне и несмотря на то что и кровать была жесткой, и матрац тощим, и внизу пили и во всю орали какие-то песни, заснула как убитая. А ночью Хелен приснилось, как горит её чайная, она вскочила на постели, но когда открыла глаза, шум пожара так и не умолк. Выглянула в окно, а там отблески огня. Кинулась одеваться, да только верхнюю юбку натянула и рубашку, забыла про приличия, волосы не прибрала, сунула ноги в ботинки и побежала на пожар. А сердце стучало, как колокол, бьющий тревогу.
Огонь вырывался из окон красивого, трехэтажного каменного здания. Мраморную статую и колонны у входа обнимали языки пламени. Вокруг суетились люди, передавали друг другу ведра с водой. А поодаль от всех стоял мужчина, и лицо его не отражало ни одной эмоции.
Пламя никак не отражалось в его холодных серых глазах. Он просто стоял и смотрел, а потом повернулся к ней.
-Почему? - вот все, что она смогла спросить, задыхаясь от бега, жадно хватая воздух ртом, не замечая что глотает частички пепла.
- Потому что это никому не нужно.
- Что это за здание?
- Библиотека. Старые истлевшие манускрипты на языках, которые давно забыты. Глупые книги. Одна из самых бессмысленных вещей в этом городе. Ведь читать умеет, может быть, сотая его часть, а может даже меньше. Все остальные предпочли бы пару лишних золотых монет самой ценной из этих книг, а кто-то даже просто пару кусков хлеба.
-Но... -Женщина удивленно впилась глазами в бесстрастное лицо незнакомца, а затем взорвалась. - Да кто ты вообще такой! Как ты можешь решать, что нужно людям, а что нет, за них! Эти книги! Это знания! Люди копили их не один век, если бы люди не могли сохранять знания, то как бы они могли развиваться? Кто дал тебе право, уничтожать, то, что ты считаешь не нужным? Как эту библиотеку?! Как мою чайную?! Как ты можешь решать за людей?!
Человек оборвал ей взмахом руки:
- Я не решаю за людей. Люди решают сами. Я просто вижу пустые залы библиотек или, - он усмехнулся, - пустые чайные, которые не нужны никому, кроме их хозяев. Ты шла за мной потому, что тебе нужна твоя чайная? Но кому она нужна, кроме тебя? Ты хранишь её как память о муже, но он мертв, и его давно пора забыть. Может тебе стоило выйти замуж второй раз, а не жить прошлым? Ты не думала, что та горстка людей, что посещает тебя, приходит только из жалости или из лени. Может, им следовало бы научится самим стряпать сладости для своих детей или посещать заведения более подходящие им по их положению в обществе? Но ты пошла за мной, и я уважаю твою смелость. Ответь мне на один вопрос, что ты считаешь более нужным людям, эту библиотеку или свое маленькую нелепую чайную?
Хелен опустила глаза: слишком трудно было выдержать этот холодный взгляд человека, уверенного в своей правоте. Но ответ был для нее ясен. Ведь в конце-концов, все кто ходил к ней, и правда, смогут жить без нее, не так уж многое она дает людям.
- Библиотека, - тихо ответила она.
- Библиотека... Смешно. Почему ты не хочешь отстоять свою чайную, и выгораживаешь еще более бессмысленное заведение? В ней, по крайней мере, можно было поесть. Впрочем, мне все равно. Предлагаю тебе уговор. Вот, - он извлек откуда-то из-под черного плаща потертую книгу в кожаном переплете, - то, что ты считаешь ценностью. Вот, - и в другой руке мешочек черного бархата, - то, что считают ценностью другие люди. Если хоть один нищий этого города согласиться взять книгу, вместо её цены золотом, я обещаю вернуть твою чайную. Но мой совет: не трать время и силы, возьми эти деньги себе и возвращайся домой. Если же нет, ищи меня у графини Дерри.
Он поклонился и пошел прочь. Хелен обернулась посмотреть на библиотеку, пожар уже был потушен, кто-то заметил её, и только тут она вспомнила о своем внешнем виде: растрепанных волосах, неприличной одежде. Вдова заторопилась обратно, в свою дешевую комнату, сжимая в руках книгу и деньги.
Этой ночью Хелен так и не смогла заснуть, сначала она открыла книгу, но та была написана на каком-то непонятном ей языке, и даже буквы, украшенные многочисленными завитушками, были ей незнакомыми. Хелен лежала на кровати, смотрела в потолок и думала, что многое еще бы могла сказать этому человеку, но... язык подвел её.
"И вообще, кто он? Ненормальный богач, который решил, что имеет право? Разве это не глупо? Может он просто сошел с ума? Или мнит себя мессией? Если он решил избавить людей от ненужного, то почему не избавить города от нищих, от крыс, вот уж с этим никто не поспорит. Почему я ему не сказала? Нет, - её передернуло. - Как хорошо, что я не сказала ему, иначе бы он просто убил всех нищих."
Солнце давно взошло над городом, когда Хелен встала с постели и начала приводить в порядок себя и свою одежду. Конечно, это было смешно. Искать нищего, умеющего читать, согласного взять книгу вместо денег? Но именно уверенность в том, что это смешно, заставляла её попытаться это сделать. Иначе окажется, что он прав, что никому не нужны эти книги и знания, содержащиеся в них. Ведь даже те, кто умеет читать, мало тратят время на это. Вот я умею читать сама, но много ли книг я прочла? Я умею читать, но ведь я не прочитала ни одной. Счета, договоры - все что нужно для содержания чайной. Она провела ладонью по теплой коже книги, наверное первой, которую она держала в руках. Покойный Лоран и вовсе не умел читать.... Может, прав этот незнакомец? Нет! Он не может быть прав, иначе... Она не знала, что тогда, но чувствовала, что так просто не может быть и она не имеет права сдаться. Иначе этот мир существует зря.
В городе конечно же было много нищих. На рынке, у церкви, у мелких лавочек и просто на улицах. Матери с детьми, просто дети, калеки.... Кто-то действительно был искалечен, а кто-то был хитрым пройдохой, зарабатывающим так на выпивку, кому-то нечем было кормить детей.
Хелен спрашивала у них одно и тоже: " Возьмёте книгу? Нет, не продать. Если вы хотите продать её, я сама отдам вам её цену. Возьмёте её для себя? Для вашего ребенка?"
Все отвечали одно и тоже: "Подайте на хлеб, добрая женщина, зачем мне книга. Я не умею читать, мне нечего есть, мне нужна теплая одежда для ребенка." Кто-то смотрел на нее, будто она была выжившей из ума бродяжкой. Кто-то просто непонимающе качал головой. Пройдохи пытались понять, не пытается ли она обмануть их, предложить за книгу меньше её цены, но все брали деньги. Нищенки хватали золотые и целовали руки подающей: "Хранит вас Бог, спасибо, добрая женщина!"
Золото в бархатном мешочке быстро кончалось, казалось, все нищие города узнали о странной женщине и пытались попасться ей на пути. Золотом подает. Ну и пусть спрашивает про глупую книгу вначале. Главное, чтоб отсыпала звонких монет.
Хелен три дня бродила по этому городу, то по одним, то по другим улицам. Ей уже казалось, что в этом городе нет никого, кроме нищих, беззубых ртов, безногих калек, грязи и плача детей. И сама она стала такой как они, в мятой одежде, со спутанными волосами, усталой и потерявшей надежду. Бархатный мешочек уже показал свое дно, когда нищая старуха, получившая свои золотые, вдруг схватила Хелен за подол:
- Милая, зачем ты задаешь этот вопрос? Богатеи все со странностями, мы не обращаем внимания, лишь бы подавали, и Бог с ними. Но я вижу отчаянье в твоих глазах, а не безумье. Да и не из богатых ты. Почему ты ходишь по нищим, нашла бы писаря или другого грамотного человека, ученого, да отдала бы ему свою книгу.
Хелен помотала головой:
- Мне нужен нищий, нищий, который умеет читать, - она ждала смеха, такого уже привычного. Столько раз над ней смеялись за эти три дня, кто в лицо, кто прячась за рукав, кто уже потом в спину, кто просто глазами. Но старуха лишь покачала седой головой.
-Знаю я, кого ты ищешь милая. Небось, Кристоф нужен тебе. Он нищий, но когда-то, лет десять назад, когда я была еще молодой, как ты, он был ученым. Позже у него приключилась беда. Его дом сгорел, пока сам он ездил по чужим странам, да и привез он из своих путешествий страшную болезнь, и теперь медленно умирает день за днем. Бедняга никогда не выходит из своей лачуги за городом, и никто никогда, слышишь, никогда не приходит к нему! Только один монах, что дал обет помогать самому несчастному, приносит ему еду и питье. Да и то не заходит к нему, а оставляет все на улице. Ибо кто хочет, жить покрытый безобразными язвами и кашлять кровью? Не ходи к нему, я скажу тебе, где найти монаха, он передаст твою книгу, он святой человек, Бог охранит его от болезни.
-Спасибо вам, - Хелен протянула несколько золотых старухе. - Спасибо.
Через несколько часов Хелен стояла у ворот монастыря. Монах оказался совсем молодым мужчиной.
-Понимаете, мне нужно не просто отдать эту книгу, мне нужно спросить его, что он выберет, чтобы знать ответ, - сбиваясь, объясняла она и всё никак не могла решить, рассказать ли ему все. Про чайную, про человека в черном плаще....
-Береженого Бог бережет, не следует вводить в искушение. Передать я могу. Оставлю с едой, где всегда. Говорить с ним не буду. И вы не ходите, -качал он головой, не отрывая глаз от чёток, будто стыдно было, что он боится.
И Хелен поняла, что только сама она должна идти, что даже если все рассказать, будет рассказывать этот монах про волю Божью, про испытания.... И ничем не сможет помочь.
-Где найти его? Я оставлю сама, - соврала она. И выслушав ответ, сразу же ушла.
Был уже вечер, когда она нашла хижину Кристофа. От хижины пахло горьким дымом, будто жгли травы, чтоб заглушить другой запах. В этом месте было так пустынно и тихо, что хозяин сразу заметил её.
-Уходи, - услышала она из-за проема. завешенного мешковиной. Видимо, здесь была дверь.
-Уходи, сумасшедшая, смерти своей ищешь? УХОДИ!!!
Она невольно отступила назад, но взяла себя в руки:
-Я.... Мне спросить надо. Я книгу принесла, Вы умеете читать? -от запаха дыма хотелось плакать. В хижине, кто-то засмеялся, но смех тут же перешел в кашель столь ужасный, что женщина попятилась и с трудом дождалась тишины.
-Мне нужно знать! Вы.... Вам нужны деньги? Или книга? - она запуталась в словах и не знала, как спросить. - Я должна спросить, что вы выберете, книгу или десять золотых её цены.
В проеме показалось безобразное лицо покрытое язвами, гной сочился из них. Человек с трудом стоял, и от пальцев, цепляющихся за стены хижины, оставались кровавые следы.
-Ты действительно сумасшедшая. Кидай свою книгу мне и уходи. Немедленно уходи.
-Но... - она не знала что сказать.
- Я не ответил на твой вопрос? Мне не нужны деньги, за все деньги мира не купишь здоровья. Книга, может быть, подарит несколько дней отдохновения моей душе. Ты довольна? Я ответил? Теперь уходи!
Хелен кинула черный томик к ногам фигуры, которую трудно было назвать человеком. Книга шлепнулась в грязь, и нищий с трудом наклонился за ней. Он снова закашлялся, прикрывая рот рукой, и между пальцев просочилась кровь. Тут нервы женщины не выдержали и она рванулась прочь.
В своей комнате в гостинице она, срываясь на плач, умоляла прислугу быстрее нагреть ей воды. Много воды. Отмыться самой, отстирать свою грязную одежду, смыть саму память, вымыть все страхи. Пусть все станет чистым, как скатерти её чайной. И тогда она завтра найдет незнакомца, и он разрешит ей начать все сначала. Пусть это действительно не для других. Пусть это для нее, пусть она просто лелеет воспоминания об умершем муже. Только прочь от этого кошмара и никогда не вспоминать. Ни три дня общения с нищими и калеками, ни этого.... Её затошнило.
Когда Хелен явилась к особняку графини, вышколенный слуга, услышав её имя, сразу предложил ей пройти и подождать. "Хозяйка отправилась с гостем в детский приют, - сказал он. - Зачем? Хозяйка решила прекратить содержать это заведение, а так как здание приюта принадлежит ей, то она намеривается предупредить всех, что оно должно быть освобождено в течение двух недель. Как только они вернутся, я доложу о вас."
Графиня с гостем вернулись через час. Весь этот час Хелен старалась ни о чем не думать, но в ее ушах так и звучали слова: "Хозяйка с гостем...прекратить содержать..." Когда в комнату вошел незнакомец в черном плаще, все том же плаще, она уже знала, что сказать. Он вошел и посмотрел на нее своими серыми глазами, и, наверное, первый раз она смогла его хорошо разглядеть. Серые глаза, пепельные волосы, красивое, будто кукольное лицо, ни одной морщинки или родинки.
-Я уже все знаю. Надеюсь, для тебя это было полезным уроком. Ты поняла, что книги нужны одному из сотни да и то потому, что жизнь этого одного по сути закончена. Поняла, что все эти тома - склад человеческого тщеславия, бессмысленные философские трактаты, которые в сути своей хотят сказать только одно: "Вот какой Я! Я умнее вас! Я написал книгу!" Но при помощи книг нельзя сделать людей более счастливыми. Они делают счастливым только человека, написавшего его, и горстку ему подобных. И абсолютно бесполезны для всех остальных. Теперь, когда ты поняла это, ты можешь вернуться и отстроить свою никому не нужную чайную. Ты ведь поняла, что это просто твоя прихоть, не нужная никому.
-Нет. Я никуда не поеду, пока вы не ответите мне, - женщина набралась смелости, чтоб смотреть в эти бездонные глаза серого льда. -Это же вы хотите закрыть детский приют? Вы считаете его никому не нужным? А дети...
-Дети?! - мужчина грубо перебил Хелен. - Опять! Ты наверное хочешь сказать, что детей нельзя считать бесполезным мусором и выкидывать на улицу? Но их родители уже сделали это. А если уж родители считают своих детей мусором, то как они могут быть нужны другим? Думаешь, графиня создала приют потому, что она такая добрая? Это просто способ пустить пыль в глаза, создать общественное мнение, чтоб тебя полюбили. Ах, как я люблю этих брошенных детей, я жалею их, я трачу на них свои деньги. Все это ложь. Эти дети все равно станут ворами, попрошайками и шлюхами. Не лучше ли им умереть сразу? Никто не возьмет этих безродных девочек в жены. Пусть их учат шитью и манерам, все равно они закончат жизнь или в монастыре или замужем за таким же никому не нужным бедняком как и они сами. А мальчики вряд ли найдут себе работу, разве что сама графиня будет приказывать взять их в подмастерья. Все равно они всегда будут детьми без родителей, и о них будут думать как о грязном уличном ворье. Так зачем пытаться обмануть всех вокруг?
-Нет, -Хелен медленно покачала головой и упрямо посмотрела в это неестественно правильное лицо. - Оставьте в покое детей. Вы не имеете права распоряжаться их жизнями.
-А кто имеет? У графини, создавшей приют, на них больше прав, чем у меня, желающего его уничтожить? Впрочем, - он усмехнулся, - впрочем, я понимаю тебя, ты все-таки хочешь чувствовать себя небесполезной. Так? Что ж, если ты готова отказаться от чайной, мечты мужа, в пользу этих детей, я дам тебе такой шанс. Но забудь про чайную.
Хелен молча кивнула.
-Хорошо, большинство детей из приюта не знают своих родителей, кроме Лизи. Если отец примет её, я оставлю этот приют. В конце-концов это забавно, раньше никто не заходил со мной дальше споров. У тебя есть две недели.
Хелен шагала к приюту. В её голове роились тысячи мыслей. Кто он? Откуда? Почему он играет со мной в эти кошки-мышки? Хочешь - докажи. Я докажу. Мне просто некуда деваться, человек не должен отступать в такой ситуации, или он не достоин быть человеком. Но ведь и он это понимает. Зачем? Неужели он действительно считает это забавным? Она подошла к большому старому зданию. Оно не было красивым, уютным или наоборот жутким, оно было безликим. Погода была хорошей, и дети с воспитательницами гуляли в небольшом парке у здания. Хелен засмотрелась на их игры, у неё с Лораном не было детей. Одна из воспитательниц заметила её и сделала приглашающий жест рукой. Хелен подошла к ней.
-Кто вы? Вы хотите усыновить ребенка, может быть? Вы так смотрите на наших детей, - приветливо улыбнулась пожилая воспитательница.
Вдова посмотрела в ее глаза, было видно, что недавно она плакала.
-Мне нужно поговорить о Лизи.
-Лизи очень милая девочка, такая умница, вон она, - воспитательница указала на белокурую девочку лет десяти. Вокруг нее собралась кучка детей помладше, и Лизи, заплетая косу одной из девочек, рассказывала им что-то настолько интересное, что дети слушали ей с открытым ртом.
-Выдумщица она, сказки придумывает и детям рассказывает. С ней всегда намного меньше хлопот, она помогает нам с малышами.
-Говорят, у нее есть отец?
-Забудьте об этом! - наставница нахмурилась. - Её отец, Грегори, безжалостный зверь. Он выгнал девочку из дома два года назад, когда умерла её мать. Выгнал и никому не позволяет даже напоминать о том, что у него есть дочь. Это жадный и злой человек. Он ростовщик, но все в городе знают, что если вы хотите вытрясти деньги из своего должника силой, или принудить кого-то продать вам что-нибудь, или еще что-либо подобное, вам нужно просто обратиться к Грегори. Его люди за деньги вытрясут душу из любого. Говорят, одну из служанок запороли до смерти, когда она сказала ему о дочери. Бедная девушка.... Он чудовище, девочке лучше считать, что у нее нет отца, даже когда этот приют закроется.
-Но, если я смогу поговорить с ним, и он возьмет Лизи в свой дом, то приют можно будет сохранить.
-Сохранить? - воспитательница потрясенно посмотрела на Хелен. - Если приют для этих крошек не будет закрыт, я всегда буду молиться за вас. Но графиня уже сказала, что больше не будет давать нам деньги для этих малюток, и за две недели мы должны убраться из этого дома. И... - она покачала головой и с сомнением посмотрела на женщину. - Не знаю, о чем вы договорились с графиней, но вам не стоит говорить с Грегори. Вы всего лишь приезжая, и никто не будет вас искать, если вы пропадете. Грегори - страшный человек, вы не сможете убедить его растить своего ребенка. Даже на улице ей будет лучше, чем у него. Он велит своим людям убить вас где-нибудь в подворотне за вашу смелость. Не делайте этого. Одна из воспитательниц ходила к нему полгода назад, она тоже думала, что ребенка надо вернуть в семью, и никто не видел её с того дня.
-Я должна. Сколько у вас тут детей?
- Сорок три ребенка, мы постараемся отдать их в монастыри или еще куда-то пристроить, но...
- Но не сможете пристроить всех? Ради того, чтобы приют не был закрыт, я должна....
-Да благословит вас Бог, смелая женщина, - воспитательница склонила голову, украдкой смахивая слезу, и Хелен кивнула в ответ.
-Да благословит Он нас всех.
Было тепло и сухо, осень подходила к концу. Хелен шагала по залитым солнцем улицам. До вечера еще было далеко, но Хелен чувствовала себя усталой. Она поговорит с этим Грегори. Какими бы страшными не были слухи, это всего лишь людская молва. Она заставит его слушать её. Было бы глупо, проехать столько миль, общаться с этим чертовым незнакомцем в плаще, десятками нищих, с ..., (её передернуло от отвратительных воспоминаний), и не сделать такую малость. Поговорить с каким-то там ростовщиком. Не убьет же он её в самом деле. Пусть и убьет. Почти полсотни детей! Она не имеет права оставить их, потому что боится.
Женщина остановилась около тяжелых кованных ворот дома Грегори. Забор вокруг дома был в два её роста, а за ним бродили огромные черные псы. Хелен громко постучала в ворота, и из дома вышел высокий молодой человек.
-Пошла прочь, здесь не подают оборванцам и нищим!
Хелен с удивлением оглядела себя. Её хорошая юбка действительно потрепалась за эти дни, и волосы, может быть, не были тщательно уложены. Лицо, наверняка, было усталым, будто вся тяжесть мира опустилась на ее плечи. Но называть её нищенкой?
-Я уважаемая хозяйка чайной! Пропустите меня к вашему хозяину!
Стражник зашелся в смехе:
-Хозяйка? Чего? Ча-ча-чайной! - он даже начал заикаться от смеха. - Убирайся отсюда, пока я собак не спустил.
Хелен прикусила губу, впрочем, терпения ей было не занимать. Не пускают? Хорошо. Этот Грегори должен сам когда-либо выходить из дому. Значит, нужно всего лишь подождать.
На второй день ожидания Хелен поняла, что не только устала, но и жутко простыла. Её знобило и трясло, все перед глазами плыло, а голова пылала. На второй день ожидания, она увидела Грегора. Темноволосый мужчина с худым, покрытым морщинами лицом в окружении стражи выезжал из ворот. Хелен поднялась, но ноги уже плохо слушались её, и она, шатаясь, словно нищая пьянчужка, подошла к всаднику:
-Уберите от меня эту нищенку! - брезгливо поморщился тот.
-Я не нищенка, - она попыталась твердо смотреть ему в глаза. - Я довольно уважаемая женщина в своем городе и мне нужно поговорить с вами, - она пыталась стоять прямо.
-Она сидит у вашего дома второй день или третий, - вкрадчиво произнес кто-то из слуг. - Может, она замыслила что-то плохое?
Грегори рассмеялся и спрыгнул с лошади.
-Она действительно не нищенка, посмотрите на нее, не так уж плохо одета. О чем же ты хотела поговорить со мной, о, смелая женщина? Твой муж задолжал мне много денег, и ты хочешь, чтоб я продлил ему сроки? Впрочем, я не знаю тебя.
-Нет. Я хочу поговорить о Лизи, о...
Мужчина замахнулся хлыстом:
-Замолчи! В мои подвалы её! Я поговорю с ней, когда вернусь.
Подвал оказался местом, где Хелен удалось забыться сном. Она спала, ела жалкую пищу, снова спала. Её бросало то в жар, то в холод, а мир вокруг то покрывался туманом, то двоился и расплывался.. Заходясь в кашле, она раз за разом обнаруживала на ладони кровь.... Грегори появился у нее внизу лишь один раз.
-Кто тебя послал? -вкрадчиво произнес этот высокий мужчина с хищным лицом. -Кто надоумил тебя, бродяжку из другого города приходить ко мне и говорить о этом выродке.
-Выродке? Вы так называете собственную дочь? - Хелен едва сидела, но пыталась скрыть слабость.
-Мою дочь? Я открою тебе один маленький секрет, никто в городе не знает его, но я доверю его тебе. Ведь ты проведешь тут весь остаток своей короткой жизни. Сколько тебе осталось? Неделю или две? - он засмеялся. - Эта девочка совсем не моя дочь. Моя жена, перед её рождением завела себе приятеля. Какого-то молодого ученого, помешанного на том, что знания могут помочь людям. Я выследил мерзавца, и хотел убить его, но моя любимая женушка предупредила его и велела убираться из города. После этого она родила дочь. Я всегда знал, что это не мой ребенок, но не мог избавиться от него раньше. Я ещё слишком любил жену, а она бы не пережила этого.
Хелен удивленно смотрела на Грегори, и лицо того исказила злоба.
-Да, и не нужно на меня так смотреть, я действительно любил Марию. А, когда Мария умерла, я просто выкинул девчонку на улицу. И никто в городе не смеет напоминать мне о ней. Я хочу забыть, что моя Мария любила другого... А теперь прощайте...
Грегори изящно поклонился и вышел, закрыв за собой тяжелую дверь, обитую бронзой.
Через какой-то промежуток времени, состоящего из видений во сне и снов наяву, Хелен услышала над собой звонкий голос ангела.
-Вставайте, - ангел оказался белокурой девочкой и почему-то был закутан в тряпьё. -Вставайте, нам пора идти, - ангел упорно тянул ее за руку и пытался поднять. Хелен с трудом встала с подстилки, вокруг были серые каменные стены.
-Вставай, нам нужно идти, нас ждут, - Глаза ангела были полны тревоги.
-Лоран? Мы идем к Лорану?
Ангел удивился, но лишь прижал палец к губам, мол, тихо. И повел женщину за собой, вверх по каменным ступеням, вверх и вверх, по коридорам. Потом Хелен увидела свет, настолько яркий, что он ослепил её.
Когда Хелен вновь открыла глаза, ангел ждал рядышком на стуле. Увидев, что женщина очнулась, он закричал
-Кристоф, Кристоф, Она открыла глаза!
Через секунду в комнату влетел высокий уже не молодой человек, чье лицо было испещрено шрамами. Но глаза... Глаза лучились светом и энергией. Он присел у кровати Хелен, взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.
-Откройте рот?
Хелен послушно открыла рот.
-Хорошо. Лизи, скажи служанке, что нам нужен горячий бульон. Поздравляю вас, теперь вам осталось только спать и набираться сил. Еще пара дней, и вы встанете на ноги.
Лизи кивнула и стремительно исчезла за дверью, только темно-синее платье мелькнуло.
-Я Кристоф. Вы не помните меня? Вы принесли мне книгу "Восточные трактаты о редких болезнях и лекарствах на основе трав, минералов и других природных ингредиентов?". Замечательная книга, надо вам сказать. Я уже продал пару рецептов местному лекарю за хорошие деньги, чтоб снять комнаты в этой гостинице. Он очень удивился, когда узнал, кто я, но споров о том, действительно хороши ли эти рецепты, конечно же, не возникло. Я сразу, как смог, стал искать вас, что бы отблагодарить. Потом я нашел эту милую девочку. Она слышала ваш разговор с её воспитательницей и...
-Вы забрали девочку себе?
-Да, знаете, - Кристоф смутился. - Дело в том, что я очень близко знал Марию, её мать, и воспитывать её дочь для меня будет настоящим счастьем.
-Вы, - Хелен вдруг улыбнулась. - Это не вы тот самый молодой ученый, который завоевал сердце Марии и бежал из города, когда её муж узнал об этом?
Кристоф смутился и опустил глаза.
-Грегори сказал мне, что Лизи не его дочь, она...
-Моя?! - Кристоф подскочил. - Вы ангел, посланный мне свыше, вы спасли мое тело, а теперь и мою душу.
Дверь комнаты внезапно открылась, и раздались редкие хлопки пары рук, затянутых в перчатки.
-Браво, Хелен. Вы поразительны. Столько богатых, сильных, молодых людей пытались спорить со мной и что? Они не сделали того, что смогла сделать пожилая, женщина, лишенная всего. Вдова, хозяйка сгоревшей чайной. Я в восхищении. Как там в сказках? Три, такое волшебное число. Заключим третью сделку? Если через месяц, когда вы отстроите свою чайную, в ней будет людей больше, чем хотя бы в одном, не важно каком, кабаке или трактире вашего города... - он не договорил. Впрочем, договаривать не было смысла. - Вам же это под силу?
Незнакомец в черном стоял в дверном проеме и презрительно улыбался.
-А приют?
-Как мы и договаривались. Отец этой девочки согласен взять ее себе, завтра я уеду, а графиня снова займется своей глупой благотворительностью. До встречи. - Он развернулся и покинул комнату, в которой воцарилась тишина.
Чайную удалось закончить за две недели. Никаких несчастных случае больше не происходило, но горожане все равно косо посматривали на нее. Из старых клиентов осталась, может быть, половина и, если бы Кристоф не работал в самой лучшей аптеке города, им не хватало бы денег на жизнь. Хелен пыталась не подавать виду, но жутко боялась того дня, когда гость в черном перешагнет порог. Она верила в то, что книги нужны людям, что дети нужны их родителям. Она не верила лишь в одно: даже в лучшие дни количество людей, посещающих её чайную, нельзя было сравнить с числом посетителей других заведений. Лизи бегала вокруг нее и предлагала то устроить в назначенный день бесплатное чаепитие, то праздник для детей... Но женщина только качала головой. Кого она будет пытаться обмануть? Есть вещи, которые действительно не нужны никому кроме их создателей. Вот и эта чайная, это всего лишь память о Лоране. Если б Кристоф не помогал ей, она не смогла бы сама содержать это место.
День был по-летнему светлым, когда в почти пустую чайную зашел мужчина в черном плаще. Он не снял плаща, заказал чашку кофе и кусок малинового пирога. Линда принесла все ему, но когда она попыталась произнести свою давно заготовленную речь, в защиту этой маленькой чайной, он лишь посмотрел на нее, и девушка не смогла сказать ни слова. Она лишь опустила голову и так и молчала весь вечер. Кристоф, вернувшись с работы, тоже попытался подойти к незнакомцу, но Хелен только покачала головой.
-Ты же видишь? Он прав.... Я никому не нужна со своей этой чайной. Это действительно глупо, содержать её. Давай закрываться.
Они закрыли чайную раньше, чем обычно, а незнакомец всё сидел. И когда уже все ушли, он и Хелен вышли на улицу.
-Вот и все, - произнес он - Видишь? Я все-таки был прав. Я был прав и в других случаях, и если бы не череда нелепых совпадений, ты сама бы поняла это. Возьми любой нормальный город. Ведь не в каждом есть такой чудаковатый ученый. Вот например, твой? В них нет тех всех вещей, которые ты спасала в Грэтбурге, они есть только в одном городе из сотни. Слишком большой, со слишком богатыми людьми, которым некуда девать свои деньги. Ты согласна?
Хелен отрицательно помотала головой.
-Согласись! Я оставлю тебе эту твою "Память". Может ты помогла одному человеку, но что до этого всему миру? Ты не думала, что сделала хуже? Что в городе вырастет больше ворья и шлюх от того, что ты сохранила этот приют. Ты думала, сколько людей ты заразила из-за своей глупости, когда ходила по городу с этой странной болезнью. Думаешь, раз теперь все знают, как её лечить, у всех хватит на это денег? Просто согласись со мной.
-Нет. Вы не правы.
-Почему? Молчишь, не можешь сказать ни слова? Где разумные аргументы в твою пользу?
-Это надо чувствовать, понимать.
-Ты смешна. Чувствовать.... Глупости. Прощай.
Чайная за спиной Хелен вспыхнула, и пламя взметнулось до самых небес. Незнакомец отвернулся, и плащ его тоже взметнулся, как кусочек ночи. Он пошел прочь.
-Стой! Стой! - Хелен не выдержала, закричала... - Ты! Кто тебе позволил решать за людей, что им нужно? Кто тебе сказал, что ты со своими разумными речами им нужен. Ты сам нужен кому-нибудь в этом мире? Хотя бы одному человеку?!
Незнакомец остановился и резко повернулся к женщине. В его зрачках отразилось пламя пожара, и резко погасло. Треск огня прекратился. Хелен смотрела на мужчину в упор, а в его глазах мелькало сомнение и что-то еще. Что? Она так и не успела понять. Вдруг его фигура исчезла в ночном воздухе, будто и не было никогда. Только теплый роскошный плащ лежал на сером булыжнике.